- Черт! - воскликнул я. - Вы убили его?
      - Вряд ли, - ответила Пенелопа, вытирая полой халата вспотевшее лицо. - Боюсь, он очень живуч.
      - Я тоже так думаю, - отозвался Брендон, расстегивая рубашку. - Но подрались мы на славу... Уф! Жарища-то какая!
      Юнона осторожно подошла к Агнцу, приставив острие шпаги к его горлу.
      - А мне кажется, что он мертв, - произнесла она и пнула его носком своей туфли. - Так и есть. Мертвее быть не может.
      - Но ведь раны... - начала Бренда.
      Мелькнувшая в моем затуманенном мозгу догадка заставила меня еще раз просканировать существо. Обнаружив то, что искал, я немедленно изгнал Образ и сообщил родным:
      - Раны здесь ни при чем. На Агнца был наложен заговор смерти очевидно, на тот случай, если его попытаются пленить и развязать ему язык.
      - Но какой от этого прок? - удивилась Пенелопа. - Если бы Порядок хотел скрыть, что он охотится за тобой, ему следовало бы подослать к тебе существо из Экватора, а не свое создание. Ведь так и без допроса ясно, чьих рук это дело.
      - Отнюдь не ясно, - возразил Брендон. - Порядок мог предоставить своего Карателя в чье-нибудь распоряжение.
      - Так это Карающий Ангел? - спросил я, взглянув на поверженное существо. Мне стало зябко.
      - Ну да. Карающий Ангел Порядка. Разве ты не знал?
      - Нет, прежде никогда не встречался. Не имел такой чести.
      - Мог бы и догадаться.
      - У меня не было времени гадать, - невесть почему раздраженно отрезал я. - Мне, в общем, наплевать, как оно зовется - Агнец Божий или Карающий Ангел, - главное, что это чудище было кем-то подослано, чтобы убить нас.
      - В первую очередь тебя, - уточнила Бренда. - А заговор смерти косвенно подтверждает, что этот "кто-то" не хотел, чтобы его личность была установлена. Значит, это не Порядок.
      - Сам по себе факт отрадный, - заметил я, растягиваясь на траве. - Но не так, чтобы очень. Предоставляя неизвестному "кому-то" свое создание, Порядок, несомненно, был осведомлен о преследуемых им целях. А стало быть, не возражал.
      Юнона подошла ко мне и села рядышком, положив у своих ног Эскалибур.
      - Это понятно, - сказала она. - Вряд ли Порядок в восторге от того, что на корону Света претендует адепт другой силы.
      - Мама! Я же сказал, что я вне игры.
      - А ему откуда знать? Каратель был прав - где гарантия, что ты не передумаешь?
      Я поморщился и укоризненно произнес:
      - Опять ты давишь на меня!
      - Не спеши с ответом, Артур. Хорошенько подумай над этим в свете новых обстоятельств. Ты единственный, кто может дать отпор вмешательству Порядка в дела Экватора. Сейчас твоя главнейшая обязанность - сплотить все Дома перед лицом новой угрозы. Мне кажется, что этот Агнец лишь первая ласточка, предвестник грядущей экспансии Порядка. А нас, Властелинов, слишком мало, чтобы успешно противостоять ей.
      Я промолчал. В словах матери был резон, и я не мог не признать это. А выдвигать контраргументы в пользу своего решения у меня в данный момент не было ни сил, ни желания.
      Между тем Брендон, Бренда и Пенелопа оттащили убитое чудище в сторону, подошли к нам и, следуя примеру Юноны, расселись возле меня на траве. Близняшки расположились справа, моя дочь - слева, рядом с моей матерью. Идиллическая картинка - счастливая семья устроила привал после удачной охоты...
      - Так насчет чего был прав Каратель? - поинтересовался Брендон.
      - Когда Агнец выходил из Тоннеля, - лениво ответил я, продолжая называть Карающего Ангела просто Агнцем, - он сделал одно весьма любопытное заявление.
      - Какое?
      - Очевидно, он услышал, как я говорил маме, что не буду претендовать на престол Света, и сказал буквально следующее: "Это похвально. Однако есть более верный способ гарантировать, что ты не изменишь свое решение. Это смерть. Мертвые не сидят на троне."
      Брендон так и присвистнул.
      А Бренда задумчиво покачала головой.
      - Уж больно конкретно это звучит, вы не находите? Как мне кажется, Агнец просто повторил при случае мысль, высказанную кем-то другим.
      - Тем, кто послал его, - подхватила Пенелопа.
      - И кто видит в Артуре прежде всего опасного претендента на трон, добавила Юнона.
      - Это либо Амадис, либо Рахиль, - сказала Бренда. - Скорее, Рахиль, а может быть, они оба.
      - Или Александр, - предположил я только потому, что мне не хотелось, чтобы в это дело оказался замешан Амадис. - У Рахиль и Амадиса слишком явные мотивы, и подозрение сразу пало бы на них, тем более что Агнец собирался уничтожить не только меня, но и всех нас, в том числе Брендона. А вот Александр...
      - Глупости! - резко произнесла Юнона. Как я и ожидал, ей пришлось не по нутру мое предположение. - У Александра нет никаких мотивов.
      - Есть, - возразил я. - Он всегда ненавидел меня.
      - Но вряд ли до такой степени, - заметила Пенелопа, - чтобы желать смерти своей матери.
      - Он мог не знать, что она здесь.
      - Глупости! - повторила Юнона. - Существо из Порядка было послано не для сведения личных счетов, а чтобы преградить тебе путь к престолу.
      - А ты уверена, что Александр не метит на престол?
      - Глупости! - настаивала мать. - Его никто не примет, и он знает это. Он прекрасно понимал, на что идет, когда отрекся от Митры и принял христианство.
      - Гм-м... Он всегда может совершить обратное. Так сказать, путь покаяния никому не заказан. И кстати, я тоже христианин. Двадцать лет назад меня окрестили и нарекли Кевином, и к твоему сведению, отречение пока что не входит в мои планы. Я чувствую сентиментальную привязанность к своему новому имени и к религии, которую исповедовал последние два десятилетия, хотя никогда не был особенно набожным.
      - Но ты не отрекался от Митры. А Александр отрекся - причем не из политических, а из чисто идейных соображений.
      - Минуточку! - оживилась Бренда. - А ведь Артур дело говорит. Мама так увлеклась, защищая Александра, что совсем забыла про Харальда.
      Пенелопа и Брендон быстро переглянулись и дружно закивали. Юнона поджала губы и потупилась.
      - Харальд? - удивленно переспросил я. - Это еще кто такой?
      - Сын Александра, - ответила Бренда. - Полукровка. Он родился еще до твоего исчезновения, но долгое время никто не знал о его существовании.
      - Ну и ну! - сказал я. - Вот так сюрприз! Почему вы до сих пор молчали?
      Бренда пожала плечами.
      - Я полагала, что тебя не очень обрадует известие о появлении нового родственника по этой линии.
      - Еще бы!
      - Вот и не хотела тебя расстраивать.
      - Я тоже, - сказала Пенелопа.
      Брендон молча кивнул.
      Мать сидела, нахмурившись, напряженно над чем-то размышляя. Я понимал, что ее мысли были далеки от радостных, и искренне сочувствовал ей.
      - У кого-нибудь найдется закурить? - справился я.
      Брендон вытащил из кармана брюк помятую пачку каких-то шикарных сигарет и угостил меня одной. Пенелопа тут же сотворила простенькое заклинание, и на кончике сигареты затлел огонек. Я затянулся, выдохнул дым и сказал:
      - Спасибо, Пенни.
      - Не за что. Просто я подумала, что сейчас колдовство тебе противопоказано.
      - И правильно подумала, - подтвердил я. - Чувствую я себя прескверно. Боюсь, мои нервы не выдержат, попытайся я манипулировать даже самыми примитивными силами.
      Юнона заботливо прикоснулась ладонью к моему лбу.
      - Тебе очень плохо, сынок?
      - Я истощен. Я черпал энергию из таких глубин Источника, что он чуть не убил меня... - Вдруг я кое-что вспомнил, и это воспоминание поразило меня, как громом. Однако я сдержал первый порыв и не стал делиться своей невероятной, ошеломляющей догадкой с родными. Только что возникшая в моем мозгу мысль была еще слишком сырая, к тому же я не был полностью уверен, что не стал жертвой игры собственного воображения, когда находился на грани помрачения рассудка. Но если это действительно было, то мне придется в корне пересмотреть свои и без того туманные представления об Источнике. Нужно будет поразмыслить об этом на досуге - а сейчас не время, других забот хватает.
      Где-то с минуту я молча курил, свыкаясь с тем, что в игре, которую мы именуем жизнью, появилась новая фигура - сын моего старшего брата Александра.
      - Ну и дела! - наконец проговорил я. - И так неладно в королевстве Датском, а тут еще Харальд, как чертик из табакерки... Надеюсь, он хоть ублюдок?
      - Увы, нет, - покачала головой Бренда. - Он законнорожденный.
      - Вот те на! Как же так получилось?
      - Александр был тайно обвенчан с его матерью, - объяснила сестра. - И по всей форме зарегистрировал свой брак в Доме Теллуса. Так что, согласно Договору о взаимопризнании культов, Харальд - законный сын Александра и полноправный принц Света.
      - А еще, - добавил Брендон. - С формальной точки зрения он, как сын нашего старшего брата, имеет больше прав на престол, чем мы с тобой или Эрик.
      - Это неважно, - сказала Юнона. - Коль скоро мы собираемся сместить Амадиса, то весь порядок наследования рушится.
      - Это станет важно, - заявила Бренда таким тоном, будто возобновляя давний спор, - если с Амадисом вдруг произойдет несчастный случай.
      Ага, вот оно что! Я уже задумывался над тем, предпринимались ли наиболее рьяными сторонниками Брендона попытки физического устранения Амадиса. Теперь ясно, что их удерживает... Если удерживает.
      - А где он сейчас? - спросил я. - Имею в виду Харальда.
      Мне ответила Пенелопа:
      - Он жил вместе с отцом на Земле Гая Аврелия, занимал какой-то высокий пост в его ордене, но пять лет назад, видимо, что-то не поделив с Александром, покинул свой мир и явился ко двору в Царстве Света.
      - И как его там приняли?
      - Весьма благосклонно. Амадис осыпал его милостями, более того лично провел обряд его посвящения Митре...
      - Вот как?! - изумился я. - Сын Александра принял митраизм?
      - Причем с полным отречением от христианства, - вставила Бренда. Оценил?
      - Да, - сказал я и закашлялся от неожиданности. - Оценил... - Когда кашель прошел, я продолжил свои расспросы: - Итак, он принял посвящение Митре и отрекся от Христа. Что было дальше?
      - Харальд провел в Царстве Света без малого четыре года и за это время стал одним из лидеров радикальных митраистов.
      - Этой секты фанатичных молодчиков?
      - Теперь это не секта, а весьма влиятельная организация, - заметил Брендон. - Политическая партия с сильным религиозным уклоном. На словах радикалы декларируют лояльность к существующему режиму, но втайне противодействуют ему. Не решаясь объявить их всех скопом вне закона, королева Рахиль расправляется с ними поодиночке, преследуя самых неугодных ей. В прошлом году против Харальда было выдвинуто обвинение в государственной измене, но он скрылся, не дожидаясь суда.
      - Однако не примкнул к оппозиции?
      - Нет, он вообще где-то пропал, и с тех пор о нем ничего не слышно. Полагают, что он возвратился к отцу.
      - Когда я в последний раз разговаривала с Александром, - отозвалась наконец Юнона, - он утверждал, что это не так. По-моему, он был очень обеспокоен исчезновением Харальда, хотя умело скрывал это.
      - Или умело притворялся, - сделала предположение Бренда. - Или же был обеспокоен тем, что замыслил его сын.
      - В любом случае дело дрянь, - подытожил я. - Заявился новый родственничек с претензиями на престол.
      - Сомневаюсь, - сказала мать. - Это маловероятно.
      - Тебе не хочется верить, что так может быть, - уточнила Бренда. - А это разные вещи.
      Юнона смерила ее долгим и тяжелым взглядом.
      - Ты права, дочка. Не дай бог тебе узнать, каково это, когда твои дети жаждут крови друг друга.
      Я опять вспомнил, с какой мукой глядела на меня мама в тот день, когда я вернулся в Солнечный Град, победив в бою Александра и едва не убив его, и в лицо мне бросилась жгучая краска стыда.
      А в следующий момент все мои чувства забили тревогу, сигнализируя о появлении поблизости посторонних. Я в отчаянии застонал и не очень прилично выругался. Неужели это еще не все? Быть может, Агнцы ходят парами? Черт! Мы оказались слишком беспечными...
      Превозмогая усталость, я резко принял вертикальное положение. Мир на мгновение померк в моих глазах и закачался со стороны в сторону, как палуба корабля в штормовую погоду. Передо мной повис Образ Источника, а издали, будто сквозь плотный слой ваты, донесся голос Юноны:
      - Успокойся, Артур. Я забыла сказать, что вызвала нам на подмогу родственников из Сумерек. На всякий случай.
      Я мигом изгнал Образ и облегченно повалился на траву. Рядом с заботливой мамой, недавно обретенной дочкой, братом и сестрой, ставшими за время моего отсутствия взрослыми мужчиной и женщиной, и с идущими на подмогу родственниками из Сумерек, от которых в данный момент я не ждал никаких каверз, я почувствовал себя в полной безопасности и наконец позволил себе отключиться.
      Нелегкий выдался денек!..
      9
      У него были густые темные волосы, лохматые брови на широких массивных дугах и черная с проседью борода. Он был коренастый, среднего роста, гораздо ниже меня, но я всегда смотрел на него снизу вверх. Фигурально выражаясь, конечно.
      В его больших карих глазах светилась мудрость тысячелетий. Его взгляд завораживал, гипнотизировал, казалось, проникал в самые глубины моего существа, разгадывал самые потаенные мысли. Он был почти ясновидец, ибо был мудр, и за свою долгую жизнь научился понимать людей лучше, чем они сами себя. Я считал его добрым, и так оно было в действительности, потому что он не смог бы прожить столько веков, если бы не любил жизнь и людей. Возможно, на определенном этапе своего существования он был циником, но впоследствии его характер стал настолько сложным, что его первоначальный цинизм под давлением филантропии постепенно сменился глубоким и благожелательным знанием человеческой натуры, всех ее сильных сторон, слабостей и недостатков.
      Мой дед Янус, король Сумерек, старейшина Властелинов, навестил меня в моих покоях, что в Замке-на-Закате, когда я, проснувшись после двадцатичасового восстановительного сна, сидел в постели и жадно поглощал обильный завтрак. Компанию мне составляли Бренда и Пенелопа, которые попеременно дежурили возле меня, пока я находился без сознания, и тетя Помона, самая искусная в Сумерках врачевательница, с чьей помощью я так быстро оклемался.
      При появлении деда девочки дружно вскочили на ноги. Из вежливости я тоже сделал соответствующее движение, хотя по-настоящему вставать не собирался. Как я и ожидал, Янус жестом велел мне оставаться в постели и продолжать завтрак, а сам расположился рядом с кроватью в мягком плюшевом кресле, освобожденном для него Пенелопой. Он неторопливо раскурил свою неизменную трубку из красного дерева и лишь затем спросил:
      - Как самочувствие, сынок?
      - Спасибо, дед, все хорошо, - с излишней бравадой ответил я, стараясь улыбнуться как можно бодрее. - Я почти в полном порядке.
      - Правда, нервишки у него еще слабенькие, - заметила Помона, взглянув на меня своими бойкими черными глазами. - Но я интенсивно накачиваю его витаминами, так что скоро он будет в норме. А пока я решила оградить Артура от всевозможных посетителей.
      Янус усмехнулся себе в бороду.
      - Надеюсь, присутствующие не в счет?
      - Ну, разумеется.
      - Тогда, детки, оставьте нас вдвоем. Я хочу поговорить с Артуром наедине.
      - Только не сильно донимай его расспросами, отец, - предупредила Помона.
      - Да, да, конечно.
      Когда Бренда, Помона и Пенелопа вышли, дед уставился взглядом в открытое окно, за которым виднелось серое мглистое небо вечных сумерек, и медленно проговорил:
      - Я рад, что ты вернулся, сынок. Я уж не чаял увидеть тебя живым.
      И тут я понял, что подсознательно боялся встречи с дедом, потому как знал, что отвечу на любой его вопрос - без малейшего нажима с его стороны, просто по привычке слепо доверять его суждениям, во всем полагаться на его опыт, знания и мудрость. Янус крайне редко проявлял властность, хотя он выглядел весьма внушительно, надевая на себя маску грозной непреклонности. Ему почти никогда не приходилось повторять свои распоряжения дважды или повышать голос, обычно он выражал свою волю в форме пожеланий - и все тотчас бросались исполнять их с большим рвением и энтузиазмом. В Сумерках (и не только в Сумерках) он был непререкаемым авторитетом, и остальные беспрекословно повиновались ему. Так повелось еще с незапамятных времен; это казалось настолько естественным, что никому даже в голову не приходило задаваться вопросом, на чем же в действительности зиждется его безграничная власть над людьми. В Стране Вечных Сумерек не было официального наследника престола. Когда-то, в давние времена, этот титул существовал, но постепенно он утратил в глазах людей всякий вес, стал считаться архаизмом, а потом и вовсе канул в лету. Янус пережил стольких своих наследников, что в конце концов все уверовали, что его правление будет длиться вечно.
      Не дожидаясь, пока дед сам попросит меня, я начал рассказывать ему обо всем, что случилось со мной с момента моего исчезновения. Повесть моя не отличалась стройностью композиции, местами я очень спешил, перескакивая с одного на другое, местами вдавался в ненужные подробности, но дед слушал меня не перебивая. Прошедшие тысячелетия научили его терпеливо выслушивать людей, даже если подчас они несли откровенный вздор, пускались в пространные псевдофилософские рассуждения, ударялись в длиннющие сентенции. Когда я делал паузу, чтобы перевести дыхание или поглотить очередную порцию завтрака, Янус не вставлял никаких замечаний, а молча ждал продолжения, пыхтел трубкой и все так же смотрел в окно, лишь изредка обращая на меня свой острый, проницательный, будто читающий все мои мысли взгляд.
      Он дал мне выговориться до конца и только тогда, после непродолжительного молчания, сказал:
      - Пожалуй, я вынужден признать разумность твоего решения не претендовать на корону Света. Но не потому, что ты обладаешь огромным могуществом; в конце концов, формальный титул не придаст тебе большей силы, чем ты имеешь. Другое дело, как ты используешь свой потенциал. Лично я считаю, что сейчас твое место в Срединных мирах, коль скоро скрыть их существование уже не представляется возможным. К тому же мне совсем не понравилось то, что ты рассказал о той девушке, Бранвене, да и твой друг Колин Лейнстер не внушает особого доверия - он чересчур импульсивен. Так что тебе есть чем заняться, кроме как оспаривать отцовский престол. По моему разумению, ключ к стабильности и равновесию во вселенной находится там, на третьем полюсе существования, у Истоков Формирующих.
      - Я рад, что вы разделяете мое мнение, - сказал я, и на душе у меня полегчало. Поддержка деда развеяла мои последние сомнения насчет целесообразности основания Дома у Источника.
      - Гм, - спустя пару секунд произнес Янус. - Жаль, что сейчас ты не можешь вызвать свой Образ. Хотелось бы посмотреть, что он собой представляет... Нет, нет, не пытайся, побереги свои нервы. Еще успеется, ведь я терпелив и умею ждать. Просто меня интересует, аналитическая это мощь, как у Порядка и Хаоса, или же синтетическая, как у Формирующих.
      - Не то и не другое, - ответил я. - Мощь Источника... ну, вроде как полиморфна, конкретная форма ее проявления зависит от обстоятельств. В связи с этим я испытываю определенные трудности при общении с Образом.
      - Проблема структурной несовместимости?
      - Еще какая. Даже простейшее заклинание не удается втиснуть в рамки одного языка; каждый раз возникает потребность в использовании чужеродных грамматических форм, что при отсутствии системы ведет к резкому снижению эффективности. В ближайшее время я вплотную займусь прикладной лингвистикой, попытаюсь разработать схему "мирного" сосуществования разных языков в пределах одной конструкции, составлю словарь ассоциаций... В общем, что-нибудь да придумаю.
      - А как насчет математики?
      - Я уже думал об этом. Полагаю, аппарат теории групп подойдет идеально. К сожалению, математика не моя стихия. Я слаб в точных науках.
      Янус покачал головой. В его глазах промелькнуло осуждение.
      - В этом отношении годы не изменили тебя, Артур. Ты по-прежнему в плену у своих комплексов.
      Я не нашелся, что ответить, и только поджал губы. Упрек деда задел меня вдвойне. Во-первых, он напомнил мне о Диане, и это причинило мне боль. А во-вторых, он был совершенно прав относительно моей закомплексованности на почве математики. Но, с другой стороны, как не почувствовать себя полным идиотом, имея дело с Дианой, которая уже в шестнадцать лет решала в уме нелинейные дифференциальные уравнения в частных производных?..
      - В любом случае, - сказал я наконец, - я склонен рассматривать общение с силами как искусство, а не как науку. Я предпочитаю отдавать приказания Образу словами, а не плести вокруг него паутину из абстрактных символов... - Тут я умолк. Мои слова о словах (извините за каламбур) вызвали у меня цепочку ассоциаций, которая привела к мысли, которой я после недолгих колебаний решил поделиться с дедом. - И вот еще что. Мне кажется, Источник первозданнее других стихий. Если верна гипотеза Большого Взрыва, в огне которого родилась вселенная, то Источник был субъектом ее творения. Именно он изрек Первое Слово, разделившее изначальный Абсолют на Порядок и Хаос, чье противостояние в свою очередь вызвало к существованию Внешние миры - Экватор и Полярные Зоны.
      - Первое Слово? - переспросил Янус, приподняв бровь. Его глаза на мгновение сверкнули.
      - Да, дед, - сказал я и зябко передернул плечами. - По-моему, Источник разумен. Я слегка прикоснулся к его мыслям, когда черпал энергию из самых его глубин, чтобы сдерживать натиск Карателя. И чем больше я над этим думаю, тем больше убеждаюсь, что это не было лишь игрой моего воспаленного воображения. Источник действительно разумен.
      - В некотором смысле разумны и Порядок с Хаосом, - заметил Янус.
      - Но не так, как Источник. Порядок и Хаос обладают неким подобием коллективного сознания, они способны мыслить только общими категориями, частности им недоступны. Для них "я" - пустой звук, у них нет личности.
      - А у Источника есть?
      - Кажется, есть. Я не смог уловить, о чем он думал; в тот момент мне было не до того. Но одно несомненно - он думал как личность, как полноценная и осознающая себя личность.
      Дед отвел взгляд от окна и посмотрел мне прямо в глаза. Я выдержал лишь несколько секунд, затем потупился.
      - Ты боишься, что нашел бога? - наконец проговорил он.
      - Да, - признался я, - боюсь. Если принять за определение, что бог есть высший разум, стоящий у начала всего сущего, то Источник при таком толковании является богом. Это вызывает у меня смешанные чувства.
      - Я понимаю тебя, - кивнул Янус. - Но думаю, что ты спешишь с выводами.
      - Хотелось бы надеяться, - сказал я. - Вряд ли мне будет по плечу роль особо приближенного к Престолу Господнему. Для меня это слишком большая ответственность... Как, впрочем, и для любого другого человека.
      - Поэтому ты собираешься переложить часть своей ответственности на хрупкие плечи Пенелопы? - спросил Янус.
      Я широко распахнул глаза и в изумлении уставился на него.
      - Как вы догадались?!
      - Это немудрено. Из твоего рассказа я понял, что есть (или ты думаешь, что есть) какой-то глубинный смысл в том, что хранителем Силы Источника должна быть женщина. Вполне естественно, что ты выбрал Пенелопу. Вообще, родители склонны видеть в своих детях только хорошее.
      Я проглотил этот намек и не подавился. Любой другой на месте деда получил бы от меня резкий ответ-совет не совать свой нос в мои дела - но только не Янус. Я безоговорочно признавал за ним право делать критические замечания даже в адрес моей дочери.
      - Вы не считаете ее достойной? - осторожно спросил я.
      - Нет, почему же. У тебя замечательная дочь, Артур, ты можешь гордиться ею. Однако у нее есть один большой недостаток, не чуждый, кстати, и тебе. Как и все творческие натуры, она неуравновешена и слишком подвержена эмоциям, что, на мой взгляд, помешает ей стать хорошей Хозяйкой Источника. Думаю, ты сам убедишься в этом, когда у тебя пройдет новизна первых впечатлений, и ты начнешь по-настоящему узнавать ее, а не просто восторгаться самим фактом ее существования. Впрочем, я прекрасно понимаю тебя. Ведь я, хоть и стар, все еще помню, каково это - впервые почувствовать себя отцом.
      - Это восхитительно! - с жаром сказал я.
      - И это естественно. Сейчас ты боготворишь свою дочь, видишь в ней только достоинства и не замечаешь ее недостатков. На твоем месте я отдал бы предпочтение Бренде. У нее мощный аналитический ум, она серьезная, вдумчивая и рассудительная девочка с сильно развитым чувством ответственности за свои поступки, а здравый смысл в ней преобладает над эмоциями и сиюминутными порывами.
      На мгновение я даже опешил. Только в исключительных случаях Янус плохо отзывался о людях, но еще реже от него можно было услышать столь однозначно положительную оценку. Такая характеристика значила для меня больше, чем сотня дипломов самых престижных университетов вселенной.
      - Вы очень высокого мнения о ней, - заметил я.
      - Бренда заслуживает того. Правда, порой она чересчур много говорит, зато всегда делает дело. Думаю, она будет тебе хорошей помощницей.
      - Мне она тоже нравится, - сказал я. - Но я еще недостаточно хорошо знаю ее.
      - Так узнай ее получше. А уж потом решай, кому доверить надзор за Источником - ей или Пенелопе.
      - Вы предлагаете мне взять Бренду с собой?
      - Рекомендую.
      - А она согласится?
      - Охотно. Как это ни странно, но за столь короткое время Бренда очень привязалась к тебе. По-моему, ты чем-то напоминаешь ей отца.
      Я немного помолчал, обдумывая слова деда, затем сказал:
      - То, что вы предлагаете, выглядит весьма заманчиво. Я бы с удовольствием взял с собой Бренду - но ведь она, как я понимаю, жить не может без Брендона.
      - Возьми и его. Вчетвером вы будете грозной командой. В нашем последнем разговоре Брендон ясно дал мне понять, что был бы не прочь отправиться с тобой в Срединные миры.
      - А как же его положение вождя? Он намерен самоустраниться?
      - Не насовсем, только на пару лет. Ему хочется пожить немного в свое удовольствие, вдали от всех забот, интриг и заговоров. Я считаю, что в данном случае это по-человечески понятное желание нисколько не противоречит интересам вашей семьи. Прежде чем разжигать междоусобицу в Доме Света, вовлекая в нее другие Дома, нужно дать Амадису и Рахиль последний шанс исправиться. Если они и дальше будут продолжать в том же духе, то сами погубят себя. И тогда ты, обладая своей Силой, без особого труда, а может быть, даже без кровопролития возведешь Брендона на престол... Гм, если он сам к тому времени не станет адептом Источника. Но это решать тебе. Я не собираюсь давить на тебя авторитетом, просто хочу, чтобы ты знал мое мнение. Я уверен, что Брендон и Бренда окажутся достойными твоего доверия. Твоя мать Юнона подарила мне хороших внуков.
      Не только хороших, подумал я, вспомнив об Александре и его сыне Харальде.
      - Кажется, вы выпустили из внимания одно немаловажное обстоятельство.
      - Если ты имеешь в виду Карающего Ангела, то нет, я держу его в уме.
      - И как вы расцениваете это происшествие?
      - Порядок начал охоту на тебя, поскольку ты представляешь угрозу для его экспансионистских устремлений. В частности по этой причине я считаю, что тебе необходимы союзники в лице Брендона и Бренды; боюсь, в одиночку ты не выстоишь. Кстати, Срединные миры ограждены от прямого вмешательства Порядка и Хаоса?
      - Да. Там их влияние заканчивается.
      Дед хмыкнул.
      - По правде говоря, странно слышать, что существует часть вселенной вне противостояния инь-янь. Это опровергает наши представления об основных принципах мироздания.
      - Не совсем так, - заметил я. - В своих окрестностях Источник генерирует в точности те же условия, что и энтропийные потоки между Порядком и Хаосом. Там также присутствует фундаментальный конфликт инь-янь, но в несколько специфической форме. С точки зрения метафизики Срединные миры занимают в общей картине мироздания такое же особенное положение, как Порядок и Хаос, однако по своей природе они схожи с Экваториальным Поясом, что и наводит меня на мысль о первозданности Источника.
      Янус ненадолго задумался.
      - Возможно, ты и прав, - произнес он. - Это сложный философский вопрос, и мы детально обсудим его как-нибудь в другой раз. Пока что ясно одно: у Истоков, где безраздельно властвует сила, адептом которой ты являешься, вы с Брендоном, Брендой и Пенелопой будете в полной безопасности - столько времени, сколько вам понадобится, чтобы стать сплоченной командой, способной противостоять попыткам Порядка и Хаоса нарушить в свою пользу Мировое Равновесие.
      Мне вдруг стало очень неуютно и очень одиноко. На душе у меня заскребли кошки. Я внутренне содрогнулся и залпом отпил из бокала солидную порцию вина. Крепкий напиток двухсотлетней выдержки немного согрел меня, но не развеял мои тревожные мысли.
      - Агнец говорил о троне, - многозначительно произнес я и стал ждать реакции деда.
      - Мне рассказывали, - ответил Янус. - Очевидно, Порядок выдвинул своего претендента на престол в Царстве Света и оказывает ему всяческую поддержку. Не хочу быть категоричным, но почему-то мне думается, что это Харальд.
      - Что вы знаете о нем?
      - То же, что и другие. С ним лично я не встречался. Если ты уже расспрашивал Помону и Диониса, то мне к их рассказу добавить нечего.
      Я кивнул.
      - Дионис говорит, что Харальд принял митраизм очень близко к сердцу.
      - И это меня беспокоит. Культ Митры восходит непосредственно к Порядку, и Харальд в своем рвении неофита мог зайти слишком далеко. Ведь в его жилах течет кровь Александра... - Дед умолк и запыхтел трубкой, обволакивая себя тучей сизого дыма.