ГЛАВА 8

– Кофе, любимый?-осведомилась Рамона, просунув голову в дверь каюты Тамбу.

– Спасибо. Я могу воспользоваться перерывом.

– Мы наконец выяснили, в чем проблема, – Рамона протянула ему дымящуюся чашку и удобно устроилась в кресле рядом. – Потребовалось три раза провести полный технический осмотр корабля, но мы все-таки нашли неполадку.

– И где же? – полюбопытствовал Тамбу.

– В одном из блоков аварийной системы жизнеобеспечения звездолета обнаружился небольшой дефект. Нам хватило трех минут, чтобы заменить блок. Однако, если бы мы вовремя не заметили неполадки, все могло бы обернуться очень скверно.

Тамбу нахмурился.

– Разве эта система не была опломбирована? Когда ее в последний раз проверяли?

– Два года назад, – напомнила ему Рамона. – Во время предусмотренного графиком профилактического ремонта.

– Значит, угроза аварии висела над нами давно? – поморщился Тамбу.

– Нет, – решительно ответила Рамона. – Дефект появился совсем недавно.

– Похоже, ты уж слишком в этом уверена.

– Да, и по двум причинам. Во-первых, во время того профилактического ремонта эту систему проверяли трижды. Я хорошо знаю тех членов экипажа, чьи инициалы стояли на пломбе. Они не из тех людей, которые могут сфабриковать результаты инспекции или пропустить столь явный дефект.

– А другая причина?

– Другая причина состоит в том, что постукивание началось лишь недавно.

– Я так и думал, – улыбнулся Тамбу. – Знаешь, иногда я спрашиваю себя, могли бы до сих пор существовать на свете суеверия, если бы мы сами не были вынуждены их поддерживать.

– Послушай, – вдруг вспылила Рамона. – Я не хочу сказать, что разделяю все суеверия, которые бытуют в космосе, но постукивание по внешнему корпусу корабля как предупреждение о грозящей опасности подтверждено значительным числом документов.

– Путем тщательного обследования всего корабля до тех пор, пока не обнаружится какая-нибудь неисправность? – поддразнил ее Тамбу. – В такой сложной системе электронных блоков и механизмов, какую представляет из себя космический корабль, в любой данный момент времени детальная проверка обязательно выявит какую-то неполадку. Не хочешь же ты сказать, будто искренне веришь в то, что если бы мы провели технический осмотр этой системы, скажем, неделю назад, то не нашли бы в ней дефект?

Рамона сердито взглянула на него.

– Я знаю только то, что в пяти не связанных друг с другом случаях, когда был слышен стук, я находилась на борту звездолета, и каждый раз при этом обнаруживалась серьезная неисправность, грозящая бедой. Этого вполне достаточно, чтобы заставить меня бросить все и немедленно провести технический осмотр, если я слышу этот стук вновь. А тебя разве нет?

– Разумеется, меня бы это убедило, – признался Тамбу. – И все же, несмотря на то что я разделяю со всеми эти предрассудки, определенная часть моего сознания постоянно мне напоминает, что все это нелепо. Казалось бы, с возрастом человек давно уже должен отбросить подобное ребячество, но вместо этого оказывается, что достижения технологии и древние суеверия идут на звездных трассах рука об руку.

– Ладно, я не думаю, что мы когда-нибудь от них избавимся, – проворчала Рамона, все еще уязвленная его иронией. – Давай посмотрим правде в глаза. Члены наших экипажей далеко не самые светлые умы, коими может похвастаться род человеческий. Большинство из них не имеет никакого другого образования, кроме тех знаний и навыков, которое они получили на борту корабля. А это означает, что они со всем остальным переняли и ряд суеверий.

– Точно, – кивнул Тамбу. – Ах да, я очень рад тому, что мы снова на ходу. Если это самая большая неприятность на борту нашего звездолета, его можно считать звездой первой величины в созвездии всего флота.

– Кстати, о неприятностях на борту, – произнесла Рамона. – Были ли еще какие-нибудь сообщения по поводу того члена экипажа, который умер на борту «Скорпиона».

– По сути, расследование уже завершено. Окончательное решение – самоубийство.

– Самоубийство? – нахмурилась Рамона. – А что сказано в донесении насчет причины?

– Космическая депрессия, – пожал плечами Тамбу. – Эгор говорит, что этот парень был на грани душевной болезни, когда нанимался к нам на службу. Возможно, он присоединился к нам из одного желания умереть и решил свести счеты с жизнью сам, когда понял, насколько медленно идут такого рода дела у нас во флоте.

– Эгор? – отозвалась Рамона. – Ты позволил Эгору провести расследование самому?

– Я не позволял ему, – возразил Тамбу. – Он сделал это по собственной инициативе. А разве ты сама не поступила бы точно так же, если бы подобное случилось на твоем корабле?

– Ты не собираешься провести свое собственное расследование для проверки?

– Зачем? – парировал Тамбу. – У меня нет оснований подвергать сомнению выводы Эгора. Мне казалось, что как раз ты ратовала, чтобы я больше полномочий передавал другим и перестал пытаться лично улаживать все вопросы.

– Может быть, мне не стоит об этом говорить, – произнесла Рамона неуверенно, – но ходит немало слухов о неблагополучной обстановке на борту «Скорпиона».

– Ты права, тебе не стоило говорить об этом, – заметил Тамбу угрюмо. – На борту «Скорпиона» действительно есть свои проблемы. Эгор сам не раз докладывал мне об этом, и меньше всего он сейчас нуждается в разного рода сплетниках, которые своими домыслами только разжигают страсти.

– В таком случае, наверное, мне лучше оставить свои домыслы при себе и удалиться?

– Эй, эй! – Тамбу успокаивающим жестом поднял вверх руку. – Извини. Я вовсе не хотел тебя обидеть. Послушай, я понимаю, что ты пытаешься мне помочь… и очень это ценю. Просто я немного на взводе. И терпеть не могу копаться во всем этом. Он указал на рабочий стол перед собой.

– Ежегодные финансовые отчеты? – Рамона слегка приподняла брови, раздражение сменилось в ней удивлением. – Мне всегда казалось, что тебе доставляет удовольствие возиться с цифрами, любимый.

– Всему есть предел! Девяти ящиков с бумагами и дискетами слишком много даже для меня.

– Почему бы тебе просто не просмотреть итоговые сводки? – посоветовала она.

– Это и есть итоговые сводки. Исходные данные для них заняли бы несколько грузовых трюмов.

– Ну, по крайней мере, проблема твоего свободного времени решена, – заметила в шутку Рамона. – Хотя, если говорить серьезно, зачем тебе из-за этого беспокоиться? Я имею в виду, что уже само то обстоятельство, что каждый капитан обязан представлять тебе ежегодные отчеты, может служить средством, надежно сдерживающим растраты, причем без всякой необходимости для тебя просматривать все их полностью.

– Я бы за это не поручился, – вздохнул Тамбу. – Рано или поздно эти люди обязательно догадались бы, что я просто собираю у себя их отчеты. Иногда… Вот, позволь мне прочесть тебе хотя бы это.

Он порылся среди лежавших на столе бумаг в поисках нужного листа, нашел его, положил поверх стопки и прочитал: «Если вы добрались до этого места в нашем отчете, мы обещаем купить для вас ящик вашего любимого виски. Только сообщите, какой сорт нам приобрести».

– Ах, вот оно что? – рассмеялась Рамона. – И ты намерен принять подарок?

– Разумеется, – ухмыльнулся Тамбу. – Я обнаружил спрятанные записки подобного содержания еще в восьми других отчетах. Мне также придется разослать около дюжины кратких выговоров за намеки на мое происхождение или сексуальные предпочтения.

– И что ты собираешься делать со всем этим виски? – осведомилась Рамона. – Ты же не пьешь ничего, кроме легкого вина.

– Еще один год вроде этого, и я готов буду приняться за кое-что покрепче. Но на самом деле я не могу принимать на борт грузы. Не говоря уже обо всем прочем, это сразу бы выдало мое местопребывание. А посему я отдам распоряжение каждому дарителю отправить презенты на определенные корабли с извещением, что команда данного звездолета может наслаждаться подарком с моими наилучшими пожеланиями.

– Звучит заманчиво. А к моему кораблю это часом не относится?

– Надо будет проверить списки, – отозвался он с наигранной строгостью. – Ты же знаешь, что я не выбираю себе любимчиков. Из того, что тебе весьма успешно удалось меня соблазнить, вовсе не следует, что ты вправе рассчитывать на какие-то особые привилегии.

– Мне досталось по заслугам, – заявила она, мелодраматически понурив голову.

– Возвратимся к прежней теме. Итак, шутники, вроде этих, были бы в состоянии тут же точно определить, читал я их отчеты или нет.

– Что могло бы ввести их в искушение подделать счета, – согласилась Рамона.

– Даже если бы я полностью доверял всем и каждому – чего обо мне не скажешь, – мне все равно стоило потратить время на изучение отчетов. В них содержится очень много полезной информации, если только уметь читать между строк.

– И какой же, например?

– Ну… – Тамбу взглянул на нее с украдкой. – Я могу определить, как часто экипажи проводят тренировочные стрельбы по мишеням, в каком состоянии находятся корабли, какие настроения преобладают в экипажах…

– Погоди минуту. Я не совсем тебя поняла. Каким образом ты можешь обо всем этом судить, просто взглянув на цифры?

– Изучая различные статьи расходов. К примеру, если какой-нибудь корабль тратит на техническое обслуживание и запасные части меньше половины от той суммы, которая уходит на эти цели у других кораблей того же размера и срока службы, то я могу высказать вполне обоснованную догадку, что состояние его далеко от совершенства.

– А настроения в экипаже?

– Если какой-нибудь капитан выплачивает мизерное жалованье своей команде и тратит мало или вообще ничего не тратит на удобства для своих подчиненных, то они, безусловно, куда меньше будут довольны своей жизнью, чем хорошо оплачиваемая команда на корабле с новой каютой для отдыха и игровым залом.

– Понимаю, – заметила Рамона задумчиво. – Может быть, мне следует еще раз взглянуть на свои собственные отчеты.

– Я не уверен, принесет ли это тебе какую-нибудь пользу, если у тебя нет возможности сравнить их с другими подобными отчетами. Впрочем, ты можешь связаться с парой-тройкой других капитанов и попросить у них копии.

– Да, это единственное, что я могу сделать, – Рамона кивнула головой. – Ты поневоле вызвал у меня любопытство.

О том, чтобы Тамбу просто передал ей копии отчетов, предназначенных для него, даже речи не заходило. Ежегодные отчеты являлись строго конфиденциальными документами, доступ к которым имели только Тамбу и каждый конкретный капитан.

– Помимо проверки состояния дел на отдельных кораблях, я использую отчеты для поиска новых идей. Например, во флоте есть один корабль, который выявил значительную экономию средств, выделяемых на еду, предоставив местным службам питания с поверхности планет право открыть свое представительство прямо на борту. Приготовление пищи и составление меню становятся тем самым обязанностью соответствующих служб, а члены экипажа покупают еду в кафетерии.

– Интересно. И что, это приносит выгоду?

– Я еще не проверил до конца, – ответил Тамбу. – Хотя их расходы на питание и сократились, но им приходится выплачивать повышенное жалованье команде, чтобы возместить стоимость еды. Вполне возможно, что экономия окажется мнимой.

– Пожалуй, я могу теперь понять, в чем тут сложность, – заметила Рамона.

– О, это далеко не самое сложное, – отозвался Тамбу простодушно. – Настоящие трудности возникают, когда пытаешься с помощью отчетов найти ответы на ряд вопросов количественного характера, не выраженных в явной форме.

– Похоже, ты пускаешь мне пыль в глаза!

– Ты права. И тем не менее это действительно так.

– У меня есть чем ответить на твой блеф, – произнесла она тоном вызова. – Приведи мне пример вопросов, не выраженных в количественной форме… или как ты там это назвал.

– Охотно. Помнишь тот пункт в повестке дня собрания капитанов на следующий год о необходимости пересмотра существующей системы распределения фондов?

– Я ознакомилась с повесткой дня, но не читала ее внимательно. Да и зачем?

– Тебе следовало бы на нее взглянуть. Дебаты по этому пункту обещают стать одними из самых жарких. Большинство капитанов определенно настроены на крупный скандал.

– Может быть, меня сбивает с толку терминология? К чему ты клонишь? Только без всех этих бухгалтерских определений.

– Выражаясь простым языком, те планеты, которые заключили с нами договор на услуги, вносят свои деньги в один большой общий резервный фонд. Из этого фонда денежные средства распределяются между отдельными кораблями, входящими в состав флота, —пояснил Тамбу. – Вопрос, который предполагается поднять на собрании, – это как на справедливой основе решить, какому кораблю и какую сумму выделить.

– Если не учитывать того, что все обычно приходят в возбуждение, когда дело касается денег, в чем, собственно, состоит проблема? – произнесла Рамона, зевнув. – Я имею в виду, сколькими разными способами ты можешь поделить пирог?

– Их очень много. Вся беда в том, что в каждом таком делении есть свои теневые стороны.

Говоря это, он поднялся с места, стал расхаживать по комнате и, сам того не замечая, вошел в роль лектора.

– Мы не можем просто установить определенную сумму для каждого корабля. Некоторые из наших звездолетов в два раза превышают по размеру остальные и требуют большей численности экипажа и более высоких эксплуатационных расходов. Аналогично мы не можем выделить определенную сумму каждому отдельному члену экипажа или капитану. На небольшом корабле каждому члену команды приходится совмещать несколько обязанностей. Должны ли мы платить человеку, являющемуся одновременно навигатором и стрелком столько же, сколько и простому стрелку?

– Или должен ли капитан крейсера с экипажем из пяти человек получать такое же жалованье, что и капитан дредноута с экипажем из сорока человек? – подхватила Рамона.

– Вот именно, – Тамбу кивнул. – Кроме того, необходимо учитывать стаж. Может ли человек, прослуживший на корабле пять лет, довольствоваться той же платой, что и другой, равный ему по рангу, который только что поступил на службу?

– Это было бы не совсем справедливо.

– Я пока не перешел к главному. Есть еще такой вопрос, как зона патрулирования каждого отдельно взятого корабля. Если мы имеем два корабля одинаковых размеров и с равным количеством членов экипажа на борту, один из которых патрулирует восемь планет, а другой – двадцать, следует ли нам выделять им одинаковые суммы? Конечно, тут уже приходится учитывать текущие валютные курсы и цены на продовольствие и запасные части на различных планетах.

– Довольно! – воскликнула Рамона. – О'кей! Я уже представляю себе картину. В этом болоте можно увязнуть по уши. Но какое все это имеет отношение к финансовым отчетам?

– За время, оставшееся до собрания, я обязан составить какой-то план. Если у меня в голове не будет твердого решения по этому пункту повестки дня до обсуждения, дискуссия грозит перерасти в обыкновенную перепалку. Он с равнодушным видом ткнул пальцем в груду бумаг, лежавших на столе.

– Копаясь во всем этом хламе, я пытаюсь составить общую схему наших расходов – на каждый корабль и на каждого человека. Потом я намереваюсь еще раз просмотреть данные, чтобы установить некоторые переменные факторы, например, такие, как границы зон патрулирования. После этого, надеюсь, мне удастся в общих чертах выработать предложение, которое удовлетворит всех или не удовлетворит, но по крайней мере, в равной степени.

Рамона поднялась с кресла и лениво потянулась.

– Думаю, что на этот раз я сделаю то же самое, что обычно делают все остальные.

– И что же именно? – осведомился Тамбу.

– Я предоставлю тебе возможность дойти до всего своим умом, поспорю с тобой немного, а потом соглашусь с любым твоим предложением. Нам обоим нет никакого смысла терять из-за этого сон.

– Уж не хочешь ли ты провести свое собственное расследование, чтобы проверить мои выводы? – Тамбу комично приоткрыл рот, изображая на лице крайний ужас.

В ответ она показала ему язык.

– Если бы я даже и имела доступ к тем данным, которые получаешь ты

– чего на самом деле нет, – я не знала бы, что мне с ними делать, а если бы и знала, то у меня все равно не хватило бы на это времени.

Тамбу резко вскинул голову, словно не веря собственным ушам.

– Не могла бы ты повторить свою последнюю фразу? Я что-то не улавливаю в ней сути.

– Говоря простым языком, – фыркнула Рамона, имитируя его прежний лекторский стиль, – у меня хватает забот по управлению моим кораблем. Руководить флотом – твоя обязанность, вот ты сам этим и занимайся! А теперь пока!

Тамбу рассмеялся и махнул рукой ей вслед. Но едва она вышла, улыбка исчезла с его лица.

Рамона шутила, но по сути она была права. В таком запутанном деле все зависело только от него. Не то чтобы капитаны не были в этом заинтересованы или им не хватало ума, просто ни один другой человек во всем флоте не обладал достаточно широким кругозором и опытом, столь необходимым для решения возникающих проблем. Ведь Рамона знала гораздо больше о сложностях, связанных с управлением флотом, чем дала понять за время их разговора. Для Тамбу было совершенно очевидно, что она умышленно представилась наивной в ответ на его показную браваду и тем самым дала ему возможность высказать вслух интересующие его вещи. И тем не менее даже она не могла непосредственно помогать ему в работе. Ей, как и всем капитанам, недоставало детальных сравнительных данных, к которым в настоящий момент имел доступ лишь он один. То обстоятельство, что капитаны из взаимной ревности скрывали друг от друга информацию, невольно делало его единственной координирующей инстанцией.

Вздохнув, он уже снова было повернулся к столу, но тут в глаза ему бросился огонек на командном пульте. Сигнал был золотистого цвета и, следовательно, не нес в себе ничего особенно важного или срочного, но он был рад ответить на вызов. Все, что угодно, лишь бы задержать возвращение к отчетам.

Изображение пустого кресла, появившегося на экране, вызвало улыбку у Тамбу, когда он склонился к микрофону.

– Тамбу на связи, – объявил он, из осторожности изменив свой голос.

На экране возник Черный Джек, спешивший на свое место, без рубашки и чуть ли не подпрыгивающий на ходу, пытаясь натянуть на себя брюки.

– Прошу прощения, босс, – произнес он, извиняясь. – Я не ожидал, что вы ответите так быстро.

– Сегодня у меня был скучный день, – пояснил Тамбу сухо.

– Что там у вас стряслось?

– Может быть, в этом нет ничего существенного, – ответил Черный Джек уклончиво. – Но когда мы совершили посадку здесь, на Трепеке, я получил кое-какие сведения, которые, как мне кажется, могли бы вас заинтересовать.

– И в чем же дело? – осведомился Тамбу нетерпеливо.

– Похоже, что здесь наблюдается повышенный спрос на орудия большой мощности, вроде тех, что мы используем на наших кораблях.

– Очень любопытно, – нахмурился Тамбу. – Есть ли какие– нибудь слухи относительно того, кто их приобретает?

– Насколько мне удалось выяснить, несколько крупных партий были проданы на целый ряд планет.

– Странно, – Тамбу поджал губы. – И каких же?

– У меня есть список. Некоторые из них принадлежат к числу заключивших с нами договор, но большая часть – нет.

– Ах, вот оно что, – промолвил Тамбу, вздохнув. – Я предполагал, что рано или поздно это должно случиться.

– Что именно?

– Планеты постепенно вооружаются, – объяснил Тамбу. – Хотя какую пользу они рассчитывают получить от применения орудий поверхностного базирования против кораблей на орбите, не понимаю.

– Вооружаются? Против кого?

– Возможно, против пиратов, – улыбнулся Тамбу. – Но скорее всего против нас. Вам известно, что в свое время мы уже нанесли удары по нескольким планетам.

– Но это же нелепо! – запротестовал Черный Джек. – Орудия поверхностного базирования не могут нас остановить, если мы решим нанести удар.

– Вы это знаете, и я это знаю, но планеты, по-видимому, не отдают себе в этом отчета. Впрочем, ведь это их деньги.

– Вы собираетесь привести флот в состояние боевой готовности?

– Зачем их беспокоить? – Тамбу зевнул. – Любой из моих кораблей, который окажется не способным отразить атаку с базы на поверхности планеты, заслуживает своей участи.

– Но если установить батарею рядом с космопортом, то можно уничтожить челночный корабль, – осторожно заметил Черный Джек.

– Пожалуй, вы правы. Ладно, передайте мне список, а я извещу остальных.

Он быстро записал названия планет под диктовку Черного Джека. Список оказался на удивление длинным и включал в себя до двадцати планет. И все же оснований для тревоги пока не было.

– Хорошо, я сделаю все от меня зависящее, чтобы предупредить флот. Теперь, раз уже вы оказались на Трепеке, задержитесь там еще на пару дней и проверьте, не удастся ли вам выяснить что-либо дополнительно.

– Есть, босс. Какими будут ваши распоряжения относительно каждой из указанных в списке планет?

– Не знаю. Я полагаю, вам стоит попробовать связаться с ними с орбиты и подождать, что вам ответят. Если они поднимут шум, оставьте их в покое и возьмите курс на другую планету.

– То есть мы должны отступить? – осведомился Черный Джек. Тамбу улыбнулся, заметив разочарование в голосе капитана.

– Нам уже и так достаточно часто приходилось сражаться. Нет никакого смысла нарываться на неприятности.

– Но вы же сами сказали, что нам не составит труда уничтожить любое орудие поверхностного базирования, – возразил Черный Джек.

– Есть огромное количество планет во Вселенной, Черный Джек. Зачем нам рисковать звездолетом в бессмысленной схватке, с каким бы преимуществом она ни происходила, когда существует так много других планет, которые вообще не станут обороняться?

– А если по нашему кораблю откроют огонь? – настаивал Черный Джек.

– Если в вас начнут стрелять, вы, конечно, имеете полное право защищаться. Но ни при каких обстоятельствах ни один из моих кораблей не должен открывать огонь первым. Вы поняли?

– Да, – сердито отозвался Черный Джек.

– Вот и славно. Конец связи.

В течение нескольких минут после окончания передачи он задумчиво смотрел на экран. Его приказания Черному Джеку были довольно расплывчатыми и слабо обоснованными. Ему придется найти время для выработки более точных формулировок, прежде чем распространить приказ среди личного состава флота. Впрочем, это могло и подождать. Он отложил лист со списком планет и сел за рабочий стол. В первую очередь было необходимо, не откладывая, разобраться с отчетами. Он уже и так достаточно долго уклонялся от дел – даже слишком долго. Долг перед флотом обязывал его более тщательно определять свои приоритеты.

ИНТЕРВЬЮ IX

– Хотя в то время я еще полностью не осознавал, что происходит, но это было началом деятельности Оборонительного Альянса. Мне и в голову не могло прийти, что они установят орудия на космических кораблях, а тем более что они намерены совместными усилиями выступить против нас.

– Должно быть, это явилось для вас весьма неприятным сюрпризом, – заметил с усмешкой Эриксон.

На минуту воцарилась тишина, прежде чем из динамика раздался ответ.

– Я потерял пять кораблей в первый же день, когда Оборонительный Альянс начал функционировать в качестве единого целого. И не вижу в этом ничего смешного.

– Извините, – пробормотал репортер, сильно смутившись. – Я не знал. Я вовсе не хотел делать из этого предмет для шуток.

– Вы не единственный, кто об этом не знает, – вздохнул Тамбу. – Видите ли, мистер Эриксон, контрудар со стороны Альянса последовал раньше, чем я успел передать предупреждение флоту.

– Значит, когда корабли Альянса предприняли атаку, ваши корабли оказались к этому совершенно не подготовленными, – закончил за него Эриксон мягко. – Я могу понять, почему вы вините себя за случившееся.

– Мне никогда не доставляло удовольствия терять свои корабли, но я не чувствую за собой особой вины. Корабли, о которых идет речь, были военными, и им следовало быть готовыми к осложнениям. Они потерпели поражение потому, что годы пассивного сопротивления ослабили их бдительность.

– Но если бы вы предупредили их заранее, все могло бы сложиться иначе, – настаивал Эриксон.

– Вероятно, – вынужден был признать Тамбу. – И все же это не совсем так. Вспомните, что то предупреждение, которое я собирался им передать, было направлено против установок на поверхности планет, а не против вооруженных кораблей. Среди всего прочего я забыл упомянуть о том, что корабль Черного Джека был одним из тех, которые мы потеряли в тот первый день, – а он уже был предупрежден.

– Что же случилось? Он был застигнут врасплох?

– Опять-таки я отвечу вам: и да, и нет. Он заметил вооруженный корабль поблизости, но не ожидал, что его атакуют. К слову сказать, он как раз был на экране, обращаясь ко мне за инструкциями, когда корабль Альянса открыл по нему огонь.

– Знаете, это воспоминание оставляет вас на удивление равнодушным.

– Вот как? Странный упрек со стороны человека, который только что приходил в ужас от инцидента на Зарне.

– Оба примера свидетельствуют о полном пренебрежении к человеческой жизни.

– Допустим, – согласился Тамбу без малейшего оттенка враждебности в тоне, – но вы должны попытаться взглянуть на вещи с моей точки зрения, мистер Эриксон. На всем протяжении моей карьеры. я терял корабли, людей, я терял близких друзей. Я остро переживаю это, но из чувства самосохранения обязан сдерживать свои эмоции. Иначе я бы просто лишился рассудка.

На сей раз Эриксон предпочел воздержаться от комментариев.

– Итак, угроза со стороны Альянса стала ощутимой с первого же дня его существования, – произнес он.

– Говоря так, вы льстите Альянсу. Оборонительный Альянс никогда не представлял серьезной угрозы для моего флота – ни тогда, ни теперь.

– Но ведь вы сами только что сказали, что они уничтожили пять ваших звездолетов!

– Пять из почти двухсот, – подчеркнул Тамбу. – Я также должен признать, что с тех пор им удалось уничтожить еще несколько наших кораблей, как, впрочем, и нам вывести из строя часть их состава. Я склонен приписывать их победы скорее недостаткам моих собственных капитанов, чем каким-то особым качествам или выдающимся способностям противоборствующей стороны.

– Извините за вопрос, но не кажется ли вам такое утверждение несколько самонадеянным?

– Разве можно считать проявлением самонадеянности откровенное признание слабостей моего флота? – осведомился Тамбу простодушно. – Если бы я захотел перед вами похвастать, то заявил бы, что для уничтожения хотя бы одного из моих кораблей требуется опытный специалист в области тактики или первоклассная команда. Правда же состоит в том, что на практике эта задача достаточно легко осуществима, – если при этом приходится иметь дело со склонным к опрометчивым поступкам капитаном, который к тому же не подчиняется приказам.

– Мне казалось, что все ваши капитаны в точности следуют вашим приказам, – вставил Эриксон нерешительно.

– Я никогда этого не утверждал, мистер Эриксон, – внес ясность Тамбу. – В сущности, я уже привел вам несколько примеров обратного. Мои капитаны – обычные люди и следуют устраивающим их приказам гораздо более строго, чем тем, с которыми они не согласны.

– Значит, вам приходилось отдавать приказы, которые не пользовались популярностью во флоте?

– Да, приходилось. Приказы, которые были крайне непопулярными.

ГЛАВА 9

Тамбу бросил гневный взгляд на экран пульта, в сильном раздражении постукивая себя пальцами по бедру.

– Я бы попросил всех капитанов немедленно сесть! – распорядился он тоном, не допускавшим возражений. Постепенно скопление фигур на экране поредело – капитаны поодиночке возвращались на свои места, подавив нарастающее в них возмущение. Тамбу с нетерпением ждал, пока все не уселись в свои кресла.

– И опустите ваши руки! – добавил он с угрозой в голосе. Снова после некоторого колебания капитаны против воли подчинились.

– Очень хорошо. Я заявляю вам следующее и не буду повторяться. Это собрание стало слишком многолюдным, чтобы соблюдать хоть какие-то демократические процедуры. Учитывая, что в этом помещении вас собралось почти две сотни, я не в состоянии даже всех видеть, а тем более предоставить каждому слово для выступления.

Он сделал паузу, чтобы облизнуть пересохшие губы.

– Кроме того, даже если бы у меня была возможность, простой подсчет времени показывает, что при таком большом числе присутствующих далеко не все желающие смогут получить право высказаться.

Тамбу мысленно скрестил указательный и средний пальцы.

– Итак, вот мое решение, – объявил он. – По ходу дискуссии я не стану предоставлять слово ораторам с мест. Вместо этого я сам буду вызывать отдельных капитанов, которые, на мой взгляд, наиболее полно выражают те мнения, которые мне уже доводилось слышать в устной форме за последние несколько месяцев, и дам им возможность высказаться от имени всего флота.

Глухой ропот недовольства пронесся среди собравшихся.

– Если вас вызвали и вы считаете, что вам нечего сказать или кто-либо другой может сделать это лучше вас, – продолжал он, не обращая внимания на протесты, – вы можете уступить право голоса любому оратору по вашему выбору. Однако никакого самовольного вмешательства в ход дискуссии или бурного проявления эмоций я не потерплю. Надеюсь, я высказался ясно?