Надя за свое многолетнее прозябание в провинции успела два раза побывать замужем, и ни один брак не согрел ее. Круиз стал для нее шансом. Она страстно мечтала найти богатого и респектабельного мужчину и прилепиться к нему, как раковина к скале. Но ей страшно не везло. Мужчины умные, приятные, интеллигентные не имели к ней серьезных намерений, поскольку даже не подозревали, как легка победа над красавицей. Зато к Наде постоянно цеплялись снобы, жеелаюшие выставлять ее как породистую скаковую лошадь и дорогой лимузин. Их нисколько не волновало, чем заняла ее головка, им важно было иметь ее при себе, чтобы поднять свои акции в глазах окружающих. И вот парадокс: Надя, самая красивая из нас, весь круиз мучилась от одиночества и готова была переспать с любым, кто пожелал бы взять ее. Глядя на нее, я все время думала: "Зачем этой простушке такое роскошное тело? Я бы им сумела распорядиться гораздо лучше". Теперь Надя с помощью мужчин перебралась в Москву, и Лиана, которая поддерживает с ней дружбу, постоянно жалуется мне, что вынуждена подыскивать ей сексуальных партнеров. Я думаю, Надина ошибка состоит в том, что у нее на лице написано "возьмите меня".
      В круизе Лиана повсюду таскала с собой Надю, отлично понимая, что эту смирную нехваткую красавицу она отстранит без труда. Приглушенный характер Нади давал Лиане возможность выставлять свое виртуозное кокетство в самом выгодном свете.
      Ее губки бантиком, вертлявая попка, крашеные белые волосы пользовались гораздо большим успехом, чем Надина классическая красота. Надя плакала мне, что Лиана все время задвигает ее в тень. Еще бы! Когда Лиана открывает рот, вы чувствуете себя избавленными от необходимости говорить – она сделает это за вас.
      Для Лианы флирт гораздо важнее, чем секс. Она стремится растянуть прелюдию как можно больше. В самую первую ночь на корабле она разбудила меня в два часа, придя из бара, криками: "Даша! Я осуществила твою мечту!" – "Какую мечту, Лиана!
      Что ты мелешь! Ложись лучше спать", – недовольно ворчала я. "Ну помнишь, ты говорила: надругаться над мужчиной и бросить – вот как поступают настоящие женщины, – весело говорила Лиана, дыша на меня винными парами. – Представь, я всех мужиков в баре водила за нос, всех возбудила, а потом взяла да и бросила".
      – "Полно с ума сходить, ложись спать. Утром все расскажешь", – голосом Дуэньи сказала я. Но ее не так-то легко было унять. Лиана кружилась по каюте, что-то напевала, трясла кудряшками, Переливалась смехом и была так забавна, что я давилась от хохота в подушку.
      У Лианы было два мужа, с которыми она никак не могла разобраться. С одним она развелась, но продолжала жить, поскольку их связывали ребенок и совместное прошлое. С другим она успела расписаться, но еще не жила. Новый предмет страсти, Александр, имел богатую биографию. В 19 лет он с товарищем пытался угнать самолет, но им не повезло. Лейтенант внутренних войск МВД, находившийся в самолете, застрелил одного из угонщиков, а Сашу ранил в бок. После' не" удачного угона Саша сидел восемь лет в последней политической тюрьме России. Лиана, вздыхая, говорила, что любит его ужасно, но жить с ним без денег не может.
      Несмотря на свои любовные переживания, Лиана успела прокрутить в Венеции маленький роман по всем правилам. Пароход стоял в порту всего два дня. В первый день Лиана познакомилась с красивым венецианским фотографом – они ходили по ресторанам, любовались кружевными дворцами и зеленой дремлющей водой и целовались под луной. На второй день они успели сделать маленький секс, из-за чего Лиана едва не опоздала на пароход.
      Мне нравилась в Лиане черта характера, свойственная и мне самой, – стремление получать то, что трудно достать. Она потеряла голову на пароходе из-за лысого мужика, который пренебрег ее кокетством. Сначала Лиана ему нравилась, но он был не из тех, кто способен долго стоять на коленях и томно вздыхать. Он попытался ее взять, но получил отказ и сразу оставил ее в покое, что сильно уязвило тщеславное Лианкино сердечко. С упрямством, достойным лучшего применения, она стала преследовать его, изводя окружающих жалобами на его холодность. Все пассажиры знали, что Лиана хочет Лысого, и все пытались их свести, но тут, повидимому, нашла коса на камень.
      Я и Лиана постоянно ругались, так как обе отличались вспыльчивым характером. Мы были так с ней похожи, что я смотрелась в нее как в зеркало, узнавая собственные недостатки – крайнее властолюбие и стремление командовать своими близкими, беспредельное тщеславие, желание быть во всем первой, даже в том, к чему нет способностей, скандальность, упрямство. Мы, как люди дуэльного склада, занимались постоянными подкусываниями друг друга, и от крупных ссор нас спасала одна и та же положительная черта – быстрая отходчивость. В свои скандалы мы пытались втянуть флегматичную Надю и мирную Свету, но они, как разумные женщины, предпочитали помалкивать во время выяснения наших отношений.
      Наша яркая компания привлекала всеобщее недоброжелательное внимание, и с самого начала нас окрестили "мисс шлюшки". Это оскорбление мы заслужили по двум причинам – эффектные, чересчур короткие платья и независимость поведения.
      Последнее мужчины нам не могли простить. Даже наш сексолог-дизайнер вел с нами душеспасильные беседы: "Девочки, вы слишком дерзко себя ведете не надо столько пить в барах, нельзя так разговаривать с членами жюри – вы перебиваете их, высмеиваете, вам это припомнят".
      Всем нам приходилось на протяжении своей карьеры решать важную проблему – доказывать мужчинам, что привлекательная внешность не есть синоним глупости. Это была тяжелая битва. Если за нами и признавали наличие мозгов, то никак не желали признать наше превосходство в профессиональной сфере. Я писала на военные темы, Лиана работала над проблемами экономики, Света писала о тюрьмах. Все эти темы считались прежде исключительной прерогативой мужчин. Но мы добились определенных успехов на своем поприще и считали, что имеем право разговаривать на равных с мужчинами-журналистами. Более того, журналистов нашего уровня на корабле можно было пересчитать по пальцам.
      К нашему удивлению, коллеги мужского пола, отдыхающие в круизе, держали нас за хорошеньких дурочек. Бедная Лиана чуть не плакала, когда ей говорили: "Посмотри на себя в зеркало. Ну какая ты журналистка!" Перед конкурсом я случайно услышала разговор Лианы с поэтом и композитором Александром Градским. Нам дали конкурсное задание написать репортаж, Лиана показала свою работу Градскому, и тот с наслаждением ее распекал. Он уверял ее, что она написала глупую и бездарную вещь, и предлагал прочитать на конкурсе его репортаж, специально сделанный для нее. У Лианы был вид школьницы, которую поставили в угол за проказы.
      Когда Градский ушел, я с возмущением набросилась на Лиану: "Почему ты позволяешь так с собой говорить? Неужели ты ни во что не ставишь свой ум и свой талант?
      Почему ты доверяешь суждениям этих самоуверенных мужиков, для которых существует только свет собственной гениальности? Ты прекрасная журналистка, и ты должна прочитать сегодня свой собственный репортаж". Но Лиана, как все гордецы, была подвержена сомнениям. Ее слишком долго добивали снисходительностью. Она прочитала на конкурсе репортаж Градского и провалилась. Я видела, как она шла к своему месту, сверкая глазами и обиженно надув губки. "Какая я дура! – проклинала она шепотом собственную глупость. – Зачем я это сделала?" Лиана – очень импульсивная натура. Когда мы проиграли конкурс, она устроила форменную истерику, уверяла, что запрется в каюте от стыда и просидит там до конца круиза. Лиана, милая, у нас сегодня праздник, мы прекрасно выглядим и у нас роскошные туалеты. Пойдем в бар, выпьем шампани разу не влюбилась. За три дня до окончания поездки в Стамбуле я обратила внимание на молодого музыканта по имени Дима. Чтобы не тратить время на долгие знакомства, я сама подошла к нему, заявила, что он мне нравится, и назначила ему свидание в полночь в баре. Я поставила условие чтобы он явился в парадном костюме и непременно заказал мне мартини. Молодой человек был так ошарашен моим нахальством, что в точности выполнил все мои указания.
      В полночь я и Дима встретились в баре и сели за столик Это был случай телесного электричества. Мне достаточно было взять его за руку, и меня тут же настигало желание. На два часа я утратила рассудок и совершенно забыла о существовании других людей.
      Мне до смерти хотелось целоваться. Я пригласила Диму танцевать, положила руки ему на плечи и с жадностью потянулась к его губам. Не грех же утолить жажду. Нас несла теплая река, и мы отдались ее течению и водоворотам. На какой-то момент весь мир пропал, исчезло прошлое и будущее, торжествовало только великое "сейчас". Это был самый чудесный секс – когда два тела хотят, но не могут отдаться друг другу, связанные условностями и приличиями, зато губы делают это за них, бесстыдно и дерзко. Когда танец закончился и мы пришли в себя, то услышали аплодисменты соседних пар. Люди подходили к нам и, заглядывая в глаза, с усмешкой говорили: "Спасибо, ребята. Вы нам доставили удовольствие".
      Утром я смотрела на свой маленький роман уже другими глазами – прекрасное дополнение к радостям круиза, но не более. Я открывала для себя Стамбул, который в прошлое посещение произвел на меня самое тягостное впечатление. Год назад я совершала путешествие по Средиземному морю в компании страстно влюбленного в меня мужчины. Я дразнила его, как осла, перед которым на палке вешают морковку.
      Бедному ослику никогда не получить вкусную приманку. Мы беспрерывно выясняли отношения, и Греция, Испания, Италия, Турция проплывали мимо лишь как декорации к нашему роману. В Стамбуле мои силы иссякли, и я возненавидела этот город за то, что он связывает меня с человеком, которому я причинила столько зла.
      Теперь все было иначе. Я бродила по Стамбулу, счастливая до глупости. Я привела Свету в свой любимый кабачок, расположенный прямо на берегу Босфора. Мы блаженно потягивали коктейли, наблюдая за деловито снующими кораблями. Босфор напоминал оживленную улицу в час пик.
      Хозяин бара угостил нас сигаретами и, узнав, что мы Русские, подсел к нам поболтать. Он знал английский еще хуже Мне 1,5 года Я на третьем курсе Смотреть на мужчин нужно только так С мужем Андреем Советовым нас и для удобства понимания рисовал картинки. "Я коммунист, – сказал он гордо.
      – Я люблю Ленина, "Капитал" Маркса и Москву". Мы вежливо заулыбались, хотя и не разделяли его привязанностей. Наш собеседник нарисовал картинку – прутья решетки, в которую вцепился маленький человечек с печальным лицом. Под ней надпись: "Тюрьма. 198- 1985". Мы были потрясены – бедняга сидел пять лет в тюрьме за коммунистические убеждения. Я сказала, что коммунизм – это прекрасная религия, которую трудно использовать в практической жизни. Он закивал головой, но, надеюсь, не понял моих слов. Он дорого заплатил за свои убеждения и теперь держался за них мертвой хваткой.
      Мы перешли на более нейтральную тему – литературную, но и здесь нас ожидал шок.
      Хозяин бара не только прочитал Достоевского, Толстого, Тургенева, но к тому же был поклонником Маяковского и Ильи Эренбурга, которых прочитал на турецком языке. Когда выяснилось, что и турки, и русские любят Хемингуэя, радости нашего любезного хозяина не было предела. В честь великого писателя мы выпили крепкие ромовые коктейли, закусывая их чудесным салатом из крабов. Хозяин бара отказался взять с нас деньги за сытный завтрак, сказав, что мы отныне его друзья и он всегда нас рад видеть.
      Мы рассчитывали потратить деньги в кафе, но теперь у нас оказалась еще приличная сумма денег, и мы решили пробежаться по магазинам. Нас привлекла витрина с сумками, и хорошенький приказчик затащил нас в магазин, в подсобное помещение.
      "Что вы желаете?" – спросил он, и глазки у него замаслились. Я выбрала элегантную замшевую сумку. "Сорок Долларов", – сказал приказчик. В моем кошельке осталось только тридцать. "Это не беда, – успокоил меня юноша. – Вы очень понравились нашему хозяину. Маленький секс в подсобном помещении, и все сумки ваши". У меня от возмущения вылетели из головы все английские слова, я надулась и вспомнила единственную приличную фразу: "Я замужняя Женщина". Мое вранье не произвело никакого впечатления. "Мадам, я бы не стал обращаться к вам с подобной просьбой, если бы вы не были приличной женщиной", – примерно так пророзвучал ответ приказчика. Его логика была убийственная. Мы вышли из магазина, трясясь от возмущения и стараясь не смотреть на маленького толстого шефа.
      "Экие свиньи! Они приняли нас за проституток", – гневно
      Вмазала я, и мы завернули в следующий магазин. Это было заведение с полным ассортиментом белья для блядей. Здесь Ли трусики с самыми непристойными вышивками, с трепещущими язычками на интимном месте', с надписями, способными вогнать в краску даже владелицу борделя. Мы истратили все деньги на эти прозрачные крохотные кусочки материи и вышли из магазина, страшно довольные собой. Только на улице до нас дошел забавный контраст между сценой добродетельного возмущения и спектаклем покупки белья для проституток. Жизнь – прекрасный повод для веселья.
      Поздно ночью я пила красное вино на палубе, любуясь заревом огней ночного Босфора. Еще два дня – и я увижу моего друга Андрея, делящего со мной постель и кров уже в течение двух лет. Я закрыла глаза и попыталась представить себе эту сцену. Он непременно поднимется на корабль с огромным букетом роз, и в глазах его будет затаенный страх – не ускользнула ли я от него за три недели путешествия?
      Мне вдруг показалось, что я стою на пороге какого-то важного открытия. Вот уже два года меня согревает безмерная, молчаливая, преданная любовь, а я отчаянно сопротивляюсь ей. Войны, круизы, новые влюбленности, поиски мужчин, а потом – снова возвращение в кольцо ласковых рук единственного на свете мужчины, который принимает меня целиком, со всеми недостатками и прегрешениями. Чего я опасаюсь?
      Что таинственный источник очарования жизни иссохнет под дыханием обыденности, что скука повседневности убьет любовь? Как странно устроен человек! Всю жизнь он борется за счастье, совершает подвиги, приносит многочисленные жертвы свирепым богам, а когда до золотого берега рукой подать, он внезапно меняет курс корабля.
      Мне пора разжать кулак, много лет назад стиснувший мое сердце, пора вручить любимому человеку все ключи от моих замков, пора сложить оружие. Я устала воевать с мужчинами, я хочу их любить. Внезапно я поняла, что я сделаю. Я дам Андрею титул мужа, я выйду на дорогу респектабельности.
      Не обольщайся, милый! Я еще не скоро угомонюсь. Тебе еще многое придется мне простить, но, поверь, я того стою. Я принадлежу к тем счастливчикам, которые владеют талантом любви к жизни – я вгрызаюсь в нее, как в спелый плод, и упиваюсь ее соком. Не беда, если плоды порой бывают подгнившими и горькими. Я открою тебе, милый, секреты нежности – возьму тебя за руку и отведу в мое королевство любви, которое я построила для тебя.
      Я сметаю все прежние фигуры с доски и начинаю играть новую шахматную партию с судьбой, исход которой еще не ясен, – партию моей любви. Ваш ход, госпожа судьба!
      Посвящается Андрею Соколову, единственному мужчине, которому я нужна только как друг 12 августа 1989 года. Два часа ночи. Все, что во мне есть от шлюхи, напряглось и не дает уснуть. Мой рот напрашивается на поцелуи, только некому их дать. Моя постель сегодня – монашеское ложе. Друзья и любовники разъехались из общежития, соседки по комнате гостят у родителей. Я совершенно одна. Август – мертвый месяц в ДАСе.
      Лето хозяйничает в моей крови, хочется жить и бесноваться. Мне бы сейчас впору стоять на балконе в испанском городе с розой в губах и в кружевной черной мантилье, освещенной солнцем, а не чахнуть в пыльной Москве. Я устала от долгих трудных страстей. Мне сейчас подавай короткую легкомысленную связь, любовь вспышку, которую выкуришь, как сигарету, и бросишь.
      Сегодня встретила в коридоре мальчика лет двадцати. Глаза серые, как морской песок, с влажным блеском, четкий рисунок чувственных губ. Его юное тело, наверное, пахнет цветами и медом. Кажется, с ним спит Нелька. Отлично, люблю наезженные дороги.
      Я думаю об этом мальчишке и чувствую пощипывающие искорки в нервных каналах, попытка уснуть закончилась ничем. Мне казалось, что я лежу на голых досках. Мои нежные нервные окончания означают уязвимость – чувствительность принцессы на горошине. Погибаю без теплой Упругой мужской плоти. План на завтра: овладеть сероглазым мальчиком.
      15 августа. План выполнен с опозданием в один день. Стоит пожурить себя за нерасторопность. Вот как все случилось. Два дня назад надела юбку цвета боя быков – красного Общежитие студентов МГУ и черного. Шумя корридным шелком, спустилась в кофейню Мальчишка стоял в вестибюле, свеженький, как фиалка. Познакомил нас вездесущий армянин Рома, протянув мне банальное красное яблоко. Я бездарно кокетничала. Мальчишку зовут Андрей Советов. Весьма смышленого вида. Во взгляде настороженность и вопрос – всерьез ли я стреляю глазками, или это маневр закоренелой кокетки, и можно ли мною попользоваться? Я разрешила его сомнения, назначив свидание на следующий день и приказав ему купить шампанского. Он улыбнулся, обнажив плохие зубы.
      Чудесная простодушная улыбка ребенка, втайне уверенного в том, что весь мир принадлежит ему.
      Вчера выдался один из тех погожих дней, когда колдовство лета ощущаешь с особенной силой. Солнце расплавило золото московских куполов и лишило граждан всякой способности работать. Я целый день рисовала себе лицо. Выкрасила губы в цвет свежей крови и обвела их жирным черным карандашом. Бр-р-р! Даже страшно подумать, что кто-нибудь может поцеловать этот вампирский рот в сальном блеске.
      Выкурила полпачки "Ротманса", и пепельница наполнилась окровавленными окурками.
      Одним "бычком" я ловко прижгла медлительного белого таракана. (У нас появился такой редкий вид.) Выстригла себе волосы на лобке и покрыла черным лаком длиннющие ногти.
      Вечером встретилась с Андреем. Он мне напомнил веселого щенка, который, высунув язык, часто дышит в благодарность за внимание хозяйки. Забавный малый, очень чистенький и аккуратный, благоухающий одеколоном. В полночь мы поехали к нему домой на метро (он снимает комнату у какого-то полусумасшедшего алкоголика). Я уже полтора года не пользуюсь общественным транспортом, всегда находятся мужчины, способные оплатить такси. В этой поездке в ночном метро было что-то трогательное и невинное. Я вдруг вспомнила, что мне только девятнадцать лет и я студентка, и на мгновение показалось, что ничего, кроме полудетских поцелуев, в моей жизни не было. Андрей всю дорогу скоморошничал, а я демонстрировала ему весь репертуар маленькой шлюшки – черные чулки, черные ногти и черно-красные губы.
      Мы, как два мышонка, прокрались в его комнату по скрипучему полу, боясь разбудить вечно пьяного хозяина. На убогом столе вызывающе сверкали серебряные головки двух бутылок шампанского. Они целились в потолок, как два орудия перед праздничным салютом. "Твое приказание выполнено", – сказал Андрей, смеясь. Он заметно нервничал и не знал, как ко мне подступиться. Мы выпили шампанского, и стало ясно, что пора приступать к решительным действиям. "Давай потанцуем", – предложил Андрей, и я с трудом подавила в себе желание рассмеяться. Сколько раз на моей памяти мужчины использовали этот прием! Танец – это так удобно. Тяжелые губы нежных и твердых очертаний совсем близко, вот он наклоняется и старательно целует меня. Милый мальчик еще не научился раздевать женщин, его пальцы запутались в моем поясе для чулок. Меня всегда забавляет переход от романтических поцелуев к прозаическому раздеванию. Партнеры в этот момент стараются не смотреть друг на друга. Мужчины торопливо стаскивают с себя брюки, обнажая бледные волосатые ноги, женщины, портя себе прическу, тянут через голову трещащие по швам платья. И вот оно, первое, дрожащее и неуверенное, прикосновение друг к другу.
      У мальчика оказалось хорошее, гладкое и пропорциональное тело. Он двигался стремительно, словно стараясь расплющить меня. Во всем, что он делал со мной, чувствовалось стремление все делать правильно, грамотно и аккуратно. Мальчик знал, что у женщины полагается гладить все эрогенные зоны, а при поцелуе надо просунуть язык между зубами партнерши. И он целеустремленно толкал свой шершавый язык прямо мне в глотку так, что я едва не задохнулась. Он напоминал мне первого ученика, который сдает экзамен. "Наверное, бывший отличник", – подумала я с внутренним смешком. Мальчишка быстро расстрелял свой заряд и обмяк, тяжело дыша, как загнанный пес. Уже засыпая, я чувствовала, как он тычется носом мне в шею, совсем как звереныш в поисках теплого укрытия.
      Я проснулась рано и сквозь разрывы в последней тонкой оболочке сна пыталась понять, где же я нахожусь. Я приподнялась, опираясь на локоть, и внимательно рассмотрела человека, спящего рядом, его капризно-вялые губы, длинные Ресницы и "ежик" русых волос. Спросонья я никак не могла подобрать имя к этому лицу. Я вдыхала свежий молочный запах его кожи и изумлялась невинности его лица. Наконец Вспомнила: Андрей Советов. Он почувствовал мой взгляд, Темные ресницы дрогнули, и серые глаза уставились на меня с сонным недоумением. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы установить мою личность. "Доброе утро", – сказал он хриплым голосом. Вежливый мальчуган. В какой-нибудь сексуальной книжке он, наверное, прочитал о том, что женщину после ночи любви необходимо приласкать, что он и сделал, неуверенно потрепав меня по плечу и оставив влажный поцелуй на моей щеке. "Есть хочу", – заявила я требовательным тоном. Он подскочил, засуетился и стал извлекать из маленького ворчащего холодильника продукты. На стол явились маринованные грибы, яичница, хлеб с маслом, чай и варенье. "Люблю хозяйственных мужчин", – пробормотала я, уминая завтрак. Андрей был молчалив и сосредоточен. За чаем я долго придумывала тему для разговора, наконец выбрала самую идиотскую. Я ему во всех подробностях изложила, как я стала женщиной, а он мне так же добросовестно рассказал, как он окончил школу с золотой медалью и как служил в армии. Чудесно, можно уходить.
      На улице меня встретило сочное золотистое утро. Я шла, блаженно потягиваясь и радуясь неизвестно чему. Впрочем, одна причина для радости все-таки имелась – хороший завтрак. 18 августа. Ничего примечательного, кроме разговора с Нелей. Она живет на квартире у очередного любовника. Я была у нее в гостях, и мы проболтали до рассвета под пластинку Эллы Фитцджеральд. Я с удовольствием рассказала Неле историю падения бедного Советова. На ее лице появилась неприятная гримаска. Она не переносит, когда кто-нибудь посягает на ее собственность. Но, подавив мимолетный укол ревности, она произнесла своим милым лицемерным голоском: "Ах, Андрюша такой хороший. Ему нужна женщина, которая действительно его полюбит. Он этого заслуживает". И потом совсем другим тоном с нескрываемым интересом спросила: "Скажи, а когда вы занимались любовью, он подкладывал тебе под задницу подушку, чтобы удобнее было трахать?" "Подкладывал", – ответила я, и мы принялись хохотать, как две заговорщицы. 25 августа. До полуночи остается десять минут. Только что от меня ушел любимый мужчина. Мы занимались любовью в грязной ванне, он поливал меня водой и сдирал тонкие шелковистые полоски моей кожи, обгоревшей под волжским солнцем. Два таракана на стене совершали не менее страстный половой акт, мы смыли их сильной струей душа. Прекрасная гибель в момент оргазма.
      Я сейчас одна и никак не могу успокоиться. Власть ночи сдавливает горло. Все во мне бурлит, бродит и пенится, сердце бьется звонче и решительнее. Я распахнула все окна в комнате, разделась донага и отдалась легкому ночному ветру, мне открылись тысячи маленьких пор, впитывая до капли августовскую ночь. Какое счастье быть молодой, так остро чувствовать жизнь и так волноваться!
      За минуту чудного волнения я расплатилась чувством обиды и жалости к самой себе.
      Почему никто не видит меня сейчас, нагую, коричневую от солнца, освещенную тусклыми лучами фонарей?! Некому похвастать загаром, пока он окончательно не облез. Я накинула халат и выскользнула в коридор к телефонному автомату. Долго мучилась раздумьями, кому бы позвонить, листала записную книжку и наконец набрала номер Андрея Советова. Он откликнулся неожиданно бодро: "Ты откуда звонишь? Ты уже в Москве? Я сейчас возьму такси и приеду". "Но это дорого", – возразила я. "У меня есть десять рублей". Я положила трубку и усмехнулась.
      Бедный мальчик! Готов потратить последние деньги, чтобы отлить молодую нетерпеливую сперму. 26 августа. Разочарование – так можно определить мое сегодняшнее состояние.
      Советов примчался ночью, неправдоподобно юный и свежий, как деревенский воздух, и тут же повалил меня в постель. Увольте меня от таких наивных совокуплений. Не хватало только сеновала, травинок, запутавшихся в волосах, задранной юбки и запаха навоза. Мне подавай предварительное томное собеседование, одурманенность винными парами и сигаретным дымом, медленное приставание и мой картинный отказ.
      Для женщины наслаждение – Это прежде всего дело воображения. Поцелуи Андрея показались мне пресными, как поцелуи брата.
      Он насытился мной и уснул сном праведника. А я до рассвета ворочалась во влажной неразберихе одеял и простынь, На стонущей под тяжестью двух тел узкой кровати.
      Все раздражало меня – чужое тело, чужое дыхание, чужой запах, "наконец в семь утра я безжалостно растолкала Андрея и велела ему убираться ко всем чертям. Он минут пять смотрел на Меня бессмысленным взглядом, потом обиженно надул губы и стал одеваться. Со сна он долго" не мог сообразить, как правильно надеть брюки, и я невольно пожалела его. После его ухода я спала до двух часов дня крепким младенческим сном а потом валялась в постели еще час, читая детектив.
      Эксперимент с Советовым можно считать завершенным. 1о сентября. Настроение престранное. За окном пестрый смеющийся сентябрь, ветер постукивает легкими пальцами в окно, а сердце сжимается сладкой сентиментальной грустью. Моя голова забита мечтами, мелодиями, красками, строчками стихов – всеми химерами юности. Позавчера мне исполнилось двадцать лет. Был милый праздник, устроенный моим любовником, с оттенком неизбежного вопроса: "А что дальше?" Сегодня вернулась в общежитие, на моей кровати лежал букет увядших цветов, смягчавший угрюмую казенщину комнаты, и открытка: "Поздравляю с днем рождения! Советов". Вот дьяволенок! Кажется, он работает сразу на два фронта.
      Когда я вернулась из дома с каникул, он уже жил по-семейному с Нелей. Неля способна построить семью из любого подручного материала. Как только в ее жизни появляется новый мужчина, она тут же набивает холодильник продуктами, развешивает по дому постиранное белье, создает общий бюджет и занимается хронической готовкой. Вот и в этот раз, когда я нанесла им дружеский визит, в комнате сушились полотенца, а на электроплитке пыхтела кастрюлька. Помешивая фырчащее варево ложкой, Неля в красках изложила мне свой роман, я, как истинный друг, развесила внимательные уши, а Советов дозволил себе роскошь прикинуться дурачком. Все мы сделали вид, что щекотливый факт моего совокупления с Андреем благополучно забыт. И вот в качестве напоминания об этом забавном происшествии – букет роз, ждавший меня два дня и погибший от жажды. Я становлюсь сентиментальной. 15 сентября. Моя соседка Вика – дама с партизанскими наклонностями. Все свои бумаги, даже случайные записки и номера телефонов, она неизменно сжигает. Я подозреваю, что наиболее важные документы Вика для надежности съедает, запивая стаканом воды. Кажется, я усвоила ее пагубные привычки. Сегодня я целый день жгу свой собственный дневник, наполняя комнату смрадом. Делаю это медленно, с наслаждением, любуясь тем, как листочки легкими черным бабочками ложатся на пол и рассыпаются в прах. Перечитала записи последних двух месяцев и переполнилась отвращением к самой себе. Какой контраст с легкомысленным летним настроением! Сплошные сопли, вопли и слизь. Как будто я единственная женщина на свете, покинутая возлюбленным! Как писали в старинных романах: "Граф Н. оказался подлецом. Бедная Мари рыдала, заламывая руки…" Всю осень я собирала осколки своего счастья, раня себя в кровь. Хватит с меня кружения вокруг пламени и мысленных странствий в чудесное прошлое. Я расправилась с осенним дневником, и теперь моему мертвому сердцу безопасны любовные уколы.
      Единственный, кто утешает и развлекает меня в моем нынешнем положении, – это Советов. Он является раз в неделю, вызывающе хорошо одетый, в неизменно ровном расположении духа, изображает себя чемпионом среди простаков и охотно тушуется в разговорах, давая мне возможность блеснуть своими рассказами. Свежие рубашки и начищенные ботинки выгодно отличают Андрея от дасовских мужчин в тренировочных штанах с вытянутыми коленками и в тапочках на босу ногу, а его отутюженный серый костюм выглядит в нашем притоне почти смокингом с галстуком-бабочкой. Этот юный денди скорее просто мил со мной, чем влюблен. Я нахожу его неглупым и остроумным, и сексуальное притяжение напрочь исчезло. Его робкие прикосновения не вызывают ничего, кроме неловкости. Я не единственная его пассия. Вчера утром встретила Андрея на трамвайной остановке в компании Катюши, моей подруги. У них был такой утомленный, пресыщенный вид, как будто ночь они использовали по назначению.
      Катюша, Неля и я – три женщины, связанные если не Узами дружбы (явление редкое среди родственниц Евы), то Узами своеобразного родства, которое возникает между женщинами привлекательными, неглупыми и свободными в вопросах морали. Андрей копает в одном огороде. Странный выбор, но в случае с Советовым объяснимый. Он предпочитает женщин, о которых все говорят, с репутацией опаснейших сердцеедок, из породы вампирш и людоедок, гоняющихся За свежим мужским мясом. Его прельщают этакие Доньи Уаниты, всеобщие любимицы. Он охотнее отдает сердце той, которая обещает разорвать его в клочки, и совершенно лишен ревности. Тайное, пусть одноразовое владение женщиной которая является предметом сплетен, доставляет ему, по-видимому, несказанное удовольствие и греет его самолюбие. Он скрытен, молчалив и носит маску невозмутимости с таким лицом можно играть в покер. 18 ноября. У меня выработалась привычка к страданию Мне нравится любоваться своим горем как бы со стороны Оно очень эффектно смотрится, освещенное мягким последним сиянием осени. Вот я лежу на кровати, хорошенькая слегка растрепанная, окутанная дымкой собственных грехов мои плечи вздрагивают от рыданий, в моих слезах есть доля притворства.