Вячеслав. Тебя что, кто-то обидел?
      Юноша. Да не в этом дело! Почему они все тащат меня на аркане: должен, должен! По команде спать, учиться, в театр ходить!..
      Вячеслав (усмехается). Да, брат, тяжелая жизнь - в театр ходить.
      Юноша. Некогда подумать! Я бы сам все делал! Не насилуйте!
      Вячеслав. Но если все время позволять думать - ты только и будешь стоять и думать. Они хотят, чтоб ты достиг автоматизма - так ведь легче.
      Юноша. Я не хочу быть автоматом, я личность!
      Вячеслав. Но не может же личность долго думать, как надевать рубаху.
      Юноша. А я хочу и рубаху надевать, думая - тогда, может, ее и надевать-то не стоит!
      Вячеслав. Стоит.
      Юноша (безнадежно машет рукой). И ты туда же!
      Вячеслав. Знаешь, что я тебе посоветую? Береги психику, пригодится. Дальше - там еще страшней: такие вопросы пойдут!..
      Юноша. Какие?
      Вячеслав. Тебе все сразу и выложи. Так и жить неинтересно будет.
      Юноша. А хочешь, я тебе по секрету - одну гениальную вещь? Сам дошел! Чтобы жить с ними заодно, надо говорить на их занюханном языке, входить в их занюханные проблемы, уметь с ними этот их занюханный алкоголь пить и хохотать над их анекдотами. Тьфу!
      Вячеслав. Ну, ты, брат, и суров! А я потихоньку сдаюсь. По всем позициям. Прикинь: стало даже нравиться жить.
      Юноша (насмешливо). Как корове на ферме, да? Видал: стоят, жуют, а глаза такие, будто им еще тыщу лет тут стоять. Интересно: как можно жить, не зная, для чего? И ведь живут!
      Вячеслав. Коровы, что ли?
      Юноша. Да зачем? Люди! И, главное, притворяются, что знают. Вот загадка, а?
      Вячеслав. Привычка. Как к новому костюму. Ты просто еще не привык - жмет везде.
      Юноша. Как можно к такой чепухе привыкать? Одна за другую цепляется, а убери - и всё: чем себя занять?.. Все говорят: мальчик, мальчик, многого не понимаешь.
      Вячеслав. Да пусть говорят, тебе-то что?
      Юноша. Ага, а сверлилка? (Показывает пальцем в лоб). Спать-то не дает! Как так можно - без цели? Так и чешутся руки - или себя, или весь мир грохнуть разом, чтоб кончить с этой загадкой!
      Вячеслав. Загадка в том, что цели-то нет: ты сам себе и цель, и средство... Ты возбужден. Что-то случилось?
      Юноша. Помнишь, как я из дома сбежал?
      Вячеслав. Это в который? В первый раз, что ли?
      Юноша. Ну, когда Кольку Петрова хоронили - на мотоцикле сбило.
      Вячеслав. А-а! Ему ж тоже шестнадцать было?
      Юноша. Да я его знал, вот в чем дело.
      Вячеслав. Помню, конечно.
      Юноша. Такая бессмыслица вдруг - ну некуда деться! Взял, ушел.
      Вячеслав. И с милицией привели!.. А матушка-то причем? Она ж поседела тогда! Пойми, дурень: пока ты взрослеешь, она старухой становится - она ж в тебя свою жизнь переливает. Тебе ее не жалко?
      Юноша. А чего она смеется надо мной?
      Вячеслав. А, может, это ее последняя защита от тебя?
      Юноша. В душу лезет: расскажи да расскажи! А как я расскажу? Ей страшно будет!
      Вячеслав. А заметь, как она чутка с тобой! У тебя же прощения просит!
      Юноша. Я тоже просил!
      Вячеслав. И все ж ты с ней по-свински: смеешься над ее слезами, считаешь ее чувства театром.
      Юноша (усмехается). Не слишком ли? Это ты уже про себя!
      Вячеслав. Не надо грязи! Я ж помню, какой ты был: капризный, нетерпеливый как старик. Злой, всех поучающий старик. Один отец мог тебя приструнить ты его одного боишься.
      Юноша. Не боюсь!
      Вячеслав. Боишься. И ненавидишь. И презираешь. Что сильный, что умеет работать как вол; тебя кормит!
      Юноша. Ну, презираю! А кто меня поймет?
      В дверь сначала заглядывает, затем входит Валентина Васильевна. Юноша в зеркале исчезает.
      Валентина Васильевна. Ты еще не ушел? С кем ты разговариваешь? (Подозрительно оглядывает комнату).
      Вячеслав (продолжая стоять перед зеркалом). Да так, сам с собой.
      Валентина Васильевна. Я смотрю, ты часто стал сам с собой разговаривать.
      Вячеслав. Я что, кому мешаю?
      Валентина Васильевна. Нет, но... Тебе надо сходить к невропатологу.
      Вячеслав. Еще чего!
      Валентина Васильевна. Что у тебя за привычка спорить по любому поводу?.. Ты собрался - так иди!
      Вячеслав. Сейчас.
      Валентина Васильевна еще раз подозрительно оглядывает комнату и уходит. Юноша снова появляется в зеркале.
      Юноша. Ушла?.. (Постепенно повышая голос до истерического). Да, я всех презираю: взрослых, сверстников, - всех! Как они сосут взапой эту жизнь! Смотреть не могу на эти их глаза, лица - всё схавать, всё поиметь! А эти всякие способы раздражения эрогенных зон! Так это у вас называется? Всё под себя пристроить готовы, даже Бога!
      Вячеслав (громким шепотом). Чего кричишь - опять услышит!
      Юноша. Да надоело!
      Вячеслав. Всё сказал? Мне идти надо.
      Юноша. Положим, всё.
      Вячеслав. Какой ты еще дурачок! И это - я, который был рад любому, кто слушает?.. Ты знаешь, а мне даже хочется подражать им: хватать, грести. Нормальным человеком стать... Да, скорей всего, и стану.
      Юноша (вздыхает, сокрушенно качая головой). Тебе хорошо, ты уже старый.
      Вячеслав (хохочет). Да, брат, старый.
      Юноша. Не так, что ли? На целых восемь лет старше!
      Вячеслав. Да, восемь лет - это вечность. Особенно если каждый день обжигаешь сердце...
      Снова заглядывает Валентина Васильевна. Юноша в зеркале исчезает.
      Валентина Васильевна. Ты еще не ушел? (Укоризненно качает головой). Возьми трубку. Кажется, твоему Виталику уже невтерпеж. (Продолжает стоять в дверях).
      Вячеслав (подходит к телефонному аппарату, снимает трубку). Алло! Это ты? Погоди! (Опускает руку с трубкой и обращается к матери). Ты, мам, все сказала?
      Валентина Васильевна. Ухожу, ухожу. (Подозрительно оглядев комнату, исчезает, прикрыв за собой дверь).
      Вячеслав (в трубку). Ну, ты чего?.. Были две... книги... Книги, говорю!.. Сейчас посмотрю! (Опускает, но не вешает трубку, уходит в боковую дверь, через некоторое время выходит оттуда с курткой в руках и спортивной сумкой, в которой брякает бутылочное стекло. Подходит к задней двери, выглядывает в нее, снова закрывает. Достает из сумки темную бутылку вина и разглядывает этикетку. В это время в зеркале снова появляется Юноша. Вячеслав берет трубку). Книги называются -Путешествие на Кавказ- Дюма! Две штуки. Хватит?.. Очень интересные книги!.. Сейчас иду! (Вешает трубку, засовывает бутылку в сумку и обращается к Юноше). Что подглядываешь? Нехорошо. Видишь, какой я стал?
      Юноша (усмехается). Да-а, старик, кино!
      Вячеслав (надевая куртку). А сам-то не кино гонишь?
      Юноша. Все гонят, а я рыжий, что ли?
      Вячеслав. Но ты же - не все? Ты ж не испорчен еще, еще готов чисто дружить, любить... Столько задатков!
      Юноша. С кем дружить-то? В нашей компании главное - чтоб все ржали, чтобы только смешно было.
      Вячеслав. Не ной. Ты ж занят хорошим делом: книги, музыка. Чего тебе еще?
      Юноша. А куда деться? Эта ваша жизнь, где хочешь достанет! Тошнит уже от нее! Только и могу быть с дневником да с музыкой.
      Вячеслав. Неужели так всё плохо?
      Юноша. Н-нет, есть к-кое-что.
      Вячеслав. Что, например?
      Юноша. Н-ну, девушки.
      Вячеслав. Как у тебя с ними? Ты уже?..
      Юноша (смущенно опустив глаза). Нет. Еще нет.
      Вячеслав. Неуверен?
      Юноша (запальчиво). Не в этом дело!
      Вячеслав. Ну, ладно... Вот видишь: не всё просто в этом мире.
      Юноша (вздыхает). Ты сильно взрослый. С тобой скучно.
      Вячеслав. А чего пришел?
      Юноша. Одиноко.
      Вячеслав. Ничего, и мне одиноко. Зато какой эфир для полетов! Просто надо не ныть, а крылья отращивать. А тебя, дурачок, тянет пока только пить, травку смолить, девки развязные. (Возмущенно). Кино мне тут гонишь, тошнит тебя, видишь ли, от грязи!
      Юноша. Какой ты зануда!
      Вячеслав. Но ведь все, что тобой было, стало мною, непонятно? Ничего даром не бывает, даже сыр в мышеловке - за все, дружок, надо платить, и платить жизнью. Вот так-то! Ладно, я побежал. Чао! Держи хвост пистолетом!
      Вячеслав отворачивается от зеркала. Юноша исчезает.
      
      -------------------------------------------------------------------------------
      Продолжение
      
      ЛИСТ c 1999 г. Александр Астраханцев ЗВЕЗДА ПОЛЫНЬ (по мотивам дневников Тимура Назимкова) пьеса
      -------------------------------------------------------------------------------
      
      Действующие лица: Вячеслав Полянский, молодой человек без определенных занятий Валентина Васильевна, мать Вячеслава Павел Степанович, отец Вячеслава Юрий Дерябин, художник, друг Вячеслава Виталий, бывший одноклассник Вячеслава и сосед по двору Жанна, бывшая одноклассница Вячеслава Нина \ могут исполняться Женщина, Нинина мать / одной актрисой Мальчик, двойник Вячеслава (лет 10) Юноша (лет 16) \ двойники Вячеслава,
      I могут исполняться Некто в белом (лет 33) I одним актером;
      I внешне похожи Мертвец / на Вячеслава
      Алла Николаевна, врач-психотерапевт в районной поликлинике, лет 25 Илья Семенович, врач-психиатр в психиатрической больнице, неопределенного возраста 1 больной 2 больной 1 милиционер, Толян; он же - санитар Толян 2 милиционер, Серега; он же - медбрат Серега
      Задник сцены представляет собою высокую серую стену, которая уходит высоко вверх. Стена разгорожена фрагментами перегородок слева, справа и посередине. В правой и левой половине стены - по двери. В правой перегородке - тоже дверь. Средняя перегородка, прикрепленная к стене шарнирно, может -распахиваться- влево или вправо, в зависимости от того, происходит действие на правой или левой половине сцены.
      Реквизит на левой половине сцены меняется в зависимости от того, какое назначение имеет это помещение по ходу действия. Правая же половина представляет собою жилую комнату; в ней постоянно находятся стул, диван, трюмо и телефонный аппарат на стене; остальной реквизит - по желанию постановщика. Трюмо, прислоненное к задней стене, должно быть устроено так, что в нем могут появляться двойники главного героя, Вячеслава, когда он в него смотрит.
      Часть действия пьесы происходит на авансцене; в левой стороне авансцены стоит уличный фонарь, в правой - скамья.
      Действие первое
      Сцена 1
      Вячеслав в джинсах и рубашке с закатанными до локтей рукавами, обутый в домашние шлепанцы, сидит на диване с гитарой в руках; перед ним на стуле раскрытая общая тетрадь.
      Вячеслав. Ну-ка, еще раз. (Поет, аккомпанируя себе на гитаре).
      По ночам, когда спят, Я скую себе меч, В живодерне куплю коня, Добрых старых поэтов Сложу в рюкзак, А потом - добром помяните меня.
      Ну, и как, Вячеслав Павлович, вы находите? Недурно, а? (Другим голосом). По-моему, все о,кей. Вы - просто гений. (Полушепотом в сторону). Для удобрений... Ну, ладно, аплодисменты потом, поехали дальше. (Заглядывает в тетрадь, читает про себя, водя пальцем по странице, затем продолжает петь).
      Буду Дон-Кихот. Веселитесь, сброд! Объявляю миру войну!..
      (Останавливается, делает нервный жест). Нет, не так! (Поет снова, более энергично).
      Буду Дон-Кихот. Хохочите, сброд! Начинаю с миром войну! Я сегодня один, Но иду на -вы-, Запевая песню мою!
      Ну, вот, это уже лучше. Вот так, Вячеслав Павлыч, песни сочиняют! Это вам не дерьмо собачье, это песня. Ладно, как там у нас дальше? (Снова заглядывает в тетрадь, водя пальцем по странице, и снова продолжает петь).
      В месиве тел Устал мой конь...
      Когда он поет последнюю фразу, из задней двери входит и останавливается на пороге Валентина Васильевна. Она в деловом костюме, но разута; в руках у нее - тяжелая сумка.
      Валентина Васильевна. Привет, сынуля!
      Вячеслав (обрадованно). Ма-амочка пришла! (Откладывает гитару, вскакивает, бежит к матери, отбирает у нее и ставит на пол сумку, обнимает и целует мать). Привет, ма!
      Валентина Васильевна. Почему ты с гитарой?
      Вячеслав. Мам, я сегодня на работе песню сочинил. -Песенка Дон-Кихота-! Как тебе это? Аранжировку пробую.
      Валентина Васильевна. Опять песни! Милый мой, тебя с этими песнями снова выгонят!
      Вячеслав. Мама, я уже ушел оттуда.
      Валентина Васильевна. Как -ушел-? Совсем, что ли?
      Вячеслав. Да.
      Валентина Васильевна. Ну почему, почему ты опять ушел?
      Вячеслав. Можно, я не буду отвечать?
      Валентина Васильевна (с болью и укором). Славка-Славка, ты - как ребенок, ей-богу! Когда ты, наконец, повзрослеешь?
      Вячеслав (ноющим голосом). Мам, ну не могу я там работать!
      Валентина Васильевна. Опять в грузчики хочешь? Ведь отец тебя по знакомству устроил, второй раз не пойдет - ты же знаешь!
      Вячеслав. Мамочка, ну не ругайся! (Снова целует ее).
      Валентина Васильевна. Ох, и лизун ты! (С отчаянием). Опять отец пилить будет за тебя: не мужчина, скажет, а черт знает что.
      Вячеслав (обиженно). Ну что ты все - -отец- да -отец-! А если мне нравится тебя целовать? Я взрослый человек и буду делать то, что хочу! Если отцу не нравится - это его проблемы. (Смягчаясь). Пойдем, мам, сядь, отдохни, а я тебе спою.
      Валентина Васильевна. Некогда мне сидеть, сынок. Ты хлеба купил?
      Вячеслав. Нет.
      Валентина Васильевна (взрывается). Вот иди сейчас же и купи! (Берет сумку и уходит в заднюю дверь).
      Вячеслав (вслед ей). Сейчас схожу! (Вместо того, чтобы идти, снова садится на диван, берет гитару и тихо, задумчиво играет).
      Немного спустя Валентина Васильевна, уже переодетая в легкий домашний халат, снова заглядывает в дверь.
      Валентина Васильевна (строго). Ты еще не ушел?.. Кстати, когда ты будешь готовиться в университет? Ты ж нам обещал!
      Вячеслав (отвечает вяло, продолжая играть на гитаре). Ну, обещал. (С решительной интонацией). Мама, я не хочу в университет!
      Валентина Васильевна (решительно проходит в комнату, берет стул, предварительно сбросив с него на диван тетрадь Вячеслава, опирается руками о спинку стула, затем, в продолжение разговора, садится на него). Опять не хочешь? А что ты будешь говорить отцу? Опять - пыль до потолка?
      Вячеслав (откладывая гитару). Мама, мне надоело жить по вашим правилам! Я самодостаточен, понимаешь?
      Валентина Васильевна. Это не наши правила, сынок, это правила общечеловеческие. Пока ты молод, ты должен учиться. Это даже дети животных знают - посмотри, как они торопятся постигнуть науку жизни. Ты и так уже сколько лет пропустил - все нам с отцом головы морочил: горный тебе не подошел, пединститут не понравился! Ты пишешь, ты рисуешь, сочиняешь песни - все это очень мило, но взрослому человеку, Слава, надо иметь приличную профессию и уметь зарабатывать на хлеб!
      Вячеслав. Я не люблю, мама, просто зарабатывать - мне это противно.
      Валентина Васильевна. Хочешь быть вечным нахлебником у нас с отцом? Но, во-первых, это безнравственно, а, во-вторых, мы ведь не вечны.
      Вячеслав (понемногу распаляется). Ради Бога, чего тебе надо? Да, я не люблю поденщину - но я же от нее не отказываюсь! Я найду себе работу, так что, пожалуйста, не укоряй меня вашими милостями!
      Валентина Васильевна. Сынок, но зачем же, с твоим-то интеллектом грузчиком, лаборантом? Закончи вуз!.. Плохо, что мы с папой так и не настояли, чтоб ты тогда закончил. Нам стыдно, что у нас сын - неуч.
      Вячеслав. Ничего, что-нибудь когда-нибудь и из меня получится... Почему вы мне тогда не разрешили в художественное училище?
      Валентина Васильевна. Сынок, мы хотели, чтоб ты закончил нормальную среднюю школу.
      Вячеслав. Теперь вам хочется, чтоб закончил еще и -нормальный- университет?
      Валентина Васильевна. Я понимаю, тебе сейчас трудно рядом с семнадцатилетними, но превозмоги себя!
      Вячеслав. Да не в этом дело! Просто как представлю опять эту ученую похлебку - да каплями! Ничего он мне не даст, ты же знаешь!
      Валентина Васильевна. Он даст тебе диплом. Без бумажки ты букашка, и ты это знаешь!.. Ну нельзя нынче, Слава, без диплома! Вон твой одноклассник Виталий: серенький, средненький - а закончил потихоньку вуз, зарабатывает себе деньги, и неплохо, по-моему, зарабатывает! Разве это мешает человеку? А где вы, высоколобые, которые блистали в классе? Один в трубу дует в занюханном оркестре; ты вот - комнатным философом становишься. У тебя даже приличной девушки нет - они шарахаются от твоих заумных монологов и от твоей бесперспективности!
      Вячеслав (вскакивает и возбужденно ходит по комнате, энергично при этом жестикулируя). И все равно я, мама, не хочу жить по заданной программе! Опутали себя правилами, приличиями, превратились в марионеток, в роботов и ты с ними? Ты же умная, мама!.. Не хочу, не хочу! Я хочу, чтоб моя жизнь была экспромтом, актом творения, в ней огонь должен гореть, огонь души, любви, дружбы! Пусть ошибки, пусть глупости - но аромат жизни, мама - он должен окружать нас, иначе зачем она, такая? Аромат, мама, а не зловоние! А вы, с вашими дипломами, диссертациями, придали вы ей хоть чуточку красоты? Так на фига мне этот ваш диплом? Чтобы научиться лгать, притворяться, повторять глупости? И, потом - эта гонка за зарплату, за квартиру, за машину! Я не хочу, я не желаю в этом участвовать!
      Валентина Васильевна (укоризненно качает головой). Славка, ну нельзя же так по-детски смотреть на жизнь! Да, пока ты молод, это, может, действительно скучно, но когда у тебя появятся семья, жена, дети...
      Вячеслав. Да зачем мне такая жена, которая меня не поймет? Каждый день говорить с ней, ложиться с ней в постель?.. Кошмар!
      Валентина Васильевна. Все так думают, пока петушок не клюнет.
      Вячеслав. Да я лучше застрелюсь, повешусь!..
      Валентина Васильевна. Не зарекайся! Зачем глупости молоть?
      Вячеслав. Ах, мама, ты еще не знаешь, какие глупости приходят мне в голову.
      Валентина Васильевна (ядовито). Знаю! Ты больше сиди над дневниками и больше всякие гадости там пиши! Это же ужас, что ты там пишешь: матерщина, непристойности... Волосы дыбом!
      Вячеслав (строго). Ты опять в мои дневники лазила? Я тебя сколько просил!
      Валентина Васильевна. А ты больше их разбрасывай! И вообще, в тетрадях пишут их, а не на клочках всяких!
      Вячеслав. Я не для тебя их пишу, а для себя - это мои будущие повести и романы!
      Валентина Васильевна. Знаешь, что я тебе скажу? Не след нести туда все, что на ум взбредет - тебе самому потом стыдно будет.
      Вячеслав. Нет, мама! Пусть я гадкий, порочный, похотливый - но я буду честным, я не собираюсь ни лгать себе, ни лицемерить и ни трусить ни перед кем, как это делаешь ты, как отец, как вы все!
      Валентина Васильевна (гневно). Знаешь что? Ты еще не жил, ты жил под крылышком - какое право ты имеешь нас с отцом учить и разоблачать? Ты еще сопляк, между прочим!
      Вячеслав. Почему у тебя вместо доводов - одни оскорбления, а? И почему это я не имею права говорить, что думаю? Опять ты меня учишь лицемерию? И почему ты меня укоряешь вашим хлебом? Придет время - все отдам!
      Валентина Васильевна. Ну почему ты такой, а? Говорить с тобой - это же какие нервы надо иметь! (В голосе ее слышатся слезы). Я, между прочим, работала целый день, а ты баклуши бил! Пришла, и ты мне нервы - вдребезги! Ой, чадушко! (Голос ее твердеет). И вообще, давай-ка, Дон-Кихот Ламанчский, спускайся на землю и отправляйся за хлебом - больше я тебя слушать не желаю! (Уходит, хлопнув дверью).
      
      Сцена 2
      Вячеслав взволнованно ходит по комнате, бьет кулаком по ладони. Останавливается перед зеркалом. Одновременно в зеркале появляется Мальчик, двойник Вячеслава; он в школьном костюмчике с белой рубашкой; в одной руке он держит футляр от скрипки, подмышкой другой руки - связанные коньки для фигурного катания; через плечо на тесемке - папка с нотными тетрадями. Мальчику трудно стоять неподвижно - во время диалога он то серьезен, то корчит рожицу, то крутит пуговицу своего костюмчика, то чешет ногу об ногу .
      Вячеслав (как старому знакомому). А-а, это ты? Привет!
      Мальчик (доброжелательно улыбаясь). Я. Привет!
      Вячеслав. То есть ты - это я, только маленький.
      Мальчик. Нет, ты - это я, только большой.
      Вячеслав (с напускной строгостью). Ладно, кончай софизмы.
      Мальчик. Чего?
      Вячеслав. Со-физмы. Приколы, говорю, кончай! Как живешь?
      Мальчик. Ничего, нормально.
      Вячеслав. Ничего - или нормально?.. Чем занимаешься?
      Мальчик. Да-а, всем: читаю, рисую, на скрипку хожу, на фигурное катание.
      Вячеслав. Да, нагрузочки! Мамочка это любит.
      Мальчик (запальчиво). А я маму люблю, понятно?
      Вячеслав. Знаю!.. Она все еще читает тебе перед сном?
      Мальчик. Читает.
      Вячеслав. И целует в закрытые веки, и ты уходишь в сон, как в сказочную страну?
      Мальчик. Целует. И папу я люблю - я всех люблю!
      Вячеслав. Да-а, брат, золотое время. А я вот, кажется, уже никого не люблю.
      Мальчик. И маму?
      Вячеслав (кивает головой). Перегорело. Отца просто уже видеть не могу, и с мамой вот - совсем враги стали. В упор не видит, что я взрослый, понимаешь? Ей еще молодой побыть охота, а я у нее такой большой и неудобный. (Усмехается). Самец. Самому противно. И мне эти ее воспитательные порывы во! (Чиркает пальцем по горлу). Срываюсь иногда. Стыдно!.. Такие, брат, дела... (Грозит пальцем). Знаю, как ты хочешь: скорей бы - взрослым, да?
      Мальчик. Конечно! Взрослым - хорошо.
      Вячеслав. Не торопись, держись там дольше... (Далее - тихо и задумчиво, скорее - себе самому). Это же сплошной сладкий сон: все - добрые, всех любишь, мира до тебя не было, и весь такой яркий - глазам больно; ни скуки, ни смерти. Даже думать не надо. Знаешь, как это здорово - не думать?.. Ну ладно, мне за хлебом идти... За хлебом-то бегаешь?
      Мальчик (с досадой). Да бегаю!
      Вячеслав. Побежали?
      Мальчик. Да мне на скрипку, урок сдавать.
      Вячеслав. Ладно, сдавай, я побежал. Заглядывай. Мне без тебя скучно. (Машет ему рукой).
      Мальчик (тоже машет рукой). Пока!
      Вячеслав отходит от зеркала. Одновременно исчезает и Мальчик. Вячеслав уходит в боковую дверь, тотчас возвращается уже со спортивной сумкой в руке и уходит в заднюю дверь.
      Затемнение
      Сцена 3
      Слева на авансцену выходит Жанна; она - в хорошо сшитом платье, в туфлях на высоком каблуке, с красивой дамской сумкой. Из-за сцены ее окликает Вячеслав: -Жанна! Подожди!- Жанна останавливается и ждет. Из-за сцены слева выбегает Вячеслав. Он в той же одежде, что был дома, только обут в кроссовки и со спортивной сумкой на плече.
      Вячеслав (широко улыбается; он слегка запыхался). Привет!
      Жанна (с достоинством). Привет.
      Вячеслав. Ну, ты пилишь - еле догнал.
      Жанна. Некогда.
      Вячеслав. А я за хлебом иду, вижу издалека - вроде, ты. Давно не виделись.
      Жанна. Давно.
      Вячеслав. Ты, как всегда, неотразима.
      Жанна. Леща кидаешь?
      Вячеслав. Честное слово - клянусь своим будущим. Единственным, что у меня есть. (Мнется, не зная, о чем дальше говорить). Как жизнь?
      Жанна. Нормально, спасибо. (Улыбается). Затем и догнал, чтоб спросить?
      Вячеслав. Да нет. Нам что, уже не о чем и говорить? Может, пройдемся? Ты куда?
      Жанна. Маму проведала. В аптеку вот надо, лекарство ей купить.
      Вячеслав. Разве ты не тут теперь живешь?
      Жанна. Нет.
      Вячеслав. А я думаю: чего это тебя не видать? Все глаза проглядел. Пойдем? (Берет ее под руку).
      Далее во время диалога они прогуливаются по авансцене; увлекаясь разговором, Вячеслав бросает ее руку, иногда забегает вперед, пятясь задом, горячо жестикулирует.
      Вячеслав. Как тебе работается? Дети не замучили?
      Жанна. Тяну лямку, как все. Благо двухмесячный отпуск летом - успеваешь отдохнуть. Да нравится работа! Школа, видно - моя судьба.
      Вячеслав. Ты серьезная стала.
      Жанна. Так ведь жизнь научит и пироги есть... А ты как? Чем занимаешься?
      Вячеслав. Ничем пока.
      Жанна. Универ закончил?
      Вячеслав (мотает головой). М-м.
      Жанна. Странно! Ты такой способный был: мальчик с будущим. Светился весь.
      Вячеслав (смеется). А я и сейчас свечусь - разве не видишь? (Серьезнеет). Да неохота эту их ученую жвачку жевать. Вся их мудрость мне уже известна.
      Жанн. Ой, Славка, ты так и остался хвастунишкой: всё-то ты знаешь!
      Вячеслав. А я и в самом деле всё знаю.
      Жанна усмехается и горько качает головой.
      Вячеслав. Ну, хорошо, не всё. Так за то время, что я потеряю там, я узнаю больше.
      Жанна. Слава, милый, все лентяи так говорят.
      Вячеслав. Жанка, я же не фуфло, я умею работать над собой, и сил полно. Куда их девать? Протирать штаны? Меня только на год хватило.
      Жанна. А диплом?
      Вячеслав. Ты прямо как моя мама.
      Жанна. Твоя мама, наверное, права... А я на тебя, помню, как на небожителя смотрела: из такой семьи, в курточках красивых, с -дипломатом- в руке. Ты ведь музыкой интересовался, да с такими загибами: то музыка барокко, то рок вдруг самый крутой. Всё интересуешься?
      Вячеслав. О, это уже далеко! Хотя, знаешь, идешь иной раз по улице: грязь кругом, рожи пьяные, и вдруг - мелодия! Как резанет, и всё, поплыл: каждая клеточка дрожит, над пьяными нимбы светятся, а вместо грязи - алмазы россыпью!
      Жанна. Красиво... Ты ведь рисовал хорошо.
      Вячеслав (с вызовом). А я, может, тебя хотел покорить! Такая неприступная была!
      Жанна. Я? Неприступная? (Смеется). Ну, даешь! Стыдно вспомнить - такой опытной хотела казаться. Курить взялась... Кошмар!
      Вячеслав. Ты и была опытной.
      Жанна. Ну уж... Да и ты не таким уж лопушком был!
      Пауза.
      Вячеслав (останавливается, показывает рукой вдаль). Смотри, какая перспектива! Этот ритм домов, эти тополя - какие они налитые силой, да? Как кованые стоят! И - небо. И эти переходы! Холмы вдалеке, переливы света... Люблю нашу улицу - никуда не хочу уезжать! Здесь ведь жила ты. Слышишь?
      Пауза
      Жанна. Почему ты не стал художником?
      Вячеслав. Спроси лучше, кем еще я не стал.
      Жанна. А как же ты?.. (Запинается).
      Вячеслав. Что? Как добываю на хлеб, хочешь сказать?
      Жанна. Да.
      Вячеслав. А папа с мамой есть. Иногда сам кое-что добываю.
      Жанна. Но как же?.. А состарятся?
      Вячеслав (хохочет). Я состарюсь раньше их. Они у меня такие бодрячки долго скрипеть будут.
      Жанна. Зачем ты так? Не стыдно?
      Вячеслав (усмехается, отрицательно мотает головой). М-м... Тебе ведь не их жалко... А помнишь, как мы с тобой?..
      Жанна. Зачем вспоминать?
      Вячеслав. Нравится. (Торжествующе). И я был у тебя первый!
      Жанна. Не надо. Зачем?
      Вячеслав. А я буду!.. Как у тебя сейчас?
      Жанна. Это, вежливость, или как?
      Вячеслав. -Или как-.
      Жанна. Нормально.
      Вячеслав. Ты его любишь?
      Жанна. Зачем тебе?
      Вячеслав. Да, действительно незачем - я же человек неопределенных занятий, без диплома... А стихи помнишь?
      Жанна (резко). Что ж я, склеротичка?.. Ну, а как у тебя в сердечном плане? (Делает ударение на слове -у тебя-).
      Вячеслав. Никак.
      Жанна. Странно. Такой видный, умный. Девчонки от тебя, как теперь говорят, тащиться должны. Ленишься, значит?
      Вячеслав. Ты меня прости, но на правах первого любовника - если откровенно: мне до сих пор, как тогда, половой акт - лишь довесок к состоянию. А если сам по себе - то это просто конвульсии, купание в сыром и склизком...
      Жанна (возмущенно). Хватит! Стань монахом - теперь это просто!
      Вячеслав. А куда тестостерон деть?.. Нет, радость моя, монастырь - слишком просто. Хочу выстоять здесь... (Далее продолжает страстно и торопливо). Жанна, я помню тебя. Я отравлен тобой, понимаешь? Всё - как вчера: вкус на губах, осязание пальцев, звук твоего имени, запах волос, шеи, груди - все помню! Но главное - как я парю над бездной! Падение - да, такое страшное, сладкое, но и парение!.. Я не могу повторить это - всё не то, женское тело кажется мясом: сытое тело - оно же мясом пахнет, Жанна! Ничего не могу поделать - этот запах меня преследует: он в моих ноздрях, руки им пахнут!
      Жанна. Перестань, я не хочу слушать! Ты безумец!
      Вячеслав. Да, безумец. Такое ощущение, что я потерял лицо, имя - потерялся в этом мире, понимаешь? Хожу и ищу себя. До того растворился, что всё болит, когда кому-то больно. Но я тихий безумец: я ж никому не мешаю, никого не убил.
      Жанна. Я не хочу, я боюсь тебя слушать. Уйди, а? Я тебя прошу!
      Вячеслав. Жанна! Мне нужна ты! Неужели ничего не помнишь?
      Жанна. Отстань! (Останавливается и резко поворачивается к нему, глядя глаза в глаза). Мало ли что я помню? Я помню все: помню вкус мороженого, шоколада, клубники в детстве, например, помню, как отец целовал, как колола его щетина - но отца уже нет, нет детства! Ты понимаешь? Ничего нет, все уходит! Надо жить, дурачок такой, а не дразнить себя тем, что было и прошло! (Сама берет Вячеслава под руку и ведет дальше). Ты же еще не мужчина, Славка. Найди себе девицу - вон их сколько: табуны, стада, - ты же здоровый, сильный, тебе это - тьфу! - а не ходи за мной и не лей слезы о том, что было. Всё, проехали!
      Вячеслав (резко останавливается, оборачивается к Жанне и говорит возбужденно). Ну не могу я, Жанка, найти - они утратили тайну; честное слово, они мне кажутся спрутами с щупальцами и присосками - ловить жертвы! Там ничего нет, только зоология и инстинкты!
      Жанна (смеется, укоризненно качая головой). Славка, Славка, до чего ты дошел!
      Вячеслав. Смешон, да?.. А помнишь, как читали друг друга по глазам, по касаниям?.. Я могу быть только с тобой! Или с твоим двойником. Я пройду мир и найду его - ведь бывают же?
      Жанна. Не бывает, Славик. (Она касается ладонью его щеки; он берет ее ладонь в свои и подносит к губам). Бедный мальчик. (Меняет тон, говорит резко). Не ходи за мной, не делай глупостей, обещай мне.
      Вячеслав. Раз так хочешь - обещаю. (Грустно улыбаясь, шутливо прикасается указательным пальцем к губам, затем чиркает им по горлу).