АВРАМЕНКО ОЛЕГ
      ВЛАСТЬ МОЛНИИ
      Карсидар #1
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      ДОРОГА В НИКУДА
      Глава I
      МИРНАЯ ПОТАСОВКА
      Не выпуская из левой руки уздечку, правой рукой Карсидар пригнул ветви буйно разросшегося на опушке леса кустарника. Он с сомнением посмотрел на стоявший у развилки дом, неодобрительно покачал головой и даже слегка поморщился.
      - Ристо, как ты считаешь, мне стоит туда идти?
      В ответ Ристо шумно вздохнул, потянул ноздрями воздух и негромко, но явно утвердительно рявкнул: "Гррххх...".
      Оно и понятно, угрюмо подумал Карсидар. Чего этой скотине надо для полного счастья? Тёплое стойло на ночь, ведро студёной воды, побольше овса в корыте вот и все его нехитрые требования. Ему не нужно быть уверенным в спутнике почти как в самом себе, не нужно настораживаться при каждом подозрительном шорохе, не нужно спать чутко, просыпаясь от малейшего шума в ночи. Да и, собственно, с какой стати - ведь не за его же голову назначена награда в тридцать два жуда чистым золотом. За голову Ристо никто не дал бы и ломаного медяка... Ну, разве что гандзаки, которые почитают конину за лакомство. М-да, гандзаки...
      Карсидар обернулся к Ристо, перебросил уздечку через его голову назад, смотал покороче и завязал узлом, чтобы не путалась.
      - Ну вот что, любезный, - проворчал он, ласково потрепав чёлку коня. - Не смешивай свои жалкие интересы с моими. Ты всё же не человек, хоть и мой лучший друг. Так что подожди меня здесь.
      Ристо недовольно фыркнул, но Карсидар оставался непреклонным:
      - Хватит, хватит. Жди здесь. Либо я сам приду, либо пришлю кого-нибудь. И не твоё это дело.
      Конь обиженно чихнул, но подчинился, нагнул голову к земле и, принюхиваясь, затрусил между кустами мелкой рысью. Через некоторое время поодаль раздалось довольное: "Хррри!" - и на зубах у Ристо захрустели стебли сочной травы.
      - Вот так-то лучше, - сказал Карсидар и, всё ещё колеблясь, вновь перевел взгляд на дом у развилки дорог.
      Так что же делать? Идти или нет? Не доверял он всяким там лавочникам, трактирщикам, купцам и прочей торговой братии. У них одно на уме - как бы преумножить своё состояние, ещё чуток пополнить и без того битком набитые сундуки; а звон монет звучит в их ушах райской музыкой. Такие кого угодно продадут, едва лишь запахнет мало-мальски приличным барышом. А тридцать два жуда чистым золотом - это очень даже приличный куш!
      Но уж если мастер трактирщиком заделался... Да нет, не может того быть! Наверняка здесь какая-то ошибка, путаница в именах.
      Однако же, Ромгурф выразился вполне определённо: "Спроси старого Пеменхата. Говорят, он обосновался где-то на Нарбикской дороге близ Торренкуля". Карсидар ясно помнил эти слова. Он не забыл бы их ни за что в жизни, как не забыл бы ни за что обстоятельства, при которых они были сказаны. А кроме того, имя Пеменхата как таковое значило очень много. Оно было окутано легендами и само превратилось в легенду. "Славная пыль прошлых веков, что осела на наших сапогах", - так пелось в одной из баллад. И уже ради одного этого имени, пожалуй, стоило сходить в трактирчик и выяснить, что к чему.
      Надвинув поглубже на глаза зелёную бархатную шляпу и поправив свисавшую с полей бахрому, чтобы из-под неё не было видно ни волос, ни ушей, Карсидар завернулся в плащ и зашагал к трактиру. Поскольку уже смеркалось, ставни на окнах были закрыты, и заглянуть внутрь дома, чтобы произвести предварительную разведку, не представлялось возможным. На громкий стук долго не отвечали, и лишь когда Карсидар принялся что было силы лупить в дверь ногой, внутри послышались приближающиеся шаги, и негромкий голос произнёс:
      - Сейчас, сейчас, уже открываю.
      Легендарный мастер Пеменхат (разумеется, если это был он) выглядел не очень внушительно: старый обрюзгший толстяк с подсвечником в руке, одетый в обычный для трактирщиков костюм, являющий собой нечто среднее между нарядом повара и ливреей господского лакея. Просто, со вкусом, но чтоб и работе по хозяйству не мешало. Единственное, что могло служить намёком на возможную принадлежность этого субъекта к тайному сословию мастеров, были длинные, рассыпавшиеся по плечам грязные пепельно-серые волосы, повязанные довольно засаленной лентой, некогда сочно-зелёного цвета. А именно этот цвет был излюбленым у приверженцев вольной профессии. Впрочем, что за глупости. Мало ли какой дурак повяжет свою тупую башку зелёной лентой.
      И уж во всяком случае, рожа трактирщика не внушала Карсидару ни малейшей симпатии - двойной подбородок, прищуренные глазки, елейная улыбочка... Ничего себе кандидат в спутники! Плюнуть на такого пузана и то противно.
      - Ну вот, уже открыл. И чего было ломиться? Думаю, господин запросто мог бы дверь высадить, не подоспей я вовремя.
      Теперь, когда их не разделяла никакая преграда, Карсидар ясно почувствовал, что у трактирщика довольно зычный голос. Он лишь умерял его силу да вовсю пытался подпустить в разговоре вежливо-угодливую интонацию, но если бы крикнул...
      "И вот представь, нас услышали! Прямо не верится. Между нами было лаутов сорок, никак не меньше, лес кругом, а таки докричался. Без старого Пема мы бы ни за что не выкрутились. И то сказать, здоров он вопить! Глотка прямо лужёная. Перед тем как кричать, он велел нам отъехать, но и после этого у нас целый день в ушах звенело".
      Вот и ещё одна примета Пеменхата налицо. По крайней мере, если Ромгурф ничего не напутал и не приврал... Тем более надо разобраться. Тем более.
      - Сам виноват, милейший, - ответил Карсидар на завуалированный упрёк трактирщика, сдобренный комплиментом силе ударов его ноги. - Чего ты так долго возился, не отпирал? Я тут едва корни не пустил. Вот была бы картина: дерево у самого твоего порога! А?!
      Трактирщик угодливо засмеялся, хотя шутка была довольно глупой, свидетельствующей о недалёком уме благородного посетителя, который изволил сравнить себя с деревом. Это же всё равно что назвать самого себя неотёсанным чурбаном! Тем не менее хихикал толстяк с видом заправского подлизы.
      - А потому не отпирал, что не ждали мы никого, - сказал он наконец. Ярмарка в Торренкуле ещё нескоро, какие же сейчас люди в этой глухомани?
      - Как это какие?! - возмутился Карсидар, в то же время не переставая исподтишка рассматривать трактирщика. - Как это какие люди? А я кто же по-твоему?
      - Благородный посетитель, - трактирщик слегка поклонился.
      - Ну так и принимай гостя! Долго ты ещё будешь держать меня на дворе, скотина?
      Карсидар держался в разговоре с трактирщиком нагловато, а тут и вовсе грубо оскорбил его. Однако толстяк, похоже, ни капли не обиделся. Во всяком случае, он никак не выразил возмущения, а лишь повторил поклон и пробасил:
      - О да, конечно. Разумеется, проходите. Добро пожаловать, всегда вам рады - и сегодня, и в любой другой день. Мы тут все вместе обедали на кухне. По-свойски, так сказать, по-домашнему, а поскольку кухня далеко, то я и не услышал сразу стук. Так что не гневайтесь на старину Пема, господин. Вам сейчас же будут предложены самые замечательные угощения, какие только найдутся у нас, а затем и лучшая комната для отдыха. Добро пожаловать!
      - Ну, меня-то ты не поведёшь на свою кухню, а? Надеюсь, ты понимаешь, что благородный господин не станет жрать что попало в свинарнике, - сказал прежним нагловатым тоном Карсидар, отметив про себя, что этого старого борова действительно зовут Пеменхат.
      Стало быть, ошибки нет, ему верно указали дорогу. Даже более того трактирщик сам назвал себя "стариной Пемом", а это полностью соответствовало словам Ромгурфа. Неужели он?..
      - Что вы, господин, что вы! - сказал трактирщик, отступая в сторону. Ваша милость будет обедать в зале для гостей, как и полагается такой важной персоне.
      Карсидар, наконец, получил возможность пройти внутрь помещения, чем незамедлительно воспользовался.
      - Нанема! Сол! У нас гость! Немедленно обед по всей форме! - гаркнул трактирщик, отчего у Карсидара действительно слегка заложило уши. Он удивлённо обернулся к хозяину заведения, а тот, охнув, поспешил тут же принести извинения: - Простите, господин, но я для вас же старался. Пусть они побыстрей оборачиваются. А голос у меня громкий ещё с молодых лет. Пастухом я когда-то в горах был, там как начнёшь аукаться да перекликаться со своими... Вот и переусердствовал сейчас. Но опять же, ради блага моего господина!.. А вот и обед.
      Толстяк широко повёл рукой. Карсидар обернулся и увидел входивших с противоположного конца в гостевой зал довольно миловидную девушку в простеньком домотканом платье, чепце и крахмальном передничке, а также худенького светловолосого подростка. Вот последний как раз понравился Карсидару больше остальных. В бойких глазках мальчугана читалось желание непременно узнать всё-всё на свете, и, несмотря на латаную-перелатаную, но чистую и опрятную одежонку, держался он с каким-то внутренним достоинством. Не чета жирному борову, который уже успел расположиться за стойкой в углу зала.
      - Нет-нет, не сюда! - запротестовал Карсидар, видя, что несшая огромное деревянное блюдо с овощами девушка направилась к ближайшему от очага столику, а мальчишка с вертелом, на котором были насажены куски жареного мяса, последовал за ней. Хотя вряд ли Пеменхат узнал его, но не исключено, что старая лиса всё же заподозрит неладное. Особенно, если Карсидар усядется на освещённом месте...
      - Как угодно, как угодно, - миролюбиво заговорил трактирщик. - Просто мои слуги подумали, что благородному господину неплохо бы согреться, вот и решили они...
      - Я не замёрз, - небрежно заметил Карсидар, пробираясь между столами в самый тёмный угол зала.
      - Но ведь по нерадивости своей я слишком долго продержал вашу милость на дворе, - осторожно напомнил Пеменхат.
      - Не твоё дело, - обрезал Карсидар и, плюхнувшись на жалобно скрипнувший стул, повелительным жестом позвал замерших около очага девицу и подростка.
      - Как господину угодно, - вновь повторил трактирщик.
      Карсидар ожидал, что теперь старик замолчит надолго. Однако, едва он успел снять с вертела первый кусок, как Пеменхат с неизменной вежливостью произнёс:
      - Одну минутку, господин мой. Я хотел бы сперва уточнить кое-что...
      - И что же? - с грозными нотками в голосе осведомился Карсидар.
      - Да так, сущую безделицу для вас, благородного господина, но чрезвычайно важную для меня.
      Карсидар вопросительно уставился на него.
      - Скажите мне, ваша милость, - тут голос трактирщика сделался просто нежным. - Вы в состоянии заплатить за ужин и ночлег?
      - Ты куда это клонишь, скотина? - в голосе Карсидара зазвенели угрожающие нотки.
      - О, не обижайтесь на старину Пема, - трактирщик сложил пухлые губки бантиком. - Но по природной глупости своей и по общему скудоумию я хотел бы узнать, где же лошадь моего господина?
      "Ишь, старый хрыч, почуял таки неладное!" - изумился Карсидар, а вслух сказал:
      - Да, ты прав: проигрался я сегодня, и коня проиграл.
      - Так как же...
      Карсидар расстегнул один из кармашков пояса и бросил трактирщику золотой. Тот по-собачьи ловко поймал налету монету и немедленно принялся рассматривать при свете зажжённой на стойке плошки, пробовать на зуб и взвешивать на ладони.
      - Хватит с тебя этого, милейший?
      - О, конечно! Разумеется, пока хватит, - ответил довольный Пеменхат, закончив изучение блестящего жёлтенького кружочка.
      - Ничего себе "пока"! Нравится мне это словечко, - с презрительным смешком сказал Карсидар. - Да за этот золотой можно купить весь твой вшивый домишко, тебя со всеми потрохами и с твоей девкой в придачу. Я так думаю!
      Брови Пеменхата едва заметно дрогнули, и это не ускользнуло от внимания гостя. Однако отвечал трактирщик по-прежнему вежливо:
      - Ну, положим, насчет всех потрохов вы преувеличиваете, господин мой... И осмелюсь напомнить, что я имел в виду не один лишь ужин. А ночлег? Да ещё сколько дней вы тут проживёте...
      - Не твоя забота, - угрюмо буркнул Карсидар. - Может, завтра и уберусь.
      - Воля ваша, - спокойно сказал Пеменхат. - Вот только куда же вы без коня пойдёте? А я бы мог вам, между прочим, помочь раздобыть нового. Есть у меня один на примете...
      - Мастер ты болтать, любезнейший, - процедил сквозь зубы Карсидар, очень внимательно наблюдая, как отреагирует трактирщик на его первое слово. Однако теперь на лице старика не дрогнул ни один мускул. - Но о том, как и куда мне идти после тебя, я уж и сам позабочусь. Как-нибудь обойдусь без твоих советов.
      - Как будет угодно господину, - равнодушно сказал Пеменхат и принялся разглагольствовать о Торренкульской ярмарке, которая должна была начаться через два с лишним месяца.
      Карсидар же с мрачным видом жевал мясо, швырял объедки и кости куда попало, сплёвывал на пол, покрикивал на слуг и грубил трактирщику. Но это была лишь маска. На самом же деле он раздумывал над тем, что за девчонка вертится в трактирчике. Пеменхат назвал её Нанемой. Значит, просто по имени, без всяких там ласкательных прозвищ. Это вселяет некоторую надежду на то, что старый хрыч пока не женился. С другой стороны, мордашка у девчонки смазливенькая, а тут хозяин в возрасте, степенный, с каким ни есть, а положением трактирщика... Ещё и капиталец, небось, прикопил. Ишь как золотой налету сцапал! Так что же тогда получается? Кем ему доводится эта самая Нанема?..
      Да что тут гадать! Законных детей у Пеменхата быть не может: мастер человек без роду, без племени, нет у него ни кола ни двора. Значит, эта Нанема ни в коем случае не его дочь. Выходит, просто молоденькая служанка при старом господине, по совместительству выполняющая известные обязанности...
      Ах ты! Хозяйством обзавёлся. Путников усталых пригреваешь, а самому девчушка кровушку старую гоняет. Хитер, мерзавец. А брови-то как дрогнули, когда про покупку девки твоей намекнул... Вот тебе новая задачка, решай!
      - Что-то в горле першит, - пробурчал Карсидар с набитым ртом. - Чем бы у тебя его промочить?
      - Нанема, вина господину, - коротко бросил Пеменхат, а сам, мило улыбаясь, продолжил рассказывать о том, как на позапрошлой ярмарке пьяные слуги здешнего герцога сцепились с королевскими гвардейцами и чем это кончилось.
      Девушка быстро вышла из зала и вскоре вернулась с небольшим кувшинчиком. Едва она приблизилась к Карсидару на расстояние вытянутой руки, как тот резко рванулся, схватил девушку за талию и, с нагловатым видом глядя прямо в глаза трактирщику, принялся немилосердно тискать её. Нанема взвизгнула, выронила кувшин, который разбился вдребезги, и попыталась вырваться. Карсидар не отпускал. Пеменхат прервал свои словоизлияния и молча смотрел на это безобразие.
      Когда Карсидару наскучила "проверка", он молча оттолкнул девушку, схватил самую большую кость с остатками мяса и со злостью впился в неё зубами.
      - Нанема, убери, - как ни в чем не бывало велел трактирщик. - До чего же ты неловкая! Не могла кувшин удержать?
      - Так я... - попыталась возразить девушка.
      - А я говорю: ты неловкая, вот и убирай, - в голосе старого Пеменхата впервые проскользнула нотка раздражения, но он быстро взял себя в руки и елейным голосочком продолжил прерванный рассказ на том же месте, на котором перед тем остановился: - И вот представьте себе, господин мой, что тогда началось! Помощь подоспела как раз вовремя, потому как одному гвардейцу уже размозжили башку, а другому выпустили кишки. Вновь прибывшие с мечами наголо бросились в атаку, слуги опрокинули стол - и пошла потеха!..
      Нанема вернулась в зал с тряпкой и принялась вымакивать растекшееся по полу вино и собирать в передник черепки.
      - Больно сырое у тебя мясо, любезнейший, - сказал Карсидар и легонько шлепнул служанку по мягкому месту, когда та случайно повернулась к нему спиной.
      Нанема тихонько ойкнула, однако выразить возмущение по поводу столь бесцеремонного обхождения в более решительной форме не посмела. Она лишь отодвинулась подальше от Карсидара и краем глаза пугливо следила, чтобы он не давал воли рукам.
      - Мясо сырое? - переспросил Пеменхат, словно и не понял, на какое мясо намекнул посетитель. - Так вы же сами торопили с ужином, господин мой! Вот и попало оно к вам на стол непрожаренным... Вы лучше послушайте, что было потом. Один из слуг, что забаррикадировались за опрокинутым столом, левшой был, так он...
      Карсидар медленно жевал кусок жаркого и с грустью размышлял о том, до чего же по-скотски устроен мир и в каких убогих духом ублюдков превращает жизнь даже самых лучших из людей. Никакой ошибки не было: мастер Ромгурф говорил именно о том человеке, который сейчас забрался за стойку и разливался там соловьём по поводу прошлогодней пьяной потасовки черни. Без сомнения, славный мастер Пеменхат превратился в старого жирного борова, до отвращения угодливого трактирщика, которого уже ничто в жизни не волнует, кроме денег. Мальчишка вон волком на наглого гостя смотрит... хорош мальчишка, право слово! А вот хозяин его - так просто смердящая куча навоза, ничего больше. Никакой это не обломок былого величия, никакой не человек из легенд и баллад. Не осталось в нём ничего величественного и легендарного. Он теперь только и может, что взахлёб рассказывать о чужих драках да угодливо отвечать на дерзости случайных посетителей его мерзкого заведения.
      Такого и убить мало чести.
      Убить?..
      Собственно, что с ним ещё делать?! Уйти, оставив его в живых? Допустить, чтобы он тут заживо догнивал и других заражал духом разложения? Взять хотя бы мальчишку и девицу. Ведь научит он, непременно научит такого замечательного мальчугана гнуть спину перед сильными мира сего и угодливо ухмыляться первому встречному подонку, в кармане которого позвякивают деньжата! А Нанема? Он и теперь не защищает девушку, хотя та наверняка является его любовницей. Во что же превратится бедняжка со временем? В вытертую подстилку для случайных постояльцев! Вот и получается, как минимум, две загубленные молодые жизни...
      Значит, действительно лучше сильной и властной рукой прекратить это безобразие, пока не слишком поздно. И никто из мастеров его не осудит. Наоборот, скажут: молодец Карсидар, защитил этих двоих от влияния жалкого ублюдка. Да и имя Пеменхата сберёг во всей его громкой славе, легенду спас от грязи проклятой реальности. Пусть же потомки распевают красивые баллады о невероятных подвигах Пеменхата и забудут борова-трактирщика, мир праху его!..
      Итак, вынести краткий приговор и уложить на месте. Только быстро, чтоб никто ничего не успел сообразить. И прочь отсюда!
      Карсидар тотчас придумал, каким способом разделаться с Пеменхатом, чтобы те, кому надо, поняли, кто совершил казнь. Он также знал, что именно скажет сейчас старику. Представлял даже, как перекосится от ужаса его лоснящаяся рожа, как ослабеют коленки и как в предчувствии неминуемой смерти старик попытается спастись... но будет поздно! Всё это уже не волновало Карсидара, поскольку главный вопрос - кого же выбрать в качестве спутника в дорогу - оставался, таким образом, открытым.
      Потому Карсидар не обратил должного внимания на действия трактирщика и слуг, когда он, облизав оловянную ложку, принялся медленно засовывать её в рукав куртки ручкой наружу. В мыслях он уже перебирал имена и сравнивал разрозненные сведения о возможных кандидатах в спутники...
      К действительности Карсидара вернул громкий вопль Нанемы. Вздрогнув, он быстро повернулся к ней и увидел, что, рассыпав черепки кувшина, девица со всех ног улепётывает из зала. В ту же секунду Карсидар ощутил на затылке убийственной силы взгляд и услышал грозное:
      - Милостивый государь!!!
      Если бы сейчас не требовалось изображать презирающего всех и вся благородного выродка, Карсидар бы с удовольствием и от всей души расхохотался. Однако, сохраняя прежний надменно-брезгливый вид, он обернулся к стойке и увидел то, чего уж и не чаял увидеть - разгневанного Пеменхата!
      - Милостивый государь, - повторил трактирщик сурово. - Вы что, всегда воруете ложки в придорожных харчевнях?
      - А твоё какое дело, скотина? - не остался в долгу Карсидар. - Может, я их коллекционирую. По стенкам фамильного замка развешиваю вместо мечей и алебард. Просто так, забавы ради.
      - Мне это нравится! Очень, очень нравится!
      Но по всему было видно, что Пеменхату поступок гостя, наоборот, очень не понравился. Больше всего остального Карсидара поразило то, какая же малость вывела старика из себя. Впрочем, он не любил делать поспешных выводов, а потому терпеливо ждал дальнейшего развития событий.
      - Я тут из кожи вон лезу, чтобы развлечь вашу милость, а вы чем мне платите? - продолжал возмущаться Пеменхат. - Ну, проигрался человек, бывает. Вижу, вы сильно не в духе, так уж старый Пеменхат потерпит. Огрызаетесь, ведёте себя вызывающе? Ладно. Мусорите тут, плюёте на пол? Нанема уберёт... Кстати, девушку вы тоже не обошли вниманием. Нечистый вас побери, милейший, можете потискать её немножечко, молодки от того не убудет, только не более того, иначе...
      - Что "иначе"? - заносчиво выкрикнул Карсидар.
      - Скоро увидите, ваша милость! - Пеменхат многообещающе погрозил толстым пальцем. - И нечего так на меня пялиться. Увидите, увидите, я вам обещаю! Я же для вас старался, интереснейшие вещи про прошлогоднюю ярмарку рассказывал, а вы, между тем... Любитель покуролесить, девок пощупать, коллекционер ложек...
      - Да что для тебя такое эта проклятущая ложка?! - вспылил Карсидар. Его и в самом деле сильно раздражала ничтожность повода для скандала, учинённого трактирщиком. Не хватало ещё, чтобы этот боров оказался на поверку скрягой, для которого паршивый кусочек олова ценнее человеческого достоинства! В этом случае его всё равно не возьмёшь компаньоном в рискованнейшее предприятие. - Что она тебе, мать или сестра? Королевский подарок?
      - Не в этом дело, милейший, - Пеменхат криво ухмыльнулся и как-то нехорошо прищурил левый глаз. - Дело не в ложке, отнюдь... - Он выдержал паузу и вдруг заорал во всю глотку, покраснев от натуги: - А в том, что ваше объяснение насчёт проигрыша - враньё чистейшей воды! Сплошной вздор! Выкладывайте всё начистоту, милейший... Да без глупостей!
      - Это что же, я вру, получается?! - рявкнул Карсидар.
      - Да! Врёте!
      Карсидар действительно врал. Именно поэтому у него вновь пробудился горячий интерес к происходящему. Получается, трактирщик давно всё понял, только ничего ему не сказал. Пеменхат вовсе не был мерзким слизняком, готовым лизать сапоги богатого посетителя и безропотно сносить унижения. Просто он молча копил раздражение, пока его не прорвало. Хитёр старина Пем!
      - Интересно, интересно, - протянул Карсидар задумчиво. - Что ж, валяй, я слушаю. Объясни, почему ты считаешь меня лжецом.
      - Вот вы говорите, коня проиграли, - охотно откликнулся на предложение объясниться Пеменхат. - И что, крупная была игра?
      Карсидар молча кивнул.
      - Ну, положим, - согласился трактирщик. - Но у вас же остались деньги? С чего бы тогда вы мне золотой швыряли?
      Карсидар мысленно похвалил Пеменхата за сообразительность, вслух же сказал:
      - Я оставил пару монет про запас. Положения они бы все равно не спасли, слишком высоки были ставки. Зато теперь, благодаря одной из них, я могу провести некоторое время в твоем хлеву. По крайней мере, я рассчитывал на это...
      Пеменхат сделал отрицающий жест.
      - Никуда не годится, ваша милость. Сначала вы пытаетесь выдать себя за азартного игрока, продувшегося вчистую, и вдруг выясняется, что вы придержали в кармане пару золотых. Азартные игроки так не поступают. И кроме того, разве у вас не осталось кое-что более ценное, нежели эти монеты? - И трактирщик, хитро прищурившись, посмотрел на меч, выглядывающий из-под плаща гостя.
      - Дворянин никогда не заложит доставшееся от благородных предков оружие, с достоинством произнёс Карсидар. - Никогда! Понял, деревенщина?
      Пеменхат так посмотрел на гостя, словно говорил: ври больше, ври, знаю я вашу породу, у вас как дойдет до дела, так вы и дьяволу душу заложите, не то что меч.
      - Но и это ещё не всё, милейший, - сказал Пеменхат, видя, что гость не счёл нужным оправдываться. - Пришли-то вы вовсе не из города.
      - Вот как?
      В первый момент Карсидар подумал, что трактирщик следил за ним, но потом отогнал эту мысль, сочтя её глупой. Наверняка дело было в чём-то другом. И Пеменхат не замедлил подтвердить это:
      - Сапоги у вашей милости забрызганы грязью. Желтоватая грязь, не так ли, господин хороший? Значит, подходили вы не со стороны Торренкуля, а от леса. Есть там одна большая лужа...
      - Ты бы лучше дорогу починил, мерзавец, - сказал Карсидар, вставая.
      - А вы бы не врали!
      Пеменхат в свою очередь выпрямился и весь подобрался. Между ними стояло несколько столов, и трактирщик даже не подозревал, сколь безнадёжно его положение. Похоже, он собирался драться с Карсидаром обычным способом, а тот мог уложить его практически мгновенно, не сокращая дистанции. Слева была дверь, ведущая в кухню, и Карсидар уже давно приметил маячившую в её проёме тень. Вероятно, то был мальчишка, но мальчишка в потасовке не в счет, мальчишка вздор...
      - Так что, раз я из лесу вышел, значит я лгу?
      - Лжёте, ваша милость, ничего не попишешь.
      - И кто же я тогда? - Карсидар понизил голос почти до шепота.
      - Вы бы лучше сами о том сказали, милейший, - трактирщик состроил невинные глазки. - То ли шпион, то ли кто похуже. Мало ли подозрительного народа шатается по лесу! И мало ли кому какое дело до старины Пема или до его заведения...
      Истинный дворянин обязан воспринять подобный намёк как величайшее оскорбление родовой чести и достоинства.
      - Ты хоть понимаешь, что я сейчас с тобой сделаю? - угрожающе прорычал Карсидар.
      Вместо ответа Пеменхат кряхтя вскарабкался на стойку, слегка перегнулся назад, извлёк откуда-то длиннейший нож, похожий на те, какими мясники обычно разделывают туши, и спокойно проговорил:
      - Всегда к услугам вашей милости.
      - И что же ты станешь делать с этой ковырялкой? - насмешливо произнёс Карсидар, стараясь вложить в вопрос как можно больше презрения. - Неужели бросишься вперёд и с размаху напорешься пузом на мой меч?
      - Примерно так. Вообще-то, я намеревался распороть вам живот и проверить, не проглотили ли вы часом ещё пару ложек, - зло сострил трактирщик. - Но после таких слов мне остаётся разве что украсить ваше очаровательное горлышко роковой розочкой.
      Роковая роза!.. Карсидар, конечно же, знал этот "шикарный" приём мастеров - рассечь горло противника двумя ударами крест-накрест, чтобы куски кожи и мяса свисали по краям раны, образуя ужасное подобие кровавого "цветка". Но то была простая роза. Самые ловкие ухитрялись наносить не два, а три и даже четыре удара подряд, увеличивая число "лепестков", и тогда роза называлась роковой.
      - Хвастун! - резко бросил Карсидар и гордо выпятил вперёд подбородок, вызывающе открыв шею, которую Пеменхат пообещал украсить.
      Трактирщик не сказал на это ни слова, лишь сделал неуловимое движение кистью руки - и нож обернулся вокруг его мясистого пальца, лезвие описало в воздухе сверкающий круг, а перерубленный пополам фитилёк плошки, которую он всегда держал на стойке зажжённой (чтобы сподручнее было рассматривать полученные от посетителей монеты и вести коротенькие деловые записи) с шипением упал в масло. Лезвие тесака было отточено, как бритва.
      Карсидар невольно залюбовался трактирщиком. Наверное, это отразилось в его глазах, поскольку Пеменхат насмешливо произнёс:
      - То-то же, милейший.
      - Но твой нож вдвое, если не втрое короче моего меча! Ты просто сумасшедший! - воскликнул Карсидар, чтобы вновь разжечь ссору.
      Трактирщик только пожал плечами и, опять состроив невинные глазки, посоветовал:
      - Вы бы лучше сказали, как зовут вашу милость, а то ведь мне и написать будет нечего на вашем могильном камне под заголовком: "Его сразила рука почтенного Пеменхата".
      - Имя моё тебе ровным счётом ничего не скажет, мерзавец!
      - Как угодно, как угодно, - пробормотал трактирщик и приготовился спрыгнуть со стойки.
      Карсидар вытянул руку вперёд в предупреждающем жесте (хотя на самом деле хорошенько прицелился!) и спросил:
      - Значит, из-за какой-то дурацкой ложки ты вот так обходишься с благородными посетителями?
      - Я всё подробно объяснил вашей милости. Не поняли - пеняйте на себя. Впрочем, ничто уже не изменит вашу судьбу.
      - А всё же?
      - Не люблю лгунов, которые приходят нежданно-негаданно. Не люблю шпионов и прочих подозрительных типов, - прохрипел Пеменхат, сузив глазки так, что они превратились в едва заметные щёлочки. - С ними надо быть поосторожней. А лучше всего превращать упомянутых типов из живых в мёртвых.
      - Но-но, полегче, сволочь! - прикрикнул Карсидар.
      - Вы сами так и нарывались на неприятности, сударь. Начали с хамства, кончили воровством. Миленькие развлечения, нечего сказать! Возможно, теперь вы находите, что не в состоянии оплатить предъявленный счёт. Однако платить всё равно придётся.
      - А если бы я вернул тебе твою проклятую ложку, чтобы ты подавился ею? спросил Карсидар.
      - Теперь уже поздно. - Трактирщик снова пожал плечами, поёрзал немного и поудобнее перехватил нож. - Впрочем, как угодно вашей милости.
      - Тогда держи.
      С этими словами Карсидар напряг мускулы выставленной вперёд левой руки - и из рукава его куртки, со свистом рассекая воздух, подобно тяжелой арбалетной стреле, вылетела ложка, разделила волосы на макушке Пеменхата ровным пробором и глубоко вошла в стену позади трактирщика!
      Пеменхат как сидел, так и остался сидеть на стойке. Зато Сол среагировал мгновенно, и Карсидар едва успел увернуться от чугунного горшка с кипятком, довольно метко пущенного ему в голову. Изрыгая ругательства, он обнажил меч, однако мальчишка уже успел упасть под защиту длинного стола и почти бесшумно откатиться куда-то в сторону.
      В этот миг в зале прогремел весёлый голос трактирщика:
      - Спокойно, Сол!
      Не меняя выражения лица, Карсидар обернулся. Пеменхат улыбался от уха до уха.
      - Спокойно, мальчик, - повторил трактирщик, воткнул тесак в стойку, нарочито медленно слез на пол и демонстративно повернулся к противнику спиной.