- Конечно! - не задумываясь, ответил Бигмен. - Продолжайте, пожалуйста!
      - Однако в космосе дела обстоят несколько иначе. Здесь нет второго гравитационного поля, куда можно было бы переместить энергию. Поэтому она переходит в гиператомное энергетическое поле. И наш корабль падает с Юпитера-9 на Ио с нужной нам скоростью. Двигатели включаются лишь в самом конце, а также для корректировки направления полета. При необходимости можно даже полностью нейтрализовать гравитацию Юпитера. Откуда мы возьмем энергию для того, чтобы вернуться? Из конденсаторов гиператомного поля! То есть, используем энергию гравитации самого Юпитера!
      - Впечатляет, - одобрительно заметил Бигмен, беспокойно ерзая в кресле. - А что это у вас на столике? - спросил он без всякого перехода.
      - Это шахматы. Вы играете?
      - Довольно неважно, - сознался Бигмен. - Лакки меня научил, но играть с ним неинтересно - он всегда выигрывает. А как вы можете играть в шахматы? - Бигмен расценил свой вопрос как коварнейший.
      - Вы хотите спросить, не мешает ли мне моя слепота?
      Бигмен что-то промычал.
      - Да не смущайтесь вы так! У меня нет этих комплексов... А что до шахмат - все очень просто. Доска намагничена, и фигуры сделаны из легкого магнитного сплава. Они прилипают, куда бы их ни поставили, и не падают, если случайно их задеть. Попробуйте сами! - Бигмен потянулся за одной из фигур. Ее будто погрузили в густой сироп, на четверть дюйма. - К тому же, это не обычные шахматные фигуры.
      - Шашки, скорее, - буркнул Бигмен.
      - Обратите внимание на их поверхность. Прикоснувшись, я без труда опознаю любую фигуру по характерному рельефу.
      Бигмен тоскливо разглядывал фигуры, узнавая в острие - ферзя, в маленьком крестике - короля; две расходящиеся канавки были слоном, кружочек - ладьей, уши - конем, а острый бугорок - пешкой.
      - Чем вы занимались до моего прихода? Играли сами с собой? - спросил Бигмен, чтобы просто спросить.
      - Нет, решал задачу. Взгляните. Мат в три хода.
      - Как же вы различаете цвета?
      - Ничего проще! Белые фигуры с небольшим углублением вдоль края, а черные - без!
      - А-а-а... Значит, вам приходится держать в памяти расположение всех фигур?
      - Мне приходится лишь время от времени проводить рукой по доске. Как видите, клетки тоже помечены.
      - Могу я взглянуть на позицию?
      - Конечно! Может, хоть вам повезет. Бьюсь над ней уже полчаса.
      Бигмен, стараясь действовать бесшумно, достал из кармана маленький фонарик и осторожно двинулся к стене. Норрич неподвижно сидел за столиком. Матт тоже не проявлял беспокойства. Добравшись до выключателя, Бигмен погасил свет и поднял свой фонарик.
      Вдруг раздался непонятный глухой звук, а затем - голос Норрича, звучавший удивленно и с оттенком легкого неудовольствия.
      - Почему вы погасили свет, Бигмен?
      - Ага-а-а!!! - грянул торжествующий вопль, и луч фонарика осветил лицо Норрича. - Никакой ты не слепой! Ты - шпион!
      9. АГРАВ-КОРАБЛЬ
      - Я не знаю, что вы там делаете, но - о, Космос! - ни в коем случае не совершайте глупостей, иначе Матт прыгнет на вас! - закричал Норрич.
      - Ты прекрасно знаешь, что я делаю, - отрубил Бигмен. - Потому что видишь мой иглопистолет, который я так кстати вытаскиваю. Ты ведь наслышан о моем искусстве стрельбы. Так что, если твой пес попробует приблизиться ко мне, - ему крышка.
      - Прошу вас, не причиняйте Матту зла!
      Бигмена поразило, с какой внезапной болью это было сказано.
      - Ты успокоишь его и пойдешь со мной. И все будут целы. Самое время проведать Лакки, по-моему... В случае, если мы встретим кого-то в коридоре, - поздороваешься, и не более того. Я буду рядом, учти...
      - Мне понадобится Матт, я не могу без него.
      - Обойдешься. Здесь каких-то пять шагов. Даже если бы ты действительно был слепым - это гораздо проще твоих головоломок и прочей дребедени.
      Лакки обернулся на звук открывающейся двери.
      - Добрый день, Норрич! А где Матт?
      - Матт остался в его комнате! - возбужденно затараторил Бигмен. Норричу он совершенно не нужен! Лакки! Этот тип такой же слепой, как мы!
      - Что-о?
      - Ваш друг заблуждается, мистер Старр, - мягко начал Норрич. - Я должен сказать...
      - Молчать! - оборвал его Бигмен. - Сначала я скажу, а потом уж, если понадобится, выслушаем тебя!
      Лакки скрестил руки на груди.
      - Мистер Норрич, если не возражаете, я действительно выслушаю его первым. А ты дружище, сначала спрячь свой пистолет.
      Бигмен нехотя подчинился.
      - Послушай, Лакки! Я этого хитреца подозревал с самого начала! С того момента, как увидел его трехмерные игрушки! Уж очень ловко он их вертел Я сразу сообразил, этот малый вполне потянул бы на шпиона.
      - Вы уже дважды назвали меня шпионом! - вскричал Норрич - Я не потерплю!
      - Послушай, Лакки, как ни в чем не бывало продолжал Бигмен, - ведь это гениально - сделать шпионом человека, которого все считают слепым Он может увидеть очень много и никто об этом не будет знать. Что скрывать от слепца! Он носом уткнется в любой секретнейший документ, а все будут думать. "Ах, бедняга! Ведь он ничегошеньки не видит!" О, небо, какое великолепное прикрытие!
      - Но я действительно слепой! А про мои головоломки и шахматы я вам все детально...
      - О, конечно! Ты объяснил! - усмехнулся Бигмен. - Объяснять ты мастер! И все же, как так получилось, что ты сидел в комнате с зажженным светом? Знаешь, Лакки, когда я вошел туда, свет уже горел. Он не включил его для меня. Выключатель был слишком далеко. Ну так что, Норрич?
      - А то, что для меня безразлично, горит свет или нет, и поэтому он может быть включен до тех пор, пока я бодрствую на случай, если кто-то придет как вы, например.
      - Допустим, - иронично сказал Бигмен. - Парень способен дать объяснение всему - как он играет в шахматы, как он различает цвета всему! Но однажды он забылся... - Бигмен цокнул языком. - Уронил шахматную фигуру и наклонился, чтобы поднять ее. Но, к счастью, вовремя вспомнил о своей слепоте и попросил меня помочь.
      - Как правило, я знаю, куда падает предмет, по звуку. Но эта фигура закатилась, - объяснил Норрич.
      - Вот как славно! И все-таки, есть одна вещь, объяснить которую ты не сможешь, уж извини... Лакки, я решил его проверить. Выключить свет и направить лучи фонарика прямо ему в глаза. Он должен был, по моим расчетам, вскочить или хотя бы зажмуриться. Я не сомневался в успехе. Но случилось неожиданное! Бедняга так растерялся, что спросил меня, почему, видите ли, я оставил его в темноте Как он мог узнать об этом, Лакки? Как?
      - Но... - Норрич попытался вставить слово, однако Бигмен летел на всех парусах.
      - Он может осязать шахматные фигуры или головоломки, но как он чувствует темноту? Ведь для этого нужно видеть!
      - Полагаю, - сказал Лакки, - что самое время позволить высказаться мистеру Норричу.
      - Благодарю вас. - К Норричу уже вернулась его обычная невозмутимость. - Господин Советник, я - слепой, но мой пес - нет. Когда я выключаю свет на ночь, Матт понимает это как сигнал отбоя и отправляется в свой угол. Я прекрасно слышал, что Бигмен крадется в направлении стены. Он очень старался не производить шума, но человек с пятилетним стажем слепоты слышит даже самые легкие шаги. После того, как Бигмен остановился, я услышал, как Матт встал и пошел к себе. Не нужно было особого умственного напряжения, чтобы оценить обстановку - Бигмен стоит у выключателя, Матт улегся спать. Значит, Бигмен выключил свет.
      Норрич повернулся к Бигмену, потом к Лакки. Видно было, что он ждет ответа.
      - Все понятно, - выдохнул Лакки. - Похоже, что мы должны извиниться перед вами.
      Лицо Бигмена, только что грозное, сморщилось, как печеное яблоко.
      - Но Лакки!..
      - Да-да, Бигмен. Никогда не цепляйся за гипотезу после того, как она опровергнута. Надеюсь, мистер Норрич, вы понимаете, что Бигмен руководствовался чувством долга.
      - Но прежде, чем что-то предпринимать, он мог бы задать мне несколько вопросов, холодно заметил Норрич. - Я, с вашего позволения, пойду?
      - Конечно, можете идти. Да, официальная, так сказать, просьба: о происшедшем никому. Это очень важно.
      - Хорошо, забудем. Хотя случай, несомненно, подходит под статью об ответственности за ложное обвинение... Забудем. - Он быстро отыскал кнопку дверного управления и мгновенье спустя вышел.
      Бигмен набросился на Лакки:
      - Тебя провели, как мальчишку! Нельзя было отпускать его!
      Лакки подпер голову ладонью и задумчиво посмотрел мимо Бигмена.
      - Нет, это не тот человек, ради которого мы здесь.
      - Еще какой тот, Лакки! Даже если он действительно слепой - это тоже против него! Бигмен вновь разволновавшись, сжал кулаки. Он мог подойти к В-лягушке, потому что не видел ее! И по этой же причине мог ее убить!
      - Нет, Бигмен, нет. - Лакки покачал головой. Влияние В-лягушек не зависит от того, видят их или не видят. Это непосредственный контакт. Тот, кто убил ее, должен быть роботом. А Норрич не робот!
      - Интересно, откуда ты можешь знать, что... - Тут Бигмен осекся
      - Ну вот, ты сам ответил на свой вопрос. Да, мы прощупали его при первой же встрече, когда В-лягушка была еще с нами. У него есть эмоции, а значит, он не робот и, следовательно не тот, кто нам нужен.
      Но эта маленькая ясность не могла рассеять озабоченности Лакки, он раздраженно отшвырнул "Высшую роботехнику".
      Первый аграв-корабль был назван "Великая Адрастея" и не походил ни на один из когда-либо виденных Старром кораблей. Он был величиной с роскошный космический лайнер, однако каюты экипажа и пассажиров сбились в носовой части корабля, в то время как девять десятых занимали аграв-преобразователь и конденсаторы энергетического поля. От средней части к хвосту тянулись изогнутые лопасти, отдаленно напоминающие крылья летучей мыши. Эти лопасти, как ему объяснили, пересекая силовые линии, преобразуют гравитацию в гиператомную энергию, только и всего. Но вид их был поистине зловещим.
      Сейчас корабль находился в гигантской шахте. Железобетонный колпак был убран, и на все безвоздушное пространство шахты распространялась обычная гравитация Юпитера-9.
      Весь персонал Проекта, около тысячи человек, собрались в этом амфитеатре. Лакки впервые видел столько людей в скафандрах одновременно. Все были, ввиду экстраординарности события, заметно возбуждены, что проявлялось в грубых развлечениях, возможных при низкой гравитации. А Лакки думал о том, что вот в одном из этих скафандров - вовсе не человек. Но как его обнаружить?
      Донахью выступил с короткой речью о преданности и самоотверженности, в то время как Лакки задумчиво взирал на Юпитер, а вернее, на небольшой объект рядом с ним. Это была еле заметная, светящаяся полоска, изогнутая, как ноготь, и если бы тут был хоть какой-нибудь воздух, а не безвоздушная пустота Девятого, изгиб этот виделся бы бесформенным пятнышком света.
      Лакки знал, что крошечный полумесяц - это Ганимед, Юпитер-3, самый крупный из спутников Юпитера и достойная луна на небосклоне гигантской планеты. Известно ему было и то, что Ганимед скоро станет центром Солнечной системы, а произойдет это по завершении работ над аграв-флотилией.
      Наконец Директор Донахью хриплым от избытка чувств голосом благословил корабль, и почтенная публика небольшими, по 5-6 человек, партиями исчезла в недрах Юпитера-9. Остались лишь те, кто должен лететь. Один за другим они поднимались на эскалаторе к входному люку корабля, и первым плыл Донахью.
      Лакки с Бигменом взошли на борт "Великой Адрастеи" после всех. Глава Проекта даже не обернулся.
      - Лакки, ты заметил, что Рэд Саммерс тоже тут? - взволнованно прошептал Бигмен.
      - Знаю.
      - Это тот самый миляга, который пытался убить тебя!
      - Да, Бигмен, да.
      И вот корабль, содрогнувшись, медленно пополз вверх. Гравитация Юпитера-9 составляла лишь 1/18 гравитации Земли, и хотя вес корабля измерялся сотнями тонн - не это было причиной такой медлительности. Если бы даже гравитация отсутствовала, корабль по-прежнему сохранял бы полный объем вещества с соответствующей этому объему инерцией, и привести все это вещество в движение или, если оно сдвинулось с места, - остановить, было бы не менее трудно.
      Неохотно, однако все быстрее и быстрее, шахта уходила вниз, и вскоре Девятый сжался в шероховатый серый булыжник, звезды припудрили небо, а Юпитер стал казаться мраморным шариком.
      Джеймс Пэннер, подойдя к ним, по-свойски положил руку на плечо сначала Бигмена, потом - Лакки.
      - Не угодно ли джентльменам отобедать со мной? Ведь в обзорном отсеке сидеть пока что скучновато. - Его большой рот растянулся в улыбке, от которой мышцы толстой шеи вздулись.
      - Благодарю! - в тон ему ответил Лакки. - Очень мило с вашей стороны - пригласить нас!
      - Видите ли, Донахью явно не собирается этого делать, да и остальные смотрят на вас косо... Мне не хочется, чтобы вы чувствовали себя неуютно. Тем более, что путешествие будет довольно продолжительным.
      - А вы, доктор Пэннер, не злитесь на меня? - довольно сухо полюбопытствовал Лакки.
      - О нет! Ведь - помните? - я уже прошел вашу проверку!
      Каюта Пэннера едва вместила троих. Как и все жилые помещения на аграв-корабле, она была более чем миниатюрна Пэннер вскрыл три банки чего-то концентрированного и неизбежного на всех космических кораблях. Для Лакки и Бигмена обстановка была почти домашней: запах разогреваемой пищи, стены, давящие на тебя, за которыми - безграничная пустота космоса и гул гиператомных двигателей, преобразующих энергию поля в направленное давление, а также питающих внутренности корабля. Гул этот нетрудно было представить как воплощение древнего понятия "музыки сфер".
      - Теперь, - просипел Пэннер, - нам уже не свалиться обратно.
      - То есть, мы свалимся на Юпитер? - уточнил Лакки.
      - Да, хорошенькое такое падение с высоты пятнадцать миллионов миль. Как только мы наберем приличную скорость (чтоб уж падать так падать), перейдем на аграв-режим.
      Пэннер вытащил из кармана часы, легко сжал их, и на циферблате вспыхнули цифры, очерченные вспышками красной дуги.
      - Уже так скоро?
      - Да, не заждемся. Пэннер положил часы перед собой. Некоторое время ели молча, затем инженер вновь взял часы в руку - Остается меньше минуты. Все произойдет автоматически. - Хотя он старался выглядеть невозмутимым, рука слегка дрожала. - Внимание!
      И наступила тишина. Полная. Исчез шум двигателей. Вся необходимая энергия поступала теперь от гравитационного поля Юпитера.
      - Эй, на носу! - крикнул Пэннер. - Потрясающе! - Он отложил часы в сторону и теперь на его широком, некрасивом лице была не только сдержанная улыбка; на нем еще можно было прочитать гордое: "Вот сейчас мы действительно на аграв-корабле!"
      Лакки тоже улыбнулся.
      - Мои поздравления! Я рад, что нахожусь на борту в такой момент!
      - Еще бы! Вы, надо сказать, здорово потрудились для этого! Бедный Донахью!
      - Извините, что мне пришлось так сурово обойтись с ним, но иного выхода не было. - Лакки стал серьезным. - Я во что бы то ни стало должен был попасть сюда.
      Пэннер очень внимательно посмотрел на него.
      - Должны были?
      - Именно - должен был. Потому что, вне всяких сомнений, шпион находится здесь - на корабле.
      10. В СЕРДЦЕ КОРАБЛЯ
      Пэннер удивленно уставился на Лакки.
      - Почему?
      - Сирианцам наверняка не терпится узнать, как ведет себя корабль в космосе. И если их метод шпионажа до сих пор ни разу не дал осечки, то отчего бы не продолжить его здесь?
      - Что вы такое говорите! Ведь тогда получается, что робот - это один из тех четырнадцати, которые находятся на борту "Адрастеи"!
      - Именно это я и подразумеваю.
      - Но все люди отобраны задолго до полета!
      - Сирианцы знали все о Проекте, не исключая, конечно, и критериев отбора. И своего робота они могли подогнать под эти критерии.
      - Что делает им честь, - рассеянно пробормотал Пэннер.
      - Это лишь предположение, - продолжал Лакки. - Есть вариант.
      - Какой?
      - Робот летит "зайцем".
      - Сомнительно. - Пэннер медленно покрутил головой.
      - Но не исключено. Он, к примеру, мог попасть сюда, воспользовавшись суматохой, которая предшествовала торжественной речи. Я глядел в оба, но куда там... По-моему, в машинном отделении уйма укромных местечек.
      - Не так много, как вы думаете, - немного поразмыслив, возразил Пэннер.
      - И все же мы должны осмотреть корабль. Доктор Пэннер, вы поможете нам?
      - Я?
      - Ведь вы, как главный инженер, знаете каждый дюйм машинного отделения!
      - Подождите. Это дурацкая затея.
      - Даже если "зайца" там не окажется, мы все равно выиграем, потому что поймем: все внимание нужно сосредоточить на людях, попавших сюда легальным путем.
      - Ваше "мы" означает нас троих?
      - А кому прикажете довериться, если любой может оказаться тем самым роботом, которого мы ищем? И давайте прекратим обсуждение этого вопроса. Ответьте только, вы поможете нам в осмотре корабля? Я обращаюсь к вам с этой просьбой как член Совета Науки.
      Пэннер неохотно поднялся.
      - Вынужден, в таком случае.
      Осторожно, цепляясь за поручни, они спускались по узкому стволу шахты к первому машинному уровню. Освещение было мягким, и огромные конструкции совершенно не отбрасывали тени.
      Не было слышно ни звука, ни даже шороха, который позволил бы догадаться о том, какие колоссальные силы действуют здесь. Бигмен искал глазами хоть что-то знакомое и не находил. Казалось, от обычных рабочих узлов космического корабля, вроде их "Метеора", ничего не осталось.
      - Все спрятано внутри, - сказал он вслух.
      Пэннер кивнул.
      - Предельная автоматизация. Потребность в человеческом участии сведена до минимума.
      - А если авария?
      - Исключено. Здесь на каждом шагу альтернативные цепи, дублирующие устройства, блоки самоконтроля, которые включат все в нужный момент.
      Узкими переходами Пэннер повел их дальше. Он двигался очень осторожно, будто опасаясь, что на них вот-вот набросится кровожадный зверь; методично, уровень за уровнем, боковыми стволами удаляясь от центрального прохода, с уверенностью и дотошностью эксперта главный инженер проверял каждый уголок.
      Наконец они оказались в самом низу, у огромных сопел, сквозь которые - если полет проходил в обычном режиме - вырывалась наружу сила, толкавшая корабль вперед.
      Отсюда, изнутри, укрытые многослойной теплоизоляцией, сопла выглядели довольно невинно - как четыре гладких трубы, каждая примерно вдвое толще человека; их венчали невыразительные конструкции с гиператомными двигателями.
      - В одной из труб! - осенило Бигмена.
      - Нет, - флегматично возразил Пэннер.
      - Но почему? Ведь он запросто может там спрятаться! Открытый космос ничем ему не грозит!
      - Гиператомных толчков, - сказал Лакки, - не выдержать даже роботу. А их еще час назад было предостаточно. Сопла отпадают.
      - А это означает, - обрадовался Пэннер, - что в машинном отделении никого нет.
      - Вы уверены в этом?
      - Абсолютно. Нет места, которого бы мы не осмотрели, а маршрут, мною выбранный, не позволил бы никому улизнуть незаметно.
      Легкая реверберация придавала звучанию их голосов что-то ирреальное.
      - Дьявол! Возиться с этими четырнадцатью парнями! - возопил Бигмен.
      - Их уже одиннадцать, - уточнил Лакки. - Донахью, Норрич и Саммерс отпадают.
      - А я? - обиделся Пэннер. - Неподчинение приказу! Остается десять.
      - Вы затронули очень интересную тему... - улыбнулся Лакки. Насколько глубоки ваши познания в роботехнике?
      - Мои? - удивился Пэннер. - Я даже не знаю, с какой стороны к этим игрушкам подходить!
      - Так я и думал. Земляне создали позитронного робота и впоследствии значительно усовершенствовали его - но все же, за исключением нескольких специалистов, никто ничего не знает о роботехнике! Роботов не изучают в школах и не используют в практической деятельности. Я сам знаю кое-как Три Закона и немного сверх того. Директор Донахью об этих законах лишь догадывается. А теперь вообразите, каких вершин могли достичь сирианцы с их насквозь роботизированными структурами! Вчера, чтобы хоть как-то восполнить пробел, я взял одну книжицу - единственную, кстати, по данному предмету во всей вашей библиотеке.
      - Вот как?
      - И вскоре понял, что Три Закона отнюдь не так просты, как может показаться... Кстати, не пора ли нам вылезать отсюда? Заодно проверим все еще раз. - И он двинулся по нижнему уровню, с любопытством озираясь по сторонам. - Я, например, думал, - продолжал на ходу Лакки, - что достаточно будет отдать любой идиотский приказ, подождать, не будет ли он выполнен, - и все сразу станет ясно. Но оказывается, позитронный мозг робота можно настроить таким образом, что он будет выполнять только приказы, непосредственно относящиеся к роду его деятельности. Однако он может выполнить и приказ, который противоречит его служебным обязанностям или не относится к ним - при условии, что приказ этот будет предварен определенными словами-кодом. В роли кода могут выступить и чисто внешние признаки человека. То есть, в особых ситуациях этот робот будет подчиняться своим надсмотрщикам и игнорировать прочих людей.
      Пэннер, который уже ухватился за поручень, разжал руку и медленно повернулся к Лакки.
      - Иными словами, то, что я не снял по вашему приказу рубашку, - еще ничего не значит, да?
      - Вернее сказать - могло бы ничего не значить, доктор Пэннер! Так как раздевание не входит в ваше служебные обязанности, а мой приказ, естественно, не содержал кода.
      - То есть, вы хотите сказать, что я - робот?
      - Нет. Сирианцы не смогли бы подменить главного инженера Проекта. Им пришлось бы напичкать своего робота колоссальным объемом информации по аграву. Если бы они изначально располагали ею, не возникло бы нужды в шпионаже.
      - Ну, спасибо. - Пэннер произнес это полусердито-полупольщенно и вновь взялся за поручни.
      - Не двигаться, Пэннер! - Бигмен, произнесший грозную фразу, уже держал наготове свое знаменитое оружие. - Торопишься, Лакки, торопишься... С чего ты взял, что он такой знаток аграва? Это только предположение, не более. Разве он демонстрировал нам свои знания? Что-то не припоминаю. Где он был, когда "Адрастея" переходила на аграв-режим? Отсиживался в своей каюте, вот где он был!
      - Ты знаешь, я тоже обратил на это внимание. И отчасти потому затащил Пэннера сюда. Так вот: он явно знает свое дело. Я следил за тем, как он все здесь проверял, и утверждаю, что это были действия истинного знатока своего дела.
      - Удовлетворен, марсианин? - сверкая глазами, поинтересовался Пэннер и, сопя, стал взбираться по трапу.
      Они остановились на следующем уровне.
      - Хорошо, остается десять человек, - возобновил разговор Пэннер. Два офицера, четыре инженера и рабочие. Что вы намереваетесь делать? Просветить каждого в отдельности, да?
      Лакки мотнул головой.
      - Слишком большой риск. Сирианцы наверняка позаботились о маленькой защитной хитрости. Ведь они научили робота передавать сообщения или выполнять секретные задания - по приказу. Значит, робот не сможет сохранить тайну, если человек должным образом попросит ее открыть! Что же делают сирианцы? Они снабжают робота взрывным устройством, которое немедленно срабатывает при угрозе разоблачения!
      - И если окунуть его под рентгеновский душ - он взорвется?
      - Весьма вероятно. Он должен держать в тайне саму свою природу и отреагирует на любую попытку в эту тайну проникнуть. Сирианцы, однако, не предвидели появления В-лягушки. - Глаза Лакки наполнились скорбью. - На нее не было предусмотрено никакой реакции, и роботу приказали убить беднягу.
      - Но ведь робот своим самоубийством может нанести вред находящемуся рядом человеку! Не будет ли этим нарушен Первый Закон? - язвительно улыбнувшись, спросил Пэннер.
      - Нет. Потому что взрыв не контролируется роботом. Устройство реагирует на чьи-то определенного рода вопросы или действия, робот ничего не решает.
      Они поднялись еще на один уровень.
      - Так что же все-таки вы думаете предпринять? - не успокаивался Пэннер.
      - Даже не знаю, - честно признался Лакки. - Нужно заставить робота выдать себя. И использовать для этого Три Закона, со всей их зыбкостью и многозначностью. Что требует, однако, хорошего владения предметом... Как вынудить робота разоблачиться и не потревожить при этом взрывное устройство? Если бы у меня была возможность так манипулировать Тремя Законами, чтобы они вступали в конфликт один с другим, - это сирианское создание было бы полностью парализовано! Если бы...
      - Если вы, - бесцеремонно перебил его Пэннер, - господин Советник, ждете помощи от меня - то напрасно. Я уже говорил - в роботехнике я абсолютный... - Он резко дернулся. - Что это?
      Бигмен тоже настороженно огляделся.
      - Я ничего не слышал!
      Пэннер, молча протиснувшись мимо них, исчез за изгибом трубы. Лакки с Бигменом вскоре догнали его, бормотавшего:
      - А не втиснулся ли он между выпрямителями? Ну-ка, проверим еще раз!
      Лакки сосредоточенно вглядывался в сложные переплетения кабелей.
      - Кажется, все в порядке? - спросил он.
      - Посмотрю на всякий случай, - твердо сказал Пэннер. Он отодвинул панель в стене и осторожно шагнул туда. - Не двигайтесь, Бигмен!
      - Что случилось? Там же пусто!
      - Знаю. - Голос Пэннера стал мягче. - Я попросил вас не двигаться, так как не хотел лишиться руки в момент включения силового поля.
      - Какого еще поля?
      - Оно как раз пересекает коридор, в котором вы стоите! Столько же шансов выбраться, как пробить лбом трехфутовый лист стали.
      - Лакки! Сукин сын! Он - робот! - Рука Бигмена вновь потянулась за оружием.
      - Но-но! - крикнул Пэннер. - Этим вы убьете и себя! - Он смотрел на них, сверкая глазами. - Запомните: через силовое поле может пройти только энергия, но не вещество, даже не воздух. Убив меня, вы задохнетесь задолго до того, как кто-то набредет на вас.
      - Я же говорил тебе, говорил, что он робот! - шипел Бигмен в бессильной ярости.
      Пэннер коротко усмехнулся.
      - Вы ошибаетесь, я не робот. Но если он все же здесь - я знаю, кто это.
      11. ЧЕРЕЗ ЛУННЫЕ ОРБИТЫ
      - Кто?! - оторопело спросил Бигмен.
      Лакки устало вздохнул.
      - Очевидно, дружище, кто-то из нас с тобой...
      - Благодарю, - сказал Пэннер. - А теперь - мои рассуждения... Вы очень горячо убеждали меня в том, что шпиону удалось попасть на корабль. Причем самым неожиданным и дерзким способом. И вдруг я понял, что знаю людей, которые буквально вломились сюда! Что это была за напористость! Я восхищен вами!
      - Неплохо, - заметил Лакки.
      - Вы потащили меня в машинное отделение, чтобы разнюхать все о рабочих узлах корабля. Вы довольно складно болтали о роботах, а я все любовался вашим микроскопом, который неизвестно зачем вам тут нужен...
      - Лакки имеет все права на это! - свирепо выпалил Бигмен. - Вы разговариваете с Лакки Старром, между прочим!
      - Скажите пожалуйста! Какая честь! Ну, если он в самом деле Лакки Старр, член Совета Науки, то пусть докажет. Конечно, будь у меня чуть побольше мозгов, вы бы предъявили мне свои удостоверения еще наверху.
      - Лучше поздно, чем никогда, - спокойно ответил Лакки. - Вы увидите на таком расстоянии? - Слегка засучив рукав, он поднял руку ладонью к Пэннеру.
      - Ближе я не подойду! - предупредил Пэннер.
      Но Лакки молчал. На коже запястья, обработанной особым способом еще несколько лет назад, появился вызванный внутренним усилием черный овал. Желтые точки на нем изображали Большую Медведицу и Орион.
      Пэннер от волнения стал задыхаться. Лишь очень немногим доводилось видеть то, что видел сейчас он - отличительный знак члена Совета Науки.
      Придя в себя, он тут же снял силовое поле и предусмотрительно попятился от Бигмена.
      - Ты, кривобокий, - уже наступал тот. - Жалко, что я не успел всадить в твой череп...
      - Хватит, Бигмен! - вмешался Лакки. - Почему мы можем его подозревать, а он нас - нет?
      Пэннер смущенно повел плечом.
      - Я был почти уверен...
      - Вполне возможно. Но теперь-то, я думаю, мы можем доверять друг другу?
      - Лично вам я теперь доверяю безусловно. - Пэннер выдержал многозначительную паузу. - А как быть с этим маленьким крикуном - не знаю...
      Когда Бигмен прекратил издавать пронзительные и бессвязные звуки, Лакки сказал:
      - Я его знаю и несу полную ответственность за его действия. И давайте-ка вернемся в свои каюты, пока нас не хватились. Обо всем, что здесь произошло, никто, разумеется, не должен знать.
      И они направились к трапу.
      В каюте, отведенной Лакки с Бигменом, были лишь койки в два яруса и умывальник, из которого выжималась скупая струйка воды. Спартанские условия "Метеора" казались теперь просто роскошными.
      Пока Лакки умывался, Бигмен сидел наверху, по-турецки поджав ноги. Говорили они шепотом, на всякий случай.
      - Послушай, Лакки... Предположим, я подойду к кому-то из тех десяти, которые у нас с тобой остались... и затею с ним драку. Ну, естественно, предварительно обругав как следует. Если не получу сдачи, значит - робот!
      - Вовсе не обязательно. Может, он просто не захочет нарушать дисциплину. Или вспомнит о твоем пистолете. А может быть, этот человек вообще не связывается с теми, кто ниже его ростом.
      - Перестань, Лакки! - Бигмен, обидевшись, помолчал с минуту, а потом заговорил снова. - Я все думаю: почему ты так уверен, что робот здесь? А если он остался на Юпитере-9?
      - Теоретически это возможно. Но я не сомневаюсь, что он среди нас. Лакки задумчиво прислонился к койке. - Да, в первый день нашего пребывания на Девятом что-то произошло...
      - Что?!
      - Если бы я знал, Бигмен! Вернее сказать, я знаю, но это ушло куда-то вглубь, в подсознание. Никак не могу вытащить. На Земле проблема легко разрешилась бы с помощью психозондирования, но тут... Я перепробовал все, что мог, и сегодня, разговаривая с Пэннером, там, внизу, я касался по возможности всех аспектов дела, полагая, что смогу задеть эту чертову мысль - но все тщетно. Если бы я только мог хоть потрогать ее - роботу несдобровать бы... Если бы я только мог!..