И столько было в старце том дивной простоты и мудрого покоя, что я, Фалес Аргивинянин, склонился перед ним. В зале воцарилось молчание.
      - А кто эти трое, о которых говоришь ты, эллин? - спросила меня побледневшая Балкис.
      - Одного из них ты знаешь, царица, - спокойно ответил я, - это Арраим, Отец и Повелитель Черных.
      Руки Балкис судорожно схватили ручки трона, и она порывисто наклонилась вперед.
      - Отец! - задыхаясь, воскликнула она, - ты знаешь, ты видел его, мудрец!
      - Знаю и видел, Балкис, - сказал я.
      - Когда и где?
      - Вчера в лесу, около твоего города, царица, - был ответ мой. Диким огнем запылали очи прекрасной Балкис.
      - Здесь... около... - повторила она, - и он ничего не велел передать мне?
      - Велел, царица, - сказал я, Фалес Аргивинянин, - он повелел мне сказать тебе, что тщетны твои поиски и старания, хотя бы ты похитила не только огонь одной планеты, а всех девяти. Ты никогда не увидишь его, ибо ты преступила веление храма Богини Жизни, осмелившись проникнуть к Огню Земли и вступив в отношения с силами Хаоса, при этом ты не пощадила драгоценную жизнь пророчицы. Данную тебе красоту и мудрость ты употребила на то, чтобы ввергать в пучину падения мудрых Посвященных. Так вот тебе, Балкис, последний завет твоего отца - ты увидишь его только тогда, когда горящий в тебе Огонь Земли преобразишь в пламя Любви Космической, и тогда Величайший из Величайших, имеющий прийти в мир, соединит тебя с отцом твоим...
      - Ко мне, мудрые царства моего! - прозвучал ее голос, - вашу царицу оскорбил неведомый пришелец. Он - обманщик, он не мог видеть отца, Арраим не мог передать мне таких слов. Да восстанет владыка Огня Земного и да вспепелит он врагов моих!
      Дрогнуло собрание, и я увидел, как бывшие посвященные один за другим покидали зал и, наконец, в нем остались только я, Фалес Аргивинянин, мудрый старик Лао-Цзы, с печальным интересом глядевший на царицу, и равви Израэль, закрывший голову плащом и что-то тихо бормотавший про себя.
      Уже рухнула передняя стена зала и на месте ее встала новая стена из мрачного тумана, клубами восходившего из бездны, уже чувствовал я приближение Огня Земли, леденящего и страшного. И вот медленно-медленно сползла с меня царица Змей и закружилась в ритмичном танце возле трона Балкис, как бы очерчивая вокруг нас, троих, магический круг.
      Но спокоен был я, Фалес Аргивинянин, ибо велика была сила души моей, и видел я, как рядом с равви Израэлем вырисовывались очертания двух духов Луны с рогатыми тварями на головах и как сзади мудрого атланта Лао-Цзы кишели густой толпой духи Пустыни.
      Во мраке тумана уже вставало чье-то гигантское лицо багрово-красного цвета, виднелись чьи-то внимательно-злобные очи и подымалось туловище, покрытое как бы языками пламени. То был сам Бофамет, владыка Преисподней, царь Тартара, Великий Отверженный.
      Минуту или две покоились его злобные глаза на нас, а потом медленно обратились на Балкис, стоящую, протянув к нему руки.
      - Безумная Балкис! - раздался его голос, подобный отдаленному шуму прибоя огненного в царстве Вулкана, - Зачем ты вызывала меня?
      Безумная Балкис! Что я могу сделать с неугодным тебе эллином, когда благословение отца твоего Арраима почиет на нем! И разве не духи пустыни, слуги того, чье имя - Молчание, стоят за третьим?
      Безумная Балкис! Это наказание твое - ибо, что общего между тобой, слугой моей, и отцом твоим, Арраимом, чьи ноги на стезе Того, чье имя я не могу произнести! Разделывайся сама как знаешь, но помни, что никакая Любовь Космическая не вырвет тебя из рук и сердца моего!
      - Дух лжи и отрицания! - бестрепетно загремел я, Фалес Аргивинянин, пусть уйдет царица Змей, пусть уйдут духи Луны и духи Пустыни, пусть останусь один я, с Семенем Любви Космической в сердце, и вступим с тобой в страшный, грозный бой за душу прекрасной Балкис, ибо вот отец ее, Арраим, поручил мне не погубить ее, а наставить на стезю добра!
      С глубоким удивлением смотрел на меня Дух Отверженный! И вот как бы загладилось его чело, а глаза загасили злобу и засияли каким-то другим, странным и сочувствующим, светом.
      - Храбрый эллин, - раздался его насмешливый голос, - или ты думаешь, что в предназначениях моего бытия заключаются и драки со всякими человеческими червями? Или мудрый Гераклит не внушил тебе, что борьба со мной - есть борьба во времени?! Имеешь ли ты достаточно Манвантар в твоем распоряжении, чтобы решиться на борьбу? Иди своей дорогой, червяк, и кто знает, со временем, если ты поумнеешь, может быть, мы поговорим с тобой.
      И сразу погас огонь очей его, рассыпались очертания головы и тела.
      Я оглянулся вокруг. Мирно покачиваясь взад и вперед, по-прежнему молился покрытый с головой равви Израэль, задумчиво пощипывая небольшую бородку, стоял мудрый Лао-Цзы, а дальше, около трона Балкис, лежала в самых неестественных позах скорченная толпа. Сама Балкис, бледная как смерть, неподвижно сидела на троне, вперив безумные очи в рубиновые глаза Царицы Змей. Я произнес заклинание, и она медленно обернулась ко мне и снова вползла на меня и опоясала мое тело. Мудрецы Балкис начали оказывать признаки жизни, а сама царица, глубоко вздохнув, закрыла лицо руками.
      Долго длилось молчание... Наконец царица прерывающимся голосом сказала:
      - Ты победил прекрасную Балкис, Аргивинянин. Иди и возвести миру ее поражение...
      - Ты воистину безумна, Балкис! - ответил я, - никого я не побеждал, победил твой отец Арраим и Любовь Божественная. Но если ты признаешь свое поражение, то я требую от тебя - отпусти тотчас со мной тех трех посвященных, которых ты приковала к трону своей красотой. Прекрасная Балкис пожала плечами.
      - Зачем они мне, Аргивинянин, - сказала она, - бери их, но скажи мне, от себя ли ты вступился за душу мою перед Господином Огнем Земли или от имени отца моего?
      - От себя, царица, - ответил я, - ибо я знаю: Любовь Космическая царит в сердце Арраима и вот, как же он бросит дитя свое на погибель Пралайи?
      - Ты воистину мудр, эллин, - слабым голосом, подумав, сказала Балкис, а теперь идите от меня, мудрые, - обратилась она к трем, - и оставьте бедную Балкис в одиночестве, дабы я могла подумать о Любви Космической, - с легкой насмешкой закончила она.
      - Да осенит любовь Божественная сердце твое, Балкис, и да возвратишься ты в объятия отца твоего, - громко сказал я, Фалес Аргивинянин, и накинул на царицу дыхание мудрости своей. Сразу порозовели ее щеки и загорелись силой и жизнью глаза.
      - Я не забуду пожелания твоего, Аргивинянин, - звонко сказала она. Трижды побеждала я Фиванское Святилище, но на четвертый ты отомстил с лихвой, мудрый эллин. Видит Небо, нет на тебя злобы в душе моей.
      И вот мы оставили прекрасную Балкис. На этот раз я, Фалес Аргивинянин, взял у равви Израэля отвоеванных мной изменников святилища.
      Тепло со взаимными благословениями распростились мы, трое, не забыв дать свое дыхание Мудрой царице Змей. И сказал мне на прощание мудрый Лао-Цзы:
      - Аргивинянин! Много есть часов, дней, годов в Дао бесконечном, но счастливейший из них будет тот, в котором я снова встречусь с тобой, благородный эллин.
      - И я знаю, что не последний раз встречаюсь с вами, мудрые, подтвердил равви Израэль, - воистину планета наша мала для мудрых...
      Велико было торжество в Фиванском Святилище, когда я, Фалес Аргивинянин, прибыл туда.
      С дивной пышностью отправили мы богослужение в храме Изиды, и вот, сам Гермес, Триждывеличайший, явившийся нам в облаке огненном, увенчал меня Лучами Высшего Посвящения. А затем иерофант Святилища Гераклит Мудрый низвел Огонь пространства на головы приведенных мною изменников Святилища, отдав души их во власть царице Змей, верно служившей мне в путешествии моем.
      Да будем мир над головой твоей, Эмпидиокл. В дальнейших рассказах моих ты встретишь еще всех лиц, которых я назвал в повествовании своем.
      Фалес Аргивинянин ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО
      ФАЛЕС АРГИВИНЯНИН, СЫНУ МИЛЕСА АФИНЯНИНА,
      О МОГУЩЕСТВЕ БЕСКОНЕЧНОМ ЛЮБВИ РАСПЯТОЙ РАДОВАТЬСЯ!
      Склонился третий день после жертвы Неизреченного, но еще заря вечерняя не наводила на небосклоне разноцветных бликов своих, а я в саду Гефсиманском подле камня, казалось, еще не высохшего от слез Божественных, молился Единому, и в первый раз на планете Земля Великий Посвященный присоединил к Матери своей Имя Бога Распятого.
      И только имя это слетело с уст моих, выговорив слова Тайной Молитвы, как с высот Космоса ответом далеким отозвались мне хоры светлых эволюций и крылья их с радостным удивлением зашелестели вокруг меня.
      - Слава Фалесу Аргивинянину, слава! - загремели духи стихии воздушной, - Слава ему, новое имя Единого призвавшему!!! И слышал я тихий радостный вздох Матери Земли:
      - Прими благословение мое, сын мой, великое и мудрое, чадо мое, шептала Земля, - ибо новое имя Бога Единого произнесено тобою как человеком, как сердцем моим! Мать-Земля благодарит тебя, мудрый сын мой Аргивинянин!
      И снова произнес я славословие Богу Вседержителю Христу Распятому, и вот вся природа: и низина, и высота Земли, и свод небесный тихим шепотом повторили слова мои. И преисполнилась грусть моя силой великой, будто собралась в ней вся мощь Космоса Божественного.
      - Воистину смел и мудр ты, Аргивинянин, - раздались за плечами моими слова Арраима Четырежды величайшего, - что осмелился ты ранее Таинства Неизреченного произнести имя нового ГОСПОДА ЕДИНОГО!
      Пристально смотрел на меня Арраим.
      - Воистину, - сказал он, - благословенна за тебя Эллада, мудрый, и из четырех эволюций человеческих, которые наблюдал я, Арраим, по пути странствий моих по нивам Всевышнего, не было никого мудрее и смелее тебя! Но, - продолжал он, положив руку на мое плечо, - не пора ли нам, Аргивинянин, пойти туда, где покоится тело Божественное?
      Я ожидал этого приглашения и молча кивнул головой, неторопливо пошел за Арраимом. А он вышел из сада, пришел в город и там, зайдя в один из маленьких домиков, возвратился оттуда, держа за руку молодого ученика Распятого - кроткого Иоанна. Увидя меня, он пал на плечо мое и долго рыдал, мучительно и тяжело.
      - Неужели ты не веришь, Иоанн? - серьезно спросил я, и дыхание мое, и сила пали на голову юноши.
      - О нет, мудрый чужестранец, - ответил Иоанн, - Несокрушима моя вера, но я - человек обыкновенный, и сердцу ли человеческому вынести скорбь дней минувших?
      - Не совсем обыкновенный ты человек, Иоанн, - сказал я, отклонив слегка плечи назад, тайным взором впился в очи его, - вспомни, Иоанн, призывают тебя, вспомни море лемурийское и страну Спящего Дракона! Вспомни, Иоанн, встречу нашу у трона царицы Балкис! Вспомни имя твое, сын Эллады!
      И широко-широко раскрылись глаза юноши и вспыхнули они внезапно огнем ведения Космического.
      - Я - Лао-Цзы - сын страны Спящего Дракона, - прошептал он, - и я... я знал, что Бог мой, и Спаситель мой призовет меня к себе!
      А сзади кто-то уже подходил к нам, кроткий, ласковый и тихий. То была она - мать всего сущего. Вечно Юная Дева-мать, Изида Предвечная, Царица Небес, Дева Мария Преблагословенная. Все трое упали в прах перед ней.
      - Встаньте, мудрые слуги мои. Ты, Арраим, и ты, Аргивинянин, прозвенел над нами голос Ее, - встань и ты, сын мой Иоанн, встань, чтобы вести Мать твою туда, где свершится последняя воля Всевышнего. Идемте вместе, мудрые, ибо вот - мудрость ваша давно перестала быть мудростью человеческой, и глазам ее будет раскрыто то, что не могут еще видеть очи сынов Земли...
      - А ты, Аргивинянин, - обратилась она ко мне, - ты, вплетший нить свою в нити божественные, ибо кто,
      как не ты, передал мне. Матери твоей египетской, удар, победивший плоть очей моих, и кто, как не ты, пробудивший память сына моего Иоанна и раскрывший перед ним бездны Космические; ты, Аргивинянин, говорю я, будь вторым сыном моим, а ты - всегда первый слуга мой и царь детей моих черных, Арраим премудрый, будешь мне третьим сыном. Итак, встаньте - Любовь, Мудрость и Сила, дети мои, сыновья мои, и грядемте встречать победителя Сына моего по плоти и Отца Моего по Духу!
      На противоположном склоне находился гроб, охраняемый десятком римских воинов.
      - Удержите глаза свои, мудрые, - властно сказала Она, Матерь Бога Распятого, - ибо не годится вам видеть тайну недр гроба Сына Моего. Но ты, Арраим, напряги волю свою - вызови сюда трех Марий - три сердца любящие и да найдут они здесь награду Любви и верности своей!!!
      И вот с властью прозвучали стальные магические слова и сила изошла от потемневших очей Четырежды величайшего, прошла и рассыпалась, как сноп молний. Не прошло получаса, как вдали показались спешившие по пыльной дороге три женские фигуры. Магдалина подбежала к Матери Господа и пала на колени.
      - О Мать! - выговорила, заливаясь слезами, она, - не знаем, что случилось с нами, но мы слышали голос твой, и сами не знаем, как прибежали сюда...
      - Так нужно, - тихо сказала Мария-Дева, - будешь со мной здесь на молитве до часа полуночного...
      И ласково кивнув мне и Арраиму, отошла с женщинами и Иоанном в чащу деревьев на молитву.
      - Идем, Аргивинянин, - занесем на свиток памяти нашей грядущее таинство, - сказал мне Арраим, - ибо вот время уже близко.
      - О! Господин мой! - вдруг вздохнул Арраим и простерся ниц.
      И я, Фалес Аргивинянин, на фоне заалевшего неба узрел дивную незабываемую картину. Узрел два гигантских крыла, каждое из которых занимало четверть небосклона. Крылатые дивные очи с непередаваемой силой тревожного ожидания неподвижно глядели на скалу, заключавшую гроб Распятого, а над очами подымался лоб, увенчанный золотыми волосами, и были те волосы звездными нитями всего Космоса, всей Вселенной, ниспадая в бездны мироздания. Уста были как систрум семиструнный, звучащий вечною хвалою Единому Творцу. Дивные очи его смотрели в самую глубь скалы, наблюдая там нечто дивно страшное, ради чего стоило ждать мириады вечностей, ушедших в закат. И было в таинстве еще что-то, чего страшно хотелось всем существом дивному владельцу крылатых очей, одетого в миры вселенной.
      И понял я, что странная судьба моя послала мне неизреченную минуту лицезрения самого Демиурга, Люцифера Сладчайшего, Денницы Пресветлого, Сына Первородного, Ипостаси Триады Первичной.
      И вот за могучей головой Денницы вспыхнул как бы свет Великий, и зароились в том свете неисчислимые когорты сверхчеловеческих эволюций.
      И увидел я, Фалес Аргивинянин, около лежащего во прахе Арраима Четыреждывеличайшего двух существ дивных, небесной красоты, и были у них крылья за плечами, крылья черные с голубыми полосами. Они наклонились над Арраимом и что-то ласково шептали ему. И дано было мне, Фалесу Аргивинянину, понять, что существа эти - сыны подлинной расы Арраима. И поднялся он, и первый взгляд его, брошенный на меня, был взором, исполненным изумления.
      - Как?! - воскликнул он, - Ты, человек Люцифера светоносного и все еще таишь луч Жизни в теле своем?
      И выпрямился я, человек Фалес Аргивинянин, Сын Перста Матери-Земли и гордо ответил Арраиму:
      - Что может мне, человеку. Сыну Земли, сделать Светоносный Денница, если я, человек, сидел в полном сознании своем одесную самого Бога в саду Магдалы?!
      И низко поклонился передо мной Четыреждывеличайший.
      - Воистину, - прошептал он, - Земля в лице твоем, мудрый Аргивинянин, победила Космос силою Бога Единого... Не я теперь поведу тебя, Аргивинянин, - продолжал он, - а тебя прошу вести меня дальше, где мы должны узреть проснувшегося.
      Перед запечатанной дверью спали римские воины, не видя, как свет золотистыми тонкими лучами изливался уже сквозь расщелины приваленного камня.
      И раздался в тиши один лишь только звук, высокий, чистый, нежный, раздался - и замолк. Возник снова, еще чище, еще нежнее... и вдруг... волной полились братья и сестры - звуки, но не торжествующие, как ты думаешь, Эмпидиокл, а нежные и благословляющие. То не был гимн победно торжествующий, а любовное возвращения Бога Распятого к распявшей его плоти человеческой. Не торжество звучало, а всепрощение, ибо вот - какая же победа может быть у Господа Всемогущего и Всесильного?
      И тихо-тихо повернувшись, упал камень приваленный, сноп света волной хлынул из пещеры, на пороге показалась дивная фигура Христа Иисуса.
      Светел и благостен был Лик Его божественный, Любовью бесконечной светились Его очи, и первый взгляд Его был туда, где на небосклоне горели крылатые очи Денницы, вспыхнувшие сразу восторгом Божественным. И раскрылись уста Люцифера Светоносного и невыразимой торжественности гимн вылился из них, неся в бездны хаоса строительство миров новых на новых началах победы над смертью...
      Подняв десницу, протянул Христос ее по направлению к Люциферу, и вот над челом Светоносного вспыхнул символ союза Света Первозданного со Светом Любви Божественной - крест, увитый кроваво-красными цветами жертвы Божественной.
      И снова поднялась десница Господа, благословляя Проснувшегося. И тихо сказал он:
      - Довольно, дети! Идите в обители свои. Оставьте меня пока одного с бедными детьми Земли, ныне снова обретенной для Царства Моего. ..
      И замолчали хоры, и рассыпались гимны, и потухли крылатые очи. И вот перед лицом Земли и человечества стоял снова плотник Иисус, сипом Богочеловечества Своего смерть победивший.
      Крик ужаса, изданный группой проснувшихся и ослепленных светом воинов римских. И видел я, как одинокая фигура женщины метнулась сначала к гробу отверстому, а потом быстро побежала вслед медленно двигающемуся по дорожке Христу. Я узнал ее, то была Мария из Магдалы.
      - Господин... - начала она было, но потом, взглянув пристальнее, с воплем радостного испуга кинулась к ногам Проснувшегося.
      - Не прикасайся ко мне, Мария, - тихо сказал ей Господь, - ибо вот, полон я еще славы небесной, и она сожжет тебя... Встань и пойди, предвари учеников моих, да ожидают они меня в Галилее, под нашими кедрами... Встань. Любовь Человеческая, ныне обращенная в Любовь Божественную, встань, Мария кроткая, мать всех грядущих Марий, во плоти явленных.
      И, благословив рыдающую Марию, медленно двинулся Господь дальше, где ожидала Его Мать с двумя другими женщинами. Но по пути Его были мы: Арраим и я. Кротко и ласково глядел на нас Плотник Проснувшийся и Бог Незасыпающий.
      - Аргивинянин, - раздался Его нежный голос, - разрешаю тебе твои дела с человечеством и благословляю на служение новое. Но раньше закончи на Земле великую Задачу твою. Вот я доверяю сыну Земли частицу Силы Моей, - и он дотронулся рукой до лба моего, - снеси ее в дальние пещеры Эфиопии, и даруй жизнь новую Первозданной царице Перста Земной во прахе ползающей, и сведи туда же любимую дочь мою, да пребудет она там, у дочери Арраима, раба Моего, доколе я не скажу ей восстать на служение Мне.
      - Вот она, дочь Моя, - сказал мне Господь май, - явленная веками грядущего под именем Софии, Премудрости Божией. Вручаю ее тебе, Аргивинянин, а она уже принесет Балкис страдающей все то, что некогда предсказал ей ты, мудрый эллин, движимый Духом Моим. Прими же благословение Мое, Аргивинянин, и не мешкай. Оставь меня пока здесь с матерью Моей, третьей Марией и слугой моим Арраимом. Гряди, эллин, в дивный и дальний путь благословенной жизни своей!!!
      Только что вышли мы из сада, как увидели приближающегося к нам человека с длинной белой бородой, ведшего на поводу двух, вполне готовых в путь, белых верблюдов. В момент встречи нашей он низко склонился передо мной и сказал:
      - Дозволит ли благородный и мудрый эллин Фалес Аргивинянин вновь старому знакомому служить ему верблюдами для пути?
      - Ноги твои также на стезе Господней, равви Израэль, - ответил я, - от имени спутницы моей благодарю тебя, мудрый.
      И более я не стал разговаривать с равви Израэлем. Мы отправились в путь. Дни и ночи молчала закутанная спутница моя, пока вдали не засияли знакомые очертания гор Эфиопии. Вдали узрел я храм богини Иштар. В глубине горного храма богини Иштар нашел я тайное место пребывания царицы Балкис.
      При первом взгляде на меня глубокий крик вырвался с ее прекрасных уст:
      - Мудрый эллин!
      И вот я узрел гордую царицу Савскую, Балкис Прекрасную, лежащую у праха ног моих. Я поднял ее, ибо вот на устах моих была речь и послания не мои, а Страдальца Божественного. Только высказав все, я разрешил Балкис встать. И вот увидел лицо ее обновленным потоками сладостных слез и оживленным Любовью Божественной.
      - У слабой Балкис нет слов для выражения благодарности тебе, посол Божественный, - сказала она, - да и нуждаешься ли ты в ней? Но где таинственная спутница твоя, которую я должна беречь, по словам Величайшего из Величайших?
      И вот когда я ввел в покои Балкис Софию Священную, царица заметалась при виде скрытого лица Софии и в ужасе несказанном протянула вперед руки.
      - Арра! Арра! - глухо проговорила она и вновь поверглась во прах перед погибшей.
      И в первый раз я слышал голос Софии Божественной. И был этот голос как соединение биллионов других голосов, восставших из глубин Космоса, и подобен был плачу систрумов всех храмов богини Матери.
      - Не Арра я, сестра моя. Балкис Прекрасная, но мать Арры всей Вселенной. Встань, сестра моя. Балкис Прекрасная, встань и прими меня под таинственный кров твой до тех пор, пока голос Господа и Отца моего не призовет меня в мир. А ты, Фалес Аргивинянин, эллин Трижды Благословенный, обратилась София Божественная ко мне, - прими от меня благословение и на путь твой, и на окончание человеческого пути твоего...
      И я вышел из храма. Шесть дней шел я подземными ходами руслами рек недр Земли, бестрепетно переходил земные пропасти. Путь мне освещал вознесенный мною Маяк Вечности над моим челом, а проводником была великая мудрость Фиванского Святилища. Наконец я дошел до пласта пород рубиновых и там, в покое, выдолбленном из целого гигантского изумруда, нашел ее, дивную царицу Змей, так верно служившую мудрости моей в день первого посещения моего Царицы Балкис.
      И выпрямилась дивная Змея на конце хвоста своего и приблизила рубиновые очи свои ко мне.
      И смело поднял я руку свою и, властно призвав Имя Единого Бога, повелел, данною мне частицей Силы Его, восстать из пучины небытия Сущности Великой - Первозданному Царю Персти Земной, прародителю человеческого рода, дивному созданию Мудрости Строителей.
      И послушный властному призыву моему, восстал он, Адам Первородный, во всей дивной и первозданной красоте своей, восстал кроткий, любящий, восстал во всем неведении ангельского райского бытия своего. И коснулся я до лба царицы Змей и сказал:
      - Волею Господа Нашего Иисуса Христа, пришедшего во плоти спасти грешных мира сего от дня Создания, повелеваю тебе, Лилит Премудрая, покинуть образ мудрости ползающей и принять вновь первозданный облик твой и присоединиться к супругу твоему.
      Точно тысяча громов рассыпалась по пещере рубиновой и спала кожа змеиная и передо мной предстала во всей красоте и мощи Пилит Первозданная.
      И протянул к ней Адам Первозданный руки свои и слились они воедино, и в волнах гармоний астральных исчезли в глубинах мира схем и предначертаний космических.
      И вознес я тогда мольбу благодарственную к Господу Иисусу Христу, и силой мудрости своей перенесся в теле из недр земных в Пустыню Аравийскую, где начинался новый путь мой.
      Благословение Кроткого Плотника Галилейского призываю на тебя, друг мой Эмпидиокл.
      Аминь! КРАТКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ
      ...МАЯК КРУГА ВЕЧНОСТИ - Звезда Посвящения, загорающаяся над Посвященным. Символ Солнца, знак поклонников Шив", покровителя всех Йогов.
      ГОРОД ЗЛАТЫХ ВРАТ - ?Столица Великой Атлантиды, колыбели Четвертой Коренной Расы человечества.
      СЫН УТРЕННЕЙ ЗВЕЗДЫ - т. е. Венеры, покровительницы Земли.
      ВЕЛИКИХ СКАЗАНИЙ КРАСНОЙ РАСЫ - расы Атлантов, Четвертой Коренной Расы человечества.
      ...СЫН ЖИЗНИ, А НЕ ЧЕЛОВЕК - пришедший из других Миров.
      ..ТАИНСТВЕННОМ ЯЗЫКЕ СОКРОВЕННОЙМУДРОСТИ- имеется в виду Сензар, язык Посвященных.
      ГЕРМЕС ТРИСМЕГИСТ (ТРИЖДЫ ВЕЛИЧАЙШИЙ) - Традиции герметизма указывают как на сына Первого (Гермес Тот или Агатодаймон, олицетворение Божественного Разума - Логоса, о котором предание рассказывает как о реальной личности, выходце из Атлантиды).
      ...ВЛАДЫЧЕСТВО ТРЕУГОЛЬНИКА- намекает на место Посвященного (или Посвященных) в цепи Посвящения.
      ...ЗНАК ВЫСШЕГО ПОСВЯЩЕНИЯ - Посвященный (Адепт, Гуру) - ведущий ученика через познавание к духовному или второму рождению.
      ТРЕУГОЛЬНИК- символ первых ступеней Раджа-Йоги. Не следует смешивать с Хатха-йогой, развивающий скрытою силы (сиддаи) преимущественно механическим путем.
      СВЯТИЛИЩЕ МИРА - Шамбала, священная Обитель Великих Учителей.
      ...О ПОКЛОНЕНИИ УЧИТЕЛЮ ПРИ ЕГО РОЖДЕНИИ- речь идет о подлинном событии: во второй книге "Агни-Йоги" - "Озарение" - сам Великий Учитель Мария, являющийся Аспектом Первого Логоса, Божественной Эманацией, рассказывает о встрече с Христом-младенцем и Его Матерью.
      ...ПРИЗВАВ ТАИНСТВЕННОЕ ИМЯ НЕИЗРЕЧЕННОГО- речь идет о священном и таинственном обряде. Великих Учителей человечества.
      ...ДЕРЗКОГО НАЗАРЕЯ - слово "назар" можно встретить во многих древних языках. На индустани "назар" есть внутреннее или сверхъестественное видение. Персидское слово "на-заруан" означает "миллионы лет". Отсюда и произошло название Назаров или назареев, к которым причисляли и Христа. Название города Назарета к этому отношения не имеет. Назары или назареи - это люди, освященные для служения Единому Величайшему Богу.
      ...ВЕЛИКИЙ АРРАИМ (АРРА) - имена образованы от словосочетания "Свет Солнца".
      ...ЗОЛОТАЯ ЧАША - золотой сосуд рассматривается как активный полюс, символ озарения высшей надеждой и уверенностью в себе.
      ...ТРЕУГОЛЬНИК, ОПУЩЕННЫЙ ВЕРШИНОЙ ВНИЗ - треугольник Воды, символизирующий совокупность инволютивных, сгущающих, порождающих процессов, в отличие от треугольника Огня (вершиной вверх), символизирующего эволютивный процесс нашего искупления.
      ...В ПРОСТРАНСТВЕ НЕ ФИЗИЧЕСКОМ, А ПСИХИЧЕСКОМ - имеется в виду астральный план Бытия.
      ...ОГОНЬ ЗЕМЛИ ПОГЛОТИЛ ЧЕРНУЮ ЗЕМЛЮ - напоминание о гибели Лемурии, колыбели Третьей Коренной Расы человечества, предшествовавшей Коренной Расе Атлантов.
      ...ТИТАНЫ СЕВЕРА - согласно древнему преданию, люди Белой Расы (Пятой Коренной расы человечества) пришли на Землю со звезд Большой Медведицы. Устные авестийские сказания рассказывают о материке Хайр в Северном Ледовитом океане, погибшем, по некоторым сведениям, более 40 тысяч лет назад. Спасшиеся люди Белой Расы (арии) создали в Предуралье государство Хайрат. Арии исповедовали учение пророка Заратустры (Сын Звезды).
      ...БОЖЕСТВЕННЫЙ ЗОРОАСТР (ЗАРАТУСТРА) - по свидетельству Е.И. Рерих, одно из воплощений Учителя Учителей Шамбалы, Иерарха Россула Марии, Имя которого до недавнего времени хранилось в тайне. В связи с неоднократным появлением Учителей - гуру-астара (духовный учитель поклонения Огню и Солнцу) возникла путаница. Е.П. Блаватская в "Разоблаченной Изиде" поясняет: "Мнение каббалистов таково: существовал только один Заратустра, но было много гуру-астаров... один из них был наставником Пифагора".
      ...КРЕСТ, УВИТЫЙ КРОВАВО-КРАСНЫМИ ЦВЕТАМИ - впоследствии становится символом розенкрейцеров, братства, основанного Христианом Розенкрейцером (1378-1484 гг.) Крест-символ пути самоотвержения, безграничного альтруизма, неограниченной покорности законам Вышнего. Роза Гермеса - символ науки. Адепт-розенкрейцер обязан был совместить самопожертвование и науку, заставить служить одному идеалу.