Сколийская империя (№2) - Укротить молнию

Достигнув забора, радуга приобрела какой-то грязноватый оттенок. Эта размытая акварель быстро распространилась по всей территории внутри забора. Краски слились и поблекли. Я уловила мысль Джага: корабль никак не мог чего-то понять, ему словно чего-то не хватало – например, дальнейших инструкций, уравнений, призванных задать алгоритм действий при неких пограничных условиях. Поврежденная сеть корабля неправильно интерпретировала помехи, создаваемые забором, воспринимая их как команду отключить звуковую защиту.

Эльтор же не мог сдвинуть его с места. Корабль застыл, наполовину выкатившись из ангара. Эльтор запрашивал о необходимом алгоритме, но что бы там ни требовалось Джагу, чтобы правильно понять команду пилота, функция эта была повреждена. В конце концов Эльтор прикоснулся к диску у себя на экзоскелете, вводя команду вручную. На экране возник алгоритм – трехмерная решетка, наложенная на изображение происходящего снаружи. По картинке, описывая контуры ангара, пронеслась ярко-красная точка.

Совершенно неожиданно стены ангара взлетели в воздух. Обломки фонтаном разлетелись во все стороны. Те охранники, что еще находились внутри, принялись карабкаться через забор, лишь бы только скорее унести ноги. Некоторые упали на землю, прикрывая руками голову, пока на них сверху падали остатки стен ангара. Кусок размером с дверь обрушился на сам Джаг. На голограмме могло показаться, что он летит прямо на Эльтора. Обломок громко стукнул по внешней обшивке корабля. Но для нас, сидящих внутри, впечатление было такое, будто обломок этот разлетелся на куски прямо у его лица.

Все, ангара больше не было. Джаг стоял свободный под куполом неба.

Затем раздался рокот, и по корпусу корабля пробежала дрожь. Снаружи последние из охранников вскочили на ноги и помчались прочь, словно подгоняемые ураганом. Один из них споткнулся о какой-то обломок, другой на бегу поднял товарища на ноги и потащил за собой. Рокот Джага нарастал с каждой минутой.

Эльтор развернулся в кресле и посмотрел на нашу компанию.

– Некоторые из алгоритмов взлета – не знаю, как это называется по-английски. Можете считать, что они отключены.

– Ты можешь их исправить? – спросила Хизер.

– Они сами себя исправят. На это потребуется несколько секунд, – пояснил Эльтор и повернулся ко мне: – Мне нужны заложники. Но не четыре. Если ты хочешь покинуть корабль, – он на минуту замолк, – можешь сделать это прямо сейчас.

Вот, настал момент. Эльтор либо улетит, либо погибнет, но в любом случае он здесь не останется. Ответ застрял у меня в горле. Я не могла выдавить из себя то, что он так надеялся услышать. Как я могла улететь вместе с ним?

Я молчала, и лицо Эльтора превратилось в ничего не выражающую маску. Он вновь повернулся к панели управления. Послышалось шипение. Это открылся люк.

– Только живее, – приказал Эльтор. Урчание двигателей становилось все громче и громче. – Мне надо улетать.

Я подошла к люку. Я делала выбор в пользу того, что мне предлагал Джейк, когда приехал ко мне в Калтех. Я выбирала безопасность и знакомый мне мир, отвергая страх перед неизвестным. Мне казалось, что я смогу жить дальше. Ведь Джейк тоже эмпат, хотя и не такой мощный, как Эльтор. Значит, и он сродни мне.

Но мне никак не удавалось выбросить из головы слова Эльтора «это как внутренний голод». Выбрать Джейка означало выбрать существование, а не полноценную жизнь.

Я обернулась к Эльтору.

– Подожди.

Тот по-прежнему сидел, устремив взгляд на панель управления, вновь превратившись в машину – то ли нарочно, то ли потому, что иначе не мог. В общем, я не знаю почему.

– У меня нет времени ждать. – Голос его прозвучал ровно и плоско, как у робота.

– Тогда возьми с собой и меня, – попросила я. Шлюз закрылся.

– Так ты летишь со мной? – спросил Эльтор.

– Да, только ты должен пообещать мне, – выдавила я из себя, – что не бросишь меня на произвол судьбы где-нибудь посреди чужой вселенной, где я ничего не знаю и не понимаю.

Он снова развернулся ко мне.

– Обещаю, если ты пообещаешь стать моей женой.

Я не понимала, зачем ему это нужно, ведь мы почти не знали друг друга. И тем не менее вот оно.

– Обещаю.

Нет, не совсем не так.

– Поклянись, что ты не присоединишься ни к какой другой сети, – добавил он, – ни местной, ни удаленной.

– Но я не понимаю...

– Поклянись. Или я тебя не возьму.

– Но ведь это ты просил меня...

Он посмотрел на меня через забрало экзоскелета.

– Тогда у меня преобладали эмоциональные функции. В этом режиме я более рационален и критически воспринимаю собственные действия.

Эльтор лгал. Я знала это тогда, как знаю сейчас. От меня не скрылись оранжевые огоньки, что подрагивали вокруг его тела. Но сейчас он действительно контролировал себя и не собирался отступать от задуманного.

– А ты? – спросила я его. – Ты готов пообещать мне то же самое?

– Да, – ответил он, – ты имеешь полный доступ к моим системам. Ты введена в мою сеть, память и файлы. Твое влияние распространяется на все мои процессы. Никакая антивирусная программа не в состоянии удалить тебя из моей системы без того, чтобы не была нарушена моя целостность. Если ты летишь со мной, то уже сам факт твоего присутствия будет постепенно переписывать мой внутренний код, проникать еще глубже в память, менять функции.

«Господи, во что я ввязываюсь?» – мелькнула у меня в голове мысль, но у меня не осталось времени, чтобы хорошенько над ней поразмыслить.

– Даю тебе мое слово – я тебя не предам.

– Я верю тебе. И беру с собой.

Вот и все. Как будто кто-то нажал в мозгу невидимую кнопку. Наш разговор оборвался, и Эльтор повернулся к экрану, снова переключившись в рабочий режим. Я же вернулась к остальным. Должна признаться, что после этого сугубо личного разговора, происшедшего у них на глазах, чувствовала я себя ужасно неловко.

Связь между Эльтором и Джагом крепла – корабль постепенно восстанавливал, где это было возможно, их общую сеть. Общение между ними происходило молниеносно, и я была не в силах за всем уследить – какая-то безумная пляска словесных, голосовых и других сигналов. Постепенно они сливались в единое целое. Нет, не совсем так, мы сливались в единое целое, потому что теперь и я была частью общей сети.

Позади нас раздался рокот. Я обернулась и увидела, как в переборке, словно два подъемных моста, сдвинулись с места и опустились две панели, каждая шириною в три фута и четыре в высоту. Каждая была затянута белым материалом, как, впрочем, и углубления, открывшиеся под ними.

– Залезайте в коконы, – приказал Эльтор, – все до единого!

Я шагнула к углублению и в этот момент услышала донесение Джага о том, что «...Неллис поднялся самолет». Нечаянно моя стопа коснулась панели, и материал, которым та была обтянута, выбросил змеевидный отросток, который тотчас обвился вокруг моей ноги. В следующие мгновения я была с головы до пят окутана клубком этих змей. Они втянули меня в углубление, и вскоре я уже сидела, вытянув ноги и глядя прямо перед собой. Похожий на вату материал закрывал все мое тело за исключением носа и глаз. Сама панель опустилась на пол, так что мои ноги покоились в прямоугольном углублении, наполненном мягким шелковистым материалом.

– Какого черта! – воскликнул Дэниэл, когда змеевидный отросток кокона потянул вниз и его.

Дэн плюхнулся мне поперек ног, больно упершись коленями в бедра. И хотя он отбивался что было сил, «змеиный» клубок втянул его в одно со мной углубление. Причем чем отчаяннее он сопротивлялся, тем туже свивали его живые веревки.

– Дэниэл, – выдавила я из себя, задыхаясь под его тяжестью, – мне нечем дышать. Ты не пушинка.

– Извини, – пробормотал Дэниэл.

Просунув руки мне под талию, он сумел-таки немного поменять положение. Теперь я сидела у него на коленях. Ноги у обоих были вытянуты. Дэниэлу явно было неловко как в физическом, так и моральном смысле, и я ощущала это его смущение. В соседнем коконе Джошуа и Хизер тоже было тесновато вдвоем – они сидели, обнявшись, оплетенные веревками-змеями, но, с другой стороны, столь неожиданная близость не была им в тягость.

– Дэниэл, – обратилась я к своему «соседу».

– Ты уж извини, мне ужасно неудобно, но ничего не могу поделать, – попытался оправдываться он.

– Знаю, можешь не объяснять. Я о другом, что такое Неллис? Какой-то самолет поднялся в воздух с Неллис.

– Где ты это услышала?

– Джаг сообщил Эльтору.

– Неллис – это авиабаза возле Лас-Вегаса, – пояснил Дэн. – Судя по всему, в воздух там поднялись самолеты-перехватчики, чтобы раскрыть над нами что-то вроде зонтика. Они будут кружить над Йейгеровской базой и окрестностями, готовые броситься в погоню за любым летательным средством, что пожелает выяснить, что же там вылетело из ангара.

– А заодно, чтобы не дать нам взлететь? – докончила я его мысль.

– Да, – вздохнул Дэн. – Не удивлюсь, если в воздухе постоянно находится целая эскадрилья. Скорее всего это двадцать четыре машины, работающие посменно – шесть садится, шесть взлетает им на смену.

– А может Эльтор проскочить мимо них?

– Сомневаюсь, – признался Дэн.

Из коконов был виден только краешек экрана на капитанском мостике. Однако и его оказалось достаточно, чтобы увидеть, как рядом с кораблем сначала блеснула ослепительная вспышка, а вслед за ней в воздух поднялись клубы дыма, скрыв на мгновение разбросанные по асфальту остатки лесов. Гул все нарастал. Корабль накренился, и нас еще сильнее вжало в коконы.

В следующее мгновение Джаг поднялся в воздух. Внезапно связь между ним и Эльтором ослабла, нет, лопнула. Никто не услышал ни звука, и только я внутренним ухом ощутила душераздирающий вопль Эльтора. Лишь позднее я узнала, что поврежденные участки их общей сети возбуждали те из нейронов, что несли в мозг сигнал боли. Это не значит, что Эльтору действительно было больно, просто мозг, получая эти сигналы, интерпретировал их как боль.

Джаг завис на высоте нескольких футов над землей, с трудом преодолевая притяжение. На голографическом экране были видны клубы выхлопов. Судя по всему, какая-то из систем корабля не работала. Тем не менее Джаг кое-как сумел, покачиваясь в воздухе, приподняться над забором. Затем он поднялся чуть выше, зависнув над крышей второго ангара. Кстати, тот в мгновение ока ее лишился. Затем мы пролетели немного вперед, над взлетно-посадочной полосой. И на этом все кончилось.

Корабль покачнулся и резко потерял высоту. Двигатели то глохли, то пытались включиться снова. В конце концов мы рухнули на бетон. От удара я едва не потеряла сознание – впечатление было такое, будто мне кто-то под ребра с силой вогнал кулак. Руки Эльтора забегали по консоли, голос беспрестанно отдавал все новые и новые команды. Вместо того чтобы снова попытаться резко оторваться от земли, он с работающими двигателями вырулил на взлетно-посадочную полосу. Теперь мы устремились вперед по бетону. Джаг все время набирал скорость, и вскоре я ощутила, как чья-то невидимая рука вжала меня в кокон. Неожиданно земля ушла вниз, вернее, это мы взмыли .в воздух.

С капитанского мостика донесся треск радиопомех.

– ...немедленно, – прорвался сквозь них чей-то бодрый голос, – повторяю, немедленно посадите корабль.

– У меня нет враждебных намерений, – ответил Эльтор. До меня донеслось, как кто-то от удивления ахнул, а потом раздался нестройный хор голосов. Затем снова заговорил все тот же бодрый голос:

– В таком случае немедленно посадите ваш корабль и отпустите заложников. В случае неподчинения мы имеем все основания предположить, что ваши намерения враждебны по отношению к этой стране. Или даже планете.

В моем мозгу замелькали сообщения – это Эльтор обменивался данными с Джагом. Большая их часть была на иотическом, но встречались и отдельные куски на английском. То ли Джаг специально переводил для меня, то ли автоматически приспосабливался к моему мозгу, я не знаю. Но из знакомых мне слов и образов, производимых кораблем, ситуация была более или менее ясной – «зонтик» истребителей упорно не давал нам вырваться на свободу. Мы кружили на небольшой высоте, а Джаг пытался нащупать в этом зонтике слабое место.

– Если я сяду, то окажусь вашим пленником, – возразил Эльтор.

– В наши намерения не входит причинять вам вред, – ответил голос с базы.

– Почему я должен вам доверять?

– Доверие должно иметь отправную точку. Вы настаиваете, что у вас нет враждебных намерений. Докажите.

Эльтора душила злость, я услышала, как он произнес на родном языке: Я не обязан вам ничего доказывать. Однако он не дал словам сорваться с языка, а вместо этого произнес:

– Отзовите ваши машины.

– Но вы нарушили наше воздушное пространство, – отвечал ответственный за переговоры, – к тому же на боевой машине. Если вы откажетесь произвести посадку, чтобы остановить вас, мы будем вынуждены применить все необходимые в такой ситуации средства.

– Если вы откроете огонь по моему кораблю, – отвечал Эльтор, – я буду рассматривать это как враждебные действия по отношению к Сколийскому Имперскому Командованию.

Затем в эфире раздался другой голос. Этот второй был возбужден, он едва себя сдерживал:

– Мы не желаем вам зла! Нам бы хотелось вступить с вами в переговоры! Кому вы подчинены? Следует ли ожидать высадки на Землю ваших представителей? Откуда вы так хорошо владеете английским?

Эльтор отвечал медленно, старательно подбирая слова, то и дело сверяясь с псиберпереводчиком:

– Моему командованию известно мое местонахождение. Если вы будете продолжать удерживать меня, они интерпретируют ваши действия как враждебный акт.

В эфире снова раздался первый голос – холодный и бездушный:

– В околопланетном пространстве нами не обнаружено базового корабля. Ваш корабль был поврежден и брошен на орбите.

– Я уже связался с базовым кораблем, – возразил Эльтор.

– Нами не зафиксировано никаких радиосигналов с борта вашего корабля.

– Это потому, что ваши радиолокационные устройства примитивны, – отвечал Эльтор.

Я понимала, что он тянет время.

– Немедленно садитесь, – настойчиво повторил первый голос, – или мы открываем огонь.

На протяжении всего диалога с землей Джаг посылал Эльтору сообщения о состоянии их дел. Большая часть вооружений и навигационных систем были недоступны псиберсети. Но благодаря помощи Эльтора сеть постепенно восстанавливалась, хотя и с трудом. Пока корабль был не в состоянии отправить куда-либо сигналы связи. И на Йейгеровской базе это понимали.

– Им стоит больше опасаться того, что произойдет, если они тебя добровольно не отпустят.

– А случись им перехватить «МиГ», как, по-твоему, они бы его отпустили? – спросил Дэниэл.

– Но ведь это не самолет Восточного Блока. Он вообще из другой звездной системы.

– И его пилот почему-то говорит по-английски. И вид у него вполне человеческий. Он бросает корабль на орбите, а сам шпионит себе на планете? Где первым делом похищает женщину и совершает убийство. Да они там от страха уже, наверное, обделались.

– Ты согласился помочь.

– Помню. Я просто пытаюсь показать тебе, как это выглядит с их стороны. Почему они готовы открыть по нам огонь.

– Дэниэл, мы ведь можем погибнуть, – тихо проговорила я.

– Знаю, – выдавил он.

– Но ты хотел прокатиться.

– Хотел. Когда еще мне подвернется такая возможность? Кроме того, они приложат все силы, чтобы заполучить его живым.

– Наверное, ты прав, – согласилась я.

На капитанском мостике Эльтор пытался продолжить переговоры.

– Вы повредили мой корабль. Возможно, я не сумею произвести посадку.

– Вы можете катапультироваться? – спросил первый голос.

– Только я. Остальные нет.

Джаг попытался что-то ему передать. В это же самое мгновение что-то больно вдавило мне в грудь, буквально приплюснув к Дэниэлу.

– Ни хрена себе! – вырвалось у кого-то – Джаг определил этот голос как голос пилота одного из истребителей. – Ты только посмотри, что вытворяет этот сукин сын!

Давление сделалось невыносимым, грозя в буквальном смысле раздавить нас. Затем стало темно, затем опять посветлело и потемнело вновь.

Перегрузка прекратилась столь же неожиданно, как и возникла. Дэниэл подался вперед, ударившись об меня лбом, и мимо поплыл красный пузырь наподобие мыльного. Кое-как обернувшись, я увидела, что глаза Дэниэла закрыты, а из носа вытекает струйка крови. Оторвавшись, капли красными сферами невесомо парили в воздухе.

Я обернулась в другую сторону. Эльтор оторвался от кресла и подплывал к нам. В его движениях было нечто жуткое, словно он двигался под водой. Галстук на нем извивался угрем. Я попыталась отдышаться, а затем перевела взгляд на голографический экран – на нем виднелась картина того, что происходило снаружи. И потеряла сознание.

Глава 9

ПСИБЕРПОЛЕТ

– Кажется, она приходит в себя, – донеслись до меня слова Хизер.

Я устремилась из тьмы навстречу ее голосу.

– Тина? – спросил Эльтор. – Ты меня слышишь?

Я открыла глаза: на меня смотрела троица – Хизер, Эльтор и Дэниэл. Они сгрудились вокруг кокона, придерживаясь за поручни в переборке. Волосы извивались вокруг их голов, словно змеи. Нос Дэниэла больше не кровил, Хизер тоже выглядела молодцом. Эльтор сбросил наконец с себя ненавистный галстук и пиджак. Под рубашкой виднелся знакомый мне жилет. Он также успел избавиться от бороды и контактных линз. Правда, рубашка на груди была пропитана кровью. Внешне могло показаться, что ему не больно, но я уловила пульсирующую боль в плече.

Почему-то из моего кокона теперь видна была только одна переборка. Голографический экран куда-то пропал. Я хотела взглянуть еще раз, чтобы убедиться, что та потрясающая картина, что открылась до этого моему взгляду, была настоящей. Земля. Бирюзовый шарик, повисший на фоне звездного неба подобно драгоценному камню в мерцающем ожерелье Млечного Пути.

Возле моего носа проплыл механический карандаш. Волосы, высвободившись из-под парика, колыхались вокруг моей головы подобно темному облаку. Я попыталась встать, но вместо этого выплыла из кокона.

– Мы на орбите? – спросила я. Эльтор обхватил меня за талию.

– Почти.

– Ты включишь снова голоэкран? – поинтересовалась я.

– Какой-какой экран? – удивилась Хизер.

– Голографический, тот, что на капитанском мостике. На нем можно увидеть Землю.

Эльтор подхватил меня, словно я была пушинкой. Наверное, так оно и было. Он подтолкнул меня к переборке, и мы с ним вместе поплыли в кабину пилота, расталкивая на лету парившие вокруг обломки. Наконец я увидела Джошуа. Бледный как смерть, он сидел с закрытыми глазами в одном из коконов.

– Что с ним? – испугалась я.

– Ничего особенного, – ответил Эльтор.

– Но на него смотреть страшно.

– Ему дурно, – пояснил Эльтор и поплыл дальше. – Такое часто случается в состоянии невесомости. Хизер тоже вырвало. А вы с Дэниэлом вырубились. Просто в кабине была не та пропорция кислорода.

Эльтор подтолкнул меня к сиденью пилота, и оно тотчас свило вокруг меня экзоскелет, а панель управления сжалась в размерах в соответствии с моими параметрами. На лицо мне наехало забрало, по которому тотчас побежали какие-то иероглифы. Ощущение, однако, было малоприятным, словно в капкане, и я оттолкнула забрало вверх. В основание позвоночника и шею мне тотчас потыкались щупы – видимо, в поисках несуществующих разъемов. Даже не имея с Джагом прямой связи, теперь я ощущала его гораздо сильнее. Спокойный. Беспристрастный. И слегка сбитый с толку. Он наверняка не мог понять, кто это попался ему «в лапы».

У меня в голове негромко раздавались его переговоры с Эльтором: мы не могли двинуться дальше, пока не закончатся восстановительные работы навигационного оборудования и двигателей. Нам крупно повезло, что мы сумели-таки выйти на орбиту – так называемую низкую полярную. Эльтору удалось соорудить временный поглотительный экран, так что с Земли нас пока еще засечь не могли.

Джаг также занимался подслушиванием переговоров на Земле. Власти полагали, что корабль – это наверняка разведчик, посланный впереди более крупного флота. До нас долетали обрывки споров. Кто-то упорно твердил, что нас нельзя сбивать, ведь никто не мог поручиться, что произойдет, если корабль взорвется. Другой голос с пеной у рта доказывал, что сбивать надо, и как можно скорее.

Где-то на заднем плане в моем мозгу жужжал отчет Джага об имеющемся в распоряжении Земли оружии:

...пусковые установки ракет дальнего радиуса действия... баллистические ракеты «Патриот»... ракеты типа «Раптор», «Коготь»...

Джаг продолжал монотонно зачитывать список по мере того, как опознавал все новые и новые элементы оборонительных систем – не сомневаюсь, что для него это было сродни средневековым вооружениям. Возможно также, что в этой вселенной они назывались как-то иначе. Если Эльтор задавал вопрос, Джаг на него отвечал – чаще всего это касалось способности той или иной ракеты сбить нас за пределами атмосферы.

Эльтор «стоял» между командирским креслом и панелью управления, лицом ко мне. Для пилота это было довольно странное положение, но, как оказалось, вполне нормальное. Ведь корабль загружал всю необходимую информацию ему прямо в мозг, независимо от того, в какую сторону он стоял лицом. Процесс, конечно, шел несколько медленнее, чем при непосредственном подключении, однако и так связь работала безотказно. Псиберсеть корабля посылала электромагнитные сигналы, в основном в инфракрасном диапазоне, а разъемы на теле Эльтора исполняли роль принимающих устройств.

Недалеко от нас проплыл желтый блокнот, испещренный какими-то каракулями. Эльтор оттолкнул его, и он поплыл прочь.

– Вы не могли бы убрать отсюда весь этот мусор? – обратился он к кому-то у нас за спиной.

Я обернулась и увидела, что на мостик выплывают остальные трое.

– Нет проблем, – откликнулась Хизер.

– Можете сложить все в коконы, – сказал Эльтор. – Они переправят мусор во временное хранилище.

Мои друзья принялись за работу. Я тоже попыталась встать с командирского кресла.

– Я должна им помочь.

У кресла же на сей счет было особое мнение. Оно отказалось меня выпустить.

Эльтор убрал мне со лба волосы. Там виднелся синяк – след от удара, когда на меня свалились обломки лесов.

– Думаю, тебе лучше посидеть. Ушиб довольно сильный.

– Со мной все нормально.

– Сиди, кому говорят, – повторил он с улыбкой.

– Эльтор, у тебя найдется пакет? – донесся голос Джошуа. Я оглянулась. Джошуа парил посередине кабины, бледный как полотно. Эльтору было достаточно одного взгляда. Он открыл дверцу в переборке и вытащил оттуда что-то вроде трубы. К Джошуа подплыла Хизер. Она что-то шепнула ему на ухо, чтобы никто больше не слышал. Однако Джаг тотчас перехватил ее слова и передал мне в мозг.

– Что с тобой?

– Извини, – пробормотал Джошуа. – Боюсь, что меня сейчас вывернет наизнанку.

– Зачем извиняться, – сказала Хизер и покраснела. – Ты оказался выносливее меня.

Эльтор подлетел к Джошуа и вручил ему конец трубы.

– В космосе вырвать может любого, даже бывалого астронавта. Нечего стесняться.

– Спасибо, – улыбнулся бедолага Джош.

Эльтор вернулся на капитанский мостик и вновь открыл переборку. На сей раз он вынул оттуда вазу, к которой с внутренней поверхности были прикреплены небольшие полусферы. Один за другим, светясь красным, из каждой такой полусферы вырос щуп.

Эльтор расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава, так что снова стали видны его напульсники. Странное, однако, это было зрелище – мужчина в строгом костюме и черных кожаных напульсниках, словно какой-то уличный хулиган. Но имелся в этом и некий высший смысл – как типично это было для Джагернаута: способность убивать, с одной стороны, и высокие моральные принципы – с другой. Редкостные эмпати-ческие способности и не менее редкостные боевые качества. Вместе взятые, они порождали дуализм, который, в свою очередь, предполагал таких офицеров, что предпочитали жить, повинуясь кодексу чести, постоянно балансируя между своей способностью к хладнокровному убийству и высокими этическими принципами. Неслучайно, что процент самоубийц среди Джагернаутов непомерно высок. Такова цена за попытку соединить несоединимое.

Эльтор повернул руку запястьем вниз, прижимая напульсник к одному из щупов.

– А это что такое?

– Сетевые модули.

Эльтор приподнял руку, и полусфера приподнялась вместе с ней. На плоской ее стороне зажегся красноватый огонек.

Эльтор сказал мне, что этот огонек – лазер. Проходя по микросети приборной консоли, он создавал разного рода дифракцию. Программа была задана таким образом, что панель контролировала форму сети, следовательно, и характер дифракции.

Полусферы переводили дифракцию в бинарный код и передавали ее в мини-сеть на запястье Эльтора. Эта мини-сеть исправляла мелкие ошибки, а более крупные передавала дальше в сеть биомеханическую. Мелкие ошибки устранялись при помощи команд, которые посылались полусферам. Те, в свою очередь, переводили команды в дифракцию, непосредственно воспринимаемую панелью управления. Панель реагировала на эти изменения тем, что вносила исправления в соответствующие системы – до тех пор, пока создаваемая ими конфигурация сетки не совпадала полностью с дифракционным образцом.

– В случае более серьезных нарушений, – пояснил Эльтор, – эти полусферы исполняют роль диагностических приборов.

– И что они поведали тебе о состоянии Джага? – спросила я.

– Ничего хорошего, – поморщился Эльтор.

– Ладно, главное, ты прорвался, – ответила я, – а все остальное мелочи.

– Еще бы! – вмешался Дэниэл. – После того, как разнес на мелкие кусочки целую эскадрилью истребителей!

– Но я еще не дома, – заметил Эльтор и вернул на место полусферы.

Джаг продолжал нашептывать у меня в мозгу:

...превзойден радиус действия ракеты St-IY, полярная орбита, радиус 500 километров... навигационная система неисправна... предупреждение – включена система слежения, направлен радар... происходит коррекция данных...

И так на протяжении всего времени Джаг только тем и занимался, что потихоньку вторгался ко мне в мозг, исследуя его и так, и этак, словно хозяин на вечеринке, на которую забрел никому не известный гость.

Затем завыла сирена, и капитанский мостик засверкал огнями, словно рождественская елка. Кнопки управления тотчас оторвались от моего тела и перекинулись к Эльтору. Поврежденный компьютед был не в силах их контролировать. Дело кончилось тем, что Эльтор был вынужден опуститься на колени и оказался зажат между моими ногами и командной консолью, ко мне спиной. Он не стал терять понапрасну времени, пытаясь высвободить меня из кресла. Капитанский мостик изменил свои формы и очертания так, что теперь центральное место в нем занимал Эльтор, а я вроде как оказалась у него на плечах. Мне было слышно, как у меня за спиной остальные члены нашего «экипажа» торопились занять места в коконах.

Джаг пытался укрепить связь с Эльтором, но мозг пилота противился этому. Так что Джагу ничего не оставалось, как бомбардировать своими распоряжениями меня:

Предупреждение – поглотительный экран не работает... предупреждение – приближается боевой самолет ХВ-70 с пусковыми установками на борту... предупреждение – приближается выпущенная самолетом ракета.

Внезапно капитанский мостик пропал. Я же оказалась в космическом пространстве, посреди какой-то огромной золотистой решетки наподобие пчелиных сотов, состоящей из ячеек размером с человека. Нет, я чувствовала под собой командирское кресло, но виртуальная реальность была совсем как настоящая, такая яркая и живая. Далеко внизу подо мной виднелась Земля, сине-бирюзовая гладь океанских просторов, Америка же едва просматривалась из-за облаков.

Внутри ячейки справа от меня проплыли какие-то значки. Стоило мне переключить на них внимание, как ячейка эта разрослась до гигантских размеров, вытеснив из поля зрения все остальные. Из нее потоком прямо мне в мозг хлынула информация: траектория ракеты, ее тип, система наводки и многое другое, и все в виде каких-то совершенно непонятных мне символов и аббревиатур. Я была просто не в силах воспринимать эти данные – с такой скоростью попадали они ко мне в сознание. И как только Эльтор успевал вовремя ее перерабатывать?

И снова, стоило мне о нем подумать, как информационный поток отступил куда-то на второй план, а вместо него в одной из ячеек возникла какая-то фиолетовая пульсация. Джаг вновь принялся забрасывать меня данными, но уже иного рода:

...рост 194 см, вес 114 кг, глаза фиолетовые, класс гуманоидов, гамма...

Ага, это, конечно же, об Эльторе. Джаг информировал меня о его «параметрах».

Затем по решетке словно прошелся луч прожектора и остановился на моей ячейке. Вскоре он замигал, и поступление данных прекратилось. Прямо передо мной пульсирующий фиолетовый пучок начал менять очертания. У него «выросли» руки, ноги и голова. Когда метаморфозы прекратились, там, повернувшись лицом к Земле, стоял Эльтор. Тело его было словно сотворено из фиолетового свечения. Настигающие нас ракеты появились на сетке в виде красных движущихся точек. Оказывается, это Джаг пытался разъяснить мне ситуацию самым доходчивым образом и поэтому все время менял картинки.

Столкновение ожидается через шесть минут, передавал Джаг.

Эльтор метнул в сторону стаи ракет белый шар, и тот полетел по золотой сетке.

Где-то на самом краю поля зрения я заметила какое-то серое расплывшееся пятно. Джаг уловил, что я переключила внимание, и передо мной возникло увеличенное изображение спутника с американской символикой на корпусе. На нем завращалась башня, из которой затем ударил ослепительный луч. Усиленный решеткой, он наверняка казался еще ярче, чем на самом деле. Джаг тотчас предоставил мне статистику: