Рассказы - Там, в вышине

      Но ночи все же становились слишком холодными, даже для августа. Каждое утро она замечала, что Герману все труднее проснуться и начать двигаться. И он все дольше сидел на солнышке.
      Она вспомнила, что он холоднокровный, а это означало, что температура его крови была равна температуре воздуха. Значит, ночью он должен очень мерзнуть, подумала она. Что же он будет делать, когда придет зима?
      И вот на последней неделе каникул Герман спросил ее:
      – Полетишь со мной сегодня ночью?
      – Ночью?
      – Да, когда стемнеет.
      – Ой, не знаю… Я боюсь. Наверное, мне нельзя.
      – Это очень важно, – сказал он. – Я очень тебя прошу. Захвати свитер, потому что будет холодно. Пожалуйста, приходи.
      – Хорошо… – согласилась Сьюзи.
      В ту ночь она лежала в кровати без сна, пока дом не затих и не погрузился во тьму. Тогда она встала, оделась как можно тише и вышла из дома. Герман знал, что ей страшно идти к саду в темноте, и ждал ее за гаражом.
      Она взобралась ему на спину и спросила:
      – Куда мы полетим?
      – Это наш последний полет, – сказал он и, хлопнув крыльями, стал подниматься все выше и выше.
      – Последний полет? – удивилась Сьюзи.
      – Да.
      Они улетели далеко. Она даже не могла себе представить, как далеко. Но прежде она никогда не летала ночью. Небо было подобно черному шелку с рассыпанными по нему капельками воды. Снизу, с земли, она никогда не видела таких ярких звезд.
      Сьюзи посмотрела вниз и поняла, что она еще ни разу не поднималась так высоко. Города внизу были словно звезды над ними – маленькие пятнышки света, окруженные сплошной чернотой.
      Сьюзи крепче обхватила Германа и опять посмотрела вверх.
      – Я вижу звезды, – сказала она ему, – они красивые. – Она глубоко вздохнула. – А воздух так чист и хорош.
      – Да, – ответил он, быстрее работая крыльями.
      – А город внизу – о, город внизу! – он тоже такой красивый, Герман.
      – О городах я ничего не могу сказать, – сказал он.
      – Да, да. Он очень красивый.
      – Люди строят города, – объяснил Герман, – а птеродактили – нет. Поэтому я поверю тебе на слово. А раньше ты не замечала, что он красивый?
      – Нет, – ответила она.
      – Тогда, я думаю, ты начинаешь обретать свое волшебство.
      – Правда?
      – Да, и я за тебя рад.
      – Ты сказал, что это наш последний полет?
      – Да, это так.
      – Почему?
      – Впитывай в себя ночь, – сказал он. – Дыши глубже. Смотри на мир под тобой, мерцающий в темноте. Это твой мир, теплокровная Сьюзи, а не мой.
      – Что ты хочешь сказать?
      – Только то, что ты должна смотреть и наслаждаться. Понимание придет позже.
      Они летели все дальше, дальше и дальше.
      Потом он развернулся и направился туда, откуда они прилетели.
      Обратный путь занял много времени, и Сьюзи потянуло ко сну, несмотря на холод и возбуждение от полета. Она поняла, что было поздно, очень поздно, и уже давно пора было спать.
      И вот они уже кружат над ее двором, все ниже и ниже, и наконец мягко приземлились за гаражом.
      Взошла луна, большая и круглая, кремового цвета.
      Сьюзи слезла со спины Германа и встала перед ним.
      – А теперь скажи мне, – спросила она, – что ты имел в виду, когда говорил «последний полет»?
      – Я должен лететь, – ответил он, – сейчас. Я думал, что смогу остаться подольше, но погода слишком быстро становится холодной. Я не выношу холода. Я должен лететь на юг, как птицы.
      – В Южную Америку?
      – Возможно.
      – Ну почему «возможно»? Почему это такая большая тайна? Почему ты не расскажешь мне, куда ты направляешься и где живут другие птеродактили?
      – Да это не имеет значения, – сказал он, – честно. До свиданья, Сьюзи. Уже пора.
      – Не улетай, Герман! Я буду скучать по тебе!
      – И я буду скучать по тебе, Сьюзи. Но я должен лететь.
      – Ты вернешься будущим летом?
      Он расправил крылья.
      – Ну конечно, вернусь. До свиданья.
      И тут все, над чем она размышляла, все загадки, которые она пыталась разгадать этим долгим летом, – все стало ясно.
      И она выкрикнула, не раздумывая. Если бы у нее было время подумать, возможно, она не стала бы этого говорить. А может, и стала бы.
      – Ты последний, да, Герман? Ты самый последний птеродактиль на всем белом свете? – спросила она. – Да?
      Вместо ответа он взмыл в воздух, взмахнув огромными крыльями. В следующее мгновение он был уже выше деревьев.
      – Да? – кричала она. – Ведь это так? Ты самый последний!
      Он кружился высоко над двором, и соленая капля, как капля дождя, упала ей на щеку.
      Потом крылья подняли сильный ветер, и он поднялся так высоко, что стал казаться не больше птицы.
      – Я люблю тебя, Герман! – кричала она. – Правда-правда, люблю! Пожалуйста, возвращайся! Прилетай на следующее лето!
      Потом он стал таким маленьким, что его едва можно было разглядеть. А потом и вовсе исчез.
      Она еще долго смотрела в небо, чувствуя себя маленькой, слабой и несчастной. Что-то большое и сильное, что могло летать выше, быстрее и дальше птиц и, в сущности, было совершенно ужасным – со своим огромным клювом и когтями, – улетело далеко-далеко.
      И она чувствовала, что это навсегда и что она уже никогда не увидит Германа. Она все смотрела, пока не заметила, что совсем продрогла и хочет спать.
      Сьюзи тихо вошла в дом и прокралась к своей кровати. В ту же ночь ей приснилось, что она наконец нашла свое волшебство. Утром она расплакалась.