Глава 20

Днем раньше в городе, беспокоясь о Шерри и мальчиках, Раше понял, что дома он находиться больше не может. Автоответчик не записал ни одного звонка, разговор с полицейским управлением тоже не принес ему никаких известий — о Шефере ничего не было слышно.

Он позвонил матери Шерри — из телефона-автомата на улице — и она сказала ему, что все отлично, Шерри с детьми в Эльмире, в целости и сохранности. Потом Раше поговорил с женой, и звук ее голоса принес ему облегчение. Он заверил ее, что с ним тоже все в порядке.

Но не мог же он разговаривать с ней бесконечно — запас мелочи и так исчерпался, а использовать служебную телефонную карту детектив не хотел.

Он опять отправился домой, но вынести пытку одиночеством больше не смог: позвонил Мак Комбу и сказал, что прерывает свой отпуск и на следующий день выходит на работу. Мак Комб заворчал. Было очевидно, что он не рад видеть Раше так скоро, но это едва ли была причина отказать детективу.

Раше поехал в Управление Полиции, взял портативную полицейскую рацию и прямо в арендованном фургоне прошел вечерний инструктаж.

Этот первый рабочий день оказался унылым: за время его отсутствия скопилась чертова уйма бумажной работы, на которой он никак не мог сосредоточиться. Он продолжал думать о Шерри, о своих мальчиках. Помимо его воли перед глазами появлялись то развевающиеся на ветру кровавые тела с пятого этажа на улице Бикман, то ободранные стрелки из подвала на двадцатой, и его наяву преследовал тот ночной кошмар, когда ему приснилась Шерри, подвешенная вверх ногами, со снятой кожей. Ее кровь, капая с кончиков пальцев, рисовала узоры на полу прихожей ее матери. И к тому же детектив даже представить себе не мог, куда занесло Шефера и что с ним могло произойти.

«Охотник своего рода», — говорил брат Шефера — но что он имел в виду? В чем разница между хищником и обычными охотящимися любителями? И зачем он обдирает свои жертвы?

Почему он всегда обдирает свои жертвы?

И сколько их на самом деле? Знал ли Раше обо всех убитых или были и другие убийства, которые фэбээровцы постарались сохранить в тайне?

На пути с ланча офицер Браунлоу поймал его в вестибюле.

— Извините, сэр, — обратился он к Раше, слегка тронув его за рукав, — вы детектив Раше?

Раше кивнул. Он прихватил к себе в кабинет чашечку кофе и теперь отпил его, а потом спросил:

— А, собственно, с кем имею честь?

Браунлоу представился.

— Насколько я понимаю, вы работали с Шефером? Вас, кажется, выставили с Двадцатой улицы?

— Это с улицы Бикман нас выставили, — поправил Раше. — С Двадцатой только вежливо попросили убраться.

Браунлоу кивнул.

— Верно, — согласился он. — Я подумал, что вы можете заинтересоваться парочкой недавних происшествий. Ничего особенного, сами понимаете, ничего, что может заинтересовать ФБР, но мне показалось, что вам захочется взглянуть.

Раше уставился на него, вытаращив глаза.

— М что же там случилось?

— Я думаю, вам их лучше просмотреть самому, — Браунлоу показал толстую кипу подшитых дел.

Раше подумал, что ничего интересного у него все равно сейчас нет, кивнул, и они вместе направились в кабинет Раше. Браунлоу же не стал ничего объяснять, оставил папку на столе и вышел.

Раше вздохнул и открыл первое дело.

Он просидел над этой папкой целый день. Здесь были собраны все дела, которые Браунлоу и ему подобные сочли неинтересными для фэбээровцев.

Браунлоу оказался прав, думая, что эти случаи заинтересуют Раше. Они отвечали на вопрос, которым Раше задавался в последнее время.

Раше увидел, что охотник не всегда обдирает свои жертвы — если, конечно, эти преступления были на совести охотника. Иногда тела жертв находили без голов и позвоночников. Убийца не просто вырывал их, он их отделял и забирал. Ни одну из голов не удалось найти. Раше решил, что ни кусочка кожи с ободранных жертв они тоже никогда не находили. Хищник забирал свои трофеи.

Пропажа голов казалась логичной. Убийцы забирали головы своих жертв достаточно часто. Так поступали древние завоеватели и серийные сексуальные убийцы. Вполне обычный трофей.

Но кожи? Или позвоночники?

Этот парень — если убийца, конечно, был мужского пола, в чем Раше только теперь начал сомневаться, несмотря на мнение Шефера на этот счет, — был сверхъестественным созданием. Раше помнил, что говорил Шефер про своего противника на улице Бикман. Он не был человеком! Может быть, напарник Раше и был прав.

Рабочего дня минуло немало времени. Раше оставался за своим столом, но теперь он даже не пытался создать видимость работы. Он просто не мог заставить себя выйти из кабинета.

Ему просто некуда было теперь идти. Дом опустел. Шерри и дети уехали. Пойти домой — значит опять неминуемо впасть в тоску. Ложиться спать было слишком рано, солнце еще не село. Выдался один из тех бесконечных летних дней, которые, кажется, тянутся вечно.

Дома делать было совершенно нечего. К тому же, Раше не сомневался, что не сможет спать, зная, что по городу разгуливает убийца, разрывая на части людей и забирая их головы и кожу на память.

И если Шефер все-таки будет звонить, то, скорее всего, он позвонит Раше на работу — по крайней мере, детектив считал это более вероятным. Несмотря на шесть лет совместной работы, он так до конца и не понял, как устроена психика Шефера. Иногда Шефер бывал в ударе, энергичен и бодр. Все у него в руках просто горело, а иногда он становился отстраненным, просто отсутствующим, и его душа бродила где-то в неясных далях.

Но сейчас он оказался где-то у черта на куличках, то ли в Центральной Америке, то ли в Колумбии, или в каком-то другом Богом забытом месте, и не обременял себя телефонными звонками. Впрочем, он мог позвонить Раше домой, пока он торчал на работе.

С другой стороны, когда Шефер там никого не обнаружит, кто ему мешает позвонить Раше на работу?

Выходит, Шефер и не подумал дать о себе знать. Эту партию он продолжал играть соло, и это раздражало Раше. Он хотел быть вместе с Шефером, полететь с ним в Центральную Америку. Но он был слишком стар и бесформен, чтобы путешествовать вместе с Шефером по джунглям, выслеживая чудовищ. Да и Дач брат Шефера, а не его, Раше даже никогда не видел его. Он толком не знал, что преследует Шефер, идя по стопам Дача.

К тому же Шефер оказался единственным, кто служил в Войсках Специального назначения. Военная карьера самого Раше ограничивалась двумя годами в Форт Брагге. Если дело дойдет до решительного сражения, он вряд ли окажется чем-нибудь полезен.

Но позвонить Шефер все-таки мог.

Итак, Раше сидел в кабинете, игнорируя груду незаконченных документов и папку, где были подшиты три дюжины нерасследованных убийств. Он уставился на экран своего портативного телевизора.

Такой телевизор находился в каждом кабинете на случай, если будут передавать новости, касающиеся полиции. Раше же регулярно смотрел новости вместо того, чтобы читать газеты, когда не нужно было работать на месте происшествия и не было больше сил думать о расследуемых убийствах. Сейчас же он хотел при помощи телевизора хоть ненадолго забыть об ужасных убийцах.

Однако это ему не удалось — именно сейчас телевизор не хотел работать, сколько ни всматривался покрасневшими кроличьими глазами уставший Раше в мерцающий экран.

Последние две недели телевизоры показывали из рук вон плохо даже по меркам Нью-Йорка. Изображение было настолько плохим, что местная телестанция сочла необходимым устроить специальную передачу, в которой ученые из Колумбии и из Нью-Йоркского Университета строили безумные предположения о пятнах на солнце и о радиоактивных выбросах, сопровождаемых температурными инверсиями, пытаясь объяснить происхождение помех. Сегодня же помехи были еще сильнее, чем обычно.

В расстройстве Раше хлопнул по телевизору, и диктор исчез в переливах разноцветных полос.

— Гадость какая, — пробормотал Раше, поднимаясь и с раздражением оглядывая маленькую комнату. Может, в ящиках стола найдется что-нибудь, что развлечет его ненадолго? Он наугад выдвинул один из них.

Пораженный, он не отрываясь смотрел на сверток, лежащий в ящике. Обернутая его собственным пиджаком, там лежала маска, отданная ему на хранение Шефером, та самая маска, которую он сорвал с лица убийцы перед тем, как упал с пятого этажа заброшенного дома.

Он совсем забыл о ней, занятый другими вещами вроде доставки Шефера в госпиталь и отправки Шерри из Нью-Йорка. Он бросил маску сюда, когда они пришли в Управление и Мак Комб вызвал Шефера в свой кабинет; в то памятное утро, когда Шефер отправился в Центральную Америку.

Ни один из них еще не осматривал эту штуку как следует.

Похоже, пришло время этим заняться.

Ничего особенного от этого осмотра Раше не ожидал. Скорее всего, это был причудливый головной убор, не более того, просто кусок какого-то металла.

Он развернул сверток.

Вещица выглядела так, как будто предназначалась для защиты лица и верхней части головы, но формы и пропорции казались неправильными — никто не мог иметь такую угловатую физиономию, да и размеры маски были намного больше, чем нужно.

Она была сделана из гладкого серого металла с матовой отделкой, без единой царапины или заусеницы. Отверстия для глаз оказались не просто дырками — их закрывали линзы темного стекла, возможно, красного, Раше никак не мог разглядеть.

Детектив перевернул маску.

Внутреннюю сторону покрывало что-то вроде губки или кожи, назначение которых было невозможно определить. Виднелись металлические вставки, выглядевшие как миниатюрные электрические приборы или украшения. С обеих сторон маски крепились небольшие трубки, которые наводили на мысль о приемниках для связи с чем-то. Но они не походили ни на один из штекеров или приемников, известных Раше.

В довершение ко всему, что-то тускло светилось около отверстия для левого глаза, какое-то маленькое желтое изображение, которое Раше не смог разобрать.

Детектив нахмурился.

Это была не просто маска, а приспособление для чего-то. Но для чего?

Он поднес ее к окну и посмотрел через отверстия для глаз.

Потом закрыл глаза и опустил маску.

Выглянув на улицу, он увидел небо над морем, полыхающее оранжевым огнем живописного заката, окна, будто из расплавленного золота, башни со шпилями, бархатно-черные на востоке и ослепительно сияющие стенами, выходящими на запад и юг.

И это было все, что он увидел.

Он вернулся обратно в кабинет — стол, телевизор, книжные полки, поднял маску и опять увидел все это, но на этот раз волшебно измененным, хоть и узнаваемым — стол, телевизор, книжные полки, но все необычного, странного цвета, да, к тому же, казалось, все вокруг еще и вибрирует.

Маска изменяла все, что он видел, наподобие инфракрасного прибора ночного видения, который используют военные. Раше видел все вокруг, но казалось, что это компьютерное воспроизведение реальности. Маску приходилось держать близко у лица — голова Раше была слишком мала для нее и не той формы, но он мог придерживать маску таким образом, чтобы смотреть через отверстия для глаз.

Стол, телевизор, книжные полки, стул, дверь, лампа, телевизионная антенна выглядели голубыми лучами света, сам телевизор — ослепительно розовым. Раше смог даже прочитать собственное имя на табличке, прикрепленной на другой стороне двери: голубовато-пурпурное на голубовато-зеленом.

Потом он снова обернулся и посмотрел в окно.

И увидел космические корабли.

Огромные, чуждые, красно-золотые на фоне темно-красного неба, они висели над городом.

Раше не был глупцом. Он не мог игнорировать невероятное, столкнувшись с ним нос к носу.

Космические корабли. Невидимые корабли инопланетян, которые можно увидеть только через этот инопланетный шлем. Шефер оказался абсолютно прав: убийца не был человеком.

Нет, не «убийца», а «убийцы» — во множественном числе. Раше увидел три корабля только через это окно. И тут до него дошло, откуда помехи телепередач.

— Вот вам и пятна на солнце, — выдохнул он.

Глава 21

Когда рассвело, проводник захотел посмотреть на убитое создание и убедиться, что оно и в самом деле мертво. Он предложил отправиться на мулах на край скалы и оттуда подобраться достаточно близко к убитому чудовищу, так, чтобы все как следует рассмотреть.

Шефер согласился. Он был не любитель хвастаться, но был не прочь показать дело рук своих, если кто-то заинтересуется. К тому же, ему самому хотелось спуститься со скалы и рассмотреть хищника.

Создание все еще лежало здесь, несомненно мертвое, с лужей желто-зеленой крови на груди. Сук, проткнувший его, был весь покрыт каким-то липким веществом, и вниз стекала тонкая струйка ядовито-зеленой крови, разливающаяся с одной стороны лужицей выцветающего, не такого люминесцирующего, оттенка.

Шефер с интересом заметил, что ни один представитель местной фауны не сделал попытки вкусить это блюдо, ни одна муха, ни один муравей не ползал по трупу.

Не надо быть ученым, чтобы догадаться, что это значит. Это создание не из тех, что живут в здешних лесах, и его химический состав настолько отличался от всего, что тут находилось, что ни одно из живых существ не сочло его за пищу.

Да оно, без сомнения, и не было пищей — его плоть выглядела несъедобно.

В первый раз Шеферу удалось как следует рассмотреть своего противника. Его внимательный взгляд скользил по черным сегментам покрова, по косицам волос, если, конечно, это и правда были волосы. Теперь, при свете дня, детектив в этом сомневался. Они выглядели вполне твердыми, не как волосы, заплетенные в косу, а как нечто наподобие толстых щупалец. И все же они напоминали и какой-то род волосяного покрова. Шефер не был настолько любопытен, чтобы спуститься и, сняв металлические крепления, рассмотреть, что это такое на самом деле.

Металлическая маска и латы на запястьях и голенях с их невероятно сложной аппаратурой, казались одновременно продуктом высокоразвитой цивилизации и дикарскими атрибутами. Нить же, унизанная черепами и перекинутая через плечо, выглядела просто варварски. Черепа в основном принадлежали животным, но на конце нити болтался и один человеческий. Шефер заметил, что в экипировку этого чудовищного создания входило множество клинков. В общем, внешний облик твари вполне соответствовал ее поганой сущности.

По роду деятельности Шеферу полагалось знать многих людей, избравших путь насилия. Большинство из них были жестокими. У этого же сукина сына, по крайней мере, существовали оправдания, особенно учитывая его нынешнее печальное положение.

— Бог ты мой, — проговорил проводник, таращась на чудище. — Ты действительно убил его!

Шефер взглянул на своего спутника.

— Ты говоришь так, как будто я сделал что-то дурное, — заметил он.

— Ты не мог убить его, — отозвался проводник, — ты не... Мы не рассчитывали, что ты его победишь. Ты и твой чертов брат. Ты хоть догадываешься, что означает это убийство?

Проводник встал на колени перед телом, стараясь не прикоснуться к нему, словно боялся, что оно обожжет его или как-нибудь осквернит.

«Может, и правильно,» — мелькнуло в голове у Шефера. Кто знает, а вдруг он подцепил какое-нибудь неведомое заболевание, сражаясь с этим странным существом. А может, проводник просто празднует труса.

— Конечно, догадываюсь, что это значит, — ухмыльнулся Шефер. — Это значит, что кое-кто со страху в штаны наложил.

— Смейся-смейся, — зло огрызнулся проводник. Он вытащил что-то из своего кармана, какое-то приспособление, незнакомое Шеферу, и установил его рядом с мертвым существом. — Господи, Шефер, это не профессиональные борцы: эти ребята просто-напросто так играют!

— Точно как и я, — сказал Шефер, улыбка его погасла. — Ты думаешь, я собираюсь оправдываться из-за того, что не погиб? Смотри на вещи реальнее. — Он с отвращением отвернулся и полез обратно на скалу. — Вся эта возня началась через минуту после того, как я выехал из Нью-Йорка, верно? — поинтересовался он, забравшись наверх. Донесение, полученное мной, направившее меня в Риосукко, твое появление, путь, которым ты привел меня прямо сюда — вот это была действительно игра. «Туземный проводник», да? Очень увлекательно — но откуда ты на самом деле? Из ЦРУ? ФБР?

— Не угадал, — проговорил проводник, переводя дыхание после подъема на скалу. — О нас ты никогда не слышал.

— Не стоит быть таким самоуверенным.

— О, в этом можно не сомневаться, — сказал проводник. — Теперь это вряд ли имеет какое-нибудь значение, так что я могу тебе кое-что рассказать. Мы из нового подразделения, сформированного после того, как твой брат встретился с одним из этих существ. Он убил его, но потерял весь свой отряд. Тварь умирала долго, достаточно долго, чтобы использовать саморазрушитель. В результате взрыва появился кратер, который ты видел.

— Потерял свой отряд? — Шефер обернулся и посмотрел на проводника. Эти слова подтверждали его опасения. — Эта тварь убила их всех? Блайн, Хевкинс — все погибли?

— Все, — подтвердил проводник.

— И Дач? Он тоже погиб?

Шефер знал, что первую стычку Дач пережил — убил мерзкое создание, так сказал сам проводник. Но это означало, что чудовищ было больше одного, потому что тварь, убитая Шефером, была не той, которая погубила людей Дача. Может, это было местью за смерть их приятеля?

— Дач выбрался живым, — ответил проводник. — Но это все, что я могу тебе сказать.

Шефер понял, что товарищи проводника не знали, был ли Дач убит другим хищником. А, может, знали, но находили нужным держать в тайне.

— И все это чертовски секретно? — поинтересовался Шефер.

— Конечно, — согласился проводник.

— Значит, когда я сунулся в это дело, твои люди решили меня скормить этому уроду? Дать ему то, что он хочет получить?

— Проклятие, Шефер, — вспылил проводник. — Ты сам, лично, надумал отправиться сюда поиграть в туриста! Не мы это придумали! Ты совершенно добровольно полез в самоубийцы!

— Да? — усмехнулся Шефер. — А как насчет Дача? Он тоже один из твоих добровольцев?

— Мы не знали, что последует за этим!

— Теперь-то знаете, вот и отправили меня, чтобы эта бестия сделала из меня лепешку.

— Знаешь, после всего мы больше этого не хотим. Но ты убил тварь, убил именно здесь, и мы теперь вынуждены заниматься этим делом.

— И каким образом ты собираешься этим заниматься? — спросил Шефер. Он сделал паузу, молча рассматривая мертвое существо, распростертое на дне долины под обрывом. Проводник топтался у него за спиной.

— Пока не знаем, — отозвался он. — Мы можем только предполагать. Но мы знаем, что эти создания очень часто являются на Землю поиграть в великих охотников, славно отдохнуть, собрать трофеи — и отправиться восвояси, предоставив нас самим себе до следующего нашествия.

— Являются на Землю, — повторил Шефер, закончив осмотр убитого создания. — Из космоса, конечно? Как в кино?

— Вроде того, — пробормотал проводник. Он снарядил поджидающих мулов и вытащил оружие Шефера.

Шефер повернулся, почувствовав опасность за спиной, и обнаружил проводника, целящегося в него из винтовки.

— Пошевеливайся, — приказал проводник. — Генерал хочет, чтобы мы были подальше отсюда. Он боится, что ты выкинешь еще что-нибудь неожиданное. У нас есть шесть часов, чтобы оказаться в конце долины. Только держи руки подальше от вьючных сумок, не трогай оружия и будь умницей. Может, тебе еще удастся выкрутиться.

Шефер мгновение пристально смотрел на проводника.

— Знаешь, — ты начинаешь действовать мне на нервы. Эта тварь сдохла. Все кончено.

— Господи, он до сих пор не понял! — поразился проводник. — Ты что, все еще считаешь, что эта тварь единственная? Давай, двигайся! — он поднял оружие.

Шефер вздохнул. Ну да, он думал, что эта тварь единственная — но что из того, если все не так?

Он был готов сражаться со всеми тварями, сколько бы их ни было, и победить.

Глава 22

— Ты в самом деле думаешь, что эти бестии собираются напасть и устроить побоище только из-за того, что я, обороняясь, убил одного из них? — спросил Шефер, прокладывая себе путь среди гигантских папоротников.

Двое путешественников уже много часов упорно пробирались через джунгли, препираясь и убеждая один другого. Предложение Шефера попробовать ехать верхом на мулах было отвергнуто как предоставляющее слишком много возможностей к побегу.

Потом они услышали звук пролетающего самолета, невидимого под пологом тропического леса. Отдаляясь, звук затихал. Шефер взглянул на проводника, который продолжал идти, слегка пожав плечами. Наверно, это был не тот транспорт, который их подберет.

— Мы не знаем, что собираются делать хищники, — сказал проводник, — но не думаем, что они оставят случившееся без внимания.

— Но почему они не сделали этого, когда Дач проделал то же самое восемь лет назад?

— Потому что та тварь взорвала себя. Чудовища подумали, что твой брат погиб при взрыве. Он ведь находился совсем рядом.

— А может, просто побоялись связываться с моим братцем, — предположил Шефер.

— Да оставь ты, — опять вышел из себя проводник. — Это пришельцы с другой планеты, у них есть звездолеты, они опередили нас на миллионы лет — а ты считаешь, что они испугаются стаи мартышек вроде нас? Что они позволят мартышкам убивать охотников?

— Почему нет? — спросил Шефер. — Ты, кажется, находишь, что удобнее позволять им убивать наших людей, как это произошло в Нью-Йорке? Пусть себе парни развлекаются, ничего страшного, если погибнет несколько человек!

— Пусть лучше они погубят нескольких, чем всех, — заявил проводник.

— Лучше, если они не убьют никого, — отозвался Шефер. — Именно это я и хотел доказать, отправляясь за этой тварью.

— Вот замечательно! Ты надеялся закончить это дело так же легко, как твой братец?

Шефер не отвечал, и проводник продолжал:

— Ты уже не в Канзасе, дружок. Вряд ли тебе удастся одолеть этих ребят. Это тебе не бандиты с наркоманами, к которым ты привык...

Выстрел из винтовки прервал проводника на полуслове, и оглянувшийся Шефер увидел струю крови, хлынувшую из плеча своего конвоира.

— ...иметь дело, — договорил проводник, шатаясь, пытаясь поднять автомат и определить, откуда стреляли.

Шефер не стал дожидаться дополнительных сюрпризов: он нырнул в подлесок, отпрыгнув подальше от проводника и мулов.

Едва он коснулся земли, джунгли взорвались оружейным огнем.

Приникнув к земле, он прислушивался, следил за выстрелами, которые мог рассмотреть, и насчитал по меньшей мере четырех стрелков, скрывавшихся в джунглях в пределах тридцати ярдов.

Один из мулов ускакал — тупая скотина, по мнению Шефера, но детектив не собирался предпринимать что-нибудь по этому поводу. Он продолжал лежать, спрятавшись среди папоротников, и ждал, когда стрельба прекратится.

По крайней мере, тот, кто открыл стрельбу, пользовался обычным оружием, а не той энергетической пушкой пришельцев, так что это не было местью выходцев из другого мира, которой так опасался проводник.

Слегка утешившись этим соображением, Шефер задумался; злосчастный парень получил по заслугам, от выстрела из винтовки он погиб ничуть не хуже, чем от смертоносного луча пришельцев.

Шефер пополз, очень медленно, очень осторожно, то и дело оглядываясь, чтобы оценить обстановку.

Выстрелы смолкли.

Проводник остался неподвижно лежать на земле. Его гибель была несомненной. Упавший мул еще дергался. Из кустов вылез человек в зеленой защитной форме, прижал пистолет к уху несчастной твари и выстрелил.

Другой мул с треском ломился через джунгли, и Шефер не мог следить за ним: из леса выбрались еще четверо — двое с «МАК-10», двое — с китайскими «АК-47».

Выбор оружия и кое-что в поведении незнакомцев убедило Шефера в том, что они из Колумбийской Картели торговцев наркотиками — но какого дьявола они тут оказались? Это место находилось вдали от обычных путей контрабандистов, насколько их знал Шефер. Возможно, они собираются опять изменить свои тропы, потревоженные ФБР и местной полицией.