Айзек Азимов
Чтобы мы не помнили
1
Проблема Джона Хиса заключалась в том, что он был середнячком. И не имел никаких оснований в этом сомневаться. А кроме того, он чувствовал, что его тайна известна Сьюзен, и это было хуже всего.
Значит, он не оставит следа в мире, никогда не поднимется на самую вершину «Квантум фармасьютикалз», где он работал в качестве одного из младших менеджеров.
Даже если он поменяет место работы, из него не выйдет ничего путного.
Джон вздохнул. Через две недели состоится их свадьба, и ради Сьюзен ему очень хотелось иметь перспективы продвижения по службе. Ведь когда любишь, ужасно хочется, чтобы глаза суженой всегда сияли радостью.
Однако нельзя не отметить: для молодого человека его возраста женитьба являлась статистической нормой — для середнячка.
Сьюзен Коллинз с любовью смотрела на Джона. Почему бы и нет? Симпатичный, неглупый, надежный и достаточно пылкий. И пусть он не поражал окружающих блистательным интеллектом, зато его действия отличались предсказуемостью — Джон был просто не в состоянии совершить какой-нибудь эксцентричный поступок.
Сьюзен похлопала по подушке, которую положила на кресло ему под голову, и протянула Джону выпивку. Только убедившись в том, что он крепко держит бокал, Сьюзен отпустила его.
— Я заранее тренируюсь за тобой ухаживать, Джонни. Хочу быть хорошей женой.
Джон сделал глоток.
— Это я должен все время стараться, Сью. Ты ведь зарабатываешь больше меня.
— Когда мы поженимся, все пойдет в один карман. Фирма «Джонни и Сью» — у нас будет общая книга учета доходов и расходов.
— Но вести ее придется тебе, — уныло проговорил Джон. — Я все время буду делать ошибки.
— Только потому, что ты в этом так уверен, — решительно возразила Сьюзен. — Когда придут твои друзья?
— Кажется, мы договорились на девять. А может быть, на девять тридцать. К тому же вряд ли можно назвать их моими друзьями. Просто ребята из научной лаборатории «Квантума».
— А ты уверен, что они не рассчитывают на ужин?
— Они сказали, что придут после обеда. Тут у меня сомнений нет: это деловой визит.
Сьюзен лукаво на него посмотрела:
— Ты не говорил об этом раньше.
— Чего не говорил?
— Что они придут по делу. Ты уверен?
Джон смутился. Всякий раз, когда он пытался что-нибудь вспомнить наверняка, его охватывали сомнения.
— Они так сказали, насколько я помню.
Сьюзен одарила его веселым и деланно возмущенным взглядом. Так смотрят на милого щенка, который не понимает, что у него ужасно грязные лапы.
— Если бы ты и в самом деле думал всякий раз, когда говоришь: «Я думаю», тебя бы не посещали постоянно сомнения. Неужели ты не понимаешь, что их визит не может быть деловым? В противном случае они бы пригласили тебя в свой офис.
— Дело секретное, — ответил Джон. — Они не хотят, чтобы нас видели вместе в «Квантуме». И даже на моей квартире.
— Почему же они выбрали мою квартиру?
— Ну, я им сам предложил. Мне хотелось, чтобы ты была рядом. Тогда им придется иметь дело с фирмой «Джонни и Сью», не так ли?
— Посмотрим, почему они темнят, — сказала Сьюзен. — Они намекали на что-нибудь?
— Нет, но если мы их выслушаем, хуже ведь не будет. Возможно, в результате мне удастся улучшить свое положение в «Квантуме».
— А почему они выбрали именно тебя? — поинтересовалась Сьюзен.
Джон явно расстроился:
— А почему бы и нет?
— Мне представляется, что для служащего, занимающего твою должность, не требуется такого уровня секретности и что…
В этот момент загудел домофон. Сьюзен пошла ответить и через несколько секунд вернулась:
— Идут.
2
Двое гостей стояли у двери. Одним из них был Борис Купфер, с которым Джон уже говорил — крупный, нервный человек, на подбородке которого явственно проступала синева. Второго посетителя звали Дэвид Андерсон, он был чуть ниже ростом и держался более уверенно. Его зоркие, внимательные глаза ничего не упускали.
— Сьюзен, — неуверенно начал Джон, так и не закрывший входную дверь. — Это мои коллеги, о которых я тебе говорил. Борис… — он понял, что забыл фамилию, и замолчал.
— Борис Купфер, — угрюмо подсказал крупный мужчина, позвякивая мелочью в карманах. — А это Дэвид Андерсон. Очень любезно с вашей стороны, мисс…
— Сьюзен Коллинз.
— Очень любезно с вашей стороны предоставить мистеру Хису возможность провести здесь частную встречу. Мы просим прощения за то, что отнимаем у вас время, и если бы вы оставили нас ненадолго, мы были бы вам признательны еще больше.
Сьюзен мрачно посмотрела на него:
— Вы предпочитаете, чтобы я пошла в кино, или вас удовлетворит, если я удалюсь в соседнюю комнату?
— Если бы вы навестили подругу…
— Нет, — твердо сказала Сьюзен.
— Вы, конечно же, можете делать все, что вам заблагорассудится. Возможно, посещение кинотеатра…
— Когда я говорю «нет», — строго заявила Сьюзен, — это означает «нет». Я никуда не уйду. Я желаю знать, чего вы хотите от Джона.
Купфер, казалось, пришел в страшное замешательство. Он с надеждой посмотрел на Андерсона, а потом сказал:
— Дело строго конфиденциальное. Надеюсь, мистер Хис вам все объяснил.
— Я объяснил, — неуверенно пролепетал Джон. — Сьюзен понимает…
— Сьюзен, — вмешалась девушка, — не понимает и никогда не поймет, почему она должна уйти. Это моя квартира, к тому же мы с Джоном через две недели поженимся — ровно через две недели. Мы — единая фирма «Джонни и Сью», и вам придется иметь дело с ней.
— Борис, молодая женщина права, — впервые заговорил Андерсон. У него был удивительно глубокий и завораживающий голос. — Как будущая жена мистера Хиса, она, естественно, имеет право выслушать наши предложения, так что было бы ошибкой исключить ее из разговора. Более того, если бы она решила уйти, я бы сам попросил ее остаться, ведь наши переговоры касаются и Сьюзен.
— Ну что ж, друзья мои, — сказала Сьюзен, — выпьете чего-нибудь? Как только я принесу бокалы, можем начать.
Гости сели и сделали по паре осторожных глотков. Наконец Купфер заговорил:
— Хис, я не думаю, что вам известны подробности научных изысканий, которые ведет химическая лаборатория «Квантума» — например, изучение химикатов, воздействующих на мозг.
— Ни в малейшей степени, — неуверенно ответил Джон.
— А вы и не должны ничего знать, — успокоил его Андерсон.
— Дело обстоит следующим образом, — начал Купфер, бросив беспокойный взгляд на Сьюзен.
— Нет никакой необходимости вдаваться в технические подробности, — вмешался Андерсон, голос которого звучал едва слышно.
Купфер слегка покраснел.
— Да, опуская детали… «Квантум фармасьютикалз» работает с химическими соединениями, воздействующими на мозг — мы пытаемся сделать работу мозга более эффективной.
— Должно быть, это очень сложные исследования, — хладнокровно заявила Сьюзен.
— Да, — кивнул Купфер. — Мозг млекопитающих обладает сотнями разнообразных молекулярных характеристик, которые моделируют активность мозга, включая аспекты, определяющие интеллект. Наши исследования самым строжайшим образом засекречены, именно поэтому Андерсон и не хочет, чтобы я вдавался в технические подробности. Однако кое-что я могу сказать. Мы зашли в тупик с экспериментами на животных. Перед нами непреодолимая стена. Нужно выяснить, как реагирует на наш препарат человек.
— Тогда почему же вы этого не сделали? — спросила Сьюзен. — Что вас останавливает?
— Мы боимся общественного мнения в случае, если нас постигнет неудача!
— Тогда призовите добровольцев.
— Не поможет. «Квантум фармасьютикалз» понесет колоссальные убытки, если разразится публичный скандал.
Сьюзен насмешливо посмотрела на гостей:
— Значит, вы работаете на свой страх и риск?
Андерсон поднял руку, останавливая Купфера.
— Молодая женщина, — негромко проговорил он, — разрешите мне кое-что объяснить вам, чтобы прекратить бесполезное словесное фехтование. Если мы добьемся успеха, то заработаем огромные деньги. Если нас постигнет неудача, «Квантум фармасьютикалз» моментально откажется от Купфера и от меня — наша карьера будет загублена навсегда. Если вы спросите меня, почему мы готовы пойти на это, то ответ будет таким: мы считаем, что риска практически не существует. Мы имеем серьезные основания рассчитывать на успех и совершенно убеждены, что не нанесем вреда тому, кто согласится принять участие в эксперименте. Корпорация не может рисковать, но мы уверены в удачном исходе. А теперь, Купфер, продолжайте!
— У нас есть препарат, влияющий на память. Он дал положительные результаты во время экспериментов с животными. Их способность к обучению невероятно возрастает. Препарат должен оказывать аналогичное воздействие на человека.
— Звучит довольно привлекательно, — сказал Джон.
— Так оно и есть, — согласился Купфер. — Память человека не нужно улучшать. Все наши исследования показывают, что мозг способен запомнить любую информацию, причем практически в неограниченных количествах. Проблема заключается в том, чтобы вытащить ее на поверхность, когда в этом возникает необходимость. Сколько раз бывало, что какое-то имя вертится у вас на кончике языка, но вы никак не можете произнести его? Сколько раз вы пытались вспомнить то, что наверняка знали, а два часа спустя, когда вы и думать об этом забыли, искомые сведения вдруг всплывали в вашем мозгу? Я правильно все излагаю, Дэвид?
— Абсолютно, — подтвердил Андерсон. — Обращение к памяти, по нашему мнению, затруднено из-за того, что мозг млекопитающего создал слишком мощную записывающую систему. Сохраняется такая огромная база данных, что ее очень трудно использовать и быстро сделать выбор, чтобы обеспечить соответствующую реакцию. Таким образом, воспоминания тормозятся для того, чтобы гарантировать извлечение из запасников памяти именно того факта, который требуется, и не вытащить при этом множество совершенно бесполезных в данной ситуации воспоминаний. В мозгу есть вещество, которое работает как ингибитор — замедлитель памяти, и нам удалось создать химикат, который его нейтрализует. Мы назвали его деингибитор; исследования и эксперименты показали, что он не дает никаких вредных побочных эффектов.
Сьюзен рассмеялась:
— Мне все ясно, Джонни. Джентльмены, вы можете быть свободны. Сначала вы заявляете, что торможение воспоминаний позволяет млекопитающим реагировать на окружающую действительность более эффективно. Потом вы говорите, будто деингибитор не имеет никаких вредных побочных воздействий. Не сомневаюсь, ваш препарат сделает реакции млекопитающего еще менее эффективными, а может быть, вообще лишит его способности реагировать на что-либо. И вы намерены испробовать деингибитор на Джонни, чтобы посмотреть, впадет он в кататонический ступор или нет.
Андерсон поднялся на ноги, его тонкие губы дрожали. Он сделал несколько быстрых шагов в одну сторону, потом вернулся обратно. Когда он снова уселся на стул, его лицо озаряла спокойная улыбка.
— Во-первых, мисс Коллинз, это вопрос дозировки. Мы уже говорили вам, что у всех животных, подвергшихся эксперименту, существенно улучшилась способность к обучению. Естественно, мы не пытались полностью уничтожить ингибитор; мы просто частично компенсировали его воздействие. Во-вторых, у нас есть основания считать, что человеческий мозг может выдержать полную компенсацию ингибитора. Ведь он гораздо больше, чем у любого из животных, на которых мы проводили эксперименты — всем известно, что человек способен к абстрактному мышлению. Мозг человека сконструирован для идеального воспроизведения имеющейся информации, но слепые силы эволюции не сумели уничтожить ингибитор, который унаследован нами от низших животных.
— Вы уверены? — спросил Джон.
— Вы не можете быть уверены, — холодно заявила Сьюзен.
— Сами мы не сомневаемся, — ответил Купфер, — однако нам необходимы доказательства, чтобы убедить остальных. Вот почему нужно испытать деингибитор на человеке.
— На Джоне, — мрачно проговорила Сьюзен.
— Да.
— Что возвращает нас, — не унималась Сьюзен, — к ключевому вопросу: почему вы выбрали Джона?
— Ну, — медленно проговорил Купфер, — нам нужен человек, чьи шансы на успех будут максимальными. Кроме того, результат должен быть наглядным. Мы не хотим связываться с теми, чьи умственные способности существенно ниже нормы — в этом случае придется дать слишком большую дозу деингибитора. Не стоит иметь дело и с очень способными людьми, поскольку эффект заметить будет трудно. Для нашего эксперимента требуется человек со средними способностями. Нам повезло, в нашем распоряжении имеется описание физических и психологических характеристик всех работников «Квантума». Так вот, мистер Хис идеально нам подходит.
— Середняк по всем параметрам? — спросила Сьюзен.
Джон вздрогнул, услышав ее слова: и в самом деле, Сьюзен раскрыла его самый сокровенный секрет!
— Да ладно вам, — пробормотал он.
Не обращая внимания на Джона, Купфер ответил Сьюзен:
— Да.
— И он станет другим, если примет ваше лекарство?
Губы Андерсона растянулись в очередной холодной улыбке.
— Верно. Он больше не будет середняком. Тут есть над чем поразмыслить — особенно раз вы в ближайшее время собираетесь пожениться. Не забывайте о фирме «Джонни и Сью», как вы изволили выразиться. Если ничего не изменится, я не думаю, что вашу фирму ждет успех в «Квантум фармасьютикалз», мисс Коллинз: хотя Хис хороший и надежный работник, он, как вы и сами прекрасно знаете, обладает весьма средними способностями. Однако если он подвергнется воздействию деингибитора, ваш будущий супруг станет выдающейся личностью и сделает головокружительную карьеру. Подумайте, как это скажется на фирме «Джонни и Сью».
— А что фирма может потерять? — мрачно спросила Сьюзен.
— Мне трудно себе представить, что вы что-нибудь потеряете, ответил Андерсон. — Мы дадим ему разумную дозу — завтра, в воскресенье. В нашем распоряжении будет целый этаж; мы сможем наблюдать за Джоном в течение нескольких часов. Наверняка все пройдет хорошо. Если бы я рассказал вам о бесконечных экспериментах, когда мы самым тщательным образом исследовали все побочные эффекты…
— На животных. — Сьюзен не отступала ни на дюйм.
— Я уже принял решение, Сью, — резко сказал Джон. — Мне до смерти надоело быть середняком. Я готов рискнуть, если есть шанс навсегда с этим покончить.
— Джонни, — остановила его Сьюзен, — не торопись.
— Я думаю о фирме, Сью. И хочу сделать свой взнос.
— Отлично. Но подумайте еще, — сказал Андерсон, — Мы оставим два экземпляра нашего контракта, прочитайте его не спеша и решите, следует подписать его или нет. Мы заедем за вами завтра, чтобы отвезти в лабораторию.
Гости улыбнулись на прощание и ушли.
Джон в волнении прочитал контракт и поднял на Сьюзен глаза:
— Ты считаешь, что я не должен соглашаться, не так ли, Сью?
— Да, меня это беспокоит.
— Послушай, если у меня появится шанс перестать быть середняком…
— А что в этом плохого? — спросила Сьюзен. — За свою короткую жизнь я встречала столько дураков и психов, что с удовольствием свяжу судьбу с таким симпатичным, спокойным парнем, как ты, Джонни. На самом деле я тоже середняк.
— Это ты середняк? С такой внешностью? С такой фигурой?
Сьюзен с определенным удовольствием посмотрела на себя в зеркало.
— Ну, тогда я просто самая средняя великолепная девушка, заявила она.
3
Инъекцию сделали в восемь утра, в воскресенье, менее чем через двенадцать часов после того, как Джон получил предложение принять участие в эксперименте. На тело Джона в нескольких местах были прикреплены датчики, и Сьюзен самым внимательным образом наблюдала за своим женихом.
— Пожалуйста, Хис, расслабьтесь. Все идет хорошо, но ваше волнение увеличивает число сердечных сокращений и поднимает давление, из-за чего нам трудно следить за процессом.
— А как я могу расслабиться? — пробормотал Джон.
— Настолько трудно следить за процессом, — резко вмешалась Сьюзен, — что вы не знаете, что происходит?
— Нет-нет, — возразил Андерсон. — Борис ведь сказал, что все идет хорошо — так оно и есть. Просто животным мы перед инъекцией всегда давали транквилизаторы, но в данном случае мы посчитали, что лучше обойтись без них. А значит, следует ожидать роста напряженности. Постарайтесь дышать медленно и спокойно, и все будет в порядке.
Только к полудню они решили, что можно снять датчики.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Андерсон.
— Немного нервничаю, — ответил Джон, — в остальном все нормально.
— Голова не болит?
— Нет. Но я хотел бы сходить в туалет — иначе трудно расслабиться.
— Конечно.
— Я не заметил, чтобы с моей памятью произошло что-нибудь особенное, — нахмурившись, заявил Джон, выходя из ванной.
— Потребуется некоторое время. Деингибитор начинает действовать не сразу, — ответил Андерсон.
4
Было уже почти двенадцать вечера, когда Сьюзен прервала затянувшееся молчание — оба смотрели в телевизор, но мало что понимали из происходящего на экране.
— Ты должен остаться у меня на ночь, я не хочу, чтобы ты был один. Кто знает, что с тобой может произойти.
— Я ничего не чувствую, — мрачно проговорил Джон. — Никаких изменений.
— Меня это вполне устраивает, — успокоила его Сьюзен. — У тебя что-нибудь болит, есть необычные ощущения?
— Да нет, все в норме.
— Лучше бы мы не соглашались.
— Ради фирмы, — сказал Джон, слабо улыбнувшись. — Ради фирмы стоило рискнуть.
5
Джон спал плохо и проснулся вовремя, но в отвратительном настроении. Впрочем, на работу он не опоздал. Начиналась новая неделя.
К одиннадцати часам мрачное настроение Джона привлекло внимание его непосредственного начальника, Майкла Росса. Росс, плотный чернобровый мужчина, был похож на портового грузчика. Джону шеф не слишком нравился, хотя он и поддерживал с ним приличные отношения.
— Куда подевалась твоя обычная веселость, Хис? Твои шутки? Заразительный смех? — спросил Росс басом.
Казалось, ему и в разговоре хотелось походить на грузчика.
— Чувствую себя паршиво, — ответил Джон, не поднимая взгляда.
— Похмелье?
— Нет, сэр, — холодно ответил Джон.
— Ну, тогда приободрись. Вряд ли тебе удастся завести кучу друзей, если ты все время будешь корчить мрачные рожи!
Больше всего на свете Джону хотелось завыть. Даже в самые лучшие времена выступления Росса утомляли его, а сейчас и вовсе было тошно.
И тут, как нарочно, Джон почувствовал отвратительный запах сигар, которые курил Джеймс Арнольд Прескотт — глава отдела продаж.
Тот вошел в комнату, посмотрел по сторонам и спросил:
— Майк, когда и что мы продали Ровею прошлой весной? Возникла какая-то дурацкая проблема, похоже, в наш компьютер вкралась ошибка.
Вопрос относился не к Джону, однако он спокойно ответил:
— Сорок два флакона РСАР. Четырнадцатого апреля, входящий номер Р-20543, пять процентов скидки. Срок оплаты — один месяц. Окончательный расчет — 8 мая.
Казалось, все, кто находился в комнате, услышали эти слова. Во всяком случае, глаза присутствующих обратились на Джона.
— Откуда, черт возьми, вы можете это знать? — осведомился Прескотт.
Джон удивленно посмотрел на Прескотта:
— Просто запомнил.
— Значит, запомнили? Ну так повторите!
Джон, слегка заикаясь, повторил, а Прескотт наклонился и, тяжело дыша — ему мешал солидный животик — записал сведения на листок бумаги. Джон постарался незаметно отмахнуться от дыма сигары.
— Росс, проверь эти данные по своему компьютеру. — Прескотт повернулся к Джону: — Я не люблю дурацких шуток. Что бы вы сделали, если бы я, не проверяя ваши слова, воспользовался этой информацией?
— Ничего бы не сделал, поскольку я правильно все сказал, ответил Джон, чувствуя, что становится центром всеобщего внимания.
Росс отдал Прескотту распечатку. Тот посмотрел на нее и спросил:
— Это из компьютера?
— Да, мистер Прескотт.
Прескотт еще раз взглянул на листки, а потом кивнул в сторону Джона:
— А он кто такой? Еще один компьютер? Этот тип не ошибся.
Джон сделал неудачную попытку улыбнуться, но Прескотт что-то пробурчал себе под нос и удалился, оставив за собой удушливый запах сигарного дыма.
— Это еще что за фокусы, Хис? — поинтересовался Росс. — Ты случайно узнал, что его интересует, и посмотрел заранее, чтобы оказать услугу?
— Нет, сэр, — ответил Джон, к которому вернулась уверенность. — Я просто вспомнил. У меня хорошая память на подобные вещи.
— И все эти годы ты скрывал от нас свои способности? Никто здесь и не подозревал, что за твоим самым обычным лбом прячется такая потрясающая память.
— А какой смысл было ее демонстрировать, мистер Росс? Теперь, когда все об этом узнали, что я выиграл?
Тут Джон был совершенно прав. Росс свирепо посмотрел на него и отвернулся.
6
Джон был так взволнован, когда они со Сьюзен зашли вечером в небольшой ресторанчик пообедать, что даже не мог связно говорить. Однако Сьюзен проявила терпение, она внимательно выслушала своего жениха и постаралась его успокоить.
— Знаешь, ты мог вспомнить совершенно случайно, — сказала она. Само по себе это еще ничего не доказывает, Джонни.
— Да ты что, с ума сошла? — Он понизил голос, когда Сьюзен сердито замахала на него руками и быстро огляделась по сторонам. Тогда Джон повторил шепотом: — Ты с ума сошла. Неужели ты думаешь, что речь идет только об этом? По-моему, я могу повторить все, что когда-либо слышал. Тут дело в том, чтобы… просто вспомнить. Например, всего Шекспира — наизусть.
— Быть или не быть.
На лице Джона появилась презрительная гримаса.
— Не надо шуток. А, ладно, не имеет значения. Дело в том, что, если ты прочитаешь какую-нибудь строку, я смогу продолжить хоть до конца пьесы. Я много читал Шекспира в колледже, а потом и для себя — и теперь могу тебе все продекламировать. Я уже пробовал. Словно река течет! Полагаю, что сумею процитировать любую книгу или статью в газете, которую когда-либо читал, или телевизионное шоу, которое смотрел — слово за словом, сцену за сценой.
— Ну и зачем тебе это? — спросила Сьюзен.
— Я не держу это постоянно в голове. Ты же не думаешь… подожди, давай закажем…
Через пять минут Джон сказал:
— Ты же не думаешь… Господи, я не забыл, на чем остановился! Разве это не удивительно?.. Ты не думаешь, что я все время плаваю в море из строк Шекспира. Нужны усилия, чтобы интересующие меня сведения всплыли в памяти, не очень большие, но все-таки усилия.
— А как это происходит?
— Не знаю. Как ты поднимаешь руку? Какие приказы отдаешь своим мускулам? Ты просто хочешь, чтобы рука поднялась, и она поднимается. Так вот, я могу вспомнить все, что когда-либо читал или видел, стоит лишь захотеть. Я не знаю, как это происходит!
Принесли первое блюдо, и Джон быстро с ним расправился.
Сьюзен без особого энтузиазма тыкала вилкой в свои грибы.
— Звучит впечатляюще.
— Впечатляюще? Да я обзавелся самой замечательной игрушкой на свете! Мой собственный мозг. Послушай, я могу правильно написать любое слово — совершенно уверен, что не сделаю при этом ни одной орфографической ошибки.
— Потому что помнишь все словари и учебники, которые читал?
Джон бросил на Сьюзен быстрый взгляд:
— Только не надо иронии, Сью.
— Но я вовсе…
Он жестом заставил ее замолчать.
— Я никогда не читал словари ради развлечения. Но я помню слова и предложения из разных книг, где они были написаны правильно.
— Не будь так в этом уверен. Ты видел множество слов, написанных с самыми разными ошибками, да и неудачных фраз читал немало.
— Но это были исключения. Гораздо чаще я сталкивался с литературным английским. Это перевешивает случайные ошибки. Более того, мне кажется, что я прогрессирую с каждой минутой, даже сейчас, когда сижу здесь.
— И тебя это не беспокоит. А что, если…
— Что, если я стану слишком умным? Объясни мне, как можно проиграть из-за того, что ты стал слишком умным?
— Я только хотела сказать, — холодно ответила Сьюзен, — что то, о чем ты говоришь, вовсе не свидетельствует об уме. Просто ты научился вспоминать.
— Ничего себе «просто»! Если я буду все помнить, то смогу безошибочно пользоваться английским, если буду держать в голове множество фактов, разве это не произведет соответствующего впечатления? А что вообще такое ум? Тебе не кажется, что ты начинаешь немного завидовать, Сью?
— Нет, — ответила она еще более холодным голосом. — Я всегда могу сделать такую же инъекцию, если мне приспичит.
Джон положил вилку на стол:
— Ты со мной так не поступишь.
— Я и не собираюсь, но что, если мне захочется?
— Неужели ты воспользуешься своей информированностью, чтобы лишить меня преимуществ?
— Каких преимуществ?
Принесли основное блюдо, и на некоторое время Джон замолчал.
Потом он заговорил шепотом:
— Которыми я буду обладать в самом ближайшем будущем. Сверхчеловек!.. Нас никогда не будет очень много. Ты же слышала, что сказал Купфер. Некоторые слишком глупы, чтобы стать такими, как я. Другие слишком умны, чтобы сильно измениться. А я — как раз то, что надо!
— Полный середняк. — Сьюзен состроила гримаску.
— Когда-то я им был. Со временем появятся и другие сверхлюди. Их будет совсем немного. Однако я первый оставлю свой след в истории человечества. Все для нашей фирмы, ты же знаешь. Для нас!
После этого он надолго замолчал.
Сьюзен грустно ела в полнейшей тишине.
7
Джон провел несколько дней, систематизируя воспоминания. Это было похоже на составление огромного справочника. Постепенно к нему возвращалось все, что произошло с ним за шесть лет его работы в «Квантум фармасьютикалз», все, что он слышал или читал в документах и докладных записках.
Без особого труда он отделил несущественное — эти сведения отправились в специальный «ящик» с рекомендацией «хранить до востребования», теперь они не будут ему мешать при анализе других данных. Остальные события он расположил в определенном порядке, чтобы получалась некая естественная прогрессия.
Затем Джон стал вспоминать слухи, сплетни — злобные и смешные, фразы и заявления на различных совещаниях, на которые он в свое время не обратил ни малейшего внимания. То, что не соответствовало построенной в его голове структуре, он отбрасывал как лишнее, не представляющее интереса. То, что подходило, занимало положенное место, сразу превращаясь в факт.
Постепенно конструкция, выстроенная Джоном, становилась все более осмысленной, и тем легче ему было пристраивать к ней все новые и новые факты.
Во вторник рядом со столом Джона остановился Росс:
— Я хочу, чтобы ты немедленно зашел ко мне в кабинет, если твои ноги не откажутся доставить тебя туда.
Джон неохотно встал.
— А это обязательно? Я занят.
— Да, ты кажешься занятым. — Росс посмотрел на пустой стол Джона, на котором в данный момент стояла лишь фотография улыбающейся Сьюзен. — Ты занят с начала недели. Ты спросил, обязательно ли тебе заходить в мой кабинет. Для меня — нет, но для тебя — жизненно важно. Вот дверь, ведущая ко мне. А вот дверь, в которую ты можешь выйти отсюда навсегда. Выбери одно или другое — и побыстрее.
Джон кивнул и не торопясь последовал за Россом. Росс устроился за своим столом, но Джону сесть не предложил. Он пристально посмотрел на своего подчиненного, а потом заявил:
— Что, черт возьми, с тобой происходит в последнее время, Хис? Ты что, не знаешь, чем должен заниматься?
— Насколько мне известно, я выполняю свою работу, — ответил Джон. — Порученный мне отчет попал на ваш стол на семь дней раньше срока. Сомневаюсь, что вы будете им недовольны.
— Ты сомневаешься, да? А у меня есть твое разрешение на недовольство, после того как я посоветуюсь со своей совестью? Или я приговорен к тому, чтобы каждый раз делать у тебя соответствующий запрос?
— Судя по всему, вы неправильно меня поняли, мистер Росс. Я сомневаюсь, что у вас будут _рациональные_ претензии к моему отчету. Что же до других, то меня они совершенно не волнуют.
Росс резко встал:
— Послушай, молокосос, если я решу тебя уволить, ты эту новость даже не услышишь. Я и говорить ничего не буду. Ты выйдешь через эту дверь головой вперед, а я помогу тебе набрать достаточное ускорение, чтобы твое тело не останавливалось до самого выхода. Постарайся удержать эту несложную мысль в своем крошечном мозгу, а язык — за зубами своего слишком большого рта. Сейчас не стоит вопрос о том, сделал ты свою работу или нет. Откуда у тебя право давать всем указания?
Джон ничего не ответил.
— Ну?! — взревел Росс.
— Вы ведь велели «держать язык за зубами моего слишком большого рта».
Росс побагровел.
— Однако тебе придется отвечать на мои вопросы.
— Я никому не давал указаний, — спокойно проговорил Джон.
— Здесь нет ни одного человека, которого ты бы не поправил хотя бы один раз. Ты через голову Виллоуби начал вести переговоры с ТМП; ты влез в компьютерные файлы, пользуясь допуском Бронштейна, и один только Бог знает, что еще ты натворил за последние два дня и о чем мне пока не доложили. Ты не даешь нашему отделу спокойно работать. Немедленно прекрати соваться куда не следует! Если с этого момента не установится спокойная погода, жди торнадо.
— Если я и вторгался в чужие дела, то только ради пользы дела, ответил Джон. — Из-за ошибки Виллоуби был нарушен федеральный закон, и «Квантум фармасьютикалз» мог понести серьезные потери. Об этом я не раз сообщал в докладных записках, прочитать которые вам было недосуг. Что касается Бронштейна, то он попросту игнорирует общие указания, что привело к проведению никому не нужных тестов, которые обошлись компании в пятьдесят тысяч. Я легко мог бы проделать эту работу самостоятельно, только чтобы проверить, насколько хорошо помню ту ситуацию.
