Понимая, что стратегия «мирного сопротивления» Ганди не приносит желаемых политических результатов, косовские албанцы становились все нетерпимее и наконец приняли решение вновь прибегнуть к силовым методам. Во второй половине 90-х гг. в их среде слабели позиции умеренных политиков и стремительно укреплялись позиции экстремистов, группировавшихся вокруг ОАК. При этом важно отметить, что ОАК не была новой нелегальной организацией. Ее сторонники набирались из рядов местных нелегальных организаций и заграничных организаций албанской эмиграции, которые уже десятилетиями существовали в Косове и в странах Запада . Основную часть ОАК составляли молодые албанцы, всегда готовые откликнуться на традиционный зов вооруженного мятежа . Также в ОАК входили и албанцы-возвращенцы, которым ряд западных стран в массовом порядке отказал в приеме и праве на политическое убежище . Во второй половине 90-х гг. на всей территории Косова члены ОАК стали совершать вооруженные и террористические нападения на полицейские посты, покушались на сербских полицейских, политиков и чиновников, не щадя при этом и своих соотечественников, сотрудничавших с сербскими властями. Эта деятельность достигла пика активности в 1998 г.
      Конечно, с позиций сербского государства и правового порядка ОАК не могла быть квалифицирована иначе чем антигосударственная террористическая организация. Впрочем, с таким определением согласился и бывший посол США в СФРЮ Уоррен Циммерман, который характеризовал ОАК как организацию «в классическом смысле не менее террористическую, чем Хамас или ИРА» (Zimmermann, 1998: 7). Основная разница состояла в том, что ОАК не вела «городскую партизанскую войну», как ИРА, а выбрала латиноамериканскую модель партизанской войны. Для своих главных опорных пунктов члены ОАК выбирали этнически чистые албанские деревни. Акции ОАК не оставили сербскому режиму возможности выбора. В Косово и Метохию были посланы специальные полицейские отряды (правда, похожие на военные) с целью уничтожения главных опорных пунктов ОАК. В этих антитеррористических операциях часто погибали и гражданские лица, укрыватели членов ОАК . Так замкнулся заколдованный круг насилия, при этом самую высокую цену платили невиновные.
      Более того, массовые жертвы среди членов ОАК и албанских мирных жителей являлись следствием сугубо рационального расчета. Будучи крайними националистами, вожди косовских албанцев оправдывали наличие массовых жертв достижением единственно важной цели – «независимого Косова» и создания «Великой Албании». Для осуществления этой цели никакая жертва не могла быть слишком большой, даже десятки тысяч жизней косовских албанцев. По свидетельству Маличи, в расчетах некоторых албанских лидеров уже в начале 90-х гг. рациональной считалась потеря от 50 000 до 100 000 албанцев (Малићи, 1994: 221–222). Косовские албанцы должны были путем применения оружия спровоцировать массовое отмщение со стороны сербского режима, а затем в качестве более слабой стороны в конфликте получить поддержку влиятельных международных сил.
      В глазах мировой общественности косовский кризис представлял собой опасность по двум причинам. Во-первых, албано-сербское столкновение обладало так называемым потенциалом «перехода» (spill-over potential) на соседние территории – прежде всего в Черногорию, Македонию, Албанию и Грецию, учитывая высокую степень концентрации албанского меньшинства в этих государствах. Во-вторых, албано-сербское столкновение в Косове могло привести к усилению этнических конфликтов на всей территории Балкан (Miall, 1992: 34). Так, после начала открытого вооруженного столкновения между ОАК и сербскими силами безопасности весной 1998 г. Косово стало самым серьезным кризисным очагом в Европе.
      Мировое сообщество, учитывая опыт гражданско-этнической войны в Хорватии, Боснии и Герцеговине, с готовностью предложило себя конфликтующим сторонам в качестве посредника и арбитра. Правда, сербы сначала, в апреле 1998 г., на референдуме решительно ответили «нет» (94,73% всех проголосовавших) иностранным посредникам. Но по мере эскалации вооруженного конфликта стало очевидно, что сербскому режиму, как, впрочем, и албанскому политическому руководству во главе с Руговой, все сложнее удерживать ситуацию под политическим контролем. В разгар вооруженных столкновений в Косове был подготовлен и подписан целый ряд документов, которые представляли собой предварительные политические соглашения для конечного решения вопроса о статусе Косова.
       Ричард Холбрук, представитель США на переговорах по Косово в 1998–1999 годах, и министр иностранных дел РФ Игорь Иванов
 
      Сначала президент Милошевич и специальный представитель США Ричард Холбрук подписали 13 октября 1998 г. соглашение, в котором определялись крайние сроки для достижения договоренностей о возобновлении «международного присутствия» в Косове (в виде Проверочной миссии ОБСЕ), по ключевым элементам политического решения косовской проблемы и по выработке правил и процедур для предстоящих выборов в Косове, которые должны были быть проведены в течение девяти месяцев (МНА, 1998: 42). Три дня спустя, 16 октября 1998 г., СРЮ подписала соглашение об отправке Проверочной миссии ОБСЕ в Косово (А, 1998: 42–44). Две тысячи невооруженных членов миссии ОБСЕ должны были «проехать по всей территории Косова и подтвердить наличие вооруженных столкновений» между конфликтующими сторонами, что являлось первым и основным шагом на пути к контролю и разрешению этнического конфликта.
      Прекращение огня служило условием для начала следующей, более значимой фазы управления конфликтом – политических переговоров враждующих сторон. Это условие не было выполнено. Хотя в Косове все еще продолжались вооруженные столкновения между албанской и сербской сторонами, международные посредники – так называемая Контактная группа (Франция, Италия, Австрия, Великобритания и Россия, под руководством США) – поспешили усадить конфликтующие стороны за стол переговоров, сначала в Рамбуйе (6–23 февраля 1999 г.), а потом в Париже (15–18 марта 1999 г.).
      Одну сторону представляла этнически монолитная делегация косовских албанцев. Другую сторону – делегация СРЮ и Республики Сербии, состоявшая из представителей государства и семи этнических общин Косова – по одному от сербов, черногорцев, албанцев, мусульман, турок, цыган и египтян. Хотя впервые за почти два десятилетия конфликта на переговорах наконец встретились группы, состоявшие из значимых представителей, им не дали возможности окончательно поговорить/договориться о проблеме Косова. Дело в том, что посредники из Контактной группы, которыми руководила госсекретарь США Мадлен Олбрайт, оставили в стороне сами переговоры и предложили обеим делегациям подписать «окончательный текст» Временного соглашения о мире и самоуправлении в Косове . Участникам «переговоров» текст вручили 23 февраля 1999 г. в 9.30 и дали срок для ответа (то есть подписания документа) до 13.00 часов того же дня! Если делегация косовских албанцев покорно следовала инструкциям, то делегация СРЮ и Республики Сербии отказалась подписать предложенный документ. Югославские власти не хотели соглашаться с размещением 28 000 солдат НАТО на территории Косова, а тем более полностью выводить оттуда Армию Югославии и полицейские силы. Также спорными являлись правовые соглашения, по которым косовские албанцы фактически получали автономию с атрибутами государственности, что в перспективе означало только одно – поддержку сецессии.
      Продолжение переговоров в Париже было также безуспешным. На этот раз делегация СРЮ и Республики Сербии представила свою версию соглашения о самоуправлении в Косове и Метохии, предварительно подписанную всеми членами делегации . Так подписанные в одностороннем порядке в Рамбуйе и Париже документы стали бесполезными бумажками. Эти переговоры делегации косовских албанцев и делегации Югославии, организованные амбициозными, но крайне не скоординированными международными посредниками, потерпели фиаско. Несколько дней спустя фиаско потерпел и специальный представитель США Ричард Холбрук, в последний раз попытавшийся посредством еще одной миссии челночной дипломатии получить подпись Милошевича под соглашением (как это удалось ему четырьмя годами ранее в Дейтоне). Однако на этот раз Холбрук, как и остальные международные посредники, был вынужден признать свое поражение.

      Исчерпав весь предусмотренный ассортимент политико-дипломатических мер давления, западные страны, глубоко расстроенные собственным неуспехом в посредничестве, решили использовать последнюю и одновременно самую убедительную меру давления – военную акцию. Девятнадцать государств – членов НАТО 24 марта 1999 г. начали кампанию по бомбардировке, названную «Операцией объединенных сил». Операция была направлена против военных и гражданских объектов на всей территории СРЮ, включая и территорию Косова. Эта кампания продлилась 78 дней и была завершена 10 июня 1999 г. Таким образом НАТО под предлогом гуманитарного вмешательства в этнический конфликт прибегло к массовому убийству гражданского населения, разрушению населенных пунктов и инфраструктуры на всей территории СРЮ и особенно на территории Косова. Более того, по большей части именно косовские албанцы, которых НАТО якобы хотело защитить, подверглись массовому уничтожению. Колонны беженцев, перемещавшиеся по Косову, не могли защититься от натовских пилотов, не делавших различия между гражданскими и военными целями.
      С другой стороны, военное вмешательство НАТО радушно приветствовалось косовскими албанцами как спасение и разрешение косовского кризиса. Однако косовские албанцы ждали так называемого мягкого вмешательства против сербского режима, «предупредительной», «гуманитарной» военной интервенции, которая привела бы к установлению «временного протектората» над Косовом (Maliqi, 1998: 194–195). А то, что произошло во время бомбардировок НАТО, превзошло даже самые худшие ожидания. После вмешательства НАТО локальный этнический конфликт перерос в региональный кризис с массовым исходом из края беженцев и перемещенных лиц!
       Цели авиаударов НАТО в Косово
 
      Оправданием военного вмешательства НАТО служила «гуманитарная катастрофа», которая якобы произошла в крае вследствие столкновения ОАК и югославских сил безопасности. По оценкам ООН, до марта 1999 г. около 315 000 человек были вынуждены переселиться на территории СРЮ . Однако именно интервенция НАТО привела к массовому исходу населения из Косова. Только за первые восемь дней бомбардировок, по оценкам ООН, около 227 000 человек покинули Косово (R, 1999: 5).
      Окончание бомбардировок НАТО было официально закреплено принятием Резолюции Совета Безопасности № 1244. В соответствии с ее положениями многонациональные силы, которые будут посланы в Косово в рамках миссии КФОР (Kosovo Forces), должны были обеспечить «присутствие сил международной безопасности». В течение второй недели июня 1999 г., в соответствии с Военно-техническим соглашением, подписанным в Куманово, в Косово после вывода югославских военных и полицейских сил вошли 14 000 представителей КФОР. В течение следующего месяца число кфоровцев увеличилось до 33 500 человек. Единое командование и контроль осуществлял штаб в Приштине, которому подчинялись пять штабов многонациональных бригад, контролируемых пятью ведущими членами НАТО . Была установлена «временная» администрация по безопасности и гражданская администрация – протекторат, основной задачей которого было любой ценой провести демократизацию Косова, чего бы это ни означало для любой из сторон конфликта, сербской или албанской. Политическая роль была доверена гражданским служащим УНМИК (UN Mission in Kosovo) и десятков других международных неправительственных организаций под общим руководством ООН, Управления ООН по делам беженцев и Европейского союза. Были установлены четыре основных принципа демократизации в Косове – четыре долгосрочных цели международного протектората: 1) гражданская администрация; 2) гуманитарные вопросы; 3) формирование институтов; 4) реконструкция.
      В конечном итоге и международные, и местные неправительственные организации получили ключевую роль в разрешении постконфликтной ситуации в Косове, то есть в проведении гуманитарных акций и формировании местной администрации. Система международного протектората в Косове старалась утвердить себя при помощи большого количества денег, необходимых для основных гуманитарных нужд. В обращении ООН, опубликованном в середине июля 1999 г., указывалась сумма в 689 064 185 долларов, международные спонсоры (правительства иностранных государств, международные и региональные организации и частные лица) предоставили сумму в 504 621 738 долларов (R, 1999: 64-67). К 2000 г. международные спонсоры называли цифру около одного миллиарда долларов, которую нужно было бы выделить на Косово!
      После прихода КФОР случаев проявления этнического насилия не стало меньше, прежде всего со стороны албанцев по отношению к неалбанскому населению. Сербы, цыгане, горанцы и другие были слабыми жертвами, оставленными на милость или немилость албанцев и «нейтральных кфоровцев» . В так называемом политически безопасном вакууме сербы и остальное неалбанское население Косова стали жертвами этнических чисток, продолжавшихся с прежней силой. Фигурировала цифра порядка 200–300 тысяч человек, которые после прихода КФОР были вынуждены оставить Косово. Косовские албанцы проводили систематические этнические чистки неалбанского населения по следующей модели: если словесные угрозы не заставляли людей уехать, их похищали или убивали, имущество грабили, а дома сжигали, чтобы сделать невозможным возвращение. Параллельно в массовом порядке уничтожались православные церкви и монастыри . Сербы в Косове жили в гетто. По всему Косову были образованы небольшие анклавы неалбанского населения. Более того, этнический конфликт в Косове стал многонациональным. Он больше не был только албано-сербским, он стал албано-неалбанским. Целью для нападений одинаково служили и представители других этнических общин, прежде всего цыгане, горанцы, католики и т. д.
      В то же время представители КФОР и УНМИК заявляли, что не располагают достаточным количеством обученных людей и финансовых средств для установления безопасности и осуществления концепции «многонационального» Косова. Бессилие КФОР в сдерживании этнических столкновений объяснялось тем, что солдаты не были обучены полицейским методам поддержания порядка, и поэтому не могли обеспечить эффективную защиту неалбанского населения. Промедление и трудности с приездом предусмотренных 3100 представителей международной полиции в Косово только усложнило проблему. Косовские защитные силы, состоявшие из местного косовского населения, еще только формировались, хотя их эффективность тоже была под вопросом, так как их членами по большей части были албанцы, представители народа, угнетавшего остальных.
      После двадцати лет кровавого межэтнического конфликта сербы по-прежнему оставались жертвами албанского большинства, при этом насилие над ними только усугублялось. С другой стороны, косовские албанцы оставались маргиналами в политической и экономической жизни Балканского региона. Наконец, концепция «многонационального» Косова, провозглашенная главной целью международной военной и гражданской миссии в крае, также потерпела поражение. Это вынужден был признать и глава гражданской миссии УНМИК Бернар Кушнер. Спустя месяц после вступления в должность главы УНМИК, в августе 1999 г., Кушнер самоуверенно заявил: «Я намерен построить многонациональное Косово». Однако в середине декабря 1999 г. он признал, что «многонациональность сейчас неподходящее слово; сначала нужна безопасность, а потом уже совместная жизнь» («Блиц», 17 декабря 1999 г., стр. 9). Так в самом конце 1999 г. Косово стало моноэтнической территорией, почти полностью «очищенной» от неалбанцев.
      Сейчас напряженность и прямые столкновения в Косове происходят на нескольких фронтах. Это и албано-сербский конфликт, это и конфликт албанцев со всеми неалбанцами (цыганами, горанцами и другими национальными общинами), конфликты между самими албанцами (между различными фракциями косовских албанцев) и, наконец, конфликт косовских албанцев с представителями международного сообщества. Члены ОАК демонстрируют исключительное неприятие принципов этнической терпимости и разделения власти. Время покажет, станут ли представители ОАК такими же хорошими политиками, какими упорными они были вояками.
      Как оказалось после почти двух десятилетий конфликта, ключевой проблемой является не только вопрос взаимоотношений сербов и косовских албанцев. Ключевая проблема – в отношении албанцев не только к сербам, но и ко всем неалбанским национальным меньшинствам и общинам и даже к представителям международного сообщества, действующим в Косове в рамках КФОР и УНМИК! Ведь в Косове в данный момент ведется более или менее скрытая борьба между ОАК и представителями международного сообщества за полномочия в сфере политики и безопасности.

      В ретроспективе, с начала 80-х гг. до сегодняшнего дня, видна постоянная эскалация кризиса в Косове. Из местного внутриполитического кризиса он со временем перерос в этнический конфликт и, наконец, достиг стадии гуманитарного кризиса. Сейчас косовский кризис представляет собой большой вызов и пробу возможностей международных институтов – ООН, ОБСЕ, Европейского союза, НАТО и их ведущих государств-членов – в управлении этническими конфликтами. Международное сообщество, управляя этническим конфликтом в Косове, может этим безуспешным начинанием поставить под угрозу результаты своего предыдущего «успеха» – Дейтонское соглашение по Боснии и Герцеговине. Дейтонскому принципу интеграции угрожает косовский принцип сепарации. Международное сообщество стремится шаг за шагом осуществить инкорпорацию Косова посредством нового регионального политического соглашения, образцом которому служит Дейтонское, но с более претенциозным названием. Речь идет о Пакте стабильности в Юго-Восточной Европе, который принял Европейский союз в июне 1999 г. в целях «расширения демократии, экономического процветания, стабильности и регионального сотрудничества».
      Сейчас и в ближайшие годы косовский кризис не будет «разрешен». Он еще долго будет служить полигоном для тестирования механизмов управления этническими конфликтами. На данный момент не существует политической или военной организации (местной или международной), способной, опираясь на собственный потенциал, установить и удерживать контроль над косовским кризисным очагом. Сотрудничество и «реклама» в косовском мирном процессе являются необходимым условием для его успешного исхода. В любом случае, его исход не даст ответа на вопросы исторической справедливости и несправедливости. Его исход будет зависеть от степени успешности решения этнического конфликта. Международное сообщество должно способствовать тому, чтобы местные политики и национальные/этнические общины устанавливали, укрепляли и поддерживали меры для формирования взаимного доверия, вытесняли экстремистов с политической сцены внутри своих общин/групп и находили пространство для «умеренных», компромиссных политических решений.
      Впрочем, у международного сообщества есть такой опыт. Оно располагает достаточным количеством миротворческих проектов, более или менее успешно опробованных при урегулировании британско-ирландского и арабо-израильского конфликтов. А тем временем, в течение долгих месяцев и лет, присутствие «военного сапога» в Косове будет представлять наиболее удобный механизм управления этническим конфликтом.

      А (1998). Agreement on the OSCE Kosovo Verification Mission, Eurobalkans, № 33, Winter 1998/1999.
      Ахмети, Севдије (1994). Сукоб или дијалог: српско-албански односи и интеграција Балкана, ed. Душан Јанић, Шкезен Малићи. Суботица: Отворени универзитет.
      Боби, Гани (1994). «У вртлогу животног света Албанаца данас», у Сукоб или дијалог: српско-албански односи и интеграција Балкана, ed. Душан Јанић, Шкезен Малићи (1994). Суботица: Отворени универзитет.
      Д (1997). Српско-албански дијалог / Dialogu Serbo-Shqiptar (Улцињ, 23–25 јун 1997). Београд: Хелсиншки одбор за удска права у Србији.
      ДМЗ (1993). «Демократија и мањинске заједнице», Европски грађански центар за решавање конфликата, Форум за етничке односе и Европски покрет у Србији, Београд – Суботица.
      Emmert, Thomas A. (mimeo). «The Kosovo Legacy». Gustavus Adolphus College.
      HW (1992). «Yugoslavia: Human Rights Abuses in Kosovo 1990–1992, „Helsinki Watch“, October 1992, Helsinki Watch. ИК (1993). „Истина о Космету“, специјално издање Политике, Београд, јун.
      Ислами, Хивзи (1994). «Демографска стварност Косова» у Сукоб или дијалог: српско-албански односи и интеграција Балкана, ed. Душан Јанић, Шкезен Малићи (1994). Суботица: Отворени универзитет.
      Jansen, Jan (1996). «Human Rights Abuses in Kosovo in the 1980s and the response from the West», Kosovo-Kosova – Confrontation or Coexistence, Duijzings, Ger; Janjic, Dusan; Maliqi, Shkelzen, (eds.), Peace Research Center, University of Nijmegen.
      Керим, Срђан (1991). «Југославија и Европска заједница», Међународна политика, бр. 979 (16 јануар).
      КЧ (1994). «Косовски чвор све замршенији», Република, тематски број (9 фебруар), Београд.
      Линдхолм, Хелена (1994). «Косово – интифада сутрашњице? (1)», «Косовски чвор све замршенији», Република, тематски број (9 фебруар), Београд.
      Лутовац, Зоран (1995). Мањине, КЕБС и југословенска криза. Београд: Институт друштвених наука, Институт за међународну политику и привреду.
      Maliqi (Malici), Shkelzen (1993). «The Albanian Intifada», The Destruction of Yugoslavia: Tracing the Break-Up 1980–1992, ed. Branka Magac. London, New York: Versal.
      (1994). «Саморазумевање Албанаца у ненасиу – изградња националног идентитета наспрам Срба», у Сукоб или дијалог: српско-албански односи и интеграција Балкана, ed. Душан Јанић, Шкезен Малићи (1994). Суботица: Отворени универзитет.
      (1998). «Proposal: Soft Intervention», in: Kosova: Separate Worlds (Reflections and Analyses 1989–1998), MM, Prishtina.
      MHA (1998). Milosevic-Holbrooke Accord, Eurobalkans, № 33, Winter 1998/1999.
      Miall, Hugh (1992). «New Conflicts in Europe & Resolution», Current Decisions Report, No. 10, Oxford Research Group, Oxford, July.
      R (1999). Revision of the 1999 United Nations Consolidated Inter-Agency Appeal for the Southeastern Europe Humanitarian Operation, January – December 1999, UN, Geneva, July 1999.
      SMI (1998). Serbian Ministry of Interior: «Actions of Albanian separatists in the territory of Kosovo and Metohija from 1 January to 31 December 1998». Eurobalkans, № 33, Winter 1998/1999.
      Шћепановић, Милија (1989). «Егзодус Косовских Срба и Црногораца 1878-1988», Косово – прошлост и садашњост, Петковић, Ранко (ур.). Београд: Међународна политика.
      Y (1988). «Yugoslavia», Eastern Europe and Communist Rule, ed. Brown, F.J. Durham, London: Duke University Press.
      Zimmermann, Warren (1998). «The Demons of Kosovo», The National Interest, Summer.
      ZK (1998). Zeri i Kosoves: «Kosova Liberation Army», Statement, in: Eurobalkans, № 33, Winter 1998/1999.
 
       Перевод Дарьи Костюченко