Из-за таких вот "патриотов" у нас скоро страна может развалиться. Русский - это принадлежность к Великой культуре, а потому русским могут быть люди любой национальности: поляне, древляне, кривичи, родимичи, вятичи. Считаю автора этой замеательной книги гораздо более русским, чем горе-патриота, призывающего ее не читать.
Жаль, что мало таких книжек выходит у нас. В меру легкая, в меру философская. Читается легко, а темы глубокие затронуты. Есть о чем поразмыслить. Теперь думаю. Хочется почитать такого же еще.
Мое мнение - прочесть стоит!Книга быстро притягивает к себе внимание. После описанных школьных издевательств над Шелли особенно милым и уютным кажется их новый дом, убежище,в котором они собираются начать безмятежную жизнь, к которой стремятся люди-"мыши".Никому не причиняя вреда. Они всего лишь хотят, чтобы их оставили в покое... Но что делать "мышам", если их сокровенный мирок оказывается во власти невменяемого грабителя? Интерес, интрига усиливаются с каждой последующей страницей. Понравилось, что автор не смакует подробности травли юной Шелли, а сводит их к коротким, но исчерпывающим записям в личном дневнике, в то же время больше внимания уделяя самой героине и ее жизни. Хотя поначалу крайняя безответность матери и дочери раздражали, но, читая дальше,я пришла к мысли, что это возможно было до определенного момента всего лишь попытками отгородиться от жестокого мира, отказом вступать с ним в контакт, признавая его правила. Однако героини будут вынуждены узнать, на что способны загнанные мыши на самом деле.И тогда уже невозможно предугадать, чем всё обернется…
Я сам всегда не мог осознать, как могло вторжение иметь место. Это была вся Европа. Можно сказать, это был, её цвет. Ты не можешь понять, как к тому пришли мои потомки и твои предки. Они все здесь. Я бы сказал, их успех определялся их организованностью, нашей разобщённостью, они все были под одним началом. Неважно кто он был, он сам не хочет себя обнаруживать перед моим лицом. Они все, когда-то в юности, читали: «Кто был сам Святослав». Ясно, что наши книги расходились по всей Европе! Равняться со мной ему невыгодно, да и невозможно. Ты это понимаешь.