Лет двадцать пять — тридцать назад, предваряя очередные переиздания произведений Станюковича, историки литературы согласно утверждали, что «русская литературная маринистика весьма небогата», — рядом с тем же Станюковичем вроде бы и поставить некого.
      Сегодня с таким мнением невозможно согласиться. За недавние годы к читателю вернулись десятки имен так называемых «писателей второго ряда» казалось бы, прочно забытых даже специалистами, но вдруг завоевавших горячий интерес у широких слоев любителей литературы. Если раньше количество «классиков» нормативно ограничивалось десятком имен, то сегодня мы не мыслим картины русской словесности прошлого века без упоминания уже нескольких десятков литераторов.
      По мере того, как все шире, все рельефнее вырисовывалась панорама русской прозы дореволюционного периода, обогащалось и представление о русской маринистике.
      Вспомним, что корни «морской темы» уходят глубоко в фольклор. С детских лет западают в память строки, созданные столетия назад:
 
На море, на океане, на острове Буяне…
 
 
Широта ты, широта поднебесная,
Глубота ты, глубота океан-моря…
 
      Былинные герои — Садко, Соловей Будимирович, Пересмякин племянник, Глеб Володьевич, Марья Юрьевна — по воле и неволею совершают дальние плаванья, встречаются с чудесами далеких стран, привозят на родину заморские диковинки.
      Белопарусные корабли плывут и на просторах русских волшебных сказок, унося героев в заколдованное царство. С начала письменной литературы читателей волновали дальние страны, морские путешествия, подвиги мореплавателей. Летописцы донесли до нас известия о походах древних русичей — по Черному морю — в далекий Царьград, по Белому — на Югру, в златокипящую Мангазею.
      Накануне нового времени, когда в рукописной литературе крепнут мирские тенденции, когда от книг требуется, чтобы они были не только назидательными и познавательными, но и интересными, широкое распространение получают повести, которые мы теперь называем авантюрными или рыцарскими. Корабельщики увозят в далекое Арменское царство славного Бову Королевича. Скитается по сказочным островам с верным зверем-львом королевич Брунцвик. Странствует на корабле, дав обет не ступать на твердую землю, Аполлоний Тирский. Разделены бурным морем и страдают в разлуке рыцарь Петр Златых Ключей и прекрасная королевна Магилена…
      Можно лишь удивляться, сколь большую роль играла морская стихия в духовной жизни такого, казалось бы, сухопутного русского народа. Недаром же на протяжении веков историческое стремление его было направлено из центра русской равнины к берегам дальних морей, недаром же долгие походы, кровопролитные войны пометили историческое движение к Балтике и Черноморью, к северным морям и Великому океану…
      Примечательно, что одним из первых произведений новой русской литературы стала «морская» повесть — «Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли». Появившаяся в эпоху Петра Великого, повесть эта несла явный агитационный настрой. Герой ее, человек «небольшой фамилии», становится матросом, переживает множество приключений и в финале делается зятем могущественного Флоренского короля. Автор этой повести неизвестен. Интересно, что в прошлом веке историки литературы всерьез обсуждали вопрос, не мог ли создателем ее быть сам государь Петр I? Сегодня кажется, что достаточно внимательно прочесть повесть, чтобы отвергнуть это предположение. Уж слишком настойчиво подчеркивает рассказчик и царственную роскошь, в которой оказывается матрос Василий, и те почести, которыми одаряют его высокородные особы. Ясно, что такое скорей могло прийти в голову человеку небогатому и незнатному, но уже наделенному чувством собственного достоинства, мечтающему о воплощении его пусть в сказке, пусть за дальними морями…
      С другого конца XVIII века на эту мысль откликается первый русский революционер-просветитель А. Н. Радищев. В его «Путешествие из Петербурга в Москву» включена «морская» глава — «Чудово» — рассказ о крушении судна в окрестностях Петербурга, о злоключениях пассажиров, едва не кончившихся общей погибелью из-за того, что некий вельможный начальник изволил в то время почивать, и никто из подчиненных не решался разбудить его. Надо заметить, что эта тема — «катастрофа и бюрократия» — именно в наши дни выглядит трагически-злободневной.
      Русский романтизм, с его стремлением за пределы, с его тягой к экзотике, конечно же, не мог пройти мимо морской тематики. «Остров Борнгольм» H. M. Карамзина, наряду с другими произведениями писателя, всколыхнул всю читающую Россию, вернее сказать, пробудил в образованных классах интерес к русской литературе — интерес, подготовивший золотой век русской классики. В нашем сборнике представлены произведения декабристов братьев Бестужевых — Александра, соперничавшего в свое время с самим Пушкиным, и Николая, связанного судьбой с русским флотом, выпустившего книгу «Рассказы старого моряка». Можно назвать еще здесь имя их современника Ивана Калашникова, которого называли «сибирским Вальтер Скоттом». В его повести «Изгнанники» дается леденящая душу картина гибели полярной экспедиции «без покаяния, на пустоплесье»…
      Венцом романтической морской повести стала высоко оцененная Белинским «Тамань» Лермонтова, сначала опубликованная как самостоятельное произведение, а затем включенная в состав «Героя нашего времени».
      Имя Владимира Даля известно каждому — в первую очередь, как составителя замечательного словаря, собирателя пословиц, сказок, песен… Художественная проза Даля известна гораздо менее, хотя написано им под псевдонимом «Казак Луганский» немало. Книга «Матросские досуги» создавалась специально для «народного чтения». Писатель рассчитывал, что ее будут читать офицеры матросам на кораблях русского флота. Он включил в сборник короткие рассказы о славной истории отечественного мореходства, о корабельной жизни, о штормах и кораблекрушениях, о сметке и отваге… Главный герой рассказов Даля — это русский моряк, знающий, хладнокровный офицер, или простой матрос, беззаветно храбрый, не теряющий голову ни при каких обстоятельствах.
      Среди авторов сборника — Владимир Вонлярлярский. Литературная судьба этого талантливого писателя необычна и печальна. К литературному труду он обратился уже в последние годы жизни, ощутив приближение смертельной болезни. За четыре года им написано большое количество произведений, отмеченных печатью знания жизни, талантом рассказчика, умеющего держать слушателей в напряжении. Более столетия после смерти писателя его произведения не издавались, и лишь в последние годы снова нашли путь к читателю.
      Среди основных произведений Ивана Александровича Гончарова — книга путевых записок «Фрегат Паллада», отчет о дальнем путешествии, предпринятом писателем. Воспоминания об этом плавании легли в основу очерка, помещенного в нашем сборнике, — наверное, единственного произведения Гончарова, обращенного к детской аудитории.
      В середине 80-х годов прошлого века, в сибирской глуши, ссыльный литератор Константин Михайлович Станюкович вспоминает свою молодость, события двадцатилетней давности, когда он, по наказу отца, совершил плавание на парусных кораблях из Кронштадта на Дальний Восток, и там — вдоль индокитайских побережий… Из-под пера писателя один за другим изливаются рассказы о море и моряках, рассказы, которым суждено было принести Станюковичу славу одного из самых читаемых русских авторов. Новые и новые поколения обращаются к его книгам, полным романтики дальних странствий, белых парусов, океанских просторов… «Айвазовским слова» называли Станюковича современники — действительно, как и замечательный наш художник, писатель сочетал одухотворенную романтику и точность деталей, воплощал противостояние и гармонию человека и стихии… Многочисленные произведения Станюковича составили целую эпоху в русской литературе о море.
      Нельзя не упомянуть здесь о книгах, написанных самими путешественниками, флотоводцами — Лазаревым, Беллинсгаузеном, Головиным… Выпуски «Морского сборника», издания, высоко оцененного Чернышевским, заполнены рассказами «бывалых людей», русских офицеров флота, зачастую весьма одаренных литераторов. За пределами данной книги остались и такие знаменательные произведения, как «Корабль „Ретвизан“» Д. Григоровича, только недавно впервые переизданный в составе трехтомного собрания сочинений писателя, «Очерки кругосветного плавания» И. Льховского… Следует хотя бы упомянуть и про писателей, торивших дороги на русский Север в край поморов С. Максимова («Два года на Севере»), К. Случевского («По Северо-Западу России»), М. Пришвина («За волшебным колобком»). Сюжет рассказа Случевского «Черная буря», основанный на устном предании, почерпнут им как раз в северных странствиях.
      В предреволюционные годы русская литература словно разлилась вширь, одновременно творили художники, казалось бы, диаметрально противоположных направлений. Среди представленных в сборнике авторов хотелось бы упомянуть особо Михаила Кузмина, чье творчество только в наши дни возвращается широкому читателю. М. Кузмин — по преимуществу поэт, один из столпов петербургского «серебряного века». Несмотря на постоянную маску эстетизма, несмотря на западничество и нарочитое декадентство, в творчестве Кузмина порой усматривается связь с подспудными явлениями народной жизни. «Кирикова лодка» — бесхитростный рассказ о будничной жизни поморов-старообрядцев интересен прежде всего как народный отклик на события мировой войны.
      Читатель, несомненно, обратит внимание на рассказ А. Н. Толстого «Под водой» — рассказ пророческий своим «техницизмом». Трудно представить себе, что он создавался три четверти века назад — точно такими же могли быть переживания и подводников Великой Отечественной, и наших современников, столкнувшихся с «нештатной ситуацией».
      Многие из писателей, представленных на последних страницах нашего сборника, продолжили свой труд и в послереволюционные годы. Из их рук приняли эстафету писатели-маринисты советского периода — И. Соколов-Микитов, Б. Шергин, Вс. Вишневский, Б. Лавренев, С. Колбасьев, Л. Соболев… Книги этих авторов и их товарищей по перу доносят до миллионов читателей трудную романтику морских дорог, будят мечту о бескрайних просторах океана.