– Нам знаешь что надо сделать? – сказал однажды измученный Дима, у которого уже во рту пересохло от клятв в вечной любви и верности. – Нам надо усыновить ребенка!
      И при этих словах Аня почувствовала, что ее превратившаяся в манию ненависть к чужим детям резко пошла на убыль.
 
      – Трусы-то хоть с нее сними, – проворчал Серый, неодобрительно наблюдая, как Рыжий вскочил на колени рядом с девушкой и начал расстегивать джинсы. – Больно суетишься, еще промажешь.
      – А ты не желаешь присоединиться? – Рыжий задрал красное платье и схватился за Лидины бедра потными, горячими руками. И тотчас мелко захохотал, когда она забилась, заметалась по кровати, пытаясь вырваться. – Глянь-ка!
      Девочке не терпится! Она тебя зовет, Серый. Она хочет сразу с двумя!
      Серый смачно плюнул на пол и вдруг пошел к двери.
      Лида, разлепив залитые слезами глаза, с неким подобием облегчения смотрела на его сгорбленную, удаляющуюся спину. Если Серый уходит, значит, придется перенести только Рыжего. Нет ничего более мерзкого, чем копошащийся на тебе мужик, а уж если их двое… Тогда лучше умереть сразу… Все равно ведь не пережить такого!
      И вдруг с ошеломляющей, ледяной ясностью она поняла, что пережить изнасилование у нее нет никаких шансов. Откуда такая глупая, наивная надежда – что она выйдет из двери с цифрой 14 живая? Рыжий мерзок до крайности, но отнюдь не производит впечатления идиота: он прекрасно понимает, что женщина, подвергнутая побоям и насилию, оказавшаяся при ограблении квартиры любовника, опрометью кинется в милицию – хотя бы затем, чтобы ее не заподозрили в соучастии, не навесили на нее дело! Да и отомстить насильникам захочет. И есть только один способ это предотвратить, заставить ее замолчать.
      Они ее сначала запытают, замучают, чтобы выбить сведения об этом тайнике, о котором Лида не имеет ни малейшего представления, а потом, разъярившись от ее непонятного упорства, задавят, задушат, забьют насмерть! Да если бы она знала, если бы только знала, где тайник, она бы двадцать раз сказала об этом, только бы не видеть того, что торчит из расстегнутых джинсов Рыжего!
      Она зажмурилась, давясь криком.
      Вдруг руки, мявшие Лиде бедра, оставили ее в покое. Кровать резко колыхнулась – это Рыжий соскочил на пол, кинулся в коридор:
      – Серый! Ты куда?! Погоди! Ты что, рехнулся – уходить?!
      – Ты сам рехнулся, как я погляжу! – донесся до Лиды угрюмый голос Серого. – Мало тебе лялек? Мы сюда зачем пришли? Хрены греть? Мы за делом пришли! Я-то думал, ты и впрямь такой битый-перебитый, как заливал. А ты просто фраер поганый и больше никто. Мозгов у тебя нет, одна палка из штанов торчит.
      Что, трахнешь ее, а потом подмывать будешь? Сейчас знаешь какая наука? Да по твоей жиже нас найдут, как по отпечаткам пальцев. Охота тебе сесть, да? Охота?
      Ну а мне – неохота! Ладно, валяйся с этой курвой в койке, лови СПИД! Да мне до нее и мизинцем дотронуться противно – она, говорят, с неграми спала, а это ж первейшие спидоносы! Иди, иди трахайся! А я лучше пока приберу кой-какое барахлишко. Фарфорчик этот… Сонька дело говорит: тут добра на десятки, а то и на сотни тыщ!
      – Погоди, Серый! – испуганно зачастил его сластолюбивый приятель. – Ничего не трогай! Это не про нас! Если даже Женька не осмеливался толкануть уникальные вещички знающим людям и наварить на них хорошие бабки, то мы, со свиным нашим рылом, запросто завязнем. С этим барахлом ведь не придешь просто так в комиссионку. Коллекционное шмотье! Женька вернется, живо сунет ментам список похищенного – и готово. Кранты нам! Хоть в Москву свези, все равно найдут. Нет, возьмем, как договаривались, только тайничок. По, сорок тысяч баксов на брата – и все, поминай как звали!
      – Поминай! То-то что поминай! Уж она, Сонька-то, помянет тебя незлым тихим словом! Ты давай лучше времени не трать, а выдаивай из нее, где тайник! – уже менее суровым голосом ответил Серый, и приятели снова вошли в комнату.
      – Выдою! Я уж выдою! – угрожающе посулил Рыжий, поспешно застегивая джинсы и поливая Лиду ненавидящим взглядом.
      Она все это время не валялась, конечно, в позе нетерпеливого ожидания, с разбросанными ногами и задранной юбкой: успела скатиться с кровати и, прижимая одной рукой отчаянно нывший живот, а другой пытаясь отклеить пластырь со рта, на цыпочках подбежала к окну.
      Боже мой! Да что за система задвижек у Евгения?! Эти штуковины только профессионалу-медвежатнику открывать. А за окном – решетки… Крепко бережет Евгений свои сокровища. А может, у него просто мания преследования?
      «А вдруг пожар? – почему-то мелькнуло в голове. – Отсюда же не выбраться, если понадобится прыгать в окошко!»
      Подчеркнутый идиотизм этой мысли окончательно вернул Лиде ясность соображения. И за те несколько мгновений, пока Рыжий с подельником бранились в коридоре, успела еще раз оценить ситуацию.
      Ясно: она не выйдет отсюда, пока не отыщется тайник. Поиски его будут сопряжены с мучениями – значит, надо сделать все, чтобы мучений избежать. И не вынуждать, ни в коем случае не вынуждать этих двух отморозков снова бить ее – чем меньше зла они ей причинят, тем больше шансов, что потом отпустят живой.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.