АКТ ВТОРОЙ

Та же декорация. На сцене Лаура, она произносит по телефону свою последнюю фразу.

Лаура. На худой конец я узнаю, почему он изображает из себя слепца… Договорились! Буду держать тебя в курсе дела. Пока. (Повторяет все, что делала в первом действии, уходит.)

Раздается несколько настойчивых телефонных звонков. Входит Мужчина (Жак II). Он прекрасно слышит звонки. Руки у него заняты цветами, он не торопится, невозмутимо кладет цветы, снимает шляпу, пальто, затем не спеша подходит к телефону. В тот момент, когда он берет трубку, телефон перестает звонить. Как бы для очистки совести он несколько раз говорит «алло!» и кладет трубку.

Жак II (ставя небрежно цветы в вазу). Тем хуже… или тем лучше. Не люблю телефон. Для некоторых людей любой телефонный звонок означает обещание. Для меня же каждый телефонный звонок – это угроза моему равновесию. В наше время не так просто сохранять душевное равновесие. По-моему, жизнь – это бесконечный поиск чувства равновесия. Это знают все… или не знают. Лично я за статус-кво. Нет неразрешимых ситуаций. (Садится, достает золотой портсигар, выбирает сигарету и закуривает. С наслаждением затягивается, выпускает кольцо дыма. Его взгляд останавливается на письме. Некоторое время рассматривает его, затем берет в руки и внимательно изучает.) Вот, например, письма… не люблю писем. И никогда их не пишу. Лишний источник неприятностей… нелепая причуда. Я бы расстрелял… всех этих мадам де Севинье [1]… Мир ее праху.

Звонок в дверь.

(Поднимается и идет в прихожую. Возвращается с таким же букетом роз.) Записки нет… Еще один человек, который не любит писать. (Его взгляд опять останавливается на письме, которое лежит на небольшом столике. Видно, что он пытается установить связь между цветами и письмом. Кладет цветы, садится на прежнее место, ставит пластинку.) В принципе, я считаю, что недостойно читать чужие письма. Но тем не менее я их читаю. (Достает письмо из конверта.) Дураки! Они видятся каждый день да еще переписываются! «Мой дьявольский ангел… Ты доставляешь мне неземные наслаждения и муки ада». Я никогда не встречал ничего подобного, и, кажется, это касается… Гм… Гм… «Да, мы решили подготовить его, избавить его от страданий». Очень мило. «Ты знаешь, что я с большой симпатией и восхищением отношусь к Жаку». Спасибо! «Это честный и преданный человек. Мы должны сказать ему всю правду». (Сердито.) Разве я их о чем-то спрашиваю? «Такая ситуация не может длиться вечно…». Почему? «Мы губим сразу три жизни…». Три? Ах да! Хотя что он может об этом знать? «Ты должна с ним поговорить, ты должна ему все рассказать, я настаиваю на этом!» Он еще приказывает моей жене! Нет, я спрашиваю, почему он вмешивается в наши дела, этот надутый кретин. Все было так хорошо. Нет, ему, видите ли, надо наладить отношения. Так всегда и бывает, тот, кто хочет наладить, на самом деле только все портит. Стараешься, стараешься сделать жизнь приятной, проявляешь всю свою деликатность, дипломатичность, такт, и все для того, чтобы пустить слона в посудную лавку. В результате равновесие нарушено… Что? (Читает дальше.) «Мы должны заслужить право смотреть ему прямо в глаза…». Куда он лезет, этот болван? Что за удовольствие смотреть прямо в глаза? Тут еще одна пустая фраза: «…идти с высоко поднятой головой».

Звонит телефон.

(Со скучающим видом, не торопясь, снимает трубку.) Алло!… Да, Ирэн. Здравствуй, дорогая… Естественно, я один… Да, ты удачно позвонила, я как раз думал о тебе… Что думал? Разное… А что именно? Это длинный разговор… Да нет, я хочу с тобой говорить. Я абсолютно свободен… Почему холоден? Уверяю, если бы ты была рядом… Конечно, это невозможно. Я хотел сказать, если бы я был рядом с тобой… «Мой ангел, мой дьявольский ангел»… Почему я тебя так называю? Потому что ты «доставляешь мне неземные наслаждения и муки ада»… О, тебе приятно это слышать, это оригинально! Знаешь, любой кретин может однажды… случайно проговориться… Да, я пришел сегодня немного раньше, а Лаура вышла куда-то… Нет, понятия не имею. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не спрашиваю… Должен бы? А вдруг она тоже начнет задавать мне вопросы, и что в моем положении я смогу ей ответить? Какой может быть выход?… Тебе легко говорить. Ты ведь знаешь, что мы решили «беречь ее, чего бы это ни стоило»… Ты больше не можешь так, а каково мне?… Все ей сказать? Ты хочешь «смотреть ей прямо в глаза»… Что за причуда! О, как я тебя понимаю!… Я тебя забыл… Я тебя не люблю… Нет, ты не права… Подожди, подожди, Ирэн, дорогая, послушай! Алло! Повесила трубку. (Кладет трубку.) Теперь она рассердилась. На меня ведут наступление с двух сторон, они покушаются на статус-кво. Как глупо! Все было так хорошо… У меня были две любимые женщины, каждая по-своему – жена и любовница. У Лауры тоже было двое достойных мужчин – муж и любовник. Итак? Если она меня бросит, она потеряет мужа. А я… буду вынужден жениться на Ирэн… и искать новую любовницу. Да, ситуация осложняется. (Вдруг вскрикивает как раненый зверь.) А! А! А Шантерен! Надо будет продавать Шантерен. Это ведь неделимая собственность. Нет! Я не хочу терять Шантерен! Этим нельзя рисковать! (Пытается оценить создавшуюся ситуацию и разработать план действия. Подходит к письму, берет его, стоит некоторое время задумавшись.) Посмотрим. (Кладет письмо на прежнее место.)

Неожиданно раздается стук открывшейся двери. Жак IIбыстро выходит в соседнюю комнату. В гостиную входит Лаура с несколько озабоченным, но решительным видом. Снимая перчатки, она окидывает комнату быстрым взглядом, с презрительной гримасой смотрит на цветы в вазе, второго букета она не замечает. Видит, что письмо лежит там, где она его оставила.

Лаура. Это ты, Жак?

В ответ слышится невнятное мычание.

Ты давно пришел?

Тот же ответ.

Тебе приготовить чай или, может быть, хочешь немного портвейна?

Тот же ответ.

Ты купил цветы? Какой ты молодец!

Тот же ответ.

Спасибо, дорогой.

Входит Жак IIс убитым видом. Молча роется в шкафах.

Что ты ищешь?

Жак II. Аспирин.

Лаура. Что случилось? Ты болен?

Жак II (мрачно). Разве обязательно для этого быть больным? Просто для профилактики.

Лаура. Посмотри в ванной на полке. Там лежат две пачки.

Жак II (угрюмо). Две пачки? Я пока еще не собираюсь кончать жизнь самоубийством.

Лаура. При чем тут самоубийство? И потом, я не слышала, чтобы кто-нибудь делал это с помощью аспирина.

Жак II. Никто? (Выходит из гостиной, слышно, как он роется в ящиках, затем наступает тишина.)

Лаура. Жак!

Пауза.

Жак! (С тревогой в голосе.) Жак! (Бежит в ванную комнату.) Боже мой! Как ты меня испугал!

Входит Жак II. В руках у него стакан с водой, он кладет в него сахар и размешивает.

Жак II. Не понимаю, чем я мог тебя так испугать! Если бы я волновался каждый раз, когда ты принимаешь аспирин…

Лаура. Принимать аспирин тоже можно по-разному.

Жак II. По-твоему, я это делаю как-то особенно?

Лаура. Сегодня – да. У тебя такой вид, как будто ты собираешься принять яд.

Жак II. У тебя слишком богатое воображение.

Лаура. Тем лучше, если это не так.

Жак IIс мрачным видом выпивает содержимое стакана. У тебя болит голова?

Жак II. Нет, меня знобит.

Лаура. У тебя случайно не грипп?

Жак II (с наигранным безразличием). Какая тебе разница?

Лаура. Как это какая мне разница?

Жак II (наивно). Ты что, боишься заразиться?

Лаура. Ты говоришь глупости.

Жак II (.горько). Да, через несколько лет супружеской жизни начинаешь замечать, что человек, которого когда-то считали умным, говорит одни глупости.

Лаура. Это упрек?

Жак II. Просто я констатирую факт.

Лаура. Это не остроумно.

Жак II. Тебе виднее.

Лаура. Черт возьми! Что ты придираешься к мелочам, выискиваешь блох?

Жак II. Зачем их искать, они и так видны.

Лаура. Кто – они?

Жак II. Ну как – кто? Блохи, мухи, комары…

Лаура. Здесь ты от этого застрахован.

Жак II (подчеркнуто). Да, ты права, здесь мне ничто не грозит.

Лаура. Ты сегодня очень странный, Жак.

Жак II (обиженно). То я тебе кажусь странным, то глупым… Неужели ты не понимаешь, что обижаешь меня?

Лаура. С чего ты это взял?

Жак II. Ты сама только что сказала.

Лаура. Любой может сказать глупость.

Жак II (вздыхая). Все зависит от того, как на это реагировать.

Долгая пауза.

Лаура (решительно). Скажи, Жак, ты несчастен?

Жак II (удрученно). Почему я обязательно должен быть несчастным?

Лаура. Нет, это совсем не обязательно. Но, может быть, у тебя какие-нибудь неприятности?

Жак II. В данном случае «неприятности» – это не совсем подходящее слово.

Лаура. С тобой что-то произошло? Ты чем-то огорчен?

Жак II. Ты ведь все знаешь…

Лаура (со страхом). А!

Жак II. Я простудился.

Лаура (раздраженно). Ты издеваешься надо мной.

Жак II (стараясь казаться искренним). Разве здоровье не самое главное в жизни?

Лаура. Я имела в виду другое…

Жак II. Другое?

Лаура. Ну, например, у тебя могли быть неприятности?

Жак II (горько). Неприятности?

Лаура. Ты мог услышать какую-нибудь плохую новость, попасть в беду.

Жак II. Каждый уважающий себя человек старается пережить свои неприятности сам.

Лаура (настойчиво). Так у тебя все-таки что-то случилось?

Жак II. Я высказываю свои соображения, не имея в виду чего-либо конкретного.

Лаура. Нет, Жак, нет. Если у тебя какие-то неприятности, ты должен со мной поделиться… Нам надо поговорить.

Жак II (устало). О чем?

Лаура (повышая тон). Я не могу больше терпеть эту неопределенность. Ты должен мне все сказать. Слышишь, все.

Жак II (тихо). К чему ты клонишь?

Лаура (раздраженно). Я хочу знать, ты читал или не читал это письмо.

Жак II (с огорчением). Я так и знал, что этим кончится!

Лаура (озадаченно). Что ты знал?

Жак II (смущенно). Что ты заставишь меня признаться в собственной нескромности.

Лаура (смущенно). Что? И это все, что ты мне можешь сказать?

Жак II (тихо). Лаурочка, прошу тебя, прости меня.

Лаура (выходя из себя). Господи, я сойду с ума! Ты читал или не читал это письмо?

Жак II (тем же тоном). Да, я прочел его.

Лаура. И ты еще передо мной извиняешься!

Жак II. Я не должен был этого делать, но это впервые, поверь мне!

Лаура (с раздражением). Жак, ты отдаешь себе отчет?

Жак II (на одном дыхании). Ты не можешь себе представить, в каком я теперь состоянии.

Лаура. Ну что ты, Жак, я очень хорошо тебя понимаю.

Жак II (задумчиво). Нет… Ей не надо было брать этот ключик.

Лаура (с недоумением). Какой ключик, кто его взял?

Жак II. Седьмая жена Синей Бороды.

Лаура (сердито). При чем здесь жена Синей Бороды?

Жак II (по-прежнему задумчиво и горестно). Она взяла ключик, открыла им запретную дверцу и вот теперь сидит здесь подавленная, несчастная, как будто совершила преступление.

Лаура. Я ничего не понимаю…

Жак II. А раньше… раньше она была счастлива и могла бы оставаться счастливой всю жизнь.

Лаура. Жак, послушай!

Жак II. Лаура, я очень несчастен.

Лаура (собравшись с духом). Прости, Жак, но это первые разумные слова из всего, что ты тут наговорил.

Жак II. Ничего. Когда рушится дом, не имеет ровно никакого значения, больше или меньше обломков упадет тебе на голову…

Лаура (участливо). Тебе больно?

Жак II. Не знаю… Я ведь принял обезболивающее… О, если бы она не дотрагивалась до ключика!

Лаура. Опять.

Жак II. Прости… Если бы я не прочел это злосчастное письмо.

Лаура. Жак, от этого ничего бы не изменилось.

Жак II. Нет, это все меняет.

Лаура. Но, Жак, надо смотреть правде в глаза.

Жак II. Да, возможно.

Лаура (смело). Я нарочно оставила это письмо…

Жак II. Нарочно?

Лаура…на видном месте, чтобы оно непременно попалось тебе на глаза.

Жак II. Но, боже мой, для чего?

Лаура. Чтобы ты его прочел.

Жак II. Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда не читаю твоих писем.

Лаура. И тем не менее ты его прочел.

Жак II. Да, верно… Я не должен был этого делать!

Лаура. Нет, Жак, именно так ты и должен был поступить. Так не могло больше продолжаться ни для меня, ни для тебя, ни для него…

Жак II. О, Лаура, ведь я был счастлив…

Лаура. Это было не настоящее счастье, а только иллюзия… Ты один не видел этого.

Жак II. Ну что же, многие люди живут иллюзиями.

Лаура. Жак, пойми ты наконец, дальше так жить невозможно. Это затрагивает твое и мое достоинство. Я давно должна была тебе все честно рассказать, но я не знала, с чего начать… Ты был так далек от сомнений…

Жак II. О!

Лаура. Если бы у тебя самого возникли хоть какие-нибудь подозрения!

Жак II. Я всегда тебе доверял.

Лаура. Если бы ты сам стал меня о чем-то расспрашивать, упрекать…

Жак II. Это не в моих правилах.

Лаура. Совершенно верно… Я терялась в догадках, с чего начать… И тогда мне в голову пришла эта идея с письмом.

Жак II (грустно). Блестящая идея!

Лаура. Теперь все точки над «и» поставлены, ты все знаешь, решай сам, как быть дальше. (Некоторое время рассматривает второй букет, машинально берет его, разворачивает бумагу и начинает с цветами в руках нервно ходить по комнате.)

Жак II. Да, теперь я все знаю.

Лаура ставит цветы в ту же вазу, где уже стоит букет ака II.

(Вздыхая.) О! В ту же вазу!

Лаура. Извини, я не подумала…

Жак II (удрученно). Да, да, теперь это уже неважно…

Лаура. То есть, как это неважно… Я нечаянно причинила тебе боль…

Жак II. Я же сказал тебе, что принял обезболивающее.

Лаура. У тебя такой убитый, подавленный вид.

Жак II. Да, я убит и подавлен.

Лаура. Жак, не знаю даже, что тебе сказать. Это было неизбежно…

Жак II. Да.

Лаура (в порыве великодушия). Ты всегда был на высоте.

Жак II. О!

Лаура (в том же духе). Да, да! Внимательный, предупредительный, деликатный, преданный.

Жак II. О!

Лаура. Именно так. И я могу привести тому множество подтверждений. Ты нравишься многим женщинам, и тебе это известно. Марии Терезе, Жанне Шоссон. И даже твоей сотруднице Ирэн, несмотря на ее деловой вид.

Жак II. Ты мне льстишь.

Лаура. И не думаю.

Жак II. Или пытаешься утешить.

Лаура. Я говорю то, что есть на самом деле, ты умеешь нравиться женщинам. И потом, как говорится, не я первая, не я последняя, не так ли?

Жак II. Один поэт сказал: «Тебя лишь рядом нет, и мир мне кажется безлюдным».

Лаура. Это из области романтизма. К сожалению, его времена давно прошли. Ты рассуждаешь несовременно, Жак, теперь на это смотрят проще. Вот, например, скандинавы…

Жак II. К сожалению, во мне нет ничего от викингов.

Лаура. Просто ты все усложняешь…

Жак II. Лаурочка, дорогая, скажи, что ты хочешь?

Лаура. Согласись, что ситуация изменилась.

Жак II. Если ты так считаешь…

Лаура. Да, так оно и есть.

Жак II. Мне кажется, что эта ситуация длится уже не первый день.

Лаура. Да, но ты только что об этом узнал. Люди начинают действовать с того момента, как узнают…

Жак II. И что же они делают?

Лаура. Реагируют, сопротивляются, убивают.

Жак II (мрачно). Ты хочешь, чтобы я убил себя?

Лаура (встревоженно). Нет, нет.

Жак II (с понимающим видом). А, понятно, ты хочешь, чтобы я убил того, другого!

Лаура. Зачем же убивать? Ты ведешь себя, как маньяк.

Жак II (в замешательстве). У меня этого и в мыслях не было, ты сама только что посоветовала.

Лаура. Я сказала между прочим, а ты делаешь вид, что это единственное решение проблемы.

Жак II. Просто я не умею сопротивляться.

Лаура. А убивать ты умеешь?

Жак II. По правде говоря, нет… но это сможет сделать любой дурак, и потом, ты ведь посоветовала…

Лаура. Послушай, Жак, ты действительно здоров?

Жак II. Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов?

Лаура. Я хочу сказать… Эта новость причинила тебе много страданий?

Жак II. По-моему, это совершенно естественно.

Лаура (смущенно). Бывают случаи, когда в состоянии потрясения…

Жак II…люди сходят с ума.

Лаура. Послушай, ты иногда говоришь такие странные вещи… эти ключи… эти блохи.

Жак II. А чего ты ждала? Согласись, ты меня сильно потрясла!

Лаура. Да, я понимаю, я знаю, что это жестоко.

Жак II. Как ты можешь это понимать?

Лаура. Я пытаюсь представить себе, что ты изменил мне с другой женщиной, и я все узнала…

Жак II. Ну и что же ты при этом чувствуешь?

Лаура. Ты прав. Такое трудно пережить.

Жак II. Вот видишь…

Лаура. Жак, ты никогда меня не обманывал.

Жак II. Однако ты утверждаешь, что я пользуюсь успехом у женщин. Мария Тереза… малышка Шоссон.

Лаура. Но ты никогда не обращал на них внимания.

Жак II. Что ты об этом знаешь?

Лаура. Это просто невозможно, я слишком хорошо изучила тебя.

Жак II. А если я изменяю тебе и изменял всегда…

Лаура. Я никогда не поверю.

Жак II. Тем не менее это так.

Лаура. Что?

Жак II. Я, наверно, не должен был тебе этого говорить.

Лаура. Это правда?

Жак II. Да.

Лаура (резко встает). С кем?

Жак II. И не с одной.

Лаура. И не с одной?

Жак II. С малышкой Шоссон…

Лаура. Я так и думала!

Жак II. С Марией Терезой.

Лаура. И с Марией Терезой?

Жак II. Да… и время от времени с Ирэн.

Лаура. О, а я так тебе доверяла!

Жак II. Я жалел тебя.

Лаура. И это ты называешь жалеть! Ты лжешь, ты выставляешь меня посмешищем в глазах всех наших друзей и называешь это «жалеть»!

Жак II. Я старался, чтобы никто даже не догадывался.

Лаура. Вот как! Ты плохо знаешь женщин!

Жак II. Нет, я хорошо их знаю…

Лаура. Да ты еще и самоуверен!

Жак II. Я не в этом смысле.

Лаура. Это неважно! Представить только, ты меня ежедневно обманывал! Ты возвращался домой после чужой постели, в хорошем настроении, притворялся, шутил, целовал меня!

Жак II (наигранно). Лаурочка, дорогая, послушай!

Лаура. Замолчи! Если бы это была любовь! Но это разврат! Это невероятно! Я его ждала, готовила ему его любимые блюда, а он в это время наслаждался в объятиях Жанны Шоссон…

Жак II. Вот и получилось…

Пауза.

Лаура. Что получилось? Что ты хочешь этим сказать?

Жак II. Ты не могла себе представить, что.бы ты чувствовала, окажись на моем месте… Я тебе помог…

Лаура. Что ты сказал?

Жак II. Только и всего.

Лаура (удивленно). Так что же, все, что ты только что мне наговорил, неправда?

Жак II. Ты сама прекрасно знаешь.

Лаура. И ты мне никогда не изменял?

Жак II. Ты сама этому не верила…

Лаура. Зачем тогда тебе надо было ломать комедию?

Жак II. Я же сказал, чтобы ты почувствовала себя на моем месте.

Лаура. Так, теперь я поняла.

Жак II. Что ты поняла?

Лаура. Как ты страдаешь. Как тебе больно, Жак! Но что поделаешь, я хочу сама распоряжаться своей жизнью… Каждый имеет право жить так, как ему хочется! Каждый имеет право на личную жизнь!

Жак II. Лаурочка, я думал, что у тебя со мной и была личная жизнь.

Лаура. Я опять сделала тебе больно!

Жак II. Теперь это не имеет такого уж значения!

Лаура. Знаешь, я становлюсь сама себе противна.

Жак II. Да?! Почему?

Лаура. Я понимаю, злоупотреблять доверием очень нехорошо…

Жак II. Но людям это свойственно.

Лаура. И все-таки это отвратительно. Тем более, когда имеешь дело с таким человеком, как ты. Жак, ты такой справедливый, преданный, бесхитростный…

Жак II. Ты заставляешь меня краснеть…

Лаура (возбужденно). Мне надо было вести себя иначе. Ты относишься к тем людям, для которых существует только правда. Я должна была тебе все рассказать с самого первого дня, как это сделала принцесса Клевская…

Жак II. Неужели ты думаешь, что этот разговор был так уж необходим? Думаю, что господину Клевскому такое признание пришлось бы не по вкусу.

Лаура. Такой человек, как ты, не может жить среди лжи.

Жак II. О, ты преувеличиваешь.

Лаура. Знаешь, Жак, я хочу сказать тебе одну вещь. Нельзя быть слишком благородным.

Жак II. Ну, ну…

Лаура. Да, это так. Я наношу тебе удар, а ты пытаешься меня успокоить.

Жак II. Один мой любимый писатель однажды сказал, что «убийство может быть даже красивым, все зависит от того, как ведет себя жертва».

Лаура. И ты еще пытаешься меня рассмешить.

Жак II… А то ты чего доброго заплачешь.

Лаура. О, Жак, Жак! Я такая несчастная, мне так стыдно… Я хочу, чтобы ты по крайней мере знал, что я ни в чем тебя не упрекаю, что мне было с тобой очень хорошо, я была счастлива. Я везде буду так говорить, я хочу, чтобы все это знали!

Жак II. Может быть, не надо…

Лаура. Почему?

Жак II (смущенно). Гм, они могут не понять, почему ты меня бросила…

Лаура. Да, ты прав, я и сама этого не понимаю. Ты самый благородный человек из всех, кого я встречала в своей жизни…

Жак II. Послушай…

Лаура. И когда-либо встречу. Я в этом уверена. Впрочем, это понятно, именно за это я тебя и полюбила.

Жак II. Мне казалось, что ты считала меня красивым…

Лаура. Это, конечно, тоже. Но что значит красивая внешность по сравнению с внутренней красотой! (Пауза). Жак, о чем мы говорили?

Жак II. О нашем разрыве.

Лаура (с болью). А!

Жак II. Так чего ты хочешь?

Лаура. Жак, что за вопрос? Как обухом по голове. (Смотрит на Жака II.) Что я говорю? Ведь это я нанесла тебе Удар.

Жак II. Давай не будем больше об этом говорить!

Лаура. А о чем ты хочешь говорить?

Жак II. Боже мой… ну хотя бы что дальше делать?

Лаура. Дальше?

Жак II. Скажи, чего ты ждала от меня… Я постараюсь доиграть свою роль…

Лаура. Мы все сделаем так, как решишь ты.

Жак II. Ну нет.

Лаура. Именно так, я хочу, чтобы окончательно все решил ты… Ведь ты стал жертвой…

Жак II. Ладно, в таком случае мы должны как можно скорее расстаться.

Лаура. Зачем такая спешка?

Жак II. Это будет не так болезненно.

Лаура. Возможно, ты прав… И что дальше?

Жак II. А дальше то, что все остается тебе. Я отправляюсь на поиски новой берлоги, где смогу, как медведь, зализать свою рану.

Лаура. А почему бы тебе не поехать в Шантерен? Тебе всегда там очень нравилось. Там сейчас лучшая пора… цветет мимоза!

Жак II. О, мимоза! Нет, для меня больше не существует мимозы!

Лаура. Жак, поезжай туда! Это единственное место, где ты будешь чувствовать себя как дома…

Жак II. Там все сделано тобой и в твоем вкусе!

Лаура. Но по твоему проекту!

Жак II. Шантерен принадлежит тебе!

Лаура. Нет, тебе!

Жак II. Ты поедешь в Шантерен с Клодом проводить ваш медовый месяц!

Лаура. Нет, никогда! Не рассчитывай на это! Шантерен – это наше с тобой прошлое, поэтому, совершенно естествен но, он остается тебе!

Жак II. Но это неделимая собственность!

Лаура. Я отказываюсь от нее! Я сама пойду к нотариусу и сделаю все необходимое! Пообещай, что ты не станешь возражать!

Жак II. Нет, об этом не может быть и речи!

Лаура. Жак!

Жак II. Не настаивай!

Лаура. Как хочешь.

Жак H начинает волноваться. Он боится, что зашел слишком далеко.

В таком случае мы будем вынуждены продать его.

Жак II (с возрастающим беспокойством, горестно). Тебе придется взять это на себя… У меня сердце разрывается при мысли, что наш Шантерен перейдет чужим людям.

Лаура (после небольшой паузы). Видишь, это будет катастрофой для нас обоих! Не упрямься, Жак, соглашайся! Сделай это ради меня! Ради моего спокойствия! Меня не будет мучить совесть, если я буду знать, что ты там. Я все возьму на себя, тебе останется только поставить свою подпись. Так ты согласен?

Жак II. Ради твоего спокойствия?

Лаура. Да, ты подпишешь?

Жак II. Ладно, согласен!

Лаура. Поклянись!

Жак II. Клянусь. Я подпишу.

Лаура (с облегчением). Уф!

Жак II (с горечью). О!

Лаура. Тебе плохо, Жак?

Жак II. О, голова!

Лаура. Тебе надо еще принять аспирину.

Жак II. Да, с чаем.

Лаура. Да, дорогой, сейчас я все приготовлю… (Выходит.)

Жак II (быстро набирает номер телефона). Ирэн? Все изменилось! Собирай свои вещи. Да, я развожусь. Мы с тобой едем в Шантерен… сейчас там лучшая пора… цветет мимоза… Что? Тебя удивляет моя решительность? Ты плохо меня знаешь. Но у тебя еще все впереди… До скорого, любовь моя! (Кладет трубку.)

Лаура (возвращается с чашкой). Жак, я возьму всю вину на себя.

Жак II. О, мы оба виноваты.

Лаура. Почему оба?

Жак II. Я думаю, когда женщина бросает мужчину, ему тоже есть в чем себя упрекнуть.

Лаура. Жак, я не знаю, что и сказать тебе. Я обманула тебя, я тебя бросаю, я причинила тебе боль, и ты еще стараешься меня утешить, оправдать.

Жак II. Ну, ну!

Лаура. Да, ты меня оправдываешь, ты все мне облегчаешь… Ты поступил так благородно, согласился оставить себе Шантерен! А могло бы быть так неприятно и мучительно для нас обоих.

Жак II. О!

Лаура. Да, именно мучительно, и только благодаря тебе…

Жак II…все уладилось почти весело.

Лаура. Не говори так, Жак! И не смотри такими глазами!

Жак II. Какими глазами?

Лаура. О, Жак! Не думай, что я легкомысленная эгоистка. Я читаю в твоем взгляде все, что ты испытываешь, я знаю (ее голос дрожит), что ты делаешь над собой нечеловеческие усилия, чтобы оставить меня… и похоронить себя в Шантерене. Меня не проведешь, Жак.

Жак II. Нет, дорогая, нет. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Вот и все. Да, мне пора уходить. Будь добра, собери мои вещи в последний раз. Я пришлю за ними кого-нибудь.

Лаура. Как? Ты больше сюда не вернешься?

Жак II. Так будет лучше, поверь мне.

Лаура (удрученно). Не уезжай один, Жак. Возьми с собой хотя бы Ирэн… Это тебя немного отвлечет!

Жак II. Как тебе угодно. (Целует ей руку.) Всего доброго, Лаурочка… (Поворачивается и медленно идет к двери.)

Лаура (убитым голосом). Жак… Жак…

Жак II. Не грусти, дорогая. Я переживу это. (Уходит медленно, ссутулившись, с подавленным видом. Не оборачиваясь, закрывает за собой дверь.)

Лаура некоторое время смотрит ему вслед. Ее лицо принимает все более и более горестное выражение. Машинально она берет трубку и набирает номер телефона.

Лаура. Алло! Это ты, Сюзу? Да… Это ужасно… Нет, все прошло очень хорошо, он вел себя великолепно, по-рыцарски, никаких криков, никаких жалоб. Он ушел, да… Еще пытался меня развеселить, утешить. Он сделал все, что мог. Но, Сюзу, если бы ты видела его лицо, его взгляд, его ссутулившиеся плечи… Он ушел нетвердой походкой. Мне кажется, это для него смертельный удар.

Занавес закрывается.

Жак II появляется на сцене, вид у него непринужденный и даже несколько развязный.

Жак II. Мне, конечно, немного стыдно! Слава богу, все в прошлом, и все же стыдно. Впрочем, стыд – это целебное чувство, оно излечивает нас от тщеславия. Да, я обманщик и лицемер! Хотя о том, что такое ложь, можно говорить много и самое разное. Ложь может быть гибкой, действенной и неброской… В мире все делится на полуложь и полуправду. И потом, поверьте мне, гораздо легче лгать другим, чем самому себе. Я бы дорого дал за то, чтобы на моем месте оказался кто-то другой и чтобы совесть его при этом оставалась безмятежной. Никто не хочет попробовать?

Голос (из зала). Почему бы и нет?

Жак II. Очень охотно уступлю свое место всем желающим, но только после антракта.

Занавес

АКТ ТРЕТИЙ

Та же декорация.

Лаура заканчивает телефонный разговор.

Лаура. Пока. (Кладет трубку, затем так же, как и в двух предыдущих действиях, направляется к выходу.)

В гостиной пусто. Раздается телефонный звонок, затем стук закрывшейся двери. Входит Жак III. Весь его внешний облик говорит о том, что это самоуверенный, самодовольный фат. Он одет с иголочки, даже несколько вызывающе; на нем шляпа, перчатки, в руках зонт и букет роз. Опять звонит телефон.