Анна поздоровалась и молча глядела на главу колхоза, а он продолжал:
      – Рук на сенокосе не хватает! Решили мы на правлении всех мобилизовать на заготовку кормов. Ты согласна хотя бы пару недель в поле поработать? Заплачу, как и колхозникам, осенью зерна дадим, соломы... Ну как?
      Анна поднялась из-за столика:
      – Хорошо! Но по воскресеньям библиотека будет работать. Согласны?
      Председатель хлопнул ладонью по столу:
      – Вот и ладно! Завтра в полседьмого к магазину! Да ты и сама знаешь...
 
      Светлов лежал на шконке, закинув руки за голову. Когда в замке повернулся ключ, он лениво посмотрел на открывшуюся дверь, но увидев вместо охранника женщину, медленно сел. Поправил рубашку. Она молча остановилась напротив и внимательно оглядела его с ног до головы, заметив про себя: «Крепкий парень, недаром мои ребятки с фингалами!» Вслух произнесла:
      – Здравствуйте, Павел Юрьевич! Прошу прощения за задержание... Надеюсь, вы понимаете, что сами виноваты в случившемся? Почему не объяснили, кто вы и зачем прибыли?
      Он настороженно разглядывал ее, но ответил спокойно: – Здравствуйте! Я бы хотел узнать, что здесь происходит? Почему меня задержали? Где капитан Коломейцев? Она перебила его:
      – Вы все узнаете, а сейчас, может, выйдем отсюда? Анна пошла к двери, но Светлов не тронулся с места, и она оглянулась:
      – Вы идете?
      – Куда и зачем? Кто вы такая? Анна улыбнулась:
      – Обо мне вы уже слышали, я уверена... Что ж, представлюсь – Иноземцева Анна Николаевна. Я, на данный момент, Хозяйка района.
      Светлов внимательно разглядывал ее. Затем шагнул следом, легко подхватив джинсовую куртку с нар. Анна предупредила:
      – Минуточку, у меня тут охрана за дверью... Сначала выйду я. Павел провел рукой по щетине:
      – Побриться бы, себя в порядок привести, а то я здесь совсем запаршивел!
      – Хорошо, ребята сейчас вам все организуют.
      – Тогда, может, вы заодно узнаете у них, где моя машина? В ней осталась сумка с бельем и бритвой.
      – Машина здесь, в гараже стоит... Сами хотите сходить или пусть парни принесут? Предупреждаю – не делайте глупостей! Уйти мы вам не дадим, по крайней мере в ближайшую неделю... Можете выходить.
      Светлов вышел и уставился на собак, а те, в свою очередь, разглядывали его... Онхмыкнул:
      – Н-да! Такого я не ожидал. Я арестован?
      – Нет. Просто мне не выгодно отсылать вас в область, пока вы толком ничего не знаете. Первое знакомство со мной и ребятами, признайтесь, оставило не лучшее впечатление?... Разговор с Коломейцевым еще больше укрепит вас в вашей правоте. Но Коломейцев реальной силы сейчас не имеет и он многого не знает. А знает он лишь то, что ему выгодно. Остальное он «забывает» сказать... Не скрою, мы с ним старые противники.
      Разговаривая, они дошли до дежурного. Анна кивнула парню за столом:
      – Отдай ключи от машины и документы и проводи в гараж. Помоги Павлу Юрьевичу, если он что-то попросит.
      Повернулась к Светлову:
      – Даю вам час. Потом приходите ко мне в кабинет, ребята проводят... Побеседуем.
      Светлов кивнул в ответ, собирая со стола документы и ключи. Анна поднялась наверх вместе со своей четвероногой охраной.
 
      С запада медленно наползала свинцовая туча, а сена на поле было еще много. Стог, на котором стояла Анна, еще только начали метать. Люди торопились успеть до дождя. Работали сосредоточенно, лишь изредка раздавался чей-нибудь крик. Женщины быстро сгребали сено, мужики подтаскивали к стожарам и забрасьшали вилами наверх. Анна принимала сено, утаптывала его, выравнивала стог, граблями показывая, куда положить очередной навильник. За неделю ее кожа обветрилась и потемнела от солнца, ноги и руки покрылись царапинами и порезами от травы, но она не жаловалась. Лишь по вечерам, обливаясь в огороде теплой от солнца водой, стонала от боли – так сильно щипало ранки от воды и ныло от усталости тело.
      Стог был уже почти закончен, Анна выкладывала верхушку, с трудом удерживаясь за качающийся стожар. Наконец подали вики – большие ветки с листьями, чтобы прижать сено сверху от ветра. Анна едва успела уложить их, как крепкий и резкий порыв ветра сбросил ее со стога. Она, падая, ухватилась за вику и висела на стоге, ожидая помощи и лихорадочно соображая, высоко ли до земли... Но все уже разбежались, первые крупные капли ударили по голове и спине. Снизу неожиданно раздалось:
      – Отпускай вику, я тебя поймаю!
      Кто говорил, Анна не поняла, но руки разжала. Крепкие мужские руки подхватили ее у самой земли и прижали к себе на мгновение. Спиной Анна почувствовала мокрую от пота и дождя грудь, резко развернулась и увидела перед собой Андрея Иноземцева. Парень серьезно смотрел на нее:
      – Чего же ты не кричала? Ведь я случайно увидел, как ты висишь... Мужики уже разбежались! Бежим до шалаша. Быстрее!
      Он схватил ее за руку и потащил за собой. Анна бежала и чувствовала, как по спине потоком льется вода и болят свежие царапины. Когда они влезли в шалаш, на них не было и сухой нитки. Внутри сидело двое мужиков, Андрей накинулся на них:
      – Вы что ее бросили? Чуть со стога не упала девка! Ну-ка, дайте ей что-нибудь укрыться, а то простынет еще!
      Анна попыталась отказаться, но парень настойчиво накинул ей на плечи чью-то рубашку.
      ...Андрей Иноземцев был лет на восемь старше ее. Сразу после школы он уехал в город учиться на шофера. Отслужил в армии и снова работал в городе, а этой весной вдруг вернулся в деревню. Все его ровесники уже давно имели ребятишек, а он все ходил холостым. Бабы в деревне долго судачили по этому поводу, а он, когда спрашивали, усмехался:
      – Свою судьбу еще не нашел, вот и не женюсь! Андрей слегка подвинулся к Анне:
      – Замерзла?
      Колька Игнатьев за спиной хихикнул:
      – А ты б согрел! Мы и уйти можем. Правда, Серега? Андрей мгновенно развернулся к нему:
      – Заткнись!
      Смешок тут же смолк. Андрея в деревне побаивались после того, как на танцах в клубе он сильно избил двух пьяных городских ребят, пристававших к девчонке.
      Андрей искоса глядел на загорелую девичью шею, на выгоревшую прядь волос, выбившуюся из-под мокрой косынки, на четкий профиль со слегка вздернутым, упрямым подбородком, на длинные, тоже выгоревшие, ресницы, полуприкрывшие глаза... Девушка сидела молча, вздрагивая всем телом при раскатах грома. Гроза бушевала, с неба лились потоки воды, молнии освещали небо. В шалаше тоже начало капать. Мужики в глубине завозились, недовольно матерясь вполголоса:
      – Надо было в машину, под брезент бежать. А теперь...
      Андрей, заметив как Анна вздрогнула, спросил:
      – Ты чего так дрожишь? Замерзла?
      Она ответила тихо, не поворачивая головы:
      – Я с детства грозы боюсь.
      Что-то нежно кольнуло его в сердце, и он сказал, улыбнувшись про себя:
      – Ну, давай руку, что ли... Не так страшно будет!
      И протянул ей свою... Анна осторожно положила на нее ладонь. Андрей почувствовал жесткие ладони и подумал: «Девчонка совсем, а руки-то уже бабьи, натруженные». Так они и сидели, молча, держась за руки. Гроза вскоре ушла дальше, дождь прекратился, снова выглянуло солнце, засверкали алмазами капли воды на траве. Стали выбираться наружу попрятавшиеся от грозы люди. Вылезли из шалаша и Андрей с Анной. Он вдруг предложил:
      – Может, в кино сходим сегодня?
      Она быстро взглянула на него и тут же опустила глаза:
      – Некогда мне. Скотина ждать не будет.
      И сразу пошла вперед, а Андрей, покусывая травинку, задумчиво глядел ей вслед. Рядом остановился Колька Игнатьев, проследил за взглядом Андрея и усмехнулся:
      – Королева! Хозяйство отгрохала, будто семеро по лавкам!.. Уж не на нее ли нацелился, Андрюх?
      Андрей сверху вниз взглянул на него:
      – Может и на нее... Твое-то какое дело?
      – Так ведь у нее на гулянки времени нет. Хозяйство!..
      – Вот я ей и помогу!
      Андрей отшвырнул травинку и широкими шагами пошел к машине.
 
      Вечером, натаскав воды и дров, сказал родителям:
      – Ну ладно, вы тут справитесь и сами, а я пошел.
      Мать спросила:
      – Куда это ты на ночь глядя? В клуб, что ли?
      – Да нет... К Анне схожу, к Тихоновой.
      – Зачем?
      – Дело есть...
      Андрей спокойно зашел в сени и постучался. Старческий голос ответил:
      – Кто там? Заходите, не заперто.
      Он толкнул дверь и оказался в чисто убранном доме, с цветами на окнах. Из кухни выглядывала бабушка Анны. Андрей встал у двери:
      – Здравствуйте? Мне бы с Анной поговорить.
      Старушка приглядывалась к нему:
      – А она только-только корову ушла доить. А ты кто будешь-то? Что-то не признаю чей...
      – Иноземцев я, Андрей.
      – A-a-a... Ну ты проходи, проходи. Подожди ее!
      Старушка засуетилась:
      – У меня тут на плите варится, ты уж не обессудь, посиди пока один.
      – Да вы не беспокойтесь...
      Андрей прошел вперед и огляделся. Как и в любом деревенском доме, стояла в углу двуспальная кровать с никелированными шариками на спинках и ворохом подушек, покрытых кружевной накидкой. Стол, стулья у окон, телевизор на тумбочке, горка с посудой, на стене ковер, фотографии, зеркало. Возле печки стоял еще один столик с электрической ножной машинкой, весь заваленный тканями и выкройками. В кухне звякнуло ведро, старушка вышла и направилась к дверям, говоря Андрею:
      – Ты посиди пока, а я за водой схожу.
      Андрей встал:
      – Давайте лучше я схожу за водой... Где второе ведро?
      – На мосту, на лавке. И коромысло там.
      Парень вышел, подхватил второе ведро, заглянул в бак – тот был пуст... Взял коромысло и ушел к колодцу. Принес ведра, вылил в бак и снова ушел. Принес вторые и нос к носу столкнулся с Анной. Она запирала дверь в хлев на вертушку. Удивленно взглянула на Андрея:
      – А ты что здесь делаешь? Он спокойно ответил:
      – Тебя жду! В кино сходим.
      – Я же сказала, что мне некогда.
      – Помогу с делами разобраться и сходим. Еще успеем... Вот только сейчас воды наношу.
      Анна ушла в дом. Андрей довольно улыбнулся. Когда он вошел в дом снова, Анна убирала процеженное молоко в погреб. Он прошел на кухню и поставил ведро с водой на скамейку:
      – Там полный бак... Может, еще чем-нибудь помочь?
      – Спасибо, но я и сама справлюсь!
      – Может, все же сходим в кино?
      Анна не ответила, выручила парня бабушка:
      – Сходите-сходите! И Анютка отвлечется, а то только и знает одну работу... Идите, а я тут и сама управлюсь. Сегодня ведь поливать не надо.
      Девушка тряхнула головой и улыбнулась:
      – Ну ладно, идем! Напали на меня с двух сторон... Только переоденусь.
      Анна появилась через несколько минут в модном платье и туфельках-лодочках:
      – Пошли!
      Повернулась к бабушке:
      – Бабуль, я сразу же после кино приду. Ты только верхнюю дверь запри. И сейчас ничего не делай, я завтра сделаю.
      Бабушка Аня долго глядела им вслед из окна, а они шли рядом и молчали. Наконец Андрей спросил:
      – А почему ты из города уехала?
      Она пожала плечами и опустила голову:
      – Да так, обстоятельства... А здесь хорошо, просторно.
      – Странно, деревенские девки почти все в город укатили. – Не стоит об этом...
      Они подошли к деревенскому клубу. Молодежи у входа столпилось много. К Анне сразу же подошли две молодые девушки. С любопытством посмотрели на Андрея. Одна спросила:
      – Ань, ты мне платье не сошьешь? Я тут и ткань купила.
      – Забегай! Ткань захвати и вместе над моделью подумаем.
      Девушки отошли, а Анна вдруг схватила его за руку:
      – Извини, я сейчас...
      Андрей видел, как она подошла к парню из соседней деревни и что-то начала ему говорить. Парень явно пытался оправдываться. Остальные ребята откровенно разглядывали ладную фигурку девушки. Он заметил их жадные взгляды, когда она вернулась к нему. В голове пронеслось: «Никому не отдам!» Зашли в зал. Фильм оказался детективом с целой серией убийств. В темноте Андрей взял ее руку в свои, Анна не возразила, только повернула голову и внимательно посмотрела на него. Для Андрея фильм прошел очень быстро, слишком быстро... Они вышли из клуба и медленно пошли по улице. Андрей чуть приотстал, чтобы сорвать ветку китайской сирени в палисаднике у Комковых и теперь шел сзади. Не отрываясь смотрел в спину Анне, машинально обдирая с ветки листья. Она вдруг обернулась:
      – Долго ты меня разглядывать будешь?
      Вместо ответа он шагнул вперед, положил свои руки ей на плечи, притянул вплотную и тихо спросил:
      – Замуж за меня пойдешь? Я завтра сватов пришлю.
      Анна вдруг расхохоталась:
      – Господи-и-и! И вечера не гуляли, а он уже сватов собрался заслать! Не пойду!.. И не подумаю даже!
      Она решительно рванулась из его рук и побежала. Андрей сумел догнать ее лишь у дома. Схватил за руку, прижал к стене и, задыхаясь от бега, стал целовать жадно, исступленно, страстно... Она отбивалась, отчаянно пытаясь вырваться. Молотила кулаками по его плечам и спине, но вдруг разом затихла. Андрей замер, почувствовав эту перемену. Отпустил ее и, торопливо заговорил:
      – Люба ты мне! Ни одна девчонка еще души не задевала, как ты... Не обижу, Ань! Честное слово, хорошо жить будем, ведь тяжело тебе одной! Ну что ты молчишь?
      Анна стояла, прислонясь спиной к стене и думала, глядя на него: «И зачем только я согласилась в клуб идти?» А вслух сказала:
      – Не люблю я тебя, Андрюша...
      Он дернулся:
      – Полюбишь! Вот увидишь, я все сделаю, чтоб полюбила! Давай поженимся побыстрее!
      – К чему такая спешка?
      – Боюсь, уведут тебя другие, что помоложе. Видел я сегодня, как они на тебя смотрят.
      И яростно добавил вдруг:
      – Так бы морды и поразбивал всем!
      Анна тихонько засмеялась и подошла к двери: – Пойду я, а то завтра рано вставать... Вслед она услышала: – Завтра сватов пришлю!.. Жди!
      Боевики, не мудрствуя, отвезли Светлова в баню... Через сорок минут, побритый и посвежевший, он снова появился в здании милиции. По дороге на все его вопросы ребята или отмалчивались или отвечали односложно. За эти сорок минут Павел Юрьевич не узнал ничего и сейчас поднимался на второй этаж, надеясь получить ответы от самой Иноземцевой. Ему все еще казалось, что это розыгрыш. Когда ехали по городу, он видел спокойно идущих по своим делам людей, работающий рынок, магазины. Все было таким же, как и в других городах, но оружие на плечах сопровождающих его ребят было реальным, и вот это-то несоответствие никак не укладывалось в голове Светлова... Ему было всего тридцать два года, и в подобных переделках бывать еще не приходилось. Он надеялся получить указания от областного начальства, но позвонить ему не разрешили, и сейчас он никак не мог сообразить, что делать дальше...
      Олег Звягинцев что-то писал за столом, когда в секретариат вошел высокий, красивый парень в серых брюках. Олег привстал:
      – Вы к кому?
      – Я Светлов, вас должны были предупредить.
      – Минуточку...
      Нажал на кнопку селектора:
      – Анна Николаевна, тут Светлов... Мне его пропустить?
      В ответ раздалось:
      – Пусть проходит! Олег, через час я еду в Демидовку...
      – Понял.
      Повернулся к Павлу:
      – Проходите.
      Анна сидела за столом и читала какие-то бумаги. Как только Светлов вошел, собаки встали по краям ее кресла и не спускали глаз с него. Павлу стало не по себе от такого внимания: «Ну и чудовища, где она только нашла таких! Одно резкое движение и...»
      Павел опустился в кресло и сразу же спросил:
      – Почему мне не разрешают позвонить в областное управление внутренних дел?
      – Я так приказала и уже говорила почему... Мне бы хотелось, чтоб вы сообщили не предвзятое мнение капитана Коломейцева, а свое собственное. Но если вы беспокоитесь о жене или родителях, я не возражаю... Лишь одно условие – ни слова о происходящем в районе.
      – Ну, об этом можно не беспокоиться! Я разведен, а родителям перед командировкой отправил письмо.
      – Чтобы вы хотели узнать?
      Павел хмыкнул:
      – Для начала, где меня поселят? Опять в камере? Скажу честно – ночью холодно...
      Анна улыбнулась, и он вдруг подумал: «А ведь ей, наверняка, нет сорока... Улыбка печальная и вид усталый». Женщина прервала его мысли:
      – Поселитесь у меня, если не возражаете.
      – Ваш муж не будет возражать?
      Она встала, подошла к окну и не поворачиваясь, тихо сказала:
      – У меня остались только сестры и родители, но они живут не здесь. Здесь, рядом со мной, им находиться опасно.
      Павлу почему-то стало не по себе от этих слов и он пробормотал:
      – Я бы не хотел вас стеснять.
      Анна повернулась:
      – Вы и не стесните... Дом большой, к тому же там всегда находится двое охранников и мои собачки.
      Она взглянула на часы:
      – Не хотите со мной съездить в Демидовку? Там сегодня ожидается заварушка, Мансуров решил визит нанести. Или отдохнуть хотите?
      – Наотдыхался в камере... Я еду с вами!
      – У вас есть во что переодеться? Этот наряд вы очень быстро угваздаете!
      Павел задумался, потом честно ответил:
      – Джинсовый, но он уже грязный.
      – Ладно... Сейчас найдем во что переодеться. Едем! Они спустились вниз. Возле дежурного Анна остановилась:
      – Павел Юрьевич, поедем на моей машине... Вашу будут останавливать слишком часто. Отдайте ключ дежурному, он загонит ее в гараж. Не волнуйтесь, с ней ничего не случится!
      Светлов бросил ключи дежурному на стол. Вышли на крыльцо. Иноземцева подошла к стоявшему под липой «джипу», отключила охранное устройство и распахнула заднюю дверцу:
      – Граф, Барри – вперед!
      Псы спокойно, привычно запрыгнули на заднее сидение и сели там. Анна приглашающе махнула рукой:
      – Садитесь!
 
      Андрей явился домой далеко за полночь. Он долго бродил по проселочной дороге, потом сидел на жердях возле дома и думал: «Хороша девка! Хозяйка! Лучше и не надо». Вспоминал губы Анны, ее загорелую шею – жаром обдавало от этих воспоминаний. Наконец зашел в дом и разбудил родителей. Отец выматерился, но все же встал. Андрей объявил:
      – Ну вот что... Завтра Анну Тихонову сватать пойдете!
      Он не успел договорить, как отец взвился:
      – Напаскудил уже, стервец, что ли?!
      Андрей положил ему руку на плечо.
      – Успокойся, батя! Ничего между нами не было, не такой я... Боюсь уведут, а она мне одна по сердцу.
      Иван Андреевич внимательно взглянул на сына:
      – Это когда же ты ее успел разглядеть-то?... Ведь никуда не ходишь, да и она, как я слышал, домоседка.
      – Сегодня на работе и разглядел. Лучше ее нет!.. Ну, пойдете сватать или нет?
      Отец повернулся к матери. Та задумчиво покачала головой:
      – А не откажет? Ведь на всю деревню позор выйдет... Бабы все языки сотрут, обсуждаючи.
      Андрей ответил:
      – А пусть чешут! Язык-то без костей... А я и во второй раз посватаюсь. Сам!.. Если вы не пойдете.
      Отец почесал в затылке:
      – Так, значит? Ну что ж, сходим завтра... Анна – девка хорошая, да и ты у нас не плох, вроде, уродился. Она-то тебе хоть что сказала? Или ты и не спрашивал?
      Андрей опустил голову:
      – Спрашивал, да она убежала...
      – Значит, ничего не сказала... Ладно! Мать, завтра собираемся к Тихоновым! Будь что будет!
 
      Утром Анна рассказала все бабушке. Старушка заохала:
      – Да где это видано, чтоб так торопиться? Ну кто уведет-то? Путевых ребят в деревне один он. Вон мать-то его, Игнатьевна, хвалит сына – и хозяйственный и не пьет. Не лодырь какой-нибудь! А может, и вправду, Анютка, пойдешь за него?
      – Ой, баб, не знаю! Не люблю я его!
      – Так в старину-то вовсе девок не спрашивали ни о какой любви, а ведь жили. И меня безо всякой любви отдали за Степана, потом ни разу не пожалела. Добрый он был, Степа-то мой... Если б не война, так бы и жили.
      – Сейчас другое время, бабуль!
      – А чем другое-то? Бабы, что ли, не такие или мужики? Все тоже самое! И хорошего мужика так же трудно найти! А я вчера вот посмотрела на Андрюху-то – он сам за работу будет браться, без понуканий... А это ой как хорошо для путевой бабы!
      Анна молчала, а старушка продолжала:
      – Будь моя воля, я бы пошла за такого! Ну чем он плох? И лицом пригож и сам видный. Всем парень взял! Так что делать-то? Пироги печь да в магазин идти или не колготиться? Если что, то родителям звонить надо.
      А Анна думала свое: «Юсуф не вернется больше... Может, и действительно слюбится?» Вслух же сказала:
      – Собирай стол! Я пойду за Андрея... И маме с папой позвони сегодня. Ну, я побежала...
 
      Иноземцева вела машину уверенно, чувствовался большой опыт. Светлов смотрел в окно и молчал. Анна остановилась возле двухэтажного особняка с садом и металлическими кружевными воротами. Из калитки сразу же показался охранник:
      – Здравствуйте, Анна Николаевна! С кем это вы?
      Иноземцева улыбнулась:
      – Здравствуй, Саша! Это старший лейтенант милиции из области Павел Юрьевич Светлов... Ну, а это мой домашний охранник Саша Кошкин... Познакомьтесь! Крикнула псам:
      – Граф, Барри! Гулять!
      Собаки сразу же скрылись между деревьями в саду. Павел и Анна вошли в дом. Иноземцева с явным удовольствием скинула туфли и босиком прошлась по паркету до двери под лестницей:
      – Располагайтесь здесь.
      И сразу же ушла. Павел вошел в комнату и огляделся. На стене висел большой портрет мальчика в джинсовке и сомбреро. Он был похож на Иноземцеву, и Светлов понял, что это ее сын. У окна стоял компьютер. В шкафу у стены из-за стекла виднелись корешки книг, а наверху стояла большая модель парусника. На многочисленных полочках были разложены разные камни и минералы. На столе стояли аудиоцентр «Панасоник» и несколько кассет и дисков. В дверь постучали:
      – Разрешите?
      – Да.
      Вошла Иноземцева с джинсами, клетчатой рубашкой и кожаной курткой в руках:
      – Это вам... Переоденетесь и приходите на кухню.
      Аккуратно сложила вещи на кровать и снова ушла. Павел начал переодеваться. Натягивая джинсы почувствовал легкий запах лаванды, лавандой пахла рубашка и даже куртка. Павел понял, что их давно не надевали. Переодевшись, вышел в гостиную и по запаху жареного мяса нашел кухню. Иноземцева что-то вытаскивала из микроволнов-ки.
      – Мойте руки и к столу...
      Светлов остро почувствовал, что голоден и не заставил себя упрашивать, отдав должное и борщу, и картошке с мясом, и салату. Иноземцева с удовольствием наблюдала, как он ест, потом спросила:
      – Наелись?
      – Да! Спасибо...
      – Сок или квас?
      – От холодненького кваску не отказался бы...
      Анна встала, и Павел только тут заметил, что она в джинсах и тенниске. Отметил про себя: «Фигурка, как у двадцатилетней, только лицо да глаза возраст выдают». Спросил:
      – Простите, а как мне вас называть? Хозяйка района – слишком необычно. Товарищ Иноземцева – не больно современно.
      – Анна Николаевна... Вне рабочей обстановки можно Анной.
      – А меня зовите просто Павел. Идет?
      Она усмехнулась:
      – Идет! Допивайте квас... Захватите куртку, сейчас едем в Демидовку. Я вам в коридоре кроссовки приготовила, а то ваши туфли слишком сильно топают. Размер должен подойти... Ну, а уж если не подойдут, тогда езжайте в своих. Я сейчас...
      Павел услышал шлепанье ног по лестнице, стук металлической дверцы, хлопок двери и снова шлепанье. Когда Анна снова появилась на кухне, широкий ремень с пистолетом и обоймами обвивал ее талию. В руке она держала бронежилет, который бросила Павлу:
      – Одевайте. В Демидовке, возможно, стрельба будет.
      – А вы?
      – Я давно уже не пользуюсь им. – Тогда и я так поеду.
      – Одевайте и не геройствуйте!.. Я приказываю вам одеть бронежилет! Мне нужно сберечь вас живым, чтобы вы смогли рассказать в области правду о том, что здесь происходит. Я хочу, чтобы вы увидели все своими глазами, а не со слов капитана Коломейцева... Поняли?
      От стали, вдруг зазвучавшей в ее голосе, веяло такой силой, что Светлов перестал спорить и надел бронежилет. Он оказался удивительно легким по сравнению с теми, что он надевал раньше. Но застежка никак не застегивалась. Иноземцева, немного понаблюдав за его попытками справиться самому, подошла и сама защелкнула кнопки:
      – Идите, обувайтесь. Я только свою куртку захвачу и еще кое-что...
      Этим «кое-чем» оказалась спортивная сумка. И довольно увесистая, так как левое плечо Анны стало значительно ниже правого. Светлов предложил:
      – Давайте мне сумку. Вам же тяжело.
      Она неуверенно протянула ему свою поклажу: – Только осторожно, здесь гранаты и тол.
      – Что?!
      Иноземцева вдруг смутилась, как девчонка:
      – Вдруг пригодятся...
      Собак на этот раз с собой она решила не брать, хотя потребовала у Светлова:
      – Дайте слово, что не попытаетесь сбежать! Я ведь понимаю, справиться со мной один на один вам будет очень легко... Видела я, как моим ребятам от вас перепало.
      Павел улыбнулся:
      – Обещаю! Да и неудобно мне с женщиной, которая меня накормила, драться...
      Лес тянулся по обе стороны дороги сплошной стеной, создавая плотную тень. Лишь один раз, на перекрестке с проселочной дорогой, Светлов заметил машину и двоих парней возле. Один из них помахал им рукой, и Иноземцева махнула в ответ, объяснив:
      – Мои ребята дежурят. Дорожка-то прямиком выходит в соседний район.
      Павел искоса взглянул на нее:
      – Откуда у вас такая ненависть к кавказцам?
      И тут же пожалел о заданном вопросе, увидев, как потемнело ее лицо. Иноземцева глухо ответила:
      – Это – долгая история, и как-нибудь я расскажу вам ее... Но не сейчас! Вы не обижайтесь.
 
      Для деревенских известие о свадьбе было, как гром среди ясного неба. Бабы, собираясь в магазине, обсуждали это событие и строили догадки насчет скоропалительной женитьбы Андрея Иноземцева и Анны Тихоновой. И весь месяц до свадьбы он каждую свободную минуту проводил с ней. Рассказывал об увиденном, о своих планах на их общее будущее. Анна, неожиданно для себя, рассказала ему о Юсуфе... Андрей долго молчал, а потом крепко прижал ее к себе, так и не произнеся ни слова.
      Свадьба состоялась в конце августа. Дни стояли погожие, и столы вьшесли прямо на улицу. Председатель ради такого события вьщелил бычка и принародно пообещал помочь молодым со строительством нового дома. Двое суток не смолкала музыка и танцы... Гуляла вся деревня. Андрей весь светился от счастья и не отпускал от себя молодую жену ни на шаг. Анне, к ее же удивлению, это нравилось. Нравились его ласковые руки, и слова, и поцелуи...
      Молодые решили поселиться с бабушкой Аней. Старушка не возражала, только посетовала:
      – Тесно! Да и понравится ли вам со старухой жить? Андрей ответил:
      – До весны поживем, а там, на этом же самом месте, новый дом построим!
      Баба Аня испугалась:
      – А я-то куда?
      Анна и Андрей обняли ее:
      – С нами жить будешь! Мы тебя не оставим!
      Слово молодые держали крепко. Бабушка Аня дивилась, глядя, как они слаженно работают по дому и ворчала, что ей и делать нечего. Андрей посмеивался и обнимая старушку за худенькие плечики, говорил:
      – Отдыхай! За свою жизнь ты уже наработалась... Вот телевизор посмотри или к подругам сходи, проведай их.
      Зимой он притащил трактором несколько пучков сосновых бревен и в свободное время начал рубить сруб для будущего дома. Приходили его родители, помогали со строительством. Приезжали и родители Анны. Отец вместе с сыном рубил пазы, а Анна со свекровью ошкуривали бревна. Иногда выходила и бабушка Аня, чтобы набрать крупных щепок для маленькой печки. Работали весело, дружно, и в конце января трехметровый сруб уже сверкал на зимнем солнышке янтарными бревнами. Осталось срубить несколько верхних венцов и три нижних – для терраски.
      Анна забежала в дом попить, но не успела в сени зайти, как раздался страшный крик. Кричала мать Андрея, Мария Игнатьевна. Анна бросилась назад: возле самого сруба, на спине лежал Андрей и не шевелился. Она кинулась к нему. Упав на колени, приподняла его голову и растерянно поглядела на остолбеневшего свекра:
      – Пап, что с ним? Что произошло? Тот вздохнул и ответил:
      – На щепке поскользнулся да видно о чурку головой... Аннушка, хоть живой он?
      Анна наклонилась к губам Андрея и обрадовалась:
      – Дышит!..
      И прижав к себе, заревела навзрыд... Андрей очнулся, поднял руку и погладил жену по мокрому лицу:
      – Не плачь! Я живучий...
      Анна и плача и смеясь, целовала его, не обращая ни на кого внимания... Помоглаподнятьсяи, прижавшиськнему, повепавдом. Мария Игнатьевна и Иван Андреевич переглянулись и вошли следом за ними.
      Ночью Анна тихо сказала Андрею:
      – Ты был прав.
      – Ты о чем это?
      Она приподнялась на локте, провела пальцем по его бровям, переносице, губам... Погладила ладонью скулы и ответила:
      – Я люблю тебя!
      Он тихонько рассмеялся и крепко прижав к себе, прошептал:
      – Я знаю.
 
      Лес неожиданно оборвался деревней. Демидовка со всех сторон была окружена лесным массивом. Подъехали к двум машинам, стоявшим в конце деревни. Не успели остановиться, как из-за них вышли четверо с автоматами наперевес. Двое остановились, а остальные подошли к ним. Один из них, еще издали, начал говорить:
      – Здравствуйте, Анна Николаевна! Докладываю – пока все тихо... Жители предупреждены и на улицу после восьми вечера никто не выйдет. Кто это с вами?
      Коренастый крепыш в камуфляже с любопытством разглядывал Павла. Второй грыз спичку и лишь скользнул взглядом по нему. Иноземцева представила ему своих ребят:
      – Юра, Сережа, а те двое – Николай и Валентин... Ну, а это наш гость из области. Старший лейтенант милиции Светлов Павел Юрьевич.
      После этих слов грызший спичку высокий парень демонстративно сплюнул и повернулся к нему спиной, процедив сквозь зубы:
      – Гость... Да все они одинаковы! Ненавижу!
      Сразу же ушел к машинам... Анна повернулась к Павлу:
      – Не обижайтесь! Горин прошел Афганистан. Вернулся – ни царапинки! С друзьями встречу отметили. Милиция его сцапала на пути домой. Якобы за попытку сопротивления избили... Зверски! Пришлось «скорую» вызывать. Постарались блюстители порядка! Ребра сломали, переносицу, почки повредили. Три месяца парень в больнице пролежал!