– Нет? Так в чем же дело? Не могу поверить, что тебе не под силу уложить кого-то в постель, если захочется.

Филип глубоко вздохнул.

– Так ты думаешь, что нас с Лори связывает только это? – спросил он, откидываясь на спинку кресла и закладывая руки за голову. – Я предложил ей выйти за меня замуж только потому, что она хороша в постели?

К чести Дика, он немного смутился.

– Ну, она ведь не лучший ум Британии, не так ли? – неохотно пробормотал он. – Но откуда мне знать? Может быть, ее плюс в том, что она сильно отличается от Джоан.

– Ты так считаешь?

Филип вызывающе посмотрел на него, и Дик смутился еще больше.

– А разве нет? – спросил он и изумленно уставился на друга. – Ради Бога, Фил, только не говори мне, что снова запал на свою бывшую жену!

– В скором будущем бывшую жену, – автоматически поправил его Филип, а затем, уронив руки на стол, снова сел прямо, слегка сгорбив плечи. – Нет! – прорычал он. – Просто я… беспокоюсь за нее, только и всего. Заточить себя в Шелби с ребенком и старой женщиной! Ты бы видел их дом, Дик! Развалина без всяких удобств.

– Ты шутишь?

– Нет. Если бы я не оказался рядом, не знаю, как бы они со всем этим справились.

Дик подозрительно смотрел на него.

– Надеюсь, ты не считаешь себя обязанным облагодетельствовать все человечество?

– О, пожалуйста! – Филип выругался и вскочил с кресла. – Я же сказал, что просто беспокоюсь за нее!

– Ну-ну. – Дик сложил руки на груди. – Так почему же ты ничего не предпримешь?

– Я предпринимаю. – Филип подошел к окну и остановился, глядя на запруженную машинами улицу далеко внизу. Как это часто бывало, он почувствовал себя узником этого города. Теперь даже больше, чем обычно, после того как провел некоторое время среди просторов Уилтшира. – Я нанял парня из Троубриджа, которому принадлежит дизайнерская фирма, чтобы он сделал небольшой косметический ремонт. Его люди уже отремонтировали несколько нижних комнат, как мы и договаривались.

– Похоже, у тебя все под контролем, – сухо заметил Дик, – Должен сказать, я не ожидал, что Джоан примет твою помощь.

– Она и не приняла бы, – мрачно произнес Филип. – Если бы не старая леди, она сказала бы мне, что делать с моим предложением.

– А… – Дик, казалось, начинал понимать. – И это не дает тебе покоя?

– Нет. – Филип с негодованием повернулся к нему. Но озабоченное лицо друга его обезоружило. – Ну ладно, – хрипло произнес он. – Да, это не дает мне покоя. Я ничем не обязан этой женщине. Ничем! Я просто мечтаю о том, чтобы она перестала путаться у меня под ногами.

Дик скривил физиономию.

– Ну-ну.

– Прекрати наконец говорить «ну-ну»! – выпалил Филип. – Я пытаюсь делать все, что от меня зависит. А у нее не хватает совести даже на то, чтобы позвонить и сказать, как идут дела.

– Полагаю, она вряд ли знает, что обязана отчитываться перед тобой, – пробормотал Дик, и Филип нахмурился.

– Я совсем другое имел в виду, и тебе это известно.

– Хорошо. – Дик сделал вид, будто на мгновение задумался. – Почему бы тебе не съездить туда и не посмотреть самому? Лори нет. Она ничего не узнает. Дай себе небольшой передых.

Филип сверкнул на него взглядом из-под полуопущенных ресниц.

– А ты так и поступил бы?

– Послушай… – Дик поднял обе руки, – это ведь не у меня проблемы. Я просто думаю, что тебе нужно понять, почему ты до «их пор чувствуешь себя ответственным за женщину, которая, как ты уверяешь, обманывала тебя и, более того, имеет ребенка от другого мужчины.

Это был дельный совет, но Филип все равно провел остаток четверга и утро пятницы, взвешивая все «за» и «против». Он понимал: чтобы узнать, как продвигается ремонт, достаточно позвонить Чарли Бартону. Но его интересовали Джоан, ее мать и сын, и у него было такое чувство, что добиться ответа от жены будет не так-то легко. Поэтому он и оказался снова здесь, в Уилтшире, вовсе не ожидая, что кто-нибудь из них по-настоящему обрадуется его приезду.

Возможно, леди Сибил и будет приятно то, что он явился проверить, как окупаются его вложения, и у Криса есть причины ждать встречи с ним. Но Джоан скорее всего воспримет это как еще одну попытку унизить ее. После того, что он наговорил и наделал, у нее есть все основания презирать его.

Если бы она только знала, мрачно думал Филип, припарковав машину у гаража и открыв пассажирскую дверцу, чтобы достать рюкзак, лежащий на полу. Его нервы были натянуты как струна в ожидании встречи с Джоан, и он едва ли хоть раз вспомнил о Лори, с тех пор как сел за руль в Бирмингеме.

Разве это нормально?

Решив не испытывать судьбу, Филип все-таки оставил рюкзак в машине и захлопнул дверцу. Хотя Джоан и готова была с удобством устроить его на ночлег в прошлый уик-энд, это вовсе не означало, что и теперь она захочет сделать то же самое. Их ненадежное перемирие было нарушено, и он не знал, как можно исправить положение, да и стоит ли.

Но он уже здесь, какие бы мотивы им ни двигали, а если карты розданы, то нужно играть. Дик прав: пора изгнать Джоан из своих мыслей. И пусть его друг выразился несколько иначе, именно так Филипу угодно было понять его.

Закрыв машину, он разминал затекшую спину, когда дверь открылась и по ступенькам к нему сбежал Крис. Очевидно, он услышала шум мотора. Интересно, подумал Филип, а слышала ли его Джоан? Если так, то она не спешит поприветствовать его. А может, она отправила сына на разведку, с горечью предложил он, но презрение, которое ощутил при этой мысли, относилось в основном к нему самому.

– Привет! – воскликнул Крис, впервые опустив слово «папа», и Филип подумал, не преднамеренно ли он так поступил. Как бы то ни было, следовало радоваться этому. Казалось, мальчик с трудом удерживается от того, чтобы обнять его, крепко прижимая руки к бокам. – Что ты здесь делаешь?

Спроси о чем-нибудь полегче, мысленно усмехнулся Филип, не желая сейчас задумываться о причинах своего появления в Шелби.

– Я… э-э-э… хотел встретиться с твоей мамой, – сказал он, безотчетно взъерошив волосы пальцами. – И с твоей бабушкой, конечно. Как она себя чувствует?

Крис казался слегка обескураженным.

– У нее все в порядке… Я так думаю. – Он затрусил рядом, когда Филип направился к дому. – А мама тебя ждет?

Вряд ли, подумал Филип, ненавидя себя за чувство предвкушения, охватившее его при мысли, что сейчас он увидит Джоан.

– Нет, – просто ответил он и, оглядевшись вокруг, только сейчас заметил, что «ниссана» нет на месте. – Где она? И где машина?

– О, мама уехала, – небрежно произнес Крис, обгоняя его и даже не представляя, какую бурю поднял в душе своего спутника. – Извини за запах, – добавил он, когда они вошли в холл. – Это краска. Бабуля говорит, что это неизбежное зло.

– Она права, – пробормотал Филип, пытаясь справиться с реакцией, которую вызвали слова мальчика. Так где же все-таки Джоан? Куда отправилась на ночь глядя, вместо того чтобы заботиться о больной матери и маленьком сыне? Кого она здесь знает, чтобы наносить светские визиты в столь поздний час?

Рона Кинни!

Это было безумием, но даже при одной мысли о Роне ему стало плохо. Несмотря на то, что Филип неоднократно повторял, что Рона нельзя винить в случившемся, он до сих пор не мог простить его. Любого мужчину, переспавшего с женой своего лучшего друга, позволившего ветреной женщине разрушить эту дружбу, Филип счел бы подонком.

Уже не первый раз его охватило горькое недоумение. Зачем она это сделала? Какое неизведанное удовольствие она могла получить, затащив Рона Кинни в постель? Оставаясь наедине, они не могли оторваться друг от друга, и, тем не менее, она проводила время в Шелби, соблазняя другого мужчину.

Филип с содроганием вспомнил, что пережил, когда застал их вместе. Он приехал раньше времени, по просьбе леди Сибил, собираясь отвезти ее и Джоан в Бирмингем. Его ждали в субботу утром, но вместо этого он появился в пятницу вечером. И обнаружил Джоан в постели с Роном Кинни. Жена была настолько пьяна, что даже не устыдилась Содеянного.

Филип, конечно, вышвырнул Рона из дому, пригрозив Бог знает чем, если тот хотя бы близко подойдет к Джоан, но непоправимое уже случилось. Как бы Джоан ни уверяла его в своей невиновности, он так и не смог об этом забыть. Он надеялся, что со временем найдет ей прощение в своем сердце. Он так любил ее и так хотел оставить прошлое позади! Но они еще были слишком далеки от этого, когда Джоан сообщила ему, что беременна.

Беременна! Его чуть не вырвало, когда он услышал новость. Прошли уже недели с тех пор, как они занимались любовью, да и в любом случае Джоан принимала противозачаточные таблетки. Единственным объяснением, которое пришло ему в голову, было то, что, живя в Шелби, жена так же легкомысленно относилась к вопросам предохранения, как и ко всему остальному. После того как они три года тщательно избегали незапланированной беременности, только ее связь с Кинни могла иметь такой результат.

Не в ее силах было убедить его в обратном. Все мольбы и извинения, на которые Джоан не скупилась после того, как он застал ее с Кинни, вдруг показались ему столь же пустыми, как и ее душа. Как бы ни хотел он поверить в ее невиновность, мысль о ребенке другого мужчины, зреющем в ее чреве, была слишком невыносимой. Ему невыносимо было даже смотреть на нее, поэтому Филип переехал из их квартиры.

Это было ужасное время. Недели за неделями он топил свое горе в вине, искал утешения в постелях других женщин.

Не помогло. Ничуть не помогло, поскольку Филип терпеть не мог алкоголя. А женщины, с которыми он спал, не удовлетворяли его даже вполовину так, как Джоан.

Спасением стала работа. Когда они с Джоан поженились, «Империя игр» находилась в периоде своего становления. Он предупреждал ее тогда, что у него мало денег и всю свободную наличность он будет направлять на развитие бизнеса, но Джоан ответила, что для нее это безразлично. Она даже пошла против воли матери и вышла за него замуж, зная, что пройдут годы, прежде чем они смогут наладить нормальную семейную жизнь. Джоан тоже работала, и все свои деньги они вкладывали в будущее, которое было так безжалостно разрушено.

По иронии судьбы, беременность Джоан обнаружилась через несколько недель после того, как компания начала приносить реальную прибыль. Его первая сделка принесла дивиденды, и фирмы-распространители вскоре стали вынуждать его расширить производство. Когда он начинал, кроме оригинальных идей у него ничего не было, а короткое время спустя компания Филипа уже считалась одной из ведущих в своей отрасли.

Если бы мы с Джоан по-прежнему оставались вместе, у нас уже не было бы причин откладывать рождение собственного ребенка, с болью подумал он. Может быть, даже этого ребенка, Криса… Который теперь смотрел на него встревоженным взглядом.

Возможно, он гадает, что такого сказал, чтобы вызвать на моем лице такое яростное выражение, предположил Филип. В джинсах и темно-синем свитере Крис выглядел как любой мальчишка, которому скоро исполнится десять. Так мог бы выглядеть мой сын, снова подумал Филип. Высокий и тоненький, каким был и я в этом возрасте…

Он резко одернул себя. Хотя бы потому, что емy нравится этот ребенок, хотя бы потому, что он жалеет его, не стоит бередить былые раны. Кроме того, вполне возможно, что мать Криса именно в этот момент восстанавливает свои отношения с отцом мальчика. Отношения, которые были прерваны на целых десять лет.

Но как же ему хотелось надеяться, что это не так, что Джоан сейчас не с Роном Кинни! С мужчиной, оставившим в его душе незаживающую рану. Что, если Рон по-прежнему не женат? Если они с Джоан решат быть вместе… Даже мысль о Лори не помогла смягчить боль, которую Филип испытал, представив себе такое.

– Мама уехала в супермаркет, – неожиданно счел нужным объяснить Крис, и Филип спросил себя: неужели он почувствовал, что меня так мучит? – Она поехала бы раньше, но бабуля захотела сначала поужинать. Она сказала, что ужасно голодна, поскольку не может есть, когда в доме рабочие.

Филип почувствовал, что его ладони вспотели, и вытер их о брюки.

– В супермаркет? – переспросил он так, словно слова мальчика не лишили его на мгновение способности двигаться и говорить. – Вот оно что. – Филип помолчал, переводя дыхание. – Не знал, что в деревне есть супермаркет.

– А его и нет, – улыбнулся Крис. – Она поехала в Солсбери. Только там магазин работает допоздна по пятницам и субботам.

– В Солсбери? – Филип был ошеломлен. – Неужели нет супермаркетов поближе?

– Маме нравится тот, который в Солсбери. – Крис направился в глубь дома. – Хочешь поужинать? Миссис Паркер ушла, но осталось немного сыра и кусок мясного пирога. Бабуля сказала, что у нее аллергия на домашний сыр, а пирог показался ей жестковатым.

Входя вслед за Крисом в кухню, Филип кривовато усмехнулся. Известие о том, что некоторые вещи остаются неизменными, приободрило его. Леди Сибил никогда не расположена была страдать молча, и Филип догадывался, что Джоан с ног сбивается, чтобы угодить ей.

Оглядев помещение, Филип с облегчением отметил, что оно обрело более жилой по сравнению с прошлой неделей вид. Крис занялся приготовлениями. Он поставил остатки восхитительно пахнущего пирога посредине соснового стола, а блюдо с салатом рядом с чистой тарелкой китайского фарфора.

– Даже и не знаю, – произнес Филип, вдруг почувствовав себя незваным гостем. Какова будет реакция Джоан, когда она вернется и обнаружит его здесь? Он пожевал нижнюю губу. – Может, мне лучше поужинать в пабе? Я могу вернуться, когда приедет твоя мама…

– Это совсем ни к чему, правда.

Крис настаивал, и по выражению его глаз Филип догадался, что мальчик боится вообще больше не увидеть его. Довольно лестно, но это было совсем не то впечатление, которое Филип хотел создать у него, и голос совести укорил его в том, что он внушает Крису несбыточные надежды.

– Послушай… – начал он, но Крис не дал ему продолжить.

– А разве ты не хочешь посмотреть, как идут дела у рабочих? Даже бабуля считает, что они сделали очень много.

– Вот как? – Филип поморщился. – Что ж, в любом случае это хорошая новость. – Он сделал паузу. – А как ты? Тебе здесь нравится?

Крис пожал плечами.

– Нормально, – ответил он без особого энтузиазма. – Здесь нечем особенно заняться, но мама говорит, что, когда потеплеет, будет лучше. – Его глаза внезапно округлились. – А ты знаешь, что в саду есть бассейн и теннисный корт?

Филип знал, но ему также было известно, что бассейн не наполняли водой вот уже много лет. Он подозревал, что и корт в таком же плачевном состоянии. Но говорить об этом не стал.

– Здорово! – вместо этого сказал Филип, подарив Крису его минуту славы.

Мальчик просиял. Затем, увидев, что Филип все еще стоит, похлопал ладонью по столу.

– Пожалуйста, – попросил он. – Садись. Филип продолжал колебаться.

– Вряд ли мама похвалит тебя за то, что ты кормишь меня в ее отсутствие, – пробормотал он. – Возможно, у нее другие планы в отношении этого пирога.

Крис скорчил гримасу.

– Не думаю. – Он немного помолчал. – Я уверен, она будет рада видеть тебя. У нас не было настоящих гостей, с тех пор как мы приехали сюда… Ну, кроме мистера Кинни, конечно, а он не считается.

Филип вздрогнул.

– Ты говоришь не о… Роне Кинни?

– Да, его так зовут, – подтвердил Крис. – Мистер Кинни сказал, что он мамин друг, но я не думаю, что она…

Мальчик вдруг замолчал и, поспешив к окну, выглянул наружу. В то время как Филип боролся с желанием потребовать, чтобы он закончил фразу, Крис издал радостный вопль.

– Мама вернулась, – объявил он, когда Филип и сам услышал мотор «ниссана». – О, она так удивится, увидев тебя!

Филип в этом не сомневался. К сожалению, в отличие от Криса он не был уверен в том, что сюрприз обрадует Джоан. К тому же и его собственное настроение заметно упало, после того как он узнал, что Рон Кинни уже попытался сунуть свой гнусный нос в дела Джоан. Хотелось бы ему иметь побольше времени, чтобы разобраться со своими чувствами до прихода жены!

– Поможем ей? – предложил Крис, не подозревая о смятении взрослого. – У нее, наверное, много сумок.

Филип пожал плечами.

– Почему бы и нет? – согласился он, впрочем без особого энтузиазма, и пошел за мальчиком на задний двор. – Но твоя мама может не захотеть моей помощи.

– Конечно, захочет, – сказал он, бросив на Филипа озадаченный взгляд через плечо. Затем, поспешив навстречу Джоан, воскликнул: – Мамочка, посмотри, кто здесь. Папа приехал провести с нами уик-энд!

10

Джоан считала, что подготовилась к встрече. Она увидела машину Филипа, припаркованную перед домом, по пути к заднему двору, где обычно оставляла «ниссан», и поняла, что ее ждет. Но когда следом за Крисом во двор вышел ее муж и она увидела смуглое непроницаемое лицо, полуосвещенное светом, падающим из проема двери, у нее задрожали колени.

И поэтому ее ответ на радостный вопль Криса прозвучал так недовольно.

– В самом деле? – сказала она и, открыв багажник, начала выгружать пакеты с продуктами прямо на землю. – Не помню, чтобы приглашала его.

– Ты и не приглашала, – подтвердил Филип, и она с удивлением услышала злость в его голосе. – Но, по-видимому, здесь никто не дожидается приглашения.

Джоан выпрямилась, когда он подошел и поднял с земли несколько пакетов.

– Прости?

Филип, прищурившись, смотрел на нее.

– Не обращай внимания, – сказал он и направился обратно к двери. – Я отнесу это в дом?

– Сделай одолжение, – не очень любезно откликнулась Джоан, чувствуя на себе встревоженный взгляд Криса. Когда Филип исчез из виду, она повернулась к сыну и быстро спросила: – Давно он здесь?

Крис помрачнел.

– Не очень, – буркнул он, уловив неодобрение матери. – Разве ты не рада видеть его?

Джоан не успела ответить, поскольку Филип появился снова, на этот раз застегивая молнию на куртке.

– Я приеду завтра, – сказал он. – Когда ты будешь в лучшем расположении духа. – Филип прикоснулся к плечу Криса. – Пока, приятель.

– Постой! – Джоан не могла позволить ему так уйти, хотя ей и не хотелось вникать в то, почему ее это волнует. – Ты… ты поужинал? – спросила она, поднимая оставшиеся два пакета и закрывая багажник. – Мы можем тебя накормить, по крайней мере.

– Я это и собирался сделать, – возмущенно произнес Крис и в поисках поддержки посмотрел на Филипа. – Я предложил ему кусок пирога, который остался от нашего ужина. Но он сказал, что ты, возможно, этого не одобришь.

Правильно сказал, мрачно подумала Джоан. Слишком уж настойчиво он вторгается в последнее время в их жизнь. Зачем ему нужно было везти их в Шелби? Мог бы просто одолжить «ниссан» и оставить их в покое.

И все-таки, как чувствовала бы сейчас себя ее мать, если бы дом оставался таким же холодным и негостеприимным, каким был по приезде? И разве смогла бы она добиться от уборщиков и санитарных служб того, что удалось Филипу? К тому же в воскресенье? Джоан очень в этом сомневалась.

– Уверена, мы найдем что-нибудь поаппетитнее остатков пирога, – натянуто произнесла Джоан и остановилась, ожидая, когда Филип позволит ей войти в дом.

Она вздохнула с облегчением, когда муж последовал за ней. Правда, как подозревала Джоан, скорее благодаря мольбе, написанной в глазах Криса, чем ее словам. Уже в кухне, нагнав ее, Филип тихо произнес:

– Это была не моя идея.

– Знаю. – Джоан пыталась вести себя естественно, если не ради чего-то другого, то хотя бы ради ребенка. – У меня есть бифштекс. – Она выдавила слабую улыбку. – Или ты все-таки предпочтешь пирог?

Филип догадался, что с ее стороны это попытка к примирению, и ответил едва заметным кивком.

– Пирог. Он так восхитительно пахнет! – Ему не хотелось умалять стараний Криса. – Но ты действительно уверена, что мне не лучше поесть в пабе? Поскольку я все равно переночую там…

– Ты заказал номер?

Джоан почувствовала, что ее моментальная реакция была слишком откровенной, но было уже поздно.

Филип вопросительно изогнул бровь.

– Еще нет, – признался он, – но сомневаюсь, чтобы в это время года там оказалось много посетителей.

Джоан кивнула, признавая разумность довода.

– Уверена, там тебе будут рады.

– А почему папа не может остаться здесь? – сразу же запротестовал Крис, по-видимому решив, что мать простила его за самоуправство. – Ведь его постель застелена, ты же знаешь.

Лицо Джоан вспыхнуло, и она сосредоточенно занялась пакетами.

– Я это знаю, Крис, – натянуто произнесла она, стараясь как-то исправить положение. – Но… но твой отец может быть не один. Возможно, он приехал со своей… подругой. Не уверена, что мисс Такер обрадует наше гостеприимство.

– Если ты имеешь в виду Лори, то ее здесь нет, – сдержанно возразил Филип, и, удивляясь себе, Джоан вздохнула с облегчением. – Думаю, мама пытается сказать, Крис, – он слегка скривил губы, – что это она не рада видеть меня здесь.

У Джоан от возмущения перехватило дыхание. Да как он смеет? Должен же он понимать, что у нее есть все основания подвергать сомнению мотивы его поведения. Она до сих пор не знала, зачем Филип приехал сюда.

– По-моему, ничего подобного я не говорила, – заявила Джоан. Злость придала ей храбрости, и она наконец смогла встретиться глазами с его насмешливым взглядом. – Но мне любопытно, почему вот уже второй уик-энд ты решаешь провести вдали от… обычных своих охотничьих угодий.

Она хотела сказать «от постели своей подружки», но, учитывая присутствие Криса, предпочла воспользоваться эвфемизмом. Тем не менее Джоан не сомневалась, что Филип все понял, и ее охватила недостойная радость, когда его губы недовольно поджались.

– Лори на Сейшелах, – без всякого выражения произнес он чуть погодя.

Джоан в который раз ощутила пустоту в желудке. Самонадеянно с ее стороны думать, что его привели сюда личные мотивы. Должно быть, первое ее предположение оказалось верным. Он приехал проверить, как расходуются его деньги. Поняв, что и сын, и муж ожидают ответа, она сказала:

– Как мило. – Ее тон свидетельствовал об обратном, и по кривой усмешке Филипа Джоан поняла, что он это заметил.

– А где эти Сейшелы? – спросил Крис, слегка разрядив атмосферу, и, когда Джоан не ответила, Филип сделал это за нее.

– В Индийском океане, – сказал он, снова расстегивая куртку и поднося стул к столу. – Ты ведь знаешь, где находится Индия, да?

– У него нет такого опыта, как у тебя, – ехидно заметила Джоан, не желая отдавать инициативу в его руки, и взгляд Филипа снова показал, что ее цель ему ясна.

– Я знаю, где находится Индия, – запротестовал Крис, предчувствуя очередную перепалку и пытаясь предотвратить ее. – А Сейшелы поблизости?

– Относительно. – Филип снова насмешливо взглянул на Джоан. – И твоей маме об этом хорошо известно.

Крис посмотрел на мать, но та избегала его взгляда, и мальчик снова повернулся к Филипу.

– Ты там был?

– Угу, – неохотно подтвердил он. – С твоей мамой.

– Это правда, мамочка?

Крис удивленно смотрел на нее, и Джоан почувствовала презрение к мужу за то, что он упомянул об этом. На Сейшелах они провели медовый месяц. Поездка истощила их бюджет, но оказалась такой чудесной, что Джоан и представить себе не могла.

– Это было давно, – призналась она. – Грошовое путешествие. Наверняка позже твой папа отдыхал там в более роскошных условиях, чем те, которые мог предоставить «Розовый атолл».

– Вспомнила, – усмехнулся Филип, и лицо Джоан снова вспыхнуло.

– Ты забыл, у меня нет в запасе дюжины других трансатлантических путешествий, которые могли бы стереть первое из моей памяти, – холодно сказала она. – С тех пор как родился Крис, мы вынуждены были экономить каждый пенни.

Теперь Филипу в лицо бросилась краска, и даже присутствие мальчика не смягчило его ответа.

– Не понимаю почему. Ты получала вполне достаточно после нашего разрыва.

Джоан сдержала рыдание. Как это несправедливо! О, конечно, она позволила ему купить ей квартиру, и он более чем щедро покрывал их ежемесячные расходы. Однако в последние годы учеба Криса и болезнь матери истощали ее кошелек, равно как и душевные силы. Но Филип об этом не знал.

Повернувшись к холодильнику, чтобы положить туда купленные продукты, Джоан украдкой вытерла глаза. Но в следующий момент услышала звук резко отодвигаемого стула, а затем протестующий возглас сына и поняла, что происходит. Исправить ситуацию она уже не могла.

– Я ухожу, – бросил Филип, перекрывая голосом жалобные просьбы Криса.

Джоан сумела лишь кивком выразить свое согласие. Пусть идет, решила она. А еще лучше, пусть возвращается в Бирмингем. Он способен принести им только боль.

Ей показалось, что Филип достал что-то из кармана куртки и бросил на стол, но она не была в этом уверена. Крис плакал уже по-настоящему, и думать о чем-то другом в этот момент Джоан не могла. Как же она сможет утешить сына после ухода отца?

Только когда звук мощного мотора растаял в ночи, Джоан разглядела, что оставил Филип. Посреди соснового стола лежала пачка банкнот. Вот что он извлек из кармана куртки; вот что он извлек из ее беспомощной попытки защитить себя.

Крис выбежал из дома вслед за отцом, но Джоан понимала, что нет смысла следовать его примеру. Филип уехал, а деньги – Бог знает, сколько их там, – останутся у нее до тех пор, пока она не найдет возможности вернуть их.

Филип стоял у окна своего номера в «Приюте друидов» – чем меньше деревенька, тем громче в ней названия! – и смотрел, как первые лучи утреннего солнца появляются из-за горизонта.

Главная улица Санфилда была совершенно пуста в этот час. Было еще слишком рано отправляться за покупками в Дивайзиз или Солсбери, и даже самые ранние пташки – молочники – не начали свой ежеутренний обход.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы Филипа очень интересовала жизнь деревушки. Он вообще не стоял бы здесь сейчас, если бы не Крис. Филип презирал себя за то, что сдался на мольбы мальчика. Он не понимал, что заставило его пообещать сыну Джоан не уезжать в Бирмингем немедленно. Теперь же Филип твердо решил, что, когда проснется хозяин, он, оплатив счет, уедет. Остаться здесь означает еще больше осложнить и без того тяжелую ситуацию.

Джоан не желает видеть его. Она ясно дала это понять. Возможно, она обзавелась новыми друзьями. Филип внутренне напрягся. Или возобновила отношения со старыми. А что касается так смутившего Джоан заявления Криса о том, что мать еще не разобрала застеленную для него постель, то это произошло скорее по недосмотру, чем преднамеренно.

Так почему же он не торопится сказать ей, что подает на развод? Ведь именно этого он хочет, именно этого ждет от него Лори. И то, что он тянет, совсем не облегчает его задачу.

Наверное, беда в том, что последние события заставили его по-новому взглянуть на Лори, И хотя он по-прежнему желал обрести свободу, Филип вовсе не был уверен, что хочет жениться на женщине, в которой так мало сочувствия к невинному ребенку. А Крис – невинный ребенок. Если не нечто большее, вынужден был признать Филип. Сможет ли он причинить ему боль?

Но это неизбежно, возразил себе Филип. О, Джоан чертовски умна, этого у нее не отнимешь. Она, должно быть, предвидела, что он будет чувствовать, ближе познакомившись с мальчиком, как трудно будет отделить реальность от вымысла. Крис искренне верит, что Филип его отец. Что бы он ни делал, как бы часто ни пытался это отрицать, мальчик никогда не поверит обратному.

Филип поежился. Он был в одних шелковых трусах и теперь, решив, что пора уже принять душ и начать день, стал отворачиваться от окна. Но неожиданно его взгляд привлекло какое-то движение в дальнем конце улицы. Черный «ниссан» спустился с холма, свернул во двор гостиницы, и ошеломленный Филип услышал знакомый скрежет тормозов, когда машина резко затормозила у дверей паба.

Ему ни к чему было смотреть на номер, чтобы понять: это его машина. Вернее, машина, которую он одолжил Джоан. Вот только он не мог понять, что она здесь делает.

Осмотревшись вокруг, Филип решил, что нужно одеться. Он сомневался, что Джоан в такую рань решила нанести визит владельцу гостиницы, и совсем не хотел, чтобы его снова застали без рубашки.

Но Филип только успел вытащить майку из рюкзака, когда в дверь робко постучали. Решив, что ему нечего стыдиться, он поспешил открыть.

Как он и ожидал, на пороге стояла Джоан, и румянец на ее щеках стал еще ярче, когда она заметила, что грудь и ноги мужа обнажены.

– О, – едва ли не разочарованно протянула она, – ты уже встал.

Филип склонил голову набок.

– А ты на это не рассчитывала? – спросил он, а затем разглядел то, что она сжимала в руке. Пачку банкнот, которую он оставил на столе, уходя вчера вечером. Неужели Джоан собиралась подсунуть деньги ему под дверь? – Ты надеялась на то, что я еще сплю?

Джоан вздохнула и протянула ему пачку.

– Не имеет значения, – натянуто произнесла она. – Это, кажется, твое. – И попыталась всунуть ему в руку деньги, но безуспешно. – Пожалуйста, возьми их.

Филип отрицательно мотнул головой.

– Нет. Я оставил их тебе.

– Да, я понимаю. – Джоан на миг поджала губы. – Но, что бы ты обо мне ни думал, я никогда не была содержанкой и не собираюсь ею становиться. Да, конечно, ты помогаешь нам сейчас – во всяком случае, моей матери, – однако это не имеет никакого отношения ко мне. Денег, которые ты даешь на Криса, вполне достаточно.

Филип начинал злиться.

– Я даю деньги тебе, а не Крису, – сердито произнес он. – И ты это знаешь.

– Все равно. – Джоан помахала банкнотами перед его лицом. – В любом случае, я их не возьму.

Филип на мгновение стиснул зубы.

– Может, мы поговорим об этом, когда ты войдешь? – сказал он, почувствовав, как из коридора потянуло холодом, и сообразив, что их может услышать кто угодно. – Если только ты не хочешь, чтобы вся деревня узнала о наших делах.

Джоан покачала головой.

– Просто возьми эти деньги, – устало произнесла она, и Филип понял, что она измучена не меньше его.

Как и он, Джоан, видимо, не сомкнула ночью глаз, и на ней по-прежнему были тот же голубой свитер и черные брюки, что и накануне вечером. То, что цвет свитера удивительно подходит к ее глазам, он тоже отметил накануне. Но теперь эти глаза были мрачными и встревоженными, и Филип снова не мог не почувствовать своей ответственности за нее.

Филип протянул руку. Он заранее знал, что Джоан неверно истолкует его жест, решив, что он соглашается взять деньги. Но вместо этого он схватил ее за запястье и дернул на себя. Потеряв равновесие, Джоан споткнулась о порог и упала бы, если бы Филип не подхватил ее.