Это уже потом незадочливые вымогатели поняли, наконец, что их дурацкая и жестокая пьяная выходка обойдется им очень и очень дорого. Захват и удержание заложников, совершенные группой лиц, грозили серьезными сроками.
      Сам Ринат вообще не понял, зачем ввязался в эту историю. Вадим никогда не был особенно жаден, и как раз в это время он неожиданно разбогател. Работа не пыльная, платят хорошо, казалось бы - живи и радуйся, так нет ведь... И добро бы еще серьезное дело было. Нет, все же прав был герой известного кинофильма - самое дорогое на свете - это глупость, потому что за нее дороже всего приходится платить.
      Мать Рината, Алия Загидулловна, узнав об аресте сына, прибежала к Вадиму в слезах. Не сказать, чтобы это его особенно тронуло, но Вадим боялся, что Ринат "поплывет" и начнет рассказывать про их общие дела тоже.
      Поэтому Вадим надавил, где нужно, девчонки от своих показаний отказались, дело благополучно развалилось, и Ринат "со товарищи" вновь оказался на свободе.
      Но странное дело - особой признательности к своему благодетелю Ринат не испытывал. Ему казалось, что Вадим держит себя барином и гоняет его как мальчишку. Ринат умел терпеть и выжидать и вот теперь, кажется, дождался своего часа.
      Вадим метался по своей квартире, как тигр по клетке. Все вокруг его раздражало, хотелось на ком-нибудь сорвать свою злость. Огромный многоквартирный дом жил своей жизнью, люди возвращались с работы, вокруг хлопали двери, раздавались голоса, и это раздражало Вадима еще больше.
      За стеной соседка Валентина громко скандалила со своим мужем. Ее резкий, визгливый голос действовал на усталый измученный мозг как бормашина.
      - Дубина ты стоеросовая, бездельник, наказание мое! Только и можешь, что водку жрать да диван задницей просиживать! Или вон с дружками своими, пьяницами, целый день шляешься. Господи, да когда же все это кончится!
      Валентинин муж Коля, видимо, уже находился в состоянии блаженного подпития, а потому отвечал буйной супружнице довольно мирно.
      - Ну, Валь, че шумишь-то? Че шумишь? Мы с Толиком к его шефу ходили, да, он мне работу обещал, точно обещал, ну, выпили на радостях, а ты шумишь, дура.
      - Я дура? Это я-то дура? Работу ему обещали, скажите, пожалуйста! Дадут, догонят, и еще добавят, как же, дожидайся! Белого коня пришлют! А не хотите ли вы, Николай Иваныч, большим начальником стать?
      И так без конца. Черт бы побрал эти дома, построенные в период развитого социализми. Перегородки будто картонные, каждое слово слышно. Да еще эта идиотская фраза упорно вертелась в мозгу:"Белого коня пришлют!" С чего бы это? Своих проблем довольно, причем здесь алкаш Коля и его скандальная жена?
      Ну, хорошо, белый конь. Что же это может означать? Лично мне его уж точно никто присылать не собирается. Впереди на лихом коне? Тоже нет. Что-то из книг? Посмотрим.Чего не сделаешь, чтобы отвлечься! Вадим потянулся к книжной полке. Читать он всегда любил, и литературы скопилось довольно много.
      Ну, что там? "Над пропастью во ржи"- не то, "Аквариум" - не то, "Гарики на каждый день" - тоже. Ах, вот оно - Агата Кристи, "Вилла "Белый Конь". Забавная логическая игра ума про неких изобретательных злодеев, которые организовали бюро по устранению неугодных за деньги. Приходит клиент, заказывает убийство, ему показывают какой-то шарлатанский магический сеанс и призывают ждать результата. Вскоре жертва умирает, вроде бы естественной смертью.На самом дале вся магия - сплошное надувательство, для отвода глаз, а жертвы были банально отравлены. Весь фокус в том, чтобы создать атмосферу таинственности. Судебно-медицинские экспертизы тогда были не в моде, а судить человека за колдовство было уже невозможно. Хорошо придумано, ничего не скажешь!
      Но, что если э т о действительно существует? Что, если я оказался под колпаком у каких-то неведомых, а главное, неуловимых убийц? Да, именно убийц, ведь так бормотала та девка:"смерть твоя у порога". А неуловимых потому, что с точки зрения Уголовного кодекса они безупречны.
      Теперь надо разобраться. Если вся магия черная и белая - сплошное шарлатанство, средство запугивания слабонервных, то шансы у меня еще есть. Я не кисейная барышня, с живым, конкрктным, осязаемым противником справлюсь, не впервой. Во всяком случае, попытаюсь. А если против меня и правда какие-то неведомые силы, тогда дело плохо. Очень плохо.
      Интересно, куда мне теперь податься? В милицию? Даже не смешно. "Здрасьте, гражданин начальник. Меня тут пытаются убить при помощи черной магии. А, может, белой, тут я не специалист. В общем, разберитесь и примите меры. Лучше всего будет сжечь их всех на костре. Кого? Не знаю. Найдите."В лучшем случае меня просто обматерят и пошлют подальше, в худшем - вежливо выслушают и отправят в дурдом.
      Вадим, конечно, кривил душой. При его занятиях не иметь "своих людей" в правоохранительных органах было бы неосмотрительно. Другое дело, что люди в погонах в основном придерживаются материалистических воззрений и в сказочку про колдунов не поверят никогда. А если не поверят, то и помочь не смогут. И, главное, не захотят.
      Так что еще? В церковь? Можно попробовать. Ровно тридцать и три года был неверующим и некрещеным, и вот - пожалуйста. Хотя... Священники ведь тоже люди, и деньги они любят не меньше, чем все прочие. За две тысячи лет они должны были придумать что-то действенное против таких созданий. Не даром же хлеб ели! Завтра же съезжу в церковь!
      Успокоенный этой мыслью, Вадим незаметно уснул. Сначала ему снилось, что он идет по лесной тропе. Деревья стояли в пышной зелени, лучи солнца пробивались сквозь кроны, идти было легко и приятно. Вадим улыбался во сне. Он чувствовал, что в конце этой тропинки его ждет что-то важное. Его цель близка, и когда он дойдет, все будет хорошо.
      И точно. Скоро он вышел на большую, освещенную солнцем поляну. Посреди ее стояла маленькая, но очень красивая белоснежная церковь. От блеска золотых куполов слепило глаза. Вадим еще удивился - кто ее здесь построил? И зачем, если вокруг нет жилья?
      Медленно и осторожно он зашел внутрь. Пахло чем-то странным и приятным. Наверное, это ладан,- догадался Вадим. С икон строго глядели лики святых. Перед ними горели маленькие серебряные лампадки. Спиной к Вадиму стоял высокий священник в черной рясе.
      Вадим хотел окликнуть его, чтобы рассказать о своей беде и попросить о помощи, хотел объяснить, что заплатит сколько угодно, лишь бы избавиться от колдовского наваждения, но не смог даже открыть рот. Предательская немота сковала его язык, и он лишь промычал что-то невнятное.
      И тут священник обернулся. Церковь, солнечная поляна, иконы, благостное настроение - все вдруг исчезло. В темноте полыхало ярко-синее адское пламя. Вместо священника стоял стоял высокий парень в изорванной и залитой кровью армейской форме. Лицо его было страшно изуродовано, вместо глаз зияли пустые кровоточащие глазницы.
      Хуже всего было то, что Вадим хорошо знал этого парня. С л и ш к о м хорошо.
      Прошлое снова всплывало в памяти.
      1983 год. Закавказье. Горный учебный центр в Шемахе. Только не надо при слове "горный учебный центр" представлять себе белые комфортабельные корпуса на фоне красивого пейзажа. Нет, были просто палатки зимой прямо на снегу, а в них - грязные, завшивленные, полуголодные "защитники отечества", полдня занятые растопкой маленьких железных печурок, а еще полдня - распилкой мокрых дров и сбором чахлого кустарника. Чему солдаты должны были там научиться - одному Богу известно, но для любого вероятного противника к концу двухмесячного пребывания в "учебном центре" они представляли собой просто легкие для поражения мишени. "Учебные", так сказать.
      Вадим так и не смог понять, почему добротное и теплое обмундирование для горных условий выдавалось только на строевом смотре. И долго не мог забыть абсолютно гротескную картину: к самой большой палатке, где готовили пищу (не еду, а именно пищу) жалким подобием строевого шага двигаются сгорбленые от холода, закутанные в черные от копоти, рваные и прожженные бушлаты, фигуры солдат с котелками в руках. И при этом еще поют охрипшими на морозе голосами что-то бодро-маршевое. Потом, получив свою порцию горячего, тут же на морозе, стоя, пытаются проглотить ее как можно скорее.
      Многие болели. Одессит Леня Фишан чуть не умер от гнойного аппендицита, потому что капитан Маслов не хотел нарушать главное условие учений - полную автономность. "Есть санчасть, пусть сами справляются." Палатка с красным крестом действительно была, но молоденькие санинструкторши Лена и Люся не заканчивали даже медучилища и большую часть времени развлекали господ офицеров. В лучшем случае они могли бы перевязать палец или дать аспирин. Пока бравый капитан понял, наконец, что полостную операцию им не сделать и вызвал помощь по рации, аппендицит осложнился перитонитом, и Леня выжил просто чудом.
      В ообщем, желающих попасть в горный учебный центр по второму разу не было, да и быть не могло.
      Как известно, москвичам в армии трудно, а на отдаленных национальных окраинах - особенно. Для Вадима служба была бы просто невыносимой, если бы не сослуживец и земляк Володя Костин. Он обладал удивительно легким, солнечным характером, умел в любой ситуации видеть что-нибудь смешное и забавное, а когда смеешься - уже легче. Кроме того, общий язык Володя находил с кем угодно и ладил со всеми. Даже здоровенные чеченцы и дагестанцы, которых все боялись, почему-то не обижали его.
      Вадима же, как москвича и студента, Володя выделял особо. Со временем они очень подружились. В горном учебном центре, в продуваемых ветром палатках, они мечтали о том, как вернутся в Москву, как пойдут по улице Горького, зайдут в ресторан "Пекин"... О красивых московских девочках, с которыми обязательно познакомятся. И вообще, о той новой жизни, которая обязательно наступит, стоит только, сжав зубы, дотянуть свой срок здесь, выжить и выстоять.
      Но сам Вадим выстоять не сумел. Перед очередной отправкой в горы он запаниковал и решил избежать ее любым путем. Сослуживец Заур Имранов, неистовый горец и законченный наркоман, задумал решить для себя эту проблему путем покожного впрыскивания бензина, и Вадим последовал его примеру. Возможно, если бы в санчасть явился только один солдат с подобным нагноением, все сошло бы благополучно, но двое - это уже подозрительно. Начальник санчасти насторожился, и... Результатом явилось медицинское заключение со словами "в ране обнаружены остатки нефтепродуктов" и чистосердечные признания обоих "героев" в попытке уклонения от исполненя воинского долга путем членовредительства. Заур подписал эту бумагу из-за полного равнодушия к своей дальнейшей судьбе, Вадим - из страха, что будет еще хуже. Дело закономерно должно было кончиться трибуналом.
      Но до суда обвиняемые содержались в части и выполняли воинский долг так же, как и все прочие. Когда Вадим рассказал Володе о том, что произошло, он не надеялся, что друг сумеет помочь. Просто нада было хоть кому-то высказаться. Володя только покачал головой и сказал:"Да-а, ситуация, скажем прямо, хреновая. Но ты погоди пока лоб зеленкой мазать. Может, я еще что-нибудь придумаю. Где наша не пропадала!"
      И, действительно, придумал. Среди Володиных друзей, приятелей и просто доброжелателей оказался молоденький лейтенант из военной прокуратуры. Как Володя умудрился с ним подружиться - Вадим не знал, да это и не важно.
      Через пару дней Володя пришел веселый и сказал: ?Слушай, я, кажется, додумался. Ничего обещать не буду, но кое-что сделать попробую. В общем, пиши другую объяснительную такого примерно содержания - что ты прыщ на ноге расковыривал, а потом в бочку с бензином залез. Мы же все так от вшей спасаемся. Жаль только, они, подлые об этом не знают и не дохнут. Но бензин таким способом мог попасть в рану, хотя бы теоретически. Потом инфекция, воспаление...
      Так что пиши, и этому своему джигиту скажи, пусть подпишет. Вытаскивать так обоих. Напишешь - отдашь мне, а там посмотрим."
      Утопающий хватается за соломинку, и Вадим, конечно, последовал совету друга. Вечером того же дня Володя шепнул ему на ухо:"Кажется, все в порядке. Ничего не бойся, мы еще поживем!"
      А дело было так:
      Получив новую объяснительную, Володя отправился в военную прокуратуру. Вызвав своего знакомого, он упросил показать дело друга. Дескать, этот дурак сам попал под трибунал и его невинного, за собой тянет. Кажется, грозят большие неприятности. и надо хотя бы знать, что там написано. Лейтенант долго отнекивался, но, в конце концов, дело вынес. Володя при нем взял объяснительные и стал читать, хотя и без того прекрасно знал содерэание этих бумаг. Увидев вдалеке военный патруль, Валодя быстро сунул листки в карман шинели. Когда опасность миновала, достал снова и отдал обратно.
      Но достал из другого кармана.
      Лейтенант унес дело и подмены не заметил. Но когда на заседании трибунала в военной прокуратуре государственный обвинитель начал громко и с выражением зачитывать собственноручное Вадимово признание, у всех присутствующих просто глаза на лоб полезли. Суд, конечно, сошел на нет, но за Вадима всерьез взялся Особый отдел. И там, под пудовыми кулаками "отцов-командиров", размазывая по лицу слезы и кровь, Вадим все рассказал о том, кто ему помог.
      Командир части собирался в том году поступать в академию, и скандал ему был совсем не нужен. Поэтому Вадима тихо перевели в другую часть, а Володя попал в Афганистан со следующим пополнением.
      Вернувшись домой, Вадим не пытался его найти.
      Он проснулся в холодном поту. Была глубокая ночь. Дрожащими руками Вадим долго пытался прикурить сигарету. Неужели такое теперь будет все время?
      А главное, почему я? Святым, конечно, меня не назовешь, но ведь другие-некоторые творили и не такое. И ничего, хорошо жили, сладко ели, крепко спали. Или. может, не так уж и крепко? Может, они тоже видят кошмары и зовут маму по ночам? А утром встают и отправляются творить то же самое...
      Промаявшись до самого утра, Вадим разыскал Володин адрес и телефон в своей старой записной книжке. "Может, он еще жив-здоров, а все мои видения только плод больной фантазии. Ну, ведь из Афгана многие приходили живыми. А если даже это правда... У него родители пожилые, уже тогда были пожилые, а сейчас, наверное, совсем старенькие. И если я смогу им чем-то помочь, то все кошмары кончатся. И Катю надо постараться найти. Хотя нет, вряд ли она жива. От всех, кто там был почти ничего не осталось.
      А, главное, в церковь надо обязательно. Я уж не знаю, что там - покаяние, пожертвование на храм, или что другое. Вон сейчас все бывшие коммуняки дружно постные рожи скорчат и в церкви со свечками стоят. Некотрые даже храмы восстанавливают - оч-чень, говорят, богоугодное занятие. А скажи им завтра, например, ислам принять - всем скопом побегут обрезание делать.
      Так, может, все-таки, спасает не крест, а вера? Ладно, поеду, а там посмотрим. "попитка не питка, верно, товарищ Берия?"
      Вадимовы поиски успехом не увенчались. В Катиной квартире давно жили другие люди, которые о прежних жильцах ничего не знали и знать не хотели, тем более, что квартира уже сменила не одного хозяина. Смутное время, ничего не поделаешь.
      Володиной же квартиры как таковой больше не существовало в природе. Ветхий пятиэтажный дом "хрущевской "постройки (быстрее строим - быстрей развалится) попал под первую очередь реконструкции и теперь вместо него возвышались нарядные кирпичные строения.
      Но еще хуже было другое. Зайдя в церковь, Вадим вдруг почувствовал себя так плохо, что едва не потерял сознание. Находиться там было для него просто невыносимо. Все тело корежила и скручивала невыносимая боль, казалось, что голова вот-вот лопнет и разлетится на куски. Ноги сами несли его прочь.
      Уже в дверях Вадим столкнулся лицом к лицу с пожилым низеньким священником. "Что с вами, сын мой? - участливо спросил он. Вадим отшатнулся. На него снова смотрело пустыми глазницами ужасное лицо из его ночного кошмара.
      Вечером Вадим снова по-черному напился. Еще одна надежда была потеряна. Захмелеть по-настоящему он никак не мог, а, главное, очень боялся заснуть. Поэтому когда в 12 ночи к нему вдруг заявился Коля Бык, Вадим обрадовался еме как родному.
      Николай Семенович Быков ныне считался генеральным директором некоего, ка он сам выражался, "общества с ограниченной уголовной ответственностью". Насчет последнего он разбирался хорошо, ибо на его мужественном лице с перебитым носом ясно читалось уголовное прошлое, настоящее и будущее.
      Коля как огня боялся своей молодой, красивой, безумно ревнивой и стервозной жены, а потому всех своих многочисленных случайных подружек водил "в гости" к приятелям.
      - Привет, Вадим. Тут такое дело, понимаешь...
      - Понимаю, понимаю. Давай, заходи, и пассию свою тоже тащи сюда.
      - Чего тащить?,- не понял Коля.
      - Ну, телку, телку свою веди. Ты ведь не один? Или скажешь, что ты ко мне чаю зашел попить в первом часу ночи? И как тебе самому не надоест? А еше говоришь, что Ленку свою любишь.
      - Ленку я люблю, но тело требует,- ответствовал Коля и через минуту появился снова рядом с крепкой румяной девахой явно из провинции.
      - Знакомься, это Надя.
      - Ох, Коля, ну и вкус же у тебя!
      - Ничего, хорошего человека должн быть много! А главное дело, знаешь, какая девка темпераментная? Ураган просто. Правда, Надюха?
      Девица покраснела и смущенно захихикала. Вадим понравился ей гораздо больше, чем грубоватый Коля. Что такое темперамент, Надя представляла себе довольно смутно, но если Коля остался доволен, может, и этому она понравится?
      - Шевелись, Надюха, давай, пошурши там по сумкам, накрывай на стол! А мы пока тяпнем от трудов праведных,- мощный Колин голос гремел на всю квартиру.
      Удобно устроившись на диване, Коля достал из кармана маленькое зеркальце, короткую стеклянную трубочку и пакетик с белым порошком. Насыпав порошок на зеркальце двумя аккуратными полосками, он поочередно втянул их носом через трубочку.
      - Эх, хорошо забирает!
      Вдим с удивлением наблюдал за его странными манипуляциями.
      Хочешь попробовать? Классная штука, между прочим. Третью ночь уже не сплю - и ни в одном глазу.
      - А что это такое?
      - Кокаин. Раньше эта штука через нас только транзитом проходила, и то редко, а теперь сюда везут сколько угодно. Покупатель с деньгами появился.
      - Наркоманом стать не боишься?
      - Да, чего там. Однова живем. И потом, ломки от этой штуки никогда не бывает. Ну что, будешь?
      Буду, - решительно ответил Вадим. Если уж есть возможность не засыпать, ею обязательно нужно воспользоваться.
      Порошок оказался горьковатым на вкус. Потом зубы во рту занемели, как после наркоза, а голова будто наполнилась цветами. Мир вдруг стал таким простым, понятным и прекрасным, как никогда раньше. Вадим наслаждался этим новым, счастливым ощущением.
      Ночь прошла весело. Спать совсем не хотелось, все заботы и тревоги, кошмарные видения и угрызения совести отступили куда-то далеко.
      Для Вадима это стало началом конца. Жизнь для него превратилась в кошмар. Светлые промежутки эйфории после приема кокаина становились все короче и короче, а когда действие его проходило, чудовищные видения накатывали с новой силой. Теперь к ним добавились рвущие мозг мигрени и постоянные кровотечения из носа.
      Медленно и неуклонно, сам того не замечая, Вадим превращался в развалину, тень человека.
      Однажды, проснувшись среди ночи, он как бы увидел себя со стороны.
      - Во что я превратился? Трясущийся наркоман, живущий от одной дозы до другой. Если буду продолжать в том же духе, долго не протяну, это точно. Выходит, эта девка была права. Душа моя действительно пуста и темна.
      Да разве есть у человека душа? Конечно, нет! Нас же этому всегда учили. Первичность материи, вторичность сознания, три источника, три составных части марксизма... Тьфу ты, черт, что за ерунда лезет в голову! Нет в человеке никакой души, и быть не может.
      Тогда что же так свербит и мучает где-то там, внутри? Почему именно теперь, кагда я дорвался до всего, чего так хотел, ничто не мило? Почему рука сама тянется к белому порошку, и его требуется все больше и больше?
      И кстати, о белом порошке. Запас на исходе, надо бы Коле позвонить. Ему-то хорошо, у него нервная система, как у первобытного человека. Не поспит ночь, снимет себе еще одну шалаву, а наутро как огурец. Везет же некоторым!
      Вадим ошибался. Коле, действительно, почти всегда везло, но жить ему оставалось всего несколько часов.
      Около 10 утра, собираясь уходить, Коля запирал за собой массивную железную дверь своей квартиры. Дел предстояло много, и он был совершенно трезв, собран и сосредоточен. В эту ночь он даже хорошо выспался, тем более что жена уехала к своей матери в Белгород.
      Надо сказать, что маску эдакого рубахи-парня, шумного, простодушного и несколько дубоватого Коля выбрал себе совершенно сознательно. На самом же деле при полном отсутствии какого бы то ни было образования, а тем более общей культуры он был далеко не глуп, а главное, обладал каким-то сверхъестественным, звериным чутьем к опасности. Да если бы не обладал, разве он прожил бы так долго?
      Коля попал в места заключения лет 10 назад. Тогда он был еще молод и неопытен, а потому загремел на 8 лет за убийство в пьяной драке. В лагере он быстро стал стукачем. Администрация, правда, очень берегла своих "источников" и всячески старалась создать им авторитет среди осужденных. Коля, во всяком случае, считался "правильным".
      По заданию своих благодетелей ему пришлось совершить немало таких дел, по сравнению с которыми то, за что он был осужден, казалось просто невинной детской шалостью.
      Выйдя на свободу (кстати, досрочно, как вставший на путь исправления), Коля быстро сориентировался в новой ситуации. Да и старые лагерные связи помогли. Как известно, большинство "новых русских" вышли из це-ка и зе-ка, так что Коля оказался при деле. Тогда еще не все пироги были поделены, и он сумел сколотить первоначальный капитал, торгуя чем ни попадя и разрешая возникающие конфликты привычным способом.
      Поворачивая ключ в замке, Коля услышал за спиной шаги. Кто-то быстро спускался по лестнице. Коля не успел обернуться.
      Он вообще больше ничего не успел.
      Негромкий хлопок выстрела из пистолета с глушителем никто не услышал. Да и услышали бы - еще глубже схоронились за своими дверями. Кому же охота влезать в чужие неприятности! Время сейчас не такое.
      Тело нашли только через час.
      В тот же вечер "Дорожный патруль" сообщил о случившемся. "Предположительно, убийство бизнесмена явилось следствием криминальной разборки". Надо понимать - туда ему и дорога.
      В тот вечер программист Игорь задержался на работе дольше обычного только что проведенный в офис удаленный биржевой терминал требовал тестирования. Самого Игоря это обстоятельство не очень беспокоило - дома его ждать было некому, а работу свою он любил.
      Несколько лет назад Игорь закончил физтех, потом увлекся компьютерами, благо и время подоспело подходящее, быстро стал настоящим "хакером", относился к компьютерам почти как к живым существам, и похоже, они отвечали ему взаимностью.
      Закончив работу, он вышел в холл и вдруг увидел там своего шефа и работодателя, Что понадобилось Вадиму в офисе в половине одиннадцатого вечера - неизвестно. Почему он сидел один и смотрел в одну точку - тоже непонятно. Насколько Игорь успел узнать своего начальника, тот всегда любил большие шумные компании, рестораны, ночные клубы и общество красивых девушек. Подойдя поближе, Игорь понял, что Вадим давно и тяжело пьян. Если уж человеку типа Вадима Александровмча пришла вдруг в голову идея квасить у себя в офисе в одиночку поздним вечером, это легко было сделать у себя в кабинете, а не ютиться в холле на диванчике для посетителей за низким и неудобным журнальным столиком.
      Но больше всего поразило Игоря невиданное отчаяние и какое-то затравленное одиночество в глазах шефа, который всегда казался ему таким сильным, умным и уверенным в себе.
      - А, Игорек! Привет. Я думал, уже все ушли. Присаживайся, давай выпьем.
      - Нет, Вадим Александрович, вы же знаете, я не по этой части. Давайте, я вас лучше домой отвезу. Поздно уже.
      - Да ты что, Игорек! Время детское. Еще Ринат, сука, где-то шляется. Да ладно, х... с ним. Вот сейчас допью и поеду куда-нибудь. Раз-звлекаться. Любишь развлекаться, Игорек? Нет? Ведь ты у нас хороший мальчик... Ну, и правильно. лучше не надо. Скучное это занятие.
      Представив себе Вадима за рулем в таком состоянии, Игорь справедливо подумал, что скорее всего в этом случае шеф завтра окажется в морге, а он сам - без работы. Они работали вместе уже довольно давно, и Вадим был совсем неплохим начальником. Он всегда хотел быть с а м ы м новым из всех "новых русских" и выпендривался чуть больше, чем следовало, но к своим подчиненным всегда относился неплохо. В хорошую минуту мог помочь даже совсем незнакомому человеку. В общем, с ним вполне можно было иметь дело. Пдумав так, Игорь принял решение.
      - Вот что, Вадим Александрович, давайте лучше ко мне поедем. Выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем, - притворно заблажил он.
      - А ты один живешь, Игорек? Ах, да , знаю, что один. Ладно, поехали, только пожрать и выпить купим по дороге, а то я уже все допил. И еще кое-что у меня с собой есть. Хочешь попробовать? Ладно, ладно, шучу. Поехали.
      Игорь жил в добротном "сталинском" доме недалеко от метро Автозаводская. По дороге в его машине Вадим быстро отключился. Бормотал во сне что-то неразборчиво. Игорю показалось, что его грозный шеф не то жалуется кому-то, не то просит у кго-то прощения.
      - Ну, что, выпьем? На брудершафт? И не надо больше по имени-отчеству, ладно?
      - Хорошо, Вадим.
      Игорь разлил по рюмкам дорогой французский коньяк. Пить он не умел, и пока мусолил свою рюмку, Вадим опрокинул в себя целых три. Вообще, он хлестал коньяк, как воду, но не пьянел и все так же смотрел перед собой остекленевшими, мертвыми глазами.
      - Вадим... Я понимаю, не мое дело, если не хочешь - не говори, но... Ведь что-то происходит с тобой в последнее время, правда?
      - Правда, Игорь. Ты не дурак и не слепой.
      - Тогда расскажите... То есть расскажи.
      - Я бы тебе рассказал. Только, боюсь, ты не поверишь. Я и сам не верю, что такое возможно. Для меня это с л и ш к о м невероятно, понимаешь? Иногда готов сам себя в дурдом отправить.
      Игорь подумал, что Вадим почти созрел для этого. Дурдом - не дурдом, но лечебница для алкоголиков - это уж точно.
      - Так что же все-таки случилось? Ты скажи, я понятливый.
      - Видишь ли, Игорь... Кажется, меня хотят убить.
      - Да уж,- Игорь не удержался от иронии,- в нашей стране и в наше время ты, конечно, первый и последний, кто с этим стлкивается. Так кто же? И за что? И как ты об этом узнал?
      Продолжая монотонно опрокидывать в себя рюмку за рюмкой, Вадим поведал ему свою историю. Разумеется, он сказал не все. Умолчал про рыжую Катю и про ту нехорошую роль, которую он сыграл в Володиной судьбе.
      Получалось, что однажды к нему явилась загадочная незнакомка. Она пришла ниоткуда и исчезла в никуда, а у него с тех пор все пошло наперекосяк. Появились кошммарные сны, галлюциннации наяву, и теперь он ни спать, ни работать, ни вообще жить нормально не может. Про кокаин он, разумеется, тоже умолчал.
      Таким образом, все, что он рассказал Игорю, была чистая правда.
      Только не вся.
      Игорь сидел, задумавшись. Вадиму он поверил. П р и х о д и т с я верить тому, что видишь, а если здоровенный мужик, не страдающий избытком воображения меньше чем за месяц становится сам на себя не похож, тут должна быть какая-то причина. И он знал человека, который мог бы во всем этом разобраться.
      Андрей когда-то учился вместе с Игорем на физтехе. Он еще тогда увлекался йогой и вообще восточными философиями. Потом вдруг ударился в оккультизм, занимался какими-то странными делами, писал мало кому понятные статьи и даже сумел заинтересовать ими университете Родса в Грейнстауне, ЮАР. Теперь Андрей бывал в Москве редко, но Игорь все же надеялся его застать.
      Так и вышло. Когда Игорь позвонил, изложил свое дело и попросил о помощи, Андрей согласился и назначил встречу на завтрашний вечер. Обязательным условием было только то, чтобы Вадим тоже приехал. "Я не могу даже пытаться помочь человеку, не видя его самого. Приходите вместе, поговорим, а там посмотрим", - сказал он.
      В однокомнатной холостяцкой квартире у Андрея царил почти казарменный порядок. Сам хозяин выглядел так, что его легко было принять за студента или младшего научного сотрудника. Пока Вадим излагал свою историю, он вежливо улыбался и согласно кивал. Но когда, уже в конце разговора, Игорь заглянул в глаза друга, они были словно подернуты льдом.
      Ровно через неделю в квартире Игоря раздался телефонный звонок.
      - Приходи, надо поговорить,- услышал он в трубке голос Андрея.
      Конечно же, Игорь поспешил придти к нему. На этот раз Андрей уже не улыбался. Напротив, он был очень серьезен и сосредоточен, глаза смотрели устало и грустно.
      - Проходи, садись. Как дела не спрашиваю, знаю, что плохо, а времени для вежливости уже нет.
      - Что, совсем безнадежно?
      - Честно говоря, да. Я вообще не хотел браться за это дело. Твой Вадим мне совсем не нравится, да ты, наверное, это и сам, наверное, понял.
      - Не любишь "новых русских"? Конечно, Вадим пижон и выпендрежник, но, в общем, совсем не плохой человек. А главное, сейчас он в большой беде.
      - "Новых русских" я действительно не люблю, но не в этом дело. Просто с самого начала я понял, что Вадим врет. Ну, во всяком случае, недоговаривает. Например, ты знал, что он наркоман? Нет? Я так и думал.
      Видишь ли, человек, который выпендривается слишком много, как правило, не имеет внутри настоящего стержня.
      - Так что, вся проблема в наркотиках?
      - Нет. Если бы это было так, Вадим мог бы считать, что ему повезло. В данном случае все гораздо хуже и наркотики - только вторичное явление. Реакция на стресс.
      - Так ты узнал, в чем дело?