— А я и не открывал — мы через дверь разговаривали.
— Ты молодец, Руслан.
Андрей положил руку на худенькое плечо мальчика:
— Больше ничего подозрительного не было?
— Нет, больше ничего… Вот только в окно кто-то заглядывал, я спать не ложился, боялся.
— Послушай меня внимательно, — негромко зашептал Андрей, склонившись над мальчиком. — Здесь нам больше оставаться нельзя. Так что давай соберем вещички и уходим. Я тебе потом все объясню. Свет зажигать не стоит.
— Я понял, — сказал Руслан, что-то грустное прозвучало в его голосе.
Андрей прошел в комнату, на ощупь разыскал в своей сумке фонарик. Света от него оказалось немного, и Андрей пожалел, что не купил батарейки. Но что уж теперь, приходилось обходиться чем есть.
Андрей собрал вещи в сумку, у Руслана вещей было немного.
— Трубку телефонную не забудь, — сказал Руслан, когда они уже собрали вещи и вышли в прихожую.
Андрей сунул трубку в карман и застегнул на сумке молнию.
— Ты не боишься прыгать в окно? — спросил он.
Руслан в темноте только хмыкнул.
— Ну тогда будем через окно вылезать, я первый — потом ты.
Андрей постоял у окна, послушал, потом тихонько открыл раму… И тут вдруг в дверь раздался звонок. Андрей напрягся, замер.
— Кто это? — тихо, одними губами прошептал Руслан, в голосе его слышалась тревога.
Но Андрей не ответил. Он стоял, замерев, вслушиваясь в тишину квартиры и улицы. Прошла минута-другая… Звонок не повторялся, и это было странно, и это пугало, пугало особенно своей бессмысленностью, как будто звонивший и не надеялся, что ему откроют, а позвонил просто так, мол, здесь я — жду.
Андрей вслушивался, оцепенев, и не мог двинуться с места. Он вдруг понял, ощутив почти физически, что ему уже не уйти, что его обложили красными флажками, как волка. И звонок этот был предупреждением: бегай не бегай — никуда не денешься, словно кто-то с поганой рожей улыбнулся и этак помахал ручкой: «Здрасте пожалуйста!»
— Дядя Андрей, — вдруг вывел его из оцепенения детский голос.
«Не-ет! Мы еще поборемся!» Андрей выглянул в окно.
— Значит, я вперед, ты сумку выбросишь и сам прыгай, — сказал он Руслану.
В мальчике он был уверен, он знал, что Руслан сделает все так, как нужно.
Андрей вынул из-за пояса пистолет, встал на подоконник и прыгнул в темноту. Приземлившись, он бросился к стене дома, поймал сумку, потом спрыгнул мальчик. Пока все получалось как задумано.
— Вдоль дома, не отставай! — еле слышно прошептал он в ухо Руслану.
Они побежали вдоль дома. Андрей нес в левой руке сумку, в правой держал пистолет. Но не успели они сделать и десяти шагов, как свет, ударивший сквозь кусты, ярко осветил их. Это был свет фар стоявшего за кустами автомобиля. Андрей, не прицеливаясь, выстрелил два раза в сторону света и, повернувшись, побежал дальше. Только сделав пять шагов, вдруг вспомнил о мальчике, оглянулся. Руслан бежал за ним.
— Не отставай! — на ходу бросил Андрей, не стараясь понизить голос — таиться не имело смысла, их заметили.
Сзади взвыл двигатель автомобиля. Он ехал за ними, он догонял, и от него было не уйти.
— Сюда! За дом! — крикнул Андрей.
Они свернули за угол дома и, пробежав немного, выскочили на Варшавскую улицу. С другой стороны от дома отделилась человеческая тень, кто-то бежал им наперерез.
Андрей остановился, прицелился и выстрелил. Человека качнуло в сторону, но он по инерции сделал еще несколько шагов по направлению к ним и вдруг, смешно всплеснув руками, упал. Из-за угла дома уже выворачивала машина с зажженными фарами.
Андрей повернулся к ней, поднял пистолет. Визг тормозов заставил его оглянуться, из-за куста с другой стороны улицы внезапно выехала машина и затормозила прямо перед ними. Дверца открылась. Андрей поднял пистолет…
— Садитесь! Быстро!
Это был молодой цыган. Руслан залез на заднее сиденье. Гнавшаяся за ними машина уже вывернула из-за поворота. Андрей, прицелившись по правому колесу, выстрелил и, не дожидаясь результата, залез вслед за мальчиком.
— Гони!
Взвыл двигатель, машина рванула с места. Вслед им раздались два тугих выстрела; судя по звуку, стреляли из карабина. Сзади звякнуло стекло; увлекая мальчика, Андрей кинулся на сиденье. Машину бросило в сторону, но водитель справился с управлением, она выправилась снова.
Андрей поднял голову и посмотрел назад. На заднем стекле он увидел маленькую дырочку с расходящимися в разные стороны лучиками. На дороге стояли двое. Больше Андрей ничего не разглядел, потому что машина на полной скорости свернула в другую улицу, потом еще в одну… Погони за ними не было.
— Ну что, перестали стрелять? — спросил придавленный Андреем к сиденью Руслан, которому было ужасно неудобно лежать.
— Да вроде перестали. — Андрей сел. Мальчик тоже сел и оглянулся:
— Дырка. Ничего себе!
Водитель сбросил скорость и, подрулив к обочине, остановился.
— Что такое?
Андрей посмотрел в продырявленное заднее стекло, улица была пуста. Цыган как-то странно качнулся вбок, словно собирался прилечь на соседнее сиденье.
— Что с тобой? — спросил Андрей.
— Я, кажется, ранен. Тебе придется вести машину, — сказал цыган тихо и потерял сознание.
Андрей с Русланом перенесли цыгана на заднее сиденье, пуля угодила ему в плечо. За руль сел Андрей, он помнил дорогу до табора, и через полчаса они были уже на месте. По дороге раненый цыган временами приходил в себя или впадал в бредовое состояние, тогда выкрикивал что-то на незнакомом языке, а ругался на русском.
В таборе царила суета, складывали палатки, собирали вещи, табор снимался с места — уходил.
Цыгане вытащили раненого из машины и перенесли в палатку. Андрей и старый плечистый Захар, с трубкой, расположились возле костра. Тут же сел и Руслан. Захар, бывший в таборе главным, приказы которого исполнялись мгновенно и беспрекословно, расспросил Андрея, что случилось, и потом долго молча курил, угрюмо глядя на огонь.
— С нашим горем мы справимся сами, — сказал он через некоторое время. — А ты береги Таню, все это из-за нее.
— А она где?
— Она уже уехала, ты должен знать куда. Мужественное исковерканное шрамом лицо Захара было мрачным.
— Вы бы не могли приютить на время мальчика? Думаю, с нами ему будет опасно.
— Я хочу ехать с тобой, — встрял в разговор Руслан. — Я ничего не боюсь.
— Нет, со мной тебе пока нельзя, слишком опасно; возможно, потом…
— Мы возьмем мальчика, — сказал цыганский барон.
— Где вас можно будет найти? Барон Захар пожал плечами:
— Везде.
Барон поднялся, протянул Андрею руку:
— Прощай, береги Таню.
— До свидания, надеюсь, увидимся. Спасибо за все.
Барон повернулся и зашагал к палатке, в которую внесли раненого, возле нее толпились женщины.
— Ну, брат, давай прощаться. — Андрей подошел к сидящему перед костром Руслану. — Поживи пока среди цыган, ладно?
Парень молча кивнул, он не отрывал глаз от огня.
— А потом я тебя найду, будем вместе жить. Договорились?
Руслан снова кивнул.
— Ну я пойду, что ли?..
Андрей положил руку ему на плечо. Мальчик снова кивнул. Андрей присел на корточки и заглянул ему в лицо. Лицо Руслана было мокрым от слез.
— Да ты что, брат? — Андрей взял его за плечи. — Да что ты, честное слово?!
Он постарался говорить как можно более добродушно и весело, но каких мучений ему это стоило! Перед ним сидел родной человек, к которому Андрей успел привязаться.
Он легонько за плечи встряхнул мальчика:
— Да что ты на самом деле? Я ведь вернусь и тебя заберу.
— Я знаю, из-за чего это, — проговорил мальчик сквозь слезы.
— Да что ты в самом деле… — продолжал Андрей, не зная, как успокоить мальчика.
— Я знаю, это из-за того, что я украл тот телефон… Ты теперь думаешь, что я вор…
— Да нет же, нет… — Его душили слезы, но Андрей постарался улыбнуться. — Совсем не из-за него, просто со мной сейчас слишком опасно.
— Ты бросаешь меня, — не слушая, все так же глядя в сторону, сипло проговорил Руслан. — А мне без тебя будет плохо.
— Мне тоже без тебя будет плохо. — К горлу подкатил ком, Андрей сглотнул его. — Очень плохо, но я обещаю тебе, что вернусь.
— Клянешься? — Мальчик поднял заплаканное лицо и с надеждой посмотрел в глаза Андрея.
— Клянусь, — проговорил он и отвернулся, слезы душили его. — Ну, мне пора. — Он поднялся с корточек и глубоко вздохнул. — А то меня уже ждут.
Мальчик тоже встал и взял Андрея за руку. Он впервые взял его за руку, и в этом движении было что-то новое, доверчивое с его стороны. У Андрея снова зачесались глаза.
— Что-то в глаз попало. — Он отвернулся, незаметно смахнул с глаз слезы.
Так они и шли, держась за руки, до шоссе.
— Ты живи с цыганами. Я тебя найду, — сказал Андрей, когда они остановились у автотрассы. — Да, возьми-ка денег немного.
Андрей расстегнул молнию на сумке и достал из кармашка пачку долларов. Он разделил ее надвое, большую протянул Руслану.
Мальчик, не глядя, взял деньги и сунул в карман.
— Ну, давай прощаться.
Андрей протянул руку. Руслан пожал ее крепко, по-мужски и, повернувшись, зашагал к табору. Андрей вздохнул тяжело и потер кулаками глаза, сейчас он был один, сейчас он мог себе это позволить.
«Почему я его не обнял? — тупо билась в мозгу одна только мысль. — Почему на прощание не обнял?»
Через час он сидел в вагоне поезда дальнего следования северного направления. Тани в купе не было. Андрей несколько раз выскакивал на перрон, опасаясь, что с ней что-нибудь случилось. И только за одну минуту до отправления поезда она вошла в вагон. И совсем это была не цыганка, а Таня, его Таня — та, которую он любил, только с черными волосами. Они обнялись. Поезд тронулся, за окном замелькали провожающие… Хотя из поезда и казалось, что это перрон вместе с городом тронулся в путь, но город оставался — уезжали они. Куда они ехали?.. Что ожидало их впереди?..
ЧАСТЬ 4
Глава 1
СПОКОЙНЫЙ ГОРОДОК
Вот уже полгода с того самого дня, как все это началось, Андрей не ощущал такого душевного подъема, такой радости и упоения. Соседи по купе, старичок со старушкой, месяц гостившие в Петербурге у дочери, приняли их за молодоженов, отправившихся в свадебное путешествие. Андрей с Таней не могли насладиться друг другом, мечтая скорее приехать на место, чтобы наконец остаться наедине. Но покоя на душе у Андрея не было, он внимательно приглядывался к соседям по вагону. Престарелую чету трудно было заподозрить в связи с кровожадными сектантами, уж слишком безобидными и немощными они выглядели со стороны. Да и Таня казалась озабоченной и усталой. Но с каждым десятком километров, отдаляющим их от города, они успокаивались. Все проблемы и ужасы уходили все дальше и дальше, и нужно было освободиться от них окончательно, чтобы начать новую жизнь.
Через сутки с небольшим они были уже на месте. Великий Устюг расположился в удивительно красивом месте на реке Северная Двина. Простор реки, возле которой стоял город, изумил Андрея. Маленький и уютный городок имел множество церквей, что придавало ему особый колорит, и эта неспешность, провинциальная тишина и умиротворенность благотворно сказались на Андрее. Здесь все было как и много лет назад, быт и взгляды людей изменились мало.
Танины родители жили в небольшом двухэтажном домике неподалеку от реки. Это были простые добрые люди, какие встречаются теперь только в провинции. Они не видели дочку уже три года, и вдруг она как снег на голову да еще с мужем. Самогонку пили два дня. Андрей за свою жизнь столько не выпил.
Танин отец, Иван Иванович, был человек угрюмый и молчаливый. Даже в трезвом состоянии от него трудно было добиться нескольких слов, а когда выпивал, совсем не желал разговаривать, только методично через небольшой промежуток времени поднимал рюмку, вставал и говорил, разгладив по сторонам седые усы:
— Ну, будем.
Потом снова вставал и поднимал рюмку с теми же словами…
Потом они с Таней навещали ее старых школьных подруг и снова пили самогонку… Пообщавшись с жителями этого северного города, Андрей понял, что здесь все мужчины молчаливы.
Жизнь их была полна новыми впечатлениями, и все ужасы, оставшиеся в Петербурге, начали постепенно забываться. Для Андрея многое в тех событиях оставалось непонятным… Вернее сказать, ему ничего было не понятно. Ответы знала только Таня, но она все время уходила от серьезного разговора, отговариваясь тем, что Андрею опасно знать все. Да он особенно и не настаивал: хотелось все забыть, начать жизнь сначала.
Первое время это удавалось, но ощущение недосказанности угнетало.
Они жили отдельно в небольшой времянке в глубине яблоневого сада.
— И все-таки нам нужно поговорить, — однажды вечером сказал Андрей, когда они сидели у телевизора в своем домике.
Это был первый вечер, когда они не пошли и гости.
Таня в бирюзовом халате лежала на диване, Андрей сидел рядом в кресле, здесь имелось все необходимое для жизни.
— Ты же понимаешь, что те ужасные события, — продолжал через некоторое время Андрей, — те события, в которых я… вернее, мы оказались…
Он замолчал. Таня смотрела на него голубыми как небо глазами, ее полные губы растянулись в улыбке.
— Конечно, ты прав, Андрей. — Она приподнялась на локте. — Ты имеешь право знать все. Но если что-нибудь… — Таня, смутившись, запнулась. — Но если я расскажу тебе, то подвергну тебя большой опасности.
Таня была серьезна, в глазах ее появилось что-то такое, чего раньше Андрей у нее не замечал, жесткость и непреклонность.
— Значит, ты меня жалеешь? А то, что с того дня, как ты пропала, я уже десятки раз под смертью ходил, это не считается? Значит, пусть я так в дураках и остаюсь?..
— Ну почему в дураках?.. — Таня поднялась с дивана и, подойдя к Андрею, наклонилась к нему и поцеловала в губы. — Я ведь за тебя беспокоюсь.
— Думаю, ты можешь за меня не беспокоиться, потому что когда на нас выйдут эти неизвестные мне головорезы, мне точно не поздоровится.
— Ты прав. В любом случае мы с тобой в одинаковом положении, и скрывать от тебя не имеет смысла.
Таня выглянула за дверь, не стоит ли кто-нибудь в саду, сделала погромче телевизор и села в скрипучее кресло напротив Андрея.
— Ну, короче говоря, восемь лет назад я работала в одной секретной организации… — Она вдруг замолчала на мгновение, собираясь с мыслями. — Пожалуй, все нужно сначала рассказывать, иначе будет непонятно. Так вот, за несколько лет до перестройки высшее руководство КГБ разделилось на два лагеря. Это был полуличное, полуидеологическое разделение. Одна ветвь, которую я буду называть Организацией, оказалась у власти, в то же время как бы приобретя некоторую независимость. Во время перестройки при распаде КГБ Организация выстояла, на какой-то короткий период оказавшись единственной реальной силой в стране. Было даже мнение, что если бы руководство Организации пожелало, то они могли бы захватить власть и тогда вся история страны пошла бы по совершенно иному пути. Но шанс был упущен, и Организация ушла в подполье. Существует эта структура на деньги от сбора и продажи информации.
— Подожди-ка, — перебил Андрей. — Это ведь информация секретная, тебе-то откуда известно?
— От мужа… От бывшего мужа.
— Какого еще мужа? — Андрей поднял брови. — Ты же замужем не была, насколько мне известно.
— Была, Андрюша. Я, конечно, виновата перед тобой, но раньше я не могла тебе этого сказать. Тогда я носила другую фамилию. Мы прожили вместе десять лет. Мне было девятнадцать, я была дура и не понимала, во что вляпалась. Мой бывший муж стоял у истоков Организации и занимал в ней руководящий пост. Он был намного старше меня и умнее, конечно, он обезопасил меня как мог, предполагая, что с ним в будущем могут посчитаться: тогда в Организации был большой раздрай. Как правило, жены руководителей Организации сами в ней же и работают, таким образом сводится до минимума опасность утечки информации. Так что и мне пришлось начать в ней работу. Конечно, я занимала совсем незначительный пост, но муж изредка рассказывал мне, что в Организации грядут большие перемены и что он боится потерять место. По сути, уже тогда Организация начала превращаться в хорошо законсперированное преступное сообщество. Тогда я уже знала, что значит «потерять место», поэтому Саша решил подстраховаться. Однажды он принес запечатанный конверт с документами и спрятал его под полом на даче. Он сказал, что, если с ним что-нибудь случится, в этом пакете хранится мое спасение. Тогда он уже знал, что находится «на мушке», этим он хотел обезопасить меня. Через несколько дней я улетела в Гамбург, мне удалось переправить туда пакет и оставить его у нотариуса, обязанного в случае моей гибели или пропажи опубликовать документы. Мы условились, что каждые полгода я буду посылать ему телеграмму особого содержания, и если он не получит телеграммы в срок или получит с измененным текстом, то значит, меня уже нет в живых. Там в Гамбурге я и получила телеграмму о гибели Саши в автомобильной катастрофе. Первым моим побуждением было тут же опубликовать эти документы. Но я понимала, что после этого не прожила бы и двух дней, в папке был мой страховой полис. И он был для страховки моей жизни. Вернувшись, я нашла в себе силы продолжить работу в Организации. Жизнь налаживалась, все шло нормально до того момента, пока в Организации не стало известно о существовании пакета с компроматом. Среди работников поползли слухи. Не было известно, к кому конкретно он попал, поэтому стали просвечивать всех работников подряд. Я понимала, что кольцо сжимается, рано или поздно они выйдут на меня. Пришлось скрыться по запасным документам. После этого я три месяца жила в снятой квартире, ожидая, когда представится возможность уехать из города… Но тут в моей жизни появился ты. И все пошло наперекосяк и совсем не так, как я думала. Я влюбилась в тебя, как дура. Таня улыбнулась.
— А почему они тебя не нашли за те полгода, сколько мы были женаты?
— Я же говорю, что живу по другим документам.
— А-а! Да, ну конечно…
Андрей был растерян. Слушая рассказ своей жены, временами он переставал верить ей: настолько фантастическим было то, что она говорила, — вездесущее КГБ, секретная служба, секретные документы… Черт знает что! Хотя, учитывая все те кровавые события, произошедшие вокруг Андрея, удивительного в этом ничего не было.
Таня улыбнулась обворожительно и продолжала:
— Я влюбилась в тебя, как последняя дура. Это ж надо встретиться с тобой в такой неподходящий момент. Но я решила тогда, что пусть меня потом хоть четвертуют, но я урву у жизни краешек счастья. Хотя они все равно рано или поздно вышли бы на меня. Помнишь, я предлагала тебе уехать в другой город?
— Ну да, конечно… Но я не думал, что это серьезно.
— Да. — Таня как-то жутковато сверкнула глазами. — Это было серьезно, очень серьезно! Они вышли на меня слишком скоро, я даже сама не ожидала… Хотя нет, конечно же ожидала. Помнишь то окно напротив, которое ты заметил, там действительно прятался агент Организации. Ну и мне пришлось срочно бежать.
— Но почему ты не предупредила меня?! — воскликнул Андрей. — Я бы тебе помог.
— В том положении это казалось слишком опасно. Тебе лучше было ничего не знать, иначе тебя мгновенно устранили бы.
— Ну хорошо. А почему меня не устранили на всякий случай?
— Вероятно, потому что тебя оставили как наживку и следили за тобой. Собственно, так и произошло.
— А ты в это время жила у цыган. Андрей закурил сигарету.
— Да, я жила у цыган. Когда-то я спасла мальчика-цыганенка, он тонул в озере. Это было давно. Мальчик оказался внуком цыганского барона, главы табора. Цыгане прятали меня до тех пор, пока Организация не вышла на них. Теперь они тоже оказывались под ударом. Ну а дальше ты знаешь.
— Не все. Кто снял для меня квартиру?
— Да, я не сказала, что с самого начала ты находился под наблюдением цыган. Ты зря их опасался, но полностью открывать карты они не могли: агенты Организации догадались бы. Но в самые опасные моменты они прикрывали и защищали тебя.
— Значит, это они выручили меня из лап горбуна?
— Да, они достали тебе новые документы, сняли квартиру, посылали деньги.
— Ну теперь все становится понятным. А этот любитель животных, с собачками?
— Вероятнее всего, это была дьявольская игра Организации. Тебя просто пустили по ложному пути, чтобы ты им доверял, постоянно подкидывая что-нибудь новенькое.
— Да, все это так, конечно. Но когда я был в таборе, цыганский барон рассказал мне историю о цыганах-паяцах. Ты что-нибудь слышала об этой секте?
Таня улыбнулась:
— Да, я знаю эту историю о кровожадной секте пожирателей человеческой плоти, об оживших покойниках… Отдай твое сердце!!! Но по-моему, все это сказки. Я уверена, что это никакие не сектанты, а люди из Организации, а барон просто с детства глубоко верит в эту легенду. Ну посуди сам, как секта эта могла сохраниться за многие столетия? Может быть, и могли несколько безумцев исповедовать их взгляды, но их сила и могущество здорово преувеличены.
— Значит, цыгане думали, что спасают тебя от цыган-паяцев, а па самом деле за тобой охотятся люди из вашей бандитской Организации.
— Цыгане — милые, но глубоко наивные люди, — сказала Таня, разведя руками. — Но ты же понимаешь, что я не могла сказать барону всей правды, я бы навлекла на них большую опасность.
— Ты и так навлекла.
— Да, ты прав, — грустно согласились Таня.
— Ты знаешь, они Веру, твою подругу, убили, — сказал Андрей, немного помолчав.
— Веру?! — изумилась Таня. — А ее-то за что?
— Не знаю; вероятно, меня хотели подставить. Дело в том, что я заходил к ней за день до ее смерти, насчет тебя интересовался. Она сказала, что ты с любовником уехала. А на следующий день следователь притащился, о тебе все расспрашивал…
— Тихо! Цс-с…
Таня вдруг схватила Андрея за руку и приложила палец к губам, Андрей замолчал, прислушался. Ему почудились шаги за стеной дома, какой-то шорох.
— Ты слышал? — одними губами проговорила Таня.
Андрей не ответил. Он тихонько поднялся из кресла, неслышно подошел к кровати, достал из-под матраса пистолет и, осторожно ступая, подкрался к двери. Для начала послушав, что делается в саду, вдруг резко распахнул ее и тут же увидел в двух шагах перед собой силуэт человека. Была уже темная ночь, но человек отчетливо выделялся, освещенный светом из комнаты. Андрей выставил вперед пистолет и направил его на гостя.
— Руки вверх, — прорычал Андрей, целясь ему в грудь, человек молчал и не двигался. — Я сказал, руки!..
— Это же папа!
Из-за спины Андрея вышла Таня и подошла к отцу.
— Не спится, папуля? Андрей опустил пистолет.
— Да кто-то будто по саду ходил. Не слыхали?
— Нет, мы в доме сидели, — сказала Таня.
— Да и Трезор куда-то запропастился.
Иван Иванович повернулся и, озираясь по сторонам, направился к дому.
— Фу, как ты меня напугал, — сказала Таня, обнимая Андрея и целуя в щеку. — Ведь я думала, ты в папу выстрелишь сейчас.
Он и сам так думал; еще бы мгновение, хоть одно неправильное движение Таниного отца, и Андрей тут же уложил бы его выстрелом в грудь.
Они вернулись в дом.
— Слушай, Таня, я, наверное, чего-то не понимаю. Ведь из того, что ты рассказала, следует, что мы сейчас в самом эпицентре взрыва. Ведь первым делом тебя отправятся искать к родителям. По-моему, более опасного для нас места не сыскать.
— А вот и нет. Ведь я тебе говорила, что мой муж… Мой бывший муж с самого начала постарался обезопасить меня. По документам, которые находятся в Организации, я изначально прохожу как круглая сирота, воспитывавшаяся в интернате. В деле фальсификации Саша достиг больших высот.
— Да! Странно все, что я от тебя услышал. Очень странно. А ты уверена, что они на нас не выйдут?
— Не должны, — не совсем уверенно проговорила Таня.
— Кстати, у тебя есть что-нибудь для самообороны?
— Ты, — сказала Таня, обнимая Андрея.
— Ну я серьезно.
Таня полезла в свою дорожную сумку и долго рылась в вещах.
— Вот, — сказала она, протягивая Андрею небольшой приборчик с ручкой. — Это ультразвуковое устройство, нам его в Организации выдавали. Здорово бьет по ушам.
— Дай-ка мне его, а то ты пока его в сумке найдешь…
Андрей сунул его в карман куртки, потом сел в кресло, закурил, но, сделав затяжку, посмотрел на сигарету как на врага и затушил в пепельнице.
— Буду бросать, — сказал он решительно. — Слушай, а что они с тобой сделают, если поймают? Тебя ведь убить нельзя.
Таня грустно улыбнулась и, подойдя к окну, открыла форточку, чтобы проветрить комнату.
— Я, честно говоря, сама думала об этом. Скорее всего, меня изолируют, поселив на острове. В Финском заливе неподалеку от пляжа в Комарове, где обычно собираются нудисты, километрах в десяти от берега, есть остров с заброшенным полуразвалившимся фортом. Он больше известен как «Чумной форт». Раньше там была лаборатория, в которой изучали самые тяжкие и неизлечимые болезни — чуму, проказу, сибирскую язву, заражая животных. Теперь там какие-то оборотистые предприниматели проводят «Чумные дискотеки». Выплясывающая там молодежь даже не представляет, что находится под землей этого полуразвалившегося форта. В нем под землей оборудован бункер. Там и находится сердце Организации, там проводят опыты над людьми по их зомбированию. Это центр, в котором содержатся все данные о членах и фирмах, сотрудничающих с Организацией. Центр этот умышленно оборудован подальше от Москвы, чтобы глаза не мозолить. Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, — пожала плечами Таня. — Будто ты на экскурсию на остров собрался.
Таня подошла и, наклонившись, поцеловала Андрея в губы.
— Ни за что не думала, что так влюблюсь, — сказала она тихо.
Андрей поднялся из кресла, легко подхватил Таню на руки и отнес на кровать.
— Я вот что еще хотел спросить, — когда они лежали в постели, спустя двадцать минут сказал Андрей, глядя в потолок. — Артем, ну я тебе о нем рассказывал, возил меня на Волково кладбище и, ты знаешь, на одной из могил…
— Да, я поняла, что ты хочешь сказать. Что ты видел мою могилу и что я уже умерла до встречи с тобой?
— Так ты знаешь?! — Андрей вскинул брови и привстал на локте. — Но почему, я не понимаю!
— Как раз это самое простое, многие работающие в Организации исполнители — формальные мертвецы. Так, во всяком случае, они числятся в государственных службах. Так что я, можно считать, работала в конторе покойников, а у покойника должна быть могила. Теперь понятно?
— Я никогда не спал с покойницей, не знал, что это так приятно, — сказал Андрей, целуя Таню в шею.
— Я не покойница, — сказала она, улыбнувшись, и грустно добавила: — Хотя в любой момент могу ею стать.
— Ну понятно, — проговорил Андрей. — А кто же тогда в могилах?
— В могилах совсем другие люди, подставные.
— А что, их специально убивают?
— Какой ты любопытный! — Таня провела подушечкой пальца по кончику носа Андрея. — Нет, их не специально убивают, по-разному получается: когда из автомобильных катастроф людей, когда просто чурки железные в гроб положат, так и хоронят. Но бывают случаи, когда после уже похорон родственники или там следователь эксгумацию требует. Тогда гроб выкрадывают. Нанимают бомжей каких-нибудь и ночью выкрадывают. Понятно?
— Понятно, давай спать. Надеюсь, после твоих рассказов нам приснятся радостные и приятные сны.
— Ах, спать!! — Таня сдернула одеяло и вспрыгнула верхом на Андрея. — Ах, ты спать собрался!!
Глава 2
ЧЕРНАЯ СТРЕЛА
Рано утром Таня отправилась навестить свою школьную учительницу, живущую в двадцати километрах вверх по реке.
Самый распространенный транспорт в Великом Устюге — речные суденышки, на которых жители дальних поселков по утрам добирались на работу в город, а вечером домой или с одного берега на другой в гости к родственникам и знакомым. Андрей не захотел ехать к Таниной учительнице, а решил побыть дома, чтобы хорошенько обдумать то, что услышал от своей жены. Хотя, собственно, и обдумывать было нечего. Он попал в паршивую историю, это ясно. Всю оставшуюся жизнь им придется скрываться и вести подпольный образ жизни. Таня уже привыкла к своему нелегальному положению, но Андрею еще нужно было для этого время.
Он встал с постели около одиннадцати утра. Тани уже не было. Позавтракав, вышел в сад.
День выдался солнечный, тихий и безветренный. Даже летом в этом северном городе редко бывает слишком жарко. Андрей неторопливо направился по песчаной дорожке сада к калитке. В кустах черной смородины возле забора он увидел Ивана Ивановича.
— Здравствуйте, Иван Иванович. Может, вам по хозяйству что-нибудь помочь нужно?
— Ай! — махнул рукой Танин папа и с досадой уставился на что-то черное, лежащее на земле.
Андрей подошел ближе.
— Вот Трезор — убил кто-то, — с досадой махнув рукой, сказал Иван Иванович. — Хороший пес был, умный.
На земле на боку лежала собака, ее глаз был открыт, свирепый и злой оскал, должно быть, адресованный убийце, так и остался на морде мертвой собаки навсегда.
— Кто это его?
Иван Иванович пожал плечами. Приглядевшись, Андрей увидел, что из собачьего бока торчит небольшая черная стрела. Андрей наклонился, не без труда выдернул ее.
— Вот сволочи! — выругался Иван Иванович, сегодня он был на редкость разговорчив. — У нас индейцев вроде не водится.
— Это навряд ли индейцы, — разглядывая короткую стрелу, проговорил Андрей. — Эта стрела выпущена из арбалета.
— Детишки, наверное, балуются.
— Может, и детишки…
Что-то неприятное и темное поднималось в душе Андрея, чутье подсказывало ему, что никакие это не детишки, а кто-то пострашнее. Не по их ли это душу пришли? Но ведь Таня уверена, что им не раскопать этого адреса. Может, действительно детишки, уж лучше бы они.
