Широкий жест правой рукой слева направо в поклоне означал
      "входите, гости дорогие", а резкое движение руки из почти вертикального положения вниз с радостным кивком головы – "прощай, не навещай". Последнее обычно исполнялось при расставании с тёщей. Ей же можно было продемонстрировать вытянутый язык, что в словесном выражении звучало бы как "накуси-выкуси". А вот одновременное загибание своих ушей в направлении собеседника означало личное оскорбление типа "сам дурак, и уши у тебя холодные".
      Изложенные реминисценции являются лишь малой толикой утраченного богатства межличностного общения посредством рук, головы, "мягкого" места и других членов. Написано сие в надежде, что наше культурное наследие не останется втуне. Флаг вам в руки, дорогие собеседники.
 

Бухара

 
      В своё время проработал я чуть не четверть века в Минвнешторге.
      Место, надо сказать, было элитное или, как тогда говаривали -
      "тёплое". И не то чтобы платили хорошо. Хорошо-то в теперешнем понимании тогда вообще никому не платили. Но изюминка была в том, что посылали. И, в отличие от многих других, не по известному адресу, а за границу. А это был свет в окошке, возможность вырваться в другой мир и "оторваться", а также и почти единственная в пору товарного голода в нашей стране – отовариться по полной программе.
      Правда, командировочные были грошовыми. К тому же, если кормила принимающая сторона, то их ещё и ополовинивали. А потому в министерстве имелись свои приёмы, как сэкономить вожделенную валюту для реализации планов закупок в форме списка подарков для жены, чад и домочадцев и друзей, который каждый командировочный зажимал в кулачке, отправляясь на шоппинг. Во-первых, с собой брался вафельно-шоколадный торт "Сюрприз" и батончик сырокопчёной колбасы, которые заменяли еду и закусь по принципу "ни цента на глупости".
      Следующими по важности палочек-выручалочек были суповые смеси в пакетиках, которые вкупе с кипятильником полностью решали проблему автономного питания. Вы спросите, а как же с кастрюлей? No problem, кипятильник погружался в заполненный водой и заткнутый пробкой рукомойник, и щи или борщ готовы через 5 минут. От борщей, правда, пришлось отказаться после того, как в Париже в газету попала информация прислуги отеля, жаловавшейся на трудности оттирания кроваво-красной плёнки на раковине, остающейся после проживания в номере русских.
      Одновременно эти тупые горничные никак не могли понять, почему эти русские использовали биде по полной программе. Откуда им было знать, неразумным, что в ту пору у нас и самого слова-то "биде" никто не слышал. А уж то, что при появлении русских в гостиничном бассейне всех других как рукой смывало, а вода окрашивалась в революционный красный цвет, рассматривалось как политическая провокация. Это ж надо, добавлять в воду реактив, таким образом реагировавший на мочу!
      Во-вторых, можно было надыбать липовые счета на канцпринадлежности для делегации и якобы за пользование такси, которые становились документами строгой отчётности. В этом деле существовали свои "подводные камни". Скажем, в некоторых развивающихся странах в гостиничный счёт включали и услуги интимного характера. Например, в пору моей работы в Таиланде из-за скудости ресурсов на гостиничные расходы мне приходилось расселять командированных в борделе гостиничного типа. Так что тут уж нужен был глаз да глаз.
      В третьих, с собой брали по большой баночке чёрной икры, которую можно было "толкнуть" с большой пользой для командировочного бюджета. Словом, применение упомянутых экономических приёмов резко расширяло возможности обретения заграничных шмоток. Правда, мудрые ветераны, и набив шкаф костюмами "оттуда", на работу ходили одетыми от фабрики "Большевичка", чтоб выглядеть "как все". А то, неровён час, положит на тебя глаз партсекретарь да обвинит в отрыве от народных масс и преклонении перед Западом. А такое случалось в звериной борьбе за выезд "туда".
      Ещё одной палочкой-выручалочкой, но тоже о двух концах, во внешторге были подарки. Одно время я работал в отделе Японии и стран южных морей, так япошки по доброте душевной чуть не на каждую встречу, не говоря уже о праздниках, таскали часы, калькуляторы, приёмнички разные нам в подарок. А все подарки (подчёркиваю – все), мы должны были безропотно сдавать куда следует в силу царившего принципа "Похваленный или паче чаяния одаренный врагом – враг народа.
      Сейчас-то, насколько я знаю, отбирают подарки на сумму свыше 5 тыс. рублей, а тогда прямо смех и грех. Вот и приходилось порой по сговору с начальником идти на грех присвоения социалистической собственности. А куда деваются все сданные подарки я узнал много позже, попав случайно в спецсекцию ГУМа, где можно было за свои деревянные рубли отовариться импортными товарами, оставшимися с иностранных выставок, реквизированных таможней и… нашими подарками. Увидел там вызывающий слюнку зависти музыкальный центр с выгравированной на нём золотом дарственной надписью. Хотели, видно, японцы обойти известный им порядок и тем потрафить нашему замначальнику управления, да дудки, не вышло.
      Так вот, курировал я среди прочего от главка наш экспорт пушнины, а потому выезжал со спецами на аукционы, главным среди которых был
      Лондонский. Надо сказать, что если непревзойдёнными торгашами считаются евреи, а второе место скромно удерживают татары, то в пушном бизнесе татары обошли всех, и татарский даже считается в нём международным профессиональным языком. Ну, Лондон это отдельная песня, а рассказать хочется о командировке в Бухару на отбор экспортного каракуля.
      Заманили меня туда друзья-татары, обещая пару халявных шкурок да шапчонку меховую, но перед самым выездом одному их коллеге как раз дали "по шапке" за то, что привёз пару головных уборов – одну себе, другую, как водится, начальнику. Кто-то "настучал", и вылетел родимый из министерства. Не начальник, конечно. Тот отделался партийным порицанием, но добрую традицию на время заморозили. Но и без того командировка удалась на славу.
      Принимал нас директор местного института каракулеводства, с виду обычный чучмек в панамке и парусиновых штанах с волдырями на коленках. Но оказался человеком удивительным. Вечером зашёл в наш гостиничный номер, а за ним шофёр в поте лица затащил ящик коньяка и овощей с фруктами, да столько, что в номере было не повернуться.
      Сели чин-чинарём с любезной "принимающей стороной" и засиделись чуть не до утра. Вот тут-то он и раскрылся.
      Что доктор наук, секретарь райкома, директор института – это всё лабуда. А главное, как он признался после чтения замечательных по музыкальности стихов Омара Хайяма, то, что он из рода чингизидов, то есть потомков самого Чингиз-хана. Пушниной, мол, пусть занимаются татары и бухарские евреи, а высшая власть всё равно в руках узбеков, но только тех самых тайных чингизидов. И не только власть. На свет появилась вынутая из парусиновых штанов и перетянутая чёрной резиночкой аккуратная скатка сторублёвых купюр, по-местному – "зузы"
      (от узбекского "зуз" – сотня). И это не всё. На стол легло удостоверение сотрудника КГБ, в конце которого мелким шрифтом прописано "с правом ношения оружия".
      С утра, кое-как отпоившись зелёным чаем и щуря по-узбекски весьма мутные глаза, отправились по базам. Удивило то, что всё начальство оказалось в таком же убойном состоянии, что и мы. Разгадка крылась в том, что накануне отмечался праздник "грех пополам", то есть завершение сдачи-приёмки каракулевых шкур и шерсти, а значит и раздела той самой левой "зузы".
      Пропущу будни с их скучными производственными деталями и перейду к описанию "отвальной". Вот уж где в полной мере проявилось узбекское гостеприимство, не чета даже грузинскому. К обеду выбрались в рыбоводческое хозяйство, расположились на бережку пруда.
      Шофёры начальнических чёрных "Волг" с ловкостью и расторопностью опытных халдеев "накрыли поляну". Пока суть да дело, директор хозяйства отлучился, как он сказал, за рыбкой. Я, предвкушая радости рыбалки, напросился с ним.
      Сели в лодку, завели мотор, раздвинули покоящуюся в воде традиционную пару ящиков, с коньяком и водкой, и отплыли. На мой вопрос "А где снасти?" я получил в руки увесистую дубинку. Вся рыбалка заняла не более десяти минут. Лодка под умелым водительством узбека выписывала круги, а из воды свечкой вылетали опупевшие от шума рыбины, оказавшиеся толстолобиками, и падали прямиком мне под ноги. Моей задачей было тут же врезать им промеж удивлённо вылупленных глаз и успокоить. Сваренная из них в большом казане уха не поддаётся описанию.
      К вечеру, хотя и перемежали еду в целях протрезвления кислым творогом с чесноком и зеленью, все были изрядно наклюкавшись. Тут подкатила ещё одна чёрная "Волга", из неё выбрался упитанный директор птицефермы, оценивающе оглядел всю честную компанию и сказал: "Не тем закусываете". За ним уже маячил шофёр, с трудом удерживая в руках верещавшую свору кур, из которых и содеяна была
      "курная уха". О вкусе ничего не скажу, плохо помню, но насыщенный бульон вмиг поставил нас на ноги и позволил достойно завершить веселье.
      В заключение скажу, да вы уж наверняка и сами догадались, что все узбекские начальники в нашем узком коллективе были родственники и те самые чингизиды. Бить или не бить
      Как-то устаканилось мнение, что бить или даже отшлёпать ребёнка – не метод воспитания. Мой отец под неусыпным надзором своей тёщи и стало быть моей бабушки, бывшей дворянки, а в моё время – домоправительницы в нашей семье, позволял себе только подзатыльники.
      Да и то тут же слышалось "Мон шер, вы так его последние куриные мозги выбьете". То есть любые потуги отца ужесточить воспитание пресекались на корню.
      Вот, скажем, прибыли мы на дачу, что снимали в Переделкино. Пруд рядом, а я плавать не умею. Вот и стал канючить у отца, чтобы научил. А он за завтраком и говорит, мол, нет лучше способа научить ребёнка плавать, как сбросить его в воду с лодки. В нём тогда взыграют инстинкты и поплывёт за милую душу. А бабушка тут же ему, мол, вы ещё ребёнка с крыши сбросьте, авось инстинкты взыграют и полетит. Так и не научился в тот сезон плавать.
      Вот ещё расскажу, чего стоили мне бабушкины уроки этикета и поведения за столом. Отец тогда учился в Военно-дипломатической академии, где, кстати, офицеров-фронтовиков тоже учили буржуазному этикету и даже искусству танца. Как-то взял он меня с собой в академию, чтобы после лекций отвезти на дачу. Сидел я как дурак в актовом зале с книжицей, а в обеденный перерыв пошёл с отцом в столовую.
      А там к нам за столиком присоединился генерал-лейтенант, директор академии, и, вовсю демонстрируя демократические отношения с простым народом, затеял шутливый разговор со мной. Мне как раз официантка
      (тогда ещё самообслуживания не было и в помине) принесла второе – куриный окорочок с гречневой кашей, обильно политой томатным соусом вроде теперешнего кетчупа. Я, желая продемонстрировать знание этикета, предписывавшего курицу есть руками, растянул окорочок как рогатку в желании разорвать надвое.
      И тут, о, ужас, оторванная половина выскользнула и шмякнулась прямо в директорский нос, забрызгав всё генеральское лицо и его парадный мундир оранжевыми бусинками гречневой россыпи. Какой афронт, как сказала бы моя бабушка. Резко побледневший отец пытался трясущимися руками вытереть генеральское лицо с застывшей на нём улыбкой салфеткой. У примчавшейся с вафельным полотенцем официантки это получилось лучше, и директор через притихший в гробовом молчании зал отправился подмываться.
      Так вот, даже после этого отец, проявив интеллигентность и понимание правил педагогики, не выдрал меня смертным боем, а лишь слегка пожурил. А я всё-таки уже с высоты преклонных лет считаю, что надрать ребёнку задницу время от времени просто необходимо и оному весьма полезно. Судите сами. Всю жизнь, как только задумаю несусветную глупость, всплывает в памяти образ трамвая "Б" или как его звали в народе – "бэшки". И вот почему. Прямо перед домом, по
      Пироговке пролегали трамвайные пути, и повадились мы, мелкота дворовая, за проезжающие трамваи цепляться и на коньках за ними с гиканьем катиться. Не останавливало даже то, что однажды мой дружок,
      Петька из 13-ой квартиры, споткнулся, разбил голову и чуть не попал под колёса трамвая.
      Так вот, мчусь я как-то этаким макаром, уцепившись за бэшку, и тут с натугой приоткрывается её задняя дверь и появляется рука с фибровым чемоданчиком. Я с таким же потом на тренировки бегал на стадион "Труд", что рядом с клубом завода "Каучук". И этот чемоданчик со всего маха мне по ряхе хрясь. У меня аж всё кругом поехало и в глазах помутилось. Правда потом, когда уж в себя пришёл, оказалось, что помутилось оттого, что размазались о мою глупую голову помидоры, выскочившие при ударе из чемоданчика. В то время мужики стеснялись таскать авоську, а купленные продукты пристойно носили в таких чемоданчиках.
      Как-то у меня тогда вроде просветления в мозгу случилось и понял я задним умишком, что добрый урок может быть преподан и ударом по голове. За трамваями, вестимо, больше не бегал.
 

От обратного

 
      Подзабылись уже времена "Брежневского застоя", а если что и вспомнишь, то со смехом. Действительно, пусть не удивляется молодое поколение, а смеялись тогда много, да и было чему. Прежде всего, самому генсеку. Сколько анекдотов ходило, особенно к концу его долгого правления. И про "сосиски сраные" в его произношении
      (подразумевались социалистические страны), и про "сиськи-масиськи", т. е. систематически, и про операцию по расширению грудины для размещения всех орденов.
      Смеялись над партийным руководством, что лучше всего выразилось в ходячей поговорке: "Уже весна и скоро лето, спасибо партии за это".
      Смеялись над скудоумием и косноязычностью партайгеноссе, над выпячиваем рабоче-крестьянского происхождения, по-детски наивным восхвалением гегемона труда… Вроде как бы распоясались, по капле выдавливая из себя раба, но не теряя бдительности в высматривании
      "стукачей".
      Модными были посиделки на кухне с игрой в "русского дурака".
      Означало это обмен байками взахлёб, со смехом до слёз о глупости, царившей на производстве, в научных институтах, на селе. Тут уж и не поймёшь, где анекдот, где правда. Вот, к примеру, байка о закупке в
      Америке технологической линии по производству шин. Смонтировали, включили, а она стоит.
      Оказалось, гады-американцы поставили автомат, который вырубал линию при недовложении каких-либо компонентов. А как же работать без воровства? Скинули приборчик, и всё пошло как по маслу, т. е. на импортном оборудовании, но родного срамного качества. Кстати, это не байка, а факт и чистая правда.
      Но я-то хотел о другом. Смолоду работал в аналитическом управлении Минвнешторга, придя туда со студенческой скамьи. Сначала работа казалась фантасмагорией, полной мистики, но очень быстро иллюзии рассеялись, оставив место шуткам-прибауткам, приправленным здоровым цинизмом. Со смехом рассказывали о рапорте "члену
      Председателя Госплана", о докладной в аппарат ЦК от начальника
      Водосточного (вместо Восточного) управления. А то ещё о якобы разосланной по начальству аналитической записки, последней фразой которой было "кто доселе прочтёт, тот полный идиот", и отмеченной министром среди наиболее полезных.
      Туфта царила во всём, умение высасывать материал из пальца или выковыривать из ноздри ценилось наравне с быстротой и скрупулёзностью выполнения указивки. Вот, скажем, регулярно готовили мы материалы по внешнеторговым делам для выступлений Брежнева на съездах и других партийных форумах. Делалось это так. Получив поручение, наш начальник звонил другу-замминистру, тот другу-референту Совмина, а тот другу в аппарате ЦК. Ответ на вопрос
      "Чего изволите?" передавался нам по той же цепочке, и работа закипала.
      Начиналось с драчки при распределении объёмов товарооборота. При всей выучке не хотелось брать слишком большой грех на душу.
      Кончалось решением "волевым порядком", т. е. начальственным матюжком с успокаивающей формулировкой, мол, ко времени реализации прогнозов или мы сдохнем, или осёл околеет, или падишах окочурится (как в воду глядел). Подогнать под готовую цифру и вывод материал было уже делом техники (см. выше).
      Проходили наши материалы всегда на "ура" с "одобрямсом" от
      "самого". В нём, как всегда, сквозило самолюбование, мол, удивительно, как это мы без всяких там аналитических изысков предполагали то же самое изначально. Вот что значит пролетарская интуиция и классовое чутьё!
 

Хроника политической и общественной жизни по материалам периодики конца прошлого – начала текущего тысячелетия

 
      Забытое
      При реорганизации Центрального государственного архива
      Октябрьской революции (ЦГАОР) в запасниках найдены броневик, с которого В.И. Ленин выступал с апрельскими тезисами, вагон с нарушенными пломбами, в котором его везли из вражеской Германии в охваченную революционным угаром Москву, и три бревна, которые вождь носил с ликующим народом на первом субботнике в Кремле.
      В ходе проведения инвентаризации в подвалах спецхранника бывшего музея Революции изумлённым глазам членов комиссии предстала плеяда мумифицированных тел разнокалиберных вождей Революции и Гражданской войны, видимо, приготовленных к музейной экспозиции, но по каким-то политическим мотивам так и не увидевших свет и погребённых в архиве в обстановке строжайшей секретности, царившей в стране до перестройки.
      Во время ремонта в Кремле кабинета бывшего наркома Троцкого на внутренней стороне ножки стола найден вырезанный перочинным ножичком его рукой, видимо, последний перед арестом плод раздумий: "Сталин – дурак, курит табак, спички ворует, дома не ночует, спит он под забором, зовут кремлевским вором".
 

Свободомер

 
      В Америке, как известно, весьма чувствительной к посягательствам на свободу и гражданские права, в том числе и далеко за пределами её территории, в лабораториях Принстонского университета разработан новый прибор, названный свободомером с градуировкой в глотсах
      (сокращенно от глотка свободы). При подключении к системам телевещания и Интернета прибор поминутно фиксирует уровень свободного волеизъявления и при снижении кривой до критического уровня включает тревожную сирену сродни установленным на полицейских машинах.
      Во время лабораторных испытаний прибор давал плавную волнистую кривую с пиками вверх при разгуле политических страстей и оценке деятельности президента, особенно после старта предвыборной кампании. Прогибы кривой фиксировались при попытках президента принудить лидеров ряда зарубежных государств принять его точку зрения по международным вопросам.
      В рамках научного сотрудничества один опытный образец прибора передан Московскому университету на Воробьёвых горах. Наши ученые несколько доработали прибор в духе национальной специфики. Шкала разбита на градусы, от ноля до оптимальных сорока, что резко повысило точность исследования, градуировка переведена в более понятные нам граммы (сокращенно от гражданские амбиции), вместо сирены предусмотрен набат царь-колокола. При критических всплесках кривой включается система автоматического оповещения правоохранительных органов, при резких спадах на экран выносится изображение танца маленьких лебедей.
      На испытаниях в полевых условиях верхние пики фиксировались при выступлениях крайне левых политиканов, спады в интересах следствия засекретили, до набата дело не дошло, видимо, по причине того, что из-за нерадивости властей царь-колокол до сих пор не отреставрирован.
 

О жизни