Мы праздновали день рождения Ильи у него дома. Предков его дома не было и не предвиделось ещё несколько дней: они были в отпуске где-то в Европе. Получилось так, что из шести приглашённых девчонок пришло только трое, в числе которых была и я. Остальную часть составляли ребята. Все гости были хорошо знали друг друга, потому что все учились в одном классе.
      Веселье было в самом разгаре. Близилось к восьми часам, всё почти было съедено и выпито, многие были навеселе, в том числе и сам хозяин. Квартира была большая, и все разбрелись по комнатам. В такое время обычно начиналось самое интересное.
      В самой большой комнате сдвинули в угол стол и стулья, чтобы освободить место под танцы. Дэн (он же Денис) был назначен ди-джеем, как наиболее трезвый. Пересмотрев всю коллекцию дисков он сказал: "А кроме этого ничего нет?" Илья хотел что-то ответить, но Анна его перебила: "да ставь что есть и побыстрее". Он поставил "Скутера" или ещё что-то в этом духе и врубил на всю катушку. Кто-то выключил свет. Все начали прыгать, беситься орать. Дом содрогался. Я бесилась вместе со всеми. Наконец, устав, я вышла из комнаты и пошла по направлению к кухне. Не найдя там ничего выпить, кроме воды в кране, я зашла в ближайшую комнату. Там сидела Кристинка и резалась в карты на раздевание с Лёшкой, Андреем и Пашкой. Игра была в самом разгаре: на ней уже не было блузки, туфель и часов; у Андрея и Лёшки – жилетки и рубашек, у одного из них не было в штанах ремня. Только один Пашка был полностью одет. Вся компания была сильно навеселе, о чём свидетельствовали пустые бутылки.
      – Вы не знаете, где есть чем промочить горло? – поинтересовалась я.
      – Кроме унитаза (дружный хохот), по-моему нигде, – ответила Кристинка – А впрочем загляни в соседнюю комнату, там Тоша играет в компьютер, может у него есть.
      Я последовала её совету. Приоткрыв тихонько дверь, я заглянула в соседнюю комнату. Там было темно, единственным источником света был компьютер, за которым сидел Тоша и увлечённо стучал по клавишам. На столе стояла жестяная банка. Я вошла, так же тихо закрыв за собой дверь. Тоша меня не заметил. О, счастье! В банке была ещё половина. Я жадно приникла к ней. Это был джин-тоник. – "Только всё не выпивай,"- пробурчал Тоша, не оставляя своего занятия. Ему было совершенно всё равно, кто пил из его банки. Поставив банку на место и собираясь уходить, я оглянулась на него. Как я раньше не замечала, что он ничего себе: блондин с большими глазами и с греческим носом!
      – "Интересно, чем это он так увлечён?" – Я машинально взяла банку, подошла и встала у него за спиной. Он всё так же увлечённо перебирал пальцами по клавишам, дыхание его было неровным. Я посмотрела на экран и у меня отвисла челюсть. Игра была мне знакомой: это было "Sexcappades", где надо было называть количество и имена игроков, кидать кубики, и в соответствии с той клеткой, куда ты попал, отвечать "yes" или "no" (согласен или не согласен ты сделать задание, сопровождаемое картинкой определённого сорта). Но не это шокировало меня. Игроков было двое: один, мужского пола, носил его имя, а у женщины было моё!!!
      – "Так вот оно что! Никогда бы не подумала" – пронеслось в моей голове. Банка джин-тоника в моей руке, которую я поднесла к губам, накренилась и её содержимое стало стекать в вырез моего короткого декольтированного платья.
      Тоша обернулся. Я всё ещё стояла с открытым ртом и струйки ароматной жидкости стекали по моему подбородку, шее и дальше. Он посмотрел на меня. Он был одновременно и испуган и не верил своему счастью. Через несколько мгновений он очнулся вскочил с кресла и прижался горячими губами к моей шее, слизывая стекающую жидкость и опускаясь ниже к груди. (Лифчика на мне не было.) Тоша расстегнул спереди молнию платья и стал водить языком по матовой коже грудей. Он с такой силой втянул в себя сосок, что я вскрикнула. Я оттолкнула его от себя. Но его это не остановило.
      Тоша схватил меня и бросил на диван. Он снял с себя рубашку. Я истекала жгучей влагой, стоны удовольствия вырывались из моего рта от его ласк. У меня не было сил сопротивляться ему. Я погрузила в его волосы свои руки. Потом я стала ласкать его тело. У него были мускулистые руки, хорошо сложенное тело, приятное на ощупь. Тошина рука опускалась всё ниже; он снял с меня трусы и стал массировать клитор. Потом он засунул мне палец во влагалище и стал трахать меня рукой.
      Тем временем моя рука нашла его набухшую плоть. Я расстегнула ему ширинку и не смогла сдержать своего восхищения: его инструмент был наверно полуметровый. Я осторожно провела по нему рукой вверх-вниз; он стал прямым как палка.
      – "В ротик возьми, в ротик," – шепнул Тоша, не прекращая своего занятия. Я повиновалась ему. Член его вошёл мне в рот так глубоко, что я чуть не задохнулась. Я стала исступлённо сосать его.
      Вдруг, Тоша вынул у меня изо рта своё грозное орудие и поставил меня на колени спиной к себе.
      – "Что ты хочешь делать" – спросила я. Вместо ответа что-то огромное и продолговатое пронзило меня насквозь и стал елозить во мне. Я застонала от боли, однако вскоре мне стало очень приятно и я очутилась наверху блаженства. Мы кончили одновременно и ещё десять минут обессилено лежали.
      Первым очнулся Тоша. – "Ох, что это было" – сказал он. – "Я люблю тебя. Я не могу без тебя жить"
      Как ни странно, я ему поверила. Мы встали, оделись, привели в порядок себя и комнату, Тоша выключил компьютер, и мы покинули эту комнату.
      Тем временем в большой комнате включили медляк. Там уже танцевали Кристинка с Лёшкой и Анна с Дэном, да ещё несколько мальчишек ради прикола танцевали друг с другом. В комнате было темно и мы незаметно присоединились к танцующим. Мы медленно кружились, тесно прижавшись друг к другу, временами страстно целуясь. Ах, поцелуи! Это невероятное ощущение. Всегда хочется ещё и ещё, но меня, увы, до этого всего в жизни только два раза так поцеловали. Я уже думала, что вот, сиди и жди у моря погоды, что я делала последние полгода. Ан нет.
      Но мне хотелось повторения произошедшего в комнате с компьютером. Я читала много рассказов об этом, играла в эротические игры, да и порнофильмы были у меня не на последнем месте, но я не знала, что это так классно! Нет, мне мало танцевать с ним, мало целоваться, меня тянет к нему, я хочу ЕЩЁ!!!
      Внезапно меня осенило! У меня никого нет дома! И не будет до послезавтра! Yahooo!!!!
      Тоша, похоже тоже думал о более близком знакомстве со мной в более интимной обстановке:
      – "Давай уйдём отсюда, но только, так, чтобы Кирилл (мой бывший, жуткий зануда и эгоист, он мне надоел) не увязался за нами", – прошептал он, выразительно посмотрев на меня.
       (из воспоминаний Юлечки)

      Юлечка возвращалась летним душным вечером по Дмитровскому шоссе, пустынному и пыльному. Её древний опель "Рекорд" (выживания) под кодовым названием "Пепелац" (Он напоминал тот самый космический корабль из фильма "Киндзадза" с трудом преодолевал оставшиеся километры, скрипя, дребезжа и грозя развалиться каждую секунду. Из дыры в прогнившем полу в салон проникала жёлто-серая пыль и залетали мелкие камешки. Этот "чудо-автомобиль", помойка на колёсиках, нуждающийся в частой починке достался ей вместе с дачей в 30 км от Москвы по Дмитровскому направлению в довоенном посёлке "Луговая" от таинственно исчезнувшего прошлой осенью Ильи Саранцева. И сегодня, как обычно, Юлечка боялась, что "пепелац" не одолеет разбитой дороги Луговой и ещё на шоссе её мучали дурные предчувствия. Вдруг в боковое стекло она заметила плавно приближающуюся белую элегантную "Камрюху" (Toyota Camrey). Она не спеша обогнула опел и пристроилась впереди. Затем "Камрюха" также плавно пристроилась сзади "Пепелаца", так что Юлечка успела рассмотреть водителя. Это был молодой человек лет 20-25, с тёмно-русыми волосами, с лицом, немного отталкивающим, но на которое хочется взглянуть ещё раз. Отличительной чертой его была борода (та самая, которая согревает в холода). Он был одет неброско, но стильно.
      – Издевается, гад! – подумала Юлечка. – Он мне кого-то напоминает… Это он, Андрей N.! – внезапная догадка поразила её. – Что ему от меня надо? Зачем он меня "пасёт"? – мелькало в её голове, – Только бы машина не сломалась!
      Но, как это бывает по закону подлости, опель наехал на какую-то выбоину, содрогнулся, чихнул несколько раз, от него что-то отвалилось и мотор заглох.
      – Чёрт! Чёрт! Чёрт! Он этого и ждал! – Юлечка чуть не плакала от злости и бессилия. – В двух километрах от посёлка! Может это всё-таки не Fat Rat (школьное прозвище Андрея N.)
      "Камрюха" остановилась рядом на обочине. В вылезшем из неё водителе Юлечка с ужасом опознала Fat Rat'a.
      – Вам помочь? – осведомился он.
      – Дотяните мою машину до моего дома, пожалуйста, это отсюда недалеко. Я вам заплачу!
      – Ловлю Вас на слове, – засмеялся Fat Rat. Он был явно рад такому повороту дел. Наконец-то! Он давно искал Юлечку, собирал о ней информацию, а скольких трудов и денег ему стоило выведать у Саранцева всё о ней вплоть до интимных подробностей, уговорить его уехать в Штаты, оставив ей дачу и гнилую машину при всём его богатстве. Он выследил её! Зная о том что она небогата и не любит тратить денег не что-либо, кроме своих прихотей, он рассчитывал, что она отплатит ему любовью (ещё бы, ведь он тщательно ограничивал её контакты с мужчинами). Сделать её своей любовницей – эта давняя мечта его была близка к осуществлению. Слава богу она вроде бы не узнала его.
      – Wow! Только бы не спугнуть – думал он, помогая прицепить буксировочный трос к машине. – Но не тратить же мне на него деньги, на которые я собиралась купить себе новое платье, – размышляла Юлечка. – И натурой платить неохота, он на это и рассчитывает, хотя… не с Ржевским (о нём позже) же спать. Бррр!
      Пока Андрей буксировал её машину до дома, она перебрала в голове несколько вариантов, и решила извлечь как можно больше пользы и денег из любви Fat Rat'a. Тем более, что это был единственный шанс избавиться от "Пепелаца" в её нынешнем положении. И говорят что он силён в плотской любви у него большой … (надо проверить!).

      Выйдя из машин у дома Юлечки (обычный дачный дом с большим участком и гаражом на две машины), каждый почувствовал неловкость, которой давно не ощущал. Старая страсть вспыхнула вновь. Юлечка пригласила Андрея в дом, якобы затем, чтобы расплатиться за перевозку машины и пригласила его выпить чаю. Выйдя из комнаты за деньгами, она осталась за дверью и, постояв несколько минут, вошла. Андрей разгадал этот маневр, не услышав удаляющихся шагов. Ого! Похоже это будет ночь, которой я никогда не забуду. – Его сердце учащённо забилось в предвкушении удовольствия.
      – Андрей, извини, у меня недостаточно денег, чтобы тебе заплатить,(Так, я и знал, – подумал он.) Ты не мог бы подождать до завтра, мне соседка должна долг отдать. Я предлагаю тебе переночевать у меня, ведь уже поздно и ты, наверное, проголодался. Пойдём, я открою тебе гараж.
      То, что она назвала его по имени, многообещающие взгляды и слова, сразили Андрея. Она была непохожа на тех женщин, с которыми он имел дело. Он безропотно пошёл за ней. Оглядев по дороге участок, и припомнив уютно-интимную обстановку дома (дорогая простота), он пришёл к выводу, что она неплохо живёт и что у неё наверняка есть ещё какой-то источник дохода, помимо её официальной работы в газете "Свисток" (Тверскую он сразу отмёл: непохоже. Хотя кто знает…).
      Тем временем сосед напротив, по имени Денис Коржевский (он же Коржик, он же Ржевский)вёл тщательное наблюдение за домом Юлечки. Он не был откровенным уродом, но и симпатичным его назвать было нельзя, внешность его было непримечательная. Его прозвище "Ржевский" оправдывало его. Он был похотлив, как знаменитый поручик и, по слухам, уже переимел много баб в посёлке. Он давно домогался Юлечки всеми способами, но никак не мог получить того, что другим доставалось так легко. Один раз ему это почти удалось: несколько лет назад, когда отмечали Валеркин день рождения они остались с наедине в комнате, он хотел силой заставить её трахаться с ним, но она, сделав вид, что сдаётся, так дала ему по яйцам, что он два месяца не смог заниматься своим любимым занятием. Он затаил злобу и с тех пор ждал случая отомстить, ежедневно наблюдая за её домом в подзорную трубу.
      Сегодня, впервые за долгое время, ему повезло. Он видел, как у её ворот остановилась новая иномарка, буксирующая её древнюю машину. Оттуда вылезла Юлечка, а вслед за ней – молодой стильный мужчина и они удалились в дом. Затем они вышли и загнали обе машины в гараж. Эта парочка уже держалась за руки и от Дениса не ускользнуло, как они смотрели друг на друга. – Он останется у этой потаскухи на ночь! Везёт же ему! – подумал Ржевский глядя на удаляющихся Юлечку и её молодого человека. – Скоро начнётся самое интересное! Надо принять меры, и я наконец-то поимею эту шлюху, хотя бы морально. Её бойфренд, видимо богат, тем хуже для него. Ой, это же Fat Rat! Как я сразу не догадался? Ну всё, влип, очкарик, хе-хе-хе! – сказал он, и, довольно потирая руки, он ввёл запрос в Интернете на своём компьютере. – Ну вот и все данные о нём, как на ладони!
      Он взял камеру и с помощью хитрого устройства прикрепил её к подзорной трубе. Он надеялся, что она как всегда забудет занавесить окно и спрятал свою конструкцию за занавеской.
      Заперев гараж, Юлечка внезапно посмотрела на дом Ржевского и увидела в окне его довольную физиономию. Она переменилась в лице, ключи выпали из её руки, однако в следующее мгновение она уже владела собой.
      – Этот козёл не испортит мне эту ночь, – решила она.
      – Что с тобой? – недоумённо спросил Андрей.
      – Ничего, я вспомнила, что у меня там сейчас ужин сгорит, – соврала она.
      – Ну тогда пошли кушать, любимая.
      – Как, как, как? Не будьте слишком нахальны, молодой человек!
      – Но, но! Не строй из себя неприступную! Мы же давно знаем друг друга. И к тому же я тебя давно люблю.
      – Это ты мне скажешь дома, здесь слишком много любопытных. – C этими словами она поспешила увести его в дом.
      Дома, после сытного ужина она предложила ему выпить за встречу. Он не отказался. Готовя фирменный коктейль под названием "Gigantic Erection", она насыпала себе и ему немного порошка из коробочки с надписью "Orgasmic Powder", кроме того себе она ещё положила парочку маленьких розовых таблеток. (На Бога надейся, а порох держи сухим.) Они выпили. За разговором она подливала себе и ему, беседа становилась всё непринуждённее, они разговаривали о прошедших годах, о бывших одноклассниках и о многом другом, казалось, вот оно, счастье!
      Пока Юлечка мыла посуду, Андрей предавался размышлениям, сидя в гостиной и потягивая очередной "Gigantic Erection":
      – Хм, овчинка стоит выделки: её глаза, её губы, её стройная спортивная фигура, длинные волнистые волосы – всё в ней меня возбуждает, это должно мне вернуть сполна то, что я в неё вложил. Да, лакомый кусочек, эта девчонка… Но! У неё есть какая-то загадка, какая-то тайна, которая ей не даёт покоя, да и мне теперь тоже – ведь просто так люди не бледнеют и не роняют ключи оттого, что у них ужин подгорает.
      Тем временем Юлечка возвратилась и села рядом с ним. Эта девица смотрела ему в глаза, что-то говорила, но он не воспринимал, так как взгляд его скользнул по задравшейся короткой юбке, ноги её, стройные и длинные, с нежной кожей, манили его, юбка, казалось, говорила: "Ну, задери меня повыше, посмотри, что там!" И, хотя он прекрасно знал что там, он испытывал такое же смущение, как и в первый свой опыт, но выпитые им коктейли с "приправой" давали себя знать, желание переполняло его, и он еле удерживал себя от того, чтобы не наброситься на неё прямо здесь, повалил её на стол. Еле сдерживая себя он сказал:
      – Юлечка, дорогая, я люблю тебя, я хочу стать, ну, как бы тебе это сказать, одним целым с тобой, соединить наши тела и души, ты согласна?
      Вместо ответа, она встала, так и не удосужившись поправить юбку, и поманила его за собой наверх со словами:" Я устала, и хочу спать.", где слово "спать" прозвучало многозначительно.
      Он покорно потопал за ней в её спальню, обстановка которой поразила его: пол устилали ковры, а посредине возвышалась не кровать, а самый настоящий траходром на три шведских семьи, покрытый чёрным бархатным покрывалом. Вокруг, даже на потолке, были зеркала, На полках единственного шкафа, лежал весь ассортимент товаров из секс-шопа, Это всё так поразило его, что он на минуту, даже забыл о хозяйке.
      – И откуда у неё такое?
      Но шторы они забыли закрыть…
      Из оцепенения его вывел волшебный голос:
      – Ты не хочешь поцеловать меня на сон грядущий, колобок? – Она сидела на кровати, медленно растёгивая блузку. Он не стал ждать пока она это сделает и помог ей, разорвав её. То, что оттуда вывалилось, вызвало у него бурный восторг, он опрокинул её на спину, жадно ища её губы своими, найдя их, он стал исследовать их и её рот языком. Язык его постепенно опускался ниже. Партнёрша не отставала тот него: её язык, то мягкий, то острый, как иголка, также исследовал всё его тело, благо он уже успел скинуть с себя всю одежду. Юлечка перевернула его на спину и устроилась у него в ногах, тщательно вылизывая и обсасывая, как маленькие дети сосут леденец, его "маленького друга", а проще говоря член. Из рта Андрея вырвался звериный стон удовольствия, и струя определённой жидкости наполнила юлечкино горло. Никто никогда ему так хорошо н делал миньет…
      Андрей перешёл к активным действиям. Вытащив свой член у него изо рта, он всадил ей его, между ног. Юлечка почувствовала, как что-то очень большое движется в ней туда-сюда (знакомое ей чувство). Они предавались безумной любви, трахаясь так, что сотрясался дом.
      – Ну, блядь, ещё, ещё, давай же, ты, fuckin' bastard, ооооох, сильнее.
      – АААААААх! (это Андрей).
      Тут Юлечка окунулась в море блаженства, и … заснула в объятиях своего любовника. Он, не заметив этого, продолжал ещё некоторое время, но вскоре и сам уснул.

      Они проснулись одновременно. Оглядывая, следы вчерашней оргии, Юлечка сказала:
      – Никогда бы не подумала, что ты маленький гигант большого секса. Мне ни с кем не было так хорошо.
      – Да ты одна стоишь всех шлюх Тверской со всем их многолетним опытом.
      – Ты что, их всех перепробовал?
      Но ей льстила эта похвала.
      Она встала, закурила сигарету и подошла к окну.
      – Юлечка, милая, может повторим? – с надеждой в голосе спросил Андрей.
      – С утра?
      – А что?
      – Не получится, колобок. Я хочу тебя огорчить: за нами вчера подсматривали и, возможно, даже снимали на камеру. Я дала козырь в руки моему врагу…
      – Какому врагу? – насторожился Андрей? – Как у такой отшельницы могут быть враги?
      – Есть один. У нас с ним старые счёты. Как-нибудь расскажу. А пока давай, я накормлю тебя завтраком, а потом позвоню тебе в офис. Ни о чём не беспокойся, зайка.
      – Как это ни о чём не беспокойся? Под угрозой моя карьера!
      – Спокойствие, только спокойствие! Пошли кушать.
      После завтрака, когда Андрей уехал, Юлечка заглянула в почтовый ящик. Ничего там не обнаружив, она взяла велосипед, и отправилась якобы за покупками. Завернув за угол и обогнув дом Ржевского, она спрятала велосипед в кустах, затем через дырку в заборе проникла на участок. На участке никого не было, в доме тоже было тихо. Она залезла через открытое окно, и, с трудом пробираясь сквозь завалы в комнатах и следы двух- или трёхдневной попойки на кухне.
      Надобно заметить, что Ржевский жил на этой даче один; другие члены его семьи жили на другой даче, они купили её, когда он вконец достал их своими пьянками, вечно пьяными обкуренными дружками, наконец, тем, что он никогда не убирал за собой. Раз или два в месяц его навещала сестра. Она кое как прибиралась у него, сдавала бутылки (забирая себе деньги), готовила ему некоторый запас еды и быстро сматывалась обратно. Судя поэтому, можно представить, что творилось у него на хате. Он иногда приводил к себе женщин, но они, как правило, только глушили водку и спали с ним, сваливая под утро.
      Юлечка с презрением оглядела этот срач, полную противоположность её жилищу, такому чистенькому и аккуратному, благодаря приходящей два раза в неделю домработнице, которая также помогала ей ухаживать за её огородом. Юлечка поднялась на второй этаж. Там был такой же бардак. Везде были разбросаны шмотки, бутылки, объедки, окурки; кровать с грязным постельным бельём была смята и не тронута, с тех пор, как её хозяин встал. Допотопный компьютер в углу (однако с модемом, но тоже устаревшим) из светло-серого превратился в тёмно-грязно-серый (иначе описать этот цвет нельзя); он был не выключен. На экране горели данные об Андрее N.
      – Скотина, fuckin' bastard!!! – подумала Юлечка. – Интересно, откуда он его знает? – Она забыла, что все они учились в одном классе.
      Передвигаясь по комнате с осторожной брезгливостью, она подошла к сооружению у окна ("Вот дурак, даже следов не уничтожил!") она открыла камеру, собираясь подменить кассету, но её уже там не было.
      Вернувшись домой, Юлечка обнаружила в ящике письмо следующего содержания:
      "У меня есть кое-что, что может заинтересовать тебя и твоего любовника Андрея N. Если ты принесёшь сегодня на автостоянку списанных машин 2000 грин, (пусть Андрей тебе их даст, за то что ты с ним переспала) ("как дорого ты меня ценишь!") я не пошлю копию, имеющейся у меня кассеты твоему и его начальнику, или в газету, или я сохраню её для твоего будущего мужа (последствия можешь представить). Приходи одна! в 9 часов вечера на автостоянку к старому автобусу (он там один), положи деньги под последнее сиденье справа, если стоять спиной к водителю. "
      – Хм! Корявый почерк Ржевского. Всё ясно. Хорошо, господа шантажисты, я приду, но денег вам от меня не видать. Ты хочешь получить ещё один щелчок по носу, Коржик? Ты его получишь.

      Не теряя времени Юлечка отправилась на стоянку списанных машин, которая находилась рядом с посёлком. Подъезжая, она увидела старый "жигуль" Ржевского. – Эге! Они уже тут, неспроста это.
      Он, наверное, хочет мне отомстить, не только шантажом.
      Спрятав велосипед, Юлечка подкралась к автобусу, осторожно выглянув из-за него, она увидела Ржевского и двух его друзей. Они что-то оживлённо обсуждали, временами громко хохоча, и сыпя непристойными замечаниями:
      – … и тогда, когда она зайдёт, ты захлопнешь дверь автобуса, чтобы она не смогла выйти, и мы со Славиком свяжем её и пристегнём наручниками к спинке сиденья и отпетушим эту блядь: коли даёшь то не делай ни для кого исключения.
      Тут раздался гогот.
      – Только не отпетушим, а откурим ( от слова "курица") – она же баба.
      – Она не баба, она гермафродит. (Опять хохот).
      – Точно, раком её раком! Ты раком – я в сраку. (ха, чёрточка, ха, чёрточка, ха, чёрточка, ха)
      – Мы поимеем и её и деньги. – Cлавик рассмеялся, довольный своим каламбуром.
      Найдя место удовлетворительным, команда погрузилась в машину, которая издала несколько звуков, больше всего похожих на пердёж, выпустила облако "ароматного" дыма и укатила.
      – Предупреждён – значит наполовину спасён. Мне здесь больше делать нечего. – Юлечка села на велосипед и поехала домой.
      Там её уже ждал голодный Андрей. Она накормила его и посвятила в свой план, рассказав ему, всё, что она видела в доме Ржевского и на стоянке, сказав, что потребуется помощь двух-трёх людей, но основную часть она сделает сама.
      – Ты что? Я не могу тебе позволить так рисковать!
      – Иначе ничего не получится, я буду подсадной уткой, ты и твои люди не знают эти места.
      Андрей согласился позвать своих людей, наградил её долгим поцелуем, и пообещал, что если всё окончится благополучно, он отдаст ей свою вторую машину – годовалую Рено "Меган".
      – Собери только тех, кому ты доверяешь, кто владеет приёмами борьбы, и обладает умом – говорила она ему. – Это будет первая операция боевой группы "Неоплан" под названием "Коржик".
      Вечером того же дня оглядев свою группу захвата, Юлечка с удовлетворением оценила их и сказала:
      – Всё хорошо, только надо, чтобы у нас были кодовые имена. Ты? – Дэн. Ты? – Дарк.
      Ты? – Кларус. А ты, Андрей? – Я? Дюк Никем. (ха-ха-ха). – Ну я в таком случае – Энигма.
      Ну что, с Богом.
      Они погрузились в "жигули" цвета "мурена" Дэна, чтобы не вызывать подозрений и чтобы не быть замеченными и приехали на полчаса раньше на условленное место. Юлечка объяснила каждому его место и действия и оставалось только ждать.
      Около 9 часов раздался шум мотора. Это приехали на своей развалюхе Ржевский и его приятели. Они уже успели пропустить пару стаканчиков и предвкушали своё торжество. "Рано радуетесь" – подумала Юлечка. Они с Андреем и Кларусом сидели в укрытой в кустах машине.
      – Я иду, Ник, не выпускайте меня из виду. – она сжала руку Андрея. – Удачи тебе, Энигма.
      Она собралась было уходить, но её остановил Кларус:
      – Энигма, возьми с собой мой пистолет, он тебе пригодится. – Спасибо, Кларус, – она тепло посмотрела на него и взяла пистолет и пакет с "куклой" (вместо денег – нарезанные бумажки), Кто мог знать, что его слова окажутся пророческими.
      Её сердце учащённо билось на подходе к автобусу, несмотря на то, что с ней был пистолет, – а вдруг Дэн и Дарк не успеют обезоружить Славика, прячущегося под автобусом и помочь ей. Собрав волю в кулак, она открыла дверь автобуса.
      Услышав звук открывающейся двери, Ржевский прошептал своему корешу:"Сейчас оттянемся. Ха-ха-ха." "Эй, что это у неё в руке" – подумал он. – "Это не предусмотрено, а, это деньги!"
      Держа в одной руке деньги, а другой придерживая пистолет, Юлечка продвигалась по салону. Она наклонилась, чтобы подложить "куклу", Ржевский выскочил из своего укрытия, схватил её, но она вывернулась и наставила на него пистолет:
      – Уходи отсюда, скотина, пока не получил пулю в лоб! И сиди тихо, не то я наябедничаю в ментовку.
      Ржевский не ожидал такого поворота дел и, струсив, решил подчиниться. Юлечка повела его к выходу, но тут его друг схватил её сзади, обезоружив.
      – Ты думала нас перихитрить, сука! Что, не хочется потерять деньги и остатки девственности?
      "Чёрт! Я забыла об этом выблядке! Он не такой дурак, как Ржевский. Наверное, это была его идея послать мне письмо. Вот и смерть моя пришла. Они меня так отделают, что мало не покажется!" – Юлечку как молнией пронзило от этой мысли.
      – Что ты стоишь, как дурак, Диня, помоги мне её привязать к сиденью, блядь! Славик! Иди сюда!
      – он заломил ей, руку и заткнул рот. Юлечка отчаянно сопротивлялась ему, но бесполезно, хотя Ржевский возился с верёвками и Кирилл один держал её.
      – Иду, Кирилл! – Раздался голос Славика.
      Кирилл стал похотливо сдирать с неё одежду.
      "Ну всё, конец! Где они? Они что, меня предали, Андрей порезвился со мной, поиграл и бросил!" – думала Юлечка. Но тут вместо Славика на пороге возникли Андрей и Дарк.
      – Отпусти её, или пеняй на себя! – Андрей направил пистолет на Кирилла, Дарк обезоружил его и ловким движением нокаутировал. Ржевский от страха пустил лужу и тихо сполз вниз. Андрей презрительно пнул его и оставил валяться. Они развязали Юлечку.
      – Ну что, красавица, не обошлась без помощи профессионалов? – ехидно спросил он, стараясь не выдать того, что он пережил, пока Юлечка была в автобусе.
      – А что делать с этими, Энигма? – спросил Кларус, указывая на Ржевского и его дружков.
      – То же, что они хотели сделать со мной. Раздеть, связать и бросить в лужу с навозом посередине стоянки.
      Так они и сделали, затем прыгнули в машину и стараясь производить как можно меньше шума, уехали.
      Дома Юлечка усадила своих гостей и подала им ужин. Она произнесла первый тост:
      – За первое боевое крещение! Я отблагодарю вас, друзья мои!
      Она чокнулась со всеми и залпом выпила свой бокал. Когда все уплели горячее и настало время подавать десерт, Юлечка подала свой любимый "Gigantic Erection", который имел большой успех.
      Подождав, пока он подействует (вся компания, в том числе и сама Юлечка была уже навеселе, а некоторые уже начинали засыпать) Юлечка объявила:
      – А сейчас сюрприз! Я спою вам песню Барбары Стрейзанд "Woman in Love".
      Мужская половина (кто был в состоянии) захлопала, засвистела, закричала: "Просим, просим!"
      "Я ожидал большего!" – прошептал Андрею Дэн. "Ты не расстраивайся, Энигма баба хитрая, изобретательная, она обязательно что нибудь приготовила! Смотри, на ней одежда такая, которая быстро снимается и открывает больше, чем скрывает!" Он был прав.
      Юлечка попросила их отодвинуть стол в угол, включила фонограмму, вышла на середину и начала страстно и проникновенно петь, её движения напоминали движения стриптизёрши, с каждым её движением у мальчиков хмель выветривался всё больше и больше. Когда с неё слетела верхняя кофточка и приземлилась на Дэна, Дарк, до этого заснувший в углу проснулся и, поняв в чём дело, оглушительно свистнул. Когда с она сняла нижнюю кофточку, открыв вываливающийся из чёрного ажурного лифчика бюст, он уже смотрел на неё во все глаза. У Кларуса отвисла нижняя челюсть и начала набухать ширинка. Андрей и Дэн исходили слюной, тайно дроча. А Юлечка, казалось, не обращала никакого внимания на их состояние и на восхищённые неприличные замечания, и продолжала петь и медленно раздеваться, разбрасывая шмотки по комнате и дразня мужчин, которые к этому времени превратились в похотливых самцов. Когда с неё наконец слетели тоненькие трусики, у всех уже была одна мысль: как бы скорее поиметь её.
      Тут музыка кончилась и Юлечка исчезла. Первым очухался Дэн:
      – Эй, где она, раздразнила и исчезла! Я так не играю!
      – Я знаю, где она может быть! – закричал Андрей. – За мной, ребята! Если мы её найдём, это будет фантастиш!
      Он побежал вверх по лестнице во главе обезумевших от страсти мужиков. В дверях верхней спальни они остановились: Юлечка сидела на кровати в чулках, кружевном белье и пеньюаре. Только её взгляд сдерживал их, казалось, отвернись она, они набросятся на неё и разорвут. Наслаждаясь произведённым впечатлением, она спокойно с издёвкой сказала:
      – Я уж думала, что вы заблудились!
      Восприняв это как сигнал к действию, они, было, кинулись к ней, чтобы раздеть её и овладеть ей, но она остановила их:
      – Эй, полегче, и не все сразу! Дарк, иди сюда, снимай чулок! – Дарк, сдерживаемый только её волей, покорно подчинился.
      – Дэн! Второй чулок!
      Она специально мучила их, доводя до кондиции и распаляя их, чтобы получить ещё большее удовольствие. Это был её звёздный час: четыре мужика и она одна!
      – Кларус! Пеньюар! Андрей! Корсет!
      Молодые люди осторожно стали снимать с неё одежду. Они достигли критической точки. Они, было, стали драться из за того, кому первому её иметь, но Юлечка вмешалась и сказала:
      – Я удовлетворю вас всех одновременно. Дэн, ложись, потом я, сверху Андрей, Дарк, давай в рот, а твоего, Кларус, мы поместим в мою руку. Потом вы поменяетесь местами. Оценив ситуацию, они сделали, как она сказала.
      Оргазм, какого она никогда не испытывала, охватил её. Ещё бы: когда в тебе три члена одновременно, а четвёртый в твоей руке, странно не испытать оргазм.
      Наконец, все устали и стали засыпать вповалку на Юлечкином траходроме. Засыпая, Дарк сказал Кларусу:
      – Какую Андрей себе бабу нашёл! Она в течение всего вечера ухитрилась поддерживать в нас желание!
      – Даааа! Я никогда не получал такого удовольствия от секса!
      Поделившись впечатлениями, они заснули.
      Наутро, помогая Юлечке убирать следы оргии, Андрей сделал ей предложение вступить с ним в брак.
      Она обещала подумать, но это уже другая история.

 
      После лета Андрей и Юлечка переехали в четырёхкомнатную квартиру в элитном доме в Мытищах в жилом комплексе "33 Богатыря". Другая квартира, трёхкомнатная, в другом корпусе этого жилого комплекса была оформлена на Юлечкино имя и была его подарком к свадьбе. Но прожили они вместе недолго: через восемь месяцев Андрей уехал по делам компании в Штаты на два года. Юлечка не смогла поехать с ним в тот момент так как она была его заместителем и исполняла его обязанности в фирме, пока она не найдёт достойного человека. Они договорились о сексуальной свободе друг друга на время разлуки и договорились писать друг другу письма по Internet. Ниже приводится несколько писем, так как напечатать все не имеется возможности: они писали друг другу один раз в неделю, а иногда и реже.

      Привет, зайчик!
      У меня не было времени скучать по тебе и написать тебе: у меня было много работы и различных событий в личной и светской жизни. Приёмы и презентации я описывать тебе не буду, так как на них почти всегда всё одинаково, о делах компании ты и без меня узнаешь, поэтому я хочу рассказать тебе кое что из моей юности, чего я тебе не рассказывала и что возможно тебя заинтересует. Речь пойдёт о моей первой любви. Я рассказываю тебе это не случайно, так как я недавно встретила этого человека при весьма забавных обстоятельствах. Представляешь, он всё ещё любит меня и его страсть только разгорелась с годами! Я была тронута и пригласила его к себе в трёхкомнатную, (не сказав ему, что я не одинока) и провела с ним несколько дней подряд. Не восприми это как злобный выпад в свой адрес, но меня так никто никогда не любил, даже я. Но впрочем я начинаю свой рассказ и переношусь на 10 лет назад.
      Мне было 15 лет. Меня уже вовсю интересовали мальчики, но серьёзного у меня ни с кем ещё не было. А мне очень хотелось "попробовать парня", но среди своих друзей я пока не нашла подходящих, да и им до меня особо дела не было. На даче всё обстояло примерно также, но … у меня было два приятеля: один был младше меня на год (Максим), другой (Лёшка) – на два. В 14 лет я обнаружила, что Максим, кажется, ко мне не ровно дышит (Лёшку я в расчёт не брала). На следующий год до меня дошло, что они оба без ума от меня и я не знала кого из них предпочесть: Максим – блондин, он всё-таки старший из них, но с ним не очень интересно. Лёшка, шатен, – младше, он из более интеллигентной семьи. Максим сходил с ума от ревности, когда я говорила с Лёшкой и порой был невыносим. Но он не понимал своих чувств и всё у него было на уровне инстинкта. Но он действительно меня любил!
      Однажды, на дне рождения у нашей общей подружки Ленки (13 лет) мы с ним танцевали медленный танец.(Мне стоило больших трудов его вытащить, но я твёрдо решила его раскрутить, хотя бы на поцелуй.) Я разбавила ему сок водкой пока он не видел, чтоб он почувствовал себя более раскованно. Это сработало. Чтобы подзадорить его, я танцевала и общалась весь вечер с Лёшкой. Он тихо исходил слюной в уголке, не глядя ни на кого. Наконец я предложила ему потанцевать со мной. Он согласился и в танце я, как бы ненароком прижималась к нему. Он боялся меня и себя. Мы разговаривали о разном. Дипломатично я натолкнула его на мысль о том, что поцелуй располагает к себе девушку и делает её послушной парню (или что-то в этом роде, не забывай мою цель! Кстати, это правда.). Когда я случайно наклонилась к нему поближе, чтобы ему что-то сказать на ухо, я ощутила на своих губах робкий поцелуй! Это был мой первый "взрослый" поцелуй, поцелуй ребёнка и любовника, робкий, неумелый и одновременно страстный. Он испугался своего порыва, но я так ласково посмотрела на него, что он успокоился. "Юлька," – прошептал он робко. – "Юлька, я, кажется, нет, я не знаю… Я люблю тебя?" Давно пора бы. Это подогрело моё самолюбие, ведь меня ещё никто никогда не целовал и не признавался мне в любви.
      Потом мы всей толпой пошли гулять на пруд. Я что-то прошептала Лёшке на ухо, он засмеялся, мы стали рассказывать с ним анекдоты друг другу. А надобно сказать, что пруд был на окраине посёлка и за ним начиналось поле. Поле и пруд разделяла довольно глубокая канава с наклонными, но довольно крутыми берегами, ходить по которым можно было, лишь держась за деревья. Мы шли по дорожке между канавой и прудом. Мы с Лёшкой отстали, так как я рассказала ему какой-то анекдот и мы долго хохотали и не заметили, что все ушли вперёд. Я не знаю, что Максим, обнаружив это, чуть с ума не сошёл, он до такой степени не мог меня видеть с другим, хотя мы просто болтали. Его отвергнутая любовь пополам с ревностью затмила в нём все другие чувства, он подошёл к нам, оттолкнул меня от Лёшки, и сказал ему, что Ленка его зовёт. Когда мы остались одни, он схватил так, что я не могла пошевелиться (это смешанное чувство дало ему такую силу, что он держал меня как пёрышко, хотя я была далеко не хилячка). Он сказал: "Ты надо мной издеваешься! Ты единственный человек, которого я люблю, я не могу видеть тебя с другими!" "Но не могу же я всю жизнь провести взаперти рядом с тобой!" – вскричала я. Он закричал: "Так не доставайся ж ты никому!" и, не обращая внимания на мои протесты, столкнул меня в канаву. Это было так внезапно, что я еле успела, падая схватиться за дерево и потеряла сознание. Когда я открыла глаза, первое, что я увидела, было его лицо, склонившееся надо мной. На нём застыл ужас. "Что я наделал, что я наделал!" – шептал он. Я ударилась несильно, но решила "сечь момент" о котором мечтает каждая женщина и изобразить слабость. Когда он увидел, что я открыла глаза его радости не было предела.
      – Максим… – сказала я слабым голосом. – Я … не могу подняться.
      Заботливо поддерживая меня, он помог мне подняться. Но я играла свою роль до конца и сделала вид, что у меня болит нога. Ему ничего не оставалось, как взять меня на руки и нести к Ленке домой, благо это было недалеко. За эти пять минут я пережила самые чудесные мгновения в моей жизни. Никакой секс не сравнится с этим. На участке у Ленки я попросила его отнести меня во времянку в дальнем уютном углу участка. На участке никого не было, гости уже гуляли где-то далеко и должны были вернуться ещё не скоро, взрослые с самого начала праздника уехали по своим делам. Но в той времянке было уютно. Максим уложил меня на старую кровать, расстегнул лёгкую блузку и приложил ухо к груди, чтобы послушать сердце, как взрослый, затем он снял с меня штаны, чтобы осмотреть ногу. Да, он резко повзрослел за тот день! То что на мне оставалось только нижнее бельё не смутило его. Не обнаружив на мне особых повреждений, он поцеловал синяки, сказав, что так они быстрее пройдут. Он молча сидел рядом со мной, ожидая, пока я приду в себя. Мне доставляло удовольствие ощущать его присутствие. Неземное блаженство наполнило меня. Мне не нужно было ничего в тот момент, кроме его присутствия, рядом со мной. Мною овладело раскаяние за то, что я мучила его.
      – Максим, прости меня, я люблю тебя, не уходи от меня.
      – Но как сделать так, чтобы мы всегда были вместе, чтобы ощущали присутствие друг друга?
      – Поставь вторую печать своей любви на мне. Первую уже ты поставил. – Я показала на царапину на руке.
      Он всё понял. Я стала его женщиной незаметно, без боли, он сразу вылечил меня ото всех ушибов. Потом он вынес меня наружу и мы лежали, тесно прижавшись друг к другу на траве и смотрели на звёзды. Надо было столкнуть меня с обрыва, чтобы понять, что никто другой мне не нужен и что мы всегда будем вместе..
      Так думала я тогда. Но … время развело нас и вот уже около 7 лет о нём ни слуху ни духу. За это время романтика вылетела у меня из головы и уступила место цинизму и большому количеству связей с мужчинами, но они, как правило не приносили мне ничего, кроме сексуального опыта. Ты наверно удивлён, что я изменила своему стилю, написав тебе рассказ, похожий на любовный роман, но так оно и было. Иногда, когда я смотрю на старую фотографию (так случилось и сегодня) мне становится грустно и воспоминания захлёстывают меня, но сегодня я не сдержалась и написала об этом. Но человек предполагает, а бог располагает. Я думала, что никогда не увижу Максима, но судьба распорядилась иначе. Об этом в следующем письме, так как сейчас уже час ночи, а я всё сижу за компьютером. Пока, пиши мне о своей жизни в Штатах.
      Твоя Юлечка.

      Был весенний апрельский вечер. В городе царила всепроникающая сырость: целый день шёл мелкий дождик. Не было ни света, ни тени, ни солнца. На деревьях ещё не появились листья и по их чёрным веткам нельзя было определить время года. Погода не располагала к прогулкам и прохожие старались поскорее добраться до своего места назначения. Максим шёл по улице, не замечая происходящего вокруг. Он стремился уйти подальше от дома, куда ему не хотелось возвращаться, он хотел уйти от своих грустных мыслей, искал кому бы рассказать то, что он пережил. Это должен был быть случайный человек, так как свои сокровенные переживания мы обычно не рассказываем своим близким, а выкладываем вдруг случайному знакомому.
      Ему вроде бы не с чего было печалиться: у него есть своё дело, он ни в чём себе не отказывает, будучи привлекательным блондином, он пользуется успехом у женщин, у него отличные родители, которые о нём заботятся. Но девушки не интересовали его: первое ему нужно было ради того, чтобы иметь постоянный источник дохода, а что касательно второго, то на этот счёт ходили различные предположения, самым верным из которых было то, что у него была несчастная первая любовь и он остался верен ей. Да, он ждал ЕЁ. Она была старше его на год и он был безумно влюблён в неё, когда ему было 14 лет, до такой степени, что однажды чуть не убил её, только чтобы она никогда не была с другими. Потом судьба разлучила их и постепенно от пламени остался лишь тлеющий уголёк, всё время дающий о себе знать. Он ждал её всё это время, родители его переживали, что он никак не женится, но он говорил, что, если он женится, его женой будет только она. Чтобы забыть её, он с головой ушёл в дело, жизнь его текла спокойно и размеренно без всяких событий до того злополучного дня, когда в его душе поселились скребучие неуёмные кошки. Он не хотел рассказывать об этом домашним, но знал, что они от него не отстанут, пока всё не узнают и старался пореже бывать дома. Вот и сегодня, в свободный день он с утра шатался по городу, но не мог освободиться от своих печальных мыслей и не заметил, как вернулся к своему дому. Но идти туда ему не хотелось и он, посчитав деньги, решил сходить в ресторан, чтобы отвлечься и растворить свою печаль в еде и вине.
      В ресторане "Твин Пигз" кроме вкусной еды была ещё и интересная развлекательная программа. Объявили следующий номер: "Песня "Fever" исполняет Лина Эст. Имя певицы ему ничего не сказало, хотя песня была, безусловно, знаменитая. Он налил себе очередной бокал и приготовился слушать.
      Вышла красивая девушка польско-украинского типа, брюнетка, в длинном обтягивающем бирюзовом платье в сопровождении гитариста и барабанщика. У Максима всё перевернулось внутри: "Неужели, это она! Певица в ресторане! Это, наверное, ошибка" – решил он. Тут девушка запела приятным голосом. Он знал английский и понимал, что она поёт. Это была ОНА! Ему казалось, что слова были обращены к нему, у него внутри всё бурлило, пожар любви его разгорался, он не хотел, чтобы она уходила. И когда она скрылась за кулисами, он ещё некоторое время сидел опустошённый и подумал, что, наверное, это была просто певица, просто похожая на неё а он принял её за свою возлюбленную, только потому, что уже успел выпить полбутылки.
      – Я вижу, вам понравилась моя песня. – Услышал он насмешливый голос рядом с собой.
      – А, да, конечно. – Машинально ответил он.
      – Макси – им! Здрав – ствуй! Ты что, не рад встрече со мной? – cказал голос.
      Он вышел из оцепенения и обернулся. Тут у него отвисла челюсть.
      – Юлька! – потрясённо произнёс он. – Этого не может быть! Что ты делаешь тут, в этом ресторане? Никогда не думал, что ты будешь певицей!
      – Это моё хобби. – засмеялась она, садясь к нему за столик. – А так я работаю заместителем директора в одной известной фирме, производящей продукты питания. Хозяин "Твин Пигз" мой хороший приятель и разрешает мне бесплатно питаться у него и приводить гостей. А за это я иногда выступаю у него.
      – А, понятно! – протянул он, хотя и не смог переварить всю ту информацию, что свалилась на него.
      – Я вижу, тебя что-то беспокоит!
      – Да ты знаешь, тут на днях такое было… – он тяжело вздохнул. – Ты мне не поверишь, если я тебе расскажу.
      – Не здесь. Поедем ко мне домой, там нам никто не помешает, а я посмотрю чем можно тебе помочь.
      В машине у них завязался разговор на общие темы о старых знакомых, о делах, о светской жизни. Юлечка старалась развеселить его. Она никогда не любила его так, как он её, но она хотела ему помочь, отчасти потому, что ей стало его жалко, когда она его увидела в ресторане за столиком, отчасти потому, что ей хотелось разнообразить свою жизнь в отсутствие будущего мужа.
      Она привела его к себе, в трёхкомнатную квартиру, так как не хотела, чтобы он знал, что она собирается выходить замуж. Сидя на кухне и смотря, как она колдует над плитой и вдыхая ароматные запахи, он пожалел, что она не его жена и он не может так сидеть каждый день, ожидая ужин и любуясь на её расторопность.
      – Так что же тебя так волнует? – спросила Юлечка.
      – Это долгая история. На прошлой неделе в понедельник я был случайным свидетелем трагедии. Дело было так: Я заходил к другу по какому-то делу. Один лифт в его доме не работал а другой был напрочь занят и я решил пойти пешком. Он живёт на шестом этаже, а так как я всё время езжу на лифте, и на этажах нет их номеров, я сбился со счёту и проскочил этаж и, по привычке завернул налево. Дверь там была такая же, как у моего друга. Она была не заперта. Я вошёл внутрь и услышал ругань и истерический крик женщины. Она кричала: "Ты меня никогда не любил, подлец, ты вытащил из меня все деньги и потратил их на баб и на водку, а теперь, когда они кончились, ты посылаешь меня по одному всем известному адресу, да?" Мужчина ей отвечал: "Будто у тебя кроме меня никого не было, да тебе доставляло удовольствие обманывать меня, а потом издеваться надо мной со своими дружками. Стоило мне один раз дать деньги Ирке, так ты сразу." " Мои дружки лучше тебя!" "Да они смеются над тобой за глаза как и твои подруги." У меня не было желания слушать их ссору и я тихо вышел и стал подниматься по лестнице. Но тут из квартиры выскочил разъярённый мужчина, одетый в коричневую матерчатую куртку и кинулся к лифту, не заметив меня. Внешность его я не рассмотрел, но, по-моему, он был не очень красивым брюнетом, довольно худым. Я кинулся в квартиру. В комнате в луже крови лежала женщина примерно моего возраста с длинными русыми волосами. Она не была красоткой, но и не откровенной дурнушкой. Так, обычная. Я осмотрел её, но не трогал, чтобы не оставлять отпечатков. Пуля попала ей в сердце. Ничто уже не могло её спасти. Умирая, она произнесла: "Я Алиса Ронина, он меня убрал из-за денег и чтобы я ему не мешала окручивать эту певичку из ресторана "Твин Пигз"! Отомсти за меня, пожалуйста!"
      – "Хорошо, а кому?" – закричал я.
      – "Ралевскому Павлу и его любимой Л…"- и она замолчала навсегда.
      Я стоял некоторое время потрясённый. Потом до меня дошло, что меня могут заподозрить в убийстве и я пулей выскочил из квартиры. Потом, взяв себя в руки, я зашёл к другу и, взяв у него что нужно, я сел на лифт и поехал вниз. Дома мать сразу углядела, что со мной что-то не так, но я сказал ей, что я переутомился. Весь следующий день Алиса мне не давала покоя и после работы я пошёл к другу и, когда я спускался от него, я заглянул в квартиру. Она была закрыта, но ключ от моей квартиры почему-то туда подошёл. Я надел на обувь полиэтиленовые пакеты и осмотрел квартиру. Женщины там не было. Никаких следов трагедии тоже. Но одна деталь привлекла моё внимание: все шкатулки на её столике были пусты. А одна картина была снята и тайник, который она прикрывала был опустошён.
      Потом это казалось мне дурным сном. Я пытался это забыть, но лицо этой девушки всё время вставало передо мной и я слышал её слова: "Отомсти за меня." Чтобы отвязаться от неё я гулял по городу, но меня тянуло к дому друга. Тогда я решил пойти в ресторан и попал в "Твин Пигз ". Там я встретил тебя. Вот и всё. Банальная история, но я увяз в ней по уши. Эй, что с тобой?
      Максим посмотрел на хозяйку. Она была бледна как смерть и, казалось, окаменела и не чувствовала запаха подгорающего блюда. Максим выключил газ, сел рядом с ней и, как в детстве, робко поцеловал её.
      – Что ты делаешь? Ты целуешь убийцу!
      – Чтооо?
      – Неужели ты не догадался? История действительно банальная, но и печальная. Я знаю героев этой истории. – горько усмехнулась она.
      – Нет, а что.
      – Олеся была моей лучшей подругой, пусть земля ей будет пухом. Она никогда особо не нравилась мужчинам, потому, что комплексовала по этому поводу. Она ревновала меня, девочку без комплексов, ко всем мужчинам, даже если они ей не нравились. Последнее время она жила с Павлом Ралевским. Он даже любил её. Она устраивала ему частые истерики из-за того, что он, якобы крутил романы с другими женщинами. Она жаловалась мне, что он её не любит, что все мужчины сволочи и продолжала ревновать меня ко всем. Долго Павел продержаться с ней не смог. Она была женщина незаурядная, но с тяжёлым характером. Я её жалела, но иногда подсмеивалась над ней. Павел действительно кокетничал со всеми, хотя никто его всерьёз не воспринимал. Я над ним откровенно издевалась. Но чем больше мы с подругой Женькой поливали его грязью и старались его вернуть к его благоверной, тем больше он к нам тянулся. Он был брюнет, но не жгучий красавец, так себе, скелетик слабохарактерный. Из-за этого он не мог порвать с Алисой: она вцепилась в него всеми когтями и ему не хватало сил вырваться из них. Но и терпеть её у него не было сил. Финал этой истории был печальный, как тебе известно. Несмотря на все её недостатки, мне её будет не хватать. Лучше бы она нашла себе настоящего мужа и не ревновала бы его ко всем… На мне лежит часть ответственности за её смерть: в тот день она опять вывела меня из себя и я, чтобы позлить её, слишком долго и интимно общалась с её благоверным у неё на глазах. (Конечно, только разговаривала и строила ему глазки.) Мне не стоило этого делать: Она подбежала к нам, схватила его за руку и увезла его домой разбираться.
      – Ничего себе! – сказал Максим. Он ещё не усвоил то, что ему сказали. Да, влипли мы здорово. Что нам теперь делать?
      – Мы должны выпутаться из этой мыльной оперы, плавно перетекающей в убийство. Ложиться спать. Утро вечера мудренее. Иди, я постелю тебе в кабинете, там есть удобная кровать.
      Он покорно пошёл спать, размышляя о том, что она сказала ему. Но любовь слепа, он не верил, что она может быть циничной и жестокой. Он размышлял, как бы ему помочь ей и себе выбраться, но не мог ничего придумать.
      Юлечка же, помыв посуду, не сразу легла спать, а долго сидела и рассматривала старые фотографии. Слёзы наворачивались на её глаза. Она не могла поверить, что подруги, с которой она была близка последние десять лет уже нет с ней. Она включила магнитофон там оказалась песня, подходящая по этому случаю, от которой ей всегда хотелось плакать: "Chi Mai" Эннио Морриконе. Она не выдержала и из её глаз полилось два ручья. Чувство раскаяния охватило её. Она забыла про Алисин тяжёлый характер и чувство пустоты наполнило её душу. Она оцепенело смотрела на раскрытый альбом, лежащий перед ней и слёзы капали на фотографию где они с Алисой были сняты на фоне фонтана на ВВЦ. "Ну ладно!" – подумала она, раз Алису не вернуть, надо отдать ей последний долг и покарать её убийцу. Она решила, что не заснёт, пока не разгадает загадку, хотя соня была ужасная. Юлечка стала припоминать рассказ Максима. Что-то тут было не в порядке. Внезапная догадка осенила её.
      – Максим! – закричала она. Максим, ты не спишь?
      – Нет. Что случилось?- С тревогой в голосе спросил Максим.
      – Мне надо спросить у тебя кое-что. Если это так, как я думаю, это может пролить свет на наше дело! Когда ты в первый раз зашёл в квартиру, какие куртки висели в прихожей?
      – По-моему, женское пальто, чёрная и коричневая куртки. Остальное не помню. А что это даёт?
      – А то, что Ралевский никогда не носил коричневых курток. А мужских вещей, принадлежащих другим у неё не быть не могло. В квартире был кто-то другой! Этот кто-то и убил Алису. Это в корне меняет дело. Если мы найдём его, мы разгадаем загадку. Надо будет завтра спросить соседей. Настораживает то, что она так быстро исчезла. Опиши мне куртку.
      – По-моему она была чёрная, кожаная, со вставками из жатой чёрной ткани. Слушай, давай спать.
      Он ушёл. Юлечка некоторое время обдумывала ситуацию." С одной стороны"размышляла она – " убийство любимой подруги, а с другой стороны встреча с человеком, который был ей дорог как воспоминание о Луговой, о даче, о дачных друзьях. Плохо, что его вовлекли в такое дело. Видимо, хотели подставить Ралевского. Но на несчастье, а может и на счастье убийцы бог занёс свидетеля. Это не входило в его планы. Но со стороны убийцы ему ничего не грозит. Олесю явно убил не Ралевский. Силёнок не хватит." – Она презрительно усмехнулась. "Но убийце не повезло: рассеянный Ралевский, взял машинально его куртку. Если Алису убил посторонний человек, например грабитель, то он не стал бы оставлять свою куртку у неё на вешалке, значит у неё в квартире был тот, кого она знала, если вообще там кто-то был.

 
      Утром, уходя, Юля сказала Максиму:
      – У меня есть кое-какие дела в "Твин Пигз", и я, пожалуй, навещу Алисину квартиру. Рекомендую позвонить родителям и сказать, что ты останешься у меня. Я буду часов в 12. Запасной ключ на выключателе в коридоре. Если будет скучно, поковыряйся в компьютере, только не лазь в папку "Joy". Она постаралась, чтобы последнее прозвучало, как "обязательно залезь туда". "Там есть кое-что, что поможет тебе избавиться от лишних комплексов в любви и из области "Ноу-хау" подумала она.
      То, что это плохо не скажется на их отношениях она была уверена. Она подозревала, что у Максима не было большого опыта по этой части и подумала, что некоторое просветление ему не повредит.
      Когда она ушла, Максим позвонил родителям, чтобы они не беспокоились. Затем он немного посмотрел телевизор, но это ему надоело и он решил поискать среди хозяйских кассет боевик. Найдя подходящий фильм он поставил его и уселся смотреть. Это была мочиловка в его духе и он очень сожалел, когда его удовольствие прервалось звонком в дверь на самом интересном месте в конце. Он нехотя поплёлся в коридор, зажёг свет в полутёмной прихожей и, повозившись некоторое время с дверью, открыл её. На пороге был какой-то человек, поинтересовавшийся, не здесь ли живёт Евгений Кузнецов. Максим был твёрдо уверен, что Кузнецов Андрей здесь не живёт и ответил отрицательно.
      Когда дверь за незнакомцем закрылась, Максим вспомнил, что он не досмотрел фильм. Он вернулся в комнату, но вместо героев "Mortal Combat X" на экране телевизора очутились снохающиеся голые дядьки и тётьки. У Максима отвисла челюсть. В его голове не укладывалось, как могла у Юльки оказаться чистейшей воды порнуха. Да, он пару раз видел подобное у друзей, но чтобы у Юльки! Нет, это наверное, случайность. Он вытащил эту кассету и засунул другую с каким-то приличным названием, вроде "Побережье Батта" (если учесть, что "butt" по-английски – задница). Этот тупой фильм тоже насквозь был пропитан откровенными сценами и Максиму ничего не оставалось, как смотреть этот разврат. (Коварная Юля спрятала все нормальные видеокассеты, если таковые имелись.)
      Весь взмыленный, с горящими глазами, он выключил видео и решил поиграть в компьютер. Включив его, он вспомнил, что возлюбленная его не велела заходить ему в папку "Joy" и он прямиком полез туда. Открыв первый файл из этой папки, он наткнулся на какое-то произведение, под названием что-то вроде "Мужчина и женщина". Чтение увлекло его, он открыл для себя много нового и интересного…
      Прибыв в ресторан "Твин Пигз" Юлечка направилась через зал и вошла в дверь рядом с кухней.
      – Господин Раздолбаев у себя? – спросила она секретаря.
      Тот ответил утвердительно и она прошла в дверь слева, обогнув стол секретаря. Андрей Раздолбаев, директор "Твин Пигз" встал, чтобы поприветствовать её и поинтересовался:
      – Что привело тебя сюда в такую рань? Ты хочешь сделать предварительный заказ на двоих?
      – Меня интересует один твой клиент, – сказала она, игнорируя вопрос.
      – Это кто же?
      – Помнишь Алису?
      – А как же! – Андрей издал мерзкий смешок.
      – Я прошу тебя напрячь твои куриные мозги и вспомнить, не приходила ли Алиса сюда без Ралевского. Если приходила, то с кем?
      – Ты что, собираешься этого несчастного к рукам прибрать?
      – С тобой невозможно разговаривать, Андрей! – в сердцах сказала Юля.
      – Ну ладно, извини, так уж и быть, постараюсь припомнить. Был один, точно, кудрявый шатен такой, со взъерошенными волосами писатель должно быть известный, потому что сделал заказ на большую сумму. По-моему его звали Лёша. А зачем тебе?
      – Потом узнаешь. Спасибо за информацию. – пропела она и исчезла в дверях.
      Тщательно осмотрев зал, Юлечка не нашла ни предполагаемого спутника Алисы ни кого-нибудь из своих знакомых, кого можно было расспросить. Она села за столик, из-за которого хорошо просматривался зал и заказала лёгкий завтрак.
      – Привет, Юлькер, как дела? Что сегодня дают? – услышала она голос рядом с собой.
      – А, Женька! Привет, присаживайся! Есть будешь? За казённый счёт.
      – Спасибо. – Её старая подруга Евгения села к ней за столик и заказала себе какой-то салатик.
      – Женька, ты не знаешь Алисиного друга, кудрявого взъерошенного шатена, возможно писателя?
      – А что?
      – Да вот вчера я здесь бойфренда старого встретила и он мне вот что рассказал. – Юлечка вкратце рассказала историю, случившуюся с Максимом и свои мысли по этому поводу.
      – Ну и ну! – только и смогла сказать потрясённая Женя. – Знаешь, я понимаю твоё желание поговорить с шатеном, сиречь Лёшей. Он помогал Алисе писать книги и был её хорошим другом. По-моему она была без ума от него, да и он к ней хорошо относился.
      – Разве она писала книги? И почему она не говорила мне про этого Лёшу?
      – Ревность, моя дорогая, ревность. Зная о твоей гм… склонности к мужчинам, она не хотела знакомить его с тобой. А книги по-моему она издавала под псевдонимом и не хотела никому раскрывать тайну.
      – А ты-то откуда всё это знаешь.
      – Это всё непроверенная информация, услышанная мной от одной ветряной мельницы, которая всё всегда знает и обо всём говорит. А также от Ралевского.
      – Знаешь, у меня возникла такая мысль, что она могла всё подстроить.
      – Это в её духе. Но зачем?
      – Посмотреть, как будут реагировать на её исчезновение, напугать Ралевского, да и книги в цене поднимутся после её "смерти". А потом всплывут посмертные рукописи. Денег нагребут видимо-невидимо со своим сообщником.
      – Да, обязательно поговори с этим Лёшей. Он обычно бывает здесь по вечерам. Советую использовать запрещённые приёмы.
      – Я, пожалуй, сегодня поговорю с ним. Ой, мне надо бежать! Фрукт, я думаю, уже созрел.
      – Какой фрукт? – не поняла Женя.
      – Да бойфренд мой, Максим. Он такой наивный в вопросах секса. Я уверена, у него ни одной женщины до меня не было. Я ему устроила ликбез, сказав, чтобы он не залезал в компьютере в папку, где хранятся "Секретные материалы" и убрав все приличные видеокассеты.
      – Ю-у-у-ля! Ну ладно, пока, расскажешь.
      – Обязательно, бай-бай.
      Вернувшись домой, Юлечка как можно тише открыла дверь, сняла верхнюю одежду и на цыпочках прошла в комнату с компьютером. Забулькало! Как она и ожидала, Максим сидел, уткнувшись в компьютер и читал книгу Смита о технике любви, автор которой консультировался у проституток. (Довольно интересно, советую прочитать.)
      – Забулькало! – подумала Юля и пошла на кухню. Пока готовился обед, она принесла папку с нарезанными бумажными квадратами и свежий номер журнала "Оригами". Там было несколько интересных моделей и, пока тушилось мясо в горшочках с картошкой и немыслимыми приправами, она занялась изготовлением бумажных фигурок, одновременно размышляя об эксцентричной Алисе. Чем больше она размышляла, там больше склонялась к тому, что действительно всё это было Алисой подстроено. "Ну что ж, поговорим с Лёшей. Пококетничаем с ним, раздразним его и вытянем всё, что нужно об их связи с Алисой." – проносилось у Юлечки в голове.
      Тут аромат жаркого достиг ноздрей Максима. Некоторое время он боролся в его голове с просыпающимися сексуальными инстинктами, но голод взял верх и он, зомбированный запахом еды, пришёл на кухню. Там он увидел Юлечку, которая стала для него ещё более привлекательной и желаемой, окружённая ароматными запахами пищи. После того, что он прочёл, его стало всё в ней возбуждать: и лёгкий домашний наряд, в особенности аппетитные холмики, которые, казалось, вот-вот вывалятся из глубокого разреза кофточки, ненароком задравшаяся юбка, обнажавшая кружевной край чулка и загорелые руки с бархатной матовой кожей (результат загорания в солярии), ловко сгибавшие бумагу, превращая её удивительным образом в различные фигурки. Он хотел наказать её, за то, что она соблазняет его, но и хотел стать с ней единым целым и ощутить её прикосновения. На минуту он даже забыл о том, что он с утра ничего не ел после завтрака, а что съел, давно уже переварилось. Он представил себя в виде той бумаги, которую она собирает и эта мысль тоже возбудила его.
      – Максим, что с тобой, хочешь есть? – у неё упала бумажка и когда она наклонилась, чтобы поднять её взгляд его скользнул к ней глубоко в декольте и глаза его разошлись в разные стороны.
      – Да, конечно хочу, – машинально ответил он, не отрывая взгляда от декольте.
      Она убрала бумагу, поставила обед на стол и села напротив него. Он принялся за еду, но взгляд его скользнул по притягательным покатостям и вниз. вместо того, чтобы есть суп, он пожирал их глазами.
      – Максим, о чём ты задумался? – она перехватила его взгляд и добавила. Это на сладкое, ешь и не отвлекайся.
      – На сладкое! Она сказала это на сладкое! Она поняла о чём я думаю! Она тоже меня любит! – вертелось в голове у Максима. Он сходил с ума в предвкушении счастья и еле досидел до конца обеда. Юля прекрасно поняла эти красноречивые взгляды. Она специально одела такую одежду, которая больше открывает, чем скрывает. Ну что ж, посмотрим, какие цветы вырастут на щедро унавоженной почве.
      После обеда они уселись на диване гостиной и Юля стала излагать ему свои взгляды на историю с Алисой. Максим не отрываясь смотрел ей в глаза, он не воспринимал то, что она говорит, ему было достаточно сидеть рядом с ней, слушать её голос, который был для него в тот момент лучше всякой музыки. Он хотел ощутить прикосновение этих изящных тонких ручек. Он понял красоту этой девушки, сидящей рядом с ним: это была красота русских лесов – холодная, как лёд, величественная в своём благородстве, спокойная, и в то же время уютная и приветливая. В её глазах он видел космическую глубину, грусть, любовь… Это была его Венера Милосская, он чувствовал, что она тоже неравнодушна к нему. Он смотрел в её глаза и постепенно сливался с ней душой. Он хотел увидеть эту Венеру в костюме Евы без всякой одежды, которая скрывала её прелести. Юля тоже не отрываясь смотрела на него, она что-то машинально говорила, но мысли её были полны только им одним, он манил её к себе, молодой наивный красавец, не в её вкусе, правда, блондин, а она любила жгучих брюнетов, но это уже не имело для неё значения. Ей становилось жарко от его присутствия, голос её опустился до шёпота, она говорила с придыханием. Он что-то невпопад отвечал ей, они придвигались друг к другу всё ближе и ближе, руки их уже были на плечах друг друга. Они соединились губами и Максим ощутил их пьянящий вкус. Он был на седьмом небе, ему не верилось, что эта роскошная холёная женщина тоже его любит и он рядом с ней. Это было похоже на сон.
      – Юлька, – сказал он. – от тебя исходит такое тепло, что мне жарко! – он стал снимать с себя рубашку. Юлечка не удержалась, от того, чтобы не помочь ему. Она ощутила его стройное упругое тело, её пальцы стали ещё более чувствительными. От её прикосновение Максима залихорадило. Его сердце разрывалось от переполнявших его чувств. Он сказал ей:
      – Когда я на тебя смотрю, мне кажется, что ты спящая в коконе бабочка. Я хочу, чтобы ты сбросила с себя этот кокон.
      Юля удивилась, откуда это он научился таким словам и отнесла это на счёт его любви к ней. Он поняла намёк и, не отрывая своих глаз от его страстно прошептала: помоги мне расстегнуть пуговицы. Теперь настала очередь Юли трепетать от прикосновений Максима. Вслед за кофточкой ушла и юбка.
      Он любовался своей Венерой, упивался одной возможностью её видеть. Это был сон. А она скинула подушки с дивана и сказала:
      – Зачем тебе штаны? По-моему, они только мешают тебе. Медленно она сняла с него джинсы. Он остался в одних трусах, которые привели её в восторг: жёлтые олени на голубом фоне выглядели очень притягательно. Он посадил её к себе на колени, нагнул назад её голову и опять ощутил вкус её губ. Они свалились с дивана на подушки. Максим накинулся на неё, как изголодавшийся хищник, но Юля стала отчаянно сопротивляться ему и бить его подушками. Наконец ему удалось повалить непокорную Юльку на спину, и силой раздвинуть ей ноги. Но она выскочила из под него и встала на четвереньки. Открывшийся вид удвоил желание Максима и он опять опрокинул её. Она бешено сопротивлялась. Он опять впился в её губы. Она обмякла, глаза её были прикрыты, а губы шептали:
      – Максим, я люблю тебя, о, прикоснись же ко мне.
      Сломив сопротивление, он стал ласкать её тело, покорно подчинявшееся ему. Он стал водить языком по всему её телу, помогая себе руками и одновременно ощущая её руки, ласкавшие его. Вдруг она внезапно опрокинула его на спину, её голова оказалась у него между ног и её язык коснулся его плоти, ставшей колом. Её зубы, обвёрнутые губами, прошлись пару раз вверх-вниз по стволу и затем её язык занялся "гномиком". Она ловко проглотила то, что "гномик" выплюнул и её язык пополз вверх по телу Максима. Он был наверху блаженства. Потом он в полузабытьи лёг на неё и винт его нашёл гайку. Из подушек, на которых они лежали, полетел пух и синтепон. Стоны их слились в один звук, да такой силы, что удивительно, что соседи не прибежали спасать их. Это повторилось несколько раз в различных позах. Наконец, Максим выдохся и отошёл в мир снов. Увидев такое, Юлечка встала, оделась, посмотрела сначала на спящего Максима, на лице которого застыла счастливая улыбка, а затем на часы. Она навела небольшой порядок в комнате, уложила Максима на диван, прикрыв его простынёй из спальни, подкрасилась и отправилась на встречу с Лёшей в "Твин Пигз".

      В "Твин Пигз" Юля сразу заметила цель своего прибытия сюда. Решив атаковать свидетеля женскими приёмами, она сразу пошла в атаку, благо этому соответствовал её наряд: не слишком откровенноё чёрное вечернее платье, однако заставляющее теряться в догадках о том, что оно скрывает, не очень длинное но и не мини, элегантное и простое, тщательно подобранные аксессуары. Тонкий аромат духов подчёркивал её имидж преуспевающей бизнесменки, светской дамы, склонной к маленьким шалостям. Найдя Андрея Раздолбаева она попросила его представить её Лёше проинструктировав его, как это сделать. Андрей, очарованный ею, уверенный, что она решила окрутить Лёшу, подумал, что и ему может кое-что перепасть и без возражения согласился. Они подошли к Лёше и Андрей торжественно сказал:
      – Добрый вечер, Алексей. Позволь представить тебе Юлию А., одного из директоров компании "Гастрономъ и к". Она написала книгу и хотела бы узнать твоё мнение о ней.
      – Добрый вечер. Очень приятно. – Алексей встал и пожал обоим руки. – Прошу садиться.
      – Нет, спасибо, у меня дела. Я оставляю вас одних.
      Когда Андрей уходил, Юля успела шепнуть ему, чтобы спиртного им принесли неограниченное количество.
      – Мне Вас рекомендовали как хорошего специалиста одна моя подруга. Юлечка стала рассказывать ему о несуществующей книге, подливая себе и ему из стоящих на столе бутылок. Когда Алексей пришёл в такое состояние, что машинально стал отвечать на вопросы, пожирая Юлечку глазами, она решила, что настало самое время для расспросов об Алисе. В течение двадцати минут она узнала от него всё, что ей было надо. Затем она взглянула на часы, сказала, что ей пора гулять с собакой, сказала ему, что еда за счёт заведения, сказала, что позвонит ему, поблагодарила его за консультацию и исчезла, оставив Лёшу в недоумении и во власти несбывшихся желаний. Только на следующее утро до него дошло, что он растрепал ей всё, что касалось них с Алисой, и подумал, что Алиса его за это не похвалит.
      Андрей, наблюдавший эту сцену, перехватил Юлечку у выхода. Он уже успел заложить за воротник и от него слегка попахивало чистой русской водкой. Он грубо схватил её за руку и потащил в свой кабинет. Он был навеселе и его обычную стеснительную манеру как рукой сняло.
      – Куда, красавица? А по счёту кто платить будет? – намёк прозвучал недвусмысленно, но Юлечке не хотелось связываться с ним и она сделала вид, что не поняла.
      – Я же всё время у тебя выступаю и мы поставляем тебе продукты. Могу же я, наконец, посидеть с кем-нибудь разок.
      – Да, но ты "насидела" на большую сумму и поставками и пением тебе за неё не расплатиться. – Но Юля категорически отказывалась понимать, куда он клонит и она попыталась вырваться от него. Но не тут-то было.
      – Пусти, ты пьян! Завтра обсудим.
      – Знаю я тебя, пошли ко мне в кабинет сейчас! – и он ещё крепче схватил её за руку. Она не хотела устраивать скандал и не стала кричать, а подчинилась ему и решила, что удастся дипломатией ускользнуть от его домогательств. В кабинете он усадил её на кресло рядом с собой и сказал, что не выпустит её пока она с ним не расплатится. Она пыталась уговорить его, но он отмахнулся, сказав, что он не Лёша и на него эти штучки не действуют. Он ехидно поинтересовался:
      – Ну что, будешь платить?
      – А если нет?
      – Мне придётся заставить тебя. Ты другим платишь, а мне нет. Я хочу получить то, что не получил Лёша. Я считаю, что если бы не я, ты бы не добилась от него ничего. Ну что? – Он грубо прижал её к себе. Руки его похотливо гуляли по её телу.
      Выхода не было, помощи ждать было неоткуда. Градусы и сопротивление придали ему уверенности. Он мог заставить её силой. Раз отделаться от него нельзя, так пусть потери будут наименьшими.
      – Хорошо, я согласна заплатить тебе.
      – Ну вот и умница. – Он довольно развалился в кресле. Она послушно встала перед ним на колени, рука её скользнула вверх по бедру и, достигнув ширинки, освободила находившуюся там змейку, которая, очевидно, долго болела насморком и поэтому была довольно сопливой. Юлечкина рука аккуратно взяла змейку и стала её осторожно растирать. Андрей закрыл глаза от удовольствия и откинулся на спинку кресла. Тем временем змейка уже находилась у неё во рту, Андрей застонал, он не почувствовал, как из его кармана исчез ключ. Окончив дело, Юлечка брезгливо вытерла губы носовым платком, плюнула на него и презрительно бросила его Андрею на лицо.
      Сквозь полудрёму Раздолбаев услышал звук запирающейся двери. Он моментально вскочил. Весь хмель вылетел у него из головы.
      – Эй, что ты делаешь! – в панике закричал он. – Выпусти меня отсюда, слышишь!
      В ответ ему раздался презрительный смех и голос Юлечки:
      – Я тебе заплатила, вот теперь сиди и пересчитывай свои деньги. – И он услышал удаляющиеся шаги. Андрей стал отчаянно колотить в дверь, но безрезультатно. Ничего не оставалось, как ночевать здесь. У него было много времени на размышления и это привело к тому, что у него проснулась совесть.
      – И поделом тебе, похотливый дурак, – говорила она ему. – Ты бы ещё её изнасиловал. Вот теперь сиди тут и кукуй. Учили же тебя, не рой другому яму, сам в неё попадёшь.
      – Да отстань ты и без тебя тошно!
      – Нет не отстану, пока ты перед ней не извинишься.
      – Но раньше завтрашнего дня это сделать не получится, так что отстань от меня.
      – Нет не отстану и буду всю ночь вспоминать тебе твои проступки.
      И т.д. и т.п.
      Пока происходил разговор Андрея со своей совестью, Юлечка довольная ехала домой, прихватив с собой из ресторана ужин для Максима.
      Максим удивился, проснувшись вечером на диване. Оглядев комнату вокруг он стал припоминать что тут было.
      – Наверно, я пересмотрелся порнухи, – думал он. – Ах, да, ведь мне потом, кажется приснился сон, что мы с Юлькой проделываем все эти штучки, что у неё описаны в компьютере. Хотя нет, по-моему это был не сон, – сказал Максим, увидев Юлины шмотки, забрызганные чем-то белым. Он оделся, закурил сигарету и вышел на балкон. Докурив и смачно сплюнув, он выбросил окурок вниз, не позаботившись взглянуть куда он упал и не обратив внимания на крик, раздавшийся вскоре. Окурок сигареты попал горящей стороной в рот Ржевскому, который караулил Юлечку у подъезда. У них были старые счёты, но Ржевский в очередной раз лопухнулся и вынужден был покинуть место падения окурка. Максим преспокойно закрыл балконную дверь и, в ожидании хозяйки, устроившись на диване, стал листать журналы, лежавшие на столике около дивана.
      Когда Юля вылезала из машины около своего дома, она столкнулась с Ржевским, который нёсся на неё, как угорелый, и, не заметив её, рванул дальше. Юлечка покрутила пальцем у виска – мол, дурак и пошла домой. Придя, она застала Максима за чтением какого-то журнала. За ужином он спросил её отчего у неё такой довольный вид. Она хихикнула и ответила:
      – Мужчины такие одинаковые! Пара нежных взглядов и бутылок спиртного – и я знаю Алисину тайну.
      – Надеюсь, ты не завлекала его?
      – Я? Да у меня и в мыслях не было. Зачем мне кто-то, когда у меня ты есть. Я хочу помочь ему, потому, что мне жаль его при всём моём пренебрежении к нему. Да, кстати, твоя роль в этом деле не случайна: они долго отслеживали тебя и устроили остановку лифта, чтобы привлечь тебя, как свидетеля. Всё было так как я думаю. Но теперь наша задача в том, чтобы спасти Ралевского (сожителя её).
      – Что? Не так быстро, я ничего не понимаю.
      Медленно и подробно Юля объяснила ему все обстоятельства. До Максима наконец дошло и он спросил:
      – А что надо делать, чтобы спасти Ралевского?
      – Для этого надо найти Алису и поговорить с ней. Её скорее всего нет в Москве, потому, что я узнала от Лёши, что пока он в Москве обделывает свои дела, она находится в удалённом от Москвы месте, а потом они смотаются в Америку, визы у них уже есть. Отдалённое место, куда бы она согласилась поехать – одно: её дача под Ярославлем.
      – Ну что, навестим её там?

 
      А за тремя?
      Наступил май. В этом году он выдался жаркий и пыльный, с большим количеством комаров, хотя дело было в начале месяца. Максим всё ещё жил с Юлей, и, похоже, переселился сюда насовсем.
      Каждый день он находил в ней всё новые и новые черты, и не переставал восхищаться ей. Да и все её мысли тоже были о нём, она привыкла к нему и совсем забыла, что у неё был жених в Штатах, которому она давно не писала. Жизнь её текла своим чередом, она забыла про Алису и про её тайну. Она думала, что её тихая безмятежная жизнь продлится ещё долго. Думала…
      Как-то раз, прогуливаясь с Максимом по бульвару вдоль улицы, на которой они жили, она сказала ему:
      – Ты знаешь, кто-то мне говорил, что цвет любви красный, кровавый – цвет борьбы, что любовь – это болезнь и сплошная борьба. Но, по-моему, наша с тобой любовь доказывает обратное.
      – Да дорогая, – машинально согласился Максим.
      Однако у цветочницы в конце бульвара он всё же купил ей розу, почему-то тёмно-бордовую.
      Придя домой, Юля вспомнила об Андрее N. и написала ему письмо, суть которого была такая: "Извини, дорогой, но наши пути разошлись, я выхожу замуж за старого знакомого, шерше, как говорится, другую ля фамм. И вообще, на мою помощь в делах твоей компании не рассчитывай."
      Юлечка думала, что поставила крест на своём прошлом и начала новую жизнь, возглавив свою собственную компанию (не обошлось без Максима).
      Андрей N. гостил у начальника компании, по договору с которой он уехал в штаты некоего Джеффри Оруэлла, человека в возрасте, миллионера и большого…гм… бабника (ещё мягко сказано). У него было шестеро официальных детей, по трое обоего пола (и N-ное количество побочных, в общем с Андреем они нашли общий язык, проводя много времени в дорогих борделях). Трое старших уже имели свои семьи и в доме на данный момент осталось трое детей, которых почему-то всех звали на "Л": Лукреция (Лу), Лайонелл (Лейн) и Лоуренсия (Лар-Лар), соответственно 18, 23 и 15 лет. Со всеми ними Андрей был в хороших отношениях, а особенно с Лу, которая обладала типичной красотой американки: смуглая, хорошо сложенная блондинка, не отличавшаяся пуританским поведением, но не лишённая ума; младшую же, Лар-Лар он ввиду её нежного возраста он в расчёт не брал, хотя она и бросала на него недвусмысленные взгляды. С Лейном у него тоже нашлись общие интересы на почве автомобилей и знакомых девчонок Лейна. Однако каждый раз, даже проводя время с самой лучшей девицей из самого дорогого местного борделя, он вспоминал оставшуюся в России невесту, от которой почему-то уже давно не было письма по Интернету, правда он и не смотрел, так как Лейн и Лу не давали ему скучать.
      Как то раз, когда Андрей с Лу на коленях обучал её работать на компьютере (она это умела, но надо же было охмурять гостя, от которого зависело будущее компании её отца, она не знала о его невесте и строила далеко идущие планы), она залезла в Интернет и увидела письмо, адресованное гостю. Это было письмо от Юли.
      – Что это за письмо, Эндрю? Ты мне ничего не говорил о своей невесте!
      – Да была у меня в России, но я уже давно не переписываюсь с ней, ведь я люблю тебя и, надеюсь, она не станет нам мешать.
      Прочитав письмо, Андрей ничего не понял. Лу улыбнулась и сказала:
      – Да она же пишет, что у неё есть другой и она не собирается больше вообще иметь с тобой ничего общего! Это же хорошо!
      – Чтоооо? – У Андрея глаза на лоб полезли. В нём взыграла ревность и то, что денежки, компания Юлечки и сама она, как специалист и советчик в делах (Лу, конечно, девушка смышлёная, но знаний и опыта в делах управления, как у Юли у неё нет) уплывают у него из рук и что никогда ему уже не увидеть её, если он сейчас же…
      – Извини, Лу, но я должен немедленно лететь в Россию. Не обессудь, но это важнее. Я приберу к рукам её богатство, разведусь и уеду к тебе. Но надо действовать немедленно.
      – А как же папин контракт, а как же я, а вдруг…
      Лу хотела было обидеться, но ей хватило ума не делать этого, а срочно искать выход. Она в отчаянии взяла его за руку, ум её напряжённо работал:
      – У тебя есть люди, которым ты доверяешь? Так почему ты не доверишь им удалить от неё жениха, и впоследствии всех её любовников. Убей одного и, пока она будет носить по нему траур ты вернёшься и женишься на ней, а потом всё будет как ты сказал.
      Змеиный яд произвёл на него целительное воздействие: он признал, что она права и он так и сделает, хотя убивать никого не хотел, поцеловал её взасос и уверил в своей любви, рука его скользнула к ней под майку… Она была счастлива, что спасла положение и компания её отца будет процветать и готова была сделать для Андрея всё, даже отдаться ему на письменном столе. Он трахал её механически, душа его наполнялась ревностью. В голове его вертелась единственная мысль: "Как она могла, как она могла!" Почва уходила из-под его ног. Что ж, теперь ему придётся жениться на этой американке, ведь не смотря на всё Юлю ему не перехитрить, но мы ещё посмотрим кто кого! Он забыл, что это он был инициатором их встречи. Вот до чего доводят американцы!
 

***

 
      Максим и Юля собирались в свои офисы. Сообщая о своих планах на день, она сказала, что к десяти собирается в банк "Садко", где ей надо поговорить с менеджером о важных делах, а потом поедет к себе в офис.
      Было четвёртое мая, ведя новенький блестящий Рено "Твинго" вызывающе чернильного цвета, который сам по себе был игрушечным, она думала: "Сегодня четвёртое мая. Японцы считают четыре несчастливым числом, как мы тринадцать, хотя для меня оно никогда не было особо неудачным, но почему-то оно мне тоже не нравится. Хотя это наверное предрассудки. Какие к чёрту японцы, когда мне надо выцарапать из этого жмота менеджера кредит, потом к себе в офис, дать напутствие нашему представителю на выставке продовольственных товаров России. Ну ничего, она девушка умная, выкрутится, а то у меня уже голова кругом идёт от всего этого ещё плюс советы Максиму по поводу дел его фирмы. What the hell is going on?!"
      Раздался визг тормозов, машина Юлечки остановилась в двух сантиметрах от какой-то бабули, у которой явно были не все дома, так как она зачем-то стала переползать дорогу в самом оживлённом месте улицы, в пятистах метрах от перехода.
      – Да, ничего себе денёк начинается. Как с утра заладило (Максим, видимо не с той ноги встал, не ел ничего, ворчал целое утро, горшок цветочный с любимым цветком, который она выхаживала полгода упал на балкон злобной соседки снизу, еда подгорела на сковородке с тефлоновым покрытием, новая машина с пятого раза с трудом завелась – надо спросить у мамы а не было ли у меня в роду японцев?) так и сейчас. Теперь настроимся на худшее, – думала она. – Либо банк закрыт, либо менеджера нет, либо ограбление, либо встреча с каким-нибудь нежелательным типом. Печёнкой чувствую, не надо мне ехать в этот банк!
      В общем ей хотелось ехать домой и лежать целый день на диване, хотя и это тоже было небезопасно. Скрепя сердце она продолжила свой путь, ведя машину с минимально возможной скоростью.
      Сопровождаемая плохим настроением и мрачными предчувствиями, она не обращала внимания на то, что было вокруг неё: был обычный майский день – жара, пыль, распускающиеся деревья. Дети падали с роликов, бабульки сменили шубы на пальто, компания подростков прогуливала школу, дымя дешёвыми сигаретами и заглатывая "Балтику". Вовсю орали малыши, вышедшие на прогулку в детских садах. Все владельцы машин, казалось, одновременно срочно куда-то выехали. В общем, обычный будний майский день.
      Банк, слава Богу был открыт (как потом оказалось к худшему). Сюрпризы уже ждали её на пороге: как только Юлечка вошла в него, она не удивилась, что менеджер принимал Алисиного бойфренда и не собирался освобождаться раньше, чем через полчаса, только подумала со злостью: "Так, а ему-то что понадобилось. у меня на десять часов встреча назначена. Не везёт мне сегодня и всё тут!" Вздохнув, она прошла в комнату перед приёмной, где уселась в кресло и стала ждать, когда менеджер освободится.
      Но на этом её злоключения в банке не кончились. Из центрального помещения раздался подозрительный шум. Юля осторожно выглянула в щёлку между приоткрытой дверью и стеной.
      "Если не везёт, то не везёт по крупному. Так и есть, налёт!" – с мрачным удовлетворением отметила она, – сейчас они отправятся сюда, по мою душу." Словно в подтверждение её слов один из пяти бандитов грубо схватил какую-то женщину ("Странно, что не меня," – подумала Юля) и потащил её по направлению к комнате перед приёмной. Юлечка едва успела спрятаться за кресло, откуда было всё видно и слышно. Бандиту, к счастью, было не до неё: он грубо опрокинул свою жертву на стол и задрал ей юбку. Несмотря на то, что он стоял спиной, Юле было прекрасно видно, что он проделал с несчастной женщиной. "Вот так бывает со всеми, кто посещает банк "Садко" по четвёртым числам" – подумала она, затаившись как мышь и сложившись в три погибели. Тут вошёл напарник насильника и спросил его: "Я кончил, а ты?" – "Ну, тогда пошли, а то у нас одно дельце в Ярославле есть, связанное с подругой одной нашей старой знакомой, по имени Алиса, с помощью которой мы сведём счёты с Юлечкой! А затем удалим и Алису! Я узнал, где она живёт. Пошли Юлечке сообщение на пейджер. Кстати я видел машину Юлечки перед банком! Она должно быть где-то здесь.(Юлечка похолодела)" – "А, оставь, пошли, а то полицию вызовут. В пять часов сегодня – в Ярославль!" С этими словами он обернулся и Юлечка увидела глаза насильника и узнала голос его и его напарника. Это был Ржевский и его друг, который был намного опаснее.
      Лёша, находившийся в комнате менеджера, которую они предусмотрительно заперли, тоже всё прекрасно видел и слышал. "Чёрт подери, Коля, что же ты не вызываешь милицию! Я должен бежать, я должен срочно ехать в Ярославль к Алисе. Откуда, чёрт подери, эти подонки знают про Алису?"- "Понятия не имею. Милицию я не вызывал потому, что не хотел, чтобы на нас обратили внимание. Ну, ладно, пока."
      У Юлечки насчёт того, откуда они узнали об этом, была одна мысль: их подслушали в "Твин Пигз"! Надо срочно что-то предпринять! Она тихонько вышла из банка, села в свою машину ("Эх, чёрт, слишком яркая! Ну это не страшно.) и поехала по направлению к Алисиному дому. Запищал пейджер. Сообщение на нём гласило: "Срочно приезжай ко мне в Ярославль! Алиса." Юлечка рассудила, что оно подложное. Она заметила за собой "хвост" в виде какой-то иномарки преклонного возраста с царапиной на боку. Так, за ней уже следят! Это один из банды Ржевского. Ну следи, следи. Она достала сотовый телефон.
      – Аллё, Максим, это ты? Это Юля. Бросай срочно работу и езжай к своему другу, который живёт в Алисином доме. По возможности измени внешность. На метро! Объясню потом. Адрес? Ага, пока.
      Второй звонок был к ней в офис.
      – Танечка? Юля на проводе. Меня сегодня не будет. Все дела знаешь. Потом скажу. Скажи Тимофею чтобы ждал меня с синим служебным "Рено 19" рядом с домом по такому-то адресу. До свидания."
      Она довольно затянулась сигаретой, не стараясь уйти от слежки. Как вдруг до неё дошло, что за ней ведётся двойная охота. В джипе с затемнёнными стёклами позади слева она с трудом разглядела человека Fat Rat'a (Андрея N.). Так, с этим ясно. Она думала, что он в письме пугает её, ан нет, он от слов перешёл к делу. Ну ладно, с этим потом.
      В квартале от дома, где жил друг Максима, она оставила свою яркую машину. Следовавший за ней джип тоже припарковался. Она зашла в какой-то магазин, что-то купила. ("Пусть думают, что я в гости иду.").
      Около лифта она встретилась с Максимом. Он где-то раздобыл тёмный парик, наклеил соответствующие усы. Юля с удовлетворением отметила про себя, что она с трудом узнала его. Он явно обрадовался ей.
      – Привет, давно ждёшь?
      Не дав ему ответить, она быстро поволокла его за собой в лифт и не успокоилась, пока дверь за ними не закрылась. Всю дорогу до квартиры Лёшки (а Максимова друга тоже звали Алексеем), они молчали. Когда открылась дверь, и на пороге возник хозяин, то они с Юлей уставились друг на друга.
      – Ты… и Максим? Так это про тебя он говорил? – тихо произнёс потрясённый Лёшка.
      Это была давняя история. Лёшка тоже когда-то в детстве был влюблён в неё, но она была более любезна с Максимом, хотя и Лёшку тоже не лишала надежд. Но она отошла на второй план и он про неё почти забыл, потеряв её след.
      Юлечка справилась с собой и, не теряя времени, рассказала им обоим об увиденном и услышанном сегодня в банке и о её намерении ехать в Ярославль, возможно на несколько дней, сказав, что Лёшка тоже им пригодится и что им по дороге надо заехать в Мытищи, где они с Максимом жили в последнее время. Лёшка увлёкся этой идеей и сказал, что оставит родителям записку. Юлечка надела на голову платок на всякий случай и они вышли через чёрный ход. (В этом была ценность квартир в Алисином доме.)
      Около дома их уже ждал Тимофей в чуть грязной "Рено 19". Юлечка обменялась с ним ключами и сказала ему чтобы он забрал её машину и отогнал её в гараж фирмы. Юля села в машину за руль, Максим рядом с ней, а Лёшка забрался на заднее сиденье.
      За ними, слава Богу никто не следил.
      На кольцевой развязке Юля свернула в сторону Мытищ и вскоре они въехали в район Перловки (часть Мытищ).
      – Ух-ты! Смотри-ка! Вроде город рядом с Москвой, а тут рядом с новостройками дачи какие-то, двухэтажные дома, как в провинции, чуть ли не деревянные! – Лёшка оживлённо осматривался по сторонам. – Никогда бы не подумал, что рядом с Москвой может быть такое!
      – Ты что, никогда в Мытищах не был?
      – Не-а.
      – Ну ты даёшь! Максим тоже первое время удивлялся, но потом привык. Вообще-то Мытищи тянется на четыре железнодорожных остановки и живёт тут около двухсот тысяч человек, если не больше. То, что мы проезжаем старые районы Тайнинка и Перловка, а в новые микрорайоны вполне стандартные. Мой отец проработал тут двадцать лет и у него полгорода знакомых. Мы у них часто бывали и поэтому я всё тут так хорошо знаю и недавно купила тут квартиру. Собственно мы уже приехали.
      Они остановились у большого ультрасовременного многоэтажного дома. В квартире её ждал большой букет роз с запиской, в которой хозяин Твин Пигз рассыпался в извинениях. Пока Максим сопровождал Лёшку, осматривавшего её жилище, она быстренько выкинула записку, собрала некоторое количество вещей, а затем все трое оделись, как обычные туристы, чтобы не привлекать внимания.
      Вскоре они уже были на шоссе и ехали по направлению к Ярославлю.
      До Сергиева Посада Максим с Лёшкой сначала делились впечатлениями о Юлькиной квартире, о Мытищах, она рассказала ему о цели их путешествия. Молодых людей словно словесный понос пробрал: Лёшка прошептал что-то Максиму на ухо, Максим перегнулся к Лёшке и стал с ним конспиративно шептаться, сделав большие круглые глаза. Прямо как в детстве. Краем уха Юля слышала их разговор.
      – Лёх, а у тебя женщины были?
      – Да так, почти не было. У меня был роман с одной, но как только я узнал, что она хочет меня на себе женить, я с ней порвал, правда она никак не хотела меня отпускать, а до постели дело не дошло.
      – А у меня до Юльки никого не было, они меня как-то мало волновали. Вокруг меня одни дуры были. Да я и девственности только с ней лишился!
      – Круто, когда это было?
      – Тогда, давно, на Ленкином дне рождения. Она тоже, того… ещё девочкой была. По-моему, у неё после меня ещё кто-то был (Юлечка усмехнулась). У неё хобби… – он что-то совсем тихо прошептал Лёшке на ухо, перегнувшись в проём между сидениями.
      – Молодые люди, вы мне мешаете машину вести! – не выдержала Юля. – Если вам так хочется общаться, сядьте вместе на заднее сиденье.
      Она остановила машину. Вышла, открыла дверь Максиму, он пересел к Лёшке назад. Они тронулись и разговор возобновился. Приятели шептались и хихикали.
      – Максим, а расскажи про неё.
      – Да она ,… это, со странностями. Слушай, как-то прихожу я домой, а на ней кроме джинсов ничего нет, прикалываешь!
      – То есть как?
      – Да я у неё спрашиваю: "Ты что это разделась?" а она: "А я и не одевалась."
      – А ты с ней спал?
      – Да мы с ней на одной кровати спим. Она у неё такая, широкая, как она её назвала? Траходром!
      – Да не в том смысле. Я имел ввиду вы с ней не …того?
      – А, это? Да ещё как!
      – Ну и как, понравилось?
      – Ещё бы, особенно, когда она у меня, ну как бы это сказать, сосала, во! Только с ней я узнал, что такое секс.
      – Везёт же, – вздохнул Лёшка. – А у неё тело красивое?
      – Она стройная такая, мускулистая! А грудь у неё нежная и упругая! Но больше всего меня радует то, что внизу…
      Последнее было сказано довольно громко, Юля притормозила, выразительно посмотрела на Максима, тот густо покраснел и продолжал обсуждать достоинства своей возлюбленной со своим другом на полтона ниже.
      – А как ты думаешь, она мне даст? – поинтересовался Лёшка, – я так хочу попробовать!
      – Сходи к проститутке, Лёх. Она моя жена будущая, я её никому не дам! Попробуй только сунься! – неожиданно резко сказал Максим.
      Лёшку как по голове ударили. Он замолк и стал тихо завидовать Максиму и решать, как бы ему соблазнить её или уговорить своего друга. А Максим тем временем продолжал болтать, вызывая похоть у Лёшки и разогревая себя.
      – Она моя всегда, когда я хочу её. У нас с ней такой уговор: если кто-нибудь из нас хочет, то я целую её в мочку левого уха, а она меня – в нос.
      Тут Максим решил доказать это, почувствовав внезапный прилив сил и желания.
      – Юлька, – сказал он, – наша машина неприлично грязная, надо бы её помыть. Ты не могла бы остановиться вон у той речки.
      С этими словами он перегнулся и поцеловал её в мочку левого уха.
      – Хорошо, я тоже так думаю. К тому же вы, наверное, проголодались, время у нас есть, можно и остановиться.
      Надо сказать, что разговоры двух сидящих сзади молодых людей разжигали огонь желания в Юле и разожгли его до такой степени, что она не могла уже вести машину, глаза её затуманились; в голове, а вернее, даже ниже было одно желание – кто его испытывал, тот знает – в общем, ей захотелось ощутить член Максима внутри себя. Она остановила машину около речки, все вылезли из машины. Лёшке дали два ведра и послали его за водой. Доставая канистру и корзину с продуктами из багажника, он увидел, как Максим подошёл к Юле сзади, обнял её за талию, причём руки он уже успел где-то испачкать в машинном масле. Одна его рука очутилась у Юли на правой груди, оставив на чистой белой футболке грязный отпечаток, другая же полезла за пояс её джинсов, и ниже, под тонкий треугольник трусов.
      Лёшке штаны стали малы в области ширинки. Знакомое с детства зрелище… Старший брат его так же обнимал свою любовницу, которая, правда, была не такая красивая, да и буфера у неё поменьше были. У этой вон как выпирают. Она что, лифчик не носит? Они меня специально удалили, не терпится им, видишь ли!
      Так думал Лёшка, спускаясь вниз к речушке, ему хотелось хотя бы увидеть, как ЭТО делается, тут выпал шанс и вот… удалили! Также ему пришло на ум, что в машинах хорошо заниматься этим делом.
      Возвращаясь обратно он стал свидетелем такой сцены: Юля решила переодеть футболку и залезла в салон на заднее сиденье, а Максим стал ей помогать. Она сняла футболку, под которой ничего не было, потом зачем-то джинсы. Затем она привлекла его голову к себе на грудь, и они повалились на сиденье, не закрыв дверь, но опустив шторки с боков и на заднем стекле. Однако Лёшка мог спокойно смотреть и через переднее, что он и сделал. Он видел, как Максим облизывает аппетитные полушария, потом он снимает с Юли последний кусочек одежды. Глаза у неё полузакрыты, она, что говорится, "готова", Максим расстёгивает свои штаны и…
      – Давай, давай, Макс, сделай её! – в нетерпении закричал Лёшка, истекая слюной. Тут Максим что-то всадил Юле между ног, отчего она сдавленно вскрикнула, и стал совершать движения корпусом вперёд-назад. Из полуоткрытого рта Юли вырывались хриплые отрывистые стоны, перешедшие в один затяжной, возвещавший о достижении цели. Лёшка боялся, что машина развалится, но она, видимо привыкла и спокойно переносила то, что происходило в её чреве.
      Тут Максим вылез из машины, на ходу застёгивая джинсы, ещё тяжело дыша, и достал банку вермута, которую он просунул своей возлюбленной под занавеску.
      Максим пошёл к речке ополоснуться и привести себя в порядок, а Лёшка тем временем залез в машину к Юле, которая сидела, откинувшись, на заднем сиденье уже одетая и потягивала свой любимый напиток. Она посмотрела на Лёшку мутными от удовольствия глазами и сказала:
      – Кайф… Я считаю, что машины созданы для двух целей.
      – Для каких же?
      – Ну, во-первых, для перемещения самих себя, а во-вторых, – чтобы заниматься в них сексом. Я с детства обожаю машины, они меня очень возбуждают иногда. – Тут она посмотрела на Лёшкину ширинку. – Тебе, я вижу, необходимо снять напряжение, – заключила она. Лёшка внутренне порадовался, какая она догадливая, однако она не очень оправдала его ожидания: Юля только освободила его инструмент, пару раз поцеловала его в самую макушку и… сняла напряжение рукой.
      – Уж лучше, чем ничего, – подумал Лёшка, расслабляясь.
      После возвращения Максима они уселись за еду. Тут вдруг Юля вскочила и закричала с набитым ртом:
      – Эй…мм… Чам мащина…
      – Чего? – не поняли молодые люди.
      – Там, – сказала Юля, проглотив кусок. – Там только что проехала ИХ машина! Не теряя времени, быстро за ними!
      Лёшка с Максимом ничего не поняли, но покидали всё в багажник, запрыгнули в машину и через минуту уже были в пути.
 

***

 
      Лу, соблазнительно покачивая бёдрами, вошла в кабинет Андрея и принялась его обхаживать. Он сидел со злым видом, держа в руках листок бумаги.
      – Что тебя опечалило? – промурлыкала она.
      – Она исчезла. Мои люди упустили её. Что ты скажешь?
      – Я вижу в этом перст судьбы, – сказала она, усаживаясь к нему на колени и обнимая его за шею, – давай оставим её в покое, а? – не дав ему договорить, она поцеловала его.
      – Я с тобой согласен, – сказал Андрей, увлечённый чарами похотливой американки, быстро снимая с себя пиджак, – я дам указания, чтобы за ней больше не следили, если она появится.
      Тут он сорвал с Лу её немногочисленную одежду и они повалились на кожаное кресло, которое отчаянно заскрипело от их движений.

      Наши путешественники остановились в ярославской гостинице "Медведь", самой фешенебельной в городе. Оставив вещи в номере, они отправились в деревню Воздвиженье к Алисе.
      Когда они подъезжали к её дому, Юля приметила машину с московскими номерами почти рядом с домом Алисы. Это было подозрительно, хотя она себя успокоила, что это приехали к соседям. Она вышла из машины, наказав дожидаться её в машине, и если что бежать в дом. Она добавила, что у неё есть пистолет, а для них имеется в ящичке у переднего сиденья.
      Она открыла калитку, зашла, поднялась на крыльцо, постучала и не получив ответа, вошла.
      Войдя в комнату она увидела Алису, которая сидела за столом и как-то странно смотрела куда-то в пространство. Юля подошла к ней поближе. Та очнулась.
      – А, это ты… Не ожидала увидеть тебя здесь, – сказала она как в полусне. Зрачки её были какие-то не такие. – Я знаю привело тебя сюда, – продолжала она так же вяло.
      "Что с ней? Спрашивать бесполезно, не скажет. Она вроде не наркоманка, значит здесь кто-то был." подумала Юля, сжимая пистолет в кармане. "Надо попробовать поговорить с ней."
      – Что-то с тобой не то сегодня. Я приехала сказать тебе, что знаю всё и прошу тебя не впутывать в это дело моих знакомых и не трогать Ралевского. За что ты его так ненавидишь? Почему ты мне ничего не сказала? – миролюбиво спросила она.
      При упоминании Ралевского Алиса встрепенулась.
      – Я его ненавижу, он испортил всю мою жизнь, он был твоим любовником, он всё время упоминал о тебе сравнивая меня с тобой и ещё с кем-то, – она говорила монотонным голосом, словно заученную речь, – если бы не Алексей, я бы его не выдержала.
      – Насчёт любовника я в первый раз от тебя слышу. Уж с кем с кем, а с ним у меня точно ничего не было. Бррр! Но зачем было впутывать Максима?
      – Да, да, да, конечно! Паша мне в таких подробностях описывал ваши с ним свидания! Не знаю, как я с ним жила. Я тебя ненавижу. Я не верю ни единому твоему слову. – Её голос приобрёл гневные интонации, а затем сделался опять бесцветным. То ли она была в гипнотическом трансе, то ли её опоили, но здесь явно было что-то не то. Очень всё это подозрительно! А она продолжала:
      – Но возмездие наступит! – она как-то странно посмотрела на Юлю и тут раздался выстрел. Теряя сознание Юля заметила, что пистолет был в мужской руке. Это был тот самый опасный друг Ржевского!
      Алиса не обратила на это никакого внимания и медленно встала. Она тряхнула своей тяжёлой косой с металлической заколкой на конце и выбила ей рук негодяя пистолет, Алиса мотнула косой другой раз и он тихо осел на пол не издав ни звука. Она так же странно улыбнулась, глаза её застекленели, она села за стол и легла на него грудбю и лицом навзничь.
      Вбежавшие Максим и два Алексея (Алисин друг успел к тому времени подъехать) оторопели, увидя эту картину. Придя в себя, они положили Юлечку на кровать. В соседней комнате Лёшка остался с ней, а другой Алексей занялся Алисой, уложив её спать в третьей комнате. Максим же связал бандита и стал помогать Алексею наводить порядок в комнате.
      – Слава Богу, Она ранена в руку! Пройди пуля на несколько сантиметров левее, она уже была бы мертва! Пуля только задела её, – сказал Лёшка и ужаснулся своим словам.
      – Приложи к ране во это, – Алексей дал ему повязку, смоченную каким-то раствором, – народное средство, хорошо помогает.
      Лёшка аккуратно забинтовал Юлину руку. Вскоре кровотечение остановилось. Он пощупал пульс и решил привести её в сознание. Он взял нашатырный спирт, налил его на вату и дал ей понюхать. Она приоткрыла глаза и снова закрыла их. Тогда он осторожно наклонился к её лицу, нащупал её губы своими и крепко поцеловал их, удивясь своей смелости. Она открыла глаза, привстала, глаза её загорелись безумным блеском и она хрипло произнесла:
      – Он… он хотел убить меня! Он и его друзья ограбили банк, изнасиловав женщину… О, Господи… – и снова откинулась на подушки, закрыв глаза.
      Лёшка решил пока не трогать её и пошёл к Максиму и Алексею. Он спросил:
      – А что с этой, как её…, Алисой?
      – Этот бандит опоил её и что-то внушил, что она, видимо, хотела убить Юлю, хотя выстрелил он. У вас в машине есть сотовый? Надо вызвать милицию. – сказал ему Алексей. Лёшка принёс телефон и позвонил. Вдруг Максим закричал, увидя что-то в окне:
      – Тихо, сюда идут его друзья!
      Алексей скомандовал:
      – Возьмите что-нибудь тяжёлое и встаньте рядом с дверью, – а сам взял пистолет.
      Два друга сделали, как он сказал, и через некоторое время они услышали звук открываемой двери.
      – Слышь, Диня, по-моему у него неприятности. – Произнёс чей-то голос. По-моему, замочили его.
      – Ну ладно, пошли, – откликнулся тот, кого назвали Диня.
      Два удара обрушилось на головы вошедших. Они повалились на пол, тихо ударившись о его деревянную поверхность. Тут в дом вошёл третий и ему в голову угодил пистолет, метко пущенный Алексеем. Хозяин и два приятеля быстренько привязали четверых бандитов спинами друг к другу.
      – Что нам теперь делать? – спросил Максим.
      – Ждать милиции. А, вот и они.
      После того, как неудачливых бандитов забрали и два Алексея и Максим опять прибрались в доме, с они уселись за стол, попивая чай пилотов (тот самый, без заварки, который они обычно берут с собой в полёты в термосах, а иначе говоря, коньяк, ), обсуждая происшедшее. Тут Максим встрепенулся:
      – Эй, а где Юлька?
      – Ой, мы совсем про неё забыли! Она очнулась было и опять отключилась.
      Максим вскочил, рванулся в комнату к Юльке, оба Алексея устремились за ним.
      Максим сидел рядом с раненой на кровати. Он посмотрел на вошедших и обратился к Лёшке:
      – Ты приводил её в себя?
      Тот ответил, что дал ей понюхать вату, смоченную нашатырным спиртом. О поцелуе он умолчал.
      – Эх ты, горе-реаниматор! Смотри и учись, как приводить женщин в чувство! – Он наклонился к её лицу, осторожно провёл по её губам языком, потом втянул в себя её губы, выпустил их, стал массировать своими губами её, провёл языком по её шее, осторожно укусил её в ухо. Этот метод оправдал себя. Юля медленно приподняла веки, рот её приоткрылся и она тихо сказала, что видимо далось ей с трудом:
      – Ах! Максим… это ты… слава Богу! А что с этим…
      – Всё в порядке, их увезла милиция. Я думаю, их оттуда нескоро выпустят.
      Он дал ей выпить красного вина, которое дал ему Алексей и осведомился:
      – Как ты себя чувствуешь, мы можем ехать в гостиницу?
      – Можем, – ответила она твёрдым голосом, – мне уже лучше, только помоги мне дойти до машины.
      – Без проблем, дорогая моя!
      – Вы уже уезжаете? – подал голос Алексей. – Возьмите это, – он дал Максиму пакет, – делайте с этим повязки и скоро всё будет в порядке.
      После изъявления благодарности с обеих сторон, приятели и Алексей стали прощаться. Максим осторожно взял Юлечку на руки, отдав Лёшке пакет с лекарственными травами. Лёшка так ему позавидовал! Всё внутри у него горело. Но судьба улыбнулась ему. У него не было прав и машину пришлось вести Максиму. Лёшка же сел на заднее сиденье, осторожно расположив Юлю, которая опять закрыла глаза видно, ослабев, у себя на коленях. Всё расстояние до гостиницы они не разговаривали. Максим вёл машину, а Лёшка осторожно придерживал Юлю, жадно пожирая её глазами.

 
      Номер им дали трёхкомнатный, недавно отремонтированный, вполне современный, благо они могли себе это позволить. (В гостевой книге Юлечка с Максимом отметились под фамилией Максима, а Лёшка – под своей.) В одной спальне-гостиной поместили Лёшку, Юля же с Максимом заняли другую спальню с широкой в двуспальной кроватью, по бокам которой стояли ночные лампочки.
      Было около половины девятого. Они уже поужинали. Максим смотрел телевизор в гостиной, Юля, которой поменяли повязку, отдыхала в спальне, успев принять душ не без помощи Максима. (Лёшка не смог ничего услышать из-за шума воды.) Лёшка же рылся в вещах.
      Однако его очень интересовал чемодан Юлечки. Он обнаружил, что не может жить без того, что ежедневно получает Максим, и к тому же стыдно оставаться девственником в его-то годы. У него созрел план. Покопавшись в её чемодане, он нашёл там тюбик с надписью KZ Sexual Lubricant.
      "Звучит заманчиво, это мне пригодится." – подумал он, пряча тюбик в карман. Порывшись ещё он нашёл книжку с надписью "Суперсекс". Прихватив её с собой, он прошёл в спальню. Юлечка спала. Он залюбовался ей: её голова покоилась на подушке, волосы рассыпались по ней, из глубокого выреза рубашки заманчиво выглядывали два упругих шарика, заставив его похотливо облизнуться. Но он овладел собой и осторожно взял с ночного столика снотворное и тоже опустил его в свой карман. Затем он наклонился и поцеловал Юлечку в лоб. Она пробормотала во сне: " Максим, отстань", Лёшка усмехнулся и тихонько вышел. Он уединился у себя в комнате и стал штудировать добытую им книжку. Окончив это занятие, он взял пару таблеток снотворного и отправился к Максиму, который смотрел очередной тупой боевик. Лёшка вошёл на самом интересном месте, когда герой, отвоевав героиню, уложил её в постель. Увидев Лёшку, Максим самоуверенно сказал:
      – Вот сейчас досмотрю фильм и пойду к Юльке. То, чем они занимаются лучшее лекарство от всех болезней.
      – Везёт тебе! – сказал Лёшка и предложил своему другу выпить, стараясь казаться естественным. Тот не отказался, не чувствуя подвоха. Лёшка отошёл к бару в глубине комнаты, достал Максиму банку пива из холодильника, насыпал туда таблеток и дал Максиму, достав себе другую банку. Как это ни странно, он их не перепутал. Через несколько минут Максим обмяк, удобно улёгся на диване и заснул сном праведника. Лёшка не выключил телевизор. Путь был свободен.
      Он плотно закрыл все двери. Его сердце усиленно билось, когда он заходил к Ней в спальню. Юлечка всё ещё спала, или так ему казалось. Комната была слабо освещена отблесками заходящего солнца. Лёша посмотрел на Юлечку. Он снял с себя всё, кроме обтягивающих трусов со совокупляющимися в разных позах скелетиками, осторожно откинул одеяло и некоторое время молча смотрел на неё. Рубашка её была простая, девственно белая, средней длины с большим декольте, да и сама она выглядела, как девственница, никогда не знавшая мужчины. Лёшкины глаза похотливо загорелись, ему захотелось её испортить. Он осторожно лёг рядом с ней, положив руку ей на здоровое плечо. Рука его пустилась в путешествие по её телу. Он чувствовал её тело сквозь тонкую льняную материю, которая приближала и отдаляла его. Он положил руку на её грудь, нащупал сквозь ткань сосок, он чувствовал, как под его рукой пульсирует её кровь. Он стал спускаться ниже. Она пошевелилась во сне и простонала:
      – Ох, ещё, Максим, ещё…
      – Эх, если бы она знала, что это не Максим! – подумал Лёшка.
      Теперь он начал путешествие с другой стороны. Его руки осторожно двигались по её ногам, дойдя до рубашки он осторожно стал задирать её. С восторгом он ощущал тонкую бархатную кожу её бёдер, которые, казалось, светились изнутри под последними лучами солнца. Затем он стал спускаться другой рукой по её животу всё ниже и ниже, пока не ощутил двух маленьких пухлых губок. На лбу его выступили капли пота. Ему было жутко страшно, но любопытство и желание было сильнее. Дальше его рука наткнулась на щель, в глубине которой был проход. Осторожно погрузив туда палец он почувствовал сквозь ткань рубашки что отверстие было горячим и влажным. Тут Юлечка изогнулась и сделала движение бёдрами ему навстречу, издав сладострастный стон. Лёшка почувствовал, что его штучка неудержимо рвётся наружу. Он закатал её рубашку до подбородка, осторожно вытащив руки. Вид её тела возбудил его ещё больше. Низ её живота был чисто выбрит и походил на абрикос с язычком посередине. Взгляд его скользнул выше, по её груди. К этому у него тоже претензий не было. С трудом владея собой, он снял с неё рубашку совсем. Она свернулась клубочком, стала искать одеяло и, не найдя его открыла глаза. Лёшка испугался, он хотел бежать, но страх парализовал его.
      – Лёшка? – она, казалось, не была удивлена.
      Он, не помня себя от страха, поцеловал её в губы, чтобы она не закричала, стараясь повторить Максимов трюк. Юля посмотрела на него поощряюще и в то же время сдерживающе. Лёшка смотрел ей в рот не дыша. Она спросила:
      – Ты ещё девственник?
      Он густо покраснел.
      – Ты действительно хочешь меня?
      Он отчаянно закивал. – Юлька, я умираю без тебя, ты только посмотри сюда. Умоляю тебя!
      – Я последнее время хранила верность Максиму, – медленно произнесла она, и несмотря на то, что у меня целый месяц не было мужчин кроме него, я не хотела бы ему изменять. Ты его не боишься? Он очень ревнив.
      "Однако ночную рубашку она не одевает." – подумал Лёшка.
      Юля издевательски смотрела на него. В её взгляде читалось: "Ты всего лишь похотливый мальчишка. Если ты так уж меня любишь, так действуй. Она наслаждалась своей властью, принимая соблазнительные позы. У Лёшки вскипела кровь. Он разозлился на неё и опрокинул её на спину, прижав к постели. Она стала вырываться, он привязал ей руки рубашкой к телу, она сморщилась от боли в руке и потеряла сознание. Он вспомнил о KZ, достал тюбик и выдавил капельку ей на грудь, размазав пальцем. Она опять застонала и забилась. Он выдавил немного на горошинку внизу и стал его тереть, доведя её до экстаза. Когда она пришла в себя, он развязал её. Юля перевернула Лёшку на спину, сняла с него трусы, он не сопротивлялся; она выдавила из тюбика каплю на кончик подрагивающей головки и помассировала её пальцами. Теперь пришла очередь Лёшки застонать. Она взяла головку в рот и обвернув зубы губами (её любимый приём), стала двигать ими взад-вперёд, пока в её горло не брызнула струя, которую она так любила. Лёшка издал рёв и обессиленно обмяк, штучка его повисла спущенным воздушным шариком.
      – Твой сок – лучшее лекарство для меня – сказала Юля, проглотив всё до последней капли. – Ты думал, ты меня победил, – она посмотрела на него и презрительно добавила, – сопляк! Лёшка ощутил у неё между ног тягучую скользкую влагу и облизал палец. Пенис его уже опять восстал колом. Он решил доказать ей, что он не сопляк. Лёшка уложил её, подложив ей под зад подушки, и, собравшись с духом с силой впихнул в неё свой кол, достав им до матки и задвигав им в бешенном темпе. Из груди её вырывались хриплые стоны, она шептала: "Глубже, милый, глубже… ах, как хорошо…" Затем они сменили позицию: она встала на колени спиной к нему, ухватившись руками за спинку кровати. Он пришёл в бурный восторг, увидя её матовые ягодицы и взял её сзади…
      Через полчаса бурных игрищ они выдохлись и лежали рядом, обнявшись и тяжело дыша.
      – Прав был Максим, когда говорил, что секс – это прекрасно, мне никогда не было так хорошо.
      – Я прощаю тебя. Это было так необычно. Ты не жалеешь, что расстался с девственностью?
      – Ни капельки.
      – Я хочу тебе кое-что сказать: секс не должен быть отдельно от любви, запомни это.
      Лёшка задумался.
      На утро Максим был удивлён, проснувшись на диване, а не в постели со своей невестой. Он вбежал в спальню Юли и увидел беспорядок, царивший там и своего друга с Юлькой в объятьях на кровати. Он был взбешён и немедленно разбудил обоих. Он грубо вытащил Лёшку, который не сразу сообразил что к чему из кровати и набросился на него с кулаками.
      – Ты почему к ней полез, а? Я же тебя предупреждал!
      – Ты это чего, а? – Лёшка отчаянно дрался за своё право владеть ей.
      Юлечка увидела это и закричала:
      – Прекратите!!
      Он отпустил Лёшку, который быстро стал одеваться и подошёл к ней.
      – Ты шлюха! Тебя, я думаю, тоже долго не пришлось уговаривать! – Он отвесил ей пощёчину, грубо схватил за плечи и встряхнул. Она вдруг резко побледнела, зашаталась и рухнула на кровать, красивое лицо её скорчилось от боли. Максим в ужасе кинулся за обезболивающим, а Лёшка – за бинтами и Алексеевым средством. Это на время помирило их. Когда Юля пришла в себя, она увидела, что они сидят и взволнованно на неё смотрят. Надо было сечь момент. Она сказала слабым, но возмущённым голосом:
      – Вы меня своими проделками в гроб вгоните! Максим, ты схватил меня прямо за больное место! Мне же нельзя волноваться. – Она в изнеможении откинулась на подушки. – Господи, какие же вы ещё мальчишки!
      – Юлька, – сказал Лёшка, – Юлька, это вопрос жизни и смерти, кого ты из нас больше любишь?
      Она замолчала и задумалась, уйдя в себя. Максим с Лёшкой молча ждали свой приговор.
      – Вот так вот сразу вам и скажи! Вы очень много хотите от несчастной больной женщины.
      – Да! – твёрдо сказал Максим. – Или сейчас, или никогда!
      "Да," – думала Юля. – "Вот тебе и дилемма. Предпочесть одного – убить другого. Ну ладно, скажу правду."
      – Дорогие мои, – начала она. Они напряжённо её слушали. Каждый думал: "Меня, меня!" – Я очень люблю, – Максим с Лёшкой затаили дыхание. – вас обоих. – дав им время обдумать, она продолжала, – и предлагаю жить шведской семьёй втроём. Если будет мало места, купим квартиру побольше. Я официально выйду замуж за Максима, чтобы дети были законными. Лёшка, я тебя тоже там пропишу. Закончила Юля. Они оторопели. Они ожидали чего угодно, только не этого. Некоторое время мужчинки это осмысливали и каждый подумал, что это наилучший выход.

      По приезде в Москву Юля вышла замуж за Максима. Свидетелями были Лёшка и Женька (подруга Юли.) Свадьба была скромной и прошла в кругу семьи. Они зажили втроём с Максимом и Лёшкой. Через некоторое время у Юли родился сын, видимо от Лёшки. Затем в течение следующих лет появилось ещё двое. Отца установить уже было нельзя.
      Алиса вышла замуж за Алексея и они эмигрировали в Канаду. Что же касается Ралевского, то он стал сожителем Ветряной Мельницы (той, которую Женька в начале упоминала). Но эта связь стала для него роковой: как-то раз, в постели она его прижала к стенке и расплющила своими телесами, поранившись о его кости. Она нимало не расстроилась, и стала использовать его, как коврик у входной двери. Когда он испачкался с обеих сторон, она постирала его и повесила сушить, а он простудился и умер. Тогда она свернула его в рулончик, связала верёвочкой и выкинула вместе с мусором.
      Андрея Раздолбаева приспособила некая особа без комплексов Элина Шмелёва, некрасивая костлявая девица с жидкими светлыми волосами, кривыми коленками и кокетливо бегающими глазами, которая несмотря на всё это пользовалась успехом у мужчин. Она в короткое время почти разорила его и стала открыто ему изменять.