Глава 11

— Джондалар, тебе не обязательно оставаться со мной. Ты можешь уйти в любой момент.

— С чего ты взял, что я остался здесь только из-за тебя? — ответил старший брат с неожиданным раздражением в голосе. Он не хотел выказывать своих истинных чувств, однако скрыть их ему не удавалось.

Он давно ждал этого, но все же до последней минуты не мог поверить в то, что его братец действительно решит остаться и жениться на Джетамио. Впрочем, он и сам не спешил покидать племя Шарамудои. Ему не хотелось возвращаться в одиночку, тем более что за время Путешествия он так сблизился с Тоноланом… А ведь в свое время он мгновенно отозвался на предложение брата отправиться в далекий путь…

— Зря ты со мной пошел.

Джондалар вздрогнул, крайне поразившись тому, что брату удалось прочесть его мысли.

— У меня было такое предчувствие, что я уже никогда не вернусь домой. И не то чтобы я надеялся на встречу с той единственной женщиной, которую я мог бы полюбить, нет… Просто мне казалось, что я буду идти и идти вперед, пока кто-то или что-то меня не остановит, понимаешь? Шарамудои — хорошие люди. Говорят, хорош тот человек, которого ты хорошо узнал. И все-таки мне хотелось бы остаться здесь и стать одним из них. Ты же — Зеландонии, Джондалар. Где бы ты ни был, ты всегда будешь Зеландонии. Твой дом там. Вернись, брат. Осчастливь одну из тамошних женщин. Ты заживешь на одном месте, у тебя будет большая семья, и ты станешь рассказывать детям своего очага о долгом Путешествии и о Маленьком Брате, который решил поселиться в чужеземных краях. Кто знает, что случится потом… Возможно, один из твоих или моих потомков вознамерится предпринять такое же Путешествие, чтобы повидаться с родней.

— Но ведь ты — такой же Зеландонии, как и я! Почему ты считаешь, что мне здесь не место?

— Во-первых, ты так никого и не полюбил, верно? Во-вторых, если бы это и произошло, ты предпочел бы вернуться вместе со своей избранницей к родным Пещерам.

— Вот-вот. Ответь мне, почему бы нам не прихватить с собой Джетамио? Умелая, умная, да и постоять за себя может. Такой и должна быть жена настоящего Зеландонии. Ты бы видел, как она охотится! Можешь не сомневаться, она выдержит и такой переход.

— Видишь ли, я не хочу попусту тратить время. Ведь на это Путешествие у нас уйдет целый год! Я нашел свою женщину и хочу с ней жить! Просто жить, понимаешь? У нас будет своя семья, свой очаг…

— Что случилось с моим Братом? Совсем недавно он хотел добраться до устья Великой Матери…

— Когда-нибудь я там окажусь. Спешить мне теперь некуда. Ты же знаешь, оно находится достаточно близко. Скорее всего я отправлюсь к морю вместе с Доландо — он выменивает у тамошних жителей соль. Возможно, мы прихватим с собой и Джетамио. Ей нравится путешествовать… Главное, чтобы отлучка была недолгой, иначе она начнет скучать по дому. Она любит свой дом. Матери своей она так и не увидела и сама едва не умерла от паралича. Главное для нее — ее дом, близкие ей люди. Я понимаю ее, Джондалар. Она очень похожа на моего Брата.

— С чего ты это взял? — хмыкнул Джондалар, стараясь не смотреть в глаза брату. — Ты влюбился — я нет, только и всего. — Высокий блондин заулыбался. — Серенио — настоящая красавица. Дарво нужен отец. Он уже и сейчас умеет оббивать неплохие кремневые орудия. Представляю, что будет потом…

— Большой Брат, я знаю тебя уже не первый день. То, что ты живешь с какой-то женщиной, не означает того, что ты ее любишь. Я знаю, что тебе нравится мальчонка, но разве это достаточный повод для того, чтобы остаться здесь и взять себе в жены его мать? Может, я не прав, но я твердо знаю одно — тебе лучше уйти. Отправляйся домой. Можешь взять в жены женщину с детьми, которых ты станешь учить обработке кремня, — это уже твое личное дело. Главное — возвращайся домой.

Не успел Джондалар ответить своему брату, как к ним подбежал запыхавшийся мальчик лет десяти. Высокий и худой, он поражал не по-мальчишески красивыми и тонкими чертами лица. Его русые волосы были прямыми и мягкими, карие глаза светились умом.

— Джондалар! — выпалил он. — Где только я вас не искал! Доландо готов, речные люди ждут.

— Скажи им, что мы идем, Дарво, — ответил высокий блондин на языке племени Шарамудои. Мальчик понесся вперед, братья же чинно последовали за ним. Неожиданно Джондалар приостановился и с улыбкой, свидетельствовавшей о его искренности, добавил: — Настало время исполнения желаний, Маленький Брат. Честно говоря, я предполагал, что ты выкинешь что-нибудь эдакое… Но, должен заметить, избавиться от меня тебе не удастся. Не каждый же день твой родной брат находит женщину своей мечты! Нет, ради любви доний я просто обязан присутствовать на этой церемонии!

Лицо Тонолана озарилось улыбкой:

— Ты знаешь, Джондалар, когда я впервые увидел Джетамио, я принял ее за дух Матери, явившийся ко мне для того, чтобы скрасить мое Путешествие в тот мир. Я готов был идти за ней куда угодно… То же самое я могу сказать и сейчас.

Джондалар, шедший за Тоноланом, нахмурился. Решимость брата следовать за женщиной куда угодно встревожила его не на шутку.

Тропа петляла по крутому склону, поросшему густым темным лесом, поднимаясь все выше и выше. Вскоре они вышли из леса и оказались у подножия каменной стены, которая привела их к краю высокого утеса. Вырубленный людьми проход вдоль стены был настолько широким, что позволял разойтись идущим навстречу друг другу людям. Джондалар по-прежнему следовал за братом. Оказавшись на краю утеса, он увидел далеко внизу широкую полноводную реку Великую Мать, вид которой неизменно вызывал у него содрогание, хотя они и провели всю эту зиму с племенем Шамудои в Пещере Доландо. И все-таки он предпочитал этот открытый путь всем остальным.

Далеко не все семьи людей селились в пещерах. Многие устраивали свои жилища на открытых местах, однако естественные каменные прибежища ценились куда выше (особенно в зимнюю пору). Ради пещеры или хотя бы каменного козырька люди были готовы поступиться очень и очень многим. Каменные прибежища могли находиться в труднодоступных или малопривлекательных местах. Так или примерно так люди жили всюду, и все-таки Джондалару, который и сам провел детство среди отвесных скал, не доводилось видеть ничего подобного Пещере племени Шамудои.

В куда более древнюю эпоху земная кора, состоявшая из осадочного песчаника, известняка и глинистого сланца, стала местами вздыбливаться горными пиками, покрытыми вечными снегами. Более плотные кристаллические породы, извергавшиеся из жерл вулканов, появлявшихся вследствие того же поднятия, стали смешиваться с породами, составлявшими кору. Равнина, которую братья пересекли предыдущим летом, некогда являлась дном большого внутреннего моря, окруженного со всех сторон высокими горами. По прошествии нескольких миллионов лет морские воды смогли проточить кряж, некогда соединявший северный и южный горные массивы, и котловина опустела.

Горы уступали воде нехотя — они позволили ей смыть только самые податливые породы и тут же ограничили образовавшийся при этом проход твердыми кристаллическими стенами. Реки Великая Мать, Сестра и все их притоки, сливавшиеся в единое грозное целое, вытекали из котловины именно через него. На протяжении около ста миль, река еще четыре раза оказывалась скованной теснинами, на сравнительно небольшом расстоянии от которых находилось и ее устье. Местами она разливалась на целую милю, а кое-где ее скалистые берега разделяло расстояние всего в две сотни ярдов.

В неспешном процессе пробивания стомильной горной толщи воды отступающего моря превращались в реки, водопады и озера, многие из которых оставили свой след, заметный и поныне. Высоко на левой стене, неподалеку от начала первой теснины возник широкий и протяженный каменный выступ с удивительно гладкой поверхностью. Некогда здесь был небольшой залив, укромная бухточка озера, образованного разлившейся рекой. Однако время и вода сделали свое дело. От озера осталась лишь подковообразная терраса, находившаяся даже во время бурных весенних паводков куда выше нынешнего уровня вод.

С отвесным обрывом берега граничило ровное, поросшее разнотравьем поле. Слой почвы здесь был крайне скуден — на дне ям, вырытых под котелками для приготовления пищи, уже виднелась скальная порода. В средней части террасы появлялись небольшие кустики и деревца, росшие главным образом возле разрушенных временем боковых стен былой вымоины; у задней ее стены они становились повыше и погуще. Цепкие сухие кустики виднелись и на склоне, круто уходившем вверх. В задней части боковой стены находилось то, ради чего люди выбрали для жительства именно эту террасу, — глубоко подмытый водами карниз, сложенный из песчаника. Здесь было оборудовано сразу несколько жилищ с деревянными стенами. В центральной части промоины имелась круглая открытая площадка, где располагались главный и несколько малых очагов. Это и было местом собраний племени Шамудои.

С утеса, располагавшегося прямо напротив жилищ, спадал уступами высокий узкий водопад. Его воды шумно низвергались в небольшое озерцо, из которого вытекал ручей, бежавший вдоль стены к дальнему концу террасы. Там-то Доландо и несколько других мужчин и поджидали Тонолана и Джондалара.

Доландо приветствовал показавшихся из-за скалы братьев и тут же начал спускаться вниз. Джондалар скакал с камня на камень вслед за братом. К тому времени, когда он достиг дальней стены, Тонолан уже вступил на опасную тропку, шедшую вдоль ручья, сбегавшего через ряд уступов и террас к реке. Кое-где тропка оснащалась высеченными в камне ступенями и веревочными поручнями — без них спуск становился бы невозможным. Даже в самый разгар лета камни были скользкими от покрывавшей их водяной пыли, стоявшей над ревущим каскадом водопадов. Зимой же пройти по этой тропе не смог бы никто — она покрывалась толстым слоем льда.

Весной тропка была местами залита водой, местами забита льдом, однако это не мешало и охотникам на серн племени Шамудои, и речным жителям племени Рамудои носиться по ней вверх и вниз, подобно горным козлам, обитавшим на окрестных склонах. Наблюдая за тем, как Тонолан скачет с камня на камень, Джондалар решил, что кое в чем его младший брат был прав. Проживи он в этих краях хоть всю жизнь, он ни за что не привык бы к этому спуску. Он посмотрел на бурную огромную реку, шумевшую далеко внизу, и, холодея от ужаса, стал спускаться вниз.

Как благодарен он был тем людям, которые протянули здесь веревки, и какое облегчение он испытал, оказавшись на берегу реки! Покачивавшийся на волнах плот, сделанный из множества бревен, по контрасту показался ему недвижимой безопасной твердью. На помосте, занимавшем большую часть плота, находилось несколько деревянных построек, схожих с теми, что располагались под козырьком из песчаника.

Джондалар обменялся приветствиями с обитателями плавучих домов и направился к дальнему краю плота, где находилась лодка, в которую в эту минуту усаживался Тонолан. Едва Джондалар взобрался на борт, Рамудои отвязали лодку от плота и поплыли вверх по течению, дружно загребая длинными веслами. Разговор был сведен до минимума. Весеннее таяние снегов привело к сильному подъему воды, и потому людям Доландо постоянно приходилось следить за проплывавшими мимо лодки льдинами и корягами. Джондалар откинулся на спинку своего сиденья и лишний раз поразился уникальным взаимоотношениям в племени Шарамудои.

Люди, с которыми ему доводилось встречаться, ранее тяготели к той или иной специализации. В некоторых случаях мужчины выполняли преимущественно одни виды работ, женщины — другие, и это обычно приводило к столь тесной ассоциации с половыми признаками, что мужчины наотрез отказывались выполнять женскую, а женщины — мужскую работу. В других случаях основой специализации являлся возраст: на плечи молодых ложилось выполнение всех тяжелых работ, старики же занимались только посильными делами, не требовавшими особенного напряжения сил. В ряде сообществ детьми занимались только их матери, в других — детей воспитывали старики (как мужчины, так и женщины).

У племени Шарамудои специализация имела совершенно особый характер: внутри племени возникли две обособленные и одновременно тесно взаимосвязанные группы. Шамудои охотились на серн и других животных, обитавших в окрестных горах, Рамудои же охотились — это походило именно на охоту — на огромных, до тридцати футов длиной, осетров. Кроме того, они занимались ловлей окуня, щуки и карпа. Подобное разделение труда могло бы привести сообщество Шарамудои к распаду на два отдельных племени, однако зависимость их друг от друга была настолько сильной, что этого не происходило.

Шамудои разработали способ выделки красивой мягкой кожи из шкуры серны. Они с успехом торговали такой кожей, выменивая на нее все необходимое. Способ этот хранился в секрете, однако Джондалар знал, что при обработке шкур Шамудои используют жир какой-то рыбы. Рамудои изготавливали лодки из дуба. При их строительстве использовались также бук и сосна, а длинные боковины крепились к бортам с помощью лозняка и тиса. Найти подходящее дерево мог только горный народец — речное племя не обладало потребными для этого знаниями. Это обстоятельство способствовало сохранению их связей.

В племени Шарамудои с каждой семьей Шамудои была связана сложными родственными узами определенная семья Рамудои, при этом родство их могло быть и кровным. Джондалар не мог оценить эти связи во всей их полноте, но после того, как его брат взял бы в жены Джетамио, у него появилось бы множество «родственников» в обеих группах, хотя невеста Тонолана не имела ни с одним из них кровных связей. Стороны брали на себя определенные взаимные обязательства при общении с новыми родственниками. Использовались специальные словесные формулы.

Поскольку сам Джондалар оставался неженатым мужчиной, он мог в любую минуту покинуть племя Шарамудои, хотя последних больше обрадовало бы его решение остаться с ними. Узы же, связывавшие две родственные группы, были настолько сильны, что при переселении людей племени Шамудои, решивших обосноваться в новой пещере, связанной с ними семье племени Рамудои не оставалось ничего иного, как только отправиться вслед за ними.

В тех случаях, когда родственная семья отказывалась, а какая-то иная семья выказывала желание отправиться вместе с людьми Шамудои, родственные узы передавались последней путем совершения особого ритуала. В принципе Шамудои могли настоять на том, чтобы вместе с ними отправились именно их родичи, ибо на суше верховенство принадлежало им. Впрочем, определенными правами обладали и Рамудои. Они могли отказаться перевозить своих родственников или участвовать вместе с ними в поисках пригодного для жительства места, поскольку на воде старшими были они. На практике же столь важные решения, как переезд в другое место, вырабатывались совместно.

В этих же сообществах складывались и другие отношения, как практического, так и ритуального характера, многие из которых, так или иначе, были связаны с лодками. Хотя на воде решение всех вопросов являлось прерогативой племени Рамудои, сами лодки принадлежали людям Шамудои. Между сторонами могли возникать сложные споры по поводу имущества, однако на практике все обстояло куда проще. Помимо прочего, споры возникали крайне редко. Мирному сосуществованию сторон способствовало совместное владение собственностью и молчаливое взаимопонимание и уважение интересов и прав другой стороны.

В постройке лодок участвовали и те и другие, поскольку для нее были необходимы как плоды земли, так и знание воды. Ритуал только укреплял эту связь: женщинам обеих групп разрешалось вступать в брак лишь с тем мужчиной, который внес свой вклад в строительство лодки. Для того чтобы взять себе в жены любимую женщину, Тонолану прежде всего следовало участвовать в постройке или в перестройке лодки.

Джондалар ждал начала постройки лодки с неменьшим нетерпением. Его очень интересовали лодки и все связанное с их изготовлением и управлением. И все-таки его не мог не огорчать повод, повлекший за собой это строительство: причиной всего стало решение его брата остаться и взять себе в жены женщину из племени Шамудои. Этот народец сразу привлек его внимание. Легкость, с которой они плавали по реке, охотясь на огромных осетров, казалась ему чем-то сверхъестественным.

Они прекрасно знали эту огромную своенравную реку, страшившую Джондалара своими размерами и мощью. Оценить ее, находясь в лодке, было невозможно. В зимнюю пору, когда тропа, шедшая вдоль каскада водопадов, покрывалась льдом и становилась непроходимой, сообщение между племенами осуществлялось посредством веревок и больших плетеных платформ, опускавшихся с кручи к плоту племени Рамудои.

Когда Джондалар и Тонолан впервые попали на стоянку, водопад еще не застыл, однако брат вряд ли смог бы подняться к террасе самостоятельно. Братьев подняли туда в корзине.

Увидев реку с этой головокружительной высоты, Джондалар впервые смог по-настоящему рассмотреть Великую Мать. Вид огромных бурунов и страшных стремнин потряс его настолько, что сердце его обмерло, а кровь отхлынула от лица. Разлившиеся могучим потоком воды, сопутствовавшие чудесному рождению реки Великой Матери, внушали благоговейный ужас.

Вскоре он узнал, что к террасе возможно подняться и по другой — более длинной и более пологой — тропке. Она являлась составной частью тропы, шедшей через горные перевалы с запада на восток и спускавшейся к широкой пойме реки у восточного края прохода. Западная часть тропы, проходившая через предгорья и горные плато, была куда более сложной, с множеством спусков к реке. К одному из таких мест они и плыли.