30

Попасть из Экватора в Безвременье я рассчитывала с помощью Феба, однако не стала вызывать его, а отправилась прямиком в Сумерки Дианы. Моя привычка навещать знакомых и родственников без предварительного уведомления нередко приводит к тому, что я не застаю их на месте и принимаюсь гоняться за ними по разным мирам. Все это происходит от моего нежелания без крайней надобности прибегать к колдовской связи; я предпочитаю общаться с людьми непосредственно, лицом к лицу, а не через зеркало или Самоцвет.

В Сумерках Дианы было непривычно тихо и спокойно, музыка не гремела, площадка для репетиций за домом пустовала, а внутри дома, в просторном холле на первом этаже, я обнаружила только Гленна и Шейна. Развалившись в креслах перед широкоэкранным телевизором, они лакали пиво и смотрели какое-то крутое порно, сопровождая его комментариями соответствующего содержания. Лично я никогда не понимала, что такого захватывающего находят мужчины в подобном зрелище. Как будто им в жизни секса не хватает. Уж во всяком случае Шейну грех на это жаловаться.

Когда я вошла в холл, Гленн сразу выключил телевизор и скороговоркой поздоровался со мной, неудержимо краснея. Шейн же, ничуть не смутившись, наградил меня нахальной ухмылкой и сварливо произнес:

– Ты невоспитанная девочка, Фи. Разве папа с мамой тебя не учили, что надо стучать, перед тем как войти? У нас, мальчиков, тоже есть свои секреты.

Я небрежно передернула плечами и присела на диван.

– Что сказать: какие мальчики, такие и секреты. А где остальные ребята?

– После репетиции разбежались кто куда, – ответил Гленн. – Патрик умотал к Амалии, Мортон махнул на Астурию к отцу, а Феб потащил Лану в Авалон.

– Небось чтобы познакомить со своей матушкой, – прокомментировал Шейн.

– Похоже на то, – кивнул Гленн, а мне объяснил: Лана – наша новая гитаристка.

– И пассия Феба, – докинул Шейн.

Мое сердце болезненно заныло, мне стало горько и тоскливо – как бывало всегда, когда у Феба появлялась подружка. Но на этот раз боль оказалась гораздо сильнее и острее, чем во всех предыдущих случаях. Очевидно, мой запас терпения исчерпывался, и я уже не могла с прежней стойкостью игнорировать его очередное увлечение. Тем более, если верить ребятам, Феб собирался познакомить ее с Пенелопой, а это уже было серьезно. Чертовски серьезно...

– Ну и как она? – сухо спросила я. – Хорошо играет?

– Полный отпад, – с энтузиазмом ответил Гленн. – Признаться, я поначалу был против нее, но после первой же песни забрал назад все свои возражения. Она словно создана для нашей команды, к тому же у нее потрясающий дар сочинительства – как раз то, чего нам всегда не хватало. Буквально на ходу придумала обалденную мелодию для последней баллады Феба. Эта вещь станет суперхитом не хуже «Полета дракона».

– Сто процентов, – подтвердил Шейн. – И это только начало. Уверен, что с Ланой мы совсем перестанем играть чужие песни.

– Вижу, вы в восторге от нее, – заметила я.

– Еще бы, – сказал Гленн и как-то странно, с хитроватым прищуром посмотрел на меня. – Тебе она тоже понравится.

– Что верно, то верно, – согласился Шейн, сопроводив свои слова точно таким же взглядом. – Эх, жаль, что я первый не положил на нее глаз!

– Как это не положил? – удивился Гленн. – Тогда, на пирушке, ты с самого начала пытался закадрить ее. Но она не обращала на тебя внимания, сразу прилипла к Фебу. Просто признай, что твои чары на нее не подействовали. Лана мигом раскусила в тебе охотника за юбками. А таким серьезным девушкам не нравятся легкомысленные парни.

– Я не легкомысленный, – запротестовал Шейн. – Просто ищу свой идеал, но пока без особого успеха.

– Неудивительно, – отозвалась я. – Ты так увлечен самим процессом поисков, что это уже стало для тебя самоцелью. Если будешь продолжать в том же духе, то никогда не найдешь девушку своей мечты. Ты ее попросту не заметишь.

– Почему же, – возразил он. – Я не так слеп, как ты думаешь. Я все вижу, все замечаю. К твоему сведению, есть одна женщина, ради которой я смог бы забыть всех остальных. Вот только...

– Заткнись, Шейн! – резко оборвал его Гленн, мигом нахмурившись. – Не то получишь в зубы.

– За что? Ведь я же ничего такого...

– Все равно заткнись!

Шейн огорченно вздохнул:

– И вот так всегда. Стоит мне заговорить о самой замечательной...

– Не смей! – почти зарычал Гленн.

Я озадаченно уставилась на них, пытаясь понять, в чем дело. А через пару секунд до меня дошло:

– Так это Дейдра?! Серьезно?

Опасливо покосившись на Гленна, Шейн кивнул:

– Да. И что тут такого? Я ведь только восхищаюсь ею, и все. Ничего больше.

– Попробовал бы больше, – грозно буркнул Гленн.

– Она же твоя родная тетка, Шейн, – сказала я.

Он снова вздохнул:

– В том-то и беда. А дедовские времена уже прошли, теперь за это по головке не погладят.

– Раньше тоже не гладили.

– Однако смотрели сквозь пальцы на Артура с Дианой, – стоял на своем Шейн. – И кстати, их шашни продолжаются до сих пор.

– Так это совсем другое дело, – возразил Гленн. – Диана получила в Источнике новое тело, и биологически она давно уже не тетка Артура.

– Зато была теткой, когда родила Пенелопу. И ничего, все обошлось. А сейчас, если я вздумаю приударить за твоей матушкой, тот же Артур надерет мне задницу.

– Не успеет, – со зловещими нотками в голосе пообещал Гленн. – Я еще раньше прикончу тебя и зарою глубоко-глубоко в землю.

Шейн поставил на столик пустую бутылку и встал из кресла.

– Ну раз уже речь зашла о смертоубийстве, то мне пора сматываться. – Он посмотрел на часы. – Как раз успеваю в храм Иштар. Вавилонские жрицы – настоящие конфетки. Гм... Жаль только, что они не носят таких коротеньких клетчатых юбчонок, как Дейдра. Это чертовски заводит. Особенно когда при быстрой ходьбе то и дело мелькают трусики.

Прежде чем Гленн успел среагировать, Шейн стремглав выбежал из дома, внутри которого действовали блокирующие чары, и, оказавшись снаружи, немедленно скрылся в Туннеле. Гленн яростно заскрежетал зубами, но гоняться за ним не стал. Залпом допив свое пиво, он угрюмо пожаловался:

– Шейн уже достал меня, честное слово! Когда-нибудь доиграется со своими дурацкими приколами.

– Так он просто шутит?

– Если бы! Боюсь, он действительно положил глаз на Дейдру. – Гленн всегда называл свою мать по имени. – Да и она хороша. Вела бы себя по-взрослому, одевалась бы прилично – как ты, например. А так сама же провоцирует всяких извращенцев вроде Шейна Зато нормальных мужчин, наоборот, отпугивает. Никто из них в здравом уме не станет ухаживать за взрослой женщиной, которая строит из себя невинную школьницу. Разве только Рик, но она его упорно игнорирует.

– А ты не против Рика?

– Конечно, не против. Он как раз тот, кто ей нужен. К сожалению, она этого не понимает. Ей вообще мужчины по барабану. Говорят, во всем виновата Софи, но я в это не верю. Мне кажется, она до сих пор любит... – Гленн секунду помедлил, – моего отца.

– Ты знаешь, кто он? – спросила я осторожно.

– Точно не знаю. Дейдра никогда не называла имени, как я ни настаивал. Лишь однажды сказала, что у него есть жена, дети, он счастлив с ними, и она не собирается разрушать их семью. Вот и все.

Я внимательно посмотрела на Гленна. Он тут же в замешательстве опустил глаза.

– Ты ошибаешься, Гленн, – мягко сказала я. – Эрик не твой отец.

Он робко поднял на меня взгляд:

– Я не... А почему ты так думаешь?

– Не просто думаю, а знаю. – Я похлопала рукой по сиденью дивана рядом с собой. – Иди сюда. Не хочу говорить об этом через всю комнату.

Гленн встал со своего кресла, подошел к дивану и сел возле меня. Я взяла его за руку.

– Знаешь, в свое время я тоже подозревала, что ты мой сводный брат. Мне было лет четырнадцать, когда я узнала, что Дейдра и мой отец были любовниками. Ну и подумала, что ты можешь быть его сыном. Я поделилась своими догадками с мамой, но она сказала, что это полностью исключено.

– Она уверена?

– Да, – твердо ответила я. А увидев, что Гленн продолжает сомневаться, я почти шепотом добавила: – Она проверяла.

В его глазах отразилась смесь испуга и отвращения – обычная реакция подавляющего большинства колдунов и ведьм на саму даже мысль о генетических исследованиях.

– Тест ДНК?!

– Только это большой-большой секрет, – строго предупредила я. – Никому не говори. Еще когда ты был маленьким, мама тайком заполучила пару твоих волосков и сама провела сравнительный анализ с образцами волос отца. Если бы результат оказался положительным, она бы заставила его признать тебя сыном. А он не стал бы возражать, поверь.

Гленн молча кивнул. Вид у него был явно огорченный.

– Что с тобой? – спросила я, заглянув в его карие глаза. – Ты расстроен?

– Есть немного, – признался он. – Мне было приятно представлять тебя моей сестрой. И Джулию, и Этайн – вы все такие замечательные... а ты особенно.

– Я все равно твоя сестра. Троюродная.

– Да, конечно, – сказал Гленн без всякого энтузиазма в голосе. – Но это совсем другое. А я так хотел верить, что ты мне ближе, роднее.

Повинуясь внезапному импульсу, я придвинулась к нему вплотную и запустила пальцы в его шелковистые каштановые волосы. От неожиданности он оцепенел.

– Ну если ты хочешь, – ласково промурлыкала я, – мы можем стать ближе.

Я поцеловала его в губы. Гленн, хоть и был ошарашен случившимся, все же ответил на мой поцелуй. А потом и сам стал целовать меня, крепко сжимая в своих объятиях. По всему моему телу разлилась пьянящая истома, в животе жарко запылал огонь, а мысли в голове перепутались и словно увязли в густом тумане. Лишь на самом краю сознания остатки здравого рассудка еще слабо нашептывали мне, что я совершаю большую глупость. Однако я игнорировала этот шепот все больше распаляя себя.

Не знаю, сколько времени прошло; кажется, много. Мы целовались и никак не могли остановиться, но и дальше поцелуев заходить не решались. Вернее, не решался Гленн, а у меня уже полностью отключило тормоза, и я была готова на все. Наконец, чтобы ускорить ход событий, я стала расстегивать его рубашку. Это и отрезвило его.

– Боже, что мы делаем! – растерянно произнес он, с усилием отстранившись. – Мы же родственники, Фи! Нам нельзя...

– Жениться нельзя, – сказала я, снова придвинулась к нему и сунула его руку себе под юбку. – Рожать детей нельзя. А просто заниматься любовью никто не запретит.

– Но...

Я запечатала его губы жадным поцелуем.

– Ну Гленн, не бойся, никто о нас ничего не узнает. Мы будем очень осторожны.

– Да уж, – раздался со стороны укоризненный голос, – удивительная осторожность! Просто вершина конспирации.

Мы тотчас отпрянули друг от друга в разные концы дивана и испуганно уставились на входную дверь, которую Шейн оставил открытой. В дверном проеме стояла Дейдра, одетая в свой обычный наряд девочки-подростка. Однако сейчас она ничуть не походила на невинную школьницу. Это был тот редкий случай, когда в ее облике чувствовался возраст – не весь, не полный, но лет тридцать было заметно.

– Вы бы еще объявление вывесили, – язвительно продолжала Дейдра, проходя в холл. – А еще лучше, устроили бы любовное гнездышко прямо в Тронном зале Камелота. Чего уж стесняться?

Эти слова окончательно привели меня в чувство. Возбуждение мигом улетучилось, а на смену ему пришел жгучий стыд.

– Извини, Дейдра... – начала было я, но она меня перебила:

– Тебе нечего извиняться, Фи. И Гленну тоже. Это касается исключительно вас двоих. Но если вы надумали тайком крутить любовь, то выбирайте места поукромнее. К вашему сведению, снаружи я видела сравнительно свежий след от Туннеля.

– То был Шейн, – объяснила я. – Он недавно ушел.

– Ох, блин! – запоздало ужаснулся Гленн. – А если бы нагрянул Пэт... он бы меня убил!

– Вряд ли, – утешила его Дейдра. – Думаю, все обошлось бы побоями средней тяжести.

– Гленн ни в чем не виноват, – заявила я. – Он не хотел, я сама ему навязалась.

– Если бы не хотел, – уныло произнес он, – то не стал бы.

– Ай, брось! – отмахнулась Дейдра. – Вы, мужчины, неспособны контролировать свои гормоны. Впрочем, я уже говорила, что это ваше личное дело и меня оно не касается. – Она вопросительно посмотрела на сына. – Вообще-то я пришла забрать тебя на ужин. Но если вы с Фионой собираетесь продолжить...

– Нет, – быстро ответил Гленн, покосившись в мою сторону; его взгляд выражал сожаление и облегчение одновременно. – Я возвращаюсь в Авалон.

– Подбросишь и меня, – сказала я, поднявшись с дивана и приводя в порядок одежду. А Гленна успокоила: – Не бойся, я с вами только до Безвременья. Там у меня дела.

31

Похоже, у Хозяйки цачал вырабатываться новый стиль общения со мной. Как и при прошлом моем посещении, ее снова не было на холме. Видно, она опять ждала меня возле Источника.

– Спасибо, Дейдра, – сказала я, высвободив ладонь из ее руки. – Ну, я пошла к Источнику.

– Я с тобой, – внезапно произнесла Дейдра. – Мне тоже надо поговорить с Хозяйкой. Гленн, увидимся через мгновение. – Она отослала его в «нишу» своих покоев во дворце и повернулась ко мне: – На самом деле я хочу поговорить с тобой.

– Да, я поняла это, – кивнула я. – Давай ругай меня. Как мать Гленна, ты имеешь на это полное право.

– Я не собираюсь тебя ругать. Ты уже взрослая девочка, да и он вовсе не маленький мальчик. Но я очень прошу: найди себе кого-нибудь другого. Поверь, Гленн не годится в утешители. Ты только разобьешь ему сердце, а тебе легче не станет.

Я почувствовала жар в лице.

– Ты... о чем?

– Я знаю про Феба, – ответила Дейдра, проницательно глядя мне в глаза. – Давно знаю.

– Тебе рассказал... – С моих губ едва не сорвалось одно имя, но я вовремя прикусила язык.

Она покачала головой:

– Никто мне не рассказывал, я и так все вижу. Всякий раз, когда Феб заводит новый роман, ты сходишь с ума от ревности.

Не выдержав ее взгляда, я потупилась.

– Неужели это так заметно?

– Нет, совсем незаметно. Ты умело скрываешь свои чувства, в отличие от Феба. Он выдает себя хотя бы тем, что всегда выбирает девушек твоего типа. А его последняя – это уже диагноз... Ты ведь набросилась на Гленна из-за нее, да?

Я молча кивнула и опустилась на траву. Дейдра присела рядом.

– А как ты догадалась обо мне? – спросила я.

– Просто почувствовала. Увидела в тебе родственную душу, сестру по несчастью. Когда-то я тоже неудачно влюбилась, а потом мне не хватило силы воли и твердости характера, чтобы справиться с собой, преодолеть это наваждение. С тех пор вся моя жизнь пошла наперекосяк. Вот уже тридцать лет я расплачиваюсь за свою слабость.

– Ты все еще любишь этого человека?

– Увы, – ответила Дейдра, – люблю. Все еще. По-прежнему. Всегда... Кстати, ты его знаешь. И очень хорошо.

Она не назвала имени, но я сразу все поняла.

– А по слухам, ты первая его бросила.

– По другим слухам, я родила от него сына, – горько усмехнулась Дейдра. – Жаль, что это не так. Я бы очень хотела, чтобы Гленн был твоим братом. Но ты должна знать, Фи, что я никогда не вставала между твоими родителями.

– Я знаю.

– Мы с Эриком расстались за три года до того, как он женился на Дженнифер, – продолжала она. – И я действительно была инициатором разрыва.

– Значит, ты сама виновата, – сказала я. – Тогдашние законы не запрещали вам быть вместе. Вы могли пожениться, завести детей.

– Могли. Порой я жалею об этом. Хотя все равно у нас ничего не получилось бы. Мой брак с Эриком распался бы так же быстро, как и все предыдущие. Не зря в те времена меня называли вечной невестой.

– А теперь называют вечной девственницей, – заметила я.

Дейдра снова улыбнулась – уже не так горько.

– Да уж, дожилась! Но на самом деле меня следовало назвать вечной стервой. Я и вправду большая – большая стерва, притом неисправимая. Ни один мужчина не мог долго терпеть меня. Собственно, я и с Эриком рассталась потому, что он уже сам был готов уйти.

– А у нас с Фебом другая проблема, – сказала я. – Мы стали бы отличной парой, если бы не этот проклятый запрет.

– Он оправдан, Фи, и ты это понимаешь. Раньше у нас разрешались родственные браки, потому что в других колдовских семьях ситуация с наследственностью была еще хуже. Взять хотя бы Радку из Даж-Дома, на которой твой отец чуть не женился. Сама она ничего, всего лишь глупенькая, зато среди ее родственников немало имбецилов – тот же ее покойный брат Зоран. И так было почти повсеместно, кроме тех немногих семей, которым везло на полукровок. А теперь уже не надо никакого везения – открытие профессора Альбы позволило колдунам и ведьмам вступать в брак с простыми смертными, не опасаясь остаться бездетными. Это великий шанс для всего колдовского сообщества оздоровить свою кровь. И такой жесткий запрет как раз был призван ускорить процесс оздоровления, он сломал одно очень серьезное препятствие – укоренившуюся в веках традицию искать себе пару прежде всего среди родственников.

– Все это правильно, все разумно, – согласилась я. – Но такие аргументы меня мало утешают. Я не могу разлюбить Феба... как ни стараюсь. Не знаю, что мне делать.

– А я не знаю, что тебе посоветовать. Говорить банальности, вроде «пересиль себя», «вырви из своего сердца», не хочу. Ты бы давно так поступила, если бы могла. Боюсь, ты такая же слабачка, как я. Когда ты последний раз была с мужчиной?

– Ну... месяц назад.

– Честно?

Я замялась.

– Это было в Источнике... Понимаешь, каждый раз, когда я окунаюсь в него, он устраивает мне веселенькие приключения в жанре жесткой эротики.

Дейдра кивнула:

– Ясно. Значит, о сексе в реальности и говорить нечего. – Она немного помолчала. – А как у тебя с твоим Отворяющим?

– Глухой номер, – вздохнула я.

– Быть того не может. Хоть что-то ты должна была почувствовать.

– Поначалу почувствовала, и на некоторое время мне стало легче. Не то чтобы я охладела к Фебу, но перестала быть зацикленной на нем одном. К сожалению, это длилось недолго, и через пару месяцев все прошло.

– Полностью?

– Да. Осталось лишь то, что было прежде. Просто симпатия, не больше.

– А ты пробовала повторить?

– Дважды, но безрезультатно. Ни на меня, ни на него это уже не действовало.

– Странно, – удивилась Дейдра. – А что говорит Хозяйка?

– Что запечатление состоялось. А слабый эффект объясняет тем, что я выбрала неподходящую кандидатуру.

– Гм, любопытно... Ты не думала поискать себе другого Отворяющего?

– Думала. Но потом передумала. Больше не хочу. Пусть все остается как есть.

– Что ж... – протянула она. – Вижу, у нас действительно много общего. Мы издеваемся над собой и получаем от этого удовольствие. Только знаешь ли, не советую тебе практиковать секс в Источнике. Такое бегство от реальности ничем хорошим не закончится.

– Ха! По-твоему, я этого хочу? Источник сам навязывает мне эти... эти безобразия. А Хозяйка скандалит, если я долго не окунаюсь в него. У меня просто нет выхода.

– Выход всегда есть. Просто не подавляй свое либидо. Дай ему волю вне Источника.

– Думаешь, я не пытаюсь? – произнесла я грустно. – Но каждый раз это дается мне через силу. А потом еще и чувствую себя виноватой перед Фебом, жутко виноватой... Глупо, конечно. Сам-то он погуливает без всяких зазрений совести, а я так не могу. И с девушками тоже не могу, меня это совсем не привлекает. Тут тебе легче.

Дейдра нахмурилась:

– Черта с два легче! Если бы не это, я бы давно нашла себе мужчину. Или даже мужа. Конечно, брак без любви – не слишком заманчивая перспектива, это совсем не то, о чем мечтает каждая женщина, но ведь можно привести немало примеров успешных союзов, основанных на дружбе и уважении, на общих интересах. Взять хотя бы твоих деда и бабку, Брендона и Бронвен; язык не повернется назвать их брак несчастливым. Вот только у меня нет никакого стимула искать себе пару. Зачем – ведь есть Софи... Так что застряла я капитально, куда основательнее, чем ты. – С этими словами Дейдра поднялась. – Ну ладно, тебе пора к Хозяйке. А я, наверное...

– Нет, погоди. – Я быстро вскочила на ноги. – Ты мне нужна. Я хочу поговорить с Хозяйкой в твоем присутствии.

– Хорошо, – сразу согласилась она. – Пошли.

По пути к Источнику я убеждала себя в том, что поступаю совершенно правильно, собираясь доверить Дейдре тайну двух Ричи. Ситуация сложилась крайне запутанная, для меня неподъемная, а от Хозяйки (в чем я не сомневалась) помощи ждать было нечего. Она просто заявит, что Источника это не касается, и самоустранится от решения проблемы, которую сама же и породила. В этом была вся Хозяйка.

А я понятия не имела, что делать с Мигелем, сыном Рикардо, моим троюродным племянником. Он принадлежал к нашей семье, к колдовскому миру, но я не могла просто взять и объявить о его существовании, ибо тогда пришлось бы отвечать на слишком много неудобных вопросов. Разумеется, можно придумать историю, исключающую любое упоминание о раздвоении Ричи, и представить все так, будто у него был обычный мимолетный роман с простой смертной девушкой, которую он бросил еще до того, как узнал о ее беременности. Я бы, пожалуй, смогла убедить Ракель следовать этой легенде и не говорить никому, что Рикардо с детства рос в их семье. Но я не представляла, как объяснить это Мигелю, как рассказать ему жестокую правду об отце...

По той же причине я не могла обратиться к Кевину – и не только потому, что не хотела причинять ему боль. Еще я боялась, что он никогда не простит моей откровенности и в душе будет проклинать за то, что я не пощадила его отцовских чувств. Похожим образом дела обстояли и с Софи; к тому же я сильно подозревала, что после моего рассказа ее неприязнь к Хозяйке перерастет в откровенную ненависть.

Разумнее всего было бы поговорить с Артуром или Янусом, но я здорово робела перед ними и не знала, как к ним подступиться. А вот Дейдра была самой подходящей кандидатурой, чтобы переложить на нее все хлопоты и ответственность за дальнейшие решения. С одной стороны, она хорошо знала Ричи, поскольку обучала его колдовству, но при этом, в отличие от той же Софи, не испытывала к нему глубокой привязанности, а оценивала объективно и непредвзято. Тут не последнюю роль сыграли вечные конфликты Ричи с Патриком и его друзьями, к числу которых принадлежал и Гленн.

– Кстати, если не секрет, – спросила Дейдра, когда мы проходили через рощу, – кто твой Отворяющий?

– Не могу сказать, – ответила я. – Он не хочет разглашения. Если бы у нас что-нибудь получилось, тогда другое дело. А так...

– Понимаю. И он знает про Феба?

– Да, я ему рассказала. У него... тоже есть проблемы. Мы надеялись, что это нас сблизит... но увы.

– Жаль.

Миновав рощу, мы вышли на прогалину перед Источником, где нас поджидала Хозяйка. Ее лицо сохраняло обычную невозмутимость, однако зеленые глаза смотрели на меня виновато.

– Извини, Фиона, – произнесла она. – Это моя ошибка.

– Далеко не единственная, – заметила я очень холодно. – Но в случае с Мигелем ты превзошла саму себя. Если бы ты проявила хоть каплю любопытства, то нашла бы его еще ребенком. И тогда не возникло бы такой паршивой ситуации. Я не знаю, как теперь быть с мальчиком. Он уже взрослый и обязательно потребует объяснений. И что ему прикажешь говорить?

– О ком вы? – спросила Дейдра. – Что за мальчик?

– Фиона тебе все расскажет, – ответила Хозяйка. – Она сделала правильный выбор, когда решила довериться тебе.

– Э нет, – покачала я головой. – Так просто тебе не отвертеться. Наломала дров – вот и рассказывай. Не сомневаюсь, что у Дейдры возникнет немало вопросов. Думаю, она захочет услышать ответы именно от тебя. А уже потом я расскажу ей свою часть этой истории.

– Хорошо, так и сделаем, – согласилась Хозяйка и взяла Дейдру за руку. – Пойдем в рощу, там поговорим. А Фиона тем временем искупается в Источнике.

– И не подумаю, – заявила я. – Мы ведь договорились, что раз в два месяца будет достаточно.

– А я не настаиваю, – мягко возразила Хозяйка. – Просто мне показалось, что ты сама этого хочешь. Наверное, я ошиблась... Пошли, Дейдра.

Они направились к роще, а я смотрела им вслед и думала о том, что Хозяйка, как всегда, оказалась права. Последние две недели меня преследовала одна мысль, которой я стыдилась, всячески пыталась отогнать от себя, но она, подлая, никак не хотела оставить в покое.

Прежде, окунаясь в Источник, я никогда не встречала там Феба – ведь он был нужен мне настоящий, меня не устроила бы его внешняя имитация, пусть даже очень убедительная, сконструированная с учетом всей информации о нем, извлеченной из памяти других адептов, включая собственную. Зато теперь, когда Феб сам стал адептом, ситуация в корне изменилась, и Источник мог создать фантом с его подлинными личностными характеристиками. Против такого Феба, максимально приближенного к действительности, мое подсознание не станет протестовать. И сознание тоже – в конце концов, ни на что большее рассчитывать я не могла...

Когда Хозяйка с Дейдрой скрылись за деревьями, я решительно подошла к Источнику и стала раздеваться.

Феб, принц Сумерек