ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На авансцене справа, перед занавесом, – брезентовая палатка и дорожный знак «Ремонтные работы». Из правой кулисы выходит дядя Коля. Он в куртке, надетой поверх майки. Курит сигарету.

Дядя Коля (подходит к палатке, смотрит на часы, кричит вниз). Алло! Начинать будем. Слышь?

Из левой кулисы выходит Муромцев. У него в руках тонкий ученический портфель.

Муромцев. А, дядя Коля, здравствуйте. Давно не видел вас.

Дядя Коля. Здорово, сынок. Да вот, приболел тут маленько.

Муромцев. Даже как-то странно было без вас, вроде как на другую улицу попал.

Дядя Коля. Еще бы! Небось пятнадцать лет на одном месте копаем. Вокруг уже все родные стали. Дети из колясок школу кончают. Домов вокруг новых сколько. Целый микрорайон. Эстакаду отгрохали. Все течет. Все меняется. Кроме нашей конторы. Вот ты скажи: что есть символ вечности?

Муромцев. Символ вечности? Может быть, любовь – как у Петрарки к Лауре?

Дядя Коля. Не смеши народ.

Муромцев. Может быть, посаженное дерево? Дуб восемьсот лет стоит.

Дядя Коля. Дуб – он другого символ.

Муромцев. Ну а что же, по-вашему?

Дядя Коля. Вот что. (Показывает на дорожный знак.) Знак «Ремонтные работы».

Муромцев. Ну и шутник вы, дядя Коля.

Дядя Коля. Да? Ну а что же ты тогда не знаешь? Серьезный человек, ученый, вот сколько с портфелем ходишь – а не знаешь.

Муромцев. Я подумаю. Так сразу трудно ответить.

Дядя Коля. Ну, думай, думай, я не спешу.

Муромцев. Счастливо вам.

Дядя Коля. На завод?

Муромцев. Да. Идея тут одна…

ДядяКоля. Идея? Ишь как тебя! Тебе б жениться, что ль…

Муромцев. А разве у женатого человека не может быть идей?

Дядя Коля. Может, отчего ж. Только у него идеи уже другие будут.

Муромцев. Что вы, дядя Коля, семья помогает человеку в его устремлениях, а не мешает.

Дядя Коля. У меня тоже, брат, идея была. Раньше. Хотел успеть до пенсии на соседней улице поработать. Куда там! Здесь бы кончить.

Муромцев. Остроумный вы, дядя Коля. И юмор у вас очень тонкий.

Дядя Коля. Ну-ну, тонкий, говоришь?

Муромцев. Всего хорошего, побежал, а то не успею.

Дядя Коля. Ну, беги, беги. Может, и успеешь. Кто тебя знает.

Муромцев уходит.

(Гасит сигарету, заходит в палатку.) Давай, начали.

Открывается занавес.

Кабинет директора. Письменный стол, стул, два кресла. На двери с внутренней стороны – табличка: «Директор». Около двери стоит секретарь, на ней платье в горошек. Входит директор.

Секретарь. Вы к кому, товарищ?

Директор. К себе.

Секретарь. Извините, товарищ… директор. Не узнала.

Директор. Ничего, еще узнаете.

Секретарь. Мало в кабинете сидите, не запомню никак.

Директор. Ничего, еще запомните. (Садится за стол.) Кто ко мне?

Секретарь. Начальник цеха.

Директор. Пусть проникнет.

Входит цеховое начальство.

Цеховое начальство. Здравствуйте.

Директор. Привет тебе. С чем?

Цеховое начальство. Вы говорили – на высшие курсы администрации места были.

Директор. Ну?

Цеховое начальство. Желаю учиться.

Директор. Спятил?

Цеховое начальство. Отчего ж. Учиться никогда не поздно. Учиться всегда пригодится.

Директор. Смотря кому и чему. Начальнику цеха – администрировать – поздновато.

Цеховое начальство. Ну тогда за свой счет дайте. На полгода.

Директор. В науку решил удариться?

Цеховое начальство. В бега.

Директор. Лошадками интересуешься?

Цеховое начальство. Вот именно. Заездил он меня.

Директор. Кто?

Цеховое начальство. Террорист наш, кто ж.

Директор. Не осведомлен.

Цеховое начальство. Вы у нас человек новый, скажите пока спасибо.

Директор. Я человек новый, мне оглядеться надо, с кем работаю! Кто у нас террорист?

Цеховое начальство. Муромцев, кто ж.

Директор. Соображаешь? Сопляк мальчишка, молодой специалист, – тебя, старейшего начальника цеха?

Цеховое начальство. И не только меня.

Директор. Даю тебе оплаченный отпуск. На два часа. Иди погуляй, приди в себя. Потом – в цех. Я тебя не слышал.

Цеховое начальство. Еще услышите. (Уходит.)

Входит заводское руководство.

Секретарь. К вам главный технолог.

Директор. Впусти.

Заводское руководство подходит к столу.

Заводское руководство. Здравствуйте.

Директор. Приветствую. Слушаю.

Заводское руководство. Я вам говорил – меня в Ливан звали работать на строительство завода.

Директор. Ну? Два раза – не смешно, мы уже посмеялись над этим. Еще что?

Заводское руководство. А я вот решил поехать.

Директор. Спятил?

Заводское руководство. Да напротив как раз. Если не уеду, непременно спячу.

Директор. Не понял.

Заводское руководство. Он мне уже по ночам снится.

Директор. Ливан?

Заводское руководство. Нет, террорист этот.

Директор. Опять Муромцев?

Заводское руководство. Опять – это не то слово. Я на работу не иду – крадусь, через транспортные ворота норовлю, чтобы не встретиться, не дай бог.

Директор. Ты главный технолог или институтка?

Заводское руководство. Уже и не знаю даже.

Директор. Возьми отгул за майское дежурство, иди спи сутки. Проспишься – придешь.

Заводское руководство уходит. Входит цеховое начальство. Оно в серьгах, в руках авоська с продуктами.

Секретарь. К вам председатель цехкома.

Директор. Допусти.

Цеховое начальство подходит к столу.

Цеховое начальство. Здравствуйте, товарищ директор.

Директор (приподнимаясь). Здравствуйте, Анна Степановна. (Секретарю.) Ну и коллективчик у вас – все на одно лицо.

Секретарь. Сработались.

Директор. Чем могу?

Цеховое начальство. Да я даже и не знаю чем.

Директор. А надо?

Цеховое начальство. Очень.

Директор. Личное?

Цеховое начальство. Нет, что вы.

Директор. Уже хорошо.

Цеховое начальство. Да что хорошего, лучше бы уж личное!

Директор. Что или кто?

Цеховое начальство. Кто. Муромцев.

Директор. Вы что, сговорились?

Цеховое начальство. Не могу больше. До того дошло, что даже дома только о его предложениях и говорю. Муж сказал: если еще раз услышу это имя – уйду. Пусть он твоих детей воспитывает.

Директор. Ну и что же вы от меня хотите? Чтоб я их воспитывал?

Цеховое начальство. Меня в горком профсоюза звали инструктором. Хочу перейти.

Директор. Кадры разбазаривать? Не позволю.

Цеховое начальство. Но не могу я тут больше, замучил он меня.

Директор. Мужайтесь, вы вожак рабочих масс.

Цеховое начальство. Что вы такое говорите? Я не могу мужаться, я слабая женщина.

Директор. Наши женщины на фронте не отставали от мужчин, показывали образцы героизма.

Цеховое начальство. Там было проще. Там против тебя враг был. А здесь? Он же не враг, он наш. Он же вроде как из лучших побуждений. Как с таким бороться? Нет-нет, отпускайте – от греха подальше.

Директор. И не думайте.

Цеховое начальство. По-хорошему не пустите – в декрет уйду. (Уходит.)

В дверях появляется заводское руководство.

Заводское руководство. Ну, если не в Ливан, то, может, в какую развивающуюся страну?

Директор. Развиваться и здесь можно. (Секретарю.) Надо бы посмотреть в кадрах, что это за парень на нашу голову…

Заводское руководство уходит.

Секретарь. Уже.

Директор. Давайте.

Секретарь (читает). «Принят в прошлом году по распределению из технологического института. Диплом с отличием. Комсомолец. Да. Да. Холост. Нет. Нет. Живет с теткой. Не имеет. Работает в цехе технологом. Член общества рационализаторов и изобретателей. За девять месяцев подал сто пятьдесят три рацпредложения».

Директор. Сколько?

Секретарь. Или сто пятьдесят восемь – здесь неразборчиво. Кроме того, им поданы докладные в разные инстанции с предложениями по модернизации технологии. Всего – восемьдесят одна.

Директор. Сколько?

Секретарь. Или восемьдесят четыре – здесь неразборчиво.

Директор. Стоп-стоп, тут надо бы разобраться!

Секретарь. Завкадрами уже разобрался.

Директор. Что предлагает?

Секретарь. Увести в отпуск.

Директор. А ему разве положен?

Секретарь. Не положен.

Директор. Ладно, я сам разберусь. Вызовите его ко мне.

Секретарь. Завкадрами?

Директор. Муромцева.

Входит Муромцев.

Муромцев. Здравствуйте, вы меня вызывали?

Кабинет директора. Директор – за столом, напротив стоит цеховое начальство.

Директор. Не умеете вы с кадрами работать.

Цеховое начальство. Почему же, мы…

Директор. Вы хоть раз говорили с ним по-хорошему?

Цеховое начальство. Еще не пробовали. А как это?

Директор. Ну как с родным.

Цеховое начальство. Он не поймет – он сирота.

Директор. Значит, не говорили?

Цеховое начальство. Пытались.

Директор. «Пытались»! Он что, себе что-нибудь хочет? Он же для завода все. Надо было поддержать его морально.

Цеховое начальство. Морально – это мы делали.

Директор. Надо было похвалить за усердие, пообещать учесть.

Цеховое начальство. Благодарили, обещали.

Директор. Ну?

Цеховое начальство. Напоминает.

Директор. Ну надо было сказать, что временные трудности временно мешают реализовать его ценные предложения.

Цеховое начальство. Говорили.

Директор. Ну?

Цеховое начальство. Говорит, что причины постоянны, и что это просто бесхозяйственность, и что его предложения не его вовсе, а есть основа основ хозяйственной реформы.

Директор. А что вы?

Цеховое начальство. А что мы?

Директор. Ну, надо было показать ему решение актива. Там все объяснено – и про теперешние сложности, и про перспективы.

Цеховое начальство. Показывали.

Директор. Ну?

Цеховое начальство. Он тоже показал.

Директор. Что?

Цеховое начальство. Учебник по технологии.

Директор. Ну и как вы отреагировали?

Цеховое начальство. Спокойно. Мы эту линию на ВДНХ видели.

Директор. Я не об этом. Приняли ли вы соответствующие меры?

Цеховое начальство. Приняли.

Директор. Что?

Цеховое начальство. Кто что. Я – двадцать капель на сахар.

Директор. Эх вы, горе-руководители! Не умеете с людьми работать. Ладно, идите трудитесь, разберемся,

Цеховое начальство уходит. Секретарь протягивает бумагу.

А это еще что?

Секретарь. Заявление.

Директор. Чье?

Секретарь. Муромцева.

Директор. Об отпуске?

Секретарь. Нет.

Директор. Валидол.

Секретарь достает трубочку с валидолом, дает ему таблетку.

Что он хочет?

Секретарь. Обращает внимание, что вчера в рейде по выявлению опоздавших участвовали сорок два члена народного контроля.

Директор. Ну?

Секретарь. В общей сложности они простояли во всех проходных полтора часа. Что составило потерь рабочего времени шестьдесят три человеко-часа.

Директор. Ну?

Секретарь. А выявлено было шесть опоздавших со средней продолжительностью опоздания пять минут. Таким образом, потери рабочего времени за счет опоздания составили ноль пять десятых человеко-часа.

Директор. Ну?

Секретарь. Делает вывод, что потерять шестьдесят три человеко-часа для выявления потери ноль пять десятых человеко-часа – бесхозяйственность и разбазаривание государственных средств.

Директор. Ну и ну…

Секретарь. Кому отписать докладную?

Директор. Кадровику. Или вот что – давайте его самого.

Входит заводское руководство.

Секретарь. К вам зам по кадрам.

Директор (протягивает докладную). Читай.

Заводское руководство (не глядя). Имеет место.

Директор. Так что же это ты меня в смешное положение перед людьми ставишь? Из пушки – по воробьям?

Заводское руководство. Вы сами подписали приказ о рейде.

Директор. Вот так надейся на вас. Помощнички. Зачем столько людей вывел?

Заводское руководство. Так проходных не одна же. И дырок в заборе восемь. Меньше не получается.

Директор. А зачем держал полтора часа?

Заводское руководство. В прошлый раз меньше стояли – полчаса. Так кто опоздал – к скверике напротив пиво пили, ждали, когда контролеры уйдут.

Директор. Так они и полтора часа будут пить.

Заводское руководство. Не, не будут. Пива не хватит. Его больше чем на час никогда не хватает.

Директор. Ну вот что: если вы все так от него устали, может, вам всем предоставить отдых?

Заводское руководство. Понял. Поблагодарить и увести в отпуск?

Директор. Кого?

Заводское руководство. Муромцева.

Директор. Он? Не пойдет.

Заводское руководство. А мы ему путевку бесплатную.

Директор. Он? Не возьмет.

Заводское руководство. Вы видели когда-нибудь нормального человека, который не хотел бы отдыхать за казенный счет?

Директор. Видел.

Входит Муромцев.

Муромцев. Вы меня вызывали?

Комната Марьи. Та же декорация. Только письменный стол накрыт скатертью да на двери вместо таблички «Директор» висит эстамп. Родитель сидит в кресле, родительница ходит по комнате.

Родительница. Почему ты сидишь?

Родитель. Только что ты спрашивала, почему я хожу.

Родительница. Почему ты все время делаешь не то, что я?

Родитель. Чтобы выжить. Супруги должны находиться в противофазе.

Родительница. Ты равнодушен к судьбе дочери.

Родитель. К разговорам о ее судьбе. Словами делу не поможешь.

Родительница. Помоги делом.

Родитель. Уголовным? Если здесь нет мест, что можно сделать.

Входит Марья.

Родительница. Ну что ж, тогда остается единственный выход. Не хотела я, но что поделаешь.

Марья. Вы о чем это?

Родительница. О тебе. Я решилась. Звони ему, давай согласие.

Maрья. И объяснить все как есть?

Родительница. Ты с ума сошла! Он же блаженный, он разве поймет. Давай звони ему.

Марья. Сегодня?

Родительница. А когда же. Он пока придет в себя от радости, несколько дней пройдет. И так уж затянули. С папой.

Марья. Может быть, лучше вы сами?

Родительница. С каких это пор подобные предложения должны делать родители?

Родитель. Это их должны нам делать.

Марья. Но он ведь делал уже предложение. Мне, правда.

Родительница. Не то предлагал. Что он был тогда – студент.

Марья. А сейчас он вам подходит?

Родительница. Сейчас изменилась ситуация.

Родитель. И его объективная ценность в условиях сужения рынка сбыта повысилась.

Марья. Ну а если у меня нет к нему такого же, как у него, чувства?

Родитель. В браке, когда нет другого чувства, выручает чувство юмора.

Родительница. Да.

Марья. А что, интересно, вас, дорогие родители, выручало? С юмором у вас не больно-то.

Родительница. Не груби. У нас любовь была.

Марья. Тогда почему же вы меня заставляете?

Родительница. Мы могли ждать друг друга – у нас не было распределения. Не будь ребенком, хватит с нас твоего Ивана.

Родитель. Мужей может быть несколько, а распределение бывает только раз.

Родительница. Одно дело – ехать на край света за любимым, а другое – за дипломом. Разница?

Марья. А где гарантия, что меня оставят здесь, если я распишусь с ним?

Родительница. В его табу. Он молодой специалист, его три года трогать нельзя.

Марья. А вас не смущает, что я должна буду спать с человеком, которого недостаточно люблю?

Родительница. Ну при чем здесь спать?

Родитель. Ну при чем здесь сон?

Родительница. У тебя госэкзамены на носу.

Марья. А потом?

Родительница. Когда – потом?

Марья. После экзаменов.

Родитель. А потом надо будет объяснить ему, что несколько, так сказать, ирреальный характер ваших матримониальных отношений обусловлен суровой реальностью.

Марья. Иными словами, что наш брак – фиктивный.

Родительница. Фиктивный, дефективный – дело не в терминологии. Он любит тебя, он должен понять.

Марья. Меня или вас?

Родительница. Тебя. Он же не нас любит.

Родитель. Пока еще.

Марья. И вы хотите, чтобы я ему предложила брак по распределению?

Родительница. Но для него он ведь будет по любви!

Марья. Нет, ни за что.

Родительница. Ну конечно, всю черную работу должны делать родители.

Родитель. Даже по устройству твоего светлого будущего.

Родительница. Ну что ж, звони ему, проси пожаловать, скажи, родители свататься приглашают.

Входит Муромцев.

Муромцев. Здравствуйте, вы просили прийти?

Та же декорация. На двери – табличка: «Начальник цеха». За столом – цеховое начальство, около стола стоит Муромцев, вынимая из портфеля кипу чертежей и тетрадей. По мере того как растет гора бумаг на столе, цеховое начальство приподнимается, чтобы не быть закрытым, пока не встает совсем.

Цеховое начальство. Что это?

Муромцев. Это я тут одну идейку подработал.

Цеховое начальство. Ку?

Муромцев. Что – ку?

Цеховое начальство. Уменьшительный суффикс. Идейку?

Муромцев. А-а, ну не знаю, это как выйдет. Может, и не ку.

Цеховое начальство. Ты думаешь, это кто-нибудь сможет осилить?

Муромцев. То, что один человек в состоянии написать другой человек в состоянии прочесть.

Цеховое начальство. Ты в этом уверен?

Муромцев. Это элементарная истина.

Цеховое начальство. Так… А ты у завкадрами был?

Муромцев. Был.

Цеховое начальство. Ну и что?

Муромцев. Очень милый человек. Предложил даже раньше срока отпуск.

Цеховое начальство. Ну и что ты?

Муромцев. Не могу я сейчас идти. Вот – идея. Пока не решим с ней, не могу.

Цеховое начальство. Ты что хочешь, первые пять лет без отпуска работать?

Муромцев. Ну что вы, тут же дел на пару дней всего.

Цеховое начальство. Ты конституцию читал?

Муромцев. Конечно.

Цеховое начальство. Чью?

Муромцев. Нашу.

Цеховое начальство. Так вот ты помнишь, что там записано? Что каждый гражданин имеет право на отдых.

Муромцев. Помню. Но я еще не устал.

Цеховое начальство. А мы?

Муромцев. Что – вы?

Цеховое начальство. Мы тоже не устали?

Муромцев. Я не знаю. А разве вам кто-нибудь мешает?

Цеховое начальство. Да как же я могу воспользоваться своим конституционным правом, когда ты завалил меня, всех нас своими предложениями? Мне уж даже цехом заниматься некогда.

Муромцев. Но ведь то, что я предлагаю, – это же и есть для цеха.

Цеховое начальство. Что ты предлагаешь? Что? Работать ритмично? С первого до последнего дня квартала? Тоже мне Ломоносов! Где ты видел такое производство? В теории?

Муромцев. Нет, на практике.

Цеховое начальство. На какой?

Муромцев. На производственной.

Цеховое начальство. Кулибин! А насчет личного клейма на изделиях – тоже на практике?

Муромцев. Конечно.

Цеховое начальство. Это же что получится: если пойдет брак, каждый увидит, кто его сделал?

Муромцев. Ну да. Зато это приведет к тому, что в нашем цехе не будет брака.

Цеховое начальство. Ползунов! Это приведет к тому, что в нашем цехе не будет премий. А вот это (показывает на стол) в том же духе?

Муромцев. Если вы имеете в виду дух технического прогресса, то да, тоже.

Цеховое начальство. Пржевальский! И откуда ты всего этого понабрался, в каких степях?

Муромцев. Меня в институте теперь учили, а не сто лет назад.

Цеховое начальство. Научили вас на нашу голову. Лучше бы физкультурой занимались.

Муромцев. Я же технолог.

Цеховое начальство. Вот-вот, все вы технологи, как за цех выступать на соревнованиях. На последнем месте по легкой атлетике сидим.

Муромцев. Но главное же – не спортивные, а производственные показатели.

Цеховое начальство. Жаботинский! Если ты такой умный, лучше бы вон в шахматную команду записался, вчера даже отделу снабжения проиграли.

Муромцев. Спорт на заводе – не самоцель, им можно заниматься в свободное от работы время.

Цеховое начальство. У того, кто болеет за свой цех, нет такого времени.

Муромцев. Значит, поэтому турнир проводится во время работы?

Цеховое начальство. Карацупа! Много ты видел – в обеденный перерыв!

Муромцев. Но перерыв длится сорок восемь минут, а шахматная партия – несколько часов.

Цеховое начальство. Гаприндашвили! Не могу же я прервать партию раньше сорок первого хода. Муромцев. А работу – можете?

Цеховое начальство. Знаешь, если тебе так дорога работа, выигрывай на пятнадцатом ходу. Никто не запрещает.

Муромцев. Извините, мы несколько отвлеклись. Вы хотели узнать смысл моего предложения.

Цеховое начальство. Я – хотел?!

Муромцев. Вы так сказали.

Цеховое начальство. Сказал. Но это не значит – хотел.

Входит заводское руководство.

Заводское руководство (цеховому начальству). Тут вот какое дело. Нам министерство выделило место в делегации, опыт зарубежный изучать, технологию ихнюю новую. Мы тут посоветовались, есть мнение, что лучшая кандидатура – твой Муромцев.

Муромцев. Я?

Заводское руководство (цеховому начальству). Ты от цеха войди с ходатайством, а мы поддержим. Десять дней – Париж, остальные двенадцать – Дижон, Авиньон, Бабиньон, Сен-Жермен-де-Клу и Сен-Жермен-де-Пре.

Муромцев. Но почему я? Это несправедливо, я же недавно здесь.

Заводское руководство. Напротив. Ты перспективный, тебе хорошо бы поднабраться нового в Сен-Жермен-де-Клу, чтоб потом, со временем, в случае чего – у нас.

Муромцев. Но для этого не обязательно ехать так далеко. В случае чего – достаточно сходить на соседний завод.

Заводское начальство. Минуточку. (Цеховому начальству.) Я ему – что?

Цеховое начальство. Вы ему – загранкомандировку.

Заводское руководство. Куда я ему ее?

Цеховое начальство. Туда вы ему ее.

Заводское руководство. Так. А он что?

Цеховое начальство. А он говорит, что ему здесь интереснее.

Заводское руководство. А такое бывает вообще?

Цеховое начальство. Нет. Но вот – случилось.

Заводское руководство. Минуточку. (Муромцеву.) Браток, может, ты чего не понял? Я говорю: десять дней – Париж, остальные двенадцать – Авиньон, Бабиньон, Сен-Жермен-де-Клу и Сен-Жермен же де-Пре.

Муромцев. Но почему я? Есть ведь более достойные. Например, начальник цеха. Он столько лет работает здесь.

Заводское руководство. Ну вот и хорошо, и пусть он себе и дальше здесь работает. Зачем его волновать. А ты молодой, у тебя нервы получше, не так расстроишься.

Муромцев. Спасибо за доверие, но – не могу. И потом вот тут идея любопытная возникла, я думаю, вам будет тоже интересно.

Заводское руководство. Конечно, будет. Со временем. Ну, привет.

Цеховое начальство. Так, собственно… Если он не хочет, тогда я, может быть?

Заводское руководство. Не может быть. Привет. (Уходит.)

Цеховое начальство. Слушай, Муромцев: давай с тобой – как мужчина с мужчиной.

Муромцев. Пожалуйста. А до этого мы как?

Цеховое начальство. Скажи, вот все эти твои выкрутасы – с какой-то целью? Прицел дальний имеешь?

Муромцев. Я не понимаю вас.

Цеховое начальство. Ну что ты прикидываешься? Отпуск дают – не соглашаешься. Путевку предлагают – не берешь. В загранкомандировку посылают – не едешь. Ну скажи, нормальный человек так себя ведет?

Муромцев. По-моему, нормальный человек только так себя и ведет. Он не может брать то, что ему не положено.

Цеховое начальство. Ну скажи, почему ты все время что-то предлагаешь? Ну что тебе все не так?

Муромцев. Не все. Только то, что не так.

Цеховое начальство. А ты знаешь, что – так, а что – не так?

Муромцев. Не всегда, к сожалению. Только в очевидных случаях. Меня же этому пять лет учили.

Цеховое начальство. Но почему другие молчат, их ведь тоже учили?

Муромцев. Вас это тоже удивляет? И я вот, знаете, думаю – почему бы это?

Цеховое начальство. Ну, ты даешь! Слушай, может, ты этот, как его… верующий? Баптист?

Муромцев. В известном смысле. Я верю в прогресс, в могущество техники.

Цеховое начальство. Я тоже, представь себе. Но как? Сижу себе тихонько – и верю. И ни к кому в душу со своей верой не лезу.

Муромцев. За убеждения надо бороться.

Цеховое начальство. Зачем? Разве кто-нибудь против? Никто же не против. Все – за.

Муромцев. Но почему же тогда…

Цеховое начальство. Потому.

Муромцев. Но как же…

Цеховое начальство. Так же. Есть реальная жизнь, есть объективные трудности, есть сложности роста.

Муромцев. Сложности я вижу, а вот рост…

Секретарь. Муромцева – к главному инженеру.

Та же декорация. На двери – табличка: «Главный инженер». За столом – заводское руководство, перед ним стоит Муромцев.

Заводское руководство. Долго шел.

Муромцев. Извините, я тут по дороге увидел ящики с отходами, и мне, знаете, пришла идея.

Заводское руководство. Нам тоже пришла идея. В центральной заводской лаборатории освободилось место замзава. Распишись в приказе, можешь не благодарить, завтра приступай.

Муромцев. Простите, я как-то…

Заводское руководство. Еще бы, разница в сорок рублей.

Муромцев. Да нет, я не об этом. Я не собирался…

Заводское руководство. И я не собирался. Надо. Давай собирайся.

Муромцев. Но я технолог, мне интересно пройти весь путь.

Заводское руководство. А зачем тебе весь путь? О гражданской панихиде беспокоишься? Рановато.

Муромцев. Что вы, я о другом. Просто в цехе я могу принести наибольшую пользу.

Заводское руководство. Уже принес. Спасибо. Теперь пойди там поприноси.

Муромцев. Но меня волнует производство.

Заводское руководство. И меня. Потому и перевожу.

Муромцев. Нет, я не могу согласиться.

Заводское руководство. Слушай, ты что, нездоров? Люди годами добиваются.

Муромцев. Ну вот видите. Было бы справедливо – тому, кто добивается. А я не добиваюсь.

Заводское руководство. Ты? Не знаю чего, но чего-то ты определенно добиваешься.

Муромцев. Я же ничего плохого…

Заводское руководство. Да? С тех пор как ты осчастливил нас, я книги перестал читать – я только тебя теперь читаю. У меня дома – целая полка твоих сочинений. Рядом с этим… как его… в зеленом переплете… ну, по подписке который…

Муромцев. Но ведь вы…

Заводское руководство. У тебя голова чем занята? Одним цехом? А у меня всем заводом.

Муромцев. Но ведь завод состоит из цехов.

Заводское руководство. Верно. А сутки – из двадцати четырех часов.

Муромцев. Но ведь то, что я предлагаю…

Заводское руководство. Ты фантазер. В облаках витаешь А у нас не планетарий. Твои предложения сегодня у нас нереальны.

Муромцев. Все?

Заводское руководство. А те, которые реальны, трудновыполнимы.

Mуромцев. Не все же.

Заводское руководство. А те, которые выполнимы, встречают возражения начальника цеха.

Муромцев. Но ведь это уже есть на многих заводах.

Заводское руководство. Вот он об этом и говорит. Что, мол, неоригинальные идеи нам предлагаешь, вчерашним днем живешь. В общем, так. Вечером приезжай, забирай свои предложения.

Муромцев. Нет, я не смогу их забрать.

Заводское руководство. Слабак. Скажи в транспортном отделе, пусть дадут машину и грузчиков.

Муромцев. Нет, я все-таки убедительно прошу вас рассмотреть мои предложения на дирекции. Не может быть, чтобы все считали так.

Заводское руководство (с участием). Родители-то есть?

Муромцев. Нет. Я с тетей живу.

Заводское руководство (жалостливо). Ладно, сирота, иди работай. За свою совесть и за наш страх. Я тоже в детдоме воспитывался.

Комната Марьи. Родители сидят, Муромцев ходит.

Муромцев. Но зачем так спешить? Раз полагается ждать месяц, надо ждать.

Родительница. Мало ли что полагается. Пойди к заведующему загсом, попроси, чтоб поскорей назначили. Придумай какую-нибудь причину.

Муромцев. Но ведь это будет неправда.

Родительница. О господи, но ведь бывает ложь во спасение.

Муромцев. А кого спасать? И от чего?

Родитель. Ну, слушай, мы не понимаем, кто добивался руки Марьи три года, ты или мы? А теперь, когда мы добились… когда ты добился…

Муромцев. Я ждал три года, я могу еще месяц подождать.

Родитель. А ты не боишься, что она передумает за это время?

Муромцев. Марья не передумает.

Родитель. Почему ты так уверен?

Муромцев. Она меня любит, раз согласилась выйти за меня.

Родитель. Чудак-человек, ее же от тебя увезти хотят.

Муромцев. Как так?

Родительница. Ну, пошлют ее к черту на рога. На три года упекут.

Муромцев. За что?

Родитель. Есть за что! Не хотела на заочном учиться – теперь вот изволь распределяться.

Муромцев. Господи, как вы меня напугали! Так у нее что, распределение?

Родительница. А что еще?

Муромцев. Я уж думал, что хуже.

Родительница. Что может быть хуже? На три года ни за что ни про что!

Муромцев. Что вы так волнуетесь? Ее еще могут и здесь оставить.

Родительница. Не могут. Мест нет.

Родитель. Все места – в отдаленных местах.

Муромцев. Кто-то же должен и там работать.

Родитель. Пожалуйста. Мы ж не спорим.

Родительница. Пусть кто-то и работает.

Родитель. Но не наша дочь.

Муромцев. Но чем другие хуже?

Родительница. Они не хуже.

Родитель. Они – другие.

Муромцев. Это несправедливо.

Родительница. Слушай, чью невесту хотят услать – твою или другого? Почему только мы должны волноваться?

Муромцев. Я тоже взволнован. Но я не вижу здесь трагедии.

Родительница. А что ты вообще видишь?

Родитель. Может, ты видишь какой-нибудь способ оставить ее здесь, кроме скорейшей регистрации?

Муромцев. Вы так говорите, что можно подумать, будто она только из-за этого замуж выходит.

Родительница. А из-за чего же, интересно?

Муромцев (после паузы). Марье не понравилась бы ваша шутка.

Родитель (после паузы). А она тебе ничего не говорила?

Муромцев. О чем?

Родитель. Ну, об этом.

Муромцев. Нет. А что она должна была мне сказать?

Родитель. Все мы…

Родительница. Все мы должны…

Муромцев. А что случилось?

Родитель. Ничего особенного не случилось. Просто…

Родительница. А, в конце концов, рано или поздно он должен узнать!

Муромцев. Что узнать – я не понимаю?

Родитель. Ну, словом, ты – это…

Родительница. Ты не подавай заявление насчет квартиры.

Муромцев. А-а, вы эту решили разменять?

Родительница. О господи, что за святая простота!

Родитель. Да нет, но просто вам лучше жить пока на разных квартирах.

Муромцев. А потом?

Родитель. А потом – тем более.

Муромцев. Я ничего не понимаю.

Родительница. Ну что ты не понимаешь? Тут уж и ребенок бы все понял.

Муромцев. Вы хотите сказать, что Марья передумала?

Родительница. Пусть только посмеет.

Муромцев. Так что же?

Родитель. Ну как бы тебе это поделикатнее…

Родительница. Словом, ваш брак – не совсем для вас.

Родитель. Вот. Он, скорее, для них.

Муромцев. Для кого?

Родительница. Для деканата, для комиссии.

Муромцев. А для нас – что?

Родительница. Для тебя – возможность оказать добрую услугу любимой девушке, для нее – возможность остаться здесь.

Родитель. Каждому свое.

Муромцев. Но этого же не может быть. Это что же получается – наш брак фиктивный?

Родительница. Бывают же такие, ты что, не слышал?

Муромцев. Нет. Брак – это святыня.

Родитель. Конечно. Только не сразу. К серебряной свадьбе он действительно становится святыней. Прожить двадцать пять лет с одним человеком может только святой.

Муромцев. Извините, я даже не хочу слышать этого. Я люблю Марью, и она меня любит, раз выходит за меня. И мне бы не хотелось думать…

Родительница. Слушай, ты и вправду блаженный какой-то. Ты где живешь? На облаках? А мы – на земле грешной. Это у вас там все идеально, а у нас, извините, в троллейбусе иногда в живот толкают. И не извиняются.

Муромцев. Это случайно. Они просто не замечают, им надо сказать, они обязательно попросят прощения.

Родительница. Нет, ты чокнутый. Ты просто чокнутый! Ты думаешь, на заводе твоем – вот ты рассказывал – тебе повышение всякие предлагают, поездки – это что, так просто, за твои заслуги? От тебя избавиться хотят, сбагрить куда подальше со всем твоим идеализмом.

Родитель. Вот.

Муромцев. Как вам не стыдно! Вы же не знаете их, это порядочные люди.

Родительница. Конечно. Вполне порядочные. И именно поэтому они хотят делать то, что им положено. А ты им мешаешь.

Родитель. Да.

Mуромцев. Я не мешаю, я хочу помочь.

Родительница. Помогать надо, когда просят.

Родитель. А тебя не просят.

Муромцев. Если бы все так рассуждали, общество остановилось бы в развитии. Прогресс невозможен без инициативы отдельных людей. Так меня, во всяком случае, учили.

Родительница. А тебя не учили, что в жизни бывает по-иному, чем в теории?

Муромцев. Учили.

Родитель. Вот видишь.

Муромцев. Но этот разрыв надо стараться ликвидировать. Каждому надо стараться. Мне, вам…

Родительница. Нас оставь. Старайся сам.

Муромцев. Марье…

Родитель. И Марью оставь.

Муромцев. Нет, не оставлю. Я люблю ее.

Родительница. Ты бы лучше помог ей.

Муромцев. А разве любовью можно помешать?

Родительница. Помешать можно чем угодно. Если не знать меры.

Муромцев. Тогда я ей другим помогу.

Родительница. Чем это?

Муромцев. Чем? (Пауза.) Я знаю чем.

Родительница. Л1ожет, и нам не худо бы узнать?

Муромцев. Узнаете. Скоро узнаете. И тогда увидите, что были не правы. И насчет ее, и насчет меня. (Уходя.) Вот увидите!

Родители (вслед, хором). Боже, что ты задумал?

Занавес закрывается. Муромцев выходит на авансцену. Из палатки выходит дядя Коля. Он в ватнике.

Дядя Коля. А, молодому специалисту! Опять торопишься?

Муромцев. Да, вот тут…

Дядя Коля. Ну что, не придумал ответ на мою загадку?

Муромцев. Пока нет. Мне тут другую пришлось решать.

Дядя Коля. Жизнь – она завсегда загадки задает. Решил?

Муромцев. В теории. Теперь вот еще на практике осуществить.

Дядя Коля. Ну, дерзай, дерзай. Кто тебя знает, может, и осуществишь. (Кричит вниз.) Эй, братцы, перекур! (Уходит.)

Муромцев остается на авансцене. Даже после того как в зале загорится свет, он еще некоторое время будет рассматривать зрителей, затем усмехнется и уйдет.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Кабинет директора. Письменный стол накрыт зеленой скатертью и превращен в стол заседаний. На нем – табличка с указанием мест участников: «Главный инженер», «Главный технолог», «Зам по кадрам», «Начальник цеха», «Председатель цехкома». Директор стоит во главе стола, заводское руководство и цеховое начальство перемещаются вокруг стола, занимая поочередно разные должности – соответственно произносимой реплике. Вначале все что-то говорят вместе. Директор поднимает руку. Воцаряется тишина.

Директор. Давайте по порядку… Главный инженер.

Заводское руководство (переходит на место главного инженера). Ну что я могу сказать в его оправдание…

Директор. А в свое?

Заводское руководство. Сначала в его.

Директор. В его не надо. Давай сразу в свое.

Заводское руководство. Есть объективные причины. Мы не можем реконструировать один цех без реконструкции всех остальных. А то получится, что один солдат будет идти в ногу, а вся рота не в ногу.

Директор. А может, пора подумать?

Заводское руководство. У нас не академия, а завод. И Муромцев только один у нас.

Директор. Да нет, не один, как выясняется… Главный технолог.

Заводское руководство (переходит на место главного технолога). Все, что предлагает этот юный инженер – террорист, извините меня, смешно. Если б мы даже поддались на его авантюры и стали перестраивать цех, пока бы мы это делали, все идеи устарели бы и цех снова оказался отсталым. Гнаться за тенью не вижу смысла.

Директор. Спасибо… Начальник цеха.

Цеховое начальство (с места начальника цеха). Мне до пенсии – восемь лет. Мне сейчас о потолке зарплаты думать надо. А вы хотите, чтобы я лично думал о том, как мне лично лишиться прогрессивки в связи со всякими там модернизациями. Раздвоение личности получится.

Директор. А вы не раздваивайтесь. Ваше дело – позаботиться, чтобы коллектив цеха от прогресса не пострадал – материально. Посоветуйтесь с людьми, они считают, что имеет смысл.

Цеховое начальство. У них детей нет.

Директор. У кого?

Цеховое начальство. У людей. Институты недавно позаканчивали. А мне что, на старости лет учиться?

Директор. Учиться никогда не поздно. Учиться всегда пригодится.

Цеховое начальство. Смотря кому и чему. Мне – всем этим новым штучкам – поздновато.

Директор. Так, может, за восемь-то лет управитесь?

Цеховое начальство. А если нет? Мне вчера форточку починили. Так заявку я на ее ремонт в тысяча девятьсот шестьдесят первом году подал. В июле.

Директор. Спасибо… Анна Степановна.

Цеховое начальство (переходя на место предцехкома). Ну что мне вам сказать? Даже и не знаю, что сказать.

Директор. Спасибо. Остался я.

Заводское руководство (с места зама по кадрам). А я?

Директор. А, ты тоже остался. Ну, давай.

Заводское руководство. А что, если…

Директор. Уже думали.

Заводское руководство. А если…

Директор. Предлагали.

Заводское руководство. Ну тогда, может…

Директор. Не может. Он не может.

Заводское руководство. А туда?

Директор. Ему здесь три года.

Заводское руководство. А к подшефным?

Директор. Жалко. Его жалко.

Заводское руководство. А к нашим шефам?

Директор. Их жалко.

Заводское руководство. Ну а ежели в охрану?

Директор. С ума сошел? Он лее не женщина.

Заводское руководство. Нет, не в военизированную. В охрану памятников старины. Мы циркуляр получили, общество такое создано, велят нам ячейку организовать. Может, его – председателем? Вполне приличное общество.

Цеховое начальство (с места предцехкома). А что? У нас старины много, может, и памятник в каком цехе найдется.

Заводское руководство (переходя на место главного технолога). У нас где-то станок есть – тысяча девятьсот пятого года выпуска. Первую революцию видел.

Цеховое начальство (переходя на место начальника цеха). Это даже выход. Пусть займется бурной общественной деятельностью, мы хоть отдохнем немного.

Директор. Спасибо. Все.

Заводское руководство и цеховое начальство (хором). Еще вы остались.

Директор. Я не остаюсь. (Уходит.)

Заводское руководство и цеховое начальство садятся на стол и, болтая ногами, ведут мечтательный разговор.

Заводское руководство. На дачу наконец съезжу, яблоньки опылю.

Цеховое начальство. Детей в воскресенье увижу. Всех.

Заводское руководство. Книгу дочитаю, в прошлом году начал.

Цеховое начальство. Кепи мужу довяжу, козырек остался.

Заводское руководство. Куплю ботинки новые, теперь по грязи ходить не надо будет.

Цеховое начальство. С женой в кино схожу.

Заводское руководство. Производственное совещание соберу, за девять месяцев, может, чего новое появилось.

Цеховое начальство (перестал болтать ногами). Размечтались мы. А вдруг он не согласится?

Заводское руководство (тоже перестал болтать ногами). Ты что это говоришь, накаркаешь еще. Давай сразу же вызывай его.

Цеховое начальство. Лучше вы.

Заводское руководство. Я не могу. Он тоже сирота. Пусть лучше Анна Степановна.

Цеховое начальство. Почему как неприятное поручение какое – так цехком должен? Грамоты вручать Восьмого марта – это небось начальник цеха.

Заводское руководство. Охранять памятники и покой трудящихся – дело общественных организаций.

Цеховое начальство. Правильно. И по Дунаю ты ездила в прошлом году – забыла? А я только в Болгарию.

Заводское руководство. Словом, давай, Анна Степановна, зови его, а у нас, извини, дела.

Входит Муромцев.

Муромцев. Вы меня вызывали?

Комната Марьи. Родители ходят из угла в угол, Муромцев сидит в кресле.

Родительница. Уже девять. Что же ее все нет?

Муромцев. Распределяют ведь сразу весь поток. По алфавиту. Пока до нее очередь дойдет.

Родительница. А почему ты такой спокойный?

Муромцев. Волнуются в ситуации неопределенности. А здесь возможны всего два исхода, оба известны, и оба меня устраивают.

Родительница. Ну конечно. Ты уже мечтаешь, чтобы она уехала. Не рановато ли?

Родитель. Мы только на пятый год начали в отпуск порознь ездить. С мамой.

Муромцев. А мы и не будем порознь. Если ее ушлют, я поеду с ней.

Родительница. До этого, слава богу, не дойдет. Раз они знают, что вы должны пожениться, они обязаны отнестись… Ты им все объяснил?

Муромцев. Все.

Родительница. Они же не могли тебе не поверить. У тебя ж на лице написано, что ты святой. А святым верят без справки.

Родитель. А может, все-таки взять справку? В загсе.

Входит Марья.

Родительница. Ну?

Марья молчит.

Родитель. Ну?

Марья. Распределили.

Родительница. Мы понимаем, что распределили. Куда?

Марья. За кудыкину гору.

Родитель. Не шути по-дурацки.

Марья. Я не шучу. Вот направление. (Достает бумагу.)

Родитель (читает). «За кудыкину гору…»

Родительница. Но это же невозможно. Они же обещали.

Марья. И выполнили.

Родительница. Что выполнили?

Родитель. Что?

Марья. То, что обещали.

Родительница. Кому обещали?

Марья. Моему любезному жениху.

Родитель. Что же, по-твоему, он просил услать тебя?

Марья. Да.

Родительница (тихо). Нет.

Марья. Да.

Родитель (Муромцеву). Нет?

Муромцев. Да. И нет.

Родительница. Что – да?

Родитель. Что – нет?

Муромцев. Я не просил специально усылать Марью, но я сказал, что, если есть необходимость, чтобы она туда поехала, я готов, чтобы не препятствовать этому, поехать вместе с ней. Там и моего профиля нужны специалисты.

Родитель. Какой ужас!

Родительница. Какое счастье! Какое счастье, что вы еще не расписаны.

Марья. В моем распределении это ничего не меняет.

Родительница. На этих трех годах жизнь не кончается… Но хоть не будешь жить с полоумным.

Марья. Слушайте, дорогие родители, может, вы мне дадите хоть раз возможность самой что-нибудь выбрать?

Родитель. Родителей не выбирают.

Марья. Это я уже поняла. Но кроме? Должна же быть у человека свобода.

Родитель. Должна. Но что значит свобода? Свобода – это осознанная необходимость.

Марья. Вот-вот – осознанная.

Родитель. А мы разве не осознаем все, что тебе необходимо?

Марья. Ну, знаете, лучше уж за кудыкину гору.

Родительница. Папа, мы зря волнуемся. Муромцева не отпустят с завода. Он же три года еще не отработал.

Муромцев. Вы же сами мне сказали, что от меня хотят избавиться. И если вы правы, меня отпустят. И заодно, если меня отпустят, значит, вы правы.

Родительница. Так что же это получается! Это мы…

Муромцев. Да. Это вы подали мне идею. И знаете, я теперь не сержусь на вас. Так даже лучше.

Родитель. Кому?

Муромцев. Нам. Нам с Марьей.

Родительница. Не смей говорить во множественном числе.

Муромцев. Почему? Мы взрослые люди и можем уже объединять два местоимения в одно. Если осознаем необходимость этого.

Родитель. Интересно, что это ты собираешься объединять с нашей дочерью?

Родительница. У вас даже своей жилплощади нет.

Муромцев. Мы не ее хотим объединить, а себя.

А жилплощадь, кстати, нам там предоставят.

Родитель. Она никуда не поедет.

Родительница. С тобой – тем более. Браки с душевнобольными запрещены во всем мире.

Марья. Как вам не стыдно.

Родительница. А нам стыдно.

Родитель. Очень стыдно.

Родительница. Дочь подле себя не смогли оставить, о свадьбе раззвонили.

Родитель. А на самом деле…

Муромцев. А что – на самом деле?

Марья. А в самом деле, что – на самом деле?

Родительница. Мы не понимаем, почему это ты такая веселая?

Марья (загадочно улыбаясь). А я и сама вот думаю – к чему бы это?

Кабинет директора. Он за столом. В дверях – секретарь.

Директор. Давай их всех сюда.

Секретарь. Кого поименно?

Директор. Главного инженера. Главного технолога. Зама по кадрам.

Входит заводское руководство.

Заводское руководство. Вызывали? Что-нибудь случилось – почему всех сразу?

Директор. Слушайте, орлы-соратники, вы во двор заводской выглядываете хоть иногда из своих кабинетов?

Заводское руководство. А как же – столовая-то во дворе.

Директор. Понятно, вы еще не проголодались. Так вот, я сейчас был около склада готовой продукции. Все подступы забиты.

Заводское руководство. Чем?

Директор. Этой самой продукцией. А склад – на замке.

Заводское руководство. Как так?

Директор. Не пускают ее.

Заводское руководство. Кого?

Директор. Продукцию не пускают.

Заводское руководство. Неготовая, что ль, опять?

Директор. Охраняется он.

Заводское руководство. Кто?

Директор. Склад.

Заводское руководство. Кем?

Директор. Государством.

Заводское руководство. ОБХСС?

Директор. Муромцевым.

Заводское руководство. Как?

Директор. Так. Оказывается, этот склад – церковь семнадцатого века.

Заводское руководство (опускаясь без сил на стул). Кто ему разрешил?

Директор. Мы.

Заводское руководство. Мы не разрешали.

Директор. А кто его выбрал председателем общества по охране памятников старины? Вот он ее и охраняет.

Заводское руководство. От кого охраняет – от своих?

Директор. Старину от своих и надо охранять. Сколько вон поразрушали.

Заводское руководство. Но надо же остановить его. Он так весь завод закроет.

Вбегает цеховое начальство.

Цеховое начальство. Извините, что без доклада, но вы еще не знаете, что он сделал.

Заводское руководство. Руководство все знает.

Цеховое начальство. У нас линия стала, продукцию некуда складывать.

Заводское руководство. Та-ак.

Цеховое начальство. Так что, по-нашему, все ясно. Надо кончать.

Директор. Со складом?

Цеховое начальство. С Муромцевым. Хватит. Слишком долго ему все с рук сходило. Пора спросить с него. По всей строгости. Как положено. В соответствии.

Заводское руководство. Да, пора сказать этому террористу три пары ласковых.

Входит Муромцев с портфелем.

Муромцев. Вы меня вызывали?

Цеховое начальство. Послушайте, Муромцев, что вы делаете?

Муромцев. То же, что и вы, – охраняю старину.

Цеховое начальство. То есть как это?

Муромцев. Так. Вы ведь не даете трогать устаревшее оборудование, отжившую технологию. Вы охраняете их якобы от имени государства, а на самом деле от своего собственного.

Заводское руководство. А вы?

Муромцев. А я помогаю вам.

Муромцев достает из портфеля табличку «Памятник старины. Охраняется». Подходит к порталу сцены, внимательно осматривает его, качает головой, подходит к заводскому руководству, пристально на него смотрит и вешает табличку ему на шею. Потом то же самое проделывает с цеховым начальством. Затем он подходит к директору, достает из портфеля еще одну табличку, смотрит на него, но, улыбнувшись, проходит мимо. Он идет на авансцену, всматривается в зрительный зал, но, не найдя никого, медленно идет назад. Некоторое время все оторопело молчат.

Заводское руководство, цеховое начальство и секретарь растерянно смотрят друг на друга. Директор обходит их, разглядывая, словно экспонаты в музее, поправляет табличку на шее заводского руководства и, улыбнувшись Муромцеву, уходит.

Комната Марьи. Марья сидит в кресле. Муромцев ходит.

Марья. Ну что теперь будет?

Муромцев. Новый музей.

Марья. Нет, на заводе?

Муромцев. Новый склад.

Марья. Да нет, с тобой?

Муромцев. Со мной? Ничего нового. Но чудаком называть перестанут.

Maрья. А со мной?

Муромцев. Все новое.

Марья. Как это – я новая?

Муромцев. Став самостоятельной, ты станешь сама собой.

Марья. А здесь я кто?

Муромцев. А здесь ты – сама ихняя,

Марья. Тебе не нравится?

Муромцев. Нет.

Марья. Но ведь понравилась?

Муромцев. Так не благодаря, а несмотря на.

Марья. А если я не соглашусь, чтоб ты ехал со мной?

Муромцев. Я уже подал заявление.

Марья. Как подал? Ты же сказал, что подождешь, пока я окончательно не решу.

Муромцев. Но ведь ты уже решила.

Maрья. Но ведь ты этого не знал.

Муромцев. Знал.

Марья. Как ты мог знать?! Я еще сама даже не знала точно.

Муромцев. Ну вот ты не знала, а я знал.

Mapья. Ты так уверен в себе?

Муромцев. В тебе.

Марья. Откуда ты все это знаешь? Ты что, много любил?

Муромцев. Я люблю тебя со школы. Я не знаю, много это или мало. Да и как измерить любовь?

Марья. Ну, не знаю. Наверное, с одной женщиной – на годы, с разными – на их число.

Муромцев. Так не бывает. Нельзя любить несколько раз.

Марья. Как же так? Бывает даже, что женятся или замуж выходят по нескольку раз.

Муромцев. Это все равно одна любовь. Просто ее оказалось много на одного человека, и тогда ее переносят на другого.

Марья. Как это – на другого?

Муромцев. Ну, представь, что любовь очень большая, а человек, которого любят, оказывается маленьким и не может взять все, что ему дают, и сам не может дать столько же. Тогда любовь к нему умирает. Но это не значит, что она исчезла совсем, она как бы впадает в спячку, она ждет своего часа, чтобы ожить, продолжиться в ком-то новом, кто разбудит ее. Человек будет новым, а любовь все та же.

Марья. Значит, если ты полюбишь какую-нибудь другую женщину, ты будешь любить ее моей любовью? Я не хочу, не смей. Это мое.

Муромцев. Ты не бойся. Я никогда не разлюблю тебя. Потерять тебя – это значит потерять себя. Только с тобой я становлюсь собой.

Марья. Господи, ну в кого ты у меня такой фантазер! И когда ты станешь взрослым?

Муромцев. Не знаю. Говорят, молодость – единственный недостаток, который с возрастом проходит. Если то, что тебе во мне не нравится, от молодости, – наверное, и это скоро пройдет.

Марья. А кто тебе сказал, что мне это не нравится? Может, я тебя потому и полюбила.

Муромцев. Полюбила?

Марья. Как Дездемона – за муки.

Mуромцев. А я не мучаюсь.

Марья. Да не за твои. За муки, которые ты доставляешь окружающим. Скептикам. Дурачок ты мой…

Марья обнимает его, целует. Входят родители. Марья и Муромцев продолжают стоять, обнявшись. Родители их не видят.

Родительница. Я и говорю: растишь-растишь, воспитываешь-воспитываешь, а потом приходит какой-то чудак и увозит ее в какую-то дыру. Сам ничего не умеет, она ничего не умеет.

Родитель. Что они там сумеют?

Родительница. И из нее еще такую же блаженную сделает. Она уже, представляешь, не хочет, чтоб мы ей деньги посылали. Заразилась…

Родитель. Говорили ей – не целуйся.

Муромцев и Марья отходят друг от друга и сразу становятся видны родителям.

А вы откуда?

Родительница. Где это вы были?

Марья (показывает наверх). Там.

Родительница. У соседей, что ль?

Марья. Нет, на седьмом небе.

Родитель. В ресторане?

Марья. Выше.

Родитель. Не понимаем.

Родительница. Как это можно быть на небе?

Марья. От счастья.

Родитель. Факт, заразилась.

Родительница. Слушай, зятек любимый, жену вот молодую везешь за тридевять земель, а сам ведь небось опять – простым инженером?

Муромцев. Инженер – это звание, оно не может быть простым или сложным.

Родитель. Но бывает главный инженер и неглавный.

Муромцев. Бывает хороший инженер и плохой.

Родительница. Ну конечно, ты хороший инженер, а работать станешь мастером, чтобы снова пройти весь путь.

Муромцев. Я стану работать тем, кем меня поставят.

Родитель. Этого-то мы и боимся. С мамой.

Муромцев. Но мне…

Родитель. Не за тебя – за Марью.

Муромцев. За нее не надо бояться. Если страшно или тяжело, пусть она сама немного побоится. Страх, чтобы он исчез, надо перебороть. А для этого надо его почувствовать.

Родительница. Боже наш, откуда ты все знаешь? Ты ведь еще мальчишка.

Муромцев. Я много думал о жизни, много читал. И много жил – не в этой жизни, не сам, но раньше. В жизни моего отца и моего деда. И его деда. Ведь опыт людей не пропадает, он не умирает вместе с каждым из нас, он передается как эстафета.

Родитель. Чужой опыт не учит.

Муромцев. Учит. Иначе мы бы так и не слезли с дерева. Но – только того, кто хочет учиться. Кто ищет знания, добытые другими, кто пытается применить их в своей жизни.

Родительница. Тогда почему Марья не слушает нас, почему пренебрегает нашим мнением? У нас что, мало опыта? Слава богу, пожили. С папой.

Родитель. Было дело.

Муромцев. Мне не хотелось бы обидеть вас, но, вероятно, из прошлого мы выбираем то, что нужно для настоящего. Опыт, как и все на свете, стареет. И может быть, то, что копили вы, то, что вы считали для себя ценным, Марье не подходит. А того, что ей не хватает, нет и у вас. Но потом, со временем, придет и свой опыт.

Родительница. Ну да, и твой еще.

Муромцев. И мой. И мы объединим его и передадим нашим детям.

Родительница. Как – уже?

Муромцев. Если они будут. И если они захотят им воспользоваться.

Марья. Будут. Обязательно будут.

Марья подходит к Муромцеву, обнимает его, и тут же они перестают быть видны родителям.

Родители (хором). Эй, куда вы? (Смотрят наверх.)

Кабинет директора. Стол, покрытый черным сукном, стоит параллельно сцене. За ним в ряд сидят директор, заводское руководство, цеховое начальство. В дверях – секретарь. У всех несколько удрученный вид.

Директор. Что мы имеем?

Заводское руководство. Заявление Муромцева об уходе.

Директор. Что мы будем иметь?

Цеховое начальство (не очень уверенно). Покой.

Директор. А вы еще и спите в рабочее время?

Цеховое начальство. Откуда вы взяли?

Директор. Покой-то, как известно, нам только снится.

Цеховое начальство. Что вы, днем у нас бессонница.

Директор. Ну, орлы-соратники, что скажете?

Заводское руководство (поглядывая опасливо на секретаря). Что надо, то и скажем. Что надо?

Директор (секретарю). Стенограммы не надо.

Заводское руководство. А-а, ну тогда совсем другое дело.

Директор. Какое?

Заводское руководство. У нас к этому делу тройственное отношение.

Директор. Разногласия?

Заводское руководство. Как можно. Мнение – одно, но у каждого к нему свое отношение.

Директор. Коротенько.

Заводское руководство. Радостно, жалко и тревожно.

Директор. Короче.

Заводское руководство. Радостно и тревожно.

Директор. Еще короче.

Заводское руководство. Радостно.

Директор. Что именно?

Заводское руководство. Что уезжает. Нет, что остается. Нет, не знаю что, но что-то радостно.

Директор. Что предлагаете?

Заводское руководство. Отпустить. Хотя я лично не согласен. Скажу больше: я не согласен с тем, что я не согласен. Оставить надо.

Директор. Согласен. Цех что скажет?

Цеховое начальство. Отпустить на все четыре стороны.

Директор. Ему четыре стороны не нужны, он на север просится.

Цеховое начальство. Вот-вот, пусть охладит свой пыл. И чтоб духу его здесь не было.

Директор. А он-то – дух его – как раз останется. Вы посчитайте. Склад новый построили?

Заводское руководство. Построили.

Директор. Во благо?

Заводское руководство. Во благо.

Директор. Отходы стали продавать на детские конструкторы?

Заводское руководство. Стали.

Директор. Во благо?

Заводское руководство. Во прибыль.

Директор. В цехе конвейер новый пустили?

Цеховое начальство. Пустили.

Директор. Во благо?

Цеховое начальство. Смотря кому. Два квартала – без премий сидели.

Директор. Надо было быстрее делать.

Цеховое начальство. Вникали.

Директор. А до этого, по описаниям, нельзя было вникнуть?

Цеховое начальство. Там неразборчиво было. И потом: или фантазии читать, или вал гнать.

Заводское руководство (встрепенувшись). Гнать его!

Директор. Спокойно. Продолжим обмен мнениями.

Заводское руководство. Могу поменять свое предыдущее мнение на три новых.

Директор. Валяй.

Заводское руководство. Формально за то время, что у нас протекала деятельность этого террориста-механизатора, отмечены случаи улучшения показателей работы завода в целом и цеха в отдельности. Но значит ли это, что заслуга здесь только Муромцева? Разве он один болеет за свое дело? За него многие болеют.

Цеховое начальство. Вон больничных сколько.

Заводское руководство. Разве другие, более объективные факторы не оказывали благотворного влияния на модернизацию производства?

Директор. Например, два твоих выговора от главка.

Заводское руководство. Как сказал прогрессивный немецкий писатель Л. Фейхтвангер, если товарища ссылают на остров Святой Елены, это еще не доказывает, что этот товарищ – Наполеон.

Цеховое начальство. Смотри – дочитал книгу.

Директор. Продолжим обмен мнениями.

Цеховое начальство. Можно?

Директор. Валяй.

Цеховое начальство. Меняю свое – на ваше.

Директор. Так на так?

Цеховое начальство. Ну ладно, два наших – на одно ваше. Какое оно?

Директор. Спешишь. Больше желающих нет?

Секретарь. Есть.

Все недоуменно смотрят на нее.

(Выходит вперед.) Я пришла на этот завод три директора и шесть главных инженеров назад. Я состарилась вместе с этим заводом. Я еще помню время, когда меня приглашали в кино, а на завод приезжали делегации. Когда все было новым и многообещающим. Ах, и это платье в горошек, и последний сеанс… Я докладывала, соединяла, не пускала. Сначала – все больше докладывала и соединяла, потом – все больше не пускала. А последние годы даже уж и не пускать стало некого – никто и не рвался. А потом пришел на завод Муромцев, и что-то новое пришло вместе с ним. Вы говорили: «Караул, опять этот террорист идет!» – а я ждала его прихода в дирекцию. С ним входила сюда жизнь, он говорил живым, человеческим языком, он смотрел собеседнику в глаза, он справлялся о самочувствии и не отворачивался, не дослушав ответа. Вы не знали, как избавиться от него, куда деть его докладные и рацпредложения, вы забивали ими шкафы, вместо того чтобы сразу рассмотреть их, а я и девочки из машбюро печатали их по вечерам, после работы, и ни разу не взяли с него ни копейки.

Цеховое начальство. Я же говорил, что он баптист.

Секретарь. Вы по кабинетам сидите, боитесь испачкаться, поэтому не видите, с каким уважением относятся у нас к нему. Ему даже тетя Паша сосиски в долг отпускает. Ему даже слесари изобретения его разные без спирта делают, И вот этого человека, который принес нам всю свою душу, все свои знания, вы хотите отпустить?

Пауза. Все сосредоточенно рассматривают свои ногти.

Чтобы снова впасть в спячку, чтобы снова не посещали нас миги озарений, когда чувствуешь себя нужной людям, и сильной, и молодой, и кажется, что все еще может быть: и платье в горошек, и последний сеанс… (Смотрит на всех, вздыхает и идет к дверям.)

Директор. Вы куда?

Секретарь. На пенсию. (Уходит.)

Директор. Суммирую высказанные суждения. Считать уход молодого специалиста Муромцева по его собственному желанию нежелательным. Ввиду ценности для завода.

Заводское руководство. Правильно.

Цеховое начальство. Как всегда мудро.

Директор. Однако, учитывая его изменившееся семейное положение, откомандировать его переводом по месту работы супруги.

Заводское руководство. Правильно.

Цеховое начальство. Очень мудро. Как всегда.

Директор. Надо пригласить его и тепло попрощаться.

Заводское руководство. Может, банкет?

Директор. Что?

Заводское руководство. Чайку вместе попить.

Цеховое начальство. В цехкоме деньги остались, – может, духовой оркестр?

Директор. Что?

Цеховое начальство. Или баяниста?

Директор. А просто человеческие слова сказать – нельзя?

Цеховое начальство. Можно. Прошу три дня на подготовку тезисов.

Директор. А от себя лично?

Цеховое начальство. Нет слов. Все уже высказал.

Заводское руководство. Может, адрес ему написать?

Директор. Свой?

Заводское руководство. Нет, в папке который. Мол, ваш светлый образ…

Директор. Ну ладно, я послушал вас. Теперь вы меня послушайте. Вы думали, директор новый, так все на веру примет?

Цеховое начальство. Что вы, мы не думали.

Заводское руководство. В том-то и дело, что мы никогда не думали.

Директор. Оно и чувствуется. Но пока вы ко мне присматривались, я вас рассмотрел.

Заводское руководство. Что вы, мы не присматривались. Мы за вас – с закрытыми глазами.

Директор. Оно и видно. Спиной к движению стоите. Назад смотрите.

Заводское руководство. Не все.

Директор. Не все. Некоторые – вбок.

Заводское руководство. Не все.

Директор. Не все. А должны вперед – все.

Цеховое начальство (повернувшись и держа ладонь козырьком над глазами). Уже.

Директор. Ну если уже, то подготовь благодарность в приказе. Подсчитай эффективность его предложений – выпиши премию. И вызови его.

Входит Муромцев.

Муромцев. Вы меня вызывали?

Свет гаснет и через мгновение загорается снова. Директор разговаривает с Муромцевым.

Муромцев. Вы меня вызывали?

Вбегает заводское руководство.

Заводское руководство. Тут звонят с завода «Колеса».

Директор. Что им надо?

Заводское руководство. Муромцева им надо.

Директор. Для чего?

Заводское руководство. Для работы, говорят.

Муромцев. Но я не ищу работы.

Заводское руководство. Так у них ее никто не ищет. У них можно и так числиться.

Муромцев. Как – так?

Заводское руководство. Как числится их футбольная команда.

Mуромцев. Но я не умею.

Заводское руководство. С футболистами у них как раз ажур. Они оформили двух кандидатов в мастера как кандидатов наук. У них вот с модернизацией цехов слабовато. Прослышали, что ты специалист, – хотят переманить. Обеспечивают бесплатным проездом на колесном автотранспорте.

Муромцев. Поблагодарите их…

Директор. И пошлите…

Заводское руководство. Это мы можем. (Уходит.)

Вбегает цеховое начальство.

Цеховое начальство. С завода «Деталь» звонили.

Директор. А этим что надо?

Цеховое начальство. Муромцева.

Директор. Так они вроде как передовое предприятие считаются. За звание борются.

Цеховое начальство. Восьмой год.

Директор. Зачем же тогда он им нужен, раз они такие передовые?

Цеховое начальство. Известно зачем. Слабое место у них есть одно. Совсем неглавное. Главный конвейер у них стоит. Второй год стоит. Устал, наверное. Старость не радость.

Муромцев. Да нет, что вы.

Цеховое начальство. Окладом соблазняют. Должностной – по штатному расписанию, плюс по договору с клубом как баянисту, плюс через ясли как няне. Одни плюсы, говорят, никаких минусов.

Директор. Скажи им пару ласковых. Нечего чужие мозги экспортировать, надо свои иметь.

Цеховое начальство. Но они не за просто так. Они говорят: если мы им Муромцева, они нам трубы сверх фонда и еще двор заасфальтируют. А мы им за это из вашего фонда тридцать путевок со скидкой в наш санаторий за их счет.

Муромцев. Вот чудаки.

Вбегает заводское руководство.

Заводское руководство. Звонят из научно-исследовательской мастерской по заправке газовых зажигалок.

Директор. Откуда?

Цеховое начальство. Ну, из металлоремонта.

Директор. А им что?

Заводское руководство. Они хотят еще и замшевые куртки шить. Замши нет – просят Муромцева.

Директор. Передайте им всем, чтоб… Понятно?

Заводское руководство и цеховое начальство. Понятно. Это мы можем. (Уходят.)

Директор. Вызывал тебя. Попрощаться хотел. Пожелать тебе. Ну и чтоб плохого не помнил.

Муромцев. Что вы, напротив. Я многое узнал здесь, многому научился.

Директор. И многому научил.

Муромцев. Я же еще так мало знаю.

Директор. Как я убедился, не так уж и мало. И конечно, тебя жалко отпускать.

Муромцев. Но ведь я…

Директор. В этом все и дело.

Муромцев. И она уже…

Директор. Об этом-то и речь.

Муромцев. И они тоже…

Директор. Знаю.

Муромцев. Откуда?

Директор. Был сегодня в министерстве. Хотел отбить тебя. Упросили. Говорят, там нужнее.

Муромцев. Так и сказали?

Директор. Так и сказали. Так что ладно уж, езжай. К тому же дело у нас с мертвой точки сдвинулось. С твоей помощью. Глядишь, и дальше пойдет. С моей помощью. Да и последователи у тебя обнаружились – каждое утро в приемной хвост. И потом, это очень важно, чтобы везде были такие люди, как ты, чтобы таких людей становилось все больше.

Муромцев. Спасибо на добром слове. Директор. Спасибо на добром деле.

Комната Марьи. Видны следы сборов. На столе стоит тощий портфель Муромцева, в который Марья и родительница складывают кипы вещей. Родитель мешает им, делая вид, что помогает. Муромцев сидит в кресле, читая книгу.

Родительница. Почему ты ничего не делаешь?

Муромцев. Я делаю. Я читаю.

Родительница. Тоже мне дело. Нашел время и место.

Марья. А что ты читаешь?

Муромцев. Очерки по экономической географии, закудыкинского края.

Родитель. Зачем тебе это сейчас?

Муромцев. Надо знать место, куда мы едем.

Родитель. Еще узнаешь, не беспокойся.

Муромцев. Судя по всему, нам не нужно столько летних вещей.

Родительница. А в отпуск в чем ехать?

Mуромцев. До отпуска еще далеко.

Родительница. Это с твоим-то характером? Да тебе сразу же предложат.

Родитель. Ну что, сядем на дорожку?

Марья. Ну что ж, дорогие родители…

Родительница. А может, все-таки останетесь?

Марья. Ну вот, опять вы об этом. Мы же договорились.

Родитель. Ладно. Ладно. Договорились. Мы больше не будем.

Родительница. Просто жалко. Квартира такая хорошая, работа у Ванюши перспективная. И сам Ванюша…

Родитель. Перспективный.

Марья. Что-то раньше вы этой перспективности не замечали.

Родительница. Раньше он был чужой. А теперь родной.

Родитель. Как-никак – зять, ни дать ни взять!

Марья. Ну что ж, лучше поздно, чем никогда.

Родительница. Ничего не поздно.

Родитель. Еще не поздно.

Муромцев. Уже поздно. Скоро самолет.

Родительница (Муромцеву). Ванюша, ты побереги ее. Не пейте сырой воды. Немытых фруктов не ешьте.

Муромцев. Не будем. Где их взять там?

Родительница. И не выходите на остановках.

Муромцев. Но это самолет, а не поезд.

Родительница. Все равно не выходите.

Myромцев. Ладно, не будем выходить.

Родитель (Марье). Ты побереги его. Он же у нас такой – он же не о себе, он все о других.

Марья. Ну конечно же поберегу. И для себя, и для других.

Муромцев (берет портфель, подходит к Марье). Ну что – полетели.

Марья обнимает его. Родители смотрят наверх и прощально машут рукой. А Иван да Марья, невидимые им, выходят на авансцену. Занавес за ними закрывается.

Муромцев (подходит к палатке). Дядя Коль!

Дядя Коля (изнутри). Тут я.

Муромцев. Уезжаю я, счастливо оставаться.

Дядя Коля вылезает из палатки. Он в тулупе.

Дядя Коля. Далеко?

Муромцев. С женой, за кудыкину гору.

Дядя Коля. Счастливо на новом месте.

Муромцев. А вам на старом. Прощайте.

Дядя Коля. Насовсем туда?

Муромцев. Не знаю. Пока на три года.

Дядя Коля. Так чего ж – прощайте. До свидания тогда. Приедешь – крикни мне, я туточки буду. Что для нашей конторы три года? Миг один.

Муромцев. Да, чуть не забыл. Я ведь понял все-таки, что есть символ вечности. Помните спор наш? Дядя Коля. Ну-ну?

Муромцев. Дух человека, его разум. Если, конечно, он, этот разум, добр и честен.

Дядя Коля. А разве бывает злой и нечестный разум?

Муромцев. Бывает. К сожалению, бывает. И бывал. И наверное, будет встречаться. Но все дело в пропорции – какого больше на земле. Чем больше доброты и честности будет на свете, тем, значит, дальше человечество ушло от своих сумерек.

Дядя Коля. Ишь ты какой!

Муромцев. Да уж какой есть. Ну, до свидания, побежали, а то не успеем.

Дядя Коля. Ну беги, беги. Может, и вправду успеешь. (Смотрит на часы, кричит вниз.) Шабаш, ребята. Кончено на сегодня, домой пора.

1972