Я не знаю, сударь,  говорит он, обращаясь к Гартогу,  отдаете ли вы себе отчет, насколько неучтиво по отношению ко мне ваше подозрение. Прошу вас не забывать, что я официальный и законноутвержденный министерский чиновник. Я не взял бы на себя защиту интересов Кодра, если бы не питал самого высокого уважения к его характеру и к его нравственным качествам.

 Разделяю ваши чувства, господин нотариус,  говорит Корлевен.

 �меете ли вы какие-нибудь причины, Гартог, поступать таким образом?  спрашиваю я.

 А вы что скажете, Флогерг?  спрашивает Гартог, не отвечая.

 Я не составил себе мнения по этому вопросу,  отвечает Флогерг.

 Господа,  снова говорит Гартог,  я желаю раз навсегда осветить положение вещей. Мы собрались здесь для того, чтобы заниматься не сантиментами, а делом. Будем же трактовать вопрос, как дело, то есть с точки зрения, совершенно исключающей личные вопросы. Акт, который мы должны подписать после его второго чтения, должен определить ясным образом права и обязанности каждого из договаривающихся. От этой ясности, от тщательности, с которой мы ее установим, будет зависеть будущее выполнение наших условий. А если включать между строк контракта разные невесомые величины, то лучше совсем не составлять его. Вначале, пока необходима общая работа,  все идет хорошо; но лишь только начинают реализоваться результаты  вступает в свои права личный интерес, и всякий пропуск, всякая неточность в параграфах немедленно становится зародышами для спора и для процесса. Лучший способ избежать их состоит в том, чтобы составлять договор так, как будто договаривающиеся стороны совершенно не знают друг друга. Таково мое мнение, оно не обязывает никого, кроме меня, но я твердо буду отстаивать его, поскольку это касается меня.

 Честное слово,  сказал Флогерг,  мне очень нравится ваш способ высказывать свою мысль, Гартог. У каждого свои способности, и раз нам суждено быть связанными вместе, то пусть каждый из нас использует для блага всех нас свои личные знания. Дела  это ваша сфера; я поручаю вам с самого же начала мои интересы... не отказываясь от контроля.

 Пусть так! Говорите же от нашего имени, Гартог,  сказал, подумав, Корлевен.  Это и ваше мнение, Гедик?

В Р� РјРѕРµ.

 Должен ли я заключить из этого,  сказал нотариус, слегка выбитый из седла,  что содержание акта подвергается сомнению?

 Ни в малейшей степени, дорогой господин нотариус,  сказал добродушно Гартог,  и вы сейчас увидите, что все устроится к лучшему, потому что все мы подходим к делу добросовестно... оно и стоит того. �менно для того, чтобы закрепить его, мы и постараемся согласиться между собою. Содержание вашего акта было превосходно, и только в некоторых деталях я буду просить вас сделать кое-что более точным.

Нотариус как будто прояснился; он роздал каждому из нас по экземпляру своего произведения на гербовой бумаге, прочистил голос коротким кашлем, допил стаканчик коньяку, обсосал влажные усы и принялся читать докторальным тоном, так расходившимся с его внешностью доброго малого:

Перед нами, нотариусом Бикокэ из Болье, призванным в качестве нотариуса, согласно просьбе нижепоименованных договаривающихся сторон, в место, именуемое Замок Ла-Гурмери, коммуны Ганьяка, кантона Болье, департамента Коррезы  предстали:

С одной стороны:

Господин Эварист Кодр, землевладелец, каковой, для заключения настоящего акта, избрал вышеназванное место.

С другой стороны:

Господа: Симеон Гартог, финансист, Эрве-�вон Карлевен, капитан дальнего плавания, Гектор Флогерг, предприниматель, Жан-Анри Гедик, инженер,  каковые объявили, что для заключения настоящего акта избирают то же самое вышеназванное место.

Вышепоименованные лица заключили между собою нижеследующие условия:

§ 1. Между договаривающимися сторонами учреждается ассоциация, целью каковой является эксплуатация одного открытия палеографического характера, последствия которого касаются космогонии, палеонтологии, геологии, геогнозии и финансов.

 Я должен извиниться,  сказал нотариус,  что включил эти абстрактные термины в конкретный акт, но они были продиктованы мне моим клиентом, который предоставляет себе разъяснить их вам лично.

� он продолжал:

§ 2. Сверх результатов своих изысканий, господин Кодр вкладывает в ассоциацию свои денежные средства и обязуется покрывать расходы при всяком перемещении и путешествии, каковых может потребовать эксплуатация вышеупомянутого открытия, равно как и всяческие расходы, без исключения, по пропитанию, помещению, одежде и текущим расходам содоговаривающихся на время действия этого договора об ассоциации.

§ 3. Господа Гартог, Корлевен, Флогерг и Гедик обязуются каждый за себя и все вместе следовать за господином Кадром в такие части света, в какие ему заблагорассудится направить изыскания, и оказывать ему и физическое и интеллектуальное всемерное содействие во всех обстоятельствах, когда он этого потребует, будь то днем или ночью.

§ 4. В том случае, если результат изысканий будет отрицательным, господни Кодр обязуется за свой счет доставить на родину договаривающихся с ним вышепоименованных лиц и вручить каждому из них сумму по тысяче франков за каждый месяц со дня подписания настоящего договора до дня прекращения действий ассоциации.

§ 5. В случае положительного результата, прибыли ассоциации будут разделены нижеследующим образом:

Господину Кодру  все результаты, приобретения или открытия научного рода.

Господам Гартогу, Корлевену, Флогергу и Гедину  все результаты финансового рода, за вычетом произведенных расходов, каковые будут возвращены господину Кодру, причем общая сумма будет разделена на четыре равные части между четырьмя вышепоименованными лицами.

§ 6. В виду необходимости сохранить тайну открытия, настоящим заявляется, что в случае кончины одного из четырех вышепоименованных лиц, какова бы ни была ее причина, причитающаяся ему часть будет разделена между пережившими его, при совершенном исключении всякого прямого или не прямого наследника, права которых ограничиваются таким образом только имуществом, ныне принадлежащим каждому из вышеназванных четырех лиц.

В случае преждевременной кончины господина Кодра, общая прибыль, полученная от открытия, остается собственностью остальных содоговаривающихся лиц, при обязательстве их выполнить научное завещание покойного.

§ 7. Настоящая ассоциация заключается сроком на пять лет и возобновляется по взаимному желанию договаривающихся сторон. Срок этот, однако, может быть сокращен по их единогласному решению.

§ 8. Для оплаты гербовым сбором настоящего договора, расходы, предназначенные на вышеназванное предприятие, исчисляются приблизительно в сумме ста тысяч франков, каковая сумма может быть, однако, увеличена.

Составлено в количестве экземпляров, равном числу содоговаривающихся, на гербовой бумаге, ценностью в четыре франка, нами, нотариусом Бикокэ из Болье, в вышепоименованном Замке Ла-Гурмери, коммуны Ганьяка, и прочитано содоговаривающимися в присутствии сторожа вышеназванного Замка, сударя Гаспара Гурля, каковой и подписался вместе с содоговаривающимися.

Составлено в Ла-Гурмери, близ Ганьяка.

21 января 192...

Прочтя это, нотариус продолжал:

 Согласно полученным мною от моего клиента указаниям, первое чтение проекта этого контракта было произведено, мною сего 13 января...

 В пятницу,  заметил озабоченный Флогерг.

 ...� вам была предоставлена,  продолжал нотариус,  неделя на размышление принять или не принять заключающиеся в нем условия. Так как неделя заканчивается сегодня в полночь (он посмотрел на часы), то вам остается еще час с четвертью, чтобы согласиться или отказаться. Само собою разумеется, что вам предоставляется свободный выбор и что в случае вашего отказа, вы получите возмещение расходов для возвращения в Париж и сверх того вознаграждение в размере 500 франков каждый. Теперь я вас слушаю, господин Гартог.

Гартог справился со своими заметками, которые он набрасывал во время чтения нотариуса, и затем начал:

 Вступительный пункт: я требую, чтобы местожительством содоговаривающихся был назван Париж, а не Ганьяк.

 С какой же целью?  сказал удивленный нотариус.

 Обращение в суд, в случае спора, происходит по местожительству,  пояснил Гартог.  Местом моего действия в будущем не будет департамент Коррезы, и я желаю, чтобы мне не встретилось необходимости в бесполезных поездках.

 А вы предвидите судебный спор?

 Его никогда не предвидят, когда подписывают контракт. Он почти всегда возникает, когда контракт приходит в действие.

 Но, ведь... для регистрации...

 � для составления новых актов, которые могли бы вытечь из первого,  улыбнулся Гартог.  Я вас понимаю, господин нотариус, и вполне одобряю. Каждый заботится о своих собственных интересах. Но вот так можно устроить все к общему удовольствию: вы прибавите примечание, в котором будет предусмотрено, что всякая тяжба в трибуналах департамента Сены должна будет пользоваться нотариальными актами, исходящими из вашего округа. Подходит ли это вам?

 Я не вижу в этом большого неудобства,  сказал нотариус.

В Рђ РІС‹, РіРѕСЃРїРѕРґР°?

 Никакого.

 Никакого.

 Никакого.

 Значит, это принято. Параграф 3: об оказываемом нами содействии. Я желал бы, чтобы в этот параграф была вставлена оговорка, ограничивающая пределы этого содействия. По смыслу параграфа выходит, что мы даем доктору Кодру над собою право жизни и смерти.

 Простите,  перебил Корлевен,  но я полагаю, что именно таким образом дело и должно обстоять. Мне кажется, что подобное предприятие не может обойтись без некоторого риска; и что осталось бы от договора, если бы мы имели право рассуждать об этом риске, когда придет критический момент? Я возражаю против всякой оговорки или прибавления к этому пункту.

 Тем более,  поддержал я,  что доктор Кодр, действуя так, располагал бы только вещью, которая принадлежит ему в действительности, так как без него...

 Я настолько не дорожу своей шкурой,  с горечью сказал Флогерг,  что не стоит пачкать контракт ради ее защиты.

 В таком случае я не буду настаивать,  ответил Гартог.  Пункт 5: раздел прибыли. Определение  «результаты, приобретения или открытия научного рода»  слишком туманно; можно открыть золотые монеты, древность которых будет иметь ценность научную, а золото их  ценность денежную; можно найти статую, драгоценности, мало ли что еще, и господин Кодр будет в праве требовать их от имени науки, а одно уже перечисление возможных последствий его открытий, сделанное в параграфе первом, достаточно показывает, что мое возражение обосновано: ведь этот пункт предвидит пять возможных последствий научного рода, и только одно  финансового. Я не хочу оскорблять доктора Кодра, заподазривая его намерения, но предлагаю следующий дополнительный текст:

В том случае, если один и тот те предмет одновременно будет иметь ценность и научную, и денежную, то существенная ценность означенного предмета считается независимой от той, которую может прибавить ей его научное или антикварное значение: означенная ценность будет тогда возмещена четверым содоговаривающимся, и господин Кодр, уплатив таким образом ее стоимость, становится единственным владельцем означенного предмета.

 Нет никакого сомнения,  сказал нотариус,  что это вполне в духе всего контракта, составленного господином Кодром. Беру на себя включение этого пункта.

Это, по-видимому, очень успокоило Гартога, который, быть может, готовился к упорному спору по поводу этого важного пункта.

 Это все?  спросил нотариус.

 Все, если речь идет об исправлениях. Но остается еще один пункт, который требует для меня пояснения: с какой целью параграф шестой воспрещает наследование доли умершего члена экспедиции?

 Я поставил этот вопрос моему клиенту,  сказал нотариус.  Он очень кратко отвечал мне, что на это у него есть свои причины и что он их вам изложит лично. Если бы вы настаивали на изменении этого пункта sine qua non, во что бы то ни стало, то мне было бы невозможно пойти вам навстречу.

 Я не сказал, что пункт этот надо изменить, так как, что касается меня, у меня нет наследника. Я хотел знать, вот и все. Я подожду.

 А вы, господа?  спросил нотариус, обращаясь ко всем нам.

Общий отрицательный жест подтвердил решение Гартога.

 �так, если я хорошо понял, то, по внесении вышеуказанных дополнений, вы готовы подписать договор?  сказал нотариус.

 Готовы.

 Превосходно. Я только впишу дополнительный пункт  и тогда попрошу вас подписать.

Первою шла подпись Гартога, крупная, массивная, плотная, подобранная, такая, каков и сам он в своем внешнем облике. Общая решительная черта, коротко оборванная и твердо проведенная, перечеркивала Г и делала черточку над т. Другая черта, очень короткая, подчеркивала подпись и заключалась очень четкой точкой.

Затем шла подпись Корлевена, связанными, округленными и законченными буквами. Она начиналась инициалом его имени и заканчивалась простым росчерком, слегка намеченным, идущим горизонтально.

Потом подпись Флогерга: буквы нервные, торопливые, дрожащие, неудобочитаемые, с длинным росчерком, усложненным нерешительными завитушками и чернильными брызгами.

Я последним из четырех присутствующих подписал, не волнуясь, пять экземпляров договора.

 А теперь, господа,  сказал нотариус,  будьте добры ознакомиться с данной мне доверенностью,  вот она,  и сообщите мне, считаете ли вы ее достаточной для приложения к настоящему акту, чтобы узаконить пятую подпись  мою подпись.

Гартог пробежал доверенность и объявил, что вполне удовлетворен ею, после чего протянул ее нам.

 Не к чему,  сказал Корлевен.  Я считаю, что вы имеете достаточный опыт в бумажных делах подобного рода. Если вы считаете эту доверенность достаточной, значит, она такова и есть.

Я ограничился тем, что отклонил ее жестом, как и Флогерг.

 В таком случае,  продолжал нотариус,  мне остается только подписать.

 Вы, должно быть, устали, дорогой нотариус,  сказал носовой голос, раздавшийся с потолка.  Вас ожидает тепло нагретая постель. Я сам окончу дело с этими господами.

На деревянной галерее, обходившей вокруг залы и шедшей к верхнему этажу левого крыла замка, стоял гном и, казалось, восхищался тем, что стал внезапной целью пяти пар изумленных глаз.

Произведя этот эффект, он уверенными шагами спустился по ступеням лестницы галереи и подошел к нам, покачиваясь на своих кривых ножках и с удовлетворением потряхивая большой своей головой.

Я никак не думал, что в его худых руках могло быть столько силы, с какою он сжал мою руку в своей, пожав руку моим товарищам.

 Долго ли вы слушали нас, доктор?  спросил взволнованный нотариус.

 Хе! хе!  ответил гном со своим невыносимым зубоскальством.  Достаточно долго, чтобы иметь право поблагодарить вас, господин нотариус, за добрые услуги, и чтобы иметь удовольствие оценить юридические познания господина Гартога.

Двойная защита его глаз  очки и густые брови  делала невозможным разобрать, смеются ли или мечут молнии страшные глаза старика. Гартог принял вызов:

 Должен ли я понять, господни Кодр, что мои поправки вами не одобряются?

 Что вы, нисколько,  ответил Кодр,  нисколько, наоборот. Я не большой знаток в юридических делах, но, не говоря уж о том, что я вполне доверяю мудрой предусмотрительности нотариуса Бикокэ,  который падает от усталости и сейчас пойдет спать,  я считаю еще, что договор, который обсуждают, есть договор, который собираются выполнять, а это может только нравиться мне.

 Но, доктор, если я могу еще быть полезен вам,  сказал Бикокэ,  то, пожалуйста, располагайте мною.

 Бесконечно благодарен, дорогой мой господин нотариус. Но нам с этими господами придется беседовать еще долго, и ваши знания в этом случае уже не могут понадобиться. Эй, Гаспар!

Это  явное прощание, и нотариус больше не настаивал.

 Гаспар, ты проводишь господина Бикокэ в его комнату и позаботишься, чтобы он ни в чем не испытал недостатка. Потом ты вернешься выслушать мои распоряжения.

Когда сторож поставил на стол графины с вином и удалился, отпущенный гномом, этот последний налил в наши стаканчики ароматную и искрящуюся жидкость, загоревшуюся карбункулами от отблесков огня.

 Это ликер монахов, ныне живущих в Алжире,  сказал Кодр.  У меня остаюсь только несколько бутылок, а закон о конгрегациях и изгнание монахов из Франции прекратили новую выделку. Надо отдать справедливость религиям, что ликеры, производимые их священнослужителями, вообще говоря, превосходны на вкус. Этот ликер  жидкое золото... и это как нельзя более уместно, вы это сейчас увидите, хе, хе!

Гном не преувеличивал. Мы омочили губы этим нектаром, и он продолжал: