Что же делать? Она обернулась и увидела, что Карлотта поднимается по ступенькам к темно-красной двери. За ней - крупный мужчина, которого называли Генералом.
      Справа на улице, ведущей к площади, не было ни души. Она стояла в нерешительности, как вдруг услышала неритмичный топот бегущего человека.
      Посмотрела в ту сторону и узнала Джонни Дункана. Он бежал очень странно, широко раскинув руки, как бы удерживая равновесие. Светлые волосы развевались на холодном ветру. Плежер увидела перекошенное от страха и боли лицо.
      - Джонни!
      Услышав знакомый голос, он остановился и начал озираться, ища ее глазами, а заметив, пустился к ней, неуклюже переступая длинными ногами. Плежер окинула взглядом уличное пространство за его спиной - погони не видно.
      Дункан схватил ее за руку, и они понеслись к площади. Он не задавал никаких вопросов. Только несколько раз оборачивался и смотрел назад. Когда в очередной раз повернул голову, одна нога зацепилась за другую и он, вырвав свою руку из ее, плюхнулся на тротуар. Плежер опустилась около него на колени.
      - Джонни, ты цел?
      - Господи, откуда ты взялась? - выдохнул он.
      - Мистер Сэм привез меня сюда. То есть мистер Дарелл.
      Дункан вытаращил на нее глаза:
      - Дарелл здесь?
      - Мы наблюдаем за домом.
      - Проклятие! - произнес он в растерянности. - Проклятие, проклятие!
      - Ты ранен, Джонни, - проговорила она.
      - Нет, просто перепугался, наверное.
      - Ты не рад меня видеть, Джонни?
      - Очень удивлен, вот и все. Голова идет кругом.
      - Из-за жены? - спросила она.
      Дункан внимательно посмотрел на нее. Губы тронула ухмылка, но он согнал ее и тяжко вздохнул.
      - Мне очень жаль, Плежер.
      - Мне бы следовало вот сейчас закричать и позвать мистера Сэма, рассуждала она. - Как я была на тебя зла, убить тебя хотела. Знаешь, мой долг позвать их, чтобы тебя схватили.
      - Что ты, что ты, не делай этого! - скороговоркой выпалил он. - Я ведь убегаю не от Дарелла.
      - От тех, других?
      - Да. Они хотят меня прикончить.
      - Так почему тебе не сдаться?
      - Я об этом давно думаю.
      - Тогда поднимайся, - сказала она. - Пойдем к мистеру Сэму. Он обещал, что не сделает тебе ничего полохого. - И потянула за рукав, как бы понукая. Какое-то мгновение Дункан пребывал в нерешительности, наконец встал. - Пошли, - повторила она. - Скорее!
      Он повел отсутствующим взглядом.
      - Не понимаю, что происходит. Теперь мне кажется, стреляли не в меня. Я пытался войти в дом с черного хода и был очень осторожен. Хотел поговорить с Карлоттой. Хотел уговорить ее отказаться от безумной затеи это опасно и безнравственно.
      - Ну, пошли же! - нетерпеливо дернула Плежер.
      Дункан стоял, как будто ноги приросли к тротуару, и в еще большей растерянности качал головой.
      - Там был кто-то еще. Я никогда раньше не видел этого человека. Он тоже пытался проникнуть в дом. Стреляли в него. Из окна. Точно, стреляли в него, а не в меня...
      - Джонни, находиться здесь опасно! - не уступала Плежер. - Что с тобой?
      Но было поздно. Она заметила взгляд Дункана, направленный куда-то за нее, а потом услышала шорох шин по асфальту. Около них остановилась машина. Не большой, великолепный бьюик, что застыл перед домом Кортесов, а машина поменьше, не такая бросающаяся в глаза.
      Из нее вышел улыбающийся Хустино.
      - Ну и задал ты нам хлопот, Джонни. Садись в машину и, пожалуйста, поторопись.
      Джонни заговорил странным, высоким голосом:
      - Послушай, я делал все, чтобы вернуться. Я требую объяснений. Я должен знать, что произошло там, на Пайни Ноб - почему ты стрелял в меня и в отца этой девушки...
      - В машину! - приказал Хустино и повернул дуло револьвера в сторону Плежер. - Вы тоже, мисс Кендал. Вас мы тоже давно разыскиваем. Если не поторопитесь, вынудите меня пристрелить вас прямо здесь. Через минуту те ребятки снова появятся.
      - В кого... в кого они стреляли?
      - В Пабло О'Брайна, - ответил Хустино и ухмыльнулся. - Ну так как? Хотите получить пулю прямо здесь? Не сходя с места?
      Плежер почувствовала, как многозначительно Джонни сжал ее руку. Она двинулась к машине и опустилась на переднее сиденье.
      - Садись за руль, Джонни, - повелел Хустино.
      13
      Дарелл выбрался на заднюю террасу, когда Карлотта открывала входную дверь. Второй выстрел прозвучал, когда он, вскарабкавшись на забор, спрыгнул на подъездную аллею. А вскоре грохнул третий. На улице кто-то закричал, а кто - не видно. В руке крепко зажат револьвер наизготове. Немного постоял, чтобы сориентироваться, и тут же услышал звук бегущих шагов. Мимо пронесся Барни Келз, и он устремился за ним.
      Поодаль, в нижнем этаже дома, располагалась небольшая, тускло освещенная итальянская бакалейная лавка, к входной двери которой вели две-три ступеньки. Рядом стояли ребята Барни, а на ступеньках, спиной к витрине, прижалась скрюченная фигура. Дарелл пригнул к земле револьвер Келза.
      - Хватит стрелять!
      - Да я, как и вы, понятия не имею, что тут случилось. - Судя по голосу, Барни был расстроен и разгневан. - Кажется, у одного из моих парней нервишки сдали...
      - Черт бы побрал этого кретина! - не стерпел Дарелл. И рявкнул на припечатавшегося к витринному стеклу человека: - А ну выходи оттуда!
      - Да, сеньор. Только не стреляйте! - Речь была с ярковыраженным испанским акцентом.
      - Иди сюда. И подними руки.
      - Да, сеньор.
      Человек выбрался на тротуар, задрав руки над головой. Несмотря на вымученную улыбку, лицо показалось знакомым. В памяти Дарелла всплыла фотография на паспорте, найденном прошлой ночью. Ну конечно, все сходится - Пабло О'Брайн собственной персоной.
      Темная улица оживилась светом и людьми. Двое местных полицейских с патрульной машины пытались оттеснить любопытных, что удавалось с трудом. Барни Келз что-то тихонечко объяснял стражам порядка. Потом подозвал весьма сконфуженного стрелка и отослал к Дареллу. Парня звали Гренадайн.
      - Я был на посту в снятой комнате, - быстро, испуганно и взволнованно заговорил тот. - Мы видели, как вы вошли в дом - объект наблюдения. Барни предупредил нас, чтобы не вздумали мешать и обеспечили охрану с тыла. А потом крадучись в переулке появился этот тип, и я в биноколь ночного видения разглядел в его руке револьвер. Уж очень подозрительный был у него вид. Я бросился к телефону, хотел доложить, а Барни сказал в ответ, что машина Кортесов уже стоит у подъезда. Казалось, все враз свалилось на голову.
      - Вот ты ее и потерял, - сухо заметил Дарелл.
      Гренадайн покраснел и закусил губу.
      - Не мог же я допустить, чтобы тип с револьвером напал на вас человека, который ведет это дело.
      Дарелл вдруг пожалел, что говорил с парнем так язвительно.
      И перешел на более спокойный тон:
      - Ну ладно. Кто стрелял первым?
      - Он.
      Дарелл взглянул на Пабло.
      - Это так?
      - А он мне не представился, - с улыбкой молвил тот. - А по уху съездил. Привет, амиго.
      - Пошли отсюда, - сказал Дарелл.
      Они покинули место происшествия, где копы и патрульные успокаивали итальянца-бакалейщика и толпившихся любопытных. Дарелл и Барни Келз, а между ними О'Брайн, быстро, но не настолько, чтобы привлекать к себе внимание, опустились задворками вниз к боковой улице и черному ходу особняка Моррисонов. На углу к ним подошел Йенсен.
      - Сэм, у нас неприятности.
      - Знаю.
      - Вдобавок к тому, о чем уже знаешь. - Йенсен посмотрел на О'Брайна, однако, не посчитав его помехой, продолжал: - Пташка все карты спутала. Тебе известно, что Джонни Дункан наконец-то объявился?
      Дарелл чуть не разразился целой тирадой, но выговорил только:
      - Где он?
      - Смылся. С девчонкой.
      - Плежер...
      - Она выбежала через парадное. Мы совсем упустили ее из виду, когда услышали выстрелы. И, мне кажется, Хустино поймал их.
      - Тебе кажется?
      Неожиданно подал голос Пабло:
      - Так оно и есть, амиго.
      - Вам-то что об этом известно? - взорвался Дарелл.
      О'Брайн пожал плечами.
      - Давайте зайдем в дом и все обсудим.
      В кухне Дарелл как следует рассмотрел старого соперника. Рыжеволосый ирладнский латиноамериканец был высокого роста, поджарый, с мягкими, грациозными движениями кошки. Латинские предки наградили его изящным телосложением, тонкими чертами лица - короче: достаточной привлекательностью. От ирландцев помимо фамилии он унаследовал мощную мускулатуру, рыжые волосы и голубые глаза. Без головного убора, в темном пальто, темно-синем костюме и темной рубашке, то есть в подобранной с умыслом одежде для ночных вылазок.
      По требованию Дарелла О'Брайн представил кое-какие документы за исключением паспорта. Прежде чем просмотреть их, Дарелл обратился к Йенсену:
      - Что предпринято насчет девушки и Дункана?
      - Нам не хватает людей, Сэм. Послал две машины прочесать окрестности, а шестеро людей отправились пешком. Женщина, хиромантка, видела из окна своей гостиной, как это случилось. Говорит, что мужчина и девчонка прятались у стены возле ее подъезда. Потом подъехала небольшая темная машина - шевроле или форд, но не бьюик Кортесов, - из нее вышел высокий смуглый человек с револьвером и заставил их сесть в свою машину.
      - Без номера?
      - Мадам Френатти не заметила. Сейчас она испрашивает ответ собственным магическим способом.
      Дарелл постарался не давать воли все возрастающему беспокойству и взглянул на документы.
      Иммиграционные службы зарегистрировали О'Брайна как официального представителя латиноамериканской республики, покончившей с диктатурой Кортеса. А сам он сказал, тчо занимает высокий пост в национальной полиции.
      Да, парень молодой, жесткий и не профан, как на собственном опыте убедился Дарелл.
      - Теперь мы послушаем вас, - предложил он.
      - Как уже подметил ваш человек, - спокойно заговорил О'Брайн, - мое задание - не упускать из виду Кортесов. Достоверно известно, что они не только мечтают и надеются, но все делают для того, чтобы вернуться в мою страну, дабы восстановить диктатуру. - О'Брайн криво усмехнулся. - Мои родственники как по отцовской, так и по материнской линии испокон веков борются за свободу, сеньор. И пусть вас не смущает мое имя. Я - патриот, душой и сердцем принадлежу моей стране. Я сделаю все, чтобы сохранить добытую на поле брани и обильно политую кровью демократию.
      - Да, у вас исконно ирландское красноречие, - отметил Дарелл.
      - И испанское сердце. Пожалуйста, помните об этом.
      - Что вам известно о планах Кортесов?
      - Я уверен, мы можем объединить усилия, - продложил О'Брайн. - В клике Генерала наблюдается оживление. По нашим сведениям, в их распоряжении имеются воинские формирования, расквартированные в сочувствующей им стране Карибского бассейна. Есть также несколько эскадрилий - из списанных американских самолетов. Нас это не очень беспокоило, так как мы готовы к подобной неожиданности. Но то, что здесь происходит сейчас, не поддается анализу. Кортесы не посмели бы осуществить попытку возвращения, опираясь на ничтожные воинские силы, какие им удалось собрать. Здесь что-то другое, но что именно, мне пока неведомо. - О'Брайн посмотрел на Дарелла мягким взглядом, в котором сквозил вопрос. Возможно, вы просветите меня, если мы будем сотрудничать.
      - Вряд ли.
      - Но ведь я серьезно. Вас это испугало?
      - Точнее обеспокоило, - сказал Дарелл.
      Взгляд О'Брайна стал холодным и колючим.
      - А Дункан кое-что знает, да? И он вам нужен, чтобы уточнить детали.
      - Очень нужен.
      - Хустино убьет его, можете не сомневаться.
      - Нет, если мы успеем найти его.
      - Понятно. А я бы помог вам.
      - За определенную мзду?
      - За сотрудничество. За разрешение работать с вами. - Он мягко рассмеялся. - В одиночестве я как бы мечусь между двух огней. Получить пулю от ваших парней не большее удовольствие, чем от Хустино. - И сопроводил слова типично латиноамериканским жестом.
      - Откуда мне было знать, что вы проникли в дом Кортесов и занимаетесь тем, что полагалось бы сделать мне? Виной тому злосчастное совпадение времени и обстоятелсьтв.
      - Зависит от того, как на это посмотреть, - уточнил Дарелл. - Всю ли правду вы рассказали...
      - Неужели вы считаете мои действия преднамеренными? Клянусь, я не хотел...
      - Достоверно нам ничего не известно. Если вы профессионал, то должны понимать: нельзя основываться на поверхностных впечателниях.
      - Вы правы, - согласился О'Брайн и вздохнул. - Я под арестом?
      - Ну, скажем, под моим личным присмотром.
      О'Брайн склонил красивую голову:
      - Лучшего и желать нельзя.
      Вернулся Фрич после тщетных поисков Дункана и девушки. Когда ему коротко рассказали об О'Брайне, он взглянул на него так, как будто винил во всех несчастьях и готов был убить на месте. Йенсен поманил Дарелла, и они вместе с Фричем пошли в гостиную, чтобы поговорить. Свет не включали. Дарелл выглянул на улицу. Бьюик все еще стоял перед домом Кортесов.
      Фрич, приглаживая седые волосы, рокотал:
      - Дальше ехать некуда! Мы сдали все позиции! Необходимо всю эту кодлу сейчас же арестовать! - Потом обратился к Йенсену: - Что нам делать? Ты ведь представляешь закон, не так ли? Работаешь в министерстве юстиции, если не ошибаюсь?
      - Да, - подтвердил Йенсен. Он в который раз поправил очки и выглядел весьма смущенным. - Но в данной ситуации применение закона вряд ли приведет к желанному результату, нас тут же заставят пойти на попятный при помощи тех самых пропавших бомб. На наш жесткий выпад Кортесы ответят единственно вероятным способом - крайней мерой - и сотрут нас в мелкий порошок.
      - Вот дьявол! - буркнул Фрич. - Ведь если понадобится, мы за двадцать минут получим обвинительный акт Большого Жюри.
      Дарелл кивнул, посмотрел на Гарри Фрича.
      - Ты звонил Виттингтону по этому поводу?
      - Да.
      - Ну и что он сказал?
      Фрич заерзал на стуле.
      - Все оставил на наше усмотрение. - Он решительно встал. - Повторяю: мы должны захватить эту банду. Если будем рассиживаться и греть зады, до яичек никогда не доберемся.
      - Наличие обвинительного акта и распоряжение суда ничего нам не дадут. В доме нет ни Хустино, ни профессора Переса, - не повышая голоса сказал Дарелл.
      - Так те, кто есть, кровью будут харкать, но языки развяжут.
      - Ты имеешь дело не с мелкой сошкой, - продолжал Дарелл. - Не забывай: у Кортесов в Вашингтоне влиятельная поддержка в определенных финансовых кругах, которые не останутся в накладе, если Генерал благополучно вернется домой. Очень неприятно, но это факт. И что же тогда мы противопоставим блестящим адвокатам, купленным за огромные деньги, и быстроте их реакции?
      - Не хочу сидеть, положа ручки на штучки, и ждать, пока вывезут яички и сбросят их на головы соплеменников О'Брайна!
      В разговор вступил Йенсен.
      - Хотя бы какая-нибудь зацепка появилась, где планируют спрятать их или как собираются вывезти из страны...
      - У меня есть идея, - сказал Дарелл.
      Все взгляды устремились на него.
      Он вынул из кармана сложенную бумагу.
      - Полчаса назад я взял это со стола Кортеса. В комнате было еще кое-что. Например, макет личной яхты Генерала "Эль Триунфо". Кто-нибудь знает, где она пришвартована?
      Йенсен хлопнул себя по лбу.
      - В Майами!
      - И сейчас еще там?
      - Попробую выяснить.
      - Давай! Голову даю на отсечение - она уже плюхает на север. Выясни у портовиков. Не забудь береговую охрану.
      Фрич еще пребывал в сомнении.
      - Значит, они собираются использовать яхту. А где будут загружать ее?
      - В порту Джерси-Сити. Кортес взял там в аренду помещения. Вот документ, но кое-какие детали требуют уточнения. Может быть, О'Брайн в курсе.
      Йенсен спустился на кухню, чтобы позвонить в Майами, и послал наверх О'Брайна.
      Тот с безучастным видом послушал Дарелла, который, ни словом не обмолвившись о грузе с самолета Дункана, поведал, как они упустили Переса и Хустино, мужа Карлотты и девушку. Глаза О'Брайна напоминали голубой фарфор - ни о чем не говорили и в то же самое время, кажется, все понимали. Интересно, подумал Дарелл, когда закончил, какие выводы сделал О'Брайн после услышанного. Неожиданно тот задал вопрос:
      - Исчезновение профессора Переса грозит серьезными последствиями, не так ли?
      - Да, - признался Дарелл. - Лучше бы этого не случилось.
      - Насколько я уловил, девушка нужна вам как свидетель для опознания нашего костолома Хустино, который и здесь совершил преступление.
      - А у тебя ушки на макушке, Пабло.
      - Выходит, я прав?
      - Да.
      - То, что натворил Хустино, серьезно?
      - Весьма и весьма.
      - И ко всему этому имеет отношение Перес?
      - А вот это пока не ясно.
      Пабло усмехнулся.
      - Не буду больше сыпать соль на рану. Если мои догадки верны, всем нам грозят серьезнейшие неприятности. Нужно что-то делать и поскорее.
      Фрич довольно агрессивно накинулся на него:
      - Как долго ты сидишь на хвосте у Кортесов? Месяца два?
      Пабло кивнул.
      - А в Джерси они когда-нибудь ездили? - спросил Дарелл.
      - А-а. Вы имеете в виду пакгауз?
      - Да. Ты знаешь, где он?
      - Конечно. Но в нем ничего нет.
      - Сколько раз Хустино ездил туда?
      - Дважды, - не задумываясь, ответил Пабло. - Один раз с Генералом двадцать пятого октября, когда оформляли аренду и осматривали помещение. Второй - четыре дня назад.
      - Ты был внутри?
      - Три дня назад. Там пусто.
      - Я уверен, что уже не пусто. Наверняка, там следует искать Дункана и девушку. И груз для яхты. С ним, должно быть, возится Перес. - Дарелл повернулся к Пабло: - Сможешь отвезти нас туда?
      - Конечно.
      - Тогда поехали! - выпалил Фрич.
      О'Брайн не шевельнулся.
      - Мы все? - мягко спросил он.
      - Столько людей, сколько наскребем, - рявкнул Фрич. - Включая тебя, приятель.
      - В таком массированном рейде нет смысла.
      Фрич открыл рот, чтобы высказаться соответствующим образом, но Дарелл движением руки остановил его.
      - Почему?
      - Место, о котором вы говорите, охраняется бандитами из шайки Хустино. Вы слышали о его тайной полиции? Толпа расправилась с некоторыми из них, когда началось восстание против Кортеса. Но кое-кого из тех, у кого руки по локоть в крови, Хустино спас. И сейчас они с ним - получают деньги из вывезенных Кортесом сундуков. Любой непродуманный шаг с вашей стороны только насторожит и мобилизует их.
      Дарелл стоял перед лениво развалившимся О'Брайном.
      - Кажется, ты хорошо знаешь этот пакгауз, О'Брайн.
      - Знаю, - вежливо произнес тот.
      - Можешь незаметно провести меня туда?
      - Конечно.
      - Это очень рискованно, - зашептал Йенсен, присоединившийся к ним. Там, вероятно, находится Перес. Вы понимаете, к чему это может привести.
      - Однако там же, по-видимому, Джонни Дункан и Плежер, - отчеканил Дарелл. - Необходимо вытащить их оттуда, прежде чем предпринимать какие-либо другие шаги, законные или не очень.
      - Я помогу, - сказал О'Брайн и наклонил голову в сторону Дарелла. Могу проникнуть туда с вами, сеньор.
      - Только вы двое? - запротестовал Фрич. - Это же самоубийство!
      - Задействуем всех имеющихся у нас людей, - сказал Дарелл. - Но никто не подойдет к пакгаузу ближе, чем на четверть мили, если не изменятся обстоятельства. Дальше пойдем мы с Пабло.
      - А как узнать, что обстоятельства изменились, - заартачился Фрич.
      - Давайте обозначим лимит времени. Скажем, один час.
      - Очень долго.
      - Как раз столько нам и понадоится, сеньор, - сказал Пабло. Правильный расчет.
      - А если вы не вернетесь? - не унимался Фрич.
      - Тогда звоните Виттингтону в Вашингтон, - спокойно посоветовал Дарелл. - Он решит, что делать.
      14
      Йенсену удалось раздобыть небольшой, скромного вида седан. В девять часов вечера Дарелл и Пабло тронулись в путь. Последний сидел за рулем. Йенсен остался старшим по наблюдению за Кортесом. Насколько было известно, Генерал и красотка дочь проводили тихий вечер дома. Одной группой людей командовал Фрич, другой - Келз. Обе они сопровождали седан в Джерси-Сити.
      - Очень быстро едешь, - сказал Дарелл. - Келз может отстать.
      - Я показал по карте дорогу, - небрежно заметил Пабло. - Кроме того, мне подумалось, что вы торопитесь.
      - Да, но мы не одни, за нами Барни и Фрич.
      - В хладнокровии вам не откажешь, сеньор. У вас есть сигареты?
      Дарелл протянул одну.
      - При чем здесь хладнокровие?
      - Вы не знаете Хустино.
      - Встречался с подобными.
      - Не сомневаюсь. Но в его руках ваша девушка. Представляете, что он с ней сделает?
      - Плежер - не моя девушка. Но я дал слово вернуть ее целой и невредимой. Видишь ли, она - невинная девочка.
      - Невинная?
      - Я привез ее с гор, где живут в чистом, незатейливом мире. Нужна нам в качестве свидетеля. А с мужчинами она далеко не заходила.
      - Невинная, - повторил Пабло. - Большая редкость. Я тоже хочу ей помочь.
      - Надеюсь, мы успеем.
      - А этот Джонни Дункан - предатель?
      - Да, - с трудом произнес Дарелл. - Но мы уверены, он достоин сострадания.
      - Женат на Карлотте Кортес?
      - Да.
      - Значит, попал в ад. Жаль его. Пощады от Хустино не дождется. Тот хочет сам обладать Карлоттой. Понимаете, Хустино использует Генерала для своих собственных целей. Сам мечтает стать диктатором. Карлотте кажется, будто она вертит им, как хочет, но Хустино себе на уме.
      - Ты, пожалуй, хорошо его знаешь, - сказал Дарелл.
      - Да уж... Он убил моего отца. Его бандиты изнасиловали мою сестру, а другую он отдал Генералу. Марии было четырнадцать лет. Она покончила с собой. Вы знаете, чем занимается Генерал?
      - Слышал.
      - Хустино - сутенер, поставляет Генералу маленьких девочек. Вся страна была отдана на откуп ему и его банде - тайной полиции. Недалек тот час, когда я его убью.
      Дарелл молчал.
      - То же самое Хустино сотворит с вашей девственницей, сеньор, если не успеем вовремя. Все еще хотите ехать помедленнее?
      - Нет!..
      Пабло рассмеялся беззвучно и безрадостно.
      Вскоре он подъехал к большому складу напротив бензохранилища и выключил мотор. Кирпичное строение, около которого они остановились, заметно пострадало от времени, явно свидетельствуя о промышленном упадке. Дарелл окинул взглядом вымощенный булыжником проезд. Ни души, тишина и покой.
      - Отсюда лучше идти пешком, - предложил Пабло. - Может быть, вернете мой револьвер?
      Дарелл протянул превосходный люгер, отобранный у Пабло Барни Келзом. Они двинулись по неровной дороге к мерцавшей вдали узкой полоске темной воды.
      - Сколько человек здесь держит Хустино?
      В тусклом свете стоящих поодаль уличных фонарей профиль Пабло был четко и тонко очерчен.
      - Пятнадцать. Возможно, двадцать.
      - И они живут в пакгаузе?
      - О нет. Сами увидите.
      - Скажи сейчас! - потребовал Дарелл.
      Долшли до угла. В соседнем доме светились окна портового бара. Красная вывеска мигала над отелем, скорее смахивавшем на обыкновенную ночлежку. Из бара доносились глухие звуки музыкального автомата.
      - Вот там они живут, - показал Пабло. - Но в пакгаузе выставлена охрана - человек шесть, амиго. Отчаянные и опасные ребята, прошедшие школу жестокости и разных способов убийства.
      - Каким же образом попасть внутрь?
      - Пошли!
      Они пересекли улицу и остановились перед темной нишей в деревянной погрузочной платформе.
      - Видите его? - повел головой Пабло.
      Дарелл посмотрел в указанном направлении. Здание располагалось ниже по улице на самом берегу. На воде не было ни одного судна, но около пакгауза, почти впритык к нему, стоял крытый брезентом грузовик. В пакгаузе было три этажа, и над первым по кирпичной кладке проглядывали белые облезлые буквы "Причал 22". Со стороны гавани над зданием высилась двухэтажная надстройка в виде башни. Ни одно из окон не горело.
      Возле грузовика с брезентовым верхом находилось еще одна погрузочная платформа с широким, высоко поднятым над землей и утопленным в глубокой нише дверным проемом. В глубине проема густилась темень, и в ней вроде бы кто-то шевелился, что заметил Дарелл, когда проследил за взглядом Пабло.
      - Один из головорезов Хустино, - прошептал тот.
      - Долго будет дежурить?
      - Охрана стоит всю ночь. Этого сменят в полночь.
      - А другие входы?
      - Охраняются так же надежно. Пошли.
      Вместо того, чтобы двинуться вперед, Пабло сделал шаг назад и сразу исчез. В углублении, где они стояли, оказалась совершенно незаметная дверца, незапертая и бесшумно открывшаяся. Дарелл тоже вошел, и Пабло осторожно прикрыл дверцу. Они очутились в густых влажных потемках. Пахло гнилым деревом, нефтью и крысиным пометом.
      Пабло тихо рассмеялся.
      - Здесь начинается проход под улицей.
      - А ты здорово разнюхал это местечко.
      - Разнюхал?..
      - Ну, разведал. Стражники не подозревают о твоем персональном подъезде?
      - Надеюсь, нет. Сюда, амиго.
      В его руке вспыхнул тонким щупом-лучиком крошечный фонарик. Дарелл стал спускаться за ним по железным ступенькам. Открыв стальную противопожарную дверь, они очутились в сводчатом туннеле, выложенном кирпичом. Дарелл мысленно прикинул расстояние, и, когда по его подсчетам пересекли улицу и находились под нужным причалом, туннель перегородила широкая дверь. Не подходя к ней, Пабло повернул налево и без особых усилий открыл другую дверь - поменьше, на хорошо смазанных петлях. Они оказались в бойлере. Пабло жестом приказал остановиться и замереть.
      Впереди, в слабо освещенном проеме, виднелись две ноги - человек, по-видимому, дремал, сидя на стуле. Чуть повыше - кусок покрашенной в желтый цвет стены с прибитым гвоздями календарем, угол раковины и пустая табуретка. На вытянутых в разные стороны ногах были черные, хорошо начищенные ботинки с узкими мысками.
      Пабло почти неслышно произнес:
      - Этот мой.
      Дарелл кивнул в знак согласия.
      Пабло мягко и стремительно двинулся вперед, без задержки переступил порог. Казалось, черные ботинки в изумлении дернулись. Что-то мелькнуло, послышался звук резкого удара, и воцарилась полная тишина.
      Дарелл вошел в помещение. Здоровенный детина потерял сознание, но даже в таком состоянии на лице его проступали черты жестокости. Дареллу не раз приходилось видеть подобных типов при посещении тюрем в разных уголках мира.
      - Опыта тебе не занимать, - бесстрастно заметил он.
      Пабло невесело рассмеялся.
      - Не отказал себе в удовольствии. Видите ли, они - животные. Следовало бы его прикончить.
      - А где у них штаб?
      - В башне, сеньор.
      - Теперь первым пойду я! - не терпящим возражения тоном сказал Дарелл.
      До конца на О'Брайна положиться нельзя. Не хватает ему хладнокровия, подумал он.
      Первый этаж пакгауза представлял собой темный гулкий ангар. В стене, выходившей на залив, были прорублены окна с решетчатыми рамами. Когда-то там располагались конторы. Пост второго охарнника находился около окна в дальнем конце ангара. Дарелл заметил его первым. Человек смотрел в окно на гавань, где по черной воде двигались огоньки танкера. Дарелл единым бесшумным махом пересек расстояние между ними и ударил охранника сзади по шее. Когда из глотки вырвался неясный крик, Дарелл быстро зажал перекошенный рот. Человек потерял равновение и, падая, получил мощный удар по верхней части груди и еще по черепу за ухом.
      Тело плюхнулось на пыльный пол.
      - Вы тоже мастер, - невозмутимо констатировал Пабло.
      - Сразу не получилось. Но ни один удар не был смертельным.
      - Не то что у меня?
      - Не то, что у тебя, - ответил Дарелл. - Сколько там еще охранников?
      - В башне? Не знаю. Я так и не смог добраться туда.
      - А теперь придется, - значительно произнес Дарелл.
      За бывшыми конторскими помещениями к квадратной кирпичной башне короткими маршами вела крутая лестница. До сих пор Дарелл не обнаружил никаких следов Хустино, девушки или Джонни Дункана. А также никаких признаков того, где спрятаны тактические бомбы.
      Он взглянул на часы - пятнадцати минут из договоренного с Фричем срока как не бывало. Двинулся вверх по обитым железными планками ступенькам. Каждая площадка освещалась тусклой электрической лампочкой, да еще застекленная крыша башни пропускала какое-то подобие света. На второй плодащке Дарелл тронул пожарную дверь - заколочена. Прошли третий этаж, начали подниматься на четвертый. Но на полпути пришлось остановиться, так как сверху кто-то перегнулся через металлические перила и посмотрел вниз.
      - Хосе?
      - Я! - по-испански отозвался Дарелл.
      - Тебе чего?
      - Нужно поговорить с начальником, - невозмутимо ответил Дарелл, продолжая подниматься по лестнице. По стенке клиньями сгущалась тень, и они старались не выходить за ее пределы. Снизу лицо человека казалось перекошенным.
      - Кто это с тобой, Хосе?
      - Он с поручением.
      - Подожди минутку.
      Последний лестничный марш был ярко освещен прикрепленной к стене лампочкой. Дареллу стало ясно, что добраться до верха, не выйдя прямо на свет, никак нельзя.
      И он рванулся вперед. Человек заорал, пытаясь отступить на шаг и скрюченными пальцами достать из-под пиджака револьвер. Но не успел. Дарелл нанес мощный удар снизу, и тот с размаху врезался в дверь, истошно закричав. Отсупать было некуда. Дарелл вышиб из руки охранника револьвер и, обхватив его поперек туловища, швырнул вперед. Тут подоспел Пабло и рывком перекинул того через перила. Человек продолжал вопить, пока летел с пятого этажа, наконец шмякнулся о цементный пол и затих.
      Пабло покачал головой:
      - Теперь беда, сеньор.
      Где-то внизу закричал человек, к нему присоединились другие голоса. Топот бегущих ног гулко разнесся по пакгаузу.