Глава 16

Маг подумал было, не слетать ли ему в Аалан, но тут же отклонил эту мысль. В отсутствие творцов привычный мир выглядел слишком нежилым и пустынным. Кроме того, здесь оставался человек, которому Маг обещал вернуться, а даже короткое путешествие по тонким мирам занимало целую человеческую жизнь.

Но главное – ему не хотелось улетать отсюда. Несмотря на все свои горечи и недостатки, этот мир манил его и притягивал, словно однажды принятое зелье. В этой короткой, нелепой, порой невыносимо жестокой человеческой жизни была какая-то странная привлекательность. В ней был сладостно-терпкий привкус хрупкости и мимолетности, будоражащий чувства Мага. Прежняя жизнь казалась ему невыносимо пресной и однообразной по сравнению с этой – может быть, до сих пор она тянулась слишком благополучно? Но теперь у него появилась возможность прожить иную жизнь, по иным правилам.

И по дорогам людского мира зашагал высокий белокурый парень. На его пути сменялись дни и ночи, мелькали города и поселки, леса и реки, встречные и попутчики. Не изменяя принятым правилам, он не позволял себе никаких поблажек, во всем оставаясь таким же, как и другие бродяги: голодал, терпел жару и холод, людскую злобу и неприязнь, радовался случайной улыбке, протянутому куску и теплому ночлегу, предоставленному сострадательной хозяйкой. Его глаза восторженно прикасались к щедрой красоте природы, скользили по лугам и небу, изучали россыпи человеческих жилищ, каждое из которых многое говорило о своих жильцах.

Чаще он ночевал под открытым небом, реже в гостиницах или на постоялых дворах – этих вечных приютах людей дороги. По вечерам он сидел в трактирах за миской какого-нибудь мерзкого варева и кружкой не менее мерзкого пойла, и его внимательный взгляд останавливался на лицах собиравшихся здесь людей. За каждым лицом стояла целая судьба, раскрывающаяся навстречу его взгляду. Путешествующий торговец среднего достатка – хищник обывателей и добыча разбойников, ремесленник, спускающий заработанные медяки ради короткого удовольствия забыться, осторожный крестьянин, едущий к родне или на городской рынок. Здесь же искали заработка доступные девицы, крутилось мелкое жулье и мошенники, а иногда попадался и преступник покрупнее, наводивший на других страх своим тяжелым, недобрым присутствием. В придорожных ночлежках сходились обе эти категории человеческого общества – путь людей дороги лежал через людей дна.

Маг не замечал, как летят дни и месяцы, месяцы и годы. Заскучав в одной стране, он переносился в другую и продолжал бродяжничать – это было наилучшим способом увидеть мир людей изнутри. Наконец дорожные впечатления утратили для него новизну, он ощутил некоторую повторяемость событий. Пора было вспомнить о заброшенных делах.

Он оставил плотное тело и понесся над миром, размышляя, чем бы теперь заняться. Вдруг его внимание привлекла какая-то возня на промежуточном плане. Подлетев поближе, он увидел, что в драке сцепились двое. Одним из дерущихся был Лабу, возглавлявший местную группу Сил, другим – невиданное прежде человекоподобное существо с когтистыми лапами, клыкастой, рогатой головой и кожистыми крыльями за спиной. Правда, крылья служили скорее для украшения, чем для полета, потому что уродливое создание перемещалось в пространстве, не шевеля ими. И очень ловко перемещалось.

Нескольких мгновений хватило, чтобы понять, что перевес не на стороне Лабу. Оба противника сражались голыми руками, но у Лабу не было таких роскошных клыков и когтей. Маг потянул Ариндаль с плеч, но побоялся зацепить своего. Вместо этого он кинулся на крылатую тварь сзади и оглушил ее кулаком по голове.

Тварь выпустила Лабу из когтей. Маг взмахнул плащом и разрезал ее на мелкие куски, а затем подлетел к руководителю местных Сил. Тот морщился от боли, держась за прокушенное плечо.

– Привет, светоносный, – криво улыбнулся он Магу. – Ты подоспел очень вовремя.

– Что там у тебя? – Маг отстранил его руку. – Я – не Хриза, конечно, но кое-что могу. – Рана Лабу стала закрываться под его умелыми пальцами.

– Спасибо, – поблагодарил тот. – Уже легче.

– Откуда здесь взялась эта тварь? – поинтересовался между делом Маг. – Почему она напала на тебя?

– Это я напал на него, – признался Лабу. – Я вышел за ним на охоту, но не ожидал, что он окажется так силен.

– Он? – переспросил Маг. – Ты знаешь, кто это?

– Еще бы не знать, – раздраженно фыркнул Лабу. – Это бог.

– Бог? – Маг взглянул на него в изумлении, думая, что тот шутит.

– Но в нем же нет божественной искры! – Он уже успел подумать, что это очередное творение кого-то из любителей тартарских боев, и приготовился устроить хулигану взбучку.

Однако Лабу смотрел на него серьезно.

– Правильно, это – не творец, но все-таки это – бог, – сказал он. – Бог, созданный людьми.

– Это чудовище – бог? – снова усомнился Маг.

– Люди называют его богом, – пояснил Лабу. – Как нас.

– Ты утверждаешь, что они сами создали его?

– А что тут такого? – Лабу махнул рукой на ближайший рой грязеедов. – Создают же они вот это!

Маг восстановил в памяти внешний вид и поведение крылатой твари.

– Он выглядит как продукт осознанного творчества, – сказал он, жалея про себя, что поспешил уничтожить это существо вместо того, чтобы изучить его, – а грязеедов люди создают бессознательно.

Лабу снисходительно усмехнулся его словам:

– Прогресс не стоит на месте, светоносный, и люди понемногу совершенствуются в творчестве. Это уже не первый бог, от которого мне приходится избавлять этот мир.

– Но как они создают богов? – спросил Маг, выпуская из рук его плечо.

– Ясно как. – Лабу повращал рукой, проверяя, как она действует. – Все в порядке, спасибо. – Он восстановил разодранную одежду и расправил по плечам плащ. – Люди их мыслят. Они придумывают некую сущность, задают ей внешний вид и черты характера, а затем признают ее главенствующей над ними и начинают приносить ей жертвы и одолевать просьбами. Разве ты этого не знал, светоносный?

– Нет, – качнул головой Маг.

– Чем же ты тогда здесь занимаешься? – ехидно поинтересовался Лабу. – Всем, кто постоянно работает с людьми, это прекрасно известно.

– Я все больше по особым делам, – не стал вдаваться в подробности Маг.

– Тогда займись этими самодельными богами, – посоветовал ему Лабу. – Их, наверное, было бы не меньше, чем нас, если бы мы своевременно не уничтожали их. Это дело давно заслуживает статуса «особого». И кстати, об уничтожении – раз уж ты здесь, не поможешь ли прикончить еще одного? Он обитает неподалеку, на острове.

– Тоже бог? – уточнил Маг. – Куда лететь?

– Демон, – ответил Лабу, озираясь в поисках направления. – Туда, кажется.

Он полетел вдоль тянущегося внизу морского берега, Маг – за ним.

– А чем демон отличается от бога? – спросил он в спину Лабу.

– Ничем, – оглянулся тот. – Хотя люди как-то различают их.

– Откуда же ты знаешь, что это демон?

– Так они его называют, – ответил Лабу. – По сути он точно такой же, как и этот бог, но люди любят делить все надвое, – пустился он в объяснения. – Для любого явления они устанавливают шкалу и ставят на ней точку отсчета. Все, что оказалось по разные стороны этой точки, считается противоположным друг другу.

Магу были известны особенности человеческого мышления, но его заинтересовали рассуждения Лабу.

– А точка отсчета имеет постоянное положение? – спросил он.

– Разумеется, нет, – отозвался тот. – У каждого человека она меняется несколько раз на дню, не говоря уже о значительных сдвигах, происходящих со сменой поколений. Не знаю, как только им удается пользоваться ею!

– Подобная система оценки может существовать именно потому, что она относительна, – заметил Маг, – иначе ей было бы невозможно пользоваться.

– Пожалуй. – Магу показалось, что в голосе Лабу промелькнуло тайное смущение: – Знаешь, эти демоны обычно дерутся гораздо круче богов.

Они летели вдоль побережья, пока впереди не показался голый скалистый остров, отделенный узким проливом от основного берега.

– Сюда, – сказал через плечо Лабу. – Демон живет здесь.

– Ну и местечко! – Маг окинул взглядом нагромождение обгаженных птичьими колониями скал. – Неужели ему нравится здесь жить?

– Человеческие творения не выбирают, где жить, – сообщил его спутник. – Они живут там, где их помещают люди. Раз местные жители уверены, что на этом острове живет свирепый демон – там он и живет. Поведение этих созданий не выходит за пределы людского воображения. Какими их придумали люди, такими они и будут.

– А каким люди придумали этого демона? – Маг заподозрил, что вопрос будет уместным.

– Как бы это сказать… – замялся Лабу.

– Как есть, так и говори, – подбодрил его Маг, рассудив, что перед началом драки не помешало бы узнать, с кем дерешься.

– У местных жителей слишком богатое воображение, – со вздохом сказал Лабу, – а на этом демоне оно у них окончательно разгулялось. В итоге получилось такое чудовище, что не только люди, но и творцы обходят остров стороной. Кое-кто из людей поклоняется этой твари, они создали на острове капище и приносят на нем человеческие жертвы. Сам понимаешь, как это ее усиливает.

– Понимаю, – отозвался Маг. – Идет постоянное подкрепление демона энергией мысли. – Он сосредоточился на промежуточном плане острова, разыскивая демона, но того пока не было видно.

– И эта мысль направлена не на улучшение его нрава, – подтвердил его подозрения Лабу. – Каждое следующее поколение поклонников, воображая этого демона, словно бы стремится превзойти предыдущее.

– Люди сами могли бы его уничтожить, – заметил Маг. – Нужно только, чтобы все они дружно и искренне подумали, что его не существует. А так – даже если мы его прикончим, в скором времени они создадут его снова.

– Может быть, тогда он получится у них посмирнее, – выразил надежду Лабу.

Они перелетели узкий пролив и оказались над островом. Его береговые скалы отвесно обрывались вниз, только в одном месте виднелась небольшая бухта, где можно было причалить к берегу. От края воды в глубь острова вела тропинка, заканчивавшаяся на ровной площадке перед пещерой. Посреди площадки был выложен каменный круг с огромным плоским валуном в центре.

– Это – капище, а демон там, в пещере. Он выходит оттуда только в плохую погоду, – сказал Лабу, спускаясь на площадку.

– Почему?

– Так придумали люди. Он топит лодки, которые не успели вернуться с промысла.

Они остановились на краю каменного круга и заглянули издали в пещеру. В темном отверстии не было заметно ни малейших признаков чьего-либо присутствия.

– Демон там?

– Там.

– Нужно как-то выманить его оттуда. – Маг взглянул на Лабу, но тот не проявил никакого желания подойти поближе к пещере. Парень заметно робел, но Маг не осуждал его – могущество Сил было несравнимо с могуществом Властей.

– Может быть, вызвать непогоду? – предложил Лабу. – Тогда он сам вылезет.

– Обойдется. – Маг понял, что в этом бою он будет основной военной силой.

Он шагнул ко входу в пещеру и заглянул внутрь. Его высшее зрение устремилось вглубь по неровному, извилистому коридору, пока не наткнулось на широкую, медленно вздымавшуюся и опускавшуюся глыбу живого промежуточного вещества. Демон спал.

Маг разглядел его шиповатые плечи, мощную спину, на которой бугрились мышцы, красно-бурую чешую, длинный и гибкий хвост с острием на конце. Сейчас этот хвост был свернут в кольцо и лежал поверх тела. Морды не было видно – она была прикрыта корявыми лапами, из-под которых торчали длинные уши и рога. Это было могучее существо с прочной кожей и когтистыми конечностями, но Маг надеялся, что оно не настолько могучее, чтобы противостоять огненной струе Ариндаля.

Лучше всего было бы сжечь его спящим. Маг сформировал из плазмы плаща огненный шар и запустил в пещеру. Хотя огонь был создан на промежуточном плане – человеческий глаз не мог бы увидеть ни Мага, ни демона, ни катящейся по коридору огненной лавины – эхо призрачной битвы отразилось и на плотном веществе, заставив каменную крошку осыпаться со стен и потолка пещеры. Шар докатился до демона и взорвался, наполнив его обиталище огнем. Каменная основа острова задрожала, с окрестных скал снялись тучи птиц.

– Надеюсь, этого будет достаточно, – сказал Маг, наблюдая за огненным вихрем, охватившим демона. – Мало что может устоять перед таким огнем, – обернулся он к Лабу, – даже кошмары…

К несчастью, тут же выяснилось, что демон относился именно к этой незначительной категории. Огонь не уничтожил, а только разбудил его. Не успел Маг договорить последнюю фразу, как из пещеры выкатился огромный, пахнущий паленым, шипящий от злости ком.

Оба творца отскочили на дальний конец площадки. Ком развернулся в чешуйчатое красно-бурое чудовище с острейшими зубами и кинжаловидными когтями на всех четырех конечностях. За спиной у чудовища подрагивали короткие перепончатые крылышки, не замеченные Магом при осмотре. На плотном плане они не подняли бы на воздух даже кошку, но на промежуточном плане действовали другие законы. Люди были уверены, что демон летуч, и он исправно взвился на этих коротышках в воздух, готовясь спикировать на обидчиков.

– Может, ну его? – зашептал Лабу. – Пусть себе торчит на этом острове. Согласен?

– Кажется, он не согласен, – ответил сквозь зубы Маг, не сводя глаз с готовившегося к броску демона. – Сейчас я его приласкаю…

Он размахнулся Ариндалем, и горизонтальная струя плазмы веером разлетелась в воздухе. Она угодила поперек демона, но не разрезала его пополам, а оставила темную полосу на его красно-бурой чешуе. Демон взвыл – видимо, попадание было болезненным – и замахнулся когтями на Мага.

С когтей слетели молнии. От неожиданности Маг не успел защититься, и весь пучок попал ему в грудь. Однако на белой рубахе не осталось даже следа – только в открытом вырезе у горла, где удар пришелся на голую кожу, вздулось пятно ожога. Рубашка Сейдула была идеальной броней.

Демон зашипел от досады – прежде ему всегда хватало одного удара. Он натужно скрючил пальцы, но второго пучка молний не получилось. Тогда он прицелился кинжаловидными когтями в горло Магу и яростно метнулся на него, получив на лету повторную струю плазмы. Вторая темная полоса ожога пролегла на его чешуе рядом с первой.

Маг увернулся от демона и полоснул его градом огненных ударов. Воздух вокруг них стал спертым от невыносимого жара. Это сказалось даже на плотном плане – скалы накалились, волны плескались о них с шипением, птицы разлетелись прочь, подбирая под себя обожженные лапы.

В памяти Мага всплыло название рыбного блюда, которое он пробовал, пока находился в человеческом облике. Как бы не сделать из моря уху – спохватился он и перестал размахивать плащом. Демон кружил над площадкой, кидаясь на Мага, тот без труда уворачивался от него – тварь была могучей, но неуклюжей.

– Он неуязвим для огня! – крикнул Лабу. – Попробуй холод!

Маг сотворил леденящий вихрь и метнул в демона. Окружающие скалы мгновенно заледенели, у берега образовалась ледяная корка. Но, вопреки ожиданиям Мага, демон не превратился в сосульку. Лютая стужа подействовала на чудовище не сильнее легкого ветерка.

Как бы не сделать из моря студень – вылезла откуда-то нелепая мысль и завертелась в голове Мага. Он отогнал ее прочь. Лучше бы вместо этой глупости туда заскочило ценное соображение о том, как прикончить демона. Если не огонь и не холод, то что же?

– Лабу! – крикнул он. – Вы как справлялись с такими?!

– Никак! – раздалось в ответ. – Я думал, ты знаешь! Брось его, уходи на тонкий план, ему туда не пробраться! Он весь промежуточный!

Сбежать и оставить на свободе разъяренного демона – это был совершенно неприемлемый совет. Маг кружил по площадке и отмахивался от чудовища, надеясь придумать что-нибудь получше.

– Жалкие ублюдки! – захохотал демон, услышав, как они перекрикиваются между собой. – Захотели справиться со мной, со всесильным, непобедимым, неуязвимым! Небесные боги трепещут передо мной! Я – великий, могучий, непобедимый, неуязвимый! Ни огонь, ни вода, ни земля, ни ветер не причинят мне вреда! Ни твердый камень, ни холодный металл не пробьют мою кожу.

Маг догадался, что демон перечисляет свойства, которыми наделило его воображение людей. Действительно, что-то оно слишком разгулялось: чтобы топить рыбацкие лодки, за глаза хватило бы твари поскромнее. Как же ее прикончить?

– Ничего! – крикнул он демону. – Если понадобится, я разорву тебя голыми руками!

Люди не предусмотрели для демона трусости. Он захохотал еще громче и кинулся на Мага. Вместо того чтобы увернуться в очередной раз, Маг одной рукой перехватил его когтистую лапу, а другой рванул за куцее крылышко. Раздался хруст, демон потерял равновесие в воздухе и рухнул вниз, когти его нижних конечностей клацнули о камень площадки. Скалы задрожали от его яростного рева.

Это было обычным для творений – если по замыслу творца нормальное крылышко держало чудовище в воздухе, то поврежденное переставало его удерживать. Сам демон не был творцом и не мог заставить себя летать без оговоренных создателем условностей, хотя по законам промежуточных миров для полета не требовались крылья. Теперь он не мог оставаться в воздухе и использовать для драки когти ног.

Не приспособленный к пешему бою, он неуклюже заковылял по земле к Магу. Маг сделал обманное движение, отвлекшее демона, вскочил на него сзади и ухватился за рога, намереваясь сломать неподатливую шею. Тот упал на спину, чтобы стряхнуть врага, и они оба покатились по камням.

Вдруг движения демона стали беспорядочными, судорожными, он забыл о висевшем на его спине Маге и перестал размахивать лапами в попытках стащить с себя врага. Вместо этого он стал хвататься ими за горло, словно его что-то душило. Маг проследил за лапами демона и увидел плотно обвившуюся вокруг его горла веревку.

Демон задыхался. Маг отцепился от него и встал поблизости, к нему подошел Лабу.

– Что с ним? – спросил он.

– Веревка на горле. – Ощупав свою поясницу, Маг удостоверился, что Талесты там нет.

– А разве он дышит горлом? – удивился Лабу.

Было общеизвестным, что обитатели промежуточных миров дышат всем телом.

– Видимо, да, – кивнул Маг, наблюдая, как когти демона рвут себе горло, пытаясь подцепить веревку. По правде говоря, не ожидал.

Они стояли и смотрели, пока демон не затих. Как только жизнь ушла из его тела, оно распалось и исчезло у них на глазах. На камнях осталась одна Талеста. Гордо подняв узелок, веревка подползла к хозяину и заняла свое обычное место у него на поясе.

– Молодец, Талеста! – похвалил ее Маг. – Как ты догадалась, что он дышит горлом? Я никогда не додумался бы до этого.

– Он создан людьми, а люди всегда дышат горлом, – с важностью ответила веревка. – Они не могут придумать ничего другого. И вообще меня зовут не Талеста, а Талиханар…

– Пожалей меня, веревочка! – взмолился Маг. – После этой драки у меня даже язык не ворочается!

– Ладно уж, – взмахнула она кисточкой. – И зачем только я тебе служу…

Оставив последнее слово за ней, Маг обернулся к Лабу.

– Здесь еще много демонов? – спросил он.

– Не навоевался? – весело улыбнулся тот. – Здесь их пока больше нет, но можешь слетать к Индре. Там найдется чем развлечься.

– Нужно позаботиться, чтобы «пока» тянулось подольше. – Маг окинул взглядом остров. – Нечего здесь делать этим создателям демонов!