Однако вначале я попрошу Элизабет рассказать, что мы наблюдали до сего момента. Элизабет?

Вначале Элизабет пыталась отказаться участвовать в этой части совещания, боясь, что ее английский акцент затруднит общение, — но Борей настоял. Теперь же, описывая в подробностях события этого дня, она поймала себя на том, что проникается теплыми чувствами к теме и аудитории. Ей редко удавалось так свободно обсуждать вроде бы необъяснимые, паранормальные происшествия, не борясь со скептицизмом и недоверием. К своей радости и облегчению, она заметила, что многие из слушателей многозначительно кивают, когда она иносказательно описывает магические средства и методы, применяемые ею и Бобо.

Видел бы ее сейчас мистер Рингволл!

Когда она договорила, воцарилась тишина. Люди размышляли над услышанным.

— Вы говорите, что группа ирландская и что первые нападения имели место в Ирландии, — произнес наконец один из «бизнесменов» дружелюбным, но несколько занудным тоном. — Нет ли вероятности, что там она повздорила с каким-нибудь духом, который и увязался за ней сюда?

— У меня такая мысль была, — отозвался Будро, — но ни в помещении «Супердоума», ни среди членов группы я никаких признаков присутствия бестелесного духа не почувствовал. В каждом теле своя душа — и только одна.

— Жалко! — выкрикнул чернокожий джентльмен в соломенной ковбойской шляпе. — А то мы бы уговорили его остаться. Святые всякой помощи рады.

Вся комната встретила это заявление взрывом смеха.

— А не порча ли это? — спросила полная негритянка в длинном кафтане и темно-лиловом тюрбане. — Кто-ни-то подсунул ей что-ни-то, что притягивает беды. А она это носит с собой, сама не зная, чего она носит.

— Нет, — пробасил один из длинноволосых белых, презрительно отмахнувшись. — Никогда не слыхал о порче, от которой бы что-то загоралось. Болезни — запросто, невезение — запросто, но пожар на глазах у толпы свидетелей? Тут нужен из колдунов колдун.

— Значит, вы не верите, что духи в состоянии поджечь грешницу? — спросил ветхий смуглый старик в безупречно отутюженном костюме. На столике перед ним Элизабет заметила потрепанную Библию.

— Ну, полно, полно, — вмешался Бобо, умоляюще воздев руки. — Никто здесь не называет мисс Фионну грешницей. Она грешна не больше, чем мы все.., не считая отдельных праведников… — Эта фраза заставила идеологических противников рассмеяться. — Давай те лучше пораскинем мозгами вместе — авось найдем правдоподобное объяснение.

Так началось обсуждение. Точнее, обсуждения. Группки собирались вместе, перетасовывались, вновь расходились в разные стороны. Рассматривались разные варианты. Бобо было приятно видеть, что его друзья способны отвлечься от своих философских разногласий и сконцентрировать общие усилия на решении проблемы. Пусть опасность угрожала всего одному человеку — и то чужестранке, последствия происходящего касались всех. Бобо часто приходило в голову, что подобный совет консультантов был бы очень полезен ККБ, но вашингтонские бюрократы были к этой идее глухи: разве им придумать, по какой статье проводить расходы. А зря. Это сборище не такое уж странное по сравнению с некоторыми из официальных «отрядов мозгового штурма». Тут кто-то схватил Бобо за руку.

— Эй, Борей! — окликнула его высокая индианка в вышитой блузке, звеня серебром и бирюзой, — а какие-нибудь зримые проявления были, кроме огня и царапин? Духи? Лица?

Тут пошел совсем уж конкретный разговор. Элизабет и Борей несколько раз подверглись перекрестному допросу о своих наблюдениях и ощущениях. Также их просили высказать свое мнение о ряде гипотез.

— Может, кто-то состряпал вуду-куколку этой девчонки? — громогласно вопрошала необъятная дама в цветастом платье.

— Как же, слыхали они в своей Европе про вуду! — раздался еще более громоподобный отклик. Кричал мужчина с горящими от негодования глазами. В следующую же секунду он извлек из кармана пожелтевший свиток и совершенно иным, деловитым тоном произнес:

— Другое дело — демоны. Ее наверняка преследует демон. Тут у меня есть списочек…

— Вы что?! — воскликнула какая-то женщина с кожей цвета кофе, обильно сдобренного молоком. Подскочив к человеку со списком, она достала из сумочки какой-то узелок и принялась посыпать бумагу загадочной белесой пылью. — Имена — и те имеют силу. А вы их сюда принесли!

Вырывая друг у друга бумажку, мужчина и женщина ожесточенно заспорили, не обращая внимания на окружающих. Те, впрочем, и сами перегруппировались и вернулись к своим разговорам.

Элизабет переходила от одной кучки людей к другой, прислушивалась, делала пометки в блокноте, сама отвечала на вопросы. С серьезностью врачей, собравшихся на консилиум, специалисты дотошно обсуждали разновидности паранормальных козней и атак, о существовании которых Элизабет доселе даже не подозревала. Надо попросить Борея пояснить некоторые термины.., впрочем, теория подождет. Сейчас главное — это Фионна и ее беда. Время не ждет.

На третьем часу обсуждения один из двоих мужчин в деловых костюмах — тот, что повыше, — вздохнул, поставил бокал на стол и заговорил, обращаясь ко всем присутствующим:

— Друзья, я все время наталкиваюсь на одну и ту же дилемму. На то колоссальное воздействие, о котором рассказал Борей, способна лишь очень могущественная сила — а такая сила не может не оставлять следов, указывающих на ее источник и направление. Закон сохранения энергии, понимаете? Серьезные последствия — серьезная и энергия, а откуда она исходит, я никак не могу понять. Неясно, как такое вообще возможно.

— Да-да, в том-то и загвоздка, — подтвердила Элизабет. — В реальной жизни даже волшебник Мерлин не мог передвинуть гору одним мановением пальца. Магия — это труд. И мистер Будро, и я, по идее, достаточно восприимчивы, чтобы локализовать столь мощный источник энергии, но ни один из нас не ощутил и тени присутствия чего бы то ни было.

— Что ж, давайте-ка объявим заседание отложенным, — мрачно заключил Бобо. — От всей души благодарю всех, кто сегодня пришел. Буду очень признателен, если вы продолжите и дальше размышлять над нашей загадкой. Вы все знаете, как со мной связаться. И будьте начеку — авось заметите энергетические проявления, которые покажутся вам новыми или необычными.

— Сделаем все, что в наших силах, — пообещала женщина с кофейной кожей. Встав с кресла, она ободряюще прикоснулась к плечу Бобо, затем пожала руку Элизабет. Одно только прикосновение ее сильных пальцев вселяло надежду.

— Я попрошу всех моих знакомых повысить уровень личной бдительности, — проговорил человек в деловом костюме (тот, что пониже ростом). — Мы эту тварь прищучим.

— Спасибо, Бобби Ли, — сказал Борей. — Спасибо всем!

Комната быстро опустела — так у водопоя в засуху хищники и их добыча, мирно утолив жажду, разбегаются в разные стороны. И здесь тоже — заклятые враги торопились уйти, а то, не дай бог, на их лица упадет тень противника.

— Должна признаться, такого я еще в жизни не наблюдала, — произнесла Элизабет, когда за последним гостем закрылась дверь. — Ваши друзья оказали большую помощь.

— Большую, да не слишком, — проворчал Бобо еле слышно.

— Простите?

— Э-гм? А-а… Нет, это вы меня простите, Элизабет. Я просто немного разочарован, вот и все. Столько выпили, столько языками мололи, а к разгадке так и не приблизились. Могли бы и не начинать. Ладно, будем держать ухо востро и надеяться на лучшее.

Прикрыв ладонью телефонную трубку, Ллойд Престон обернулся к Фионне, которая сидела — а точнее, нервно ерзала — на краешке гигантской кровати на верхнем этаже своего люкса.

— Кении Льюис — спрашивает, вернешься ли ты, чтобы закончить репетицию.

— Нет! Нет! Только не сейчас! — вскричала Фионна, вытянув перед собой свои руки с длиннейшими ногтями. — Не могу в лицо им смотреть. Мне страшно, страшно! Мне кажется, я навлеку на всех еще одну беду, и мы все погибнем!

— Не сейчас, старина, — произнес Ллойд в трубку, — может быть, попозже. Ей нужно отдохнуть. Мы пока здесь посидим.

Острый слух Фионны различил недовольное ворчание на том конце провода. Она знала, что группа на нее в обиде, — но что тут прикажешь делать! Блин, эта Элизабет Мэйфильд! Ну почему она всегда права! Ну просто всегда! Фионна начала нервно мерить шагами спальню — и ей внезапно показалось, что в этом помещении страшно тесно. Как в клетке. Фионна упала в кресло, потянулась за сигаретами. Ллойд автоматически полез за зажигалкой, забыв о телефоне. Фионна улыбнулась ему, пустив в потолок струйку дыма. Какой же он милый, ее верный Ллойд.

— Они прервутся на обед, голубка, — сообщил Ллойд. — А его милость Майкл велел тебе явиться на вечерний прогон, даже если ты будешь при последнем издыхании.

Содрогнувшись, Фи бессильно уронила голову на мягкую спинку кресла, обитую красивым дамастом.

— Ох ты Боже мой, он что, накаркать хочет? Фионна была слишком взволнована, чтобы шептать оберегающие заклинания. И вообще, как знать, может, от них вообще пользы ноль? Как тут проверишь? Вдруг антиквар вдул ей вместо старинных оккультных книг подделки? Ведь латынь она не изучала, пришлось полагаться на переводы. Правда, Лиз, кажется, тоже относится к магии очень серьезно. А Лиз весь этот номер облазила, значит, Фионне здесь ничто не грозит. Как хочется поверить в свою безопасность — но никак не удается…

Когда в дверь постучали, Фионна осознала, что и сама не знает, как долго уже сидит здесь, тупо глядя в потолок. Она испуганно покосилась на Ллойда, который, устроившись за столом, читал книгу. Ллойд прошел к двери — и вернулся, нагруженный парой больших бумажных пакетов. Следом брела Робби Ундербургер.

— Привет, Фионна, — робко произнесла Робби. Фионна только вопросительно уставилась на нее.

— Она нам обед принесла. Спасибо, милочка. Это ты хорошо придумала.

Робби глупо улыбнулась. Ллойд положил пакеты на стол и начал вынимать из них прозрачные пластмассовые коробочки. Что-то обжаренное в масле. Что-то тушеное — нет, два разных вида тушеного. Нарезанный хлеб, завернутый в вощеную бумагу. Стог слегка увядшего салата. Незнакомые и все же манящие ароматы достигли носа Фионны, но их магия почему-то на нее не действовала. Она была слишком взвинчена, чтобы находить вкус в еде. Не в силах смотреть ни на обед, ни на девушку, которая его принесла, Фи уставилась на шторы, а сама остро чувствовала: Робби, наоборот, не спускает с нее глаз.

— Спасибо, — произнесла Фионна. Спустя какое-то время услышала шарканье ног. Эта дурында уходит. Спасибо вам, силы небесные.

Ллойд что-то невнятно сказал. Дверь в коридор со щелчком захлопнулась. Ллойд подошел к креслу, встал над Фионной.

— Что с тобой такое? Она нам любезность оказала.

— Извини, — проговорила Фи с искренним раскаянием. — Я просто вся на нервах.

— Когда ты благодарила, могла бы сделать вид, что и правда благодарна, — проворчал Ллойд, хмуря черные брови.

— Эта девица — просто наказание какое-то, — отрезала Фионна, сама подивившись своему стервозному тону. — Не бездарь, конечно, но характерец…

— Да нет, она вообще-то неплохая, — возразил Ллойд.

Фионна смерила его проницательным взглядом. И прошипела:

— Да она у тебя на шее повиснет в любой момент, как только пальчиком поманишь.

Но у Ллойда хватило проницательности, чтобы обойти стороной это эмоциональное минное поле. Он небрежно пожал плечами:

— Кто, она? Она и мизинца твоего не стоит. Фионна съежилась в комочек. Конечно, приятно слышать от Ллойда такое, но в глубине души она сомневалась, что достойна всех этих бесконечных комплиментов, и вообще чувствовала себя нолем без палочки. Когда-то, в школе и университете, у Фионны с самоуверенностью все было в порядке. И не зря, наверное, — теперь-то она суперзвезда. Живи да радуйся! Но не выходит… Что же с ней такое?

Ллойд уже собирался сказать еще что-то укоряющее, но в дверь вновь постучали — точнее, учтиво поскреблись. Фионна глянула на часы на каминной полке.

— Ой, милый, это та, кого мы ждем. Впусти ее, а? На пороге возникла тощая женщина с лицом, точно выкроенным из старой, сморщенной, продубленной кожи. Она помахала костяной погремушкой перед носом Ллойда, подождала, пока он отступит в сторону, провела рукой вдоль дверных косяков, не переставая трясти погремушку. Фионна, вскочив на ноги, беспокойно и завороженно наблюдала за этой процедурой. Женщина обошла всю комнату, погремела в каждом углу. Потом замерла — и внезапно указала рукой на коробочки на столе.

— Вы отсюда что-нибудь уже съели? — вопросила она.

— Нет! — всполошилась Фи.

— И хорошо, — кивнула шаманка. — Жареное портит ауру. — Обернувшись, смерила взглядом Ллойда. — А вам это можно есть. Вам не повредит. И дарительница к вам расположена как-никак.

Фи усмехнулась. Кого-кого, а Ллойда старушка видит насквозь. Фи не обманули: перед ней настоящая жрица-целительница. Но внешность у нее чудная — больно уж обыкновенная. Желтое платье — самое заурядное, какие все носят. На локте — сумочка, тоже ничем не примечательная, кожаная, с золоченой застежкой.

— А мне что нужно есть? — спросила Фионна.

— Когда у вас день рождения?

— В январе. Двадцать седьмого января.

— Свежие фрукты и овощи. Зелень и ветчина — для безопасности. Окра и горох — на счастье. Аллигаторов ешьте.

— Аллигаторов? — переспросила Фионна. — Это что, для храбрости?

— Нет, мэм, — сообщила шаманка, лукаво подмигнув. — У них просто мясо вкусное. Немножко жирное, ну да вам немножко весу нагулять не помешает. Поглядеть на вас — кожа да кости… Попробуйте джамба-лайю. Только не эту, — брезгливо махнула она в сторону стола. — В Квартале и получше найдется. Спросите швейцара Вилли. Он вам места укажет.

Фи откашлялась:

— Я вас пригласила не как.., ресторанного обозревателя, мадам.., э-э… Шармей.

— Помню-помню, — отозвалась старуха. — Проклятие. Все так же вас допекает? — Фи кивнула. — Для полного исцеления надо дней восемь или девять. Мне надо сыскать черного петуха и еще кой-чего. Вещи все недорогие, но не забудьте — духи щедрых любят. Вам еще повезло, что послезавтра полнолуние. Иначе дело бы затянулось на месяц и еще неделю.

— Я не могу ждать восемь-девять дней! Мне завтра концерт давать!

— Ага, — вздохнула мадам Шармей, склонив голову набок. — Значит, вам нужно скоростное исцеление. Ну ладно. Встаньте вот тут. На самой-самой середине. Годится.

Чтобы Фи могла встать в геометрическом центре комнаты, Ллойду пришлось передвинуть стол. Фи смотрела в потолок, а старуха ходила вокруг, с каждым «оборотом» все ближе подступая к пациентке, пока та не ощутила тепло ее тела. Все это время мадам Шармей что-то мурлыкала себе под нос. В ее бурчание порой врывался, разделяя его на фразы, грохот погремушек. Фи пыталась сосредоточиться, силилась почувствовать хоть что-нибудь, хоть какие-то признаки связи с астра-лом. Но ничего не ощущала, кроме холодного ветерка от кондиционера. В дверь вновь постучали — решительно, деловито.

— О Господи, это уже какая-то великосветская комедия пошла, — в сердцах воскликнула Фи. — Послушайте, вы закончили?

— На сегодня — да, — отозвалась мадам Шармей, убирая погремушки в сумочку. — Я могу еще прийти.

— Да, приходите, пожалуйста, — сказала Фи и схватила свою крохотную сумочку — этакий бумажник с ремешком. Отделила от пачки американских денег, выданных ей Найджелом, три купюры по двадцать долларов и протянула их мадам Шармей. Старуха посмотрела на деньги с гадливостью:

— Нет, мне не давайте. Отдайте на бедных. Сегодня же вечером. Обязательно.

— Отдам, — изумленно пискнула Фи и устыдилась: надо было узнать заранее, как оплачивают работу целителей воспитанные люди. — Огромное спасибо.

— Все во имя Божье, Его благодарите, — с достоинством проговорила мадам Шармей. — Я пойду.

Открыв дверь, Ллойд увидел на пороге Лиз с Бобо — и побагровел, как вареный рак.

— Можно нам с ней увидеться? — учтиво спросила Лиз. Она и не надеялась перетянуть этого Отелло на свою сторону, но и злить его попусту тоже не стоит. Астральная «сигнализация», поставленная Лиз на двери, сработала уже дважды. В номере побывали двое чужих людей. Одно из этих лиц все еще находилось здесь, но ничего дурного вроде бы не излучало.

Словно в ответ на ее мысленный вопрос, в поле зрения появилась изящная маленькая женщина с морщинистым лицом и безупречно-величественной походкой. Выходя в коридор, она многозначительно переглянулась с Бобо. Тот вопросительно выгнул бровь — старуха еле заметно качнула головой. В номере сквозило магией — благой, но очень целеустремленной. Встревожившись, Лиз устремилась к Фионне, которая стояла в центре гостиной под люстрой и ела ложкой джамба-лайю из пластмассовой коробочки.

— Вкуснятина! Мало ли что там бабулька наговорила, — пробормотала Фионна, уплетая еду за обе щеки. — А, вот и вы, братцы! Мама родная, до чего же есть хочется, даже не верится. Угощайтесь и вы. — Она протянула коробочку Лиз. Та про себя отметила, что пахнет еда хорошо, но выглядит… Из бурого соуса — точно пальцы чудовища из болотной топи — торчали толстые сосиски.

— Спасибо, мэм, но мы уже покушали, — сказал Бобо. — Мы зашли узнать, готовы ли вы участвовать в вечерней репетиции. Ваши люди на это рассчитывают.

— О да, конечно же! — певуче воскликнула Фи, чудом умудрившись никого не обрызгать соусом. Выскребла из коробочки последнюю ложку и подержала ее на весу, прежде чем опрокинуть в рот. — Какой мы завтра концерт забабахаем — только держитесь! — Дочиста облизав ложку, она положила ее в пустую коробочку. — Ну, поехали! Ллойд, птичка моя, иди поймай нам такси! — Лиз обратила внимание, что сумочку Фи уже прихватила.

— Что это за женщина приходила? — спросила Лиз у Бобо, когда они двинулись за Фионной.

— Одна моя приятельница из Квартала, креолка-целительница. Настоящая. Швейцар Вилли мне сказал, что мисс Фионна просила кого-нибудь порекомендовать. Я принял меры, чтобы ей не присылали шарлатанов.

— И что, она Фионну вылечила? — заинтересовалась Лиз.

— Не-а. Я бы заметил. Да тут и не было времени, чтобы докопаться до корней. Она просто сделала то, что туристам показывает. Пение там, погремушки, чтобы злых духов застращать. Действует недолго, но вы же видели: мисс Фионна раздухарилась. Тут, знаете, больше самовнушения, чем лечения.

Лиз вздохнула:

— По крайней мере репетиция продолжается. Бобо, склонив голову набок, слегка усмехнулся:

— Не волнуйтесь, мэм. Мы поймаем того, кто ее преследует. Зуб даю!