— Я не знаю, — подумав сказал он и повернулся, чтобы пройти в дом.

Он понял, что по-прежнему влюблен в нее, но в тоже время не хотел сейчас разговаривать с ней.

Он подошел к дверям и обернулся.

— Но я не хочу, чтобы вас арестовали, — сказал он, сообразив наконец, что история еще не завершена, и ему необходимо сделать все так, как это сделал бы на его месте отец. — Где десять тысяч долларов моего отца?

— У Лестера, — сразу призналась она. — Я не взяла ни цента.

— Вы не желаете помочь мне попытаться их вернуть? — спросил он таким тоном, что она догадалась — с ее помощью или нет, он все равно постарается вернуть украденное.

«И скорее всего добьется своего, — подумала она. — Но даже если у него ничего не выйдет, я свой выбор сделала". И сказала:

— Ну конечно я тебе помогу, Фили.

— Отец возвращается завтра вечером — следует торопиться, — принялся размышлять вслух Фили. — Но для начала вам следует где-нибудь спрятаться — пусть Лестер ни о чем не подозревает.

— Где? В той опостылевшей дешевой гостинице, куда засунул меня Лестер?

— Я не знаю, — пожал плечами Фили и вдруг его осенило: — У Шермана! Мы там всегда прятались! И Шерман поможет нам что-нибудь придумать!

— А может на Лестера просто надавить? Он же ведь на самом деле трус! — посмотрела она на него вопросительно.

— Да я как раз об этом сейчас и размышляю.

— Ну и хорошо, — улыбнулась она своей удивительной улыбкой. — Фили, ты очень изменился за эти дни…

— Мне очень вас не хватало, мисс Меллоу, — сказал он под влиянием ее улыбки, сделал к ней шаг и прижался к ее груди.

Она обняла его. И вдруг он понял, что жизнь прекрасна, не смотря ни на что.

Тем не менее, параллельно осознанию, что все хорошо, он не переставал думать, о том как сделать, чтобы все стало совсем хорошо. То есть о том, как вернуть деньги.

— Кстати, — он перестал обнимать ее и сделал шаг назад. — А где сейчас Лестер? Ведь он может застать нас вдвоем в любой момент.

— Полчаса назад он выехал куда-то за ворота. Я видела, — сказала Николь.

— Все равно здесь оставаться не следует, — решил Фили. — Пойдемте к Шерману, там все и обсудим. Подождите меня здесь!

Фили сбегал за своим велосипедом, и они вышли за ворота.

Это на велосипеде до Шермана совсем близко, а пешком-то не очень. Но они никуда не торопились, погода была превосходна, из-за горизонта выползала неспешно луна.

Фили вел велосипед, стесняясь ехать, когда дама идет пешком. Она шла с другой стороны велосипеда, но Фили все равно было очень приятно, что она идет рядом.

— Мне с самого начала не нравилась вся эта история, — проникновенно рассказывала Николь. — Сперва Лестер сказал, что хочет отомстить своему хозяину за что-то и просит, чтобы я помогла ему. «Это шутка, — говорил он, — не более». А потом, когда я уже устроилась, то Лестер все поторапливал меня. Я ему прямо сказала, что не хочу тебя обманывать. И тогда он показал свое лицо. До этого он прямо не угрожал, а тут сорвался на ругань, грязно оскорбил меня. Сказал, что это будет словно я даю тебе частные уроки. Частные уроки любви… — она замолчала, о чем-то задумавшись.

— Вы были хорошей учительницей, — сказал Фили, чтобы прервать молчание.

— Но я не закончила обучения… — мило улыбнулась она. Даже кокетливо.

— Вы опять меня дразните? — сразу вспыхнул Фили. — Или вас мучают угрызения совести?

— Я тебе во все призналась — и совесть моя спокойна, — заявила она.

Какое-то время они шли молча по тихой аллее, заросшей с обеих сторон высокими красивыми зелеными деревьями, вдыхая сладкий аромат листвы.

— Фили, — сказала она останавливаясь.

— Да? — он тоже остановился и выжидающе посмотрел на нее.

— А может мы попробуем еще раз? — предложила Николь и подарила ему одну из своих замечательных улыбок. Прядь волос упала ей на глаза и она спешно поправила свои кудрявые черные волосы, наблюдая за Фили.

— Вы опять дразните меня? — снова спросил Фили.

— Совсем нет, — сказала она нежно и положила свои руки ему на плечи. — Мне было хорошо с тобой, правда. Так ты согласен еще раз попробовать?

Фили вдруг понял, что ее действительно волнует этот вопрос и она боится, что он ответит ей отказом.

«Конечно согласен, еще бы!" — мысленно возликовал он, но сказал:

— Ладно. Но сначала мы вернем деньги отца.

Она обняла его и нашла своими губами его губы.

Обниматься, целуясь с красивой женщиной, когда между ею и тобой стоит велосипед — очень неудобно. Но все равно Фили был на седьмом небе от удовольствия.

— Людей бы постеснялись. Как ни стыдно! — оборвал его счастье противный скрипучий голос.

Фили обернулся. Низенькая полноватая старуха смотрела на них осуждающе и держала за поводок омерзительного вида разжиревшую до неприличия таксу. Такса подняла заднюю ногу и справляла нужду. Но это старуху мало волновало. Была она совершенно седая — аж с желтизной — и одета в сильно поношенные кофту и юбку.

Фили уже сталкивался с такими сварливыми старухами — все всегда не по ним. Как метуко сказал как-то про них отец: «Им просто поговорить не с кем, вот и ругаются по любому поводу. Ибо ни о чем больше сказать нечего, а общения хочется».

Фили переглянулся с Николь и они рассмеялись, что еще больше возмутило старушку, которая начала распространяться, что вот в ее время…

Они поспешили поскорее уйти из поле зрения престарелой блюстительницы морали — не до ее воспоминаний сейчас.

Фили провел Николь в сад Винсентов через заднюю калитку и уверенно пошел по знакомой тропинке.

— И где же ты собираешься прятать меня? — весело спросила Николь. Ей, похоже, все это начинало нравиться. В том числе и немножко по-детски наивная (хотя и обусловленная необходимостью) игра в конспирацию.

— А вот здесь! — Фили стоял у задней стены двухэтажного особняка, сплошь покрытой вздымающейся к крыше зеленью.

Он поковырял что-то и вдруг часть стены медленно поднялась вверх, чуть не задев их. Но Фили предусмотрительно сделал жест, чтобы Николь остановилась на безопасном расстоянии. Пред ними открылось не очень большое (но и не очень маленькое помещение) — видимо, когда-то служившее гаражом. Фили вошел и включил свет.

Яркая лампа, не отягощенная излишествами вроде люстр и абажуров, ярко осветила потайную комнату. Там стоял старый огромный круглый незастеленный стол, тахта с какими-то тряпками (имевшая, впрочем, вполне опрятный вид, и несколько стульев вокруг стола. На занимавшем всю стену стеллаже располагался всякий хлам вроде изрезанных журналов, старых шин и прочей ерунды. На столе стояли две грязные тарелки и закопченный электрочайник — видно не раз хозяин забывал, что включал его в сеть.

— Никому не придет в голову искать тебя здесь, располагайся, — жестом хозяина пригласил ее Фили.

— А Шерман не будет против? — спросила Николь.

— Не будет! — уверенно успокоил ее Фили. — Об этом я позабочусь. Кстати, я приведу его сюда — нам же надо обдумать план дальнейших действий!

Она сняла свою кофту и повесила на спинку одного из стульев. Подошла к стеллажу и вытащила несколько запыленных журналов.

— Я скоро вернусь, — пообещал Фили и закрыл вход, послав ей воздушный поцелуй.

Шермана Фили нашел в его комнате. Тот сидел в своем кресле, уставившись в экран телевизора и поедал из коробки кукурузные хлопья.

— Привет, Шерман, — весело сказал Фили. — Есть важное дело.

— Привет, привет, — пропищал Шерман, не отрывая взгляда от телевизора. — Не мешай, скоро кончится. — Тем не менее почти сразу же спросил: — Где ты весь день болтался?

— Так тебе не мешать или все-таки рассказывать? — съязвил Фили.

По телевизору шла очередная, явно больше чем сотая, серия «Галактического Легиона». Когда-то Фили тоже смотрел первые серии телецикла, но потом бесконечная бессмысленная борьба четырех симпатичных, мускулистых, закованных в броню парней с совершенно прямыми мозговыми извилинами и сногсшибательной блондинкой с ними, испытывающей явный дефицит в своем гардеробе, против вселенского зла, побеждаемого в каждой серии, но не до конца, чтобы было с чем бороться дальше, быстро опротивели Фили. И вообще он не любил космические боевики с взрывами планет, кораблей и даже целых галактик, с опостылевшей однообразной стрельбой зелеными лучами и жестокими компьютерами. Куда как интереснее героическая фэнтэзи — Конан-варвар, например, которого Фили обожал.

Фили сел на свободный стул и томясь стал дожидаться окончания серии.

Блондинка навскидку палила сразу из двух бластеров в очередного инопланетного монстра, от которого уже шел неестественно густой дом, но он все продолжал крайне не метко отстреливаться из странного вида оружия, ничего, кроме усмешки не вызывающего. Наверное, скоро конец серии.

— Не надоела тебе эта бодяга? — скучающим голосом спросил Фили.

— Сам ты бодяга! — огрызнулся толстяк. — Смотри, сейчас Фаузер доберется до центрального пульта… Ух ты!

Фили принялся в который раз рассматривать коллекцию моделей автомобилей, любовно расставленных на большом стеллаже. "Тоже мне, друг называется! — вдруг с обидой подумал Фили о Шермане. — Тут такое дело, а ему эти остолопы галактические дороже!»

Наконец Шерман доел свою кукурузу и скомкал пустую пачку. Тут как раз и серия закончилась.

«Видно, у него все отработано, — догадался Фили. — Пачка кукурузы ровнехонько на серию этого дерьма".

— Ну чего там у тебя стряслось? — вздохнул Шерман, выключая телевизор.

Фили рассказал. Путаясь, сбиваясь и повторяясь. Рассказал о походе с Николь в ресторан, о том, как лишился наконец девственности, и как она сделала вид, что умерла. Рассказал о гнусном заговоре Лестера, и о своем поведении — не заглаживая острых углов и не замалчивая собственных ошибок.

Да, он не герой, но что поделаешь — что было, то было. Самое странное, что он ни о чем не жалеет.

Шерман слушал его рассказ, как захватывающий детектив. Черные глазки горели пламенем неподдельного любопытства и внимания. Он мерил комнату шагами, но не пропускал ни слова, вставляя лишь реплики: «Ну да?» или «Иди ты!». От возбуждения, которое охватило его при рассказе друга, он сам не заметил, как раскрыл вторую коробку воздушной кукурузы.

Теперь для Шермана стало многое ясно. Он-то ломал голову, мучился черной завистью и никак не мог понять: ну почему Фили привалило такое счастье. Чем Фили лучше его, Шермана? Теперь-то все ясно: чей-то хитроумный замысел и злая воля руководили мисс Меллоу в ее эротическом неравнодушии к Фили. С души Шермана словно камень свалился — жизнь снова стала простой и понятной.

Он довольно потер свои пухленькие ладошки друг о друга.

— И где сейчас эта твоя…

Мисс Меллоу? — спросил он, когда наконец Фили закончил свой рассказ.

— В твоем тайнике, — ответил Фили. — Куда я ее еще мог отвести? Я решил, что ты… — Фили вдруг испугался, что Шерман будет не доволен его поступком.

— Правильно решил! — хлопнул Шерман по плечу приятеля. Бурная жажда деятельности охватила его. — Пойдем туда. Поглядим, нормально ли ей там. И решим, как спасти тебя от беды! — Ему очень хотелось поддеть друга по поводу его хваленой сексуальной неотразимости, но из чувства такта он сдержался.

Николь сидела скромно за столом, подперев подбородок рукой и смотрела куда-то в стену, мимо раскрытого перед ней журнала. Увидев, что открывается вход, она встала и улыбнулась.

— Здравствуй, Шерман, — вежливо сказала она.

— Здравствуйте, мисс Меллоу, — толстяк с удовольствием оценил ее прелести в ярком свете лампы, висящей под потолком..

— Мы с Фили просим твоей помощи, — застенчиво улыбнулась она.

— Конечно, — подтвердил свою готовность удружить друзьям Шерман. — Мне Фили все рассказал. — Он отодвинул стул, сел и с видом главнокомандующего, открывающего военный совет перед решающим сражением, побарабанил пальцами по поверхности стола. — У вас есть какой нибудь план?

— У нас есть цель: вернуть деньги моего отца, — почему-то раздраженно сказал Фили. — А как? Если просто потребовать силой, скажем, попросить кого-либо из знакомых, то он выдаст Николь полиции.

— А если пригрозить, что мы расскажем все твоему отцу? — выдал предложение Шерман.

— Результат тот же — он опять же выдаст ее полиции, а Николь не хочет этого.

— Более чем не хочу, — встряла она и улыбнулась Фили. Мол, ты понимаешь, почему.

— Выдаст полиции… — задумчиво повторил Шерман. — А сам-то он, небось копов больше всего боится. И вряд ли пойдет к ним.

— Нам не хотелось бы рисковать, — веско сказал Фили. — А вдруг Лестер настолько дурак, что пойдет?

— Эх, натравить бы на него полицию так, чтобы… — Шерман ходил из угла в угол.

Фили смотрел на него с надеждой. Николь с улыбкой.

— Эврика, — вдруг воскликнул Шерман. — А что, если к нему подослать кого-нибудь, кто разыграет из себя копа и напугает его? — Толстяк окинул совет торжествующим взглядом. — У меня есть настоящий полицейский значок.

— Кого, например? — поинтересовался Фили.

— Ну… — Шерман задумался. — Тэда можем попросить… Хотя он такой же урод, как и Джойс, но я полагаю, он не откажется.

— Хлипковат он для копа — сразу по нему видно, что он еще салага.

— Да, — согласился Шерман. — Не выйдет. Нужен кто-нибудь постарше.

— А может быть мы мистера Трэвиса попросим. Он вроде бы подходит под эту роль, — неуверенно сказал Фили.

Николь не принимала участия в совете, сидела, подперев подбородок рукой и, улыбаясь таинственно, переводила взгляд с одного на другого.

— Точно! — Толстое лицо Шермана озарилось радостной улыбкой. — У него рожа такая же тупая, как у настоящего копа! А он согласится?

— Надо просто, наверное, как следует попросить его, — неожиданно подала голос Николь.

— На том и договоримся, — резюмировал Шерман. — Во сколько прилетает твой отец? — повернулся он к Фили.

— Во второй половине дня. Можно узнать точно.

— У нас не так много времени. Сегодня искать мистера Трэвиса уже поздно. А завтра… Так завтра же воскресенье — занятий в школе у него нет! — Шерман расстроился. — Где мы его найдем?

— Он живет недалеко от центрального супермаркета, — успокоил его Фили. — Я знаю где. Завтра с утра к нему вместе и пойдем. А вообще, Шерман, это гениальная идея. — Фили решил похвалить приятеля. Тот горделиво выпятил грудь. Но чтобы толстяк не зазнавался, Фили добавил: — И как только она родилась в твоей голове?

— Да уж в твоей-то она бы точно не появилась, — парировал толстяк.

Они еще с полчаса обсуждали детали завтрашней операции. Энтузиазм так и распирал Шермана. Фили подумал, что все-таки его товарищ по натуре авантюрист. Но сейчас это и к лучшему.

— Шерман, мы не отвлекаем тебя от важных и нужных дел? — вежливо спросила Николь, когда наконец все было сказано и повисла затяжная пауза.

— Да нет вроде… — не понял толстяк.

— Время позднее, — терпеливо объяснила она. — Может ты устал?

Тут до Шермана дошло.

— Да, конечно, мисс Меллоу, — изобразил он из себя внимательного гостеприимного хозяина. — Вам надо отдохнуть. Пошли, Фили. — Толстяк встал и решительно направился к двери, надежно скрывающей его убежище от праздных взглядов.

Николь тоже встала со стула, подошла к тахте и села на краешек.

Фили поднялся и пошел вслед за другом к выходу.

— Фили, ты не хочешь еще на чуть-чуть задержаться? — спросила Николь и многозначительно похлопала по тахте рядом с собой.

Шерман поперхнулся. Если бы земля разверзлась у ног его, он был бы менее удивлен. Он-то полагал, что теперь все ясно. Что мисс Меллоу была добра к Фили по приказу Лестера. А получается, что сейчас инициатива исходит от нее самой? Шерман выжидающе посмотрел на Фили.

Тот подарил другу высокомерно-снисходительный взгляд: мол, знай наших. Но сказал:

— Я бы, конечно, с удовольствием остался, но мы же договорились, что сперва вернем деньги. А потом, действительно уже поздно — вдруг Лестер забеспокоится.

— Ну ладно, — вздохнула она. — Тогда спокойной ночи!

— Я вам принесу одеял, — пообещал Шерман и они вышли. Стена вернулась на свое место. — Что ж ты растерялся-то, дубина? — набросился он на Фили, когда удостоверился, что Николь их не услышит. — То же мне…

— Не расстраивайся, — уверенно сказал Фили. — Главное — вернуть деньги. А остальное никуда не денется. — Они подошли к велосипеду Фили. — Спасибо за помощь.

— Какие еще благодарности — мы же друзья! — удивился Шерман.

— Ну, до завтра. Нам предстоит трудный день.

— Справимся! — самоуверенно заявил толстяк.