А на носу их воздушного корабля валлиец тоже наблюдал за неисчислимыми стадами внизу. Когда его взгляд поднимался к призрачно-прозрачному, столь хлипкому на вид надувному крылу, он всякий раз бледнел. Марго испытала минутный приступ жалости. Каково ему было оказаться в таком времени и месте, где почти все, что бы он ни увидел, сильно отдавало колдовством, заставляло его изо всех сил скрывать свой естественный страх? Так ли права была Голди, когда настояла на включении его в состав экспедиции? Конечно, ему нужна была работа. Но чего ему стоило приспособиться к этой обстановке!

Марго предпочла бы оставить его на станции и взять с собой кого-нибудь, лучше знакомого с современными языками, техникой и философскими идеями.

Затем ее мысли перескочили на конечную цель их экспедиции, и она улыбнулась про себя. Цель, которую она поставила перед собой еще тогда, в день смерти матери, скоро будет достигнута. Через несколько недель она сможет приехать в тот тюремный госпиталь в Миннесоте. И там она покажет своему отцу, как сильно он ошибался в ней, ее мечтах, во всем.

Солнечный свет к тому времени заливал весь пейзаж внизу. Он лился и через треугольное прозрачное крыло, несущее их вперед, к приключениям. И в его тепле испарялись последние остатки горечи и сожалений.

«Сегодня самый прекрасный, самый лучший день в моей жизни!» Марго взглянула на компас, развернула чуть-чуть кожухи ходовых пропеллеров, корректируя курс. Всякий раз она испытывала радостное волнение, касаясь рычагов управления. Это был ее воздушный корабль, ее экспедиция, ее успех в будущем.

Наконец-то задуманное ею дело шло так, как она его спланировала!

Найти гравийные россыпи света, которые указала ей Голди, оказалось с воздуха довольно просто. Они посадили аэростат на землю, закрепили канатами и выгрузили лопаты и кирки. Несколько следующих дней они усердно выгребали почву из углублений вдоль берега Лимпопо.

Найдя свой первый сапфир размером с перепелиное яйцо, Марго прошептала:

— О Боже мой…

Затем в земле, заполнявшей трубку, стали попадаться алмазы.

— О Боже мой…

Теперь даже валлиец, работая, улыбался от уха до уха.

Кубометр за кубометром добывали они алмазоносную породу и аккуратно ссыпали ее на платформу гондолы. Когда ее накопилось достаточно, они приступили к перевозке ее вверх по реке на то место, которое указала на карте Голди.

Найти это место неожиданно оказалось не так-то просто. Марго долго летала над долиной реки Шахэ, изучая ее топографию, пытаясь найти соответствие реальной местности с тем, что было обозначено на карте Голди, с ее навигационными заметками.

В конце концов ей пришлось сделать с воздуха снимок местности цифровой камерой, которая входила в оснащение ее личного журнала. Потом она просканировала карту Голди, привела оба изображения к одному масштабу и наложила, насколько это оказалось возможным, одно на другое.

— Здесь, — решила она после некоторого колебания.

В указанном ею месте они приземлились и закопали первую партию породы.

Затем уже рейсы следовали один за другим. Они рыли шурфы на территории будущего землевладения Голди, заполняли их привезенной алмазоносной породой и летели за следующей порцией.

Это была небыстрая работа, потому что порода была тяжелой, а грузоподъемность их аппарата не слишком большой. Прошла неделя, она незаметно превратилась во вторую, в третью… Начались январские летние дожди. Они затопили их лагерь и вынудили перебраться на более высокое место.

Несмотря на частые дожди, жара стояла просто удушающая. Воду для питья они пропускали через фильтры, задерживающие патогенные микробы, и вдобавок еще и кипятили. Торопясь напиться, обжигались и сразу же с улыбками возвращались к работе.

Марго очень нравилось, что цифровую камеру ее журнала можно было использовать и как видеокамеру. В свободную минуту она снимала гигантские стада антилоп гну и зебр, которые заполняли поросший травой африканский вельд.

Поближе к реке, там, где росли кусты и деревья, грациозные жирафы бродили в зарослях. Ночью грозный рык охотящихся львов вгонял Марго в дрожь. Дикий хохот гиен смешивался с криками водяных птиц и басовитым ревом гиппопотамов в реке.

Чтобы пополнить запасы продуктов, они занимались и ловлей рыбы. Кайнан Рис Гойер и Кут ван Биик обедали жареным мясом антилопы, которую добыл Кут.

Однажды Кайнан присоединился к охотнику и очень обрадовался, когда поразил метровой стрелой сернобыка. Его прямые длинные рога черного цвета он взял себе на память. Тем вечером он и африкаанер объелись жареным мясом.

Марго не притрагивалась ни к чему, кроме привезенных ими припасов и пойманной здесь рыбы. Вид спутников, разделывающих антилопу, слишком живо напомнил ей римскую арену. И этого оказалось достаточно, чтобы полностью лишить ее не только аппетита, но даже и любопытства.

— Нет, спасибо, — сказала она чопорно, когда спутники предложили ей попробовать кусочек мяса. Кут в ответ только завел глаза к небу, пробурчал:

— Англичанка, — и продолжал жевать.

Появлялись и слоны, величественными большими стадами приходящие к реке на водопой. Обезьяны кричали и верещали в лесу, время от времени нападали на лагерь, пытаясь стянуть что-нибудь из припасов. Марго со смехом прогоняла их прочь. В пожелтевшей траве вельда она порой замечала даже сварливых носорогов и длиннорылых осторожных бабуинов. И от тех, и от других она держалась подальше. Она не желала связываться с этими рогатыми танками, постоянно пребывающими в плохом настроении. Ни тем более с умными приматами, которые жили группами с четко установленной социальной иерархией, не чурались мясной пищи и имели клыки длиной с ее палец. Зато все остальное было замечательно, и Марго наслаждалась съемками животных.

Их работа уже подходила к концу, когда Марго получила первый ценный урок для ее будущей карьеры разведчика. Они с Кайнаном ушли от реки.

Мужчина — чтобы подстрелить себе что-нибудь на обед, а она — чтобы чуть размяться и полюбоваться пейзажем. Куга оставили сторожить лагерь. У Марго через плечо висел ее карабин — не потому, что ей нравилось играть в охотники, а потому, что Кут всегда устраивал скандал, если она не брала с собой оружие.

Дичи вокруг было такое изобилие, что Кайнану никогда не приходилось уходить далеко. Да и Марго было достаточно впечатлений, полученных от того, что она могла увидеть уже в нескольких десятках метров от лагеря. Марго пробиралась через высокую траву с камерой в руке, надеясь заснять стадо газелей, когда это случилось. Она услышала храп и, обернувшись, увидела совсем близко южноафриканского буйвола. Бык стоял в гордом одиночестве, возвышаясь над горизонтом.

«О… какое величественное животное!»

Бык находился от нее не далее семидесяти метров, было видно, как он смотрит на нее своими темными глазами. Его ноздри гневно раздувались. Одну переднюю ногу он выставил вперед, как будто позируя. Она осторожно подняла камеру и сделала снимок.

«Ох, отлично вышло!»

Бык всхрапнул и наклонил голову. Рога у него были огромные, с острыми концами, ну просто великолепные…

Кайнан тронул ее за руку. Она обернулась:

— Что?

Он стал настойчиво показывать знаками, чтобы Марго возвращалась. Она заметила, что одновременно он изготовил свой большой лук к стрельбе.

— Опасности нет, — сказала она ему. — До этого быка метров пятьдесят.

Марго переключила камеру с одиночных снимков на режим видео и снова начала снимать. Тем временем буйвол еще больше наклонил голову и снова захрапел, забил ногой, отбрасывая назад почву острым копытом.

Затем он бросился в атаку.

«О, черт…»

Марго потянулась за своим пневматическим ружьем с лазером и лишь потом сообразила, что оно осталось в лагере. Только тут она поняла, в какой опасности оказалась «Эта зверюга здоровая, как грузовик!» И он мчался прямо на нее, ревя, как обезумевший товарный поезд. Ужас охватил девушку. Марго неуклюже нащупала карабин и подняла его. Ствол оружия дрожал, описывая в воздухе диковинные петли, но она все же умудрилась взять быка на мушку. Правда, она совершенно не представляла, в какую часть тела надо целить. Зажмурившись, она нажала на спуск. Карабин больно ударил ее в плечо. Звук выстрела послышался сквозь топот копыт.

А бык с ревом приближался.

Чпок!

Стрела длиной в метр мгновенно выросла из груди быка.

Бык яростно взревел — и продолжал свой бег.

— Бежим! — Марго повернулась и ринулась в сторону лагеря. Кайнан без промедления побежал вслед за ней. Но грохот приближающихся копыт подсказал Марго, что им никак не успеть скрыться.

— Слишком далеко! — воскликнула она, повернулась и выстрелила снова и снова, опустошая магазин в приближающееся животное. Кайнан вложил другую стрелу и тоже выстрелил. И эта стрела поразила быка прямо в грудь.

Ошеломленное животное оступилось только на миг и снова набрало скорость.

Последовали еще две стрелы, превратившие грудь быка в подушку для булавок.

Марго пыталась нащупать запасной магазин и перезарядить винтовку. Она все еще никак не могла его найти, как вдруг БА-БАХ!

Бык свалился как подкошенный, всхрапнул и… поднялся, шатаясь, на ноги. И снова бросился вперед.

БА-БАХ!

Крупнокалиберный винчестер Куга прогремел вновь.

Бык потерял равновесие и остановился, поскользнувшись и валясь на землю. Марго замерла на месте, дрожа как осиновый лист. Каинам, успевший занять позицию между ней и обезумевшим быком, медленно отпустил тетиву уже натянутого лука. Бык лежал всего в метре от его ног.

— Ты глупая англичанка! — бормотал Кут ван Биик, поднимаясь из травы позади них. — Южноафриканского буйвола не остановить твоей детской игрушкой.

— Он горделиво поднял свой знаменитый винчестер. — Вот почему я взял с собой свое ружье, англичанка.

Марго глубоко вздохнула:

— Я… я понимаю. Да. Спасибо вам. Кут хмыкнул и показал большим пальцем назад, в сторону лагеря:

— У меня есть рыба на ужин.

Тон, которым он это произнес, был настолько уничижительным, что Марго захотелось уползти куда-нибудь в глухую нору, забиться поглубже и закрыть за собой вход.

Валлиец медленно, аккуратно вернул стрелу на место — в колчан у него на боку.

— Вы проявили себя храбрецом, — похвалила его Марго, не будучи, правда, уверена, что его английского хватит, чтобы понять ее фразу.

Кайнан обернулся к ней. Марго вздрогнула: лицо валлийца оказалось мертвенно-бледным. Он бросил взгляд на свой лук, на мертвого буйвола, затем перевел глаза на Куга. Произнес на ломаном английском:

— Кут? Ты показать ружье?

Кут ухмыльнулся:

— Конечно. Пошли в лагерь. Научу тебя стрелять.

В глазах валлийца засветились радость и облегчение.

Молча Марго последовала за мужчинами в лагерь.

«В следующий раз, — поклялась она, — я возьму такое здоровенное ружье, которое сможет остановить любое чудовище, какое только мне попадется».

Она совершила ошибку. Очень серьезную. К счастью, не роковую. На этот раз ей повезло.

Зато следующая ошибка Марго оказалась гораздо серьезнее, чем не правильный выбор оружия.

В один прекрасный день во время полета наступил момент, когда ей пришлось, как загипнотизированной, долго-долго смотреть на указатель уровня топлива. А потом лихорадочно обшаривать взглядом негостеприимную местность внизу в поисках несуществующих посадочных площадок. Дело в том, что топливо во всех баках вдруг совсем неожиданно для нее и катастрофически быстро стало подходить к концу и вот… кончилось.

Гораздо раньше, чем следовало бы по ее расчетам, пропеллеры стали давать перебои и наконец совсем перестали вращаться. В наступившей звенящей тишине Марго почувствовала, как ее охватывает ужас. «У нас кончилось горючее. Боже мой, у нас кончилось горючее…»

Как ни напрягала девушка зрение, на расстоянии миль вокруг не удавалось заметить ничего, что хотя бы отдаленно напоминало место, пригодное для безопасной посадки. Указатель уровня топлива твердо стоял на нуле. И Марго знала, что запасные канистры с топливом тоже уже пусты.

Лишенный тяги двигателей дельтаплан стало быстро сносить с курса.

«Это нечестно! Я ведь была так предусмотрительна! Я заранее рассчитала, сколько топлива нам понадобится. И взяла ровно столько, сколько нужно для полета в глубь материка и возвращения назад. И конечно, для всех этих чертовых челночных полетов вдоль реки. Я учла все переменные, чтобы точно определить необходимое количество топлива, ведь лишнего груза мы взять не могли. Даже предусмотрела повышенный расход при перевозке этой тяжелой алмазоносной руды! А оно кончилось! Нет, это нечестно!»

Но — как частенько поговаривали Кит и Свен — на природу обижаться нечего, она никогда не хитрит. Просто делает вот так или так, и все. И надо принимать это как должное и платить установленную ею цену. А Марго во всех своих тщательных вычислениях забыла про один критический фактор — ветер.

Круглый год ветры дуют с побережья Мадагаскара. Они переваливают через хребты Драконовых гор, обтекают предгорья по долине реки Лимпопо и вырываются затем в глубь материка, неся с собой влагу океана. Благодаря этой влаге восточная часть Африки не выгорает и не превращается в пустыню наподобие Калахари или Побережья Скелетов, что лежат дальше к западу.

Этот ветер никогда не меняет направления. И во всех своих тщательных, скрупулезных расчетах Марго не учла, что всю дорогу обратно — а это более пятисот миль вдоль речной долины — им придется лететь против направления ветра. К тому же она не учла, что летние бури будут слишком часто поливать их воздушный корабль дождями, утяжеляя его и поминутно сбивая с курса. А это всегда дополнительный расход топлива.

Так что здесь не было ничего честного или нечестного. Просто таковы были объективные законы природы, а она их не знала и потому не учла.

И вот потому-то теперь это и произошло. У них кончилось топливо.

— Англичанка! — внезапно позвал ее Кут. — Залей топливо в баки!

«О Боже, мне придется им сейчас сказать…»

— Ну… знаете… а заливать нам нечего! Все топливо кончилось!

Их летающее крыло вдруг задралось вверх в налетевшем воздушном потоке, потом бессильно нырнуло вниз и медленно закружилось в штопоре. С другого края платформы Кут вопросительно глянул в сторону Марго и с отвращением бросил взгляд на замолкший двигатель.

— Англичанка!

Марго отчаянно вцепилась в борт гондолы. У нее не было другого выбора — надо было немедленно садиться. Если только это можно сделать в такую бурю без мотора.

А земля внизу казалась совершенно непригодной для вынужденной посадки.

Скальные обломки повсюду на суше да извилистая река, окаймленная зарослями высоких деревьев и кустарника. Но если они еще протянут с посадкой, ветер отнесет их еще дальше в глубь материка, на мили и мили от реки, и выбираться оттуда нужно будет пешком.

— Мы садимся, Кут! — закричала Марго. — Давай!

Он холодно взглянул на нее, но спорить не стал. Даже ему было ясно, что садиться нужно как можно скорее.

Все трое вступили в борьбу с неподатливыми тросами управления, борясь не на жизнь, а на смерть в сокрушительных порывах ветра. Наконец Марго удалось открыть клапан, выпускающий водород из полости крыла.

Их воздушный корабль опускался рывками, то наклоняясь под крутым углом, то соскальзывая в штопор в налетающих порывах ветра. Несмотря на эту свистопляску, Кайнан ухитрялся привязать к каркасу гондолы незакрепленные предметы и оборудование. В один из моментов тряхнуло так, что он сам едва удержался в гондоле, уцепившись за трос.

— Привяжитесь! — скомандовала Марго, кляня себя за то, что не приказала этого раньше. Хорошо, что пока еще никого не вытряхнуло!

Все привязались. Марго пыталась управлять гибкой оболочкой, чтобы смягчить рывки и замедлить скорость падения, планируя. Но это ей плохо удавалось. Пришлось сбросить балласт. Это замедлило их неуправляемое падение к земле. Аппарат рванул было в сторону, отбросив Марго на рукоятку управления рулевыми тросами, затем сам выправился и продолжал снижение.

Она так и не представляла себе, где они могут приземлиться.

Лихорадочно обшаривала местность глазами. Вон там они наверняка разобьются о скалы. Там — врежутся в деревья. Хотя на реке и началось половодье, острые валуны торчали из воды то тут, то там, как зубы дракона. Вниз по бешеному течению, то застревая в валунах, то продолжая бег, неслись обломки деревьев, иногда даже целые стволы. Так что и на воду не сесть.

И тут случайный порыв ветра вынес их к крутому болотистому изгибу реки. Паводок начисто снес в этом месте кусты и деревья, освободив небольшую свободную площадку, покрытую жидкой грязью.

Она не была уверена, что площадка достаточно велика для посадки. Но если долго раздумывать, следующий порыв наверняка отнесет их от этого места.

Марго дернула веревку аварийного разрыва оболочки и сразу отпустила, надеясь сохранить немного газа. Гондола провалилась вниз так резко, что даже Кут вскрикнул.

«Пожалуйста… ну чуть подальше…»

Марго решительно перерубила веревки, удерживающие на месте их припасы, и отправила не меньше половины за борт. Пачки и коробки смачно шлепнулись в грязь внизу. Падение гондолы чуть замедлилось. Но ветер сдувал их вбок, к окаймлявшей расчищенное место мешанине сломанных деревьев…

С воплем Марго повисла на веревке аварийного разрыва. Водород со свистом вырвался из оболочки… Гондола впечаталась в грязь с такой силой, что позвоночник девушки чуть не треснул.

О-о-оооо… Все тело болело невыносимо.

Но они были на земле. На земле, целыми и живыми.

Марго закрыла глаза и привалилась к борту гондолы.

Когда она снова открыла их, то обнаружила Куга и Кайнана, безутешно взирающих на дикие окрестности. Правда, Кут одновременно успевал крепить гондолу на месте с помощью кольев и веревок, то и дело бросая взгляды на спутанные кусты и беснующуюся реку.

Марго покраснела. «Хороший же я командир. Сели на мель за двести пятьдесят миль от моря…»

Ей хотелось закрыть лицо руками и закричать. Но она командовала в этой экспедиции, и по ее вине они сейчас в опасности.

— Кут? А о Лимпопо что ты знаешь? Он снова взглянул на вздувшуюся реку.

— По ней можно плыть в половодье. Это я знаю. Но все равно сплавляться вниз на плоту очень опасно.

— Сплавляться на плоту? Каком плоту? Кут взглянул на нее с укоризной:

— Ты, англичанка, что, не умеешь думать? Наша гондола поплывет. Это поливинилхлоридная пластмасса. Разрежем оболочку крыла, обтянем гондолу для водонепроницаемости и поплывем.

Плыть по ревущей реке, полной камней и поваленных деревьев и бог знает чего еще?..

— Ты прав. Хорошая идея. Он фыркнул:

— Конечно, хорошая, англичанка. Я ее придумал.

Марго снова покраснела, но ничего не ответила. Возможно, он слишком высокомерен, но прав как всегда.

Жестами они объяснили Кайнану, что нужно будет сделать. Они открыли все клапаны на оболочке и медленно выжали из нее остатки газа, потом потоптались на баллонах, полностью спустив и их. Кайнан ножом аккуратно разрезал фильмаровую оболочку. Они полностью освободили гондолу от груза и покрыли упрочненный нейлон стенок и пола слоем тонкого и прозрачного, но довольно прочного фильмара. Насколько было возможно, закрепили этот водонепроницаемый кожух стропами, на которых гондола подвешивалась к крылу.

А от ставших бесполезными тяжелых двигателей избавились, выбросив их в реку.

Осторожно, чтобы на повредить тонкий слой фильмара, они снова загрузили все вещи в гондолу. После этого Кут и Кайнан вырезали из веток деревьев шесты и примитивные весла.

— Нас ждут многие опасности, — сообщил Кут мрачно. — Крокодилы.

Гиппопотамы. Пороги. У нас мало провианта. Мы все можем погибнуть.

«Ну и разговорчики!»

— Мы ведь еще живы! — резко бросила Марго в ответ. — Я не собираюсь сдаваться. А ну, давайте столкнем его в воду.

Совместными усилиями они подтащили плот к берегу и столкнули в воду.

Марго вскарабкалась в гондолу и, упираясь в дно шестом, помогла мужчинам вывести плот на глубокую воду. Там течение вздувшейся реки подхватило их и понесло с головокружительной быстротой вниз. Марго ничего не оставалось, как только помолиться про себя и крепче сжать в руках свой здоровенный шест.

Да, дела неважные. Но, во всяком случае, она не торчит в Миннесоте. Не прозябает дома, глядя, как жизнь проходит мимо. Как прошла она мимо почти каждого жителя ее Богом забытого городишки. И если даже ей суждено погибнуть здесь, она не уступит судьбе, а умрет, борясь… Эта последняя мысль, подумала девушка, вполне подходит для эпитафии.

Она одновременно страстно желала, чтобы эта такая красивая мысль не стала пророчеством…

Возвращение на плоту по Лимпопо было предельно изматывающим приключением, цепью опасных происшествий, воспоминания о которых преследовали Марго и по ночам.

— Отталкивайся! — кричал Кут. — Давай, давай!

Марго выставила свой шест навстречу надвигающемуся на нее зазубренному камню, огромному, выше ее роста. Рывок столкнувшегося с камнем шеста чуть не сломал ей плечо. Плот завертелся на месте, Марго упала на колени на дно гондолы. Падая, одним коленом пробила фильмаровую пленку на полу. Через образовавшееся отверстие внутрь хлынула вода. Отбросив в сторону шест, девушка стала накладывать на пробоину импровизированный пластырь. Затем ей пришлось снова лихорадочно хвататься за шест, потому что на их пути вырастал новый утес. Новый толчок отозвался огненной вспышкой в ее поврежденном плече. Но она продолжала налегать на шест, одновременно вглядываясь вперед, высматривая следующие камни. На другом конце гондолы Кайнан угрюмо и мощно упирался своим шестом. Кут ван Биик орудовал веслом, пытаясь направлять плот на середину фарватера.

Однажды — Марго уже не помнила, когда именно, — на них обрушился тропический ливень. Река на глазах поднялась, швыряя их с одного грязно-бурого вала на другой. И вдруг впереди возникла картина, вызвавшая крик ужаса: антилопы гну. Огромное стадо пыталось пересечь Лимпопо — тысячи, десятки тысяч — сразу. Река впереди казалась сплошным ковром из плывущих и тонущих животных.

— КУТ!

Тот вскочил на ноги, чертыхаясь, и сразу все понял.

— Попробуем пристать к берегу!

Они боролись с течением, ударяясь о подводные камни. В какой-то момент проломило каркас одной из стенок гондолы, но пленка каким-то чудом уцелела.

Их отбросило и понесло дальше вниз по течению, снося уже к противоположному берегу. Марго упиралась шестом, спина нестерпимо болела, но она не бросала отчаянных попыток продвинуться к берегу. «Если мы влетим в это стадо, нам конец…»

Ближе, ближе… Им, похоже, удавалось пристать…

Берег кишел крокодилами.

— Давай! — Кут вскочил, ружье в руках, ноги широко расставлены.

БА-БАХ!

Винчестер гремел снова и снова. Одни крокодилы замирали сразу под меткими выстрелами, другие, раненые, молотили хвостами по грязи. Многие спасались бегством, плюхаясь с берега в бешеные воды реки. Находились и такие, что устраивали себе нежданный пир, вгрызаясь в бока раненых товарищей. Берег приблизился, с разворотом плота исчез из поля зрения, потом снова показался, ближе, чем в прошлый раз.

Плот коснулся дна, толчок бросил Марго на пол лицом вниз. Кут прыгнул на берег, изо всех сил напрягся, пытаясь в одиночку удержать плот на месте.

Через мгновение рядом с ним уже оказался Кайнан, схватил другой скользкий канат.

Марго заорала:

— Смотри!

Кут отпустил канат, развернулся, одновременно вскидывая и перезаряжая свой винчестер. Он успел выстрелить и попасть в крокодила, подобравшегося уже совсем близко к Кайнану. Хищник отпрянул, скользнул в кипящую воду и исчез.

Марго выкарабкалась на берег и подхватила трос, брошенный Кутом. Плот рвался на свободу. Она уперлась пятками и потянула. Проливной дождь заливал лицо, затрудняя дыхание. Кругом полыхали молнии, но грома не было слышно за ревом воды.

Кайнан тащил за другой трос. С каждым их рывком плот вылезал из воды на дюйм. Марго упиралась, мышцы спины лопались от напряжения. Наконец плот освободился от безумных объятий реки и полностью выполз на берег. Всего в дюжине метров от него крокодилы рвали на части своих собратьев, сраженных Кутом. Дождь смывал кровь в реку. Кут деловито пристрелил самых ближних, сбросил тела в воду. Еще несколько выстрелов — и вокруг плота образовался пятачок, свободный от хищников.

Марго согнулась, переводя дыхание, потом разыскала свою винтовку.

Кайнан Рис Гойер закрепил плот на берегу и принялся восстанавливать нанесенный их судну ущерб, насколько это было возможно в таких условиях.

Марго трясло так, что она едва удерживала в руках свой карабин. Утешало лишь одно — раз ее трясет, значит, она еще жива. В тридцати метрах вниз по течению антилопы гну боролись за свою жизнь и вскрикивали, как испуганные дети, перед тем как погибнуть в волнах. Она закрыла глаза, чтобы не видеть всего этого. И ведь они чуть-чуть не врезались в эту кашу… За несколько последующих часов погибло, наверное, больше животных, чем за время Великого потопа. И наверное, больше, чем за целый год в Риме.

Гибель на ее глазах стада антилоп гну в реке не сделала в ее представлении менее жестокой ту кровавую бойню, которую ей довелось увидеть тогда в римском цирке. Но она, как ей показалось, стала лучше понимать отношения жизни и смерти. Похоже, что природа не была благороднее или добрее человеческих существ. Она казалась столь же жестокой и столь же жестоко несправедливой к слабым…

А может, даже еще более несправедливой. Даже когда буря кончилась, им пришлось прождать еще несколько часов, пока вода немного спала и очистилась от опасного мусора.

В эту ночь они по очереди дежурили. Если впереди не было видно порогов и частых камней, они продолжали движение и ночью, стараясь наверстать время. Если же плыть становилось опасно, вытаскивали плот на берег. Сегодня они сделали остановку, чтобы не плыть ночью через предательские буруны, белая полоска которых вдруг открылась впереди в сумерках. Марго была столь обессилена и истощена, что немалую часть этой ночи проплакала в голос, не боясь быть услышанной за шумом воды на порогах.

«Так назови меня Кэтрин Хепберн и выдай замуж за Хэмфри Богарта…»

.

Марго с радостью бы метнулась сейчас в объятия Малькольма Мура. Она отчаянно нуждалась в нем. Особенно такими ночами, как эта, когда рев охотящихся леопардов и вопли умирающих животных носились в воздухе. Всякий раз, когда слышался очередной дикий вопль, ее руки машинально тянулись к винтовке. Но не было сил поднять оружие.

«Прости меня, Малькольм, — повторяла она снова и снова, — я была отвратительной эгоисткой, но я не хотела…»

Еще одна летняя буря с проливным дождем разразилась ближе к полуночи, вырвав Марго из очередного беспокойного забытья. Кайнан стоял на вахте — призрачная фигура во вспышках и сиянии африканских молний. Кут ван Биик, угнездившийся в своем спальнике, пошевелился беспокойно и снова захрапел.

«И как это еще можно спать?»

Молнии сверкали сквозь тучи, наискось прорезая небо и впиваясь в деревья и реку, танцуя безумный танец среди зазубренных камней. Марго слишком устала, чтобы съеживаться от каждого разряда, только страх пронзал ее насквозь. «Лишь бы в нас не попало…»

Налетел дождь — сплошная масса черной, секущей лицо воды. Марго закашлялась и перекатилась на живот, пытаясь закрыться сверху спальным мешком. В поднявшейся, вспухшей реке вода ревела громче, чем обычно.

«Этот звук я буду слышать и в могиле, — простонала в душе Марго. — И почему нам понадобилось забираться сюда в сезон дождей?» Но у нее уже не было сил переживать свою глупость и ее последствия. «А вообще это не так уж и плохо. Ведь иначе мы бы попали в куда как худшую ситуацию». Как ни трудно плыть эти двести пятьдесят миль на плоту, так все же лучше, чем идти это расстояние пешком! А ведь если бы сейчас был сухой сезон, им пришлось бы идти пешком, неся на себе весь багаж по страшной жаре!

«О, Малькольм, как я все напортила…» Она должна была вернуться на станцию. Не только для того, чтобы доказать, что она может ходить в разведку и возвращаться оттуда живой. Она еще должна извиниться перед Малькольмом за свою жестокость.

Когда позднее этой ночью вода плеснула на ее щеку, Марго подумала спросонья, что это дождь сумел просочиться в ее спальный мешок. При вспышке молнии она увидела склонившегося над ней Кайнана, насквозь промокшего и смертельно бледного.

— Марго! — восклицал он, указывая на плот. — Река! Плот бешено плясал, стараясь порвать швартовы.

— Что река?

Она наконец выскользнула из-под намокшего спального мешка, осмотрелась и поняла, что уровень воды в реке быстро поднимается. Всего за несколько вспышек молнии это можно было без труда заметить.

— Кут! Кут! Вставай!

Марго трясла его изо всех сил, а он медленно приходил в себя, выплывая из глубокого сна. Но один взгляд в сторону реки поднял его на ноги, заставив ожесточенно выбраниться на родном языке.

— Оттащим плот повыше! — прокричала сквозь шум Марго.

— Без толку, англичанка! Смотри! — Он показал рукой на побережье.

Молния осветила совершенно непроходимые прибрежные заросли. Учитывая скорость, с которой прибывала вода, все эти заросли окажутся вскоре под водой. И залит будет весь этот плоский берег как минимум на пятьсот метров в ширину, считая от кромки воды, на которой они сейчас находились. И произойти это может в течение ближайшего часа.

— А мы не можем поплыть вниз прямо с этого места? — прокричала Марго сквозь шум реки, дождя и грома.

— Не знаю. Пороги там, ниже по течению, выглядят скверно.

Ужасающий треск раздался откуда-то сверху, почти над их головами. И сразу же одна сторона плота скрылась под водой. Марго вскрикнула. Кайнан полез по наклонившейся палубе с ножом в руке. Плот дергался и бился, как будто его рвало какое-то чудовище. Лишь при вспышке очередной молнии они поняли, в чем дело. Одно из деревьев, к которому был привязан плот, подмыла река, и ветер свалил его в воду.