— Ноа? — тихо спросила Джина несколько минут спустя.

— Да, детка?

— Нам нужно найти Йаниру.

— Мы с Маркусом занимаемся этим. — Голос Ноа звучал уверенно. — Ты останешься здесь. Тут ты в безопасности.

— Но…

— Нет. — Взгляд холодных, серых глаз детектива сделался твердым как мрамор, отбивающим всякую охоту спорить. — Ты представляешь собой слишком большую ценность, Джина, чтобы тобой рисковать. И в последний раз, когда ты находилась вне этого дома, ты была на волосок от смерти. — Рука Ноа коснулась повязки на ее голове. — Слава Богу, рана почти зажила. И даже без инфекции, что само по себе почти чудо.

Губы у Джины чуть дернулись.

— Ну еще бы: то-то вы мне всю голову карболкой залили.

К уголкам глаз Ноа сбежались морщинки.

— Чистота — залог здоровья, вот как здесь говорят. Как бы то ни было, мне бы не хотелось еще раз рисковать, подставляя тебя под пули.

Она подумала, не стоит ли поспорить с этим, поняла, что все равно слишком слаба, чтобы делать что-то, и решила покориться — по крайней мере на время. Может, она придумает какой-нибудь способ помочь, не выходя из дома?

— Что делаете вы с Маркусом? — спросила она вместо этого. — Чтобы найти ее?

Ответом был вздох Ноа от окна. Уголки рта детектива чуть заметно опустились.

— Мы знаем, что мужчина, унесший ее, — врач и человек состоятельный. Достаточно состоятельный, чтобы носить шелковый цилиндр и дорогое каракулевое пальто. Он свой в районе Королевской Оперы и “Ковент-Гардена”, но явно знаком и с улицами Сохо. Знаком достаточно, чтобы с легкостью затеряться в этом лабиринте переулков. Если придется, я проверю личность всех до единого лондонских врачей. — Рука Ноа снова мягко коснулась щеки Джины. — Не переживай, детка. Мы выясним, кто он, и вернем ее.

Джина прикусила губу. Если.., нет, надо думать — когда они наконец спасут Йаниру, она придет в этот дом в ожидании счастливой встречи со своей семьей и обнаружит, что для детей ее прошло уже целых три года…

Джина и сама еще не до конца оправилась от этого потрясения.

Ноа пришлось оставаться во времени Врат Дикого Запада до самого прибытия Джины сквозь Британские Врата — три года спустя после 1885 года в Денвере. Помнят ли еще маленькие дочурки Йаниры свою мать? Если они вообще найдут Йаниру… Лондон конца девятнадцатого века представлял собой подавляюще огромный, расползающийся во все стороны город, пять миллионов жителей которого обитали кто во дворцах, кто в сточных канавах. Площадь поисков привела бы в уныние даже самого закоренелого оптимиста.

За окном раздались злобные выкрики, словно ссорились соседи. Джина с тревогой переводила взгляд с окна на Ноа и обратно.

— Что происходит?

Детектив подошел к окну, выглянул и нахмурился.

— Сволочи.

— В чем дело? — резко спросила она, делая попытку подняться.

— Шайка безработной портовой швали напала на доктора Минделя.

Грязные ругательства и антисемитские угрозы били в окна словно булыжники. Хорошо хоть, это не отряд убийц из Верхнего Времени явился за ними. Джина устало откинулась на подушки, пытаясь унять дрожь.

— Но почему? Доктор Миндель — один из добрейших людей, которых я знаю.

Губы у Ноа сердито сжались над воротничком вышедшего из моды жакета.

— Дело в том, что только что на Хэнбери-стрит нашли Энни Чапмен. А рядом с ней, в чане с водой — кожаный передник. Половина Ист-Энда уверена сейчас в том, что убил ее какой-то еврей-сапожник. — Джина непроизвольно ахнула; детектив оглянулся и встретился с ней взглядом. — Привыкай к этому, детка. Ист-Энд готов взорваться. Вспышка антисемитизма подогревается здесь тем, что все уверены: этих женщин убил чужеземец. Вот еще одна причина, по которой я не хочу выпускать тебя из дома. Ты загримирована под мужчину, Джина, да еще под мужчину с заграничной внешностью. На протяжении нескольких следующих месяцев эти портовые хулиганы сделают жизнь для иноземцев в этих кварталах чертовски опасной. Поверь мне, тебе слишком рискованно высовываться.

Джина с усилием сглотнула, прислушиваясь к отвратительным крикам с улицы. Она не привыкла к такой ненависти, к ничем не прикрытой предубежденности. Она коснулась рукой живота, где рос ребенок Карла, и поняла, что не имеет права рисковать собой. По крайней мере сейчас. Настанет день, и ее отец ответит за все, что натворил, исковеркав ей жизнь, изрешетив пулями Карла и тетю Касси… Но пока ей нужно выжить.

Никогда еще она не ненавидела необходимость так сильно.

Перед Ронишей Аззан стояла проблема — мало не покажется.

Сидя в кабинете Булла Моргана высоко над снежными ущельями Гималаев, она готовилась к поединку с самым влиятельным — и опасным — политиком эпохи, а босс ее сидел в кутузке, на станции хозяйничали террористы. Рониша покосилась на Гренвилла Бакстера, старшего менеджера “Путешествий во Времени” на ВВ-86, с которым ее объединяло масайское происхождение. В который раз ее посещала мысль, не сделала ли она самой большой ошибки за всю свою карьеру.

— Ты с ума сошла? — прошипел Бакс, когда загудел лифт, поднимая в директорский кабинет первую партию репортеров. — Надо же: допустить чертовых газетчиков на встречу с этим психом!

Рониша уверенно встретила взгляд управляющего — она была одним из немногих обитателей станции Шангри-Ла, способных смотреть в глаза Баксу, не задирая при этом головы.

— Просто эта встреча должна проходить на людях. И ты знаешь почему.

Верзила-менеджер недовольно сжал губы.

— Булл тоже встретился с ним на людях! — Слова эти по вполне понятной причине прозвучали с горечью.

— Да, на людях! — Можно подумать, она не понимает всей сложности ситуации! — Булл встретился с ним на людях. Но я — не Булл Морган. А Булл Морган — не я.

Почти механическим движением она смахнула невидимую пылинку со своего яркого наряда — в разноцветных африканских узорах, нанесенных не на обычную бумажную ткань, но на дорогой шелк, — и тряхнула головой, рассыпав по плечам с три фута туго заплетенных косичками волос — по большей части собственных. В дополнение к своему росту Рониша носила туфли на четырехдюймовых шпильках. До сих пор ей еще не встречался мужчина, с кем она не смогла бы справиться. Для этого ей, как правило, хватало полуминутной подготовки и рукопожатия, вслед за чем она обыгрывала его в его же собственной игре и на любом поле — за столом переговоров или в спальне.

Рониша Аззан гордилась своей масайской кровью, и в данную минуту эта кровь оставалась ее единственным оружием. Масаи славятся как непревзойденные охотники на львов. И самый большой и опасный во всей Вселенной лев-людоед забрался в ее крааль. Рониша улыбнулась, и улыбка ее не обещала ничего хорошего. Как заместитель управляющего станцией, Рониша Аззан не собиралась быть ни у кого шестеркой — факт, который сенатору Джону Полу Кеддрику еще предстояло узнать. Если, конечно, Рониша сможет при этом унять дрожь в коленях.

Долгую секунду Гренвилл Бакстер молча смотрел на нее, сдвинув брови. Потом смысл ее слов дошел до него, и он улыбнулся. Не то чтобы слишком весело, но все же улыбнулся.

— Женщина, ты зарываешь свои таланты в землю здесь, на станции. С твоими-то способностями ты могла бы купаться в деньгах в каком-нибудь более приятном месте.

— Это вряд ли. Должен же кто-то выполнить эту работу. — Дверь лифта с мелодичным звоном отворилась, выпустив из кабины кучку репортеров. Большая часть их почти сразу же застыла, с разинутым ртом глядя на нее. Все они прибыли из Верхнего Времени с сенатором, так что встречаться с ней им еще не доводилось. Она поднялась из своего кресла за столом Булла.

— Добро пожаловать на ВВ-восемьдесят шесть. Рониша Аззан, заместитель управляющего станцией. Размещайтесь прямо здесь, вдоль вон той стены. Рада помочь вам. Если у вас возникнут вопросы с подключением проводов, мой помощник подскажет вам. Берни, проследи за тем, чтобы наши гости получили все, что им необходимо. Нет, мне очень жаль, но я не буду делать никаких заявлений до прихода сенатора…

Краем глаза она заметила, как Бакс покачал головой.

— Ронни, — донесся до нее его шепот. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

В глубине души — в тех ее глубинах, куда она не допускала абсолютно никого, — Рониша тоже надеялась на это.

Сенатор Джон Кеддрик появился спустя десять минут. Двери лифта снова тренькнули и раздвинулись, открыв взгляду краснорожего врага с красными же от слезоточивого газа глазами. Рониша Аззан прищурилась, пока сенатор на долю секунды застыл на пороге лифтовой кабины, ослепленный вспышками фотокамер, бликами объективов и частоколом микрофонов. Сенатор явно рассчитывал иметь дело с надлежащим образом запуганным и трепещущим заместителем управляющего. Пресс-конференции в прямом эфире он, во всяком случае, не ожидал никак.

Когда его потрясенный взгляд наконец уперся в Ронишу, двери лифта сделали попытку автоматически закрыться. Во избежание спуска обратно в Общий сенатору пришлось совершить не совсем солидный прыжок вперед. Уже за его спиной кто-то из служащих перехватил дверь и снова отворил ее. Кеддрик ринулся вперед в потрясенной тишине, оторвавшись от свиты из референтов и вооруженных до зубов федеральных агентов. Сенатор решительно, хотя не слишком успешно пытался не обращать внимания на электризующее присутствие прессы.

Рониша сочла это удачным моментом для начала атаки.

— Сенатор Кеддрик, — холодно произнесла она, — добро пожаловать на восемьдесят шестой Вокзал Времени. Рониша Аззан, заместитель управляющего. Это — Гренвилл Бакстер, генеральный представитель “Путешествий во Времени”. Позвольте от имени станции Шангри-Ла принести вам искренние соболезнования с постигшими вашу семью утратами. Тем не менее, — тут она подпустила в свой голос немного стали, — в соответствии с законами Верхнего Времени, гарантирующими безопасность вокзалов времени, их персонала и посетителей, я вынуждена напомнить вам о необходимости их безусловного соблюдения всеми без исключения.

Глаза Кеддрика слегка расширились, потом опасно сощурились.

Рониша не ослабляла натиск.

— Междувременными законами категорически запрещается организация беспорядков, а также пронос на вокзалы времени и распыление в их атмосфере запрещенных химических веществ, причем касается этот запрет как частных лиц, так и представителей правопорядка. — Она смерила взглядом маршалов — те судорожно стискивали в лапах короткоствольные полицейские ружья и глядели на нее как на опасного хищника. Похоже, они не особенно заботились о соблюдении законов и по ту сторону Главных Врат.

Она снова повернулась к Кеддрику.

— Законом также запрещается умышленно подвергать опасности жизнь и имущество посетителей и постоянных жителей вокзала. Ваши, сенатор, действия уже подвергли риску жизни нескольких сотен невинных людей на станции Шангри-Ла. Вы также нанесли ущерб нескольким единственным в мире популяциям редких, охраняемых законом видов доисторических птиц и летающих ящеров. Если хотя бы одно из этих животных погибнет, вам грозит серьезное судебное разбирательство. Этот вокзал не может и не будет рисковать повторением инцидентов, вызванных вами со времени вашего прибытия сюда. Надеюсь, я достаточно ясно обрисовала вам ситуацию? — Не дав сенатору произнести ничего более внятного, нежели бульканье и брызганье слюной, она продолжала наступать. — Пойдем дальше. Что именно привело вас на мой Вокзал Времени? Прошу вас иметь в виду, что ваши ответы записываются для публикации. Или для суда. — Она благосклонно кивнула в сторону совершенно завороженных происходящим репортеров, игнорируя при этом присутствие разъяренных маршалов с их пушками.

— Насколько я понимаю, — произнес сенатор Джон Кеддрик очень тихо, но от этого не менее угрожающе, — вы намерены посадить в тюрьму меня?

Рониша выпрямилась во весь свой рост — плюс шпильки — и заставила себя улыбнуться сенатору прямо в его взбешенные серые глаза — сверху вниз при разнице роста в семь дюймов.

— Ни в коем случае, сенатор. Однако надеюсь, вы понимаете: в первую очередь меня заботит безопасность этого вокзала, его жителей и гостей. Я не могу допустить на ВВ-восемьдесят шесть никаких ситуаций, способных угрожать жизни людей или охраняемых законом животных, какими бы благими побуждениями это ни оправдывалось. Полагаю, вам это должно быть понятно лучше, чем кому бы то ни было?

Она ясно читала в его глазах, полных ярости и потрясения, слова: “Ах ты, проклятая черномазая сука…” Что ж, от этого ее холодная ненависть к нему не стала меньше. И тут он провел рукой по глазам — рука заметно дрожала.

— Прошу прощения, мисс Аззан, — произнес он слабым голосом. — Боюсь, я сегодня немного не в себе… Видите ли, мне недавно сообщили, что “Ансар-Меджлис” притащил мою девочку на эту станцию. И, поскольку в прессе говорилось о продолжающихся на ВВ-восемьдесят шесть беспорядках и убийствах, вполне естественным моим побуждением было захватить с собой федеральных маршалов.

Ой-ой… В голове у нее настойчиво звенел тревожный звоночек. Если похитители Джины Кеддрик протащили ее сквозь какие-нибудь Врата ВВ-86, то дела еще хуже, чем ей представлялось. Человеку вроде Джона Кеддрика не потребуется других аргументов, чтобы закрыть их к чертовой матери. И он, зараза, здорово умеет играть на прессу…

Что ж, поиграем в его игры. Она заботливо взяла сенатора за руку и усадила в кресло.

— Прошу вас, сенатор, садитесь. Нам-то с вами незачем враждовать. Все на ВВ-восемьдесят шесть глубоко сочувствуют вашим страданиям. — Джон Кеддрик не единственный в этом помещении владел искусством играть на прессу. В конце концов, не просто же так она внучка Коралиши Аззан! — Берни, будьте добры: стакан скотча с содовой для сенатора.

Секретарь немедленно исполнил приказание, и Кеддрик сделал большой глоток; рука его, державшая стакан, продолжала заметно трястись. С минуту Рониша продолжала заботливо смотреть на него.

— А теперь, сенатор, почему бы вам не поделиться с нами, что именно такого вы узнали, что привело вас к нам? Скажите нам, чтобы мы могли помочь.

Она села в кресло Булла Моргана и приготовилась слушать, включив планшет, передающий ее рукописные заметки напрямую в компьютер. Камеры под потолком бесшумно нацелились на них; вспышки репортерских блицев вспыхивали в их объективах.

— Десять дней назад, — с тяжелым вздохом начал сенатор, — мою семью потрясла трагедия. Новая. Должно быть, вам известно, что несколько лет назад я потерял жену? Пьяный водитель столкнулся с ее машиной, когда она спешила на день рождения моей дочери, Джины… — Он заморгал; глаза его покраснели и заслезились, что, однако, можно было приписать остаточному действию слезоточивого газа. — Мы с дочерью так и не свыклись с этим, особенно бедняжка Джина: она была совсем еще юна, когда ее мать погибла, Сестра моей жены, Касси Тайрол, стала ей второй матерью. Джина Николь восхищалась своей теткой. Она хотела стать актрисой, как Касси, обучалась кинорежиссуре… — Он помолчал и трясущимися пальцами вытер глаза. — В день, когда Касси погибла, Джина встречалась с ней в нью-йоркском ресторане. Касси прилетела из Нью-Голливуда повидать ее. На нее напали…

Рониша знала уже о террористическом акте в Нью-Йорке.

— Да, я слышала. “Ансар-Меджлис”.

— Это чертово “Братство” психов! — взорвался Кеддрик. — Они объявили открытую войну Храмам Владычицы Небесной. Я уже не первый год пытался убедить Конгресс, что что-нибудь в этом роде неминуемо произойдет, если они будут разрешать всякому сброду из Нижнего Времени толпами валить на вокзалы времени… — Он тряхнул головой. — Понимаете, Касси очень увлеклась идеями Храма, публично выступала в его поддержку. Ее последний фильм посвящался Храму. Он имел оглушительный успех, и она передала всю прибыль храмовникам.., и вот это Братство… — Он осекся; из глаз его лились слезы.

Джону Кеддрику стоило видимых усилий взять себя в руки.

— Они натравили на бедную Касси целую шайку своих убийц. Расстреляли ее прямо там, в ресторане. Джина исчезла, похищенная “Ансар-Меджлисом”. ФБР, разумеется, занимается этим делом, пытается найти вожаков “Ансар-Меджлиса” в Нью-Йорке, но я все равно нанял детектива, очень хорошего детектива. Сид Кедермен пытается проследить возможные перемещения моей дочери после того нападения в ресторане. Мистер Кедермен полагает, что похитители насильно доставили Джину на ВВ-восемьдесят шесть. С банковского счета Джины сняты все деньги, содержимое ее ячейки также забрали в тот же день, когда была убита ее тетка.

Он наконец поднял взгляд и посмотрел в глаза Ронише.

— Некоторые ее друзья по колледжу считают, что Джина со своей соседкой по комнате планировали путешествие вниз по времени. Разумеется, я категорически возражал против подобного шага. Все же не исключено, что она заказала билеты и фальшивое удостоверение личности — нелегально, конечно, так чтобы я не узнал об этом. Джина всю жизнь бредила кино, как ее тетка, — мечтала снимать исторически точные фильмы. Видит Бог, возможно, это она и задумывала — купить билет на путешествие во времени, чтобы снять какой-то дурацкий фильм. В общем, я пустил Сида Кедермена по ее следу.

Когда похитители из “Ансар-Меджлиса” заставили Джину снять для них деньги со своего банковского счета, они обнаружили ее билеты и фальшивые документы. Воспользовавшись ими, они заставили ее прибыть сюда — так им удалось ускользнуть из Нью-Йорка незамеченными. Но хотя мы знаем, что они отправились сюда, и нам известны имена, на которые сделаны купленные ею в Нью-Йорке год назад фальшивые документы, мы все же не знаем, сквозь какие Врата они могли отправиться дальше. Никто из друзей Джины не имеет ни малейшего представления о том, какое место и в какой эпохе она намеревалась посетить, и мы так и не смогли обнаружить подпольного дельца, продавшего ей билеты на путешествие во времени. Во всяком случае, это не тот, что продавал ей поддельные документы.

Джон Кеддрик допил остатки виски из своего стакана и наклонился вперед.

— Так вот, мисс Аззан, мои желания предельно просты. Я хочу вернуть свою дочь живой и невредимой, чего бы это ни стоило. — От металла, прозвучавшего в его голосе, по спине Рониши пробежал неприятный холодок. — Я полагаю, вы поверите мне, если я скажу, что внимательно следил за сообщениями о беспорядках, похищениях и убийствах на этой станции. И если с моей девочкой случится хоть что-нибудь на этом Богом проклятом вокзале или за какими-либо его Вратами, клянусь, я использую всю свою власть и влияние, чтобы его прикрыли раз и навсегда. И вы можете не сомневаться, мисс Аззан, эти федеральные маршалы, не колеблясь, застрелят вас, если этого потребует обстановка.

Рониша опустила руку на колено и незаметно нажала на кнопку под столом у Булла, включив сигнал тревоги в офисе вокзальных сил Безопасности. Ей необходимо было присутствие Майка Бенсона, и она кляла себя на чем свет стоит, что не вызвала его раньше.

— Сенатор… — Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос ее продолжал звучать ровно. — Мне кажется, все в этом помещении понимают, насколько серьезна ситуация. К счастью, у нас в руках находятся нити, ведущие к тем террористам, которых вы хотите выследить. Нам удалось арестовать ряд их вожаков, так что мы в курсе дальнейших планов “Ансар-Меджлиса”. Наши агенты безопасности в настоящий момент разрабатывают эту информацию, с тем чтобы арестовать членов верховного руководства “Ансар-Меджлиса”, прибывших сегодня сквозь Главные Врата.

Кеддрик широко раскрыл глаза.

— У вас имеется информация об их планах? — переспросил он голосом, срывающимся от изумления.

— Да, имеется. Несколько проживающих на станции выходцев из Нижнего Времени обнаружили заговор, вступили в бой с террористами и захватили их. Благодаря этим выходцам из Нижнего Времени у нас теперь достаточно информации для срыва всей операции “Ансар-Меджлиса” и ареста всех ее участников.

Глаза Кеддрика потемнели от шока.

— Боже мой! Право же, это.., это невероятно! Но это все еще не говорит нам ничего о том, где Джина. — Потрясение сменилось хорошо просчитанной враждебностью.

— Нет, не говорит, — согласилась она, лихорадочно размышляя и оттягивая время. “Шевели же своей задницей, Бенсон, ты мне нужен!” Она выложила козырь, который должен был оказаться решающим. — Однако, поскольку мы имеем дело с международным и междувременным терроризмом, мне кажется, имеет смысл обратиться к третьей, незаинтересованной стороне, способной произвести объективное расследование. Я ни в коем случае не желаю создать впечатление, будто этому вокзалу есть, что скрывать. И я не сомневаюсь, вы тоже не заинтересованы в том, чтобы расследование приобрело видимость личной мести.

Мало кому из репортеров удалось удержаться от потрясенного “ах!”.

Сенатор Кеддрик испепелял ее разъяренным взглядом; шея его опасно побагровела.

— Конечно же, — добавила Рониша, — мы понимаем, что ничего подобного нет в помине. Но уж вам-то наверняка известно, насколько не правильно нас могут понимать сторонние зрители. Общество имеет право знать правду и получать ее законным образом. Спасибо вам, сенатор, за то, что вы настаиваете на независимом расследовании незаинтересованных специалистов. Если я правильно помню законы о междувременной деятельности, это расследование подпадает под руководство Гаагского Междувременного Суда. В этой связи я предлагаю направить представителя Бюро Допуска к Вратам Времени сквозь Главные Врата в следующее же их открытие, с тем чтобы он потребовал немедленной посылки сюда независимой группы следователей из Гааги.

Они схлестнулись взглядами через стол. Она только что заполучила смертельного врага и понимала это; впрочем, Джон Кеддрик вступил в это помещение, уже будучи смертельным врагом, так что, предложив поручить расследование независимой бригаде, она ничего не потеряла. В нормальных условиях расследование Междувременного Суда в Гааге было последним, чего желал бы любой на этой станции. Дотошные чиновники МВСГ закрывали вокзалы и за менее значительные нарушения, переподчиняя их напрямую Суду до тех пор, пока новое руководство не продемонстрирует готовность и способность следовать последним точкам над i законов.

Однако нынешние условия никак нельзя было назвать нормальными.

Она сражалась за само существование вокзала. Сенатор Кеддрик неохотно кивнул, хотя в глазах его продолжал полыхать злобный огонь.

— Конечно, мисс Аззан. Я никогда не собирался вершить здесь самосуд, хотя, разумеется, потребую, чтобы Гаага приступала к действиям немедленно. Однако пока я здесь, никто не запрещает мне собирать факты.

Она никак не могла помешать ему в этом, разве что упрятать его в кутузку, что вряд ли повысило бы репутацию станции в глазах общественности. Поэтому Рониша просто величественно кивнула.

— Хорошо, сенатор. Вы говорили насчет фальшивых удостоверений личности, приобретенных вашей дочерью? Раз так, она и ее похитители путешествуют под чужими именами. Какими именно? Любая информация, которой вы нас можете снабдить, окажет неоценимую помощь в их обнаружении.

— Да, разумеется. — Сенатор порылся в кармане, достал оттуда мини-диск и протянул ей. Стоило Ронише взять конверт, как зазвонил телефон на углу стола Булла. В притихшем помещении звонок прозвучал особенно резко. Рониша покосилась на аппарат с сосущим ощущением пустоты внутри. Кто бы ни звонил ей, он не мог не знать, насколько серьезную встречу она проводит.

— Извините меня, пожалуйста. — Она сняла трубку. — Кабинет управляющего, Аззан на проводе. Постарайтесь порадовать меня чем-нибудь.

— Ронни, это Майк Бенсон! — Шефу вокзальной службы Безопасности приходилось напрягать голос, чтобы перекричать шум. — Мы тут накрыли верхушку “Ансар-Меджлиса”.

— С ума сойти, — с облегчением вздохнула она.

— Ваш вызов остается в силе?

— Да, будьте так добры.

— Сейчас буду.

Она повесила трубку и повернулась к затихшей в ожидании толпе.

— Так, — сказала она, мило улыбнувшись. — На чем мы остановились, сенатор? Вы, кажется, собирались дать нам информацию о фальшивых бумагах вашей дочери?

Долгое мгновение Кеддрик смотрел на нее, явно ожидая объяснений по поводу перебившего их звонка. Так и не дождавшись, он еще раз испепелил ее взглядом, хотя голос его, когда он заговорил, звучал довольно сдержанно.

— На этом диске все, что нам удалось пока выяснить. Мистер Кедермен полагает, что главарь “Ансар-Меджлиса”, пронырливый двуполый тип, действующий под именем Ноа Армстро, использовал одно из фальшивых удостоверений Джины для того, чтобы доставить мою дочь сюда. Возможно, похититель Джины путешествует под именем Бенни Катлина.

Сидевший в противоположном углу кабинета Гренвилл Бакстер встал с места, подошел к ближнему от него компьютеру и вызвал на монитор регистрационные данные Бюро о прохождении Врат.

— Возможно, сенатор, — предположила Рониша, — вы могли бы дать нам некоторое представление об интересах и привычках вашей дочери? Все, что мы можем узнать о Джине, о том, как она рассуждает, как может вести себя в стрессовой ситуации, повышает шансы найти ее.

— Да, конечно. Я захватил с собой еще кое-какие вещи помимо этого диска. — Сенатор Кеддрик повернулся к своему референту, который тотчас подлетел к его креслу. — Принесите нам ее биографические данные. И еще фотографии этого ублюдка, Армстро.

Пока Бакс работал с компьютером, взмокший от волнения сенаторский референт раздал одинаковые папки: сначала Ронише и представителю “Путешествий во Времени”, потом репортерам, налетевшим на них подобно косяку пираний. В папке находились несколько относительно свежих фотографий Джины Кеддрик, а также снимок террориста из “Ансар-Меджлиса”, Ноа Армстро. Рониша вдруг поняла, почему сенатор принял Скитера Джексона за похитителя своей дочери. Конечно, анфас они лишь отдаленно напоминали друг друга, но некоторое сходство в строении черепа, в цвете волос и кожи, несомненно, имелось. Со спины или под острым углом их вполне можно было спутать. Еще один листок бумаги, прилагавшийся к фотографиям, содержал описание привычек, поведения, интересов и хобби Джины Кеддрик.

У противоположной стены переполненного кабинета Гренвилл Бакстер оторвался от компьютера, просмотрел фотографии и прокашлялся.

— Я нашел регистрационные данные Бенни Катлина, но, боюсь, у нас возникает новая проблема — более сложная, чем просто слежка за Бенни Катлином в Лондоне.

Взгляд Джона Кеддрика, казалось, мог убить на месте.

— О чем это вы говорите?

Бакс помахал в воздухе фотографией Ноа Армстро.

— Вот это.

— Что “это” ?

Представитель “Путешествий во Времени” помолчал. Потом сделал глубокий вдох, будто собирался броситься к ближайшему выходу. Рониша Аззан не имела ни малейшего представления о том, какова будет дурная новость, но почему-то совершенно не сомневалась в том, что она ей не понравится.

И Гренвилл Бакстер ее не разочаровал.

— Ну, видите ли, сенатор… — Он еще раз покосился на карточку. — Эта фотография похитителя вашей дочери… Это не Бенни Катлин.