Тут Максим тряхнул меня в последний раз, вытащил свой член, я развернулась и проглотила то, что оттуда выбрызнулось. Я никогда не стонала во время акта, петтинга, или онанирования, не желая быть подслушанной соседями, я только открывала рот, и старалась не выпускать из себя звуки; я уходила в себя, оставалась наедине со своими ощущениями.
      Мы лежали, прижавшись друг к другу, обнявшись и сплетясь, как два котёнка.
      - Чудесно, чудесно, - шептал Максим, целуя меня в щёку, - ты будешь великой любовницей. Мне никогда не было так хорошо. Никогда я не решал таких восхитительных задачек по физике.
      - Без тебя мне не быть великой любовницей, - сказала я, обхватив губами и облизывая его нос. - Мальчик мой, - я нежно посмотрела на него. - Ты свёл меня с ума.
      Я знала, что скорее всего эти пустые слова ничего не значат. Но моя душа жаждала их. Тут я почувствовала, что у меня пересохло во рту и вообще мне холодно. Я отнесла свои вещи в мою комнату, надела юбку до колен с запахом и застегнула на одну пуговицу блузку. Я вернулась в комнату родителей и завернула Максима в покрывало. Из бара в большой комнате я достала вермут и налила по рюмочке ему и себе и отнесла в спальню. Я поставила ему баллады "Uriah Heep".
      Затем я пошла на кухню, поставила варить креветок, включила электрический чайник и положила в тостер несколько кусочков хлеба. Когда всё было готово, я поставила ужин на поднос и отнесла моему возлюбленному.
      - О, ужин в постель, - восхитился тот и чмокнул меня в губки. - Ты гений, Ирэн.
      - Я знаю, - скромно отозвалась я, очищая креветку и отправляя её в рот Максиму, тот, очистив свою положил её мне в рот со словами:
      - Душенька, открой ротик, я тебе туда положу кусочек.
      Когда мы окончили взаимное кормление и я отнесла поднос с остатками ужина обратно, Максим привлёк меня к себе на кровать и опять поцеловал меня, в губы, уже с помощью языка. Он был достойным учеником. Мне опять захотелось отдаться ему. Я расстегнула блузку, он опять стал ласкать мои груди, вызывая у меня наслаждение. Тут раздался звонок в дверь. Подлая собака залаяла. Я вскочила.
      - Может не открывать?
      - Собака.
      Я пошла посмотреть в глазок, кто это.
      - Валерка.
      - Так я и знал! Я пойду разберусь.
      - Сиди тихо, умоляю, я знаю, как его отвадить, хотя он жутко назойливый.
      Звонок повторился, наглый и настойчивый, как сам Валерка. Я накинула ночную рубашку, халат. Опять звонок
      Я быстро подрисовала себе небольшие синяки под глазами, придав лицу заспанный вид, растрепала волосы, только потом я пошла к двери.
      - Люська, выходи гулять, - без лишних церемоний сказал Валерка, обнимая и целуя меня.
      - Извини, у меня очень башка болит, я уже спать легла, как-нибудь в другой раз, ладно.
      - Тем более, проветриться не помешает, врёшь ты всё, у тебя голова не болит.
      Я увидела похотливый огонь в его глазах и то, что его взгляд направлен на мою, обрисовывающуюся под рубашкой грудь с затвердевшим соском. Я быстро запахнула халат.
      - Нечего тебе сюда смотреть. Я так бежала тебе открывать, что даже халат не запахнула.
      - А что это у тебя на шее за засос?
      - Максим, убью! - подумала я, а вслух ответила:
      - Своих следов не узнаёшь?
      - Нет. Ты продажная женщина.
      - Хамишь! Во-первых, у меня никого нет, во-вторых, я тебе никаких обещаний не давала, а в-третьих, извини, Валерка, но я спать хочу. Я тебе завтра позвоню.
      Я поцеловала его в губы, слегка засосав и тут же оторвалась.
      -Пока, - вздохнул Валерка, и грустно опустив плечи, пошёл вниз. Я подозревала, что это показуха. На самом деле у него наверняка ещё кто-то есть параллельно. Пути отступления. Тут я заметила Максима, который стоял в дверях, наблюдая за нами и цокая языком.
      - Ты с ним слишком любезна была.
      - Ты ревнуешь. К тому же я не хочу лишних разговоров. О нас с тобой знать вообще никому особо не стоит.
      - Ты шлюха, продажная вульгарная шлюха.
      - Да, и горжусь этим! Я хозяин в доме!
      - Это мы ещё посмотрим! - Он схватил мою правую руку и вывернул её мне за спину, мне было больно, но я терпела. Максим подтолкнул меня коленкой в сторону моей комнаты. Я заглянула ему в глаза. Взгляд не предвещал мне ничего хорошего.
      - Пошли! Пошевеливайся!
      Он заставил меня опуститься на колени перед кроватью. Под кроватью был ящик с игрушками.
      - Открывай! - я подчинилась. Он порылся там и нашёл прыгалки и две пары наручников из полицейского набора моих братцев. Он снял с меня ночную рубашку и халат, прицепил к каждой моей руке по паре наручников и подтолкнул в комнату. Я подозревала, что он собирается сделать.
      Он отвёл меня в комнату родителей и после недолгой борьбы опрокинул меня на кровать лицом вниз. Мне это всё жутко нравилось и возбуждало. Это превосходило все мои тайные мечты и желания. Мне хотелось стать ковриком, о который он вытирает ноги, отдаться ему, в подчинении ему я испытывала особый кайф. Максима это тоже возбуждало. Он содрал с меня юбку, которую я забыла снять, затем вытащил ремень из брюк, хлестнул меня им. Мне было больно, но я не издала ни звука, я не хотела пугать соседей. Удар... ещё один... Боль сладка, потому что она от него. А мучитель мой приговаривал:
      - Я выпорю тебя, затем изнасилую беспощадно, разорву тебя своим хуем на две половины, ты будешь истекать кровью, я оторву тебе руки, ты станешь беспомощная, тогда я буду насиловать тебя когда захочу... Ты будешь умирать в агониях, а я буду смотреть и наслаждаться этим...
      Моё больное воображение рисовало эти картины, нарисованные им, они подогревали меня, вызывали у меня душевный оргазм.
      - Делай со мной что хочешь, я твоя... - только и хватило сил прошептать у меня, так как его пальцы больно сдавили мне горло, я пыталась ослабить хватку, но он сам вскоре отпустил меня.
      - Я давно искал такую, которая бы всё позволила мне. А теперь носом вниз и руки протяни!
      Я покорно протянула руки, он прикрепил их свободными кольцами наручников к невысоким деревянным столбикам в изножье кровати, нанёс мне несколько ударов. Я извивалась, стараясь от них уклониться, но Максима это только ещё больше раззадоривало. Он бил меня по спине, по ягодицам, по бёдрам, по ногам, не обращая внимания на мои протесты. Наконец, он прекратил порку и накинулся на мои ягодицы, как голодный зверь и стал целовать и лизать их, гладить мою спину, целовать её. Затем он смазал слюной мне задний проход и засунул туда несколько пальцев, причинив мне боль. Затем он стал туда же засовывать своего "друга", тупая боль там заставляла меня выталкивать мышцами инородное тело, но Максим всё равно продолжал, я вырывалась, извивалась, наконец ему это удалось, он задвигался, забивая в меня свой отбойный молоток, мне было жутко больно, но я ничего не могла поделать. Затем у меня начались спазмы во влагалище и я спускала долго и обильно, наконец, струя Максима заполнила мой кишечник.
      - Кто хозяин? - спросил Максим.
      -Ты. Я клянусь, что ты, другие так.
      -Помни, за каждый проступок тебя ждёт наказание. Я люблю тебя и делаю это из любви к тебе.
      Он отвязал меня, отнёс на руках в ванную, там мы вымылись, причём из омовения его мужского достоинства я устроила целый спектакль. "Друг" поднял голову навстречу моей ласке. Максим указал мне на него и попросил исправить положение. Я встала на колени и устроила сеанс ласки языком. Я старалась изо всех сил и вскоре Максим захрипел и стал сползать по стенке, я же проглотила его выделения и довольно облизала губы.
      После мытья мы пошли в спальню родителей, застелили постель и улеглись рядом, обнявшись.
      - Ты чертовски красива, привязанная, со слезами на щеках, сама Покорность. Особенно, когда ты бьёшься в судорогах. Ты постигла сущность женщины.
      - Это были мои тайные мечты - найти хозяина, такого как ты. Я люблю тебя. Я чувствую, что с кем бы я ни была, я всегда буду духовно и телесно принадлежать тебе.
      - Ну вот и ладушки, - он нежно чмокнул меня в щёчку на ночь, обнял и мы заснули.
      ***
      Людка Пирогова любила Максима. Вернее, она любила его ненавидеть. Она обожала ссоры с ним, после которых она его ненавидела и ей было очень сладко это чувство. Процесс любви её протекал болезненно. Несмотря на свою склочность, она всё-таки была привязана к нему, а, может, она себе это всё внушила. Нехорошее предчувствие закралось к ней в душу. Что-то внутри говорило ей, что Максим отдаляется от неё по направлению к Люське Лещенко. И Людка ненавидела их обоих. Выкинуть их из головы она тоже не могла...
      ***
      Утром, проснувшись, я Максима рядом с собой не обнаружила. Ушёл! Но нет тут он появился на пороге в отцовском халате с чашкой кофе в руке. Я потянулась к нему.
      - Ой, дай кофе, у меня в голове как петарды взрываются.
      - Нет, - сказал он, отстраняя от меня кружку, - ты должна её заслужить. Излечи мою боль.
      Он распахнул халат. У него опять встал. Прямо секс-машина какая-то. Тут я посмотрела на себя. Точно: я же так и уснула без ночной рубашки.
      - Ладно, иди сюда, только быстрее.
      Он слегка помял руками мои груди, затем ввёл в меня свой каменный член по самые помидоры и стал бить головой о спинку кровати. С утра это было жестоко. Он долбил меня минут пятнадцать, затем наградил меня своей спермой и кофе.
      Я встала и, пошатываясь побрела в сторону ванной. Заглянув там в зеркало, я ужаснулась: на голове, как в лесу после урагана, глаза заплывшие. В ванную зашёл мой возлюбленный. Я брызнула в него водой. Тут прибежала собака, намекая насчёт погулять.
      Полное счастье в личной жизни.
      (Продолжение следует).