Огонь и Вода, Земля и Небо

Мэтт сидел на чурбачке на почтительном расстоянии от огня и со знанием дела потрошил зайца. Криссу же распирало от любопытства, но задавать своему новому знакомому вопросы она не решалась. Эпизод с теми разбойниками на Ледовом пути словно бы прошел мимо нее, страх очень скоро улетучился из души, оставив в ней лишь кучу вопросов. Кроме того, девушка была занята. Она продолжала изучать Мэтта, с каждой секундой все больше убеждаясь в правильности своей догадки. Несомненно, он и был волком, который так скоро разделался с напавшими на нее типами… То есть он – оборотень. Всю свою жизнь Кристина слышала об оборотнях только зловещие легенды или хвастливые сказки, в которых охотники особенно напирали на небывалую силу волков-оборотней и собственный героизм, который и позволил им этих волков победить. Теперь девушка была почти уверена, что ни один егерь не дрался с оборотнем, и бесконечно радовалась, что была слишком напугана, чтобы наблюдать за боем.

Мэтта, казалось, тишина не напрягала, он ловко насадил выпотрошенного и разделанного зайца на вертел, вытер руки о тряпицу и принялся строгать что-то из толстой щепки, сосредоточенно насвистывая себе под нос. Крисса заметила, что на его левом плече блестят два массивных амулета из оникса и перьев, они прикреплялись к кончикам двух тонких косичек, в которые были заплетены длинные пряди его смоляно-черных волос. На запястьях оборотня, открытых теперь закатанными рукавами куртки, обнаружились кожаные узорчатые браслеты шириной примерно в ладонь… Девушка поняла, что ее очень тяготит затянувшееся молчание, а потому задала первый пришедший на ум вопрос:

– Далеко еще до Гейдергаде?

– Нет, не очень, – не поднимая глаз, отозвался Мэтт. – Завтра утром перейдем на людный тракт. По нему до города часа три скорой ходьбы.

– На тракт? Но ведь Ледовая дорога…

– Ледовой дорогой пользуются только гонцы да маленькие девочки вроде тебя, – фыркнул он. – Каким ветром тебя занесло туда, а? Неужели не сообразила, что место это безлюдное и дикое, а тракт – гораздо безопаснее?

– По тракту я не смогла бы так быстро бежать! – возразила Кристина. – А мне это было очень даже нужно.

– А, понимаю, сбежала из дома, поди. Где живешь-то?

– Мои родители живут на самом побережье Северного моря, в Кайринах.

– Далековато. И что же ты собираешься делать, когда доберешься до Гейдергаде? – оборотень повернул мясо над огнем и тут же снова отступил подальше от костра.

– Если мне семнадцать лет, это еще не значит, что я ничего не умею! – надулась она. Вопрос ее нового знакомого содержал в себе весьма явную насмешку. – Расскажи лучше, как ты тут оказался? Не хочешь же ты сказать, что живешь в этом шалаше?!

Шалаш, около которого они сидели, и правда, на гордое звание жилья не тянул, а выглядел как поставленный на скорую руку.

– Да нет, конечно! – рассмеялся ее собеседник. – Я люблю лес и свободу, но не до такой же степени! У меня несколько кожевенных лавок вдоль всей границы. Дело только в том, что я чертовски не люблю сидеть на одном месте, поэтому меня порой заносит аж в Эрквадиор. Сам я редко берусь за творческую работу, но частенько приношу свои охотничьи трофеи – рог, шкуры и тому подобную мелочь.

– А эти браслеты… – она взглядом указала на его руки. – Ты сам сделал?

– Нет. Для меня их изготовил знакомый чародей. Быть оборотнем не так-то просто, крошка. Ты, наверное, знаешь, что это неизлечимая болезнь, с ней невозможно справиться и ее невозможно контролировать. Укус оборотня или родители-оборотни – это приговор.

– Как вампиры?

– Да, как вампиры. Но, к счастью, магия тоже не стоит на месте. Некоторые чародеи могут нам помочь, они создают амулеты, которые делают нас похожими на анимагов.

– Как это?

– Мы можем оборачиваться по собственной воле, независимо от фаз луны и прочей ерунды. Мы можем контролировать себя. Видишь, я расправился с теми разбойниками, но не тронул тебя. Больше того, я спешил тебе на помощь. Другой оборотень, будь сегодня полнолуние, даже не раздумывал бы, кого съесть первым.

Кристину передернуло. Пожалуй, теперь она понемногу начала понимать, что значил ее отказ подчиниться отцу и сбежать из дому. Однако отступать она все равно не собиралась. Девушка упрямо тряхнула головой, отгоняя тревожные мысли, и сказала:

– И ты спас меня, потому что?..

– Потому что мне отвратительна мысль, что два каких-то убогих человечка считают себя в праве распоряжаться чужой жизнью, – перебил он. Потом принюхался и улыбнулся. – Ну, ужин готов. Придется есть без соли, как раз вчера у меня кончилась последняя. Держи.

Он разломал импровизированный вертел пополам и передал Криссе сочащееся соком мясо. Эта чуть подгоревшая, несоленая крольчатина, пахнувшая дымом и костром, показалась ей самым вкусным блюдом на свете… Да и вообще, на сытый желудок происходящее не казалось уже таким странным. Напротив, горячая еда снова возродила в девушке жажду подвигов. Тщательно вытерев руки о снег, она озорно улыбнулась и спросила:

– Ты, кажется, интересовался, что я собираюсь делать, когда приду в Гейдергаде?

– Было такое дело, – признал Мэтт. – Пора спать, ребенок. Я потушу костер.

– Погоди, я кое-что тебе покажу.

Он только фыркнул в ответ. Крисса быстро распаковала свою любимую двурогую дудочку, расписанную розовыми птичками, уселась поудобнее и серьезно сказала:

– Смотри на огонь.

Она быстро выстроила цепь фигур, прикрыла глаза и заиграла. Мелодия была самая простая, всего-навсего старая колыбельная, которую в детстве пела ей няня, но Кристина знала, что, сыгранная на флейте, эта песня звучит совершенно иначе. Серьезно, печально и очень трогательно. Из-под полуопущенных век Крисса наблюдала за костром. Буквально при первых звуках мелодии пламя зашипело, и между его язычков замелькали огненные фигурки: статный единорог, громко визжащая ведьма на помеле, танцующие эльфы… Магия текла по жилам удивительным, ни на что не похожим расплавленным теплом, все более подкрепляя ощущение свободы. Кристина исполнила финальную трель и отложила в сторону флейту. «Как хорошо, что я могу никого не бояться!» – снова подумалось ей.

– Браво, девочка, – услышала она тихий голос оборотня. Его глаза призрачно мерцали в полумраке, когда он повторил. – Браво. А теперь пора спать, мы уходим на рассвете.

Гордая собой девушка не перечила, тем более что теперь ее вдруг посетила весьма неожиданная и волнующая мысль. Во-первых, они уже столько времени провели вместе, а она до сих пор еще не поблагодарила его за спасение. А во-вторых… Улечься в шалаше можно было, лишь тесно прижавшись друг к другу. Нельзя сказать, чтобы такая перспектива была Кристине так уж неприятна, но…

– Послушай, Мэтт, – неуверенно начала Крисса, более или менее уютно укутавшись в плащ и свернувшись калачиком у дальней «стенки» шалаша, – прости, я не хотела быть такой грубой. Спасибо… ну, спасибо, что спас меня. Я совершенно растерялась и…

– Не стоит благодарности, – отозвался он, забрасывая костер снегом. – Я сделал то, что должен был.

Вторая мысль вышла на первый план, но проблема разрешилась сама собой: через пару минут девушка различила рядом с собой мягкие, почти неслышные шаги, а потом ощутила под боком что-то пушистое и очень теплое. В темноте блеснули мудрые зеленые глаза, и Кристина услышала:

– Иначе закоченеешь. Спи.

Она уснула, едва коснувшись головой свернутого плаща…

Первые полчаса пути показались Криссе сущим кошмаром, рассвет был сырым и промозглым, кроме того, глаза слипались сами собой, и девушка зевала на каждом шагу. Мэтт, казалось, ничего подобного не испытывал. Он одинаково легко шел как по снегу, так и по тракту, довольно скорым пружинистым шагом, видимо, куда-то торопясь. Один раз он даже обернулся и насмешливо сказал:

– Ну, так и будешь плестись, словно черепаха? Понравилось в лесу ночевать? Такими темпами мы достигнем Гейдергаде только вечером.

Эта фраза заставила Кристину прибавить шагу, так что вскоре она совершенно согрелась и погрузилась в свои мысли. Конечно, зимний тракт ранним утром весьма сильно отличался от теплого уюта Кайринского замка, но зато чувство свободы, которое она ощущала, невозможно было сравнить с постоянными замечаниями матери и строгими проповедями отца. Не так уж и плохо, что первое приключение не заставило себя ждать; опять же, появился новый знакомый, весьма симпатичный, хотя и немного странный. Больше всего Криссу занимал один вопрос, и она буквально сгорала от желания его задать. Как-то раз ее мать, леди Беатрис Брай, все-таки решила серьезно поговорить с ней об отношениях мужчины и женщины. И в этом разговоре весьма красочно расписала, что абсолютно всем мужчинам от женщины нужно только одно, а уж если этот самый мужчина оказался в непосредственной близости от лица противоположного пола, то и подавно. На фоне данного утверждения крепкий сон обоих новоявленных спутников бок о бок казался противоречащим логике, и еще через полчаса молчания красная как рак Кристина все же решилась:

– Мэтт… можно я задам тебе один вопрос?..

– Ну, валяй, – хмыкнул он, чуть замедляя шаг.

– Только ты не смейся!.. – на всякий случай предупредила она.

– Ладно, постараюсь. Что за вопрос?

– Скажи… как так получилось… что мы так спокойно проспали всю ночь?.. Ну… совсем рядом… – девушка стушевалась, уже сто раз пожалев, что спросила, но все же попыталась закончить: – Я имею в виду, разве мы не должны…

– Должны? – вопреки своему обещанию рассмеялся оборотень. – О, господи, как с такой наивностью ты еще отважилась сбежать из дома!

– Ты же обещал не смеяться! Просто ответь на вопрос! – надулась Крисса, она и так чувствовала себя невыразимо глупо.

– Что ж, изволь: меня маленькие девочки не интересуют, – ухмыльнулся он. – Такой ответ тебя устроит?

– Д-да… По крайней мере, он честный.

– Честнее не бывает!.. Давай лучше не болтай, а шагай живее, до Гейдергаде дошагаем через часок, что будет очень кстати. Не помешало бы перекусить.

Кристина сочла за лучшее промолчать. Ответ Мэтта ее весьма удивил, однако еще больше ее удивило собственное отношение к этому ответу. Она ощутила что-то похожее на… разочарование? «Боже, ну что за ерунда! – про себя улыбнулась она. – Видимо, мама серьезно недоработала мое воспитание, раз я верю в такие глупости. Кто знает, с какой целью она мне все это рассказывала, но важно то, что не будь Мэтт мужчиной, я бы попросила его просветить меня по данному вопросу… Ну, родители, спасибо вам!»

Весь обещанный Мэттом час Кристина изо всех сил старалась сохранять заданный им ритм, что порядком ее вымотало. Хотя сама она ходила не так-то уж и медленно, угнаться за оборотнем было сложно. Наконец, к большой радости девушки, за поворотом появилась довольно высокая деревянная стена с толстыми невысокими башенками. Дорога, по которой они шли, у самой стены заметно расширялась и вливалась в гигантские ворота, возле которых толпился самый разный народ. Последний факт произвел на Криссу самое сильное впечатление. Она нагнала Мэтта и заметила:

– Ну и толпа! До вечера, поди, стоять будем!

– Не будем, – уверенно ответил он. – Меня тут знают, так что пропустят без проблем. Главное, не потеряйся.

– Ой, – насупилась она: такая мысль ей в голову не приходила, – и как же мне не потеряться?..

– Хватайся за куртку и держи крепче, авось не иголка, не пропадешь.

Кристина послушно схватилась за общипанный мех куртки оборотня. Он же шел вперед, не сбавляя шага… Незаметно лавировал среди людей, умудряясь ни на кого не натыкаться и никого не толкать, хотя сама девушка к тому моменту, как они достигли ворот, чувствовала себя такой же помятой, как рубашка с самого дна огромного сундука. Мэтт остановился около будки стражника и приветственно вскинул руку:

– Будь здоров, Вилс. Как дела?

– А-а-а, Мэтт, – радостно откликнулся тот и охотно пожал протянутую ему ладонь. – Вернулся, стало быть? Надолго ли?

– Не знаю. Пока снова ко мне не явится муза дальних странствий, – фыркнул оборотень.

– Ты с собой, что ли, энту музу приволок? – хохотнул второй стражник, подходя. Под его пристальным взглядом Кристина вспыхнула, но благоразумно промолчала, ожидая ответа своего знакомого. Тот же и бровью не повел:

– Нет, это другая муза, Этьен. Муза того, что надо делать с нападающими на путников на ночном тракте.

– Ишь ты, – почесал в затылке вояка. – Бона как! Ну ладно, не задерживай мне тут очередь, Ханеволд, чай, еще свидимся, неча на дороге вот эдак болтать! Проходи!

– Бывайте, – отозвался Мэтью, и они с Кристиной очутились в Гейдергаде.

Девушка шла и с интересом оглядывалась по сторонам. Гейдергаде считался довольно крупным городом, однако по сравнению с Кайринами он выглядел просто большим и добротно отстроенным поселком. Все здесь было деревянным: и стена, окружавшая город, и практически все дома, и даже некоторые улицы вместо брусчатки были покрыты потемневшими от времени досками. Воздух пах дымом и свежим деревом, на улицах было настолько многолюдно, что приходилось держаться обочин, чтобы не быть сбитыми многочисленными санями и кибитками. Крисса никогда в своей жизни не видела на улицах столько людей. В Карсайте большую часть года было слишком холодно, чтобы праздно разгуливать по улицам, кроме того, в Кайринах жили весьма состоятельные люди, которые пользовались исключительно экипажами и очень редко ходили пешком. Дома вокруг пестрели вывесками и блистали на ярком весеннем солнышке витринами магазинов, откуда-то издалека слышался колокольный перезвон, и Кристина тут же решила, что город ей очень нравится. В какое-то мгновение она так засмотрелась на возвышающуюся впереди над крышами ратушу, что серьезно отстала от Мэтта. Когда девушка пришла в себя, лохматая макушка ее друга маячила уже где-то в конце улицы. Тут же у Криссы возник один вопрос, который она не замедлила задать, нагнав оборотня:

– А куда мы идем?

– В кожевенную лавку Ханеволда, конечно, – даже удивился вопросу он, ловко уворачиваясь от встречного прохожего.

– Зачем? – теперь уже пришла ее очередь удивляться. – Я думала, ты мне какую-нибудь харчевню или трактир покажешь…

– Нет, ребенок, не покажу, – перебил Мэтью и усмехнулся. – Ты в момент лишишься всех своих нехитрых пожиток, а то и еще чего более ценного, пока у тебя на физиономии такое выражение вселенской доброты и наивности. Сам не пойму, почему меня это волнует, однако это так.

– Но ведь в трактирах на Ледовой дороге… – попыталась протестовать Кристина.

– Не сравнивай Ледовую дорогу и пограничный город. Здесь валандается всякая шушера, все об этом знают, и шушеры этой так много, что стражники просто не успевают с ней справляться. Ничего страшного, поживешь у меня, может, поумнеешь хотя бы.

На последнее замечание девушка сочла возможным обидеться. Она недоумевала, по какому праву оборотень позволяет себе так высказываться в ее адрес, хотя всю жизнь почти не обращала внимания на свой титул и положение. Вероятно потому, что Кайрины были городом чародейской элиты, и там никому бы и в голову не пришло разговаривать с дочерью главы Магистрата таким образом. Знакомые и друзья отца были холодно-вежливы, слуги – сдержанны и почтительны, так что шуточки и подколы можно было услышать только от заезжих купцов и торговцев.

Пока Крисса думала, почему она все-таки обиделась, спутники дошагали до большого светлого дома с обширной витриной на первом этаже. С витрины на прохожих смотрели чучела животных, а вывеска над добротной дубовой дверью гласила: «Кожевенная лавка Ханеволда». Оборотень широко распахнул дверь, в глубине дома звякнул колокольчик, и чей-то торопливый голос сказал:

– Иду-иду, одну секунду!

– Ну, заходи, чего стоишь? – обернулся Мэтт к своей спутнице. – Пришли.

Все еще хмурясь, девушка послушно вошла. Они стояли в просторной светлой комнате, стены и пол которой, за исключением узкой дорожки, ведшей куда-то в темный проем в дальней стене, были обиты самыми разнообразными шкурами. Помимо шкур тут были стойки с различным снаряжением: ремнями, колчанами, ягдташами, уздами и седлами, украшенными затейливыми узорами. Чуть поодаль высился внушительный шкаф с костяными изделиями, на котором красовалась изящная надпись: «Украшения и поделки из рога и кости». Судя по всему, хозяйство было обширным и весьма преуспевающим; последнее еще больше подтвердил полный мужчина, который выкатился из дальнего угла и вежливо поклонился:

– Добро пожаловать, господин Ханеволд, и вы, юная госпожа.

– Привет, Кас, – небрежно отозвался Мэтт, скидывая на пол свой мешок. – Как идут дела?

– О, прекрасно! – расцвел мужчина (Крисса заключила, что это управляющий и продавец в одном лице). – Вы давно к нам не заглядывали, однако переводы я посылал вам регулярно.

– Да-да, знаю, состояние моего банковского счета делает вам честь.

– Надолго к нам? – осведомился Кас, услужливо поднимая мешок оборотня.

– Не знаю, как получится. Думаю, на пару месяцев, пока снег не сойдет. Где Джил? У меня есть для нее поручение.

– Сию секунду, господин, – снова поклонился управляющий и исчез в темном углу.

– Ну, что ты дуешься как мышь на крупу? – добродушно фыркнул Мэтью, обернувшись к мрачной как туча Кристине. – На сердитых воду возят.

– И вовсе я не дуюсь, – пробурчала она.

– Ты уж прости меня, необразованного, если обидел, мы тут придворному этикету не обучались, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Полагаю, обед поднимет тебе настроение. Вечерком можем заглянуть в какой-нибудь приличный трактир. Ты, как я понимаю, не собираешься показывать свое умение только в узком кругу знакомых?

Девушка уже открыла рот, чтобы ответить какой-нибудь колкостью, когда послышались шаги, и в комнате появился Кас в сопровождении столь же круглой и добродушной с виду дамы, как он сам. На даме красовалось опрятное платье в крупный цветочек, на ее простой, расплывшейся от улыбки физиономии играл румянец, а довершал картину смешной двурогий чепчик, который тонул в пене роскошных темно-русых кудрей. Дама тут же изобразила книксен:

– Добрый день, господин Ханеволд.

– Здравствуй, Джил, – улыбнулся оборотень. – У меня к тебе будет просьба. Вот тебе барышня, – он легонько вытолкнул вперед девушку и продолжил: – Будь добра, организуй ей баню и что у вас там к этому полагается. Заодно распорядись накрыть на стол. Мы без завтрака и потому чертовски голодны. Мы друг друга поняли?

– Всенепременно, господин. Пойдем, девочка, – женщина широко улыбнулась Криссе и для убедительности повторила. – Пойдем.

Кристина сразу же почувствовала расположение к этой даме, а потому безропотно подчинилась. Когда они вышли из комнаты, Кас извинился и заспешил было по своим делам, но его настиг неузнаваемо холодный голос Мэтта:

– Кастор, послушай. Если я услышу хоть одно слово по поводу моих взаимоотношений с этой девушкой в доме, а не дай бог и в городе, ты отсюда вылетишь в два счета. Понял, старый сплетник?

Управляющий только кивнул в ответ.

Пока Крисса с наслаждением плескалась в горячей воде, Джил трещала без умолку, в подробностях рассказывая, как они с Касом осели в Гейдергаде и стали работать на Мэтта. Девушка почти не концентрировалась на этой истории и уловила лишь, что управляющий Кастор раньше держал трактир в Хольсхейме, практически у самого Эрквадиора, но ему пришлось прикрыть лавочку, так как он до потери сознания любил сплетни. Хольсхейм буквально бурлил от разных неправдоподобных историй, рассказанных им о посетителях трактира, и поэтому скоро пришлось спешно уходить оттуда, да подальше, пока разъяренные «жертвы клеветы» не взялись за оружие. Каким образом пара наткнулась на Мэтта с его кожевенной лавкой, Крисса благополучно прослушала. Она уже забыла о том, что обижена на оборотня, а только с удовольствием думала, как же приятно снова оказаться под крышей. Конечно, перспектива постоянного досмотра в течение некоторого времени ее мало прельщала, но, с другой стороны, Кристина с трудом представляла себе, как бы смогла существовать одна в совершенно незнакомом городе. Пожалуй, следовало признать правоту Мэтью. Ей надо было немного привыкнуть к этой жизни, пусть даже под чьим-то присмотром, а уж потом спокойно путешествовать одной.

Через полчаса девушка была уже совершенно готова и поняла, что действительно очень проголодалась. Джил проводила ее в обшитую все тем же светлым деревом столовую, где ее ждал Мэтт. Он уже сменил свой костюм из шкур на просторный зеленый балахон со шнуровкой у горла, замшевые черные штаны и легкие сапоги с застежками на голенищах и теперь меньше всего походил на оборотня. Жестом он пригласил Криссу сесть и тут же кивнул слуге, который буквально через мгновение притащил огромный поднос со всякой снедью.

– Ну, каковы первые впечатления от города? – поинтересовался Мэтт, с удовольствием отпивая пиво из пузатой полулитровой кружки.

– Гейдергаде мне понравился, – сразу же принялась рассказывать Кристина. – Только тут все такое… необычное. Ни одного каменного здания! Это так странно.

– Неправда, ратуша до половины каменная, она построена на остатках фундамента какого-то эльфского дворца, – хмыкнул он. – А вообще народ здесь рассудил, что лучше пусть будет опасность пожара, чем все будут морозить задницы зимой среди каменных стен. У нас здесь не так много чародеев, Кристи, а у народа не так много денег, чтобы постоянно пользоваться их услугами. Здесь вообще не существует титулов и чинов; есть уважаемые люди, есть простые горожане, есть шушера, о которой я тебе говорил, а есть бедняки. Их меньшинство. На границе почти всегда можно найти себе занятие, даже если оно идет слегка вразрез с законом.

Последовала небольшая пауза, во время которой Мэтт разрезал свиную ногу. Выбрав себе несколько жирных кусков мяса, он подвинул тарелку своей собеседнице и спросил:

– Ну а ты, моя загадочная гостья? Кто ты такая, в конце концов? На тракте не задают таких вопросов, там все равны, но ты должна понять, что мне неплохо бы знать, кого я привечаю в своем доме.

– Да, пожалуйста. Я всего-навсего Кристина Брай, – она сознательно назвала фамилию матери, потому как фамилию главы Магистрата знали все более или менее образованные люди, даже на самом дальнем юге. – Менестрель, как ты мог видеть.

– Ага, да, менестрель, – снова фыркнул он. – Ты стала менестрелем, когда сбежала из дома, дорогая моя. Надо думать, что-то вынудило тебя это сделать, хотя я, честно, даже не могу предположить, что именно. Похоже, что ты жила в довольно-таки тепличных условиях.

– Ну что ж, думаю, тебе ни к чему кому-то рассказывать об этом, – помолчав, сказала она. – Моя фамилия Дэш. Полагаю, имя Аарона Дэша тебе о чем-то говорит?

– А то как же! Ты меня удивила, – он снова отхлебнул пива и продолжил: – Чем тебе не угодила жизнь в Карсайте? Как все, ищешь тепла?

– Нет. Свободы, – просто отозвалась Крисса.

– Не понимаю.

– То, что я тебе показывала – это магия огня. Знаешь, что это значит?

– Понятия не имею, – признался оборотень. – В магии я не силен.

– Огонь – запретная стихия. Тот, кто владеет такой магией, потенциально опасен для всех. Власть над огнем не бывает истинной, она бывает только мнимой. И рано или поздно, особенно в случаях частого использования или злоупотребления этой магией, она возьмет над тобой верх, и ты не сможешь ничего с ней поделать. Так говорил мой отец, – девушка опустила глаза и тихо добавила: – Среди чародеев льда и снега, в Карсайте, быть заклинателем огня еще хуже, чем убийцей. Это приговор. За это заставляют принять почти смертельную дозу эликсира, который гасит способности. Это в лучшем случае. Меня эта участь миновала из-за положения отца, но… Мне кажется, все мы понимали, что это временно.

– У тебя есть братья или сестры?

– Два брата, настоящие ледяные чародеи и воины, отцовская гордость, – с горькой усмешкой ответила Кристина. – Я была настоящим позором семьи, и в итоге отец решил услать меня на Юг, дабы избавить себя и род от такого клейма. Он хотел, чтобы я уехала, став женой сына его друга… Увы, это шло вразрез с моими собственными желаниями.

– Ясно. Обычная история, – Мэтт отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула. – Как думаешь, тебя будут искать?

– Я даже не знаю, – пожала плечами она. – Погони не было. Я нарочно выбрала Ледовую дорогу, чтобы побыстрее оказаться здесь, но…

– Но я думаю, что строить иллюзии еще рано, – перебил он. – Ты покрыла недельное расстояние за три дня из-за своих способностей, так что расслабляться теперь совсем не время. Думаю, нам стоит быть осторожнее. А для начала нужно обзавестись другой одежкой. Ведь не думаешь же ты, что менестрели носят песцовые курточки, расшитые вручную серебряными нитями?

С каждой минутой Кристина боялась все сильнее. Мэтт говорил очевидные вещи, которые отчего-то не пришли ей в голову, теперь было совершенно ясно, что он прав, и девушка чувствовала себя маленькой девочкой, которая взялась за задачу не по силам. Видимо, оборотень уловил ее настроение. Он встал с места и ободряюще улыбнулся:

– Не бойся, девочка. Видишь, мы не просто так столкнулись с тобой на твоей Ледовой дороге. Не бойся, – повторил он, и Крисса ощутила на макушке его широкую теплую ладонь. – Вместе справимся.

Почему-то она ему верила…

Трактир, как и любое подобное заведение вечером, гудел от голосов. Их немного разбавляли звон посуды и приборов на кухне, периодически раздающийся за разными столами смех, скрип дерева о дерево и брань трактирщика, который явно не успевал справляться с таким количеством заказов. Поскольку все столы были заняты, а Мэтта здесь (как, впрочем, и везде в этом городе, – подумала Крисса) знали, спутников провели в тихий уголок у самого камина, где стояло два больших кресла с высокими спинками. Какое-то время Кристина с любопытством разглядывала посетителей, но это занятие ей быстро наскучило. В очередной раз она пришла к выводу, что скопления людей мало чем отличаются друг от друга, и она устремила взгляд в огонь. Язычки пламени причудливо переплетались, создавая неповторимый узор, и, словно следуя ему, в голове завертелась мелодия. Как обычно, мелодия была самая простая – наверняка услышанная девушкой от кого-то когда-то, но в сочетании с огнем она становилась чем-то особенным, а главное, ни на что не похожим… Крисса переложила на колени чехол с флейтой и вполголоса обратилась к Мэтту:

– Можно я сыграю?

Тот огляделся. Гул незаметно стих, стало как-то очень тепло и уютно, словно весь окружающий мир начал потихоньку погружаться в сон. Оборотень улыбнулся и кивнул:

– Давай. Самое время!

Она закрыла глаза и заиграла. Казалось, Кристина вся превратилась в слух и звуки: сначала она услышала, как зашипел огонь в камине, потом по залу прокатился удивленный ропот, а потом зазвучала музыка. Печальная, но светлая, как летний дождь, обещающий радугу. Девушка знала, что на углях камина сейчас можно видеть хоровод эльфов; магия наполняла ее. Пользуясь своей небывалой свободой, она словно чей-то мягкий шепот вливалась в уши, шепча: «Не бойся, я твой друг! Забудь предостережения! Мы – одно, и только смерть сможет нас разъединить».

Крисса сыграла последнюю трель и открыла глаза. Ее взору предстали удивленные лица, на которых она, к своей величайшей гордости, прочитала еще и неподдельное восхищение. Это значило, что ее надежды оправдались, и уже от границы можно не бояться своей силы!.. Эту приятную мысль прервал голос из глубины зала:

– Сыграй еще, госпожа. Прошу, сыграй.

Воодушевленная девушка тут же приготовилась исполнить просьбу, но вдруг замерла, парализованная страхом. У стойки с трактирщиком беседовали три типа в форменных куртках стражи Кайрин… Крисса судорожно метнулась к оборотню и прошептала:

– Это за мной!

– Да ясный перец, что за тобой! – проворчал он, поднимаясь. – Вот тут-то и оценишь, что мы сидим не за столом, а у камина чуть за углом, иначе были б как на ладони. Поднимайся и линяем.

На негнущихся ногах Кристина последовала за ним… Мэтт осторожно, прижимаясь к стене, прокрался туда, где с потолка свисали редкие занавески из деревянных бусин. Поняв, что опасность до них пока не добралась, – прочие посетители вопросов не задавали, только молча вернулись к своим делам, – Мэтью наклонился и легко поднял люк в подпол:

– Давай, лезь! Я следом!

Крисса была слишком напугана, чтобы спорить, и молча нырнула в темноту подпола. Вслед за ней на землю неслышно спрыгнул и оборотень, который установил люк на место и замер, прислушиваясь. Было темно, сыро и холодно. Над головой раздавались шаги и голоса, что очень скоро снова заставило девушку запаниковать. Она в отчаянии зашептала:

– Бежим отсюда! Думаешь, сюда не полезут?!

– Дэйт свой мужик, он их задержит, – отмахнулся Мэтт. Его зеленые глаза пугающе светились во тьме, когда он говорил. – Крепче держись за меня и не дрожи так, скоро выйдем на соседнюю улицу. Дома спрячешься в подвале, пока эти не уйдут из города.

Путешествие по сырым подвалам между огромных бочек показалось Кристине бесконечным. Она чуть не расплакалась от радости, когда в лицо пахнуло свежим весенним ветерком, и где-то за углом захлюпала снежная каша под колесами тяжело груженой телеги. На счастье Криссы, Мэтью знал каждый закоулок города как свои пять пальцев, так что по пути домой им даже не приходилось пересекать оживленные даже в сумерки улицы. Во многих местах девушке приходилось полагаться лишь на сумеречное зрение своего друга: мелкие переулочки освещались лишь светом немногочисленных окон, а фонарей не было. К великой радости Кристины, их путешествие по улицам не продлилось слишком долго, примерно через четверть часа впереди показалась ярко освещенная витрина кожевенной лавки.

Оказавшись в помещении, Мэтт первым долгом надежно запер дверь, после чего нырнул в дальний угол торгового зала и откинул прочь висевшую на стене шкуру:

– Давай шустрее! Не думаю, чтоб у нас в запасе было много времени!

Крисса послушалась. За шкурой обнаружилась неприметная дверка, а за дверкой – ступеньки, исчезающие во тьме. Оборотень схватил стоявший на столе управляющего канделябр и решительно двинулся вниз. Девушка со вздохом последовала за ним; ей ничего не оставалось, кроме как безоглядно довериться ему. Сердце сжимал панический страх. Мысль о возвращении домой казалась поистине невыносимой, ведь к хорошему быстро привыкаешь, и теперь ей казалось, будто она была свободной от всяческих правил всю свою жизнь…