ДАРДАС (5)

Все становилось на свои места — как в любом хорошо продуманном плане сражения.

Дардас наконец велел принести себе порцию того добавочного пайка, который прислали из Виндала через портал. Лучшего мяса он не едал с тех пор, как обедал в Фельке с лордом Матокином и Абраксисом, а также несколькими другими высокопоставленными магами накануне выступления в поход против Каллаха.

Матокин в тот вечер был очень оживлен. Тост за тостом поднимались бокалы. В воздухе чувствовалось возбуждение — но и напряжение тоже. Из всех тех политиканов-волшебников, которые сидели за столом, только Матокин, казалось, действительно верил, что воинство Фелька, предводимое полководцем Севера, воскрешенным в теле местного аристократа, одержит победу.

Но Дардас без труда опрокинул те слабые заслоны, которые пока встречал: Каллах, Виндал, У'дельф, Суук... Суук вообще сдался, не сделав ни единого выстрела из лука, не обнажив мечей. Из чего только сделаны эти слабаки с Перешейка? А ведь в свое время Дардас встречал настоящих противников, людей, которые хотя бы способны были как следует подраться, прежде чем он растопчет их.

Он тихонько вздохнул.

— Вам не нравится еда, генерал?

Дардас поднял голову: его адъютант, занимавшийся упаковкой вещей, подошел к столу. Он приступил к исполнению своих обязанностей всего лишь час назад. По всему лагерю шли спешные сборы, приказа к выступлению ждали в любой момент.

— Еда отличная... Вы — Фергон, не так ли?

— Да, сударь, — сказал адъютант. Его лицо было усеяно веснушками.

— Я сказал бы, что это был самый вкусный ужин за последнее время, — продолжал Дардас. — Вы получили свою порцию?

— Да, генерал. Спасибо. Вы правы — угощение было весьма кстати.

Дардас отер рот полотняной салфеткой — в своей первой жизни он таких тонкостей обихода не знал, но приходилось помнить об условностях, раз уж он оказался в теле аристократа.

— Скажите, а в войсках это оценили, как вы думаете?

— Несомненно, генерал, — убежденно ответил Фергон. — Я думаю, что в данный момент вам поют хвалу по всему лагерю.

— Даже среди магов?

Фергон, укладывавший личные вещи Дардаса в сундук, задумался.

— Ну... если честно, трудно догадаться иногда, что думают эти люди. Но и у них есть желудки, и они получили точно такой же паек, как все остальные. Как и вы, генерал.

Дардас великодушно отмахнулся от лести. Он был доволен тем, что его маленькая идея насчет питания наравне с рядовыми так хорошо оправдала себя. Он был доволен также и тем, что затеял этот специальный заказ из Виндала. Ему было крайне важно привязать войска к себе. Дардас Завоеватель знал, что такое беззаветная преданность воинов. В качестве фелькского генерала Вайзеля он хотел добиться того же.

Он хотел, чтобы эти мужчины и женщины верили, что они следуют за ним, не за Матокином. А вот магов в этом убедить будет гораздо сложнее.

— Господин генерал...

Дардас было подумал, что снова вздохнул, но дело было в другом. Фергон, справившись с упаковкой, робко пытался привлечь его внимание.

— Что у вас?

— Надеюсь, вы не сочтете за дерзость, генерал, — сказал Фергон, — но я хотел бы выразить вам свою личную благодарность.

— За что?

Фергон вполне искренне удивился:

— Ну как же, за те успехи, которых мы, вся наша армия, достигли под вашим руководством. Ваш гений в военной тактике стал очевиден для всех.

Дардас одарил своего адъютанта шутовской улыбкой:

— То есть — все ожидали совершенно другого? Ладно, Фергон. Говорите откровенно. Вы сами затронули эту тему. Ну, говорите же!

Веснушчатый офицер смотрел в пол.

— Ну, сударь... Я думаю, что поначалу кое-какие опасения были.

— А, я понимаю, Фергон, — Дардас позволил себе усмехнуться. — Теперь ступайте.

— Прошу вас, сударь...

— Что теперь? — Дардас подавил вспышку раздражения. Обычно его адъютанты знали, что не стоит слишком посягать на его время.

— Мой отец велел передать привет от него.

— Ваш отец? — переспросил Дардас.

— Да. Маг Дальнеречи передал несколько личных посланий для офицеров. Вы разрешили это четверть месяца назад. Очень любезно с вашей стороны, сударь.

Дардас кивнул. Он теперь вспомнил, что позволил оказывать командному составу такую услугу. Это была еще одна удачная уловка. Позволяй время от времени послабление рядовым и офицерам, и они воспылают преданностью к тебе. Какая роскошь, вы только подумайте — использовать магов для передачи личных сообщений из Фелька!

— И как поживает ваш отец, Фергон?

Имело смысл немного остановиться на этой теме, хотя он понятия не имел, кто такой этот папаша. Вайзель-то знает наверняка. Но сознание фелькского аристократа, видно, совсем уже подавлено властной личностью Дардаса.

— Он говорит, что трава выросла высотой до колен, — сказал Фергон с ударением, как если бы сообщал некую великую истину, — и собаки бегают на свободе.

Офицер не сумел полностью подавить улыбку предвкушения, которая приподняла уголки его рта.

«Очевидно, это что-то означает», — подумал Дардас несколько растерянно. Какой-то условный код между Вайзелем и отцом этого парня; может быть, напоминание о шутке, памятной им обоим. Но что бы там ни было, от него ожидали ответа. Боги великие, ну зачем он позволил этому подлизе, веснушчатому пустомеле столько болтать!?

— Прекрасно... — произнес Дардас, стараясь не выказать своего замешательства. — Значит, все идет как должно идти.

Улыбка Фергона завяла, не успев расцвести, брови поднялись в недоумении.

— Э-э-э... да, конечно, генерал.

«Ответ неправильный», — хмуро подумал Дардас.

— Довольно, Фергон. Оставьте меня.

Адъютант поспешно выскочил из палатки.

Его придется заменить, подумал Дардас. А может, и не просто заменить. Он без всяких затруднений убил того мага своим отравленным кинжалом. А теперь ему очень захотелось повторить это развлечение. Честно говоря, тогда он получил удовольствие.

То, что он услышал от мага, было, несомненно, очень ценно. Теперь он разрабатывал предстоящую кампанию против города-государства Трэль на основе полученных им знаний об истинной природе магии Переноса.

Одним из основных талантов, так хорошо послужившим ему в прежней жизни, было умение использовать любые средства, какие подвернутся под руку, чтобы укрепить свою позицию на поле боя и продвинуться вперед.

Это умение было у него врожденным. Однажды, еще ребенком, когда более старший и рослый мальчик напал не него, юный Дардас выдернул из земли тонкий прутик и изо всей силы воткнул прямо в глаз обидчику. Это был совсем тоненький, безобидный прутик, никак не пригодный в качестве оружия. Но примененный правильно, и притом без всякой жалости или колебаний, он принес ему победу в драке.

Перенос был сильным магическим средством. Порталы, как сказал маг, прежде чем умереть, открываются в другую реальность — по ту сторону жизни.

Дардас сам побывал там, однако не сохранил отчетливых воспоминаний об этом мире. Хотя, судя по всему, его личность существовала там в какой-то форме — иначе Матокин не смог бы призвать его обратно.

Его план состоял в том, чтобы открыть несколько порталов вокруг Трэля. Но... выходные порталы не закрывать. Пусть эти отверстия, ведущие в потусторонний мир, стоят нараспашку. И кто бы ни жил в том, другом мире, он сможет свободно войти в этот. И освободившись из заточения в той окутанной млечным туманом стране, они наткнутся на Трэль на своем пути.

Дардас жаждал войны. Вечной войны. Он чувствовал, как возбуждение тонкими иголочками покалывает его. Кто знает, что появится из порталов: чудовища? Ожившие мертвецы? Неважно — главное, что это безмерно усложнит ведение войны, и она продлится столько, сколько ему понадобится, чтобы обрести достаточно власти и могущества.

Возможно, когда-нибудь он даже сможет повернуть свою армию на север и завоевать город Фельк, чтобы свергнуть императора Матокина и занять его место.

Он громко засмеялся, наслаждаясь этими мыслями, как наслаждался любыми впечатлениями с тех пор, как вернулся к жизни.

В данный момент генерал ожидал возвращения Рэйвен. Как взволновалась девушка, когда он назначил ее офицером связи с армейскими подразделениями магов! Сперва он думал пообещать ей эту должность в качестве еще одного способа теснее привязать ее к себе. Но вскоре понял, насколько ценно для него иметь на своей стороне такого офицера.

Раскол между строевым войском и магическими подразделениями был очевиден с самого начала. Эту ситуацию следовало исправить. Матокин дал ему магов — лучшее, что он мог предложить — и велел пользоваться ими. Так тому и быть. И прежде случалось, что оружие обращалось против тех, кто его изготовил.

Однако пока было крайне необходимо, чтобы те партии разведчиков, которые он выслал вперед к Трэлю, подчинились новым, необычным приказам. Дардас предполагал возможность сопротивления, особенно со стороны магов Переноса. В любом случае этот его замысел, без сомнения, был весьма опасным шагом, какие бы выгоды в дальнейшем ни сулил.

И потому он послал Рэйвен, которая была вхожа, так сказать, в оба сообщества — магическое и немагическое. Она не была официально признанным магом — но не боялась магии, а ее верность империи производила хорошее впечатление. Дардас постарался, чтобы эта преданность обратилась непосредственно и на него: он сделал ее своим доверенным лицом, осыпал знаками внимания. И теперь чувствовал, что его старания не напрасны.

Однако Рэйвен что-то задерживалась. Дардас нахмурился и вышел из своего шатра. Он окинул взглядом лагерь и убедился, что войска действительно готовы выступить, как только поступит приказ. Дардас не знал, что именно произойдет, когда порталы будут оставлены открытыми — но он хотел, чтобы его армия была готова к любому действию.

Генерал глубоко вдохнул воздух. Даже это восхищало его — простой акт дыхания. Он хотел жить. Ему нужен был кто-то вроде того волшебника Кумбата, чтобы постоянно находился рядом, готовый к работе, когда бы смерть ни попыталась вновь схватить его. Увы, Матокин крепко держал Дардаса в своих руках из-за невысказанной угрозы прервать омолаживающие заклинания, продлевавшие действие магии воскрешения, что вернула его к жизни.

Он затеял сложную игру — но все части замысла аккуратно укладывались на свои места.

Армия стояла лагерем в неглубокой долине. Наблюдатели и сторожевые пикеты разместились по гребням окружающих холмов. Никто не мог бы подкрасться к его армии незамеченным.

Наконец он разглядел Рэйвен — она шла между палатками к его ставке. И двигалась намного увереннее, чем прежде, как отметил Дардас.

Приятная девочка. Возможно, на днях он выберет время переспать с нею.

Приблизившись к нему, Рэйвен отдала честь, как положено. Он кивнул.

— Итак, Рэйвен, — начал он, — что вы скажете?

Им, пожалуй, следовало войти внутрь, чтобы она доложила о результатах — но ему так приятно было чувствовать прохладный предвечерний ветерок на лице!

Он сразу заметил, что девушка выглядела несколько встревоженной.

— Я побывала в трех разведывательных партиях из четырех, генерал, — сказала она. — Маги Переноса выполнят ваши приказы, как только получат их.

— А что же с четвертой партией?

Рэйвен, заметно побледнев, покачала головой:

— Никто из магов Дальнеречи не смог установить с нею связь. Ответственный за дальнеречь из четвертой группы просто не отвечал. Без него нельзя было согласовать перемещение, а потому отправиться туда было невозможно.

— Что ж, разведчики иногда теряются, — ответил Дардас, поразмыслив. — На то и война. С этой группой могло случиться все, что угодно.

— Да, генерал...

Он внимательно присмотрелся к ней.

— Но вас беспокоит еще что-то, Рэйвен. Я угадал?

— Нет... все в порядке, сударь.

— А я уверен, что не все. Полагаю, теперь, девочка, вы не сомневаетесь, как я вас ценю. Я дал вам офицерский чин. Я доверил вам важные тайны. — Он шагнул к ней. — Но и вы должны доверять мне.

Последние слова он произнес тоном, напоминающим мурлыканье. Он предпочитал очаровывать ее, а не заставлять. Рэйвен прикусила губу, потом сказала:

— Во время переноса я столкнулась с некоторыми трудностями.

— Трудностями?

— Да, генерал...

Она объяснила все подробно. Он услышал странный, короткий рассказ о каких-то голосах, о целом хоре, звучавшем вокруг нее, когда она двигалась сквозь млечный туман забытья между порталами.

— Интересно, — сказал он, искренне заинтригованный.

Голоса. Без сомнения, это были голоса обитателей того мира — при условии, что Рэйвен не подвело воображение. Однако это маловероятно: девушка на диво хладнокровна.

— Фергон! — позвал Дардас.

Адъютант явился немедленно, готовый выслушать приказ Дардаса. Но на лице молодого офицера явно читалось огорчение. Да, подумал Дардас, с ним обязательно надо что-то делать. Впрочем, это пока подождет.

— Соберите старших командиров. И вызовите мага Дальнеречи, который может связаться с нашими разведчиками.

— Есть, генерал! — Фергон испарился.

— Через несколько минут я дам сигнал к началу, — Дардас вновь обратился к Рэйвен. — Очень волнует, правда?

— Да, генерал, очень!

Румянец возвращался на ее круглые щечки. Ее груди поднимались и опускались, выдавая волнение.

Подавив смешок, Дардас подумал: эта особа понимает, как сильно может возбуждать хорошая война. Повинуясь внезапному желанию, он протянул руку и провел кончиками пальцев по ее щеке. Кожа была гладкая, молодая.

Рэйвен замерла, потом залилась тяжелым румянцем.

Тем временем старшие командиры уже собирались снаружи, у входа в шатер Дардаса. Он опустил руку. Пришел и маг, одетый в темную мантию.

Настал час познакомить Перешеек с совершенно новым видом войны, думал Дардас.

«Я не хочу, чтобы меня запомнили как безумца, который позволил мертвым наводнить мир живых!»

Дардас вздрогнул от неожиданного потрясения. Голос Вайзеля. Невозможно!

Еще более невозможным было то, что Дардас ощутил сопротивление, когда попытался пошевелиться. Казалось, будто кто-то тянул его руки в другую сторону.

«Мне кажется, что вы достаточно долго злоупотребляли моим гостеприимством».

Дардас ощутил, как непреодолимая мысленная сила смыкается вокруг его сознания, стискивая, затуманивая его.

«Пора возвратить мне то, что вы задолжали!»

Напрягая все силы, на последнем дыхании Дардас сумел открыть рот, чтобы отдать приказание магу. Что бы там ни случилось дальше, его замысел будет осуществлен.

АКВИНТ (5)

Гарнизон жаждал крови.

Аквинт знал, что полковник Джесил — от природы разумный человек, хороший комендант для Каллаха. Но один из его людей убит, жестоко умерщвлен кем-то из тех преступников, для расследования действий которых Аквинт и был сюда послан.

В Каллахе было неспокойно, и это убийство подтвердило, что в городе зреет восстание.

Нравилось это Аквинту или нет, однако он вынужден был действовать как подобало агенту Внутренней безопасности. Но пределы его обязанностей не были точно определены, и он полагался на свои инстинкты — надо сказать, самые низменные. В Сууке он раскрыл тайну товаров, исчезающих с квартирмейстерского склада просто потому, что смотрел на ситуацию глазами вора.

Думать как повстанец было для него непривычно. Но и в этом он добился кое-каких успехов.

Полковник Джесил поручил ему выяснить, кто был создателем обнаруженной им системы распространения фальшивых денег. Аквинт лично занялся расспросами среди старых приятелей и рыночных торговцев. Эти люди ни за что не стали бы болтать ни с кем, кроме собрата-каллаханца — хотя кое-кого все же пришлось убеждать, что он все еще свой, каллаханский, несмотря на его наглую выдумку насчет раненого солдата в отпуску. И почти все, кто сталкивался с этими делами, уверяли, что не знают в городе лучшего мастера-каллиграфа и копировщика, чем Слайдис.

Аквинт нанес карлику визит и нашел в его мастерской хитроумные штемпели, приготовленные для размножения фелькских марок. Просто и надежно, верно?

Нет, не все оказалось просто. Слайдис, подвергнутый допросу, охотно признался, что имел сообщника. Аквинт усомнился. Один из способов отвести от себя тяжесть обвинения — свалить все на кого-нибудь другого, даже если этот кто-то на самом деле не существует. Однако Слайдис дал подробное описание внешности этого человека и даже назвал адрес его квартиры. По-видимому, карлик проследил, куда тот ушел, после одного из его приходов в мастерскую. Вероятно, он поступил так затем, чтобы в случае поимки не стать единственным обвиняемым в подделке денег.

Слайдис признался, что наштамповал невероятное количество фальшивых купюр. Одним богам было известно, сколько бумажек они вдвоем пустили в оборот. По сути, теперь все марки в Каллахе совершенно обесценились. Вообще эксперимент с их выпуском с самого начала был сомнителен, думал Аквинт. Но уж это не его сложности, а Джесила.

Слайдис уверял, что никакой другой преступной деятельностью не занимался. С одним исключением. Он еще изготовил для своего сообщника гражданский пропуск на выезд.

Фелькский комендант, естественно, разъярился. Он послал солдат арестовать «сообщника» — но тот исчез со сцены, избежав задержания и убив при этом солдата. Теперь он был на свободе, где-то в Каллахе. Аквинт не знал его имени и мог пользоваться только описанием, полученным от Слайдиса. В комнате неизвестного нашли лишь один необычный предмет — музыкальный инструмент, именуемый меллиглос.