Машина Ника промчалась по пустынным улицам. Нью-Йорк был, как в осаде. Редкий горожанин, испуганно оглядываясь по сторонам, выскакивал из дома, торопливо бежал к закрытому магазинчику, долго стучался у черного входа, объясняя, что он не робот, получал бутылку молока с батоном хлеба, и так же торопливо возвращался назад. Казалось, что даже воздух в городе пропитан страхом перед сумасшедшим роботом.
      Возле дома Джейн Блензи профессор выскочил из машины и, поднявшись по ступенькам, позвонил в дверь.
      — Джейн! — воззвал он. — Откройте, пожалуйста! Это я, Арнольд Швацц!
      — Профессор! — послышалось из-за закрытой двери. — Я вам уже пятый раз говорю, перестаньте меня преследовать! Думаете, раз вы переоделись, то через две минуты после вашего ухода я брошусь в ваши объятия? Уходите, иначе я позвоню в полицию!
      К профессору подошли Ник Штибельсон и Джон Толкер.
      — Похоже, он здесь уже был, — сказал детектив. — И не один раз, — подтвердил Джон. — Странно, что робот не додумался выломать дверь, для его железных кулаков — это вообще раз плюнуть.
      — Видимо, профессор Швацц сделал его слишком человечным, — заметил Ник Штибельсон.
      — А я бы на месте робота давно бы уже выломал все двери и изнасиловал весь квартал… Двери в наших домах такие ненадежные!
      — Не говори глупостей, Джон, — бросил частный детектив. Швацц снова забарабанил в дверь.
      — Откройте, Джейн! Вам угрожает опасность!
      — Профессор, я звоню в полицию!
      — Мисс Блензи! Полицейские так напуганы роботом, что вряд ли сюда приедут, — мягко сказал Ник. — Но, если вам угодно, частный детектив к вашим услугам.
      — А вы что тут делаете? — подозрительно поинтересовалась Джейн.
      — Мисс Блензи, неужели вы не знаете, что из лаборатории профессора Швацца сбежал человекоподобный робот, один в один похожий на самого профессора, но сильно подвинувшийся на сексуальной почве?
      — Что вы говорите!
      — Вы что, не читаете газет и не смотрите телевизор?
      — Я решила отдохнуть от цивилизации и переклеить у себя в доме обои…
      — Может, вы нас все-таки впустите? Судя по вашим словам, робот-маньяк бродит сейчас неподалеку.
      С сухим щелчком повернулся ключ, дверь отворилась. Ник Штибельсон, Джон Толкер и профессор Швацц прошли в маленькую, но хорошо обставленную гостиную.
      Едва удостоив взглядом бедного профессора, миссис Блензи обратилась к Нику Штибельсону:
      — Я вас знаю. Года три назад вы расследовали запутанное дело о похищении алмазов в ювелирной фирме, где работает моя подруга. Если бы не это обстоятельство, я бы вам не открыла.
      — Тогда нам пришлось бы сломать дверь и увезти вас отсюда силой, — сказал Ник.
      — Но это не по-джентельменски!
      — Что поделаешь! Если мы вас сейчас не увезем, робот в конце концов сломает дверь и… Я сомневаюсь, что вам доставит удовольствие то, что он может сделать с вами.
      — А что он может со мной сделать?
      — Об этом вы прочитаете потом в газетах…
      Мисс Джейн недоверчиво посмотрела на частного детектива, а потом предложила:
      — Хотите кофе?
      — Лучше нам побыстрее отсюда уехать, — сказал Джон, — а кофе мы можем и дома попить!
      — Да, здесь очень опасно! — воскликнул Швацц и запнулся. Лицо его побледнело, словно профессор вспомнил о чем-то неприятном.
      От входной двери послышался стук и голос профессора Швацца.
      — Милая Джейн! Это я, ваш любимый Арни!
      — А вот и наш приятель, — сказал Ник Штибельсон, посмотрев в окно из-за занавески.
      Робот был одет в какие-то лохмотья, всколоченные волосы делали его похожим на панка, глаза безумно светились.
      — Значит, это правда, — тихо вымолвила пораженная Джейн, глядя то на профессора Швацца, то на его двойника. — А я полагала, вы это придумали, чтобы помирить меня с профессором.
      — А вы разве поссорились? — поинтересовался Ник.
      Профессор смутился.
      — Да, я на него обиделась, — сказала Джейн. — И он знает, за что!
      — Но я здесь не при чем! Это был вовсе не я! — Арнольд Швацц молитвенно сложил руки. — Это робот соблазнил миссис Фондброкер! Но все равно, простите меня, Джейн…
      — Сейчас не время устраивать сцены, — заметил Ник. — Из этого дома есть запасной выход?
      — Нет. Но можно вылезти через окно…
      — Логично.
      За дверью слышались завывания Арни.
      — Джейн! Любимая! Откройте дверь, и я покажу вам, что такое настоящий секс! — робот так сильно стучал в дверь, что она жалобно затрещала.
      — Похоже, что он все-таки сломает дверь и всех изнасилует, — мрачно заметил Джон Толкер.
      Ник задумчиво потер подбородок.
      — Быстро идите на кухню и вылезайте в окно, — сказал он. — Только постарайтесь не шуметь, чтобы не привлекать его внимания.
      — Но машина стоит перед входом! Как мы в нее сядем? — спросил Джон. — Если мы пойдем пешком, этот поганец нас обязательно догонит.
      — Вылезайте в окно, а потом быстро идите к машине. А я тем временем заманю робота в дом. Как только он скроется за дверью, заскакивайте в машину и заводите мотор!
      — А как же ты? — заволновался Джон.
      — Я выскочу через секунду после того, как вы заведете мотор. Если мы сразу же рванем с места, у нас есть шанс оставить робота с носом.
      Ник проводил всю компанию до кухни, затем вернулся к входной двери, которая уже пошла трещинами от сильных ударов робота.
      — Никого нет дома! — голосом диктора последних новостей объявил Ник.
      Арни остановился в изумлении.
      — А кто тогда говорит?
      — Автоответчик.
      — Автоответчики бывают только по телефону, — сказал грамотный робот.
      — Много ты понимаешь! — ответил детектив. — Я — новый секретный автоответчик для жилых помещений. Поймет твоя глупая голова, что никого нет дома или нет?
      — А ну, открывай! — грубо приказал Арни.
      — Мне было сказано, не открывать двери разным уродам, — ответил Ник, потихоньку открывая замок. — Вы, случайно, не урод?
      Робот в ярости бросился всем телом на дверь, которая с готовностью распахнулась. Не ожидая этого, Арни влетел в прихожую и протаранил головой шкаф. После полученной контузии робот рухнул на пол и обиженно застонал.
      — Отдохни! — сказал Ник и, выскочив на улицу, захлопнул дверь, после чего припустил к машине, где уже сидели его приятели.
      Звериный рык послышался из дома, мощным ударом робот выломал дверь и появился на улице.
      — Вперед! — скомандовал детектив, оказавшись в машине. Джон нажал на газ, и машина с визгом скрылась за поворотом, оставив робота наедине с его проблемами.
      — Вы меня спасли! — воскликнула Джейн, обращаясь к Нику.
      — Благодарите профессора, — отозвался тот. — Если бы не он, я даже не знал бы о вашем существовании.
      — Спасибо, профессор, — тихо сказала мисс Блензи.
      — Да не за что, — так же тихо ответил смущенный Арнольд Швацц.

      За окнами корпорации «БРС» светало. Раньше по ночам в этом девятиэтажном здании находились только три охранника и два ночных сторожа, которые должны были регулярно обходить все этажи и проверять на дверях печати. Это была хорошая работа, но надо заметить, что сны в этом здании снились просто отвратительные.
      В эту ночь во всех помещениях лаборатории Отдела Реализации вовсю горел свет. Здесь в поте лица трудился профессор Швацц, который впаивал микросхемы в необычайно сложную конструкцию, разложенную на столе. Джейн Блензи иногда сверяла по дневникам расчеты профессора и варила ему время от времени кофе, а Ник Штибельсон сидел в кресле перед дверью, ведущей в кабинет Швацца. Детектив посвятил свое времяпровождение разгадыванию хитроумных кроссвордов. Вообще-то, он терпеть не мог кроссворды, но что еще прикажете делать, когда кольт начищен, а спать вроде бы не полагается? Стопа газет с кроссвордами быстро перемещалась со стола на пол, поскольку частный детектив знал все запутанные и труднозапоминающиеся слова, которые только существовали в английском языке.
      Кроме них в приемной Отдела Реализации, где стояли столы секретарш, телефоны и компьютеры, сидели двое полицейских, которые по приказу инспектора Робертса охраняли лабораторию профессора Швацца от непрошеных гостей. А гости могли и появиться, поскольку именно профессора многие жители Нью-Йорка винили во всем случившемся. Понимая свою вину, профессор Швацц старался сделать все возможное, чтобы к утру закончить женщину-робота, предназначенную для поимки свихнувшегося Арни.
      Полицейские развалились в глубоких кожаных креслах и с постепенно утихающим азартом играли в карты. Два часа назад по тому, как карты бросались на стол, можно было определить, что они играют в самую бездарную игру, именуемую «очко». Начиная с семи утра, в приемной время от времени трезвонил телефон, тогда полицейский по имени Майкл Джонсон ругался и хватался за трубку, чтобы пробурчать что-нибудь грубое и неутешительное.
      К восьми тридцати нервы Майкла Джонсона были уже на пределе.
      — Да! — рявкнул он на очередной звонок. — Нет! Никакого профессора Швацца здесь нет, не было и не надо!
      Он бросил трубку и повернулся к своему напарнику, который носил имя Алекс Маккартни.
      — Достали уже эти репортеры, — сказал он раздраженно. — Никогда больше не подпишусь ни на одну из газет!
      — Можно подумать, ты их когда-нибудь читаешь, — пошутил Алекс, прикуривая сигарету, зажатую между вставными железными зубами.
      — Конечно, читаю, — обиделся Майкл. — Там публикуют программу телепередач!
      Он снова взял в руки карты, брошенные на стол при звонке телефона и зевнул.
      — Ну, сколько там у тебя?
      — Девятнадцать.
      — Значит, мое! — осклабился Майкл и, показав напарнику свои карты, глянул на часы. — Ого! Уже восемь часов утра! Я больше не могу!
      — Как хочешь.
      Алекс убрал в карман колоду карт, а Майкл сгреб со стола гость мелочи и тоже закурил. С минуту они молча пускали сигаретный дым, строя в воздухе замысловатые фигуры.
      Это были как раз те полицейские, что прибыли на место происшествия в дом профессора Швацца и с которыми позднее так невежливо обошелся робот Арни. Оба всю ночь были неразговорчивы, говорить было не о чем, поскольку вся беседа сводилась к строке «Какая же сволочь этот робот, а также профессор Швацц и частный детектив Ник Штибельсон!» Под утро полицейского Алекса Маккартни осенило, кто во всем виноват.
      — Какая же сволочь этот Билл Робертс! — сказал он важно своему напарнику. — Вечно найдет для нас самую грязную работенку!
      — Точно! — поддержал его Майкл Джонсон, закинув ноги на стол, где стояли пять разноцветных телефонов, два факса и большой персональный компьютер. — Нет бы послать нас в какой-нибудь публичный дом, или шугануть наркоманов, или, на худой конец, арестовать какого-нибудь мафиози, который может дать нам откупные. Так нет же! Он присылает нас охранять никому не нужного полоумного профессора!
      Приятели покосились на стеклянную дверь, ведущую в лабораторию, из-за которой всю ночь доносились странные шумы и стуки механизмов. — Частный сыщик тоже хорош, — проворчал Алекс, который, как и все полицейские, терпеть не мог конкурентов-частников. — Дают лицензию кому попало! Этак и я завтра стану частным сыщиком, буду сидеть в офисе, трахать клиенток и стрелять из блестящего пистолета по прохожим… Попал бы он к нам, я бы его живо посадил в камеру к огромным неграм-гомосекам, тут-то с него вся спесь и слетела бы! Уж очень он высокомерный, такие долго не живут.
      — Точно! Кто-нибудь его обязательно пристрелит. И одним конкурентом для тебя станет меньше, — пошутил Майкл и оглушительно зевнул.
      В комнату к полицейским вошла Джейн Блензи с подносом, на котором стояли две больших чашки с кофе и лежала на пластмассовой тарелочке пара сэндвичей.
      — С добрым утром, ребята! Как вам спалось?
      — Поспишь тут в таком шуме, — недовольно буркнул Алекс. — О, кофе! Это нам?
      — Тебе, Майкл, и тебе, Алекс! — ответила Джейн нараспев и поставила еду на стол перед полицейскими, потянувшимися носами к подносу. — Мистер Ник Штибельсон просил напомнить вам приказ мистера Робертса, что начинается рабочий день и в эту комнату в девять часов придут работать секретарши. Под каким-нибудь предлогом их лучше удалить из комнаты, так как в лаборатории ведутся секретные работы! А еще могут зайти неугодные посетители — разные там репортеры или гангстеры, так что вам надо быть настороже и никого в лабораторию не пускать.
      — Не пустим! — веско заявил Майкл. — Я пристрелю даже почтальона со срочной телеграммой!
      — Что-то вы плохо выглядите, — заметила Джейн. — Так и не ложились? Ведь вы должны были дежурить по очереди.
      — Интересно, как бы мы тогда играли в карты? — задумчиво поинтересовался Алекс.
      — Ах, да! Простите! Я сказала глупость, господа! — улыбкой ответила Джейн. — Мне пора. Следите за посетителями. Успех нашего предприятия находится в ваших руках.
      Джейн вернулась за стеклянную дверь.
      — Один нормальный человек в этом здании, и та девушка.
      — Красивая, — определил Алекс, проводив Джейн своим немигающим, как у удава, взглядом. — Интересно, что она делает после работы?
      Около девяти в комнате начали появляться секретарши: брюнетка, блондинка, две рыженьких и еще одна в парике, лет пятидесяти — пятидесяти одного. Стреляя глазками на мужественных полицейских, девушки усаживались на свои рабочие места, включали компьютеры, красили губы и звонили по телефону. Глядя на красивых молоденьких секретарш, Майкл и Алекс приосанились, приняли как можно более грозный вид защитников порядка и демократии.
      — Что случилось? — спросила коротко стриженная девушка у Алекса. — Кого-нибудь убили?
      — Пока нет, — флегматично ответил Алекс.
      — А кого должны убить?
      — Я так думаю, что профессора Швацца, — Алекс радостно ухмыльнулся, приглядываясь к девушкам. — Я ни капельки не удивлюсь, если его кто-нибудь да пристрелит! Ведь это именно он выпустил на улицы нашего города железного ублюдка, который всех насилует!
      — Ох! — выдохнули секретарши, которые с большой опаской шли сегодня на работу.
      — Меня он пока не изнасиловал, — похвасталась коротко стриженная.
      — Хорошо что я не женат, — заметил Алекс, с намеком поглядывая на краснеющих секретарш. — Этот ублюдок мог бы поиметь мою жену! Этого я бы не пережил.
      — А я женат, — сердито буркнул Майкл, закуривая новую сигарету.
      — Это просто праздник для твоей жены, — сказал Алекс.
      — Кстати, девушки, — лениво молвил Майкл, поглаживая ствол своего пистолета, — сюда с минуты на минуту могут заявиться нежелательные гости, вполне возможна перестрелка, мне это, конечно, все равно, но вы бы лучше поискали себе другое место для работы.
      Секретарши вскочили и бросились на выход.
      Алекс кинул мимолетный взгляд на пышные формы пробегающей мимо брюнетки и громко спросил:
      — А что вы делаете сегодня вечером?
      — Я? — все девушки с готовностью обернулись к Алексу.
      — Я имею в виду вон ту брюнетку, — сообщил Алекс и улыбнулся выбранной девушке.
      — Сегодня вечером я совершенно свободна! — сообщила девушка, улыбаясь в ответ.
      — Очень хорошо, — потер руки Алекс. Он встал и приблизился к секретарше с намерением, не откладывая в долгий ящик, поцеловать ее в губы. — Меня зовут Алекс, а вас?
      — Мэгги, — представилась девушка.
      — Какое славное имя! — воскликнул полицейский и поперхнулся, отчетливо разглядев толстый слой косметики на некрасивом лице. Мэгги была вовсе не так хороша собой, как ему показалось при взгляде со спины. — Надеюсь, Мэгги, что у вас все-таки найдется какое-нибудь неотложное дело, поскольку я весь вечер буду занят перестрелкой с бандитами…
      Фыркнув, брюнетка выскочила вслед за остальными девушками, а Майкл весело заржал.
      Полицейские только намеревались поскучать, как в комнату, хлопнув дверью, стремительно вошел президент корпорации «БРС» Джек Фондброкер. Сегодня утром Джек Фондброкер выглядел не слишком импозантно. Нетрудно было заметить, что президент корпорации небрит, костюм на нем помят, а его надменное лицо дергается от гнева.
      Не задерживаясь, мистер Фондброкер направился к дверям в лабораторию.
      — Эй, мистер! Вы куда? — Майкл приподнялся с кресла и загородил дверь.
      — Можете не вставать, — отмахнулся Фондброкер. — Я — Джек Фондброкер, президент этой фирмы.
      — А по мне хоть Фараон Московский.
      — Господин полицейский! Вам это, конечно, будет очень трудно понять, но все-таки потрудитесь усвоить четыре слова: меня ждет профессор Швацц!
      — Не велено! — упорствовал Алекс.
      — Если вы собираетесь упорствовать, нам придется вас пристрелить, — пояснил его мысль Майкл.
      Джек Фондброкер нахмурился.
      — Я лично сообщу о вашем возмутительном поведении инспектору Робертсу. Он меня очень хорошо знает.
      — Сообщите, — равнодушно согласился Майкл.
      — Надеюсь, что после этого он вручит нам значки детективов, — хмыкнул Алекс Маккартни и заметил, — именно по приказу инспектора Робертса мы не можем вас пустить к профессору Шваццу, — и, подумав, добавил, — сэр!
      Недовольный Фондброкер, что-то ворча о каком-то ордере и каких-то ублюдках, удалился прочь. Майкл и Алекс отошли от двери и снова уселись в полюбившиеся им кресла.
      Следующий визитер также стремительно ворвался в приемную и попытался пройти в лабораторию, но и он натолкнулся на непреклонных стражей.
      — Сюда нельзя! — предостерегающе прикрикнул Алекс, показывая полицейский значок и пистолет.
      Непрошенный гость остановился в испуге.
      — Ба! Да это же актер Дэвид Белуни! — воскликнул Майкл. — Моя жена от него без ума! Эй, Дэвид, можно автограф?
      Польщенный актер протянул Майкл визитную карточку, на которой написал пару теплых слов. — Вам понравился мой последний фильм «Крик из подвала»? — поинтересовался он.
      — Еще бы! Правда, моя жена считает, что это будет действительно ваш последний фильм! По крайней мере, у Стила Спивенберга.
      — Ерунда! Я лучший друг Стила, он мне всегда дает главные роли!
      — А еще мне очень понравилось, как вы сыграли графа Дракулу! Скажите, а вы действительно пили у этого урода кровь?
      — Нет. Это был просто кетчуп!
      — Мистер Белуни, а какую роль вы бы хотели сыграть больше всего? — спросил Алекс.
      — После Гамлета, я хотел бы сыграть роль Рэмбо. Помните старый фильм? Тот актер сыграл эту роль как-то крайне неубедительно. Я не верил ни одному его слову. Ну и, конечно же, я хотел бы окончить наш совместный фильм с Барбарой Порни. Недавно мы с ней опять неплохо провели время…
      — Ну и как она была? — спросил Алекс, осклабившись и глуповато подмигивая Белуни, который таким же глуповатым подмигиванием ответил полицейскому.
      — Она была превосходна. Представь себе, дружок, девочку, только что сошедшую с экрана… У нее на уме один секс, больше ей ничего не надо. Вот таких женщин я люблю…
      — Говорят, у нее парафиновая грудь? — спросил Майкл.
      — Если у нее парафиновая грудь, то у тебя парафиновый член! — возмутился Дэвид, считающий себя в таких вещах знатоком. — Грудь — самая настоящая. Особенно левая.
      — А какой у нее размер груди? — не унимался Майкл.
      — Ну, побольше чем у тебя, — пошутил над партнером Алекс.
      Дэвид Белуни стал выражать определенное нетерпение.
      — Вообще-то, я занес для профессора Арнольда Швацца книгу, которую он просил для своего исследования, — сказал Белуни. — Надо бы отдать.
      — Так отдайте, — широким жестом повел Майкл в сторону лаборатории.
      — Эй… — Алекс толкнул его локтем. — А приказ?
      Не мешкая, Белуни обворожительно улыбнулся полицейским и скрылся за стеклянной дверью, на ходу доставая из кармана миниатюрный блестящий четырехзарядный браунинг. Такие пистолеты называют «дамскими», видимо, из-за того, что женщины не могут нажать на курок больше четырех раз.
      Белуни плотно закрыл за собой дверь и, повернувшись, застыл. В кресле у окна он обнаружил частного детектива Ника Штибельсона, внимательно изучающего этикетку на бутылке шампанского.
      — Руки вверх! И становись лицом к стене! — гробовым голосом, как это делается в гангстерском фильме, произнес актер и прицелился в голову Ника Штибельсона.

      Глядя на направленный на него пистолет, Ник Штибельсон удивленно приподнял брови: неужели вошедший человек настолько невоспитан, что поднимет его с нагретого кресла?
      — Это вы мне? — поинтересовался детектив. — Руки вверх, я сказал! — произнес актер стальным голосом гангстера, насильника и похитителя детей. — Подними свою задницу и живо вставай лицом к стене!
      — Давненько я не слышал этих жизнеутверждающих слов, — ласково молвил Ник, так и не надумав поднимать руки. — В последнее время в фильмах принято говорить: «Руки вверх или будешь иметь дело с моим адвокатом!», «Закрой свой компостер, иначе дантист тебе больше не понадобится» и так далее… Сколько есть красивых, загадочных и заставляющих как следует задуматься выражений, и вдруг от такого известного актера — такая банальщина! Кто писал для вас сценарий? Как только не стыдно!
      Ник Штибельсон тряхнул бутылкой шампанского, ударив донышком о свое колено. Из бутылки с шумом вылетела пробка и угодила Белуни прямо в лоб. От растерянности актер выпустил пистолет и двумя руками схватился за голову. Пистолет упал как раз на его ногу, и Дэвид, вскрикнув, запрыгал на одной ноге и чуть было не упал. Частный детектив был тут как тут и вывернул руки актера за спину.
      — Отпустите! Мне больно! — заорал Белуни, пытаясь вырваться из стальных объятий частного детектива.
      — Никогда больше не наставляй на меня пистолет, парень. Очень я это не люблю, — внушительно посоветовал Ник Штибельсон, после чего бросил Белуни в кресло, подобрал пистолет и, подойдя к столу, налил себе шампанского. С теми, кто наставлял на него пистолет, известный детектив разговаривал как со школьниками.
      Дэвид резво вскочил и выхватил из кармана раскладной нож. С сухим щелчком нож выплюнул лезвие.
      — Не подходи! Убью! — подпрыгивая на месте, закричал Белуни.
      — Теперь он угрожает мне ножом, — вздохнул Ник и, отхлебнув глоток, ударом ноги выбил нож из руки незадачливого визитера.
      Следующий удар в живот повалил Дэвида на пол. Детектив отпил еще глоток из бокала и подошел к поверженному противнику. Обыскав актера, Ник нашел в одном из карманов маленькую, но увесистую резиновую дубинку, а в другом — мотоциклетную цепь, хорошо смазанную и завернутую в газету.
      — Однако, — покачал головой Ник Штибельсон, — я и не знал, что подобные штучки так популярны в Голливуде! И что думает по этому поводу твоя девушка? Неужели ей действительно нравится, когда ты привязываешь ее цепями к кровати?
      — Послушайте, мистер! — воскликнул Дэвид Белуни. — Против вас я ничего не имею! Мне просто нужен профессор Арнольд Швацц.
      — Швацц занят. Я за него. А в чем вообще дело, приятель? — спросил Ник, протягивая герою руку, чтобы тот встал.
      — Профессор — гад, я хотел его просто попугать, а если и пристрелить, то случайно, так сказать, непреднамеренно…
      — Чем же он тебе так досадил?
      — Из-за этого негодяя я потерял свою лучшую роль. Стил подписал с ним контракт.
      — Контракт он подписал не с профессором, — усмехнулся Ник, — а с роботом. И этот робот — сумасшедший. Так что не переживай. Эта идиотская роль снова достанется тебе со всеми потрохами.
      — Вы думаете?
      — Режиссер сам приползет к тебе и будет умолять играть дальше.
      — А если Стил предложит контракт профессору?
      — У Швацца хватает дел и без этого.
      — А вдруг он все же согласится?
      — Арнольд Швацц никогда не опустится до того, чтобы играть в дешевых голливудских фильмах.
      — О, это приятная новость! — Дэвид Белуни заметно повеселел. — У вас там не осталось шампанского?
      Ник протянул актеру бутылку. Показывая себя большим авангардистом, Белуни приложился к бутылке и стал пить прямо из горла. Когда актер оторвался от шампанского, его глаза уже светились счастливой незамутненностью звезды Голливуда.
      — Вечно ваш друг, — пожал он руку детективу. — Если когда-нибудь понадобится моя помощь, звоните! Дэвид Белуни будет тут как тут!
      — Сомневаюсь, что это когда-либо произойдет, но все равно, спасибо, — ответил Ник Штибельсон.
      Успокоенный полученной информацией, Дэвид захватил бутылку шампанского с собой и пошел по своим делам.
      Из соседней комнаты, откуда всю ночь доносились звуки и пахло паяльником, вышел утомленный профессор Швацц.
      — Ну как робот? — спросил Ник.
      — Все готово, — довольный собой, ответил профессор. — Осталось только придумать для нее имя. Хотите быть крестным отцом?
      — Нет, не хочу, — сознался Ник, вспомнив только что ушедшего актера. — Назовите лучше сами.
      — В голову ничего не приходит, — сказал Арнольд. Я хотел бы назвать ее Джейн, но боюсь, настоящая Джейн не так поймет…
      — Возьмите газету, — посоветовал детектив. — Откройте на странице светских сплетен и найдите первое попавшееся женское имя.
      — Хорошая мысль!
      Профессор достал из стола старый номер «Таймс» и, открыв наугад, нашел:
      — Джина… Можно назвать ее, например, Джина…
      — Неплохо, — одобрил Ник Штибельсон.
      Вошла Джейн Блензи, всю ночь помогавшая профессору, и села в кресло рядом с Ником.
      — Сейчас покажу вам нашу новорожденную, — воскликнул профессор и скрылся в соседней комнате.
      — Устали? — мягко спросил детектив у Джейн.
      — Немного, — ответила девушка. — Приходилось то сидеть неподвижно, то наговаривать на магнитофон какие-то фразы…
      Профессор вернулся с новым роботом. Джина была похожа на Джейн, как две банкноты одной серии.
      — Здравствуйте, господа! — сказала вежливая Джина.
      — Вот это да! Мое зеркало! — вскричала Джейн. — Только намного красивее, чем я.
      — Да, сделано неплохо! — отозвался Ник, осматривая ловушку для сумасшедшего Арни. — На вашем месте, Джейн, я бы бросился на шею Арнольда Швацца, чтобы звонко поцеловать его в ухо.
      — За что?
      — За любовь к своему делу. Создать такую конструкцию, я бы даже сказал, произведение искусства, может только человек, который не лишен любви к оригиналу.
      От неожиданной прозорливости Джейн и Арнольд смутились.
      — А что здесь был за шум? — спросил профессор.
      — Приходил некто Дэвид Белуни, актер. Робот Арни выжил его из фильма. Дэвид имел желание пристрелить вас из браунинга. Но передумал.
      — Пристрелить? Меня? — удивился профессор Швацц. — И что его остановило?
      Детектив тонко улыбнулся.
      — Я его убедил.
      — Мистер Штибельсон! Вы спасли мне жизнь! Если бы не вы, он бы действительно пристрелил меня! Я видел этого шизофреника в каком-то фильме. Он там всех убивал. Я ваш вечный должник.
      — Это просто моя работа, — простодушно ответил Штибельсон. — Ну что же, робот удался. Я бы перепутал. Арнольд, а вы сделали пульт управления, как я вас просил?
      — Да, разумеется. С этим роботом никаких хлопот не будет, — сказал Швацц и показал детективу пульт. — Вот эта красная кнопка полностью выключает Джину, а вот эта зеленая отключает капкан. Это чтобы мы могли потом освободить Арни и разобрать его на детали. Пульт действует на расстоянии до двух километров. — Отлично!
      — Может быть, мы поедем ко мне? — предложил профессор. — У меня в подвале есть испанское вино 1943 года. Мадера. Из коллекции моего отца. Так сказать, за успех нашего предприятия…
      — Что ж, — рассудительно сказал Ник Штибельсон. — За успех можно немножко и выпить. Перед важным делом всегда полезно отдохнуть и расслабиться. Поехали. Джейн, а вы останетесь здесь. Я договорюсь с полицейскими, чтобы они вас посторожили, и при этом к вам не приставали…
      — Нет, без вас мне страшно, Ник. — возразила девушка. — Возьмите меня с собой!
      — Ну, хорошо. Поедем все вместе. Джину мы пока отключим и повезем в ящике. У вас есть подходящий ящик, профессор?

      Обливаясь потом от непривычной работы, полицейские Майкл и Алекс перетащили ящик с Джиной в фургон Ника Штибельсона и стали терпеливо ждать дальнейших указаний.
      Из здания корпорации вышли Ник Штибельсон, профессор Швацц и Джейн Блензи. Спустившись по лестнице, они направились к машине.
      Неожиданно взревел мотор, и стоящий неподалеку красный «Феррари», за рулем которого маячила гневная физиономия Джека Фондброкера, резким рывком сорвался с места и помчался на профессора Швацца.
      — Боже! — воскликнула Джейн.