Рождественский подарок (Казна Наполеона - 3)

      - Жертвоприношение?! - княгиня наконец отошла от обморока. - О чем вы говорите, Яков Андреевич? - восклицала она. - Я брежу? - Ольга Павловна часто-часто заморгала своими заплаканными глазами. - Я не верю своим ушам! - запричитала она. - Я же говорила Николаю Николаевичу, - как только княгиня Титова произнесла имя мужа, то сразу же вновь залилась слезами, чтобы он не приглашал этих варваров в дом! - Ольга Павловна указала своим пухлым пальцем на Мадхаву с Агастьей, которые съежились под ее обличающим взглядом.
      Взоры гостей сразу обратились в их сторону.
      - Надо вызвать полицию! - передернул плечами Гродецкий.
      - Что же будет с детьми? - ужаснулась мисс Браун. - Здесь опасно оставаться! - простонала она.
      - Но мы здесь ни при чем! - ткнул себя в грудь Мадхава. - Почему вы так на нас смотрите?
      - Убийцы! - воскликнула Ольга Павловна.
      - Господа, - обратился я к присутствующим, - я попросил бы вас сохранять спокойствие! - обратился я ко всем присутствующим.
      - А кто вас на это уполномочил? - усмехнулся Гродецкий.
      - Но, господа, - я развел руками. - Не лучше ли все-таки сохранять трезвую голову и здравый рассудок?
      - Но если эти варвары причасны к убийству... - угрожающе проговорил Иван Парфенович.
      - Я думаю, нам в этом еще предстоит разобраться, - ответил я.
      - А я думаю, - высокомерно вмешался Гродецкий, - нам следует вызвать полицию!
      - Вполне с вами согласен, - ответил я. - Как только метель утихнет...
      Станислав взглянул в окно. Метель вовсе не собиралась стихать, а только усиливалась. Влажные хлопья снега облепили стекло.
      - I am so afraiding! - всхлипывая, сказала англичанка.
      - Господи! - всплеснула руками Грушенька. - А убийца-то среди нас!
      В госиную вошли запыхавшийся Никита Дмитриевич Сысоев и вспотевший Лаврентий Филиппович Медведев. На обоих лица не было. У квартального шея побагровела от натуги.
      - Где мой муж? - воскликнула Ольга Павловна.
      - Внизу, - ответил Никита Дмитриевич, - в одной из комнат, которая тоже была предназначена для гостей. Я отдал распоряжение, чтобы его тело начали приводить в порядок, - добавил он. - И послал в нашу часовню за священником. Примите мои соболезнования, княгиня, - скорбно склонился управляющий.
      - Я иду к нему, - вскликнула Ольга Павловна и направилась к выходу, путаясь в своем чайного цвета салопе, длинной широкой накидке на вате с прорезями для рук. Грушенька бережно поддерживала барыню под руку.
      - Я немедленно уезжаю отсюда, - холодно заявил Гродецкий.
      - Ну уж нет, - Лаврентий Филиппович поднял вверх указательный палец и отечески им погрозил. - Я представляю здесь на данный момент органы сыска, и никто не уедет отсюда до прибытия полицейских или пока мною не будет схвачен убийца! Или убийцы... - он покосился в сторону окаменевших индусов.
      - Да и выезды из имения все снегом занесло, - сказал Сысоев.
      - Так, значит, мы в западне! - воскликнула англичанка.
      - Получается так, - согласился Никита Дмитриевич.
      - И до каких же пор? - осведомился Иван Парфенович Колганов.
      - Ну, - пожал плечами управляющий, - полагаю, что как только метель закончится, через несколько дней дороги будут расчищены.
      - А это уже радует, - с иронией заметил поляк.
      - Что ж, господа, - проговорил Медведев, потирая вспотевшие руки, пока вы свободны. До моего особого распоряженя, - добавил он.
      Тогда гости медленно и понуро стали разбредаться по своим комнатам.
      - Лаврений Филиппович! - позвал я Медведева. - Не соблаговолите ли вы отдать мне индийского божка, хотя бы во временное пользование?
      - Это еще зачем? - насупился квартальный.
      - Я хотел бы показать его Мире, - ответил я, - так как она разбирается в индийской религии гораздо лучше нас с вами!
      - Ну-ну, - пробормотал Лаврентий Филиппович, - я бы не сказал, чтобы это сейчас пошло ей на пользу!
      - Что вы имеете в виду? - насторожился я, догадываясь к чему он клонит.
      - А то, - грозно ответил Лаврентий Филиппович, - что ваша индианка тоже может быть в этом замешана.
      - Я полагаю, вы это не всерьез? - поинтересовался я.
      - Не знаю, не знаю, - развел руками Медведев. Однако он все же передал мне золотую статуэтку Индры!
      Я постучался в комнату Миры.
      - Войдите! - позволила мне она.
      - Мне надо с тобой поговорить, - сказал я, едва переступив через порог.
      Спальня индианки вся была обставлна мелкой мебелью: шифоньерками, шкафчиками, столиками... За ширмами, обитыми китайским изумрудно-зеленым шелком с разводами, белели покрывала пуховой кровати.
      В комнате терпко пахло какими-то травами и цветами.
      - О чем? - спросила Мира, убирая со столика орехового дерева свой погребец - миниатюрный дорожный сундучок.
      Она поправила прическу, заглянув в венецианское зеркало. Я невольно залюбовался ею и поэтому сразу не заметил Кинрю, который сидел, утопая в глубоком сафьяновом кресле.
      - Юкио! Ты тоже здесь? - удивился я.
      - Разумеется, - ответил японец. - Разве вы не понимаете, Яков Андреевич, что Мире теперь угрожает опасность? - осведомился он.
      - Ну... - замялся я, - мне бы не хотелось утверждать так категорично.
      - Яков Андреевич, - обратилась Мира ко мне, - не надо меня щадить! Я прекрасно понимаю, что и на меня теперь падают подозрения! Но вы бы не могли рассказать, что же там все-таки произошло?!
      Я вздохнул:
      - За этим-то я и пришел! - и достал из-за спины индийскую статуэтку.
      - Что это?! - сплеснула руками Мира.
      - Я думал, тебе это известно, - ответил я.
      - Нет-нет, - замахала руками Мира, - я знаю, что это Индра - один из верховных богов нашего пантеона! Но откуда эта статуэтка взялась у вас?!
      - Я обнаружил ее на месте преступления, - ответил я.
      - Неужели? - индианка в ужасе прижала ладонь к губам. - Так, значит, убийство князя в самом деле имеет отношение к какому-то ведическому ритуалу?
      - Это возможно? - спросил я Миру.
      - Не знаю, - пожала плечами моя протеже. - Человеческие жертвоприношения ушли в глубокое прошлое, - сказала она.
      - Но как это было? - полюбопытствовал я.
      - Вы и впрямь желаете это знать? - засомневалась индианка.
      - Да еще как! - признался я.
      - Но я вам, Яков Андреевич, кое что уже рассказывала об этом, произнесла Мира загадочно.
      - Я бы хотел узнать об этом подробнее, - продолжал я настаивать.
      - Ну что же, - Мира наконец-то сдалась. - Раньше люди верили в то, что пролитие крови необходимо для продления жизни, - начала она свой рассказ. - Жертвоприношение должно было умилостивить божество и упрочить его могущество, в тоже время оно противодействовало силам разрушения и увеличивало жизнеспособность человека, приниющего участие в обряде...
      - А ты бы не могла конкретнее рассказать мне о последовательности заклания жертв? - попросил я мою индианку.
      - Яков Андреевич, а с каких это пор вы стали так кравожадны? сострил Кинрю.
      - С тех самых, как ты стал злоупотреблять сарказмом, - ответил я ему в тон.
      - Пожалуйста, - согласилась Мира. - Обычно дело ограничивалось пятью жертвами, - сказала она.
      - Какими именно? - осведомился я.
      - Бараном, козлом, быком, конем, ну и... - индианка замялась, человеком, - наконец, выговорила она.
      - Это ужасно, - произнес я в ответ, усаживаясь на маленький диванчик.
      - Что? - спросила Мира.
      - Вы слышали, что говорила Грушенька? - поинтересовался я.
      - О чем? - осведомилась индианка. - Она много что говорила.
      - О баране, - напомнил я.
      - Да, припоминаю, - произнесла Мира задумчиво.
      - Кучер сказал мне, - продолжил я, - что точно так же совсем недавно в их деревне неизвестные забили быка и козла.
      - Но это еще ни о чем не говорит! - горячилась индианка.
      - Возле трупов животных были обнаружены следы кострищ.
      - Но...
      - А в конюшне мы нашли зарезанного коня, неподалеку от столба, к которому было привязано тело князя Николая Николаевича, - перебил я ее.
      - Какой кошмар! - вскричала Мира. - Но этого не может быть!
      - Все сходится, - подвел черту обычно молчаливый японец.
      - Я боюсь, - ответил я, - что кто-то просто хочет свалить вину на брахманов!
      - Но кто? - воскликнула Мира. - Мне это дело кажется слишком запутанным! - добавила она, глядя мне прямо в глаза. - Ведь вы здесь неслучайно! - высказала индианка свое предположение вслух. - Могу поспорить, - промолвила она, - что к этому всему приложил свою руку Иван Сергеевич!
      - Да, - подтвердил я устало, - Кутузов и в самом деле в курсе событий, - добавил я. - Но мастер не сказал мне ничего определенного, развел я руками. - И пригласил меня погостить в это имение, - подчеркнул я, - именно Николай Николаевич Титов.
      - Вы видели, Яков Андреевич, какими глазами смотрела на меня его вдова Ольга Павловна? - Мира сглотнула ком в горле. - По-моему, она уже приговорила меня!
      - Я выступлю твоим защитником! - поспешил я ее успокоить.
      - Пока я жив, - напыщенно произнес мой Золотой дракон, - никто не станет трогать тебя!
      - Спасибо, - улыбнулась индианка с особенной нежностью.
      Я вернулся к себе в комнату, чтобы обдумать в спокойной обстановке все, что случилось. К тому же я должен был решить с какого конца взяться за это дело.
      На маленьком прикроватном столике лежала раскрытая книга немца Эккартсгаузена "Ключ к таинствам натуры", которую я накануне собрался изучить. Однако продолжить мое самообразование мне помешало убийство на княжеской конюшне. И надо же убийце или убийцам было выбрать такое время, как рождественскую ночь!
      Я все больше склонялся к мысли, что убийца был не один. По моему мнению чересчур сложно было организовать ведическое жертвоприношение в одиночестве.
      Я спрятал книгу и извлек из дорожного рундука свой дневник. Чернильница и перо уже ждали меня на круглом письменном столике. Не успел я раскрыть тетрадь в бархатной лиловой обложке, как раздался стук в мою дверь.
      Странно, - подумал я, - кого это принесла нелегкая?
      Однако я тут же убрал тетрадь и крикнул:
      - Войдите!
      Дверь скрипнула, и на пороге возник Никита Дмитриевич Сысоев.
      - Яков Андреевич, - обратился он ко мне, - мне хотелось бы с вами поговорить.
      - Что же, - развел я руками, - я к вашим услугам.
      Сысоев прошел вглубь комнаты и присел на стуле, на который я ему указал.
      - Итак, - начал я, - что вы имеете мне сообщить?
      Управляющий задумался, словно бы собираясь с мыслями. Сначала он взглянул на меня, потом отвел глаза, но через несколько мгновений все же решился и заговорил:
      - Мне стало известно от покойного Николая Николаевича, что вы состоите в неком масонском ордене, - Никита Дмитриевич испытующе посмотрел на меня.
      - И что же? - не стал я отказываться. Однако меня удивило, что князь посвящал своего управляющего в такие подробности. Хотя, - я одернул себя, Мира с Кинрю тоже почти что всегда были в курсе всех моих дел!
      - Мне известно также, что вы занимаетесь расследованием преступлений, - вкрадчиво продолжил Сысоев.
      - Так, значит, - заключил я, - Николай Николаевич не напрасно вызвал меня сюда?!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.