Чужая женщина

– Вы думаете, они поверили, что мы любовники?

– О да! И знаешь что? Мне это начинает нравиться.

Ужин был накрыт в комнате, которую Бен называл столовой, а Сара была склонна назвать парадным залом. Огромная, освещенная ярким светом хрустальных люстр, мерцание которых отражалось в хрустальных фужерах, столовая подавляла своими размерами. Хорошо, что они в Техасе. В Шотландии на обогрев такой комнаты потребовалось бы несколько каминов, не считая парового отопления.

Мраморный пол, белизна крахмальной скатерти, сияние столового серебра, аромат цветов... Шуршание шелка, деликатное покашливание мужчин... Куда ты влезла, Сара Аннабел Джонсон!

Сара заставила себя успокоиться. В конце концов, все идет не так уж плохо, да?

О, как она ошибалась, глупая Сара Джонсон.

Это был ее первый вечер в кругу семьи Бена. Приезда отца вместе с молодой незнакомкой Анжела совершенно не ожидала, Маркус был в отъезде по делам, а Саймон пропадал у своей невесты в Хьюстоне. Бен все рассчитал заранее, и их совместный приезд стал настоящим шоком для Анжелы. Однако теперь семья была почти в сборе, да еще и соседи... Сара вздохнула. Несколько дней ей удавалось избегать разговоров с хозяйкой дома, но теперь на помощь Анжеле придет Маркус. Интересно, Бен хорошо рассчитал свои – и ее – силы?

Ужин был великолепен. Вино – превосходно. Бесшумные слуги тенями скользили за спиной, словно угадывая заранее все желания гостей и хозяев.

Собственно, гостей было всего трое. Джек Мастерсон с женой, им Бен представил Сару еще днем на приеме, да еще очень пожилой человек, дядюшка Бена. Старикану было глубоко за восемьдесят, но он сохранил и отменную осанку, и лукавый блеск в глазах, а кроме того, как выяснилось, любил и умел рассказывать очень смешные анекдоты о ковбоях.

Разговор, к большому облегчению Сары, шел практически ни о чем, как и положено на светском рауте. К тому же некоторые блюда вообще заставляли присутствующих замолчать, ибо все внимание было уделено божественному вкусу. Сара все чаще внимательно поглядывала на Бена. Он устал за этот день, и она с искренней тревогой ждала малейшего сигнала, что он хочет уйти к себе. Марк, да и Анжела были правы, беспокоясь за здоровье отца. Сара временами даже сомневалась, сможет ли он прожить в жарком Техасе до самой свадьбы своего младшего сына. Именно это было целью и поводом их приезда в «Оазис».

Сара надеялась, что кофе и десерт не прельстят Бена и они смогут подняться наверх, однако старый волк вальяжно расположился на диване, усадив рядом и Сару, и стал, как ни в чем не бывало, потягивать необычайно крепкий и ароматный напиток, изрядно сдобренный коньяком. У самой Сары аппетита не было, и она равнодушно смотрела, как Маркус придирчиво выбирает себе маленькое пирожное. Чтобы сказать хоть что-нибудь, она повернулась к Бену.

– Могу я вам что-нибудь предложить?

– Можешь. Только не из еды.

Марк даже дернулся, расслышав эту двусмысленную фразу, а Бен, явно наслаждаясь остротой момента, немедленно обратился к сыну:

– С тобой мы поговорим завтра утром, хорошо? Ты введешь меня в курс всего, что происходило в мое отсутствие. Это касается и двух танкеров, о которых мне рассказал Джек. Учти, мне нужны реальные объяснения, а не художественное описание того, как красиво они напоролись на коралловые рифы.

– Но они не... Тебе Джек разве не рассказывал?

– Завтра, сын, все завтра. Душа моя, я немного устал. Ты уже закончила с кофе? Тогда пойдем наверх.

– Я... д-да...

– Папа, но ведь ты же не хочешь лишить нас общества очаровательной миссис Джонсон?

В голосе Марка явно прозвучал вызов, и Бен принял его незамедлительно. Они были очень похожи, отец и сын.

– У тебя есть другие предложения, чадо мое?

– Почему нет? Еще слишком рано для сна, а в саду сейчас чудесно. Я слышал, англичане обожают сады, так почему бы миссис Джонсон не посмотреть на сад нашего «Оазиса»? Как вы, миссис Джонсон?

– Боюсь, я не слишком типичная англичанка, мистер Рэндалл...

Бен встал между ними, пресекая все попытки Марка настаивать.

– Сара устала, как и я.

– Ты уверен, папа? Она ведь... э-э-э... моложе тебя.

– Марк! Ты забываешься!

Теперь в голосе Бена звучала ярость, и Сара в панике смотрела на обоих Рэндаллов, не зная, как избежать ссоры. Впрочем, Марк уже вырос из пеленок.

– Возможно, миссис Джонсон сама решит, чего ей хочется, папа. Я имел в виду именно это. А то, что она моложе, по-моему очевидно и совершенно не обидно для тебя. Я бы сказал, наоборот...

Сара поспешно схватила Бена за руку.

– Боюсь, ваш отец прав. Я действительно устала. Это был трудный день.

Глаза Марка сузились, губы презрительно искривились.

– О, не сомневаюсь, что вам пришлось нелегко. Что ж... прошу меня извинить.

С этими словами он резко повернулся и вышел из комнаты. Всей кожей ощущая повисшее напряжение, Сара решительно подтолкнула Бена к дверям и даже нашла в себе силы мило улыбнуться на прощание Анжеле.

Вечер в кругу семьи закончился.

3

Что хорошо в «Оазисе», так это то, что вода в бассейне всегда холодная. Объяснить это научно Марк не мог, поэтому просто радовался этому факту.

Особенно сегодня. После бессонной ночи Марку было необходимо либо сунуть голову в сугроб, либо облиться ледяной водой. Сугробы в Техасе не водятся, а холодная вода – вот она, пожалуйста.

«Оазис» вполне оправдывал свое название. В свое время все соседи (а сосед в Техасе – это человек, который живет в тридцати милях от тебя) единодушно крутили пальцами у виска, глядя, как Бенжамен Рэндалл строит посреди жаркой прерии огромный дворец и разбивает вокруг него сад, достойный тропиков.

Он вложил в этот дом миллионы, но они окупились с лихвой. Сад расцвел, оросительная система сбоя не давала, дом уже на третий год полностью скрылся под вечнозеленым плющом и виноградом, и вскоре в нем зазвенели детские голоса, Анжела, Маркус, а затем и тихоня Саймон. И богиня этого очага – высокая, улыбчивая, черноволосая женщина. Нокоми Рэндалл. Дочь народа, скакавшего по этим прериям с незапамятных времен на выносливых пятнистых лошадках.

Она украсила дом цветными индейскими одеялами и бисерными вышивками, и маленькие дети степного волка Рэндалла с детства знали предания и сказки народа великого духа Гитчи Маниту.

От нее они унаследовали смуглые высокие скулы, черные, как вороново крыло, волосы и умение жить в любви и согласии с окружающей их природой.

От отца они взяли умение сражаться за свои интересы, упрямство и силу духа.

Сегодня Маркус Рэндалл впервые усомнился в силе собственного духа.

Он не признался бы в этом никому на свете, но всю ночь он метался на смятых простынях, потому что снились ему горячие подростковые сны.

Он и Сара. Сара и он.

Марк переплывал бассейн в четвертый раз, когда уловил боковым зрением какое-то движение.

Из дома вышла высокая стройная женщина. Сара Джонсон.

Она его не видела, это было очевидно. Слишком непринужденно она раскинула руки, подставив лицо теплым солнечным лучам. Сара Джонсон думала, что в этот ранний час она совершенно одна.

Какого дьявола! У него гораздо больше прав на одиночество в этом саду, а она вторглась в его мир, языческая богиня, золотоволосая и стройная, опасная и чужая...

И все же она была прекрасна. Маркус отлично понимал своего отца. Золотые волосы вольно расплескались по обнаженным плечам, тонкие руки слегка золотятся загаром, миловидное личико дышит покоем и счастьем. Легкий шелк струился по ее телу, прикрывая, но одновременно и подчеркивая великолепную грудь, тонкую талию и изящные бедра. А ноги... лучше не смотреть, но и не смотреть невозможно, потому что таких ног не бывает у земных женщин, это слишком красиво, чтобы быть правдой!

Под шелковым одеянием на ней было бикини, и Марк с ужасом почувствовал, что холодная вода больше не остужает его тело. Да что с ним такое, этого просто не может быть!

Он знал много красивых женщин. Собственно, он всегда и выбирал самых красивых, потому что имел на это полное право. Богатство и привлекательность в мужчине – прекрасный повод почувствовать себя богом, и Маркус Рэндалл к тридцати четырем годам хорошо это понимал. Однако сейчас перед ним стояла немыслимая, нереальная красавица, таких он еще не видел, а самое неприятное заключалось в том, что именно эта красавица никак не могла принадлежать ему. Это была женщина его отца.

Сара медленно провела рукой по волосам и медленно открыла глаза. Именно в этот момент Марк вышел из ступора и пулей вылетел из бассейна. К счастью, полотенце оказалось под рукой, и он успел обернуть им бедра...

Разумеется, она его услышала. А может быть, и увидела... когда он выскакивал из бассейна. Вздрогнула, шагнула назад... и очарование момента бесследно исчезло.

– О, мистер Рэндалл... извините, я вас не заметила.

– Да. То есть, конечно. Неважно. Как спалось?

– Как в детстве. А вам?

Теперь она смело глядела ему в глаза, и Марк почувствовал одновременно уважение к ее смелости и злость на самого себя, потому что в полотенце и мокрых шлепанцах очень трудно выглядеть ироничным и презрительным.

– А мне не очень хорошо. Где мой отец?

– А как вы думаете? В постели. Спит.

Легкий румянец слегка окрасил ее щеки, и Марк немедленно разозлился.

– Что же ВЫ поднялись так рано? Или это единственная возможность сбежать хотя бы на время?

– Сбежать? Не понимаю, о чем вы, мистер Рэндалл. Мы с вашим отцом прекрасно понимаем друг друга, и мне нет нужды...

Марк почти верил ей, но не собирался в этом признаваться.

– Что ж, рад за вас обоих, если это действительно так.

– Это действительно так. А вам, пожалуй, стоит одеться. Еще обгорите на солнце.

– Не волнуйтесь за меня. К тому же я не могу упустить такую возможность поближе с вами познакомиться.

– Вряд ли в этом есть необходимость, мистер Рэндалл.

– А вот здесь вы ошибаетесь.

Марк уже стоял рядом с ней и изо всех сил боролся с желанием провести пальцами по нежной щеке. Сара посмотрела на него и нервно облизала губы. Сердце Марка подпрыгнуло, а желудок, напротив, провалился куда-то вниз.

– Может, обойдемся без формальностей?

– О чем вы?

– Вы могли бы звать меня просто Марк... Можно ли мне назвать вас Сарой?

Длинные ресницы, синие-синие-синие глаза, широко расставленные, чуть изумленные и настороженные, приоткрытые коралловые губы... Каковы они на вкус?

О чем ты, Маркус Рэндалл? Перед тобой интервент. Захватчик. Враг.

Но до чего же она хороша!

В паху сверкнула острая, сладкая боль, и Марк испугался не на шутку. Возбуждение охватывало его торжествующим потоком огня, и разум не в силах был сопротивляться этому.

– Я не думаю, что это хорошая идея, мистер Рэндалл. Я же вам неприятна, так зачем делать вид, что мы друзья?

– Действительно, зачем?

– Зачем? Чтобы постараться стать друзьями, полагаю. Почему вы так боитесь говорить со мной? Я такой страшный?

Сара вынуждена была отступить и прислониться к стене, скрестив на груди руки.

– О чем же вы хотите поговорить? И я вовсе не боюсь вас, мистер Рэндалл.

– Отлично. Тогда расскажите мне, как вы познакомились с моим отцом.

Почему-то повисла небольшая пауза, а затем Сара медленно произнесла:

– Мы встретились в Эдинбурге.

– Это я знаю, миссис Джонсон. Я спросил, КАК вы познакомились, а не ГДЕ.

Она опустила голову, и Марк невольно сделал то же. Сара стояла босиком, и вид ее нежных ступней почему-то показался ему невыразимо чувственным и возбуждающим. Он нервничал все сильнее, и потому его следующий вопрос звучал почти агрессивно.

– Вы были его сиделкой?

Она улыбнулась, на миг блеснув ослепительно белыми зубами.

– Сиделкой? О нет, разумеется, нет.

– Тогда кем? Врачом?

– Я не медик, мистер Рэндалл.

Ноздри Марка раздувались от ярости, в глазах горело черное пламя.

– Не играйте со мной, миссис Джонсон. Напоретесь на неприятности.

– Я и не думала с вами играть, мистер Рэндалл. Просто мне непонятно, почему вас так интересует моя личная жизнь.

– Она меня совершенно не интересует! Меня интересует личная жизнь моего отца. Согласитесь, интересно, как могло случиться, что пожилой человек, проведя две недели в госпитале, вдруг привозит домой молодую женщину, о которой никто ничего не знает.

– Итак, ваш отец лежал в госпитале...

– И я его там навещал. Правда, всего один раз, по делам оказавшись в Европе, но он ни словом не обмолвился тогда о вашем существовании.

– Полагаю, он хотел подождать, чтобы представить нас друг другу лично.

– Опять играете словами! А я вот полагаю, что вы еще не были тогда знакомы, что познакомились позже, и между вами завязалась интрижка... ну хорошо, роман, но все равно...

Сара разозлилась, это было ясно по румянцу и потемневшим глазам.

– Нет. Все, что я сказала вашей сестре, правда. Я много лет работала на аукционе в Лондоне и Эдинбурге, аукционе Бартоломью...

– Я слышал о нем.

– Очень мило. Значит, сможете без труда проверить мои слова. Как вам известно, ваш отец увлекается антиквариатом. Он является нашим постоянным покупателем уже много лет.

Марк был по-настоящему смущен. Не фифочка, а серьезная деловая женщина. На фирму Бартоломью не возьмут только за красивые глаза. К тому же в этом случае они действительно могли познакомиться давным-давно.

– А теперь прощу извинить меня, мистер Рэндалл...

Она скользнула мимо него, и Марк вынужден был посторониться.

– До скорой встречи!

Она ничего не ответила. Что ж, он бы не удивился, узнав, что она его возненавидела.

Сара сбежала. Именно так это и называется. Сбежала, удрала, спряталась...

Надо же такому случиться! Огромный дом, огромный сад, а она с утра пораньше налетает на голого Марка Рэндалла.

При мысли об этом во рту у нее пересохло. Сара едва не застонала от смущения. Такое хорошее было утро...

Птицы пели. Солнышко только вставало, цветы едва раскрылись, легкий ветер овевал ее лицо, когда она стояла на террасе, упиваясь сладким воздухом. И в этот момент из голубых вод бассейна явился Марк Рэндалл, человек, которого она знала меньше суток, но которому удавалось вывести ее из равновесия одним своим видом.

Так же было и на этот раз. Марк нарушил очарование утра, а она... она помешала ему наслаждаться купанием в одиночестве. Очевидно, что она ему неприятна, и Саре трудно было его за это осуждать. Марк Рэндалл презирал ее за то, что она, по его мнению, собиралась сделать с его отцом. То есть обобрать его и дождаться его смерти.

Сара зябко передернула плечами и подошла к окну. Бассейн был пуст. Идеально гладкая поверхность голубоватой воды казалась хрустальной. Марк Рэндалл не стал продолжать свои утренние купания.

Она вздохнула и мрачно огляделась по сторонам. Еще не хватало, чтобы Бен заметил ее расстроенный вид! Сара решительно отправилась в ванную.

Душ приободрил ее, по крайней мере физически. Теперь легче будет встретить день. А также членов семейства Рэндалл. К тому же Бен обещал свозить ее на каньоны, а это скорее всего затянется на целый день. Ранчо великолепно, но нельзя же сидеть здесь безвылазно.

Бен наверняка здорово вымотан. Вчерашний прием, устроенный Анжелой, дался ему нелегко, хотя он и храбрился изо всех сил, не желая расстраивать дочь. И уж конечно он не станет обсуждать с детьми состояние своего здоровья, хотя стоило бы, ох, стоило бы...

Она вышла из ванной и направилась в гардеробную, до сих пор поражавшую ее своими размерами. Платья Сары довольно сиротливо занимали едва ли одну десятую часть внушительных вешалок.

Перед приездом сюда Бен настоял на покупке нескольких обновок, и, хотя Саре это было не особенно по душе, она все же должна была признать, что новые наряды ни в какое сравнение не шли с тем, что она привыкла носить в Англии. Она всегда предпочитала женственные модели, и Бен это учел. Кроме того, зная, какая жара стоит обычно в Техасе, он подобрал для нее платья, юбки и блузки из легких натуральных тканей – шифона, шелка и батиста.

В любом случае, большого выбора у Сары не было, ведь она выполняла завещание Бена... Если бы выбор одежды предоставили ей... Что ж, в целом концепция была верна, но Сара наверняка остановилась бы на менее сексуальных моделях. Все эти полупрозрачные лифы, умопомрачительные декольте, обманчиво-скромные юбочки создавались с одной сверхзадачей: разжечь фантазию мужчин и разбудить в них древний охотничий инстинкт. Впрочем, пусть мужчины думают, что охотятся они. На самом деле в этих красивых тряпках на охотничью тропу испокон века выходят женщины. Сара грустно улыбнулась, проведя рукой по невесомому платью цвета фантазии. Шикарный разрез, искусно задрапированный складочками, откроет ее ногу от самого бедра.

Прекрати, Сара Джонсон! Нечего наговаривать на несчастные тряпки. На самом деле у тебя никогда не было таких красивых и дорогих вещей, и то, что они кажутся тебе вызывающими... Ты просто не умеешь их носить. Вернее, не привыкла.

Сара всегда была рассудительной девушкой и к себе относилась вполне объективно. Она действительно была хороша собой, это факт, но ей никогда и в голову не пришло бы воспользоваться собственной красотой в корыстных целях. Она трезво относилась к своему месту под солнцем, и, если теперь ей предоставилась возможность хоть ненадолго поиграть совсем в другую жизнь, она постарается использовать этот шанс. И получить удовольствие оттого, что ею восхищаются, что она желанна и прекрасна...

Она давно об этом мечтала, но раньше не получалось. До тех самых пор, пока она не встретила Дика Джонсона.

Нет, она не будет думать о нем сейчас. Дик уже стал прошлым. И все унижения и муки, которые она вынесла от него, тоже стали историей. Не надо об этом думать сейчас, здесь, в этом красивом и богатом доме. Чужом доме.

Она прекрасно понимала, что это отговорки. На самом деле просто пришло время перестать прятаться от собственных воспоминаний и взглянуть прямо в глаза застарелым страхам.

Только так их можно преодолеть, не сходя с ума и не замыкаясь в себе.

Возрадуемся, ибо радость дана нам от Господа.

Сара с удовлетворением смотрела на отражение в зеркале. Светло-зеленая, невесомая, свободная шифоновая блузка, кремовые легкие брючки, выгодно подчеркивающие линию талии и бедер, – Бену понравится.

Кстати, а где он сам? Вчера они договорились позавтракать на балконе, как и в предыдущие дни, но сейчас балкон был пуст. Даже стол не был накрыт. Что могло задержать Бена? Кажется, Марк собирался с ним поговорить, но не до завтрака же.

Внезапно Сара ощутила легкую тревогу и быстро направилась к дверям, ведущим в комнату Бена. Осторожно постучала, с некоторым смущением думая, что впервые приходит к нему.

Дверь открыл Остин, камердинер Бена. Он подчеркнуто вежливо поклонился, но не сказал ни слова. Остину Сара явно была не по душе. Не слишком ли много недоброжелательности вокруг нее за последнее время?

Остин служил у Бена последние тридцать лет и привык относиться к своему хозяину, как к собственному ребенку, притом ребенку, не слишком крепкому здоровьем и потому особенно любимому.

– Хозяин еще не вставал, мадам.

Сара нахмурилась, заглядывая через плечо Остина. Дверь в спальню была приоткрыта, но разглядеть, что там происходит, было невозможно.

– Бен! Остин, с ним все в порядке? Я могу его увидеть?

– Я не думаю, мадам, что...

– Остин! Несносный мустанг! Кто там? – послышался голос Бена.

– Бен, это я. Вы в порядке? Мне можно войти?

– Разумеется.

Сара усмехнулась своим мыслям. А почему же нельзя, если они любовники?

Спальня Бена была такой же, как ее собственная, но размеры кровати Сару ошеломили. На бескрайних просторах белоснежных простыней Бен Рэндалл выглядел маленьким и очень одиноким, хотя на самом деле был довольно крупным человеком. Он лежал на высоко взбитых подушках, и лицо его почти не отличалось по цвету от белого покрывала. Только смуглые жилистые руки, на которых зловеще вздулись синие вены, темными пятнами выделялись на этом ослепительно белом поле. Голос Бена звучал слабо и прерывисто.

– Входи... входи, Сара. Не смотри так, девочка. Я еще не умираю. Садись в кресло.

Вместо кресла Сара села прямо на постель и взяла руку старика в свои ладони. Она пытливо заглянула в его темные глаза и строго заметила:

– Даже и не шутите на эту тему. Что это вы вздумали? Послали за доктором?

– Зачем мне доктор? Меня уже тошнит от лекарств, которые я пачками глотаю каждый день и от которых нет никакой пользы. Нет, маленькая, доктор мне не нужен. Мне нужен отдых, только и всего. Скажи, пожалуйста, Марку и Анжеле, что сегодня я собираюсь побездельничать.

– Почему вы не скажете сами?

– Чтобы они примчались и стали надо мной кудахтать? Сара, милая, я же их знаю. Марк немедленно притащит доктора Шварца, а мне это действительно ни к чему.

– Кто такой доктор Шварц?

– Он лечит всех в радиусе ста миль. Правда, Сара, мне не хочется никого беспокоить. Анжи, дай Бог ей здоровья, готовится к свадьбе Саймона, Марк занят нашим бизнесом, и тоже под завязку. Пускай лучше ищет объяснения истории с двумя танкерами, это его взбодрит. Одним словом, никто ни о чем не должен догадаться. По рукам?

Сара в сомнении покачала головой.

– Не думаю, что они мне поверят. Впрочем, ваше слово закон. Если вы говорите, что доктора звать необязательно...

– Совершенно необязательно и даже вредно. В моем возрасте доктора приносят только плохие вести, а все болезни от нервов, это известный факт. Через несколько часов я буду в полнейшем порядке.

Сара уходила с тяжелым сердцем. Спорить с Беном Рэндаллом бесполезно, это она знала, но от этого было не легче.

– Я зайду перед обедом, ладно? Отдыхайте.

– Отдохну, и мы пообедаем вместе, вот увидишь. О, Сара, если бы мне было на двадцать лет меньше, я бы ни за что не стал валяться здесь, зная, что прекраснейшая из женщин проводит время с моим сыном, а не со мной.

Сара заставила себя улыбнуться, помахала рукой и скрылась за дверью. На самом деле на сердце у нее было тяжело, как никогда. Она беспокоилась за Бена. Мало того что только с ним она чувствовала себя достаточно уверенно, так еще и семейка Рэндалл...

Нет, наивной она не была и не ожидала, что ее примут с распростертыми объятиями, но и такой откровенной вражды не представляла.

Марк... Вот он не был только враждебно настроен... Сегодня утром Сара почувствовала еще что-то, странное, похожее на порыв ветра перед сильной грозой, ощущение, исходившее от его сильного, смуглого тела. Он наверняка плавал нагишом...

Впервые за много лет мужчина разбудил в ней плотское желание. Сара ошеломленно прислушивалась к собственным ощущениям. Несомненно! Ее волнение было не чем иным, как самым обычным сексуальным возбуждением!

Теперь она не сможет смотреть на Марка прежними глазами, но очень важно и то, что сам Марк тоже этого не сможет. Потому что она произвела на него точно такое же впечатление, как бы он ни хотел это скрыть.

Остин ждал ее за дверями спальни. Сара встретила его встревоженный и негодующий взгляд – и неожиданно разозлилась.

– Мистер Рэндалл собирается отдохнуть сегодня утром, Я вернусь к часу дня. Распорядитесь накрыть легкий обед на двоих на балконе.

Она сама опешила от собственных интонаций. Ни дать ни взять, особа королевской крови, с рождения привыкшая отдавать приказы направо и налево. Пару секунд Остин сражался с собой, но в конце концов верный слуга победил ревнивого наперсника.

– На двоих, мадам?

– На двоих.

– Что предпочитает мадам?

– Мистер Рэндалл очень любит омлеты, вы знаете.

– Слушаюсь, мадам.

Он склонил голову и бесшумно удалился. Сара с шумом выдохнула воздух. Маленькая победа принесла ей нешуточное удовлетворение. Вряд ли Остин разбит наголову, но во всяком случае, ее позиции стали крепче.

Вперед, генерал Сара! Вас ждут новые бои!

4

Марк пил кофе на открытой веранде и тщетно пытался успокоиться. Стычка с этой женщиной здорово выбила его из колеи, хотя он и не хотел в этом признаваться даже самому себе.

Горячий, горячий, горячий кофе! Обжигающий. Прекрасно сваренный. Крепкий и душистый. Абсолютно безвкусный в данную минуту.

Еще бы не безвкусный, когда Сара снова появилась в поле его зрения. Господь всемогущий, как же она хороша! Золотистые локоны вырываются из хвоста, задорно покачивающегося над точеной шеей, нежные плечи чуть тронуты загаром, ноги... Черт, нельзя иметь такие ноги! Это просто неприлично! Или пусть носит что-нибудь до полу и мешковатое...

Марк испустил тяжкий вздох и встал при приближении женщины, которая была слишком молода для того, чтобы Марк мог называть ее маменькой.

Зачем этому златовласому ангелочку его отец? Марк не склонен был принимать всерьез поэтическое утверждение, что и «Май способен влюбиться в Декабрь», а также прочие тому подобные глупости. Да он на Библии, Торе, Коране и... на чем там еще? Да хоть на уставе караульной службы форта Браггс может поклясться! Любовью здесь и не пахнет! Глупый старый папа!

Сейчас и он наверняка придет, раз эта девица здесь, а Марку вовсе не хотелось обсуждать проблемы семейного бизнеса при посторонних. Интересно, а она рассказала папе про их сегодняшнюю стычку? А про то, как застала его в бассейне, плавающим совершенно голым? Это вряд ли. Такое папе не понравится. Папа здравомыслящий человек во всем, кроме Сары Аннабел Джонсон.

Кстати, помнит ли она сама об этом? Марк слегка покраснел, вспоминая утреннюю сцену, и мрачно возблагодарил небеса за то, что на бортике бассейна со вчерашнего вечера остались полотенца. Марк и рад бы был обдать аферистку ледяным презрением, но некоторые части его тела решительно восставали против этого. В самом прямом смысле этого слова.

Он очнулся и слегка поклонился Саре.

– Миссис Джонсон? Я буду иметь удовольствие завтракать в вашем и папином обществе?

Сара явно была смущена и не знала, куда девать руки, а Марк беззастенчиво этим пользовался и смотрел на нее во все глаза. Возмутительно хороша! И до отвращения свежа! Вокруг прерии, жарко, как в преисподней, а эта девица напоминает сливочное мороженое!

– Да, но только наполовину. Ваш отец не будет завтракать.

– Почему? Он... что-то не так?

– Он... он просто немного переутомился вчера. Вам он просил передать, что хочет встретиться с вами сегодня же, но чуть позже.

Сара все еще не знала, что делать с руками, и поэтому просто скрестила их на груди: типичный жест зашиты. При этом она непроизвольно прикрыла узкую полоску обнаженной кожи между блузкой и брюками. Марк при этом почувствовал одновременно облегчение и раздражение.

Раздражение усиливалось тем обстоятельством, что новости о собственном отце он узнает от третьего лица. Разумеется, в госпитале было то же самое, но одно дело – доктор, а другое – белокурая авантюристка, втирающаяся в их семью при помощи своих длинных ног... Господи, помоги Марку Рэндаллу!

В довершение всего авантюристка явно что-то скрывала, Марк ясно видел смятение на ее милом личике. Он прищурился и довольно вкрадчиво поинтересовался:

– Вы чего-то не договариваете, или мне показалось?

– Показалось. Так я могу к вам присоединиться?

Слишком быстрый ответ. Марк нахмурился.

– Прошу вас. Вы еще не ели?

Сара села напротив, словно отгородившись от него столом, что тоже наводило на определенные раздумья.

– Я не ела, но я и не голодна. Немного кофе будет достаточно.

Смешливая Джейн, горничная Анжелы и по совместительству официантка, просияла в сторону молодого хозяина лучезарной улыбкой и почтительно – чересчур почтительно – обратилась к гостье:

– Может быть, еще чего-нибудь, мадам?

Марк решил вмешаться. Авантюристка она или нет, он выяснит, но голодать в этом доме не принято.

– Да, Джейн. Миссис Джонсон будет тосты с маслом.

Простое хозяйственное распоряжение привело Марка в некое подобие душевного равновесия, и он смог почти спокойно рассматривать сидевшую напротив него златокудрую колдунью.

– Так что, миссис Джонсон, может быть, расскажете мне, что с моим отцом на самом деле?

Краска бросилась Саре в лицо.

– Я уже сказала вам, мистер Рэндалл...

– Нет. Вы мне не сказали ровным счетом ничего, просто упомянули, что отец не придет на завтрак, Он что, не может встать с постели?

– Он просил передать, что хочет сегодня побездельничать от души. Я уже объяснила, что он вчера переутомился. Перелет из Англии, потом прием, поздний ужин. Он давно не вел такой активный образ жизни. Это утомит и более молодого человека.

– К тому же у него такая молодая и очаровательная... подруга. Может, это вы его утомили, а, миссис Джонсон?

Ему самому стало не по себе от такой вопиющей бестактности. Он не имел права обвинять ее в болезни его отца. Рак не щадит свои жертвы и не делит их по возрасту и полу. Бенжамен Рэндалл умирает, и его сын мог бы быть более снисходительным к женщине, которая, как ни суди, скрашивает последние дни старика, наполняя его жизнь светом и смыслом. Ведь прожил же он уже вдвое против отпущенного докторами срока! Может быть, именно Саре Аннабел Джонсон следует сказать за это спасибо?

Марк сидел и ненавидел себя, не решаясь посмотреть в глаза Саре и пытаясь найти оправдание своим безжалостным словам. Оправдание не находилось.

Сара была оскорблена и, наверное, ушла бы, но в этот момент Джейн принесла кофе и тосты. Марк поспешно кивнул.

– Спасибо, Джейн.

Он встретился глазами с Сарой и увидел в ее глазах холодное презрение. Голос ее прозвучал неожиданно ровно.