История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

Через год службы в армии я разведал, что, оказывается, у военнослужащих есть возможность поступить в военно-юридический вуз, и эта идея меня вдохновила. Отправив в Москву документы, я получил в ответ предварительные тестовые задания, и по их результатам меня пригласили в Москву на сдачу экзаменов.

Будучи целеустремленным молодым человеком, я был в то же время очень наивным. Даже представить себе не мог, что учеба в военно-юридической академии доступна лишь избранным, а попасть туда можно было либо по протекции, либо проявив невероятную эрудицию во всех областях знаний. Все экзамены я успешно сдал, кроме немецкого, где обнаружились пробелы в знаниях.

Рассказав на экзамене по немецкому о моей тогда еще любимой группе «Модерн Токинг», я уверенно ожидал «пятерки». Как вдруг преподаватель, деловито листая брошюрку с экзаменационными билетами, задал дополнительный вопрос:

– Молодой человек. Расскажите, пожалуйста, о немецком ученом Максе Планке…

И я «повис». Все, что я о нем знал, – это то, что он физик и что есть физическая величина, «постоянная Планка», о чем я честно и сообщил преподавателю:

– Извините, но я даже по-русски ничего о нем не припомню, а уж по-немецки и подавно не расскажу…

В итоге экзамен по немецкому был завален, и мечты о юридическом вузе снова отодвинулись на неопределенный срок.

Вернулся я обратно в гарнизон, как говорится, несолоно хлебавши. Через месяц после возвращения меня перевели в Баку, одну из «горячих точек» Кавказа, где я попал в самый разгар конфликта между Арменией и Азербайджаном.

Признаться, все происходящее там произвело на меня колоссальное впечатление – для вчерашнего подростка, чья жизнь только начинается и у которого в голове одна сплошная романтика, подразумевающая искренний патриотизм, все увиденное стало серьезным потрясением. Можно сказать, что я познал войну во всей ее обыденной уродливой наготе, где увечья и убийства становятся частью жизни, и люди живут рядом с этим, пытаясь сохранять в душе хотя бы каплю человечности.

Я наблюдал ежедневное бытие на осадном положении. Видел беженцев, которые вынуждены были покорно покидать обжитые места, оставляя дома, землю и нажитое имущество. Видел слезы тех, кто потерял родных и близких, их постоянный страх, что в любую минуту может произойти что-то непоправимое. И много чего еще.

Единственное, что скрашивало мои невеселые мысли, был тот факт, что служить меня поставили на кухню директором столовой.

Кухня, мои дорогие, – это предел мечтаний любого военнослужащего. Отсутствие цейтнотов и строевых, относительная безопасность жизнедеятельности. Плюс всегда можно что-нибудь поесть или попить, а сослуживцы и начальство относятся с уважением, так как вкусная еда в армии – это едва ли не единственное из удовольствий, какое только можно себе позволить.

В «дембель» меня отправляли всем взводом и со слезами на глазах. Надавали на дорогу провианта, надарили подарков, наговорили пожеланий. А я в это время думал – вот приеду я в Москву. И что я там буду делать? Перспектива оказаться предоставленным самому себе меня несколько пугала, а до заветного юридического вуза было еще далеко…

Шоу-биз с заднего двора

…Не так давно на премии МУЗ-ТВ, за кулисами, в «Олимпийском», ведя чинные беседы с Аллой Борисовной и Артуром Гаспаряном.

– А Вы знаете, Алла Борисовна, – обронил я, – что в шоу-бизнесе я оказался исключительно благодаря вашим «Рождественским встречам»?

– Не шутишь? – удивленно вскинула брови примадонна. – А давай-ка, расскажи…

Вернулся из армии я летом и до возобновления учебы в МИСИ был предоставлен сам себе – просыпался когда хотел, слонялся по городу, не зная, куда себя деть. В Москве в то время было чуть ли не осадное положение – голодуха, тотальный дефицит, продукты по карточкам, пустые магазины, ни сигарет, ни хлеба.

Спустя неделю после возвращения в Москву, приехал в общежитие к своему родственнику Эдуарду, привез ему несколько ящиков тушенки, рис, гречку, сигареты, которыми меня снабдили в гарнизоне. И вдруг я заявил:

– Слушай, Эдик. У меня такое чувство, что я никак не могу прижиться в этой Москве. Вроде бы так хотел здесь жить, а чувствую себя абсолютно чужим. Хочу обратно уехать в воинскую часть…

Эдик чуть не поперхнулся, услышав мои речи:

– Да ты с ума, что ли, сошел? Сначала не мог дождаться «дембеля», теперь опять хочешь служить. Даже в голову не бери! Пройдет время, привыкнешь. А сейчас попробуй занять себя чем-нибудь полезным…

В армии все ясно и понятно – знаешь, чем заниматься утром, чем в обед, вечером, и так далее до бесконечности. А теперь я впервые столкнулся со сложным психологическим моментом – состоянием неопределенности. С одной стороны, нужно было учиться дальше, зарабатывать деньги, строить свою жизнь. Но четкой инструкции на этот счет мне дать никто не мог.

Когда, наконец, начались занятия в институте, я был чрезвычайно рад и счастлив – утром учеба, а вечером приработок.

Под Новый год я узнал, что в «Олимпийском» пройдет серия концертов под названием «Рождественские встречи» – проект Аллы Пугачевой, где она собрала лучших российских звезд: певцов, музыкантов, танцоров, артистов разговорного жанра.

Даже если предположить, что билеты не были бы раскуплены в первый же день (а их буквально смели), для меня попасть на концерт было чем-то из области фантастики. Достать приглашение на это представление было невозможно.

Тем не менее мы с друзьями направились к «Олимпийскому» «поглазеть на звезд», а также в тайной надежде все-таки найти какой-то лишний билетик, ведь чудеса под Новый год – незапланированная закономерность, и мы на нее искренне надеялись.

Перед «Олимпийским» собралась такая огромная толпа, что найти в этой суматохе что-либо и кого-либо было нереально – самим бы не потеряться.

– Пойдем поближе, сейчас начнут звезды подъезжать, можно будет всех увидеть! Посмотрим вблизи, зря, что ли, приехали? – дернул меня за рукав Эдик и потащил вокруг «Олимпийского» на другую сторону, куда подъезжали машины со знаменитостями и где уже ревела восторженная толпа, ожидающая увидеть своих кумиров.

Мы протиснулись поближе к служебному входу и наткнулись на оцепление. Дальше дороги не было. То и дело подъезжали машины, откуда выходили артисты, которых я видел исключительно по телевизору. Мы с друзьями кричали и хлопали, приветствуя звезд и испытывая настолько неземной и трепетный восторг, что в этот момент забыли даже о «Рождественских встречах», ради которых приехали и куда так страстно желали попасть.

И вдруг…

– Ой, смотри-смотри, ребята на тебя похожи, это не твои земляки часом? – кто-то из друзей показал рукой на четверых симпатичных парней, которые выгрузились из микроавтобуса и бодрой походкой направлялись в сторону служебного входа.

Я понятия не имел, кто это такие. Но, судя по тому, как их приветствовала толпа, это были важные персоны, и мне тут же захотелось что-нибудь предпринять, чтобы подобраться к ним поближе.

Решение созрело моментально. Я скинул куртку – а все четверо музыкантов шествовали без верхней одежды, кто в пиджаке, кто в свитере, – наскоро сунул куртку в руки стоящей рядом со мной подруги, протиснулся через оцепление и пристроился к этой четверке пятым.

На служебном входе меня остановил внушительного роста охранник:

– А ты куда? – грозно поднял он руку, коснувшись моего плеча.

– Я с ними… – уверенным голосом объявил я и улыбнулся так широко и доброжелательно, как только мог.

Охраннику понадобилось мгновение. Оценив, что я одет и выгляжу так же, как и те ребята, что зашли внутрь, он одобрительно кивнул и пропустил меня, а я бодро побежал вперед в надежде догнать своих «попутчиков». Но их, к сожалению, уже и след простыл – видимо, прошествовали в гримерку. У следующего поста охраны я проделал ту же операцию:

– Здравствуйте, добрый вечер! – обратился я к охраннику, курсирующему между этажами и видевшему только что пробежавшую мимо него четверку парней. – Из нашей группы еще несколько человек подъехало, танцоры. Можно я их тоже проведу?

– Да, конечно, никаких проблем, – вежливо отреагировал охранник, а я выскочил на улицу и выловил в толпе своих друзей.

Наверное, это был лучший день в моей жизни, подумалось мне. Мы с друзьями прошли за кулисы, где можно было увидеть вблизи и «во всей красе» всех наших «звезд». Пугачева, Киркоров, Пресняков, Орбакайте – они ходили туда-сюда, обменивались репликами, смеялись, шутили, а я представлял себя в какой-то степени приобщенным к этому музыкальному Олимпу и счастлив был безмерно. Выскользнув в зрительный зал, мы с ребятами заняли место около трибуны и шумно приветствовали каждого выступающего независимо от того, знаем мы его или нет.

Наконец на сцену вышли те самые «четыре парня», с которыми я прошел на концерт.

– А теперь выступают наши друзья из Казахстана, группа «А-Студио»! – громко объявила Алла Борисовна и взмахнула рукой, приглашая на сцену только что объявленных артистов.

Так вот кто они!..

Батырхан Шукенов – а это был именно он – запел «Джулию», а у меня от восхищения в этот момент аж дыхание перехватило. Боже, это же мои земляки, а я их практически знаю, только что рядом с ними шел, буквально за них держался! Радости моей не было предела! Какая удача! Я принялся танцевать перед сценой, махать руками, подпевать в такт, словом, так старательно выражал свои эмоции, как только мог себе позволить.

Все десять дней, пока шли «Рождественские встречи», я попадал за кулисы именно таким вот образом – дожидался, когда подъедет «А-Студио», пристраивался пятым и проводил всех своих друзей на концерт. Это была азартная и увлекательная игра. Мы готовы были смотреть его хоть десять раз подряд.

На десятый день мои друзья, наконец, принялись взывать к моей совести:

– Слушай, ты бы познакомился с ними, все-таки ходим все десять дней на халяву. Как-то невежливо… – Эдик был совершенно и резонно прав.

– Да ты что, мне неудобно. А вдруг пошлют? – Я не представлял себе, каким образом мне подступиться и познакомиться с этими звездами и что бы такое им сказать.

В итоге я придумал способ. Купил пластинку «А-Студио», которую можно было приобрести здесь же, в холле, прошел за кулисы – охрана меня уже знала и пропускала, – увидел Баглана Садвакасова, Володю Миклошича, Байгали Серкебаева, которые только что вышли со сцены, исполнив свой номер, и направился прямиком к ним.

– Привет, меня зовут Арман Давлетяров… – начал я. – Я видел ваше выступление, и мне так сильно понравилось, что хотел бы взять у вас автограф. Это можно?

– Да можно, конечно, – ответил Байгали, и ребята один за другим расписались у меня на пластинке.

Наконец появился Батырхан Шукенов – весь в цветах, окруженный стайкой молоденьких поклонниц, желающих получить автограф или хотя бы просто дотронуться до своего кумира… В их глазах горело восхищение пополам с немым обожанием. Я было дернулся с пластинкой в его сторону, но меня остановили остальные «студийцы».

– Ему немного не до тебя, – усмехнулся Байгали. – Но можешь попробовать дойти с нами до автобуса, может, что и получится.

Пока мы шли, я с досадой видел, что мне совершенно не протиснуться сквозь армию фанаток группы «А-Студио», и мучительно выдумывал какой-то выход, чтобы заполучить вожделенный автограф. Без Батырхана коллекция автографов была бы неполной, а я не привык отступать от задуманного.

Наконец я решился. Улучив момент, когда ребята из «А-Студио» уже подошли к автобусу и собирались садиться, я выдвинулся вперед и обратился к Батырхану:

– Привет! Меня зовут Арман, можно получить ваш автограф?

Батырхан устало откинул со лба прядь волос и показал рукой на автобус:

– Можно-то можно, но не сейчас.

– Дайте автограф сейчас, пожалуйста! – взмолился я. – Вы знаете, я собираюсь жениться, хочу сделать предложение своей девушке, а она поставила условие. Мол, если не возьмешь автограф у Батырхана Шукенова, не выйду за тебя замуж!

Батырхан Шукенов на секунду аж дар речи потерял, растерянно поглядел на меня, пытаясь понять, правду я говорю или это шутка. Наконец, увидев мои горящие глаза, засмеялся:

– Хорошо, есть чем писать-то у тебя? – и взял пластинку из моих рук.

– Да, вот, пожалуйста! – Я протянул ему ручку.

«Арману от группы «А-Студио». Батырхан Шукенов. 1992 год».

– Вот возьми! – Он хлопнул меня по плечу. – Желаю семейного счастья!

– Ну, ты даешь! – закричал Эдик, как только я вернулся к компании и показал свой трофей. – Вообще герой…

– Вот увидишь, мы с ними еще встретимся, – сказал я. – И не один раз…

– Мечтай, мечтай, – недоверчиво одернул меня кто-то из друзей, но это было уже не важно.

Так состоялось мое первое знакомство с шоу-бизнесом, сопряженное с неописуемым восторгом и ожиданием чего-то волшебного. И потом я еще долго вспоминал эти «Рождественские встречи», засыпая ночью и прокручивая в голове все детали нашей беседы с музыкантами «А-Студио».

С тех пор я не раз видел «А-Студио» по телевизору и радовался, что знаю их лично и даже имею в домашней коллекции их автографы. Эта история стала потихоньку забываться, меня закрутила будничная кутерьма. Жизнь продолжалась.

«Пойди туда, не знаю куда»

Я считаю, что мечты, пусть даже самые малые, нужно обязательно исполнять. Это важно и для душевного равновесия, и для собственного развития. Мечты возникают не просто так – в каждом высказанном и загаданном желании есть частичка нашей души, которая точно знает, что нам нужно, а что нет. Она живет по своим законам и очень страдает, если в нашей жизни что-то не клеится.

Пускай мы мечтаем порой о мелочах и внутренне стыдимся того, что нам интересна какая-то «ерунда» – однако из таких, на первый взгляд, безделиц и состоит наша жизнь во всей ее многоцветной полноте и многогранных переливах. Кто-то мечтает о большем. Я, например, мечтал стать юристом и в конечном итоге добился своего.

Спустя два года после возвращения из армии я перевелся из МИСИ на вечернее отделение юридического факультета МГУ с потерей курса. Человек я был уже взрослый, мне предстояло работать и получать образование.

Параллельно с учебой меня пригласили преподавать в то самое ПТУ, которое я окончил с отличием, и преподавание доставляло мне радость. Я очень старался, даже купил себе костюм с галстуком и приходил всегда только в нем – марку держал. По вечерам учился в институте, осваивая азы общегражданского права, днем преподавал, и скучать мне было решительно некогда.

Как говорится, все бы хорошо, но зарплата преподавателя – сами знаете какая. Через некоторое время Эдуард «переманил» меня в сеть супермаркетов, продающих аудио– и бытовую технику. Мне предстояло стать менеджером по продажам, деньги за эту работу полагались неплохие, и я с радостью согласился.

Жизнь закипела. С утра до вечера я сидел на телефоне, обзванивая компании и предлагая им все подряд – от сувенирной продукции до бытовой техники. Работа мне очень нравилась, в какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что чувствую настоящий азарт – чем лучше получается, тем все больше и лучше хочется работать.

Пошли первые приличные доходы, я снял квартиру и смог посылать домой родителям кое-какие деньги. Еще через некоторое время стал одним из лучших менеджеров по продажам, завоевав доверие и уважение шефа, который, к слову, тоже был казахом.

В один прекрасный день вызывает он меня к себе и говорит:

– Слушай, Арман, у нас есть один хороший клиент, можно сказать, лучший партнер по бизнесу. Ему нужна реклама на фестивале «Голос Азии»…

Фестиваль «Голос Азии» в то время был одним из самых престижных казахских музыкальных мероприятий, транслировался по центральному телевидению, освещался в прессе. В фестивале «Голос Азии» принимали участие представители почти всех бывших союзных республик, приезжали исполнители и из Москвы, а сам фестиваль проходил в горах на Медео, где открывался удивительный горный пейзаж, любоваться на который можно было часами.

– А что я должен сделать для того, чтобы организовать рекламу для ваших партнеров? – поинтересовался я у шефа.

– Поедешь в Алма-Ату в командировку, осмотришься там, узнаешь все, что необходимо, потом мне доложишь…

* * *

Сойдя с трапа самолета, я вдруг ясно осознал, в каком выгодном положении нахожусь, живя и работая в Москве, будучи казахом.

В чем состояло это преимущество?

В том, что среди русских и людей других национальностей я очень четко выделялся своей внешностью – и окружающие запоминали меня буквально в лицо. Разумеется, в Москве есть и похожие на меня. Но вы можете припомнить хоть кого-нибудь из казахов среди ваших коллег или знакомых? То-то же. Поэтому я буквально «бросался в глаза» – и это было очень приятно.

В Алма-Ате я попал в какую-то сказку, совершенно другой мир – никогда еще в своей жизни я не видел столько казахов разом: по улицам шли интересные, симпатичные люди, мужчины и женщины, парни и девушки, и все они были чем-то похожи на меня. Каждая девушка казалась сестрой, каждый юноша – почти братом. Я потратил несколько часов, чтобы просто побродить по Алма-Ате и привыкнуть к самому городу, к людям, которые его населяют. Я заходил в ресторан, подходил к какой-нибудь молодой парочке и деликатно интересовался:

– Ребята, а вы казахи?

– Да…

– А как вас зовут?

– Айгуль… А вас как зовут, вы тоже казах?

– Да. Меня зовут Арман…

Мы обменивались впечатлениями, в ходе которых я сообщал, что в Алма-Ате впервые, и меня этот город так потряс, я буквально в него влюбился и даже не подозревал, что есть на земле такой клочок земли, где живет столько казахов, сколько я и представить себе не мог. Конечно, Москва, где я в то время проживал, – это тоже отдельная восхитительная территория, не поддающаяся сравнению, но там я встречал не так уж много своих соотечественников. А вот в Алма-Ате…

Молодые люди снисходительно усмехались, рассказывали о том, где и что можно найти в их славном городе, мы обменивались между собой какими-то координатами, и я, довольный и гордый за себя, продолжал свой путь.

Но внезапно я понял, что «затерялся в толпе» – практически ничем не выделялся среди идущих мимо меня людей. Радовался и расстраивался одновременно – за годы жизни в Москве так привык к пристальному вниманию к своей персоне, что было жаль расставаться с ощущением своей исключительности.

…Фестиваль «Голос Азии» традиционно проводился на высокогорном стадионе «Медео», куда я доехал, немного осмотревшись и нагулявшись по городу. Довольно быстро нашел организаторов конкурса и попытался выяснить, что же нужно сделать, чтобы тот самый банк – наш партнер и клиент – мог получить рекламу на фестивале, и в какой форме это возможно.

– Нет проблем, – ответили организаторы. – Мы можем предложить вашему банку стать спонсором фестиваля, а для этого банку нужно оплатить проезд и выступление на нашем мероприятии кого-то из московских звезд.

– А о ком именно идет речь? – поинтересовался я.

– Группа «Арамис», – высказали пожелания организаторы. – Нам очень нравится группа «Арамис», она сейчас очень популярна, и мы хотели бы видеть их на нашем шоу. После выступления объявим благодарность банку, который обеспечил приезд группы на наш фестиваль.

– Понял вас, – озадачился я. – Я передам руководству нашей компании.

– Пожалуйста, пожалуйста, будьте так любезны, – попрощались со мной организаторы, мы пожали друг другу руки, и я ближайшим рейсом вернулся в Москву.

Я думал, задание на этом и закончилось. Но каково же было мое удивление, когда шеф, выслушав мой отчет, потер руки и радостно произнес:

– Отлично! Вот и занимайся!

– Что значит «занимайся»? Чем?

– Группой «Арамис» занимайся, раз они хотят. – И, похоже, шеф ничуть не сомневался, что я с этим поручением справлюсь.

– А где же я их найду? – снова спросил я.

– Ну, слушай, это твое задание, ты его ведешь, тебе и думать, где искать группу, – объявил шеф и дал понять, что разговор на этом закончен.

И что делать, куда бежать, где искать? Я этих ребят только по телевизору и видел.

Стал я думать, где же их можно встретить. А где вероятнее всего встретить популярного артиста, как ни на концерте? Отсмотрев все афиши Москвы, я выяснил, где выступает группа «Арамис», купил билет на концерт и пришел, чтобы попытаться прорваться за кулисы и поговорить с менеджером артистов. Естественно, за кулисы меня никто не пустил, не помогла даже моя хваленая смекалка. Несколько раз я приходил на концерты, несколько раз пытался достучаться до администраторов группы – все безрезультатно.

Наконец мне повезло в очередной раз – на фестивале «Звуковая дорожка» можно было купить журналистскую аккредитацию на мероприятие, и я уговорил одного из менеджеров мне ее продать. Оказавшись за кулисами, я благополучно нашел группу «Арамис», изложил им свое предложение, они оставили свой телефон, назвали расценки, и после концерта мы с ними созвонились.

Первый раз в жизни я почувствовал себя организатором концертов и, в сущности, с этого момента и начал осваивать нелегкую профессию продюсера. Полностью взял на себя проведение этого тура – договаривался с устроителями фестиваля «Голос Азии», покупал для группы и представителей банка билеты, бронировал гостиницы и много чего еще делал для того, чтобы обеспечить приезд и выступление приглашенных звезд. Затем я, как заправский администратор, вместе с группой «Арамис» полетел на фестиваль, но уже не в качестве фаната или поклонника, а в качестве равноправного члена коллектива.

В Алма-Ате нас встретили на кабриолетах…

Я увидел несколько шикарнейших авто со светлой кожаной обивкой внутри, с поблескивающим на ярком солнце рулем и переливающимися крыльями – и обомлел, почувствовав себя на минуту настоящей звездой.

Для меня это была настоящая фантастика! Я в жизни никогда не видел кабриолет вблизи, не представлял его даже в самых смелых мечтах! А тут меня усадили, повезли вместе со звездами. Затем мы разъезжали на этих кабриолетах по всей Алма-Ате – участвовали в вечеринках, посещали шикарные рестораны, банкеты, гостиницы, репетиции и все такое прочее.

Голова моя просто шла кругом от такого обилия впечатлений, все это было так захватывающе, заманчиво, интересно! В результате общения с артистами я уже стал понимать, как устроен механизм менеджерской работы, освоился, и мне очень понравилось все это продумывать, координировать, сопровождать артистов, выводить их на сцену.

Я почувствовал себя небольшим начальником, очень важным звеном, от которого многое зависело. Слегка заважничал, уверенности во мне прибавилось, я стал более требовательным и уже старался добиться от каждого участника, чтобы тот работал наилучшим образом и согласно плану. Вошел, что называется, во вкус.

«Арамисам» очень понравилась моя деятельность, и чуть позже мне стали намекать на то, что я мог бы заняться менеджерской работой и на постоянной основе…

За кулисами «Голоса Азии» я снова увидел тех звезд, которых впервые встретил на «Рождественских встречах». И, конечно же, там я обнаружил ребят из «А-Студио», они просто не могли не быть гостями такого фестиваля.

Меня узнал Баглан Садвакасов:

– Мальчик, а я тебя помню! Это ты жениться без автографа не хотел! – Он засмеялся.

– Ну да, – немного застеснялся я. – Только это не я жениться не хотел, а моя невеста не хотела выходить за меня замуж…

– И как все сложилось? – поинтересовался Бага.

– Да не все ли равно? – ответил я смехом. – Главное, что у меня теперь есть автограф.

Мы с Багланом сидели в баре и разговаривали. Я рассказал ему, как попал на фестиваль, немного о себе, а заодно выяснилось, что обратно в Москву мы летим одним самолетом. Конечно же, я не мог сказать, что работаю простым менеджером, мне показалось это ужасно несолидным. Соврал, что без пяти минут юрист, хочу открыть юридическую контору и чуть ли не серьезный бизнесмен, мол, даже деньги есть, которые я готов вкладывать в какие-то проекты.

На эту информацию Баглан – а в просторечии просто Бага – очень запал.

– Слушай… – протянул он. – Так если ты юрист, может, ты меня проконсультируешь? Дело есть…

– Какое дело? – насторожился я.

– Ну… – немного помялся тот. – Хочу в Алма-Ате ночной клуб открыть. С названием «Битлз». Как думаешь, могу ли я это название использовать?

Немного подумав, я резюмировал:

– Думаю, с этим названием не должно быть проблем. Никто же не регистрировал торговую марку «Биттлз» на территории Казахстана. Поэтому можешь открывать. Но я еще посоветуюсь с коллегами…

Мы сидели друг перед другом, два молодых парня, вовсю гнули пальцы, изображая свою крутость, и каждый хотел показаться как можно более влиятельным и основательным.

Ответом моим Бага был вполне удовлетворен.

– А с кем ты сейчас работаешь? – поинтересовался он немного спустя.

– С группой «Арамис», они пригласили меня к себе менеджером. Говорят, нужен администратор, готовы взять меня к себе, зарплату платить…

– Ой, да ну! – замахал руками Бага. – Какая зарплата, ты что, с ума сошел? Даже не думай.

– А что такое? – Я даже немного обиделся, ведь Бага подверг сомнениям мою значимость и серьезность моих намерений.

– Ты хоть знаешь, сколько нормальный менеджер может зарабатывать на процентах с концертов? – продолжал Бага. – Да и группу ты выбрал не очень удачную, они же долго на сцене не пробудут…

– А ты откуда знаешь? – снова удивился я.

– Знаю, – буркнул Бага. – У них песен новых почти нет…

Такая информация меня озадачила.

– А что ты предлагаешь? – осторожно спросил я его, опасаясь снова нарваться на какую-нибудь гневную отповедь. Чувствовать себя простачком совсем не хотелось.

– Есть у меня на примере один парень, очень талантливый певец, – сообщил Бага. – Кстати, наш земляк, из Казахстана. Мурат Насыров, слышал о таком?

– Ну-у-у, – я лихорадочно соображал, слышал я о нем или нет, и заодно придумывал на ходу, как ответить. – Может, и слышал, но я сначала был в армии, потом много учился и, честно говоря, такого имени не припомню.

– Вот! – Бага, казалось, не обращал внимания на мои сомнения. – Так он буквально полтора года назад победил на Ялтинском музыкальном конкурсе, его по всем центральным каналам показывали. Парень – во! – Бага показал большой палец. – Просто класс! Очень профессиональный, и как человек хороший… С ним хотел подписать контракт на раскрутку один уважаемый человек, но что-то у них там не сложилось, и дело застопорилось. А сейчас Мурат работает сам по себе, в ночном клубе поет, получает проценты от продажи билетов в клуб… Поет там много, часов по пять, наверное, без перерыва. Хочешь, я с ним тебя познакомлю?

– Хм, интересно, – пожал я плечами. – Наверное, можно…

– Да нужно, что ты, в самом деле! – убеждал меня Бага. – Это хорошая перспектива, поверь мне!

– Слушай, я подумаю, – ответил я.

Мы обменялись телефонами и попрощались, договорившись созвониться.

Можно сказать, что это было начало моей шоу-жизни. Не хотел и не планировал, и в принципе никогда не мечтал о том, что стану заниматься артистами, но судьба «засасывала» меня в эту сферу все глубже и глубже. Обстоятельства складывались таким образом, что будто бы сами вели меня к этой деятельности, а отказываться от хороших шансов, которые дает тебе судьба или случай, – это довольно неблагодарное занятие.

Тем временем я окончил институт, получил диплом юриста – и мне предстояло оценить во всей красе прелести работы в юриспруденции.

На стажировку меня отправили в одно из московских отделений милиции, где я некоторое время проработал следователем, и о чем я до сих пор вспоминаю с довольно странным чувством.

Например, необходимо было допрашивать задержанных. Их приводили, а я, культурный и воспитанный молодой человек, пытался как-то разговорить своих «подопечных», обращаясь к ним со словами в стиле:

– Не соблаговолите ли вы… А как вы думаете… Что вы можете рассказать о…

Естественно, в родной милиции на меня очень скоро стали смотреть с недоумением – ни на кого не кричит, ни на кого не давит, тем более никому не угрожает. Мне действительно было очень сложно проявить жесткость характера, грубо разговаривать, тем более, кричать или поднять на кого-то руку.

До работы в милиции я представлял себе адвокатскую деятельность в сусально-розовых тонах – мной двигала жажда помогать людям, основанная на тех впечатлениях, которые я получил, наблюдая за деятельностью собственного брата Исмагула. Частично впечатления об адвокатской деятельности я вынес из фильмов. Но в реальности все оказалось намного проще и более обыденно.

Я имел дело вовсе не с невинно осужденными и благородными разбойниками – это были самые обычные люди, попавшиеся кто на воровстве, кто на бытовухе. Кого-то подозревали в убийстве, и мне каждый раз предстояло решать эту сложную моральную дилемму – с одной стороны, я, как и всякий нормальный человек, считал, что преступник должен понести наказание. С другой стороны, понял, что мне необходимо добиваться максимального снисхождения для каждого подозреваемого, несмотря на все неприглядные детали его биографии, которые я узнавал в процессе работы с ним. Столкнувшись с оборотной стороной профессии юриста, я понял, что мне все это неприятно и вовсе не близко. Но опыт общения с уголовным миром, как ни странно, не раз пригодился мне в последующей работе продюсера.

«Скажу тебе, как олигарх олигарху…»

По возвращении в Москву мы с Багой периодически созванивались. Мне, признаться, льстило, что со мной хочет общаться известный музыкант, звезда, но я все время задавался разнообразными вопросами. Например, как же так, он ходит везде один, без охраны, он же так популярен…

– Слушай, Бага, – спросил я однажды. – А почему у тебя охраны нет?

– Ну, знаешь, – отвечал он. – У меня же и личные дела тоже есть, не могу же я на свидания, пардон, с охраной ходить?

Я остался доволен таким ответом. Думаю, какой скромный, простой парень – охрану отпускает, бережет людей. Я же не знал тогда, что большинству музыкантов охрана не полагается в принципе, и даже у суперзвезд бодигард бывает порой только на концертах. Бага казался мне настолько важным и крутым, что я даже мысли не мог допустить, что его персона останется «без присмотра».