Эстония. Кровавый след нацизма: 1941-1944 годы. Сборник архивных документов

       Свидетель ТРИЛЛО, проживающий также недалеко от лагеря, показал:

      «Около 10 часов вечера из леса поднялось пламя, а через полчаса загорелся барак. Вокруг горевшего барака ходили вооруженные люди, которые часто стреляли. Из горевшего барака доносились крики людей».

       Свидетель СИНИПАЛУ, из состава охраны лагеря, показал:

      «Вскоре раздался как бы взрыв. Мы вышли из казармы и увидели, что барак, из которого раздавались выстрелы, горит. Тогда я опять вернулся в казарму. Через некоторое время я и другие охранники вышли. Барак был наполовину сгоревший, и оттуда доносились крики и стоны людей, которые то стихали, то усиливались».

      Судебно-медицинская комиссия в составе 3 врачей, осмотревшая места расстрелов и сохранившиеся останки трупов, пришла к следующему заключению:
      «Суммируя данные осмотра, врачебная комиссия находит, что в означенном лагере массовые убийства заключенных производились главным образом выстрелами из огнестрельного оружия в головы жертв. По записанным в акте положениям трупов и по другим признакам убийства совершены выстрелами с близкого расстояния в затылок убитого, находившегося в лежачем положении.
      При наружном осмотре и вскрытии отдельных трупов установлено, что двое умерли от шока в здании лагеря. Среди трупов на кострах обнаружены два трупа, которые не имели огнестрельного ранения, вероятно, сгорели живыми. Врачебной комиссии удалось отделить 491 останки трупов, из них 153 трупа принадлежат мужчинам, 31 женщинам и 1 труп грудному младенцу – девочке.
      Действительное количество уничтоженных врачебная комиссия не может точно определить из-за полного сгорания трупов. Принимая во внимание, что на кострах сохранились трупы только на краях, а в сгоревшем бараке только в одном конце, и принимая во внимание данное исследование, следует считать, что количество уничтоженных людей доходит до 1800–2000 чел.».
      Таким образом, материалами следствия и судебно-медицинским освидетельствованием оставшихся трупов, тщательным осмотром мест, где производилось сожжение трупов, всего в лагере Клоога 19 сентября 1944 г. было уничтожено около 2000 чел. заключенных из мирного населения.

III. ВИНОВНИКИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

      Материалами предварительного следствия установлено, что организаторами и непосредственными исполнителями массового расстрела и сожжения мирных советских граждан, в том числе грудных детей, женщин и стариков, в концентрационном лагере Клоога 19 сентября 1944 г. являются нижепоименованные военнослужащие немецко-фашистской армии:
      1. Начальник главного управления всеми лагерями в Эстонии гауптштурмфюрер БРЕННАЙЗЕН.
      2. Главный врач концентрационных лагерей в Эстонии оберштурмфюрер фон БОДМАН.
      3. Начальник лагеря Клоога унтершарфюрер ВЕРЛЕ.
      4. Делопроизводитель лагеря Клоога унтершарфюрер ШВАРЦЕ.
      5. Начальник канцелярии лагеря Клоога гауптшарфюрер Макс ДАЛЬМАН.
      6. Начальник санчасти лагеря Клоога унтершарфюрер ГЕНТ.
      7. Заведующий хозяйством лагеря Клоога обершарфюрер ГЕЛЬБИК.
      8. Обершарфюрер ФРУВИРТ.
 
      Кроме названных лиц принимало непосредственное участие в конвоировании, охране и расстрелах 50 человек солдат из состава войск СД, фамилии которых следствием не установлены.
      На основании вышеизложенного, находя следствие оконченным.
 
      ПОСТАНОВИЛ:
      Настоящий следственный материал представить Государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории Эстонской ССР – на распоряжение.
      (подпись)
 
      Подписал:
      Зам. прокурора Эстонской ССР, государственный советник юстиции 3-го класса УДРАС
 
       ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 189–200.
       Подлинник. Машинопись.

№ 10
Протокол допроса эстонского полицейского Августа Синипалу, участвовавшего в охране концлагеря Клоога и издевательствах над узниками

       Сентябрь – октябрь 1944 г.
 
      СИНИПАЛУ Август Фрицевич, 1898 г. р., уроженец гор. Таллина, из рабочих – маляр, прож. гор. Таллин, ул. Иле, д. 37, кв.12, состоявший на службе в 287-м полицейском запасном пехотном батальоне в качестве рядового полицейского.

      Находясь на службе в качестве ночного сторожа в Таллинском порту, я в 1941 г. был зачислен в состав организации «Омакайтсе» и продолжал нести службу по охране порта.
      В дальнейшем наша организация «Омакайтсе» имела ряд реорганизаций, и в августе [...] из нее был создан 287-й полицейский запасной пехотный батальон и концентрирован в [...]. Я поступил на службу в качестве рядового полицейского в составе 2-й роты этого батальона.
      [...] Наша 2-я рота была направлена из гор. Раквере в концлагерь Клоога с целью несения охраны заключенных [...].
      Вся рота [...] последнее время в своем составе имела 110 человек, командиром роты являлся лейтенант ЭНТРИКСОН.
      В лагере Клоога наша рота имела одну основную задачу – не допускать выхода евреев из лагеря и общения с людьми, проживающими вне лагеря, а также контроль за лицами, приходящими на работу в лагерь из других мест.
       Вопрос: Сколько находилось евреев в лагере Клоога?
       Ответ: Точное количество евреев, находившихся в лагере Клоога, мне не известно, но полагаю, что их было там около 2000 чел., мужчин, женщин и детей.
       Вопрос: Кому подчинялась ваша рота и от кого получала указания о порядке организации караула и создания режима заключенных в лагере евреев?
       Ответ: Все распоряжения и приказы о порядке охраны и режима заключенных евреев исходили от одного немца, который занимал должность лагерфюрера, фамилию которого я не знаю. Распоряжения и приказы он отдавал лейтенанту ЭНТРИКСОНУ, командиру нашей роты, который был обязан их выполнять. Помимо лагерфюрера в лагере было всего 5–6 немцев, из которых один являлся помощником лагерфюрера, а другие – руководители работ.
      От лагерфюрера были строгие приказы стрелять в каждого еврея при попытке выхода за ограду лагеря.
       Вопрос: Были ли случаи и попытки со стороны евреев выходить за ограду лагеря, и применялось ли в таких случаях оружие полицейскими вашей роты?
       Ответ: Я знаю лично один случай, когда один из евреев самовольно вышел за ограду лагеря. На обратном пути в него стрелял стоявший на посту полицейский ТРАНСИЛОВ. Еврей был убит. Подробных обстоятельств этого дела я не знаю.
       Вопрос: Расскажите обстоятельства массового расстрела евреев в лагере Клоога, имевшего место 19 сентября 1944 г.
       Ответ: Массовый расстрел евреев в лагере Клоога 19 сентября 1944 г. действительно имел место. По существу этого расстрела я могу сообщить следующее:
      18 сентября 1944 г. после возвращения евреев обратно в свой корпус после окончания работы командир роты лейтенант ЭНТРИКСОН объявил нам, что завтра, 19 сентября, все евреи из лагеря Клоога будут эвакуированы через Пальдиске на пароходе в Германию.
      Евреи будут следовать в гор. Данциг [Гданьск] к месту новой работы. Лейтенант ЭНТРИКСОН также объявил, что наша рота будет конвоировать евреев, и приказал быть готовыми к выступлению. Мы должны были конвоировать евреев до гор. Данциг.
       Вопрос: Предупреждались ли также евреи о предстоящей эвакуации в Германию к месту новой работы и концлагеря?
       Ответ: Об этом мне ничего не известно, но за несколько дней до этого среди евреев был слух о скором якобы переезде в Германию. Иногда евреи задавали нам вопросы, будет ли их конвоировать наша рота или прибудут немцы.
      Из этого я заключил, что они готовились к переезду из лагеря Клоога, но официально им об этом объявлено не было.
       Вопрос: Расскажите, что было дальше 18 и 19 сентября?
       Ответ: 18 сентября вечером мы стали готовиться к выходу из лагеря для конвоирования евреев, а утром 19 сентября карательный начальник – фельдфебель нашей роты по фамилии ПЕЛАЯС, приказал всех евреев на работу не выводить. Этот приказ был выполнен.
      Евреи выходили из 2-этажного корпуса, где они жили, во двор и за ограду этого корпуса нами не выпускались. Охрана этого корпуса была усилена, и все свободные от служебных нарядов полицейские нашей роты были стянуты к проволочной ограде, которая окружала дом евреев.
      Часов в 10 утра на территорию лагеря начали прибывать немецкие полицейские мелкими группами в 5–8 чел. с автоматами. Немцы следовали пешком со стороны станции Клоога, и всего их прибыло 30–35 чел.
      Все немцы вместе с лагерфюрером направились за ограду к евреям, откуда вывели более 200 мужчин и с ними направились к месту, где в лагере находились дрова. Все выведенные люди нагрузили на себя по несколько поленьев дров и с этим грузом вернулись обратно, проследовали мимо нашей ограды и направились в сторону железной дороги.
      По пути следования один из евреев пытался бежать, но был убит из автомата немцами.
      Вслед за этой группой из-за ограды была выведена другая группа евреев численностью около 200 чел. Обе группы по нескольку раз ходили за линию железной дороги и переносили туда из лагеря дрова.
      Мы, полицейские, в это время продолжали охранять ограду, за которой находились остальные евреи – часть мужчин, женщины и дети.
      Через 2–3 часа переноска дров была закончена, и обе группы евреев в лагерь больше не вернулись. Скоро была слышна стрельба из автоматов с того направления, куда евреи таскали дрова. Мне стало ясно, что за железной дорогой сейчас происходит расстрел. Среди евреев в лагере поднялась паника и плач.
      Стрельба продолжалась минут 20–30 и прекратилась. Через несколько минут вернулись немцы и начали группами по 20–30 чел. выводить остальных евреев из лагеря за линию железной дороги. После каждого вывода людей из лагеря за железной дорогой была слышна стрельба. Вывод людей из лагеря и расстрел продолжались до самого вечера 19 сентября.
      Уже в темноте [...] пьяные немцы стали расстреливать последних людей на дворе и внутри здания, где проживали евреи.
      Перед вечером, когда евреев в лагере осталось уже мало, комроты лейтенант ЭНТРИКСОН снял с охраны ограду и отправил нас отдыхать. Немцы продолжали выполнять свою преступную работу и ночью убыли из лагеря. Вместе с ними ушли лагерфюрер и другие немцы, которые раньше проживали в лагере Клоога.
       Вопрос: После ухода немцев из лагеря что делала ваша рота на следующий день?
       Ответ: Утром 20 сентября лейтенант ЭНТРИКСОН поднял всю роту и приказал следовать в гор. Пальдиске для посадки на пароход, следующий в Германию. Каким-то образом стало известно, что парохода в Пальдиске нет, и лейтенант приказал следовать в гор. Пярну пешим ходом. И дальше там это решение было изменено, и мы должны на поезде проследовать до гор. Таллин, где пересесть на другой поезд, идущий в Пярну. В этот же день мы прибыли в гор. Таллин.
      Я слез с поезда и отправился к себе домой и остался здесь после прихода Красной Армии.
       Вопрос: Кто из полицейских вашей роты еще остался в гор. Таллин?
       Ответ: Мне известно, что в гор. Таллин еще остались следующие полицейские, которых я лично видел после на улицах Таллина:
      ТИИДУ, он проживает на ул. Вируганав, д.1.
      ТАММ. Его адрес мне не известен, но я его видел 2–3 дня тому назад в городе.
      КУТСАР. Местожительства его я также не знаю.
      В нашей роте еще было несколько полицейских, ранее проживавших в гор. Таллин, фамилии и адреса их я не знаю.
       Вопрос: Укажите все командование роты, их местожительство и где в данное время находятся?
       Ответ: Командир роты лейтенант ЭНТРИКСОН – происходит из района гор. Пярну.
      Фельдфебель роты ПЕЛАЯС – происходит из района гор. Петсери [Печора].
      Фельдфебель АУЗЕНБЕРГ – до службы проживал где-то в районе гор. Таллин.
      Точные их адреса и местожительства я не знаю. Также не знаю, где они проживают или находятся в данное время.

      Протокол допроса составлен с моих слов и мне прочитан и переведен на эстонский язык
      (А. Синипалу)
 
      Допросил майор АВИК
 
       ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 91–94.
       Заверенная копия. Машинопись.

№ 11
Протокол допроса свидетеля Нейсаха Рувановича, узника концлагеря Клоога

       8 октября 1944 г.
 
      Прокурор отдела по надзору ВАСИЛЬЕВ допросил РУВАНОВИЧА Нейсаха Веньяминовича, 1929 г. р., уроженца гор. Вильнюс, заключенного в лагере Клоога, закончившего 7 классов начальной школы гор. Вильнюс, из рабочих, несудимого, беспартийного, прож. гор. Таллин, Томмуйса, 13, кв. 7.
 
      Об ответственности по ст. 95 УК предупрежден.

      Я приехал 29 сентября 1943 г. в лагерь Клоога из гор. Вильнюс. В 1941 г. моего отца увезли в Панары [Литва] и там, по-моему, расстреляли. Мою мать и сестру вывезли из Вильнюса в один день со мной, но в другое место. Вначале в лагере у меня была довольно легкая работа, а потом, когда приехал начлагеря БОК, меня поставили на непосильную работу. Работа была очень тяжелая, на работе меня били, бил меня инженер КИВИМЯГИ за то, что я не смог выполнять норм. Бил он меня руками и палкой по плечам и вообще куда попало. Били меня также и руководители работы из ОТ [ «Тод»], фамилии я их не помню, помню только ГЕЦЕЛЬСА. Когда я приехал в лагерь, то там уже был среди охранников СИНИПАЛУ. Мы все звали его «Курат», так как он все время употреблял это слово. СИНИПАЛУ был очень скверным человеком, он бил нас, заключенных. Бывали случаи, когда заключенные просили у СИНИПАЛУ разрешения пойти в деревню за продуктами, он иногда разрешал, но когда заключенный продукты приносил в лагерь, то СИНИПАЛУ у него продукты отбирал, бил его шомполом и продавал продукты другим заключенным, у которых в свою очередь отбирали.
      Зимой с/г я с разрешения СИНИПАЛУ принес из деревни хлеба и картошки. СИНИПАЛУ у меня отобрал полторы буханки хлеба, оставил только маленький кусок и картошку, которая была порченая, и избил меня шомполом по спине. Отобранный хлеб СИНИПАЛУ продал другому заключенному, фамилии которого не помню. В лагере заключенные ходили на помойку собирать остатки еды, когда СИНИПАЛУ это видел, то отгонял их и при этом избивал заключенных винтовкой и шомполом. При мне СИНИПАЛУ избил ГАЛЬДБЕРГА, а также бил детей. Фамилий тех, кого бил СИНИПАЛУ, я не помню.
      Добавить больше нечего.

      Протокол прочитан, записан с моих слов правильно.
      Верно: (подпись)
 
       ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 80.
       Заверенная копия. Машинопись.

№ 12
Протокол допроса эстонского полицейского Августа Синипалу, участвовавшего в издевательствах над заключенными концлагеря Клоога

       3 октября 1944 г.
 
      Прокурор по надзору за милицией ВАСИЛЬЕВ ЭССР допросил нижепоименованного свидетеля, который, будучи предупрежден по ст. 95 УК, пояснил:
      СИНИПАЛУ Август Фрицевич, родился в 1898 г., гор. Таллин, маляр на строительствах, окончил 3 класса начальной школы в гор. Таллин, из рабочих, не судился, беспартийный. Состоял в организации «Омакайтсе», проживал в гор. Таллин, Ыле ул., 37, кв. 12, находится в тюрьме № 1. Полицейский охранник 287-го полицейского батальона.

      Я работал в Таллинской гавани ночным сторожем. Продолжал работать на этом месте и после оккупации Таллина немцами. В 1942 г. ранней весной я вступил в организацию «Омакайтсе» и продолжал работать сторожем в гавани. В августе 1943 г. был создан 287-й полицейский сторожевой батальон, который стоял в Раквере. Я поступил в этот батальон рядовым полицейским и служил в 3-й роте. В августе же 1944 г. 3-я рота, в которой я служил, была переведена из Раквере в Клоога для несения караульной службы. Мы караулили заключенных-евреев. Рота состояла из эстонцев, в ней было 110 чел., командиром роты был лейтенант ЭНДРИКСОН. Командиром батальона был майор КРООТ. Нашей обязанностью было караулить заключенных, чтобы они не уходили за пределы лагеря и ни с кем не общались. Одну неделю надо было стоять у ворот лагеря на посту, а другую неделю сопровождать заключенных лагеря на работы, если они работали вне лагеря, как, например, рубили дрова в лесу. Мы также охраняли лагерь со всех сторон. О порядке работы в лагере и вообще о внутреннем распорядке в лагере я не знаю, так как мы внутри лагеря охрану не несли. В лагере было заключенных около 2000 чел. Потом стало меньше, т. к. часть евреев в последнее время, летом, времени точно не помню, куда-то увезли. Все распоряжения по охране лагеря давал лагерфюрер лейтенанту ЭНДРИКСОНУ, и последний передавал распоряжения нам. ЭНДРИКСОН приказал нам стрелять в каждого заключенного, кто самовольно уйдет с работы. Стрелять мы должны были без предупреждения. Был такой случай. Один заключенный работал в лесу, самовольно отлучился, и когда он возвращался обратно к своей группе, его застрелил охранник Ермолай ТРАНСИЛОВ.
      Были случаи, что я бил заключенных шомполом. Бил я их за то, если они, работая в лесу, уходили за продуктами в деревню. Продукты я у них отбирал, так как таков был приказ лагерфюрера. В лагере была помойка около офицерского казино, и я бил заключенных, если они уходили на помойку искать еду во время работы. Я видел, как другие охранники били заключенных рукой и шомполом, другие были еще более жестокие, чем я. Я видел также, как немцы били заключенных, они били их кулаками, ногами и палкой.
      Били немцы заключенных по всякому поводу.
      18 сентября с. г. вечером лейтенант ЭНДРИКСОН сказал нам, что 19 сентября с. г., т. е. на следующий день, заключенных будут эвакуировать в Германию и мы будем их сопровождать. Приказал нам быть готовыми к выступлению.
      19 сентября с. г. утром на охрану лагеря заключенных вышла вся рота. Весь лагерь собрался на площади с котомками, хлебом и котелками. Заключенные стояли, пока не пришел начальник лагеря с другими немцами, их было всего 7 чел., фамилий их я не знаю. Я стоял на посту у ворот этой площади.
      Немцы около двух часов совещались на квартире лагерфюрера, которая помещалась недалеко от моего поста. Потом один немец отобрал около 300 заключенных и повел их по дороге на станцию Клоога. Этих заключенных окружили немцы СД с автоматами. Я видел, как эти люди носили дрова в лес, что около озера. Когда 300 чел. выводили за ворота, то один заключенный пустился бежать, но его немец застрелил.
      Дрова носили около 3 часов, потом людей не было видно. Через некоторое время в лесу раздалась стрельба из автоматов, а потом были слышны револьверные выстрелы, которые продолжались до позднего вечера. После стрельбы из автоматов немцы стали из леса приходить в лагерь и уводить людей в лес группами по 20–30 чел. в каждой. Когда были уведены несколько групп, тогда меня и еще 5 охранников сняли с поста и велели идти в караульное помещение. Мы в караульное помещение не пошли, а пошли на железную дорогу посмотреть, что происходит в лесу, с того места, где я стоял, было хорошо видно недостроенный барак. Я видел, как немцы вводили группы заключенных по 30–35 чел. и эти группы скрывались за углом дома. Вход в дом не был мне виден, т. к. он был со стороны леса.
      Из барака раздавались револьверные выстрелы. При мне немцы провели 3–4 группы, потом я пошел ужинать, другие остались смотреть.
      После ужина я пошел опять смотреть на железную дорогу и спросил у тех же охранников, которые там были, ведут ли уже женщин.
      Мне ответили, что еще нет. Тогда я пошел домой. Вскоре раздался как бы взрыв, мы вышли посмотреть и увидели, что барак, из которого раздавались выстрелы, горит. Тогда я опять пошел домой. Через некоторое время охранник КЕРЕ пришел к нам в комнату и сказал, чтобы мы пошли послушать, как кричат евреи. Я и другие вышли. Барак был наполовину сгоревшим, и оттуда неслись крики и стоны людей. Мы их слышали за 500 м от горевшего дома. Были слышны крики: «Ай, ай». Я слышал крики в течение получаса, которые то стихали, то усиливались. Когда я пошел домой через полчаса, крики еще продолжались.
      Утром 20 сентября с. г. лейтенант ЭНДРИКСОН приказал нам собрать вещи, так как мы поедем в Германию. Ни одного немца в лагере уже не было.
      Собравшись, мы пошли на станцию Клоога и оттуда поехали в Кейла, из Кейла мы поехали в Ярве, что у Таллина. Из Ярве я поехал в Таллин, где пошел домой. Арестовали меня 29 сентября с. г.
      Добавить больше нечего. Протокол мне прочитан в переводе на эстонский язык, записан с моих слов правильно.
      Добавляю, что когда я увидел, что заключенные носят дрова, то мне стало ясно, что немцы будут расстреливать заключенных, так как немцы всегда сжигали трупы.

      Прокурор по надзору за милицией ВАСИЛЬЕВ
 
       ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 1. Л. 9-10.
       Заверенная копия. Машинопись.

№ 13
Свидетельские показания заключенной концлагеря Клоога Лиизы Берчин

       30 сентября 1944 г.
 
      БЕРЧИН Лииза Соломоновна, 1909 г. р., уроженка гор. Вильно, ученица начальной школы гор. Вильно, работала портнихой в лагере, окончила среднюю школу в гор. Вильно, беспартийная, проживает в местечке лагеря Клоога.

       Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы оказались в лагере Клоога?
       Ответ: В лагерь Клоога мы прибыли в сентябре 1943 г. из гор. Вильно. До этого мы все время находились в гетто, организованном немецко-фашистскими войсками спустя месяц после оккупации ими Вильно.
       Вопрос: Расскажите, как проводилась ваша эвакуация из гор. Вильно в мест. Клоога.
       Ответ: Примерно в августе 1943 г. была отправлена из гетто первая партия евреев численностью около 2000 чел. в Эстонию. Из писем от родственников эвакуированных мы узнали, что они первое время находились в лагерях в мест. Вайвора близ гор. Нарва. В первых числах сентября 1943 г. прибыли в Вильно эстонцы, которые состояли в охране эшелона, отправляемого в Эстонию. В Эстонию нас отправили железной дорогой, и в эшелоне было не менее 2000 чел. эвакуированных из гетто. В Эстонии нас отправили в лагерь Вайвара, там находился рассыльный пункт по распределению эвакуированных. Примерно половина эвакуированных была отправлена в лагеря гор. Нарва, мы же, оставшиеся из эшелона, попали в лагерь Клоога. Из Вильно эшелон выехал 3 сентября, в Клоога мы прибыли 8 сентября 1943 г. Так безвыездно до ухода немцев из Эстонии мы прожили в лагере Клоога.
       Вопрос: Чем вы занимались, будучи в лагере Клоога?
       Ответ: В лагере Клоога я занималась только починкой и шитьем одежды и белья для заключенных, на другие работы меня не посылали.
       Вопрос: Расскажите о режиме и условиях работы в лагере Клоога.
       Ответ: Режим в лагере был жуткий. За малейший проступок людей забивали до смерти. Только два месяца тому назад начальником лагеря обершарфюрером БОКОМ были избиты 5–6 мальчиков-подростков до того, что их лица представляли кровавую массу и они долго пролежали в амбулатории, раньше чем выздоровели, и все это только за то, что позволили себе сварить немного картошки в лагере.
      Работать же мне самой приходилось очень много, потому что я была лишь одна портниха во всем лагере. Хотя официально рабочий день у нас считался 11 часов в сутки, но весь лагерь работал больше времени. Так как БОК меня часто стращал и грозил, что, если я не справлюсь с работой, даст 25 ударов палкой или пошлет на такие работы, где я лишь 1–2 дня всего могу проработать и там меня больше не будет, то я работала сколько хватало моих сил и справлялась с работой. В среднем я работала 13–14 часов в сутки. Обыкновенно день начинался в 6 часов утра и до 10 часов вечера. Выходных дней я не имела. Питались мы также очень слабо. Хлеба выдавалось нам 330 г на день, еще получали 2 л жидкого супа, 25 г каких-то жиров, эрзац-кофе, и этим ограничивался весь наш рацион.
       Вопрос: Кого вы помните из начальства лагерей?
       Ответ: Помню обершарфюрера ШВАРЦЕ, под его руководством была и велась картотека всех заключенных в лагерях Эстонии, и поэтому от него зависела судьба того или иного заключенного в лагеря. ШВАРЦЕ по национальности немец, семейный, имеет жену и ребенка в Германии. Ростом около 180 см, брюнет, имеет черные глаза, смуглый цвет лица, недлинный нос, но с горбинкой, жуткий садист. Женщин он имел обыкновение бить ногой, и только в живот. Возраст был около 30–35 лет. Проживал он не здесь, а вначале в лагере Вайвара, позднее в Саку, навещал нас ШВАРЦЕ редко – раза 3–4 за все время.
      Его приезда мы все боялись, ибо это было всегда связано с какими-либо большими событиями и изменениями в жизни и в составе заключенных в лагере. По роду его работы мы считали, что он распределял и руководил работами всех лагерей в Эстонии.
      Еще помню немца гестаповца оберштурмфюрера БРЕННАЙЗЕНА, занимал он пост начальника лагерей Эстонии. Еще помню главного врача всех лагерей Эстонии доктора БОДМЕНА, славившегося особой дикостью и грубостью обращения с лагерниками. Тех больных, которые быстро не успевали раздеваться, как он желал, при осмотре или вставать при его входе в палаты к больным, он таких больных избивал.
       Вопрос: Кого из эстонцев из начальства вы знаете?
       Ответ: Из состава начальства эстонцев я никого не знаю.
       Вопрос: Расскажите, как вам удалось избежать той печальной участи, которая постигла большинство заключенных в лагере Клоога.
       Ответ: Приблизительно 6 недель тому назад из нашего лагеря было отправлено 400 чел. евреев вместе с другими 2000 евреями на пароходе через Таллинский порт в гор. Данциг. От охранников-эстонцев из нашего лагеря, вернувшихся после доставки 2400 чел. эвакуированных эстонцев, мы узнали, что все отправленные прибыли благополучно в Данциг. Утром 19 сентября, как всегда, в 5 часов утра мы собрались на площади лагеря. Нам сообщили, что сегодня весь лагерь будет отправлен на пароходе и оттуда мы выезжаем в Германию на работу. А поэтому ни один из лагерников сегодня не выйдет на работу за зону лагерей. Это сообщил нам лично обершарфюрер ШВАРЦЕ и сказал, что он сам лично едет вместе со всем лагерем.
      Потом ШВАРЦЕ стал обходить выставленных в колонны мужчин и выбирал из них самых сильных и здоровых, точно 305 чел. (это я знала от еврея, работника канцелярии лагеря НИЗЕРМАНЕ, убитого вместе с другими лагерниками), и сказал, что они пойдут заканчивать работу в лагерях, которую они якобы вчера не успели закончить (но это Шварце соврал, ибо он сам знал, что эти люди день до этого этой работы не вели). Потом эта колонна из 305 чел. направилась в сопровождении примерно 10 вооруженных эстонцев в глубь лагеря. До этого мы были поражены и обеспокоены новым и доселе неизвестным распоряжением и действием немцев. Всем 305 чел. велели сесть, поджав под себя ноги, и так сидеть не вставая что-то около часа времени. От бежавших в русские лагеря наших лагерников я слышала (имена я их не знаю, но могу впоследствии установить), что в пути по дороге на место работы им еще раза два (колонну из 305 чел.) приказывали таким же образом сидеть, немного пройти и опять сидеть, около того дома, где сожгли лагерников вместе с домом, проделали в последний раз эту процедуру, и потом они отправились на работу.
       Вопрос: Расскажите о том, что делали оставшиеся на площади люди.
       Ответ: Оставшимся на площади приказали ожидать отправки. Вначале большинство лагерников вели себя спокойно, хотя некоторые были сразу же обеспокоены тем, что завтрака никому из лагерников не выдавали, приготовление пищи было во всем лагере прекращено и сами обслуживающие из лагерников кухни, столовой и кладовки стояли в колоннах и ждали отправки.
      Оставшиеся видели, что ушедшие с первой колонной в семь часов утра еще около 10 часов утра таскали дрова. Также забеспокоились мы из-за того, что, несмотря на обеденное время (12–13 часов), нам пищи в лагере в этот день не варили, а держали без обеда и завтрака. Примерно около 14 часов послышалась из глубины лагеря очень сильная густая стрельба из автоматического оружия, потом стали слышны одиночные выстрелы. Вся эта стрельба продолжалась вначале около получаса, а потом все стихло. Потом мы видели, как от места расправы с лагерниками к нам прибыл мотоциклет, туда нагрузили бутылки с минеральной водой, и опять уехал. Примерно около полчетвертого после обеда из оставшихся в колоннах и ожидающих на площади выделили 6 чел. лагерников и отправили вместе с подводой на склад с горючим, нагрузив бензин на подводу, лагерники вернулись в колонну ожидавших, бензин же повез неизвестный эстонец, одетый в гражданскую одежду, по направлению, где вначале были слышны выстрелы. После прихода грузивших бензин уже всем ожидающим было ясно, что всех ожидает смерть.
       Вопрос: Расскажите о том, как вам удалось спастись от смерти и что вы предприняли для спасения жизни.
       Ответ: После шести часов вечера я предложила своей подруге ГЕНЗЕН Матли пойти спрятаться в блоке, где я сама до этого работала (это дом, в котором были убиты и сейчас находятся 70–80 чел. убитых в жилом помещении). Мы незаметно с ней поднялись по лестнице на чердак и спрятались там. Я влезла в кучу стоявших оконных рам и сидела между рамами разбитых стекол, подруга же пряталась невдалеке от меня. После нас подошли и спрятались там же на чердаке около 40 чел.
       Вопрос: Сколько человек, по-вашему, было на площади, когда вы ушли на чердак?
       Ответ: По-моему, не меньше 700 чел.
       Вопрос: Когда расстреляли людей в том блоке, где вы прятались?
       Ответ: По-моему, расстрел людей в блоке начался не раньше 9 часов вечера.
       Вопрос: Расскажите подробнее о том, что вам удалось видеть и слышать о том, что происходило внизу в блоке, где вы были спрятаны на чердаке.