ГЛАВА ПЯТАЯ

— … установлено, что муравьи не используют ни отравляющих газов, ни кислотных аэрозолей. Хотя технологически им доступно и то и другое, на настоящий момент не зафиксировано ни единого случая применения этого вида вооружений в известном нам или модифицированном виде.

Из всех моих многочисленных обязанностей наиболее ненавистны мне были такие вот совещания с Учеными. На сей раз я чувствовал себя особенно неуютно, потому что со мной не было Зура. Зур занимался своим резервным отрядом, причина вполне уважительная. Но, к сожалению, из-за этого я был вынужден общаться с Учеными один на один.

— Мы продолжаем работать над механизмами, разрушающими коммуникации муравьев, однако сомнительно, что мы успеем завершить проект и создать действительно эффективное средство до вашего отбытия. Тем не менее мы нашли эффективную защиту от парализующих лучей. — Докладчица показала на какую-то пластинку, лежавшую на столе. — Эти пластинки крепятся на груди. Испытания показали, что они полностью нейтрализуют действие станнеров. В самое ближайшее время Техники запустят их в серийное производство.

— Вы смогли определить точный радиус действия станнеров?

— прервал я ее монолог.

— Нет, — призналась она. — Это, похоже, зависит от мощности аккумулятора каждого конкретного излучателя.

Я тут же вспомнил об экипаже транспорта. Нужно будет потребовать, чтобы они тоже носили такие пластинки. Что толку в этих нейтрализаторах на поверхности планеты, если муравьи способны достать лучом корабль на орбите?

— Мы вели наблюдение за космическими кораблями, замаскированными внутри муравейников, — продолжала Ученый. — Никаких странных звуков или повышенной активности. Косвенные наблюдения не выявили никаких скрытых признаков работ по их реконструкции. Это позволяет сделать вывод, что муравьи по— прежнему используют примитивные ракеты, доставшиеся им от Первых. Так что один боевой шаттл вполне способен предотвратить попытку бегства муравьев с планеты, когда начнется вторжение.

— Корабли муравьев работают на тех же энергоисточниках, что и их орудия? — спросил я.

— Да.

— Тогда энергопоглотители должны исключить возможность использования их космических кораблей.

— Поглотители — изобретение Техников. Они работали над ними самостоятельно, не входя в контакт с нами, — пожала плечами Ученый. — Пока мы не проведем свои испытания и не проверим их надежность, я затрудняюсь давать какие-либо гарантии.

— Вы проведете эти испытания до нашего отбытия?

— Я не в курсе, командующий. Я выясню, что сейчас является первоочередным проектом, и извещу вас.

— Хорошо. Что у нас еще?

— На сегодня все, командующий. У вас есть какие-либо вопросы?

Я хорошенько подумал, прежде чем что-то сказать.

— Вы позволите задать вам вопрос, не относящийся к делу? Я имею в виду — не военного характера?

— Разумеется, командующий. Мне поручено ответить на все ваши вопросы, независимо от их характера.

Я еще раз обдумал вопрос, пытаясь сформулировать его более четко.

— Как вы считаете… Неактивное времяпрепровождение, которое стало доступно рядовым тзенам… Не является ли оно губительным для Империи?

Она вскинула голову, и хвост ее непроизвольно дернулся.

— Не могли бы вы прояснить свой вопрос, командующий?

Я нервно заходил по комнате. Сказывалось отсутствие привычки объясняться с Учеными.

— Еще со времен предыдущей экспедиции стали заметны некие перемены, происходящие в Империи. Я старался не обращать внимания, поскольку это не имело отношения к моим непосредственным обязанностям. Однако после недавнего инцидента я уже не могу не думать о возможных последствиях таких перемен.

— А что за инцидент? — поинтересовалась она.

— Детали не имеют значения. Суть в том, что меня преднамеренно пытались ввести в заблуждение.

— В заблуждение? Не понимаю. Это звучит нелогично.

— В заблуждение, — упрямо повторил я, — и мои подчиненные установили это в моем присутствии. Преднамеренная фальсификация результатов тренировки. Я хочу уяснить, является ли такой инцидент единичным случаем или это распространенное явление в нашей Империи?

Ответа пришлось ждать долго.

— Мы никогда не слышали о подобном, командующий, — наконец сказала она. — Хотя не могу утверждать, что такого не происходило. Возможно, нам просто не сообщили, потому что сочли несущественным.

— Несущественным?! — Несмотря на то, что я поклялся себе сохранять выдержку, голова моя непроизвольно пригнулась. — Да ведь это являло угрозу Империи!

— Я не в состоянии понять вашу логику, командующий.

— Если бы я поверил в это вранье, то мог преждевременно послать в атаку неподготовленных Воинов.

— Вы действительно могли совершить такое? Мой хвост уже постукивал по полу.

— Что вы имеете в виду?

— Я только хотела уточнить. Ведь вы сказали, что могли послать в атаку неподготовленных бойцов, — пояснила Ученый. — Вот я и спрашиваю: вы действительно могли так поступить? Иными словами, если бы обман не раскрылся и вы поверили, то действительно тотчас же доложили бы Верховному командованию, что ваше формирование готово к сражению?

— Разумеется, нет, — резко ответил я. — До конца тренировок еще далеко. До намеченного дня еще много времени, и это мой долг, мой и моих подчиненных, -проследить, чтобы оно было использовано с максимальной эффективностью.

— Но тогда, если следовать вашему же утверждению, инцидент действительно был несущественным.

— Вы так ничего и не поняли, — устало сказал я.

— Может быть, командующий. Тогда объясните, что вы имели в виду?

Потребовалось время, чтобы собраться и сформулировать свою мысль точнее:

— Я Планетарный главнокомандующий и должен думать не только о сиюминутных результатах, но и возможных последствиях. То есть не только о конкретной реальности, но и о потенциальных возможностях ее развития.

— Командующий, вы пытаетесь объяснить мне значение потенциальных возможностей? Я — Ученый.

Я осекся, осознав справедливость ее замаскированного упрека и тщетность своих усилий внятно выразить мысль. Пауза затягивалась, а нужные слова все не приходили.

— Командующий, — не выдержала она, — я могу задать вам вопрос?

— Разумеется.

— Сколько выводков вы пережили?

Я с недоумением посмотрел на нее.

— Не понимаю.

— Сколько новых поколений появилось на свет при вашей жизни?

— Точно не знаю, — с удивлением ответил я. — Я начинал карьеру еще в те времена, когда Империя была в Черных Болотах. Тогда число и частота появления новых выводков являлись строжайшей тайной, особенно для нас, рядовых бойцов.

— Вам известно почему?

— Да. До этой войны было еще три. В ту эпоху Империя воевала с Дневными пловцами, существами не просто разумными, но и способными понимать нашу речь. Чтобы плененный Воин не мог выдать сведения о численности тзенов врагу, ему просто— напросто ничего не сообщали. Это же аксиома — ты ничего не скажешь даже под пытками, если не знаешь, что сказать.

— Но ведь с тех пор, — настаивала она, — многое изменилось, и подобная информация стала общедоступной. Сколько выводков вы можете вспомнить?

— Меня никогда не занимали подобные вопросы. Я привык не вдаваться в такие подробности, и еще ни разу у меня не возникало потребности в этом.

— Командующий, моя карьера началась здесь, на колониальном корабле, уже после кампании против ос. Правда, я не вела точного учета, но знаю, что после этого было более тридцати новых выводков. Так что вы можете подсчитать…

— Я не понимаю, что вы пытаетесь мне доказать, — прервал ее я. — В чем суть ваших изысканий?

Теперь надолго умолкла она.

— Командующий, — раздался наконец ее ответ, — среди Ученых я считаюсь старой и опытной. Однако я имею лишь смутное представление о жизни на Черных Болотах, и мне придется прослушать информационные диски, чтобы что-то узнать о войне с Дневными пловцами, о которой вы рассуждаете столь свободно.

— Разумеется, мой опыт сыграл немаловажную роль в моем назначении — если вы это хотите сказать, — нетерпеливо напомнил я.

— Я хочу сказать не только это, командующий. Я хочу сказать еще и то, что ваши взгляды на жизнь формировались в совершенно другую эпоху, в условиях, чуждых современному Воину.

— Ученый, — не выдержал я, — вы считаете, что я не гожусь в Планетарные главнокомандующие?

— Вовсе нет, — торопливо возразила она. — Выслушайте меня, главнокомандующий. Если мои сведения верны, то запланированные потери в предстоящей кампании составляют от шестидесяти трех до девяноста двух процентов. На заре нашей истории, во времена первых войн, никто вообще не мог сказать, выиграем мы или проиграем. Это отчасти объясняет ваше непонимание логики новых поколений.

— То есть?

Меня уже начинала раздражать эта бесполезная болтовня. Я рассчитывал на короткий и исчерпывающий ответ, а получил долгую и пустую дискуссию.

— Новые поколения живут в безопасности, о которой вы тогда не смели и мечтать. Вам внушали, что судьба Империи висит на волоске что она решается в каждом сражении. Сейчас молодежь живет с твердым убеждением, что Империя выживет. А потому они гораздо больше озабочены своим личным статусом в Империи, нежели вы в их годы. Это не означает, что они не понимают всей серьезности предстоящей войны с муравьями. Все— таки они тзены и Воины и никогда сознательно не сделают ничего такого, что действительно повредит Империи. Однако их заботит и то, что станет с ними после войны, какое место они займут в касте, — а потому нередко стараются произвести более благоприятное впечатление на вышестоящих командиров, в данном случае — на вас.

По-моему, настало время прощаться.

— Ваши замечания были чрезвычайно полезными для меня, — официальным тоном проговорил я. — Я приложу все усилия, чтобы это новое ощущение безопасности не помешало подготовке моих бойцов к сражению.

— Но, главнокомандующий… — начала было она.

— Меня ждут другие дела, — остановил я ее. — Как и всегда, Ученые оказали бесценную помощь касте Воинов и Империи.

Я повернулся и торопливо вышел, не дав ей возможности добавить хотя бы слово. Я клял себя за то, что попытался задать Ученому не относящийся к делу вопрос. Как и следовало ожидать, ответ оказался туманным и не по существу.

Я дал себе обещание никогда не ходить на подобные встречи без Зура. Возможно, вообще будет лучше поручить это дело ему. Моя обязанность — готовить мой легион к сражению, а не играть в словесные игры с Учеными.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Трехмерные карты муравейников были поистине маленькими шедеврами. Они были сконструированы на основе спешно созданного устройства времен последней экспедиции. Те приборы просто регистрировали наличие под землей некой полости, например, каверны или хода. Они здорово помогли нам тогда в разработке оборонной тактики, предупреждая о каждой попытке муравьев прорыть ход к нашей фортификации.

Новое же устройство было огромным шагом вперед. Оно помогало разработать и наступательную стратегию. Оно не просто показывало подземные пустоты, оно могло определять их размеры и расстояние от поверхности земли. Разведывательный флаер, оснащенный таким прибором, совершив несколько облетов муравейника, возвращался с готовой картой подземных коммуникаций врага.

Мои подчиненные как раз рассматривали одну из таких карт

— карту второго муравейника. Объект атаки отряда Рахт.

— Трудности атаки на данный муравейник очевидны, — открыл я совещание. — Как вы видите, одно из главных хранилищ яиц находится вот в этой точке, под дном озера. — Я отметил точку на карте. — Я собрал вас здесь, чтобы обсудить возникшую проблему или, точнее, проблему, которую не решили Техники. Из их последних отчетов следует, что они так и не смогли довести модель герметичного грунтопроходного снаряда. По их прогнозам, работа над этим проектом будет завершена спустя значительное время после отбытия нашего легиона. Это означает, что разработанный план проникновения в хранилище с поверхности невыполним. Мы должны разработать новый план, иначе операция теряет всякий смысл.

Я выжидал, пока они обдумывали задачу. Рахт склонилась над картой, пристально рассматривая ее, что, в сущности, было чисто символическим жестом, помогающим сосредоточиться, — ибо карту она давно запомнила до мельчайших подробностей.

— Командир, — заговорила Зах-Рах, — насколько я понимаю, мы будем прорываться в туннели прямо из грунтопроходцев. А раз так, то разумней использовать ту шахту, что ближе всего к муравейнику.

— Разрешите, командир? — вступила в дискуссию Рахт.

— Да, Рахт.

— Это порочный план, Зах-Рах, — сказала она. — Чтобы попасть в муравейник прямо из шахтного ствола, мы должны пройти через вот эти два туннеля. А, согласно намеченному плану операции, оба они должны быть засыпаны. В противном случае муравьи смогут прислать подкрепление, чтобы защитить королеву, вот сюда.

— А если прорыть ход самим? — задумчиво предложил Хим.

— Как ты это себе представляешь? — спросил я.

— Известно, что муравьи используют холодные лучи при прокладке ходов. Но ведь и у нас есть такие излучатели. Вот я и подумал, почему бы нам не попробовать? Сначала мы пробурим шахту, скажем, вот в этой точке, а потом холодными лучами прожжем горизонтальную штольню прямо к хранилищу яиц.

Я обдумал его предложение. Оно показалось мне эффективным и весьма остроумным решением проблемы. Я уже собрался высказать это вслух, как вдруг заметил, что Зур проверяет что-то на диске данных.

— Ты хочешь что-то добавить, Зур?

— Минутку, командир… Мне помнится… Да, вот оно. — Он просмотрел информацию, прежде чем ответить. — К сожалению, должен сказать, что горизонтальное бурение в данной местности невозможно.

— Почему? — поинтересовался Хим.

— Муравьи действительно используют холодные лучи для прокладывания ходов, однако это лишь вспомогательное средство. Основную работу они делают сами, к тому же проложить туннель — это не просто взять и прорыть под землей горизонтальный ход. Необходима крепь, чтобы не обрушились своды. Муравьи достигают этого при помощи специального цементирующего состава, который вырабатывают их слюнные железы. Мы не обладаем такими способностями, так что этот план обречен на неудачу.

— А если там твердые породы? В таком случае крепи не потребуется, — не уступал Хим.

— Именно эти данные я и хотел проверить на диске, — ответил Зур. — Район второго муравейника характеризуется рыхлыми сыпучими песчаниками, а не скальными породами.

— Может быть, Техники успеют изготовить для нас специальные скрепляющие аэрозоли, — настаивал Хим.

— Я выясню, возможно ли это, — остановил я его. — Однако учитывая, что Техники оказались не в состоянии справиться с герметизацией грунтопроходцев, а также недостаток времени, я считаю неразумным рассчитывать на них. Нужно самим искать выход из положения.

— Разрешите, командир?

— Да, Зур?

— Мне кажется, мы напрасно рассматриваем озеро как препятствие. Напротив, следует использовать его.

— Как ты это себе представляешь?

— Известно, что вода губительна для яиц. Может быть, стоит сбросить на озеро «водяной дротик» типа тех, что мы применяли в войне с водяными жуками, — и попытаться прожечь дно при помощи холодных лучей? Тогда вода хлынет в хранилище и уничтожит яйца, и все это при минимальных потерях в живой силе.

— Но муравьи будут стараться вынести яйца через один из этих ходов, — заметил Ках-Ту.

— А мы обрушим их, — ответил Зур.

— Но разве возможно точно направить лучи в определенную точку? — усомнилась Тур-Кам.

— Хранилище довольно большое, так что точность не имеет особого значения, — возразил Зур.

— Не согласен, — заявил Хим. — Во время кампании против водяных жуков мы установили, что вода препятствует распространению холодных лучей. Я сомневаюсь, что даже при высокой точности попадания луч достигнет сводов хранилища.

— Командир!

— Да, Рахт?

— По-моему, я нашла решение. Не нужно разрушать оба туннеля. Достаточно разрушить только один, тогда мы сможем добраться до ячейки с яйцами прямо из шахты.

— Ты же сама сказала, Рахт, это может помешать нам уничтожить королеву.

— Я помню, командир. Я предлагаю вот что: как только мы войдем в туннель, то сразу обрушим его за собой при помощи холодных лучей и мини-гранат. Так мы отрежем муравьев.

Я не счел нужным уточнить, что с равным успехом они отрежут и себе путь обратно. Рахт знала это, предлагая план.

— Ты уверена, что вы сможете пробиться к яйцам и довести дело до конца? Боюсь, что потери будут слишком велики.

— Я понимаю это, командир. На этот случай мы возьмем с собой излучатель. Легче прожечь потолок изнутри, чем снаружи,

— ну а вода из озера доделает дело.

Если до того момента еще оставались какие-то подозрения в том, что Рахт не понимает, на что идет, то последнее замечание рассеяло их. Это была миссия смертников.

— Прекрасно, — сказал я. — Надеюсь, ты понимаешь, что от вас зависит исход всей операции на планете. А потому тебе следует тщательно отобрать Воинов, которых ты намерена включить в эту группу. Особенно внимательно отнесись к кандидатуре командира.

— Я сама поведу их.

— Не возражаю, — ответил я. — Можешь отобрать для себя бойцов из любого ударного отряда. Если возникнут какие-то проблемы, я разберусь с ними лично.

Я обвел взглядом присутствующих. Никаких опущенных голов или других признаков недовольства. Это хорошо. Рахт — выдающийся Воин, и ее смерть будет большой потерей для нас. Я не хотел, чтобы жертва оказалась напрасной. Если они не пройдут, это должно случиться не потому, что кто-то из командиров не пожелал уступить ей своих бойцов.

— Тогда все свободны, — объявил я. — Можете заняться обучением ваших Воинов. И помните, что до старта осталось совсем мало времени. А ты, Зур, останься. Мне нужно кое-что спросить у тебя.

— Слушаюсь, командир.

Мы подождали, пока все выйдут из зала.

— Зур, — сказал я наконец. — Я просмотрел перечень снаряжения и оборудования, приготовленных к погрузке на транспорты. Почему у нас шаттлы двух различных типов? Объясни.

— Один предназначен для сообщения с планетой. Транспортные шаттлы заберут бойцов после выполнения боевой задачи. А другой тип — боевой. Похож на модули, что курсируют между кораблями колонии, только оснащен пушками. Задача боевых шаттлов — преследование муравьев, если те попытаются улизнуть от нас на своих ракетах.

— А мы не можем обойтись одним типом шаттлов?

— Исключено, командир. Транспортный шаттл защищен тяжелой броней, а потому не годится для маневров, которые необходимы при преследовании. А кроме того, транспортными шаттлами управляют Техники, боевые же шаттлы пилотируют Воины.

— Да, теперь я припоминаю, — кивнул я. — Мне тогда еще показалось странным такое решение. Ведь Техники — более опытные пилоты, нежели Воины. Было бы разумнее доверить им и боевые шаттлы.

— В данном конкретном случае функции пилота не ограничиваются просто управлением. Возможны боевые действия, а потому это и поручили Воинам, — пояснил Зур.

— Спасибо, Зур. Больше вопросов не имею.

— Командир! Пользуясь случаем, хочу довести до вашего сведения один инцидент.

— Какой?

— Меня попросили быть секундантом на дуэли.

— На дуэли? Кто дрался?

— Тренеры… Не Наставники, а их заместители. Возможно, вы даже помните одного из них — он помощник той самой Наставницы, которую вы казнили.

— Из-за чего была дуэль?

— Они не посвящали меня в детали. А я не стал спрашивать. Тот, помощник, вышел победителем — и счел вопрос исчерпанным.

— Это повлекло за собой какие-то осложнения, Зур?

— Нет, командир. Просто я подумал, что вы должны быть в курсе дела.

— Хорошо, — сказал я. — Можешь быть свободным.

Зур ушел. Я попытался вспомнить, о чем же, собственно, собирался с ним поговорить, но так и не вспомнил.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Я снова был вынужден ждать. То ли лихорадочная активность перед вылетом снизила мой иммунитет к неактивному времяпрепровождению, то ли ускорился метаболический цикл, но теперь ожидание раздражало меня еще больше, чем прежде.

Наши три транспорта вращались на орбите вокруг планеты. На одном были отряды Зах-Рах и Ках-Ту, на втором — Тур-Кама и Хима, на третьем, флагманском, — бойцы Рахт и резервный отряд Зура.

Пока все шло по плану. Данные кораблей-разведчиков, высланных заранее, не содержали ничего нового о муравейниках. Я провел заключительный инструктаж командиров отрядов, и теперь они давали последние наставления своим Воинам. Энергопоглотители уже были сброшены и работали. Все прекрасно. Мне следовало быть довольным. Но я не был доволен. Я не находил себе места. Мне хотелось скорее начать.

Зур же никак не выказывал своего нетерпения, ожидая вместе со мной на командном пункте. Он казался абсолютно спокойным. Мы решили не докучать его Воинам очередным совещанием. Мы просто проведем дополнительный инструктаж перед вылетом, если возникнет необходимость в его резерве, и сообщим им только то, что требуется для выполнения их непосредственной задачи.

Все это время Зур стоял неподвижно, как изваяние, перед смотровыми экранами, словно не замечая течения времени. Мне даже стало интересно: не изобрел ли он какой-нибудь новый способ погружения в сон — как раз для таких случаев. Я уже открыл было рот, чтобы спросить его, но одернул себя. Если он действительно спит, то нехорошо прерывать его транс без особой надобности.

Тогда я решил еще раз просмотреть последние сообщения, полученные от Верховного командования. В этом не было никакой необходимости, но надо как-то отвлечься.

Техники закончили наконец работу над герметичным грунтопроходным снарядом, а также изобрели цементирующий аэрозоль, который мы у них просили. Жаль, что все это появилось чересчур поздно, когда мы уже покинули колониальный корабль.

Я никак не мог взять в толк, зачем Верховное командование посылает подобные сообщения, и это дало толчок моим мыслям. До этого назначения я никогда не получал такого рода депеш, а потому никогда не задумывался о столь интересном предмете, как скачок во времени при космических перелетах. Это и сейчас не укладывалось у меня в голове. Невероятно: со времени нашего отбытия два, если не три, легиона Воинов прошли подготовку и тоже стартовали к планете.

Тут я понял, что мои собственные усилия по координированию действий просто ничто по сравнению со стоящей перед Верховным командованием задачей собрать все силы в единый кулак для массированной атаки на муравьев.

Эта мысль напомнила мне об одной нерешенной проблеме, и я решил воспользоваться вынужденной передышкой.

— Зур!

— Слушаю, командир.

— Сколько выводков ты пережил? Он растерянно замолчал.

— Я не очень хорошо понял вопрос, командир.

— Сколько новых поколений появилось на свет с тех пор, как ты начал службу? — уточнил я, и сразу же возникло странное ощущение, что все это уже происходило со мной когда— то.

— Я не знаю, — сказал Зур. — А почему это вас интересует?

— На колониальном корабле я спросил Ученого, что она думает по поводу перемен, происходящих в Империи. Мне показалось, что она придавала этому аспекту особое значение. Я так и не понял, что она пыталась объяснить. Может быть, ты сможешь растолковать мне это?

Зур погрузился в раздумья.

— Вам кажется, что вы отстали от жизни, командир? — спросил он наконец.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хотел спросить — вам трудно иметь дело с другими Воинами? Вы не понимаете их поступков?

— Ученый спрашивала меня о том же самом, — хмыкнул я. — Но когда я поинтересовался, не подвергает ли она сомнению мою квалификацию, то ответ был отрицательным.

— Она не это имела в виду, — пояснил Зур. — Ваша собеседница хотела сказать, что вы не такой, как прочие. Просто другой. Она вовсе не хотела вас оскорбить.

— Не понимаю. — Я пожал плечами.

— С той поры, как началась наша служба, в Империи произошли огромные перемены. Я чувствую это, чувствуете и вы, хотя, наверное, не можете точно определить, в чем суть. Нынешние Воины мыслят совершенно иначе, не так, как мы с вами. Заметьте: я не говорю — лучше. Я говорю, просто иначе.

Мы оба повернулись к контрольной панели, когда зажглась первая сигнальная лампочка. Это Рахт докладывала о готовности своего отряда.

— Я не отвергаю эти перемены, — продолжал Зур, — но и не пытаюсь переделать себя. Я такой, какой есть, и твердо уверен, что в Империи всегда найдется применение Воину с моими взглядами и навыками. Возможно, какое-то время во мне не будет особой нужды, но все равно рано или поздно Империя вспомнит обо мне и меня поднимут из Глубокого сна. В далеком будущем.

— А что произойдет в будущем?

— Вам же известно, что тзены никогда никого не убивают и ничего не разрушают просто так. Даже если мы победим в этой войне и уничтожим Коалицию, Верховное командование сохранит своих Воинов. Потому что когда-нибудь, распространяясь на другие планеты, тзены столкнутся с неизвестной цивилизацией или, может быть, из теплокровных животных действительно разовьется та мистическая разумная раса, о которой говорила Тзу, — и снова возникнет угроза для Империи. Таков закон природы. Мы стали естественным врагом для Коалиции. Точно так же в один прекрасный день мы встретимся с кем-то, кто сможет помериться с нами силой. Тогда разбудят нас, Воинов. А потому нам не нужно беспокоиться, что мы станем лишними.

— Вообще-то, — заметил я, — меня никогда это не беспокоило.

— На вашем месте я бы тоже не волновался, — ответил Зур.

— Дело в том, что вы меняетесь быстрее и легче, чем я.

— То есть?

— Вы очень изменились, командир, — настаивал Зур. — И это очевидно. То ли вы растете потому, что меняетесь, то ли, наоборот, меняетесь по мере роста — неважно. Вы изменились, и этим все сказано.