Пришельцы, по описанию очевидца, были одеты в серебристо-белую блестящую одежду и белые перчатки. Четверо из них держали в руках белый серебряный прибор с какой-то надписью на его внешней стороне и металлическим щупомиглой на другой. Иглой они касались головы испытуемого. В это время пятый пришелец "водил" длинной трубкой вдоль позвоночника.
      Трубка снаружи была стеклянная. Внутри - металлический поршень со щупом, от которого пациент чувствовал тепло. Сам он во время экзекуции был одет в "юбку" из блестящих белых пластин.
      Об этом поведала редактор "Аномалии", членкор МАИ Татьяна Сырченко, которая встретилась на международной конференции уфологов с одним из тех, кого "исследовали" пришельцы. Это был житель Швейцарии. Он как-то испуганно рассказал свою историю. Потом, робко оглядываясь, разулся, снял рубашку, и все увидели темно-розовые рубцы: по одному поперек ахиллесовых сухожилий, а также поперек позвоночника у основания шеи.
      – Я ощущал боль, после "похищения" долго болел,- сказал он,- и до сих пор не знаю, что же со мной делали.
      То, что в русском переводе Шекспира звучит как "духи", по-английски означает "домовые", "мальчики", "маленькие существа... "

***

      Учитывая огромный интерес к проблеме "похищений" людей неведомыми пришельцами, американский научно-популярный журнал "ОМНИ" провел среди своих читателей анкетный опрос. Заполнили анкеты более 1200 человек. Примерно треть полученного материала была исследована уфологами. В этом массиве содержалась информация о 111 "похищениях". Интересно, что в 42 процентах случаев присутствовали элементы фобий или страхов, связанных с определенными конкретными обстоятельствами. Случаи с загадочными тяжелыми воспоминаниями содержались в 31 проценте анкет.
      Значительное число ответивших (44 процента) упоминали странные сновидения. Среди заполнивших анкеты большинство составляли молодые женщины.
      Общее количество наблюдений НЛО с начала 80-х годов во всем мире неуклонно сокращалось. Особенно заметным это сокращение было в Соединенных Штатах, некогда породивших "тарелочный бум". Американские уфологи, озадаченные столь странным явлением, решили поглубже проанализировать ситуацию. Они выяснили, что за последние десять лет в США как бы в компенсацию невероятно возросло число "похищений".
      Поначалу предполагали, что встречи людей с "инопланетянами" и пресловутое перемещение их на борт "звездолета" для "медицинских осмотров" носят сугубо случайный характер. Последние работы американских уфологов, среди которых выделяются исследования Бада Хопкинса, похоже, опровергают это утверждение. Складывается впечатление, что кандидаты на "похищение" были отобраны заранее, с самого раннего возраста, и что опыт общения с "инопланетянами" длится всю жизнь.
      По мнению Хопкинса, контакты третьего рода начинаются обычно с 3-4-летними детьми, когда у них забирают клеточную ткань. С этого момента "похищенный" оказывается в положении человека, постоянно ощущающего некий контроль за собой. В дальнейшем контакты продолжаются вроде бы в интересах особых генетических экспериментов. Воспоминания об этих событиях обычно остаются "похороненными" в подсознании человека, причем не без помощи самих "похитителей".
      Беседуя с многочисленными людьми, пережившими "похищение", Хопкинс обнаружил у них ряд странностей. В одном случае, например, "пострадавший" испытывал невероятный страх перед пауками. В пятилетнем возрасте он как-то среди ночи увидел светлую паутину с несколькими пауками и сильно испугался. По мнению Хопкинса, паутина на самом деле была бледным лицом "пришельца", а пауки его огромными черными глазами.
      Хопкинс пришел к выводу, что большинство душевных расстройств, описываемых в медицинской литературе, можно было бы объяснить "похищением", пережитым в детстве и оставшимся только в подсознании. Однако в Европе есть уфологи, например, Джон Риммер, которые полагают, что опыт "похищения" - это лишь симптом, а не причина изменения личности.
      Между тем, Бад Хопкинс и писатель Уитни Стрибер создали общественные фонды, призванные оказывать поддержку "похищенным".
      Одна из главных фигур в этом движении - уже упоминавшаяся выше психотерапевт Рима Лейбоу, организатор постоянно действующей в США международной конференции "Лечение и исследование аномальных травм". В одной из своих последних статей Лейбоу подчеркивает важность сотрудничества уфологов и психотерапевтов в изучении феномена "похищения".
      В 1988 году на конгрессе МУФОНа историк Дэвид Джэкобс представил доклад о так называемом "синдроме постпохищения". Речь шла о некоторых психофизических последствиях. Одно из наиболее распространенных последствий - нарушение нормального сна и ночные кошмары. Другое явление, обусловленное "синдромом постпохищения", заключается в формировании беспричинного страха. Некоторые события, происходящие в этой невероятной ситуации, могут, по мнению Джекобса, нанести "похищенным" серьезный психологический урон. Перенесенные на борт НЛО, они не в состоянии сопротивляться раздеванию и последующему медицинскому обследованию. Кроме того, пока "пришельцы" выполняют все эти процедуры, "похищенные" порой видят рядом других людей, тоже подвергающихся раздеванию и осмотру.
      Некоторые уфологи утверждают, будто пришельцы обладают способностью "внедряться" в людей. Более того, "гибридные существа" спокойно живут среди нас! Это мнение поддерживает исследовательница Эдит Фьоре - психолог, специалист по регрессивному гипнозу. Она написала книгу, рассказывающую историю тридцати пациентов, переживших "похищение". В четырех из девяти случаев, исследованных Джо Ньюменом, "пострадавшие" заявили, что не являются жителями Земли и хотят вернуться "домой".
      Американский подход побудил даже таких серьезных уфологов, как Джон Шесслер, предложить создать под эгидой ООН новое направление в науке - эзопсихологию. Речь идет о том, "чтобы изучать и предвидеть поведение, отношение, характер и мысли пришельцев". Но каких пришельцев?
      В начале 70-х годов сценарий "похищений" насчитывал всего дюжину характерных эпизодов. В следующее десятилетие это число возросло до сотни. Теперь оно составляет несколько тысяч.
      Сравнительный анализ, приведенный этнологом, фольклористом, уфологом Томасом Баллардом при изучении 270 эпизодов до 1985 года, дает довольно противоречивую картину.
      Прежде всего, почти 50 процентов случаев произошло в Северной Америке, 24 процента в Южной Америке и только 19 процентов в Европе (из них почти половина в Англии). С другой стороны, мужчин в числе "похищенных" ровно вдвое больше, чем женщин (у других исследователей - женщины похищаются чаще - Авт.).
      Учитывая только хорошо изученные сообщения "высшего качества", по определению Балларда, в 74 случаях для восстановления произошедшего применялся гипноз и только в 30 случаях воспоминание пострадавшего было "спонтанным". При использовании гипноза рассказ о "медицинском обследовании" на борту НЛO оказывается существенно длиннее и богаче подробностями.
      Наибольший контраст между двумя категориями потерпевших виден при сравнении описаний пришельцев. Люди, вспоминавшие "похищение" без гипноза, в преобладающем числе говорили о высоких гуманоидах с нормальными чертами лица. В результате гипнотестирования рассказчики описывали низкорослых лысых существ с маленькими носами. По мнению Балларда, "гипноз отчасти отвечает за характеристику облика пришельцев".
      Интересно, что внешний вид похитителей зависит и от географии происшествий. В свидетельствах из Северной Америки, например, преобладают маленькие гуманоиды. Из Англии часто сообщают о высоких существах, похожих на людей. В Южной Америке "сосредоточены" гуманоиды высокого роста. Однако немыслимо, чтобы разные типы пришельцев посещали каждый свою определенную географическую зону и избегали другие!
      Томас Баллард пришел к заключению, что отдельные детали рассказанных эпизодов зависят от уровня культуры "похищенного", а также от психологических свойств гипнолога. Наверное, самая сложная часть уфологических исследований и состоит в выяснении механизма этих зависимостей.
      Интересный анализ провела Элизабет Слейтер, наблюдая пятерых мужчин и четырех женщин и не зная, что они "побывали" у пришельцев. Оказалось, что все это умные, чрезвычайно цельные личности, не страдавшие никакими психическими расстройствами. Иначе говоря, "похищенные", по убеждению Хопкинса,- это совершенно нормальные граждане. Но в то же время почти все они несомненно относились к категории "эксцентричных" или, по меньшей мере, странных людей, отличавшихся высоким интеллектом, богатым воображением и сложной внутренней жизнью. Это обстоятельство позволило некоторым исследователям отнести "похищенных" к категории личностей, склонных к фантазированию.
      Вот уже лет десять, как психологи объединили в этой категории группу людей (на их долю приходится примерно 4 процента населения), отличающихся особыми характеристиками. Например, легко поддаются гипнозу, в детстве живут в выдуманном фантастическом мире, во взрослой жизни уделяют немало внимания "опытам вне тела", "снам наяву" и другим паранормальным увлечениям. Тем не менее это совершенно нормальные люди.
      Весьма характерно, что в большинстве случаев пострадавшие испытывают временную потерю памяти. Подобные состояния, правда, отмечаются иногда и у обычных людей. При этом человек, как правило, не теряет ясности восприятия, осознает себя как личность, способен на осмысленные действия. Но затем, обычно на несколько часов, он все это забывает, а позже вновь обретает свою память. Остается, однако, некоторый пробел в воспоминаниях, надолго выбивающий из колеи пострадавшего.
      Целая серия психологических феноменов относится к переходному состоянию от сна к бодрствованию, и наоборот. Этот "переход" представляет большой интерес для уфологов. При его изучении выяснилось, что примерно треть из 500 взрослых людей, обследованных в лаборатории нейрологии в Садбери (Онтарио), за предшествующие 15 лет хотя бы раз пережили в переходном состоянии ощущение, что кто-то присутствует около них. Это происходило чаще всего рано утром. Феномен "присутствия кого-то" был основательно рассмотрен Дэвидом Хаффордом в книге "Кошмар, приходящий ночью". Автор отмечает, что ощущение "присутствия" переживается как давящий паралич и при этом "жертва" обычно лежит на спине. Анализ сообщений об этом приводит Хаффорда к заключению о единственном типе опыта, переживаемого более чем шестой частью населения Земли, хотя и с разными толкованиями. Некоторые этносы воспринимают "кошмар" как неотъемлемую часть нормальной жизненной практики и для его объяснения используют традиционные и сверхъестественные схемы.
      Хаффорд отвергает у испытуемых какую бы то ни было патологию. И хотя современный уровень науки все же не позволяет дать феномену "присутствия кого-то" исчерпывающее объяснение, можно понимать под ним особый тип гипнотического "ослепления" в момент переходного состояния между сном и бодрствованием. К тому же события, связанные с "похищением", нередко воспринимаются пострадавшими именно как обычные сновидения.
      По мере накопления уфологического опыта становится совершенно очевидной бесплодность попыток найти единственное объяснение всех случаев "похищений". Было бы правильнее, видимо, представлять этот феномен, впрочем, как и весь феномен НЛО в целом, слагающимся из многих различных явлений.

***

      В 1994 году меня в Москве нашел американский психолог Борис Ланда, когда-то эмигрировавший из Советского Союза. Он интересовался работами Уфоцентра и продемонстрировал мне и коллегам на наших пациентах, что такое ретроспективный гипноз в действии. Записывала это Наталья Колесникова ("Неделя", 1994, № 2).

      Психолог Борис Ланда с помощью гипноза пытается раскрывать потаенную подоплеку событий, о которых память тех, с кем они произошли, хранит очень скудные обрывки. Каких событий? И происходили ли они в реальности? Борис Львович, как и обещал, пригласил меня на сеанс гипноза с участием двух женщин, испытавших (и испытывающих) ощущения в обычной жизни настолько невозможные, что и представить себе трудно.
      Первой кресло перед психологом заняла Нина, молодая, очень миловидная женщина, сотрудница московского НИИ. Перед этим мы с ней пили чай, она рассказывала о дочеришкольнице, о муже, о работе - обычный разговор. С Борисом Львовичем она уже встречалась и была готова подвергнуться гипнозу с тем, чтобы самой понять, что же с ней происходит. Но сев в кресло, Нина побледнела и, казалось, готова была удрать, если бы не такт психолога и ее собственное природное любопытство.
      Прошло несколько минут, глаза Нины закрылись, и она тихо, но внятно стала отвечать на вопросы.
      – Что вас разбудило в ту ночь?
      – Голос, мужской, приятный, позвал на балкон. Не помню, как встала и прошла коридор. Оказалась на кухне, в углу, у двери, с той стороны, где петли. Вернее, на стене под потолком, потому что я видела на кухне себя. В домашнем платье. Иду к балкону.
      – В платье? Вы в нем спали?
      – Нет. Спала в ночной рубашке. Откуда платье? Не знаю... Я вышла на балкон. Мне стало холодно, это был сентябрь...
      – Подождите. Вернемся назад. Вы сказали, что оказались под потолком и видите себя на кухне. Так где вы?
      – Я была наверху, смотрела и ждала. Себя.
      – Как вы себя там чувствовали?
      – Что-то легкое, невесомое. Это мое зрение там было. А та я, что шла по кухне, была неодушевленная, кукла. На балконе мы соединились. От холода я обхватила себя руками и пригнулась, чтобы не стукнуться о перекладину для белья.
      – Вам хотелось идти на балкон?
      – Так надо было. Я не сопротивлялась. Они сказали, что покажут свою планету.
      – Кто - "они"?
      – Не знаю... Никого не было.
      – Что вы увидели?
      – Наша улица. Ночь. Дома с огоньками. Строительный кран. Мне велели смотреть на север. Висел шар больше полной луны, красивый, переливался розово-желтым светом.
      – Что еще вы видели?
      – В тот раз больше ничего. Утром проснулась в своей кровати, в рубашке. А через несколько дней я попала туда...
      – Туда?. .
      – Куда-то... Меня вели по дорожке. Вокруг было темно, черное небо. Но все видно. Дорожка в камушках, ряды темно-зеленых кустов, подстриженных, с мелкими листиками, похожими на чайные.
      – Вы сказали "вели". Кто вел?
      – Какое-то существо, в половинку моего роста, черное, бесформенное, как объемная клякса. Кажется, оно держало меня за руку, но ощущения его руки не было - ничто.
      – Куда вы шли?
      – Впереди ярко светились ослепительно белые дома. С высокими антеннами. Большими окнами. Стекла были непрозрачные. На пороге "клякса" исчезла. Я осталась одна в коричневой комнате. Я знала, что там кто-то есть, слышались голоса, бормотанье. Они где-то за дверями занимались своими делами. Мы друг друга не воспринимали. Какое-то угнетающее впечатление. Я стояла одна, хотела уйти, но без "кляксы" не могла. Наконец голос сказал: "Так мы живем". И "клякса" меня увела на улицу, наружу...
      – Нина, а что было с ногой?
      – Это страшно. Не хочется вспоминать. Лицо Нины напряглось, из закрытых глаз потекли слезы. Но она продолжала говорить.
      – Я опять видела себя из угла, со стены, сверху. Видела зеленую комнату и себя с распущенными волосами, закрученную во что-то белое, но не в мою одежду. Я лежу на столе, руки у меня свободны. Я появилась, и мы - та, что смотрела, и та, что была на столе,- слились. И я почувствовала панический страх. Хотелось встать, уйти, но я не могла. Мне сказали: "Тебе так надо".
      – Кто сказал?
      – Не знаю. Никого не было в зеленой комнате, но я видела длинный, сантиметров в 20, металлический стержень, как карандаш. Его словно бы передавали друг другу чьи-то руки, как хирурги инструмент. Но рук я не видела. Потом передо мной опустили зеленую занавеску и сказали: "Не надо это видеть". Я чувствовала, что ноги у меня там, за занавеской, согнуты в коленках и висят над столом. И дикая боль в правой ноге. Невыносимая боль. В ногу, в кость, от коленки к щиколотке загоняют этот штырь. Такую боль вообразить нельзя, она была реальная.
      – А потом?
      – Ничего. Обратную дорогу я никогда не вижу. Проснулась утром у себя в постели. Нога не болела, только была какая-то тяжелая. Мне не хотелось на нее смотреть.
      – А прежде что-то происходило с ногой?
      – Она вообще-то у меня давно болела. Я с детства занималась фигурным катанием. Когда зашнуровывала ботинок, было больно. Правая - толчковая. Боль стала настолько мешать, что лет в 18 я бросила кататься. Нога болела, когда надевала узкие сапоги, когда дотрагивалась. Но я бегала, ходила, свыклась с этой болью, к врачу не обращалась и родителям боялась говорить.
      – Теперь болит?
      – Нет. Прошло. И никаких следов нет. Но та боль и страх... И чувство, что ничего не могу сделать, я в чужой власти и не знаю, что будет... Я гоню это воспоминание.
      По щекам Нины снова покатились слезы, и Борис Львович заставил ее открыть глаза. Постепенно она приходила в себя, попыталась улыбнуться:
      – Я еще там, в зеленой комнате...
      – Вам станет лучше, вы освободились от...
      От чего? Воспоминания? Ощущения? Сна?
      Модная куртка, нарядная шапочка - веселая хорошенькая женщина попрощалась с нами и пошла к лифту. Борис Львович вышел ее проводить. А вернувшись, шепнул мне:
      – Она сказала, что было еще что-то, о чем она никогда не расскажет - слишком страшно. Но если я буду с ней работать, со временем она поверит, что носить ужас в себе тяжелее.
      Его, однако, ждала вторая гостья. Это была интересная, среднего возраста женщина, спокойная, уверенная в себе. Представилась - Галина Васильевна. Работает контролером на крупном заводе, живет одна. Два года назад перенесла операцию - удалили желчный пузырь. И через некоторое время после этого с ней стали происходить странные вещи. Сначала эти странности казались безобидными, даже забавными, потом появилась тревога - "не схожу ли я с ума?" Хочется избавиться от этого наваждения. Но как? Может быть, Борис Львович поможет?
      – Устраивайтесь поудобнее,- пригласил он,- расслабьтесь.
      Галина Васильевна прикрыла глаза и начала говорить - медленнее, чем обычно, отчетливее.
      – ... Среди ночи я несколько раз просыпаюсь от того, что передо мной возникают разные картинки. Розовые, фиолетовые, серые, как облака, тени, геометрические фигуры и формулы, лица - неприятные, пейзажи, иногда очень четко - портреты людей, всегда незнакомых, однажды появился парень в буденовке без звезды, восточного типа мужчины в галстуках, молодой Ленин, почему-то с разбитым лицом. Картины усложняются. Я вижу себя мчащейся в автомобиле по длинному туннелю. Или поднимающейся в небо... Я открываю глаза - картина пропадает.
      – Но вы спите. Это сон.
      – Нет, едва я закрываю глаза - еще не сплю, только устраиваюсь поудобнее картины уже возникают. В последнее время они появляются в ванной, стоит на секунду под душем прикрыть глаза. Даже на улице - иду и вижу цветные пятна на снегу.
      – Сейчас у вас глаза закрыты. Вы что-нибудь видите?
      – Нет. Сейчас нет. Это не от меня зависит. А дома я постоянно в боевой готовности: открыть глаза и прекратить все это.
      У меня появилось чувство, что у себя в квартире я не одна, это мне мешает.
      – А если вы не дома? В доме отдыха, заночевали в гостях?
      – Все равно. Я была в заводском профилактории, гостила у сестры - то же самое. А однажды я проснулась от боли - меня ущипнули резко, где-то внутри. Я дернулась, открыла глаза и заметила руку, большую, белую, до локтя. Но она тут же исчезла. Недели две назад снова проснулась от боли в нижней части живота. Что-то присосалось ко мне, что-то черно-серое, бесформенное, мягкое, как тряпка. Я стала отрывать - с трудом оторвала. Это было ночью в 3. 45. У меня появилась привычка смотреть на часы. А утром у меня болел палец и на животе остался след, капелька засохшей крови, как от комариного укуса.
      – Вам страшно?
      – Стало страшно, после того как два раза чувствовала, что мне сверлят голову. Вот здесь, справа. Нет, следов не осталось. Но почему-то слева на том же уровне выпали волосы, сейчас уже это место зарастает. Когда сверлили, было страшно, я не могла открыть глаза и прекратить. Лежала, как чурбан. На меня это не похоже - бездействие в экстремальной ситуации. Я помню, что у меня лились слезы ручьем, как вода, особенно из правого глаза...
      И сейчас, рассказывая, Галина Васильевна заплакала.
      – ... Утром я пришла на работу и спрашиваю у женщин: "Вы ничего не замечаете, что со мной?" - "Ничего",- говорят. А я им объясняю и плачу... Зачем все это, почему они делают со мной, что хотят...
      – Они? Спросите у них.
      – Но я их не вижу и не хочу спрашивать, не хочу контактировать. Я только чувствую, что устала, сколько же можно жить в таком состоянии. Кончится это когда-нибудь...
      Борис Львович прекратил сеанс. И стал объяснять уже пришедшей в себя Галине Васильевне:
      – Это может кончиться так же неожиданно, как и началось. Вы сопротивляетесь, у вас сильная воля и здоровая психика. Могу вас утешить: бывает хуже, я наблюдал очень тяжкие случаи. В чем причина того, что с вами происходит, я не могу сказать. В правой части мозга, примерно там, где вы показываете, что вам сверлили голову, находятся зрительные центры. С помощью рентгена или специальных электронных тестов, конечно, можно было бы проверить, нет ли там каких-либо нарушений... Но я предлагаю другое. Ваш случай, к сожалению, довольно типичный. Людей, которые страдают от непонятных вмешательств в их состояние, испытывают душевный дискомфорт, становится слишком много. Я попробую собрать группу из нескольких человек, поработать со всеми вместе. У каждого есть свои приемы защиты. Может быть, чужой опыт поможет всем...
      Галина Васильевна ушла, кажется, слегка успокоенная: она не сходит с ума, жизнь продолжается. А мы с Борисом Львовичем поговорили еще несколько минут. Мне не хотелось вдаваться в анализ причин того, о чем довелось услышать. Это снова вернуло бы на круги своя: реальность, галлюцинации, реальность галлюцинаций и главное - источник галлюцинаций. Вопросы, на которые нет пока ответов, подтверждаемых, как привыкли мы, воспитанные на том, что реально только нечто материальное, хотя бы кусочком этой самой материи.
      Я спросила о том, почему в большинстве случаев страдают в подобных ситуациях женщины. Это психолог объяснил четко. Женщины легче делятся своими тревогами с подругами, с врачом. Представьте себе мужика, который утром, придя на работу, спрашивает у сослуживцев: "Ребята, я как - в порядке, крыша на месте?" Ясно, что ему ответят. И еще женщинам более свойственно подпадать под жесткий психологический контроль. Контроль - чей? Мы не стали сбиваться на эту тему. Борис Львович Ланда сказал только, что на своем опыте убедился: описания происходящего у его пациенток бывают разные, но ощущения стандартны и развиваются по одному сценарию - любопытство, страх, чувство полной беззащитности перед насилием.

 
Я сегодня способен ящиками
Пиво пить и даже мальвазию.
Я тоскую по Настоящему,
А вокруг одно Безобразие.
 
 
За примером не надо мыкаться,
Взять хотя бы тарелки летающие.
Есть гармония? Черта лысого!
В тех тарелках публика та еще.
 
 
Снова мы оказались невеждами.
В первый раз ли хлебать нам горюшка?
Их прилеты связали с надеждами
На прогресс, да на лучшую долюшку.
 
 
А они похищают сотнями
Нас в пространство свое искривленное,
Ставят опыты там бесовские,
Словно стадо овец мы клейменое...
 
 
Вот такие, ребята, фикусы.
Вот такие, девчата, резусы.
Не хочу в НЛО. Накось-выкуси!
И без них нам хватает ребусов.
 

      Через три месяца со времени предыдущей встречи с Борисом Ландой он приехал снова. И в этот раз мы начали беседу с той точки, на которой остановились в "Зеленой комнате". Борис Львович сказал, что продолжил работу с Ниной, той, что плакала, вспоминая о боли, которую перенесла во время операции, проделанной с нею пришельцами...
      На этот раз ей удалось вспомнить более страшные вещи, чем операция на ноге. Правда, отрывочно, как-то с середины. Начала и конца эпизода она не знает.
      И это, кстати, очень типично. Я думаю, дело в том, что вначале человеком, подвергшимся непрошенному воздействию, овладевает жуткий страх, невыносимый ужас. Это чувство настолько сильно, что если его не подавить - не заблокировать память, то человек просто погибнет.
      – Но что же происходит с людьми, чьи воспоминания вы вытаскиваете из глубин подсознания?
      – После того, как я выслушал и зафиксировал на пленке десятки историй, развивающихся по одному и тому же сценарию, могу утверждать: ведется гигантский эксперимент по выведению гибридов. Для этого у людей берутся яйцеклетки и сперма. Оплодотворенная яйцеклетка внедряется в матку женщины, у которой была взята, и какое-то время развивается, как ей положено. Затем зародыш вынимают. Проходит время, и женщину приглашают обнять этого ребенка. Если она не хочет, противится, ей внушают: "Это важно!" - берут ее за руки и обвивают детское тельце. Это стандартная процедура. Через нее прошла и Нина.
      – А дитя-гибрид? Какое оно? Что говорят женщины, как реагируют?
      – Реагируют по-разному. Существо, которое им демонстрируют, иногда вызывает жалость, иногда отвращение. И выглядят эти гибриды по-разному, некоторые похожи на земных младенцев, другие очень маленькие, третьи вообще лишены человеческого облика.
      – У женщин от этой операции остаются видимые следы?
      – Остаются шрамики. Иногда в виде точки, иногда побольше - будто ложечкой зачерпнули кусочек плоти и приклеили обратно. И не только шрамики, и не только из-за гинекологических вмешательств. В США недавно был опубликован снимок женщины, у которой рентген обнаружил в полости носа маленькую пружинку. Эта женщина обратилась к врачу после того, как ночью проснулась от сильного носового кровотечения. Она встала, пошла в ванную и столкнулась с членами своей семьи, которых разбудила та же напасть. Через несколько дней после того, как рентген зафиксировал эту пружинку, сделали повторный снимок, но уже ничего не обнаружили.
      – Но зачем это все?
      – Не знаю. Я знаю только, что, преследуя свои, нам неведомые цели, те, кто воздействует на человека, прибегают к обманным приемам, внушают ощущение своей избранности, мессианства... Это остается в памяти, но людям морочат голову с одной целью - подчинить своей воле. Для этого и создается иллюзия добровольности подчинения, внушается гордыня избранности. Истинное же насилие, которому человека подвергли, и оно из памяти стирается.