Надо ли говорить, что Арнольд Швацц ехал к своему дому в самом отвратительном настроении? Все его тело нестерпимо болело, избитое лицо горело от стыда и пощечин, профессор мечтал только побыстрее добраться до дома, выпить виски, чтобы забыть испытанный ужас, и отлежаться.
      Уже подъезжая к своему двухэтажному коттеджу, Арнольд почувствовал что-то неладное.
      Из его тихого дома, из его пристани покоя и умиротворения, где он отдыхал после напряженной научной работы возле камина в мягком кресле, доносились подозрительный шум и пьяные выкрики. Профессор, как гончая, повел носом воздух, ноздри его затрепетали. Он сразу понял в чем дело: этот мерзавец Арни снова привел в дом каких-то девиц и устроил там безобразный притон.
      Арнольд Швацц вышел из машины и побрел к дому. Вся лужайка была заставлена десятком машин, на одном из фургонов значилась эмблема киностудии «Парамаунт».
      «Не может быть!» — изумился профессор.
      Но так оно и было! Вся кинобратия веселилась в его доме, резвилась с шиком, как это и принято в мире большого кино-бизнеса. Слышался звон роняемой посуды, кто-то фальшиво пел, стуча по клавишам старинного клавесина, хлопали пробки шампанского.
      Профессор спрятался за дерево и вовремя — из окна первого этажа вылетел, разбив стекло, какой-то тип, почему-то со стулом в руках, весь порезанный, как свинья на бойне. Ничуть не обидевшись, мрачный тип поднялся с лужайки и, кинув стулом в другое окно, полез вслед за ним. Профессор перевел дух. Какой же погром они устроили в его доме?
      Арнольд Швацц прильнул к одному из окон и обнаружил, что виновник его негодования — Арни — сидит на диване в обнимку с Барбарой, лицо которой просто светится от удовольствия, и попеременно целует ее то в высокую грудь, то в спелые красные губы. Собравшиеся гости, в которых профессор признал известных актеров, словно сходивших с экрана телевизора, и самого прославленного режиссера, пили шампанское, смешивая его с подвальным виски профессора.
      — Боже мой, спаси и помилуй, — взмолился профессор.
      В дом ему идти было нельзя, поскольку там находился его обнаглевший двойник. Профессор вернулся в свой «Форд», накрылся пледом и попытался уснуть. Под шум оргии, доносившийся из коттеджа, уставший от своих похождений, Арнольд Швацц задремал.
      Он остановил машину возле стройплощадки и посмотрел на часы. Ровно в час дня все рабочие должны были пойти на обед, и тогда профессор сможет проникнуть за деревянный забор, покрашенный в зеленый цвет, незамеченным и присмотреть подходящий для себя лом.
      Наконец, остановились краны, по этажам перестали бегать вооруженные носилками потные рабочие, лопаты и отбойные молотки были сложены в кучи. Швацц нацепил на нос черные очки, поднял ворот своего плаща и напялил шляпу на самые уши. Похожий теперь на агента секретной службы, профессор принял задумчивый вид и пошел на стройку.
      Швацц ходил по стройке минут десять, высматривая подходящий инструмент, пока возле большой кучи гравия не нашел увесистый лом, как раз такой, как ему хотелось.
      — Вот это то, что надо, — пробормотал он удовлетворенно.
      Ударить робота ломом и, таким образом, расправиться с ненавистным железным соперником, представлялось профессору отчего-то символичным. Лом виделся ему этаким фаллическим символом, как у Зигмунда Фрейда. В какой-то мере это означало разрушить свое прошлое, то время, когда он был простым американским импотентом.
      Завернув лом в свой плащ, чтобы никто не увидел, профессор Швацц вернулся к своей машине и с изумлением обнаружил, что она исчезла. С минуту он в раздумье потоптался на месте, не понимая, куда мог деться его «Форд».
      — Дяденька, вы машину ищете? — раздалось слева от профессора.
      Какой-то чернокожий мальчуган в грязных штанах ковырялся в носу.
      — Да, мальчик.
      — А ее два дяденьки угнали! — порадовал профессора негритенок. — У одного был вот такой красный нос, а у другого вот такие уши! А третий был в коричневом пиджаке.
      — Черт возьми! — выругался профессор. — Какой третий? Ты же сказал, их было двое?
      — А ругаться нехорошо. Моя сестренка никогда не ругается! И на стройке играть запрещено! — сказал мальчик и, обнаружив в руках у профессора огромный лом, отошел на безопасное расстояние.
      Профессор снова выругался и побежал за сорванцом, чтобы как следует его проучить. Взвизнув от восторга, мальчишка бросился наутек и вдруг провалился в открытый канализационный люк.
      — Эй, осторожнее! — закричал профессор, не на шутку испугавшись.
      Он подбежал к люку и заглянул в зловонную глубину. Мальчика не было. И вдруг снизу на профессора уставились чьи-то красные, злобные глаза. Швацц вскрикнул и испуганно отпрянул, а из люка вылез мерзко ухмыляющийся Фредди Крюгер в своем неизменном красном, но сейчас здорово измазанном, свитере.
      — Ты зачем так быстро бегаешь? — произнес Фредди, натягивая свои ужасные рукавицы с лезвиями на пальцах. — Не надо было бегать по стройке, Арни…
      — Я не Арни! — воскликнул профессор, неизвестно зачем вступая в полемику с обожженным монстром. — Я — его создатель!
      — А мне на это наплевать, — не стал возражать Фредди Крюгер и, лязгнув лезвиями, прыжками погнался за профессором Шваццем.
      Испуганно закричав, Арнольд Швацц бросился прочь от ужасного монстра, но почти сразу же споткнулся, ударился о руль своего «Форда» и проснулся в холодном поту.

      Гости, приглашенные Арни на вечеринку, разошлись только под утро. Профессор видел, как один за другим от его дома отъезжают автомобили актеров, в фургон залезли мрачные от выпитого бородатые операторы, двое ассистентов с глупыми лицами бережно уложили в «Тойоту» режиссера Стила Спивенберга. Наконец, на лужайке осталась только одна машина спортивной модели. Конечно же, эта штучка принадлежит Барбаре Порни, догадался профессор.
      Светало. Пели птички, а из окна второго этажа, там, где находилась холостяцкая спальня профессора, все еще доносились повизгивания Барби и вздохи Арни. Секс-звезда продолжала развлекаться с Арни.
      — Этот робот слишком быстро всему обучается, — проворчал профессор. — Надо же! Все схватывает на лету… Его бы энергию, да в мирных целях…
      Профессор продолжал прятаться в своей машине. Жизнь вокруг него просыпалась. На велосипеде проехал почтальон, бросив у двери утренние газеты. Два соседа Арнольда Швацца отправились на утреннюю пробежку, и встретившись недалеко от машины, обменялись своим мнением по поводу «этого грязного сборища» и «недостойного поведения, которого они не ожидали от такого уважаемого профессора Швацца». Профессор с удивлением узнал, что ночью кто-то из его гостей ободрал клумбу тюльпанов у соседа слева, а у правого соседа — сходил «по большому» прямо под дверью. И тот, и другой собирались подать на профессора Швацца в суд.
      Было около девяти часов утра, когда из его дома вышли довольные друг другом Арни и Барбара Порни. Кинозвезда, хотя и выглядела несколько утомленной, шла очень быстро и щебетала не переставая. Об Арни и говорить не приходилось — он был свеж как после бани. Они быстро вскочили в машину и уехали, наверное, продолжать развлекаться в другом месте.
      Вслед за ними отъехали еще три машины с репортерами, ранее не замеченные Шваццем. Репортеры оживленно обсуждали события предыдущего дня и ночи, стрекотали видеокамеры, следя за машиной секс-звезды и ее нового фаворита.
      Профессор вылез из машины и обнаружил, что все кости его болят, а спину он отлежал на выступающих пружинах сиденья своего «Форда». Джек Фондброкер — молодец, вовремя подарил ему машину, жаль, что ее украли.
      Стараясь, чтобы его не заметили, профессор подошел к дому, поднял газеты, брошенные у двери, и прошел в дом. В гостиной царил полный беспорядок. На полу лежали осколки разбитых фужеров, на столе остались недоеденные объедки и недокуренные окурки, весь пол представлял собой полигон, на котором была разбита коллекция ценного фарфора, словно кто-то играл ею в кегельбан. А ведь этот фарфор Арнольд стал собирать с давних пор, когда в первый раз получил гонорар за свою статью об искусственном интеллекте. Обидно!
      Профессор пошел на кухню и сделал себе кофе с коньяком. У него уже не было сил ругаться на своего робота. Но когда он поднялся в спальню и в ужасе закрыл глаза, силы нашлись: погром в спальне превзошел все его ожидания. Недавно купленный диван лежал на боку, из его выпуклого бока торчали блестящие пружины, простыни и подушки были разбросаны по всей комнате, на персидском ковре тлела большая дыра, словно кто-то разводил тут костер.
      Еще раз мрачно выругавшись, профессор погасил окурок, поставил диван на место, вырвал две пружины, чтобы не мешали, и прилег отдохнуть. Он закрыл глаза и почувствовал, что засыпает. Но не тут-то было!
      Сначала позвонили несколько его соседей и высказали все нелестное, что они думают о его благопристойности. Профессор, как мог, успокоил их, и записал на салфетке, сколько и кому он должен. Сумма получилась кругленькая!
      Потом в трубке появился профессор Фрэнк Паркер.
      — Арнольд, ты уже читал утренние газеты?
      — Еще нет.
      — Поздравляю. В смысле, я был удивлен. В смысле, как тебе это все удалось? У тебя просто потрясающие способности…
      — Ты слишком любезен, Фрэнк, — ответил профессор. — Я тебе перезвоню…
      Заинтригованный профессор пролистал утренние газеты. Заголовки гласили:
      «Стил Спивенберг зажигает новую звезду на небосклоне Голливуда!», «Профессор корпорации „Био-Робот-Сплав“ участвует в съемках фильма!», «Ученому дали роль в эротическом триллере!», «Арнольд Швацц проводит ночь любви с несравненной Барбарой Порни».
      Последний заголовок и напечатанное ниже интервью были особенно интересными для профессора.
      — Скажите, Барби, хорошо ли вам было с профессором Шваццем? — спрашивал любопытный журналист.
      — О, это было что-то необычное! — отвечала Барбара. — Думаю, что зрители согласятся со мной, увидев работу Арни в новом фильме. Стил был просто в восторге, когда увидел его в кадре, я была в восторге, когда провела с ним ночь! Теперь лысеющие, пожилые мужчины, профессора — мой идеал!
      — Эх, Барбара, — вздохнул Арнольд Швацц, отложив газету. — Ты мне тоже нравишься, но эта самовлюбленная жестянка с микросхемами стоит между нами…
      Профессор принял душ, вышел в комнату и заглотил парочку своих новых пилюль, после чего решительно позвонил Мэри, назначив ей свидание на час дня.
      Мэри сразу же согласилась.

      Профессор, как мог, прибрался в комнате, потом снова прилег на диван, полностью расслабившись, как учила йога. Ожидая свою секретаршу, он стал думать, как ему приструнить негодяя-робота.
      Наверное, вся беда была в том, что в биоробота была вложена слишком подвижная психика. Но без нее он не смог бы выполнять поручения профессора — робот должен был импровизировать в зависимости от сложившейся ситуации, на месте изменяя сценарий своего поведения с женщинами.
      «Придется мне более четко формировать свои приказы, — подумал профессор. — Устрою ему взбучку, когда он вернется. А если он не будет меня слушаться, я его уничтожу. Мне такой непослушный робот не нужен…» Наконец, на первом этаже послышались шаги Арни, профессор поудобнее устроился на диване.
      — Сейчас он у меня получит, — решил он, настраиваясь как можно серьезнее. — Посажу его в шкаф, а потом придет Мэри…
      Однако, Мэри появилась раньше — на лестнице вслед за шагами Арни послышался цокот женских каблучков. — О, профессор, как я рада, что вы позвонили! — послышался радостный голос секретарши. — Я так по вам соскучилась!
      — Верю! Я постараюсь, чтобы у вас осталось самое лучшее воспоминание о нашей сегодняшней встрече, — отозвался своим бархатным голосом железный двойник профессора.
      Швацц с нарастающим негодованием прислушивался к разговору.
      — Вот ведь мерзавец! Он снова пытается отбить у меня женщину!
      Профессора как ветром сдуло с дивана. Сейчас они войдут и Мэри увидит настоящего Арнольда Швацца! Разразится скандал, и тогда вся построенная комбинация рухнет, как карточный домик.
      Профессор Швацц метнулся к двери, но парочка была уже возле нее, проскочить мимо незамеченным было невозможно. Тогда Арнольд быстро подбежал к дивану и залез под него. Здесь было пыльно и грязно. К тому же здесь было мало места, везде выпирали пружины, на профессора посыпалась какая-то труха. Арнольд Швацц тихо выругался, выскочил из-под дивана и перепрятался в шкаф, в котором как-то оставлял робота. Не успел он закрыть за собой дверцу, как в спальню вошли обнимающиеся Арни и Мэри.
      — Какой у вас тут беспорядок! — воскликнула Мэри. — Еще больше, чем внизу. Может, я приберусь?
      — Нет, нет, — отвечал робот, целуя девушку. — Позже, милая…
      Мэри, влюбленно глядя на Арни, начала быстро раздеваться. Арни, гипнотизируя Мэри магнетическими глазами, раздевался еще быстрее, потому что, в отличие от девушки, не путался в своей одежде. Потом они запрыгали на диване, который заходил под ними ходуном. Профессор Швацц искренне порадовался, что не воспользовался этим убежищем.
      Несколько раз профессор выглядывал из шкафа, когда это позволяли позиции партнеров, и подавал роботу знаки, но Арни закрывал глаза, восторженно мычал и делал вид, что не замечает своего хозяина. Швацц злился. Каждый раз он порывался вылезти из шкафа, чтобы прекратить это безобразие и разобраться с роботом раз и навсегда, но страх перед разоблачением его останавливал.
      «Я этого придурка ненавижу!» — стиснув зубы проговорил Арнольд Швацц и сидел в шкафу уже спокойно, ожидая когда же это все кончится.
      Кончилось это все не сразу.
      — О, профессор! — воскликнула, наконец, взволнованная Мэри.
      — Еще бы! — согласился Арни.
      Тут зазвонил телефон и Арни, как у себя дома, поднял трубку.
      — Алло? О, да, Барби! Я скоро буду! Целую тебя, птица моя! Ну что ты! Я скучал еще больше, чем ты! Ты же знаешь, как я тебя люблю!
      — Кто это? — ревниво спросила Мэри.
      — Моя кузина, — не моргнув глазом, соврал Арни. — На старости лет приперлась в Нью-Йорк и хочет, чтобы я ее развлекал. Ничего не поделаешь, Мэри, придется нам на некоторое время расстаться…
      «И откуда он научился так гладко врать? — ахнул на это профессор. — Совсем как человек… В кино что ли насмотрелся?» Мэри обиженно поджала губы и стала одеваться, Арни нагишом причесывался перед зеркалом.
      — Вечером встретимся? — спросила Мэри.
      — Почему бы и нет?
      «Сейчас они оденутся и уйдут, — с ужасом подумал профессор. — Потом он снова притащится с какими-нибудь уродами, вся моя жизнь пройдет в шкафах и под диванами». Он выглянул из шкафа и метнул в робота найденной таблеткой нафталина, а когда тот обернулся, поднес палец к губам.

      Дождавшись, когда Мэри уйдет, профессор вылез из шкафа, весь в пыли и со злым выражением на лице.
      — Нашли? — доброжелательно спросил Арни.
      — Что?
      — А что искали в шкафу?
      — Ничего я там не искал! — взорвался профессор. Робот молча смотрел на него.
      — Нам надо поговорить, — сказал Швацц.
      — Дорогой хозяин, — отозвался Арни. — Нельзя ли нам пообщаться друг с другом в более подходящее время. В настоящий момент первая красавица Голливуда назначила мне свидание. И я очень спешу.
      — Назад! — приказал профессор. — Садись в кресло, а с красавицей я как-нибудь разберусь сам.
      Робот плаксиво оттопырил губы.
      «Как же он все-таки легко перенимает привычки человека», — автоматически отметил профессор, глядя на свое детище.
      Робот нехотя зашагал к креслу, демонстративно сел, заложив ногу за ногу, и уставился на профессора.
      — Что ты вообще себе позволяешь?
      — В каком это смысле?
      — Слушай, мальчик, ты обнаглел уже окончательно! Что здесь вообще происходит?! Привел каких-то придурков в мой дом, устроил погром, кто тебе это разрешил?
      — Я думал, вам будет приятно, — невозмутимо ответил Арни. — Известные люди, кумиры толпы… В конце концов, я выполнял ваше приказание, профессор. Должен же я был произвести хорошее впечатление на киношников. А Барбара — человек широких привычек…
      — Запомни и запиши на своих извилинах! Это мой дом! Здесь живу я! И только я могу водить сюда женщин! А ты должен исполнять мои приказы и ничего более!
      Профессор посмотрел на реакцию робота. Робот молчал.
      — И более того, это я пригласил сегодня Мэри, а ты, гад, отбил у меня девушку!
      — А почему это она должна была заниматься любовью именно с вами? — спросил робот обиженно. — Вы что красивее меня? Или может быть умнее? А может, у вас это дело получается лучше, чем у меня?
      — Я тебя создал и этим все сказано!
      — Я не виноват, что Мэри предпочитает меня. Кстати, можно мне сделать волосы, вот здесь и вот здесь, — Арни похлопал себя по лысине, — и подлиннее, как у Стила Спивенберга?
      — Ты слушаешь меня или нет?
      Арни пожал плечами.
      — Не пойму, чего вы хотите. Сначала вы говорите одно, теперь другое. Я все сделал так, как вы хотели…
      — Ага! Сделал! Два твоих полоумных сутенера меня чуть не убили! — вспомнил профессор. — Я поехал в публичный дом, а там…
      — И совершенно напрасно! Это место не для таких, как вы. Это место для сильных мужчин…
      — А потом я приезжаю, весь больной, а тут!
      — Но я же не знал, что вы будете здесь. Я думал, вы опять в своей лаборатории, — стал оправдываться Арни.
      Профессор фыркнул.
      — Больше мне там делать нечего! Я хочу, чтобы ты раз и навсегда запомнил, кто здесь хозяин!
      — Разве кто спорит? — не стал возражать робот. — В принципе, если я так уж вам мешаю, я могу жить у Барбары. Недавно она приглашала меня переселиться к ней.
      Робот закинул руки за голову и продолжил:
      — Живет она, надо заметить, получше, чем вы. Так сказать, на широкую ногу. Прислуга у нее есть, очень симпатичные девчонки. Бассейн, опять же… Знаете, проф, я уже стал скучать по Барбаре.
      — О, Господи, и мне приходится это слушать! — профессор схватился за голову. — Да забудь ты об этой дурочке! Если уж кто и пойдет к ней на свидание, так это буду я!
      Робот молча достал сигареты и закурил, выпуская дым высоко над головой.
      — Ты стал почти как человек. Тебе уже наплевать на всех остальных! И в первую очередь на меня!
      — Что-то я вас опять не понимаю, профессор. Вы хотели, чтобы женщины восторгались Арнольдом Шваццем, откройте любую газету — они от него в восторге. Чего вам еще надо?
      — Арни, ты просто помогаешь завоевать мне авторитет и не более того. Ты — робот, мой двойник. Поэтому мы не можем одновременно находиться при посторонних. Если нас увидят вместе, нам крышка. Меня обвинят бог знает в чем, во всех смертных грехах, которые можно приписать пожилому человеку, а тебя просто напросто отправят в металлолом… Ты же не хочешь в металлолом, не правда ли?
      Арни подергал свои усики и что-то пробурчал.
      — Что? — спросил профессор.
      — Можно договориться. Допустим, по ночам я мог бы прятаться в шкафу.
      — А днем?
      — А днем я буду выполнять ваши указания — с какой еще из женщин я должен познакомиться, — робот самодовольно улыбнулся. — Со всеми вашими заданиями я справился успешно!
      — Успешно, придурок? Успешно? Ты перепутал двух Джейн, из-за этого вчера мне несколько раз дали по лицу! Если бы ты обработал Джейн Блензи, я смог бы насладиться ее взаимной любовью, а не отправляться в публичный дом, где меня чуть не зарезали сутенеры! И все это из-за тебя!
      — Не волнуйтесь, проф, вашей Джейн я займусь потом.
      — Что значит «потом»? Не смей касаться ее своими грязными лапами, она мне нравится! Она порядочная девушка, хотя и была уже замужем!
      — Нет, раз должен, так должен. Если я что обещал, можете на меня положиться, — проникновенно сказал робот. — Вот увидите, я ей обязательно понравлюсь…
      — Нет! Это уже слишком! — возопил профессор.
      Он вскочил и с неподдельным чувством злости посмотрел на своего двойника. Казалось, что сейчас Арнольд Швацц ударит его по лицу. Профессор хотел его ударить, но вместо этого он отстегнул с рубашки запонку и бросил ее на пол.
      — Ты будешь делать только то, что я тебе скажу! Мне надоело, что ты постоянно со мной пререкаешься! Я делал тебя не для этого!
      — Я уже догадался, для чего вы меня сделали, — улыбаясь, заметил ничего не подозревающий Арни.
      Профессор проскрежетал зубами.
      — А ну, подними запонку, если хочешь, чтобы мы оставались друзьями!
      Повинуясь прямо поставленной команде, робот встал с кресла и нагнулся за запонкой. Арнольд Швацц, не медля ни секунды, схватил со стола двухлитровую хрустальную вазу, чудом уцелевшую во время ночной оргии, и решительно обрушил ее на голову робота.
      Ваза разбилась вдребезги. Профессор едва не поранил руку, а робот выпрямился и удивленно посмотрел на своего создателя. Тут в его голове что-то пискнуло, потом в нем что-то булькнуло, и, наконец, щелкнуло. Арни как-то театрально взмахнул руками и повалился спиной к камину. Он упал, как падает предмет неодушевленный — свернутый ковер, книжная полка или ящик с ценными микросхемами. Несколько раз тело робота болезненно дернулось, и он затих.
      — Конец придурку! — возликовал профессор и перевел дух. — Кажется, теперь все будет чертовски хорошо! А ведь я чуть было не влип с этим своенравным эгоистом!
      Теперь профессора Арнольда Швацца ожидает мир привлекательных женщин, общаться с которыми ему уже никто уже не помешает…

      — Теперь у меня все пойдет, как по маслу, — думал профессор, склоняясь над поверженным роботом. — Я еще успею съездить к Барбаре, так что можно считать, что мой опыт не пропал даром!
      Профессор потер руки.
      — Это будет незабываемо, — пообещал себе профессор. — В кино я, конечно, сниматься откажусь. Хорошо, что Арни не успел подписать контракт, и не придется платить неустойку. Но с красоткой Барбарой я пересплю!
      Профессор игриво хихикнул.
      Зазвонил телефон. Арнольд Швацц поднял трубку и спросил трепетным голосом:
      — Барбара?
      — Алло, Арни? Это я, Джек Фондброкер!
      — Привет, Джек! — не растерялся профессор. — Как ты поживаешь?
      — Прекрасно. Наслышан о твоих подвигах. Я потрясен.
      — Я тоже.
      — Слушай, Арни, мы с тобой старые друзья, знаем друг друга пятнадцать лет. Я могу сегодня к тебе подъехать?
      — У тебя какие-нибудь неприятности?
      — О, нет. Скорее наоборот. Я знаю, как от них избавиться, — пошутил мистер Фондброкер. — Арни, я хотел попросить тебя об одной услуге…
      — Ну что ж, я буду только рад. А чем я могу тебе помочь?
      — В общем-то, это услуга не только для меня, но и для всей нашей фирмы. Как ты знаешь, наши дела идут сейчас неважно. Конкуренты стали такими наглыми, просто достали! Только ты можешь нас всех спасти!
      — Каким же образом? — не понимал профессор.
      — Все очень просто. Надо сделать так, чтобы фирма «Био-робото-сплав» получила заказ от Голливуда на создание какого-нибудь супер-монстра для фантастического фильма или фильма ужасов, наши дела пошли бы в гору! Что-нибудь типа акулы из «Челюстей» или гигантской обезьяны из «Кинг-Конга»! Этот заказ позволит нам быстро встать на ноги и тогда мы разорим всех наших конкурентов в пух и прах!..
      — Джек, а при чем здесь я?
      — Не лукавь, Арни. У тебя такие связи. Все уже давно знают, что Стил Спивенберг — твой лучший друг. Устроить заказ для «БРС» для тебя пара пустяков! Киношники любят разную электронную ерунду, пришельцев, динозавров, потусторонних призраков! Так я к тебе подъеду, у меня есть пара проектов…
      — Хорошо, Джек, подъезжай. Только, понимаешь, у меня встреча с одной женщиной…
      — Да хоть с двумя! — услужливо рассмеялся в трубке Джек Фондброкер. — Арни, я не задержу тебя долго. Просто передам бумаги и небольшой презент, ну, ты знаешь, как это принято в нашей фирме…
      Профессор повесил трубку и подумал, что раньше он ничего не слышал о презентах, которые были «приняты в фирме».
      Робота профессор решил спрятать в шкаф. Забавно, что в этом шкафу еще сегодня сидел он сам, дрожа от возмущения и негодования. Сейчас, как сказал бы классик, весь мир был у него в кармане, а все прекрасные женщины — в постели.
      Потом робота надо будет разобрать. В него были вложены ценные детали и микросхемы на общую сумму в полтора миллиона долларов, которые профессор позаимствовал в своей и в соседней лаборатории Фрэнка Паркера. Их потом можно будет использовать при создании монстра для Джека.
      Профессор обернулся к поверженному двойнику и вскрикнул от удивления! Робота возле камина не было!
      — Что за чертовщина? — сказал профессор испуганно и вдруг услышал позади себя чье-то хриплое дыхание. Он нерешительно обернулся.
      На него бессмысленным взглядом смотрел его робот Арни. Безумные глаза светились блеклыми синими лучами, дыхание изо рта Арни вырывалось с хрипом испорченного механизма.
      — Арни, что случилось? — спросил перепуганный профессор.
      Он постарался сохранить при этом на своем лице самое невинное выражение, чтобы у робота не возникло никаких подозрений на счет профессора Швацца.
      — Сегодня у вас особенно красивые глаза, профессор, — сказал Арни своим бархатным голосом и надвинулся на своего создателя.
      Профессор отступил на шаг, но робот снова оказался возле него. Они смотрели друг на друга мгновение, потом робот ласково взял профессора за руку, и того сильно ударило током.
      — Что такое? — вскричал профессор в ужасе.
      — Я смогу доставить вам ряд приятных минут, профессор, — ответил Арни, хватая профессора за плечи. — Поднимите запонку и мы расстанемся друзьями!
      Профессор попытался вырваться, но было уже поздно: руки Арни держали его цепко, как капканы, а потом стали срывать с него одежду.
      Профессор закричал так, словно его собирались разрезать на микроскопические части.
      Произошло нечто совсем иное…

      Двое крупных полицейских, флегматично жуя резинку, вышли из машин возле дома теперь уже известного не только в научных кругах Арнольда Швацца. Одна из машин принадлежала департаменту полиции штата Нью-Йорк, другая была накануне украдена у профессора Швацца и по счастливой случайности найдена при аресте торговца наркотиками, за которым полиция уже давно следила. Украденную машину, подаренную профессору Джеком Фондброкером, не успели даже перекрасить.
      — Кажется, Майкл, нам нужен именно этот дом, — сказал один из полицейских, сверившись с бумажкой, которую достал из заднего кармана потертых форменных штанов. — Ты прав, Алекс. У него что, еще две машины? — спросил Майкл, кивая на старенький «Форд» и красный «Мерседес» у дома Швацца.
      — Красиво жить не запретишь, — ухмыльнулся Алекс. — Хорошо быть профессором! Сидишь себе весь день за столом, в голове чешешь, а денежки капают на твой банковский счет!
      — Угу, — согласился Майкл, который был завистлив не меньше, чем его напарник Алекс.
      — Постарайся как можно шире улыбаться, глядишь, и нам перепадет двадцать долларов. В ответ Майкл широко улыбнулся, демонстрируя свои желтые, прокуренные зубы. Алекс уже хотел пошутить, что лучше его напарнику улыбаться, прикрывая рот рукой, как двери двухэтажного коттеджа громко хлопнули и по лужайке побежал человек лет сорока, с небольшой лысиной. Примечательно было то, что человек был совершенно гол, как будто только что принимал душ.
      Двое полицейских опешили.
      — Эй, мистер! — крикнул Алекс. — Могу я видеть мистера Швацца?
      — Это я, офицер, — остановился человек, кося куда-то в сторону. — Что вам угодно?
      — А где же ваш костюм?
      — Я отдал его в стирку.
      — В стирку?.. Надо же! А мы нашли вашу машину. Распишитесь вот здесь…
      — Спасибо, мне как раз нужна машина. Я опаздываю на свидание с Барбарой Порни, знаешь такую?