ГЛАВА 14

Перспектива широкой проверки моей деятельности в иных измерениях меня встревожила, но не настолько, чтобы я забыл о хороших манерах. Во время драки в переулке Дж. Р. спас мою шкуру, и в течение всей этой полицейской катавасии какая-то часть моего мозга искала способ отплатить ему. Когда мы покинули полицейский участок, мне подумалось, что я нашел ответ.

— Слушайте, Дж. Р., — повернулся я к нему, спускаясь по лестнице. — Насчет того бизнеса, которым вы хотите заняться… Насколько большой капитал вам понадобится для начала?

Я увидел, как при моих словах у него напряглась шея.

— Я же уже сказал вам, мистер Скив, что не приму вознаграждения за спасение вам жизни.

— А кто говорил о каком-то вознаграждении? Я веду речь о вкладе в ваши деловые операции и получении доли прибыли.

От этого он встал, как вкопанный.

— Вы это сделаете?

— Почему бы и нет? Я же бизнесмен и всегда стараюсь не упускать возможности финансировать новые предприятия. Тут самое важное найти достойного доверия главу предприятия для распоряжения вкладами. В данном случае, вы уже доказали мне, что достойны доверия. Так сколько же вам надо для осуществления своего плана?

Уличный торговец подумал несколько мгновений.

— Даже при финансовой поддержке я бы хотел начать помаленьку и постепенно наращивать обороты. С учетом этого… да. Думаю, примерно пять тысяч золотом послужит отличным началом.

— О, — умно произнес я. Ставить под сомнения его рассчеты я не собирался, но начальная стоимость оказалась выше, чем я ожидал. У меня имелась при себе пара тысяч и большая часть этой суммы должна уйти на оплату услуг Эдвика и счетов в отеле. Вот и весь величественный жест!

— Мне… э… надо будет подумать об этом.

У Дж. Р. вытянулось лицо.

— Да, разумеется. Ну. вы знаете, где меня найти, когда примете решение.

Он повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь по улице. Глупо было расстраиваться из-за невыполнения предложения, которого мне не следовало делать, но я испытывал неприятное чувство.

— Теперь нам самое время вернуться в отель… Верно, Скив? — вступил в разговор Кальвин.

С Дж. Р. я напортачил, но твердо решил уж тут-то сделать все, как надо.

— Нет, — сказал я.

— Нет, — повторил, словно эхо, джин. — Так куда же мы пойдем?

— Вот в том-то вся и суть, Кальвин. Мы никуда не пойдем. Я пойду обратно в отель, а ты отправишься опять в Джинджер.

Он подплыл ко мне на уровне глаз и, нахмурясь, чуть склонил голову набок.

— Что-то я тут не пойму. Зачем это мне возвращаться на Джинджер?

— Затем, что ты выполнил свой контракт. Значит, ты волен удалиться, потому, я полагаю, ты так и поступишь.

— Я его выполнил?

— Разумеется. Тогда, в переулке, ты применил чары и протрезвил меня перед тем, как мне пришлось драться с теми громилами. На мой взгляд, это завершает твой контракт.

Джин задумчиво погладил свою бороду.

— Не знаю, — усомнился он. — Чары-то были не ахти какие сильные.

— Ты никогда и не обещал сильных, — настаивал я. — Ты не жалел усилий, внушая мне, как мало ты можешь сделать.

— Ах, это, — протестующе махнул рукой Кальвин. — Это всего лишь стандартная шутка, которую мы приподносим клиентам. Она удерживает их от чрезмерных упований на джина. Ты б изумился, узнав, чего только не ожидают от нас некоторые. Если нам удается сдержать их желания, то потом бывает легче произвести впечатление, когда мы иной раз щегольнем своим умением.

— Это сработало. Ты произвел на меня впечатление. Если б ты не сделал своего дела там, в переулке, со мной бы разделались прежде, чем появился Дж. Р.

— Рад помочь. Это было менее опасно, чем участие в драке.

— Может быть, но по моим понятиям мы в расчете. Ты оказал мне помощь в ключевой момент. Это все, что требовал твой контракт… и даже больше.

Джин сложил руки на груди и несколько мгновений сосредоточенно глядел куда-то вдаль.

— Проверь меня тут, Скив, — сказал он наконец. — Я ведь был тебе полезен, верно?

— Верно, — кивнул я, гадая к чему он клонит.

— И был весьма неплохим обществом, не так ли? Правда, у меня есть склонность немного распускать язык, но ты, кажется, не возражал против моего присутствия.

— Опять верно.

— Так почему же ты хочешь избавиться от меня?

Внезапно переживания минувшего дня одолели меня. Добрый совет Мотылька, выпивка, драка, стычка с полицией — все это внезапно взорвалось во мне, и я потерял самообладание.

— Я не пытаюсь от тебя избавиться, — пронзительно закричал я на джина, не замечая, как изменился мой голос. — Неужели ты думаешь, будто мне не хочется по-прежнему видеть тебя рядом с собой? Думаешь, я не знаю, что мои шансы самостоятельно найти Ааза в этом чокнутом измерении почти нулевые? Черт побери, Кальвин, я пытаюсь быть с тобой любезным!!!

— Гм… Может быть ты сумеешь быть менее любезным и перестать кричать?

Я сообразил, что оттеснил его через весь тротуар и прижал к стене силой своей «любезности». Сделав долгий, глубокий вдох, я попытался овладеть собой.

— Слушай, — осторожно проговорил я. — Я не собирался на тебя орать. Просто…

По моему лицу что-то заструилось и до меня дошло, что я готов зарыдать. Кой черт, вот-вот! Я уже начинал плакать. Я шумно прочистил горло, и украдкой смахнул слезу, надеясь, что Кальвин не заметит. Если он и заметил, то был слишком вежлив, чтобы что-то сказать.

Я нервно втянул в себя воздух.

— Ты мне очень помог, Кальвин, больше, чем я мог надеяться, когда открыл твой пузырек. Советы ты давал здравые и, если я попал в беду, так это потому, что недостаточно прислушивался к ним.

Я умолк, пытаясь привести в порядок мысли.

— Я не пытаюсь от тебя избавиться… в самом деле. Больше всего мне б хотелось, чтобы ты оставался со мной до тех пор, пока я не найду Ааза. Просто я не хочу злоупотреблять твоей дружбой. Я заручился твоими услугами путем самой обычной сделки… по поводу которой ты не мог выразить свое мнение, если ты точно сообщил о том, как действует Джинджер. Если мои слова о том, что наш контракт завершен, показались немного холодными, то только потому, что я боролся с желанием просить тебя остаться. Боялся, что если сделаю это, то поставлю тебя в неудобное положение… А на самом деле, поставил бы в неудобное положение себя. Если б я попросил тебя, а ты ответил отказом, то мы оба расстались с неприятным чувством в конце того, что было в остальном взаимовыгодным партнерством. Хуже этого, на мой взгляд, могло быть только, если б ты согласился остаться из жалости. Тогда я чувствовал бы себя виноватым все время, пока ты был бы рядом, постоянно зная, что ты мог бы заниматься своими делами, и отправился бы, если б я не был настолько слаб и сам не способен справиться с такой простой задачей.

Слезы теперь лились неудержимо, но я не утруждал себя попытками скрыть их. Меня это больше не заботило.

— Делал ты, в основном, одно, — продолжал я, — составлял мне кампанию. С тех пор как я попал в это измерение, я постоянно ощущал страх и одиночество… или ощущал бы их, не будь тебя со мной рядом. Я так боюсь ошибиться, что, вероятно, оцепенею и ничего не сделаю, если у меня не будет на буксире кого-то одобряющего, когда я действую правильно, и порицающего меня, когда я делаю не то… Я себя чувствую неуверенно. Я даже не доверяю собственному мнению, не знаю прав я или нет в своих действиях! Беда в том, что в последнее время я вел себя неважно и по части дружбы. От меня ушел Ааз, команда М. И. Ф. думает, что я его бросил… черт, я даже Дж. Р. сумел обидеть, желая выразить благодарность с помощью бумажника, вместо языка.

Мне пришло в голову, что я начинаю говорить бессвязно. Кое-как проведя рукавом по мокрому от слез лицу, я заставил себя улыбнуться.

— Так или иначе, я не могу навязывать себя в качестве друга или делового партнера только для того, чтобы ты сдерживал меня в трудную минуту. Это не значит, будто я не благодарен тебе за то, что ты сделал или что я пытаюсь избавиться от тебя. Я б оценил, если бы ты остался, но у меня нет никакого права просить тебя об этом.

Исчерпав все слова, я закончил вялым пожатием плеч. Как ни странно, облегчив душу и очистив мозг от беспокоивших меня мыслей, я почувствовал себя значительно лучше.

— Ты все сказал?

Кальвин все еще терпеливо парил, сложив руки на груди. Может, мне почудилось, но в его голосе прозвучала резкость.

— Да. Извини, что я так разошелся.

— Не беда. Лишь бы настал черед и моей подачи.

— Подачи?

— Просто выражение, — отмахнулся он. — В данном случае оно означает, что теперь моя очередь говорить, а твоя — слушать. Я уже пробовал раньше, но каждый раз, как я начинал, нас прерывали… или же ты становился пьяным.

Я скривился, вспоминая.

— Я не собирался напиваться. Просто дело в том, что я никогда…

— Эй! Помнишь? Очередь теперь моя, — прервал меня джин. — Я хочу сказать… секундочку.

Он сделал рукой размашистый жест и… вырос! Внезапно он стал таких же размеров, как и я.

— Вот так-то лучше! — промолвил он, потирая руки. — Теперь меня будет трудней оставлять без внимания.

Я собирался попросить отчета о его «скромных» способностях, но последнее его замечание уязвило меня.

— Извини, Кальвин. Я не хотел…

— Оставь это! — приказал он, махнув рукой. — В данное время моя очередь. Позже у тебя будет уйма времени погрязнуть в чувстве вины. А если нет, уверен, ты все равно найдешь время.

Звучало это неприятно, но я стих и знаком предложил продолжать.

— Ладно, — сказал он. — Во-первых, в-последних и промежуточных, ты был неправ. Мне даже трудно поверить, что такой правильный парень может быть настолько неправ.

Мне подумалось, что я уже признал все погрешности в своих действиях. Кальвин сказал, что хочет получить возможность высказаться, и я собирался, по мере сил, не перебивать его. Уж это-то я обязан для него сделать.

— С тех пор, как мы встретились, ты всегда говорил о правильном и неправильном слишком категорично. Согласно твоим взглядам, дела обстоят либо правильно, либо неправильно… и точка. Не был ли Ааз прав, уйдя из фирмы?… Прав ли ты, пытаясь найти его?… Да, мой юный друг, жизнь не столь проста. Ты достаточно взрослый, чтобы знать это, и тебе следует это лучше усвоить, пока ты окончательно не свел с ума себя и всех, кто тебя окружает!

Он начал плавать передо мной взад-вперед, сцепив руки за спиной. Я предположил, что это соответствовало расхаживанию туда-сюда.

— Ты или любой другой может быть прав и все-таки неправ. К примеру, прав — с деловой точки зрения, но неправ с точки зрения гуманности. Миры сложны, а люди — безнадежно запутанный клубок противоречий. Условия меняются не только в зависимости от ситуации и от личности, но и от момента. Пытаться обмануть себя, думая, будто есть какая-то универсальная мера правильного и неправильного, просто нелепо… Хуже того, это опасно, потому что, когда она будет ускользать от тебя, ты всегда будешь в итоге чувствовать себя некомпетентным и неадекватным.

Хоть у меня и возникали трудности с пониманием сказанного им, эта последняя фраза пробудила знакомые воспоминания. Она с неуютной точностью описывала то, как я себя чувствовал чаще всего! Я постарался слушать еще внимательней.

— Ты должен принять как данность, что жизнь запутана и угнетающа. Что правильно для тебя, может быть неправильно для Ааза. Бывают даже времена, когда вообще никакого правильного ответа нет… есть лишь наименее нежелательный из нескольких неподходящих выборов. Признай это, а потом не теряй зря времени и энергии, гадая почему это так или бранясь, что это несправедливо… принимай это как данность.

— Я… я постараюсь, — запнулся я, — но это нелегко.

— Конечно нелегко! — огрызнулся джин. — А кто сказал, будто это бывало легко? Ничто не легко. Иногда это менее трудно, чем в иные времена, но всегда нелегко. Часть твоей проблемы в том, что ты вечно думаешь, будто все должно быть легко, и поэтому полагаешь, что легкий путь это правильный путь. Вот свежий пример: ты знал, что будет трудно попросить меня остаться после того, как я выполню свой контракт, и поэтому решил, что правильней всего будет не просить… невзирая на то, как трудно будет тебе продолжать искать Ааза без меня.

— Но если б мне было легче, если ты остался…

— Совершенно верно. Это противоречие, — усмехнулся Кальвин. — Сбивает с толку, не правда ли? Забудь на время о правильном и неправильном. Чего хочешь ты?

Вот этот вопрос был легким.

— Мне б хотелось, чтобы ты остался и помог мне разыскать Ааза, — твердо сказал я.

Джин улыбнулся и кивнул.

— Ни под каким видом, — ответил он.

— Что?

— Я заикался? Я сказал…

— Я знаю, что ты сказал! — оборвал я его. — Просто то, что ты сказал… я имею в виду до того, как ты сказал…

— В твоей просьбе ко мне никаких сложностей нет… равно, как и в твоих условиях. Просто, я не намерен оставаться.

Теперь у меня голова совсем пошла кругом от недоумения, но я попытался сохранить ту малость спокойствия, какая у меня осталась.

—… Но я думал… А, ладно. Полагаю, я ошибся.

— Нет, ты не ошибся. Если б ты попросил меня сразу, я бы остался.

— Тогда почему же… — начал было я, но джин взмахом руки велел мне помолчать.

— Извини, Скив. Мне не следовало дразнить тебя в такое время головоломными играми. Решение мое изменило нечто сказанное тобой, пока ты объяснял, почему ты не попросил. Ты сказал, что ощущал страх и неуверенность, что вполне нормально, учитывая все обстоятельства. Но потом ты кое-что добавил о том, как ты боялся доверять собственному суждению и поэтому нуждался в ком-то другом, говорящим тебе прав ты или нет.

Он умолк и покачал головой.

— Я не могу на это пойти. Вот тогда-то я и понял, что если я останусь, то попаду в ту же ловушку, в какую угодили все остальные твои коллеги… ловушку неумышленного обдумывания решений за тебя, выражая собственно мнение. Самое печальное в том, что на самом деле мы за тебя не думаем. Ты сам решаешь, к каким советам прислушаться, а к каким нет. Беда в том, что ты думаешь о действиях вопреки советам только когда это приводит к неприятностям… например, когда ты напился сегодня вечером. Любое правильное суждение побуждает тебя считать, будто решение принято твоими «советчиками». Ты убедил меня, что ты правильный парень, Скив. Теперь тебе надо прежде всего убедиться в этом самому. Вот почему я намерен отправиться обратно на Джинджер и предоставить тебе разобраться с этой проблемой самостоятельно. Правильно это или нет, а приписать себе заслугу или разделить вину будет некому. Все целиком твое. Бьюсь об заклад, твое решение будет правильным.

Он протянул мне руку. Я взял ее и осторожно обменялся рукопожатием с этим субъектом, оказавшим мне такую большую помощь.

— Я… Ну, спасибо, Кальвин. Ты дал мне много пищи для размышлений.

— Всегда рад служить, Скив… действительно. Желаю удачи в розысках нашего друга. Да, слушай…

Он выудил что-то у себя из-за кушака и вложил мне в ладонь. Когда он отпустил этот предмет, тот вырос в полномасштабную деловую карточку.

— Вот мой адрес в Джинджере. Не теряй со мной связи… хотя бы просто для уведомления меня, чем кончилось это дело.

— Обязательно, — пообещал я. — Береги себя, Кальвин… и еще раз спасибо.

— Да, и еще одно… насчет возникающих у тебя проблем с друзьями. Забудь про стремление быть сильным. Твоя настоящая сила в умении быть теплым, заботливым другом. Когда ты стараешься быть сильным, то кажешься холодным и бесчувственным. Подумай об этом.

Он в последний раз помахал мне, сложил руки на груди и растаял из вида. Несколько мгновений я таращился на пустое пространство, а потом в одиночестве пошел обратно к отелю. Я знал, где он находится… а вот где находится Джинджер, я не знал.

ГЛАВА 15

— Слышал, прошлым вечером на вас напали.

Я остановился, усаживаясь на заднее сиденье такси и окинул таксиста долгим пристальным взглядом.

—… И тебя тоже с добрым утром, Эдвик, — сухо отозвался я. — Да, спасибо, спалось мне отлично. Мой сарказм в адрес водителя пропал в шуме… чему я был в тайне рад. Иногда у меня возникают причины сомневаться в своих способностях общаться с людьми.

— Просто об этом болтают, понимаете?

— Нет, не понимаю… Но стараюсь.

Каким бы большим и многонаселенным не казался Извр, в нем сразу за пределами видимости таилась процветающая паутина сплетен.

Вышел я рано, надеясь найти возможность поговорить с Дж. Р., но по дороге от моего номера до входной двери меня остановили двое коридорных и портье, уже знавшие о моей драке предыдущим вечером. Они, конечно, дружно выразили свое сочувствие… в разной степени. Насколько я помню, сочувствие портье прозвучало примерно так: «Мы охотно предоставим возможность хранить ценности в сейфе отеля, сэр… но не можем принять никакой ответственности за их сохранность».

Восхитительно!!

Я понял, что меня отнюдь не радует обсуждение моей персоны всем населением. Особенно ввиду того, что закончилась она беседой с полицией.

Хоть Эдвик и заметил мою неприязнь к обсуждению происшествия, он твердо решил не дать этой теме заглохнуть, когда мы тронулись в путь.

— Говорил же я, что надо взять телохранителя, — наставительно сказал он. — Носить с собой такие наличные, значит напрашиваться на неприятности.

— Забавно, полиция говорила тоже самое… о наличных, я имею в виду.

— Ну, она права… между прочим. Атмосфера здесь довольно опасная и без привлечения к себе лишнего внимания.

Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Спалось мне неважно, но то короткое время, какое я провел в горизонтальном положении, позволило моим мускулам сжаться, и у меня все болело.

— Что я и обнаружил, — согласился я. — Ладно, теперь с этим все кончено. Кроме того,я и сам не так уж плохо постоял за себя.

— Насколько я слышал, кое-кто явился вам на выручку, сказал напрямик Эдвик. — И даже тогда вам еле удалось отбиться. Но не заблуждайтесь будто бы все кончено. Вам надо надеяться, что удача не покинет вас и в следующий раз.

Ноющие мускулы перестали служить предметом моего внимания.

— В следующий раз? — переспросил я, выпрямляясь на сиденьи. — Какой еще следующий раз?

— Не хочу казаться пессимистом, — пожал плечами таксист, — но, по-моему, это определенно. Те парни, которых вы потрепали, сегодня вернутся на улицу и, вероятно, уделят некоторую долю своего времени и энергии, чтобы найти вас для повторного матча.

— Ты так думаешь?

— Кроме того, разлетелся слух, что вы носите с собой приличную пачку бабок. Это сделает вас привлекательной дичью для всех дешевых громил, высматривающих, где по-быстрому сорвать немного наличных.

Я об этом не думал, но сказанное Эдвиком имело смысл. Только мне не хватало заботы постоянно следить, что делается у меня за спиной!

— Извини, что ты сказал? — переспросил я, пытаясь сосредоточиться на словах водителя.

— Я только сказал, что вам следует нанять телохранителя… О чем я все время твердил.

Он говорил об этом раньше, и Кальвин его поддерживал. Сначала я относился к этой идее с пренебрежением, но теперь мне поневоле пришлось вновь обдумать всю ситуацию.

— Нет, — решил я, наконец, про себя. — Я не могу этого сделать.

— Почему бы и нет? — настаивал Эдвик.

— Ну, самая большая причина в том, что я не могу себе это позволить.

Таксист фыркнул.

— Вы, должно быть, шутите? С такими-то деньжищами, как у вас?

— Может показаться, будто их много, но в действителиности все они уже предназначены тебе и отелю.

Такси опасно вильнуло, когда Эдвик повернулся на сиденьи, уставившись на меня.

— Вы хотите сказать, что это все имеющиеся у вас деньги? Вы носите при себе все свое состояние?

Как ни был я расстроен, такая мысль заставила меня рассмеяться.

— Едва ли, — усмехнулся я. — Беда в том, что большая часть моих денег там, на Деве. Я захватил лишь малость на карманные расходы. К несчастью, я опрометчиво недооценил, каковы здешние цены, и поэтому мне приходится внимательно следить за своими расходами.

— О, это не проблема, — отмахнулся таксист, снова обратив внимание на дорогу. — Откройте здесь себе кредит.

— Чего-чего?

— Поговорите с банком, опираясь на свои активы. Именно так я набрал денег на это такси… не говоря уж о других моих предприятиях. Черт побери! Если б все пытались вести операции на основе наличных, Это разрушило бы всю экономику измерения!

— Не знаю, — заколебался я. — В этом измерении я ни с кем по-настоящему не знаком. Ты действительно думаешь, что банк согласится дать мне в долг?

— Есть только один способ выяснить, — пожал плечами Эдвик. — Вот что я вам скажу… неподалеку отсюда находится филиал моего банка. Почему бы вам не заскочить поговорить с ними? Возможно, вас там удивят.

Сам банк выглядел не очень внушительно: средних размеров магазин с рядом окошечек касс и несколькими разбросанными тут и там столами. Двери в противоположной стене, надо полагать, вели в кабинеты и в хранилища, но выкрашены они были в разные яркие цвета, и смотрелись не особенно зловещими. Все же я ощутил немалую нервозность, когда осмотрел внутреннее помещение. Там и сям попадались мелочи, показывавшие серьезность, опровергавшую умышленную небрежность декора. Обращали на себя внимание мелкие детали вроде машин, стоявших по углам на высоких подставках и постоянно обводившие объективами все помещение, словно следя за деятельностью кассиров и посетителей. Самих кассиров надежно ограждали высокие панели из невинного с виду стекла, и операциями они занимались через хитрое устройство из щели и выдвижного ящика на каждой кассе. Однако, наблюдательный человек, вроде меня, не мог не заметить, что степень искажения предмета, когда смотришь на него через стекло, свидетельствует о том, что оно немного толще, чем может показаться на первый взгляд. И по всему помещению болтались охранники, увешанные с головы до ног оружием вовсе не похожим на церемониальное или декоративное. Здесь переходило из рук в руки великое множество денег и прилагались значительные усилия, чтобы гарантировать, что никто не сумеет прихватить с собой лишку.

У меня возникло предчувствие, что таким делом, с каким пришел я, не станет заниматься кассир за стойкой. И верно, ибо когда я спросил, меня тут же препроводили через одну из ярко окрашенных дверей в отдельный кабинет.

Когда я вошел, сидевший передо мной за столом субъект поднялся и приветливо протянул руку. Он был безупречно одет в деловой костюм какого-то старомодного покроя… особенно для изверга, так и искрился искренней теплотой, граничащей с елейностью. Несмотря на зеленую чешую и желтые глаза, он напомнил мне Гримбла, королевского казначея, с которым я когда-то враждовал в Поссилтуме. Я подумал, не общая ли это черта у всех хранителей денег повсюду… возможно, тут оказывал какое-то действие гроссбух. Если так, то это не предвещало ничего хорошего моему сегодняшнему делу… с Гримблом мы никогда не ладили.

— Заходите, заходите, — промурлыкал субъект. — Присаживайтесь, пожалуйста, мистер… ?

— Скив, — представился я, опускаясь в предложенное кресло. — И просто Скив, а не мистер Скив.

Я никогда не приходил в восторг от официального обращения «мистер», а после того, как его не раз прощипела в мой адрес полиция прошлой ночью, у меня и вовсе развилось отвращение к нему.

— Конечно, конечно, — кивнул он, вновь усаживаясь. — Меня зовут Малькольм.

Наверно, дело заключалось в сходстве с Гримблом, но я находил его привычку повторяться все более и более раздражающей. Напомнив себе, что я хочу добиться от него услуги, я сделал усилие, чтобы отогнать от себя это чувство.

— … Чем мы можем служить вам сегодня?

— Малькольм, я бизнесмен, прибывший сюда на Извр с визитом, — начал я, чувствуя, что бессознательно впадаю в официальный тон. — Мои расходы увеличились из-за непредвиденных обстоятельств, и, откровенно говоря. мой запас наличных меня не удовлетворяет. Некто высказал предположение, что я смогу открыть кредит в вашем банке, и поэтому я зашел выяснить, возможно ли это сделать.

— Понимаю,

Он окинул меня взглядом, и теплоты в кабинете поубавилось. Я вдруг почувствовал, будто меня раздели.

После сверхразодетости для беседы с Мотыльком, я решил держаться своей нормальной, удобной, неофициальной внешности. Я предусмотрел, что банкиры будут поконсервативней финансистов, и что в банке, вероятно, будет оборудование для выявления чар личины, и поэтому будет мудрее, если я стану держаться наиболее открыто и честно. Благодаря данному мне Банни, моей административной помощницей, ускоренному обучению по части туалета, мне не приходилось стыдиться своего гардероба, но я, вероятно, выглядел несколько непохожим на большинство бизнесменов, с которыми Малькольм привык иметь дело. Его визуальный анализ моей персоны напомнил мне о быстром, но внимательном взгляде, каким меня окинул встреченный полицейский. Только еще в более сильной степени. У меня возникло ощущение, что банкир способен определить, сколько денег у меня в карманах, вплоть до мелочи.

— Так по какому профилю, говорите, вы работаете, мистер Скив?

Я заметил, что опять всплыло это «МИСТЕР», но не стал из-за этого спорить.

— Я — маг… На самом деле я президент ассоциации магов… корпорации.

Тут я сумел остановиться прежде, чем начал тараторить, еще раньше заметив в себе склонность молоть языком, когда нервничаю.

— … И как же называется ваша корпорация?

— Гм… «М. И. Ф. инкорпорейтед».

Он кратко записал данные в блокнот.

— Ваша штаб-квартира на Пенте?

— Нет. Мы базируемся на Деве… на Базаре. Он взглянул на меня подняв брови, а потом спохватился и восстановил самообладание.

— Вам случайно неизвестно, с каким банком на Деве вы сотрудничаете?

— С банком? В общем-то нет. «той стороной дела обычно занимаются Ааз и Банни… наш финансовый отдел.

Имевшиеся у меня надежды на кредит вылетели в трубу. Я не знал наверняка, сотрудничаем ли мы с каким-то банком. Ааз яро отстаивал принцип сохранения наших денежных фондов легко доступными. Я не мог представить себе банк, желающий иметь дело с тем, кто не доверяет банкам, или готов ограничиться только словом о нашей денежной наличности… даже если бы я знал ее величину.

Банкир изучал свои заметки.

— Конечно, как вы понимаете, нам придется все проверить. Я начал подниматься. Мне больше всего на свете хотелось убраться из его кабинета.

— Разумеется, — согласился я, пытаясь сохранить толику достоинства. — Сколько времени это займет, чтоб я знал, когда мне снова связаться с вами?

Малькольм небрежно махнул мне рукой, поворачиваясь к клавишам на одной стороне письменного стола.

— О, это вообще не займет времени. Я просто воспользуюсь этим компьютером и быстренько загляну, куда надо. Ответ должен быть через пару секунд.

Я не мог решить, удивляться мне или тревожиться. Победило удивление.