- Отдай, что взял.
      - Что? - Дубль моргнул, словно не понял.
      - В левом кармане. - Едва переступив порог, Ноэль уловил угасающую тягу Най'и, жалобную песнь, несущуюся через два миллиона лет, оттуда, где она ждет, умирая. - Не то я отниму силой.
      Двойник храбрился, но отступал.
      - Черт… Да кто ты такой?
      - Леон… - В изумленном взгляде девушки завихрилось понимание. - Это его вещь.
      - Заткнись, Тейма!
      Леон замахнулся, метя кулаком в нос Ноэлю. Развернувшись от талии, Ноэль поймал его локоть необычным верхним захватом, от которого всю руку прошила боль. Из горла Леона вырвался вопль.
      Продолжая блокировать нервный узел в локте, Ноэль запустил руку в левый карман джинсов Леона и достал обол. Потом подошел к упавшему стулу, поднял его и опустил на сиденье обезвреженного дубля. На ладони Ноэля нефрит словно бы напитывался токами его собственного костного мозга. Добродушно улыбнувшись удивленной женщине за стойкой, Ноэль вышел на улицу.
      - Подожди! - Тейма бросилась следом. - Не уходи!
      Ноэль помедлил в потоке пешеходов. Окутанный вонью немытых тел, дизельного дыма и тухлого запашка мусора, он упивался тем, что находится здесь, под иероглифами неона, поэтому ласково обернулся навстречу изумленной девушке.
      Бритвы звезд брайлем вырезали знаки слепого случая в небесах. Вандалы перебили фонари, приблизив созвездия к тьме, безраздельно царящей среди деревьев в парке.
      - Подожди. - Тейма прильнула к Леону, и оба они остановились на углу перед угольно-черным провалом входа в парк. - Там опасно ночью.
      - Не бойтесь. - Впереди маячили белые одежды Ноэля. - Нам нужно поговорить наедине. Ты ведь сказала, что хочешь поговорить, так?
      - Ага. - Леон пританцовывал на месте, нервно высматривая бритоголовых с битами, хозяйничающих ночью на улицах. - Но не хотелось бы, чтобы нас грабанули.
      - Ничего не случится. - Ноэль поднял повыше обол, и тьма вокруг него вздохнула удачей, приобрела едва уловимый аметистовый ореол. - Мой запах отталкивает врагов. Кроме тебя, Леон. Наверное, потому что генетически мы идентичны. Извини, что сделал тебе больно.
      - Запах? - Леон размял все еще ноющую руку. - Знаешь, а ведь смысла в твоих словах ни на грош.
      - Знаю. - Ноэль чуть склонил голову. - Идем.
      Они сели за столик под задымленными звездами и мутными неоновыми огнями, и Ноэль тихонько начал рассказ:
      - В декабре тысяча девятьсот первого года немецкая корпорация «Телефункен Сендер Систем, Берлин» дала денег Гульельмо Маркони для создания радиостанции на Ньюфаундленде. На своем оборудовании Маркони уловил последовательность из трех кратких щелчков: «С… С… С…», сигнал кодом Морзе, без проводов переданный через Атлантический океан. Это изменило мир, доказав, что горизонт не помеха радиопередачам. Вскоре английский физик Оливер Хевисайд постулировал существование в верхней атмосфере ионного слоя, который отражает радиосигналы. Это был слой Хевисайда, который сейчас называют ионосферой.
      Даже в отблеске звезд Ноэль заметил, что Леон и Тейма смотрят на него, будто на буйно помешанного.
      - Два миллиона лет спустя этот сигнал достиг ближайшей галактики. - Ноэль подождал, когда до них дойдет смысл слов. - Высокоразвитая коммуникационная система приняла его и пришла к выводу, что на этой планете появились разумные существа. Но к тому времени человечество уже давно вымерло.
      - Вымерло? - Щетинистые брови Леона недоуменно сошлись на переносице. - Но ведь мы еще тут.
      - Он из будущего, Леон. - Лицо Теймы сделалось безмятежным, уверенным и почти пророческим, когда она совместила факт существования двойника Леона с нефритовой монеткой, которая так легко забрала и усвоила ее воспоминания. - Кто ты? Почему ты похож на Леона?
      Ноэль хотел, чтобы они поняли. В их обезумевшем мире любое объяснение лучше никакого, пусть даже они его неверно оценят. Поэтому он рассказал им про Контекст, создавший вселенные-мембраны, каждая из которых - карточка памяти в космическом компьютере, созданном, чтобы запустить в гиперпространстве программу, не поддающуюся человеческому разумению. Он силился объяснить, как каждая мембрана разархивировала собственные микросхемы фундаментальных элементов, создавая микропроцессоры - мозги, способные на сложные метакогнитивные функции. Чтобы отыскивать и взращивать эти «мозги», Контекст «слушал», выискивая первые сигналы ДНК - штрихкодовый пульс биогене-рированных фотонов. Но в Млечном Пути такое устройство дало сбой, и Контекст не узнал (не узнает) о существовании людей и китовых еще два миллиона лет, пока «С… С… С…» не дойдет до Андромеды.
      Он перешел к рассказу о Занебесной, когда возле столика развернулась гигантская радуга, будто сотканная из сигарного дыма. Леон и Тейма с криком отпрыгнули.
      - Это еще что? - заорал Леон.
      Но Тейма поняла и, расширив глаза, придвинулась ближе.
      - Тейма! Нет! - завопил Ноэль и, вскакивая со стула, споткнулся.
      Леон дернулся за ней, развернул ее, схватив за руку и повалился назад. Он рухнул в нуль-портал, где тишину разорвал безмолвный крик, и исчез со слабым хлопком, будто открылась банка «кока-колы».
      В стеклянистом воздухе размытые облака плывут сгустками света. Леон приходит в себя в шелковистой тишине лавандовых ароматов. Мысли стоят в нем безмятежные, будто языки синего пламени: «Любовь - мое царство, тайна служит границей далеким горам… И тянет их пересечь. Но не сейчас, та сокровенная радость…»
      - Все хорошо.
      Аромат, сладкий как свежая стружка, заставляет его сесть, и он видит перед собой девушку, чьи азиатские глаза, ленивые и мудрые, сияют восторгом на загадочном, полном животной магии лице, смуглом, с плоским носом; пухлые нубийские губы словно созданы открывать тайны.
      - Теперь все будет хорошо.
      - Кто ты?
      - Я Най'а, храмица Ноэля. - Она помогает ему подняться и отступает на шаг - высокая, атлетического сложения девушка с иссиня-черными косами, заплетенными и перевязанными у талии шафрановыми ленточками. Ее туника расходится складками цвета индиго и льнет к изгибам изящного тела розовато-лиловым. Под прозрачным сводом небес сосны перебрасываются светом и ветром.
      - Добро пожаловать в Занебесную.
      Он готов заплакать как дитя при виде такой красоты.
      - Как?.. Что?..
      Почти ощутимая забота Най'и заставляет его умолкнуть.
      - Твой древомилец все объяснит. Дай ему день-другой.
      - Мой - что?..
      - Разве Ноэль не рассказал о древомильцах? - Она в замешательстве. - Он говорил, что начнет с них. - Потом складочки у нее на лбу разглаживаются. - Что-то случилось?
      У Леона подкашиваются ноги, и он тяжело садится, а после смотрит в небо, колодец его сердца полнится эхом. «Он из будущего, Леон».
      - Тейма…
      Най'а опускается перед ним на корточки, и небо ее черных глаз прокладывает сияющую тропу прямо ему в сердце.
      - Расскажи, что случилось.
      Он зачарованно слушает собственные слова: словно в героиновом угаре пересказывает все до последней детали, как ребенок, не уверенный, что важно, а что нет. Когда он заканчивает, она встает и уходит к величественной колоннаде деревьев. Он поспешно вскакивает, чтобы бежать следом.
      - Ты отправишь меня назад?
      - Не могу. - Най'а пожимает плечами. - Три-Сьерра не бюро путешествий.
      - Кто такой Три-Сьерра?
      - Фонетический алфавит. - Ее слова падают мягко, безжизненно. - Три раза повторенная буква «С» - первый радиосигнал. Кон-стекст вообще таков. Он строит из уже имеющегося. Вот почему в Сейлле говорят на современном английском. В других местах дело обстоит иначе.
      - Компьютерная чертовщина. - Леон отдувается, поспевая. - Ноэль сказал, люди вроде как в компьютере.
      - Засыпая, мы выходим в он-лайн и обрабатываем те части программ, которые Контекст в тот момент прогоняет в гиперпространстве. - Она говорит словно во сне. - Это Лоно.
      - Лоно… то есть как лобок?
      - Сон - самоцель. Все остальное бессмысленно. - И глаза у нее, словно у чучела зверька. - Сплошь отдых… веселье.
      - Контекст… Три-Сьерра… - Когда они входят под сень леса, он перепрыгивает с корня на корень. - Я могу с ними поговорить?
      - Ты уже говоришь. Управляющие видят и слышат все в Сейлле.
      - Мне надо вернуться! - Он громко обращается к деревьям: - Мы с Теймой… мы пара. У нас есть планы. Я не могу просто так ее бросить.
      - Ноэль позаботится о ней.
      - И что? А ты позаботишься обо мне?
      - Нет. Это дело древомильца.
      - А как же ты?
      Не останавливаясь, не глядя на него, она продолжает мертвенным голосом:
      - Древомилец… Теперь это твой дом. И он сообщит тебе все, что ты захочешь узнать.
      - Нет, я про тебя саму говорю. - Он забегает вперед и заглядывает в темные глаза, где притаилась боль. - Я не хочу учиться у дерева. Я хочу узнать от тебя.
      - Извини, Леон. - Она качает головой, идет дальше. - Произошла ошибка. Я не могу быть с тобой.
      - Ошибка? В таком месте? - его голос звенит насмешкой, а то и вызовом. - Что за недоумки, эти ваши управляющие?
      Но Най'а упрямо идет дальше.
      Ночь вознесла Орион на небо. Ноэль удивляется, как точно он совпадает с картинкой, которую вживил ему древомилец. Два миллиона лет Охотник скользил иероглифом в черноте.
      - Ты меня слушаешь? - обозленно рявкнула Тейма. - Леон пропал!
      - Такова Земь. Мир случайностей. - Ноэль притушил безутешный огонек в глазах, наполнившихся слезами. - Мне казалось, я все продумал. - Он взглянул на обол: монетка словно бы съежилась.
      - О Господи! - Тейма схватила его за руку. - Да очнись же!
      Ноэль проследил ее испуганный взгляд. Из ночных теней надвигалась свора: восемь громил, одни бритоголовые, другие с навороченными прическами, одни полуголые, другие облаченные в кожаную рванину. Тяжело ухали башмаки, громилы наступали с тупой решимостью. Их выжженные взгляды бешеных псов он встретил невозмутимо - споткнувшись, они застыли, задние налетели на передних, словно за спиной Ноэля встал на дыбы скакун из Апокалипсиса. Банда рассеялась, растаяла в темноте.
      Тейма изумленно посмотрела им вслед.
      - Что произошло?
      - Они меня учуяли. - Ноэль снова перевел взгляд на обол. - Я что-то такое съел.
      Тейма подавленно опустилась на скамейку. Ночь текла.
      С судорожным вздохом Ноэль встал и уронил обол в карман.
      - С Леоном все будет хорошо.
      - Нет, не будет. - В лице Теймы сочувствие боролось с горечью.
      - Он не со мной. Ноэль сел рядом.
      - Ты права. - И убитым шепотом добавил: - Прости.
      Тейма раскачивалась из стороны в сторону. Ноэль поднял глаза к звездам, угрюмым и безмолвным, и стал думать о Крахе и его лающем смехе. «Земь не место для глупцов с расстроенными нервами». Земь принадлежит Элю - и если у Эля был какой-то замысел, то заключался он в том, чтобы научить людей жить свободно, независимо от чужих планов и замыслов, включая самого Эля. Ноэль - No El - Нет Эля.
      - Ну и каково там будет Леону? - Девушка не смотрела на собеседника, сидела, понурившись. - Будет он счастлив там, откуда ты пришел?
      Он улыбнулся Ориону.
      - О, да. - И, полной грудью вдохнув промышленную ночь Земи, добавил: - Занебесная создана как исполнение мечты - вплоть до сокровенной радости.
      - Вот как? - Девушка скептически прищурилась. - Тогда почему ты свалил?
      - Из сострадания. Я думал, что сумею помочь. Никто мне не препятствовал, никто не отговаривал. - Он хотел замкнуться в обиженном молчании, но все же закончил: - Кроме Най'и.
      - Твоей женщины?
      - Больше чем женщины. - Его пронзила догадка. - Это превыше пола.
      - Твоя половинка.
      - Вроде того.
      - Так же, как и Леон для меня. Мы строили планы. Мы собирались выкарабкаться, одолеть судьбу. - Ее губы беззвучно шевельнулись, потом прошептали: - Най'а о нем позаботится?
      - Нет. - Краткое слово разверзло пропасть, куда он не готов был заглянуть, и через ткань туники он коснулся обола. - Най'а ему не понадобится. В Занебесной для него уже приготовлено место. Я его клон… его близнец…
      - Да знаю я, что такое клон! Как овца, которая была собственной мамочкой. - Девушка откровенно его изучала. В темноте казалось, что меж ее глаз бьется жилка, словно в Тейме борются разум и безумие. - Ты выглядишь в точности, как Леон. Жуть какая-то. А мой клон в Занебесной есть?
      - Возможно. Там много клонов. - Он встретил ее оценивающий взгляд, дал освоиться с мыслью о своем жалком сходстве с ее любимым, а сам ждал, когда же наконец она в полной мере осознает ужас своей утраты. - Мне жаль, что так вышло с Леоном. Я…
      Под деревьями закружили призрачные радуги. Тейма вскочила.
      - Леон!
      Не успел Ноэль ее остановить, как она бросилась в переливчатую воронку и столкнулась с высокой женщиной, которая схватила ее за руки, закружила и швырнула в нуль-портал.
      Перистые облака свиваются в голубом небе паутинками. Впереди раскинулся матиссовский ландшафт можжевеловых склонов и замшелых валунов, и щетинящиеся иголками гигантские ветки парируют выпады ветра. Из елового рая Тейма и Леон выходят, держась за руки, по колено утопая в альпийских маках.
      - Мы не за небом, детка, - говорит Леон в порыве разделенной радости. - Это Занебесная, «за» и «небо» слитые в одно. Как и сказал Ноэль, Контекст назвал тут все в честь нашего первого радиосигнала, нашего крика в космос. Хевисайд был одним из ученых, придумавших радио, на другие языки его имя переводится как «Земля за небом», отсюда и название этой планеты. Вон те деревья? Это лес Морзе в честь Сэмюэля Морзе, изобретателя телеграфа. А Три-Сьерра - сигнал Морзе, который принял Маркони. Это тэг менеджеров Мироустройства, их тут зовут управляющими. Их дело следить, чтобы в Занебесной все шло гладко, но они не люди. Они… как обрывки снов. Сама увидишь.
      - Ух ты, милый. Не гони лошадей. - Тейма обнимает его и счастливо убеждается, что он осязаем, это не сон. И сам воздух кажется осязаемым, опушенный конфетти спор и летучими зонтиками одуванчиков. - Я думала, что потеряла тебя.
      Он прикусывает мочку ее уха и улыбается, такой счастливой улыбки она никогда прежде не видела.
      - Три-Сьерра вмешались, когда я им показал, как облажались их жалкие задницы. Они авралов не любят.
      Она отвечает шаловливой улыбкой.
      - И как же нам полагается вписаться в этот мир?
      - Мы больше не отбросы, Тейма. Это все в прошлом, осталось два миллиона лет назад. Оглянись вокруг.
      Солнечные зайчики гоняются за тенями облаков по долинам рододендронов и зеленым лощинкам. Водопадики свивают радуги, питают ручьи, бегущие через луга пурпурных астр и прибежища карликовых сосен. Алые и желтые планеры кружат в синеве, и серебристые лодки на солнечных батареях поднимаются с воздушными потоками.
      - Все здесь одна сплошная вечеринка, детка. Никакой работы. Никаких болезней. Никакой старости.
      - А дети?
      В наигранном раздражении Леон втягивает голову в плечи:
      - Тебе еще не надоело?
      - Ну?
      - Надо тебя покормить. - Обняв подругу за плечи, он разворачивает ее, и по зеленому склону они спускаются вниз, к зеленым рощам и ленточкам перекатов на реке. - Правду скажу. Я тут три дня и все узнал из еды.
      У Теймы брови лезут на лоб.
      - Из еды?
      - Ну да! Видишь деревья вон там? - Он кивает в сторону далеких холмов, коронованных одиноко стоящими баобабами и баньянами. - Это древомильцы. Ну… как если соединить «дерево» и «кормилец», потому что все, что нам нужно, исходит от них. Одно из них наше. Раньше оно принадлежало Ноэлю, но сконструировано как раз под меня, потому что он мой клон. Все клоны - анамнестики, то есть «запомненные» или «воспоминание о чем-то». Он был памятью обо мне, значит, его древомилец - мой. А теперь и твой тоже. Помнишь ту цепочку, которую ты мне сплела из своих волос? Я отдал ее древомильцу. Теперь он все о тебе знает. Какие тебе нужны витамины. Какую еду ты любишь. Чему смеешься. Все.
      Она смотрит, как стайка изумрудных зябликов закладывает вираж в прозрачном воздухе.
      - Жуть какая-то.
      - По сравнению с улицами? Да что ты! Тут нет ни улиц, ни банд. Вся планета - сплошной парк. И этот парк построен на радость человекообразным. - Леон по-обезьяньи ударяет себя в грудь. - Ведь именно это мы и есть. Это-то тебе известно?
      - Ачто если нам захочется путешествовать? - Направляясь к искрящемуся ручейку, мимо проносится стрекоза. - Мне всегда хотелось побывать в Париже.
      - Тут нет Парижа. - Держась за руки, они идут дальше. - Но зачем Париж в мире, где не разбиваются сердца?
 

Непараллельная вселенная

 
      В стеклянистом небе перистые облака свиваются обрывками света.
      - Мне холодно. - Най'а теснее прижимается к Ноэлю.
      В ту первую ночь на Земи, сидя на парковой скамейке, они говорили мало, без слов понимая друг друга. Будущее - их прошлое. Они ели с Древа: он - чтобы защищать и находить себе пропитание в мире своего двойника, она - чтобы познать Земь, отобравшую его у нее. Они хранят в памяти, что лежит впереди, каждый поворот и виток трагичного сюжета, выстроившего события к истории их будущего. Они знают, какой стыд скрывается за стрелками, заслонившими загадочный циферблат. Никакому пониманию, никакой информации не развести этих рук. Лишь дела, поступки способны их раздвинуть. А тогда миросюжет развернется в миророман, в ковер из множества возможных историй.
      Те, для кого будущее лишь память, не могут рассуждать о морали поступков, основанных на отрицании того, что неспособно настать. Об этом их предупредили управляющие. Слова есть действия, нейронная активность, вспышки которой не только расцвечивают мировую страницу, но и разрастаются в мировой том, затягивая в себя другие страницы, неведомые страницы, зачастую оскверняющие намерение, выраженное в словах. И потому они молчат, сидят, обнявшись, на парковой скамье до рассвета.
      Стеклянно-стальные небоскребы города, казавшиеся в темноте светящимся кодом, теперь открыли свою истинную сущность, материальную геометрию, повторяющуюся, как соты.
      - А еще есть хочется.
      Осторожно высвободившись, Ноэль достал из кармана монетку.
      - У тебя есть твой обол.
      Она сонно моргнула, глядя на кружок полированного нефрита, вбирающий солнечный свет.
      - А здесь от него будет толк?
      - Почему нет?
      Как только она его взяла, резонансные пустоты в оболе, настроенные на квантовые антенны ее ДНК, напитали ее клетки энергией, извлеченной из вакуума нынешнего пространства-времени. Ее грудь поднялась благодарным вдохом, и в угольных глазах засветилась радость.
      - А как же ты?
      - Я пришел сюда ради смертельной опасности. - Он подтолкнул ее локтем. - Но не ожидал, что и ты ее разделишь.
      Она воззрилась на него без тени улыбки.
      - Ты, наверное, голоден.
      - Да.
      - Где возьмешь еду?
      Он понимал, что она уже знает. Настал поворотный момент. Именно поэтому он тянул до утра, медлил отдать ей обол. Он знал, что как только к ней вернутся силы, она захочет действовать. Ради него она оставила Занебесную. А сейчас со всех сторон манила опасность. Они будут жить, как волки, или погибнут. Ей нужно было, чтобы он, этот мистер Сострадание, произнес это вслух:
      - Отберу у сильного. У пресловутых волков.
      - Я тебе помогу.
      - Нисколько не сомневался.
      Встав, они начали обшаривать парк. Приняв Ноэля за Леона, подошел Черепаха, но Ноэль от него отмахнулся, выискивая старшего над пушерами. Древомилец напичкал его стратегиями выживания в эту эпоху, но о самом Леоне и его жизни Ноэль знал лишь то, что дубль успел ему рассказать по дороге в парк из кубинско-китайской забегаловки. Если бы Тейма не бросилась за ним… Если бы он вернулся прямо в Занебесную с оболом и не задержался для объяснения…
      «Поговори же со мной, - не унималась Тейма. В неоновых тенях слезы размазали ярость у нее на лице. - Мы ни о чем таком не просили. Ты сам нас нашел. И нефрит, который ты подбросил Леону, испортил нам жизнь. А потом вдруг ты вернулся его забрать и сделал Леону больно. Ты не можешь просто так уйти».
      - Ты витаешь в облаках, Ноэль. - Най'а обняла его за талию. - Ты правильно поступил, отправившись сюда. Мы правильно поступили, решив искать собственный путь на Земь.
      Ноэль кивнул. В голове у него роились воспоминания о местных нравах, которыми Леон поделился с ним. В пятнистой россыпи теней под деревьями гингко маячил мужчина в спортивных штанах, высоких ботинках и куртке с капюшоном - конкурент Леона, истощенный пушер с изъеденным оспой лицом. Ноэль направился к нему. Выпяченная челюсть, неподвижный взгляд - одного этого хватило, чтобы спровоцировать «волка». С перекошенным бугристым лицом он бросился вперед и через три шага, заплакав, упал на колени.
      Красная луна взошла гигантским горнилом. Ноэль и Най'а ждали на насыпи, откуда к мусорной свалке спускалась узкая шоссейка. Небо было присыпано сахарной пудрой звезд, и в холодном воздухе пахло гнилью. Внизу, у сортировочной станции ждал лимузин, яркие снопы света фар выхватывали конусы асфальта.
      Сидя в лимузине, самый влиятельный босс мафии северо-востока, «волк» со связями в правительстве, наблюдал за происходящим через экран лэптопа, куда подавалась картинка с крохотной камеры на крыше. Он увеличил изображение молодой пары в странной одежде.
      По его команде снайпер уложил женщину. Осколки черепа разлетелись, как комья вырванного из земли дерна.
      Убить парня он пока не решался. Этот мелкий пушер Леон нагнал страху на управляющих франшизами по всему городу. «Как?» Об угрозе доложили региональному боссу, старшему над этим мафиози, который велел - pronto

- все уладить, не то босс мафии лишится поддержки и превратится в очередную жертву нарковойны.
      - Взять его! Приказ упал в пустоту.
      Он переключился на камеру в прицеле снайперской винтовки, и перед ним возникло забрызганное кровью лицо убитой. Жутковатая зеленая картинка дернулась, и камера сместилась к молодому человеку, удрученно глядящему в объектив. Снайпер стоял перед ним на коленях, его била дрожь.
      Одного взгляда босса хватило, чтобы в дело вступила охрана. Двое громил с автоматами наготове вышли из лимузина.
      По шоссе спускалась фигура в белом комбинезоне, зашнурованном и опутанном ремнями. Разгневанный демон мчался прямо на свет фар. По плечам метались длинные волосы.
      - Огонь!
      Крик босса прозвучал жалко и пусто в наушниках охраны. Будто парализованные, оба они подались назад, пальцы замерли на курках.
      - Пристрелите его!
      Ноэль придвинулся ближе - и охрана повалилась в пыль, корчась от ужаса. Вырвав у одного из охранников рацию, Ноэль неспешно прошествовал к затененному окну лимузина. Ярость стекла с его бледного лица, уступив место холодной решимости.
      - Открой дверь.
      - Что тебе от меня надо?
      - То же, что и от других.
      - Кто ты такой? - Босс схватился за сотовый, уповая на подмогу. - Что ты сделал с моими людьми?
      - Меня зовут Ноэль, и я занял место Леона. Я из твоего будущего, которое наступит через два миллиона лет. Случай забросил сюда нас с Най'ей, женщиной, которую ты велел застрелить.
      - Издеваешься?
      Ноэль постучал рацией по своему темному отражению.
      - Просто открой дверь.
      - Что случилось с моими людьми? - спокойно повторил босс.
      - Мое тело способно вырабатывать феромоны, которые вселяют ужас и покорность в тех, кто мне враждебен. Действует сразу, с первой понюшки, хватает на всю жизнь. - Ноэль постучал костяшками пальцев по стеклу. - Открой дверь.
      - Нет.
      - У нас нет выхода. Ты следующий в иерархии силы. Если нейтрализовать достаточное число мужчин-альфа в ключевых узлах, людей вроде тебя, то история мира, наша история изменится. - Он снова постучал. - Поэтому открывай. Ради будущих детей.
      - А пошел ты! Машина бронированная. Каким бы сумасшедшим ты ни был, внутрь тебе не попасть. Скоро сюда прибудут мои друзья.
      - А моя подруга уже здесь.
      В свете фар появилась Най'а: туника струится как вода, волосы вьются змеями, лицо татуировано кровью.
      - Ты думал, она мертва? - бесстрастно прошептал Ноэль. - Она еще даже не родилась.
      Най'а подошла к окну, и от стука нефрита по стеклу внутренность машины залил призрачный свет, мерцание, как при начале мигрени. Со щелчком открылся замок.
      Перистые облака свивались в голубом небе паутинками. В просторном офисе наверху корпоративного небоскреба «волк» надо всеми «волками» скрестил ноги в сапогах из страусовой кожи на столешнице из окаменелого дерева, бесстрастно слушая историю Ноэля. В отличие от десятка сотрудников службы безопасности, которые после встречи с Ноэлем скорчились под столами и рыдали на лестницах, этот «волк» оставался невозмутимым.
      Загорелый и обветренный, как ветеран-космонавт, лысый поджарый мужчина откинулся на спинку кресла.
      - Ваш Контекст слишком уж смахивает на демиурга. - Темные стекла очков превращали его взгляд в дым. - Такое слово вам в За-небесной известно? Демиург?
      - Божество рангом ниже Всемогущего, - с неприкрытым пренебрежением к этому самоуверенному созданию, этой случайности в человеческом облике, ответила Най'а.
      В брючном костюме с отделкой из блесток она мерила шагами офис, готовая отразить нападение. Хотя Три-Сьерра предупреждали о существовании Аберрантов, встреча с таким обескуражила пришельцев из будущего: в первый и единственный раз феромоны Ноэля оказались бессильны. В любой момент «волк» мог безмятежно достать из ящика стола кольт с инкрустированной рукоятью и вышибить Ноэлю мозги в порядке «самообороны».
      - В Контексте нет ничего божественного. Это лишь высшая геометрия. Само пространство-время - тень Контекста.
      - Как скажете. - «Волк» примирительно поднял руки. - Не стану делать вид, что понимаю вас. Но верю. Каждому слову. Как еще вы могли тут оказаться и почему моя охрана хнычет за дверями? - Он упивался отражением залитой солнцем панорамы промышленного разорения у себя за спиной, где трубы нефтеперегонных заводов выдыхали синее пламя над плато, раскрашенным полосами цветов сливочного мороженого. - О'кей. Вы пришли из будущего, преодолели два миллиона лет, чтобы повидать меня. И демиург вам позволил. Санкционировал акт сострадания. Ха! - Углы его рта опустились, он бросил холодный взгляд на Ноэля, который глубже вдвинулся в кресло, обитое воловьей кожей. - Добросердечный демиург. И вы говорите, что неверующие? Да или нет?
      Ноэль подался вперед, не зная, как ответить. Что делать с «волком», у которого в коре мозга что-то закоротило, у которого врожденный дефект, ущербный участок ДНК, наделивший его жестокостью и хитростью, не смиряемыми ни гневом, ни страхом, ни совестью?
      - У нас есть религиозные общины… - начал Ноэль. «Волк» его оборвал:
      - В Занебесной. Там все есть. Это я понимаю. Но вот вы двое. Вы верующие?
      Най'а мрачно прищурилась.
      - Это не то, что вы имеете в виду.
      - А что я имею в виду?
      - Вы хотите сохранить, что имеете. - Най'а неторопливо приблизилась. - А мы намерены у вас это отобрать.
      Босс хмуро обратился к Ноэлю.
      - Она ведь не человек, так?
      Ноэль беззвучно хохотнул, отмахиваясь от глупого вопроса.
      - Даже не примат.
      - Я Контекст, трехмерная репрезентация в пространстве временной фазы возлюбленной Ноэля. - Откинув голову, она бросила убийственный взгляд на Аберранта. - Inamorata. Знаете такое слово?
      - Звучит сексуально. - Кресло «волка» отъехало от стола, когда Най'а оперлась о его край коленом. - Если гнев не срабатывает, пускаешь в ход свои дамские штучки? В этом все дело, детка?
      - Ты отличаешься от других людей. - Она скользнула по отполированной столешнице, приближаясь к нему, преувеличенно заигрывая. - Не думаешь, что будет потом.
      - Можно сказать и так. - Он поднялся, и Най'а, скатившись со стола, столкнулась с ним. Ловким движением он схватил ее за горло. - А вот ты уже в прошлом.
      Най'а чувственно прижалась к «волку», гротескной похотливостью заставляя его отступить к окну.
      - Казуистика, - прошипела она с натянутой улыбкой, и непримиримая тьма заклубилась в ее глазах.
      Когда он сжал ее горло, она стукнула нефритиком по стеклу. Пульс вакуумного течения, передавшийся от ее поврежденного тела оболу, разрушил электростатические связи в некоторых атомах кремния, и стекло взорвалось.
      «Волк» повалился спиной в рой стеклянных осколков, в каждом из которых мерцало крохотное солнце. И падал до самой земли, расширенными глазами глядя в бесконечную синеву.
      Най'а провела пальцами по оттиску Три-Сьерра, своей последней связи с Занебесной. Они с Ноэлем стояли на краю ада, на уступе остывающего обсидиана над гигантским котлом переливчатой лавы. Огненные реки стекали по южному склону Мауна Лоа в озера магмы, серные пары взметали алые тени в обиталище тьмы.
      - Нами движет сострадание.
      Большего и не требовалось говорить. Будущее, каким они его знали, утрачено, скрыто за волнами перемен, которые они инициировали здесь, на Земи, за два миллиона лет в своем прошлом. Сопряженный с Занебесной обол подхватывал независимые нити с мировой канвы, которую они смяли, и места, разделенные эонами времени и парсеками пространства, соприкасались. Ордовикские водоросли засорили Ниагарский водопад. Леса плауна запятнали Сахару. Чтобы стадо динозавров не вытоптало Елисейские поля, Ноэлю пришлось обрубить одно из ответвлений.
      Най'а подбросила обол, и в красном свете он мигнул зеленой иглой. Когда он упал в раскаленную лаву, его нефритовая оболочка обратилась в пар, во вспышку света, краткую, как от огонька спички.
      Завитком дыма обол ушел с Земи, и вакуумное течение, поддерживающее трехмерную репрезентацию Най'и, распалось.
      Она рухнула на руки Ноэлю, и с темного горизонта накатил удар величественного грома.
      Опустившись на колени, он баюкал ее голову, выискивая хотя бы искорку в застывших глазах. Алые пары, колыхавшиеся в звездных далях, унесли ее душу.
      Она выходит из тела и снова оказывается в Занебесной. Сейлле тонет в лиловой вечерней дымке, синих деревьях и черных прудах под светящимися потоками облаков и узкими перешейками звезд. Среди этих красот ожидает сокровенная радость, обещанная ей испокон времен. Ей нужно лишь спуститься туда - в рощи ив и рифы лавандового тумана.