Современная электронная библиотека ModernLib.Net

В стране мифов

ModernLib.Net / История / Арский Феликс / В стране мифов - Чтение (стр. 1)
Автор: Арский Феликс
Жанр: История

 

 


Феликс Наумович Арский
В стране мифов

       Эта книга не случайна в ряду литературно-журналистских работ автора. Ф. Арский — историк не только по образованию, но и по призванию. Тайны давно прошедших времен увлекали его еще на школьной скамье. А дальше, естественно, исторический факультет МГУ, преподавательская и научная работа, аспирантура Института истории АН СССР.
       Из многих отраслей исторической науки он выбрал древнюю историю. Ей посвящены его книги, журнальные статьи, радиопередачи. Ф. Арский — составитель и один из авторов нескольких сборников, выпущенных издательством «Молодая гвардия». Он член Союза журналистов.
       Первое издание книги «В стране мифов» нашло дорогу к широкому читателю и не залежалось на прилавках магазинов. На Всесоюзном конкурсе на лучшие научно-популярные произведения эта книга была удостоена второй премии.

ОТ АВТОРА

      Чтобы не сбивать читателя двусмысленностью названия книги, сразу признаемся: в ней рассказывается и о мифах — легендах и сказочных преданиях далеких времен, и о народе, их создавшем, — древних греках.
      Мифов огромное множество. Когда-то они передавались из уст в уста. Позднее их стали собирать, записывать, классифицировать. На их основе возникли первые произведения европейской литературы — поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Мифологические образы и сюжеты проходят через всю античную поэзию, драматургию, изобразительное искусство.
      Мифы объясняли мир. Они отвечали на многие вопросы, некогда волновавшие людей: как произошла жизнь, в чем суть небесных явлений, что такое смерть, как возникло человеческое общество, Мифы выполняли и другую задачу: они являлись своеобразными духовными наставниками, учили и воспитывали, внушали определенную мораль. Появившиеся на заре истории, в первобытную эпоху, мифы в течение многих столетий были составной частью жизни древних эллинов.
      Но жизнь эта постоянно менялась, и вместе с ней менялись представления о богах. Уродливых и необузданных чудовищ сменили олимпийские божества, о которых можно, перефразируя слова римского драматурга Теренция, сказать: «Они — боги, и ничто человеческое им не чуждо». Именно с этими богами знакомят нас античные поэмы и трагедии, всемирно известные храмы и статуи.
      Как система мировоззрения мифология ушла с исторической сцены, когда начал рушиться античный мир. Но она не исчезла. Подобно легендарной птице Феникс, которая, достигнув старости, героически сжигала себя, с тем, чтобы возродиться из пепла обновленной, мифология обрела вторую жизнь в произведениях литературы и искусства эпохи Возрождения и в новое время. К ее темам обращались поэты, драматурги, прозаики, художники, скульпторы, композиторы. Ее героев вспоминали в своих речах ораторы. Древнейшие крылатые выражения прочно вошли в наш обиход.
      Книга эта вовсе не претендует на то, чтобы быть научным исследованием, хотя в ней и объясняются отдельные мифы. Она и не мифологический справочник или путеводитель по мифам. Этой цели с успехом служат ставшие классическими «Легенды и мифы древней Греции», написанные советским историком Н. Куном, и недавно выпущенный специальный «Мифологический словарь». Мы познакомим читателя лишь с основными мифами и с некоторыми сторонами древнегреческой истории и культуры.
      Греки создали удивительные произведения литературы и искусства, до сих пор остающиеся для нас непревзойденными образцами. Конечно, греческая культура была неразрывно связана с определенной общественной средой. «Разве был бы возможен, — писал К. Маркс, — тот взгляд на природу и на общественные отношения, который лежит в основе греческой фантазии…при наличии железных дорог, локомотивов и электрического телеграфа?» А между тем, добавлял он, греческое искусство и литература «еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном смысле сохраняют значение нормы и недосягаемого образца».
      Как развивалась мифология? Как менялись представления эллинов об окружающем мире? Какой смысл вкладывали они в мифы? На какие вопросы пытались дать ответы? Чем привлекают древние сказания нынешних людей? Что ценно и неповторимо в мифах?
      Об этом мы и хотели рассказать в своей книге.
       АРСКИЙ ФЕЛИКС НАУМОВИЧ

ПУП ЗЕМЛИ

      Царь богов Зевс был всемогущим, но далеко не всеведущим. Управляя людьми и наводя порядок на Олимпе, он, естественно, не успевал следить за всем, что происходит в мире. Поэтому нередко, чтобы получить необходимые сведения, он обращался к своим помощникам. Однажды понадобилось ему определить, где находится центр Земли. Твердо убежденный, что Земля — плоский диск и, следовательно, должна иметь центральную точку, он выпустил с запада и востока двух орлов и стал ожидать, где же они сойдутся. Орлы послушно полетели по указанному маршруту (не забыв при этом, что им нужно сохранять одинаковую скорость!) и благополучно встретились в том месте, которое одинаково далеко находилось от обоих краев Земли — Кавказских гор и Геркулесовых столпов. Что за этими пределами Земля кончалась, Зевс не сомневался, а дальнозоркие птицы уж они-то, несомненно, понимали, как он заблуждается, — решили не разубеждать его.
      Итак, встреча произошла. Где? Над святилищем бога Аполлона — в Дельфах. В восторге от того, что ему открылась столь ценная научная истина, Зевс щедро одарил дельфийских жрецов — поднес им… камень, который стали называть Пупом Земли. Это была святыня: его облачали в пышные одежды, умащали благовониями. Охраняли его два отлитых из золота орла. (Как показала история, в охране больше нуждались сами орлы. В середине IV века до нашей эры фокийский полководец Филомел разграбил Дельфийский храм и превратил золотых стражей в звонкую монету, позволившую содержать отряды наемников.)
      За что же все-таки почитали остроконечный кусок белого мрамора? Разумеется, не за то, что он являлся географическим указателем. Пуп Земли, оказывается, был спасителем богов и людей. Не будь его — не было бы ни самого Зевса, ни всего человечества.
      Мифы рассказывают. Когда-то существовал Хаос — вечная, безграничная зияющая пустота (беспорядочной путаницей его стали считать гораздо позднее!). Хаос породил Мрак и Солнечный свет, Ночь и День, Небо (Уран), Землю (Гею) и темную бездну под Землей — Тартар. Из Хаоса родилась и могучая сила, которая движет миром, — Любовь. Этой силе, конечно, не могли противостоять Уран и Гея. И на свет стали появляться боги. Даже целые поколения богов.
      Сначала сторукие чудовища, каждое из которых гордо несло на своих плечах по пятьдесят голов. Удрученный отец, не в состоянии взирать на такое потомство, низверг их обратно в недра Земли.
      Потом появились одноглазые исполины — Циклопы. Их постигла та же судьба.
      И, наконец, родились Титаны. Великаны как великаны — без каких-либо отклонений от нормы. Вероятно, их участь оказалась бы столь же печальной, потому что предсказано было Урану — свергнет его один из сыновей. Но тут иссякло терпение его многострадальной супруги. Мало того, что на ее долю выпали нескончаемые родовые муки, ей приходилось еще нести тяжкое бремя в своей утробе, куда Уран ввергал злополучных детей. И богиня Земля начала подговаривать титанов отомстить отцу.
      Детей Урана — Уранидов — нельзя было упрекнуть в трусости. К тому же племя титанов весьма расплодилось и прибрало к рукам все, чем располагали Небо и Земля. Одни повелевали бурями и ветрами, другие — солнечными, лунными и звездными лучами, третьи-лесами, горами, реками. Океан и Нерей вместе со своими дочерьми — океанидами и нереидами — владычествовали на морях. Мнемосина воплотила в себе память, Фемида — справедливость. Бессмертными и мудрыми были титаны, но даже они преклонялись перед сыновьями титана Япета — Атлантом и Прометеем, проникшим в тайны судьбы и сокровенные думы Матери Земли. Однако любимцем Геи оставался младший сын — Крон (что значит «Всепоглощающее время»). Ему и вручила она победное оружие — волшебный серп.
      Незаметно подкравшись к отцу, Крон нанес роковой удар, навсегда лишивший Урана способности производить потомство. Произошла смена владык. Титаны единодушно признали властелином мира коварного Крона. Наступил век блаженства — «золотой век».
      Но… Нет правды на Земле. И Крон был бессилен перед судьбой. А она ему тоже предрекла падение от рук собственного сына. Где выход? Куда девать собственных детей? Ведь уничтожить-то их нельзя — они же бессмертны. Боги все-таки! Крон стал просто глотать новорожденных. Так он отправил в свой желудок Гестию, Деметру, Геру, Плутона, Посейдона. То же ожидало и младшего Кронида-Зевса, который вот-вот должен был появиться на свет, Тогда жена Крона-Рея-отправилась на остров Крит и там, в пещере спрятала младенца. Вооруженные воины, охранявшие его, ударяли копьями по щитам, чтобы заглушить голос плачущего ребенка, а коза Амалфея покорно выполняла функции кормилицы.
      Теперь оставалось самое главное-обмануть Крона. И вот Рея, завернув в пеленки камень, отнесла его чадолюбивому отцу, который радостно и проглотил его.
      А когда Зевс подрос, он осуществил пророчество. Но сначала ему понадобилось заполучить верных союзников — собственных братьев и сестер. Крону незаметно дали снадобье, и он изрыгнул проглоченных детей. Первым же, естественно, вышел спасительный камень — тот самый, который Зевс, не без оснований, поместил в Дельфийское святилище, «чтобы всегда там стоял он как памятник смертным на диво».

С ВЫСОТЫ 2917 МЕТРОВ

      «Мы открыли целую художественную эпоху, в наших руках величайшее из уцелевших от древности произведение искусства». Так писал немецкий археолог К. Гуман, нашедший в 1878 году одно из чудес света — алтарь Зевса в Пергаме. Грандиозный памятник девятиметровой высоты был сооружен в начале II века до нашей эры в честь победы Пер-гамского царства над галатами. Торжество добрых сил над злыми, света — над тьмой — таков был смысл сцен, изображенных на фризах алтаря. Сюжет этих рельефов — битва богов с титанами. «То лучезарные, то грозные, живые, мертвые, торжествующие, гибнущие фигуры… Как я счастлив, что не умер, не дожив до последних впечатлений, что я видел все это!» восклицал в 1880 году И. С. Тургенев, познакомившийся с отдельными плитами, собранными Берлинским музеем.
      Алтарь Зевса должен был прославить богов и царей, увековечить превосходство Пергама над «варварами» (так эллины именовали всех иноземцев, не греков), внушить мысль о неколебимости царства, способного сокрушить врагов как внешних, так и внутренних. И греческие мастера обратились к древнейшей мифической истории — к своего рода гражданской войне между старым и новым поколением богов. Боги — против титанов, Крониды — против Уранидов.
      Десять лет длилась эта гигантомахия, пока, наконец, Зевс, по совету Геи, не обратился за помощью к Сторуким и Циклопам, освободив их из Тартара. Тогда-то и изготовили Циклопы для Зевса молнию, для Посейдона — трезубец, для Плутона — шапку-невидимку. Гремели небеса, охваченные огнем, рушились горы и скалы, вскипали реки и моря.
 
Глухо земля застонала, широкое ахнуло небо
И содрогнулось; великий Олимп задрожал до подножья
От ужасающей схватки…
 
 
Так они друг против друга метали стенящие стрелы,
Тех и других голоса доносились до звездного неба,
Криком себя ободряя, сходилися боги на битву.
 
      Титаны были повержены. Их заковали в цепи и бросили в Тартар. А охранять их Зевс поручил своим бывшим сторонникам — сторуким чудовищам. Будущей истории человечества был дан убедительный пример того, как надо поступать с теми, кто помогает прийти к власти. Царь богов продемонстрировал блестящее умение пользоваться услугами могучих союзников и вовремя избавляться от них.
      Но в глубокой древности битве богов с титанами придавали иной смысл. Нужно было не только объяснить, откуда появились сами боги, но и оправдать их победу. Поэтому титанов воспринимали и изображали как чудовищ. Они словно воплощали в себе самые необузданные, дикие, свирепые и темные силы, враждебные всякому порядку. Они — отголоски представлений тех далеких времен, когда первобытный человек испытывал суеверный страх перед природой, перед всем, что было сильнее его и непостижимо для его разума.
      Со временем люди стали сообразительней. Они усвоили, что непонятные явления могут быть не только вредными, но и полезными. Дождь, ветер, солнечный свет, морские волны — все это способно не только вредить человеку, но и помогать ему. Солнечные лучи несли свет, тепло, жизнь, они же грозили и гибелью. Земля и ее недра — начало и конец жизни. Плутон — бог подземного царства, куда ведет последний путь каждого смертного. Но он же когда-то ведал урожаем и считался богом изобилия. Сирены — полуптицы-полуженщины — чарующим пением завлекают на свой остров путников и уничтожают их. Красота несет гибель.
      «Я царь — я раб — я червь — я бог»! — гордо утверждал в XVIII веке Державин. Но уже за 2300 лет до этого у греческого комического поэта Эпихарма хватило дерзости объявить:
 
Мертв я. Мертвый — навоз, и земля состоит из навоза,
Если ж земля — божество, сам я — не мертвый, а бог…
 
      Разумеется, понадобились многие столетия, чтоб человек посмел сравнить себя с богами. Но все-таки страх перед сверхъестественными силами постепенно исчезал.
      Поражение и даже гибель представителей божественного племени — это знают не все религии. Ни в иудейской, ни в мусульманской религиях боги не умирают. Они даже не рождаются — были и будут всегда. Если же все-таки в других религиях им приходится расставаться с жизнью (как это было с Иисусом Христом или древнеегипетским Озирисом), то только для того, чтобы потом вновь воскреснуть. Культ умирающего и воскресающего бога связан с представлениями об умирающей и возрождающейся природе. Теоретически греческие божества тоже бессмертны. Но, как оказалось, этой чести удостоились лишь те, кто воссел на Олимпе, — олимпийцы. А остальные? Кое-кто из титанов сохранил бессмертие, а иные утратили его. Непонятное внушало страх. Разгаданное теряло смысл. Старые боги терпели поражение и исчезали.
      Крылатое чудовище с львиным туловищем и женской головой — Сфинкс сохраняло силу до тех пор, пока не нашелся человек, разгадавший его загадку. После этого Сфинксу ничего не оставалось, как броситься со скалы в море.
      Хитроумный герой Одиссей сумел обмануть коварных сирен и насладиться их пением, не высадившись на гибельный берег острова. И сирены тут же пали замертво.
      Отважных аргонавтов, отправившихся в Колхиду за золотым руном, в проливе у Черного моря ожидало непреодолимое препятствие: две зловещие скалы Симплегады — имели обыкновение мгновенно сдвигаться и губить любой проходящий корабль. По совету прорицателя аргонавты выпустили голубя, и едва он пролетел между скал, как они сомкнулись, а затем вновь разошлись. В этот момент кораблю и удалось проскочить опасное место. А обманутые Симплегады, словно утратив свою силу, остановились навсегда.
      В этих мифах отразилось постепенное возмужание человека, преодолевающего страх перед природой. Со временем осталось немного явлений, которые по-прежнему внушали ужас своей таинственностью и безрассудной силой. С ними и связывали деятельность свергнутых титанов и чудовищ.
      Землетрясения! От них нельзя было укрыться. Они поражали внезапно целые города. Слепая, непокорная стихия! К ней, конечно, не могли не быть причастны боги. Это вырывается наружу неистовый гнев сторуких великанов, которые никак не могут забыть несправедливости олимпийцев.
      В японских мифах огромный паук, скрывающийся в глубинах Земли, тоже периодически занимается тем, что раскачивает огромную скалу и сотрясает земную поверхность. Правда, делает он это только тогда, когда недоволен людьми. Если бы древние японцы знали, что ежегодно происходит 100 тысяч землетрясений, они давно бы поняли, что имеют дело с законченным человеконенавистником. Греки же полагали, что им казниться нечего, и защиту от подземных сил искали у владык Олимпа. Об этой горе говорилось в «Одиссее»:
 
Ветры ее не колеблют, дожди проливные не мочат,
Не осыпает и снег, но безоблачно-чистое небо
Вкруг распростерто, и белое всюду сиянье витает.
 
      Вообще Олимп — гора в Фессалии — стал постоянной резиденцией новых богов. Отсюда, с высоты 2917 метров, боги управляли миром, строго распределив между собой обязанности. Три брата поделили «сферы влияния»: по жребию Зевсу досталось небо, Посейдону — море, Плутону (Аиду) — подземное царство. 12 владык стали главными олимпийскими божествами. Жена Зевса — Гера — объявила себя покровительницей брака и семьи. Его сестра — Деметра — заботилась о плодородии, другая же сестра — Гестия-о домашнем очаге. Не осталось без работы и младшее поколение богов — дети Зевса. Apec был богом войны, Гефест — богом огня и кузнечного ремесла, Гермес — покровителем торговли и путешествий, вестником богов, Афина — богиней мудрости, Афродита — богиней любви, Артемида — богиней охоты.
      Боги — вечны, всемогущи и в то же время наделены всеми человеческими свойствами. Они и внешне похожи на людей, но только все у них доведено до степени совершенства. Они выше ростом, сильнее, красивее. Питаются особой пищей — амброзией и пьют не вино, а нектар. Разговаривают они на вполне внятном греческом языке и способны без труда, спустившись с Олимпа, понимать смертных.
      В самые отдаленные времена человек не отделял себя от природы, не воспринимал себя как отдельную личность. Он был частью целого-коллектива и вообще всего окружающего мира. Но он видел воочию: все вокруг меняется, исчезает, возникает, рождается вновь, Как объяснить это? И приходила мысль, что всюду присутствуют сверхъестественные существа, которые искусно перевоплощаются, меняют свой вид, а потому могут быть и небом, и воздухом, и морем, и лесом. Позднее люди научились отделять предмет от его, так сказать, идеи. В каждой вещи, полагали они, спрятан особый дух, который может себе позволить роскошь существовать самостоятельно, абстрактно. Каждый предмет это своего рода временная обитель божества. И если раньше Зевс представлялся в виде грома или молнии, то теперь он становится вполне нормальным человекообразным существом, а молнии и гром расцениваются лишь как орудия его власти. Мифы развиваются, следовательно, по своим определенным законам: от простого, общего — к сложному, детальному, расчлененному. А боги все больше и больше очеловечиваются. И хотя они по-прежнему распоряжаются силами природы, но все чаще начинают заниматься делами людей, которых они же сами создали то ли для развлечения, то ли для того, чтоб их жизнь приобрела хоть какой-то смысл, то ли, наконец, для того, чтоб обеспечить себя регулярным питанием за счет жертвоприношений.
      Как и люди, боги страдают: от ран, от головной боли, от душевных переживаний (хотя, строго говоря, души у них быть не может — это привилегия смертных!), и переживания эти — вполне человеческие. Боги обидчивы, ревнивы, подозрительны, самолюбивы, невыдержанны. Они могут гневаться по пустякам, хитрить, обманывать, заниматься любовными похождениями, при этом, почему-то предпочитая иметь дело со смертными. Словом, Олимп в представлении греков это своего рода возвышенное земное царство, в котором господствуют те же порядки, что и среди людей. И победа олимпийцев над прежними владыками мира по сути дела, победа организованной, разумной, понятной человеку силы над необузданной, слепой стихией, победа религии классового общества над первобытной. Сознание древних людей, постепенно подчинявших себе природу и устанавливавших новый общественный порядок, сделало огромный шаг вперед.

СПУСТИВШИСЬ С ОЛИМПА

      Об острове Лемносе, в северной части Эгейского моря, шла дурная молва. Путешественники старались обходить его стороной. Будто из самого моря тянулись к небу остроконечные вершины его гор. Оттуда, из чашеобразных углублений (по-гречески чаша — «кратер»), валили клубы дыма, вырывались удушливые газы, вылетали раскаленные камни. Из чрева гор доносился грозный гул.
      Здесь обитал бог огня — Гефест. Здесь его подручные — Циклопы — ковали молнии для Зевса. Такие огнедышащие горы древние называли вулканами, (Вулкан это римское имя Гефеста) и долго верили в их божественную природу. Туда, в их кратеры, они нередко опускали умерших героев, надеясь приблизить их к богам. Известный философ V века до нашей эры Эмпедокл, как гласит молва, стремился добиться после смерти божеских почестей и на старости лет бросился в кратер Этны. Как восприняли этот своеобразный поступок боги, неясно. Известно лишь, что при очередном извержении вулкан выбросил сандалию Эмпедокла.
      Это был один из образованнейших людей своего времени, но ему, как сказали бы сейчас, явно не хватало информации. Знай он, что на Земле существуют 523 действующих вулкана — столько, по крайней мере, известно нам сейчас, — он бы усомнился в надежности своего пути к божественной славе, Гефест был поистине богом-тружеником. Строитель и кузнец, он воздвиг на Олимпе дворец для богов, потайную опочивальню для Геры, изготовил щит для Зевса — эгиду, колесницу для солнечного бога Гелиоса, ковал оружие и для смертных — например, для грозного Ахилла. Единственный из олимпийцев, он постоянно занят тяжелым физическим трудом, хотя одновременно руководит широко разветвленной кузнечной фирмой (его мастерские, судя по различным мифам, находились и на Олимпе и в кратерах вулканов на Лемносе, в Сицилии, на Липарских островах). Кроме того, ему приходилось еще и обслуживать богов на олимпийских пиршествах. Приветливый и добродушный, он разносит вокруг стола благоухающий нектар, и боги, забывая о своих неурядицах, искренне веселятся, глядя, как он ковыляет на своих слабых ногах. Хромотой своей Гефест обязан собственной матери Гере: он родился хилым и уродливым, и Гера в раздражении сбросила его с Олимпа.
      Гефест всегда благожелателен к людям. И греки-народ талантливых ремесленников-особенно чтили (и не боялись!) его.
      В гимне, посвященном Гефесту (он был создан в VII–VI веках до нашей эры), говорилось:
 
Муза, Гефеста воспой, знаменитого разумом хитрым!
Вместе с Афиною он светлоокою славным ремеслам
Смертных людей на земле обучил. Словно дикие звери,
В прежнее время они обитали в горах по пещерам.
Ныне ж без многих трудов, обученные всяким искусствам
Мастером славным Гефестом, в течение целого года
Время проводят в жилищах своих, ни о чем не заботясь.
 
      Совсем иначе относились они к Аресу. Богу войны исправно приносили жертвы, но симпатий он все же не вызывал. Грубый, жестокий, туповатый — словом, типичный солдафон, он умел лишь разрушать и проливать кровь. Его не любили даже сами боги — им претила его ненасытность и бесчеловечность.
      Не скрывает неприязни к собственному сыну и Зевс. В «Илиаде» он обращается к нему со словами:
 
Всех ненавистней ты мне из богов, на Олимпе живущих!
Милы тебе только распри, кровавые войны и битвы.
Матери дух у тебя — необузданный, буйно строптивый…
Если б, зловредный такой, от другого ты бога родился,
Был бы давно под землей ты, и глубже, чем все Ураниды.
 
      Сопровождают Ареса всегда злые силы — богиня раздора Эрида и сыновья, которые носят многозначительные имена: Деймос (Ужас) и Фобос (Страх). На совести Эриды немало черных дел. Именно на ней лежит ответственность за десятилетнюю Троянскую войну, в которой погибло много героев — греков и троянцев. Богиня раздора блистательно сыграла на женском честолюбии, подбросив во время свадебного пира яблоко с надписью «Прекраснейшей». Приманка сработала безотказно. Богини переругались между собой и, в конце концов, вручили свою судьбу простому смертному. На беду, им оказался сын троянского царя Парис, который присудил «яблоко раздора» Афродите. Благодарная богиня любви отплатила ему тем, что помогла похитить прекраснейшую из женщин — Елену, жену спартанского царя Менелая. Разгневанный супруг собрал ахейские (греческие) войска и двинулся в поход на Илион (Трою), который после долгой, кровопролитной битвы был захвачен и сожжен.
      Сыновья Ареса не могут похвастаться подобной — хоть и недоброй, но все же громкой — известностью. Их, зато может утешить, что в последнее время к ним усилилось внимание астрономов, высказавших сомнение в их происхождении. Речь идет о Деймосе и Фобосе-спутниках Марса, которых стали подозревать в том, что они искусственные. Времена меняются: на смену Ужасу и Страху пришло любопытство. А впрочем, как знать, может быть, страхи (и огорчения) еще впереди: вдруг и впрямь они окажутся обломками неведомой цивилизации?!
      Деймос и Фобос — дети Ареса и Афродиты. Но богиня красоты была весьма любвеобильна. Кроме законного потомства (а от Ареса родились еще шаловливый бог любви Эрот и дочь Гармония), у нее был еще сын от Гермеса, получивший звучное имя Гермафродит. Несчастный нисколько не был виноват в своей несколько скандальной славе — юноша как юноша, необычайной красоты, без каких-либо пороков. Но что он мог сделать против воли богов, которые пожалели страстно влюбившуюся в него нимфу и удовлетворили ее отчаянную просьбу, слив ее с ним в одно двуполое существо?!
      От смертного же Афродита произвела на свет троянского героя Энея, потомки которого основали древний Рим. От него, кстати сказать, выводил свою родословную и знатный род Юлиев, с именем которого связана династия римских императоров, основанная Юлием Цезарем.
      Перед могуществом вечно юной златовласой Афродиты бессильны даже боги. И люди и олимпийцы всегда обращаются к ней за помощью. И она способна творить чудеса. Это единственная богиня, которая, вероятно, смогла бы противостоять неотразимому взгляду Медузы Горгоны — женщины, превращенной в чудовище, заставлявшей окаменеть каждого, кто кинет неосторожный взор на ее физиономию. И не было на свете силы, способной расколдовать и оживить пострадавшего.
      Но все-таки неясно, не удалось ли бы это Афродите, если бы она всерьез взялась за дело. Ведь сумела же она однажды вдохнуть жизнь в холодную слоновую кость!..
      Среди публики, покидающей театр после спектакля «Пигмалион», нередко слышится недоуменный вопрос: «Кто это — Пигмалион?» Действительно, это имя даже не упоминается в пьесе Бернарда Шоу, рассказывающей о том, как английский профессор-лингвист Генри Хиггинс, подобрав на улице вульгарную, разбитную цветочницу, обучил ее светским манерам, правильной, грамотной речи — словом, воспитал ее так, что в обществе она вполне могла сойти за настоящую леди. Правда, увлекшись экспериментом, он забыл о простой истине, известной уже древним грекам: «Человек есть мера вещей». Вещи приобретают смысл именно тогда, когда человек соприкоснется с ними, а в особенности, если он их сам создает.
      И случилось непредвиденное: убежденный женоненавистник Хиггинс влюбился в собственное творение, ставшее как бы частью его самого. В сущности, повторилась история, о которой повествовал старинный миф, подробно изложенный римским поэтом Овидием.
      Царь Кипра Пигмалион, разочаровавшись в женщинах, жил в одиночестве. Очевидно, это обстоятельство все-таки угнетало его, и он нашел себе занятие, вполне достойное его высокого положения: он приобщился к искусству. И однажды из-под его резца вышла прекрасная статуя. Женщина из слоновой кости казалась совершенно живой, словно готовой сойти с места, но опасающейся чего-то. Пигмалион удивился и, естественно, решил проверить, с кем имеет дело. Он поцеловал статую, осторожно коснулся ее тела. Увы, признаков жизни не обнаруживалось. Но старый холостяк знал, как искусно могут притворяться женщины, и решил обратиться к испытанным приемам. Он смущал ее ласковыми речами, осыпал драгоценными украшениями. Тщетно! Статуя устояла. И тогда Пигмалион пустил в ход последний козырь: он решил вступить в законный брак. Обратившись к Афродите, он молил ее дать ему жену, похожую на статую из слоновой кости. Богиня любви отлично поняла истинный смысл этой туманной формулировки и вдохнула жизнь в бесчувственное тело красавицы, которая, естественно, тут же влюбилась в своего создателя.
      Сделал ли Пигмалион после женитьбы хотя бы одну скульптуру, неизвестно. Да, впрочем, вряд ли теперь в этом была необходимость, хотя, конечно, не грех было бы из благодарности воздвигнуть статую самой Афродиты. Но богиня на него не обижалась — изображений ее в Элладе и так хватало. Лучшие мастера Греции посвящали ей свои творения. А самая знаменитая статуя — Афродита Милосская на многие века стала общепризнанным эталоном женской красоты — возвышенной, таинственной, непостижимой. Рожденная из морской пены, богиня загадочно смотрит вдаль, уверенная в своей неотразимости. Такой ее изобразил антиохийский скульптор II века до нашей эры — Александр. Такой она предстает ныне перед посетителями парижского Лувра. Века сохранили эту удивительную красоту, и хотя у статуи не хватает рук, кем-то отбитых и, как говорят, куда-то проданных, все же, как писал П. Антокольский:
 
Безрукая. Обрубок правды голой.
Весь в брызгах пены идол торжества.
Он людям был необходим, как голод,
И недоказан был, как дважды два.
 

СЛАВА ГЕРОСТРАТА

      Артемида вечно бродит вдали от Олимпа: она заботится о стадах, о диких зверях, помогает пастухам и охотникам. Именно ей был посвящен самый величественный храм древности, который вошел в число семи чудес света. Его воздвигли в Малой Азии, в Эфесе. Рассказывали, что сама богиня помогала архитектору и мастерам, работавшим в общей сложности 120 лет. К. 450 году до нашей эры храм, наконец, был завершен и вызвал всеобщее восхищение своей красотой, легкостью и изяществом. Он простоял около сотни лет — до того самого дня, который принес всемирную славу двум весьма непохожим людям. Один из них, царь Александр Македонский, в тот день родился. Другой — ничем не примечательный житель Эфеса Герострат — решил увековечить свое имя в памяти потомков и поджег знаменитый памятник — гордость малоазийских греков. И, надо сказать, столь чудовищный способ вполне оправдал надежды безумного честолюбца. В эллинских государствах было принято специальное постановление о том, чтобы предать имя Герострата забвению. Писателям запретили упоминать о нем даже в рассказе о пожаре в храме Артемиды. И все-таки имя пережило века. «Геростратова слава» — так и поныне называют позорную известность тех, кто запятнал себя преступлением или недостойным деянием.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13