7

Мэтт вновь откинулся на спинку стула, размышляя о том, действительно ли она заметила возле здания аукциона знакомую личность, или просто прибегла к этой уловке, чтобы закончить разговор. И почему, интересно, она не ответила на простой вопрос? Ведь он совершенно естествен для человека, желающего поскорее увидеться с женщиной, с которой накануне провел сказочную ночь, не так ли?

Впрочем, Синти эта ночь могла представляться не такой уж сказочной…

Мэтт громко застонал.

– Вам что-нибудь нужно, мистер Макгриди?

– Да. И скорее всего психиатр. Пора проверить голову.

– Прошу прощения?

– Это вы простите меня, Элли. Мне ничего не нужно. Благодарю за заботу.

В самом деле, чем могла помочь ему толстушка-дежурная? Разве что советом, как обращаться с женщиной, не придерживающейся традиционных стереотипов поведения ни в своей обычной жизни, ни во время свиданий с мужчиной. А стоит ли рассматривать наши встречи как свидания? – подумал Мэтт, глядя, как Элли покидает его кабинет.

– Прикройте дверь плотнее, пожалуйста, – произнес он вслед дежурной.

Та удивленно оглянулась на него, но просьбу выполнила.

Впрочем, продолжал размышлять Мэтт, нечто, так сказать, традиционное минувшей ночью все же было. Вернее, настоящее, без притворства. Просто двое людей объединились, эмоционально и физически. И это главное.

Однако следует признать, что Мэтт очень удивился, когда Синти вдруг принялась рассказывать о своей семье. Ничего подобного он не ожидал. Да и в ее топе ощущалось удивление, как будто она не могла поверить, что говорит все это недавно еще совершенно незнакомому человеку.

Короткий рассказ Синти странно подействовал на Мэтта. Он оказался выбит из колеи, потому что внезапно ощутил сочувствие к этой сильной красивой девушке. Ему захотелось утешить ее, защитить от всех напастей. Но он меньше всего нуждался в подобных чувствах, ибо ему еще только предстояло выяснить, кто она на самом деле. Вдруг она действительно воровка, крадет вещи, которые ему потом приходится разыскивать. Тогда ее жизнь подчинена законам совершенно извращенной этики. А про мораль лучше и не вспоминать…

Не успел Мэтт подумать об этом, как вновь испытал жаркий прилив возбуждения. Да, мораль у Синти весьма своеобразная… Он тряхнул головой, словно пытаясь прогнать навязчивые воспоминания. Это безумие. Полное сумасшествие.

Спохватившись, что у него полно дел, он вынул из кейса несколько папок и примялся просматривать содержащиеся там документы. Но в голове у него уже вертелась мысль о том, что ему только что сказала Синти. Возможно, Призрак и действительно задумал новое преступление. И уже очень скоро…

Наконец он решительно отодвинул папки и углубился в копии страховок на некоторые предметы, подлежащие продаже с аукциона. В основном это были картины, но попался также документ, касающийся небольшой, недорогой коллекции брильянтов.

Наконец, сунув страховки в папку с делом Призрака, Мэтт выбежал из кабинета.

Только бы она никуда не ушла! – думал он, ловя на улице такси и называя адрес аукциона…

К счастью, Синти все еще сидела за столиком кафе, лицом к входу в здание аукциона, лениво переворачивая страницы Газеты.

Мэтт велел таксисту подождать, а сам сначала направился к официантке и расплатился, за заказанные Синти пирожные и кофе. Затем подошел к той, взял под локоть, поднял и, не давая опомниться, повел к такси.

– Детка, меня не проведешь! – сказал он, назвав таксисту адрес своего дома.

Синти удивленно заморгала.

– Ничего не понимаю… О чем это ты?

– О том самом! Прослышала про камушки, да? – В ее глазах что-то промелькнуло, но она тут же невинно и как-то загадочно улыбнулась и поправила на коленях подол короткого платья.

– Какие еще камушки? Брось выдумывать, – Мэтт невольно опустил взгляд на ее стройные ноги, но в следующее мгновение спохватился. Однако Синти, должно быть, успела заметить перемену в выражении его лица, потому что спокойно откинулась на спинку сиденья, словно невзначай сдвинув край платья до середины бедра. Затем медленно положила одну ногу на другую, и только тогда Мэтт обратил внимание на ее красивые ажурные чулки. Вдобавок Синти, едва заметно передернув плечами, нарочно сделала так, что плечико ее сильно декольтированного платья сползло вниз, обнажив бретельку черного кружевного бюстгальтера.

В этот момент автомобиль вильнул так, что Мэтт с трудом удержал равновесие. Ему стало ясно, что таксист тоже наблюдает в зеркало за действиями Синти.

– Эй, следи за дорогой, приятель! – крикнул Мэтт.

Водитель буркнул в ответ что-то невнятное. Она хрипловато рассмеялась, вновь привлекая к себе внимание.

– Что с тобой такое, дорогой? Ты словно с цепи сорвался…

Мэтт шумно вздохнул. Он в самом деле чувствовал себя взвинченным.

– Погоди, приедем домой – скажу! – Действительно, едва они вошли в гостиную его квартиры, он произнес, не откладывая дела в долгий ящик:

– Можешь играть в какие угодно игры, Синти, но запомни одно: пока мы действуем сообща, ты не должна воровать! – Он сурово взглянул ей в глаза. – Поняла?

– Иначе что? – как будто недовольно фыркнула она. В глазах ее при этом почему-то засветилась ирония.

– Иначе я лично позабочусь о том, чтобы твоя прелестная попка оказалась на тюремных нарах.

…Прошло два дня, однако Мэтт так и не добился подчинения от Синти Уиллер. Мало того, он чувствовал, что все дальше скатывается по некоему эмоциональному уклону, ведущему неизвестно куда.

Он бросил взгляд через окошко такси на залитую солнцем улицу. Ему не верилось, что уже наступило воскресенье. Впрочем, сейчас Мэтт вообще с трудом представлял себе собственную прежнюю жизнь. С появлением Синти все словно перевернулось вверх дном. И даже воскресенье было не похоже на себя. Разве что транспорта па улицах поубавилось.

Мэтт провел рукой по лицу и па миг замер. Он мог бы поклясться, что на его коже до сих пор ощущается сладковатый запах Синти, несмотря на принятый утром душ.

Пожалуй, привычка принимать душ осталась единственным, что не подверглось изменению. Во всем остальном произошли довольно приятные перемены.

Ему больше не требовалось выпивать по утрам пару чашек кофе, чтобы окончательно проснуться. Он вставал бодрым как огурчик, полным сил и готовым встретиться лицом к лицу со всем, что возникнет на его пути. И даже перестал сокрушаться по тому поводу, что некогда заняться установкой в квартире кондиционера. Ему даже нравилось, когда они с Синти, покрытые испариной после бурной любви, лежали в обнимку на кровати и теплый летний ветерок ласково обдувал их, проникая в спальню через распахнутое окно.

Мэтт так и не нашел изумрудного колье, которое, по его предположению, могло находиться у Синти. Он не сомневался, что драгоценность где-то спрятана. Только вот где?

Вообще, он так и не смог выяснить множество вещей. После того как они впервые занимались любовью, она немного приоткрыла для него дверь а свою жизнь, но тут же ее и захлопнула. И с тех пор только загадочно улыбалась в ответ на все расспросы, отвлекая Мэтта собственным горячим телом.

По правде сказать, ему было чертовски приятно находиться под воздействием чар Синти Уиллер, ее колдовских манящих глаз. В пей присутствовала некая тайна, которая притягивала его, дразнила воображение. В присутствии Синти все преображалось. Все казалось новым. Неизвестным. Волнующим.

Грех жаловаться. Он и не жаловался, даже самому себе.

– Не могли бы вы высадить меня здесь, – попросил Мэтт водителя.

Рассчитавшись, он вышел и взглянул настоящий в конце переулка дом родителей.

Здесь прошло все детство Мэтта, на этой тихой улочке с возвышающимися по обеим сторонам старыми деревьями и зеленеющими между ними аккуратно подстриженными лужайками.

Первые восемнадцать лет жизни он называл этот уютный коттедж своим домом. Позже ему уже не терпелось вырваться из родительского гнезда, и он поступил в университет. Но неизменно приезжал сюда по воскресеньям на ужин.

Сейчас он удивился, обнаружив, что стоит у кромки тротуара, сунув руки в карманы джинсов и с ностальгией разглядывая дом, в котором вырос.

Тряхнув головой, Мэтт пересек улицу, толкнул калитку и взбежал на крыльцо. Дверь была не заперта. В коридоре витали доносящиеся с кухни вкусные запахи и слышались негромкие звуки волынки.

Он направился на кухню, где мать, сотрясая в воздухе деревянной лопаткой, выговаривала за что-то дочери, перебиравшей за столом фасоль.

– Ты исчезла, никого не предупредив, Лора. На целых двое суток! Никогда больше так не делай. Хочешь свести меня в могилу? Мне ведь только пятьдесят девять лет, рановато умирать.

Лора первой увидела с улыбкой появившегося на пороге Мэтта и красноречиво закатила глаза к потолку.

– Мама, я давно вернулась! Может, прекратишь меня ругать?

На миссис Макгриди был праздничный белый передник с вышивкой в виде листочков клевера. Подступив поближе к дочери, она заметила сына.

– Мам! – произнес тот.

– Ты тоже хорош! – возмущенно произнесла миссис Макгриди вместо приветствия. Насей раз деревянная лопатка оказалась направлена в сторону Мэтта. – Скажи, часто я просила тебя помочь? Ни разу! А ты не только ничего не сделал, но даже не позвонил, не поинтересовался, вернулась ли сестра домой!

Мэтт наклонился и чмокнул мать в щеку.

– Мамочка, да ведь ты только и делаешь, что просишь меня помочь. – Он отстранился и окинул миссис Макгриди взглядом. – У тебя новая прическа? Замечательно выглядишь!

Мать ткнула его в широкую грудь кулаком, но выступивший на ее лице румянец свидетельствовал о том, что она польщена.

– Брось, негодник, со мной этот номер не пройдет! – проворчала миссис Макгриди, но уже гораздо более миролюбивым тоном.

Мэтт хохотнул, затем приподнял крышку томящегося на медленном огне сотейника и с интересом заглянул внутрь.

– Мм… как хорошо пахнет!

– Разумеется! – тотчас подала голос миссис Макгриди. – А ты ожидал, что будет пахнуть плохо?

На этот раз Мэтт от души рассмеялся и обнял мать. Но отпустил не сразу, наслаждаясь знакомым с детства запахом духов.

– Что случилось, детка? – с беспокойством спросила она, удивленная таким проявлением нежности.

Мэтт ухмыльнулся и вновь расцеловал мать.

– Ровным счетом ничего. А где папа?

– Где ж ему быть… – буркнула та, забирая удочери миску с фасолью. – На заднем дворе, дрессирует Хуча.

Хучем звался шестилетний английский бульдог. Каждое воскресенье мистер Макгриди удалялся с псом на задний двор и пытался приучить его к исполнению команд. И в течение всех прожитых собакой лет она с неизменным упорством игнорировала эти попытки.

Мэтт вышел на заднее крыльцо и увидел на травке отца, который в эту минуту тыкал в нос бульдога резиновую утку, добиваясь, чтобы тот обнюхал ее. Затем мистер Макгриди бросил игрушку в кусты.

– Апорт!

Хуч сначала сел, затем растянулся на брюхе, положил морду на передние лапы и сладко зевнул.

– Ну и лентяй же ты, парень! – воскликнул мистер Макгриди, ласково трепля пса по холке.

Мэтт спустился по ступенькам и подошел к отцу и его любимцу.

– Сынок! – обрадовался мистер Макгриди. Мэтт поцеловал его сначала в правую щеку, затем в левую. Отец похлопал его по спине.

– Продолжаешь обучать Хуча? – улыбнулся Мэтт.

– Пойдем-ка присядем, – кивнул мистер Макгриди на садовую скамейку. – Более ленивого пса я не встречал. Толку от него никакого, зато ест за двоих.

Хуч приковылял к лавке и тяжело поставил передние лапы на колено Мэтта. Тот потрепал его по голове.

Мэтту было прекрасно известно, что оба – отец и Хуч – души друг в друге не чают. А ворчит папа для порядка. Лора всерьез опасалась, что если с Хучсм что-то случится, отец не переживет. Когда она заговорила об этом с Мэт-том, тот сказал, что если собака и впрямь по какой-то причине отправится в мир иной, нужно поскорее взять щенка. Это поможет отцу пережить утрату.

На крыльцо выглянула миссис Макгриди.

– Эй, мальчики, не устраивайтесь там надолго. Обед будет готов через пять минут.

– Ладно, сейчас придем, – махнул ей супруг рукой.

Мэтт откинулся на спинку скамейки и с удовольствием подставил лицо под солнечные лучи.

– Знаешь, наверное, я отойду отдел, – неожиданно произнес мистер Макгриди. – Продам аптеку и буду целыми днями греться на солнышке и гулять с Хучем.

Мэтт взглянул на него. Кому, как не ему, было знать, что в этой аптеке сосредоточена вся жизнь отца.

– В самом деле? – произнес Мэтт, не зная, что еще тут можно сказать.

Мистер Макгриди усмехнулся.

– Твой кузен Джон заглянул ко мне на этой неделе и предложил продать ему мой бизнес.

– И что ты ответил? – Отец фыркнул.

– Послал его ко всем чертям.

Мэтт рассмеялся, представив себе физиономию выскочки Джонни.

– Но потом я задумался, – продолжил мистер Макгриди.

Сын внимательно посмотрел на него.

Отец выглядел уже не так бодро, как прежде. И заметно поседел. Морщинки на его лице углубились. И еще Мэтту показалось, что отец сделался даже немного ниже ростом. Может, лишь показалось, но, скорее всего, так действительно и было.

– Думаю, мы с твоей мамой вернемся в деревню, в родные места, – медленно произнес мистер Макгриди.

Мэтт едва не свалился со скамейки.

Родители и так почти каждый год ездили погостить в небольшую деревню, расположенную на берегу речки Туид, где жил Дуг – родной брат мистера Макгриди и отец Джона. Несмотря на все это, Мэтт никогда прежде не слышал разговоров об окончательном возвращении в родные края.

Неожиданно отец усмехнулся.

– Надо сделать это пораньше, пока мы с Айрин еще в силе и можем наслаждаться жизнью. – Он машинально помассировал правый локоть, который у него побаливал. – Дуг пишет, что старая миссис Пристли умерла и наследники продают се дом. Помнишь, какой чудесный у нее коттедж? Мне всегда хотелось жить в таком. И место хорошее, сад, река рядом. Думаю, там мы и поселимся.

Его сын неуверенно кашлянул.

– А мама? Что она думает обо всем этом? – Отец пожал плечами.

– Не знаю. Я пока ничего ей не говорил. Но она тоже скучает по тем местам. Мы ведь до сих пор живем, как деревенские. И даже редко бываем в центре города. – Мистер Макгриди поморщился. – Весь этот шум, суета… То ли дело в деревне!

Мэтт наклонился, положив локти на колени, и некоторое время сидел так, перепаривая новость. Ему показалось странным, что отец заговорил о переезде именно сейчас, когда вето, Мэтта, жизни произошли некоторые перемены. Конечно, это просто совпадение, но оно кажется весьма символичным.

– Разве вам здесь плохо? – неуверенно спросил он. – Тоже почти деревня.

– Вот именно, почти. Здесь все не то, даже воздух.

– Представляю, что бы ты сказал, если бы пожил в моей квартире! – хмыкнул Мэтт.

Отец добродушно рассмеялся.

– Мэтт! – донесся с крыльца голос матери. Сын повернулся к ней и увидел, что она чем-то озадачена. – К тебе пришли.

Он удивленно вскинул брови. Пришли? Кто бы это мог быть?..

8

Мэтт начал подниматься, когда неизвестный визитер показался за спиной матери.

– Привет, – сказала Синти, и он чуть не шлепнулся обратно на скамейку.

Мысль отправиться вслед за Мэттом посетила ее утром. Накануне он предупредил об этой поездке, а раздобыть адрес его родителей не составило большого труда. Достаточно было заглянуть в телефонный справочник.

И вот теперь, стоя под пронизывающими взглядами трех членов почтенного семейства Макгриди и преодолевая желание поправить на себе кудрявый парик цвета красного дерева, Синти подумала, что, может, это была и не такая уж хорошая идея. Ей вдруг стало как-то неуютно в тесной и чересчур короткой мини-юбке из тонкой кожи, выделанной под змеиную, и пестреющем яркими надписями топе без рукавов. Все это показалось ей сейчас чересчур экстравагантным.