Поезд тронулся, и дым из паровозной трубы заволок вид на Лас-Крусес, штат Нью-Мексико. Однако смотревшего в окно Тора Кларка-Джармона это нисколько не опечалило. Городишко не стоил ломаного гроша по сравнению с пленительными Нью-Орлеаном или Нью-Йорком образца 1888 года.
      Он стряхнул пыль с рукава нарядного серого пиджака. Октябрь выдался теплее обычного, но ослабить узел галстука или расстегнуть ворот рубашки все же не тянуло. Кроме того, для единственного наследника по мужской линии родовитого семейства Кларков-Джармонов подобная вольность была бы непростительна. Даже на Диком Западе ему подобало следить за своей внешностью.
      Он пригладил белокурые усы, отпущенные этим летом после окончания университета в надежде приобрести вид солидного человека, а не юнца двадцати одного года, теряющегося в компании более опытных мужчин.
      Впрочем, по части опыта он едва ли уступал зрелым мужам. Тор подумал о женщинах, побывавших в его постели за последние годы, но в памяти не сохранилось ни одного лица. Голубые, зеленые, серые, карие глаза; белокурые, каштановые, черные, рыжие волосы; высокие, маленькие, худые и полные, юные девушки и зрелые матроны сливались в один туманный образ. Никто из них не оставил следа ни в его мозгу, ни в сердце.
      Это устраивало Тора как нельзя лучше. Он не собирался влезать в хомут, с юных дней обременив себя женой и детьми. Конечно, со временем придется подумать о продолжении рода, но когда настанет срок, он подберет себе леди из южных штатов, у которой будет безупречное происхождение, легкий характер и чудесное тело…
      Тор представил себе, что лежит в постели, раскинувшись на атласных простынях, а перед его глазами покачиваются упругие груди с розовыми сосками. Легкий ветерок доносит запах магнолий и мускуса, смешанный с женственным ароматом французских духов. Его длинные пальцы погружаются в темные волосы, сжимают затылок девушки. Близится поцелуй; ее губы раскрываются, показывается розовый язычок…
      Юноша очнулся, улыбнувшись неожиданной, но приятной фантазии. Вдруг жесткая подошва придавила его руку, лежавшую на соседнем сиденье. Боль заставила Тора окончательно прийти в себя. Он сердито оглянулся и увидел направленное на него дуло кольта.
      – Ваш кошелек, мистер…
      Хриплый, низкий голос не слишком соответствовал внешности его владельца.
      – Или жизнь?.. – Тор был вынужден улыбнуться. – Коротышке вроде тебя придется изрядно попотеть, чтобы такую угрозу приняли всерьез!
      Он вспомнил о своих внушительных мускулах. Впрочем, одного роста в метр девяносто было достаточно, чтобы отпугнуть любого грабителя. В университете его прозвали Викингом и, черт возьми, имели для этого все основания.
      Ботинок приподнялся, и серебряная шпора причудливой формы прочертила глубокий след на тыльной стороне его ладони. Разъярившись от боли и оскорбления, Тор вскочил… и услышал щелчок взведенного курка.
      Он заколебался. Стоит ли принимать всерьез действия этого дурака? Взгляду ледяных голубых глаз ответил жесткий взгляд глаз карих, словно высеченных из кремня. Да, это было серьезно. Он снова сел на место, уязвленный тем, что приходится подчиняться человеку вдвое ниже ростом, вооруженному «великим уравнителем Запада».
      В бандите, рот и нос которого обвязывал черный шелковый платок, не было и метра шестидесяти. Черная ковбойская шляпа прикрывала верхнюю часть лица. Костюм налетчика составляли черная рубашка, черные брюки, черная кожаная куртка и черные ковбойские ботинки.
      Тор подумал: «Ни один модельер не сумел бы придраться к этому наряду».
      – Деньги!
      Бандит топнул от нетерпения, и странные шпоры звякнули.
      Разозленный, Тор оглянулся, проверяя, нельзя ли рассчитывать на помощь со стороны. Увиденное чуть ли не льстило ему. Поезд подвергся нападению знаменитой банды, называвшей себя «Бандой бешеных малолеток». Все ее участники были подростками, но в жестокости и умении владеть оружием не уступали взрослым.
      Газеты западных штатов строили домыслы, что шайкой руководят местные полицейские. Подростки были умны, быстры, тщательно планировали операции и не повторяли ошибок дважды. Кто же, черт побери, был их главарем?
      Зачарованно глядя на миниатюрного налетчика, он достал кошелек …
      – Часы.
      – Что?
      Top решил, что голос бандита слишком низок для подростка. Наверно, хитрый негодяй нарочно изменяет тембр.
      – Снимай…
      – Я слышал! Это бесценная семейная реликвия, передающаяся по наследству!
      Будь это правдой, Тор не раскрыл бы и рта. Он готов был поклясться, что замаскированный налетчик усмехнулся. Но бандит не мог догадаться о висящем на шее норвежском медальоне. Это была единственная память о прадеде, и Тор дрался бы за нее не на жизнь, а на смерть.
      – Часы!
      Выражение глаз налетчика ничуть не смягчилось.
      Тор снял часы, отметив, что преступник носит черные кожаные перчатки, несмотря на теплую погоду. Умно. Хитро. Впечатляюще. Какой подросток подумал бы об этом?
      Стоило бандиту опустить пистолет и обернуться, как Тора пронзила быстрая и сладкая мысль о мести. Будь у него один шанс из ста, он отобрал бы у этого выродка свои деньги и часы, перегнул бы его через колено и с удовольствием отхлестал по заднице!
      Сузив глаза, он подумал, что его добросердечная сестрица Дейдра этого не одобрила бы. Как раз из-за нее он оказался в поезде, на который напали «Бешеные малолетки». По ее просьбе он согласился приехать в Тусон на торжественное открытие приюта Флоры Маккаскар для одиноких матерей и детей-сирот. Этот приют создал Хантер, квартерон с примесью крови апачей, которому Дейдра отдала свое сердце, и его отец, настоящий испанский гранд.
      Дети! Тор повидал их достаточно, но не чувствовал к ним ни малейшей тяги. Когда он приедет в Тусон, то многое скажет о необходимости соблюдать дисциплину и держать их в ежовых рукавицах. Правда, его с сестрой родители воспитывали не палкой, а уговорами. Но что его мать, рано оставшаяся сиротой наследница славного рода, Александра Кларк, знала о «Бешеных малолетках»? А его отец, элегантный капитан Джейк Джармон, плантатор из Луизианы, вообще не стал бы задумываться о таких неприятных вещах. Да он никогда и не встретился бы с этой бандой…
      Тор снова взглянул на тщедушное тело налетчика. Руки так и чесались выдрать ублюдка, и плевать ему на то, что подумает об этом его семья. Может, боль приведет в чувство юных бандитов. А может, и нет. Долгая безнаказанность делает детей упрямыми.
      Продолжая следить за грабителем, Тор почувствовал, что поезд сбавляет ход. Неужели помощь близка? Неужели «Бешеные малолетки» наконец ошиблись в расчетах? Он услышал, как с лязгом открылась дверь переднего вагона, и поглядел и окно. На равнине, продуваемой ветром, стояли люди с пистолетами в руках. Поезд продолжал тормозить. На Тора обрушилась волна неистового желания отомстить за унижение.
      Но это продолжалось лишь секунду.
      Главарь обернулся к юноше, приставил к его груди пистолет и жестом приказал встать.
      Еще чего? Он не двинулся с места. Будь он проклят, если будет и дальше выполнять приказы молокососа!
      – Встать!
      Бандит пнул его и повторил жест. Сгорая от стыда, Тор неохотно поднялся. Этот налетчик был парень крутой. Когда Тор вступил в проход, разбойник схватил его за руку и приставил дуло к боку. Юноша не двигался. Жизнь была слишком хороша, чтобы позволить ей улетучиться из тела через дыру в кулак величиной.
      Глядя на столпившихся за окном людей, Тор понял, что теперь, когда его взяли в заложники, они не станут штурмовать, вагон… Начались долгие уговоры. "Бешеным малолеткам " предлагалось сложить оружие и сдаться.
      Черт побери, все оказалось бесполезно. Тор поглядел сверху вниз на черную шляпу налетчика, ощутил тепло прижавшегося к нему маленького тела и почувствовал непонятное волнение. С чего это вдруг ему пришло в голову переживать из-за какого-то щенка, которого могут пристрелить? Никогда его не интересовали дети… Он попытался справиться с этим чувством, напомнив себе, что грабители заслужили но крайней мере хорошей порки.
      Налетчик махнул рукой, и к нему тут же подбежали еще два разбойника. Видно, они были хорошо вышколены, потому что моментально рассовали добычу по карманам, быстро поклонились вооруженным людям и кинулись по проходу к задней двери. Поезд почти остановился, когда они выскочили наружу.
      Top ощутил рывок за руку, но не пошевелился. Когда налетчик ткнул его в бок дулом кольта, юноша задумался, стоит ли покидать относительно безопасный поезд. Ему хотелось вступить в драку, отскочить и наброситься на бандита, но случайная пуля могла бы поразить какого-нибудь ни в чем не повинного пассажира. Он не мог рисковать ни своей жизнью, ни жизнью других. Оставалось только подчиниться.
      Тор медленно пошел к выходу. Дойдя до двери, он заколебался и оглянулся. Все смотрели ему вслед. Власти немедленно узнают об этом и вышлют помощь, если ему не удастся бежать. И все же он, как последний дурак, позволил похитить себя какому-то недоростку! Это заставляло его испытывать стыд и бешенство. Ощущая прикосновение дула к боку, он вышел на платформу.
      Ну вот и настал его шанс! Он окинул взглядом поезд. Из вагонов выпрыгивали налетчики, скатывались по насыпи и бежали к высившейся неподалеку скале, возле которой стояли оседланные лошади. Да, эти ребята были не промах. Может быть, их действительно следовало бояться, но сейчас он не испытывал ничего, кроме гнева.
      Тор повернулся, чтобы встать с налетчиком лицом к лицу, обезоружить его и задать хорошую трепку, но вдруг ощутил сильный толчок и кубарем покатился с насыпи, чертыхаясь и глотая пыль. Вскоре падение остановилось, он вскочил и сжал кулаки, готовый стереть гаденыша в порошок. Одной порки здесь было мало! Но его вновь опередили. Главарь уже стоял рядом, направив на него кольт.
      Тор испустил проклятие, бросил взгляд на поезд, увидел, что никто не торопится на помощь, и понял: они не в состоянии избавить его от опасности. Оглянувшись по сторонам, он принялся лихорадочно соображать, как спастись бегством. Бандиты уже сидели верхом. Несмотря на всю сложность положения, он оценил их организованность и яростно выругался, когда главарь жестом указал ему на лошадь.
      Оглянувшись, юноша сделал шаг в сторону и стремительно обернулся, пытаясь застать врага врасплох. Но тот пнул его в голень, и удар оказался достаточно силен, чтобы заставить Тора упасть на колено. Сжав зубы от боли, он умудрился подняться. Главарь жестом подозвал разбойника, державшего в поводу лошадь.
      Мальчишка подбежал, схватил Тора за запястье заломил ему руку за спину и потянулся за другой рукой. Ослепнув от ярости, юноша приказал себе забыть о боли и вырвался. Силой они с ним не справятся!
      Щелкнул курок кольта, и главарь приставил дуло пистолета к его виску. Тор застыл на месте. Каким еще унижениям согласится он подвергнуться ради спасения своей шкуры? Ему связали руки за спиной сыромятным ремнем, и он состроил гримасу. Стоит ли расставаться с жизнью из-за такого пустяка?
      – Вперед!
      Главарь отступил на шаг, но пистолет теперь был нацелен в грудь Тора. Юноша продолжал стоять на месте подарив бандиту ледяной взгляд.
      – Ничего не выйдет.
      – Садись верхом…
      – Я не такой дурак.
      Двое разбойников уселись верхом на одну лошадь, освободив для него другую. Видно, они привыкли к такой езде. Тор попытался взять себя в руки.
      – Так и быть, я поеду с вами, пока шайка не уберется подальше от поезда, а потом вернусь обратно. Это будет умнее всего.
      – Никаких игр. Никаких фокусов. Садись верхом, да поживее, или станешь трупом.
      Угрозу подкрепил суровый взгляд карих глаз и весомый аргумент в виде кольта.
      – Я стану трупом, если поеду с вами.
      – Выбирай.
      Взгляд налетчика не дрогнул.
      – Тебя видели в поезде. Все знают, что ты из «Бешеных малолеток». Стоит тебе забрать меня, и вам всем крышка.
      – Дрожишь, богач? – насмешливо произнес главарь. – Боишься порвать свой красивый костюмчик?
      – Нет. Я могу купить себе другой. – Тор пытался говорить равнодушным тоном.
      – А ну пошел!
      Самым горячим желанием Тора было избить наглую тварь. Но чтобы исполнить эту мечту, надо было выжить. Либо он убежит, либо к нему на выручку придут железнодорожники, либо семья всполошится и примется его искать. Как бы то ни было, он освободится и поквитается с этими подлыми недомерками. Он остановился рядом с лошадью, поняв, что без посторонней помощи не сможет сесть в седло, и снова выругался.
      – Быстрее! Я помогу.
      Он вдел ногу в стремя, а главарь обхватил его голень и толкнул наверх. Убедившись, что Тор сидит в седле, бандит взялся за поводья и, не сводя с него пистолета, заставил лошадь сделать несколько шагов вперед. Другой налетчик подъехал вплотную и взял юношу на мушку, пока вожак садился верхом.
      Разбойники поскакали вперед. Главарь вел коня Тора в поводу. Юноша еще раз оглянулся на поезд, надеясь, что за ними организуют погоню, но тщетно. У пассажиров лошадей не было. Из вагонов высыпали вооруженные люди и принялись палить вслед удирающим бандитам. Тор снова выругался. Чего доброго, эти идиоты подстрелят его. Слава Богу, у них нет винтовок, а на таком расстоянии пистолет превращается в жалкую хлопушку.
      Он пригнулся к гриве и крепко сжал коленями конские бока, чтобы не потерять равновесие. Пахло пылью, шалфеем и лошадиным потом. Поезд скрылся из виду, и стрельба прекратилась. Они скакали в пустыню, на север от Лас-Крусес. Ругаться больше не было смысла. Теперь ему понадобятся все силы, чтобы остаться в живых.
      Он вспомнил, как мечтал об атласных простынях и сговорчивых женщинах. Видение разрушили, поездку в Тусон сорвали, а день, серый костюм и настроение безнадежно испортили… Если он когда-нибудь доберется до приюта Флоры Маккаскар для испорченных детей, то сожжет его дотла. Но что случится лишь после того, как он собственноручно упрячет за решетку всю «Банду бешеных малолеток» и хорошенько отдубасит ее атамана!
      Ладно, это потом. А пока надо постараться усидеть в седле идущей галопом лошади. Жаркое послеполуденное солнце светило ему в левый глаз. Шляпа осталась в поезде вместе с изысканным багажом следящего за модой мужчины.
      Они неслись вперед. Тор вспомнил о ранчо в южном Техасе, где он научился ездить верхом, арканить лошадей, выслеживать зверя, охотиться, стрелять… Все это осталось позади, когда он поступил в университет. Теперь он образованный джентльмен, член высшего общества и никогда не вернется к земле. Пусть глотает пыль отец и его батраки, гнущие спину на плантации Джармон, лежащей к северу от Нового Орлеана, где он родился на свет…
      Чертыхнувшись, Тор покосился на одетого в черное налетчика, тащившего его через пустыню куда-то в сторону Рио-Гранде. Он много раз пересекал эту реку по пути из Южного Техаса в Мексику, но ему и в голову не приходило, что ее верховья лежат в штате Нью-Мексико. Теперь он в этом убедился. Бандиты сдуру подались на север. Любой шериф со звездой сообразит, что искать их надо у воды.
      Они достигли широкой реки и продолжили путь на север, перейдя на медленную рысь. Тор подумал, что разбойники чересчур обнаглели. Это ему пригодится. Золотые и голубые блики играли на поверхности воды. Вокруг раскинулась пыльная и сухая равнина. На севере и западе вонзались в голубое небо вершины отливавших пурпуром гор.
      Он глубоко дышал чистым воздухом, пропитанным забытым знойным запахом пустыни. Что за простор, что за красота, что за свобода! Как он мог забыть об этом, как мог уехать отсюда? Разве можно сравнить с величественными равнинами ухоженные зеленые газоны, серые мхи, магнолии, атлас, шелка и духи лучших домов Нового Орлеана? Правда, тамошние женщины хорошо знают, как угодить мужчине.
      Да нет, что ой, в самом деле… Разве может Дикий Запад тягаться с роскошным Югом? Он давно сделал выбор и не позволит сбить себя с толку воспоминаниям о местах, где мужчина свободен ровно настолько, чтобы мечтать о женском прикосновении.
      Тор потряс головой. Какого черта он думает о всякой ерунде? Его похитили беспризорные подростки и тащат по жаре и пыли неизвестно куда, а он размечтался о красотах, величии и чудесах Запада. Наверно, голову напекло.
      Впереди показались заросли пиний, кактусов и низкорослых дубков. Вожак поскакал напролом, таща за собой лошадь Тора. Следом за ними устремились и другие бандиты.
      Тор снова выругался. Для езды сквозь чащу он был не так одет. Сучья и колючки цеплялись за костюм и рвали его, но разбойники упорно ехали по узкой тропе, повторявшей изгибы реки. Юноша глянул на юг: не скачет ли вслед шериф или люди с поезда? Но преследованием и не пахло.
      Когда они въехали в воду и поскакали против течения, у Тора упало сердце. Теперь любая погоня собьется со следа. Даже собака не обнаружит их запаха. Эти детки хоть и выросли на простодушном Западе, хитроумием не уступали самым изощренным взрослым. Спустя несколько минут вожак свернул налево и снова углубился в пустыню.
      Тор осмотрел местность. Если они и дальше будут двигаться на запад, то вскоре достигнут предгорий, где ничего не стоит спрятаться. Должно быть, в холмах находится их убежище, где есть еда и питье. Похоже на правду. Он снова оглянулся. Почва здесь была каменистой и не оставляла следов, по которым их могли бы обнаружить. Если он догадался правильно, придется выпутываться из беды самостоятельно.
      Солнце медленно садилось, озаряя небо красными и оранжевыми красками, а они все ехали и ехали… В другое время Тор оценил бы всю прелесть приближающейся ночи, но сейчас он был слишком зол и взбешен, чтобы любоваться здешними красотами.
      Когда последние закатные лучи осветили землю, кавалькада достигла подножия холмов. Вожак снова взял на себя командование и повел группу по еле заметной тропе. Лошади уверенно пробирались между скалами, пиниями и кактусами. Немного спустя они углубились в холмы, и пустыня с рекой исчезли за горизонтом.
      Тор ничуть не удивился, когда они свернули в узкое ущелье. Здесь росла свежая трава, а деревья надежно укрывали эту местность от посторонних взглядов. Они остановились у журчащего родника. Он одобрительно кивнул. Еда и вода для лошадей. Безопасное убежище для разбойников. Место просто замечательное, но как они его нашли? Ущелье могло быть известно индейцам. Может быть, золотоискателям. Даже пастухам. Но бандитам?
      Главарь отпустил поводья лошади Тора, спешился и подошел к пленнику.
      – Слезай.
      Юноша огляделся. Остальные налетчики спрыгнули наземь и принялись сноровисто снимать с коней узду и седла, казавшиеся для подростков слишком тяжелыми. Это произвело на него впечатление. Ребята хорошо знали свое дело.
      Но если бандиты надеялись, что он ударит в грязь лицом, то сильно просчитались. В чем в чем, а в верховой езде он знал толк. Сохраняя равновесие, Тор перенес правую ногу над лукой, вынул левую ногу из стремени и соскользнул с седла.
      Главарь холодно поглядел на него и указал на тенистое место у небольшого пруда. Тору очень хотелось пить, но он понимал, что сначала следует напоить лошадей. Главный закон Запада гласил: первым делом заботься о коне, а потом уж о себе, иначе пропадете оба.
      Присев в тени, Тор следил за бандитами. Он вытянул длинные ноги. Давненько ему не доводилось так долго ездить верхом. Завтра будет болеть все тело. Он уже чувствовал ломоту и потертости, но не обращал на них внимания.
      Спасибо, что хоть глаза ему не завязали. По крайней мере, он запомнил, как выбраться из холмов и спуститься в пустыню. Но для дальнего пути необходима лошадь. Он внимательно присмотрелся к тому, как налетчики стреноживают коней. При первом же удобном случае придется украсть одного из них.
      Когда на лагерь опустилась темнота, главарь принялся разжигать костер. Вскоре под котелком с тушенкой весело затрещал огонь. Только тут Тор ощутил чувство голода. Оставалось надеяться, что его накормят. Рассчитывать на французскую кухню не приходилось, но ему не до изысков.
      Готовясь к ночлегу, бандиты расстилали одеяла и укладывали в изголовье седло. Все были заняты делом, и Тору пришло в голову, что он может этим воспользоваться. Прежде чем эта мелкота опомнится, он разорвет ремень и успеет скрыться в тени. Едва ли к нему приставят охрану. Скорее всего просто привяжут к дереву.
      Довольный тем, что обнаружил просчет в их планах, он постарался встать, произведя как можно меньше шума. Но стоило ему подняться на ноги, как откуда-то вынырнул главарь. Положив руку на пистолет, он быстро подошел к Тору.
      – Сидеть! – хрипло приказал коротышка. – Хлопот с тобой не оберешься… Хуже сарычей.
      Тор застыл на месте. Да, он сразу понял: «Бешеные малолетки» были парни крутые.
      – Руки затекли – пробормотал он и сел обратно. – Я есть хочу.
      – Тебе дадут поесть. В последний раз.
      Разбойник грозно поглядел ему в глаза и вернулся к костру.

      Хармони Харпер боролась с желанием как следует пнуть заложника. Неужели он действительно рассчитывал потихоньку улизнуть из лагеря? Такая мысль была для нее оскорблением. Он слишком опасен. Она не собиралась брать в плен этого верзилу. Просто он подвернулся под руку, когда казалось, что у них нет ни малейшего шанса на спасение.
      Как забыть об ужасе, охватившем ее при виде вооруженных людей? Они могли убить ее или кого-нибудь из детей. Только теперь до нее дошло, каким опасным делом занимается банда. Никогда раньше катастрофа не казалась такой близкой. Как она смеет подвергать маленьких страшному риску? Но другого выхода не было.
      Она отвечала за них. Ей пришлось взвалить на себя тяжкий крест. Несколько месяцев она делала все, что могла, но этого было мало. А теперь, когда между ними затесался заложник, она не знала, что с ним делать. Не следовало брать его с собой. И все же она сделала это. Ладно, что было, то сплыло. Нужно думать о будущем.
      В одном можно не сомневаться: миндальничать с ним не следует. Она не может себе этого позволить. Всю жизнь она ненавидела богатых, самоуверенных молодчиков. Хармони оглянулась на пленника. Теперь-то он потерял спесь.
      Его лицо обгорело на солнце, одежда была грязной и рваной. Он у нее во власти: хочет казнит, хочет милует. Не миловать таких, как этот тип, Хармони не собиралась. И не без причины.
      Девушка стояла на коленях, помешивая тушенку. Наконец та заклокотала. Разложив варево, она раздала котелки столпившимся у костра детям и принялась пересчитывать своих подчиненных. Семь. Все целы. Ее преследовал страх забыть или потерять кого-нибудь во время налета или бегства с места преступления. Стоило одной из лошадей сломать ногу… До сих пор им сопутствовала удача, но долго ли это протянется? Сегодня прозвучал первый звонок.
      Хармони положила себе тушенки и принялась было за еду, но остановилась, вспомнив о заложнике, которого тоже нужно было накормить. Она встала и подошла к пленнику.
      – Сесть к нам спиной.
      Нельзя было позволить ему увидеть их без масок. Впрочем, едва ли он сумеет отсюда разглядеть их лица.
      – Если мне развяжут руки, я справлюсь с едой сам.
      – Нет. Повернуться спиной к костру.
      Она сурово и презрительно смотрела на юношу.
      – Почему?
      – Делай что велят, иначе не получишь еды.
      Он пожал плечами и отвернулся к дереву. Удовлетворившись этим, Хармони поглядела на костер и крикнула:
      – Можете снять маски!
      Подростки быстро последовали совету, начали есть и тихонько переговариваться. Еще с минуту девушка наблюдала за ними. Слишком послушными были дети, слишком осторожными, слишком взрослыми для своего возраста. Но она ничего не могла с этим поделать. Пока не могла…
      Она неохотно села рядом с заложником.
      – Я накормлю тебя. Но только без фокусов, иначе буду стрелять. А если не я, то кто-нибудь из них. Они хорошо обучены.
      – Знаю. Видел их в поезде за работой.
      Хармони кивнула, набрала в ложку тушенки и поднесла ее к губам Тора. Тот смерил девушку взглядом, открыл рот, быстро прожевал и проглотил кусок мяса.
      – Вкусно…
      Она пыталась сохранить спокойствие и твердость духа, волей-неволей глядя в лицо мужчине, которого ей следовало ненавидеть, но не могла не заметить его чувственные губы и гладкую кожу, освещенную пламенем костра. Светлые, выгоревшие на солнце волосы отливали золотом.
      – Спасибо.
      В устремленных на Хармони темно-голубых глазах появилось какое-то странное выражение. Она надеялась, что маска скроет ее лицо и пленник еще не скоро догадается, что перед ним не мальчишка-подросток. Но девушка слишком долго не оставалась наедине с мужчиной, и эта близость взволновала ее. Приказав себе не распускаться, она скормила юноше остатки тушенки и поднялась на ноги.
      – Воды.
      Хармони ушла, проверила, едят ли дети, поставила на место котелок, налила воды в жестяную кружку и вернулась. Встав на колени, она поднесла кружку к губам Тора, невзначай коснулась его щеки и отдернула руку, как ужаленная. Ему нужно побриться. Нет! Не следует думать о нем. Он не из их шайки. У него не может быть ни потребностей, ни желаний. Он чужой и должен остаться чужим, иначе она не сможет обращаться с ним, как с заложником.
      – Хватит!
      Она встала.
      – Я хочу поговорить с тобой.
      Кивком головы Тор предложил ей сесть рядом. Она продолжала стоять.
      – Ты можешь утром отпустить меня. Здесь вы в безопасности. Я не видел ни одного лица. А даже если бы и увидел, никто не собирается воевать с детьми. Их просто задержат и отошлют домой. Я обещаю молчать и уйду на рассвете. Что ты на это скажешь?
      – Я не могу рисковать.
      – Поверь мне.
      – Нет.
      Девушка отвернулась и пошла к костру. Не следует обращать внимания на его слова. Она сняла платок, закрывавший нижнюю половину лица, почувствовала дуновение прохладного ветра и села к огню.
      – Кому добавки?
      Разложив остатки по котелкам, Хармони принялась за еду. Казалось, после страха, пережитого в поезде, ей кусок и горло не полезет, но тут она почувствовала лютый голод.
      Она ела и всматривалась в лица детей, убеждаясь, что все довольны, если не счастливы. Мысль о кличках, которые они себе выбрали, начав новую жизнь, заставила ее улыбнуться.
      Три шведки, дочери иммигранта, назвали себя Фейт, Хоуп и Черити. Самая миниатюрная, мать которой была китаянкой, выбрала имя Стар, имея в виду свою счастливую звезду. Тринадцатилетняя Тара, самая старшая, сделала своей кличкой название древней столицы Ирландии, откуда она приехала. Родившаяся в Индии Джесмин окрестила себя именем ароматного цветка. Самая младшая, десятилетняя Блейз, французско-африканского происхождения, поклялась носить свою кличку в память о том, что толкнуло их на этот путь.
      Когда котелки опустели, Джесмин собрала их и пошла к пруду мыть, чтобы не пачкать воду в роднике. Эта двенадцатилетняя девочка была самой спокойной, одной из тех натур, которые всегда видят, что надо сделать, и тут же засучивают рукава. Она привыкла к труду. Впрочем, как и все остальные. Разбой казался пустяком по сравнению с их прежней работой, но они не взялись бы за него, будь у них возможность выбирать. Выбор! Раньше у них было хоть что-то; лишившись последнего, они принялись грабить поезда и дилижансы.
      Блейз негромко запела. Голосок у нее был чистый и высокий. Остальные подтянули. За долгие дни и ночи, проведенные вместе, они научились сплетать воедино и голоса, и жизни. Джесмин вернулась и присоединилась к хору.
      Слушая песню, Хармони ощутила шорох за спиной. Заложник! Она натянула маску и стремительно обернулась. Парень сидел в тени и смотрел на детей. Выражения его лица было не видно, и это ее обрадовало. Значит, и он не сумеет рассмотреть в темноте девочек, освещенных причудливыми отблесками костра. Девушке хотелось как можно дольше скрывать, кто же они на самом деле. Ему вообще не следовало смотреть на них. Он не привык выполнять приказы, но где же ему было привыкнуть. Кто осмелится приказывать богатому?
      Надо было встать и что-то сделать с ним. Но что? Она не знала, как следует обращаться с заложниками. Можно было навести на него пистолет и заставить повиноваться, но двигаться не хотелось. Она слишком устала. День был очень трудный, но здесь они в безопасности. Все было бы хорошо, если бы не этот чужак. В конце концов, он не пытается бежать. Пока не пытается.
      А вот они убежали от своего прошлого. По крайней мере, им так казалось. Но оно шло за ними по пятам. Остались злоба, страх, заботы. Она поглядела на девочек и снова сняла маску. Все они живы, здоровы и свободны. Чего еще желать?
      Много чего. Но как этого добиться… Она вздрогнула от холода и подумала, что скоро наступит зима. Правда, здешние морозы не сравнишь с чикагскими. Тут не замерзнешь до смерти. Но смерть все еще преследует их. Она таится в их грустных глазах, в памяти, является им в ночных кошмарах. В виде Айшема Торнбулла. Девушка плотнее закуталась в одеяло, прислушиваясь к слишком тихим, слишком печальным голосам. Дети выросли до срока. И не удивительно. Она опустила глаза и потрогала неровный шрам на тыльной стороне правой руки. Эта рана не зарастет никогда.
      Она поскорее убрала руку, потому что ненавидела все, связанное со шрамом, и рассеянно посмотрела в костер. Уютное пламя несло свет и тепло, скрашивая холодную ночь в пустыне. Но мысли Хармони уже были далеко отсюда. Язычки огня напомнили ей жаркие, высокие пламенные столбы… Слезы наполняли ее глаза, а дым – легкие. В ушах стояли вопли.
      Огонь вырвался из-под контроля и принялся пожирать все на своем пути. Женщины и девочки, матери и дочери бились за запертой дверью фабрики. Хармони звала на помощь, ее голос сливался с голосами остальных. Но помощь так и не пришла. Они сгрудились в кучу у дверей, топча друг друга и потеряв всякую надежду на спасение.
      Поняв, что стоять здесь бесполезно, Хармони вырвалась из толпы и оглянулась в поисках другого выхода. Языки пламени лизали глухую фабричную стену и склады готовой одежды. Где управляющие? Где владелец, Айшем Торнбулл? Где пожарные?
      Но она знала, знала, что фабрика никому не нужна, а то, что здание располагалось на южной окраине города, усугубляло дело. Даже если кто-нибудь и вспомнит об их существовании, все равно не ударит палец о палец!
      Хармони было двадцать шесть лет, и она считалась здесь одной из самых старших. Это налагало на нее ответственность. Объятая страхом, она все же пыталась сохранить ясность мысли. К ней подбежало несколько девочек-учениц. Они кашляли, плакали, маленькие тельца дрожали от ужаса. Стоя посреди кромешного ада, она прижала их к себе. Спасения не было. Крики отчаяния и агонии мешали сосредоточиться.
      Вдруг Хармони вспомнила об отделенной от основного помещения маленькой конторе, редко использовавшейся хозяином и приспособленной под временный склад. Только вчера она относила туда ящики, нечаянно опрокинула штабель и, подбирая рассыпанное, обратила внимание на небольшое, замазанное краской окошко. От этой мысли бешено заколотилось сердце. Она быстро собрала девочек и увела их прочь от двери.
      В случае ошибки они умрут вместе, но если она права, их ждет избавление. Вбежав в контору, она поняла, что окно выше, чем казалось. Но дыма здесь было немного. Дети помогли ей соорудить кучу из ящиков. Она вскарабкалась наверх. Острые края царапали ноги. Вот и наглухо забитое окно. Открыть его нечем. Жар и крики, доносившиеся из соседней комнаты, заставили ее действовать. Хармони обмотала шалью правую руку и ударила кулаком в стекло, не обратив внимания на глубокий порез и хлынувшую кровь… Девочки одна за другой пролезали в дыру. Кое-кто пытался позвать своих матерей, оставшихся в других комнатах. Пришлось пообещать, что она сходит за ними. К счастью, это был первый этаж; тем не менее детям пришлось прыгать. Когда все выбрались наружу, она спустилась и бросилась к двери. В быстро заполнявших контору клубах дыма ничего не было видно, а нестерпимый жар не позволял сделать ни шагу.
      Она закричала, но в ответ донесся только треск огня. Слезы хлынули по ее щекам. Не может быть, чтобы все погибли. Хармони крикнула снова и услышала голос девочки, звавшей маму. Встав на четвереньки, она поползла в этот ад, кашляя, плача и прислушиваясь к откликавшемуся где-то рядом детскому голоску.
      Обнаружив ребенка, она крикнула снова, но больше никто не отозвался. Начали рушиться перекрытия. Медлить не приходилось. Она повела девочку с собой и помогла ей выбраться в окно.
      Рухнула крыша, языки пламени взвились в темное небо. Шатаясь от слабости, обожженные, полуживые, они отбежали подальше от догоравшего здания. Стало ясно, что уцелеть удалось только им.
      Огонь освещал полицейских и пожарников, толпившихся у запертых дверей. Хармони оставила детей стоять в темноте и кинулась на помощь, но тут же поняла, что фабрику уже не спасти. Пожарные пытались отстоять от огня соседние дома. Услышав голос Айшема Торнбулла, разговаривавшего с брандмейстером, Хармони побежала к ним.
      Все изумленно уставились на девушку, требовавшую открыть дверь и помочь тем, кто остался внутри. Она объяснила, что вместе с семью девочками выбралась через окно, и попросила помощи врача.
      Торнбулл яростно накинулся на нее, обвиняя во лжи. Все знают, что двери на его фабриках никогда не запирались. Наверно, она сама устроила пожар, иначе почему же удалось выбраться только ей и еще нескольким детям, а остальные погибли?
      Ошеломленная, девушка отвергла это обвинение и продолжала упрашивать открыть дверь и послать за доктором. Она пыталась казаться твердой, но потоки слез лились по ее щекам. Торнбулл настаивал, чтобы ее и остальных арестовали за поджог. Он заявил, что Хармони из тех работниц, которые вечно недовольны условиями труда, что она профессиональный агитатор, который способен принести в жертву ни в чем не повинных женщин и детей во имя принятия закона, защищающего права рабочих.
      Дрожа от потрясения, страха и гнева, еле держась на ногах, она все же не отступала и продолжала требовать помощи у полиции. Но разве кто-нибудь из них поверит словам бедной, беззащитной молодой женщины, дерзнувшей спорить с богатым бизнесменом? По выражению глаз было видно, что они сомневаются в правдивости ее слов. Обвинения Торнбулла сделали свое дело. Когда офицер полиции потребовал привести девочек, чтобы подвергнуть их допросу, но ни словом не заикнулся о врачебной помощи, Хармони поняла, что проиграла. Она резко повернулась и бросилась к детям. И они побежали.
      Они хорошо знали все переулки и проходные дворы Чикаго и ушли от погони. Но с той поры они превратились в объект охоты и не могли вернуться домой и обратиться к врачу, которому, впрочем, все равно нечем было платить. Каждый помогал другому как умел, но ничто не облегчало боль потерь и ужас пережитого…
      Хармони вздрогнула и с трудом вернулась к действительности. Костер догорал. Девочки улеглись спать. Лишь бы им ничего не снилось. Слишком страшными были бы эти сны. Много ночей она не смыкала глаз. Стоило положить голову на подушку, и перед ней вставала горящая фабрика. Она пытается спасти гибнущих в пламени. Это не удается, но она никогда не отступается. Никогда.
      Девушка потерла шрам. Той ночью Торнбулл так и не сумел добраться до них. Ему надо было во что бы то ни стало заставить их молчать, и он не остановился бы даже перед убийством. За ними охотилась полиция и охранники Торнбулла, их травили газеты. Чикагские бульварные листки взахлеб писали о некоей бессердечной Хармони Харпер, принесшей в жертву сотню несчастных женщин и детей ради пересмотра трудового законодательства.
      Хотя в ту ночь Хармони не была борцом за права рабочих, теперь она им стала. Пока лишь в глубине сердца. Сначала надо было обеспечить девочкам еду, одежду и кров. Работать они не могли. Им приходилось прятаться. Обращаться в суд не имело смысла: Торнбулл сразу же узнал бы, где их искать. Ни друзей, ни влиятельных знакомых у них не было.
      Чтобы выжить, им пришлось преступить закон. Сначала они стали шарить по карманам и таскать кошельки у богачей. Несколько раз они чудом ускользали от прихвостней Торнбулла и наконец поняли, что оставаться в Чикаго слишком опасно.
      Началось бегство на юго-запад. На какое-то время они обосновались в Сент-Луисе. На шныряющих в толпе девчонок никто не обращал внимания. Миниатюрная Хармони могла легко сойти за одну из них. Будь она крупнее, ей не удалось бы вылезти в крошечное окно горящей фабрики. Так что малый рост спас ей жизнь.
      Но люди Торнбулла продолжали идти за ними по пятам. Бежав в штат Миссури, они решили наворовать денег и купить ранчо, где можно было бы жить до совершеннолетия. Но карманными кражами много не заработаешь. Вначале их трясло от страха, но когда за ограблением дилижанса последовало успешное нападение на поезд, они осмелели, стали самоуверенными и назвали себя «Бандой бешеных малолеток»…
      Костер догорал, но пламя Чикаго все еще бушевало в груди Хармони. Она окончательно решила, что найдет надежное убежище для девочек, вернется и привлечет Торнбулла к суду. Когда это случится, ее честное имя будет восстановлено. А к тому времени примут и новое законодательство, запрещающее потогонную систему и нещадную эксплуатацию детского труда…
      Но как далека от осуществления ее мечта! Она надеялась, что этот налет будет последним, но им помешали, и добыча оказалась меньше ожидаемой. И в довершение бед они связались с заложником. Что же ей с ним делать?
      Она натянула маску, встала и медленно пошла к пленнику. Его голубые глаза смотрели настороженно. Как она ненавидела этого холеного, мускулистого, златокудрого красавчика! Что он знает о голодных детях, вынужденных по восемнадцать часов в сутки без выходных заниматься изматывающим и опасным трудом? Что он знает о газетах и законах, преследующих ни в чем не повинных женщин, детей и бедняков? Она в сердцах пнула его ногой.
      – Что, невмоготу больше?
      – Не в твоем положении шутить.
      – А что еще делать в моем положении?
      Хармони застыла на месте. Этот вопрос застал ее врасплох. Пожалуй, этот парень мог бы им пригодиться. Почему бы и нет? Она села рядом, не выпуская из рук пистолета.
      – Ты наш заложник. Мы можем сделать с тобой все, что пожелаем.
      – Вы дети. Неужели вы собираетесь добавить к своим преступлениям убийство?
      Она покачала головой:
      – Нам нужны деньги.
      – Это я уже слышал.
      – Не сомневаюсь. – Она глубоко вздохнула, понимая, какой новой опасности собирается себя подвергнуть. – Если хочешь получить свободу, придется заплатить выкуп.
      – Выкуп?
      – Да. Достаточный, чтобы купить и содержать небольшое ранчо.
      – Понял. «Банда бешеных малолеток» решила переквалифицироваться из разбойников в ковбоев. Похоже, вы начитались романов о Диком Западе!
      – Не твое дело, зачем нам ранчо… – Насмешливый тон красавчика вывел ее из себя. – Ты заложник, и если хочешь спасти шкуру, гони монету!
      Тор сузил глаза и пристально посмотрел на нее:
      – Я не доверяю ни тебе, ни твоей шайке.
      – Мы можем вместе съездить в Лас-Крусес. Ты получишь деньги по телеграфу, передашь мне, и я отпущу тебя.
      – А вдруг у меня нет таких денег?
      – Ты из богатых.
      – А если я не хочу выкупать свою жизнь?
      – Все хотят свободы.
      – Мне нужно побольше узнать о вашей банде.
      – Зачем?
      – Малолетние налетчики – это что-то новенькое в истории разбоя.
      – Я не собираюсь ничего объяснять.
      Он прислонился спиной к дереву:
      – Вы затащили меня в такую даль, чтобы играть в молчанку? Ответы мне нужны для гарантии, иначе я не смогу принять решение.
      Хармони встала:
      – Значит, жизнь тебе не дорога?
      – Дорога. Но может сложиться так что я не увижу ни денег, ни свободы.
      Резко повернувшись, она отошла от него, достала из седельной сумки длинный ремень и вернулась.
      – Глупый, упрямый богач! На ночь я привяжу тебя к дереву.
      – Что ж, валяй, если тебе не терпится увидеть меня утром.
      Привязывая юношу, Хармони вдруг ощутила запах дорогого мужского одеколона; элегантный покрой костюма и густые волосы пленника тоже произвели на нее впечатление. Она разозлилась на себя за непрошенные мысли и на холеного красавчика, туго затянула узел и поднялась на ноги. Он заложник, и ничего больше, к тому же слишком тупой и упрямый, чтобы по достоинству оценить сделанное ему выгодное предложение.
      Возвращаясь к месту ночлега, она обернулась:
      – Утром жду ответа. И запомни: долго церемониться с тобой я не буду.
      Он кивнул:
      – А ты запомни, что я заложник. Если будешь со мной плохо обращаться, я палец о палец не ударю ради того, чтобы тебе досталась пара паршивых центов.
      – Ради пары центов не ударишь, но твоя шкура стоит дороже.
      Она легла, сбросила маску и завернулась в одеяло…
      Ночь выдалась холодная, земля затвердела, и Хармони не могла уснуть. Ей было так одиноко! Сколько бы она ни злилась, заложник задел ее за живое. Богач эксплуатировал и оскорблял их, и у нее не было причин испытывать симпатию к другому представителю этого племени. Да, но разве можно было сравнить заложника с Айшемом Торнбуллом? У них не было ничего общего.
      Впрочем, какая разница? Никто из них не имеет права на ее сочувствие. Завтра мысли о заложнике вылетят у нее из головы, они разбогатеют и наконец-то обретут покой.

      Тор спал урывками. К рассвету у него онемели руки, и юноша испугался, как бы они не отнялись окончательно Тело ныло от езды верхом, неудобной позы и пронизывающего холода. Всю ночь напролет он мечтал согреться у огня или под одеялом.
      Он злился на себя. Ему казалось, что он куда выносливее. Его прозвали Викингом, но то ли учеба в университете превратила его в слюнтяя, то ли он действительно сильно переоценивал себя. Эти дети, несмотря на комплекцию и возраст, могли дать ему сто очков форы. Как же, оказывается, его избаловала жизнь!
      Теперь, когда за ним перестали следить, Тор почувствовал себя беззащитным. До чего мерзко живется этим несчастным разбойникам! Черт побери, он что, сошел с ума, растерял последние мозги? Неужели он не в состоянии придумать, как освободиться? Заложник! Да он придушит этого главаря при первом же удобном случае!
      Но сначала придется выложить деньги. Это приводило его в ярость. Ничего не поделаешь. Другого выхода нет. Что ж, он заплатит, но потом взыщет с них сторицей, не прибегая к помощи правосудия. Ему пришло в голову, что этим деткам самое место в приюте Флоры Маккаскар. Железная дисциплина и постоянный контроль живо собьют с них спесь. А он полюбуется, как их будут перевоспитывать.
      Пока что Тору приходилось любоваться лишь рассветом и видом просыпающегося лагеря. Подростки потягивались, зевали, бросали на него короткий взгляд, быстро натягивали маски и бежали в кустики на другой конец ущелья. Тор бы с удовольствием составил им компанию, но будь он проклят, если попросит об этом!
      Следовало бы поговорить с ними, попытаться наставить на путь истинный. Едва ли это даст что-нибудь, но попробовать можно. А вдруг ему удастся их убедить? Они ведь хотят жить на ранчо. Едва ли они представляют себе, как тяжела жизнь скотовода. Не дай им Бог убедиться в этом на собственном опыте.
      Он следил за главарем. Тот вернулся, соорудил костер и принялся что-то варить. Только сейчас, при свете дня, Тор обратил внимание на его грациозные движения, тело больше похожее на девичье, чем на мальчишеское, и впервые заподозрил, что среди бандитов есть особы женского пола. До сих пор он считал их всех грубыми и хулиганистыми пареньками, но бандиты вели себя в удивление послушно и мирно, так что он не знал; что и думать.
      Сидя под деревом, Тор смотрел на собравшихся у костра «Бешеных малолеток». Они передавали друг другу кружки с водой, кивали и тихонько переговаривались сквозь заглушавшие голоса маски. Банда девчонок промышляет на Диком Западе? Чушь, не может этого быть! Он усмехнулся и отогнал от себя идиотскую мысль.
      Его умная, решительная, сильная сестра Дейдра была суфражисткой, но это не мешало ей оставаться женственной. Невозможно представить себе, чтобы она, взрослая, отправилась грабить поезд даже во имя принятия закона о всеобщем избирательном праве. Должно быть, он ошибся. А если нет?
      Что бы стало с дамами в жестких корсетах, платьях до полу и дорогих шелках, попробуй они напасть на поезд? Да в такой одежде они и бегать-то толком не смогли бы, не то что грабить! И, черт побери, уж подавно им не пришло бы в голову броситься на мужчину. Леди никогда не взяла бы в заложники ни мужчину, ни кого-нибудь другого…
      Он вспомнил о женщинах, борющихся за право голоса, равенство перед законом, возможность самим выбирать себе профессию и место работы. Если им удастся добиться своего, исчезнет само понятие «дама», даже «дама сердца». Мир изменится коренным образом. С первых лет жизни мальчиков приучали к мысли, что настоящий мужчина должен держать женщин в узде. Если бы они этого не делали, то как могли бы без опаски присваивать себе все самое лучшее?
      Впервые он подумал о том, что следовало бы серьезно поговорить с Дейдрой. Он бы еще понял, если бы некоторые дамы голосовали, прислушиваясь к советам мужей, но если каждая женщина в этой стране будет отдавать свой голос комy попало, начнется черт знает что. А мысль о том, чтобы соперничать с женщинами при приеме на работу, вообще не зла ни в какие ворота. Мужчинам свое, а женщинам свое. Ему нравилось ощущать превосходство, и он не собирался оставаться со своим положением, что бы там ни думала суфражистка сестра. Тор нахмурился и пришел к выводу, что не мог попасть в плен к компании девчонок. Мужское самолюбие не могло с этим смириться. Он посмотрел на главаря и крикнул:
      – Эй, подойди сюда! Развяжи мне руки, а то они почернеют и отвалятся!
      – Как только согласишься заплатить выкуп, тебя накормят завтраком и развяжут.
      Хармони подошла к юноше, положив ладонь на торчавшую из кобуры рукоятку пистолета.
      – Тебе не удастся удрать. Это же глупо. Хочешь, чтобы тебя схватили? Сыщики только и ждут, когда ты сунешь нос в Лас-Крусес, – беспечно сказал он, глядя на сидевших у костра подростков. – Слушай, я не шучу. Почему бы всем вам не вернуться домой, к друзьям и родным, которые будут заботиться о вас?
      – Сладко поешь, богатей! – не скрывая насмешки, ответила Хармони. – Мы не привыкли к такой жизни. Вот получим твои денежки, тогда и подумаем, как их потратить.
      – Вы же дети! Отцы и матери, наверно, с ума сходят от страха!
      Хармони окаменела.
      – Замолчи! Сам не знаешь, что мелешь!
      Она оглянулась. Девочки тесно прижались друг к другу. Так и есть, слова этого дурака довели их до слез! Что он знает о жизни, ее боли и потерях, проклятый белоручка? В ее душе вновь вспыхнула ненависть. Она изо всех сил пнула Тора носком тяжелого ковбойского ботинка.
      – Будь ты проклят! – зарычал тот, злобно глядя на девушку. – Не придумал ничего умнее, чем калечить заложника?
      – Умнее всего было бы тут же всадить тебе пулю в лоб.
      – Ну давай! Стреляй!
      – Ни мне, ни тебе это не принесет пользы. – Она встала на колени рядом с Тором. – Если сейчас же не замолчишь, я заткну тебе рот.
      – Ты хоть соображаешь, на что толкаешь остальных?
      – Повторить еще раз? Ты не знаешь, о чем говоришь. А теперь заткнись, или я заставлю тебя замолчать.
      Роя сухую землю каблуком «веллингтоновского» ботинка, он понял, что проиграл. С «Бешеными малолетками» каши не сваришь. Ему не переубедить их.
      – О'кей. Я дам вам денег.
      Тора поразило, как изменилось выражение уставившихся на него глаз. Теперь они казались не карими, и темно янтарными.
      – Когда?
      – Чем скорее, тем лучше. – Черт с ними, пусть сами лезут в петлю. Это его больше не касается. – А теперь развяжи ремни и дай мне поесть.
      Хармони встала и отошла в сторону от заложника. Она испытала такое облегчение, что закружилась голова. Они спасены, окончательно и бесповоротно! Отныне они никому не причинят вреда и будут отнимать деньги только у богачей, которые сами обирают бедняков! Добравшись до костра, девушка от слабости опустилась на колени. Слезы навернулись на глаза, но она не дала им воли. Деньги еще не у них. Но они уже близко, совсем близко!
      Хармони посмотрела на обернувшиеся к ней серьезные личики и улыбнулась под маской. Девочки уже знали о выкупе и по пути из кустов слышали слова заложника. Им было ясно, что это значит. В глазах детей читалось облегчение… и тревога. Как ей благополучно выбраться из Лас-Крусес? Пока она этого не знала.
      К ней подошли Джесмин и Блейз, встали на колени и принялись гладить по спине.
      – С нами все будет в порядке. Не беспокойся, – мягко сказала Джесмин. – Пока ты собираешься, мы накормим его.
      – Не попадись на удочку! – предупредила Хармони, поднимаясь на ноги.
      Блейз положила руку ей на плечо:
      – Джесмин будет его кормить, а я возьму на мушку. Он не убежит.
      Хармони кивнула. Нельзя было показывать, что она не доверяет им. С самого начала между ними существовало равенство, и теперь этого не изменить. Последние несколько месяцев девочки вели себя как рыцари без страха и упрека.
      Когда они отправились кормить заложника овсянкой, Хармони взяла котелок, щедро посыпала кашу сахаром и принялась за еду. Соображала она быстро. Ей следует одеться владелицей ранчо. Это обличье действует на городских жителей как нельзя лучше. Леди. Боже, как она докатилась до такой жизни?
      Мать выбивалась из сил, чтобы воспитать из нее леди, девушку, которой предстояло вырасти, выйти замуж и заниматься домашним хозяйством. Хармони умела прилично читать и писать, шить, готовить и вести беседу, но никогда не вышла бы замуж. Никогда!
      С нее было достаточно воспоминаний об отце, возвращавшемся домой после очередной пьянки и вымещавшем огорчения на жене, которая и пикнуть не смела. Он бил ее – иногда до полусмерти, иногда с садистской жестокостью. Обычно мать принимала удар на себя, но стоило подросшей Хармони начать протестовать, как стало доставаться и ей.
      Когда девочке исполнилось тринадцать лет, после очередного жестокого избиения мать умерла. На судебное разбирательство и помощь рассчитывать не приходилось – они были иммигрантами. После похорон Хармони ушла из дому, забрав одежду и золотой медальон с портретом матери внутри. Принять от отца что-нибудь еще она не пожелала.
      Хармони пыталась работать служанкой (на лучшее место иммигрантке рассчитывать не приходилось), но когда хозяин попытался изнасиловать ее, девушка поступила на фабрику со сдельной оплатой труда. На пять долларов в неделю прожить было невозможно, и она часто голодала. Девушки постарше обычно заводили себе «друга», подкармливавшего их. Кое-кто не брезговал и прямой проституцией.
      Первые годы она жила в тесной каморке, деля ее с несколькими подругами, но потом получила небольшую прибавку к жалованью и более выгодную работу. В восемнадцать лет у нее была собственная крошечная комната в пансионе, но лишь потому, что она согласилась убирать за остальными жильцами. Это был отличный приработок. И еда впридачу.
      И тут на нее обратил внимание Айшем Торнбулл. Хозяин привык делать с работницами все, что хотел. У них не было выбора: или идти навстречу желаниям шефа, или выметаться с фабрики. Все они отчаянно нуждались в работе, несмотря на нищенскую плату.
      Но Хармони не обременяли ни дети, ни родители, ни муж. Она оказала сопротивление. Торнбулл тут же уволил ее, угрожал пристрелить, но ничего не добился. Видимо, ее необычное поведение раззадорило хозяина. Он принял ее обратно. Хармони держалась изо всех сил. Он дал ей прибавку, повысил в должности, но и тут девушка продолжала твердить «нет». Тогда Торнбулл поклялся, что в конце концов услышит «да»…
      Овсяная каша вкусом напоминала опилки. Нет, жалеть не о чем. Она дожила до двадцати шести лет, и с тринадцати ни один мужчина не избил ее, не изнасиловал и не назвал себя ее хозяином. С тринадцати лет она живет самостоятельно и сумеет обеспечить крышу над головой этим девочкам, у которых не осталось ничего и никого на свете. Отныне эти дети – ее семья, и она будет защищать их изо всех сил.
      И пусть ради этого ей придется красть, грабить и силой вымогать у людей деньги. Пусть! Но поднимется ли у нее рука на заложника? Сможет ли она превратить эти горячие голубые глаза в холодные льдинки? А если у нее не будет другого выхода? Она найдет способ заставить этого упрямца плясать под ее дудку. Хотя пленник и согласился заплатить, Хармони знала, что он попытается обмануть ее при первом удобном случае.
      Она отставила котелок и поглядела на заложника. Тор сидел у дерева и держал в спутанных руках кружку с водой. Закончив пить, он передал кружку Джесмин. Блейз сидела перед пленником, держа в руке пистолет, и не отрывала глаз от его лица.
      Хармони улыбнулась. У девчонок был ужасно свирепый вид. Они были в ботинках, брюках, рубашках, куртках и шляпах. Шейные платки закрывали их носы, талии перехватывали портупеи с кобурой. У каждой был свой собственный пистолет. Хармони терпеть не могла стрелять, но скрепя сердце обучила этому детей. Лишь умение защитить себя позволяло им выжить. И не только во время налетов. Пустыня кишела гадюками, скорпионами и другими опасными тварями.
      Она поступала правильно, но легче от этого не становилось. Во всем был виноват Айшем Торнбулл, и Хармони проклинала его день и ночь. Он стремился устранить свидетелей преступления, но она прикончила бы его раньше. Ненависть! Она не имеет права забывать об этом. Не следует жалеть того, чьи деньги помогут добиться цели. Она будет всю жизнь помнить этот пожар!
      Прикосновение к шраму на правой руке добавило девушке решимости. Он горько пожалеет, этот заложник, если не отдаст деньги сегодня же! Хармони встала и жестом подозвала к себе Джесмин. Та подошла с пустой кружкой в руках.
      – Что надо сделать?
      – Я хочу, чтобы вы все оставались на месте. – Джесмин молча кивнула. – Да. – Хармони обвела девочек пристальным взглядом. – Я собираюсь отвезти его в Лас-Крусес. Он получит деньги по телеграфу, я возьму их и отпущу его. Если не вернусь к завтрашнему вечеру, значит, дело плохо и вам надо уносить ноги.
      Фейт, Хоуп и Черити разом подались вперед:
      – Нет! Мы с тобой!
      – Не езди одна… – В глазах Стар вспыхнуло пламя.
      – Я не могу позволить, чтобы кого-нибудь из вас поймали. – Хармони прижала к себе Джесмин и погладила ее по спине. – Вам хватит денег, чтобы добраться до Калифорнии. Если вы и дальше будете одеваться как мальчики, то сможете получить там работу и жилье.
      – Никуда мы без тебя не поедем! – крикнула Тара и бросилась к ней на шею.
      Остальные присоединились к ней. Блейз угрожающе посмотрела на заложника и со всех ног кинулась к ним.
      – Не оставляй нас!
      – Прекратите сейчас же! – Хармони сделала шаг назад. – До сих пор нам везло. Мы уцелели во время пожара. Если повезет и сегодня, мы сможем скрываться, пока Торнбулл не забудет о нас.
      – Но мы не забудем о нем… – Блейз вытянула руку перед собой.
      – Помним наших сестер! – воскликнули девочки и дружно соединили руки.
      Хармони положила ладонь сверху.
      – Я вернусь, но если что-нибудь помешает мне, вы должны остаться на свободе, чтобы отправить Торнбулла на скамью подсудимых. – Она тяжело дышала, слезы туманили глаза. – Не знаю, сколько времени для этого потребуется. Пять лет? Десять? Двадцать?
      – Не беспокойся, – успокоила ее Джесмин. – Я всю жизнь буду помнить крики моей мамы.
      – Знаю. – Хармони опустила руку и шагнула в сторону. – Помните: что бы со мной ни случилось, не прекращайте борьбы. Обещаете?
      Девочки потупились и молча кивнули:
      – О'кей…
      Хармони круто повернулась и бросила взгляд на заложника. Тот хмуро следил за ними. Он услышал слишком много. Разгоряченная Хармони забыла о его существовании. Важнее всего было убедиться, что девочки сумеют спастись, даже если она не вернется. После их обещания она получила право рискнуть жизнью.
      – Я оседлаю двух лошадей? – полуутвердительно спросила Тара.
      Хармони не возражала. Тара лучше всех умела обращаться с животными.
      – Джесмин, Блейз, не отведете ли вы заложника в кустики? Фейт, Хоуп, Черити, пожалуйста, приготовьте нам на дорогу еду и питье! Стар, будь добра, помоги мне нарядиться леди с ранчо!
      Когда девочки разбежались выполнять поручения, Хармони почувствовала облегчение. Дела отвлекали ее от мыслей о возможности попасть в ловушку, грозящей опасности и дальнейшей судьбе девочек, которым некому будет помочь. У нее останется время обдумать все по дороге в Лас-Крусес.
      Когда все было готово, она обняла детей, взяла заложника и послала своего коня вперед. Девочки бежали рядом до конца ущелья, потом остановились и принялись махать вслед, пока путники не скрылись из виду. Хармони оглянулась на заложника. Он ехал с платком на глазах, держась связанными руками за переднюю луку. Ей хотелось доверять Тору, но рисковать она не могла.
      Лошади шагом пробирались сквозь заросшие кустарником холмы. Достигнув края пустыни, девушка глубоко вздохнула. Они оказались на открытом пространстве. Здесь каждый встречный увидел бы их издалека. Едва ли кого-нибудь занесет в это безлюдное место. Но теперь надо быть предельно осторожной, иначе доиграть свою роль ей не удастся.
      Остановившись в тени пинии, она оглядела свой наряд. Темно-серая хлопчатобумажная юбка с разрезом, зелено-серая блузка, неизменные черные ботинки, перчатки и кобура с кольтом-45. Голову защищала от солнца черная шляпа. Волосы были собраны в простой пучок, на шее красовался черный шарф.
      Она вдохнула аромат чистого и прохладного утреннего воздуха и всмотрелась в небо. По необъятному голубому простору кое-где плыли белые облака. Слава Богу, вокруг не было сарычей, которые могли бы привлечь к ним внимание хищников – и двуногих, и четвероногих. Настроение у нее улучшилось.
      Но состояние одежды заложника заставило ее покачать головой. Костюм его почистили, однако юноша был слишком грязен и растрепан для человека его положения. Стоит ему появиться в таком виде на людях, и их сразу же разоблачат.
      – Не мог бы ты снять с меня повязку? – Если бы что-нибудь случилось, Тор предпочел бы глядеть в лицо опасности. С завязанными глазами скакать по пустыне не следовало. – Зачем она? Я же видел эту дорогу!
      Он был прав. Ей и самой хотелось, чтобы их внешность не вызывала подозрений. Хармони протянула руку и стянула платок, нечаянно прикоснувшись к теплой коже и густым волосам юноши. Что он подумает, увидев перед собой женщину? Она отогнала от себя эту мысль и затолкала платок в седельную сумку.
      Тор посмотрел на нее и застыл от изумления.
      – Черт побери! Женщина! Я так и думал, что этими детьми командует кто-то взрослый! – Он нахмурился. – Это ведь дети, верно?
      – Поехали дальше. – Она послала лошадь вперед и бросила ему поводья. – Попробуешь удрать, получишь пулю в спину.
      Толкнув лошадь коленями, он подъехал к девушке вплотную.
      – Еще не надумали бросить эту дурацкую затею?
      Хармони кинула на него грозный взгляд:
      – В Лас-Крусес я прилипну к тебе, как твоя собственная кожа, и ни на секунду не отведу дуло. – Она посмотрела в сторону Рио-Гранде. – Разве жизнь не дороже денег?
      Тор кивнул:
      – И что же, все налетчики – девочки?
      – Да.
      Он тяжело вздохнул и покачал головой. Скажи ему это кто-нибудь другой, он ни за что не поверил бы. Компания девчонок и маленькая женщина взяли в плен его, Викинга! Нет, он ничего не расскажет родственникам. Он пошлет им в Тусон телеграмму и предупредит, что опаздывает на церемонию. Но будь он проклят, если позовет кого-нибудь на помощь!
      Хармони усмехнулась:
      – Просто удивительно, на что способна умная женщина, да?
      – Не то слово.
      Боже, каким он был дураком! Ведь он же слышал разговор у костра! Они говорили о том, что остались сиротами и бежали от кого-то по имени Торнбулл. С ними стряслась беда. Неужели им могут помочь только деньги? Если эти девочки нуждаются в защите, почему бы им не обратиться к нему? Он никогда не отказывался помочь ни даме, ни ребенку.
      – Никто не просит тебя понимать или одобрять то, что мы делаем. Отдай деньги, а потом можешь катиться на все четыре стороны!
      – Мне хотелось бы знать, почему вы стали преступниками. Не девичье это дело.
      – Ты нас недооцениваешь.
      Слава Богу, приближалась река. Его вопросы становились слишком опасными.
      – Где ваши мужчины?
      Она пристально посмотрела на юношу.
      – А что, разве у каждой женщины должен быть мужчина?
      – Почему бы и нет?
      Девушка пришпорила лошадь, заставила ее спуститься к реке и спрыгнула наземь. Лошадь тут же потянулась к воде принялась пить. Хармони откупорила флягу и сделала пару глотков. День был жаркий, а ей предстояло добраться до Лас-Крусес и вернуться обратно. Она оглянулась на линию холмов. Девочки, наверно, сейчас, как обычно, поют хором.
      Хотелось бы ей быть вместе с ними.
      Тор спешился, отпустил поводья, дал лошади возможность напиться, а потом двинулся к девушке.
      Хармони протянула ему фляжку и отступила. Ей не приходило в голову, какой он большой, какой высокий… Но ростом ее не напугаешь. Зачем он касается своими слюнявыми губами того же места на фляжке, что и она? Противно смотреть! На что он намекает? На возможность близости? Черт побери, в этом похищении все намекало на такую возможность!
      Вернув фляжку, Тор вытер рот тыльной стороной руки. Его голубые глаза искрились солнцем.
      – Можете развязать мне руки. Я начинаю кое-что понимать.
      Она покачала головой и отступила еще на шаг.
      – Только в Лас-Крусес. Не раньше.
      – Что, испугались?
      Холодок пробежал по ее спине. Вдруг он бросится, отнимет пистолет, приставит к голове, пристрелит ее, а потом вернется за девочками? Хармони повернулась и быстро пошла к лошади. До сих пор она заблуждалась, чувствуя себя хозяйкой положения. Девушка взяла поводья, поставила ногу в стремя и вдруг ощутила, как сильные, теплые руки обвили ее талию, помогая подняться в седло.
      Потрясенная, она схватилась за пистолет. Заложник мог схватить его, и тогда… Он тут же все понял.
      – Надеюсь, теперь вы станете больше доверять мне. – Тор вытянул руки, с которых петлями свисал ремень. – Вам нужна помощь мужчины.
      Краска залила ее лицо:
      – Думаешь, ты и есть этот мужчина?
      – Конечно. Вы такая маленькая…
      – Какая есть!
      – Я обнял вас за талию.
      – Ну и что?
      Юноша улыбнулся:
      – Леди, мы с вами на Диком Западе.
      – Кажется, ты забыл, что я главарь «Банды бешеных малолеток», которая держит в страхе несколько штатов!
      Тор покачал головой.
      – Но вам ведь нужны мои деньги, – напомнил он, напряг мышцы и растянул сыромятный ремень. – А в этом деле без моей помощи не обойтись…
      – Что ж, верно…
      А, была не была! Пистолет пока еще при ней. Хармони вынула из ботинка нож и одним ударом рассекла ремень.
      Заложник улыбнулся, показав крепкие белые зубы, снял с запястий обрывки и сунул их в карман.
      – Благодарю, мэм. Вам не придется жалеть об этом.
      – Я жалею только о том, что мы вообще встретились.
      Он вскочил на лошадь и подъехал ближе.
      – Мое имя – Тор Кларк-Джармон.
      – Тор?
      – Наше фамильное имя. Память о Норвегии.
      – Бьюсь об заклад, что вас дразнили Викингом!
      Он опять блеснул зубами:
      – Должен кое о чем напомнить. В городе буду командовать я, а не вы.

      Они ехали к Лас-Крусес вдоль Рио-Гранде. Впервые в жизни Хармони подумала о том, как хорошо было бы идти по жизни рядом с сильным мужчиной вроде Тора Кларка-Джармона. Она долго предавалась этим мечтам, потом пожала плечами и призналась себе, что это невозможно. Зато вполне возможно страстно влюбиться в красивого, здорового, мускулистого юношу. В теории. Но с ней такого не случится. Она не позволит желанию взять верх над собой. Воспоминание о похищении Тора заставило ее улыбнуться. Когда она успела стать такой бесстыдной?
      Страх, голод и отчаяние превратят в хищника любого. Она никогда не станет леди, которой хотела ее видеть мать, роботом, какого пытался сделать из нее Торнбулл, или перепуганной жертвой, в которую было превратилась после пожара. Она бросила взгляд на серебряные шпоры, украшавшие каблуки черных кожаных ботинок. Шпоры были символом того, что отныне она сама управляет собственной жизнью и имеет право делать все, что пожелает.
      Она пристально посмотрела на Тора и почувствовала, как глубоко внутри начинает просыпаться желание. Что было бы, если она попробовала бы соблазнить мужчину вроде него, заставила выделить ее из всех прочих, возбудить в нем страсть? Девушку сотрясала дрожь, хотя на солнце было тепло… Должно быть, он прочитал ее мысли, потому что обернулся и, прищурившись от солнца, внимательно поглядел на нее.
      – Вы не сказали, как вас зовут.
      Значит, он тоже думает о ней! Девушка откинула голову и засмеялась. Давно она не испытывала такого прилива беспечности. Терять ей было нечего. Жребий брошен, так почему бы не назвать свое имя? Пусть он запомнит его. Может, завтра ее уже не будет в живых. Черта с два она позволит упрятать себя за решетку!
      – Разве я сказал что-нибудь смешное?
      – Нет. Я смеюсь от облегчения. Девочки сейчас в безопасности, а я скачу навстречу своей судьбе. – Она потрепала лошадь по шее. – Можете смеяться, но зовут меня Хармони Харпер, и я горжусь своим именем.
      – Хармони? – ошеломленно переспросил он.
      – Да. Не нравится?
      – Вам бы больше подошло что-нибудь вроде Кактус Кейт.
      Она снова расхохоталась и поняла, что не улыбалась уже несколько месяцев. С чего это она так развеселилась? Опасность грозила ей больше, чем когда-либо. Может быть, присутствие мужчины сделало ее безрассудной. И бесстыжей.
      – Значит, я, по-вашему, колючая?
      – Думаю, это слишком мягко сказано.
      Тор осмотрел ее с головы до ног. Ему встречались женщины красивее, но никогда не попадалось более очаровательной. Формы ее маленького тела были безупречны. Солнечные лучи заставляли отливать золотом каштановые кудри. При малейшем волнении ее карие глаза становились янтарными. Тонкие черты лица и маленький прямой нос на лице сердечком вызывали желание прикоснуться к матовой коже, поцеловать полные губы…
      – В самом деле?
      Юноша резко отвернулся, пытаясь прийти в себя. Эта девушка была не менее прекрасной, чем греза, явившаяся ему в поезде и безжалостно нарушенная налетом, но более достижимой. Он бросил взгляд на ее ботинки. Серебряные шпоры ярко сияли на солнце. Кожа у Хармони была шелковая, но защищали ее твердые колесики шпор. Если какой-нибудь мужчина сумеет преодолевать эту защиту, ему придется носить девушку на руках, не давая ей коснуться земли.
      Разочарованная тем, что Тор отказался продолжать игру, Хармони устремила взор в пустыню. Скоро Лас-Крусес. Как ей пришло в голову увидеть в заложнике нечто большее? Просто она слишком долго была одна.
      – Мне хочется потрогать ваши шелковые шпоры…
      – Что?
      Удивленно подняв голову, девушка безошибочно прочла в голубых глазах желание, в ответ которому бешено заколотилось сердце. Она не смогла бы отвести взгляд даже под страхом смертной казни.
      – Ваши шпоры… Неважно, что вы скажете. Мне они кажутся шелковыми.
      Непроизвольная дрожь сотрясла ее тело.
      – Стоит ли? – хрипло спросила она. – А вдруг они окажутся просто серебряными?
      Он подогнал лошадь вплотную.
      – Стоит. Хотя бы одну для начала.
      Загипнотизированная словами Тора, лихорадочным блеском его глаз, его близостью, она не сводила с юноши взгляда.
      – Не будь вы моим заложником…
      Как только с губ девушки слетело это слово, она поняла, что все испортила. Тор отвернулся.
      – Значит, вам от меня нужны только деньги?
      Хармони кивнула. Она не могла позволить себе слабость. От этого зависело будущее девочек.
      – Я ошибся, – бросил он и послал лошадь в галоп.
      Однако Хармони не составило труда нагнать его. С чего это он расстроился? Что пришло ему в голову? Может быть, то же, что и ей? Нет. Она не может позволить себе увлечься. Ей нужны деньги. Вот и все.
      Он бросил на девушку короткий взгляд и придержал лошадь.
      – Значит, вы думаете, что можете обойтись без мужчины?
      – Я не думаю, я знаю.
      – И у вас никогда не было ни семьи, ни друзей?
      – Мать умерла, когда мне исполнилось тринадцать лет.
      – А как же отец?
      Ответом ему был хмурый взгляд.
      – Будем считать, что его не было вообще.
      Упоминание об отце неизменно вызывало у нее боль.
      Отец был обязан любить их. Разве избиения и убийство имеют какое-нибудь отношение к любви? Нет! Она не могла поверить, что этот мужчина любил их обеих. Неужели только такая любовь возможна между полами?
      – Значит, в тринадцать лет вы осиротели? – В его голосе послышалось сочувствие. – Как же это случилось?
      – Это неважно.
      – Для меня важно.
      – Мы на Западе. Здесь ни у кого нет прошлого.
      – Верно. Но согласитесь, «Банда бешеных малолеток» возбуждает любопытство.
      – Какого черта вы суете нос, куда не просят?
      Не желает она говорить ни о своем прошлом, ни о прошлом девочек! Что он знает о боли и потерях? Вдали показалась окраина Лас-Крусес, и она подхлестнула лошадь. Он не отставал ни на шаг.
      – Нам с вами не о чем говорить, кроме того, когда и как получить деньги…
      Пока не поздно, следует поставить его на место.
      – До чем тут долго говорить? – отрубил он. – Пойду на почту, отошлю телеграмму в Новый Орлеан и попрошу переслать деньги в местный банк.
      – Вы кое о чем забыли.
      – О чем?
      – Я не отойду от вас ни на шаг. Если попытаетесь позвать на помощь, я пристрелю вас. – Обернувшись, она уперлась в юношу взглядом агатовых глаз. – Мне терять нечего. Понимаете, какая опасность вам грозит?
      Тор внимательно посмотрел на девушку:
      – О, да, вы опасны. Особенно для меня. И дело совсем не в пистолете.
      У нее перехватило дыхание:
      – Что вы имеете в виду?
      Почти касаясь девушки, он продолжал гипнотизировать ее.
      – Я хочу узнать вас. – Этот взгляд пожирал ее лицо, тело, глаза… – Всю целиком. До печенок.
      Как ни странно, эти слова заставили ее вспыхнуть. К разговорам подобного рода она не привыкла.
      – Вы самая обворожительная женщина, которую я когда-либо встречал.
      Она покачала головой, пытаясь избавиться от наваждения. Эти слова, эти горящие желанием голубые глаза…
      – Я всего лишь женщина, пытающаяся выжить в мире, принадлежащем мужчинам.
      Тор наклонился, рассматривая очертания ее рта и розовый язычок, облизывавший нижнюю губу. Ему хотелось поцеловать девушку, но это желание не было самым сильным из всех, которые она в нем вызывала.
      – Я хочу помочь вам и девочкам.
      Хармони закрыла глаза, чтобы не видеть его лица.
      – Не могу поверить.
      – Не нужен вам этот выкуп. Я знаю в Тусоне место, где девочки будут в безопасности. Может быть, и вы смогли бы там работать. Я попробую связаться с ними и обо всем договориться…
      – Стоп! – Ее глаза наполнились слезами. – Не надо Зачем? Кто вы? Почему вы должны помогать нам? – Она посмотрела на Тора в упор. – И чего вы потребуете взамен?
      Он отпрянул, как от пощечины.
      – Я – джентльмен, обязанный служить даме и детям, попавшим в беду. Говоря о плате, вы оскорбляете меня.
      – Значит, богатые время от времени играют в такие игры?
      Хармони хотела поверить, но не смела. Кроме того, ей не нужно было, чтобы мужчина заботился о ней и детях даже по собственной воле. Она нуждалась в деньгах, только и всего.
      – Верьте мне, Хармони. Распустите «Банду бешеных малолеток». Обещаю, вы не пожалеете. Если будете продолжать такую жизнь, вас ждет гибель.
      – Нет! Не ждите, что я вам поверю и переменю планы в угоду вашему самолюбию! Мне нужен не рыцарь в сверкающих доспехах, а деньги, которых стоит его боевой конь.
      Тор покачал головой. Разве можно убедить доводами рассудка эту упрямую женщину? Но она была права. С какой стати ей доверять ему? Чего он хочет от нее? Всего. Что она хочет дать ему? Ничего. Впервые в жизни он понял, почему мужчины стремятся держать женщин в узде. Разве их можно удержать чем-нибудь другим?
      – Подъезжаем к Лас-Крусес, – сказала она почти спокойно. Взрыв эмоций остался позади. – План по-прежнему в силе: вы посылаете телеграмму и просите сумму, достаточную для покупки маленького ранчо.
      Он покосился на девушку:
      – А если вас узнают?
      – Никто не догадается. Разве что вас.
      – Что «вас»?
      – Если кто-нибудь узнает вас, мы скажем, что бандиты ускакали, а вы нашли дорогу на мое ранчо.
      – Да, эта история убедит кого угодно. Особенно если заявить, что вы отбили меня с оружием в руках.
      – Если не убедит, мы умрем вместе.
      Хармони пришпорила лошадь. Больше говорить было не о чем. Ей не хотелось ни думать, ни чувствовать, ни открывать рот. Она должна быть абсолютно спокойной и безжалостной – такой, какой бывала во время налетов. Она заставит себя не думать о том, что у Тора Кларка-Джармона есть имя, семья и прошлое. И о том, что он хочет ее. Он был всего лишь заложником.
      Они ехали по направлению к центру Лас-Крусес. Хармони несколько раз глубоко вздохнула, проверила свой кольт-45, убедилась, что все в порядке, и украдкой поглядела на пленника. Хмуро, осуждающе, сурово смотрели на нее голубые глаза, но Тор молчал. Отлично. Что и требовалось доказать.
      Главная улица городка была широкой и многолюдной. У коновязей стояло множество лошадей, в креслах на тротуарах сидели мужчины, женщины переходили из лавки в лавку… А вот и контора шерифа! Дома были деревянные, узкие; их острые крыши высоко вздымались по обе стороны улицы. По тротуару неслись подгоняемые ветром катышки перекати-поля. Позади взвился небольшой пыльный смерч, догнал их и пошел рядом. Все были спокойными, нормальными, не слишком деловитыми, но и не бездельниками.
      Как и было задумано, никто не обращал на них внимания. Вернее, не обратил бы, будь заложник одет по-другому. Несколько секунд Хармони испытывала сильное желание отвести Тора в лавку и купить ему одежду ковбоя, но поняла, что новый костюм будет бросаться в глаза еще сильнее. В конце концов она велела ему снять галстук.
      Их лошади бок о бок шли по улице. Хармони взяла поводья в левую руку, а правую свесила вниз – поближе к пистолету. Ей следовало быть готовой ко всему, особенно к измене заложника. Пусть только попробует! И все же не хотелось думать о том, что у него на уме.
      Девушке уже приходилось бывать в этом городе. Она хорошо знала план города, расположение лавок и контор. В поездках за покупками ее сопровождали разные девочки. Каждый раз Хармони испытывала внутреннее напряжение, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось с ней сейчас. Всего нельзя было предусмотреть. Но если заложник не соврал, он не помешает ей получить выкуп.
      Когда они достигли маленькой телеграфной конторы на другом конце города, Хармони слегка перевела дух. Пока все идет хорошо. Она красноречиво посмотрела на заложника, тот кивнул и соскользнул с лошади.
      Девушка быстро последовала за ним, набросила поводья на торчавший у двери кусок рельса и убедилась, что юноша сделал то же самое. Если придется уносить ноги, не надо будет тратить время на развязывание узлов. Тревога за девочек приучила ее все просчитывать наперед. Но сейчас требовалось следить за заложником в оба. Положив левую руку на его предплечье, она ощутила исходящее от Тора тепло.
      Юноша удивленно посмотрел на нее сверху вниз. Казалось, воздух шипит от жара его голубых глаз. Он покачал головой, словно осуждая себя за невольное упущение, и предложил ей руку, словно джентльмен, прогуливающийся с дамой по тротуару. Это прикосновение взволновало Хармони больше, чем можно было ожидать, но все же ее правая рука оставалась свободной и покачивалась у бедра, на котором висела кобура с кольтом.
      Помогая девушке подняться на тротуар, он улыбнулся, наклонился и поправил ей шляпу жестом близкого друга или любовника.
      – Если я отдам деньги, вы купите мне новую шляпу взамен той, которую я потерял во время налета?
      Его голос звучал низко и чарующе, а тело было таким большим и теплым…
      – Без фокусов! – хрипло прошептала Хармони, сжимая рукоять пистолета. – В этом городе опасность подстерегает нас на каждом шагу!
      – Так как насчет шляпы? – Тор притронулся к ее щеке и принялся поглаживать гладкую кожу кончиками пальцев.
      – Нет!
      – Что «нет»? Значит, не купите?
      – «Нет» – это значит, что вы не заморочите мне голову…
      – Вы уверены?
      – Замолчите. Пойдемте в контору, – простонала она, беспомощно глядя на Тора.
      Он удивленно улыбнулся.
      – Я бы предпочел, чтобы вы похитили меня из-за моего тела, а не из-за денег.
      Хармони прищурила глаза и оглянулась по сторонам. Если его не остановить, кончится тем, что их схватят. Пока все было спокойно. Трое мужчин вышли из салуна на противоположной стороне улицы и остановились в тени. В них было что-то знакомое. Скорее всего это были люди из ограбленного поезда. Сейчас, в двух шагах от цели, их можно было не опасаться.
      – Пойдемте. – буркнула она и подтолкнула юношу к двери.
      – Если придется скакать по пустыне, мне не обойтись без шляпы.
      – Хорошо, покупайте шляпу, одежду, все что угодно, но позже и без меня!
      Он толкнул дверь и вдруг остановился.
      – Вы уверены, что через это надо пройти?
      Не отрываясь от его глаз, девушка молча наклонила голову. Он резко толкнул дверь.
      – Хармони! Хармони Харпер! – донесся до них голос с противоположной стороны улицы.
      Она застыла на месте, сжав руку Тора. Воспоминание о ночном кошмаре обожгло мозг.
      Юноша прижал ее к себе и резко обернулся, потянувшись рукой к бедру. Увы, пистолета там не было.
      – О нет! – в ужасе воскликнула Хармони, бросив взгляд на окликнувшего ее человека. Достав пистолет, она судорожно вцепилась в Тора и толкнула его к лошадям. – Это Торнбулл и его прихвостни!
      Тор нахмурился и шагнул к ним навстречу.
      – Нет! – вскрикнула девушка и потащила его за руку. – Здесь, в городе, мы беспомощны. Садитесь на лошадь!
      Хармони отодвинулась от Тора, глядя на бежавшую к ним троицу. Двое – высокие, мускулистые, в костюмах, представлявших смесь Запада и Востока, – напоминали наемных убийц. Третий, среднего роста, с небольшим брюшком, не собирался приноравливать свою одежду к местному климату. Хармони это не удивило. Какая бы ни стояла жара, Торнбулл к ней приспосабливаться не стал бы. Он был выше этого.
      Пока девушка разворачивала лошадь. Торнбулл остановился посреди улицы, с обеих сторон окруженный вооруженными мужчинами.
      – Стой! – крикнул он, широко расставив ноги. – Ты арестована!
      – Черта с два! – Тор погнал коня вскачь прямо на убийц, крикнув Хармони: – Скорее! Ну!
      Она не медлила. Первым делом надо было думать о девочках. Пустившись в обратный путь, Хармони обернулась. Где Тор?
      Тор подскакал вплотную к стрелкам, выбил оружие у одного, раскидал двух других и повернул лошадь так быстро, что та встала на дыбы, колотя по воздуху передними ногами, и рванула с места.
      Ошеломленная, девушка поняла, что спасена. Ей дали время уйти. Никогда для нее не делали ничего подобного. Почему он? Почему именно сейчас? И почему он не пытается улизнуть от нее? Выкинув из головы эмоции и посторонние мысли, она гнала лошадь галопом. Мимо мелькнула контора шерифа. Никто еще не мчался за ними. Хармони оглянулась и с облегчением увидела, что Тор несется следом. Глядя в сторону пустыни, она услышала позади несколько выстрелов, снова оглянулась, убедилась, что юноша цел, и с облегчением поскакала туда, откуда приехала.
      На окраине города Тор нагнал ее, и они вылетели в пустыню. Девушка держала курс на Рио-Гранде, повторяя путь, проделанный ими после ограбления поезда. Однако возвращаться в убежище было страшно. Торнбулл и его люди могли достать лошадей и, не мешкая, пуститься за ними в погоню. Нельзя было привести его прямо к девочкам.
      Возбужденный, решительный, сумасбродный, Тор ехал за ней следом. Викинг! О да, теперь сомнений не оставалось. Черт побери, казалось, он испытывает наслаждение о того, что за ними гонятся. Юноша поймал ее взгляд, закинул голову и расхохотался. То ли он не понимал опасности, то ли, наоборот, слишком хорошо ее понимал. Впервые Хармони могла разделить с другим человеком радость избавления от стоявшей рядом смерти. А может быть, и многое другое…
      Что это? Кровь! Кровь у него на рубашке! Красное на белом. Ощущение счастья тут же исчезло. Она молча показала пальцем на его грудь. Тор кивнул, но глаз не опустил.
      Конечно, он уже знал. Опасность была куда более грозной, чем ей казалось. Если они не успеют укрыться в безопасном месте, где можно будет осмотреть и перевязать рану, он потеряет столько крови, что помощь уже не понадобится. Страх заставлял ее гнать лошадь все быстрее и быстрее. Как этот человек умудрился влезть к ней в душу?
      Тор ощущал боль в груди, чувствовал, что из раны струится кровь, но не обращал на это внимания. Прежде чем они насмерть загонят лошадей, нужно убраться как можно дальше. Он понимал, что вернуться в лагерь невозможно, и надеялся лишь на то, что Хармони знает другое место. Ему следовало испытывать страх, тревогу или что-нибудь в этом роде, но Тор думал лишь о том, что им удалось ускользнуть. Вдруг юноша догадался, что за всем этим стоит какая-то тайна. Черт побери, в какую еще историю впуталась Хармони Харпер? Что это за янки с двумя телохранителями, которые принялись палить в них? Что за чертовщина? И зачем он, идиот этакий, полез под пули?
      Не хотелось признаваться в этом, но ни разу в жизни он не испытывал такого опьяняющего чувства. Тор бросил короткий взгляд на скакавшую рядом женщину. Все, чего ему хотелось сейчас, это опрокинуть ее навзничь и задрать юбки. Но если он не позволит ей сначала осмотреть рану, ничего из этого не выйдет.
      Хармони Харпер. «Банда бешеных малолеток». Останавливается ли на полпути эта необузданная женщина? Не похоже. Он представил дикарку в своих объятиях, и это видение подхлестнуло в нем желание.
      Но сначала ему нужно получить ответ на кое-какие вопросы. И он получит его. Если доживет.

      Хармони гнала лошадь до самой Рио-Гранде и позволила себе передышку только тогда, когда достигла зарослей на речном берегу. Тор сгорбился в седле, прижимая руку к груди. Девушка отвернулась. Стоит чувству тревоги и жалости взять верх, и она не сумеет сосредоточиться на поисках убежища.
      Оглянувшись, Хармони заметила вдалеке клубы пыли. Это приближалась погоня. Беглецы сумели выиграть немного времени, Торнбуллу и его людям, наверно, пришлось бежать за лошадьми к коновязи. Дай Бог, чтобы они не догадались прихватить с собой местного шерифа. Впрочем, вряд ли Торнбулл упустит это из виду.
      Она тревожно посмотрела на Тора. Его лицо было слишком бледным. Похоже, кровотечение не остановилось. Совсем недалеко холмы, в которых прячутся девочки. Конечно, они волнуются, но будут ждать до завтрашнего вечера. К счастью, ещё есть время соединиться с ними. А пока нужно спрятать и перевязать Тора, иначе он истечет кровью.
      Подъехав поближе, Хармони положила ладонь на его руку.
      – Давайте мне поводья. Я поведу вашу лошадь.
      Он коротко глянул на нее, попытался улыбнуться и покачал головой:
      – Нет. Это задержит нас. Я уже отдохнул.
      – Вы уверены?
      – Они у нас на хвосте. Есть что-нибудь на примете?
      – Поехали.
      Хармони направила лошадь в реку и погнала ее на север, против течения. Здесь погоня потеряет их след и не скоро найдет новый. Это было правильнее всего: деревья и кусты скрывали их от глаз преследующих. Но долго так продолжаться не могло. Слишком медлителен этот способ передвижения. Так их быстро настигнут.
      Чем дальше на север они продвигались, тем чаще оборачивалась Хармони, пытаясь понять, не приближается ли Торнбулл. Но берега закрывали горизонт, а никаких подозрительных звуков не доносилось.
      Они миновали поворот к убежищу в холмах и молча продолжили путь. Солнце клонилось к западу. Хармони пристально осматривала ближайшие холмы, пытаясь вспомнить, где же здесь подходящее место для стоянки. К счастью, раньше она тщательно разведала всю эту местность. Не хотелось останавливаться в опасной близости от девочек.
      Пожалуй, они надежно запутали следы и могли выбраться из реки. Девушка потянула левый повод, и лошадь выскочила на берег Теперь Тору придется поднажать, иначе их схватят до того, как они найдут пристанище. Он скакал следом, но было видно, что ему больно. У девушки перехватило дыхание, однако она попыталась отогнать растущее чувство страха. Он в порядке. Должен быть в порядке.
      Осматривая местность, девушка заметила у очередного скопления скал одинокий кактус сагуаро. Это был ориентир! Она направила лошадь в сторону кактуса и оглянулась на Тора. Тот кивнул. Хармони натянула поводья. Теперь ни к чему поднимать пыль. В пустыню, подальше от Рио-Гранде! Что там сзади? Так и есть. Клубы пыли приближались. Они достигли реки быстрее, чем хотелось бы. Ну и пусть Все равно не догонят. Не успеют.
      Беглецы достигли скал, объехали их и стали углубляться в холмы. Позади остался сагуаро, однако они продолжали подниматься в гору. Вскоре река скрылась из виду, но останавливаться было рано. Опасность еще угрожала им… Наконец Хармони облегченно вздохнула.
      Нет, это была не пещера, а всего лишь тесное ущелье. Впрочем, оно было достаточно просторным, чтобы надежно укрыть людей и лошадей. После слепящего солнца белесой пустыни тень казалась такой манящей! Впрочем, Хармони достаточно прожила на свете, чтобы понимать: не она одна мечтает о прохладе.
      Девушка спрыгнула с лошади, бросила поводья и крадучись двинулась к скалам. Глаза постепенно привыкали к темноте, и вскоре, обнаружив трех скорпионов, она подцепила их полями шляпы и отшвырнула в сторону. К счастью, змей поблизости не оказалось. Хармони бросилась обратно, привела лошадь, а потом вернулась за Тором. Пришлось помочь ему слезть с лошади. Опираясь на нее, юноша пробрался внутрь и тяжело сел на землю.
      Приведя лошадь Тора, Хармони выбралась наружу и с комком перекати-поля в руках вновь двинулась к реке, идя по собственному следу. Клубов пыли, вздымаемых Торнбуллом, видно не было. И все же враги близко, слишком близко! Она добралась до самого берега и принялась стирать следы, поднимаясь в горы задом наперед.
      Девушка торопилась изо всех сил. Страх, что Торнбулл вот-вот увидит ее, придавал ей прыти. Стоит попасться преследователям на глаза, и ее хладнокровно пристрелят из винтовки, найдут Тора, а потом и девочек. Пот заливал лицо, тек по воротнику, между грудей.
      Добравшись до скал, она оглянулась. Все было спокойно. Ей удалось уничтожить след и невредимой вернуться в скалы. И вдруг откуда-то донесся треск. Она застыла. Нет только не сейчас! Стоя на месте, девушка подняла глаза. Высоко над ее головой безмятежно грелась на солнце гремучая змея. Хармони перевела дух. Кажется, пронесло.
      Она продолжила работу, в оба глаза следя за «гремучкой», пока ни покинула охотничью территорию змеи. Вот и первая одинокая скала. Внезапно донеслось звяканье уздечки. Торнбулл! Они ближе, чем можно было ожидать. Свернула ли погоня в скалы или все еще едет по реке?
      Нет, до спасения далеко! Она сохраняла спокойствие и продолжала стирать следы, поднимаясь все выше и выше. Даже если Торнбулл и доберется сюда, он не сумеет обнаружить это тенистое убежище. Уф, кажется, все! Она стерла последний отпечаток лошадиного копыта и отбросила прочь клубок травы.
      Тор сидел в тени, опершись спиной о скалу. Девушка опустилась на колени и пощупала его лоб. Жара еще не было. Достав из седельной сумки фляжку, она дала юноше пить и предупредила:
      – Погоня рядом. Ни звука!
      Тор кивнул.
      – Я осмотрю вас.
      Он кивнул головой.
      – Но сначала лошади. – Хармони вышла наружу и умоляюще погладила конские морды.
      Если лошади заржут, все будет кончено. Девушка быстро стреножила их, сняла седла и уздечки, не забывая время от времени поглядывать на Тора. Казалось, ему не стало хуже. Управившись с лошадьми, она вымыла руки водой из фляжки и села рядом.
      Хармони положила руку ему на грудь, ощутила под ладонью ткань, покрывшуюся жесткой коркой, и пала духом. Безнадежно. Он потерял слишком много крови. Нет, не следует опускать руки! Она отвела полы пиджака, принялась бережно расстегивать рубашку и увидела обнаженную грудь юноши, поросшую золотистыми волосами, его загорелую кожу и тугие мускулы. С шеи спускалась толстая золотая цепочка, на которой висел золотой медальон.
      – Ну, что скажете? – хрипло спросил он. – Я еще попрыгаю?
      Она поглядела на него снизу вверх. Голубые глаза Тора искрились смехом.
      – Не вижу ничего смешного.
      – Ну, если бы все обстояло так плохо, как вам кажется, я просто сюда не добрался бы.
      – Не тратьте силы понапрасну, – посоветовала она, снимая с себя шейный платок и смачивая его водой из фляжки, затем отодвинула пиджак и рубашку и принялась осматривать рану.
      Плечо! От облегчения Хармони одолела такая слабость, словно это она, а не он, потеряла несколько литров крови… Ощутив прикосновение руки к своему плечу, она подняла глаза.
      – Что, скверно?
      Девушка улыбнулась и покачала головой:
      – Нет. Слава Богу, рана в плече. Большая потеря крови, но в целом счастливо отделались. Пуля прошла вскользь.
      – Отлично. – Он потянулся к Хармони, сбросил с нее повисшую на шнурке шляпу и тихонько провел кончиками пальцев по шее. – Вы в чем-то испачкались.
      Это прикосновение заставило ее вздрогнуть и перехватить его руку.
      – Это кровь. Ваша кровь.
      Голубые глаза юноши потемнели.
      – Я вас пометил. Значит – отныне вы моя женщина.
      Краска залила ее щеки. Что он говорит?
      – Неправда, мистер. Это вы мой заложник.
      – Значит, в ваших интересах помочь мне выжить.
      Она кивнула.
      – А знаете, что говорят про пленных? – продолжил Тор.
      – Нет.
      – Что пленивший рано или поздно сам станет пленником…
      Он провел по ее губам большим пальцем, а когда те раскрылись, просунул палец между ними.
      Девушка притронулась языком к подушечке. Ее охватило непонятное, но непреодолимое желание ощутить ее вкус… В тот же момент она поняла, что сделала ошибку: Тор тяжело задышал и вспыхнул, как порох.
      Хармони схватила и отвела его руку, продолжая удерживать ее между ладонями. Она несколько раз глубоко вздохнула. Если бы можно было всю жизнь не разнимать рук, держаться за него как за спасательный; круг, не отпускать его!
      – Нехорошо, Хармони…
      Она смотрела на Тора, с трудом сдерживая слезы. Каким-то образом он преодолел ее защиту. Нельзя было допускать этого.
      – Я хочу перевязать вашу рану. Не мешайте мне…
      – А если помещаю?
      Не отвечая, она решительно отвела его руку, снова намочила платок и принялась тщательно промывать рану, запретив себе думать о плотских желаниях. Опасность по-прежнему висит над ними, и нельзя думать ни о чем, пока они с девочками не имеют крыши над головой. И тем более не следует думать о греховной связи с этим мужчиной.
      Состояние раны удовлетворило ее. Могло быть куда хуже. Она вынула из седельной сумки длинный лоскут чистой ткани и горшочек с целебной мазью.
      – Будем надеяться, это поможет от инфекции.
      – Спасибо.
      Накладывая мазь, девушка смотрела ему в глаза. Слава Богу, опасные огни потухли. Она задрала на Торе рубашку, чтобы перебинтовать грудь, и в который раз залюбовалась крепкими мышцами, гладкой кожей… Тепло его тела ударило ей в голову. Как хочется обнять его, погладить, хочется, чтобы он ласкал ее… Но нельзя. Он заложник.
      Хармони завязала узел, сполоснула и вытерла руки.
      – Джесмин положила нам вяленого мяса и хлеба. Давайте поедим. Вам надо подкрепиться.
      – Пожалуй, я непрочь, – согласился Тор.
      Выражение его глаз красноречиво говорило о голоде, но еда тут была ни при чем.
      Пряча мазь на место, она разрешила Тору опустить рубашку. Все будет в порядке. Правда, для излечения потребуется какое-то время, но сильный, здоровый мужчина быстро придет в себя.
      Хармони постелила на землю чистый кусок ткани, разложила еду и села напротив. Не следует повторять ошибку. Надо держаться от него подальше. Она чуть было не потеряла голову, а ведь Торнбулл и его люди крутятся поблизости.
      Она откусила кусочек хлеба и только тут поняла, как проголодалась. Можно успокоиться. Если их до сих пор не нашли – значит, они в безопасности. Но ни в чем нельзя быть уверенной, пока не произойдет встреча с девочками. Хотелось бы надеяться, что с ними все в порядке. Со времени пожара они впервые расстались на ночь. Конечно, дети могут сами о себе позаботиться, и все же тревога не покидала ее.
      Тор доел хлеб и мясо, запил водой из фляжки и внимательно посмотрел на девушку.
      – Не хотите объяснить, что произошло в Лас-Крусес?
      Она отвернулась, глубоко вздохнула, поглядела на лошадей, прислушалась, не приближается ли Торнбулл, тщательно прожевала и проглотила кусок хлеба… Что ему сказать? И нужно ли вообще что-нибудь объяснять?
      – Я ведь тоже участвовал в этом деле. Чем больше я узнаю, тем легче всем нам будет избежать опасности.
      Хармони посмотрела ему в глаза. Может, да, а может, и нет. Следует ли довериться ему? Кто знает? Ему и так известно слишком многое. Стоит отпустить его в целости и сохранности, и их жизнь будет у него в руках. Но разве теперь она осмелится причинить ему вред? Чересчур хорошо она знает, что такое боль.
      Тор наклонился к ней.
      – Я хочу помочь и вам, и девочкам. Верьте мне. Стоит вам сказать слово, и я пойду за вас в огонь и воду!
      Ее угнетало чувство вины. Он прикрыл ее от пуль, дал возможность спастись. Девушка тяжело вздохнула. Она так устала от борьбы, от постоянного бегства, от необходимости защищать себя и девочек от всех мыслимых и немыслимых опасностей. Наверно, настала пора рассказать ему всю правду.
      Она отщипнула еще кусочек хлеба, бросила взгляд на тенистые скалы, озаренную лучами заката безмолвную землю. Все спокойно. Если бы так было всегда! Но разве Торнбулл смирится с этим?
      Пытаясь успокоить девушку Тор принялся гладить ее руку.
      – Я понял, что они давно охотятся за вами. Почему?
      Хармони заглянула Тору в лицо, почувствовала тепло его руки и ощутила, что больше не может в одиночку нести свалившуюся на нее ношу.
      – Все началось в Чикаго этим летом.
      Она судорожно стиснула руки и приступила к рассказу, восстанавливая в памяти пламя, запахи, звуки, страх, боль потери и их превращение в преступников.
      Тор молча слушал, не сводя глаз с ее лица и крепко сжимая руку Когда Хармони умолкла, юноша привлек ее к себе. Захваченная врасплох, девушка упала к нему на грудь, услышала болезненный стон и попыталась освободиться.
      – Ничего, все в порядке, – пробормотал он, положил ее голову на здоровое плечо, обвил рукой талию и принялся гладить по волосам. – Хармони, вы больше не одна. Отныне можете рассчитывать на меня.
      Она не сопротивлялась, покоренная его теплом, силой, уверенностью в себе, но знала, что это ненадолго. На мужчин нельзя положиться. Разве что на минутку, пока она не справится с приступом слабости. На самом деле ей не нужен ни он, ни кто-нибудь другой. И все же. Как сладко освободиться от бремени…
      Тор пытался справиться с гневом. Всю жизнь он был джентльменом, заботился о женщинах, даже случайных и мимолетных знакомых. Каким же чудовищем надо быть, чтобы сжечь сотню женщин и детей и пытаться убить тех, кто спасся из огня!
      Но можно ли верить ее словам? Может, эта ловкая мошенница, привыкшая обводить вокруг пальца честных людей, просто морочит ему голову?
      Гладя тонкие пальчики Хармони, юноша осознал, что стремление поверить ей диктуется лишь голосом его тела. Он желал ее так, как в жизни не желал ни одну женщину. Но это было не просто вожделение. История с семью сиротами не могла быть выдумкой. Почему он все же не воспользовался возможностью бежать, предоставившейся в Лас-Крусес? Просто, как дурак, поддался инстинкту желанию защитить красивую женщину!
      Вот что он сделает. По возвращении надо будет нанять в Чикаго сыщика, чтобы тот раскопал правду об этой дикарке и ее детях. А сам он тем временем удовлетворит бушующее внутри влечение. Получив желаемое, он сможет вернуться к прежней жизни. Тор обернулся к девушке. Ему еще не доводилось спать с преступницами.
      Хармони погрузилась в его голубые глаза и, загипнотизированная, не смогла отвести взгляд. Их тела горели как в лихорадке и требовали того, что она не могла себе представить. Он наклонил голову и уставился на ее рот. Ей хотелось освободиться, выскользнуть из его объятий, но еще больше хотелось ощутить прикосновение его губ.
      Когда это произошло, она ощутила вспышку неистового наслаждения. Но это продолжалось недолго. Воспоминание об ужасе матери перед отцом, о жестокости Торнбулла заставило ее отшатнуться. Она вырвалась из объятий Тора и сильно ударила его по лицу. Звон пощечины эхом отразился от стен их убежища.
      Тор поднял руку, потрогал щеку и укоризненно покачал головой.
      – Достаточно было просто сказать «нет»…
      Она дышала, словно после долгого и быстрого бега.
      – Вы не понимаете. – с трудом вымолвила девушка, – Мужчины думают, что с женщинами вроде меня можно делать что угодно, потому что у нас нет ни семьи, ни денег, ни друзей, которые могли бы нас защитить. Почему мы должны нуждаться в защите? Почему все мужчины – хищники? Почему они держат нас в бедности и издеваются над нами? Нам нужно только одно: чтобы за хорошую работу платили столько, чтобы на эти деньги можно было прожить!
      – Я не хищник. Я даю столько же, сколько и беру. – Он погладил раненое плечо. – Не понимаю, что я такого сделал.
      – Ничего особенного. Вы хотели притронуться ко мне.
      – Любой нормальный мужчина хотел бы этого.
      Она снова ударила его.
      – Не смейте оскорблять меня! Не смейте делать из меня игрушку! Я не уступила ни Торнбуллу, ни другим, хотя стоило согласиться, и у меня были бы еда, обувь и теплое пальто на зиму. И вам я не собираюсь уступать, даже за все ваши деньги!
      – Не вздумайте ударить меня еще раз, Хармони, – хмуро предупредил Тор. – Хоть я и джентльмен, но если вы будете корчить из себя недотрогу, придется обращаться с вами по-другому! Я думал, что сказал вам комплимент. Вы действительно очень соблазнительная леди.
      – Леди! – фыркнула Хармони. Ее карие глаза блеснули как два агата. – Никогда я не была леди. Но и потаскушкой не была тоже. Вы забыли, что я преступница? Вы мой заложник. Мне все еще нужны деньги, чтобы защитить девочек, и я так или иначе получу их.
      – В жизни не встречал такой женщины!
      – Тысячу раз встречали. Я ничем не отличаюсь от других. – Она яростно поглядела на Тора. – Мужчины ограбили меня и девочек, но они заплатят за это. Деньгами и кровью!
      – Моими деньгами и моей кровью?
      – Если понадобится, да!
      – Но если Торнбулл действительно виноват, то ему и платить.
      – Действительно? – гневно выдохнула она. – Что значит «действительно»?
      – У меня нет никаких доказательств, кроме ваших слов. А вы сами назвали себя преступницей.
      Хармони гневно прищурила глаза:
      – Мое честное слово – все, что у меня осталось. За двадцать шесть лет я ни разу не солгала, и вы не смеете обвинять меня.
      – А мне двадцать один.
      Она оторопела от удивления:
      – Так вы моложе меня?
      – Это не имеет значения. Я мужчина.
      – Не думала я, что вы еще…
      – Я мужчина, черт побери!
      Она глубоко вздохнула:
      – Вы слишком молоды, чтобы думать обо мне.
      – Что бы вы сказали, если бы мы поменялись ролями? Я был бы слишком стар для вас?
      – Это совсем другое дело.
      – Вовсе нет!
      Тор снова взял ее руку, и Хармони не отняла ее даже тогда, когда юноша принялся водить по ее кисти кончиком большого пальца. Эта ласка вновь заставила ее задрожать. Зачем он возбуждает ее, зачем разжигает в ней чувственность? У нее было множество причин прогнать его, не доверять ему, выкинуть его из своей жизни. Но стоило ему прикоснуться к ней, и все вылетело у нее из головы, кроме желания без конца отдаваться его ласкам.
      – Хармони, я хочу помочь. Позвольте мне сделать это.
      Вырвав руку, она бешено поглядела на него.
      – Все это выглядит так, словно я сама липну к вам! А мне только и нужно, что забрать девочек и уехать отсюда. Но для этого нужны деньги. Нам нужно срочно бежать дальше. – Она сжала кулаки. – Я так надеялась, что этот налет будет последним!
      – Мы можем поехать в другой город и послать телеграмму оттуда.
      – Нет! Торнбулл видел нас. Теперь он посадит своих людей во все местные телеграфные конторы, предупредит полицию и будет ждать. Они видели мое лицо. И ваше тоже.
      – Мне нечего бояться.
      – Нет, ничего не выйдет. Придется ограбить еще один поезд. Потом я уведу «Банду бешеных малолеток» на запад, а вы сможете продолжить путь, если пообещаете никому не рассказывать о нас.
      – Значит, вы поверили мне?
      – Должна поверить, иначе мне придется убить вас.
      Он пристально посмотрел ей в глаза:
      – И вы способны на это?
      Она закусила губу.
      – Хотелось бы. Но едва ли…
      Тор покивал и широко улыбнулся:
      – Да, пожалуй, здесь нам не развернуться. Но в Тусоне мы бы нашли помощь.
      – Нет.
      – Хармони, прислушайтесь к голосу рассудка! Ни вам, ни девочкам не найти более безопасного места. Мы спокойно доберемся до Тусона, если будем избегать оживленных дорог. А потом мы сможем…
      – Нет! У нас с вами нет ничего общего. После следующего ограбления наши пути разойдутся.
      – Значит, переубедить вас невозможно?
      – Все это было задумано еще в Чикаго.
      – Тогда я помогу вам ограбить поезд.
      – Что?!
      – Я сказал…
      – Я слышала. И думать не смейте! Не впутывайтесь в это дело. Кто-нибудь увидит вас, и вы угодите прямиком в тюрьму. Это слишком опасно… – Она запнулась, представив себе, что он опять рискнет жизнью. – К тому же вы ранены.
      – Я пойду с вами. Хотя бы для того, чтобы держать лошадей.

      Хармони встала и ушла. Она остановилась у входа в ущелье и принялась следить за предзакатными тенями. Как вести себя с этим Викингом? Почему он помог ей, рискуя при этом собственной шкурой? Ведь не из-за нее же! Всю жизнь она знала, что не принадлежит к тому типу женщин, который способен внушить мужчинам страсть, толкающую их на великие подвиги. Она не была писаной красавицей, не принадлежала к родовитому семейству и не обладала другими качествами, привлекающими мужское внимание. И она никогда не нуждалась в нем, не хотела и не ждала его.
      Так почему же Тор Кларк-Джармон настойчиво считает ее очаровательной, хочет помочь ей и девочкам и стремится овладеть ею? Должно быть, у него есть какой-то тайный умысел. Как у Торнбулла. Должно быть, все мужчины одинаковы. Если причина кроется в этом, ей следует удвоить осторожность.
      Хармони оглянулась. Опершись о скалу, Тор следил за ней. А может быть, все проще? Он был заложником, хотел получить свободу и решил, что обольщение – лучший способ добиться своей цели. А если так, почему бы и не приволокнуться за ней? Возможно, она вызвала в нем подлинное, но не слишком сильное чувство. Он остался наедине с привлекательной женщиной, ощутил желание. Какой мужчина не воспользуется предоставившейся ему возможностью?
      Эта мысль заставила ее возненавидеть себя. Девушке хотелось, чтобы ее желали ради нее самой. Что ей пришло в голову? Он младше ее на пять лет, этот богач, этот заложник! Она вела себя как круглая идиотка и знала это. Но жизнь ее была такой одинокой, такой замкнутой! Она никогда не чувствовала себя достаточно свободной, чтобы вызвать в мужчине страсть, и поэтому все происходящее казалось ей чем-то необыкновенным. Нет, она не имеет на это права. Она не может рисковать судьбой девочек.
      Хармони повернулась к Тору.
      – Надо отдохнуть. Вы больны. Мы поднимемся на рассвете.
      – Придется вам присоединиться ко мне. Ночи здесь холодные, и в моем состоянии…
      – Стоп! – Она разозлилась. Ну что за бабник! – У нас есть одеяла.
      – Без костра от них не будет никакого толку. – Он махнул рукой в сторону реки. – Вы же не рискнете разводить огонь, верно?
      – Да. Наверно, Торнбулл рыщет где-то поблизости. Мне все равно не уснуть. Я посторожу.
      – На всю ночь вас не хватит. Я говорил это раньше, говорю и теперь: вы можете доверять мне.
      – А вдруг Торнбулл подкрадется и схватит нас?
      – Только индейцы могли бы бесшумно пробраться в эти скалы, а тем троим, которых я видел в Лас-Крусес, такое не по плечу.
      Хармони вынула из седельных сумок скатанные одеяла и развязала их.
      – Возьмите оба, если вам холодно.
      Она встряхнула одно одеяло, набросила ему на плечи и взялась за второе.
      – Я уже провел одну холодную ночь на голой земле. Вы хотите заставить меня проделать это еще раз?
      Девушка призадумалась. Ночные заморозки пагубны для человека, потерявшего много крови. Не хватало еще, чтобы он заболел! Даже если бы ему можно было доверять, дежурить в таком состоянии он не сможет. А вдруг он улизнет и сообщит полиции, где прячется «Банда бешеных малолеток»? За их головы обещана награда, а богатых всегда влекут деньги…
      Как бы то ни было, она отчаянно нуждалась в сне. Хармони вытянула из сумки длинный кусок сыромятного ремня и решительно шагнула к удивленному Тору. Не обращая внимания на реакцию юноши, она обвязала конец ремня вокруг его запястья со стороны раненого плеча. Это помешает ему освободиться. Впрочем, она действовала осторожно, пытаясь не причинять боли.
      – Ну зачем это? – начал было он, но тут же осекся, поняв, что Хармони привязывает второй конец к своему запястью. – Все, я молчу…
      Коротко взглянув на него, она насупилась:
      – Это совсем не та игра, в которую играют богатые, скучающие джентльмены. Я не хочу, чтобы вы тайком удрали.
      – Если вы согреете меня, обещаю не хныкать и не делать попыток к бегству.
      – Я вам не вещь! – взорвалась Хармони.
      – Конечно нет, – усмехнулся он, показав белые зубы, и приподнял одеяло, чтобы дать ей место рядом с собой.
      Она расстегнула портупею с кобурой, положила ее рядом с собой, подальше от Тора, и присела к нему, вновь ощутив тепло и аромат сильного мужского тела. Им предстояла длинная ночь.
      Тор набросил ей на колени одеяло и погладил по бедру.
      – Почему бы нам не лечь?
      – Ложитесь, если хотите, а я не собираюсь….
      – Я болен, а лежать без вас нет никакого смысла.
      Конечно, он хитрил, но Хармони совсем не улыбалось, чтобы он расхворался к завтрашнему утру, когда нужно будет скакать в убежище.
      – Так и быть…
      Она положила одеяло на землю, расправила его и повернулась к юноше. Глаза Тора светились лукавством. Он ухватил ее за руку, привлек к себе и откинулся навзничь. Ей ничего не оставалось, кроме как лечь рядом. Они оказались лицом к лицу, но Хармони слегка отодвинулась, чтобы не прикасаться к его телу. Неподвижно лежа с ним под одним одеялом, девушка прислушивалась к ночным звукам.
      – Так не пойдет. Мы же договорились.
      – Тор, хватит…
      – Назовите меня по имени еще раз.
      Тепло дыша в ухо, он обнял девушку за талию, привлек к себе и слегка подался вперед. Их тела соприкоснулись… и вспыхнули. Хармони затаила дыхание. Рука Тора принялась гладить ее талию, затем двинулась выше, и вскоре пальцы юноши оказались в опасной близости от ее груди. Хармони туго натянула ремень, а потом схватила его за запястье. Он сменил тактику и принялся нюхать ее волосы.
      – Ах, какой аромат! – грудным голосом произнес Тор.
      У нее мурашки побежали по спине.
      – Как же я усну, если вы все время трогаете меня?
      – Еще рано. Вы уснёте позже.
      Пытаясь заглянуть ему в глаза, девушка повернулась на спину и тут же осознала, что совершила ошибку. Почти невидимый в темноте, он оперся о локоть здоровой руки, откинул в сторону распущенные волосы Хармони и принялся нежно, чувственно, страстно гладить ее лицо.
      – Я должен поцеловать вас. – Кончики пальцев коснулись ее губ. – Я не причиню вам вреда. Верьте мне.
      – Нет.
      – Тс-с… – Он приложил палец к ее губам. – Вы тоже хотите этого. Не надо бороться.
      – Вы слишком молоды.
      – Я достаточно опытен. Что еще вас смущает?
      – Вы мой заложник…
      – Верно. Значит, вы должны заботиться обо мне, а я за это отплачу вам добром.
      – Не верю.
      – Поверите. Я сделаю для вас все, что в моих силах.
      Он принялся гладить ее шею, затем спустился ниже.
      Когда ладонь Тора охватила грудь девушки, Хармони задохнулась и судорожно забилась. Звякнули шпоры.
      – Прекратите… – неуверенно произнесла она.
      Тор провел большим пальцем по ткани и нащупал напрягшийся сосок.
      – Я делаю то, что тебе нравится. То, чего хочется нам обоим.
      Хармони положила ладонь на его руку, пытаясь прекратить эту мучительную ласку. Но желание не угасало.
      – Я не могу, не могу… Что сказать?
      – Скажи «да». – Он прижал горячие губы к ее рту, затем поднял голову. – Я все еще хочу узнать, не шелковые ли у тебя шпоры.
      Судорога страсти пронзила ее тело. Зачем она сопротивляется? Хармони глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя.
      – Ты заложник…
      – Правильно. Я должен исполнять твои приказы. Прикажи мне любить тебя.
      Хармони погрузила пальцы в густые волосы Тора, снова прижала к себе голову юноши и так же, как недавно он, стала обводить пальцем четкие контуры его лица, а потом жадно припала к губам.
      Застонав от наслаждения, Тор вернул ей поцелуй и принялся гладить груди, ощущая, как внутри разгорается желание. Он поднял голову и посмотрел на нее сверху вниз.
      – Целуй меня. Крепче.
      И снова губы, эти жадные губы! Тело Хармони напряглось, отвечая его ласкам. Тор воспользовался этим и, не отрывая рук от ее груди, принялся покусывать губы, заставляя ее стонать и метаться.
      – Тор, пожалуйста, я…
      Стоило ей приоткрыть губы, как Тор вогнал в них кончик языка. Поцелуй становился все более страстным. Юноша повернул Хармони, крепко притиснул ее к себе и обвил ногой. Натянув ремень, связывавший их запястья, он завел руку девушки за спину и прижался грудью к ее соскам.
      Наконец-то она оказалась в его власти! Поглаживая Хармони по спине, он впился в ее рот, ощутил сладость губ, принялся смаковать их вкус. Раненое плечо пронзила боль. Плевать! Ничто не могло отвлечь его от стремления овладеть этой женщиной, стоящей вне закона.
      Хармони дрожала от наслаждения, не в силах поверить себе. Никогда ее не целовали и не обнимали так страстно. Никогда раньше она не позволяла мужчине такой близости. Что она делает? Но тело жадно требовало своего, и Хармони не оставалось ничего другого, как возвращать поцелуи с дерзостью, пугавшей ее саму.
      Оторвавшись от губ Хармони, Тор удивленно заглянул ей в глаза. Ни одна женщина еще не возбуждала в нем такого желания.
      – Я хочу тебя. Сию минуту…
      Жар его нетерпения опалил девушку. Стояла ночь, вокруг не было ни души, и теперь им грозила лишь одна опасность, они сами…
      – Верь мне, Хармони…
      – Нет!
      Она пересилила себя, оттолкнула Тора, звякнула шпорами и попыталась встать. Из этого ничего не вышло: девушка забыла про все еще связывавший их ремень. Хармони дернула руку, однако это не помогло. Она принялась неловко распутывать узел, но Тор затянул его покрепче, изо всех сил рванув запястье к себе.
      – Нет, так легко ты не уйдешь!
      – Я должна. Ты не понимаешь. Мне нужно думать о девочках. Я не могу довериться ни одному мужчине на свете.
      Тор откинул голову, несколько раз глубоко вздохнул и снова посмотрел на нее.
      – Не бойся, я больше не трону тебя. Но я по-прежнему твой заложник. Хотя бы полежи рядом. Мы будем греть друг друга.
      Хармони запнулась, пытаясь разобраться в себе. Чего она хочет от него? Только не доброты. Скорее ярости. Пусть бы он овладел всеми ее чувствами, заставил забыть об ответственности, о потерях, о боли, затопил собой так, чтобы ничего не осталось – ни прошлого, ни настоящего, ни будущего!
      Тор снова обнял ее и привлек к своей груди. Она лежала лицом к нему, и связывал их не столько ремень, сколько чувство. Когда их пальцы переплелись, слезы обожгли глаза Хармони. Как сладко было делить с ним ложе, прижиматься так крепко, словно они – две половинки одного тела…
      Девушка зарылась лицом в здоровое плечо Тора, вдохнула его запах и щекой ощутила прикосновение мягкой ткани.
      – Спи, Хармони. У тебя был долгий и трудный день. Я покараулю.
      Нужно немедленно встать, пока она не уснула и не наделала глупостей. Но стоило сдвинуть голову, как под щекой у нее оказалось что-то мокрое. Она тут же села, сбросив с себя одеяло.
      – Тор, ты весь в крови! Мы потревожили твое плечо!
      Она прикоснулась к рубашке. Да, кровь просочилась через повязку. Это она виновата. Где же ее хваленая осторожность?
      Тор сжал ее руку.
      – Ничего страшного. Я немного полежу, и она остановится.
      Как бьется его сердце, как вздымается грудь, какая горячая рука! Зачем ей понадобился этот дурацкий ремень, когда их связывало нечто более крепкое?
      – Ах, как нехорошо! Ты заболеешь или истечешь кровью, если не будешь беречься.
      – Хармони Харпер, я истекаю кровью с той минуты, когда впервые увидел перед собой свирепую налетчицу. Так что эта царапина для меня пустяк.
      – Не шути. Сам знаешь, рана серьезная.
      – Какую рану ты имеешь в виду?
      – Перестань. Тебе плохо, и в этом нет ничего смешного.
      – Если бы ты не колотила меня по груди, я чувствовал бы себя намного лучше.
      – Ой!
      Хармони отдернула руку, но почувствовала рывок ремня и остановилась. Ему доставляло удовольствие дразнить ее, заставлять чувствовать себя виноватой за все случившееся. Не будь он ранен, это бы не сошло ему с рук. Она отплатила бы ему за насмешки, за приставания, за бесконечные шпильки! Ее губы искривила злая усмешка. Способ мести однажды уже испробован. Он решил, что шпоры у нее шелковые? Вскоре ему придется убедиться в обратном.
      – Так ты ляжешь или нет?
      – Лягу, – ответила она, поражаясь собственной кротости.
      Ну ничего, пусть порадуется, пусть утратит бдительность. Так и быть, ночь она проведет рядом с ним, в тепле и безопасности. Но утром, когда ему станет лучше он увидит, к какой разбойнице попал в плен!
      – Хармони.
      Девушка прижалась к нему спиной, почувствовала тепло напрягшегося мужского тела и снова улыбнулась. Как приятно, оказывается, играть в эти игры! Раньше она не позволяла себя такой роскоши. Почему от нее следует отказываться и дальше? Разве она не сама себе хозяйка?
      – Черт побери, сна ни в одном глазу! – заворочался Тор.
      – Он придет, если ты пообещаешь стать хорошим мальчиком, когда заживет плечо.
      – А как ты будешь воспитывать из меня хорошего мальчика?
      – Конечно плеткой!
      Тор тихонько застонал, потянулся к ее груди и принялся ласкать сосок, пока тот не затвердел. Потом он начал покусывать ее за мочку уха.
      – Засыпаешь?
      – Прекрати! – Она оттолкнула его руку.
      Он хихикнул.
      – А ты не обращай внимания. Что взять с несмышленыша?
      – Не заставляй меня доставать пистолет.
      – Уж так сразу и пистолет! Может на первый раз хватит кнута?
      – У меня его нет. Не прихватила с собой.
      – А я думал, разбойники не расстаются с кнутом.
      – Возможно.
      – Если у тебя нет кнута, я включу его в список, когда пойду покупать себе одежду.
      – Хорошо, купи. Узнаешь у меня, что значит быть заложником.
      Он ущипнул ее за мочку.
      – Говори все, что хочешь, разбойница, а я знаю твое слабое место.
      – Ты знаешь и сумму, которую заплатишь за свое освобождение.
      Тор крепко прижал ее к себе:
      – Скажи кто-нибудь раньше, что мне понравится быть похищенным дикой разбойницей, я бы ни за что не поверил.
      – А что ты думаешь сейчас?
      – Не желал бы ничего другого.
      Хармони фыркнула. Ее обволакивало теплом. Что он делает с ней? Почему ей так хорошо? И как ей жить дальше?
      Взяв его руку, она погладила каждый палец, подивилась их длине и силе, а потом поднесла ладонь к губам и даже лизнула кончиком языка. Тор шумно вздохнул.
      – Если это наказание, я хочу еще.
      Девушка удовлетворенно улыбнулась. Хорошо все-таки иметь власть над мужчинами! Уж этот-то мужчина точно в ее власти. Даже больше, чем ей казалось. С чего бы Торнбуллу преследовать ее от самого Чикаго, если бы она не представляла для него угрозы? Они бежали, скрывались, при необходимости занимались грабежом, но всегда чувствовали себя жертвами. И все же, что ни говори, «Банда бешеных малолеток» – сила. Люди боятся их. Это тоже власть.
      Пока она предавалась этим мыслям, Тор щекотал ее ухо. Вдруг от реки донесся какой-то звук. Хармони пронзил страх. Она затаила дыхание и прислушалась. Опять! Это сыпались камни. Кто-то чертыхнулся.
      Торнбулл!
      Тор сжал ее руку и положил палец на губы. Они лежали не шевелясь и изо всех сил напрягли слух.
      – Не собираюсь я свернуть себе шею из-за этой подлой суки!
      – Если мы не поймаем ее сейчас, она снова ускользнет. – Голос Торнбулла с характерным акцентом уроженца Среднего Запада громко раздавался в ночной тишине.
      – Вы же не собираетесь гоняться за ней всю ночь? Слишком темно.
      – Не могу поверить, что она удрала. Снова! Мы чуть не сцапали ее в Лас-Крусес.
      – Где она прячет девчонок?
      – Видно, где-то неподалеку у них убежище. Если бы мы сумели найти его! – расстроено произнес Торнбулл.
      – Но не ночью же, босс. Лучше нанять побольше народу. На помощь полиции рассчитывать не приходится.
      – Тут ты прав. – Тон Торнбулла стал злобным. – Я сам поймаю мисс Хармони Харпер и этих девчонок! При первой же возможности она наврет с три коробу и попытается всех убедить, что я запер входную дверь.
      – А что, это вранье?
      – Дурак! Разве в этом дело? Важнее, чтобы меня не обвинили в пожаре. Беда в том, что всюду хватает зачинщиков беспорядков вроде нее. Они то и дело подбивают рабочих на стачки – в Чикаго, Нью-Йорке, Бостоне. Ткни пальцем, и попадешь в профсоюзного активиста, пытающегося помешать нам делать дело. Если мы будем платить этим лодырям столько, сколько они требуют, все останутся без работы. Идиоты!
      – Лучше бы вернуться, босс. Шериф ждет на берегу.
      – Не хочется возвращаться. Чую нюхом, что она прячется где-то поблизости. Сегодня она ушла у нас прямо из рук. – Голос Торнбулла стал тише. – Ты запомнил этого парня?
      – Будьте уверены! Он так врезался в меня – по гроб жизни не забуду!
      Торнбулл гнусно захихикал:
      – Когда мы сцапаем его, можешь делать с ним все, что хочешь.
      – Спасибо. Мой нож хорошо знаком с печенками активистов!
      – Еще бы! – ответил Торнбулл и холодно добавил: – Думаешь, она спит с ним?
      – Как пить дать!
      – Что ж, тогда можешь «нарисовать» и ее.
      – А как насчет девчонок?
      – Все надо будет сделать быстро и чисто. Для детей у меня есть одно хорошее местечко. А Хармони достанется вам обоим. После того, как я покажу ей, что такое настоящий мужчина. – Тон Торнбулла стал просто омерзительным. – Помни, на ее совести гибель сотни женщин и детей. Она заслуживает самой суровой кары. И если ее не схватит полиция, это сделаю я.
      – Верно, босс.
      – Теперь это дело времени. – Голос Торнбулла удалялся. – Пошли, пора возвращаться в Лас-Крусес.
      Хармони лежала тихо, прислушиваясь к конскому топоту. Когда эти звуки затихли, она села и обхватила себя руками. Ее сотрясал озноб. Торнбулл! Сколько он будет преследовать их? Она все перепробовала, чтобы избавиться от погони. Неужели они с девочками никогда не почувствуют себя в безопасности, не обретут мира? Нет. По крайней мере, до тех пор, пока у них не будет достаточно денег, чтобы найти себе надежное пристанище.
      Тор тоже сел и погладил ее по плечу.
      – Кажется, этот человек думает, что ты убийца. И красный агитатор.
      Хармони наклонилась и закрыла лицо руками. Не была она ни тем, ни другим. Разве ей под силу тягаться с Торнбуллом, с его деньгами, связями, властью? Откуда ей взять уверенности в себе? Всю жизнь она зависела от других. Неужели мужские объятия заставили ее поверить, что ей под силу преодолеть долгие годы рабства?
      – Человек, которому есть что скрывать, опасен.
      – Ты веришь мне? – спросила Хармони и запнулась, когда он помедлил с ответом. – Или Торнбуллу?
      – Дело не в том, кому я верю, а в том, что суд, газеты и люди, подобные Торнбуллу, могут заставить других поверить во что угодно. Я-то не могу себе представить, чтобы ты не то что заперла дверь, а даже была способна на это.
      Она обернулась и сжала его руку.
      – Значит, ты не уверен?
      – Я хочу верить тебе. Ты спасла детей. Но я уже сказал, что не в этом дело…
      Она вырвала руку и вскочила.
      – Как ты можешь сомневаться после того, как я тебе все рассказала? Честное слово – это все, что у меня осталось!
      Он тоже встал.
      – Хармони, выслушай меня. Больше всего на свете я хочу поверить тебе. Не вижу причин, которые могли толкнуть тебя на такое преступление. Зачем ты спасала девочек, если поджог – дело твоих рук? Но со своей точки зрения он прав. Агитация приводит к сокращению рабочих мест. Если действительно был большой пожар и возник он по вине владельца, то ему пришлось бы заплатить уйму денег газетам и журналам, не говоря о полиции. Я могу его понять.
      Она изо всех сил ударила его.
      – Трус! Мерзкий…
      Тор прижал ее к груди.
      – Я предупреждал, чтобы ты не смела меня бить!
      Пытаясь вырваться, Хармони внезапно поняла, как он силен. Без пистолета ей не справиться с ним, даже раненым. Но она была слишком разъярена, чтобы смириться.
      – Как ты смеешь смотреть в глаза мне или другому рабочему человеку? Что ты, богач, эксплуататор, знаешь о том, как живется беднякам, не зарабатывающим себе на лишний кусок хлеба, об опасности их труда, о детях, теряющих зрение и здоровье еще до того, как они вырастут? – Она вскинула голову и гневно блеснула глазами. – Ни черта ты не знаешь!
      – Знаю. И забочусь о них. У меня тоже есть глаза. Мы платим рабочим больше прожиточного минимума.
      – Сомневаюсь. Почему я должна верить тебе?
      Они стояли, злобно глядя друг на друга. Издалека донесся вой койота, и это сняло напряжение. Тор прижал ее к себе и погладил по голове.
      – Если мы отвернемся друг от друга, то не уйдем отсюда живыми. Вспомни, я для них такой же враг, как ты и девочки.
      Хармони не нашлась, что ответить. Ее захлестнуло сознание собственного ничтожества. Как она могла подумать, что обладает властью над мужчинами? Торнбулл заставил ее бежать, и если бы она не соблюдала осторожность, давно убил бы. Ей была позарез нужна помощь, но как попросить об этом?
      Тор запрокинул ей голову, заглянул в лицо, освещенное бледным светом луны, и нежно поцеловал в губы. Девушка продолжала молчать, и он притиснул ее к себе, несмотря на больное плечо.
      – Забудь прошлое. У нас одна цель – остаться в живых. Потом мы докажем другим все, что пожелаем. О'кей?
      Глубоко вздохнув, она отстранилась от юноши.
      – Как твое плечо?
      – Ноет чертовски, но все же не так, как было, когда ты вырывалась.
      – Я привыкла, что мне никто не верит. Почему должен был поверить ты?
      – Надо выбираться отсюда, а там мы найдем способ доказать твою невиновность.
      – Ты поможешь?
      – Вспомни, я ведь тоже стремлюсь спасти свою шкуру.
      Она кивнула:
      – Прости, что я втянула тебя в эту историю. Я поступила нечестно.
      Он погладил девушку по щеке:
      – Тогда бы я не узнал, как приятно быть заложником у страшной разбойницы.
      – Прожил бы и без этого знания.
      Он покачал головой:
      – Нет, если позволишь, я останусь твоим заложником. И, черт возьми, не променяю эту должность ни на какую другую!

      Всю ночь она не спала. От холода пустыни не спасал даже жар тела Тора. Еще до того, как край солнца показался над горизонтом, Хармони помогла юноше сесть в седло, и они поскакали к убежищу «Банды бешеных малолеток».
      Если не кривить душой, следовало признать, что он возбудил в ней физическое влечение. Вместо этого она пыталась подавить в себе желание.
      Они выбрались из скалистого ущелья и двинулись вперед, пытаясь держаться подальше от Рио-Гранде. Торнбулл и его наемные убийцы вкупе с местной полицией могли все еще прочесывать окрестности. Да и железнодорожники наверняка не дремали. Куда ни кинь, всюду клин. И довершало картину отсутствие денег, необходимых для бегства.
      С чего вдруг ее потянуло к мужчине, когда от хлопот голова идет кругом? Это было выше ее разумения. Да и не до того ей было. Она украдкой глянула на Тора. Сегодня он выглядел лучше. Перед отъездом она смазала бальзамом его плечо. Слава Богу, рана больше не кровоточила. И все же ему было худо. Однако этот упрямый раненый заложник оставался последней надеждой на то, что ей и семерым бездомным сиротам удастся уйти от погони. Неужели никогда не кончится этот ужас, начавшийся в Чикаго?
      Когда они достигли ложбины, ведшей к убежищу в холмах, взошло солнце и окрасило пустыню в розовый цвет. Остановившись у высокого можжевельника, Хармони оглянулась и облегченно вздохнула. Никто за ними не гнался. Нигде не было видно клубов пыли, которую обычно вздымают конские копыта. На секунду она позволила себе полюбоваться рассветом и вздрогнула, когда Тор положил ладонь на ее руку.
      – Сколько ни встречай рассвет, он всегда разный. Верно?
      – Только не в Чикаго?
      – Что ты имеешь в виду?
      – Я начинала работать до зари и заканчивала после заката, как и большинство остальных. Мне довелось впервые увидеть эту красоту только после побега. Нам пришлось стать преступниками, чтобы получить право на удовольствия.
      – Жаль, что жизнь у тебя была такая суровая.
      – После этого никто из нас не вспоминал о работе. Ведь это же факт: как бы мы ни работали, получали ровно столько, чтобы не умереть с голоду.
      – Клянусь тебе, мы со своими рабочими так не обращаемся.
      – Какое это имеет значение? Мне все равно! – пожав плечами, бросила Хармони.
      Похоже, за сегодняшнее утро она не сказала и слова правды. Чего ей больше хочется: чтобы Тор убрал руку или чтобы обнял ее покрепче? Тело все еще помнило его прикосновения, его возбуждение, силу страсти. Неужели она так и не сумеет овладеть своими чувствами? Может, вообще отказаться от этих попыток?
      – Это имеет значение. Не только для тебя или других рабочих, но и для экономики страны. Пора осадить людей типа Торнбулла.
      У Хармони перехватило дыхание. Она заглянула юноше в глаза и спросила:
      – Ты действительно думаешь, что это возможно?
      Он кивнул, искоса глядя на солнце:
      – Может быть, одним махом с ними не справиться, но ряды грейнджеров и других союзов все растут. Если рабочие объединятся, они смогут силой добиться своего. Это наилучший способ изменить их нынешнее положение.
      – А ты не боишься, что они будут требовать слишком многого?
      – Большинству рабочих до этого еще далеко. Ты не согласна?
      – Да. Пока им не тягаться с Торнбуллом и его наемными крикунами, которые заморочат голову каждому, кто согласится их слушать.
      – А мы и не будем их слушать.
      Он сжал руку девушки и тронул поводья.
      – Никогда не будем, – эхом откликнулась Хармони, пришпоривая лошадь.
      Ей не терпелось увидеть девочек, убедиться, что с ними все в порядке. Конечно, они волнуются за нее и за свое будущее. Надо приободрить детей, а потом они все вместе найдут средство справиться с Торнбуллом. Важно только одно: поскорее убраться отсюда.
      Вдруг в глаза Хармони трижды ударил солнечный зайчик. Кто-то подавал им весть с помощью зеркала.
      – Что за чертовщина? – пробормотал Тор, наклоняясь в седле и пытаясь рассмотреть, откуда идет сигнал.
      – Девочки выставили пикет. Это означает, что все в порядке, но кто-то приближается.
      Он посмотрел на девушку с уважением:
      – Твоя идея?
      – Нет. Это придумали Фейт, Хоуп и Черити.
      – У девчонок есть голова на плечах.
      – Ты прав. Они у меня все такие.
      Минуту спустя они поравнялись с пинией, росшей у входа в ущелье. К удивлению Тора их тут же окружили со всех сторон.
      – Попались! – Блейз уцепилась за голень Хармони, поставила ногу на ее ботинок и мигом уселась позади. – Поехали!
      При виде подружек Хармони счастливо рассмеялась.
      – Все в порядке? – спросила Джесмин, гладя лошадь по носу.
      – Да. Все хорошо. Вот только Тора слегка подранили. – Хармони глубоко вздохнула. – В Лас-Крусес нам пришлось удирать от Торнбулла и двух его убийц.
      – Ох! – вскрикнула Тара, обнимая за талию Джесмин. – Недаром мы так волновались!
      – Мы боялись, что ты никогда не вернешься, – промурлыкала Блейз и прижалась к спине Хармони. – Мы любим тебя.
      – Мы вели себя осторожно, но волновались ужасно… – Стар грозно посмотрела на Тора и взялась за рукоятку пистолета. – Это он виноват?
      – Нет. Он помогал. – При виде удивленных мордашек Хармони не удержалась от улыбки. – Честное слово. А теперь шагом марш в лагерь! Мы проголодались, и у нас есть что рассказать.
      Девочки бросились бежать и тут же исчезли в ущелье. Блейз же вцепилась в Хармони и крепко прижалась к ней лицом.
      – Они бы растерзали меня, вздумай я причинить тебе вред, – дрогнувшим от изумления голосом сказал Тор.
      – Мы одна семья. – Хармони потрепала Блейз по руке. – Мы видели слишком много смертей и не собираемся потерять еще кого-нибудь из-за мужской жадности.
      – Я это запомню. Придется беречь зад.
      – И перед тоже. Не забывай, что ты все еще заложник «Банды бешеных малолеток».
      Хармони цокнула языком, и лошадь пошла шагом.
      – Разве я могу забыть об этом?
      Тор последовал за ней. В ущелье за день мало что изменилось. Лошади выглядели отдохнувшими. Девочки суетились вокруг костра, готовя еду.
      «Лишь бы побольше и повкуснее», – мелькнуло в голове Тора.
      Он так проголодался, что готов был съесть лошадь вместе с всадником.
      Они спешились. Хармони бережно сняла с седла Блейз, поцеловала ее в макушку, а потом обняла всех остальных. Они тесно прижались к ней, загалдели, забормотали, и стало ясно, что больше им не нужно ничего и никого на свете.
      Тор чувствовал себя полным дураком, пятым колесом в телеге. Как он мог подумать, что Хармони предпочтет его всем прочим? Рядом с молодой женщиной, окруженной девочкам, ему было дьявольски неуютно. Слава богу, никто этого не видит.
      Он повернулся к ним спиной, подошел к костру, сел, положил себе полный котелок какого-то варева, подул на ложку и набил полный рот. Как ни странно, это было вполне съедобно. Вяленое мясо, бобы, перец и свежую родниковую воду не под силу испортить даже плохому повару. Содержимого котелка вполне хватило бы, чтобы утолить его голод. Но по-настоящему он мечтал о толстом, сочном бифштексе. Может быть, полный желудок отвлечет его от мысли о вожделенной мисс Хармони Харпер. Хотя вряд ли…
      Поглощая тушенку, он не сводил с них глаз. Когда они намиловались, Хармони села рядом с Тором. Джесмин наполнила котелок, подала ей, а затем и все остальные принялись за еду. То ли это был поздний завтрак, то ли ранний обед. Тор от души надеялся, что это все же завтрак, но на всякий случай взял себе еще одну порцию.
      Когда все насытились, Джесмин и Тара собрали пустые котелки и понесли их мыть. Ожидая возвращения девочек, Хармони обвела взглядом всю честную компанию, почувствовала такой прилив любви, которого не испытывала ни к кому, кроме покойной матери, и полностью отдалась этому чувству. Немного погодя она посмотрела на Тора.
      При мысли о нем почему-то щемило сердце. Нет, это была не любовь. Ее, великовозрастную, двадцатишестилетнюю, закоренелую старую деву, неожиданно потянуло на мужчин. В самый неподходящий момент.
      Когда Джесмин и Тара вернулись, девочки во все глаза уставились на Хармони. Она улыбалась, пытаясь сохранить жизнерадостную мину, но это ей плохо удавалось. Они были достаточно сообразительны, чтобы понять: опасность снова рядом.
      – Ты уверена, что это был Торнбулл? – спросила Тара, зябко обхватив себя руками.
      – Да. Никакого сомнения. Если бы Тор не ударил одного из убийц в лицо, чтобы дать мне время ускакать, меня бы застрелили или взяли в плен.
      Семь личик важно повернулись к Тору, и семь пар глаз принялись с любопытством рассматривать его.
      – Ты что, хочешь стать членом нашей шайки? – напрямик спросила темноглазая Джесмин.
      – Он мужчина. Это невозможно! – вмешалась Блейз.
      – Слишком высокий. Слишком светлый, – хмуро вставила Стар.
      – Так это же хорошо! – улыбнулись ему Фейт, Хоуп и Черити. – В Швеции он был бы среднего роста.
      – Но не в Китае, – подбоченилась Стар.
      – Девочки, о чем вы говорите! Тор помог мне бежать, но когда мы скакали по Лас-Крусес, его ранили.
      – Мало того что большой, он еще и больной, – высказалась Блейз, упрямо глядя на остальных.
      – Не так уж я и болен. Моя сила при мне. Пуля прошла вскользь!
      Тор понял, что оправдывается перед этими девчонками, и сердито захлопнул рот. Какого черта его заботит, что они о нем думают? И снова он обрадовался, что никто из родных и друзей не видит его позора. Все, во что он верил, перевернулось вверх дном; еще немного, и он перестал бы верить самому себе.
      – Мы не успели получить деньги, – сказала Хармони, пытаясь отвлечь их внимание от Тора.
      – И что же нам делать? – так и подпрыгнула Блейз.
      – Придется ограбить еще один поезд, – стиснув руки, ответила Тара.
      – Или вокзал, – хором добавили прижавшиеся друг к другу Фейт, Хоуп и Черити.
      Джесмин поглядела на Хармони и спросила:
      – А что, полиция заодно с Торнбуллом?
      – У нас есть расписание поездов. Они не нашли наше убежище. Не думаю, что они ожидают скорого нападения в том же месте. Как вам кажется?
      – Но ведь нам нужны деньги? – ответила вопросом на вопрос Блейз и обняла Хармони.
      – Да. Боюсь, что так. Того, что у нас есть, не хватит на дорогу. Чтобы оторваться от Торнбулла, нам придется бежать дальше на запад. Оставаться здесь опасно.
      Хармони обвела взглядом ущелье. Здесь было хорошо. Она ненавидела переезды. Но выбора не было.
      – А разве у него нет денег? – Блейз ткнула пальцем в Тора.
      – Мы пробовали. Торнбулл видел нас обоих. Уверена, что у шерифа уже лежит описание внешности Тора.
      – Он был без шляпы, – покачала головой Джесмин. – Описание будет точным.
      – Похоже, если мы хотим сохранить жизнь и свободу, остается только одно, – вздохнула Фейт и привлекла к себе сестер.
      – Да, – призналась Хармони, испытующе глядя на девочек. – Но, как обычно, мы должны проголосовать. Кто согласен, поднимите руки.
      Все дружно вскинули ладошки и недоуменно посмотрели на Тора, тоже поднявшего руку. Он прочистил горло.
      – А чего вы ждали? Благодаря вам меня разыскивает полиция. Теперь я член «Банды бешеных малолеток», хотите вы этого или нет.
      – Ты заложник, – заявила Тара и обернулась к Хармони. – Ведь это правда?
      Хармони выставила руки ладонями наружу.
      – Он пытался помочь. Я верю, что он отдал бы нам деньги, если бы мог.
      – Стоит пустить этого верзилу в поезд, и он тут же выдаст нас, – буркнула Стар.
      – Согласна. – Хармони улыбнулась, пытаясь успокоить маленьких разбойниц. – Но что же с ним делать?
      – Он мог бы держать лошадей. – Хоуп поглядела на сестер, и те кивнули.
      – Лошадей? – Тор почувствовал себя оскорбленным. – Я лучше вас умею грабить поезда! Меня испугаются в тысячу раз сильнее, чем какой-то пигалицы!
      Он осекся, поняв, что опять оправдывается. На этот раз ему позарез понадобилось принять участие в налете. Никаких сомнений: он спятил.
      Блейз посмотрела на него из-за спины Хармони.
      – Что ни говори, стоит нам войти с тобой, и нас сразу же разоблачат.
      – Она права. – Глядя на Тора, Хармони развела руками. – Придется тебе не соваться на глаза и держать лошадей.
      – А можно ли ему доверять? – В черных глазах Стар стоял страх и беспокойство. – Вдруг он удерет с лошадьми, пока мы будем в поезде?
      – Кто-нибудь останется с ним. Они могут держать лошадей на пару, – рассудительно сказала Джесмин. – Тогда и оставлять его здесь одного нельзя. Он может удрать.
      – О'кей. Он пойдет с нами, но будет держать лошадей. – Хармони по очереди заглянула в лицо каждой. – Все согласны?
      Они дружно закивали.
      – Подождите, что за чушь! – в конце концов спохватился Тор. Они совсем заморочили ему голову. – Я знаю в Аризоне одно место, где принимают детей. Вас возьмут туда. Может быть, и Хармони сможет там работать. – Это предложение было встречено гробовым молчанием. – Поверьте мне, это отличное место, и создали его хорошие люди. Нашлись бы семьи, которые вас удочерили…
      Блейз вскочила и бросилась обнимать Фейт, Хоуп и Черити.
      – Мы и так семья! Не нужно нам взрослых, которые будут нами командовать, прогонят Хармони, а нас разделят и заставят жить с чужими!
      – Это верно, – нахмурилась Черити. – Кроме того, у нас есть дело.
      – Да. – Хоуп наклонилась к костру. – Мы должны остановить Торнбулла и доказать свою невиновность.
      – Мы не отступим, пока не добьемся своего, – упрямо блеснула голубыми глазами Фейт.
      Тор ошеломленно поглядел на банду. Никогда он не встречал таких детей. И это девочки!
      – Слушайте, я обещаю вам помощь. У меня есть влиятельные друзья и родственники. Дайте мне заняться этой проблемой, а сами делайте то, что положено делать маленьким девочкам.
      – Что это? – шагнула к нему Блейз. – Мы работали по восемнадцать часов в сутки без выходных. Вот что делают маленькие девочки! Значит, ты хочешь вернуть нас на фабрику?
      – Если они вернутся к тому, от чего бежали, это убьет их быстрее, чем Торнбулл. – Хармони отвернулась от Тора. – Даже если бы он предложил девочкам работу полегче, они…
      – Стоп! – поднял руки Тор. – Я совсем не это имел в виду. Я думал, что вы будете выбирать себе красивые наряды, ходить в гости, учиться чтению, письму, вышиванию… У вас будут куклы…
      Непроницаемое выражение их лиц заставило его умолкнуть.
      Хармони сжала его руку и покачала головой.
      – Ты жил в совершенно другом мире. Ваш образ жизни нам непонятен. Здесь эти ценности не годятся.
      – Но я же хочу, чтобы вам было хорошо! Вы заслужили это!
      – Мы заслужили право на месть и справедливость. – Блейз опустилась на колени рядом с Тором. – Только это нам и нужно.
      – И еще свобода, – мрачно добавила Джесмин.
      – Вот поэтому мы и пойдем грабить поезд. – Хармони увидела растерянное лицо Тора и вздохнула. – Я говорила тебе то же самое, и это чистая правда. Мы больше не верим в чью-то помощь и помогаем себе сами. Как только закончится налет, мы тронемся в путь. Потом мы отпустим тебя. Все равно ты будешь знать, где мы.
      – Но только попробуй рассказать о нас кому-нибудь! Мы покончим с Торнбуллом, а потом вернемся и выпустим тебе кишки! – Стар выхватила из костра горящее полено и подняла его высоко вверх. – Вот наша свеча, и она не погаснет, пока не победит справедливость!
      Тор покачал головой.
      – Ладно. Какого черта я переживаю из-за банды разбойников? Я подержу лошадей, а потом пойду на все четыре стороны. Но когда «Банду бешеных малолеток» схватят, не шлите мне телеграммы с просьбой о помощи. Я не забуду, как вы от нее отказались!
      Он обвел их взглядом, встал и пошел прочь…
      Тор остановился рядом с пасущимися лошадьми, поражаясь, как его угораздило попасть в такой переплет. Плечо болело, настроение было паршивое, и он не знал, чем себя занять. Девчонки не желали бросать разбой. Эти самоуверенные чертовки не собираются слушать ничьих советов. А почему, собственно, они должны их слушать? Делают что хотят, живут в свое удовольствие… Пройдет немного времени, и взрослые мужчины будут им вообще ни к чему За одним-единственным исключением…
      Оглянувшись через плечо, он посмотрел на Хармони. Ему удалось сделать для нее кое-что, и этого она никогда не забудет. Но как отнять ее у этих девчонок? Господи, если бы они не вернулись сюда! Стоило им задержаться в скалах еще на пару ночей, и она никуда бы от него не делась. А теперь он должен бороться с семью горящими местью девчонками за место рядом с ней. И ведь она им даже не мать!
      Проклиная все на свете, он принялся тщательно осматривать одну лошадь за другой. Слава Богу, наконец-то он нашел себе подобие дела. Наверняка они об этом позабыли. Но нет: девчонки ухаживали за животными не хуже, чем за собой. Черт побери, когда эти дети говорили, что он им не нужен, наверняка имели в виду и это. Но о чем ему тревожиться? Через несколько дней он поедет в Тусон, и это будет самое умное. Девчонкам не придется опасаться, что он запомнил их внешность. Выходит, ему придется держать язык за зубами, да еще и заплатить за это!
      На руку Тора легла чья-то легкая ладонь, и он обернулся. Перед ним стояла Хармони. Она улыбалась и покачивала головой.
      – Правда, зубастые особы? Я горжусь ими. Они многое испытали, но не пали духом.
      – Я поражаюсь их смелости, но им нужен дом, школа, нужно место, где бы они чувствовали себя в безопасности.
      Она уронила руку.
      – А зачем, по-твоему, мы мучаемся, пытаясь раздобыть деньги? Нам нужно купить себе место под солнцем. Пока мы не можем себе этого позволить. А Торнбулл тут как тут! Разве ты не видишь: нам нужно уцелеть, а потом уже думать о нормальной жизни с ее соблазнами?
      – Вижу, но…
      – Твои слова о куклах, красивых платьях, школе и семье обидели их. Разве ты не понял? У них была в лучшем случае одна кукла и одно платье за всю жизнь. А когда нам пришлось бежать, они потеряли последнее.
      – Верно. Извини. Я не сообразил…
      – Конечно. Ты избалован богатством. Ты привык получать все, что захочешь. Ну, а мы нет. Мы привыкли зарабатывать на жизнь своим горбом. С самого детства. Вот и все.
      Он до боли сжал ее плечо.
      – Не считай меня бесчувственным. Я говорил, что помогу вам. Но с меня хватит обвинений в том, в чем я не виноват ни сном ни духом!
      Хармони отпрянула и сделала шаг в сторону.
      – Я думаю, тебе надо прилечь и поберечь плечо. Сон пойдет тебе на пользу.
      Тор попытался протестовать, но она подняла руку и остановила поток его слов.
      – Налет на поезд мы устроим завтра. Встать предстоит на рассвете, поэтому сегодня все будут отдыхать. – Она оглядела ущелье. – Если все кончится хорошо, через два дня мы уедем отсюда в Калифорнию. А ты сможешь вернуться к своей сладкой, праздной жизни.
      – Я вовсе не трутень! Я только что закончил университет и буду работать, как все в моей семье. Никто из нас не ест свой хлеб даром!
      Он не собирался пускаться в объяснения, но Хармони задела его за живое и заставила оправдываться.
      – Твои сестры и мать работают? – В ее голосе звучала насмешка.
      – Да. Моя сестра – суфражистка.
      – Замечательно, что у нее есть на это время.
      – Да, замечательна. Она бьется изо всех сил, чтобы у женщин появилось право голоса.
      – Я не собираюсь голосовать. Мне нужна хорошая работа, надежный дом и еда для детей.
      – А разве она не бьется за то же? Они с матерью унаследовали семейное дело – пароходную компанию – и нанимают на работу женщин. Те служат у них машинистками.
      У Хармони загорелись глаза.
      – Мне всегда хотелось заниматься машинописью! Это так современно, так чисто, так важно! – Она отвела взгляд. – Но этому надо учиться, а у меня нет денег. Кроме того, стоит вылезти из этой кроличьей норы, Торнбулл будет тут как тут, и мне станет не до смеха.
      – Хармони, я помогу тебе. – Тор не знал, в чем дело, но что-то не позволяло ему отступиться. Он положил руки ей на плечи и повернул к себе лицом. – Черт побери, дай мне сделать это! Ты станешь машинисткой. Ну почему ты такая упрямая?
      Она сбросила его руки.
      – Я не упрямая. Просто я не дура. Если бы ты прошел через то же, что и мы, и твоя жизнь подвергалась бы такой же опасности, ты бы никогда не верил чужим людям.
      Он по инерции начал было что-то объяснять, но остановился.
      – Ладно, выбирай сама.
      – Благодарю за разрешение.
      Девушка отвернулась, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Почему она так агрессивна? Может, он искренне предлагает помощь. А может, хочет заманить в ловушку. Нет, ради девочек она не имеет права доверять ни ему, ни чувству, которое он пробудил в ней.
      – Хармони…
      Она обернулась.
      – Когда придешь в себя, я буду здесь.
      Ей пришлось сдержать улыбку.
      – Ты еще упрямее, чем я!

      На следующий день «Банда бешеных малолеток» собралась у можжевельника, откуда начиналась дорога в пустыню. Тор сидел верхом, окруженный разбойницами. Свой галстук, жилет и пальто он оставил в лагере. Шляпы, которая могла бы скрыть лицо, у него не было. Лишней ни у кого не оказалось. Впрочем, все равно: девчачья шляпа налезла бы ему разве что на макушку.
      Он поглядел на небо. Второй день стояла прекрасная солнечная погода… Черт знает что! Разве он когда-нибудь представлял себе, что будет принимать участие в преступлении? Но и женщину, подобную Хармони Харпер, он тоже никогда не представлял себе. Да и таких деток. За какие-то три дня его жизнь круто переменилась.
      – Тор… – Хармони протянула ему руку. – Мы хотим вернуть тебе кое-что.
      Тор не глядя раскрыл ладонь. Пальцы встретились, и между ними проскочила искра. Хармони быстро отдернула руку, и Тор ощутил прикосновение согретых ее теплом золотых карманных часов. Его тронул этот жест.
      – Спасибо. Это подарок отца, и мне было бы жаль расстаться с ним.
      – Теперь ты один из нас. По крайней мере, до окончания налета. – Хармони смотрела в сторону. – Пожалуй, пора в дорогу.
      Он поглядел на циферблат, удостоверился, что часы заведены, и положил их в карман брюк, потому что жилета на нем не было. Впрочем, какое это имело значение? Он был просто рад, вот и все.
      Возврат часов говорил, что кое-чего ему все-таки удалось добиться. Часы стоили немалых денег, в которых «Бешеные малолетки» сильно нуждались. И все же они поняли, что для него значит эта вещь. Выходит, они не такие бессердечные, какими хотят казаться. Это обнадеживало.
      Тор посмотрел на серьезные лица девочек.
      – Я готов.
      Хармони тронула лошадь. Тор ехал рядом с ней. Девочки следовали за ними. Они добрались до Рио-Гранде и вдоль берега поскакали в направлении Лас-Крусес.
      Дорога была ему незнакома, но Хармони, казалось, хорошо знала, куда она их ведет. Он догадался, что девушка основательно разведала местность еще до их встречи. Только умный преступник способен на это. А в уме ей отказать было нельзя, как бы он ни хорохорился.
      Чем ближе они подъезжали к Лас-Крусес, тем более напряженным становился взгляд Хармони и тем настороженнее казались лица девочек. Это произвело на него сильное впечатление. Он забыл, что имеет дело с профессионалами. Они работали, и работали хорошо. Черт побери, у него слишком короткая память! Именно так они взяли его в заложники и перевернули вверх дном все его представления о женщинах.
      Проскакав около часа, они миновали узкое ущелье, поднялись немного вверх и остановились в тени растрепанных ветром можжевельников, выросших вокруг огромных валунов.
      Хармони остановилась, спешилась, бросила поводья и выбежала на опушку. Оглядевшись, она помахала им рукой, призывая присоединиться к ней. Через минуту Тор стоял на коленях рядом с ней. Девушка ткнула пальцем вперед. Там пролегала извилистая, как след змеи, железнодорожная колея. Не слишком далеко, не слишком близко. Место другое, но очень похожее. Выбор был безукоризненным.
      – Начинается самое трудное… – Она натянула черные кожаные перчатки, потрогала висевший на шее черный шелковый шарф, убедилась, что он на месте, и посмотрела на девочек. – Давайте бревна, и как можно скорее.
      – И что дальше? – Тор хотел помочь им, но не знал, как.
      – Чтобы остановить поезд, вышедший из Лас-Крусес, нужно что-нибудь положить на рельсы. Обычно мы используем валежник и небольшие деревца, которые могут притащить лошади.
      Хармони оглянулась на Лас-Крусес.
      – А почему бы не придумать что-нибудь новенькое?
      – Зачем?
      – Объясню. – Тор повел плечами, поморщился от боли, но от своей идеи не отказался. – Дай мне отработать еду. Я могу отнести вниз несколько валунов и завалить ими колею. Ручаюсь, поезду придется остановиться.
      Хармони посмотрела на его широкие плечи, длинные руки, большие ладони…
      – Что ж, давай. Идея хорошая. Но мы все же подвезем немного валежника. Помни, времени у нас мало.
      – О'кей.
      Тор поднял ближайший обломок скалы и почувствовал прилив гордости, заметив ошеломленные взгляды окружающих. Физическая сила пока еще тоже чего-то стоит, а до них это не доходит… Он дотащил валун до колеи, установил его, а потом вернулся за новым.
      Тем временем девочки запрягли двух лошадей цугом и приспособили их стаскивать вниз ветки. Работали они быстро и спокойно. После пятого камня он вспотел и устал. Плечо болело. Кажется, он разбередил рану, та открылась и вновь стала кровоточить. Но он никому ничего не сказал.
      Хармони похлопала руками, стряхивая с них пыль, вновь поглядела на колею и обернулась к нему.
      – Достаточно. Выглядит внушительно. Спасибо за помощь. Если их не остановит этот завал, то не остановит ничто на свете.
      Тор бросил взгляд в сторону Лас-Крусес.
      – Кажется, идет…
      – Поезд! – стиснула его руку Хармони. – Сегодня они рано!
      В Торе заговорил слепой инстинкт. Он рванул девушку к себе.
      – Я не дам тебе рисковать!
      – Отпусти сейчас же!
      – Нет, Хармони. Это серьезно. Дай мне сыграть ва-банк!
      Он испытывал бешеный прилив энергии. Сил у него было достаточно. И нельзя было позволить себе оставаться в укрытии, предоставив опасное дело женщине и детям.
      Хармони толкнула его в грудь.
      – Иди к лошадям! Стоит им увидеть нас, и все будет кончено!
      – Хармони, пойдем! – помахала рукой Блейз.
      Девочки повели лошадей в безопасное место посреди можжевельника.
      – Тор, будь благоразумным. Мы знаем, что надо делать, а ты нет, – пробормотала девушка, пытаясь вырваться из его сильных объятий.
      – А если с тобой что-нибудь случится? Вдруг в тебя станут стрелять, а меня не будет рядом?
      – Прекрати! Отпусти меня немедленно! Ты хочешь, чтобы нас пристрелили прямо здесь, на пути?
      Он оглянулся. Поезда еще не было видно, но слышался стук колес. Дрожала земля.
      – Сейчас они увидят нас и убьют!
      – Ничего. Успеем.
      Тор поднял девушку на руки, удивился, что она такая легкая, и побежал к деревьям. Хармони отчаянно вырывалась, но он держал крепко, ощущая все выпуклости ее теплого тела. Достигнув укрытия, Тор опустил ее наземь. Она попыталась ударить его.
      – Дурак здоровый!
      Тор схватил ее за руки и удержал, сверху вниз глядя на ее попытки вырваться. Не ей было тягаться с ним силой. Да, было много способов использовать мощь мускулов.
      – Я предупреждал, чтобы ты не смела меня бить!
      Разъяренная Хармони обернулась к девочкам.
      – Он совсем озверел. Не слушайте его, не обращайте на него внимания. Наденьте маски, проверьте, заряжено ли оружие! Если кто-то доставит слишком много хлопот, бросайте его и переходите к следующему. И будьте осторожны!
      – Я сам ограблю поезд. – Тор не ослабил хватку. – Не хочу, чтобы ты рисковала.
      – Слушайте, мистер! – подбоченилась Джесмин. – Мы работаем вместе, вместе принимаем решения, и никакой верзила командовать нами не будет!
      – Верно! – поддержала Блейз, обнимая подругу. – Ты согласился, что будешь держать лошадей!
      – Нечестно нарушать слово! – сверкнула глазами Стар.
      Тор покачал головой. Черт побери, что делать дальше? Он не мог позволить девчонкам подвергать себя опасности. Но он ведь дал слово, верно? Показался поезд и начал сбавлять ход. Ладно, решение принято и его надо выполнять.
      – Ты весь в крови, Тор. – Хармони все еще пыталась освободиться. – Если ты пойдешь с нами, риск только увеличится. Все равно ни один мужчина не может ограбить поезд в одиночку.
      Тор выпустил ее руки и по очереди оглядел лица девочек. Остановить их всех было невозможно.
      – Опомнитесь, пока не поздно. Честное слово, я помогу вам!
      Фейт, Хоуп и Черити надели маски, остальные последовали их примеру. У Тора заныло внутри.
      – Ну образумьтесь же!
      Ему хотелось удержать их, но все было бесполезно. Они правы: одному человеку не под силу ограбить всех пассажиров поезда.
      – Стар остается с тобой. – Хармони кивнула самой миниатюрной из девочек. – Стреляй в него, если он попытается помешать нам.
      Стар тут же взяла его на мушку.
      – Это невозможно. Вы же дети, вы девочки! Я могу разорвать вас пополам голыми руками…
      Как ни странно, он отчаянно беспокоился за тех, кто пытался командовать им.
      – Поэтому мы все и ходим с «уравнителями». – Хармони повернулась к нему спиной. – Все в порядке, девочки. Помните о пожаре. Помните о Торнбулле. Помните о «Банде бешеных малолеток».
      Тор беспомощно следил за тем, как они выскакивают из рощи и бегут к медленно останавливающемуся поезду. Фейт, Хоуп и Черити поднялись по ступенькам и скрылись в одном вагоне, Джесмин и Блейз влезли в другой, а Хармони и Тара – в третий и последний… Он стиснул кулаки. Было слишком тихо. Напряжение возрастало. Что-то должно было случиться. Он оглянулся на Стар. Та была совершенно спокойна.
      – Их никогда не ранят и не поймают. – Она спрятала пистолет в кобуру и как завороженная уставилась на поезд. – Теперь ты не сможешь помешать.
      – Я хотел помочь…
      – Мы помогаем себе сами.
      Они молча смотрели на железную дорогу. Тор боролся с желанием засечь время. Минуты казались ему часами. От отчаяния хотелось выхватить у Стар пистолет и побежать на помощь, но он знал, что это только помешает делу и может закончиться тем, что их убьют или схватят. Нельзя было отвлекать их внимание.
      Тор хотел сойти с места, но боялся пошевелиться или издать хоть один звук. Сжимая кулаки, он смотрел то на Стар, то на поезд.
      – Что-то слишком долго… – наконец выдавил он.
      Слова с трудом вылетали из перехваченного страхом горла.
      – Не знаю… – Стар запнулась, прикоснулась к рукоятке пистолета, а потом поглядела на юношу. – Наверно.
      – О черт! Проклятье!
      – Спокойно. Они скоро выскочат. Мы должны будем держать лошадей, пока все не окажутся в седлах, а потом поскачем за ними и будем охранять их с тыла. Понял? – Взгляд черных глаз был тяжелым.
      – Да.
      Не отрывая глаз от вагонов, он вытер потные ладони о брюки. Какого черта эта девчонка командует им?
      – Теперь скоро.
      Тут же из дверей выпрыгнули Фейт, Хоуп и Черити и опрометью бросились к деревьям. Ему чуть полегчало, но ни одна из них не была Хармони. Он следил и ждал. Из соседнего вагона шмыгнули Блейз и Джесмин и последовали за подругами. Поразительно, как быстро они бегали. Едва ли кто-нибудь из взрослых угнался бы за ними. Пожалуй, и Тор не смог бы их поймать. Это произвело на него впечатление.
      Казалось, все идет нормально. Он напрасно беспокоился. Тор осмотрел лошадей и удостоверился, что все в порядке. Сейчас они будут уносить ноги. И в этот момент раздался выстрел, а чуть погодя – еще один.
      «Хармони!» – обожгла мысль.
      Время ожидания кончилось. Он схватил пистолет Стар, сделал несколько шагов вперед, а затем оглянулся.
      – Побыстрее уводи отсюда девочек! Возвращайтесь в убежище. Я разберусь, что случилось в поезде.
      – Подожди!
      Стар стащила с себя маску, обвязала ею нижнюю часть лица Тора, напялила ему на голову свою шляпенку, завязала шнурок под подбородком и опустила поля.
      – Спасибо.
      Наверняка он выглядит по-дурацки. Черт с ним! Нельзя терять ни минуты. Тор выбежал из-за деревьев навстречу девочкам. Поравнявшись с ними, он крикнул:
      – Скачите! Остальное – моя забота!
      С каждым шагом девочки приближались к спасению. Это его порадовало.
      Юноша бежал изо всех сил и вскоре схватился за поручень вагона, в котором находились Хармони и Тара. Он потянул ручку, прищурился и медленно открыл дверь. Раздались выстрелы. Одна пуля попала в стенку вагона, другая прошла над его головой. Он не ответил. Не следовало привлекать к себе внимания. Пока его никто не видел.
      Заглянув в вагон, он увидел перепуганных пассажиров, вжавшихся в сиденья. Случилось самое худшее. Хармони и Тара оказались в ловушке. Они прятались за креслом, и Хармони отвечала выстрелами кому-то впереди. Что случилось? Что ему делать? И кто, черт побери, в них стреляет?
      Потом он заметил кровь на рубашке Тары, привалившейся к Хармони. Одна из девочек ранена! Он оглох от ярости. Какой-то идиот посмел ранить ребенка, его ребенка! Ну, он за это заплатит! Сердце забухало в груди на весь Запад. Он бы никогда не поверил, что девочки способны выстрелить в человека, тем более в таком многолюдном месте. Но об этом позже. Сейчас надо выручать их. И поскорее.
      Он вгляделся в переднюю часть вагона, пытаясь увидеть стрелявших, но те тоже прятались за креслом. Запомнив это сиденье, он решил дать Хармони знать, что пришел к ней на помощь. А заодно и обнаружить себя. К счастью, она была неподалеку.
      Тор негромко окликнул:
      – «Бешеные малолетки», отходите! Я прикрою вас.
      Эти слова привлекли к нему всеобщее внимание и заставили раскрыться противников. Один из них поднял голову и несколько раз выстрелил в Тора, тут же узнавшего стрелка. Один из наемных убийц Торнбулла! Это объясняло многое. Никогда ему не забыть его лицо. Как и лицо той, которая обернулась и посмотрела на него с удивлением и облегчением. Хармони…
      Она кивнула, а затем обхватила Тару и сунула в кобуру пистолет, зная, что ей понадобится напрячь все силы, чтобы вытащить девочку из вагона и довести ее до укрытия. Но у Тора оставалось в лучшем случае шесть пуль. Нужно было стрелять только наверняка. Хармони слегка поклонилась юноше, благодаря за то, что он не послушался ее предостережений.
      Пока Тор над головами пассажиров стрелял в передок вагона, Хармони помогла Таре встать на ноги и заторопилась к выходу. Раздался ответный выстрел, она почувствовала жгучую боль в руке, качнулась от удара пули, но продолжила путь. Теперь ничто не могло остановить ее.
      Поравнявшись с Тором, девушка поняла, что до сих пор никому так не радовалась. Лишь бы им удалось уйти живыми! Тара всей тяжестью повисла на ней. Миновав Тора, Хармони выбралась в тамбур и рухнула на пол, хоть и знала, что не имеет права поддаваться слабости.
      Она вынула из кобуры неразряженный пистолет Тары и толкнула его к Тору. Он продолжал вести огонь, а Хармони, собравшись с силами и превозмогая боль, помогла девочке спуститься по ступенькам. Как же они доберутся до деревьев? В этот момент навстречу им на полном скаку вылетела Стар, ведя в поводу трех лошадей. Хармони, обрадованная появлением Тора, при виде Стар чуть не заплакала от счастья…
      Черт побери, Тор понятия не имел, как они унесут отсюда ноги! Самому ему наверняка не сносить головы, но Хармони и Таре он постарается дать шанс. Пока хватит пуль, люди Торнбулла из вагона не выйдут.
      Он бросил взгляд в окно, надеясь увидеть Хармони и Тару, и заметил скачущую им навстречу Стар. Эти девчонки были храбрее роты бывалых солдат! Он никогда не был так напуган и одновременно так горд. Как они держались под огнем! А теперь на выручку шла Стар. Может, и ему повезет выбраться из этой мышеловки? Тор сделал еще несколько выстрелов, мечтая всадить пулю в Торнбулла, сунул пистолеты в карманы брюк, отполз в тамбур и изо всех сил хлопнул дверью.
      Спрыгнув на землю, Тор бережно принял Тару из рук Хармони, усадил девочку в седло, а затем помог и Хармони. Когда он сам оказался верхом на лошади, девочки во всю прыть скакали к зарослям можжевельника. Юноша устремился за ними. Снова послышались выстрелы, и рядом засвистели пули.
      Оглянувшись, он увидел, что у вагона стоят Торнбулл и двое наемных убийц. Проклятие! Не думая о том, имеет ли смысл стрелять на ходу, он выхватил пистолет, прицелился и нажал на спуск. Трое мужчин немедленно опустились на колени. Даже если он и не попал в них, эта картина доставила Тору громадное удовольствие. Через несколько секунд он достиг спасительных деревьев и поскакал вдогонку «Банде бешеных малолеток».
      Нагнав Хармони, Тару и Стар, он оглянулся. Никто их не преследовал. Если только в поезде нет лошадей, можно считать себя в безопасности. А вдруг у Торнбулла и его людей в соседнем вагоне по коню? Эта мысль заставила его пришпорить лошадь. Пустыня – не то место, где можно укрыться от выстрелов.
      Державшиеся впереди девочки быстро скакали в сторону Рио-Гранде. Ах, если бы убежище было поближе! Больное плечо кровоточило, но это не мешало ему держаться в седле. Пристально вглядевшись в Хармони, он заметил кровь, стекавшую по рукаву рубашки. Проклятие, она ранена! Правда, судя по всему, не слишком тяжело. Тор перевел взгляд на Тару. Выпустив поводья и уронив голову, девочка цеплялась за седельную луку. Она истекала кровью. Страх за жизнь Тары и гнев на тех, кто ранил ее, подстегнули Тора.
      Он подскакал вплотную, снял девочку с седла, обнял и прижал к груди. Стар заметила этот маневр, перехватила уздечку и повела лошадь Тары за собой. Хармони бросила на него туманный взгляд и еле заметно кивнула.
      Рост и вес Тары поразили юношу. Привыкнув считать девочек взрослыми, он думал, что и тела у них тоже не детские… Тара была очень слаба. Теплая струйка крови просочилась сквозь его рубашку и смочила кожу. Но сама рана, казалось, не внушала опасений. Пуля попала не то в плечо, не то в бок. Ничего, организм юный, здоровый… Огнестрельные раны не всегда смертельны.
      И все же от чувства вины у него сжималось сердце. Он никогда не позволил бы детям подвергать себя опасности. Несмотря на то, что они много раз участвовали в налетах и выходили сухими из воды, всегда оставался шанс, что ограбление плохо кончится. Так и вышло. Как Хармони могла решиться на это? Он злобно покосился в ее сторону.
      Она втравила их в это дело, а теперь и сама ранена! Тор не мог согласиться ни с ее действиями, ни с ее доводами. Да, они оказались в сложной ситуации, да, у них на хвосте висел Торнбулл, да, им надо было бежать, но юноша ощущал гнев, вину и ужас так, словно эти чувства гнались за ним по пятам. Он был обязан остановить детей!
      Дышать нечем… Тор сдернул с себя повязку и увидел, что остальные уже давно сделали это. Что значит опыт! Он выругался. Интересно, о чем они сейчас думают, унося ноги после неудачной попытки поиграть в разбойников? В жизни он не делал ничего глупее. Ну ладно, какой с него спрос, но что случилось с Хармони и Тарой? Ладно, хватит. Что сделано, то сделано.
      Они достигли Рио-Гранде и повернули на север. Пятеро девочек по-прежнему держались впереди. Они добрались бы до лагеря и без них. Интересно, долго ли лошади смогут скакать с такой скоростью? А вдруг местный шериф уже получил телеграмму? Надежда была только на конскую прыть.
      Он увидел, что Хармони направила свою лошадь в реку, и последовал за ней. Конь осторожно нащупал копытом дно. Если они сумеют замести за собой следы, то будут в полной безопасности. Но нужно торопиться. Тара теряла сознание. Сколько крови может потерять человек и остаться при этом в живых? К несчастью, они еще не могли остановиться и перевязать ей рану. Хоть бы у него самого кровь остановилась…
      Тор опустил глаза на бледное, слишком спокойное лицо девочки, и в его сердце вспыхнула ненависть. Как у человеческого существа поднялась рука на ребенка? Как можно было заставлять девочку работать от зари до зари, морить ее голодом, травить и пытаться убить только за то, что он» многое знала?
      Они скакали вверх по реке. Проклиная все на свете юноша бережно прижимал Тару к груди.
      – Все будет в порядке, малышка. Больше я никому не дам тебя в обиду…

      Хармони не плакала. Она запретила себе плакать. Она не проронила ни слезинки с самого пожара, не проронит и сейчас. Тор держал Тару в крепких объятиях. Это радовало ее. Девочка не смогла бы ехать сама. Будет ли она жить?
      Выяснять не было времени, но эта мысль неотступно терзала душу.
      Она дернула повод, заставила лошадь выйти на берег и взяла курс на запад. Лошадь прибавила шагу. Хармони оглянулась. Кажется, никто за ними не гнался. Показались знакомые холмы, и девочки одна за другой стали исчезать в ущелье. Она почувствовала облегчение. Они уже в безопасности. Если повезет, остальные вскоре присоединятся к ним.
      Но ничто не могло унять ее душевную боль. Тара. В чем была ошибка? Ведь все шло как обычно. Что же случилось? Ответ был слишком очевиден. Торнбулл. Стоило Хармони увидеть в поезде его лицо, как она тут же поняла: опасность рядом. Почему он оказался именно в этом поезде, именно в этом вагоне? Почему не остался в Лас-Крусес, где в последний раз видел ее?
      Оставалось только гадать. Наверно, он сопоставил факты и вычислил, что из себя представляет «Банда бешеных малолеток». Скорее всего, именно сообщения об этой банде завели его так далеко на Запад. Возможно, и на поезд он сел, готовя им ловушку. Она сработала.
      Едва увидев Торнбулла, Хармони попыталась удалить Тару из вагона, но его люди оказались быстрее. Пуля настигла девочку у дверей. Когда Тара зашаталась, Хармони толкнула ее за сиденье, которое защитило их обеих. Но все равно это была ловушка. Люди Торнбулла держали их на мушке, перекрывая вход, и бежать через дверь было равносильно самоубийству.
      Ей не хотелось признаваться в этом даже самой себе, но Тор пришел на помощь как раз вовремя. Он доказал свою преданность, он не побоялся рискнуть жизнью, чтобы спасти их. Но почему? Теперь Торнбулл начнет охотиться и за ним. Зачем этому чужаку, взятому в заложники, понадобилось помогать им? По пути к холмам эта мысль снова и снова приходила ей в голову.
      Но беспокойство о Таре все же было сильнее. До сих пор все ограбления проходили играючи. Может, постоянное везение сделало их излишне самоуверенными, заставило забыть об осторожности? Нет. Они грабили только потому, что хотели выжить, но никакой «Банды бешеных малолеток» в действительности не существовало. Были нормальные дети, которые разговаривали друг с другом, смеялись и думать не думали о том, что являются членами знаменитой разбойничьей шайки.
      Появление Торнбулла все расставило по своим местам. Он превратил разбой в утомительный и опасный труд – такой же, как на его чикагской фабрике. Теперь, после того как ранили Тару, это было очевидно. И ее, Хармони, тоже подстрелили. К счастью, рана не сумела остановить ее. Было больно, но она знала, что это не опасно. Могло кончиться куда хуже. И что бы тогда делали девочки?
      Неужели она действительно рисковала жизнью детей? Девушка вздрогнула и обернулась. Тор, Тара и Стар скакали следом. Клубов пыли видно не было. Значит, никто за ними не гонится. Но это не утешало. Она виновата и в том, что ранили Тару, и в том, что они занялись разбоем. Это решение было ошибкой. Правда, девочки сами вызвались грабить поезда. Казалось, у них нет другого способа выжить. Но что из этого вышло?
      Она приказала себе перестать думать об этом. Сначала надо добраться до безопасного убежища, а затем выяснить, что с Тарой. О последствиях можно подумать и позже. И о собственной вине тоже.
      Достигнув холмов, она позволила лошади замедлить бег. Еще немного, и все они остались бы пешими. Кроме того, до спасения было рукой подать. Во всяком случае, она на это надеялась.
      Ее нагнала Стар и поскакала рядом.
      – Я поеду вперед и проверю, вскипятили ли воду для Тары. И тебя. – Она протянула руку и бережно дотронулась до окровавленного рукава Хармони. – Как ты?
      – Все в порядке. Это просто царапина. Поезжай. Мы привезем Тару.
      Стар кивнула, оглянулась на подругу, потом склонила голову набок и посмотрела на Тора.
      – Я все еще в твоей шляпе, верно? – Тор дернул завязки, снял шляпу и вручил девочке. – Спасибо. Я куплю тебе новую. Похоже, она здорово растянулась и потеряла форму.
      – Лучше позаботьтесь о Таре, – ответила Стар и исчезла в холмах, ведя за собой лошадь подруги.
      Хармони обернулась к ехавшему рядом Тору. Он насупился.
      – Какого черта ты посылаешь детей в пекло?
      – Перестань! – взмолилась девушка, глядя на Тару. – Как она?
      – Как видишь. Твоими молитвами…
      – Я ничего не желаю слышать! Мне и так плохо. Дай доехать до лагеря! – Она оглянулась и застыла от ужаса. – Тор, скорее! Вперед, в холмы! За нами погоня. Я вижу клубы пыли!
      Не теряя времени, Тор вонзил каблуки в бока измученного животного, послал его вперед и позволил себе оглянуться только тогда, когда они обогнули можжевельник. Вдоль Рио-Гранде быстро двигалось облако пыли. Он выругался и поскакал вперед, пытаясь скрыться от глаз преследователей.
      Хармони ехала за ним, но вдруг остановилась.
      – Доставь Тару в безопасное место. Я буду охранять вход в ущелье.
      Она спешилась и достала из седельной сумки винтовку.
      – Черт с тобой, оставайся, если тебе приспичило.
      – Тор, они могли увидеть нас.
      – Не думаю. Мы были в тени холмов.
      – Мы не можем рисковать.
      – Тогда садись на лошадь и возьми Тару. Сама отвезешь ее и осмотришь. Я посторожу.
      Она заколебалась, но только на секунду.
      – Думаешь, ты прав?
      – Кто из нас лучшая нянька и лучший стрелок?
      Хармони прислонила винтовку к стволу можжевельника и подъехала к Тору сбоку. Он бережно передал ей Тару и вложил в руки поводья своей лошади.
      – Забери ее. Если дела пойдут плохо, лошадь мне не понадобится.
      Девушка кивнула, втайне надеясь, что им удалось остаться незамеченными, привязала поводья к луке и тронулась в путь. Вскоре она углубилась в холмы и оглянулась. Тор уже поднял винтовку и карабкался по склону, пытаясь найти точку, где видимость была бы наилучшей. В третий раз за день Хармони обрадовалась его присутствию.
      Миновав поворот, она заглянула в лицо Тары. Девочка что-то бормотала и покачивала головой. Хармони прижала ее к груди и прошептала на ухо что-то успокаивающее. Но хотелось плакать еще сильнее, чем прежде. Одно к одному Торнбулл. Она должна остановить его. И как можно скорее.
      Расстояние от можжевельника до входа в ущелье по казалось Хармони нескончаемым, но все же она его преодолела. Стар, успевшая спешиться, вела под уздцы обеих лошадей. Джесмин и Блейз хлопотали у костра. Фейт Хоуп и Черити ухаживали за конями.
      Девушка устало улыбнулась. О лучших подругах нельзя было и мечтать. Они сами знали, что нужно, делали это без всяких напоминаний и не доставляли ей никаких хлопот. Стар заторопилась навстречу и молча приняла у нее поводья! Джесмин отошла от костра и протянула руки навстречу Таре. Хармони быстро спрыгнула с лошади и помогла Джесмин подвести Тару к огню. Вдвоем они опустили девочку одеяло и накрыли другим. Та стонала и металась.
      – Тара… Ты в безопасности… – Хармони опустилась на колени и погладила густые рыжие волосы. – Мы вернулись в убежище и позаботимся о твоей ране. Не волнуйся, спокойно.
      – Дым… Скорее! Надо открыть дверь. Мама! – Тара боролась с одеялами и порывалась вскочить.
      – Тара, здесь нет огня. Ты в безопасности. Мы с тобой. Не волнуйся…
      Хармони положила ей руку на лоб и обвела взглядом сбившихся в кучку девочек.
      Фейт, Хоуп и Черити опустились на колени рядом с Тарой.
      – Ты вылечишь ее?
      – Надеюсь. – Хармони покачала головой, пытая прийти в себя. – Я хочу, чтобы все шло так, словно ничего не случилось. Я позабочусь о Таре. Потом неплохо бы поесть. Надо подкрепиться и как можно скорее уходить отсюда.
      Девочки не двинулись с места. Хармони мельком посмотрела на Блейз и поняла, что обязана помочь им преодолеть страх. Потом все пойдет само собой.
      – Вы поможете мне?
      – Да. Но где заложник?
      – Он сторожит вход.
      Хармони чуть не проговорилась, но вовремя спохватилась. Незачем им знать о клубах пыли. Волнений хватает и без этого.
      – Попозже мы присмотрим за ним. – Стар протиснулась к Таре и принялась гладить ее руку.
      – Девочки, вы сегодня молодцы. Мы вырвались из окружения.
      Хармони откинула одеяло, которым была укрыта Тара. На левой груди девочки запеклась кровь.
      – Мы раздобыли немного денег. – Джесмин показала на седельную сумку.
      – Если бы только Тара была здорова… – проговорила Фейт, обнимая сестер.
      – Я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось. Обещаю вам. – Прежде чем поглядеть в глаза девочкам, Хармони пришлось глубоко вздохнуть. – Ничего бы не случилось, если бы в поезде не ехал Торнбулл с двумя телохранителями. Один из них выстрелил в Тару.
      – Нет! – выкрикнула Стар.
      Этот возглас смешался с воплем потрясения и ужаса, вырвавшимся у остальных.
      – Как он догадался? – выпалила Черити.
      – Не знаю. – Хармони расстегнула на Таре рубашку. – Но мы ушли и всегда будем уходить от него. А сейчас позаботимся о себе и лошадях.
      – Вода кипятится, а аптечку я уже принесла. – Блейз протянула ей седельную сумку.
      – Хорошо. – На хлопчатобумажной блузке Тары расплывалось кровавое пятно. У Хармони пересохло во рту. Рана была тяжелая. – Дайте-ка мне мокрую тряпку.
      Блейз смочила кусок ткани и молча протянула ей.
      Хармони, затаив дыхание, стерла кровь и с облегчением убедилась, что Тара ранена всего лишь в бок. Пуля ударила ее в спину около подмышки, пробила мягкие ткани, прошла навылет и оставила после себя чистую сквозную рану, из которой едва сочилась кровь. Значит, пулю извлекать не придется. Если не будет заражения, Тара вскоре поправится.
      Хармони улыбнулась. Слезы жгли ей глаза. Столпившиеся вокруг девочки ожидали приговора.
      – Все будет хорошо. У нее сквозная рана в боку, – устало проговорила девушка и смахнула слезы.
      Только теперь она поняла, почему люди плачут от счастья. Эти слезы смывают боль.
      – В рубашке родилась Тара, – пробормотала Блейз и подала Хармони чистый лоскут.
      – И долго она будет выздоравливать? – спросила Джесмин, кладя ей руку на плечо.
      – Не знаю. Ей нужен покой, тишина и отдых.
      – И настоящий доктор.
      Стар склонилась над подругой и принялась осматривать рану.
      – Неплохо бы, но как до него добраться? – Хармони обвела взглядом свой отряд. – Я не очень представляю, когда она сможет двигаться.
      – Врача можно украсть, – подбоченилась Стар. – Мы привезем его сюда.
      Хармони покачала головой.
      – Это слишком опасно. Пожалуйста, больше никаких заложников. – Она строго посмотрела на маленьких разбойниц. – С Тарой будет все в порядке. Сейчас я сделаю для нее, что смогу, потом мы отдохнем и поговорим о том, как быть дальше.
      – А вдруг у Тары начнется лихорадка? – свела брови Фейт. – От этого умирают.
      – Знаю. – Хармони обернулась к раненой. – Что бы ни было, мы позаботимся о ней. О'кей? Самое главное сейчас – обеспечить безопасность всем нам. Это будет лучшим выходом и для Тары.
      Девочки кивнули и с явной неохотой разошлись заканчивать свои дела.
      Хармони хорошенько промыла рану, засыпала ее дезинфицирующим порошком и наложила повязку. Сделав для девочки все, что было в ее силах, она застегнула на Таре рубашку и хорошенько укрыла.
      Блейз похлопала ее по руке:
      – А теперь сама сделай то, о чем твердишь нам. Умойся, и пойдем есть.
      Улыбаясь, девушка пожала детскую ладошку.
      – Ты права. Спасибо за напоминание.
      Она привлекла к себе девочку и обняла ее…
      Вскоре все сидели у костра. Солнце садилось. Приближалась ночь. Хармони не хотелось есть, но она рассеянно взяла котелок, думая одновременно о Таре и Торе. Выстрелов слышно не было. То ли всадники действительно их не заметили, то ли еще не добрались до холмов. Надо было проверить, как там дела, но сначала следовало устроить на ночлег девочек.
      Она заставила себя проглотить несколько ложек, но вкуса еды не ощущала. Девочки ели, время от времени посматривая на раненую подругу. Тара спала мирным сном, но Хармони мучила мысль о возможной лихорадке. Теперь они могли позволить себе обратиться к врачу. В Чикаго для этого у них не было денег. А во время бегства нельзя было довериться ни одному из них. Можно ли доверять им сейчас? Едва ли. Но если у Тары начнется жар, придется рискнуть. Она пойдет на все, лишь бы спасти девочку.
      Закончив еду, девушка отставила котелок, взяла другой, наполнила его тушенкой, а заодно прихватила фляжку с водой.
      – Пойду кормить Тора. Посмотрю, чем он занимается.
      – А как же твоя рана? Дай нам перевязать ее! – забеспокоилась Блейз.
      – Спасибо. Я займусь ей чуть попозже. – Она встала, держа на весу котелок. – Если Тара проснется, накормите ее бульоном из-под тушенки.
      – Не волнуйся, мы последим за ней, – бросила Джесмин, подсела к Таре и пощупала ее лоб.
      – Я скоро вернусь.
      Чем дальше она отходила от костра, тем сильнее портилось настроение. Ей не хотелось ссориться с Тором. Его отношение к налетам было известно. Хармони и так чувствовала свою вину, чтобы выслушивать нотации.
      Дойдя до входа в ущелье, она оглянулась. Девочки отчаянно нуждались в помощи. Никогда она не посмеет еще раз подвергнуть их опасности. Как бы ни претило ей вновь оказаться в зависимости от мужчин, придется воспользоваться предложением Тора. Ради детей она пойдет и на это.
      Что ж, решение принято, и она не собирается от него отказываться… Девушка шла по собственному следу, миновала кактус и услышала шорох в скалах. На пустыню опускалась ночь, начинало холодать. Впрочем, за множество ночей, проведенных под небом Дикого Запада, к этому можно было привыкнуть. К чему она не привыкла, так это к мужчинам типа Тора.
      Не в этом дело, возразила себе Хармони. Просто ей не хочется оказаться у него в долгу. Даже если он поможет им, девочки должны сохранить свободу. Ей нечего было предложить ему. У них было только награбленное, да еще то, что необходимо людям, спасающимся бегством. Драгоценностей у нее не было, кроме золотого медальона с фотографией матери. С ним она расстаться не могла, да и для Тора эта вещь не могла представить никакой ценности…
      Да что это с ней творится? Она ведет себя как бесправная работница фабрики Торнбулла, а не главарь «Банды бешеных малолеток», за голову которого назначена большая награда! Она гордилась своей преступной славой. И еще кое-чем. Разве можно забыть лихорадочный блеск, вспыхивавший в глазах Тора при малейшем прикосновении к ее телу? Он хочет ее. А мужчины платят за любовь. Кому, как не ей, знать это! Многие ее подруги жили на содержании у богатых джентльменов, помощь которых позволяла им выкарабкаться из нужды. До сих пор ей не приходилось прибегать к этому способу, но на что не пойдешь ради девочек? Уговаривая себя, Хармони хитрила. Прикосновения Тора были ей не так уж неприятны.
      Не доходя до можжевельника, она остановилась и прислушалась. В ту же секунду чья-то рука сжала ее предплечье, и девушка чуть не задохнулась от страха.
      – Они проехали мимо, – хрипло прозвучал голос Тора.
      – Я принесла тебе поесть…
      Она протянула ему котелок и тут же сделала шаг назад. Тело Тора горело прежним жаром.
      – Спасибо…
      Он с аппетитом принялся за тушенку.
      – Думаешь, мы в безопасности?
      – Пока да.
      – Хорошо. – Она облегченно вздохнула, а потом стиснула руки. Пора было приступать к долгому и неприятному разговору, но язык не поворачивался. – Спасибо за то, что выручил нас в поезде. Спасибо, что помог девочкам. И спасибо за то, что согласился постоять на часах, пока я их успокаивала.
      – Не за что. Я сам вызвался. Как Тара?
      – Пуля пробила подмышку. Рана чистая. Я перевязала ее. Думаю, если не начнется жар, она скоро поправится.
      Он кивнул, быстро прикончил тушенку и отставил котелок.
      Хармони протянула ему фляжку с водой.
      – Мне надо поговорить с тобой.
      Он жадно напился, вытер рот тыльной стороной руки и поставил фляжку рядом с котелком.
      – Что, неудачный налет все же научил тебя уму-разуму?
      – Признаться, да. Можешь ругать меня сколько влезет. Имеешь право. Просто до сегодняшнего дня все кончалось благополучно, и мы потеряли голову. – Она проглотила слюну. – Торнбулл поставил нас на место.
      – Да не Торнбулл, а двое его убийц! Странно, что они ехали именно в этом поезде. Неужели засада?
      – Не знаю. Знаю только, что девочек надо немедленно увозить. – Она глубоко вздохнула. – Не мог бы ты помочь нам?
      – Ты все сделала, чтобы помешать мне. Разве я не отговаривал вас? А теперь Тара лежит раненая. Она могла погибнуть. Да и ты тоже.
      – Тебя самого ранили в Лас-Крусес.
      – Я мужчина.
      – Ну и что?
      Хармони стиснула зубы, пытаясь побороть гнев. Этот человек ей нужен. Она не имеет права выйти из себя.
      – Хочешь верь, хочешь не верь, но разница есть.
      – О, этому я верю, – подбоченилась она. – Я слишком хорошо знаю, как мужчины убивают женщин. И никто им не мешает.
      – Если ты имеешь в виду этот пожар, то…
      – Да! И многое другое!
      Она принялась расхаживать взад и вперед, тщетно пытаясь успокоиться.
      – Хармони! – Он протянул к ней руку. – Я не понимаю, о чем мы говорим. Важно только одно. Нельзя подвергать девочек опасности.
      – Согласна.
      – В самом деле?
      – Да.
      Она еще раз вздохнула и повернулась к нему. В тени скалы лицо Тора казалось состоящим из одних углов. Видя выражение его голубых глаз, она не могла оставаться спокойной. Да и не хотела.
      – Значит, тебе понадобилась моя помощь? – спросил он и шагнул к ней.
      Хармони выставила руку ладонью вперед. Она не хотела, чтобы к ней прикасались. Пока не хотела.
      – Я хочу заключить сделку. Ни девочки, ни я не желаем оставаться у тебя в долгу.
      – Но я…
      – Пожалуйста, выслушай меня. – Стоит на секунду прерваться, и у нее не хватит решимости открыть рот. – Ты упомянул место, где можно было бы остановиться, сказал, что у тебя там друзья. Я бы хотела оставить там девочек, но только до тех пор, пока я не расправлюсь с Торнбуллом.
      – Забудь о Торнбулле!
      – Нет! – Она шагнула к Тору. Ее глаза яростно сверкнули. – Я оставлю их только на время. Но платить мне нечем, а милостыню мы не берем.
      – Там не нужно платить. Это приют для бездомных женщин и детей.
      – Мне там делать нечего, в вашем приюте. – Горло сжали спазмы. – Я хочу поменять свое тело на стол, дом и школу для девочек, пока не смогу…
      – Что? – воскликнул Тор, хватая ее за плечи и привлекая к себе.
      Ночь ответила ему громким эхом. Хармони вздрогнула от пронзительной боли в руке, но ничего не сказала. Не следует ему знать, что она ранена.
      – Я хочу расплатиться с тобой телом за…
      Он изо всех сил прижал ее к себе.
      – Я слышал. Ты сама не знаешь, что говоришь.
      Девушка едва дышала от боли и близости горячего мужского тела.
      – Тор, я не хочу оставаться у тебя в долгу. Надо, чтобы все было честно и по совести.
      Он прижал ее к груди, обвил руками и закрыл глаза, пытаясь не дать выхода гневу. Почему она считает его способным на такую низость? Как она смеет предлагать ему плату, такую плату за помощь девочкам? Разве он требовал чего-нибудь, разве не прожужжал им уши, предлагая свои услуги? А теперь она оскорбила их обоих. Но запах ее волос и тепло податливого, гибкого, сильного тела, как всегда, заставили его забыть обо всем на свете… Наконец он отстранил, ее.
      – Приют Флоры Маккаскар основан с помощью моей семьи как раз для таких людей, как ты и девочки. Они не нуждаются в плате. И я тоже.
      – Ты не хочешь меня?
      – Проклятие! – Он заставил себя сделать шаг в сторону, едва сдерживая желание снова обнять ее. – Верно, я хочу тебя, но…
      – Тогда в чем же дело? – Она потянулась к нему. – Тор, пожалуйста! Не лишай меня остатков гордости.
      Юноша круто повернулся.
      – Именно это я и пытаюсь сделать. Не желаю обращаться с тобой, как с проституткой.
      Хармони уронила руку. Раз он так понял ее… Он ошибся. Что ж… Пора уходить. Но не успела она сделать и шагу, как снова оказалась в его объятиях. Он принялся целовать ее лицо, осыпал горячими, крепкими поцелуями глаза, нос, губы… Задрожав от возбуждения, она подняла руки, обняла его за шею и заставила опустить голову, чтобы дотянуться до его рта.
      Он застонал и ответил ей страстным поцелуем, просунул язык в рот, яростно набросился на ее губы и начал пить их, тщетно борясь со вспыхнувшим внутри желанием овладеть этой женщиной и никогда с ней не расставаться. Он ласкал ее спину, мучительно соблазнительные груди, а потом добрался до бедер и крепко прижал их к себе.
      Тело безмолвно кричало, что ему нужна эта женщина, и разум соглашался с телом. Почему, черт побери, он не хочет принять то, что ему предлагают? Неделю назад он не колебался бы ни секунды. Зачем ему вдруг понадобилось защищать ее от самого себя? При чем тут это предложение, ведь она хочет его так же неистово, как и он ее. Он жизнью клянется, что это так!
      Поцелуи становились все более жгучими, и наконец Тор начал понимать, что же ею движет. Это была своеобразная попытка спасти свою гордость, снять с себя ответственность за решение стать его любовницей. Если он догадался правильно, такое предложение должно льстить ему, И все равно он не может его принять. Пусть она честно и открыто признается в своем желании и придет к нему по доброй воле, не делая вида, что ее принудили к этому обстоятельства.
      Хотя вполне возможно, что для нее это действительно просто сделка. Работницы вроде Хармони постоянно пользовались своим телом, чтобы добиться желаемого. Эта мысль подействовала на него, как красная тряпка на быка. Представив себе, что она спала с другим мужчиной, а может быть, и не одним, он испытал пронзительную боль. Ему хотелось разорвать их на куски. Эта разбойница, эта дикарка должна была принадлежать только ему. Никакому другому мужчине не под силу ее укротить. А когда он добьется своего, ей и в голову не придет вспоминать других любовников.
      Лютый гнев заставил его прервать поцелуй и отстранить девушку. Сунув руки в карманы, чтобы не потянуться к ней снова, он хмуро произнес:
      – О'кей. Пусть будет по-твоему.
      Она подняла руку, потрогала свои распухшие, горящие губы и заподозрила, что совершила самую ужасную в жизни ошибку.
      «Ну что? – спросил ее внутренний голос. – И кто же из вас теперь носит шпоры?»

      Хармони приехала в Тусон, штат Аризона, на день позже Тора. Ее терзали сомнения. Из соображений безопасности они согласились путешествовать отдельно. Фейт, Хоуп и Черити поехали с Тором. Для всех окружающих они были его дочерьми. Стар, Тара, Джесмин и Блейз отбыли вместе с Хармони днем позже, чтобы дать возможность Таре прийти в себя и не пересечься в пути.
      Но эти планы вовсе не доказывали, что она доверяет Тору. Просто у нее не было выбора. Девочки не хотели ехать в приют Флоры Маккаскар. Однако они ужасно переживали из-за Тары, а поблизости от Торнбулла никто из них не чувствовал себя в безопасности. Им требовалось надежное убежище, но денег на это не было, поэтому предложение Тора казалось подходящим. Если он не предаст их или не попытается использовать в своих целях, может быть, все и обойдется. В конце концов, они сами на это пошли.
      И все же усталая, грязная и взволнованная Хармони не была уверена в своей правоте. Тара была еще очень слаба. Она отчаянно нуждалась в отдыхе и завершении лечения. От этого зависело будущее всех остальных. Именно поэтому, девочки согласились отдать свои жизни в руки чужих людей, а она отдала свое тело в руки Тора Кларка-Джармона. Теперь, по прошествии двух дней, проведенных врозь, мысль о том, что она действительно позволила ему прикоснуться к ней, казалась чем-то нереальным.
      Теперь Хармони подозревала, что ее стремление к свободе было единственным, привлекавшим к ней Тора. Стоит сдаться, и все будет кончено. Она не могла забыть его горящие голубые глаза, сильное тело, готовность защищать ее и девочек, то, как он целовал ее и прижимал к своей широкой, мускулистой груди… Она дрожала, боясь и одновременно страстно желая снова увидеть его, остаться с ним наедине… Во всем этом не было никакого смысла. Наверное, она слишком устала и переволновалась, чтобы рассуждать здраво.
      Лишь в одном она была уверена. Необходимо доставить детей в приют Флоры Маккаскар, потому что там их ждут Фейт, Хоуп и Черити. Да и Тор разъярится до белого каления, если она не сделает этого. В конце концов, если ей не понравится приют, его персонал или что-нибудь еще, она заберет детей и уедет. Где-нибудь когда-нибудь они найдут покой. И свободу.
      Проезжая мимо строений из необожженного кирпича, возле которых копались в пыли куры, Хармони тщательно следила за каждым, кто мог оказаться переодетым полицейским. Но людей попадалось немного. К северу от города вонзалась в небо высокая гора, и Хармони машинально отметила, что там можно было бы соорудить неплохое убежище.
      Она поглядела на девочек. Тара могла вот-вот выпасть из седла. Дальше медлить было нельзя. А вдруг в приюте их поджидают Торнбулл или полиция? Что, если Тор предал их? Ею овладели тяжелые предчувствия. Все они слишком устали, да и лошади не выдержат долгой скачки, если придется спасаться бегством. Она нащупала рукоять пистолета и решила, что при необходимости непременно будет стрелять.
      Въезжая в пыльный город, Хармони заметила множество стальных путей. Она слышала, что Тусон – крупный железнодорожный узел. Впрочем, это было неважно. Просто не хотелось, чтобы кто-нибудь опознал в них часть «Банды бешеных малолеток». Она переехала на другую сторону улицы, а потом вообще свернула в глубь города, инстинктивно держась подальше от колеи. Каменные хибары уступили место неуклюжим деревянным строениям, а затем раскрашенным домам викторианского стиля, выглядевшим в пустыне довольно нелепо.
      Приют Флоры Маккаскар располагался в одном из викторианских домов, но Хармони не торопилась разыскивать его. Она внимательно оглядела свой черный костюм: брюки, рубашку, кожаную куртку и ботинки со шпорами. Так же были одеты и девочки. Обычная одежда преступников, удобная, практичная… Только теперь до нее дошло, как неуместно будут они выглядеть в нарядном доме. Но такие мелочи не могли смутить ее.
      Она глубоко вздохнула и продолжила путь. Кавалькада свернула на другую улицу, оставив викторианские домики позади. Хармони остановила лошадь и смерила взглядом собравшихся вокруг девочек.
      – Думаешь, нам надо идти туда всем сразу? – спросила Стар, настороженно озираясь по сторонам.
      – Нет. – Хармони прикоснулась к плечу Тары и с облегчением заметила, что та улыбнулась в ответ. – Пожалуй, сначала войдем туда мы с Тарой. Остальные будут ждать здесь.
      – Тут рядом кафе, – заметила Джесмин. – Мы можем взять что-нибудь попить и подождать тебя. Как ты считаешь?
      – Разумно, – кивнула Хармони, по очереди разглядывая усталые лица девочек. – Если нам в приюте не понравится, мы вовсе не обязаны там оставаться.
      – А если они попробуют помешать нам, то здорово пожалеют, – вставила Блейз.
      – Ну что ж, мы с Тарой поехали… – Хармони запнулась. – Но если я вскоре не вернусь за вами, знайте: что-то случилось.
      – И что тогда? – спросила Стар, подъезжая поближе.
      – Завтра утром вы отправитесь в Калифорнию.
      – Нет! – наклонилась к ней Джесмин. – Если ты не вернешься к закату, мы будем знать, что вас надо выручать.
      – У нас есть кое-какие деньги. Мы наймем кого-нибудь в помощь, – прищурилась Блейз.
      – Можешь быть уверена, мы не бросим тебя. – Джесмин скрестила руки на груди. – Мы, «Банда бешеных малолеток», не бросаем подруг в беде.
      – Девочки, я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности.
      До сих пор они принимали решения вместе, однако теперь Хармони не желала допускать, чтобы девочки рисковали жизнью. Но разве удастся уберечь их от Торнбулла?
      – Если один из нас в безопасности – значит, все в безопасности. Если один в опасности – значит, все в опасности. – Стар похлопала Тару по руке и взглянула на Хармони.
      Девушка вздохнула. Сейчас она не могла согласиться с ними. Таре нужна помощь. Кроме того, она обязана узнать, что с Фейт, Хоуп и Черити. Да на самом деле она и не ожидала никакой беды, просто привыкла быть осторожной.
      – О'кей. Я вернусь как можно быстрее. Но если не вернусь, не вздумайте ходить за мной. Лучше пошлите кого-нибудь. – Она посмотрела на Тару. – Ты готова?
      Тара выпрямилась:
      – Я в порядке. Не беспокойся обо мне. Я еще держусь в седле.
      – Теперь недалеко.
      Хармони помахала девочкам рукой, и они с Тарой тронулись в путь. Обернувшись, она успела заметить, что Стар, Блейз и Джесмин остановили лошадей у маленького кафе. Ей до смерти не хотелось разлучаться с девочками. Что, если она не вернется? Что, если Торнбулл и полицейские поджидают их? Нет. Нужно гнать от себя эти мысли. Все будет хорошо.
      Она свернула на улицу, состоявшую из викторианских домов, и принялась высматривать приют Флоры Маккаскар. У нее были описание дома и подробные указания, как туда проехать. Они медленно спускались по улице. Тара держалась рядом. Дома становились ниже и расступались все дальше друг от друга. Наконец они подъехали к зданию, расположенному на краю города.
      Вот он! Хармони напряглась от волнения. Дом напоминал нарумяненную, даму. Трехэтажное деревянное здание было выкрашено яркой бирюзовой краской, затейливая резьба покрывала веранду и балкон. Между верандой и коньком крыши висела резная доска, на которой желтыми и бирюзовыми буквами было выведено:
      «ПРИЮТ ФЛОРЫ МАККАСКАР».
      – Думаешь, здесь мы будем в безопасности? – обернулась к ней Тара.
      – Скоро узнаем.
      Стоило им ступить на круглую въездную аллею, плавно выходившую, к фасаду дома, как дверь распахнулась настежь и оттуда вылетели Фейт, Хоуп и Черити. Они кубарем скатились по ступенькам и побежали им навстречу, крича и размахивая руками.
      Тяжесть свалилась с души Хармони. Она принялась разглядывать девочек и несказанно удивилась. Никогда ей не приходилось видеть их такими нарядными. На них были изящные юбки нежно-желтого, голубого и зеленого цвета и подобранные в тон блузки, сшитые по последней моде. Пышные светлые волосы были зачесаны назад и падали на спину. Никто не узнал бы в этих девочках работниц с фабрики, привыкших носить унылые серые платья, или разбойниц, облаченных во все черное.
      Если бы Тор захотел полностью изменить их внешность, он не придумал бы ничего лучшего. Хармони ощутила укол зависти. Она бы не смогла купить им такие наряды. Как она смела надеяться, что сумеет в одиночку заботиться о семи девочках?
      И все же она заботилась о них. А они заботились о ней. Все они живы и почти все здоровы. Они в безопасности. С ними больше ничего не случится. Она остановила лошадь, спрыгнула наземь и побежала навстречу детям. Те бросились ей на шею, вытерли слезы, а потом переключились на Тару. Девочка протянула им руки. Подруги подбежали к ней, помогли сойти с лошади, схватили в охапку и принялись целовать.
      Наконец Хоуп отпустила Тару, оглянулась и насупилась:
      – А где остальные?
      – Что-нибудь случилось? – Фейт сжала руку Хармони.
      – Торнбулл? – испуганно глядя на них, спросила Черити.
      – Нет, – покачала головой Хармони. – Все в порядке. Мы добрались благополучно. Просто нам пришло в голову, что Торнбулл или полиция могли устроить здесь засаду, и мы пошли на разведку.
      Фейт кивнула.
      – Пойдем! – потянула за руку Хоуп. – Здесь очень красиво.
      – Я должна вернуться за остальными, – пробормотала Хармони, поворачиваясь к лошади.
      – Позволь это нам, – улыбнулась Черити. – Фейт покажет тебе дом, а мы с Хоуп поскачем к девочкам!
      Хармони обняла Тару за талию.
      – Они в маленьком кафе недалеко отсюда. Надо выехать на соседнюю улицу и скакать на север. Оно называется «Радуга».
      – Я сам съезжу за ними, – прервал ее низкий мужской голос.
      Обернувшись, Хармони едва не задохнулась. Перед ней стоял Тор.
      – Зачем было пробираться сюда тайком?
      В черных брюках и белой рубашке с расстегнутым воротом он выглядел элегантным как никогда. Она поняла, насколько была к нему несправедлива, и тут же принялась оправдываться.
      – Вы здесь не услышали бы топот целого табуна мустангов из-за этого шума!
      Ей ужасно не хотелось признаваться, что он прав. Хуже того, ей не хотелось признаваться, что при его появлении у нее захватило дух. Прошла всего лишь неделя с небольшим, но ей показалось, что за это время он вырос, глаза стали более голубыми, волосы – более светлыми, а тело – еще более соблазнительным…
      Фейт, Хоуп и Черити дружно обернулись к нему.
      – Нам очень хочется…
      Тор покачал головой:
      – Лучше будет, если вы покажете Хармони и Таре дом.
      Хармони почувствовала, что ее влиянию на Тора наступил конец.
      – Поеду я. Я знаю, где их искать.
      – Ты устала.
      – Девочки ждут именно меня, я их и заберу. – Она обернулась к Фейт. – Проводи-ка Тару и уложи ее в постель.
      Фейт кивнула:
      – О'кей, только возвращайтесь поскорее. У нас есть что показать и рассказать.
      Хармони крепко обняла ее и села верхом. Тор тут же забрался в седло лошади Тары.
      – Боишься, что я не вернусь?
      – О чем ты думаешь, главарь «Банды бешеных малолеток»?
      Она одарила его мрачным взглядом, развернула лошадь и рысью поскакала по улице. Тор ехал следом.
      – Все еще не можешь расстаться со своей ролью? – спросил он, подъехав вплотную и положив ладонь на руку в перчатке, которой она держалась за седельную луку.
      – А на что ты надеялся?
      – Я чертовски удивился, когда ты доверила мне доставить сюда Фейт, Хоуп и Черити.
      Она оттолкнула его руку:
      – У меня не было выбора.
      – Ты упрямая женщина, Хармони Харпер.
      – Я женщина, за которой охотятся, которую ищут, и…
      – Дикая женщина.
      – Такой меня сделала жизнь.
      – А я бы с удовольствием сделал из тебя что-нибудь другое…
      Хармони заглянула в его глаза и вспыхнула:
      – Надеюсь, ты подождешь меня у себя в комнате. Не на глазах у девочек…
      – Я остановился в гостинице «Голубой шалфей». С девочками будешь жить ты.
      – Спасибо.
      Он снова тронул ее руку:
      – Хармони, я не собираюсь вгонять тебя в краску. Как-никак меня воспитали джентльменом. Не всегда удается вести себя вежливо, но можешь быть уверена – в присутствии твоих детей и моей родни я не ударю лицом в грязь.
      – Это долго не протянется…
      – Что? Ты сомневаешься в моей порядочности? – задохнулся он.
      Девушка еще раз посмотрела ему в глаза. Они горели синим пламенем.
      – Я имела в виду, что оставлю девочек в приюте только до тех пор, пока не подыщу для них безопасное место и не рассчитаюсь с Торнбуллом.
      – Я говорил, чтобы ты забыла о Торнбулле. – Тон Тора тут же изменился.
      – А я говорила, что не успокоюсь, пока этого человека не отдадут под суд и не восстановят наши честные имена.
      – Теперь это неважно. Здесь ни у кого нет прошлого. Я обещаю, что тут никто не причинит девочкам вреда.
      Хотелось поверить ему, но она не могла себя заставить сделать это.
      – Давай поговорим об этом позже. Сейчас я хочу только одного: поскорее забрать девочек и увериться, что они вне опасности.
      Он сжал ее руку, а потом выпустил:
      – О'кей. Значит, сначала займемся их устройством.
      Свернув на параллельную улицу, Хармони принялась искать взглядом кафе. Лошади девочек были привязаны у входа. Она облегченно вздохнула. Тор улыбнулся!
      – Боялась, что их украдут?
      – Да. Платить выкуп мне будет нечем.
      Когда они подъехали к кафе, оттуда выскочили счастливые Стар, Блейз и Джесмин. При виде Тора они застыли на месте. Казалось, сначала девочки обрадовались ему, но потом выражение их лиц изменилось. Наверно, они вспомнили, что доверять ему нельзя.
      Хармони искоса посмотрела на Тора. Видно было, что холодный прием огорчил его. Она впервые подумала, что юноша мог поехать с ней, искренне беспокоясь о девочках. Но возможно ли это?
      – А теперь едем обратно! – улыбнулся Тор. – Там вас ждут мягкие постели, новые платья и мороженое.
      – Платья? – Джесмин шагнула к нему.
      В ее темных глазах зажегся интерес.
      – Мороженое? – Блейз пошла отвязывать лошадь. – Я никогда его не пробовала.
      – А еще новая кукла, а то и две, – коварно добавил пристально следивший за ними Тор.
      – Куклы? – Стар положила руки на бедра и просверлила его взглядом. – Ты думаешь, у нас есть время для кукол?
      Тор растерянно оглянулся:
      – Я… Ну, я видел их, и… Вообще-то они выглядят одинокими. – Он пожал плечами. – Я думал, что девочки любят устраивать для них дома. Может, это не так?
      Стар мигом залезла в седло.
      – Не хотелось бы, чтобы они попали в руки злодеев!
      – Верно! – Блейз подошла вплотную к Тору. – Мы будем их защищать от врагов!
      Юноша усмехнулся.
      – Они будут вам благодарны.
      Пока остальные девочки садились верхом, Хармони с улыбкой смотрела на Тора. Она не могла понять, почему он так внимателен, но это не мешало ей радоваться. Куклы, мороженое… Улыбка медленно сошла с ее лица. Когда придется уезжать, сумеют ли девочки без сожаления расстаться со всем этим? Что лучше: пожить в роскоши хоть раз в жизни или вообще не знать, что такое роскошь? Она не знала. Зато хорошо знала другое. Воспоминания о любви матери много лет скрашивали ее одиночество.
      На обратном пути ее бросило в озноб от неприятной мысли. А вдруг все это является частью сделки? Она должна будет рассчитываться телом не только за безопасность, но и за счастливую жизнь девочек. Не хотелось верить этому, но какие другие мотивы могут быть у Тора? Она никогда не видела мужчины, готового бескорыстно помогать женщинам и детям. Значит, и у него должен быть какой-то, тайный расчет.
      Гулко билось сердце. Нельзя позволять эмоциям брать верх над разумом. Слово есть слово, и она сдержит его, как держала всегда. Ее обещание Тору входит в договор. Она сделает свое дело и сможет уйти с чистой совестью. Почему ей так хочется, чтобы их связь не зависела от внешних причин? Она знала, что в жизни так не бывает. За все приходится платить.
      Они выехали на аллею, которая вела к двери приюта, и Хармони тяжело вздохнула. Будь ее воля, она ни за что не легла бы в постель с богачом, который стал бы волочиться за ней или, подобно Тору, страстно добиваться ее любви. При взгляде на девочек она испустила еще один вздох. Как избавиться от ощущения, что она оставляет «Бешеных малолеток» на попечение тех, кто сумеет о них позаботиться лучше ее? Сейчас же перестать думать об этом!
      Но грозный приказ не помог. Наоборот, чем ближе они подъезжали к двери в новую жизнь, тем тяжелее становилось у нее на душе. Она осадила лошадь. Ей не хочется ехать дальше, не хочется вступать в этот новый мир, не хочется иметь дело с чужими людьми! Она предпочла бы ему старый – опасный, но привычный. Торнбулл! Он снова обрекал ее на одиночество, и Хармони возненавидела его еще сильнее, чем прежде.
      Остановившись у фасада дома, она внимательно оглядела эту викторианскую постройку. Несколько ступеней вело к единственной входной двери, прорубленной левее середины здания. Дверь обрамляла изящная рама из полированного стекла. Верхняя часть двери тоже была стеклянной и хорошо пропускала свет. Справа от двери располагалась крытая веранда. Левое крыло было выстроено под небольшим углом к фасаду, так что из окон каждого этажа была частично видна улица. На третьем этаже, под крутым коньком крыши, сверкали три небольших окошка.
      Эта роскошь произвела на Хармони неизгладимое впечатление. Она видела нечто подобное только в самом фешенебельном районе Чикаго. Но нога ее не ступала внутрь такого дома.
      – Хармони…
      Она сверху вниз поглядела на стоявшего рядом с лошадью Тора. Он протянул руку, чтобы помочь ей сойти. Девочки уже спешились и во все глаза смотрели на нее. В этот момент открылась дверь. По ступенькам чинно спустились Фейт, Хоуп и Черити и направились к ней. Следом за ними вышли две женщины и остановились на веранде. Они были прекрасны – высокие, стройные, белокурые… На обеих были дорогие и элегантные льняные платья. Контраст их одежды с ее собственной был поразительным.
      Хармони оглядела себя и перевела взгляд на Тора. Ничего, этим ее не смутишь. Она позволила ему снять себя с лошади. Сильные руки обхватили ее за талию и бережно опустили на землю. Он отступил на шаг, предложил ей руку и улыбнулся. Она попыталась сделать приятную мину, но мышцы лица не слушались.
      Откуда-то из-за угла вышли два не то мексиканца, не то индейца, взяли лошадей и увели их. Это тоже было непривычно. Она снова глубоко вздохнула и взяла под руку Тора. Кажется, манеры, воспитанные в ней матерью, в конце концов пригодились.
      Они поднялись по ступенькам, окруженные девочками, и остановились перед двумя женщинами.
      – Я рад представить вас моей матери, Александре Кларк-Джармон, и моей сестре, Дейдре Кларк-Джармон. Это Хармони Харпер. – Он посмотрел в сторону. – А это Стар, Блейз и Джесмин.
      Блейз подбоченилась и храбро шагнула вперед.
      – Мы не отдадим свои пистолеты!
      – Верно! – Стар подошла к подруге и хмуро поглядела на двух элегантных дам.
      Александра улыбнулась:
      – Мне это и в голову не приходило. Я слишком долго жила на ранчо, чтобы не знать, какая важная вещь пистолет или винтовка. Надеюсь, вы согласитесь держать пистолеты вместе с нашим оружием, пока будете находиться в доме.
      – Вы жили на ранчо? – спросила Джесмин, придвигаясь поближе. – Что-то непохоже.
      Дейдра засмеялась:
      – Так ведь это наши городские платья. Тор расскажет тебе, что мы не всегда так одеваемся.
      – Когда-нибудь мы тоже купим ранчо, – гордо сказала Стар, глядя на Хармони. – Там можно сильно вырасти.
      – Это верно. – Дейдра перевела взгляд на Хармони. Ее зеленые глаза цветом напоминали мох. – А вы, оказывается, совсем не такая высокая, как я думала!
      Хармони вздернула подбородок, но тут же поняла, что не ей тягаться ростом с великанами Кларк-Джармонами.
      – Когда-то маленький рост сослужил мне хорошую службу.
      – В самом деле? – заинтересовалась Дейдра.
      С облегчением поняв, что Тор ничего им не рассказал, Хармони задумалась над тем, как объяснить их появление здесь.
      – Мы проделали длинный путь…
      – О, простите. Мы совсем забыли… – Александра подошла к двери и открыла ее настежь. – Прошу, входите. Мужчины отправились за продуктами, но к обеду обещали вернуться. Не хотите ли посмотреть ваши комнаты и освежиться с дороги?
      Девочки вопросительно поглядели на Хармони.
      – Это было бы просто чудесно!
      Хармони жестом пригласила девочек пройти вперед, затем переступила через порог, чувствуя, что рука Тора поддерживает ее за талию. Прямо перед ней поднимались ввысь ступени лестницы, справа находилась просторная гостиная.
      – Красиво…
      – Спасибо, – тихо засмеялась Дейдра. – Мы хотели, чтобы детям было здесь удобно и уютно. Надеюсь, нам это удалось.
      Хармони принялась разглядывать гостиную. Она была обставлена с роскошью, о которой оставалось только мечтать. Стены оклеивали яркие, цветастые обои, заполнявшие пространство между панелями темного дерева. На окнах висели белые кружевные занавески, стол покрывала белая скатерть, а мебель была в белых чехлах. Красиво, чисто, удобно, но… едва ли тут можно было чувствовать себя непринужденно.
      – Пойдемте наверх, мы покажем вам другие комнаты.
      Александра вступила на лестницу, вслед за ней двинулись Дейдра и девочки.
      Хармони поставила ногу на покрытую ковром ступеньку и остановилась. Разве сможет она здесь жить? Разве сумеет когда-нибудь накопить денег на такой громадный дом? Она снизу вверх посмотрела на Тора.
      – Тебе нравится?
      – Тор, мы не сможем остаться здесь…
      Он изумленно поднял брови:
      – Почему? Разве тут плохо?
      – О нет! Тут слишком хорошо.
      – Жаль, здесь недостаточно места, чтобы у каждой девочки была своя комната.
      Хармони была потрясена:
      – Да у них отродясь не было собственных комнат! Что они там будут делать? Помирать со скуки?
      – Фейт, Хоуп и Черити живут в комнате на втором этаже. Стар и Блейз еще маленькие, они могли бы жить вместе с Джесмин. А Тару мы поместили бы в отдельную комнату и держали в постели, пока она не выздоровеет. Все это тоже на втором этаже. Там же ванная. А ты могла бы занять третий этаж.
      – Что? Весь третий этаж мне одной?
      Она застыла как вкопанная и изумленно уставилась на него.
      – Да. – Он нежно погладил ее по щеке. – Надеюсь, ты будешь здесь счастлива.
      – А как же иначе? – пробормотала Хармони, качая головой, чтобы прийти в себя. – Но что же достанется другим детям?
      – Приют только начал работать. Мы опоздали на торжественное открытие, но я поговорил с родными и все уладил. Они наняли в восточных штатах учительницу, у которой есть диплом медицинской сестры, и приспособили ей под спальню комнату на первом этаже. Она еще не приехала. На третьем этаже хотели поселить какую-нибудь многодетную мамашу, но пока он пустует и ты можешь жить там сколько захочешь.
      Она вцепилась в перила, чтобы не упасть. После смерти матери Хармони не приходилось сталкиваться с такой добротой и пониманием. И никогда ей не предлагали жить в такой роскоши. Она не могла представить себя в этом доме. Было в Чикаго несколько богатых людей, жертвовавших деньги на пансионы для женщин, однако эти заведения не были бесплатными. Желающих попасть в них хватало, впрочем, с избытком. Но принимали туда только одиноких женщин, работавших учительницами, машинистками и продавщицами.
      – Я вижу, ты все еще сомневаешься. Существует одна важная причина, из-за которой и был создан этот приют. Если подождешь до обеда, тебе все объяснят те, кто разбирается в этом лучше меня. Сможешь подождать?
      Она кивнула.
      – Отлично. – Тор обнял ее за талию и привлек к себе. – Я должен многое показать тебе. – Он быстро поцеловал девушку в губы. – Начнем с третьего этажа и платьев, которые я для тебя выбрал. Думаю, они будут тебе как раз. Я купил их только вчера, и…
      – Тор!
      – Что?
      – Платья? – нахмурилась она.
      – Но ведь тебе и девочкам нужно переодеться. Нельзя в этой одежде ездить по городу. Кончится тем, что вас кто-нибудь узнает. Верно?
      – Пожалуй… – Она чувствовала, что вот-вот потеряет голову.
      И виноват в этом был не столько шикарный дом, сколько руки Тора.
      – Сегодня утром мы тоже ходили за покупками, – усмехнулся он. – Ничего лишнего не покупали, честное слово!
      – Могу себе представить! «Ничего лишнего»…
      Она принялась подниматься по лестнице. Сердце колотилось как сумасшедшее. Что бы ни было, она не сможет привыкнуть ни к этой роскоши, ни к этому дому, ни к этому мужчине, ни к его подаркам. Она не может принять ни их, ни его самого. Не нуждается она в них. Ей и девочкам нужно только одно: простое, чистое, безопасное жилье, где они были бы хозяйками. И они не успокоятся, пока не добьются своего.

      Тор стоял у окна гостиной и смотрел на кактусы, выращенные Ди-Ди. Он мысленно поправился. Младшая сестра требовала, чтобы ее называли Дейдрой. Она, мол, уже взрослая. О женщины! Кактусы напоминали ему Хармони, колючую снаружи, но мягкую и сочную внутри. Он знал, как добраться до сердцевины кактуса, но как, черт побери, добраться до сердца Хармони?
      Дни без нее были форменной пыткой, мучительной и разнообразной. Как ни странно, ему доставляло удовольствие общение с Фейт, Хоуп и Черити. Особенно они любили вместе ходить по магазинам. Девочки так привыкли к нищете, что все купленное приводило их в неописуемый восторг. Это заставляло его краснеть. Неужели одна смена платья, белья и ночные рубашки стоят такой благодарности? Не приученный к бедности, при мысли о ней он чувствовал себя крайне неуютно.
      Но все это не шло ни в какое сравнение с чувствами, которые вызывала в нем Хармони. После приезда в Тусон он непрерывно волновался за нее, за Тару, за остальных девочек. Вдруг Торнбулл или полиция схватили их? С ними могло что-нибудь случиться во время долгого пути. Его успокаивало только одно: больше они не станут грабить поезда или дилижансы. По крайней мере, хотелось на это надеяться. Он знал, что «Банда бешеных малолеток» несколько месяцев жила сама по себе, но это было еще до того, как он познакомился с ними. Переживать из-за них ему было совсем не по душе.
      Когда Хармони наконец приехала, усталая, покрытая пылью, но такая живая и настоящая, ему захотелось подбежать и взять ее на руки. Впрочем, это было бы только началом… Но стоило попытаться помочь ей, как она сразу же выпустила иголки.
      Ну почему она такая упрямая, такая независимая? Конечно, прошлое играло тут более важную роль, чем казалось ей самой, и Тор собирался доискаться настоящих причин. Если он сумеет ее понять, то сможет достучаться до ее сердца и завоевать его.
      Ему ужасно хотелось поговорить с Хармони, остаться наедине, но надо было дать ей возможность умыться и переодеться. Более долгого ожидания он просто не вынес бы. Его воображение оказалось слишком буйным. Он представлял девушку погруженной в горячую, ароматную ванну, наяву видел ее нежную кожу и грезил, что ласкает каждый дюйм этого соблазнительного маленького тела, вдыхает его запах, ощущает прикосновение грудей…
      – Тор, не хочешь ли ты…
      Он быстро обернулся и разочарованно вздохнул, убедившись, что женский голос принадлежит всего лишь его сестре.
      – Я подумала, что ты, должно быть, проголодался, – улыбаясь, сказала Дейдра.
      – Нет! – Он понял, что кричит, и попытался спасти положение. – То есть я не голоден. Я жду Хармони, чтобы поговорить с ней. Как ты считаешь, уже можно подняться наверх? – Он запнулся. – Это не скомпрометирует ее?
      Дейдра остановилась рядом и взяла его за руку.
      – С каких это пор тебя стала волновать женская репутация?
      Он нахмурился.
      – Хармони – случай особый. Жизнь у нее была суровая, и мне бы не хотелось повредить ей.
      Тор заставил себя снова выглянуть в окно, пытаясь казаться равнодушным. Если он не возьмет себя в руки, то все увидят, что он втюрился по уши, словно сопливый школьник.
      Сестра хихикнула.
      – Если бы я не знала тебя как облупленного, то решила бы, что ты наконец встретил свою суженую. Тор, это правда?
      – Ей нужна помощь, вот и все. Ей приходится заботиться о семерых, а ведь это не ее дети.
      – Так ты расскажешь наконец в чем дело? Как вы встретились? Что…
      – Она сама расскажет. Мы встретились в поезде по дороге сюда. Вот и все, что я могу сказать. – Он заглянул в зеленые глаза Дейдры. – Может, ты и права. Я думаю, эта коротышка могла бы сделать счастливым любого.
      – С пистолетом на бедре и серебряными шпорами на каблуках? Похоже, она может постоять за себя!
      Тор кивнул.
      – Ладно, я пошел наверх, – пробормотал он.
      Пальцы Дейдры сжали его предплечье.
      – Наверху есть гостиная. Или это для тебя недостаточно прилично?
      Он слегка смутился.
      – Да нет. Если ты считаешь, что это допустимо…
      – Ты же знаешь, я никогда не считала правила приличия догмой, особенно для женщин. На мой вкус, разыгрывать из себя чопорную леди слишком обременительно.
      – Если уж зашла речь о приличиях, скажи, когда ты собираешься выйти за Хантера?
      Дейдра улыбнулась:
      – У меня слишком много других дел, чтобы думать о свадьбе. Университет, пароходство, а теперь еще и приют Флоры Маккаскар.
      – Ты забыла упомянуть суфражизм.
      – Это и так ясно. – Она сделала паузу. – Я хочу, чтобы ты знал: Хантер сделал мою жизнь полной. У меня нет слов, чтобы описать, как прекрасно любить и быть любимой. Начинаешь смотреть на мир другими глазами.
      – Да, ты сильно изменилась.
      – Если у тебя с Хармони возникнут сложности, только скажи, и я помогу.
      Он отошел в сторону.
      – Я не влюблен. Если бы я собрался сделать такую глупость, то нашел бы что-нибудь более подходящее.
      Дейдра покачала головой.
      – Все наоборот. Самый подходящий – это тот, в кого ты влюблен. – Она подняла руку раньше, чем Тор успел возразить. – Я все поняла. Ты не влюблен. А теперь иди наверх и…
      – Нам нужно поговорить о девочках.
      Гордо выпрямившись, он вышел из комнаты. За спиной послышался смешок. Ди-Ди обожает корчить из себя всезнайку, но на этот раз она попала пальцем в небо. У него с Хармони Харпер деловые отношения, и ничего больше.
      Поднимаясь по ступенькам, он решил, что понимает женщин совсем не так хорошо, как ему казалось. Разве что в постели. Впрочем, это неважно. Как бы то ни было, Хармони приехала. Настала его очередь командовать. Он добился того, чего хотел, а дальше все пойдет как всегда. Для этого особого понимания не требуется.
      Посмеиваясь, он миновал второй этаж… За закрытой дверью болтали и смеялись девочки. «Банда бешеных малолеток» была в безопасности. Вскоре придет доктор и осмотрит Тару. Медицинский уход, отдых и вкусная еда быстро поставят ее на ноги. Теперь, когда девочки оказались под защитой приюта, Тор почувствовал облегчение. Он не знал, когда впервые ощутил ответственность за них, но разве кто-нибудь бросил бы в беде семерых сирот?
      Вступив на последний пролет, он вернулся к мыслям о Хармони. Ни один мужчина не мог бы равнодушно пройти мимо такой красавицы. Сначала ему показалось, что бывают женщины красивее, но теперь… Невозможно представить, что кто-то может сравниться с ней! В Хармони была какая-то изюминка, которую он почувствовал с первого взгляда. В ней был вызов, который он обязан был принять.
      Он добрался до лестничной площадки и остановился. Дверь была закрыта. Постучать? Впустят его или нет? Может, открыть дверь самому, не оставляя ей выбора? Он насупился. Нерешительность была не в его характере. Да что же это за женщина, если при ней он теряет уверенность в себе?
      – О нет! – донесся из-за двери голос Хармони, и что-то глухо стукнуло об пол.
      Сомнения Тора как рукой сняло. Что-то случилось! Он проскочил холл, повернул ручку и толкнул дверь с такой силой, что та ударилась о стену. Юноша влетел в комнату, сжав кулаки, и принялся разыскивать глазами Торнбулла или какого-то другого обидчика.
      Но никакого неведомого обидчика там не было. Посреди гостиной стояла Хармони и пораженно смотрела на него. На ней был купленный им халат из бледно-розового шелка. Он был безнадежно велик ей. Хармони закатала рукава, но подол волочился по полу. Ткань, стянутая поясом на тонкой талии, подчеркивала выразительные формы точеного маленького тела. Тугие соски оттопыривали легкую материю. Но Тор не мог оторвать глаз от пышной гривы темно-каштановых волос, окружавших ее лицо, водопадом струившихся по плечам и спускавшихся по спине ниже талии.
      Тор застыл на месте, боясь пошевелиться. Ему никогда не приходилось видеть Хармони столь неодетой, и это зрелище воспламенило его. Желание было острым до боли.
      – Что ты здесь делаешь?
      Хармони закрылась руками, не то защищаясь, не то пряча грудь, и густо покраснела.
      – Я услышал твой крик. – Вспомнив о пережитом страхе, он обвел глазами гостиную. – С тобой все в порядке? Торнбулл?
      Тор хитрил. Он нарочно заговорил о другом, надеясь усмирить напрягшееся тело.
      – Конечно, в порядке.
      Хармони повернулась к юноше спиной, и тот ахнул, пытаясь справиться с чувством, охватившим его при виде округлых, пышных бедер. Новый приступ желания прожег Тора насквозь, и он с трудом удержался, чтобы не наброситься на девушку.
      Оглянувшись, Хармони высоко подняла брови:
      – Что с тобой?
      Ответная улыбка больше напоминала гримасу. Боль была такой пронзительной, словно ему действительно нанесли тяжелую рану.
      – Ты плохо выглядишь.
      Хармони обернулась, шагнула к нему, но наступила на полу халата и пошатнулась. Тор схватил ее за руки, пытаясь удержать. Он пришел беседовать, а не соблазнять ее. Но Хармони потеряла равновесие и упала к нему в объятия. Он крепко прижал ее к груди, отказавшись от безнадежной борьбы, ощутил ее нежное, но сильное тело и упругие груди и уткнулся лицом в волосы. Чистые, еще влажные, они пахли полевыми цветами.
      – Тор…
      Он попытался что-то вымолвить, но голос не повиновался. Пришлось откашляться.
      – Я… Я не сообразил, какая ты маленькая.
      – Что?
      Хармони оттолкнула его и сделала шаг назад. Ее лицо пылало от гнева. Он огорчился – не столько из-за своей ошибки, сколько из-за того, что девушка выскользнула из его объятий.
      – Я думал, на тебя кто-то напал.
      – Да нет, все нормально. Вернее, почти. Ты хотел обидеть меня, когда сказал, что я маленькая?
      Она принялась одергивать халат, отчего ткань еще отчетливее обрисовала форму и размер ее грудей.
      Тор сообразил, что Хармони совершенно не понимает его.
      – Как тебе в голову пришло, что я могу тебя обидеть? Ты прекрасна. Ты совершенство. Я никогда не видел такого восхитительного тела.
      Он поднял девичью кисть и сравнил ее со своей. Не верилось, что у взрослой женщины могут быть такие маленькие, тоненькие пальчики. И, Боже, как они отличались от его собственных!
      – Ты околдовала меня, вот и все.
      – Значит, ты не думаешь, что я слишком маленькая?
      Она погладила его чуткие пальцы, невольно залюбовавшись их длиной и силой.
      – Да нет же, черт побери! Я ведь уже сказал, что ты само совершенство. – Он наконец заметил шрам на тыльной стороне правой ладони и нежно провел по нему кончиком большого пальца. – Откуда это?
      – Пожар. Это пустяки. – Хармони отдернула руку. – И вовсе я не совершенство.
      Она ссутулилась и спрятала грудь, как будто стремилась опровергнуть его слова. Тор смущенно отвел глаза.
      – Почему ты так думаешь?
      – Потому что иногда смотрюсь в зеркало.
      – Хармони, не клевещи на себя! О такой женщине мечтает любой мужчина. Ты нужна мне!
      Девушка вскинула голову и улыбнулась.
      – Люблю, когда мне льстят!
      Внезапно она умолкла, шагнула вперед и положила руку ему на грудь.
      – Ты тоже ничего себе для такого здоровенного грубияна.
      – Здоровенный грубиян? – Он сделал вид, что разозлился, но на самом деле таял от блаженства. – Да нет никого на свете, кто сумел бы лучше моего угодить женщине в постели!
      – И многим женщинам ты успел угодить?
      Он прикусил язык. Нашел время и место хвастаться!
      – Ну, я ведь мужчина. Было у меня несколько женщин…
      – Сколько?
      Она смотрела на него, слегка улыбаясь. Нет, он больше не мог спокойно видеть ее, прикасаться к ней, ощущать ее запах! Хотелось прекратить никчемную болтовню, грубо накинуться на девушку и овладеть ею… Кажется, она задала ему вопрос. Какой?
      – Значит, много? – Она круто повернулась и отошла, покачивая бедрами.
      – Чего «много»? – Тор не мог оторвать глаз от этих бедер, представляя себе, как он ласкает их, как они раздвигаются, открывая темную, влажную ложбину, как…
      – Женщин! – через плечо бросила Хармони.
      Он покачал головой, пытаясь прийти в себя.
      – Когда я рядом с тобой, у меня отшибает память.
      Хармони нахмурилась:
      – Так не скажешь?
      – Я не знаю, – простонал он, но, увидев ее лицо, тут же понял, что снова дал маху.
      – Выходит, их было столько, что ты потерял им счет?
      – Нет! – воскликнул Тор, двумя шагами преодолел разделявшее их пространство и заключил Хармони в объятия. Он прижал ее голову к своей груди и не выпускал, не обращая внимания на видимость сопротивления. – Запомни, наше прошлое не имеет значения. Мы на Западе. Мы вместе.
      Она подняла лицо и робко заглянула ему в глаза:
      – Значит, девушка тебе не нужна?
      Он задохнулся.
      – Девушка? Не говори мне этого!
      Сердце тяжело и часто забилось у него в груди. Мысль о том, что он будет ее первым мужчиной, пьянила кровь. Но это не может быть правдой.
      Хармони кивнула, спрятала пылающее лицо у него на груди, обняла за талию и крепко прижалась к нему.
      Тор отстранился и оглядел ее сверху донизу.
      – У тебя никогда не было мужчины?
      Она кивнула и тихонько спросила:
      – Тебе нравятся только опытные женщины, правда?
      Он отвел ее руки, повернулся и пошел к двери.
      – Так не пойдет.
      Хармони бросилась следом и крепко схватила его за руку.
      – Думаешь, я нашла отговорку? Сделка остается в силе. Моя девственность тут ни при чем.
      Он обернулся:
      – Я не могу пойти на это. Так нельзя.
      – Нельзя? – Хармони подошла и ткнула его в грудь. – Ты просто не хочешь меня! Признайся! Скажи честно! Ты не любишь коротышек, не любишь неопытных, не любишь простых фабричных работниц! Тебе подавай только благородных, и побольше! – Она отвернулась и горько добавила: – Ты меня не хочешь…
      Тор глубоко вздохнул:
      – Хармони, подойди ко мне.
      – Нет!
      – Иди сюда!
      – Ты не…
      – Стоит тебе подойти, и я докажу, что хочу тебя.
      Она подозрительно посмотрела на юношу.
      – Как?
      – Просто сделай шаг ко мне. Сама убедишься.
      – Я недостаточно хороша для тебя.
      – Ты слишком хороша. Ты ангел, ты святая. А я святотатец.
      – Неправда. Я преступница, и…
      – Будь добра, поставь свои стройные ножки вот сюда. Сейчас же.
      Она не двигалась с места.
      – Это входит в сделку.
      – Ну ладно, но я все равно ничему не поверю. Тебе меня не переубедить.
      Хармони подошла, глядя на него с опаской.
      – Стань передо мной.
      – Близко?
      – Проклятие! Так, чтобы дотянуться до меня.
      Она остановилась напротив, потуже завязала на талии поясок халата, расправила плечи и храбро посмотрела ему в глаза.
      – Доказывай.
      Тор поднял ее правую руку, повернул ладонью вверх, а затем поднес к губам, поцеловал и даже лизнул. Девушка вздрогнула и отдернула ладонь.
      – И что это значит?
      Он снова взял руку Хармони, положил к себе на грудь и крепко прижал, давая ощутить биение сердца, потом стал медленно опускать ее все ниже и ниже, пока не достиг пряжки на ремне. Следя за выражением ее лица, он опускал девичью ладонь, пока не прижал ее к выпиравшей из брюк упругой выпуклости. Удерживая руку на месте, он продолжал смотреть ей в глаза. Сначала они широко раскрылись, затем наполнились нежностью и наконец потемнели. Неужели от желания?
      Не отпуская ее руки, он наклонился и впился губами в губы. Сначала он целовал ее нежно, потом начал слегка покусывать, водить языком по краям губ, а затем просунул его внутрь, чтобы ощутить вкус ее рта. Она высунула навстречу свой трепетный язычок, вскрикнула и стиснула в ладони его горячую выпуклость. Тор застонал от желания и огорчения, затем оторвался от девушки, отстранил ее руку, сделал шаг назад и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя. Еще немного, и он потерял бы голову.
      Маленькая ручка нежно погладила его по спине.
      – Значит, сделка остается в силе?
      – Нет.
      – Что?
      Он неохотно повернулся к ней:
      – Хармони Харпер, я не желаю пользоваться своим положением. Не заставляй меня совершать ошибку. Я бы с наслаждением овладел тобой. Овладел бы. Но я хочу, чтобы ты стала моей по собственной воле, без всякого принуждения. Не желаю, чтобы это было платой.
      – Неправда! Не нужна я тебе по собственной воле. Ты и твоя семья хотите, чтобы я была у вас в долгу. Точь-в-точь как на фабрике у Торнбулла! Мы не смогли бы ничего делать по собственной воле. Мы всегда были бы должны вашей семье. Вечно. – Она сбросила туфли и топнула босой ногой. – Мне ничего не нужно. Я ухожу.
      Тор крепко схватил ее за запястья и рванул к себе.
      – Никуда ты не уйдешь! Я посажу тебя под замок вместе с девчонками, пока не выздоровеет Тара и для вас не найдется безопасное место. А потом можешь идти на все четыре стороны, если уж тебе так неймется!
      Он встряхнул девушку.
      – Дай мне уйти! Ты точно такой же, как и все остальные!
      – Какие остальные? Ты ведь сказала…
      – Были мужчины, которые хотели и пытались добиваться меня. Тот же Торнбулл!
      – Так он приставал к тебе? Что он делал? – Тор затрясся от гнева, его лицо покраснело. Он покачал головой, пытаясь обуздать ярость. – Говори!
      – Он преследовал меня, вот и все. Отпусти! Мне больно!
      Тор уронил руки, стремительно шагнул на балкон и принялся разглядывать местность, лежавшую за домом. Створки были открыты, и теплый, сухой воздух обвевал юношу. Тор сделал несколько глубоких вдохов, но это не помогло. Охладить его ревность могло только одно: уверенность в том, что Торнбулл никогда не сможет прикоснуться к Хармони или причинить ей вред.
      Девушка следила за ним сквозь открытую дверь.
      – Нет, все же ты кое-чем отличаешься от Торнбулла. Он либо заставит меня силой покориться его воле, либо убьет. Но тут взаимности не будет. Только не с ним!
      Тор обернулся:
      – Он тебя не получит. Это факт. И не сумеет добраться до девочек.
      – Но ты ведь тоже меня не получишь. Забыл?
      – Для меня важнее, чтобы тебе было хорошо. И девочкам тоже. – Он снова шагнул к ней. – Обещай мне, что не уедешь, пока Тара не поправится. Сделай хотя бы это.
      – Почему я должна что-то обещать нарушителю договора?
      – Не говори так. Это неправда. Я просто не хочу причинять тебе вред. – Тор снова оглядел ее с головы до ног. – Все равно я слишком велик для тебя. – Он склонил голову набок и улыбнулся. – Я мог бы повредить тебя. Изнутри.
      Она вспыхнула и отвела взгляд.
      – Ничего. Потерпела бы.
      Он крепко обхватил Хармони и почувствовал, что та дрожит.
      – Не могу вынести, когда тебе что-то угрожает. Вот почему я ворвался сюда, когда услышал твой крик. Что случилось?
      – Я вымыла голову, но никак не могла расчесать волосы. Я разозлилась и швырнула щетку в стену. – Она фыркнула. – Вот видишь, я совсем не ангел!
      – Ты ангел со шпорами.
      – А ты слишком долго был заложником.
      – Совсем не слишком.
      Тор откашлялся, затем обвел взглядом комнату, пересек ее и подобрал щетку. По дороге он прихватил стул с прямой спинкой, отнес его на балкон и поставил на пол.
      – Что ты делаешь? – спросила Хармони, идя следом.
      – Садись. Я сам причешу тебя.
      – Ох, Тор, нет! – Она оглянулась. – Кто-нибудь увидит, и…
      – Неважно. Тебе ведь надо причесаться?
      – Да, но…
      Он приподнял ее и усадил на стул.
      – Сиди тихо.
      Тор перекинул ее длинные, пышные волосы через спинку стула и взмахнул щеткой сверху вниз.
      – Ой!
      – Извини. – Он нахмурился. – Как же ты с ними справлялась в лагере?
      – Разбойникам не до телячьих нежностей.
      – Тогда терпи. – Тор начал снова, на сей раз более нежно, вдосталь налюбовался волной густых, прекрасных каштановых волос, потом запустил в эту пышную гриву одну руку, а второй принялся расчесывать ее кудри. – Ни у одной женщины на свете нет такого великолепия!
      – Опыт у тебя богатый, так что придется поверить.
      – У меня есть мать, сестра, подруги. Для твоего сведения, к западу от Миссисипи осталось много женщин, с которыми я не успел переспать.
      Она смерила его взглядом:
      – С твоим талантом парикмахера? Очень странно!
      – А как насчет моей смазливой физиономии?
      – Физиономия ничего, но на меня произвело большее впечатление кое-что пониже.
      – А я думал, больше всего тебя потрясли мои способности горничной, прислуживающей благородной леди.
      Откинувшись назад, она нащупала пряжку и стала опускать руку… Тор тут же напрягся, и она победно усмехнулась.
      – Вот что больше всего нравится разбойницам.
      – Сейчас же прекрати, а то так и останешься непричесанной.
      – А я думала, ты ко мне равнодушен… – Она принялась поглаживать его.
      – Совсем не равнодушен. – Тор продолжал расчесывать ее волосы, но тон его звучал несколько напряженно. – Но я джентльмен.
      – Очень плохо. – Она встала и повернулась к нему. – Потому что я не леди. – Она оттолкнула юношу к стене и прижалась к его возбужденному телу, а потом вскинула голову и смерила его оценивающим взглядом. – Я налетчица и беру все, что хочу.
      Тор отстранил девушку, сдвинул брови и отдал ей щетку.
      – Помни, я стараюсь для твоей же собственной пользы. Увидимся за обедом.
      Он повернулся и пошел к двери на лестницу.
      – Да, заложник, мы еще встретимся!
      В ответ Тор изо всех сил хлопнул дверью.

      Хармони стояла на балконе, подставив тело прохладному вечернему ветерку, и пыталась перестать думать о Торе. Близилось время обеда, но она все еще ощущала его запах, чувствовала его присутствие, помнила близость его тела. И свою дерзость. Как она посмела… хватать его? Боже, какое распутство! Впрочем, преступницам закон не писан. Она имеет право делать все, что хочет. Хочет ли она Тора? Это неважно. Они заключили сделку.
      Скоро они снова увидятся. Сможет ли она смотреть ему в лицо при посторонних, при его родственниках? А вдруг им уже известно, что она его лапала? Вдруг они заговорят о том, что Тор неравнодушен к ней? Нет. Просто у нее разыгралось воображение. Конечно, она похитила Тора, но ведь больше ничего между ними не было. Он помог ей и девочкам. И она платит ему за помощь. Ни больше, ни меньше.
      Она глубоко вздохнула и напомнила себе, что не боится ни Тора, ни его богатой родни, ни друзей. Не пристало трусить главарю «Банды бешеных малолеток», ужаса Запада, о которой кричали заголовки всех газет. И если Тор временами волнует ее, то это предусмотрено правилами игры в разбойников так же, как засады и погони. Нет в этом ничего особенного. Но отчего же тогда ее переполняют чувства и бешено колотится сердце?
      Ну вот. Кажется, полегчало. Она должна держать себя в руках. Нельзя допускать, чтобы в присутствии Тора у нее голова шла кругом, нельзя забывать о том, что нужно ей и девочкам. Никогда с ней не творилось ничего подобного. Как с этим бороться? Оставался только один выход: загнать свои чувства в бутылку и плотно заткнуть ее. Вот только пробку все время вышибает…
      Хармони закрыла балконную дверь и вышла в гостиную. Никогда ей не доводилось бывать в столь изящно обставленной комнате. Обитой шелком французской мебелью резного дерева было страшно пользоваться. Шезлонг у балкона так и манил раскинуться в нем, но девушка боялась к нему прикоснуться. А цвета! Оттенки древесной листвы и красного бургундского вина преобладали в расцветке занавесок, обивки и ковра. Эта красота казалась почти неземной.
      Девушка прошла в спальню и ахнула от восхищения. Там сверкал гарнитур из полированного золотистого дуба. Искусно вышитая салфетка накрывала высокий туалетный столик. Флаконы духов и набор целлулоидных коробочек для пудры, гребешок, щетка для волос и ручное зеркало были расставлены на его изысканной крышке.
      Погладив полировку, она подумала о простых рабочих, руками которых было сделано все в этой комнате. Люди, которые покупали эти изделия, обеспечивали их заказами. Однако труд рабочих оплачивался нищенски, а условия его были каторжными. Она тоже порадовалась бы роскоши, если бы знала, что изготовившие ее мастера живут в хороших домах и вкусно едят. Но это было весьма сомнительно.
      Хармони рассеянно посмотрела в зеркало и с трудом узнала отразившуюся в нем молодую женщину. Волосы ее были собраны в скромный пучок на затылке. Она попудрила нос и капнула на запястья духами. Но не это изменило ее внешность.
      Чудо сделала одежда. Шелк. У нее никогда не было таких вещей. Сначала она надела атласный корсет цвета слоновой кости, обшитый коричневой тесьмой и шелковой лентой, поверх него – того же тона шелковую сорочку с оборками, а затем тонкую шелковую нижнюю юбку, подол которой украшали оборки из коричневого атласа.
      Роскоши не было конца. Она провела рукой по нарядной шелковой юбке цвета темного янтаря, надела шелковую кремовую блузку и посмотрела на себя в зеркало. Эти цвета заставили ее глаза и волосы засверкать блеском драгоценных камней. Даже на собственный строгий взгляд, она стала почти хорошенькой. У Тора был отличный вкус. На сей раз он угадал размер. Оставалось лишь надеяться, что все это куплено у местной портнихи, а не в магазине готового платья, торгующем изделиями фабрик, на которых используется потогонный труд.
      Однако не будь ее собственная одежда в стирке, Хармони предпочла бы облачиться в нее. Девушку угнетало воспоминание о несчастных работницах швейных фабрик, а еще больше – мысль о том, что ее долг Тору увеличивается. Но после ванны у нее не хватило сил надеть грязное. Кроме того, она не осмелилась бы в таком виде занять место за обеденным столом.
      Она отвернулась от зеркала, села на кровать и принялась натягивать дорогие шелковые чулки, ужасаясь при мысли о том, что может их порвать, затем надела темно-коричневые туфельки из мягкой кожи. Под конец Хармони накинула жилет темно-янтарного цвета, ворот которого украшали галуны. Он доходил ей до талии. Из зеркала на нее гневно смотрела незнакомая леди. На деньги, которые были заплачены за этот наряд, фабричная работница могла бы прожить целый год!
      Девушка резко отвернулась. Никакая она не леди. И даже не фабричная работница. Она преступница, находящаяся в бегах и надевшая взятый взаймы костюм, только и всего. Ее не должны отвлекать богатые подарки и окружающая роскошь. Она должна помнить огонь, удушливый дым, стоны гибнущих. Ненависть и месть – вот два ее спутника до тех пор, пока Торнбулл не окажется за решеткой. Она не имеет права ни на миг забывать об этом!
      Хармони зашла в ванную. Расписанная цветами ванна занимала большую часть маленькой комнаты. Долгая жизнь в пустыне заставила ее отказаться от этого наслаждения. Как она попала в Тусон? Что она делает в этом доме? Ведь совсем недавно она грабила поезда! Тор. Это он переубедил ее, заставил свернуть с избранного пути, стоило только им встретиться глазами. А еще он сделал ее дерзкой и страстной. Но ему не удастся заставить ее забыть о свободе! Она лишь выполняет условия сделки.
      Хармони повернулась и быстро пошла к лестнице. Немного замешкавшись, она глубоко вздохнула, открыла дверь и выбежала наружу. На площадке было тихо. Закрыв за собой дверь, она спустилась на второй этаж. Но и здесь царило безмолвие.
      Девушка почувствовала страх. Неужели что-то случилось с девочками? Вдруг Торнбулл каким-то образом пробрался внутрь и похитил или убил их? Она не привыкла быть с ними врозь. Они не расставались со времен пожара, пока Тор не разлучил их. Похоже, приют Флоры Маккаскар для них не самое идеальное место.
      Но Тара… Больше ей нигде не помогут. Она навестила девочку сразу после визита врача. Тот сказал, что Тара будет здоровее прежнего, но для этого нужно несколько недель покоя и хорошего питания. Да, дети должны остаться в приюте. Разве где-нибудь еще они найдут столь же безопасное место, где им обеспечены наблюдение врача и сытная еда, которая поможет девочкам вырасти здоровыми и сильными?
      Ей претила зависимость от Тора и его семьи. Одно утешение – это не навсегда, а лишь на время, за которое она покончит с Торнбуллом и найдет убежище, где можно будет укрыться от преследования. Она отогнала страх. Здесь с ними ничего не может случиться.
      Спустившись в холл, Хармони остановилась у двери комнаты Тары. Оттуда доносились голоса. А она-то боялась, что Тара спит! Девушка спокойно открыла дверь.
      Все девочки собрались у постели больной. Тара опиралась спиной на гору подушек в кремовых наволочках, отделанных голубой тесьмой. При виде Хармони дети виновато умолкли, но затем дружно потянулись к ней. Она закрыла за собой дверь, подошла к ним и по очереди обняла каждую. Девочки потеснились и освободили ей место.
      Она села, не боясь помять юбку, и только сейчас почувствовала, как ей не хватало этих девчонок. Ей хотелось убедиться, что с ними все в порядке.
      – Я думала, мы договорились, что дадим Таре поспать.
      У нее не хватило духу на более строгий тон. Девочки выглядели такими счастливыми, такими беспечными!
      – Мы хотели до ужина показать ей нашу одежду, – объяснила Джесмин, расправляя оборки своего белого платья.
      – До обеда, – поправила ее Стар. Она вздернула подбородок. – Здесь обедают вечером. Слово «ужин» им не по нраву.
      – По мне пусть называют как угодно, лишь бы кормили! – чирикнула Блейз, оборачиваясь к Хармони.
      – Мы привыкли есть, когда захотим. – Фейт поглядела на сестер, и те дружно кивнули.
      – Но теперь мы не у себя дома. – Хармони прекрасно понимала их чувства. Привычка к вольной жизни въелась в них сильнее, чем ей казалось. – Зато мы здесь можем не бояться Торнбулла.
      Блейз вдруг насупилась и сжала кулачки.
      – Не хочу я есть за этим нарядным столом с кучей вилок, ножей, стаканов и тарелок. Не дай бог разобьешь что-нибудь, потом целый год не расплатишься!
      Хармони вздрогнула. До нее только сейчас дошло, что их ждет не уютный деревянный стол у кухонной плиты, глиняные тарелки и трехзубые вилки, а парадный стол, накрытый скатертью из ирландского льна, на котором стоит драгоценный хрусталь и фарфор. Будет множество блюд, каждое из которых полагается есть другой вилкой или ложкой, а в столовом серебре она разбирается немногим лучше своих подопечных.
      – А Таре принесли еду на подносе. – Стар указала на пустые тарелки, стоявшие на столике у кровати.
      – Тара, как ты себя чувствуешь? – Хармони потрепала девочку по щеке и с удовольствием отметила, что она немного порозовела.
      – Хорошо. – Тара оглядела комнату. – Я никогда не бывала в таких домах, и никогда меня так не лечили. А как там наши лошади?
      – Скоро ты снова будешь скакать верхом.
      Хармони ужасно хотелось, чтобы девочкам было удобно. Они принадлежали к рабочему классу и ничего не знали о жизни богатых. Да и откуда им было ее знать? Они были равны богатым во всем, за исключением денег. Если бы у них была вкусная еда, им понадобилась бы только одна вилка, одна тарелка, один стакан. Однако Хармони хорошо знала, что большинству жителей Чикаго частенько было нечем наполнить тарелку, а когда это удавалось, вилок никто не требовал. Девочки жили впроголодь, пока не стали преступницами.
      – Ты видела наших кукол? – Тара вынула из-под одеяла прекрасно одетую куклу с раскрашенным фарфоровым лицом. – Нам всем дали по одной, и волосы у них такого же цвета, как у нас!
      Хармони принялась рассматривать куклу, должно быть, тоже стоившую бешеных денег.
      – Чудесно. Как ты ее назвала?
      Тара засмеялась, а за ней прыснули и остальные.
      – Хармони…
      – Мы все назвали наших кукол Хармони! – Блейз пощекотала Стар, и обе они принялись хохотать.
      – Поэтому мы решили дать им номера. Первая, Вторая, Третья… – начала Фейт.
      – Четвертая, Пятая, Шестая… – продолжила Хоуп.
      – И Седьмая! – закончила Черити и громко рассмеялась.
      Хармони тоже не смогла удержаться от смеха.
      – Но ведь есть так много других имен!
      Девочки тут же умолкли и серьезно посмотрели на нее. Тара погладила ее по руке.
      – Они ничего не стоят по сравнению с именем Хармони.
      На глаза навернулись слезы. Но плакать при девочках она не собиралась. Они должны видеть ее сильной. Она обняла их и крепко прижала к себе. Разве имеет смысл переживать из-за шелковых тряпок, когда тебя так любят! Она поступила правильно, приведя их сюда. И будет права, когда уведет их отсюда пусть в маленький, но зато их собственный дом.
      – А обязательно есть внизу? – хмуро спросила Блейз, высвобождаясь из ее объятий.
      – Вчера вечером и сегодня утром Тор присылал нам еду на подносах, – ответила Фейт. – Мы никому ничего не говорили и не пользовались никакими особыми столовыми приборами.
      – Если придется спускаться вниз, я вообще не пойду есть, – воинственно заявила Стар, оглянувшись на подруг.
      – И мы тоже, – поддержала ее Джесмин.
      Но у нее тут же заурчало в животе, и девочка принялась поглаживать его.
      Хармони сочувственно посмотрела на них.
      – Нет, поесть надо. – Она обняла Джесмин. – Я сейчас спущусь вниз на разведку, а потом расскажу вам, что и как. Не беспокойтесь! – улыбнулась она. – Я послежу, чтобы вы не остались голодными.
      Только девушка собралась встать, как раздался стук, сначала тихий, потом более настойчивый. Они застыли на месте, настороженно следя за медленно открывающейся дверью.
      В комнату заглянул улыбающийся Тор.
      – А я думаю, куда это все исчезли? Что случилось с голодными разбойницами?
      Девочки переглянулись и придвинулись поближе к Хармони.
      Удивленный, Тор перешагнул порог.
      – Что, никто не хочет есть? Хуанита целый день готовила! – Он посмотрел на Хармони. – Что-то не так?
      – Выйдем на минутку.
      Хармони встала, ободряюще кивнула девочкам и вышла из комнаты. Тор недоуменно нахмурился и последовал за ней.
      – Что случилось?
      Она приложила палец к губам, спустилась по лестнице и остановилась между этажами. Тор подошел к ней вплотную.
      – Что за тайны? – Юноша осмотрел ее с головы до ног, и у него сразу улучшилось настроение. Его голубые глаза потемнели. – Ну что, на сей раз я угадал. Эти-то размеры я запомнил наизусть…
      – Да. Спасибо. Когда я уйду, то ничего не возьму с собой, но…
      – Это все твое. Юбку пришлось укоротить. Никто ничего назад не примет.
      Она сжала губы. Долг растет. Но об этом позже. Сначала девочки.
      – Тор, я должна была подумать заранее. Девочки всю жизнь провели, работая на фабрике, а потом скитались по пустыне. Они не знают, как вести себя за праздничным столом.
      – Проклятие! – Он запустил руку в пышную пшеничную шевелюру. – Я никогда не думал об этом.
      – Можно сегодня вечером послать им еду на подносе?
      – Конечно. Завтра мы устроим пикник, а перед тем поедим на кухне. Подходит?
      – Да. Спасибо.
      – А если им захочется овладеть правилами поведения за столом, Дейдра с удовольствием их научит.
      – Думаю, захочется. Они прекрасно понимают, что это облегчит им взрослую жизнь. Мать успела кое-чему научить меня, но я все равно не уверена, что смогу правильно пользоваться всеми предметами сервировки.
      Он улыбнулся и приподнял ее подбородок.
      – Тогда вечером следи за мной. Если захочешь продолжить урок ночью, я к твоим услугам.
      – Едва ли мне это понадобится, – сухо ответила Хармони и отступила на несколько ступенек.
      Вблизи от него начинала кружиться голова. Вспоминалось только горячее, твердое тело, которого она так недавно касалась. Она почувствовала, что краснеет. Нельзя об этом вспоминать, иначе ей не пережить вечера.
      – Не будь такой самоуверенной.
      – Если ты все объяснишь экономке, я предупрежу детей.
      – Да, я скажу Хуаните. Ты ведь не задержишься?
      – Нет.
      Хармони поглядела на него снизу вверх. Тор возвышался над ней, как башня, и не собирался уступать дорогу. Она шагнула в его сторону. Тор, не двигаясь с места, следил за ней, и его голубые глаза излучали жар. Девушка попыталась прошмыгнуть мимо, но не тут-то было. Он вытянул руку, поймал ее за талию и привлек к себе.
      – А днем ты рассталась со мной совершенно спокойно. Не то что сейчас.
      От этого прикосновения ее бросило в дрожь. Из руки Тора исходило пламя. Она задрала подбородок, пытаясь принять независимый вид.
      – Я думала, тебе хочется поскорее уйти.
      – Только ради собственного спасения. – Голубые глаза не отрывались от ее губ. – Что еще сделать для тебя, Хармони?
      Она отстранилась и нахмурилась, стремясь справиться с желанием вновь броситься в его объятия.
      – Ты должен пропустить меня, а потом распорядиться, чтобы девочкам принесли поесть.
      – По-прежнему чувствуешь себя атаманшей разбойников? Тебе все еще хочется приказывать?
      Хармони вдруг неудержимо захотелось приказать Тору лечь в постель, раздеть ее донага, сделать женщиной, заставить ее потерять голову от страсти и навсегда забыть прошлое. Но она, Хармони Харпер, фабричная работница, а он, Тор Кларк-Джармон, богатый, испорченный и очень опасный человек. Девушка потянулась к нему и погладила по щеке.
      – Ты ведь по-прежнему мой заложник, правда?
      – Да, – громко ответил Тор, прижимая ее к своему большому телу.
      Хармони положила ладонь на его грудь и ощутила тяжелые удары. У нее тоже заколотилось сердце, но время дать волю чувствам еще не настало.
      – Девочкам пора обедать.
      – Потом. – Он опустил голову и прижался горячими губами к ее рту.
      Хармони застонала. Кровь ударила ей в голову. Поцелуй становился все крепче. Из последних сил оттолкнувшись от него кулаками, девушка хрипло прошептала:
      – Нет…
      – Да.
      Руки Хармони по-прежнему лежали на его груди.
      – Нас ждут…
      Он посмотрел вниз и покачал головой:
      – Проклятие! Я больше не вытерплю.
      – Если я прикажу, вытерпишь. Ты мой заложник.
      Все еще качая головой, Тор сделал шаг назад.
      – У тебя злой язык.
      – Вот и хорошо.
      Хармони протиснулась мимо него, пытаясь двигаться как можно естественней. В действительности хотелось только одного: обернуться и снова кинуться в его объятия.
      Она добралась до лестничной площадки и оглянулась. Тор следил за ней, прикрыв глаза. Все крепче натягивалась связывавшая их невидимая нить. Нет. Она не позволит себе впасть в безумие. Девушка повернулась к Тору спиной, вошла в холл и шмыгнула в комнату Тары.
      Девочки выжидательно уставились на нее. Хармони улыбнулась и села в стоявшее у кровати кресло-качалку. Она все еще пылала от возбуждения.
      – Тор скажет экономке, чтобы она прислала вам еду. Завтра утром поедите на кухне, а потом мы устроим пикник. О'кей?
      Стар захлопала в ладоши.
      – А когда нам вернут одежду? В этом наряде не больно-то поскачешь верхом! – сказала Блейз и обернулась к подругам за поддержкой.
      – С лошадьми мы не расстанемся, – заявила Стар. – Из нас хотят сделать расфуфыренных леди, но ничего из этого не выйдет.
      – А мне нравится новое платье. – Джесмин провела ладонью по гладкому шелку и принялась играть кончиком шнурка. – И быть леди совсем не так плохо. Конечно, если это не помешает нам оставаться разбойницами.
      – Эти платья годятся только для дома. – Стар собрала в складки подол платья. – Посмотрите сами. Разве можно в таком виде выйти на улицу?
      – И сколько нам придется пробыть здесь? – спросила Черити, обводя взглядом комнату.
      Хармони сделала то же самое. Стены были оклеены кремовыми обоями с рядами голубых веточек. Голубые драпировки, покрывало и цветастый бело-голубой коврик, казалось, добавляли простора. Комната была обставлена уютной и практичной мебелью Дженни Линд.
      – Разве вам здесь не нравится?
      – Тут очень красиво, – ответила Джесмин и погладила покрывало. – Но в убежище мы были счастливее.
      – Правильно! – Блейз спрыгнула с кровати и обняла Хармони. – Все равно где жить, лишь бы вместе. Ты не забыла, что мы одна семья?
      – Не забыла. – Хармони привлекла девочку к себе и погладила по голове. – Но сейчас нам нужно отсидеться в безопасном месте. А Таре не обойтись без доктора.
      – Но нас ведь не раздадут по домам? – чуть не плача, спросила Фейт и вцепилась в сестер. – Пусть только попробуют, и мы тут же убежим отсюда!
      – Никаких домов! – твердо ответила Хармони и обвела взглядом встревоженные личики. – Немного потерпите, и у нас будет собственный дом. Мы ведь договорились!
      – И мы будем держать лошадей? – Блейз одернула подол.
      Хармони не смогла удержаться от улыбки. Желтое платье девочки было сильно измято и испачкано. Одежда на Блейз так и горела. Но Хармони не жалела. Ей не хотелось, чтобы девочки менялись, чтобы их силой превращали в то, чем они никогда не были и не хотели быть. Она стремилась к тому, чтобы дети оставались самими собой, и выбивалась из сил, чтобы дать им эту возможность.
      Девушка встала и провела рукой по своей шелковой юбке.
      – Видите, я тоже рассталась с брюками. Я рассталась со свободой, которой мы пользовались в убежище. Но там было опасно, и вы все это знаете. Тара выздоравливает, и мешать ей нельзя.
      Блейз снова залезла на кровать.
      – Мы семья. Мы любим друг друга. – Хармони поцеловала Тару в щеку и приласкала остальных. – Ничто не может изменить это, верно? – Девочки кивнули. – Я иду вниз ужинать с Тором и его семьей. Вы можете поиграть. Если хотите, переоденьтесь в ночные рубашки. Но только недолго. Знаете первую заповедь разбойника? «Отдыхай, пока дают».
      Хармони открыла дверь и на прощание осмотрела свое войско. Огонь отнял у этих детей все. Вот почему девочки не могли вынести, когда она исчезала. Девушка понимала это, но ничем не могла помочь. Она послала им воздушный поцелуй и вышла в холл.
      Спускаясь по лестнице, Хармони пыталась успокоиться и подготовить себя к тому, что ожидает ее внизу. Ей не хотелось снова встречаться с родней Тора, не хотелось участвовать в этом торжественном обеде. Она мечтала оказаться у лагерного костра, на котором булькает похлебка, и услышать пение собравшихся вокруг девочек. До сих пор она не понимала, как много значит для нее свобода.
      Теперь ей приходилось бояться не только Торнбулла, но и Тора, который грозил перевернуть всю ее жизнь. Оба покушались на ее свободу и ее личность. Правда, Торнбулл хотел убить ее, а Тор – всего лишь овладеть ею. Надо ухитриться оставить обоих с носом, спасти девочек и найти для них безопасный кров… А для себя? Может быть, настанет день, когда она сумеет разобраться в своих чувствах и желаниях, но пока до него ох как далеко…

      Хармони вошла в гостиную. Тор улыбнулся и двинулся ей навстречу, пытаясь справиться с волнением. И она, и маленькие разбойницы казались такими уверенными в себе… Ему и в голову не приходило, что они могут неуютно чувствовать себя в обычной гостиной или столовой. Теперь, узнав их прошлое, он многое понял. Но ничего, они наверстают свое! Ему хотелось обучать Хармони не только любви.
      Глядя в ее теплые карие глаза, Тор пытался догадаться, знает ли она, как нравится ему играть роль заложника. Хармони ничем не напоминала знакомых ему женщин. Она очаровывала его, вызывала досаду, возбуждала и притягивала. На ней был наряд леди, который он сам выбрал и купил, но под вечерним платьем все еще ощущались ботинки и шпоры, с которыми она не расставалась и в прямом, и в переносном смысле. Что же ему с ней делать? Как заставить эту недотрогу пойти навстречу его желаниям?
      У нее никогда не было мужчины. Это возбуждало его и одновременно приводило в бешенство. Он чувствовал бы себя законченным мерзавцем, если бы лишил ее девственности, последней надежды выйти замуж. Но что ей возразить, если она будет настаивать на выполнении условий сделки? Отказать ей было бы выше его сил, потому что с каждой минутой он желал ее все сильнее.
      Тор взял девушку под руку и повел к родным, вставшим при ее появлении. Рука ощутимо дрожала. Он успокаивающим жестом положил на нее свою большую ладонь.
      – Хармони, с моей матерью и сестрой ты уже виделась. А сейчас позволь познакомить тебя с моим отцом, Джейком Кларком-Джармоном, владельцем ранчо Бар-Джей в Техасе и плантации Джармон в Луизиане. Кроме того, я рад представить тебе друга Дейдры Хантера и его отца Альберто Касадора Раймундо де Сантьяго с ранчо Раймундо в южной Аризоне. А это Хармони Харпер.
      Она любезно улыбнулась собравшимся, но открывать рот не торопилась.
      – Пожалуйста, называйте меня просто Альберто. Мое полное имя чересчур длинно, чтобы произносить его каждый раз.
      Пожилой человек, по манерам и платью вылитый испанский гранд, легко согнулся в поясе. У него были пышные седые волосы и усы, темно-голубые глаза и сильное, сухое тело.
      – Благодарю вас. Я тоже прошу всех называть меня Хармони.
      – Жаль, что я не могу познакомить вас с моей матерью, Флорой Маккаскар, – сказал Харпер. Он был точной копией своего отца, за исключением молодости и глянцевито-черной шевелюры. – Она любила детей. В память о ней мы создали этот приют и назвали его в ее честь. Я уверен, она бы гордилась тем, что ваши семеро девочек живут здесь.
      – Я сожалею, что мне не представилось возможности познакомиться с ней. Пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить вас за любезное разрешение остаться под этим гостеприимным кровом. Надеюсь, наше присутствие здесь не слишком затянется.
      – Нонсенс! – наклонился к ней Альберто. – Этот приют и создан для того, чтобы каждый ребенок мог оставаться здесь столько, сколько ему или ей потребуется. Уверен, вы не лишите нас удовольствия помочь вашим малышам.
      Хармони подняла бровь и начала с интересом присматриваться к хозяевам. Она никогда не слышала столь изысканных речей. Альберто говорил так, словно она оказала им величайшую милость. Должно быть, это и есть великосветское воспитание.
      – Благодарю вас. Тор много рассказывал мне о вашей доброте и щедрости. Теперь я убедилась, что это сущая правда.
      К ней подошла Дейдра, подхватила под руку и заставила сделать шаг в сторону. Светлые волосы и зеленые глаза делали ее очень похожей на мать. На ней было простое зеленое шелковое платье с небольшим турнюром.
      – Не позволяйте моему брату полностью завладеть вашим вниманием. Поговорим немного как женщина с женщиной. Вы случайно не суфражистка?
      Тор засмеялся и снова притянул Хармони к себе.
      – Не каждая женщина суфражистка!
      Но с Дейдрой было не так легко справиться.
      – Каждая женщина наряду с другими правами нуждается в праве голоса. Именно об этом я и хочу поговорить с Хармони.
      Пытаясь сохранить заинтересованный вид, Хармони продолжала светски улыбаться, но в душе мечтала избавиться от обоих. Они не представляли себе, что такое бороться за жизнь во время пожара на фабрике. Их битвы были умственными, а не физическими. Она бы прямо сказала им об этом, если бы не была здесь гостьей и если бы девочки не зависели от щедрости хозяев.
      – Дейдра, Тор, прекратите! – хлопнула в ладоши Александра. – Хармони, пожалуйста, не обращайте внимания на моих детей. Оба они ужасные спорщики и обожают настаивать на своем. Сейчас же отпустите Хармони! Она подумает, что вы не умеете себя вести.
      Джейк фыркнул и обнял Александру за талию. Его густые светлые волосы были живописно взлохмачены, голубые глаза щурились от смеха. Он был высок, мускулист и хорошо сохранился для своих лет.
      – Всыпь им как следует, дорогая! Они не слушаются никого, кроме тебя, моя янки со стальными кулаками!
      Александра ткнула его в грудь. Ей было лет сорок пять, но возраст выдавало лишь несколько серебряных прядей в соломенных волосах да смешливые морщинки у внешних уголков глаз.
      – Так у кого в нашей семье стальной кулак?
      – Клянусь, не у меня! – рассмеялся Джейк.
      – Я отпущу ее, если и ты отпустишь. – Дейдра упрямо смотрела на Тора, продолжая держать Хармони за руку.
      Тор ответил ей таким же упрямым взглядом.
      – Ты первая.
      – Нет, ты!
      – Я тебе не верю…
      – Перестаньте! – воскликнула Хармони и вырвалась из их рук. – Вы ведете себя хуже девчонок!
      Только тут она сообразила, что сказала лишнего, и уставилась в пол. Как она могла забыть свое место? В ответ послышался смех. Оглянувшись, девушка увидел, что все хохочут и обнимают друг друга.
      – Ну что, Тор, вот тебе и пара! – хлопнул его по спине Хантер. – А посему послушайся моего совета: раз встретил женщину с характером, не вздумай отпускать ее! – Он поглядел на Дейдру, и с минуту они не отводили друг от друга влюбленных глаз.
      – Согласен. – Джейк поднес руку Александры к губам, повернул и медленно, со вкусом поцеловал в ладонь.
      Александра чарующе улыбнулась мужу и посмотрела на Хармони.
      – Когда встречаешь подходящего мужчину, нужно накинуть на него лассо и хорошенько связать, иначе он удерет прежде, чем женщина поставит на нем свое клеймо!
      Все засмеялись.
      Обстановка разрядилась, и Хармони внезапно почувствовала себя непринужденно. Эти люди вели себя совсем не так, как она ожидала. Они были искренними, любящими, добрыми, тактичными и нежно заботились друг о друге. Глядя на них, Хармони вспомнила покойную мать и почувствовала тепло в груди. Между ними были такие же близость и взаимопонимание, как между ней и матерью, между ней и девочками. Она была рада за Тора. Взглянув на него, девушка впервые подумала о том, что приют – замечательное место.
      Тор улыбнулся ей, обнял за талию и привлек к себе. Он наклонился к ее уху и прошептал:
      – Так ты будешь меня связывать? Она лукаво шлепнула его по плечу.
      – Если заложник не будет слушаться, обязательно!
      Но эти слова были предназначены только для его ушей. Глаза Тора засветились от счастья. Он кивнул и повернулся к родственникам.
      – Я думаю, обед уже готов, – сказала Александра, посмотрев на Хармони. – Надеюсь, вы не обидитесь, если мы не будем придерживаться особых церемоний? Здесь за всем присматривают Карлос, Хуанита и их сын Хулиан. Хуанита готовит еду и для приюта, и с тех пор, как девочки стали его первыми обитателями, она придумала очень простой выход. Вечером она ставит еду на буфет, и каждый сам ухаживает за собой.
      – Это замечательно. – улыбнулась Хармони.
      Все складывалось намного лучше, чем ей представлялось.
      Чувствуя на спине теплую руку Тора, она вслед за остальными прошла в столовую. Комната была оклеена кремовыми обоями, на которых были изображены зеленые листья. Натертый пол был покрыт ковром той же расцветки, на окнах висели тюлевые занавески, а в центре комнаты стоял длинный деревянный стол, окруженный стульями. За ним могло бы усесться двенадцать человек, но сегодня вечером он был накрыт на семь персон. Его застилала зеленая хлопчатобумажная скатерть. У каждого прибора лежала салфетка, стояла посуда зеленого стекла. Слава Богу, предметов в серебряном приборе было совсем немного.
      Альберто поглядел на Хармони.
      – Обратите внимание, мы постарались все сделать так, чтобы оно нравилось детям и одновременно было удобно. Тарелки и стаканы изготовлены по моему заказу в Мексике. Они красивые, прочные, и есть запас на случай, если что-нибудь разобьется.
      Он довольно рассмеялся. Видно было, что пожилой джентльмен очень увлечен устройством приюта.
      – У него в городе собственный дом. – Хантер сжал плечо отца. – Мы живём там, но все свободное время он проводит здесь, присматривая за приютом.
      Альберто подмигнул Хармони.
      – Я не только присматриваю, но и своими руками делаю все, что нужно. Как вам здесь нравится?
      – Восхитительно! Прекрасно! – Хармони снова обвела взглядом комнату. – Просто совершенство! Девочкам здесь очень нравится. Вот только по лошадям они скучают.
      – Понимаю, – серьезно сказал Альберто. – Здесь есть где поместить одну упряжную и одну верховую лошадь, но восемь ваших лошадей пришлось отправить на городскую конюшню.
      – Наверно, придется их продать. На них нужно ездить, а у девочек едва ли будет для этого время.
      Хармони очень не хотелось продавать лошадей, но нельзя же было рассчитывать, что приют станет платить за их содержание.
      Альберто ужаснулся.
      – Зачем продавать? Девочки к ним привыкли. Кроме того, детям просто необходимо уметь ездить верхом.
      – Вот это речь, достойная владельца ранчо, – засмеялся Джейк.
      Остальные присоединились к нему. Хармони не находила в этом ничего смешного, но на всякий случай улыбнулась. Она задумалась над тем, сколько это может стоить. В пустыне проблемы с фуражом и водой не было, но в городе…
      Альберто проницательно посмотрел на Хармони.
      – Я считаю, что городским детям тоже следует расти рядом с животными. Собака, кошка, лошади, даже молочная коза и куры-несушки – годится все. Здесь, на окраине, для этого найдется место. Дети могли бы ухаживать за живностью. Это развивает в них чувство ответственности. Можно перегнать лошадей на мое ранчо или куда-нибудь поближе к приюту. Не волнуйтесь. Дайте срок, мы соберемся в полном составе и все уладим.
      – Скоро из Бостона должна прибыть мисс Бонита Соннеберг, учительница и медсестра одновременно, – улыбаясь, объяснила Александра. – У мисс Соннеберг два диплома и несколько лет стажа. Альберто был просто счастлив, когда заключил с ней договор.
      – Счастлив! – фыркнул Альберто. – Заманить ее на Запад можно было только очень высоким жалованьем…
      – И она его вполне заслуживает, – вставила Дейдра. – По-моему, ее фотография сыграла здесь не последнюю роль.
      Альберто принял оскорбленный вид.
      – Юная леди, я выбрал лишь самую достойную из множества кандидатур. А то, что у нее случайно оказалась весьма эффектная внешность, к делу не относится.
      – Я просто пошутила. Вы делаете для приюта все, что можете, и хорошо это знаете. – Дейдра поцеловала Альберто в щеку, а затем взяла под руку Хантера. – Не знаю, как остальные, а я проголодалась, и запах еды сводит меня с ума.
      – Ты у нас известная сумасбродка, – заметил Хантер и повел ее к буфету.
      Хармони, сопровождаемая державшимся от нее справа Тором, последовала за ними. Она взяла верхнюю из стопки тарелок, стоявших на краю стола, полюбовалась яркими цветами сервиза ручной работы, а затем, увидев, что Дейдра сняла с блюда крышку, наполнила тарелку. В Чикаго она не привыкла к такой пище, но после переезда на Запад ей приходилось видеть и даже пробовать произведения мексиканской кухни.
      Хармони поняла, что эти богатые люди привыкли высоко ценить и хорошо оплачивать мастерство и умение наемных работников. Это помогло ей избавиться от угрызений совести. Еда выглядела очень аппетитно. Она положила себе понемногу каждого блюда, а потом, боясь показаться обжорой, украдкой посмотрела на тарелку Тора. Та была наполнена до краев, и у девушки отлегло от сердца.
      Они вернулись к столу и сели напротив Дейдры и Хантера. За ними вошел Альберто и сел во главе стола, с Александрой по левую руку и Джейком по правую.
      Тор перевел взгляд с лица Хармони на ее тарелку, потом снова посмотрел ей в глаза и понимающе улыбнулся.
      – Тебе придется полюбить мексиканскую кухню. В Южном Техасе, Нью-Мексико и Аризоне она превосходна. – Он принялся называть блюда. – Вот это тамалес, они особенно вкусны в горячем виде. А это фрихолес, по-нашему бобы. Сейчас для них самый сезон. Есть их можно и вилкой, и ложкой. И не налегай на перец, пока не удостоверишься, что он для тебя не слишком жгучий.
      – Спасибо. – Решив не рисковать, Хармони начала с бобов.
      Вкус у них был восхитительный. Ничего подобного она до сих пор не пробовала. Хозяева одобрили ее выбор, и девушка широко улыбнулась.
      – Вкусно, правда? – Дейдра быстро жевала, глядя на Хармони. – Едва ли вам доводилось такое пробовать на Востоке. Вы ведь оттуда?
      – Из Чикаго. – У девушки заколотилось сердце, и ей пришлось отложить вилку, чтобы сделать глоток воды.
      У нее спросили, откуда она родом. Что здесь такого? Это естественно. А как было ответить? Начни она выдумывать, это было бы еще опаснее.
      – Я никогда там не был, – сказал Харпер, – но слышал, что это огромный город.
      – Туда на кораблях везут скот, который мы пригоняем в Канзас, – вставил Джейк. – Мне доводилось бывать там.
      – Я выросла в Чикаго. – У Хармони пропал аппетит. – Как во всех больших городах, в нем есть и прекрасное, и безобразное. – Она с трудом проглотила кусок, решив, что темнить здесь не имеет смысла. – Я работала на «свитшопе».
      – Да ну? – Дейдра подалась вперед. – Вы смелая девушка!
      Хармони заморгала от удивления.
      – Я не выбирала. Мне была нужна работа. Семьи у меня нет. Девочки работали там же. Но мы бежали оттуда.
      Дейдра положила вилку и стукнула ладонью по столу.
      – Вот так! Говорила я вам? На этих фабриках детей заставляют работать до смерти, и они есть не только в Чикаго! – Она снова воззрилась на Хармони. – Значит, вы убежали. Я слышала, что это удается немногим. Вы – живой пример для женщин, решивших бороться за свое спасение. Мне бы очень хотелось, чтобы вы вернулись на Восток и выступили перед тамошними суфражистками. Что вы на это скажете?
      У Хармони душа ушла в пятки. Ей никогда не доводилось выступать публично, и мысль об этом приводила ее в такой же трепет, как появление Торнбулла. Грабить поезда – это одно, а читать доклад сборищу незнакомых людей – совсем другое.
      – Дейдра, неужели ты не можешь подождать, пока Хармони спокойно поест? Зачем ты ее пугаешь? Обязательно нужно испортить всем аппетит? – напустился на сестру Тор.
      – Вовсе я ее не пугаю. Я дрожу от радости, что довелось встретиться с работницей «свитшопа».
      Александра повернулась к Хармони:
      – Вы должны понять, что Дейдра борется за то, чтобы всем женщинам, детям и мужчинам были обеспечены равные права на работу, жилье и условия труда. Ее вдохновляет мой пример. Я ведь тоже отдала этому большой кусок жизни, когда была примерно в ее возрасте.
      Джейк ласково погладил руку жены.
      – Видите ли, я унаследовала нью-йоркскую пароходную компанию Кларков, но не могла управлять ею до двадцати одного года. Мои родители умерли, когда я была ребенком, и оставили меня на попечение дедушки Джейка, Олафа Торссена. Когда мне исполнилось двадцать, лет, умер и он. Все родственники-мужчины безуспешно пытались убедить меня, что я не сумею управлять компанией. Они не верили, что женщине это под силу. Но я справилась. Благодаря помощи Джейка.
      – Одной моей помощи было бы недостаточно, дорогая. Все получилось из-за твоей смелости и решительности! – Джейк снова погладил ее руку, а потом подцепил вилкой несколько бобов. – Но зато твоя первая попытка что-то приготовить чуть не отправила меня и дядю Ламара на тот свет! – Он хихикнул и сунул вилку в рот.
      – О да, это была целая история! – засмеялась Александра. – Если хотите, расскажу. Правда, дети слышали ее тысячу раз.
      – Прошу вас, – сказал Альберто.
      – После жутко избалованной жизни в Нью-Йорке я приехала на ранчо Бар-Джей, в прериях южного Техаса. Джейк решил, что я должна продемонстрировать свои кулинарные таланты, которых у меня и в помине не было! Он дал мне бобы, велел положить их в воду и кипятить. Я так и сделала. Но он забыл предупредить, что сначала их надо вымыть. Когда Джейк и Ламар налегли на эти бобы, звук был такой, словно они грызут камни. До сих пор не пойму, как им удалось развить такую скорость. Оба пулей вылетели за дверь!
      Она прыснула и любовно поглядела на Джейка.
      – Ошибка частая, но очень смешная, – засмеялся Альберто и принялся за еду.
      Когда беседа приняла другой оборот, Хармони почувствовала облегчение. Она стала уплетать за обе щеки, пытаясь наверстать упущенное. Все здесь было ей по душе: компания, еда, обстановка…
      Когда обед закончился, Александра встала из-за стола.
      – Не перейти ли нам в гостиную? Дейдра, ты поможешь мне сварить кофе?
      – Разрешите мне, – осмелела Хармони.
      – О нет! Вы гостья. По крайней мере, сегодня вечером, – благодарно улыбнулась Александра. – Отдохните. Дейдра справится.
      Хозяйки удалились на кухню, а Тор повел Хармони в гостиную. Девушка мельком видела эту комнату, когда поднималась наверх, но не могла себе представить, насколько здесь удобно и уютно, пока они с Тором не опустились на мягкий диван. Ее переполняли совершенно новые, неведомые впечатления.
      Пока мужчины располагались в креслах, она принялась тщательно осматривать гостиную. Многоцветный ковер ручной работы покрывал почти весь пол. Окна были задернуты ситцевыми занавесками в цветочек, на фоне которых красиво смотрелись тюлевые шторы. Мебель тоже была обита ярким ситцем, одноцветным или с цветочным рисунком. Для уюта там и сям были разбросаны круглые подушечки в чехлах соответствующих тонов. Дети будут с удовольствием играть здесь, среди этой веселой мебели.
      Вскоре вернулась Александра и поставила на низкий столик поднос с кофейником. Вошедшая следом Дейдра внесла блюдо с маленькими пирожными и печеньем. Пока Александра разливала кофе по ярко раскрашенным фаянсовым чашкам, Дейдра обнесла всех сладостями. Когда каждый получил свое, Александра села с Джейком, а Дейдра облюбовала кресло рядом с Хантером.
      – О'кей, – удовлетворенно сказала она и наклонилась к Хармони. – А теперь мне надо у вас кое-что выведать. Тор устроил из вашей встречи страшную тайну. «Мы познакомились в поезде». Как? Когда? Почему? Но, пожалуйста, не говорите, что это секрет, и не увиливайте, иначе я умру от любопытства.
      Хармони беспомощно улыбнулась. Дейдра казалась такой юной, такой пылкой и уверенной в себе… Хармони же всю жизнь сомневалась в своих силах. Она не могла осуждать родных Тора за любопытство. Как-никак они согласились взять на себя заботу о девочках, хотя бы временно. Она оглянулась. Эти люди ничем не походили на гнусную шайку финансовых тузов Чикаго, разжиревших владельцев «свитшопов» и доходных домов, и все же вряд ли они смогут понять ее.
      – Значит, не расскажете? – разочарованно протянула Дейдра.
      – Отчего же? – Хармони ощутила тяжесть в желудке. Что бы ни было, она еще не может полностью доверять им. – Просто я не знаю, с чего начать… – Она посмотрела на Тора. Тот взглядом пытался о чем-то предупредить ее, но девушка не могла расшифровать это безмолвное послание. – Мы действительно встретились в поезде. Я с девочками ехала на Запад, и Тор помог нам выпутаться из… э-э… неприятного положения.
      – Какого положения? – подалась вперед Дейдра.
      – Ну… – Хармони наконец поняла, в чем дело.
      Тор безумно боится, что она расскажет о похищении. Ей оставалось только хихикнуть. Если родня узнает об этом, Тору придется бежать отсюда куда глаза глядят.
      – Что же тут смешного? – поинтересовалась Александра, грызя печенье.
      – Да то, как мы встретились, – вмешался Тор. – Хармони сбилась с ног, ухаживая за семью девочками. Все они что-то съели и отравились. Я сидел рядом, и в моих собственных интересах было помочь им вылезти и отойти подальше от насыпи…
      Дейдра засмеялась, ее зеленые глаза заискрились.
      – Ой, Тор, как бы мне хотелось посмотреть на эту картину. Держу пари, у тебя зашел ум за разум!
      – Ты проиграла. – Он мрачно посмотрел на Хармони. – Когда я понял, что им негде остановиться, то вспомнил о приюте и предложил воспользоваться вашей помощью.
      – Как это мило! – улыбнулась Дейдра и подмигнула Хантеру. – Оказывается, мой братец может быть заботливым, если очень захочет.
      – И что же было дальше? – смеясь, спросил Хантер.
      Смущенная намеком на любвеобильность Тора, Хармони почувствовала, что краснеет. Пришлось импровизировать на ходу.
      – Я лично не сомневаюсь, что он сделал это только для самозащиты.
      – Семь больных девочек – это много, – покачал головой улыбающийся Альберто. – Но что же случилось с Тарой?
      Хармони поперхнулась кофе и закашлялась. Пока Тор колотил ее по спине, она поняла, что все глубже и глубже увязает во лжи. Но рассказать им о «Банде бешеных малолеток» было невозможно. Они никогда не стали бы помогать преступникам. И знать правду о Торнбулле им тоже не следует. Неровен час, нагрянет полиция, начнет выспрашивать всех и вся…
      – Еще один несчастный случай. Какой-то пьяный идиот-ковбой надумал устроить в вагоне тир, – выпалил Тор.
      – Какой ужас! – вздрогнула Александра и с сочувствием посмотрела на Хармони.
      – Больше ему такое не придет в голову, – бросил юноша и со стуком поставил на стол нетронутую чашку.
      – Мы так рады, что можем помочь вам, – улыбнулась Александра. – Я горжусь тем, что мой сын не оставил вас в беде.
      – Я счастлива, что встретила Тора и приехала в ваш приют. – Хармони поняла, что придется сообщить им часть правды. От этого зависела будущая безопасность девочек. – Я действительно оказалась в отчаянном положении. История с Тором в поезде – это полбеды. – Ее взгляд предупредил юношу, что речь пойдет о «Банде бешеных малолеток». – Есть еще одна сложность.
      – Что же это? Я догадываюсь! – Дейдра удовлетворенно откинулась на спинку кресла. – Вы профсоюзный активист, верно?
      – В каком-то смысле… – Видите ли, девочки остались сиротами. Их матери и подруги погибли во время пожара на «свитшопе». Мы спаслись, но нас обвинили в умышленном поджоге. Вот почему нам пришлось бежать из Чикаго.
      – Это настоящая трагедия, – ахнула Александра. – Не знаю, как вы решились на такое. Я вам от души сочувствую. Если вам что-нибудь понадобится, только скажите, и мы сделаем все, что в наших силах. Договорились? Верьте мне, я знаю, каким жестоким может быть этот мир. Вы удивительно храбрая и сильная женщина.
      Но чужое сочувствие было для Хармони почти так же нестерпимо, как и жестокость Торнбулла. К подлости она привыкла и даже научилась понимать ее, но любая поддержка со стороны лишала ее веры в собственные силы и вызывала желание просить защиты. Нет, она не даст этим чувствам воли! Она должна продолжать борьбу.
      Тор погладил ее по руке. Хоть она и была благодарна ему, но отстранилась и в упор посмотрела на Альберто.
      – Да, я все еще нуждаюсь в помощи. Если девочки вам не помешают, мне хотелось бы оставить их здесь, где они будут в безопасности, а самой вернуться в Чикаго, опровергнуть клевету и восстановить наши честные имена. Я надеюсь привлечь к суду богатого бизнесмена и засадить его за решетку.
      Дейдра вскочила:
      – Я помогу вам восстановить справедливость!
      Хармони изумленно посмотрела на нее.
      – Сядь, Дейдра, – недовольно произнес Тор. – Я первый сказал, что помогу ей.
      – Ты?! – Дейдра села на место и уставилась на брата. – Когда это ты проявлял заботу о женщинах, да еще суфражистках?
      – Тебе что, мало собственных проблем? Непременно надо взвалить на себя беды Хармони?
      – Я и не ждала, что ты это поймешь. Просто мы с Хармони женщины, то есть почти сестры. А сестры обязаны помогать друг дружке.
      – А разве братья, мужья, отцы не обязаны делать то же самое? – Он прокашлялся. – Ты знаешь, что я имею в виду…
      Конечно, он имел в виду любовь, но надеялся, что никто об этом не догадывается. Однако мать смотрела на него с легкой усмешкой, не сулившей ничего хорошего. Как и Дейдра, она была уверена, что знает все. К сожалению, она действительно никогда не ошибалась.
      – Пожалуйста, не спорьте. – Хармони поняла, что должна остановить их, пока это в ее силах. – Дейдра, я благодарю вас за предложение, но это очень опасно. Я не имею права навлекать беду на других людей. Я прошу лишь о том, чтобы на время оставить девочек здесь, где они будут в безопасности. Когда я добьюсь своего, то вернусь и заберу их с собой. Вот и все. О'кей?
      – Вы можете оставить детей на какой угодно срок, – сказал Альберто, строго глядя на девушку. – Но мы просто не можем позволить вам пойти на рискованное дело без помощи и поддержки.
      – Если ей понадобится помощь, это мое дело, – хмуро сказал Тор, обводя взглядом комнату.
      – Благодарю вас. – Изумлению Хармони не было границ.
      С трудом верилось, что ее не только пожалели, но и предложили реальную помощь. Почему они так щедры, да еще к незнакомым людям? Может быть, чем больше имеешь, тем больше отдаешь другим? И речь не только о деньгах. Так же обстоит дело с любовью и счастьем.
      – Я в Чикаго никого не знаю, но уверена, что там тоже есть наши люди. – Дейдра отставила чашку. – Мне бы действительно хотелось помочь вам.
      Щедрость новых друзей заставила Хармони ощутить свою зависимость. Опять! Если она не будет вести себя осторожней, то ее скоро запеленают, как новорожденного младенца. Нельзя, чтобы это произошло. Они не понимают, что Торнбулл очень опасен, не понимают, что Хармони должна сама справиться с ним, если хочет сохранить самоуважение и веру в свои силы. Нет, она не расстанется со своей свободой, не согласится обменять ее даже на обещание помочь!
      Тор упрямо посмотрел на Дейдру.
      – Я сказал тебе, что помогу ей…
      – Для меня очень много значит ваше предложение помочь, но только я одна знаю все обстоятельства… – Тут Хармони остановилась и перевела дух. – Если вы подержите девочек у себя, я буду за них спокойна и с легкой душой уеду отсюда. Вот и все, что мне нужно.
      – Одна ты никуда не поедешь! – крикнул Тор и вцепился в ее предплечье. – Если тебе непременно надо в Чикаго, я отправлюсь с тобой.
      Хармони попыталась протестовать.
      – Об условиях поговорим позже, – поспешно добавил юноша и принялся поглаживать ее пальцы. – Если хочешь, можешь нанять меня в телохранители. Уверен, что хотя бы один тебе понадобится.
      Дейдра фыркнула и посмотрела на Хантера.
      – Хармони, я бы на вашем месте остерегалась таких телохранителей. Они слишком ревностно относятся к своей работе…
      Хармони растерянно обвела взглядом обоих. Когда до нее дошел смысл намека, она смутилась и вдруг поняла: с нее хватит! Она не привыкла, чтобы ее планы и действия подвергали сомнению. Она не собирается ничего объяснять. Слишком долго она была хозяйкой самой себе. Это неистребимо. Она решительно встала.
      – Благодарю за предупреждение. И за обед. – Она любезно улыбнулась, прося прощения за свой поспешный уход. – Не обращайте на меня внимания. Я устала с дороги и хочу подняться к себе. Еще раз спасибо за все. Через несколько дней, когда я отдохну и как следует все обдумаю, у меня будет готов подробный план действий.
      Альберто встал и поклонился.
      – Да-да, вам нужно хорошенько отдохнуть. Мы постараемся как можно лучше заботиться о ваших девочках. И мы готовы помочь вам всем, чем можем.
      Хармони еще раз приветливо улыбнулась на прощание и быстро вышла из комнаты. Она слышала, что Тор идет следом, но обернулась лишь тогда, когда поставила ногу на ступеньку лестницы.
      Он остановился рядом.
      – Ну что, понравилось тебе у нас? Или даже это не заставило тебя передумать?
      – Тут хорошо. Но пока я не расквитаюсь с прошлым, у меня нет и будущего. Уверена, ты поймешь.
      – Я понимаю только одно: ты ужасно упрямая. Почти такая же, как я. – Тор наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. – Мы еще поговорим об этом. А теперь отдыхай.
      Девушка подняла бровь:
      – Сам отдыхай!
      Она начала подниматься по лестнице, но вскоре обернулась.
      Тор помахал ей рукой. Его ярко-голубые глаза сияли от восторга.

      Раскрыв глаза на следующее утро, Хармони поняла, что проспала. Сквозь тюлевые занавески вовсю светило солнце. Она порывисто села, сердце у нее заколотилось. Что она наделала? Как там девочки? Как лошади? Где Торнбулл? Всем ли хватило еды? Не стало ли хуже Таре?
      И только потом девушка вспомнила, почему проспала. Впервые в жизни она позволила себе роскошь поваляться в постели. Не надо было вставать до рассвета, чтобы идти на работу, нянчиться с детьми, готовить завтрак, приниматься за уборку… Она снова опустилась на мягкую постель и зевнула. В комнате ощущался едва заметный запах пустыни, доносившийся из полуоткрытого окна.
      В кои-то веки ей ничего не нужно делать, совершенно ничего! Она потянулась. Ах, как сладко спалось, без единого кошмара… Когда же она в последний раз так чудесно чувствовала себя? Чистота, безопасность, легкий голод… И кто-то, на время снявший с нее бремя ответственности за девочек.
      До сих пор Хармони не осознавала всей тяжести свалившейся на нее ноши. Девочкам нужны были безопасность, еда и радость. Сейчас, когда крест сброшен, можно признаться себе, какая это мука! И как только они сумели уцелеть? Ее затрясло. За время долгого бегства из Чикаго их тысячу раз могли схватить или подстрелить. Но сейчас они нашли спасительный кров у любящих, заботливых людей. Богатых людей. Могла ли она поверить, что на свете существуют богачи, которые умеют заботиться не только о себе самих?
      Она не захотела поверить, что Тор на это способен. Она не захотела поверить, что он нечто большее, чем повзрослевший ребенок, избалованный роскошной жизнью. Она не захотела довериться ни ему, ни его семье. Но увидев их вместе, поняв их любовь друг к другу, оказавшись в их среде, девушка многое поняла. Так вот что такое настоящая семья! Ей неудержимо захотелось вступить в этот тесный круг.
      Вдруг у Хармони испортилось настроение. Она не имеет и никогда не будет иметь отношения к этой семье. Девушка села и спустила ноги с кровати. Она им не ровня. Если она останется здесь, то будет обречена всю жизнь питаться объедками с барского стола. За собственное счастье и безопасность девочек придется заплатить свободой. Еще немного, и она по доброй воле согласится продаться к ним в рабство и никогда не сможет уехать отсюда.
      Хармони встала, накинула розовый халат, тон которого идеально подходил к цвету ее ночной рубашки, и провела рукой по гладкой материи. Шелк. Никогда она не носила ничего подобного и едва ли будет носить впредь. Нет, эта роскошь не заставит ее забыть о том, как она оказалась в приюте. Она не имеет права забыть о пожаре. Или о Торнбулле. Она почти поверила в фантазии Тора об их будущей жизни. Но это невозможно. Это не для нее.
      Торнбулл где-то рядом: в Нью-Мексико или Аризоне… Может, даже в самом Тусоне. Он продолжает разыскивать ее и детей. Чует, что они где-то рядом, и ни за что не отступится. Он никогда не оставит их в покое. Ради своего спасения он обязан заставить их замолчать. Для этого все средства хороши.
      Она забросила за спину свои длинные волосы, направилась в ванную и поймала себя на мысли, что слишком легко привыкла к роскоши. Торнбулл тоже привык к ней, но сумел все бросить и податься на Дикий Запад. Вот как ему не терпелось схватить ее! А ведь раньше он не покидал уютного чикагского дома.
      Выйдя из ванной, Хармони окинула взглядом комнату. О, если можно было бы остаться здесь и никогда, никогда не уезжать! Но все это мечты. Мечты, подобающие слабой женщине, а не вожаку «Банды бешеных малолеток», не дочери своей матери. Но на мгновение ей захотелось стать слабой женщиной, отдаться на милость Тора и его семьи пожить здесь, пока ее не прогонят…
      Девушка обошла комнату, любуясь красотой обстановки, купленной на деньги Кларков-Джармонов. Снизу донеслись голоса и смех. Она остановилась, выглянула в полуоткрытое окно и улыбнулась. Девочки устроили пикник на лужайке, как и обещал Тор. Вся его родня собралась и веселилась не меньше девочек.
      Хармони почувствовала болезненный укол ревности и отвернулась. Неужели ее так легко заменить? Может, лучше всего оставить девочек здесь и никогда не возвращаться… Что она может предложить им взамен? Даже пытаться смешно. Но будет ли им хорошо?
      Ни одна из них не имела возможности ходить в школу. Как только они немного подросли, тут же стали работать, и конец этому положил только пожар. Даже если они занимались только надомной работой, Хармони сомневалась, что им удавалось учиться. Никто из тех, кого она знала, не сознавал, как важно девочкам уметь читать, писать или решать задачи. В школу ходили мальчики, не девочки. Вот почему отца выводило из себя, когда мать читала газету или пыталась учить этому дочь.
      Она вынула из-за пазухи золотой медальон матери, и ладонь ощутила его тепло. Мать учила ее, не обращая внимания на гнев отца, и сейчас Хармони читала хоть и не слишком бегло, но вполне прилично, могла расписаться, а писала и вовсе неплохо. Во время бегства она учила девочек, и все они умели писать свое имя и даже читать кое-какие газетные заголовки. Но могла ли она сравниться с леди, закончившей университет, у которой были дипломы учителя и медсестры?
      Пожалуй, она все еще живет в воображаемом мире. Наверно, мать вбила ей в голову слишком много несбыточных идей. Может быть, все ее мечты – сплошная фантастика… Она снова заправила медальон под ночную рубашку. Нет, жалеть ей не о чем!
      Их не сумел уничтожить пожар. Они с девочками стали одной семьей. Ничто в мире не разлучит их. Они найдут способ получить от жизни все, что причитается. Но для этого им придется на время расстаться. Она должна найти Торнбулла, заставить его вернуться в Чикаго и предстать перед судом.
      Наверно, она хочет слишком многого. Едва ли кто-нибудь примет ее всерьез. Но она обязана сделать это – если не для себя, то в память погибших женщин и детей. И в память матери, которая не дожидалась бы, пока отец убьет ее, а ушла бы от него, будь у нее образование, которое позволяло бы ей получить хорошо оплачиваемую работу, чтобы содержать себя и дочь. Она обязана сделать это для всех женщин, которые нуждаются в помощи и не могут ее найти…
      Хармони выглянула в окно и улыбнулась, услышав счастливый гомон. Но Тора с ними не было. Наверно, он занимается делами, принимает друзей, подруг… И снова ее кольнула ревность. В чем дело? У него была своя жизнь, как у всех богатых молодых людей. Да, ведь он закончил университет и, наверно, теперь работает у отца. Хотя кто его знает…
      А кстати, чем Тор занимается, что его ждет? Она понятия об этом не имела. Он ехал, чтобы принять участие в церемонии открытия приюта, но опоздал. Причин оставаться здесь у него больше не было. Может, он уже уехал на их семейное ранчо, плантацию или вернулся в Нью-Йорк. Зачем ему оставаться здесь с какими-то девчонками или пускаться с ней в опасное предприятие? С чего она взяла, что Тор будет ждать ее, а не вернется к своим делам и привычкам?
      Мысль о том, что она посмела предложить ему себя, заставила девушку содрогнуться. Тор мог купить любовь самых красивых женщин. Да зачем покупать? Любая из них сочла бы за честь принадлежать ему. А она совсем не красавица, и даже не молоденькая. К двадцати шести годам почти все женщины давно замужем, и только она к этому никогда не стремилась. Как она могла быть такой наглой, такой бесстыдной? Но тогда она еще была главарем «Банды бешеных малолеток», а, теперь она кто? Обыкновенная попрошайка. Боже, какая перемена судьбы! И что эта перемена с ней сделала…
      Хармони бросилась прочь от окна. Она не может здесь оставаться! Еще немного, и она превратится в бесполезное существо, никому не нужную приживалку, а вскоре окажется не в состоянии помочь самой себе. Нет, до этого не дойдет! Сейчас она оденется, пойдет в город и попытается найти ответ на мучающий ее вопрос. Такой заметный человек, как Торнбулл, должен где-то оставить след. Ей будет легче найти его, чем ему ее. Тем более что она будет одета как леди.
      Хармони злобно засмеялась. Что за прекрасная маскировка! Он никогда ее не узнает.
      Девушка вынула одежду, в которой была накануне вечером, и повесила ее на спинку стоявшего у кровати стула. Перед тем как одеться, она аккуратно, как могла, застелила постель. Не хотелось, чтобы кто-нибудь убирал за ней. В пансионе ей приходилось заниматься этим изо дня в день. На всю оставшуюся жизнь ей хватит воспоминаний о копании в чужом грязном белье.
      Застилая постель покрывалом, Хармони услышала, что в гостиной раздался какой-то звук. Она стремительно обернулась и увидела стоящего в дверях Тора.
      Он уставился на кровать, а затем на нее.
      – Не для меня ли ты стелешь постель?
      Голубые глаза юноши потемнели. Он смерил ее взглядом с головы до ног. Бледно-розовый халат скорее обнажал прелести Хармони, чем прикрывал их.
      Без всякой задней мысли Хармони одернула халат, который еще отчетливее обрисовал ее грудь. Собственная уязвимость и раздетость заставила ее разозлиться на себя. В пустыне с ней ничего подобного не происходило. Там она, главарь «Банды бешеных малолеток», сама могла уязвить и вогнать в краску кого угодно… Девушка шагнула к нему навстречу.
      – Что, пришел помочь мне одеваться?
      Он покачал головой.
      – Я бы с удовольствием… Нет, просто хотел проверить, как дела. Я видел, что ты следила за нами из окна. Думал, ты вот-вот присоединишься к нам, но не дождался.
      – Я решила выйти в город.
      – Спасибо тебе за то, что привезла девочек. Мои родные без ума от них.
      – А ты?
      – Я уже повалял с ними дурака. Похоже, это наша фамильная черта.
      Она улыбнулась:
      – А я думала, что мы ведем себя здесь, как слоны в посудной лавке…
      – Так тебе у нас действительно понравилось?
      – Тут чудесно. И твои родные тоже чудесные.
      – Отлично! А знаешь, как ты им понравилась? Дейдра спит и видит, что по возвращении в Нью-Йорк расскажет о тебе подругам. Мать обращается с девочками как со своими внучками: не может дождаться, когда же я сделаю ее бабушкой. Я-то надеялся на Дейдру. Она уже взрослая, но у нее университет, пароходная компания, суфражистки эти… В общем, родит она лет в тридцать, не раньше. Одна надежда, что Хантер сумеет-таки сделать ее женщиной!
      – Дейдра будет делать только то, что хочет, и сама выберет для этого время…
      – Будто я сам не знаю! Что ж, придется мне отдуваться за обоих. Нельзя не уважить стариков!
      Хармони фыркнула:
      – Ну уж, в одиночку тебе с этим никак не справиться!
      – О том и речь.
      У девушки перехватило дыхание, и на какое-то время в комнате воцарилось молчание. От его тела исходил такой призыв, что Хармони не могла ни о чем думать. Кого он имеет в виду? Уж конечно, не ее. Она для этого совершенно не годится. Должно быть, Тор подумывает об усыновлении ее девочек. Она со свистом втянула в себя воздух.
      – Девочки – это моя семья, Тор. Надолго я с ними не расстанусь.
      – Ты можешь остаться здесь вместе с ними, – сказал он, переступая порог.
      Она сделала шаг назад.
      – Мне надо ехать в Чикаго. Если я не попаду туда, то не смогу жить спокойно. Торнбулл никогда не прекратит охоту.
      Тор упрямо двигался за ней, пока не подошел вплотную.
      – Я привык настаивать на своем. Ты это знаешь, правда?
      Девушка молча кивнула. Как всегда, близость Тора смущала, волновала и возбуждала ее.
      – Я начинаю хотеть тебя так, как никогда никого не хотел.
      Пытаясь защититься, она пожала плечами.
      – В двадцать один год это немудрено.
      – Мудрено. – Он потянулся и завладел прядью длинных темных волос. – Даже твои девчонки мне по душе.
      – Мы живем в разных мирах…
      – Теперь нет.
      Хармони покачала головой, высвободив волосы.
      – Я уезжаю в Чикаго, а ты возвращаешься к прежним занятиям, в чем бы они ни заключались.
      – После окончания университета я собирался ехать на плантацию. На первых порах мне будут помогать опытные люди, но со временем это все будет моим. Я люблю те края, тамошний народ… Мне понадобится множество рабочих рук. У меня есть хорошие надсмотрщики, но нет никого, кто мог бы найти общий язык с рабочими.
      Она изумленно подняла бровь.
      – Не понимаю, к чему ты клонишь…
      Слова Тора доходили до нее с трудом. Раннее утро, они вдвоем в спальне, рядом с кроватью… Все это странно действовало на душу и тело. Когда она успела воспылать к Тору такой страстью?
      – К тому, что у меня для тебя есть дело. Ты могла бы быть тем человеком, к которому рабочие приходили бы со своими проблемами. У тебя есть опыт, ты умеешь вести за собой людей и учишься на ходу.
      Юноша вновь взял в горсть ее волосы и принялся пропускать их сквозь пальцы.
      – Ты приглашаешь меня работать на плантации Джармонов?
      – Да. Девочкам там понравится.
      У Хармони подкосились ноги, и она без сил опустилась на кровать.
      – Что с тобой? – Он сел рядом и принялся растирать ей руку.
      Когда та согрелась, он взялся за другую.
      – Хармони…
      Она уставилась в пол и порывисто вздохнула. Вот и ответ на все мучившие ее вопросы. Работа. Но если это не шутка, сумеет ли она справиться? Хармони отдернула руку.
      – А жалованья хватит, чтобы прокормить девочек?
      – У них будет все, что нужно: школа, лошади, друзья… Юг им понравится. А ты… Если не захочешь жить на плантации, сможешь приезжать из Нового Орлеана. Но мне бы хотелось, чтобы ты жила в доме.
      – Вместе с тобой?
      Он кивнул. Его темно-голубые глаза были серьезными как никогда.
      Девушка спрыгнула с кровати и сделала шаг в сторону, чтобы не броситься в его объятия. Конечно, это не означает, что Тор женится на ней. Она для этого не годится. Все разумелось само собой, и она удивилась бы, если бы Тор стал объяснять, что к чему. Что тут объяснять? Да она и не хочет замуж. Замужество убило ее мать и множество других знакомых женщин. Насколько она знала, брак для женщины – вещь чрезвычайно опасная. Она теряет все права и попадает в полную зависимость от мужа, которому ничем не угодишь.
      – Так что ты мне скажешь?
      Хармони принялась обдумывать ответ.
      – Ну, если это будет настоящая работа… – наконец протянула она и обернулась к Тору. Он сидел на кровати, тихий как мышка. – Я должна отплатить тебе за девочек, а затем мы будем в расчете, верно?
      Юноша встал и подошел к ней.
      – Мы могли бы немедля уехать в Луизиану. Торнбулл никогда не найдет тебя. Девочки имеют полное право жить в приюте, так что ты мне ничего не должна. У нас было бы время узнать друг друга. И работа у тебя будет настоящая.
      Закусив губу, она помотала головой.
      – Сказки… Это слишком хорошо. В жизни так не бывает.
      – Так ты хочешь поехать со мной или нет?
      – Да! – бросила девушка и отошла к окну, за которым смеющиеся девочки играли с родными Тора. Стоя на противоположном конце комнаты, она обернулась. – Но не поеду. Я обязана исполнить свой долг, здесь и сейчас, иначе не смогу смотреть в глаза ни себе, ни девочкам. – Ее грудь вздымалась. – Ты не видел этого пожара, не просыпался посреди ночи, задыхаясь от удушья, мокрый от пота, не слышал криков сгорающих заживо женщин и детей. И все это лишь для того, чтобы кто-то богатый мог стать еще богаче!
      Тор сделал три длинных шага, обнял и крепко прижал к себе дрожащую Хармони. Она судорожно вцепилась в него.
      – Прости меня. Я не знал, не мог знать, как все это было. Теперь я все понял. Да, это необходимо. Дейдра меня многому научила. Мне и в голову не приходило, что женщинам тоже приходится бороться за выживание. Теперь я отношусь к ним совсем по-другому.
      Хармони отстранилась, заглянула ему в глаза и нежно погладила по щеке.
      – Ты слишком молод, слишком неопытен и, наверно, слишком хорош для меня. Не хотелось бы, чтобы ты понял это, когда будет слишком поздно.
      Тор прижал ее к груди.
      – Ты уже опоздала, Хармони… Мое предложение поехать в Луизиану остается в силе, но если ты хочешь объявить Торнбуллу войну, я буду с тобой.
      Хармони вырвалась.
      – Нет, я не могу подвергнуть тебя такой опасности. Если меня ранят или убьют, это уже не будет иметь значения. С девочками все должно быть в порядке. И с тобой тоже.
      Он нахмурился и скрестил руки на груди.
      – Как это «не будет иметь значения»? Мне не безразлично, останешься ты в живых или нет! Забыла, что я вдвое выше тебя? Ты слишком долго защищала девочек и решила, что теперь должна защищать всех и каждого. Поверь, я могу постоять за себя. Не хуже, чем ты.
      Хармони опустила руки и отпрянула.
      – Тор, ты не знаешь, о чем говоришь! Зачем тебе впутываться в это дело?
      – Черт побери, откуда мне знать? Ты ведь ни о чем не говоришь, считаешь меня избалованным богатством мальчишкой! Сделай милость, позволь участвовать в твоей вендетте. Дейдра никогда не разрешала мне помогать кому-нибудь из ее суфражисток.
      – Тебе это действительно хочется?
      – Верь не верь, но это так.
      – Я не знаю, чему верить.
      – Так поверь, что я хочу бороться за права женщин. – Он хмыкнул, снова привлек девушку к себе и заглянул в глаза. – Я не отпущу тебя одну ни под каким видом. Если уж тебе так приспичило, мы поедем вместе. Покончим с Торнбуллом и будем думать, как жить дальше.
      – В Луизиане?
      – Да.
      Тор взял ее за подбородок запрокинул лицо и крепко поцеловал в губы.
      – Я долго ждал тебя и сам не знал этого.
      – Я плачу по счетам и не остаюсь в долгу у хозяев.
      Он покачал головой.
      – Слишком долго ты гуляла сама по себе. Кто-то наконец должен обуздать тебя.
      – Да? И куда же ты дел свое лассо, приятель?
      Он улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами.
      – Я уже заарканил тебя, а ты и не заметила.
      – Неправда! Это я похитила тебя. Я тебя связывала. Это на тебя набросили аркан, а ты и ухом не повел! – воскликнула она и яростно сверкнула глазами.
      – Я еще не проверил, шелковые ли у тебя шпоры, но проверю непременно. Вот тогда мы и выясним, у кого из нас петля на шее.
      – Мы это и так знаем.
      – В самом деле? – Он обнял девушку за талию. Казалось, его рука прожигает шелк. – Может, проверим?
      – Побоишься!
      Тор зарычал, обхватил ее обеими руками, прижал к своему сильному, длинному телу и впился в рот Хармони дрожала, но пыталась отбиваться. Он провел языком по ее губам.
      – Открой ротик.
      Встав на цыпочки, она закинула руки на шею юноши и всем телом приникла к нему.
      – Как тебе эта петля?
      Вытянув язык, он принялся пить нектар ее губ, брал все, что ему давали, и требовал еще и еще. Хармони все крепче сжимала объятия, заставляя его тихонько постанывать. Тор принялся гладить ее спину. Руки его спускались все ниже и наконец обхватили девичьи бедра. Он тесно прижал мягкий живот Хармони к твердой огненной выпуклости. В ответ раздался протяжный стон, и девушка судорожно стиснула его. Тор прервал поцелуй, поднял голову, заглянув в ее потемневшие от страсти глаза, и нежно прикоснулся к опухшим губам.
      – Мы с тобой похожи на пьяных ковбоев, которые забыли про коров и заарканили друг друга.
      Она разомкнула руки, чтобы обнять Тора за талию и ответила ему озорным взглядом.
      – А тебе пошел бы хомут!
      – Только если бы ты держала вожжи.
      Хармони улыбнулась и состроила невинные глаза:
      – Наверно, тебе хотелось стать боссом и носить шпоры.
      – Все это в прошлом. Теперь я хочу только тебя.
      Она отступила и покачала головой:
      – Только не с боссом!
      – Тебе я не босс! – заревел он и потянулся к девушке.
      Уклоняясь от рук Тора, она ткнула в него пальцем.
      – Одно из двух: либо я плачу долг, либо ты становишься моим боссом!
      – Проклятие! – На мгновение он приуныл, но тут же нашелся. – Так или иначе все равно ты будешь моей. Почему я должен менять свои привычки?
      – Потому…
      – Нет! – Он подошел к открытой двери и оглянулся. – Одевайся. Встретимся внизу. Я отвезу тебя в город и покажу то, к чему ты так стремишься.
      – Торнбулла?
      – Неужели ты не можешь думать ни о ком другом?
      Хармони запнулась. В данный момент она не могла думать ни о ком другом, кроме Тора. Но это была роскошь, на которую потрачено слишком много времени. Пора стать серьезной. Просто Тор что-то разбудил в ней; неудержимо захотелось флиртовать, дразнить его и доводить до белого каления. Он сам был виноват. Если бы это не доставляло ему наслаждения, Хармони ни за что не позволила бы себе так распуститься.
      – Значит, не можешь? – шагнул он к девушке.
      Она предостерегающе подняла руки:
      – Да, не могу. Мне нужен Торнбулл.
      – Ну что ж, тогда начнем охоту. – Тор насупился. – Чем скорее у тебя вылетит из головы этот человек, тем скорее ты сможешь думать о других, более приятных вещах. – Он повернулся на каблуках, остановился и снова оглянулся. – Кстати, Дейдра просила передать тебе книгу. Она норовит всучить ее каждому, кто стоит на месте дольше трех секунд. Ты совсем не обязана читать эту муть. Просто поблагодари, и довольно с нее.
      Хармони проводила его до дверей гостиной. Там он обернулся в последний раз.
      – Даю пятнадцать минут. Если не найду тебя внизу. Я поднимусь снова!
      – С чего ты взял, что можешь командовать мной? – Пока она открывала рот, Тора и след простыл.
      Хармони вернулась к двери и заперла ее на замок. Теперь ее не застанут врасплох! Оглянувшись, она заметила, что в шезлонге лежит маленький томик. Кресло оказалось удивительно удобным. Она села, подняла книгу и прочитала вслух: «Мэри Уолстонкрафт. В защиту прав женщины».
      Она откинулась на спинку, перевернула титульный лист и принялась за чтение. Первые же строки захватили ее. Там говорилось о женском бесправии. И неважно, что написали ее почти сто лет назад. Времени прошло много, а положение женщин изменилось мало. Не хотелось отрываться, но читала она недостаточно бегло, да и надо было ехать в Тусон. Она пообещала себе, что позже обязательно дочитает книгу и расскажет о ней девочкам.
      Девушка отложила томик. Вскоре она научится читать по-настоящему. Она будет ходить в школу. Может быть, даже вместе с девочками. Станет образованной, получит хорошую службу и начнет помогать другим рабочим, как и обещал Тор. Неужели он говорил серьезно? Неужели это случится? Смела ли она думать об этом? «Хармони Харпер, профсоюзный лидер». Да никогда в жизни!
      Она вернулась в спальню. Пока жив Торнбулл, о будущем мечтать не имело смысла. Сначала месть! Ее убаюкали красота и покой, но глубоко внутри все же горел гнев. Пока это пламя не погаснет, у нее нет будущего. Ни работы, ни счастья, ни любви. Тем более интрижки.
      Тор Кларк-Джармон – это фантастика. Роскошь, которую она не может себе позволить. В Чикаго она поедет одна. Он останется здесь и будет охранять девочек.
      Один гнев будет сопровождать ее в пути.

      – Спасибо за книгу, Дейдра…
      Хармони стояла у двери приюта и улыбалась, глядя на сестру Тора. Кровь Кларков-Джармонов. Темноволосая и маленькая Хармони Харпер разительно отличалась от высокой, белокурой красавицы. Но кровь Харперов была ничем не хуже.
      – «В защиту прав женщины» – лучшая книга в мире, – расплылась в улыбке Дейдра. – Поговорим, когда дочитаете. Мое приглашение в Нью-Йорк остается в силе. Если не захотите выступать, просто приходите в гости. Там можно остановиться. Сходим с вами на парочку суфражистских митингов.
      – Спасибо, но сейчас я собираюсь защищать свои права несколько другим способом.
      Дейдра кивнула.
      – Конечно, конечно… Кое-кто – например, грейнджеры – борется за изменение условий труда для всех. Однако настало время постоять за себя и женщинам с детьми. Они ведь такие же трудящиеся.
      – Но я не…
      – Я знаю, вы хотите привлечь к суду владельца фабрики. Мы познакомим вас с любым профсоюзным лидером, который для этого понадобится. – Глаза Дейдры полыхнули зеленым пламенем. – Хармони, вам это просто необходимо! Вы спасли детей. Вы спасли себя. Раз это удалось один раз, удастся и второй. Не отворачивайтесь от своего счастья. Я сделаю для вас все, что могу!
      – Благодарю. Пока я не убежусь, что правосудие восторжествовало, не смогу строить планы на будущее.
      Дейдра прищурилась:
      – Вы правы. Нельзя разбрасываться. Это мой главный недостаток. Вот почему вы мне так нравитесь. Вы всегда знаете, что нужно, и тут же начинаете делать дело – быстро, спокойно, умело… Как бы мне хотелось быть похожей на вас!
      – На меня? – изумленно захлопала глазами Хармони.
      – Вы хоть и маленькая, но с первого взгляда внушаете к себе уважение. И голос у вас как раз такой, которым можно успокоить возбужденную толпу и сплотить ее.
      – Я?
      – Можете мне поверить. Недаром прошлым вечером вы заворожили всю мою семью А их совсем не так легко убедить. Им понравилось, что вы бьете прямо в цель. Это подкупает всех.
      – Слишком много чести, Дейдра. Вы сильно переоцениваете меня.
      – Я так и знала, что вы это скажете! Настоящие вожди не нуждаются в фанфарах и славословиях. Они без трескотни делают свое дело и только потом обнаруживают, что за ними следуют толпы. Хармони Харпер, вы прирожденный лидер! Женщина, которая родилась как раз вовремя! Вы нам нужны. И не думайте, что вам позволят вновь кануть в неизвестность!
      – А если я скажу вам, что преступила закон?
      – Это вы про «Банду бешеных малолеток»?
      Хармони широко открыла глаза. Какой ужас! Неужели Тор предал их?
      Дейдра усмехнулась.
      – Это всего лишь догадка. Все вы были в брюках, со спортивными пистолетами и выглядели так, словно собрались покорить Запад. Я просто знала, что вы не можете быть никем другим. О вас писали все газеты. Вы стали знаменитыми. Любая нью-йоркская газета заплатила бы кучу денег за рассказ о ваших приключениях. Мой друг, Саймон Гейневилл, работает в «Трибюн». Можно попросить его поговорить с главным редактором и прощупать почву.
      – Я ничего не говорила о банде…
      У Хармони голова пошла кругом. Продать рассказ? А как же правосудие? С другой стороны, большие деньги. Деньги, на которые она не смела надеяться…
      – Это вовсе не обязательно. Я сама догадалась. И мама тоже.
      – О нет!
      – Мы никому об этом не сказали. Тор придумал красивую сказочку о больных девочках, но я не поверила ему ни на минуту. Это ведь был налет, правда? – Дейдра придвинулась ближе, у нее загорелись глаза. – Как я вам завидую! Вы самая романтическая женщина из всех, кого я знаю. С вами может тягаться только старая Нэт, однорукая столетняя морячка, которая до сих пор посещает одну таверну на Багамах. Боже, какая женщина! Вы могли бы крепко подружиться. Надеюсь, когда-нибудь вы с ней встретитесь.
      – Багамы?
      Хармони хотелось закрыть глаза. Слишком много она услышала за столь короткий срок. Все это не лезло ни в какие ворота! Как могла она, ничем не примечательная, маленькая Хармони Харпер, внушить такое благоговение прекрасной, образованной молодой леди?
      – Да, остров Нью-Провиденс просто ослепителен. Нигде нет такой прозрачной бирюзовой воды и такого чистого белого песка.
      – Озеро, на берегу которого стоит Чикаго, тоже очень красивое…
      – Ну что вы! Багамы – это же тропики. Когда закончите свои дела, попросите Тора свозить вас туда. Может, и мы с Хантером составим вам компанию. Да и маму с папой можно будет прихватить. Они ведь там и познакомились.
      – Подождите! Вы слишком торопитесь. Мне еще никогда не доводилось забираться так далеко от Чикаго. А уж Багамы я и представить себе не могу.
      – Там теперь спокойно, так что можете не волноваться.
      – А почему я должна волноваться?
      – Мародеры. Знаете, они заманивают корабли на рифы, ждут, пока они разобьются, а потом вытаскивают груз на берег. Пароходство Кларков потеряло так несколько судов.
      – Это ужасно! А как же экипаж и пассажиры?
      Дейдра кивнула:
      – Все погибли.
      – Неужели на свете нет способа покончить с алчностью?
      – Есть. Именно поэтому и следует бороться. Мы обязаны положить конец гибели невинных людей. – Дейдра обвела взглядом приют. – Да, скоро здесь все будет закончено. Зимой мы с Хантером уедем в Нью-Йорк учиться в университете, а каникулы проведем на Багамах. Единственный человек, который мог бы доставить нам неприятности, это гнусный капитан Салли, но старая Нэт писала, что и духу его там не осталось. Должно быть, он умер.
      Хармони ошеломленно покачала головой.
      – Капитан Салли?
      – Не волнуйтесь. Если его нога снова ступит на Нью-Провиденс, старая Нэт покажет ему, где раки зимуют!
      – Если бы я имела представление, о чем вы говорите. Вы меня очень успокоили, – пробормотала Хармони, спохватившись.
      – Неважно. Поверьте мне на слово. Я понимаю, вам сейчас не до этого. – Дейдра оглянулась. – О, сюда едет Тор, злющий, как тигр! Он ревнует вас ко всем! – Девушка лукаво поглядела на Хармони. – Слушайте, он у нас засиделся в холостяках. Ему нужна хорошая женщина с сильным характером, которая держала бы его в ежовых рукавицах!
      – Не хотелось бы показаться неблагодарной, но скоро я уезжаю в Чикаго. Одна. Вы, наверно, отправитесь в Нью-Йорк, а Тор – в Луизиану.
      – А мама с папой – в Техас.
      – Может получиться, что мы больше никогда не увидимся.
      – И как у вас язык поворачивается сказать такое! – огорченно вымолвила Дейдра. – Мы только начали как следует узнавать друг друга, а Тору так нужна женщина вроде вас! – Она нахмурилась. – О'кей. Наверно, я слишком тороплю события. Ничего, все равно будет по-моему. Прежде чем вы уедете, я дам вам свой нью-йоркский адрес и подыщу надежного человека, к которому вы сможете обратиться в Чикаго. – Она схватила ладонь Хармони и крепко стиснула ее. – Я обожаю ваших девочек и жду не дождусь, пока они вырастут и станут суфражистками. Хотя, с другой стороны, к тому времени восторжествует равноправие и суфражизм станет всего лишь страницей истории. Вот было бы хорошо, правда?
      Хармони кивнула. От энергии, энтузиазма, решительности и огромной любви к человечеству этой девушки захватывало дух. Она бы с удовольствием познакомилась с Дейдрой поближе, хотя бы ради будущего девочек. Но семья Тора собралась здесь только по особому случаю, вскоре они расстанутся, и каждый пойдет своим путем. Просто счастье, что ей удалось познакомиться со всеми; другой такой возможности могло никогда не представиться. Эта мысль и опечалила, и обрадовала ее. Дейдра сжала руку Хармони:
      – Не грустите, пожалуйста. Я знаю, на ваших плечах лежит огромная ответственность, но помните, у вас есть друзья, в том числе и незнакомые, и они вам помогут. Если хотите, я сама поеду с вами в Чикаго!
      – Хантер никогда не простит мне вашего отъезда. – Ответное пожатие Хармони было не менее крепким. – А Тор тем более.
      Кивнув, Дейдра оглянулась на брата, который в легком двухместном экипаже подъезжал к фасаду дома.
      – На него можно положиться…
      – Он уже предлагал мне свою помощь.
      – О, вот и девочки! Надо поторапливаться!
      Хармони обернулась и увидела своих питомиц в полной форме «Банды бешеных малолеток». Не хватало только масок. Они ехали верхом, смешавшись с родней Тора. Все собрались на местное ранчо полюбоваться скотом и заодно подыскать подходящее место для конюшни, чтобы можно было без помех общаться со своими любимцами в любое время дня и ночи. Хармони хотелось поехать с ними. Видя, как девочки уезжают с чужими людьми, она ощутила печаль и одиночество. Но либо она осуществит свой план и разыщет Торнбулла, либо девочкам недолго придется наслаждаться верховой ездой…
      – Мы еще увидимся. – Дейдра помахала ожидавшей ее компании. – Подумайте о статье для газеты. Хотя почему именно газета? Можно написать целую книгу и отнести ее в издательство!
      – Сначала надо вернуть себе доброе имя. И потом, я не говорила, что мы имеем отношение к «Банде бешеных малолеток».
      Дейдра засмеялась:
      – Конечно, нет! Я и не ждала, что вы нарушите конспирацию. Не беспокойтесь. Я совершенно уверена, что вам удастся все, за что бы вы ни взялись.
      Девушка быстро чмокнула Хармони в щеку и сбежала по ступенькам туда, где ее ждала верховая лошадь.
      Кавалькада тронулась в путь, и Хармони долго махала ей вслед. Столько месяцев она была для девочек самым главным человеком на свете, а теперь нашлись люди, которые будут любить и опекать их. Трудно с этим смириться. Тяжело, когда твое место в детских сердцах занимает кто-то другой. Но когда-то это должно было случиться. Просто она не ожидала, что это произойдет так скоро…
      – Ну что, едем или нет? – нетерпеливо спросил Тор.
      Как же все они уверены в себе! У Тора такая прекрасная семья, такая замечательная жизнь! Она была рада за него, счастлива пожить так хоть несколько дней и запомнить их навсегда.
      Хотелось бы надеяться, что девочки здесь многому научатся. Может быть, даже доверию, уверенности в себе, вере в светлое будущее. Всему тому, чего она никогда не знала. Самое большее, на что она позволяла себе надеяться, это восстановление справедливости и возможность получить хорошую работу. Если бы это удалось, жизнь могла бы стать относительно сносной. Особенно если бы девочки были рядом.
      Она посмотрела на Тора. Только он мог отвлечь ее от мыслей о расставании с детьми. Что было бы, если бы он уже принадлежал ей? Может, поэтому она и похитила его? Может, ей на минутку пришла в голову блажь овладеть им? Какая разница! Она многому научилась, испытала наслаждение в его объятиях и теперь грустит при мысли о расставании.
      Вот и закончилась краткая жизнь главаря «Банды бешеных малолеток». Пора уезжать. Ее ждет темное и полное опасностей будущее. Тор предлагал ей убежище в Луизиане, но сколько бы продлилась их совместная жизнь? Он молод, мужчины непостоянны, а ей и девочкам нужна надежность. На меньшее она не согласится.
      – Хармони, чего– ты ждешь?
      Она попыталась улыбнуться. Пора прогнать грустные мысли. Хотелось бы пожить здесь еще немного, полнее насладиться этим раем, куда ей не суждено вернуться… Она быстро спустилась и пошла к Тору. На боку ярко раскрашенного «суррея» было крупно выведено: «Приют Флоры Маккаскар».
      Только сейчас до нее стали доходить слова Дейдры. Это что, насмешка? И сестра, и брат решили, что она годится на роль профсоюзного лидера. Как им пришло такое в голову? Да, конечно она давала советы другим работницам, искала способы, как облегчить их невыносимую жизнь, иногда заступалась за них перед Торнбуллом, но лишь потому, что была старше и опытнее многих своих подруг. Разве этого достаточно для профсоюзного лидера?
      Она не знала, что и думать. Впрочем, не все ли равно? Сейчас у нее только одна цель: остановить Торнбулла. Может, Дейдра и права, считая ее очень целеустремленной. А разве есть какой-то другой выход? Ведь от этого зависит не только ее жизнь.
      Когда Хармони подошла к «суррею», Тор спрыгнул, взял ее под руку и подвел к другой стороне экипажа. Он обнял девушку за талию, ласково улыбнулся и помог подняться на сиденье, потом сел рядом, взял вожжи и понукнул лошадь.
      Они выехали на улицу, и Хармони поразилась тому, как Тусон отличался от Чикаго. Разница была не только в размерах. Этот город был пропитан духом Дикого Запада. Как однажды сказал Тор, здесь ни у кого не было прошлого. Не потому ли они с девочками приспособились здесь быстрее, чем Торнбулл с его убийцами? Не потому ли он с таким трудом разыскал их? Здесь она с самого начала не чувствовала себя чужой. Наверно, потому что в душе была такой же дикой, как эта пустынная земля. Мысль пришлась ей по душе: как непохожа нынешняя Хармони на прежнюю забитую работницу «свитшопа»!
      – С девочками все будет в порядке. Не беспокойся. Мои родные позаботятся о них.
      – Знаю. Именно об этом я думала, когда прощалась.
      – Мы еще увидимся с ними.
      – Нет. Я не могу ждать. Наверно, Торнбулл уже в Тусоне.
      – А если нет?
      – Значит, где-то рядом. В поезде у Лас-Крусес он узнал нас. Как по-твоему, куда бы мы могли еще податься?
      – Ну, например, В Эль-Пасо или еще южнее, в Мексику. Можно и на север, в Колорадо…
      – Да, но Торнбулл не дурак. Он идет по нашему следу. Мы двигались на юг, но границу Штатов не пересекали, а потом свернули на запад. Какой самый крупный город лежит к западу от Лас-Крусес?
      – Тусон…
      – Значит, я права?
      – Логично. Но это вовсе не означает, что он закончил прочесывать окрестности Лас-Крусес.
      – Согласна. Именно поэтому я и хочу выяснить, где он. И как можно скорее.
      – Можешь рассчитывать на мою помощь.
      – Знаю. Но понятия не имею, что предпринять.
      – Надо было спросить совета у Дейдры. Ей с Хантером приходилось выслеживать мародеров, которые грабили суда компании Кларков.
      – В самом деле? Вот это здорово!
      Хотелось бы ей, чтобы хоть часть похвал, которыми осыпала ее Дейдра, оказалась истиной. Придется попотеть, чтобы оправдать эти авансы!
      – Но я терпеть не могу о чем-нибудь ее просить. – Тор приподнял шляпу и пригладил волосы. – Она вечно корчит из себя всезнайку.
      – Наверно, вы в детстве часто дрались… – Она задумалась и ненадолго умолкла. – А мне всю жизнь хотелось иметь брата или сестру, близкого человека, который поймет тебя с полуслова…
      – Это не так уж легко. – Тор подхлестнул лошадь. – Правда, мы всегда доверяли друг другу и в драках стояли спиной к спине. Пожалуй, это говорит о многом.
      – Думаю, да.
      Дальше они ехали молча, наслаждаясь теплым днем и осматривая Тусон. Приближался центр города.
      Главная улица пролегала неподалеку от приюта, и Хармони ожидала увидеть нечто такое же неряшливое и безалаберное, как и во всех других городах Запада. Она не ошиблась. Здесь царил тот же дух, что и на улице, застроенной викторианскими домами, где находился приют. Разница была лишь в том, что здесь на каждом шагу попадались бары, бордели и танцевальные залы, густо разбавленные лавками, банями и парикмахерскими.
      Катышки перекати-поля кувыркались по пыльной мостовой. У тесно прижавшихся друг к другу домов с крытыми крылечками были привязаны лошади. С обеих сторон тянулись дощатые тротуары. Перед конторами стояли деревянные скамьи, на которых развалясь сидели мужчины. Женщины, вышедшие за покупками, останавливались поболтать с подругами. Из дверей лавок то и дело выглядывали их хозяева: кто следил за погодой, кто пытался узнать, сколько времени, кто высматривал покупателей.
      Хармони настораживало всеобщее спокойствие. Ее не оставляла мысль, а вдруг где-нибудь в городских трущобах затаился Торнбулл со своими подручными? Правда, едва ли он узнает ее. Она поглядела на Тора. В качестве гида он был очень полезен. Наверно, и его, и семью Кларков-Джармонов в этом городе хорошо знали. Кроме того, он мужчина. Как ни крути, ему гораздо приличнее расспрашивать незнакомых людей.
      – Я остановился в «Голубом шалфее», – показал он на трехэтажную гостиницу, окрашенную в песочный цвет с голубыми полосками. – Это одно из лучших мест в городе. Если Торнбулл в Тусоне, он должен жить тут.
      – А как это проверить? Ты мог бы спросить? – Ей не хотелось признаваться, но помощь была необходима. К тому же он сам вызвался. – Может, лучше начать с конторы шерифа? Уверена, Торнбулл первым делом побежал туда!
      – Я согласен, но придется еще заехать на вокзал и платную конюшню.
      – Хорошая мысль. А как насчет редакции местной газеты? Большинство западных газет писало о «Банде бешеных малолеток». – Она фыркнула. – Как правило, это была несусветная чушь!
      – Значит, вы хитрее газетчиков?
      – Думаю, да.
      Они засмеялись, поглядели друг на друга и не отводили глаз, пока оба не покраснели.
      Хармони, здесь надо быть осторожнее. Не забывай, «Банда бешеных малолеток» – приманка для полиции всего Запада. Да и Чикаго впридачу. А Торнбуллу не терпится добраться до тебя первым.
      – Разве я плохо замаскировалась под леди?
      – Это совсем не маскировка!
      Девушка улыбнулась, польщенная его замечанием. Еще чуть-чуть, он сломит ее сопротивление, и она не сможет с ним расстаться. Луизиана! Разве она мечтала оказаться так далеко от родных краев? Хотя о Чикаго жалеть не приходится. Ничто не связывало ее с этим городом. Разве что могила матери.
      – Послушай, что если я оставлю тебя в «Кафе гуртовщиков»? Обслуживают там хорошо, кормят вкусно, и леди охотно посещают это место. Там ты была бы в безопасности. А я тем временем мог бы сходить в тюрьму, узнать, не наводил ли справки человек, похожий на Торнбулла, зашел бы в пару салунов. Если ничего не обнаружу, тогда сходим в редакцию. – Он пристально поглядел на девушку. – Если бы ты сама пошла в салун или контору шерифа, это вызвало бы такие пересуды, что Торнбулл тут же напал бы на твой след, если бы оказался в городе.
      – Все потому, что я женщина?
      – Да. Леди здесь знают свое место. Я не говорю о том, хорошо это или плохо, просто констатирую факт.
      – А что бы подумали местные мужчины, если бы узнали, что «Банда бешеных малолеток» – фирма сугубо женская?
      Тор откинул голову и захохотал.
      – Черт возьми, они подумали бы то же, что и я! Сначала решили бы, что этого не может быть, а потом крепко смутились бы при мысли о том, как здорово вы обвели их вокруг пальца! – Он сжал ее руку. – Меняется мир, Хармони! Женщины вроде тебя, моей сестры и матери видят это, но мужчинам удобнее думать, что они правят женщинами. И так легко они не сдадутся.
      – Я знаю… – Она вспомнила об отце. – Это правление часто оборачивается убийством тех, кого они любят.
      – Немногие из нас понимают это.
      – А ты?
      Тор скосил на нее глаза.
      – Благодаря тебе и Дейдре я узнал женщин с такой стороны, о которой никогда не думал. Хотелось бы, чтобы девочки выросли здоровыми, умными и оставили в этом мире свой след, какую бы дорогу в нем они ни выбрали. Но кто-то вроде тебя должен проложить им тропу.
      – Если так, мне понадобится помощь.
      – А она у тебя уже есть. Разве ты не видишь? – Он откашлялся. – Не ты первая, не ты последняя. Женщины с давних пор боролись за свои убеждения. Дейдра назовет тебе кучу имен. Мне вспоминается только Жанна д'Арк. Мужчины смотрели на нее сверху вниз, а потом сожгли на костре. Я не хочу, чтобы и ты стала мученицей.
      – Постараюсь не допустить этого…
      Она отвернулась, не желая верить тому, что прочитала в глазах Тора и услышала в его словах. Какой из нее лидер или мученица? Просто она делает то, что считает нужным.
      – Ладно. Так как насчет кофе, пока я наведу справки? – спросил он, останавливаясь у «Кафе гуртовщиков».
      – Пожалуй, ты прав. Но я предпочла бы не ждать тебя в кафе, а походить по магазинам, купить что-нибудь девочкам. Может, и мне удалось бы кое-что узнать.
      Тор нахмурился:
      – Встретимся здесь же через некоторое время. Ты обещаешь вести себя осторожно?
      Она кивнула и приготовилась выйти.
      – Подожди! – Он обмотал поводья вокруг тормоза, спрыгнул, обежал «суррей», принял ее в свои объятия, чуть задержал, а потом позволил медленно соскользнуть по его телу. – Ты уверена, что все будет о'кей?
      – Да. – Это прикосновение заставило ее забыть обо всем на свете. Хотелось только одного: остаться с ним наедине. – Ты тоже будь поосторожнее.
      – Я дам тебе денег.
      – Нет! – отпрянула Хармони. – У меня еще есть кое-что.
      Девушка ступила на тротуар и обернулась. Тор хлестнул лошадь.
      Снова оставшись одна, Хармони принялась осматривать вывески. Неподалеку располагалась бакалейная лавка. Сделав несколько шагов, девушка заметила, что на нее обращают внимание. Виновата в этом была то ли одежда, то ли ее внешность. Могло ли кому-нибудь прийти в голову, что перед ним член «Банды бешеных малолеток»? Едва ли. На лбу у нее это не написано. Во всяком случае, хотелось надеяться.
      В лавке было темнее и прохладнее, чем снаружи. Полы были сложены из грубо оструганных досок, товары разложены там и сям в весьма относительном порядке. Отличие от чикагских магазинов было разительным. Но какое ей до этого дело?
      Немного лишних денег у нее еще оставалось. Надо что-нибудь купить девочкам на память о ее отъезде. Осматривая полки, Хармони поняла, что семья Тора может купить им все, что пожелает, и даже то, о чем ей и мечтать не доводилось. А ведь ей надо будет заплатить за билет в Чикаго…
      Она долго выбирала и остановилась возле банок с леденцами. Леденцы были любимым, но не единственным лакомством, о котором они часто мечтали у костра. Но какие из них выбрать и сколько купить? Тут к ней подошел владелец лавки.
      – Не могу ли я помочь вам, мэм?
      Хармони посмотрела в обветренное лицо пожилого человека. Он внимательно смотрел на нее сквозь стекла очков.
      – Мне нужно восемь кульков леденцов.
      – Хорошо, мэм. Каких именно? – спросил он, начиная сворачивать в фунтики листы белой бумаги.
      – По два кулька каждого: лимонных, грушевых, мятных и лакричных.
      Пока хозяин наполнял кульки, Хармони задумалась: что бы подарить на прощание приюту? Было бы неплохо купить что-нибудь и для его будущих питомцев… Она снова обошла лавку, пытаясь подыскать подходящую для этого вещь. Книги!
      Девушка принялась торопливо рассматривать содержимое полок. Вот несколько выпусков «Красной нити поэзии», вот «Арлингтонское собрание классиков», вот «Популярная классика» издательства Херста… Она не слишком разбиралась в литературе, но чувствовала: все не то. Наконец ей попалась книга под названием «Все для девочек». Толстый том в роскошном переплете стоил девяносто девять центов. Это было целое состояние, но ей хотелось оставить по себе долгую память.
      Хармони отнесла книгу к кассе и положила ее рядом с конфетами. Хозяин подсчитал стоимость покупок, и она расплатилась, стараясь не думать о понесенных расходах. Пока он упаковывал товар, Хармони решила хоть немного удовлетворить свое любопытство.
      – Вы слышали? Говорят, «Банда бешеных малолеток» перебралась поближе к Тусону.
      Хозяин насмешливо фыркнул.
      – Их видели повсюду одновременно, но чаще всего это случалось с нализавшимися виски ковбоями, которые умеют только языком молоть и хвастаться, что вот-вот поймают бандитов. – Он обернулся и сплюнул табачную жвачку в плевательницу, стоявшую рядом с кассой, а затем ткнул пальцем в сверток. – Вот лучший способ поймать «Банду бешеных малолеток»!
      – Что вы имеете в виду?
      – А разве это не шайка молокососов? Они обязательно клюнут на леденцы!
      – А, вот вы о чем!
      – Держу пари, что я прав. Это и дураку ясно!
      – И вы думаете, что они покажутся в Тусоне?
      – Нет, мэм. Они слишком хитры для этого. Сунуться в город – все равно что самим выкопать себе могилу. Но зато они испакостят всю Аризону. – Он наклонился поближе и спросил: – Разве вы не читаете газет?
      – В последнее время нет, – ответила она, поднимая сверток.
      – Осторожнее с леденцами, а то за вами по пятам погонится «Банда бешеных малолеток»!
      Еле заметно улыбаясь, Хармони вышла из лавки, сопровождаемая зычным хохотом хозяина. Знал бы он, как близок к истине! Но обилие мнений утешало. Может быть, это собьет Торнбулла с толку. Пусть подольше гоняется за призраками, а она тем временем добьется постановления о его аресте!
      Пройдя по дощатому тротуару, она толкнула дверь «Кафе гуртовщиков». За круглыми дубовыми столами, накрытыми скатертями в бело-голубую клетку, сидело всего несколько посетителей. Такие же занавески украшали широкие стеклянные окна. Она заколебалась, не зная, как быть дальше. За всю свою жизнь она была в кафе лишь несколько раз, а с тех пор, как покинула Чикаго, и вовсе не могла себе этого позволить.
      К ней подошла высокая, ширококостная женщина в сером платье и длинном белом переднике.
      – Кого-нибудь ждете, мэм?
      – Да. За какой стол можно сесть?
      – Может быть, у окна?
      – Да, спасибо.
      Она села за столик, поглядела снизу вверх и улыбнулась:
      – Кофе, пожалуйста. Не найдется ли у вас последних номеров местной газеты?
      – Найдется, конечно. Я держу их для посетителей. Дать вам подшивку за неделю?
      – Да, пожалуйста.
      Хармони проследила за женщиной и облегченно вздохнула. Можно быть спокойной. Все принимают ее за леди, покупающую продукты для семьи. Она положила сверток и выглянула в окно. Тора поблизости не было. Официантка положила на стол пачку газет и поставила рядом чашечку кофе.
      – Если мэм понадобится что-нибудь еще, позовите меня.
      – Благодарю.
      Пока остывал кофе, девушка принялась просматривать газеты. В сегодняшнем номере о «Банде бешеных малолеток» ничего, во вчерашнем тоже. Вдруг она оцепенела от изумления, прочитав в газете от третьего дня крупно набранный заголовок:
      «БАНДА БЕШЕНЫХ МАЛОЛЕТОК» ВО ФЛЭГСТАФФЕ!
      Не веря своим глазам, Хармони принялась медленно читать заметку, спотыкаясь о множество непонятных слов. Насколько ей удалось понять, «Банда бешеных малолеток» напала на группу пьяных ковбоев, которые возвращались на свое ранчо, расположенное к северу от Флэгстаффа. Только теперь она поняла, что такое Запад. Без зазрения совести люди сваливали на их шайку собственные грехи: безответственность, растраты, картежные проигрыши.
      Продолжив чтение, она уяснила следующее: ковбои дружно клялись, что опознали «Бешеных малолеток» по росту и жестокости. В полиции их допросили, выяснили, сколько пропало денег и лошадей, и составили рапорт… Хармони Отложила газету. А вдруг Торнбулл прочитал ту заметку, поверил ей, бросился во Флэгстафф на поиски и рыщет по тамошним окрестностям, разыскивая их убежище? Ее мозг лихорадочно просчитывал варианты.
      Флэгстафф… Где это? Она снова перечитала заметку и поняла, что это какой-то маленький городишко на севере Аризоны. Логично. После перестрелки в поезде банде пришлось бежать в более безлюдное место. Оставалось непонятным, зачем им понадобилось привлекать к себе внимание ограблением ковбоев, но она надеялась, что Торнбулл об этом не подумает.
      Она тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла. К ней торопился Тор. Он хорошо выглядел. Пожалуй, даже чересчур хорошо. Красивый, золотоволосый, загорелый, мускулистый… У Хармони перехватило дыхание, щеки вспыхнули. Стоило Тору сесть рядом и прикоснуться к ее руке, и девушка забыла обо всем.
      – Прости, я задержался. Торнбулл и его люди были здесь несколько дней назад и расспрашивали всех о «Банде бешеных малолеток». Шериф ничего не смог им сказать. И с тех пор их никто не видел.
      Хармони сжала его руку.
      – О'кей. Я догадываюсь, где они.
      Она протянула ему газету. Тор прочел заголовок и в упор поглядел на девушку. Между его бровями пролегла морщина.
      – Ты знаешь дорогу во Флэгстафф?

      – Что это? – Тор оглянулся на задок «суррея», где красовался сверток.
      – Подарки для девочек. Купила им по кульку леденцов.
      – Им это понравится.
      – У них не было детства. Пусть почувствуют себя маленькими. Хочется их немного побаловать.
      – Хорошая мысль. Сразу им этого не съесть.
      – Один кулек тебе.
      Он поднял брови.
      – Мне?
      – А разве ты не член «Банды бешеных малолеток»?
      – Верно. И какой же из них мой?
      – Выбирай сам. Тут лимонные, мятные, грушевые и лакричные. – Она шагнула к нему. – Какой вкус тебе больше по нраву?
      Он потрогал пальцем ее губы.
      – Твой.
      Хармони лизнула его палец и торжественно улыбнулась, увидев, что он поднес руку к губам и принялся сосать подушечку.
      – Фу, Тор, как некрасиво…
      – Да уж, на глазах у всех. Если бы мы оставались одни, был бы совсем другой разговор.
      – О чем?
      Тор хотел было ответить, но увидел, что на них засмотрелся какой-то ехавший мимо всадник. Он отвернулся от Хармони, сделал глубокий вдох и прикрыл веки.
      – А себе ты купила леденцов?
      Она удивленно покачала головой.
      – Конечно, о себе, как всегда, в последнюю очередь. А разве у тебя было детство?
      Хармони широко открыла глаза, а потом опустила ресницы.
      – Сейчас это неважно. Мне уже двадцать шесть, и..
      – А у тебя какие леденцы любимые?
      – Тор, я же сказала, это больше не имеет значения.
      – Ну скажи, какие?
      Хармони отвела глаза:
      – Я не знаю. Честное слово.
      Он насупился:
      – Как не знаешь?
      – Ну, не успела узнать. Не так уж часто я их пробовала. Только по праздникам. Если бы мама… Не надо об этом.
      Она отвернулась и шагнула к «суррею». Вновь вокруг ее талии обвились теплые, сильные руки и помогли сесть в экипаж. Когда Хармони заняла свое место Тор сказал:
      – Прости. Я не хотел огорчить тебя.
      – Все в порядке. Я вела себя глупо. Если хочешь знать, мне больше нравятся лимонные.
      – Сладкое и кислое. Точь-в-точь как моя Хармони.
      – Вовсе я не твоя!
      – Подожди немного. Убедишься, что я прав.
      Тор спрыгнул на тротуар и пружинисто зашагал к бакалейной лавке, в которой она недавно побывала. Что ему там понадобилось? Хармони оглянулась. К чему устраивать суматоху из-за каких-то леденцов? Глупо и бессмысленно. У нее и без того куча забот!
      Она вспомнила о том, как прошел день. Выпив крепкого кофе и съев по куску восхитительного яблочного пирога, они разработали план и поехали по городу, задавая то здесь, то там невинные вопросы. Теперь она знала, где искать Торнбулла, как использовать полученные сведения, и готова была начать новую жизнь. А жизнь ее ожидала тревожная.
      Поэтому вспоминать о ее детстве или его отсутствии было по меньшей мере неуместно. Все это осталось далеко позади. Все равно прошлого не вернуть и не изменить. Да и не собиралась она этого делать. Тор временами ничем не отличался от ее девочек. Наверно, играло роль, что он был на пять лет младше. Да куда же он запропастился?
      Хармони раздраженно оглянулась… и открыла рот от изумления. Улыбающийся Тор бежал к экипажу с огромным стеклянным кувшином, доверху набитым лимонными леденцами. В несколько шагов он преодолел разделявшее их расстояние, плюхнул кувшин ей на колени, быстро чмокнул в губы и залез на свое место. Взяв в руки поводья, юноша подмигнул ей.
      – Тор, что это? – обернулась к нему Хармони. – Надеюсь, ты не ограбил лавку? Хозяин за нами не погонится?
      – Успокойся. – Он протянул руку и похлопал по стеклянной крышке. – Угощайся.
      – Тор! Неужели ты купил весь кувшин? Такой огромный, и все мне?
      Он засмеялся от удовольствия.
      – Конечно тебе. Тебе одной. С днем рождения!
      – Но сегодня не мой день рождения…
      – Тогда с Днем Независимости!
      – Какой же осенью День Независимости?
      – Значит, День Благодарения.
      – Да нет же!
      – Рождество?
      – Перестань дурачиться!
      – Уже перестал. Сегодня День Хармони Харпер. И он будет всегда, когда мне захочется тебе что-нибудь подарить.
      Хармони потеряла дар речи. Она уставилась на подарок и тесно сжала колени, изо всех сил сдерживаясь чтобы не разреветься и не показаться набитой дурой.
      – Стало быть, ты любишь лимонные?
      Девушка кивнула, сняла крышку, достала из банки прелестный желтый шарик, положила его в рот и принялась сосать восхитительное лакомство, которое так редко доводилось попробовать! Она блаженно улыбнулась, смахнула слезы и поглядела на Тора.
      – Спасибо. Мне так давно не делали подарков!.
      – Тебе нравится? Отказываться не будешь?
      Она усмехнулась и крепко прижала к себе кувшин.
      – Нравится. Не буду.
      – А можно попробовать?
      – Ну вот! Подарил, а потом отнимает…
      Он засмеялся.
      – Не знал, что ты такая жадина!
      – Не было случая убедиться…
      Хармони наклонила к нему горлышко кувшина.
      – Я это запомню. – Тор посмотрел на кувшин, а потом на девушку. – Достань сама. Мне нужно править.
      Она выбрала шарик покрупнее и протянула ему. Юноша открыл рот. Смеясь, она положила леденец ему на язык и почувствовала крепкое прикосновение губ к пальцам. Хармони заглянула ему в лицо и ощутила, что ее до костей пронизывает жар, льющийся из этих голубых глаз. Сердце билось, как колокол. У нее отнялись ноги» Из последних сил она отвела руку. Тор принялся со смаком сосать леденец.
      – Потрясающе вкусно! – Тем временем его взгляд блуждал по телу девушки. – Не скормишь ли мне весь кувшин?
      В ожидании ответа Тор повернул лошадь к дому. Она покачала головой.
      – Пока хватит с тебя одной штучки, а там посмотрим.
      – Ну, в жадности я тебе не уступлю. – Он скосил на нее глаза. – Дашь еще?
      – Только если скажешь «пожалуйста».
      – А если я скажу «пожалуйста», может, ты дашь мне не только лимонный леденец?
      – Ну, если будешь себя хорошо вести…
      – А если плохо?
      Она засмеялась:
      – Чувствую, как бы ты ни вел себя, а делиться придется.
      – Вот это я и хотел услышать.
      Сощурившись от смеха, она поглядела на Тора и поняла, что он не шутит. Напротив, лицо его было серьезным, а голубые глаза – горячими и жесткими.
      – Прекрати смотреть на меня! Еще наедешь на кого-нибудь.
      – Пускай сами о себе заботятся.
      Она охватила кувшин с леденцами и прижала к груди.
      – Только попробуй отнять мои леденцы!
      Тор лукаво улыбнулся:
      – И не думал даже. Не могу решить, кем бы мне больше хотелось стать: лимонным шариком или кувшином.
      Хармони задрала нос и отвернулась:
      – Ничего не желаю слушать. Ты хотел поставить меня в дурацкое положение на глазах у всего города.
      Он нежно погладил ее по голове:
      – Хоть ты и пытаешься с этим бороться, но в глубине души ты все еще ребенок… Мы постараемся докопаться до маленькой Хармони и выпустим ее поиграть, как бы хитро она ни спряталась.
      Нежданные слезы застлали ей глаза:
      – Тор, перестань, прошу тебя! Ты же знаешь, у меня нет на это времени. Я не могу играть. Не могу плакать. Мне надо поймать Торнбулла.
      – Bсe ты можешь и сама знаешь это. – Он погладил ее щеку и отвернулся, следя за улицей.
      Лошадь шла прогулочным шагом.
      – Разве ты не понимаешь? Я боюсь. Не хочу, чтобы меня ранили. Больше никогда!
      Он бросил на нее странный взгляд.
      – Я тоже боюсь и тоже не хочу, чтобы меня ранили.
      – Ты в безопасности, Тор. Тебя защитят деньги и семья. А у меня ничего нет.
      – У тебя есть девочки. И ты сама.
      – Но я же могу погибнуть!
      – Я тоже.
      – Почему? – хмуро спросила она.
      – Ты можешь убить меня.
      Хармони отвернулась и попыталась успокоиться. Зачем он говорит про себя такие вещи? Это неправда. Кто она ему? Просто он пытается покорить ее, а она не может себе этого позволить. Пока не поздно, пока она еще владеет собой, нужно уехать от него подальше. Еще немного, и он разобьет ей сердце. И как же ей тогда жить?
      – Хармони, посмотри на меня…
      Рука Тора вновь потянулась к ее лицу. Но девушка не обернулась, только крепче вцепилась в кувшин с лимонными леденцами.
      – Тор, пожалуйста. Я не могу больше… – Голос ее был хриплым от слез.
      Он снова погладил ее по щеке и уронил руку.
      – Наверно, мы с Дейдрой чересчур напористы. Нас избаловали. Мы привыкли добиваться своего. Родители будут раскаиваться в том, что слишком любили нас.
      – Нет. Нельзя любить слишком сильно, – с трудом произнесла Хармони и тут же спохватилась.
      Что она говорит? Это чушь, это неправда, так не бывает!
      – Я имею в виду любовь к детям.
      – Я знаю, что ты имеешь в виду…
      Девушка посмотрела на него с ужасом. Но на лице Тора не было триумфа. Наоборот, глаза его горели каким-то неземным светом доброты, понимания и смирения. Не в силах вынести этот взгляд, она отвернулась и, ничего не видя перед собой, уставилась на дома, мимо которых они проезжали. Хармони откашлялась. Надо было что-то ответить, но слова не шли на ум. Тело рвалось к нему каждой клеточкой. Эти слова пронзили ее до глубины души, так глубоко, что теперь у нее не хватит сил расстаться с ним.
      Сознание этого должно было бы до смерти напугать ее. Но этого не произошло. Вместо страха она, как и Тор, ощутила чувство облегчения, смирения, даже счастья… А затем она заметила приближающееся здание приюта и застегнула душу на все пуговицы. Что с ней случилось? Где ее голова? Неужели ее заставила расчувствоваться какая-то банка с лимонными леденцами? Для него это мелочь ничего особенного. Да и для нее тоже.
      Хармони гордо выпрямилась и подождала, пока экипаж не остановится перед домом. Ничего не изменилось, абсолютно ничего. Она настоит на своем, и будь что будет!
      Тор обернулся к ней и сдвинул шляпу на затылок.
      – Мы найдем Торнбулла. А с остальным… Не будем торопиться.
      Девушка глубоко вздохнула и посмотрела на него:
      – Спасибо, что свозил меня в город и помог узнать все, что мне было нужно. И спасибо за леденцы. – Хармони улыбнулась, заставив себя продолжить игру. – Но храниться они будут в моей комнате!
      Он через силу подыграл ей.
      – Ладно. Когда мне очень захочется сладкого, я буду знать, где его искать.
      Хармони запнулась, заподозрив в этих словах намек на нечто большее, но затем пожала плечами. Какая теперь разница? Она поднялась с сиденья, Тор обошел «суррей» и помог ей сойти. Его руки держали талию девушки чуть крепче и чуть дольше, чем обычно, и Хармони не противилась этому. В конце концов, терпеть осталось недолго.
      Он снял сверток и вместе с Хармони пошел к двери. Откуда-то появился Хуан, взял лошадь под уздцы и повел на задний двор.
      Хармони поглядела вслед, радуясь, что ее собственная лошадь стоит на приютской конюшне. Девочки пока обойдутся, а вот ей лошадь может понадобиться каждую минуту.
      Как только она поднялась в вестибюль, дверь распахнулась настежь и к ним навстречу бросились шесть смеющихся, галдящих девочек. Прижав к боку кувшин с леденцами и крепко придерживая его, Хармони принялась раздавать поцелуи и улыбки, обнимая девочек одной рукой. Когда все наконец успокоились, девочки обратили внимание на огромный стеклянный кувшин и стали спрашивать, кому купили такую гору леденцов.
      Чтобы прекратить вопросы, Тор отвел их в сторону и сказал:
      – Это я подарил Хармони. Лимонные леденцы ее, но если вы вежливо попросите, думаю, она с вами поделится.
      – О, пожалуйста, пожалуйста! Мы так проголодались! Мы обскакали всю Аризону! – выпалила Стар, ткнула Блейз в бок, и обе залились хохотом.
      Родные Тора присоединились к встречающим и засмеялись, глядя на эту возню.
      – Прекрасно провели время! – сказала Дейдра, обнимая Джесмин. – Глядя на них, мне захотелось нарожать дюжину своих.
      – Всегда к твоим услугам. – Хантер привлек Дейдру к себе и потерся носом о ее шею.
      Та засмеялась и обняла его.
      – Можете взять по штучке, – великодушно разрешила Хармони, глядя на всю компанию. – Тор ужасный транжира. Но остальное я отнесу к себе!
      Все покатились со смеху.
      – Я вас не осуждаю, – сказала Александра и перевела взгляд на Джейка. – Как хорошо, когда тебя снова окружают дети, правда?
      Муж кивнул и ласково улыбнулся в ответ.
      Хармони сняла крышку и протянула кувшин девочкам. Те стали выбирать леденец поаппетитнее, сунули в рот, дружно закатили глаза от наслаждения и принялись громко грызть и сосать.
      Джесмин взяла два леденца.
      – Пойду отнесу Таре.
      Девочка вышла из комнаты, и все посмотрели ей вслед.
      Одна Хармони не обратила на это внимания. Она протянула кувшин Альберто. Тот выбрал леденец, положил в рот и весело подмигнул. Она угостила Александру и Джейка, Дейдру и Хантера, а затем протянула кувшин Тору. Он выудил леденец и сунул его в рот, не отрывая глаз от девушки. Хармони прекрасно знала, о чем он думает. Ей никогда не забыть прикосновение горячих губ к державшим шарик пальцам…
      Чтобы отвлечься от этих воспоминаний, она обратилась ко всем собравшимся:
      – В благодарность за то, что вы для нас сделали, я купила подарок для приюта Флоры Маккаскар и детей, которые в нем поселятся.
      Девушка передала кувшин Тору, вынула из свертка бережно упакованную книгу и вручила ее Альберто.
      – Спасибо, но не стоило вам тратиться. – пробормотал тот, расплываясь до ушей.
      – Мне так захотелось. Надеюсь, что новые девочки будут пользоваться ею много лет.
      Альберто снял бумагу и рассмеялся от удивления и радости.
      – «Все для девочек». Именно то, что нужно для приюта! Какое роскошное издание! Благодарю вас. – Он поцеловал ей руку. – Вы истинный бриллиант среди женщин.
      Хармони вспыхнула, шагнула к Тору и забрала у него кувшин и сверток. Ей хотелось отдать девочкам кульки с глазу на глаз.
      – Хорошо провели время в городе? – пытливо посмотрела на брата Дейдра.
      – Да, конечно, – сдержанно ответил Тор. – А вы нашли место для лошадей?
      – О да. Отличное ранчо! – оживился Альберто. – Мы оставили их там, но, думаю, девочки не успокоятся, пока лошади не окажутся совсем рядом. Верно, детки?
      Они закивали, засмеялись и принялись обниматься.
      – Боюсь, это будет слишком дорого… – сказала Хармони, строго глядя на девочек.
      Не следовало вводить приют в дополнительные расходы.
      Но Альберто тут же опроверг ее доводы.
      – Девочкам нужно ездить верхом. Я прикуплю немного земли на берегу Санта-Крус, чуть ниже по течению, и у лошадей будет отличное пастбище. Да и девочкам будет где поиграть. Пора подумать о завтрашнем дне и расширении приюта!
      Хармони поняла, что недооценивала радость, которую ему доставляет стремление сделать девочек счастливыми. Он брался за дело серьезно и обстоятельно и не скупился на затраты. У приюта и девочек должно быть все, что понадобится, в том числе и прекрасный педагог. В который раз девушка ощутила, что никогда не смогла бы создать девочкам такие же условия. Что ж, она тоже делала для них все, что могла, и была счастлива отдать им то, что у нее есть.
      – День был длинный. Все, наверно, устали, – сказала Александра. – Неплохо было бы отдохнуть и освежиться, и потом встретиться снова. Как вы думаете?
      – Хорошая мысль, – обвел девочек взглядом Альберто. – Как вы, не слишком утомились?
      Они помотали головами, но предусмотрительно промолчали, потому что рты были набиты лимонными леденцами.
      – Поднимайтесь наверх, я подойду через минуту, – улыбнулась детям Хармони.
      Те мигом вылетели из комнаты и шумно затопали по лестнице.
      К ней подошел Альберто.
      – Поеду-ка я к себе, – сказал он и посмотрел на остальных. – Вы со мной?
      – Вечером непременно увидимся, – ответил Тор, неохотно отодвигаясь от Хармони.
      Альберто двинулся было к выходу вслед за остальными, но Хармони схватила его за руку и удержала. Когда Тор и его родные вышли наружу, она обернулась к почтенному джентльмену.
      – Еще раз огромное спасибо за все, что вы делаете для девочек.
      – Не за что. Это доставляет мне удовольствие, – тепло улыбнулся он.
      – Хочу предупредить вас. Может сложиться так, что мне придется немедленно отправиться в путь.
      Он недоуменно вскинул брови.
      – Нет-нет, все в порядке, – улыбаясь, успокоила его Хармони. – Но я немного волнуюсь за девочек. Хочу надеяться, что под вашей защитой им ничто не будет угрожать.
      – По-моему, здесь и так вполне безопасно… – удивился Альберто.
      – Я знаю, приют сделает для них все. Речь не об этом. Я имею в виду особые случаи. Вдруг кто-нибудь подумает, что девочки представляют для него угрозу, и захочет устранить их?
      – Убить? – в ужасе отшатнулся Альберто.
      – Я уверена, что здесь они в безопасности. Но на всякий случай следовало бы подумать о дополнительной охране.
      – Моя дорогая, едва ли ваши опасения имеют под собой почву. По-моему, вы преувеличиваете. – Он огорченно покачал головой.
      – Не думаю, что кто-нибудь узнает о пребывании здесь девочек, но мой долг предупредить вас Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь пострадал из-за нас.
      – Да не беспокойтесь вы из-за всяких пустяков. Я отлично стреляю, да и все остальные тоже. А когда они разъедутся, я переведу сюда несколько человек с ранчо и попрошу их посторожить дом. Вас это устроит?
      – Вполне. Огромное вам спасибо. Как только опасность минует, я сообщу, что охрану можно снять. – Она запнулась. – Впрочем, если вы не хотите, чтобы приюту что-то угрожало, я могу забрать девочек и уехать.
      – И слышать не желаю! – Он гордо выпрямился. – Мы живем здесь из поколения в поколение и умеем встречать непрошеных гостей.
      Хармони улыбнулась, встала на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.
      – Спасибо!
      – Я уже говорил, все это мне в радость. – Он слегка поклонился и вышел.
      Экипаж уже ждал их. Хармони помахала им вслед. Как ни странно, уехали все. Тор жил в отеле, а все остальные в доме Альберто. Как было бы хорошо, если бы все они жили здесь одной семьей! Но совместить приют и частный дом в одном здании было, конечно, невозможно. Для этого не хватило бы места.
      Когда коляска уехала и она закрыла дверь, в доме настала тишина. Девушка ощутила одиночество. Тут было слишком пусто, слишком просторно. Разве можно оставлять здесь детей? Но и забрать их с собой она не имела права.
      Нет, пора выбросить из головы эти мысли! Хармони вышла из вестибюля и принялась подниматься по лестнице, крепко прижимая к себе сверток и кувшин с леденцами. С площадки она услышала звонкие голоса переговаривавшихся девочек, улыбнулась, поднялась на третий этаж, прошла по анфиладе и толкнула дверь своей комнаты. Положив сверток на шезлонг, где уже лежала подаренная Дейдрой книга, она понесла кувшин с леденцами в спальню.
      Наконец-то она осталась одна! Хармони села на кровать и водрузила кувшин на стоявший рядом столик. Подложив под спину несколько подушек, она откинулась к стене, сняла крышку, достала лимонный шарик и положила в рот. Леденец катался на языке, хрустел на зубах и таял, таял… Боже, какое блаженство! И у нее их целый кувшин! Никогда ей не пришло бы в голову купить целиком огромную стеклянную банку с крышкой, даже если бы нашлись деньги. Никто, кроме Тора, не способен на такой широкий жест.
      Но вскоре ей придется расстаться с этим кувшином. Откладывать далее отъезд из Тусона невозможно. Сегодня онa узнала вполне достаточно, чтобы составить план на будущее. И нельзя откладывать на потом разговор с девочками.
      Она бы дорого дала, чтобы провести с ними еще одну ночь, только одну! Это нужно девочкам, но больше всего это нужно ей самой. Слезы заволакивали глаза. Не из-за чего реветь! Жизнь и так была слишком щедра к ней. Она Тору не пара и никогда не будет ею. На какое-то время он стал частью ее жизни, потом она немного пожила в его мире. Но Хармони твердо знала: это ненадолго.
      Девушка встала, потрогала кувшин с леденцами, пересекла комнату и выглянула в окно. Нет, она не должна думать о Торе и его семье. У нее на уме только пожар. И Торнбулл. Гнев сотрясал ее тело. Отныне для нее существует только одна вещь на свете. Месть. Ни больше, ни меньше.

      На следующее утро Хармони проснулась с пением птиц. Хотелось бы ей быть такой же счастливой, как эти создания. Ночь уступила место дню, но рассвет брезжил едва-едва. Еще секунду она понежилась в кровати, наслаждаясь мягкой, чистой постелью в прекрасном и безопасном доме.
      Но долго разлеживаться она не могла. Ей хотелось уйти раньше, чем в приют вернется кто-нибудь из хозяев. Хармони пересилила себя, села, зажгла стоявшую у кровати лампу и замерла, увидев кувшин с лимонными леденцами. Она потянулась было достать шарик, но тут же отдернула руку. Нет, с этой жизнью покончено.
      Она встала и быстро застелила постель. К счастью, дел оставалось немного. Седельные сумки были приготовлены еще с вечера, когда Тор и его семья уехали, а девочки улеглись спать. Она обшарила кухню в поисках еды и наполнила фляжку водой. Немного, но для следопыта вполне достаточно.
      Хармони подошла к стулу, на котором лежала ее разбойничья одежда. Сняв с себя шелковую ночную рубашку, девушка положила ее рядом с халатом и провела рукой по гладкой материи. Не тащить же с собой всю эту роскошь! Она и так перед Тором в неоплатном долгу.
      Расставаться с приютом не хотелось. Покачав головой, она прошла в ванную. В последний раз попользоваться… С болью в сердце она вспомнила о том, как накануне вечером долго нежилась в горячей пенистой ванне. Шелковистая кожа девушки все еще благоухала ароматом.
      Продолжая думать о предстоящем деле, она вышла из-под душа и быстро надела простые хлопчатобумажные сорочку и панталоны. Наконец-то можно избавиться от корсета, хотя бы на время! Она надела черную рубашку, застегивавшуюся спереди, натянула черные брюки, перепоясала талию черным ремнем, облачилась в черную кожаную куртку и завязала на шее неразлучный черный шелковый шарф, при надобности использовавшийся как маска. Завершали костюм черные ковбойские ботинки с побрякивающими шпорами. Шелковые шпоры… Тор ошибся. Она не может позволить себе роскошь быть шелковой.
      Надев черную шляпу, она в последний раз оглядела комнату. Ее внимание привлек кувшин с лимонными леденцами. Она сделала было шаг, но тут же остановилась. Не нужно ей ничего, что напоминало бы о Торе!
      Хармони вышла в гостиную. Седельные сумки, кобура с заряженным кольтом-45, фляжка, сверток с леденцами для девочек… В шезлонге осталась лежать подаренная Дейдрой книга. «В защиту прав женщины»… Она поколебалась, а затем сунула томик в седельную сумку.
      Тихонько притворив за собой дверь и выйдя на площадку, Хармони поняла, что птицы запели громче. Полный рассвет должен застать ее в пути. Она быстро спустилась на второй этаж и глубоко вздохнула. Спокойно, спокойно…
      Дверь в комнату Тары открылась без скрипа. О боже! Bсe девчонки спали вповалку на одной кровати!
      Хармони улыбнулась и с облегчением закрыла эй собой дверь. Как же она их любит. Но теперь ее семьей становился весь мир. Она должна сделать так, чтобы никто больше не смел убивать женщин и детей. При виде мирно спящих, здоровых и счастливых девочек у нее защемило сердце. Вот за что она так долго боролась. Осталось немного. Надо собрать все силы.
      – Девочки… Просыпайтесь… – Она подошла к кровати, опустила на стул сумки, кобуру и фляжку и сверху водрузила шляпу.
      Тара открыла глаза и зевнула. Вслед за ней начали просыпаться и остальные. При виде Хармони они дружно потянулись к ней. Сев на кровать, девушка принялась обнимать и целовать своих питомиц.
      – Мне намного лучше, – похвасталась Тара и смущенно засмеялась. – Я видела во сне лимонные леденцы!
      Хармони хихикнула. Слава Богу, Тара пошла на поправку! Скоро будет совсем как новенькая.
      – Тебе сказали, что у меня их в спальне целый кувшин?
      Тара кивнула и облизнулась.
      – Они ваши, но сначала я подарю вам кое-что.
      – Да ну? – Джесмин тронула сверток и быстро отдернула руку.
      – Что это? – придвинулась поближе Блейз.
      Хармони развернула обертку и достала восемь кульков с леденцами. В ответ раздался восторженный вопль.
      – Я хотела подарить вам что-нибудь более существенное, но решила, что вам больше понравится это.
      – А какие тут леденцы? – так и подскочила Стар.
      – Тут восемь кульков, по два каждого вида. Один кулек Тору. Отдадите ему попозже.
      – Попозже? – переспросила Хоуп.
      – Когда будет время. А сейчас выбирайте поскорее, – сказала Хармони и протянула им кульки.
      – Ой, мятные! – пискнула Стар и ухватила фунтик.
      – Мне лакричные, – протянула руку Джесмин.
      Девочки быстро расхватали фунтики, обняли Хармони и торжественно сняли пробу.
      Глядя на их счастливые лица, Хармони не удержалась от вздоха. Как ей хотелось остаться с ними в этой тихой, безопасной гавани! Но это было невозможно. Настала пора прощаться.
      – Девочки, вы ведь знаете, как я вас люблю… – медленно начала она, пытаясь выиграть время.
      Ее серьезный тон подействовал на детей как холодный душ. Смех моментально умолк, лица напряглись.
      – Вчера в городе я кое-что выяснила. Мы с Тором навели справки и поняли, что Торнбулл со своими убийцами два дня назад уехал в Финикс, а там сел на дилижанс и отправился во Флэгстафф.
      – А где это? – спросила Блейз.
      – На севере, в горах. Пути до него столько же, сколько отсюда до Лас-Крусес, но только в гору.
      – Значит, он потерял нас? – В голосе Джесмин послышалась робкая надежда.
      – Пока да, – успокоила ее Хармони. – Но вскоре он обнаружит; что нас там нет.
      – Когда же он оставит нас в покое? – чуть не заплакала Стар. – Разве мало мы от него натерпелись?
      Хармони сжала ее руку.
      – Вы у меня всегда были смелыми, сильными и терпеливыми. Так потерпите еще немного. Торнбулла надо отдать под суд. Я знаю, где он находится, и хочу последовать за ним.
      – Мы поможем тебе схватить его, – расправила плечи Черити.
      – К сожалению, это невозможно. Да, мы привыкли все делать вместе, но нельзя, чтобы кого-нибудь из нас подстрелили еще раз.
      – Это я виновата! – навзрыд заплакала Тара. – Все из-за того, что меня ранили! Я старалась делать все как надо и ошиблась только один раз. Ты ведь не бросишь меня за это, правда?
      – Да нет же! – Хармони обняла девочку, прижала к себе и похлопала по спине. – Это не твоя вина. И никто бы не стал в тебя стрелять, если бы не Торнбулл. Открыл огонь его охранник. Ты сама знаешь.
      Она подложила подушку под спину Тары.
      – Никто из вас не виноват в том, что случилось. Все это – дело рук Торнбулла. Но ловить его опасно. Я не решусь подставить вас под пули и поеду за ним одна. Вы останетесь здесь, где вам ничто не будет грозить.
      Девочки оцепенели.
      – Так вот почему ты так оделась? – нарушила молчание Блейз.
      – Да. Мне придется уехать, но это ненадолго. Вы знаете, как я вас люблю. Я обязана защитить вас. Как только Торнбулл окажется за решеткой и наши честные имена будут восстановлены, мы встретимся снова и будем жить одной семьей.
      Блейз часто заморгала, пытаясь удержать слезы.
      – А если люди Торнбулла убьют тебя? Мы ведь не сможем тебе помочь!
      – Ты можешь не вернуться, – хмуро сказала Стар и принялась тереть глаза.
      – Ты сама говорила, что мы одна семья, – крепко обхватила сестер Фейт. – А семью не бросают!
      – Девочки, пожалуйста, поймите меня. Мне нужно, чтобы вы немного потерпели и оставались здесь.
      – Почему? – дрожащими губами прошептала Джесмин.
      По ее щекам медленно текли слезы.
      – Стоит вам пойти со мной, и я буду так волноваться, что не сумею справиться с Торнбуллом и его людьми. Кончится тем, что они меня пристрелят.
      – Значит, ты нам больше не доверяешь? – как ужаленная, подпрыгнула Блейз. – Думаешь, твой Тор лучше?
      – При чем тут Тор? Я и его не собираюсь брать с собой.
      Блейз бросилась к Хармони и вцепилась в нее.
      – Не хочу, чтобы ты уезжала одна! Он убьет тебя, как убил всех остальных!
      Хармони прижала к себе рыдающую девочку, не зная, чем их убедить.
      – Не нужны мне твои леденцы! – крикнула Фейт, отпихивая кулек. – Ты нас больше не любишь!
      – Неправда, люблю! Почему я иду на это? Чтобы мы могли жить одной семьей, не боясь, что Торнбулл вот-вот найдет нас! Я больше не могу рисковать вами. Если вы будете со мной, я с ума сойду от страха. Неужели вы не понимаете, что я делаю это для вашего же блага?
      Блейз подняла голову.
      – Значит, ты не берешь Тора?
      – Нет.
      – Неужели тебе будет спокойнее одной? – спросила Фейт.
      – Да.
      – Ты не бросишь нас? – обхватила ее Стар.
      – Нет.
      – Обещаешь вернуться? – недоверчиво посмотрела на нее Джесмин.
      – Да. Либо я вернусь, либо вызову вас.
      – И у нас будет свой дом? – подняла глаза Хоуп.
      – Да.
      – И леденцы? – поинтересовалась Черити.
      – Иногда.
      – Да, ты уедешь, а нас тут будут воспитывать паиньками… – буркнула Блейз, садясь на кровать.
      – Что ж, верно. Скоро приедет учительница. Постарайтесь запомнить все, что она будет говорить.
      – Это ты наша учительница, – упрямо сказала Фейт.
      – Она закончила университет и знает куда больше моего.
      – Никто не знает больше, чем ты, Хармони, – сквозь слезы улыбнулась Стар. – Ты главарь «Банды бешеных малолеток».
      – Давай вернемся в пустыню и будем жить там, как прежде, – тоскливо протянула Джесмин.
      – Там было хорошо, – вздохнула Блейз.
      – Пока не пришел Тор, – хмуро добавила Стар.
      – Разве он сам пришел? – напомнила Хармони и пригладила ей волосы. – Все произошло как раз перед появлением полиции. Мне пришлось похитить Тора, иначе нас всех схватили бы. Нам нужно было выиграть время.
      – Он совсем не такой плохой. – Блейз воинственно посмотрела на остальных, а потом перевела взгляд на Хармони. – Правда?
      – Конечно, – улыбнулась та. – Он привез нас сюда. Разве вам тут не нравится?
      – А почему он не едет с тобой? – требовательно спросила Стар.
      – Ему тоже не следует подвергать себя опасности… – Хармони подняла кулек, оставшийся лишним. Леденцы. Она улыбнулась. – Не забудете отдать?
      Девочки покачали головами, но вид у них был унылый и несчастный.
      – Ты уедешь прямо сейчас? – прищурилась темноглазая Блейз.
      – Да. Я пришла попрощаться.
      Дети снова впились в нее.
      – Не плачьте, пожалуйста. Я обещаю вести себя осторожно, а когда вернусь, мы снова будем вместе. Ведите себя хорошо, учитесь как следует, но и веселиться не забывайте. И чтобы съели все мои лимонные леденцы!
      Стар подняла на нее несчастные глаза.
      – Как мы сможем веселиться, если ты уедешь?
      – А вы постарайтесь. – Она по очереди заглянула в их лица. – Ну-ка улыбнитесь! Я нашла Торнбулла и еду отомстить ему за всех нас! Помните, я ведь член «Банды бешеных малолеток», Ужаса Запада, и за это время многому научилась. В Чикаго все было совсем не так.
      Блейз кивнула, расправила плечи и вытерла глаза.
      – Берегись, Торнбулл! Мы – «Бешеные малолетки» и навсегда останемся ими. Правильно?
      – Правильно! – Хармони хлопнула в ладоши. – Да здравствует «Банда бешеных малолеток»!
      Нет, если она не уедет сейчас, то не уедет никогда. Девушка встала, накинула на плечо ремни сумок, кобуры и фляжки, надела шляпу и пошла к двери. Девочки спрыгнули с кровати и побежали следом, норовя в последний раз прижаться к ней.
      – Будьте смелыми и сильными. Не забывайте, что вы разбойницы! Когда придет Альберто, скажите ему, что я уехала бороться за справедливость и вернусь, как только смогу.
      – Пожалуйста, возьми нас с собой! схватила ее за руку Джесмин.
      – Берегите себя. Обещаете?
      Девочки кивнули, но тут же заревели в три ручья.
      – Прошу вас, останьтесь здесь. Я хочу выйти отсюда одна. Так мне будет легче, – улыбнулась она и крепко обняла каждую.
      Девушка вышла в холл и закрыла за собой дверь. Кончено… Теперь вниз по ступенькам. Только не плакать! Крепись, Хармони! Но боль становилась все пронзительнее.
      Она прошла в кухню. Там уже вовсю хлопотала Хуанита. Уйти незамеченной не удалось. Прощание с девочками отняло слишком много времени. Теперь поздно.
      – Будете завтракать? – спросила Хуанита, удивленно глядя на наряд Хармони.
      – Нет, спасибо. Мне нужно пораньше уехать. Я хотела оседлать лошадь.
      Хуанита нахмурилась.
      – Подождите немного. Я принесу кофе и булочки. Нельзя пускаться в путь на голодный желудок. Карлос займется вашей лошадью.
      Прежде чем Хармони успела возразить, Хуанита выскользнула в заднюю дверь. Пришлось снять шляпу, сбросить поклажу и сесть за кухонный стол. Может, оно и к лучшему, если ей удастся поесть. Пахло вкусно, но полезет ли ей кусок в горло после таких переживаний?
      Спустя минуту вернулась Хуанита и быстро накрыла на стол, поставив перед девушкой блюдо с булочками, масло и варенье.
      – Я помогу, – сказала Хармони и поднялась со стула.
      – Это мое дело, и пока я с ним справляюсь, – с достоинством ответила Хуанита. – От вас требуется только одно: есть.
      Хармони опустилась на место и поглядела на повариху снизу вверх.
      – Вы любите свою работу?
      Хуанита кивнула и поставила перед Хармони чашку кофе.
      – Да. На мне лежит забота о доме. Муж и сын занимаются всем остальным. Мы живем неподалеку. Тут хорошо. Мистер Альберто – замечательный человек.
      Хармони кивнула. Ей было приятно слышать, что Альберто хороший хозяин. Она принялась уписывать за обе щеки. Еда была великолепна. Грех было не воздать ей должное.
      Поглотив две булочки, она поднесла к губам чашку.
      – Мне нужно ненадолго уехать. Ужасно не хочется расставаться с девочками, но ничего не попишешь. У меня гора упадет с плеч, если я буду знать, что вы позаботитесь о них.
      Хуанита скрестила руки на пышной груди.
      – Я не спущу с них глаз и сама прослежу, чтобы ни крошки не осталось. Можете не беспокоиться. – Она запнулась. – Вы едете с мистером Тором?
      – Нет, одна. У меня остались кое-какие незаконченные дела. – Она залпом проглотила кофе и встала. – Спасибо. Мне пора.
      – Мистер Тор остановился в «Голубом шалфее».
      Хармони надела шляпу, подняла сумки, кобуру и фляжку, открыла заднюю дверь и оглянулась.
      – Спасибо. Но у Тора своя жизнь.
      Она сбежала по ступенькам. Карлос и Хулиан держали оседланную лошадь. Девушка бросила сумки поперек седла, приторочила их, а сверху привязала фляжку. Приняв у Карлоса поводья, она прыгнула в седло и перекинула через колено портупею кобуры. Как только Тусон останется позади, она наденет ее.
      – Спасибо, – улыбнулась она мужчинам. – Пока меня не будет, берегите девочек, а за мной не пропадет.
      Карлос ударил себя кулаком в грудь.
      – Не беспокойтесь за малышек. Мы последим за ними.
      – Мистер Тор в «Голубом шалфее»… – Хулиан похлопал лошадь по морде и сделал шаг назад.
      – Спасибо, но мне придется ехать одной.
      Она развернула лошадь и, проезжая под окнами, посмотрела наверх. Семь лиц прижались к стеклу. Девочки махали ей. Она послала им воздушный поцелуй, пришпорила лошадь и не оглядываясь поскакала по аллее. Вот и ворота. Скорее на улицу и вперед!
      Лишь через несколько минут она вспомнила о носовом платке и принялась вытирать глаза и нос. Слабость ей не к лицу, а сейчас особенно. Надо взять себя в руки. Девочки будут в безопасности только тогда, когда Торнбулл попадет под суд. Но как же тяжело было расставаться с ними! Правда, после разговора с Альберто, Хуанитой, Карлосом и Хулианом у нее немного отлегло от сердца.
      Нет сомнения, они позаботятся о детях. Более надежное место трудно себе представить.
      Но сейчас не следует думать ни о девочках, ни о приюте. У нее есть более срочное дело. Она скакала по направлению к главной улице. И к гостинице «Голубой шалфей». Не было нужды напоминать ей, где остановился Тор. Она слишком хорошо это знала.
      Сунув платок в карман, она попыталась сосредоточиться. У нее было с собой все, что нужно. Можно было отправляться в путь, но в Тусоне оставалось еще одно дело, которое она не успела закончить.
      Хармони свернула на главную улицу. Город еще не проснулся. Все было тихо и спокойно. Отлично! Ей надо было застать Тора врасплох. Вот и «Голубой шалфей». У нее заныло в животе. Наверно, все же не надо было завтракать. Девушка остановилась у коновязи, глубоко вздохнула и огляделась. Еще не поздно повернуть обратно. Нет. Она по-прежнему вожак «Банды бешеных малолеток» и никогда не отлынивала от своих обязательств.
      Повесив портупею с кобурой на плечо, Хармони спрыгнула с лошади, прикрутила поводья к коновязи и вошла в вестибюль. По полу цокали каблуки, звякали шпоры. В администраторской сидел какой-то заспанный молодой человек. Она подошла и улыбнулась. Юноша моментально проснулся, бросил на нее оценивающий взгляд и улыбнулся в ответ.
      – Я хочу устроить сюрприз Тору Кларку-Джармону. Не дадите ли ключ от его комнаты?
      Молодой человек покачал головой:
      – Я не имею права.
      – Тор – мой старый друг. Он обрадуется мне. Я понимаю, но… – На стойку скользнула бумажка. – Никто не узнает… – Хармони протянула еще несколько банкнот. – Через два часа принесете ему завтрак.
      Тут он понимающе улыбнулся:
      – Да, мэм. Все будет сделано. – В ладонь Хармони лег ключ. – По-моему, он просто счастливчик.
      Она подарила юноше еще одну улыбку и принялась подниматься по лестнице. Сердце колотилось так, что трудно было дышать, но она упорно одолевала ступеньку за ступенькой. Комната Тора оказалась неподалеку. Хармони остановилась у двери. Наверно, он вернулся от Альберто за полночь и еще спит. Ждать ему некого, так что преимущество внезапности на ее стороне. Надо только немного успокоиться.
      Она оглянулась. Как по заказу, в коридоре никого не было. Прекрасно. Это не займет много времени. Ключ скользнул в прорезь. Раздался скрежет замка, и Хармони застыла на месте. Прошло несколько секунд, но в комнате было тихо. Она вынула ключ, повернула ручку и толкнула дверь. Та скрипнула. Девушка затаила дыхание, а потом быстро юркнула в приоткрытую щель.
      Обнаженный Тор навзничь лежал на большой железной кровати. Смятое одеяло было отброшено в сторону, и только белая простыня прикрывала нижнюю часть его тела. Одна рука откинулась в сторону, другая была подложена под голову. В такт дыханию мерно вздымалась и опадала его мускулистая грудь. Золотой медальон на длинной цепочке прятался в курчавых золотистых волосах, спускавшихся от шеи к животу и исчезавших под белой простыней.
      Хармони бросило в жар. Он лежал нагой и совершенно беззащитный. Сейчас это случится! Но он не должен проснуться раньше времени. Внезапность – ее козырь. Раз предоставилась возможность, надо ее использовать. Но решится ли она? Еще можно потихоньку улизнуть. Тор никогда не узнает, что она была здесь. Но внутри уже разгорался огонек. Ей захотелось увидеть юношу целиком, полюбоваться его бронзовым, мускулистым телом…
      Но не желание привело ее сюда. Она пришла отдавать долг и, черт побери, сделает это! Девушка неслышно закрыла дверь и заперла ее, оставив ключ в замке, затем сняла шляпу, вместе с кобурой положила ее на стол, крадучись подошла к кровати и принялась рассматривать Тора. Во сне он казался моложе. Какой там двадцать один год? Перед ней лежал почти мальчик. И тем не менее он был мужчиной и изрядно гордился этим.
      Девушка покачала головой, сердясь на самое себя. Это на нее не действует. Из кармана появились два длинных куска сыромятного ремня. Она связывала его раньше, свяжет и теперь. Правда, на сей раз обойдется без пистолета. Слишком хорошо она его знает. Надо успеть, пока он спит.
      Железная кровать – это большая удача. Спинки облегчат ей задачу. Она привязала конец ремня к изголовью кровати, для верности подергала его, а затем тихонько обмотала второй конец вокруг его запястья. Тор беспокойно задвигался, и девушка оцепенела. Когда он успокоился, Хармони завязала узел и проверила, насколько тот прочен.
      Она довольно улыбнулась и выпрямилась. Полдела сделано! До другой руки добраться труднее, но она справится. Хармони сделала шаг. Звякнули шпоры. Сейчас он проснется! Но нет, все спокойно. Осторожно, беззвучно она подкралась к изголовью.
      Через спинку перекинулся второй ремень. Только бы хватило длины, чтобы достать до запястья откинутой руки! Кажется, все в порядке… Прикосновение грубой кожи заставило его застонать. Девушка превратилась в соляной столп. Тор беспокойно заворочался. Ее время вышло, он должен был вот-вот проснуться! Она быстро натянула ремень и завязала узел.
      – Что за чертовщина?
      Хармони выпрямилась и бросила короткий взгляд на второй узел. Он не внушал доверия, но времени уже не было. Тяжело дыша, она посмотрела на Тора.
      Хмуро глядели на нее темно-голубые глаза, суровая морщина прорезала лоб.
      Она подбоченилась:
      – Настало время вернуть тебе долг!

      – Мои шпоры… – Хармони поставила на кровать обутую в ботинок ногу, подняла каблук и нажала пальцем на зубчатое колесико. Оно быстро завертелось. – Ты хотел проверить, шелковые они или серебряные. Сейчас ты это узнаешь.
      Тор перевел взгляд со шпоры на ее лицо:
      – Эта шпора – первое, на что я обратил внимание, когда увидел тебя.
      – И последнее.
      – Черт возьми, ты тогда чуть не сломала мне руку… – Он нахмурился. – Почему «последнее»? Что ты хочешь сказать? – Дернув закинутую за голову руку, юноша выругался: – Проклятие! Ты опять за свое? Не надоело связывать меня, пока я был твоим заложником?
      – Пожалуй, нет. – Девушка передернула плечами, пытаясь снова войти в роль атаманши «Банды бешеных малолеток». Если это удастся, может быть, она и сумеет выдержать испытание. – Это единственный способ заставить тебя подчиниться.
      Тор рванулся, но не тут-то было.
      – Хармони, какого черта? Сейчас же развяжи меня!
      Хармони спустила ногу на пол.
      – Тебе сказано, я пришла уплатить по счету. Забыл про нашу сделку?
      Она оглядела свое тело, а потом уставилась на него. Брови Тора изумленно взлетели вверх, потом опустились. Голубые глаза потемнели.
      – Я думал, мы поставили на этом крест, когда выяснилось, что ты девушка…
      – Сам знаешь, это ничего не значит. Уговор дороже денег. Я уплачу тебе за помощь девочкам, и будем в расчете. Надо покончить с этим, а потом…
      – Что «потом»?
      – Неважно. Всему свое время.
      Он снова рванул сыромятные ремни и неохотно признал свое поражение.
      – Если я не захочу, у тебя все равно ничего не выйдет.
      Хармони выгнула бровь, наклонилась и положила нежную ручку ему на грудь. Что за медальон висит у него на шее? Впрочем, какое ей дело? Надо было спрашивать раньше, а теперь поздно. Между ними все кончено. Она прижала руку к его сердцу и почувствовала, что оно забилось быстрее.
      Улыбаясь, девушка медленно повела руку вниз, ощутила курчавые волосы и гладкую кожу… Вот и край простыни. Она не смотрела ему в лицо. Важнее было возбудить его тело. Когда Хармони взялась за край, простыня приподнялась сама собой.
      – Дьявольщина! Перестань! – Он рванулся, но добился лишь того, что белая ткань съехала вниз и теперь едва прикрывала бедра. – И думать не смей соблазнять меня!
      Хармони с любопытством заглянула ему в лицо:
      – Почему?
      – Потому что так не делают! Порядочные женщины так себя не ведут! – злобно прошипел он и вдруг успокоился. – Тебе не хватит опыта. Ты девушка. Ты сама не понимаешь, что делаешь.
      Он снова дернул ремни.
      – Кажется, ты считаешь девственность чем-то вроде болезни. Ничего, через несколько минут я стану женщиной, и все будет в порядке…
      Тор закрыл глаза и тяжело вздохнул. Когда он заговорил снова, его голос был тихим и спокойным:
      – Хармони, ничего не получится. Наверно, это вообще невозможно. А если и возможно, все равно тебе не следует так вести себя.
      – Но почему?
      Она принялась поглаживать его плоский живот и широкую грудь, а потом натянула себе на лицо черную шелковую маску. Она преступница, и ничего больше. А он ее заложник.
      – Если хочешь, закрой глаза и представь, что на моем месте женщина, которая тебе нравится.
      – Нет! – Тор вспомнил о видении в поезде, прерванном его похищением.
      Ему не нужна никакая другая женщина, даже та, пригрезившаяся… Ему нужна Хармони Харпер. Он смерил ее взглядом, и наряд разбойницы возбудил его, как и прежде. Будь она проклята!
      – Ну что ж, раз так, придется повозиться, – глухо прозвучало из-под маски. – Я и не рассчитывала на твою помощь.
      – Без моей помощи ты не обойдешься.
      – Не будем спорить. Если не прекратишь отвлекать меня, я заткну тебе рот.
      – Что? – От откинул голову и изо всех сил рванулся вперед. – Это смешно!
      Узел на левой руке слегка подался. Юноша усмехнулся про себя. Не так уж она всесильна, как воображает.
      – Тор, я сказала, веди себя спокойно. Мне надо сосредоточиться. Я никогда раньше этим не занималась.
      – Ну, черт возьми, я тоже никогда этим не занимался!
      Она мрачно посмотрела на него:
      – Неправда, занимался…
      – Но так ни разу!
      Хармони поставила ногу на кровать, отвязала правую шпору, сняла ее и поднесла к глазам Тора. Серебро замерцало в тусклом утреннем свете, пробивавшемся сквозь прозрачные белые занавески. Она толкнула колесико пальцем, то завертелось и остановилось, когда девушка тряхнула шпорой, заставив ее звякнуть.
      – Ну и что ты хочешь этим сказать?
      – Тор Кларк-Джармон, тебя с самого начала поразили мои шпоры. Я хочу доказать тебе, что они сделаны из твердого металла. Они серебряные.
      – А не шелковые?
      – Нет.
      Она нахмурилась, потом наклонилась и медленно провела колесиком шпоры по его груди – от горла до пупка. Когда тело юноши дрогнуло, она торжествующе улыбнулась. Но это было только начало. Она принялась чиркать его грудь крест-накрест, сначала легко, потом все сильнее, понемногу спускаясь ниже и ниже. Ее усилия были вознаграждены. Вскоре простыня приподнялась именно там, где и требовалось.
      – Ты порочная женщина… – Хриплый голос Тора прерывался от напряжения и возбуждения.
      – Спасибо. Надо же поддерживать марку главаря «Банды бешеных малолеток»!
      – Тогда я умолкаю. – Он втянул ноги и стащил с себя простыню, край которой зацепился за его восставшую плоть. – Но если ты действительно хочешь добиться цели, одних шпор будет мало.
      – Да, знаю. – Она снова поставила ногу на кровать и прицепила шпору на место. – Теперь ты согласен, что шпоры у меня серебряные? – Она наклонилась над ним и крепко, страстно поцеловала в губы.
      – Попробуй поспорить, лежа навзничь! – простонал Тор.
      Она принялась терзать его губы: проводила по ним языком, покусывала их. Стоило ему приоткрыть рот, как она проникла внутрь и глубоко просунула кончик языка.
      Наука Тора пошла ей впрок. Не прерывая поцелуя, девушка одной рукой гладила его мягкие, пышные волосы, а другой ласкала грудь, спускаясь все ниже и ниже… Вздрогнув от испуга, Хармони оторвалась от губ Тора и посмотрела в его потемневшие голубые глаза.
      – Если ты пришла сюда мучить меня, то тебе это дьявольски хорошо удается…
      Юноша отчаянно забился в путах, тщетно пытаясь остановить или оттолкнуть ее. Он не мог вынести этих прикосновений. Да вправду ли перед ним девственница? Откуда она набралась таких фокусов?
      Девушка улыбнулась и дернула его… Тор закрыл глаза и выругался.
      – Хармони, прошу тебя, уйди, пока можешь, пока я еще могу остановиться.
      – Здесь командую я, а не ты. Сначала уплачу долг а потом навсегда уйду из твоей жизни.
      Он широко раскрыл глаза:
      – Ты что?
      Она закусила губу и убрала руку. Проговорилась! Не следовало его расстраивать раньше времени.
      – Можешь не беспокоиться обо мне. Я еду за Торнбуллом, а чтобы ты не помешал, брошу тебя здесь связанного. Скоро я буду далеко отсюда.
      – Ни за что!
      Он поглядел на ремень, державший его левое запястье. Узел явно ослабел. Но удастся ли вовремя освободиться?
      – Тор, это не твоя битва. Тебе надо возвращаться на плантацию. Я разберусь с Торнбуллом, а потом вызову девочек.
      Он снова рванул ремни, просунув ноги сквозь металлические прутья задней спинки и уцепившись за них носками. Простыня окончательно сбилась, обнажив его узкие, мускулистые бедра.
      Хармони медленно рассматривала его тело. Остановив взгляд на чем-то упругом и длинном, она снова прикоснулась к нему и принялась тихонько водить рукой вверх и вниз. Девушка знала, что должна ввести его внутрь себя. Ей доводилось жить в тесноте и видеть, что делают мужчины и женщины, занимаясь любовью. Но он был такой длинный такой толстый, такой большой, а она такая маленькая! Он разорвет ее пополам.
      – Хармони, если ты сейчас же не перестанешь, у тебя вообще ничего не выйдет…
      Она перестала двигать рукой, но продолжала сжимать его горячую плоть.
      – Почему?
      Тор обвел глазами черную шелковую маску, черную кожаную куртку, черные ботинки с серебряными шпорами и понял, что теперь ему совершенно безразлично, девственница ли перед ним или самая прожженная проститутка Нового Орлеана. Он больше не мог соображать здраво.
      – Я хочу тебя. Добилась своего, да? – Он проглотил комок в горле. – Я просто не выдержу, если ты еще раз двинешь рукой.
      Карие глаза оторвались от его лица. Она опустила глаза, кивнула и убрала руку.
      Тор опять рванулся, а затем изо всех сил ударил пятками в металлическую спинку. Если Хармони не обратит на это внимания, он разнесет кровать на куски и сам набросится на нее. Но ведь это испортит ей всю игру. Ей во что бы то ни стало хотелось быть сверху, и он понимал это ее стремление. С другой стороны, почему он должен мешать ей испытать наслаждение? Юноша выругался. Она стремилась не к наслаждению, а к выполнению долга. Он снова потянул левый ремень, и тот подался еще немного.
      – Тор, я тороплюсь.
      Хармони разомкнула пряжку, бросила пояс на пол, расстегнула брюки и взялась за завязку панталон. Взгляд юноши заставил ее слегка покраснеть.
      – Не надо…
      – Что «не надо»?
      Она подошла к рукомойнику, сняла висевшее рядом полотенце и вернулась обратно.
      – Не надо смотреть. Это некрасиво. Я завяжу тебе глаза. Так будет удобнее.
      Пушистая ткань легла на лицо Тора. Свободными оставались только нос и рот.
      – Сейчас же убери это проклятое полотенце! – забрыкался он.
      – Успокойся! Лежи смирно! Сейчас я сяду на тебя верхом. – Хармони встала коленом на кровать, перенесла ногу через его бедро и слегка похлопала по груди. – Вот и все. Сейчас.
      Тор мотнул головой, и полотенце отлетело в сторону.
      – Хармони, предупреждаю…
      – Прекрати!
      Раздался шлепок по волосатой груди, и полотенце вернулось на прежнее место. На сей раз его концы подоткнули под голову юноши.
      – Убери его. Развяжи меня сейчас же!
      – Если не прекратишь командовать, засуну кляп в рот. Я из тех, кто носит серебряные шпоры! – Она наклонилась, раздвинула ноги и прижала к его бокам острые колесики.
      Тор вздрогнул.
      – Проклятие! Ты не знаешь, что делаешь. Перестань…
      Тяжело дыша, девушка пересилила себя и спустила брюки с панталонами. На мгновение ее охватило замешательство. Как она решилась на это? Но что же делать, если он не хочет ее? Только заставить его силой. Да нет, тогда, в пустыне, во время заключения сделки он хотел ее. Нельзя забывать об этом. И неважно, что она чувствует. Неважно, что ее всю трясет, что до сих пор ни один мужчина не вызывал в ней такой похоти, такого возбуждения, такого взрыва чувственности. Сейчас она овладеет им. И будет помнить об этом всю жизнь…
      Хармони закинула руку за спину и принялась шарить у него между ног. К ее удивлению, ничего похожего на прежнее там не было. Она оглянулась. Взяться было не за что. Что-то было не так. Ошеломленная девушка нахмурилась. Наверно, во всем виновато полотенце. Может быть, ему обязательно нужно видеть ее? Она пожала плечами. Все стало бы намного сложнее, если бы пришлось смотреть ему в глаза. Ну что ж, значит, она отвернется. Хармони обхватила коленями широкую грудь Тора, сорвала и бросила на пол полотенце, а потом уставилась на макушку юноши.
      – Ладно, смотри…
      – Расстегни рубашку. Покажи мне свои груди.
      – Это обязательно?
      – Если ты хочешь выполнить условия сделки, то да.
      Она вздохнула, но подчинилась. Трясущиеся пальцы принялись вынимать пуговицы из петель. Рубашка полетела на пол.
      – Дальше.
      – Неужели не хватит?
      – Давай, давай.
      Девушка послушно взялась за воротник сорочки… Холодный воздух коснулся ее обнаженных грудей. В ложбинке между ними лежал золотой медальон матери. Едва ли Тор обратит на него внимание. Ей пришлось опустить глаза. Тор смотрел на ее груди с таким выражением, что у нее тут же напряглись соски, а тлевшее внутри вожделение вырвалось наружу, охватив все ее тело. Он заглянул ей в лицо. Кровь бросилась Хармони в голову. Она едва дышала.
      – Ты прекрасна… – Тор попытался протянуть к девушке руки, но ремни остановили его. Он снова рванулся. – О черт! Развяжи меня. Я хочу потрогать их.
      Она покачала головой и вдруг устрашилась собственной решимости. Ожидание становилось невыносимым. Ее силы таяли. Будь что будет! Она потянулась и нащупала его тело. Оно вновь стало горячим и упругим. Улыбаясь, девушка приподнялась и расположилась как раз над ним. Головка выглядела пугающе огромной. Как же принять ее в себя?
      Тор нахмурился.
      – Если уж ты решилась, какого черта тебе не развязать меня и не раздеться? Это мне страшно мешает.
      Она потерлась об него, ощутив свою наготу, и попыталась овладеть юношей. О чем она думает, что делает? Неудержимо тянет освободить его, разрезать путы, позволить ему опрокинуть ее навзничь и глубоко вонзиться в ее тело. Никогда прежде она не испытывала такого обуревающего желания отдаться, как в эту минуту. Но невозможно было доверить ему ни свое тело, ни свое желание…
      – Тихо! Я попробую справиться…
      – Дьявольщина, ты слишком маленькая! Посмотри, какая разница!
      Но он не мог лежать тихо. Невозможно было сорвать с нее одежду и целиком погрузиться в ее горячее, влажное лоно. Он натянул ремень, согнул ноги и изо всех сил выкинул бедра вверх, сам не сознавая, что делает.
      – Ох!
      Тор тут же пришел в себя.
      – Хармони…
      Он проник внутрь, но не до конца. Дальнейший путь преграждала девственная плева. Значит, он ее первый мужчина. Проклятие! Она уже свела его с ума, но новый приступ желания чуть не испепелил его. На лбу выступили капли пота. Он больше не выдержит. Стоит ей пошевелиться, и все будет кончено. Но он уже не мог остановиться. Слишком поздно.
      Она улыбнулась, наклонилась к нему и страстно поцеловала в губы. Соски скользнули по его груди, оставив после себя огненный след. Девушка выпрямила спину, слегка приподнялась и очертя голову ринулась вниз, навстречу острию направленного на нее меча… Вскрикнув от боли, Хармони ощутила, как он входит все глубже, глубже и наконец вонзается в нее по самую рукоятку.
      Поднятые бедра не давали Тору полностью овладеть ею. Он забился в путах, обвил ногами металлические прутья, упал навзничь и принялся изо всех сил двигаться снизу вверх. Хармони инстинктивно уловила ритм и задвигалась вместе с ним, в такт, позволяя с каждым разом входить в себя все глубже. Это была женщина до мозга костей, и разве имело значение, что она лишилась девственности лишь минуту назад? Тор не мог больше ждать. Он проник в сокровенную глубину горячего, шелкового лона и взорвался, словно вулкан. Вид скачущей на нем верхом Хармони отнял частицу его наслаждения, и юноша выругался несмотря на то, что наконец удовлетворил свою страсть…
      Когда напряжение оставило его тело, Тор без сил распростерся на кровати. Он тяжело дышал, бусинки пота проступили на его коже. Она сидела раздвинув ноги, не собираясь уходить, и Тор с болью в душе понял, что по-прежнему хочет ее.
      – И это все?
      – Будь ты проклята! А чего ты ждала?
      – Это больно.
      – Еще бы… – буркнул юноша, потянул ремни и убедился, что левый явно подается.
      Поняв, что сумеет освободиться, он слегка успокоился. Все равно уже поздно.
      – Я думала, что тебе этого и хотелось.
      – Ты собираешься скакать на мне весь день или все-таки слезешь? – грубо бросил он.
      Хармони смешалась:
      – Я хотела, чтобы тебе было хорошо…
      – Хотела… Черт побери, одна надежда, что никто не поверит, будто я попал в плен к банде девчонок во главе с коротышкой, а потом эта коротышка изнасиловала меня!
      Она наклонилась и нежно поцеловала его в губы.
      – Неужели я действительно это сделала?
      – А то нет!
      – Ну, не стоит так переживать. И не издевайся над моим ростом.
      – Я сам справился бы лучше.
      – Это было довольно приятно, хотя и больно. Но теперь все кончено.
      – «Довольно приятно»… Проклятие! Этого мне мало. О моих талантах отзывались куда лучше!
      – Хочешь попробовать еще раз? – Карие глаза Хармони чуть сузились. – Но только по-быстрому. Мне пора ехать.
      Он взревел:
      – Вот нахалка! Либо ты развяжешь меня, либо ничего не получишь. И это будет уж точно «по-быстрому». Быстрее не бывает.
      Хармони нутром ощутила его возбуждение. Она чуть сдвинулась с места и легонько стиснула его кольцом внутренних мышц. Видно, ему понравилось, очень понравилось у нее в лоне. Раз так, будь ее воля, она держала бы его там вечно…
      – О черт! Сойди с меня, Хармони!
      – Что ж, ладно…
      Она слезла с него и ахнула, увидев на ляжках кровь. Так вот почему ей было так больно! Правда, эта боль была сладкой… Что-то в ней изменилось. Она шагнула навстречу неведомому, навстречу тому, чего отчаянно ждала. Но не дождалась. Дождался он. И этого достаточно. В конце концов, долг платила она, а не он.
      Сделав шаг, Хармони подняла полотенце и вытерла им кровь. Ее девственность не бог весть какая цена за счастье и безопасность девочек. Да, ее первый опыт мог быть другим, мог продлиться дольше. Нет, она сделала все, что требовалось. Пора в путь.
      Она натянула сорочку, заправила ее в брюки, застегнула их и надела пояс. Когда все было готово, Хармони шагнула к окну и выглянула наружу. По-прежнему стояло раннее утро. Неужели все произошло так быстро? И как же теперь расстаться с ним?
      – Хармони, иди сюда…
      Она оглянулась. Тор неподвижно лежал на кровати, но тело выдавало его. Он так и не избавился от желания. Ох, как не хочется уходить… Но при чем тут она? К его услугам множество других женщин, а ее время прошло. Хармони подошла, села на кровать и нежно убрала прядь волос, свесившихся ему на глаза.
      – Мне пора, Тор. Недолго тебе оставаться связанным. Примерно через час молодой человек снизу принесет тебе завтрак.
      Он покачал головой.
      – Ты хочешь, чтобы я выглядел дураком в глазах какого-то чужого человека?
      – Это не имеет значения. Не думаю, что ты пустишься за мной в погоню, но если эта блажь все же взбредет тебе в голову, к тому времени меня и след простынет.
      Хармони протянула руку и накрыла его простыней.
      – Уверена, найдется много женщин, которые захотят удовлетворить твои желания.
      – Значит, вызывать желания будешь ты, а удовлетворять их должны другие?
      Хармони взглянула на него искоса.
      – Не понимаю. Я не красавица, не образованная, не леди… Мне нечем привлечь тебя.
      Тор покачал головой.
      – Ты прекрасна, ты умна и можешь быть всем, кем пожелаешь: и леди, и разбойницей. В тебе есть все, что мне нужно.
      Хармони приложила палец к его губам.
      – Успокойся. Я сейчас уеду, а ты будешь жить как прежде. Так будет лучше всего. Я должна покончить с Торнбуллом. – Она прикоснулась к сердцу. – Здесь нет ничего, кроме ненависти и стремления отомстить за подруг.
      – Я тебе не верю.
      – Это правда. – Она встала. – Я приходила попрощаться и вернуть долг. И то, и другое сделано, и мне пора. Дорога верхом неблизкая…
      – Во Флэгстафф?
      – Нет, – покачала головой Хармони. – Я думаю, это была военная хитрость. Торнбулл все еще в Лас-Крусес. Пожалуй, придется вернуться туда. Но тебе это должно быть безразлично. Совершенно безразлично, – повторила она и, звякая шпорами, направилась к изголовью кровати.
      – Хармони, если тебя убьют, что будет с девочками?
      – Останутся в приюте. Там безопасно.
      Она наклонилась и подняла кобуру.
      – Я понял, какие у тебя шпоры…
      Хармони посмотрела на него через плечо.
      – Да? И какие же?
      – Конечно, серебряные. Но и шелковые тоже. Они мягкие на ощупь, но когда ты поворачиваешь их против меня, их колесики становятся твердыми.
      – Они серебряные, Тор. Всегда и везде, – сказала Хармони, надевая портупею.
      Раз она покидает Тусон, кобуру можно снова носить на бедре. Застегнута и подогнана пряжка, рука лежит на холодной рукоятке…
      – Может, кое-кто из твоих южных красоток и носит шелковые шпоры, а я нет. Мои сделаны из твердого серебра.
      Она надела шляпу, пересекла комнату, отперла замок, вынула ключ, открыла дверь и обернулась. Тор лежал навзничь, привязанный к изголовью кровати. Отлично. Пусть побудет в таком положении еще немного.
      – Человек не должен жить в одиночку, – прикрыв глаза, вполголоса произнес Тор.
      – У тебя есть семья, а у меня – мои девочки.
      – Я не об этом.
      – Если мне понадобится еще один заложник, я дам тебе знать.
      – Помни, на плантации Джармон тебя ждет работа.
      – Спасибо, но я собираюсь вернуться в Чикаго.
      Ей не хотелось уходить. При мысли о том, что она никогда больше не увидит его, подкашивались ноги. Нет, пора, пора! Все равно комок в горле не дает ей вымолвить ни слова.
      В знак последнего прощания она подняла руку, закрыла дверь, заперла ее и шагнула прочь.
      «Звяк-звяк!» – бренчали шпоры, пока она быстро спускалась в холл.

      Хармони, не оглядываясь, скакала на северо-запад, вдоль, реки Санта-Крус. Ей не хотелось вспоминать о том, что осталось позади. Солнце светило вовсю. Слава Богу, она не забыла свою черную шляпу. Ей против воли вспомнилось, как в Лас-Крусес Тор просил купить ему головной убор. Его лицо было слегка обожжено солнцем. Хармони улыбнулась, но тут же одернула себя. Не будет она вспоминать ни о Торе, ни о его семье, ни о девочках. Все ее думы должны быть нацелены только на Флэгстафф и Торнбулла.
      День еще толком не начался, а она уже страдала от жары. Наверно, станет прохладнее, когда она достигнет гористых районов Северной Аризоны. Может быть, там уже лежит снег. Чикаго-то уж наверняка весь в снегу. А когда Торнбулла привлекут к суду, будет совсем холодно. Интересно, замерзнет ли в этом году озеро Мичиган? После жаркой, сухой пустыни климат родины казался чужим и странным.
      Ей не хотелось, ждать. Вот бы покончить с этим делом одним махом, как только что произошло с Тором! Она уплатила по счету и ушла. Все было бы очень просто, но ее тело еще хранило воспоминания о соитии. Лишь теперь Хармони поняла, насколько сильно ее влекло к нему. Но она овладела им, и это самое главное. Никто и ничто не растопит лед, которым покрылось ее сердце.
      Она ушла, не позволив себе привязаться к Тору. Ей претила сама мысль о том, что женщина может потерять голову от страсти. Хармони зябко вздрогнула, несмотря на жаркий день. Может быть, именно это чувство привязывало мать к отцу, пока тот не изменился? Секс и смерть. Она боялась стать такой же, как мать, которая вопреки доводам рассудка не могла уйти от отца и позволила ему убить себя.
      Нет. Она не будет думать ни о своем прошлом, ни о Торе. Она нацелена в будущее. Ни настоящее, ни прошлое ее не интересуют. Хармони заставила себя оглянуться по сторонам.
      Извилистое русло реки Санта-Крус уходило на северо-запад и терялось из виду. Горизонт казался невообразимо далеким. Хармони, привыкшая к чикагским домам, озеру, рекам, не знала, сумеет ли ее зрение приспособиться к неоглядным просторам раскинувшейся вокруг пустыни. К северу от Тусона вздымалась величественная пурпурная гора, казавшаяся огромной, несмотря на расстояние. Далеко она? Близко? Сказать наверняка было нельзя.
      Хотелось добраться до Флэгстаффа побыстрее и без хлопот, но ее ждала долгая и изнурительная дорога. На север не ходил ни один поезд. Конечно, можно было приехать в Финикс, оттуда по узкоколейке через Прескотт добраться до Флэгстаффа, но участок между Финиксом и Прескоттом еще не был закончен. Нужно было дать размяться лошади, да и не желала Хармони, чтобы кто-нибудь знал ее маршрут.
      Пожалуй, все складывалось к лучшему. Долгое путешествие в одиночку позволит ей собраться с мыслями и выкинуть из головы Тора и его семью. Вот тогда она сумеет предстать перед Торнбуллом во всеоружии.
      Покачиваясь в такт конской рыси, она поняла, что по-настоящему никогда не оставалась одна. В Чикаго – что на многолюдном «свитшопе», что в пансионе – всегда кто-то крутился под ногами. После пожара она неотлучно находилась при девочках. Роскошь одиночества была ей недоступна. Но такая ли уж это роскошь? Чем дальше она отъезжала от Тусона, тем тяжелее давило на нее безмолвие пустыни.
      А вдруг под ней падет или охромеет лошадь? Вдруг на нее нападут разбойники?
      Нет. Она прикоснулась к пистолету на бедре. Страх не одолеет ее. На пути должны встречаться ранчо или небольшие поселки. Кроме того, этой дорогой ездят и другие путешественники. Она уже обогнала телегу и коляску. А любому разбойнику или бродяге она даст сто очков форы. Пусть только подумают, что перед ними легкая добыча! Вот о девочках она тосковала сильнее, чем ей думалось, хотя путешествие на север еще толком и не, началось.
      Она вздохнула и похлопала лошадь по шее. Ах, если бы можно было скакать быстрее! Торнбуллу пора за решетку. Давно пора. Чем дольше он будет находиться на свободе, тем больше опасности представит для девочек. При мысли о Торнбулле и его убийцах, веселящихся во Флэгстаффе, ее затрясло от гнева. Она представила Торнбулла стоящим перед судом присяжных. Он полностью признает свою вину и просит о снисхождении, но присяжные неумолимы. Торнбулла осуждают и бросают в тюрьму. Она лично запирает ним дверь камеры и выбрасывает ключи… Да, ради такой мести не жаль никаких усилий..
      Хармони скакала вперед и управляла своими мыслями так же непринужденно, как и лошадью. Окружавшая ее пустыня ничуть не менялась, оставаясь безлюдной и величественной. Когда солнце достигло зенита, и всадница, и лошадь выбились из сил. Хармони поглядела в сторону реки, надеясь найти тень и укрыться в ней от палящих полуденных лучей. Неподалеку, на самом берегу росло несколько чахлых деревьев. Их кривые ветки отбрасывали немного тени.
      Хармони пришпорила лошадь. Достигнув ближайшего дерева, она с радостью убедилась, что склон порос травой. Лошадь устала и сильно проголодалась. Девушка спрыгнула наземь, чувствуя ломоту в костях, и повела скакуна к реке. Пока животное пило, она сбросила шляпу и принялась обмахивать ею лицо. От воды тянуло чудесной прохладой.
      Когда лошадь стала щипать траву, Хармони опустилась на колени, сложила руки ковшиком и набрала в них воды, такой же холодной и чудесной, как веявший над рекой ветерок. Она попила, ополоснула лицо, достала из седельной сумки две булочки, кусок вяленого мяса и уселась под деревом, прислонившись к нему спиной. Наконец-то можно спокойно отдохнуть! Она не признавалась в этом даже самой себе, но внутри у нее болело, как никогда в жизни. Винить в этом следовало Тора. Не будь он таким большим, все прошло бы нормально… Вспомнив его размеры и мужскую силу, девушка вспыхнула.
      Схватив шляпу, она вновь принялась обмахивать лицо, а затем положила в рот кусочек мяса. Еда отвлекла ее от мыслей о Торе. Он часть ее прошлого, а она уже в будущем.
      Хармони залюбовалась рекой, отдаленными горами, необъятной пустыней…
      Ее снова пронзило ощущение одиночества. Что поделывают сейчас девочки? Интересно, кому еще дарила Дейдра свою любимую книгу? Долго ли Тору пришлось дожидаться завтрака? Нет, не будет она думать о том, что осталось позади или что может случиться! Пламя. Визг пытающихся спастись женщин и детей. Месть и ненависть – вот о чем ей следует помнить.
      Девушка закончила еду и спустилась к реке. Она сделала несколько глотков, сняла с шеи черный шарф, окунула в воду и вернулась к дереву. Как приятно прикосновение прохладной ткани! Она прислонилась спиной к стволу и вдруг услышала вдалеке топот копыт. Где пистолет? На месте. Едва ли ее увидят с дороги, но береженого бог бережет.
      Следя за пасущейся лошадью, она задумалась, не заночевать ли здесь. Но солнце стояло еще высоко. Лошадь успела отдохнуть, и к тому моменту, когда она продолжит путь, станет прохладнее. Однако седло сильно натерло ей бедра.
      Пока она вытирала лицо мокрым шарфом, всадник приблизился и остановился. Тревога! Хармони осторожно положила шарф на шляпу и тихонько вытащила пистолет. Не вставая, она обернулась, направила дуло в сторону дороги и укрылась за деревом.
      Крупный мужчина во всем черном сидел на вороной лошади и смотрел в ее сторону. Заметив глядящую на него девушку, он поднял в знак приветствия шляпу. Девушка узнала его красивое лицо и светлые волосы. Тор!
      – Хармони, можешь опустить пушку. – сказал он, не делая попытки приблизиться.
      – Какого черта ты здесь делаешь? – Она вскочила и вышла из-за дерева, не сводя с него пистолета.
      – Дорогой пользуются не только разбойники.
      – Ты все-таки потащился за мной! – шагнула к нему разъяренная Хармони.
      – Черт побери, ты права. – Он свернул с дороги и поехал ей навстречу. – Сама уберешь пушку или прикажешь отобрать ее?
      – Попробуй! – огрызнулась девушка, но сунула пистолет в кобуру. Что бы ни было, в Тора она стрелять не собиралась. – Так что ты здесь делаешь?
      – Ты сама сказала. Тащусь за тобой.
      – Как? Так быстро?
      Он спрыгнул с лошади и повел ее на берег реки.
      – Тебе надо поучиться завязывать узлы.
      – Я торопилась. Ты почти проснулся, и я не успела затянуть левый узел, – буркнула она, идя сзади.
      – Признайся лучше, что потеряла голову и забыла его проверить. – Юноша смерил взглядом ее тело, а потом посмотрел в лицо.
      Он улыбался.
      – И зачем тебя понесло за мной?
      – Я джентльмен, а джентльмены не оставляют даму в беде. Мне пришло в голову продолжить урок.
      – В беде! – Она тряхнула головой. – Зазнайка и хвастун!
      – Ты рада мне?
      – Нет! Можешь катиться, откуда пришел! – Она села под дерево и принялась вытирать шарфом горящее лицо. – Ты мне не нужен. Ни в каком смысле.
      – Я всегда считал, что вдобавок к красоте, уму и смелости природа одарила тебя ослиным упрямством.
      – Не выводи меня из себя!
      – И не думаю, – усмехнулся он. – Ты же никогда не отказываешься от задуманного, не так ли?
      – Тор, тебя там не было. Ты не видел этого пожара… – Она умолкла, не желая бередить рану.
      – Я ведь так и не послал телеграмму в Чикаго с просьбой выяснить, что из себя представляет Торнбулл…
      Она поглядела на юношу искоса:
      – Наверно, решил, что огнестрельная рана – хорошее доказательство.
      – Может быть. А может, потому что предпочитаю верить тебе. Несмотря на то что ты меня похитила, связала и использовала.
      – Так и поступают разбойники. Чего же ты ждал?
      Он снова хихикнул:
      – Не вижу в этом ничего смешного, – задрав нос, бросила Хармони.
      – Ну да, ты у нас известная насильница. Откровенно говоря, мне немного жаль Торнбулла. По-моему, он единственный мужчина, которому не грозит такая опасность.
      – Тут ты прав. Его место в тюрьме. – Она уставилась на Тора. – А твое место в Тусоне. Если хочешь есть, я поделюсь с тобой, а потом езжай своей дорогой.
      Тор резко развернулся.
      – Кажется, ты не понимаешь, Хармони, я такой же упрямый, как и ты. Кроме того, я избалованный, потому что привык получать все, чего хочу.
      Она закатила глаза:
      – Не сомневаюсь…
      – Думаю, во мне гораздо больше черт южного джентльмена, чем кажется. Я бы никогда не смог уважать себя, если бы не помог тебе и девочкам. И родня тоже перестала бы уважать меня.
      – Ну и глупо…
      – О нет! Вот поэтому я и поехал за тобой. По дороге сюда я много думал. Ты упряма, как пиренейский осел. Но ты человек, преданный идее, может быть, даже фанатик. Никто не собирается мешать тебе гоняться за Торнбуллом, никто не собирается отговаривать. Что есть, то есть. Тебя не переделаешь. Поэтому мне остается только одно: чтобы получить то, что я хочу, нужно поскорее покончить со всей этой историей.
      От блеска голубых глаз Тора захватывало дух.
      – И чего же ты хочешь?
      – Тебя. – Грустная усмешка появилась на его губах. – Ты заклеймила меня, Хармони. Так что придется тебе терпеть мое присутствие.
      Хармони встала и пошла к реке.
      – Это невозможно. Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты не знаешь Торнбулла. И почему ты хочешь именно меня? При твоем образе жизни я для тебя ничто.
      Он подошел поближе, взял ее за руку, поцеловал ладонь, а потом погладил ее.
      – При моем образе жизни ты для меня все.
      Тут ей попала в глаз какая-то дурацкая соринка. Хармони вырвала руку.
      – Ты пытаешься заставить меня поверить в сказку. Никогда не поверю! Хочешь разжалобить меня? Ничего не выйдет!
      – Ну почему же? Я сказал, что хочу подождать, пока ты не увидишь Торнбулла за решеткой. И я сделаю это.
      Она посмотрела на него с подозрением.
      – Тор, это дело очень опасное. Я хочу, чтобы ты и девочки остались целы.
      – Невозможно защитить весь мир, воюя в одиночку. – Он обвел взглядом пустыню. – Пришло время, когда тебе придется принять помощь. Ты приняла ее от приюта. Теперь прими от меня.
      – Похоже, ты задался целью продолбить мне мозги, верно?
      – Ну, это не совсем то место, которое я хотел бы продолбить…
      – Мы говорим о Торнбулле.
      – Нет. Мы говорим о нас с тобой, – обернулся он. – Что помешает мне вынюхивать твой след на каждом дюйме пути до Флэгстаффа или Чикаго? Но пока мы не отправим Торнбулла за решетку, я предпочел бы быть тебе товарищем, членом «Банды бешеных малолеток».
      – Не понимаю.
      – Вижу. Ты задубела от ненависти и не позволяешь себе ни думать, ни чувствовать ничего другого. – Тор придвинулся ближе и нежно отвел с ее лица прядь волос. – Но рано или поздно это пройдет, обещаю тебе. И в этот момент мне бы хотелось оказаться рядом.
      Хармони тяжело вздохнула.
      – Я всегда жила с ощущением гнева и не знаю ничего другого.
      – А девочки? А мать?
      – Я пыталась защитить их, – грустно ответила она. – Но чем это кончилось? Мать убили, Тару подстрелили. Как бы я ни старалась прикрыть собой тех, кого люблю, ничего не выходило. Поэтому будет лучше, если я стану действовать в одиночку.
      Тор обвил девушку руками, привлек к груди и не отпустил, пока она не замерла, убаюканная теплом его тела.
      – Я могу позаботиться о себе. И ты тоже. Дай мне шанс. Доверься мне.
      Откинув голову, Хармони посмотрела ему в глаза.
      – Что бы я ни делала, что бы ни говорила, ты ведь все равно не отстанешь, правда?
      – Правда.
      Она вздохнула:
      – Ты слишком большой.
      Тор хмыкнул:
      – В каком смысле?
      – Во всех смыслах!
      – Мы идеально подходим друг другу, и я докажу это, дай срок. Верь мне, Хармони! Я могу сделать тебя счастливой. Со мной ты будешь в безопасности.
      Девушка снова заглянула ему в лицо:
      – А свободной я с тобой буду?
      – Да, вот с этим сложнее…
      – Мне нужна независимость.
      – Знаю я вашу женскую независимость. Насмотрелся на мать и сестру…
      Хармони оттолкнулась от него, сделала несколько шагов вдоль берега реки, а затем обернулась.
      – Ты ничего не понял. Наверно, и не поймешь. Но сейчас это неважно. Похоже, что на этот раз ты меня похитил… Я не могу помешать тебе скакать за мной.
      – Вот это верно.
      – Ну что ж… Мне может пригодиться кое-какая помощь. Ты не раз доказывал, что можешь быть полезным.
      – Я и оделся соответственно. Не обратила внимания?
      Она кивнула:
      – В черное, как я. Да, ты член «Банды бешеных малолеток». – Хармони присмотрелась к нему. – Но на тебе все новое. Когда успел?
      – Я бросился в погоню, как только отвязался от кровати. Правда, пришлось задержаться из-за лошади, сбруи плюс еда, одежда…
      – А ты не боялся потерять меня?
      – Нет. Я знал, какую дорогу ты выберешь, и был уверен, что могу дать тебе несколько часов форы. Я рассчитал, что догоню тебя либо днем, либо ближе к вечеру.
      – Ты еще упрямее, чем я, – покачала головой Хармони.
      – Просто у меня есть цель. И голова на плечах, чтобы понять, где добро, а где зло.
      – Если ты говоришь обо мне, то я совсем не добро. Я тяжелый крест.
      – Да уж. Видно, мне на роду было написано связаться с разбойницей. – Он снова поцеловал ее ладонь. – Хармони, утром ты так и не дала мне развернуться. Я хочу наверстать упущенное. Хочу показать тебе, что такое наслаждение. Разделить его с тобой.
      Девушка отвела руку:
      – Не знаю, Тор… Долг ведь уплачен, правда?
      – Думаешь, одного раза для этого достаточно?
      – Ну да… – удивленно сказала она. – А разве нет?
      Тор покачал головой:
      – Вот еще одна причина, которая заставила меня гнаться за тобой. Ты все еще должна мне.
      Она насупилась:
      – Как это?
      – С девушками в постели не так уж весело.
      – Ох! – отпрянула Хармони. – Тут я ничем не могла тебе помочь.
      – Знаю. – Тор шагнул за ней. – Вот почему я хочу еще…
      – Прямо сейчас?
      – Позже. Вечером. – Он положил руки ей на плечи и тесно прижал к себе.
      Девушка вздрогнула.
      – Я думала, одного раза достаточно.
      – Сколько девочки пробудут в приюте?
      – Наверно, несколько недель.
      – Вот-вот. И ты считаешь такую сделку честной?
      – Похоже, ты хитришь…
      – Разве? – Тор поднял ее лицо за подбородок и нежно поцеловал в губы.
      Она задрожала:
      – Не очень-то это честно.
      Юноша принялся ласкать ее рот.
      – Почему?
      Хармони задохнулась и попыталась высвободиться, но он держал крепко.
      – Мы не договаривались, сколько это продлится.
      – Ну давай договоримся сейчас.
      – Пожалуй, слишком поздно.
      – Ты так думаешь? – Одной рукой он обхватил с талию, а пальцы другой погрузил в волосы.
      – Я имею в виду, что сделка ничего подобного не предусматривала…
      Тор не дал девушке договорить, просунув язык в ее нежный, горячий рот, и почувствовал, что она трепещет. Затем ее руки медленно обвили его шею. Чем больше росло возбуждение, тем крепче прижимались друг к другу их тела. Он обхватил ее бедра, притиснул их к себе и застонал от кипящего желания…
      Подняв голову, Тор заглянул в потемневшие от страсти глаза девушки.
      – Сделка останется в силе, пока ты не покончишь с Торнбуллом.
      – Так долго?
      – А разве все это время девочки не пробудут в приюте?
      – Да. – Она с трудом перевела дух. – Это нечестно. Я плохо соображаю, когда ты целуешь меня.
      – Что ж, это прекрасно… – Он снова жарко прильнул к ее губам, снова прижал к себе и вдруг остановился, опустив руки по швам. – Еще немного, и я не остановлюсь, пока не овладею тобой. И на этот раз по-настоящему.
      У нее вспыхнули щеки.
      – Тор, разве это входит в сделку?
      – Если забеременеешь, я женюсь на тебе.
      – Ах! – в ужасе шарахнулась она. – Как тебе такое в голову пришло?
      – Мысль о свадьбе?
      – Да нет! О ребенке! У меня и так семь дочерей. Кроме того, я никогда бы не стала силой заставлять жениться на мне.
      Он покачал головой:
      – Ну, а если?
      – Это входит в сделку.
      – О черт! Мы говорили о сделке. Давай не будем отвлекаться.
      Она пожала плечами:
      – Едва ли это честно, но ты можешь считать по-другому. Ладно. Договор остается в силе. Но я никогда не думала, что понадоблюсь тебе больше одного раза.
      – Отчего же?
      – Вокруг тебя столько прекрасных, талантливых женщин. Южных красоток.
      Тор медленно покачал головой:
      – За это время ты могла убедиться, что я считаю тебя самой прекрасной, самой талантливой, самой умной женщиной на свете. И вскоре я докажу это.
      – Но сначала Торнбулл.
      – Ты опять за свое? Мы могли бы махнуть на него рукой и уехать в Луизиану.
      – Нет. Нужно восстановить честное имя девочек. И отомстить за смерть остальных.
      – Тогда у нас нет выбора. – Он поглядел на лошадей, а потом поднял глаза к небу. – Что ж, поехали. Стоит мне еще побыть с тобой, и сегодня мы уже никуда не выберемся. А чем скорее мы настигнем Торнбулла, тем лучше.
      – Да, надо добраться до Флэгстаффа раньше, чем он уедет оттуда.
      – Ты уверена, что он там?
      – Должен быть… Мы ведь выяснили, что Торнбулл брал билет до Финикса, а в руках у него была газета с этой статьей. Думаю, он со своими охранниками сел там на дилижанс. – Она сжала кулаки. – Я знаю, что он там. Нюхом чую!
      – О'кей. Я верю тебе. Тогда в путь! – Он направился к лошади.
      – Тор, если родится ребенок, он будет только моим. Я не собираюсь вешать его тебе на шею.
      – Проклятие! – Он обернулся, сгреб ее за плечи и потряс. – Ни слова об этом! Ты поняла? Мы заключили сделку. Что бы ни было, пока Торнбулл не окажется в тюрьме, я остаюсь с тобой. А что будет потом, увидим.
      Она вырвалась:
      – Не сердись. Просто я хочу поставить все точки над «i». Это сделка. И ничего больше. – Она тяжело вздохнула. – Слово – это все, что у меня есть, и я всегда держала его. Так что можешь не беспокоиться.
      – Зачем мне беспокоиться? Я все равно не отступлю от тебя ни на шаг.
      Хармони кивнула и направилась к лошади.
      – Когда все закончится, я пошлю за девочками, а ты поедешь на свою плантацию.
      Тор прыгнул в седло.
      – Хармони, не испытывай мужское терпение! Распоряжайся собой сколько влезет. Но будь я проклят, если позволю тебе командовать мной!
      Он дернул поводья и выехал на дорогу. Девушка поглядела ему вслед, затем обернулась, подняла шляпу и шарф, водрузила их на свое место и села верхом, бросив прощальный взгляд на реку. Отныне она не одна. Тор. Могла ли она доверять ему? Могла ли не доверять?
      Покачав головой, Хармони выехала из тени деревьев, присоединилась к Тору, и они рысью поскакали на северо-запад. Девушка посмотрела на своего попутчика и тяжело вздохнула.
      – Заложник…
      Он возвратил ей взгляд и вдруг улыбнулся:
      – Я прихватил с собой ремень, заложница!

      – Если я не ошибаюсь, мы будем во Флэгстаффе завтра к вечеру…
      Тор свернул с пустынной равнины северной Аризоны на скалистую тропу. Солнце сияло на ясном небе Дикого Запада.
      – А сегодня не успеем?
      – Могли бы, если бы ехали по главной дороге. Но мы пойдем в обход. Я хочу тебе показать здешние места. Ты никогда не видела ничего подобного!
      – Тор, у нас нет времени любоваться местными красотами…
      – На это время найдется. Разобьем лагерь пораньше и немного отдохнем. Имеем право после стольких дней пути. Кроме того, завтра нам предстоит преодолеть перевал Могольон.
      – По-моему, ты все усложняешь. Если мы по-прежнему будем скакать на север…
      – То это отнимет у нас и время, и силы. Поверь мне.
      – Мне выбирать не приходится.
      – Вот это верно, заложница, – хмыкнул он.
      Хармони строптиво посмотрела на него, а затем стала разглядывать открывшуюся впереди местность. За последние несколько дней ландшафт изменился: на смену низинным равнинам, поросшим кактусами и кустарником, пришли равнины более возвышенные, такие же просторные, но ограниченные с востока и запада грядами гор. Стало больше пиний, можжевельника и меньше кактусов.
      Людей попадалось мало. Иногда в небе кружились сарычи, выдающие присутствие человека, на скалах грелись змеи и ящерицы, но поселки и ранчо встречались здесь редко. По крайней мере, у дороги их почти не было. Хармони скрепя сердце призналась себе, что рада компании Тора. После выезда из Тусона она оказалась в одиночестве, ничего не зная о диких, пустынных землях, лежавших к северу от Финикса.
      Теперь Тор решил ехать кружным путем. Он хотел показать ей кое-что интересное. А ей было не до этого. Надо было скорее настичь Торнбулла. И в то же время она не желала, чтобы их путешествие с Тором подошло к концу. Он оказался хорошим товарищем – веселым, занимательным, остроумным. Они не подгоняли лошадей: нужно было беречь силы для грядущих испытаний.
      И с той же неохотой Хармони призналась, что ошиблась, рассчитывая на скорую физическую близость. Она ожидала, что Тор потребует выполнения условий сделки в первую же ночь их совместной поездки. Но когда в конце дня усталая, измученная, девушка сошла с лошади, он все понял без слов и с тех пор ограничивался братским поцелуем по утрам и вечерам. Вот и все.
      Удивляясь самой себе, она все отчетливее понимала, что чем дольше находится с ним рядом, тем больше жаждет его близости. Но Боже упаси дать ему заметить это! Хармони настолько привыкла к нему, что без труда представляла себе его кожу, губы, туго напрягшееся тело… Ей следовало бороться с этим чувством, но сил уже не было. Еще и поэтому она хотела ехать прямо во Флэгстафф. Скоро она дойдет до того, что не справится с собой и сама потребует от Тора выполнения условий сделки.
      Нет, до этого она не опустится! Когда они расстанутся, пусть ничто не напоминает ей о Торе! Она и без того никогда не забудет время, проведенное с ним вдвоем. Как ни грустно, но надо признать: он никогда не хотел ее по-настоящему. А его слова о том, что она нужна ему больше, чем все остальные женщины, продиктованы всего лишь стремлением остаться джентльменом. Теперь все ясно. Как ей пришло в голову принять эту болтовню за чистую монету!
      От этих мыслей Хармони злилась больше, чем от задержки в пути. Она заставила себя оглянуться по сторонам. Горная тропа кончилась, под копытами хрустел песок, над головой синело кристально чистое небо, а по бокам отсвечивали красным глыбы песчаника.
      Вот бы ахнули девочки, окажись они здесь! Заворожившие их красоты Нью-Мексико не шли ни в какое сравнение с природой Аризоны. У Хармони заныло сердце. Она ежеминутно думала о них, гадала, чем они занимаются, счастливы ли, скучают ли по ней. И все же она поступила правильно, не взяв их с собой…
      Когда всадники спустились ниже, девушка застыла от изумления. Высокие выветрившиеся пурпурные скалы, вздымались над морем песка. Одни напоминали фабричные трубы, другие расширялись к плоской вершине, а одна скала вообще напоминала кофейную чашку. Эта ни с чем не сравнимая красота заставила ее испытать благоговейный страх. Да, природа потрудилась здесь на славу! Тор был прав, она никогда не видела ничего подобного.
      – Ну как? – обернулся к ней Тор.
      – Картинка из книжки!
      – Я хотел разделить эту красоту с тобой. Однажды мне довелось здесь побывать.
      – Я рада, что мы приехали сюда.
      Это было правдой. Ей только хотелось, чтобы рядом были девочки. Едва ли ей удастся вернуться в Аризону, но память об этой фантастической картине навсегда останется с ней.
      Они поскакали дальше. Пейзаж почти не менялся. Красные скалы принимали такую прихотливую форму, словно выбирали ее по собственному капризу. Солнце продолжало путь на запад. Вскоре всадники достигли фактории, стоявшей на берегу узкого ручья. Вокруг по-прежнему вздымались красные скалы, но впереди показались деревья, покрытые сочной зеленой листвой. Откуда в этом краю пустынь и красных скал взялся лес?
      Тор хитро поглядел на нее и ухмыльнулся.
      – Ты думала, что ничего красивее уже не увидишь?
      – Где мы?
      Он проехал мимо фактории и спустился на берег журчащего потока.
      – Это место называется Ущелье дубового ручья. Поразительно, что оно расположено в самом сердце пустыни. Здесь даже яблони выращивают!
      – Да, чудесно…
      Этот ручей словно перенесли сюда из ее родного северного Иллинойса, и по контрасту с окружающим краем его красота казалась особенно поразительной.
      Они ехали сквозь древесную чащу, следя за игрой солнечных зайчиков на водной глади. Тор сжал ее руку.
      – Скоро отдохнем.
      – С удовольствием! – улыбнулась Хармони, внезапно почувствовав усталость.
      Тор был прав, они нуждались в отдыхе. Ничего ей так не хотелось, как искупаться в этом ручье. А на фактории можно было купить еду… Однако они продолжали путь. Куда он ее тащит? Пора разбивать лагерь. Место самое подходящее.
      – Хармони, глянь-ка вверх!
      Девушка остановилась рядом и послушно подняла голову. Нет, к такому зрелищу она была не готова! С плато, вздымавшегося на несколько сотен футов, срывался и парил в воздухе узкий водопад, такой же ошеломляющий, как и породивший его край! Она оглянулась. Высоко взметнувшиеся над ущельем горы обрывались крутыми уступами. Желтый цвет песка там и сям был разбавлен красным. Горный кряж зарос пиниями и высокими соснами.
      – Завтра мы будем там…
      – Что? – У нее учащенно забилось сердце. – Туда же нет дороги.
      – Мы поскачем горной тропой.
      – Тор, это прекрасно, но как же мы поднимемся? Разве это возможно?
      Он хмыкнул:
      – Лошади заберутся. Правда, кое-где придется их вести в поводу.
      – Не лучше ли вернуться обратно?
      – Слишком поздно. – Тор подъехал вплотную и взял ее за руку. – Величественное зрелище, правда?
      – Да. – Девушка не могла отвести глаз от сверкающих вершин.
      Но как же они выберутся из ущелья и вскарабкаются по неприступному, круто обрывающемуся склону? И если все здесь так быстро меняется, то что же ждет их наверху?
      – Ты проходил здесь прежде?
      – Да. Не бойся, мы справимся. Покорить такую вершину – огромное счастье.
      Уверенности в этом у нее не было, но здесь, в горах, командовал он. Медлить не приходилось, хотя она с удовольствием бы сделала привал.
      – Поехали. До вечера тебе предстоит увидеть еще кое-что.
      – Не знаю, хватит ли у меня сил.
      – Хватит, хватит!
      Тор таинственно улыбнулся, развернул лошадь и поехал в обратную сторону. Хармони последовала за ним. Они опять миновали ручей, поросший дубами и яблонями. Спустя несколько минут Тор свернул с дороги на узкую тропу. Откуда-то сверху доносился шум, куда более громкий, чем журчание ручья. Господи, а там-то что такое? Выехав на открытое пространство, она поняла, что ее ожидало.
      Вода каскадами ниспадала с гладкой поверхности белой скалы. Водопад был шириной в три телеги, а высотой – в дюжину. За миллионы лет вода отшлифовала скалу до блеска. Она стекала с высокого плато, разбивалась о скалу и превращалась в ручей. Но ее было немного. Тонкая струя обтекала скалу и падала вниз, образуя пруд с голубой водой.
      – Ну, что скажешь? – Тор махнул рукой в сторону необычного водопада. – Это место называется «Скользкая скала».
      – Почему?
      – Поймешь позже. – Он повернулся в седле. – Давай-ка сойдем и дадим лошадям отдохнуть.
      Хармони не волновала тайна Скользкой скалы. С нее было вполне достаточно красот. Ничего ей так не хотелось, как сойти с лошади и наконец отдохнуть.
      Тор спешился, протянул к ней руки и снял с седла. На секунду он прижал девушку к себе, и это прикосновение обожгло обоих.
      – До утра все это будет нашим…
      Его голубые глаза потемнели. Он наклонил голову и горячо поцеловал Хармони в губы. Намек был прозрачным. Девушка вздрогнула. Сегодня вечером они выполнят сделку. Но протестовать не приходилось. Он был нужен ей так же, как и она ему.
      – Давай-ка устроим привал, пока не стемнело.
      Он быстро, но неохотно отошел от нее и повел лошадь к берегу синего озера, в которое стекал водопад. Хармони двинулась следом.
      Тор снял с ее лошади седло и уздечку. Оба животных жадно припали к воде. Потом он оглянулся, разыскивая подходящую площадку для стоянки, и понес сбрую в уединенное место за скалами, под старым дубом. Идя позади, Хармони довольно улыбнулась.
      – Отличное место! Чисто, прохладно, воды вдоволь… И незаметно. – Хармони успела убедиться, что лагерь не просматривается ни со стороны тропы, ни со стороны Скользкой скалы. – Думаешь, здесь безопасно?
      Он кивнул.
      – Тут тебе не Чикаго. Помнишь убежище в Нью-Мексико?
      – Да.
      – Здесь так же безопасно. Да и народу вокруг не слишком много.
      – А фактория?
      – Сейчас я съезжу туда.
      – Что?
      Девушка встревожилась. Без него она останется здесь совсем одна. Ну и что, тут же одернула себя Хармони. Разве ей не приходилось жить в одиночестве до встречи с Тором?
      – Боишься за меня? – Он взял девушку за подбородок. – Все будет в порядке. Поищу чего-нибудь поесть. Пока меня не будет, можешь искупаться. Поверь, здесь тихо…
      Хармони кивнула, осознав, что слишком привыкла верить ему. Она проводила Тора взглядом, пока тот не сел верхом и не скрылся за купой деревьев. Он был абсолютно прав. Хармони успела убедиться, как безлюдны эти места. Хозяевам фактории незачем было идти к водопаду, особенно на ночь глядя. Торнбулл был во Флэгстаффе. И ему не могло прийти в голову воспользоваться этой живописной тропой. Может, и им тоже не следовало выбирать такой маршрут. Потерять столько времени…
      Она поглядела на Скользкую скалу и покачала головой. Пора перестать сомневаться в каждом их шаге. У них осталась последняя ночь, чтобы побыть вдвоем. Кто знает, что принесет завтра? Тор прав. Надо искупаться, отдохнуть, поесть и лечь спать, а там будь что будет.
      Лошадь щипала траву, медленно удаляясь по берегу ручья. Ничего, пусть попасется. Далеко не уйдет. А она тем временем займется своими делами. Девушка вернулась к месту стоянки, вынула одеяло и расстелила его на земле, положила в головах седло, а затем отвязала от него сумки. На одеяло легли кусок мыла, гребешок, чистая рубашка и нижнее белье.
      Она сняла ботинки и оглянулась. Конечно, едва ли сюда занесет кого-нибудь, но… Портупея повисла на седле. Затем Хармони сбросила с себя куртку, брюки и рубашку и осталась в одной сорочке с панталонами. Со стороны ручья тянуло прохладным ветром. Солнце клонилось к закату. Ночь ожидалась холодной, но сейчас все было замечательно.
      Держа в одной руке кольт-45, а в другой кусок мыла, девушка босиком пошла к пруду по земле, устланной палой листвой и сосновыми иголками. Лошади не было видно. Она уселась на краю нагретого солнцем плоского камня и потрогала воду кончиком ноги. Та была прохладной и бодрящей. Ей очень хотелось сбросить одежду и всем телом ощутить прикосновение кристально чистой влаги. Но что-то останавливало ее.
      Нахмурившись, Хармони напомнила себе, что она главарь «Банды бешеных малолеток» и делает все, что хочет. Какое ей дело до остальных? Пускай хоть сам Тор смотрит на нее! Кроме того, у нее под рукой пистолет. Она положила кольт рядом с мылом и сбросила белье. Сорочка и панталоны улеглись на камень, и девушка скользнула в воду, куда более чудесную, чем можно было представить. Воспоминание о жаре и пыли последних дней разом улетучились и из ума, и из тела.
      Она быстро выстирала белье, а потом намылила сорочку и принялась тереть ею тело. Затем она взялась за свои густые волосы, промыла и отжала их. Мыльные хлопья уносило течением, а вода вокруг оставалась прозрачной и чистой. Девушка прошла по мелководью, упираясь босыми ступнями в каменистое дно, и прислонилась к теплой поверхности скалы. Смеясь от радости, она принялась плескать водой вверх, и на мгновение в воздухе, прогретом закатным солнцем, вспыхнула радуга.
      Хармони не помнила, когда она в последний раз была так свободна, так счастлива, так довольна. Похоже, остаться в полном одиночестве совсем не плохо. Можно не думать ни о ком, кроме себя… Ох, какой стыд! Ее пронзило чувство вины. Как она смеет наслаждаться, когда столько призраков взывает об отмщении? Как она смеет мечтать о Торе, когда столько женщин и детей погибло ужасной смертью? Какое она имеет право быть счастливой?
      Разом сникнув, девушка стала выбираться из воды, как вдруг услышала неподалеку хруст веток. Она протянула руку и схватила пистолет, прицелившись в направлении звука.
      Из-за деревьев вышел Тор с поднятыми руками.
      – В один прекрасный день ты сначала пальнешь, а потом посмотришь, кого пристрелила!
      – Извини. Но когда поблизости Торнбулл, нельзя быть слишком осторожной.
      Она тут же осеклась, поняв, что высунулась из воды и Тор смотрит на ее обнаженную грудь. Внезапно устыдившись, Хармони попыталась присесть, но вовремя вспомнила про пистолет. Нельзя было дать ему намокнуть. Девушка быстро отложила его в сторону и до подбородка погрузилась в воду.
      Тор подошел ближе, ведя в поводу лошадь, и хихикнул.
      – Готов присоединиться!
      – Тор, я…
      – Я как раз вовремя правда?
      – Не знаю. Я тут подумала о моих подругах из «свитшопа»…
      – Не смей! – Он опустил наземь приличных размеров мешок из-под муки, присел на камень, протянул руку и убрал с ее лица прядь волос. – Ты изо всех сил борешься со злом. Забудь об этом хотя бы на одну ночь.
      Ох, лучше бы он отошел подальше! Стоило заглянуть в его голубые глаза, и она забывала обо всем, кроме его близости, его сильных пальцев… Прав ли он? Имеет ли она право отвлечься? Думая только о Торе, она кивнула.
      – Ну вот и ладно. В этом мешке хлеб, сыр и яблоки. Неплохо?
      – Да. Я проголодалась.
      – Значит, это придется тебе по вкусу. Сейчас я отпущу лошадь попастись, а потом мы сможем поесть, – сказал он вставая.
      – Подожди! Если мы будем есть, надо одеться.
      – Нет. Останешься как есть. – Он поднял ее мокрое белье и зашагал к лошади.
      – Тор! Сейчас же положи на место!
      Не обращая внимания на громкий протест, он сложил ее одежду на седло, а потом разнуздал и расседлал лошадь. Когда та направилась вслед за подругой, Тор обернулся.
      – Сейчас я вернусь, – предупредил он, сгреб ее белье одной рукой, а другой взвалил на плечо седло.
      Она проследила взглядом за удаляющимся в сторону стоянки Тором, опустила глаза на свое обнаженное тело, лишь слегка скрытое водой, а потом уставилась на мешок с едой. Живот сводило от голода. Может, попробовать стащить что-нибудь до его возвращения? Девушка протянула руку и открыла мешок. Запах был потрясающий. Она вынула яблоко и впилась в него зубами. Брызнул сок. Она принялась жевать, постанывая от наслаждения. После надоевшего вяленого мяса с бобами вкус ароматного плода казался божественным.
      – Оставь кусочек!
      Она тут же окунулась по шею и с ужасом увидела, что Тор движется к ней совершенно голый.
      – Тор!
      – Что? – Большой, бронзовый, он непринужденно опустился в воду и встал рядом. – Можно взять твое мыло?
      Она молча кивнула. При виде его тела аппетит бесследно исчез. Если юноша возбуждал ее, когда навзничь лежал на кровати, то теперь и вовсе был неотразимо притягательным. Хармони вновь ощутила голод, но к еде он не имел никакого отношения. Что же этот человек с ней делает?
      Тор разложил на камне содержимое мешка, намылил его и принялся, как мочалкой, тереть им шею и плечи. Девушка забыла про яблоко и уставилась на него как зачарованная, не в силах отвести взгляд. Не могло быть и речи о том, чтобы уступить его другой женщине…
      Юноша искоса глянул на нее.
      – Не потрешь мне спинку?
      Она улыбнулась и покачала головой:
      – Я лучше посмотрю…
      – Так и быть. Но это в последний раз!
      Тор усмехнулся, быстро закончил мыться и аккуратно положил на камень мешок и мыло. Когда он повернулся к Хармони, его глаза потемнели от ожидания.
      Она принялась грызть яблоко, тщетно пытаясь отсрочить неминуемое и смутно догадываясь, что сейчас он привяжет ее к себе не простым сыромятным ремнем, а чем-то куда более прочным. Но что же она могла поделать?
      – Ну что, все продолжаешь бороться с собой?
      Он облокотился о скалу, упершись ногами в каменистое дно. Крупные капли стекали с его груди, поросшей потемневшими от влаги волосами. Ярко сверкал свисавший с шеи золотой медальон.
      – Хочешь поесть?
      – Еще спрашиваешь! – Он взял ломоть хлеба, кусок сыру и принялся жевать, ни на секунду не сводя с нее глаз.
      Грудь Хармони была едва прикрыта. И вдруг до нее дошло, что вода прозрачнее стекла и что Тор видит ее всю…
      Она без всякого удовольствия доела яблоко и переключилась на хлеб с сыром, вкус которых напомнил ей бумагу. Ей нужен только он, он один, и никто больше! Когда на его крепких белых зубах захрустело яблоко, а потом сердцевинка полетела через плечо, она поняла, что время пришло. Отлынивать от уплаты долга больше невозможно. Да она и не хотела этого.
      Хармони глубоко вздохнула и повернулась навстречу Тору. Он протянул руку. Как ни странно, девушка приняла се, впервые поверив ему по-настоящему и, похоже, на веки вечные… Некогда, некогда думать об этом! В глазах Тора горело озорство, и девушка ощутила, что где-то глубоко внутри начинает разгораться огонек чувственности.
      Тор выпрямился и потянул ее за руку. Хармони замешкалась, не в состоянии оторвать глаз от его нагого тела. Он был прекрасен, как окружающая природа. Пещерный человек, животное среди первобытной глуши. А что же она?
      Хармони послушно вышла из воды, ручьями стекавшей по ее телу, увидела, что в глазах Тора загорелось желание, и почувствовала холодок в животе… Но куда они бегут?
      Тор выпустил ее руку и припустился к Скользкой скале, маня девушку за собой. Этого она не ожидала. Сделка сделкой, но что за игры? Он остановился на вершине скалы и помахал ей. Хармони оглянулась, а затем посмотрела на свое обнаженное тело. Они одни. В чем дело?
      Хармони заторопилась наверх, чувствуя, что ее втягивают в какую-то новую авантюру. В эту минуту для нее перестал существовать весь остальной мир. Она забыла Торнбулла, забыла Чикаго, забыла девочек… Куда он ведет ее? Сумеет ли, захочет ли она вернуться домой? Когда девушка подошла вплотную, он прижал ее к груди и, потянув за собой, опустился на колени. Машинально повторяя его движения, она наклонилась вперед и погрузила руки в воду. Боже, как же она не догадалась раньше? Скала была покрыта скользким мхом!
      Смеясь, Тор тихонько потянул ее вниз. Хармони ахнула, поскользнулась и в следующее мгновение ощутила, что вода подхватила и стремглав понесла ее. Тор скатывался следом зa ней, продолжая смеяться. О да, теперь она поняла, почему эту скалу прозвали Скользкой!
      Хармони звонко рассмеялась. В ней бурлили счастье и возбуждение. Она ощущала веселье, свободу, радость и все катилась, катилась вниз… Рядом плескался, хохотал и дурачился Тор, этот большой ребенок. Ничего удивительного, что он так быстро сошелся с «Бандой бешеных малолеток»! Спуск кончился, и девушка с громким плеском ухнула в пруд, подняв целый фонтан брызг. Она быстро выбралась на берег и обернулась. Большой, бронзовый, могучий, Тор тут же присоединился к ней.
      – Ну, что скажешь? – Он откинул со лба мокрые волосы.
      Голубые глаза юноши горели азартом.
      Хармони ткнула его в грудь:
      – Ты плохой!
      Он закинул голову и громко захохотал.
      – Так нечестно!
      – А что, сюрприз удался, правда?
      – Хулиган! – Она снова ткнула его, на этот раз сильнее.
      Тор внезапно оборвал смех. Его глаза потемнели от желания. Он поднял девушку на руки и прижал спиной к Скользкой скале. Вода журчала вокруг ее тела.
      – Ты такая маленькая, такая чудесная! С первой встречи мне захотелось увидеть тебя обнаженной. Твое тело поистине прекрасно!
      Она блаженно улыбалась. Тор заставил ее почувствовать себя красавицей. Это было восхитительно. Такого с ней раньше не бывало. Невозможно было противиться его чарам, его фантазиям. Солнечные лучи золотили его волосы. Юноша потянулся к Хармони и принялся исследовать все изгибы и выпуклости ее тела. Мускулистая рука спускалась все ниже, пока не достигла нежного холмика. Здесь Тор задержался, тихонько лаская его.
      – Больше не болит?
      Не в силах вымолвить ни слова, она только покачала головой.
      – Связывать тебя не придется?
      Несмотря на возбуждение, вызванное этой лаской, она не смогла удержаться от улыбки и снова покачала головой из стороны в сторону. Его прикосновения разожгли в Хармони желание отдаться как можно быстрее.
      Тор продолжал на ощупь изучать ее тело, затем наклонил голову и опалил ее губы жгучим поцелуем. По сравнению с прохладной водой его тело казалось пламенным. Он надолго припал к ее рту, дразня, возбуждая… Когда в рот девушки вонзился упругий язык, Хармони вскрикнула и запустила пальцы в густые волосы Тора.
      Он застонал, принялся покрывать поцелуями ее шею и легонько укусил в плечо. Дрожь пробежала по телу Хармони, она забилась под ним, ощутив, что проснувшееся внутри тепло переросло в палящее пламя. Там, где недавно была проделана брешь, стало горячо и влажно. Теперь от него не было никакой защиты, да она и не требовалась. С каждой минутой Хармони желала его все сильнее и отчаянно стремилась удовлетворить свою страсть.
      – Хармони, я хочу сделать тебя счастливой…
      Он сжал ее груди, а потом принялся ласкать губами туго напрягшиеся соски. Девушка вскрикнула, застонала и забилась всем телом. Ее руки беспорядочно блуждали по телу Тора, гладили его поросшую густыми волосами, мускулистую грудь.
      – Тор…
      Больше она ничего не сумела сказать, потому что юноша зажал ей рот губами, а потом глубоко погрузил в него язык. Хармони бросало то в жар, то в холод. Она изнемогала от желания. Все тело горело, внутри бушевало адское пламя. У девушки подгибались ноги. Она окончательно потеряла голову. Но Тор хорошо знал, чего ей хочется.
      Он оторвался от рта Хармони, бросил алчный взгляд на ее тело, раздвинул ей ноги и встал между ними.
      – На этот раз крови не будет…
      Бросив взгляд на его огромную, напрягшуюся, обжигающую плоть, она усомнилась в том, что юноша выполнит свое обещание. Но какая разница? Теперь она была более опытной и согласна была заплатить любую цену, лишь бы он поскорее овладел ею. Только это могло положить конец ее сладкой муке. Она принялась ласкать его так же, как совсем недавно, погладила тугую выпуклость, а потом крепко схватила и потянула к себе.
      – Обними меня ногами.
      Он обхватил ее бедра и поднял в воздух, навстречу себе…
      Когда твердая головка стала мучительно медленно раздвигать нежные губки, девушка протяжно застонала и вздрогнула всем телом.
      «Тор, пожалуйста, скорее! Я не могу больше…» – пронеслось в ее мозгу.
      Как будто услышав эти слова, Тор сделал сильный толчок и проскользнул внутрь. Он тяжело задышал, все его тело задрожало от напряжения.
      Хармони ощущала тепло и твердость его плоти. Он входил в девушку все глубже и проник так далеко, словно решил навсегда остаться в ней. К удивлению Хармони, она ощущала не боль, а растущее наслаждение. Изнутри ее поддерживало что-то горячее и твердое, а снаружи омывало мягкое и прохладное. Это ощущение сводило ее с ума. Чем глубже он вонзался в нее, тем сильнее росло в ней желание. И наконец он задвигался – сначала медленно, а потом все быстрее и сильнее. В этот раз все было по-другому, совершенно по-другому. Но откуда же ей было знать?
      – Посмотри на меня, Хармони.
      Девушка совсем забыла, что закрыла глаза, стремясь сосредоточиться на ощущениях своего тела. Но стоило ей поднять веки, и она утонула в темно-синем штормовом море, успев бросить последний взгляд на его губы – красные, наполнившиеся кровью, опухшие от поцелуев. Хармони вздрогнула, ощущая жар его тела и снаружи, и внутри себя. Но этого было мало.
      – Я хочу видеть выражение твоего лица, когда ты испытаешь последнее наслаждение.
      Она залилась краской и отвернулась. Он силой заставил ее вернуться в реальность, вырвал из мира, созданного его же фантазией. Чем они с Тором занимаются в этой глуши, не защищенные от чужих взглядов? Где ее голова? Девушка попыталась вырваться, но что-то длинное и твердое глубоко вонзилось в нее и быстро задвигалось. Сами собой закрылись глаза, и Хармони вновь сосредоточилась на неведомых ранее ощущениях собственного тела.
      Хармони стонала, бессильно мотая головой взад и вперед, скользя по гладкому мху, затем обвила руками его шею и вонзила в нее ногти. Тор врезался в нее все глубже и глубже. Она вцепилась в юношу, оплела его руками и ногами, и в тот момент, когда ей показалось, что еще чуть-чуть и она взорвется от напряжения, внутри вспыхнуло неистовое пламя.
      – А теперь, Хармони, смотри на меня.
      Вне себя от желания и вожделения, она закинула голову и изумленно раскрыла глаза. Он врывался в нее все яростнее, пока Хармони не задрожала, как от озноба. Нахлынуло ощущение непередаваемого счастья, и девушка увлекла его за собой в пучину удовлетворенной страсти. Прижимаясь к ее губам, Тор продолжал свою бешеную скачку, словно стремясь уничтожить последние сомнения в гармонии их тел. Хармони из последних сил прижалась к нему, и волна наслаждения с головой накрыла их обоих…
      А потом она, совершенно обессилевшая, покорно лежала в его объятиях. Он освободил ее от напряжения, страха и одиночества, всю жизнь гнавшихся за ней по пятам. Слезы наполняли глаза, и она часто моргала, не желая, чтобы Тор понял всю глубину обуревавших ее чувств.
      Он поднял девушку на руки и уселся на мелководье. Вода, стекавшая со Скользкой скалы, нежно ласкала их разгоряченные тела, стекала в пруд и уносилась дальше, вниз по течению ручья. Близились сумерки, солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в пурпурные цвета. В листве чирикали птицы. Неумолчно журчал ручей.
      Хармони подняла голову и посмотрела на человека, который подарил ей целый мир.
      – Я не знала… – Он улыбнулся: – Я думала, это простой физический акт. Вроде как чихнуть.
      – Иногда бывает и так.
      Она посмотрела на него с недоумением.
      – Тебе такая участь не грозит. Поверь, для нас с тобой это всегда будет праздником.

      Миновало утро, и около полудня Тор указал на горизонт. Флэгстафф! Хармони привстала на стременах, чтобы поскорее увидеть долгожданный город. Насколько можно было судить издали, это был обычный для Запада населенный пункт, который отличало только одно: в нем где-то затаился Торнбулл со своими убийцами, и ей не терпелось встретиться с ними.
      Они миновали пустынное плоскогорье, поросшее прямыми и высокими мачтовыми соснами, и достигли плато Колорадо. Как Хармони и предполагала, восхождение было нелегким. Но оно захватывало дух почти так же, как страсть Тора, силу которой она в полной мере испытала прошедшей ночью.
      Девушка ощущала себя разбитой. Тор был ненасытен. Его жар чуть не спалил Хармони дотла. Почувствовав на себе ее томный взгляд, юноша обернулся. В его глазах вновь читалось неистовое желание, которое тут же передалось ей. Господи, что он с ней делает? Неужели она так развратна? Да знай она, какое сокровище попало к ней в руки, давно бы насладилась телом своего заложника. Теперь ясно, что долго уговаривать его не пришлось бы.
      Но пора перестать думать об этом. Теперь все ее мысли должны быть направлены на одно: розыск и поимку Торнбулла. Ей надо быть сильной, хотя все тело болит так, что трудно дышать. Начинала гудеть голова. Тор сказал, что так всегда бывает в горах. Иногда требуется месяц, чтобы привыкнуть к высокогорью. А у нее и недели-то нет, не то что месяца. Что ж, придется просто не обращать на это внимания.
      Заставив себя не думать о своем теле, она принялась разглядывать город. Флэгстафф терялся на фоне величественного плоскогорья. Над ним вздымался огромный черный кряж, пики которого украшали белые короны. Горы покрывали сосновые рощи, и только подножия усыпал желтый и оранжевый палый осиновый лист. На лугах еще стояла высокая и сочная трава, и было легко представить себе, какой ковер полевых цветов полыхает на них весной и летом.
      Тор махнул рукой в сторону горного кряжа.
      – Американцы называют его хребтом Сан-Франциско. Но задолго до их появления хозяева здешних мест – индейцы племени хопи – считали эти горы обиталищем качинов, могучих духов предков. Может быть, эти духи живут здесь и по сей день…
      – А сами хопи?
      – Они ушли отсюда, отыскав горы повыше. Здесь для них не осталось местах.
      – Мне бы хотелось побыть здесь подольше.
      Хармони воодушевляло все, что было связано с Аризоной. Хопи. Интересно… Какой же скучной, какой замкнутой жизнью она жила в Чикаго! Мир был богат и необъятен, а она могла никогда не узнать этого, не случись страшного несчастья, перевернувшего всю ее жизнь. Но сейчас она не смогла бы вернуться к прежнему. Будет ли это ей по силам когда-нибудь потом?
      – Во Флэгстаффе есть вокзал. Железная дорога связывает его с севером. Но Атлантико-Тихоокеанской компании понадобилось много времени, чтобы перекинуть мост через Чертово ущелье.
      – Наверно, хопи не очень рвались им помогать.
      – Черт побери, конечно, нет! И навахо тоже не торопились вместе с американцами уродовать собственную землю. Все построили колонисты-мормоны, которым была очень нужна дорога во Флэгстафф. То же самое они сделали в штате Юта.
      – Значит, мы сможем доехать отсюда поездом до Чикаго?
      – Похоже на то.
      – Слава богу! У меня все внутри переворачивается при мысли о том, что Торнбулла придется везти перекинутым через круп лошади. Сомневаюсь, что после поимки он сможет сидеть в седле.
      Тор обернулся к ней.
      – Взять Торнбулла в плен будет нелегко. При нем двое наемных убийц.
      – Знаю. Но наше дело правое.
      – Черт возьми, ты серьезно думаешь, что это нам поможет?
      – Должно помочь. По крайней мере, на этот раз.
      – Думаю, имеет смысл приехать во Флэгстафф ближе к вечеру. Так проще проскользнуть в город незаметно. Мне вовсе не улыбается сразу попасться Торнбуллу на глаза. Мы бы остановились в гостинице, а потом осторожно навели о нем справки.
      – Не знаю, сумею ли я дождаться вечера. Мы и так потеряли много времени. Меня подмывает скакать прямо в город и приняться за поиски.
      – Не торопись. Ты же объявлена вне закона. Сама знаешь: удачный выбор момента для атаки – половина победы.
      – Ты прав. Но я бы предпочла, чтобы ты ошибался.
      Хармони вздохнула и стала рассматривать быстро приближавшийся Флэгстафф. Неужели лет через сто этот прекрасный край будет принесен в жертву ради строительства огромного города, подобного Чикаго? Сумеет ли она вернуться на родину и жить среди постоянной толчеи, пусть даже в несравненно лучших условиях? Она привыкла к этой земле. Запад изменил ее. Но у нее не появится будущего, если она не вернется в прошлое…
      – Что еще ты знаешь о Флэгстаффе? – спросила она в надежде скоротать время.
      – Ну, сначала люди выбрали это место, поскольку здесь была вода. Потом тут разбили лагерь строители железной дороги. А сейчас это быстро растущий центр скотоводства и лесозаготовок. Ты помнишь, как использовали эти земли индейцы?
      – Думаю, совсем не так.
      – Да, американцы привыкли все переделывать по-своему.
      – Наверно, хопи и навахо считают это несправедливым?
      – Конечно. Впрочем, сама знаешь: жизнь редко бывает справедливой.
      – Торнбулл…
      Она бросила взгляд на запад. Солнце стояло еще высоко. Должно быть, их ждет поразительный закат. Едва ли где-нибудь есть такие красивые закаты, как в Нью-Мексико и Аризоне. Наверно, в этом виноваты бескрайние равнины. А может, и еще что-то…
      – Мы поймем их. Только дай срок.
      – Может не будем ждать вечера, а поскачем в город прямо сейчас?
      Тор улыбаясь обернулся к ней. Его глаза светились радостью. Прошедшая ночь сблизила их и научила понимать друг друга без слов.
      – Совсем невтерпеж?
      – Да. Почему бы не приехать прямо в контору шерифа и не спросить о Торнбулле? Он наверняка наводил там справки о «Банде бешеных малолеток».
      – А что если его вообще нет во Флэгстаффе?
      – Даже не заикайся об этом! Он здесь. – Я его кожей чувствую.
      – О'кей. Я устал быть осторожным. Что ж, принимаемся за поиски!
      Они пришпорили лошадей, помчались вперед и вскоре достигли города, раскинувшегося на берегу реки Санта-Фе. Вдоль берега тянулась железнодорожная колея. Чем ближе становился центр города, тем теснее стояли дома. Большинство зданий было выстроено из дерева, но встречались и кирпичные строения. Путники миновали вокзал, несколько салунов, гостиницу и мелочную лавку.
      Тор остановился у конторы шерифа, спрыгнул наземь и накинул поводья на врытый в землю столб. Подбодрив Хармони взглядом, он сделал несколько шагов по тротуару и исчез за дверью.
      Она оглянулась по сторонам, следя, не выскочит ли откуда-нибудь Торнбулл или его люди. Вокруг суетилось множество народу: американцы, индейцы, китайцы и иммигранты со всех корцов света. Флэгстафф был городом деловым, центром обширного края, и где-то в нем скрывался Торнбулл.
      Вскоре Тор вышел обратно, кивнул ей, сел верхом и поехал назад, в сторону Санта-Фе.
      Хармони осторожно последовала за ним. Нельзя было привлекать к себе внимание. Пусть никому и в голову не придет заподозрить в них преступников.
      Отъехав подальше, Тор подождал ее.
      – Торнбулл и его телохранители в городе. Они наводили справки в салонах, расспрашивали людей на улицах, на вокзале, в гостиницах. Найти его не составит труда. Они сами наблюдают за нами.
      У Хармони по спине пробежал холодок, как будто в затылок смотрел кто-то, желающий ей зла.
      – Тор, скорее отсюда! – шепнула она, собираясь пришпорить лошадь.
      – Нет! – Он подъехал к ней вплотную и положил ладонь на ее руку, державшую поводья. – Не стоит обращать на себя внимание.
      – Мне пришло в голову, что Торнбулл вот-вот начнет стрелять. – Она умолка и задумалась. – Я все время ломала голову, как его искать. Но он сам разыскивает нас уже несколько дней. Он думает, что мы где-то здесь, но прячемся в убежище. – Она проглотила комок в горле. – Не стоит разубеждать его.
      – Почему? – нахмурился Тор.
      – Как ты думаешь, много ли времени понадобится шерифу, чтобы сообщить Торнбуллу, что его разыскивает такой-то и такой-то молодой человек?
      Он задумчиво кивнул:
      – Думаешь, Торнбулл действует заодно с полицией?
      – Да. В чикагской полиции у него рука. Мы не сможем подобраться к нему незаметно.
      – Ты права. Надо было подумать об этом раньше. Давай-ка пополним наши припасы, а потом будем уносить ноги.
      – Припасы?
      – Нужно заставить Торнбулла погнаться за нами. Он должен думать, что мы приведем его к убежищу «Банды бешеных малолеток». Вспомни, ему нужно уничтожить всех одним ударом.
      Она вздрогнула.
      – Да, девочки ему тоже нужны. А доберется до них он только тогда, когда возьмет нас живьем.
      – Именно так. Если удастся выманить его из города, пойдет совсем другой разговор.
      Хармони смерила его одобрительным взглядом:
      – Ты рассуждаешь как настоящий разбойник.
      – У меня были хорошие учителя.
      Они продолжали ехать вдоль Санта-Фе, пока не достигли бакалейной лавки. Остановившись у столба и убедившись, что все вокруг спокойно.
      Тор сказал:
      – Я пошел. Если почувствуешь опасность, спасайся.
      – Нет. Пойдем вместе.
      – Будет более правдоподобно, если один из нас пойдет в лавку, а другой останется снаружи и будет его охранять.
      Все в Хармони сопротивлялось этому доводу. Она не могла избавиться от чувства, будто в эту минуту кто-то целится ей между лопаток.
      – Ты прав. Ступай. Как ни крути, а продукты ним нужны.
      Тор спешился, накинул поводья на столб и осторожно двинулся по тротуару. Дойдя до двери, он оглянулся по сторонам и вошел в лавку.
      С минуты на минуту ожидая беды, Хармони напряглась, положила руку на пистолет и уставилась прямо перед собой. Она была уверена, что Торнбулл вот-вот выйдет из-за угла. Лучше всего было бы пристрелить его прямо на улице и раз и навсегда покончить с этим делом. Но она понимала, что это не метод. Надо очиститься от клеветы.
      Время застыло на месте. Каждый звук на мостовой или тротуаре заставлял ее сжиматься в комок. Все чувства обострились до предела. Голова раскалывалась от боли. Придется срочно бежать из города, чтобы до темноты найти убежище или место, откуда можно будет отстреливаться. Ах, если бы они были на юге Нью-Мексико! Там она знала каждый камень. Здесь же вся надежда была на Тора. Хорошо ли юноша знаком со здешней местностью?
      Когда Хармони почувствовала, что больше не в состоянии выносить напряжение, появился Тор с мешком в руке. Он поглядел направо, потом налево и не торопясь двинулся к лошади. Сев в седло, он незаметно кивнул и поехал вдоль Санта-Фе. Девушка тронулась следом. Не дай бог им ошибиться в расчетах, иначе не миновать пули в спину.
      – Будь осторожной, но не теряй головы. – Тор рыскал глазами по сторонам. – Даже если Торнбулл или один из его убийц следит за нами, не стоит создавать у них уверенность, что нам все известно.
      – У меня такое чувство, будто кто-то целится в спину.
      – У меня тоже.
      – Может, так оно и есть.
      – Верно. – Он бросил на девушку короткий взгляд. – Сейчас мы выедем из города и окажемся под прикрытием деревьев и холмов. Доверяешь мне быть твоим проводником?
      – Ты же доверял мне в Нью-Мексико, и оба мы уцелели. Теперь твоя очередь.
      Тор кивнул. Его глаза обшаривали улицу.
      – А разве у меня тогда оставался выбор?
      Юноша пытался говорить легкомысленным тоном, но это ему не удавалось. Она улыбнулась в ответ, но и улыбка получилась натянутой. При виде каждого встречного Хармони вздрагивала и готовилась уворачиваться от пуль. Это могло плохо кончиться. Еще немного, и Торнбулл возьмет ее голыми руками.
      Они ехали на восток вдоль Санта-Фе и железнодорожных путей. Когда дома стали пониже и пореже, Хармони облегченно вздохнула. Мурашки в спине прошли, но настороженность не оставляла ее. Неудержимо тянуло оглянуться. Вслед за ними громыхала телега, которую сопровождало несколько всадников. Но среди них не было ни Торнбулла, ни его телохранителей.
      – Как же мы узнаем о слежке? – вполголоса спросила Хармони, подъехав к Тору.
      – Да никак. Если они и обнаружат себя, то только в последний момент. Скорее всего, они двинутся по нашим следам.
      – Но ведь не в темноте же!
      – Здесь поздно темнеет.
      – Далеко нам ехать?
      – Есть у меня на примете одно местечко. Если они там раньше не бывали, мы сумеем сбить их со следа, а тем временем, приготовимся к обороне.
      Хармони хотелось побыстрее оказаться в убежище. Она ненавидела долгое ожидание, напряжение, тягостную неопределенность, невозможность сделать правильный выбор. А вдруг Торнбулл хитрее их обоих? Вдруг он вовсе не следит за ними? Вдруг ждет, что они сами к нему заявятся? Этим вопросам не было конца, и она решила выбросить их из головы. Способ действий определен, и нужно следовать ему до конца.
      Вскоре Тор повернул на север и поехал по проселочной дороге, проходившей вдоль отрогов хребта Сан-Франциско. Она молча скакала за ним, прислушиваясь к раздававшимся вокруг звукам и ежеминутно оглядываясь. Нет, никто не шел по их следу, но напряжение не спадало, и вся окружавшая их красота была бессильна помочь.
      Когда солнце стало клониться к западу, Тор свернул на узкую тропу, прорубленную в чаще леса. Прежде чем последовать за ним, Хармони бросила взгляд на хребет, где обитали качины. Если бы эти могучие духи племени хопи следили за ними и вняли ее мольбе! Без их помощи ей придется туго… Девушка недоуменно покачала головой. На странные мысли наводит ее Аризона.
      Она затылком, почувствовала дыхание смерти и сломя голову устремилась за Тором. На мягкой земле тянулся отчетливый след. Да, если Торнбулл и его убийцы идут за ними, то скоро обнаружат его.
      Проехав еще немного, Тор остановился. Она подскакала вплотную и ахнула от изумления. Раскинувшуюся перед ними местность сплошь покрывали черные волны, тянувшиеся от возвышавшегося неподалеку потухшего вулкана. На его вершине зияло красное жерло, склоны покрывали черный шлак и поток застывшей лавы, уходившие к северу. Раскинувшееся вокруг вулкана плато заросло чахлыми деревьями с обломанными ветвями. Только сучковатые пинии могли вырасти на этой скудной земле, насквозь продуваемой бешеными ветрами.
      Садящееся солнце озаряло вулкан чудесным розовым светом.
      Дух захватывало от восторга.
      – Что скажешь? – обернулся Тор.
      – Никогда не видела ничего подобного! После буйных лесов Дубового ручья здешняя зловещая, устрашающая красота кажется подавляющей.
      – На это и расчет.
      Она недоуменно посмотрела на юношу. Его голубые глаза сузились.
      – Мы сможем укрыться в холмах. Уверен, на краю потока лавы они потеряют наш след, но спохватятся не сразу.
      – Они увидят вулкан.
      – И мы увидим их.
      – У нас обоих есть винтовки.
      – Верно, – зловеще улыбнулся Тор. – Поехали!
      Они повернули назад и вскоре спешились. Тор повел лошадь сквозь чащу к выветрившимся холмам на краю потока окаменевшей лавы. Хармони шла за ним, стараясь ступать след в след. Вскоре они остановились в месте, не доступном взгляду постороннего.
      Тор привлек девушку к груди, на секунду задержал в объятиях, отклонился, бережно погладил по щеке и нежно поцеловал в губы.
      – Надо стереть следы от лавы до этого места. Пока меня не будет, достань винтовки. Во Флэгстаффе я подкупил патронов.
      – Будь осторожен…
      Хармони смотрела, как юноша бегом спускается по тропе. Из-за нее он рискует жизнью. Не сделала ли она громадную ошибку? Они давно могли бы быть в Луизиане, в полной безопасности. Может быть, Торнбулл махнул бы на них рукой и уехал в Чикаго. Девочки жили бы счастливо и беспечно. Стоит ли месть того, чтобы тратить на нее все силы и подвергать себя грозной опасности? Стоит ли она жизни Тора и ее самой?
      Куда исчез весь накопившийся в ней гнев, вся ненависть, с которой она так давно сжилась? При этой мысли она почувствовала такую слабость, словно тело лишилось души. Чтобы устоять на ногах, ей пришлось опереться о грубую поверхность скалы. Девушка подумала о пожаре, о криках, о гибели сотни людей, о своих ночных кошмарах… Но все это отодвинулось куда-то вдаль, подернулось дымкой нереальности. Память о пожаре на «свитшопе» не исчезнет, но гнев больше не сможет подхлестывать ее. Сейчас она хочет только одного: свернуться клубочком и отдохнуть.
      И вдруг Хармони выпрямилась, почувствовав, как в нее вливаются новые силы. Она больше не стремится к мести. Она по горло сыта гневом. Ей хочется, чтобы Тор неделями не сводил с нее того взора, которым он смотрел на нее прошлой ночью. Возможно ли это? Что заставляет Тора пожирать ее глазами, что он в ней нашел? Неизвестно. Но зато известно другое. Ей не нужна смерть Торнбулла. Она хочет справедливого возмездия. И хочет Тора Кларка-Джармона.
      Эту мысль прервал выстрел, а затем еще два. Тут же перехватило горло, бешено забилось сердце. Девушка с ужасом поняла, что, пока она предавалась грезам, Тор рисковал жизнью. Вынув из чехла винтовку, схватив мешок с патронами, она выскочила на тропу и вдруг остановилась. Куда она бежит? Прямо к ним в лапы?
      Вместо этого она повернула в холмы, бесшумно обошла их, бегом пересекла открытое пространство и, прячась за деревьями, выглянула наружу. На черной лаве, в том месте, где кончался их след, словно сломанная кукла, неподвижно лежал Тор. Над ним стояли ликующие Торнбулл и его телохранители.
      Хармони подавила готовый вырваться крик. Она принесла Тора в жертву собственному самолюбию. Торнбулл добавил к списку своих жертв еще одного человека. Ну, больше ему это не удастся! Теперь все преимущества на ее стороне. Тщательно прицеливаясь, она заставила себя забыть о терзающей сердце боли, приказала умолкнуть тихому голосу, горько оплакивавшему ее потерю. Щелкнул затвор винтовки, и у нее потемнело в глазах. Только теперь она поняла, что по-настоящему любит Тора. Любила.
      От этой мысли ее затрясло. Любовь тут же сменилась лютой ненавистью. О, это чувство было ей слишком хорошо знакомо! Она прицелилась в человека, который принес ей столько горя…
      – Торнбулл, ты на мушке! – громко пронеслось над равниной, покрытой потоками лавы. – Всем троим бросить оружие. Быстро!
      Они не подчинились, и Хармони это ничуть не удивило. Девушка чувствовала себя совершенно спокойной, хладнокровной и рассудительной. Она снова была главарем разбойничьей шайки. Когда мужчины обернулись и открыли огонь по голосу, Хармони поняла, что они просто не осознают всей безнадежности своей позиции. С этого расстояния, вооруженная винтовкой, она могла перестрелять их как цыплят. Деваться им было некуда. Несколько пуль пролетело выше ее головы и расплющилось о скалу. В поисках укрытия они принялись бестолково метаться из стороны в сторону. Но; вокруг была лишь черная лава.
      Аккуратно прицелившись в одного из телохранителей, она знала, что не имеет права промахнуться. Стоит этим убийцам понять, откуда в них стреляют, и она из охотника превратится в дичь. Хармони осторожно нажала на спусковой крючок и с острой радостью увидела, что человек схватился за грудь и упал. Она тут же навела винтовку на второго наемника, в страхе ожидавшего неминуемой смерти. В этот момент Тор зашевелился, приподнялся на локте и пристрелил убийцу прежде, чем тот успел обернуться и добить его.
      Все было кончено. Долгие месяцы погони и взаимного выслеживания завершились на удивление короткой перестрелкой. Хармони задержалась всего лишь на секунду, любуясь незабываемым зрелищем. Тор, наведя пистолет на Торнбулла, заставил его поднять руки вверх. Со всех ног бросившись напролом через чащу, она успела кинуть взгляд на гордо высившиеся пики и прошептать слова благодарности качинам. Тор жив! Она никогда больше не согласится рисковать его жизнью.
      С винтовкой в руке и неразлучным «сорок пятым» на бедре она подбежала к Тору и опустилась на колени рядом с ним.
      – Что с тобой?
      – Они застали меня врасплох и сделали дырку в плече. Сработал хуже некуда.
      Девушка ощутила несказанное облегчение и с любовью посмотрела на него:
      – Пожалуйста, больше не пугай меня так. Я этого не вынесу.
      – Есть, мэм! – усмехнулся Тор. – Твой враг у нас в руках. Что будем с ним делать?
      Хармони обернулась к Торнбуллу. Она навела на него винтовку, медленно подошла и принялась осматривать. Теперь он не выглядел таким надменным. Его лицо блестело от пота, шикарный костюм покрылся пылью, поднятые руки дрожали от страха.
      Оказывается, он совсем не высок ростом. За последние месяцы воображение Хармони превратило его в сказочного великана. На самом деле он был выше Хармони на каких-нибудь пять дюймов. И тело у него было тощее, если не считать выпиравшего брюшка. Его тонкие волосы давно поседели, серые глаза выцвели и ввалились, морщинистая кожа обвисла. Нет, не бывать ему больше великаном!
      Тор поднялся, осмотрел убитых, удостоверился, что они мертвы, подошел к Торнбуллу и обыскал его. Оружия при том не оказалось.
      – Вы ведь не собираетесь убивать меня, правда? – Голос Торнбулла сорвался на визг.
      – А что ты хотел сделать со мной и с девочками? – сурово спросила Хармони.
      – Нет! – затряс головой Торнбулл. – Ты неправильно поняла нас. Мы просто хотели помочь тебе и сиротам. Мы пытались найти вас в Чикаго, и…
      – Ты что, считаешь меня дурой?
      – Нет. Умной. Ты очень умная. – Он поднял глаза. – Пожалуйста, можно опустить руки? Я не привык…
      – Только шевельнись! Руки чешутся всадить в тебя пулю! – Она ласково погладила винтовку.
      Торнбулл побледнел.
      Тор набрал в горсть черного шлака и сунул его в карман пиджака Торнбулла. Другой карман он набил камнями.
      – Вот чего теперь стоит твоя жизнь, Торнбулл.
      – Боюсь, сэр, что я не имел чести познакомиться с вами.
      Тор наклонился, заглянул ему в лицо и проговорил, обращаясь к Хармони:
      – Я посмотрел, какого цвета у него белки… Хочешь, чтобы я пристрелил его? Закопаем всех троих в лаву, а их лошадей продадим.
      – Пожалуйста, не стреляйте в меня. Я отдам вам свое состояние: деньги, недвижимость, фабрики – все, что хотите. От вас требуется только назвать цену.
      Тор поглядел на него с отвращением, затем отвернулся и подошел к Хармони.
      – Единственное, что я согласилась бы у тебя взять, это жизни сотни работниц «свитшопа», убитых тобой в Чикаго, – спокойно сказала девушка.
      – Клянусь, я не убивал их! Я владелец фабрики, а не управляющий. Я вообще не знал, что дверь запирали!
      – И поэтому сказал полиции, что дверь заперла я?
      Он замотал головой и затрясся всем телом.
      – Я этого не делал. Почему ты так думаешь обо мне? Я хороший человек. У меня жена и дочери.
      – Мне жаль их. – В голосе Хармони звучало презрение.
      – Пожалуйста, позволь мне опустить руки. Больно…
      – Стой как стоишь, – отрезала Хармони.
      – Дай я его прикончу. – Тор погладил рукоятку пистолета. – Он этого заслуживает.
      Торнбулл задрожал еще сильнее. На его лице проступил пот.
      – Пожалуйста, не убивайте меня! Я сделаю все, что хотите, отдам вам все, что у меня есть. Вас ввели в заблуждение. Я никого не хотел обидеть. Подумайте о моей семье. Они пропадут без меня.
      – Ты лжешь! – Карие глаза Хармони вспыхнули от гнева. – Вспомни о работницах «свитшопа», жизнь которых ты превратил в ад и не пошевелил пальцем, чтобы облегчить ее!
      Торнбулл шумно выдохнул:
      – Я даю людям работу, выпускаю товары для общества. Ты не понимаешь, какой я важный и нужный человек.
      Хармони шагнула к нему. Все ее тело дышало угрозой.
      – Я хорошо знаю, что ты за человек. Сейчас ты можешь спасти свою поганую шкуру только одним образом.
      Торнбулл упал на колени, уперся лбом в землю у ее ног и прижал руки к груди:
      – Назови цену. Какую угодно. Пожалуйста, не убивай меня. Я заплачу…
      Тор пнул его:
      – Встать!
      – Все! – Голос Торнбулла заглушили рыдания и вопли. – Я сделаю все, что вы хотите!
      – Ты поедешь со мной в Чикаго, сам пойдешь в полицию и заявишь, что мы с девочками непричастны к этому пожару. Мы такие же невинные жертвы его, которым посчастливилось уцелеть. Потом ты скажешь им, что дверь была заперта по твоему приказу и что ты согласен нести ответственность за пожар на забитой людьми фабрике, которой ты владеешь и управляешь.
      Торнбулл прекратил рыдать и с ужасом посмотрел на нее снизу вверх.
      – А если у тебя есть другие фабрики, ты изменишь на них порядки и внедришь новые, выгодные рабочим.
      Торнбулл поднес руки к подбородку.
      – Пожалуйста… Я озолочу вас обоих. Вам хватит этого до конца жизни. Я даже дам денег этим девочкам. Все, что хотите! Я прошу только об одном: возьмите деньги и уезжайте на Запад.
      – Не то у тебя положение, чтобы о чем-то просить. – Тор ткнул Торнбулла носком ботинка.
      – Подумай об этом. Деньги! – Он повернулся к Тору. – Женщины, выпивка, власть на всю оставшуюся жизнь! Разве ты не стремишься к этому?
      – Нет, – с омерзением покачал головой Тор.
      Торнбулл снова обернулся к Хармони:
      – Разве не из-за этого ты грабила дилижансы и поезда? Разве тебе не нужны деньги? Чего же ты хочешь от меня? Деньги – это все!
      – Нет, не все.
      – Как ты смеешь спорить? Сам Рассел Эйч Конуэлл, министр по делам церкви, который прочитал шесть тысяч проповедей – шесть тысяч! – говорит, что наш долг быть богатыми. Ты не можешь спорить с Господом!
      – А ты? – саркастически бросила Хармони.
      – Я знаю, тебе нужны деньги, очень нужны. Я дам тебе столько, сколько нужно, чтобы стать богатой и знатной леди. Ты сможешь сидеть за одним столом со сливками общества.
      – Когда я работала на твоей фабрике, мне вообще не на что было есть, а теперь ты хочешь, чтобы я села за один стол с акулами вроде тебя? – Она покачала головой. – Нет уж, благодарю покорно!
      – Никто не отворачивается от денег, – недоверчиво посмотрел на нее Торнбулл. – И нет человека, которого нельзя было бы купить.
      – Айшем Торнбулл, ты готов продать все на свете, даже собственную душу, но я не продаюсь. И мои друзья тоже. – Хармони стиснула винтовку. – Тор, у тебя еще цел тот ремень?
      – Да, – ответил он, вынимая из кармана моток.
      – Свяжи-ка ему руки за спиной, да покрепче!
      – Подождите! – Торнбулл вскочил и снова поднял руки вверх. – Значит, денег вы не хотите?
      – Я сказала тебе, чего я хочу, – подалась вперед Хармони. – Что ты предпочитаешь: навеки успокоиться в этой лаве или вернуться в Чикаго и предстать перед судом?
      Торнбулл побелел, несколько раз судорожно вздохнул, оглянулся на трупы телохранителей, а затем посмотрел на Тора и Хармони.
      – Я привык иметь дело с разумными людьми. Деньги любят все, и каждый, у кого есть голова на плечах, знает это.
      Хармони зарычала от злости, и Торнбулл тут же сдался.
      – Хорошо. Вези меня в Чикаго. Я пойду в полицию и скажу им все, что ты хочешь. – Он расправил плечи и бросил на нее пренебрежительный взгляд. – Но помни: я, Айшем Торнбулл, член высшего чикагского общества. А ты, моя дорогая, всего лишь рядовая фабричная работница и преступница, за голову которой объявлена награда. На самом деле ты меньше, чем ничто.
      – Врешь! – Тор шагнул вперед, сгреб Торнбулла за лацканы пиджака, одной рукой поднял его в воздух и заглянул в глаза. – Ты, Айшем Торнбулл, убийца. А Хармони Харпер – ангел мщения.
      Глаза Торнбулла от страха вылезли на лоб.
      – И жизнь твоя стоит ровно столько, во сколько ее оценит Хармони Харпер.
      – Я скажу, сколько стоит его жизнь. – Девушка передернула затвор. – Она стоит веревки палача. Ни больше, ни меньше.

      Хармони сидела на грязном полу дешевой комнаты многоквартирного доходного дома чикагского Саус-Сайда. Она подтянула колени к подбородку и нахохлилась. Более мерзкого жилья в городе не было, но бездомным бродягам обитающим на улице, ночующим в полиции или, если повезет, на вокзале, приходилось еще хуже.
      Жить в трущобах было совсем не дешево, но иммигранты, в основном населявшие такие дома, этого не знали. Они нанимали то жилье, которое им предлагали, и держались за него до тех пор, пока их не выселяли силой. Слишком много народу разбогатело на эксплуатации этих трущоб. Гангстеры знали цену всему на свете, но ничего не ценили.
      Короли бандитов. Главари чикагской мафии. Акулы. Она носом чуяла их вонь так же явственно, как въевшийся в стены, пропитавший все здание запах вареной капусты Девушка выглянула в единственное окно однокомнатное квартиры. Штопаное-перештопаное белье висело на веревках, протянутых между окнами и крест-накрест пересекавших пространство, зажатое в грязных кирпичных стенах и именовавшееся пышным словом – «двор». Она вспомнила, что у жителей трущоб не было в обычае мыться по понедельникам. Бедняки мылись каждый день, потому что раз в неделю менять белье им было не по карману.
      Хармони взглянула на небо. Цвет его определить было невозможно: воздух пропитался сажей и копотью, летевшей из труб соседних фабрик. У обитателей трущоб не было выбора: из-за недостатка средств на разъезды им приходилось жить поблизости от места работы. Через тонкие стены доносился плач грудных младенцев, хныканье детей, разговоры мужчин и женщин, иногда крики, звуки ударов, ругань и стук швейных машинок.
      Таков был Чикаго, который она слишком хорошо знала. И ненавидела. Она поглядела направо. Мстительная усмешка искривила ее губы. Она приволокла Торнбулла сюда, в самую сердцевину мира, который он вскормил и вспоил. Он лежал на полу, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту. Девушка отвернулась, не в силах смотреть на своего живого и здорового врага.
      Тор сидел на одном из двух стульев, приставленных к шаткому, исцарапанному деревянному столу, и что-то писал на чистом, белом листе бумаги. Рассыпанная по столу бумага разительно отличалась от обстановки комнаты. Простая железная кровать с продавленным, испещренным пятнами матрацем без простыни была небрежно придвинута к стене.
      Раковинами, стоявшими в коридоре, пользовались все жильцы, отчего всюду стояла вонь, особенно непереносимая летом. Издалека доносилось чавканье насоса колонки. Тысячи жителей этого микрорайона сновали взад и вперед с ведрами. Летом, когда расход воды был особенно большим, колонка быстро прекращала работу. Хармони тоскливо подумала о долгом пути по темной, узкой, извилистой лестнице и многих этажах, которые нужно было миновать, чтобы либо набрать воды, либо возвратиться с пустым ведром.
      Счастье еще, что они попали сюда не зимой и не летом, когда для жителей чикагских трущоб наступали тяжелые испытания. Она всегда думала об этом, слыша плач, сопровождавший смерть кого-нибудь из больных квартирантов. Не проходило недели без похорон очередной жертвы – маленького, измученного, голодного ребенка. Большинство детей не доживало до пяти лет, а того, кто умудрился перерасти этот роковой рубеж, язык не поворачивался назвать ребенком. Но разве о них кто-нибудь заботился?
      Их семьи. Как правило, они делали для детей все, что могли, но без помощи ловких, тоненьких детских пальчиков им не удалось бы свести концы с концами. В тесных, жарких или промерзших комнатах жили целыми семьями, да еще умудрялись сдавать углы большим бедолагам. Здесь рождались, жили, работали, умирали и, как ни странно, иногда находили в себе силы любить.
      Если ребенок умирал от бесконечного пришивания пуговиц или изготовления бумажных цветов, то лишь одному из членов семьи удавалось выбраться на кладбище. Пока он копал в глинистой земле безымянную могилу, остальные продолжали работать. Они не могли позволить себе простоя.
      Хармони сжала кулаки. Шум, запахи, вид из окна, звуки вскрыли старую рану. А она-то надеялась, что излечилась! Как же она ненавидит акул вроде Торнбулла. Человек был для них всего лишь рабочим инструментом, а в конечном счете средством выколачивания прибыли. Шестнадцати и даже восемнадцатичасовой рабочий день считался нормой. Для работниц «свитшопов» это означало семидневную рабочую неделю. Рабочих фабрик и мастерских призывали бороться за десяти– или двенадцатичасовой рабочий день. Но обитатели трущоб и мечтать не могли о такой роскоши.
      Все это было ей знакомо. Она сама прошла все круги ада и, даже став взрослой, не могла о нем забыть. Когда она была маленькой, отец имел постоянную работу на фабрике. Они стояли на ступеньку выше, чем обитатели доходных домов. Но после грандиозного чикагского пожара их благосостоянию пришел конец. Они выжили, но потеряли все, что имели. Вскоре отец начал пить и лишился своего места.
      Как многие одинокие женщины с детьми, чтобы свести концы с концами, мать принялась шить. Платили за это так мало, что Хармони с малолетства приходилось помогать ей. Это выводило отца из себя. Он считал, что их работа унижает его мужское достоинство. Но вскоре отец смирился, перестал искать место и начал коротать время в близлежащих салунах. После этого их жизнь быстро покатилась под откос, и мать была счастлива возможности работать на «ситшопе».
      Хармони обернулась и снова взглянула на Торнбулла. Уж он-то никогда не жил в доходных домах! Небось, и носу туда не показывал! А между тем подобные дома после пожара росли как грибы. И в каждом таком доме размещался «свитшоп».
      Она думала о том, что представляет собой потогонная система. Крупный предприниматель нанимал контрагента, который находил для него субподрядчиков, или «свитеров». Мастерская «свитера» обычно располагалась в большой из двух комнат квартире, снимавшейся в доходном доме. Обычно в ней работало от шести до двенадцати мужчин, женщин и детей. В другой комнате жила, спала и готовила еду семья субподрядчика. «Свитер» кормил рабочих, которые ели без отрыва от производства и спали тут же, на мешках с готовой продукцией.
      Но могло быть и еще хуже. Целая семья «свитеров», обитавшая в одной-двух крошечных комнатах доходного дома, нанимала так называемых надомников, которые, как правило, жили вместе с ними. Отец как-то с горя оформил их обеих надомницами, а себя объявил «свитером». Кончилось тем, что мать вдобавок к своим обязанностям взвалила на себя и его работу. Но денег на то, чтобы уехать из доходного дома, скопить так и не удалось. Наибольшую прибыль фабриканту приносили молодые и сильные рабочие; потогонная система постепенно выжимала из них все соки, и производительность труда падала, пока человек не терял последние силы. А они с матерью были очень близки к этому.
      «Свитшопы». Она сделала головокружительную карьеру, когда поступила на фабрику, в мастерскую Торнбулла. Она знала, что на хозяина работает не так уж много «свитеров», но называла его фабрику «свитшопом» главным образом из-за постоянной тесноты, скученности и темноты, царившей в здании. Хармони работала с шелком и получала больше многих, но и этого было недостаточно, чтобы прокормить себя. Однако многие женщины и дети, получавшие сдельную плату, были бы счастливы поменяться с ней местами.
      Девушка мрачно поглядела на Торнбулла. После постигшего Чикаго пожара горожане панически боялись огня. Она не смогла бы еще раз пережить ужас и потрясение, которые испытала ребенком. Этот страх сохранился на долгие годы. Торнбулл прекрасно знал, что делает, когда обвинил ее в поджоге. В Чикаго слово «поджигатель» было самым страшным обвинением.
      И пусть ее потом всю жизнь мучают кошмары, но она закончит это дело и увидит торжество справедливости. Может быть, это позволит хоть немного улучшить положение рабочих.
      Не в силах избавиться от воспоминаний, она поднялась и подошла к Торнбуллу. В его глазах был страх. Хорошо! Поделом ему и страх, и голод, и жажда. Но лучше всего было бы, если бы он ощутил безнадежность. Возможно ли это? Способны ли люди, подобные ему, на такое чувство?
      – Оставь его, Хармони, – Тор отложил ручку. – Пусть не жалуется, что его тут избивали.
      Она повернулась и шагнула к Тору:
      – Как хочешь, а твой план мне не по душе.
      – Знаю. – Он сдвинул брови. – Ты предпочла бы на минутку забежать в свой прежний полицейский участок, сдать Торнбулла с рук на руки, поприсутствовать при допросе и увидеть, как они бросят его за решетку.
      – Да!
      Тор запустил пятерню в волосы и устало посмотрел на девушку:
      – У меня больше нет сил спорить с тобой. Если понадобится связать тебя, как Торнбулла, клянусь, я сделаю это. – Он тяжело вздохнул. – Ноги твоей не будет в полиции. Можешь быть уверена, что за решетку бросят тебя, а не его, и сделают это с превеликим удовольствием.
      – Но…
      – Нет! Первым делом они допросят тебя, а когда дело дойдет до остальных, будет слишком поздно.
      – Но если Торнбулл признается? Тогда с меня снимут все обвинения.
      – Проклятие! – Тор вытер платком потное лицо. – Тут такая жара и духота, что я с трудом соображаю. А здешний шум вообще превращает мозги в кисель. – Он указал на Хармони пальцем. – А ты все споришь и споришь…
      – Тор, но…
      – Мы спорим об этом с самого воскресенья, когда выехали из Флэгстаффа. Я своего мнения не перемени. Ну сама подумай, Хармони! Тебя разыскивает полиция. Они спят и видят сделать из тебя козла отпущения. Стоит тебе попасть к ним в лапы, и я не уверен, что ты когда-нибудь увидишь дневной свет. И пусть Торнбулл двадцать раз покается, это тебе поможет как мертвому припарка. Вспомни, чикагская полиция вешает тех, кто агитирую рабочих.
      – Площадь Хеймаркет!  – содрогнулась Хармони. – Два года назад полиция разогнала там митинг рабочих, но это вызвало бунт. Семьдесят человек предстало перед судом. – Ее голос дрогнул. – Тогда погибло семеро полицейских, но перед этим они сами убили шестерых рабочих во время разгона митинга на Блэк-роуд…
      – Верно. А потом они повесили четверых профсоюзных лидеров, организовавших Хеймаркетский митинг.
      – Это напугало нас больше всего…
      – А ты доставила чикагской полиции куда больше хлопот. После Хеймаркета на берегу озера построили военный форт Шеридан, чтобы каждый день напоминать чикагцам о нерушимости права частной собственности. И это в дополнение к сыщикам агентства Пинкертона, которых акулы наняли для борьбы с забастовками на своих предприятиях. Эти богачи идут на все, лишь бы накопить миллионы, и им дела нет до такой мелочи, как человеческая жизнь. Хармони, еще раз говорю: забастовщиков и профсоюзных агитаторов здесь просто убивают!
      – Но я ни то, ни другое.
      Тор трахнул по столу кулаком, встал, перешел к окну, выглянул наружу и только потом обернулся.
      – Я не знаю, как кто-то умудряется выжить в этой чертовой дыре!
      – Многие и не выживают…
      – Это ужасно. – Он пересек комнату, обнял девушку и заглянул ей в глаза. – Здесь невыносимо! При мысли o том, что ты много лет прожила в таком доме, у меня сердце кровью обливается. Я хочу увезти тебя и отсюда и вообще из этого города как можно скорее. И именно поэтому на пушечный выстрел не подпущу тебя к полицейскому участку.
      – Но я не знаю, сработает ли твой план.
      Тор вернулся к столу и сел.
      – Я почти закончил. – Подняв ручку, он снова посмотрел на девушку. – Хармони, здесь ты по крайней мере в безопасности. И Торнбулл тоже. Тут вас никто не найдет. Поэтому пока мы не договоримся с полицией, нельзя и носу отсюда высовывать! Но стоит уладить дело, и мы здесь ни секунды не задержимся.
      – Я тоже не горю желанием оставаться здесь. Но я не уверена, что…
      – Как только у меня будут готовы письменные указания, ты подпишешь свои, а Торнбулл – свои. Потом я уйду из этой проклятой душегубки и направлюсь к адвокату. Этот адвокат, не зная, где ты находишься, передаст Торнбулла и твои показания полиции.
      – А второй экземпляр подписанных показаний отнесешь Монике О'Салливен в «Чикаго дейли ньюс»?
      – Да. Это самая большая из городских газет. Будем надеяться, что ее поддержка обеспечит тебе безопасность.
      – Я не поэтому выбрала «Дейли ньюс». Я хочу, чтобы Моника О'Салливен разрушила эту легенду. Она писала статьи о бедственном положении женщин и детей, работающих на фабриках. Когда нам попадались номера с ее статьями, мы устраивали громкие читки. Она нам сочувствует.
      – Это должно помочь. А помощь тебе сейчас просто необходима. – Он снова схватился за ручку. – А теперь не отвлекай меня…
      – Тор, я бы хотела, чтобы мисс О'Салливен присутствовала, когда ты будешь передавать Торнбулла полиции.
      Он поднял глаза:
      – Я не собираюсь сам идти в полицию. Его отведет в участок адвокат, которого я найму. Совать голову в пасть льва…
      – Тор, но…
      – Полиции вовсе не обязательно видеть нас в лицо. А если это потребуется, ты у меня со свистом вылетишь отсюда! – Он помрачнел. – Откровенно говоря, шансов на успех у нас нет. Я не верю ни одному человеку, который будет принимать участие в этом деле, и не знаю, чем ты сумеешь доказать свое обвинение.
      – Я не хочу, чтобы девочек допрашивали в суде.
      – Вот и я о том же. – Он отшвырнул ручку. – Чем больше я думаю об этом, тем больше волнуюсь. Черт побери, кому поверит суд: фабричным работницам или владельцу фабрики? Думаю, ответ ясен.
      Ее возражения прервало мычание Торнбулла. Он умудрился сесть и пытался что-то сказать. Хармони подошла к нему и пнула в голень.
      – Молчать! Ты уже пытался предлагать нам деньги. Меня тошнит от тебя!
      – Его нытье в поезде стоило мне нескольких лет жизни… – Тор смерил обоих суровым взглядом и принялся строчить что-то на листе бумаги.
      Хармони подошла к столу и некоторое время наблюдала за юношей, мучительно завидуя его беглому, красивому почерку. Когда-нибудь и она, и девочки тоже научатся этому. Она хотела что-то сказать, но тут же опомнилась и закрыла рот. Не следовало отвлекать Тора. Чем скорее он допишет, тем скорее все кончится. Она отошла к окну и уставилась на безрадостную картину. Тор был прав. Во всем. Она знала это, но соглашаться не хотелось. Она несколько месяцев мечтала о том, как пойдет в полицейский участок и отдаст им Торнбулла.
      Сделать это собственноручно хотелось ей больше, чем стать простой свидетельницей его ареста. Это было бы честнее, чем прятаться за какого-то безликого адвоката. И нечестно было заставлять Тора доделывать то, что нужно было завершить ей самой. Но она не умела писать письма и правильно излагать на бумаге свои мысли. Она бы не сумела нанять адвоката. У нее не было ни денег, ни документов. И она не хотела вмешивать в это дело девочек.
      Что случилось с главарем «Банды бешеных малолеток»? На Западе она была такой сильной, такой уверенной в себе!
      Но вернувшись в Чикаго, опять стала беспомощной и безоружной. Если бы не помощь Тора, она не знала бы, как поступить. Девушка оглянулась на Торнбулла. К черту! Она бы сделала то, что давно задумала, а там будь что будет.
      Но теперь ей было ради чего жить. Девочки. И Тор. Торнбуллу больше не удастся распоряжаться ею. Она хотела справедливой кары, а не мести. Если она не сумеет добиться осуждения, то уж, по крайней мере, газеты хорошенько изваляют его в грязи и привлекут внимание к положению чикагских рабочих. Достаточно ли этого? Девушка вспомнила о пожаре, о криках, о подругах. Нет! Как бы то ни было, она обязана покончить с Торнбуллом раз и навсегда!
      Тор отложил ручку.
      – О'кей. Я сделал копии обоих документов. В показаниях Торнбулла содержится признание им своей вины. В твоих говорится о запертой двери, бегстве через окно и твоей невиновности.
      – А ты написал, что я никогда не была профсоюзным организатором и агитатором? – спросила Хармони, подходя к столу.
      – Вот, прочти сама. – Он протянул девушке лист бумаги.
      Она замешкалась, взяла листок, кивнула и положила его на стол.
      – Ты же не прочла! – недоуменно сказал Тор и толкнул бумагу обратно.
      – Тор, пожалуйста… – Она проглотила слюну. – Я не могу…
      – Чего «не могу»? Почерк у меня разборчивый.
      – Да нет, почерк прекрасный…
      Девушка оглянулась на навострившего уши Торнбулла. А, чего, там! Она вздернула подбородок.
      – Я умею читать только по печатному. Мать могла меня научить лишь этому. А потом я стала работать в «свитшопе», и…
      Тор вскочил так стремительно, что стул с грохотом полетел на пол. Обогнув стол, юноша обнял ее, крепко прижал к себе и похлопал по спине.
      – Прости меня. Это не приходило мне в голову… – Он запнулся. – Значит, и девочки?..
      – Во время бегства я кое-чему их научила.
      Тор погладил ее:
      – Самое главное, что нужно сделать для всех детей, и мальчиков, и девочек, это дать им право на образование.
      Хармони кивнула, слезы выступили у нее на глазах.
      Послышалось мычание. Они посмотрели на Торнбулла. Тот тряс головой, пытаясь вытолкнуть кляп. Хармони быстро подошла к нему и вынула изо рта платок.
      – Ладно, говори, что хотел сказать…
      – Ну, благодетели человечества, от вас умереть можно… – Торнбулл прочистил горло. – Вы думаете, что деньги не имеют никакого значения. Вы думаете, все должны быть равны. На каком принципе была создана эта страна?
      – На равенстве, – медленно ответил Тор.
      – О да, равенство! – Серые глаза Торнбулла перебегали с одного лица на другое. – Но для кого? Для белых мужчин, у которых хватает духу делать то, что им хочется. А кто не может, получает то, что заслужил.
      – Работу на «свитшопе»?
      – Да! – подался к ним Торнбулл. – Это все, чего хочет и на что способно большинство. Девятерым из десяти детей не имеет смысла тратить время на обучение чтению и письму. Они должны облегчать жизнь родителям. Если они не будут работать, кто займет это место? Их собственные матери?
      Хармони снова заткнула ему рот.
      – Неправда! Никто не хочет работать в «свитшопах» и недалеко от них ушедших фабриках и мастерских! Люди требуют совсем не такой работы. Это медленная смерть от голода. Просто ваша жадность не оставляет им выбора. Но времена меняются. Люди, подобные тебе, вымирают, и настанет день, когда на земле не останется ни одного бандитского короля!
      Торнбулл лег на пол и отвернулся лицом к стене.
      – М-да, аудитория была не слишком благодарная, – пошутил Тор, обнимая ее за талию. – Но говорила ты правильно.
      – Я хочу, чтобы все как можно скорее кончилось. У меня больше нет сил выносить его присутствие…
      Хармони подошла к столу и взяла ручку. Тор положил перед ней два листа бумаги. Девушка медленно, осторожно вывела свое имя внизу каждой страницы и торжествующе поглядела на Тора.
      – Мама научила меня расписываться. Она не хотела, чтобы я вместо подписи ставила крест.
      – Ты молодец.
      – А как быть с Торнбуллом?
      – Это моя забота. – Подняв перевернутый стул, Тор подошел к Торнбуллу, поднял его, взгромоздил на сиденье и развязал ремень, стягивавший запястья пленника. – Поставь на обоих листках свою обычную подпись.
      Торнбулл вытащил изо рта платок и бросил на них насмешливый взгляд:
      – Я всегда подозревал, что рабочие – народ тупой. Теперь я в этом окончательно убедился.
      – Не забывай, где находишься, – посоветовала Хармони. – В плену ты, а не я.
      Торнбулл бросил на Тора ненавидящий взгляд:
      – Только благодаря его помощи.
      – Подписывай бумаги… – Тор переложил перо в левую руку, а правую положил на рукоять пистолета.
      – Здесь вам меня пристрелить не удастся. Шум привлечет полицию.
      Хармони рассмеялась.
      – Полицию? И ты думаешь, что они захотят или посмеют лезть сюда? Кого здесь смущает шум? Кто обращает на него внимание? Мы могли бы убить тебя и бросить тело во дворе, а жильцы переступали бы через тебя как через мешок с костями!
      – Люди обратят внимание на запах и вызовут полисмена, – сверкнул глазами Торнбулл.
      – Да запах твоего гниющего трупа покажется духами по сравнению со здешней вонью, – покачала головой Хармони. – Ты что, не понимаешь?
      Он молча уставился на девушку.
      – Попал в многонаселенный дом и думает, что тут ему ничего не грозит… Смешно! Ну ничего не соображает! – Хармони отступила на шаг. – Да и не хочет соображать.
      – А мне и не нужно, – огрызнулся Торнбулл. – Все это на меня не действует, – обвел он рукой комнату.
      – И смерть сотни женщин и детей, работавших на твоей фабрике, тоже не действует?
      – Нет, – ответил он не моргнув глазом.
      – Значит, ты ходячий мертвец?
      Хармони наклонилась, схватила его за лацканы и хорошенько встряхнула. Торнбулл поднял голову.
      – Силой ты ничего не добьешься.
      – Да ну? – Она звонко хлестнула его сначала по одной щеке, потом по другой.
      Он встал и приложил руку к лицу.
      – Как ты смеешь прикасаться ко мне!
      Хармони обошла стол и занесла кулак. Тор схватил ее за талию и оттащил.
      – Лучше подпиши, Торнбулл. Будешь упрямиться, я с удовольствием полюбуюсь, как она разукрасит твое милое личико. Тогда форма будет полностью соответствовать содержанию.
      Торнбулл заколебался, перевел взгляд с одного врага на другого, а затем сел.
      – Я говорил это раньше, скажу и теперь. Нельзя иметь дело с людьми не в своем уме. А вы оба совершенно свихнулись. – Он быстро расписался на каждой странице и отшвырнул их от себя. – Вот! Чем быстрее я избавлюсь от вас, тем лучше. В полиции, по крайней мере, ко мне будут относиться с уважением, которого я заслуживаю.
      – С уважением! – зарычала Хармони, вырываясь из цепких объятий Тора. – Пусти меня! Я ему покажу «уважение»!
      – Хватит! – Тор встряхнул ее и оттащил назад. – Мы получили от него все, что требовалось.
      Он снова связал Торнбулла, вставил на место кляп, поднял мерзавца и уложил его на пол.
      – Я бы с наслаждением изувечила его, Тор.
      – Знаю. Я тоже. Но адвокат этого не одобрил бы. Поверь мне.
      – Думаешь, существуют на свете юристы, не купленные акулами?
      – Таких немного, но они есть. – Он подошел к столу и аккуратно скрепил бумаги.
      – Ты надолго?
      – Ровно настолько, насколько потребуется. – Юноша снял портупею, положил ее на стол и вынул из кобуры пистолет. Расстегнув рубашку, он сунул за пояс «сорок пятый» и снова застегнул пуговицы. – В этом городе нельзя без оружия… Я ухожу. Сниму номер в гостинице, куплю хороший костюм, поищу адвоката, а дальше все пойдет само собой.
      – Я хочу с тобой.
      – А кто будет сторожить Торнбулла?
      – Свяжем покрепче, и никуда он не денется.
      – Ты серьезно? Думаешь, его можно оставить одного?
      – Да нет, – тяжело вздохнула она. – Во всяком случае, не здесь. Если кто-нибудь обнаружит его, то клюнет на деньги, которые так любит сулить наш красавец. Торнбулл наобещает с три короба и тут же унесет ноги…
      – О'кей. Жди здесь. Постараюсь вернуться к вечеру.
      Тор скатал бумаги в трубку. Хармони отперла замок. Держа в руке подписанные показания, юноша подошел к ней.
      – Верь мне, все будет хорошо…
      Он нежно поцеловал девушку в губы и вышел из комнаты.
      Хармони заперла дверь. Не было сил смотреть, как он уходит от нее, идет по темному коридору доходного дома, направляясь навстречу опасности.
      Мысли о любви и будущем были отброшены.

      Час проходил за часом, а Хармони не переставая мерила комнату шагами, поглядывая в окно и борясь с желанием как следует наподдать Торнбуллу. Она достала саквояж, в котором лежали хлеб, сыр и бутылка воды. Голод еще не ощущался, но она заставила себя поесть и выпить глоток жидкости. Кое-что пришлось выделить Торнбуллу. Пусть радуется, что жив остался. С течением времени она все больше убеждалась, что его надо было закопать в аризонской лаве. Но ей нужна была расплата, а не примитивная месть.
      Позже ей пришло в голову, что Тор просто не успеет все, сделать за один день. Дел была куча, а она хотела справиться с ними одним махом! Торнбулл вызывал у нее чувство ненависти, хотя тот большую часть времени просто валялся на полу. Ей бы хотелось посмотреть, как он пришивает пуговицы по восемнадцать часов в день, неделю за неделей, месяц за месяцем, пока не ослепнет. Но он никогда этим не занимался – ни здесь, ни в каком-нибудь другом месте. Для этого у него не хватило бы ни сил, ни смекалки. Он просто свернулся бы клубком и умер. Этот процесс уже начался.
      Девушка сжала рукоятку пистолета. Всю дорогу от Аризоны «сорок пятый» пролежал в саквояже. Лишь войдя в комнату, она надела портупею. Как всякая преступница, она сжилась с кольтом и ненавидела с ним расставаться. Впрочем, менять разбойничий наряд ей тоже не хотелось. Она не верила, что Торнбулл на всем долгом пути в Чикаго не сделает ни одной попытки бежать. Платье лишило бы ее подвижности, а она не собиралась пренебрегать собственной безопасностью, пока Торнбулл не окажется за решеткой.
      Бренча шпорами, она подходила к Торнбуллу и пинала его носком ботинка в спину. Еще не поздно было всадить ему пулю в лоб. Все бы кончилось, и можно было бы начать новую жизнь. В Чикаго, конечно, ей больше не жить, но на нем свет клином не сошелся.
      Торнбулл стонал и оборачивался к ней. Поразительно, как быстро он сдавал. В доходном доме он провел всего лишь сутки. Истощен он не был. Утром его кормили и поили, да и сейчас кое-что перепало. Теперь он лежал в луже собственного пота, глаза смотрели в разные стороны, тело было вялым. Такие люди физически не могут жить в трущобах. Ничего, пусть побудет в шкуре тех, кого заставлял работать на себя, за чей счет жил. Это собьет с него спесь!
      Хармони с омерзением отвернулась от пленника и подошла к окну. Ее не оставляла надежда, что в следующий раз в окне покажется что-то другое, более симпатичное. Но унылая, знакомая дв тошноты картина не менялась. Ей еще повезло, что комната оказалась с окном. Хоть какой-то вид из него, хоть какой-то свежий воздух… Могло быть хуже, куда хуже.
      Пока она смотрела в окно, раздался стук. Она вздрогнула, положила ладонь на рукоятку пистолета, быстро пересекла комнату и застыла у двери. Стук повторился.
      – Это я, Тор.
      Она отперла замок и открыла хлипкую дверь, которая ни на минуту не задержала бы того, кто задумал бы вломиться в комнату. Как только Тор перешагнул порог, дверь тут же заперли снова. И только потом девушка обратила внимание на его одежду. Новый костюм как две капли воды походил на тот, в котором был Тор во время похищения. Не сказать, чтобы это превращение было ей по душе.
      – Все сделано! – улыбнулся он, кладя на стол сверток.
      Девушка облегченно вздохнула и закрыла глаза.
      – Приличного костюма и приличного адвоката найти не удалось, но зато я нашел журналистку, о которой ты говорила.
      – Ох, Тор! – Хармони хотела бы обнять его, но вспомнила, что одежда на ней грязная. Она опустила руки. – Не хочу мять новый костюм.
      Он засмеялся и привлек девушку к себе. Объятия были крепкими, а краткий поцелуй все длился и длился, пока они окончательно не задохнулись.
      – Нам надо поторопиться, – сказал Тор и покосился на Торнбулла. – Как наш заключенный?
      – Все так же.
      – Да он совсем дохлый…
      Тор снял со стола портупею, надел ее, положил пистолет в кобуру и застегнул пиджак так, чтобы портупея не бросалась в глаза.
      – Что же поделаешь, если этот король бандитов оказался таким трусливым мозгляком…
      Тор поднял кувшин и поставил его рядом с Торнбуллом, затем перевернул пленника, плеснул ему водой в лицо, а потом дал напиться.
      – Это поможет.
      – Лучше было бы уморить его голодом.
      – Пока не время… – Тор поднялся и сложил все обратно в саквояж. – Разверни сверток. Это тебе.
      – Серьезно? – Она нерешительно подошла к столу. – Но мне ничего не нужно…
      – Здесь то, что тебе нужно.
      Хармони вынула из свертка черный пыльник.
      – И что мне с этим делать?
      – Носить. Тебе должно подойти. Я взял «мальчиковый» размер.
      – Почему?
      – Хармони, твой костюм привлекает всеобщее внимание. У тебя нет никакой другой одежды, а покупать что-нибудь более подходящее у меня не было времени.
      – Я бы ничего другого и не надела.
      – Это я тоже учел. Ну-ка примерь!
      Она влезла в один рукав, затем во второй. Плащ доходил ей до лодыжек и имел разрез сзади, позволявший ездить верхом. Пуговицы у него были спереди, но девушка оставила полы нараспашку.
      – Хорошо, – сказал Тор, подходя к ней и поправляя воротник. – Сидит прилично.
      – И скрывает кобуру.
      – Точно.
      Она улыбнулась, обвила его шею и притянула к себе.
      – Спасибо, друг мой!
      Тор осторожно убрал ее руки со своей шеи.
      – Еще немного, и я забуду про Торнбулла…
      Покачав головой, она сделала шаг назад.
      – Позже. А сейчас расскажи, что будет дальше.
      – Я уже сказал: надо поторопиться. У подъезда ждет экипаж. Извозчик не будет долго стоять у доходного дома.
      Тор подошел к Торнбуллу, развязал ему лодыжки и положил ремень в карман. Рывком подняв пленника на ноги, он вытащил кляп.
      – Руки развязывать не будешь?
      – Нет, – бросил Тор и повел его к двери.
      Хармони подняла саквояж. Тор обернулся:
      – Брось его здесь. Он нам больше не понадобится.
      Но девушка слишком долго прожила в бедности.
      – Не хочу оставлять его домовладельцу.
      Торнбулл откашлялся и по очереди оглядел их:
      – Будьте вы прокляты за все, что со мной сделали! Недолго вам гулять на этом свете. Увидимся в аду!
      Хармони круто повернулась:
      – С тобой сделали?
      – Некогда, некогда! – открыл дверь Тор. – Надо скорее уходить отсюда. Адвокат ждет нас у полицейского участка.
      – Отлично!
      Девушка переступила порог и посмотрела вслед Тору, тащившему Торнбулла по коридору, затем заперла дверь и пошла за ними по темной лестнице. Позади остались дурно пахнущие умывальники. Вот и подъезд. Облегченный вздох вырвался из ее груди при виде дожидающегося экипажа.
      Пока Тор подсаживал Торнбулла, она обернулась и увидела маленькую девочку лет пяти, с восхищением смотревшую на лошадь и коляску. Хармони торопливо открыла саквояж, вынула оттуда подаренную Дейдрой книгу и сунула ее в карман нового пыльника. Улыбнувшись, она поставила саквояж у ног малышки.
      – Это тебе!
      Испуганная девочка отпрянула.
      – Он не тяжелый. Можешь взять. Он мне больше не нужен. Тут еда. Неси его домой.
      Девчушка шагнула вперед. Хармони попятилась, следя за тем, чтобы кто-нибудь из старших не отобрал подарок.
      Схватив сумку, малышка вцепилась в нее обеими руками, бросилась по ступенькам и исчезла в подъезде.
      – Садись! – обернулся к девушке Тор.
      Со слезами на глазах Хармони заторопилась к экипажу. Она знала, как много будет значить этот маленький подарок для семьи девочки. Ребенок напомнил ей о детях, остававшихся в Аризоне. Хармони тосковала по ним. Скоро они встретятся вновь. Тор, взяв девушку за руку, помог ей подняться в коляску.
      Оказавшись в закрытом экипаже, она тесно прижалась к Тору. Тот сжал ее руку. Торнбулл молча смотрел на них с противоположного сиденья. Когда коляска покатилась по улице, Хармони со вздохом поняла, что ехать придется долго. Улицы Чикаго были заполнены народом, экипажами, конками и даже последней новинкой – трамваями. Она их уже встречала, но ездить на них не доводилось.
      Одну руку Хармони крепко сжимал Тор, другая на всякий случай лежала на пистолете. Непохоже было, что напуганный Торнбулл попробует бежать. Скорее всего он будет вести себя спокойно, уверенный в том, что полиция окажется на его стороне.
      Через некоторое время экипаж подъехал к тротуару и остановился. Тор подал Хармони руку и помог ей выйти, а затем вернулся за Торнбуллом. Когда все трое вылезли наружу, Тор подошел к извозчику, сказал ему несколько слов, расплатился, и коляска уехала. Тор взял Торнбулла за связанные руки и повернулся к Хармони.
      – Делай то, что я скажу, и все будет в порядке. – Голубые глаза Тора сверкали. – Чуть наискосок отсюда – ближайший к сгоревшей фабрике Торнбулла полицейский участок. В кафе на углу тебя ждет женщина, с которой ты хотела встретиться. Иди прямо туда и поговори с ней, а я пока займусь Торнбуллом.
      – Но…
      – Хармони, можешь ты мне поверить хоть раз в жизни?
      Она кивнула, поняв, что давно уже полностью доверяет ему. И все же, все же… Разве можно поручить ему завершение операции по передаче Торнбулла в руки правосудия?
      – Иди, иди. Я скоро подойду.
      Хармони в последний раз посмотрела на Торнбулла. Тот скользнул по ней равнодушными серыми глазами. Это ее ни капельки не удивило. Девушка отвернулась, пошла по тротуару, обернувшись снова лишь у дверей кафе. Двое мужчин выступили из тени и шагнули навстречу. На одном из них был добротный темный костюм. Другой, с виду грубоватый и хуже одетый, взял Торнбулла за руки. Тор отошел в тень, а трое мужчин быстро пересекли улицу и двинулись к участку.
      Хармони с облегчением отвернулась, но, толкнув входную дверь кафе, оглянулась снова. Торнбулл и двое сопровождающих вошли в полицейский участок. Девушка улыбнулась. Наконец-то восторжествовала справедливость! Она оглядела улицу, но Тора видно не было. Наверно, он решил переждать и убедиться, что никто за ними не следит.
      Теперь очередь за ней. Хармони глубоко вздохнула и вошла в зал. Молодая рыжеволосая женщина в элегантном зеленом платье и зеленой шляпе, сидевшая за столиком! у окна, помахала ей рукой. Девушка подошла, села и уставилась в окно на полицейский участок.
      – Я – Моника О'Салливен. Большое спасибо за согласие дать интервью. Я видела показания. Босс дал «добро». Так что все готово.
      Ошеломленная прямотой молодой леди, Хармони захлопала ресницами. Ей, прошедшей через множество испытаний, казалось невероятным, что с людьми можно общаться так легко и непринужденно.
      – Вы ведь Хармони Харпер, верно?
      Она кивнула.
      – Вам надо выпить кофе. А может, и съесть что-нибудь. Здесь очень вкусные пирожные.
      – Спасибо… – Голос у нее наконец прорезался, но мышцы лица еще не повиновались.
      Эта женщина была такой энергичной и уверенной в себе, что Хармони совсем смешалась. У Моники было много общего с Дейдрой. Женщины такого типа ей раньше не встречались. Она ощутила себя маленькой дурочкой.
      – Тогда кофе и пирожное. За счет «Дейли ньюс».
      – Мисс О'Салливен…
      – Зовите меня просто Моника.
      – А вы меня – Хармони. Если хотите, конечно…
      – Поверьте, с удовольствием. Несомненно, вы героиня! Поймать Торнбулла и заставить его подписать признание – такое и представить невозможно! Все молодые жительницы Чикаго позеленеют от зависти! – Моника оглянулась. – О, Тор Кларк-Джармон! Присоединяйтесь к нам.
      Тор сел так, чтобы видеть полицейский участок, и кивнул Хармони.
      – Выпьете с нами кофе? Может быть, пирожное? – Моника подозвала официантку.
      – Спасибо, только кофе, – бросил Тор, не отрывая глаз от окна.
      Девушка обратила внимание на то, как непринужденно Моника делает заказ. Ей самой редко приходилось бывать в кафе. Моника обернулась к Хармони.
      – Мистер Кларк-Джармон изложил мне основные факты, но мне бы хотелось знать подробности. Конечно, если вы сочтете нужным о них рассказать. Темы, о которых я писала до сих пор, не идут ни в какое сравнение с этим пожаром. Мы пытались кое-что выведать, но у нас была только точка зрения Торнбулла. Настало время восстановить подлинную картину происшедшего.
      – Но у меня нет никаких доказательств. Вам придется поверить мне на слово.
      – Ничего, у Торнбулла тоже не было доказательств… – Моника подалась вперед, ее зеленые глаза прищурились. – Публикация интервью гарантирует вам безопасность. Люди вроде Торнбулла думают, что им закон не писан. Иногда так и происходит, и это делает их еще опаснее.
      – Поверьте, с этим я хорошо знакома… – Хармони запнулась, поняв, что придется рассказать больше того, что хотелось бы. – Я не доверяю ни суду, ни полиции. Они тоже травили меня.
      Моника сочувственно кивнула и оглянулась на принесшую заказ официантку.
      – Я понимаю. Они лишь выполняют приказы высокого начальства, соображения которого держатся в тайне. – Она поднесла к губам чашечку. – Но кое-кому в полиции доверять все-таки можно.
      – Надеюсь. – Хармони ощутила голод.
      Вонзив зубы в пирожное с кремом, она поняла, что никогда не ела ничего вкуснее. И кофе был чудесный. Если бы Тор не так напряженно смотрел в окно, было бы совсем уютно.
      Моника откинулась на спинку стула и улыбнулась.
      – Мой жених работает в чикагской полиции. Он ирландец, зовут его Джонни О'Бэньон. – Ее зеленые глаза приняли мечтательное выражение. – Он, конечно, большой льстец, но парень хороший. Если позволите, я расскажу ему о вас и девочках.
      Хармони взглянула на Тора.
      – Что ты думаешь по этому поводу?
      Тор на секунду отвлекся от наблюдения.
      – Неплохо было бы иметь в этой среде своего человека.
      – Мать Джонни – иммигрантка. Она тоже работала в «свитшопе». Так что, верьте мне, он все понимает, – сказала Моника, переводя взгляд с одного на другого.
      – Ладно… – Хармони доела пирожное и принялась греть руки о чашку с кофе.
      Холодок пробежал у нее по спине. События развивались слишком быстро. Она отвыкла доверять кому бы то ни было, и оставалось лишь надеяться, что в этом решении раскаиваться не придется.
      – В Чикаго много замечательных людей, – наклонилась к ней Моника. – И много хороших мест. Я не имею в виду дворцы, построенные на костях рабочих «свитшопов», фабрик и мастерских. Если разделить между всеми добро, награбленное акулами, у каждого будет хорошее жилье и работа. Пока этого не произойдет, рабочие будут создавать профсоюзы и устраивать забастовки. А репортеры будут писать об этом.
      – Надеюсь, вам удастся изменить существующий порядок…
      Хармони подумала о том, как счастливо могли бы жить девочки и их родные. Она тосковала по детям. Девочки – ее семья, и ей хотелось быть вместе с ними. Дальнейшая судьба Торнбулла ее почти не заботила. Тянуло поскорее вернуться. Но она не могла забыть о пожаре.
      – Все, что мы можем, это писать правду. Только она заставляет людей действовать. – Моника покачала головой и лукаво поглядела на Хармони. – Я так понимаю, что вы, конечно, не главарь «Банды бешеных малолеток», знаменитой на Западе разбойничьей шайки, устраивавшей налеты на дилижансы и поезда?
      – Ох! – Пораженная Хармони обернулась к Тору.
      – Мистер Тор ничего не говорил мне. Я следила за сообщениями всех тамошних газет. О «Банде бешеных малолеток» писали даже мы. Кроме того, у меня особый интерес к необычным делам, в которых участвуют женщины и дети. Да и костюм ваш бросается в глаза. У вас действительно под пыльником «сорок пятый»?
      Хармони почувствовала, что ей кровь бросилась в голову. Этого она не ожидала и не знала, как теперь быть.
      – Впрочем, это неважно. Я так рада нашей встрече! Вы настоящая героиня, живой пример для всех женщин и девушек. Вы учите нас храбрости.
      Хармони смущенно отвернулась:
      – Вам самой храбрости не занимать…
      – О, поверьте мне, я страшная трусиха. Я женщина, а потому и моя работа, и все остальное висит на волоске. Но времена меняются, хотя и не так быстро, как хотелось бы, – Она сделала паузу. – Вы не читали «В защиту прав женщины» Мэри Уолстонкрафт?
      Хармони вынула книгу из кармана пыльника и подняла ее вверх.
      – Мне дала ее сестра Тора.
      Моника достала такую же из сумочки и улыбаясь повторила жест девушки.
      Тор обвел их взглядом.
      – Слава Богу, здесь нет Дейдры, иначе вы втроем проболтали бы до утра.
      – Это было бы чудесно! – Моника положила книгу обратно. – Если ваша сестра будет в Чикаго, пожалуйста, передайте, что я хотела бы увидеться с ней.
      Тор улыбнулся:
      – Ее зовут Дейдра Кларк-Джармон. Когда будете в Нью-Йорке, свяжитесь с ней. Она учится в университете и работает в пароходстве Кларков.
      – Вот это да! – ахнула Моника. – Значит, времена действительно меняются!
      – Но слишком медленно… – вставила Хармони, пряча томик в карман.
      – Верно. Но мы делаем все, что можем, – пожала плечами Моника. – Однако если вы хотите, чтобы статья попала в завтрашний номер, нужно поторопиться. Для начала я хочу кое-что проверить. Это правда, что плата за жилье в трущобах составляет от десяти до пятнадцати долларов в месяц?
      – Да.
      – А недельная заработная плата равна восьми-десяти долларам?
      – Только у мужчин. У женщин и детей намного меньше. Женщина может заработать от четырех до шести долларов, ребенок около двух. – Хармони стиснула руки. – А если они работают на «свитшопах» или числятся надомниками, и того не выходит.
      – Но ведь такая сумма для жителя доходного дома просто чудовищна!
      – Да. А стоит немного полюбоваться на тамошние условия, как становится ясно, что это неприкрытый грабеж.
      Моника кивнула.
      – А верно ли, что работодатели считают работающих женщин совершенно беззащитными и надувают их как могут? Я слышала, что кое-кто вообще не удосуживается платить или высчитывает большую часть платы за якобы некачественно выполненную работу.
      – Да. Боюсь, это правда.
      – Я слышала и то, что женщины все еще получают по шесть пенсов за рубашку, сшитую на дому.
      – Не знаю точно, но звучит вполне правдоподобно… – ответила Хармони, глядя на дверь полицейского участка.
      Торнбулл все еще там. Это хорошо.
      – Что ж, о'кей. Я уже кое-что выяснила, хотя многое едва ли пригодится.
      Хармони машинально кивнула. До нее вдруг дошло: даже если Торнбулл и попадет в тюрьму, это мало что изменит. Что толку от газетных статей? Следя за участком, она почувствовала, что ужасно устала. Вернулись мысли о девочках. Наверно, Тор был прав, когда сказал, что ее призвание – помогать всем рабочим.
      – Хармони… – тихонько окликнула Моника, тронув ее за руку. – Я понимаю, что вам трудно говорить, но вспомните и о том, что нам нужно взбудоражить общественное мнение. Вспомните о пожаре. Вы не собирались вступить в один из профсоюзов и бороться за права работающих женщин и детей?
      – Нет, не собиралась. Все это было слишком далеко от нас…
      Моника стиснула ее ладонь и подняла чашечку кофе.
      – Пожалуйста, подумайте об этом. Мэри Стирлинг, Мэри Хэнефин, Леонора Барри, Мэри О'Рейли и другие сумели многого добиться. Миссис Барри собирает данные о том, сколько платят женщинам. Представьте себе, котиковое манто стоит от сорока до семидесяти пяти долларов, а сшившей его портнихе платят от восьмидесяти центов до доллара за штуку!
      – Женщине не прожить на эти деньги, – покачала головой Хармони. – Вот почему некоторые из них становятся проститутками. Так можно заработать от пятидесяти до двухсот долларов в неделю.
      – Осуждать их не приходится Именно поэтому женщинам нужен лидер вроде вас, который мог бы сплотить и возглавить их.
      Тор со стуком поставил на стол чашку с кофе:
      – Мисс О'Салливен, я уже давно пытаюсь заставить ее понять это!
      Моника улыбнулась:
      – Отлично! Но об этом можно поговорить позже. А сейчас надо закончить интервью. – Она подалась вперед. – Поверьте мне, «Дейли ньюс» поддерживает идею пересмотра трудового законодательства. А теперь несколько слов о том, как вам работалось, и о пожаре.
      Хармони опустила веки и принялась рассказывать о подругах, об условиях труда, о запертой двери, о дыме, жаре, криках… и смертях. Когда она закончила свой монолог и открыла глаза, по щекам Моники струились слезы. Она в ужасе качала головой:
      – Пожалуйста, если вам не трудно… Вы не могли бы завтра встретиться со мной у сгоревшей фабрики? – Моника споткнулась, поглядела на Тора, а затем на Хармони. – Теперь я вижу, что одним текстом не обойтись. Мне бы хотелось нарисовать вас на фоне руин.
      – Даже не знаю… – с сомнением протянула Хармони.
      – Я не собираюсь придавать рисунку портретное сходство, да и не умею этого. Но картинка позволит читателям лучше понять, что произошло. Могли бы вы пойти на это?
      – По-моему, это лишнее, – пробормотал Тор, с тревогой глядя на Хармони.
      – Я приду. – Хармони тяжело вздохнула. – Раз уж вы считаете, что это поможет…
      – Обязательно поможет! – улыбнулась Моника. – Сможете подъехать часам к четырем? С утра я постараюсь кое-что разузнать.
      Хармони согласно кивнула.
      – А к тому времени выяснится, что ждет Торнбулла.
      – Это выяснится куда быстрее. – Тор повернулся к Монике и показал на окно. – Вот идет адвокат, который будет защищать нас в суде. Если хотите поговорить с ним, сейчас для этого самое время.
      – Благодарю! – Моника положила на столик несколько монет и быстро направилась к двери. – До завтра!
      Хармони впилась взглядом в окно. Человек, сопровождавший адвоката, спокойно отошел в сторону. Моника произнесла несколько слов. Адвокат что-то пробормотал и попытался ретироваться. Моника двинулась следом.
      – Я нанял не только адвоката, но и охранника. Мне не верилось, что Торнбулл в последний момент не попытается бежать, – вполголоса произнес Тор, стоявший рядом.
      – Правильно сделал.
      – Мисс О'Салливен – просто молодец. – В его голосе прозвучало восхищение.
      – Красивая, умная, талантливая… – Хармони не смогла скрыть зависти.
      – Но ты внушаешь ей священный трепет. Как по-твоему, о чем это говорит?
      – Нe знаю… – У девушки перехватило дыхание.
      – О том, что ты самая поразительная женщина на свете.
      Она покачала головой. Хоть и неправда, а все равно приятно. Взглянув на дверь полицейского участка, она промолвила:
      – Торнбулл так и не выходил.
      – Это только начало. – Тор встал. – Пойдем отсюда. Я хочу побыть с тобой вдвоем.
      – Да, нам есть о чем поговорить.
      – Я имел в виду совсем не разговоры.

      Тор повесил трубку телефона, установленного в «люксе» чикагской гостиницы «Приозерная», и поглядел в окно. Оно выходило прямо на огромное озеро, противоположный берег которого, подобно океанскому, терялся вдали. В открытую створку врывался прохладный и сырой ветер. В гостинице было не в пример лучше, чем в доходном доме, но юноша мечтал оказаться в Луизиане.
      Он хорошо знал, что доходные дома и «свитшопы» – это еще не весь Чикаго. Город был красивым, деловым, культурным. Всюду есть свои изъяны. Они были и в Новом Орлеане, и в Нью-Йорке. Но прежде ему не доводилось попадать в самое чрево трущоб. Этого не произошло бы и сейчас, если бы не Хармони.
      Тор прислушивался к тому, что происходило в ванной. Оттуда доносился плеск. Ей нужно было побыть одной, нужно было смыть с себя зловоние доходного дома. Но похоже, одного купания для этого было бы недостаточно. Единственная ночь, проведенная в трущобах, произвела на него неизгладимое впечатление.
      Он прошел через комнату и посмотрел в другое окно. Отсюда был виден город, вытянувшийся вдоль берега озера. Центр Чикаго был связан с пригородами и трамвайными линиями. Это был торговый и деловой район, простиравшийся от Маршаллфилд и Монтгомери до Сиэрса и Робака. Его заполняли предприятия и склады вроде завода Маккормика, выпускавшего сельскохозяйственную технику. Отсюда товары расходились по всей стране.
      Чикаго был силен и в других областях. У местной профессиональной бейсбольной команды был свой стадион. Университет насчитывал несколько колледжей. Тут жили знаменитые художники и музыканты. Хватало театров и развлечений. В городе выходило семь газет. Всего лишь несколько лет назад компания Такома Билдинг выстроила для своей штаб-квартиры железобетонный небоскреб в тринадцать этажей высотой. Чикаго во всем мире славился смелостью и фантазией архитекторов, воплощавшейся в зданиях гостиниц, деловых центров и жилых домов.
      Да, он знал все это. Сегодня ему пришлось немало поколесить по этому городу, прежде чем удалось кончить дело. Но у него из ума не выходили бледные, заостренные лица детей, живших в трущобах, или девочек Хармони, работавших в ужасных условиях, лицо самой Хармони, выросшей в нищете, тогда как в нескольких милях от трущоб жили в богатстве и неслыханной роскоши короли воров.
      До встречи с Хармони и ее девочками он смотрел на мир совсем по-другому. Конечно, его семья не могла тягаться с чикагскими акулами состоянием, но жила богато. У них было обширное ранчо в Техасе, плантация в Луизиане, пароходная компания в Нью-Йорке и добротный дом в каждом городе. Жизнь была уютна и удобна. На них трудилось много народу, но ни один из рабочих не жил в таких адских условиях, как обитатели трущоб. Но что делают другие работодатели, его никогда не интересовало.
      Теперь жизнь Тора круто изменилась. С того дня, как Хармони похитила его в поезде, он стал другим человеком. Видно, это ему на роду было написано. И, как ни странно, он сам радовался этой перемене. Впервые в жизни его существование приобрело цель и смысл, как это произошло когда-то с Дейдрой. Теперь он лучше понимал, что движет его сестрой, потому что та же сила отныне двигала и им.
      Странная мысль пришла ему в голову. Хотя он оказался вовсе не таким богатым и могущественным, как воображал, но ощущение собственной нужности одной женщине и семерым девочкам наполняло его желанием стать по-настоящему всемогущим. Они нуждались в нем, как никто и никогда. Но для этой помощи одного богатства было мало.
      Стойкость и бесстрашие, с которым они смотрели в лицо невзгодам, заставили его присоединиться к ним. Но потом оказалось, что помощь требуется слишком многим. Теперь, когда девочки были спасены, настало время подумать о других детях и нуждающихся рабочих.
      Он посмотрел на дверь ванной. Позволит ли Хармони и дальше помогать ей? Согласится ли поехать с ним в Луизиану и вызвать туда девочек? Будет ли рука об руку работать с ним на плантации? Станет ли помогать изменять положение рабочих в Луизиане или предпочтет остаться в Чикаго и вести борьбу здесь. Он был уверен только в одном: Хармони никогда не повернется спиной к рабочему люду. Но как уговорить ее остаться с ним? Не было на свете более независимой женщины. Разве что его сестра могла потягаться с ней.
      Юноша прошелся по комнате, остановился у кровати и, не удержавшись, потрогал гладкое покрывало. Если ее привязывает к нему только зов плоти – что ж, пусть. Когда-нибудь он сумеет завоевать ее любовь. Любовь. Да, пора признаться себе, что он по-настоящему любит ее. Как ни странно, на сей раз ему не хотелось бороться с собой. Раньше он убегал от любой женщины при первых же признаках серьезного увлечения. Но с Хармони все было по-другому. Она очаровала его и заставила мечтать о себе с первого взгляда. Теперь он понял, что испытывали друг к другу Дейдра и Хантер. И его родители.
      Он решительно отошел и снова уставился на озеро. Воду бороздили лодки и суда самой разной формы и размеров. Это напомнило ему Новый Орлеан. Он хотел поскорее вернуться домой вместе с Хармони. Но как это сделать?
      Морщина пересекла его лоб. Она не уедет, пока Торнбулл не предстанет перед судом присяжных. Это несомненно. Тор бросил взгляд на телефон – главное достоинство номера «люкс». Только что позвонил адвокат и сообщил дурную весть. Через несколько часов после задержания Торнбулла выпустили из полицейского участка если не совершенно свободным, то очень близким к этому. Один из самых дорогих адвокатов города взял на себя его защиту. Это не сулило ничего хорошего ни Хармони, ни девочкам, ни погибшим работницам.
      Проклятие! Он не знал, на что решиться: то ли продолжить борьбу и вступить в схватку, которая может оказаться последней, то ли побыстрее увезти Хармони из города. И то и другое было одинаково трудно. Может быть, газетные статьи изменят общественное мнение в пользу Хармони? Может быть, полиция решит, что ни Хармони, ни Торнбулл не виноваты, а пожар был просто несчастным случаем? На лучший исход рассчитывать не приходилось. Именно такой линии собирался придерживаться нанятый им адвокат. Но удовлетворит ли это Хармони? И удовлетворит ли это его самого?
      Конечно нет. В жизни далеко не всегда побеждает справедливость. Он знал это. Успел узнать. Но ради Хармони и девочек, ради погибших работниц нужно было, чтобы она восторжествовала. А может, это не так уж и важно? Двадцать один год он прожил на свете и никогда не задумывался над этим. Теперь же он чувствовал себя постаревшим на двадцать лет. Если не давать себе в этом отчета, легко стать циником и махнуть рукой на весь свет. Как же быть? В конце концов это не его дело. Решение будет принимать Хармони. Черт побери, оставалось надеяться только на то, что ему не придется похищать ее и силой везти в Луизиану!
      Он улыбнулся. А что, не так уж глупо! Она ведь уже похищала его, так почему бы и ему не отплатить ей той же монетой? Будь все проклято, если дела пойдут хуже некуда, он так и поступит! Что бы ни было, а с ней он не расстанется. Черта с два он позволит Торнбуллу сцапать ее. И если для того, чтобы окончательно привязать Хармони к себе, понадобится неделю не выпускать ее из постели – что ж, он готов.
      С этой мыслью юноша подошел к двери ванной и открыл ее. Хармони сидела по горло в пене. Густые темные волосы были собраны в пучок на макушке. Глаза ее были закрыты, длинные ресницы чернели на матовой коже, губы от тепла и воды стали темно-розовыми. Как обычно, это зрелище заставило его застонать.
      – Разве наша сделка еще в силе? – спросила она, открывая янтарные глаза.
      – Она будет в силе всегда!
      Девушка выгнула бровь и медленно встала. Вода стекала по ее обнаженному телу. Пузырьки пены целомудренно прикрывали соски и изгибы бедер, но исчезали на бедрах, чтобы снова появиться у икр и улечься на поверхности воды.
      Никогда в жизни Тор так не завидовал мыльным пузырям.
      – Ты заставляешь меня чувствовать себя прекрасной. Умной. Сильной. И желанной.
      Она вылезла из ванны и вступила на толстый белый коврик. В бледном свете комнаты ее тело казалось сияющим.
      – Ты такая и есть.
      – До сих пор никто мне этого не говорил.
      Он судорожно глотнул, пытаясь не потерять голову, но тщетно. Пах становился каменным.
      – Никто. Никогда.
      Девушка шагнула к нему, оставляя на кафеле мокрые следы.
      – А разве Торнбулл…
      – Нет! Для него я была чем-то неодушевленным. Он считал меня своей собственностью, потому что я работала у него. Мной можно было пользоваться как ножом, чашкой, стаканом… – Ее карие глаза вспыхнули янтарным блеском…
      – Ты не можешь быть чьей-то собственностью… – выдавил он бледнея.
      Вся его кровь устремилась в одно-единственное место.
      – Да. Сделка подошла к концу.
      Тор закрыл глаза, вновь ощутив режущую боль – на сей раз в сердце. Она думает, что Торнбулл в тюрьме, и хочет разорвать договор. Он ей больше не нужен. Она хочет быть независимой и жить сама по себе…
      – Сегодня ночью я в последний раз уплачу по счету.
      Хармони подошла вплотную. Он ощущал тепло ее дыхания, жар тела, но не открывал глаз, боясь выдать ей правду. Нужно было сказать, что Торнбулл гуляет на свободе. Нужно, но невозможно. Не надо портить их последнюю ночь. Она узнает об этом завтра, а пока пусть верит, что добилась желанной цели. Эта ночь должна быть счастливой. Пусть ничто не омрачает ее.
      – А потом мы решим, что же нас связывает, – Она потянулась и погладила выпуклое место на его брюках.
      Тор застонал и открыл глаза.
      Хармони подняла руки, вынула шпильки, и пышные, темные, роскошные волосы прикрыли ее тело до самых бедер. Она облизала нижнюю губу.
      – Тор, сегодня ты окончательно соблазнил меня. Твои слова заставили меня ощутить себя прекрасной, чувственной – словом, настоящей женщиной… – Она подступила ближе. – Делай со мной все, что хочешь. Я твоя.
      Эти слова подхлестнули Тора, и без того возбужденного видом ее обнаженного тела и мыслью о неминуемой разлуке. Он заскрипел зубами, взял девушку на руки, прижал к груди, понес к кровати и бережно опустил на простыню, не в силах вынести прикосновение ее нежной кожи и аромат шелковистых волос. Его тело взбунтовалось и окончательно вышло из-под контроля.
      – Дай мне раздеть тебя, – промурлыкала она.
      Тор опустил глаза и удивился, как много на нем одежды. Эта задержка привела его в ярость. Он посмотрел на Хармони и зарычал от нетерпения. Она засмеялась, и от этого нежного, серебристого звука у него по спине побежали мурашки. Пах затвердел так, что готов был вот-вот взорваться.
      Она встала на кровати.
      – Вот так удобнее всего. Теперь мы почти одного роста.
      Потеряв дар речи, он чувствовал, как ее руки снимают с него галстук, затем медленно, мучительно медленно расстегивают пуговицы и стаскивают с него рубашку. Когда Хармони взялась за пряжку ремня, он не смог справиться с дрожью.
      – Может, лучше я…
      Прижав палец к губам юноши, она заставила его замолчать и вновь принялась за работу.
      Когда ремень упал на пол рядом с рубашкой, ее пальцы принялись расстегивать пуговицы на брюках… Тор понял, что еще немного, и он сойдет с ума, но в конце концов она справилась и спустила с него брюки вместе с трусами. Он стоял перед ней обнаженный. Собрав в кулак всю свою волю, юноша заставил себя успокоиться, сел на кровать, снял повисшие на щиколотках брюки, сбросил ботинки и носки и повернулся к Хармони. Испарина выступила у него на лбу.
      Девушка откинула покрывало и улеглась на белоснежную простыню. Она была столь сильна духом, что Тор иногда забывал, каким маленьким, но совершенным было ее тело. Ее небольшие груди заканчивались янтарными сосками. Он протянул руку и по очереди дотронулся до каждого. Они тут же затвердели, заставив его почувствовать свою власть над девушкой. Тор положил руку на треугольник темных волос между бедрами. Палец его скользнул ниже и ощутил что-то горячее и влажное. Неужели она уже готова принять его?
      Взглянув ей в глаза, юноша увидел, что они полны не только страсти… Не может быть, это ему только показалось! Он должен привязать ее к себе, заставить полюбить его тело, доказать ей, что отныне они одно целое, несмотря на разницу в возрасте, социальном положении, происхождении… Любовь. Вот что он надеялся увидеть в этих темных глазах.
      – Не могу ждать, – глухо пробормотал он, гладя ее ноги.
      – Вспомни, я твоя, – улыбнулась она. – Чего тебе ждать?
      – Проклятие! – Он отвернулся. – Я не могу так. Не хочу, чтобы ты платила мне долг.
      Тор несколько раз судорожно вздохнул, а потом почувствовал прикосновение маленькой руки, нежно поглаживающей его по спине.
      – А как же сделка?
      – К чертовой матери! – Не в силах вынести эту ласку, он встал и отошел к окну.
      Может быть, прохладный воздух поможет ему остыть.
      – Тор…
      Юноша услышал, что Хармони спрыгнула с кровати и пошла в его сторону. Когда ее руки обняли его, а тело прильнуло к спине и ягодицам, он потерял голову. Резко повернувшись, Тор сгреб ее в охапку и поднял вверх. Чтобы не потерять равновесия, Хармони уцепилась за его плечи. Не помня себя, он раздвинул ей бедра. Пытаясь удержаться, девушка обвила его ногами. Тор прислонил ее спиной к ближайшей стене и в бешеном порыве вонзился во что-то мягкое и податливое.
      Девушка вскрикнула. Но он уже не мог сдержаться, не в силах думать ни о чем, кроме дикого вожделения, голода, наслаждения двигаться внутри нее вперед и назад, все быстрее и быстрее, и стремления прорваться в самый центр вихря, который подхватил и нес их обоих.
      Ощутив, что она двигается в такт, почувствовав влажное тепло ее лона и прикосновение твердых сосков к своей груди, он не выдержал соблазна. Брызнул поток огненной лавы, и юноша полностью растворился в глубинах ее тела, окончательно слившись с ней. Сбылась мечта, которую он лелеял с первой минуты их знакомства. Услышав прерывистые крики наслаждения и боли и почувствовав, что ее тело свела судорога, он ощутил, что впервые в жизни летит в вихре не один, но вместе с нею… с его неукротимой разбойницей, с преступницей… кружится, кружится и падает в бездну…
      Лишь много времени спустя он ощутил, что еще жив. Испарина покрывала их тела. Девушка по-прежнему прижималась спиной к стене. Она безжизненно висела в его объятиях, словно пойманная птичка, на минутку сложившая крылья. Его любовь незаметно переросла в нежность, ничего общего не имевшую с приступом дикой страсти, терзавшим его так недавно. Теперь ему хотелось убаюкать ее, защитить, смягчить боль, которую он мог причинить ей. Как он посмел зверски накинуться на нее? Но она сама толкнула его на это. Виной всему ее красота, ее слова и ее желание.
      – Тор…
      – Прости меня! – Тор быстро отнес ее к кровати и бережно уложил на мягкую постель. – С тобой все в порядке? – спросил он, принимаясь осматривать ее тело в поисках следов своей необузданности и находя их то тут, то там. – Проклятие! – Он встал и повернулся к ней спиной.
      – Что-то не так?
      Тор резко обернулся:
      – Ты ненавидишь меня, правда?
      Хармони села на кровати. Уголки ее розового рта приподнялись вверх.
      – За что это?
      – За грубость. Я превратился в дикого зверя.
      Он готов был провалиться сквозь землю. Хармони была такая маленькая, такая хрупкая… Кому знать это, как не ему?
      Хармони похлопала по кровати:
      – Иди сюда…
      Тор осторожно подошел и сел рядом.
      – Что бы ты ни сказала, ничего уже не изменишь. Что сделано, то сделано.
      – А я и не хочу ничего менять.
      Она запустила пальцы в его мокрые от пота волосы, улыбнулась и вдруг сильно дернула.
      – Ой!
      – Вот ему, гадкому зверю! А теперь пусть он ляжет в постель и попросит прощения.
      Тор сидел очень смирно.
      – Значит, ты не сердишься на меня?
      Хармони улыбнулась еще раз, сомкнула пальцы на золотой цепи, свисавшей с его шеи, и принялась тянуть. Когда лицо юноши оказалось рядом, она легонько поцеловала его в уголок рта.
      – Расскажи мне, что это за кулон… – Девушка отпустила цепь и стала рассматривать медальон.
      Тор отодвинулся.
      – Не заговаривай мне зубы. Это что, игра?
      Он оглядел комнату, словно пытаясь понять, где находится, а затем снова уставился на девушку.
      – Так ты действительно не сердишься?
      Хармони положила в изголовье две подушки, склонилась на одну и похлопала по другой.
      – Я рассержусь только, если зверь убежит в лес и больше не вернется…
      У Тора гора свалилась с плеч. Она была в тысячу раз лучше, чем ему казалось. Он навзничь упал на подушку, обнял девушку одной рукой и привлек ее к себе. Должно быть, она по-настоящему любит его, если не сердится.
      – Ну, пожалуйста, расскажи. Я давно об этом мечтаю. Никогда не видела ничего подобного.
      Хармони одной рукой гладила медальон, а другой – волосы на его груди. Он впервые понял, что его похитила не столько разбойница, сколько развратница, и растаял от удовольствия.
      – Так расскажешь?
      – Его привезли из Норвегии. Он принадлежал моему прадеду, Олафу Торссену. Уезжая, прадед взял его с собой, а потом подарил дочери, моей бабке Элеоноре Торссен-Джармон. Олаф жил в Нью-Йорке. Он воспитывал мою мать, Александру Кларк, и до самой смерти управлял пароходной компанией Кларков. Однажды Олаф послал ее погостить у дочери и внука, Джейка Джармона…
      – Вот так и встретились твои родители.
      – Это длинная история. Подробности как-нибудь узнаешь у них сама.
      Она недоуменно прищурилась, а потом снова занялась медальоном.
      – Это что, якорь?
      – Немножко похоже, но на самом деле это волшебный молот норвежского бога Тора. В легендах говорится, что гром и молния бывают оттого, что Тор мечет свой молот во врагов. Викинги верили: тому, кто носит молот, сопутствует удача. Когда-нибудь я съезжу в Норвегию, разыщу рыбацкую деревушку прадеда и все выясню о нем и его наследстве.
      – Вот было бы здорово!
      – Ты бы поехала со мной?
      Она отодвинулась:
      – Тор, пожалуйста. Наша сделка кончается утром. Мы оба знаем это. Неизвестно, как сложится будущее.
      – Знаю…
      Тор встал и заметался из угла в угол. Он ошибся. Все это было лишь частью проклятой, дурацкой сделки. Попытки приручить ее пошли прахом. Меряя комнату шагами, он обратил внимание на ее ботинки со шпорами и портупею. Остальной разбойничий костюм отдали в стирку. Шпоры! Он улыбнулся. Не все потеряно. Она еще поедет с ним в Норвегию!
      Юноша отстегнул одну шпору, подошел к кровати и небрежно скинул на пол подушки.
      – Тор…
      – Ложись.
      – Тор, что ты хочешь делать?
      – Если сделка заканчивается на рассвете, этой ночью я имею право делать с тобой все, что захочу.
      – Да… – неуверенно произнесла девушка, ложась навзничь.
      Он сел рядом, чувствуя нарастающее возбуждение:
      – Пора наконец решить этот вопрос со шпорами.
      Она хихикнула:
      – Шелковые или серебряные?
      – Верно. – Он провел колесиком от ее подбородка до пупка, а потом обратно и с удовлетворением отметил, что по ее телу пробежала дрожь. – Ну, что скажешь? – Он пощекотал ее снова.
      – Не могу говорить, когда со мной вытворяют такое…
      Тор нагнулся ниже и сунул кончик языка ей в ухо, продолжая бороздить кожу колесиком.
      – Ох! – вздрогнула она и потянулась за шпорой.
      Он поднял руку:
      – Так нечестно. Сегодня командую я. Ты моя до утра. Правда?
      – Да, – подтвердила девушка, застонав от наслаждения.
      Тор снова принялся играть колесиком, спуская его все ниже и ниже и чувствуя, как горит и напрягается ее тело. Растущее в девушке возбуждение начало передаваться и ему.
      – Что, нравится?
      – Ох, да…
      – Так шелковая шпора или серебряная?
      – Не знаю…
      – А ну скажи!
      – И то и другое. Нет, не шелковая.
      Тор прижал сильнее.
      – Нет, не серебряная…
      Он смягчил нажим.
      – Шелковая. Ох! – Хармони села на кровати, схватила шпору и швырнула ее в угол. – Мне все равно! – Она протянула руки. – Иди сюда, дикий зверь, или я воткну тебе шпоры в бока!
      Фыркнув, он прижал ее к груди и нежно поцеловал в макушку.
      – Еще бы! Чего не сделаешь, если тебе пригрозят шпорами!

      Хармони разбудил непривычный звук телефонного: звонка. Еще не опомнившись, девушка ощутила успокаивающее прикосновение теплой ладони и нежный: поцелуй в лоб Она поглядела в голубые глаза Тора и успокоилась.
      – Я подойду.
      Он выскользнул из постели и пробежал по комнате. Девушка улыбнулась от удовольствия при виде его мускулистого тела, которое она знала теперь как свои пять пальцев. Тор снял трубку. Яркий солнечный луч пронизал тюлевую штору. Должно быть, уже день! Пораженная, она спрыгнула с кровати и направилась в ванную.
      Включив воду, Хармони еще раз оценила достоинства «люкса». Она остановилась на пороге, посмотрела на разговаривающего по телефону Тора, а потом перевела взгляд на анфиладу смежных комнат, отделанных в розовых, гвоздичных и серых тонах. На дальнем конце была гостиная с диваном, стол и два стула. Большую часть спальни занимали огромная кровать, платяной и бельевой шкаф. Вся мебель была из сверкающего полированного дуба. «Люкс» был удобный, но не пугающе роскошный. Тор сделал правильный выбор.
      Разговор явно затягивался. Она повернулась и залезла в ванну. Теплая вода ласкала тело. Она вспомнила ночь, плавно сменившуюся ранним утром, и вспыхнула. Тор был восхитительным любовником, а она – способной ученицей. Хармони не помнила, доводилось ли ей когда-нибудь так сладко и крепко спать, но догадывалась о причине. Счастье и безопасность в объятиях Тора, уверенность в том, что Торнбулл за решеткой. Можно было позволить себе расслабиться.
      И только тут девушка поняла, в каком напряжении прожила всю свою жизнь. До сих пор у нее не было ни дня без волнений, без усталости, без боли. Она сначала работала до изнеможения, потом было тяжелое и долгое бегство с семью девочками на руках, захват Торнбулла и передача его в руки правосудия… Нет, она не могла позволить себе ни секунды отдыха. Вплоть до нынешней ночи. О такой роскоши ей и мечтать не приходилось. Сумеет ли она отказаться от этого наслаждения, успев узнать ему цену?
      Но вскоре ей предстояло вернуться с неба на землю. Нельзя позволять себе разнеживаться! Она вынула пробку и встала под душ. На четыре часа назначена встреча с Моникой. Надо прочитать статью в «Дейли ньюс».
      Вытираясь пушистым полотенцем, Хармони осознала, что отдала бы весь мир за возможность еще немного побыть с Тором. Но это было невозможно. Пора скорее заканчивать дела в Чикаго и возвращаться к девочкам. Она тосковала по ним и знала, что те тоже скучают по ней.
      – Хармони… – В двери стоял Тор.
      Беспокойная морщина залегла между его бровями.
      – Что случилось? – Она быстро обмоталась полотенцем.
      Сердце гулко забилось.
      Он долго смотрел на нее и неожиданно улыбнулся:
      – Ничего. Я решил воспользоваться всеми обещанными благами и попробовал заказать завтрак. А мне ответили, что уже время ленча.
      – И сколько же сейчас времени?
      – Два часа.
      – Что?!
      Он кивнул, наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
      – Доброе утро, соня!
      – Как же мы могли так проспать?
      Тор улыбнулся:
      – Ты еще спрашиваешь?
      Хармони фыркнула и отвернулась:
      – Пустить тебе воду?
      – Да, но пену взбивать не надо.
      Девушка открутила кран. Как сладко было ухаживать за ним!
      – Они сказали, что принесут еду вместе с одеждой. Рано утром я выставил за дверь наши ботинки и повесил свой костюм. Пусть почистят.
      Хармони повернулась к Тору.
      – Я ничего не слышала.
      – Ты совсем замучилась, и дело не только в этой ночи. Тебе надо было хорошенько выспаться.
      – Я знаю.
      Она наклонилась и провела пальцем по его груди сверху вниз. Когда рука достигла пупка, Тор перехватил ее и отвел в сторону.
      – Прекрати, а то мы опоздаем на встречу.
      Хармони надулась и выскочила из ванной, по пути успев наградить его поцелуем. Тор плюхнулся в ванну и она обернулась.
      – Тебе не помочь?
      – Выбирай: я или Моника!
      – Раз так, мойся сам!
      Она никогда не опаздывала на свидания, но стоило им с Тором потерять голову, и это неминуемо произойдет. Хармони хотела было прибрать постель, но затем остановилась. В гостинице это не обязательно, однако ей было неловко, что это сделает за нее кто-то другой.
      Девушка пересекла комнату и подошла к окну с чудесным видом на озеро. Ей еще не доводилось смотреть на него с такой высоты. От воды тянуло холодным и влажным ветром. Она увидела Чикаго с другой стороны, и это зрелище ей понравилось. Но она никогда не сможет забыть ни трущобы, ни Торнбулла.
      Немного погодя к ней присоединился Тор в полотенце, навязанном на талии. Капельки воды блестели на его чистых светлых волосах. Сильные руки обхватили девушку, и она прильнула к его груди.
      – Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
      – Хорошо. Чудесно. Мне даже Чикаго показался красивым. Поразительно, правда?
      – Нет. Таким его видит большинство.
      – Но не обитатели трущоб.
      – Настанет день, когда и они заживут по-другому.
      – Надеюсь. – Она подняла влажные глаза. – Спасибо тебе за помощь. Не знаю, что бы я делала без тебя.
      – Не за что благодарить. Я был счастлив предложить свои услуги. Мне ведь тоже хочется многое изменить.
      – Ох, Тор… – Девушка обвила руками его шею и притянула к себе. Но ей помешал стук в дверь. – Принесли еду?
      Он кивнул:
      – Поцелуй за тобой!
      Хармони юркнула в ванную и посмотрела Тору вслед. Он затеял какой-то спор, а затем обернулся. Одной рукой он вез тележку с блюдами, накрытыми крышкой, а в другой нес ботинки и вешалку с одеждой. Девушка заторопилась навстречу, приняла у него одежду, положила ее на кровать и услышала, как он пинком закрыл дверь.
      – Они вознамерились войти сюда и помочь накрыть на стол, – саркастически хмыкнул Тор. – Черта с два я пущу сюда кого-то постороннего!
      Хармони улыбнулась, забрала у него ботинки и поставила под кровать.
      – Молодец! Защитник!
      – Если бы они знали, что ты знаменитая разбойница, то поостереглись бы совать нос в номер, – фыркнул Тор.
      – Конечно ты прав.
      Юноша подкатил тележку к окну, выходившему на озеро, и приставил к ее концам два стула. Когда он снял с блюд крышки, восхитительный аромат заполнил комнату. Хармони проглотила слюну и поспешно села.
      – Корми меня!
      Он засмеялся и сел напротив:
      – Ну как?
      – Глазам своим не верю. Бифштекс. Картошка. Булочки. Мед и масло.
      – И кофе с молоком. – Тор усмехнулся. – Ты меня так немилосердно использовала, что без сочного, толстого бифштекса теперь не обойтись!
      – Я использовала тебя? – смешливо прищурилась она. – Мне казалось, что все было совсем наоборот.
      Тор засмеялся, а потом принялся резать бифштекс и не проронил ни слова, пока не очистил тарелку.
      Последовав его примеру, Хармони поняла, что в жизни не пробовала ничего вкуснее. И порции такие были разве что в приюте… Наевшись до отвала, она откинулась на спинку стула и поднесла к губам чашечку кофе. Теперь ей еще больше не хотелось покидать уютную, тихую гавань. Ох, Тор… Он дал ей так много, сделал столько, что теперь с ним не расплатиться по гроб жизни. Условия сделки были выполнены, но это было так приятно… Лучше бы она никогда не кончалась.
      – Хармони… Теперь, когда ты наелась и хорошенько выспалась, мне нужно сказать тебе кое-что…
      Девушка тревожно глянула на Тора. Он говорил ужасно серьезно. Живот свело судорогой. Наверно, не надо было столько есть.
      – Девочки?
      – Нет. Насколько я знаю, с ними все в порядке.
      Она облегченно вздохнула.
      – Торнбулл…
      Чашка со стуком опустилась на столик.
      – Что?!
      – Его не посадили в тюрьму.
      Ею овладело отчаяние.
      – Так это адвокат звонил?
      – Да. Завтрак я заказал раньше. – Тор сжал ее руку. – Его выпустили еще вчера.
      – Нет! – Девушка вскочила и заметалась по комнате. – Когда ты узнал об этом?
      – Вчера, вскоре после того, как мы заняли этот номер.
      – Тор! – Она подошла вплотную и подбоченилась. – Почему ты сразу ничего не сказал?
      – Вчера я хотел, чтоб ты как следует отдохнула, а сегодня – чтобы как следует поела. Ты бы проволновалась всю ночь, сама знаешь.
      Хармони села и в изнеможении откинулась на спинку.
      – Ты прав, – уронила она, закусив губу. – Думаешь, они спустят дело на тормозах?
      – Не знаю. Адвокат Торнбулла звонил нашему. Они прочитали статью в «Дейли ньюс». Торнбулл хочет вступить в переговоры с тобой и с полицией. Он якобы понимает, что ты ни в чем не виновата, и готов выделить некоторую сумму в качестве компенсации, а также оплатить учебу девочек. Взамен от тебя требуется подтвердить, что дверь не была заперта. Просто огонь распространился так быстро, что отрезал от выхода всех, кроме тебя и семерых детей. Но это заявление должно быть опубликовано во всех газетах.
      У нее подкосились ноги.
      – А как на это посмотрит полиция?
      – Думаю, они будут счастливы закрыть дело и квалифицировать пожар как несчастный случай.
      – Это значит, что все было напрасно…
      – Нет. Это значит, что ты победила. С тебя и девочек будет снято обвинение. Детям оплатят учебу. А Торнбуллу придется в дальнейшем быть осторожнее.
      – А как быть с сотней женщин и детей?
      – Они мертвы. Им ты уже ничем не поможешь.
      – Но ведь есть же подписанные показания…
      – Торнбулл объявил их фальшивкой. Он говорит, что ты не умеешь ни читать, ни писать.
      Хармони уронила голову. Все потеряно. Она встала, прошлась по комнате, посмотрела на лежавший в кобуре «сорок пятый» и погладила рукоятку пистолета. Столько пройти, столько испытать и вернуться к разбитому корыту! Но зато девочки теперь в безопасности. Она жива. И Торнбулл хочет дать им денег. Нет. Этого мало.
      Тор шагнул к ней, обнял и привлек к своему жаркому телу.
      – Вовсе не обязательно принимать решение сию минуту. Я просил адвоката передать Торнбуллу, чтобы он не торопил нас.
      – Хорошо. – Хармони повернулась к нему лицом, – Я не позволю Торнбуллу легко отделаться. Даже если ты считаешь, что это наилучший выход.
      – Решать тебе.
      – Я одеваюсь и еду на встречу с Моникой у развалин фабрики. Хочу, чтобы она написала еще одну статью. Надо как следует нажать на Торнбулла.
      – Будь по-твоему. – Тор заправил ей за ухо прядь темных волос. – Но медлить нельзя. За ним стоят большие силы, и убийц он может нанять столько, сколько захочет.
      – Я знаю – Девушка прикоснулась к пистолету. – Но надо постараться избавить землю от этого подонка.
      – Тогда поскорее одевайся, – улыбнулся Тор. – И пусть Моника всыплет ему так, чтобы он не смел глядеть в глаза порядочным людям!
      Она фыркнула:
      – Это было бы здорово! Но сначала надо прочитать ее сегодняшнюю статью.
      Хармони подошла к кровати и стала натягивать разбойничий костюм. Пока Торнбулл не будет мертв или не окажется за решеткой, она не расстанется с оружием.
      – Наверняка газета будет у нее с собой… – бросил Тор и тоже начал одеваться.
      Спустя несколько минут они заперли дверь «люкса», спустились по лестнице и вышли наружу. Быстро подвернувшийся экипаж увез их прочь от гостиницы.
      Хармони следила за сновавшими туда и сюда людьми, за женщинами в корсетах и юбках. Они не знали, как ошибаются. Ее, например, силой не заставишь расстаться с брюками и с пистолетом на бедре. Тор придумал отлично. Пыльник именно то, что нужно в городе. Девушка искоса посмотрела на него. Ему пришлось засунуть свой «сорок пятый» в задний карман брюк. В случае чего достать пистолет будет трудно. Его надо носить на бедре. Ладно. Главное, что Тор не безоружен.
      Чем ближе становилось место, которое она оставила в огне, тем громче звучали в ее ушах крики гибнущих. Хармони крепко прижалась к Тору, ругая себя за то, что согласилась вернуться на пепелище. Но то был единственный способ победить свой страх.
      Они подъезжали. Хармони стала узнавать знакомые фабрики и мастерские, мимо которых ходила день за днем. Сейчас откроется пожарище Она вцепилась в руку Тора.
      Коляска остановилась перед грудой обугленных развалин. Дождь прибил золу, а ветер разметал ее. Из земли торчали лишь почерневшие остатки угловых балок. Может быть, Торнбулл не стал их сносить в надежде восстановить фабрику…
      Она тянула время, боясь страшных воспоминаний. Ну же! Нельзя всю жизнь надеяться на Тора! Надо собрать остатки смелости, подумать о девочках, вспомнить мертвых работниц! Она обязана встретить прошлое лицом к лицу. Девушка поглядела на Тора и попыталась улыбнуться.
      – Я с тобой, – сказал он, беря ее за руку.
      – Нет. Я пойду туда одна.
      Он нахмурился.
      – Я должна сделать это, Тор. Иначе мне не удастся начать новую жизнь.
      Хармони отвернулась и встала со своего места.
      – Подожди. – Тор вышел, расплатился с извозчиком и помог ей сойти. – Он вернется через час и заберет нас. Уложишься?
      – Да, вполне. Спасибо. – Держась за его руку, Хармони пошла к тому месту, где совсем недавно высился фасад фабрики. – Моника приедет с минуты на минуту. Я хочу пройтись. Мне нужно увидеть это своими глазами.
      – Ты уверена?
      – Да. – Она похлопала его по руке. – Подожди меня у этого дерева. Когда приедет Моника, скажешь ей, где я.
      – Хорошо. Я буду рядом. Если понадоблюсь, позови.
      Хармони деланно бодро улыбнулась ему и шагнула по тротуару. В воздухе еще стоял запах гари. На нее обрушился поток воспоминаний. Слезы щипали глаза. Сколько мертвых. За что?
      Она застыла, глядя на почерневшие руины. Неужели это было так недавно? Справа от нее высились остатки угловой балки. Надо бы заглянуть туда, осмотреть все развалины, убедиться, что больше тут никого и ничего не осталось.
      – Хармони…
      Погруженная в свои мысли, девушка не сразу сообразила, что ее окликнули. В ушах стояли крики, плач, зовы… Если бы ей удалось вывести из огня побольше народу! Если бы она раньше вспомнила про окошко! И если бы не была заперта дверь..
      – Хармони!
      Девушка очнулась. Этот голос был ей знаком. Она недоуменно обернулась. Торнбулл! Потрясение заставило ее застыть на месте. Он медленно подошел и остановился рядом.
      Оцепеневшая Хармони беспомощно следила за тем, как Торнбулл достает «дерринджер» и прицеливается в нее. Подняв голову, она увидела Тора, схваченного двумя наемными убийцами. Как же можно было позволить себе расслабиться? Как она могла подумать, что газетная статья убережет ее? Слишком заманчивой оказалась фантазия, пришедшая им на ум прошлой ночью.
      – Думала, со мной покончено, да? – осклабился Торнбулл. – Решила, что можно безнаказанно оскорблять меня, убивать моих людей, тащить меня через всю страну и отдавать в руки полиции? Нет, это тебе даром не пройдет!
      Она отчаянно пыталась найти какой-нибудь выход, но казалось, мозг ее умер вместе с погибшими женщинами.
      – В былое время я бы всласть попользовался твоим славным маленьким тельцем. Но для тебя я был недостаточно хорош. Ты предпочла дать себя лапать этому дылде-южанину, правда? Я всегда считал тебя шлюхой, а теперь убедился в этом. Все вы, фабричные девчонки, отъявленные шлюхи!
      Мало-помалу Хармони пришла в ярость. Девушка заморгала, оглянулась на Тора и почувствовала, что у нее мурашки побежали по спине. Когда Торнбулл убьет ее, настанет очередь Тора. Никто ничего не увидит, никто не успеет помочь. Нет! Она помотала головой, чтобы прийти в себя. Нужно что-то придумать.
      Торнбулл наклонился к ней:
      – Слушай, а ты еще ничего! Если бы ты не доставила мне столько неприятностей, я бы с удовольствием зажал тебя в углу и задрал юбку!
      – Торнбулл, меня тошнит от тебя… Он угрожающе сжал пистолет:
      – Было бы у меня время, я бы тебя наизнанку вывернул, а ты бы визжала от удовольствия или притворялась, что тебе это приятно, потому что другого выхода у тебя не было бы!
      – И многих женщин ты зажал в углу и изнасиловал?
      Его лицо заблестело от пота.
      – Давно счет потерял. Дура, неужели непонятно, что это входит в правила игры? Если женщины хотят работать у меня, они обязаны платить.
      – Неправда. Это наниматель платит рабочему.
      Он покачал головой:
      – Женщины обязаны радоваться тому, что соглашается им дать мужчина. Пусть знают свое место! Ладно, хватит разговоров. Сейчас ты прогуляешься в эти развалины, а потом я полюбуюсь, как твой труп зароют под краеугольным камнем новой фабрики. Черт побери, ты так трогательно заботилась о рабочих… Вот и смотри теперь на них сколько влезет!
      Он засмеялся, злобно глянул на девушку и вытер со лба крупные капли пота.
      – Что вы сделаете с Тором?
      – Считай, что он уже мертв. Этот осел не умнее тебя. Его закопают на горшечном поле.
      – Тут вокруг мастерские. Кто-нибудь вас увидит.
      – Мастерские есть, а окон нет! И лишних глаз тоже. – Он пошевелил дулом «дерринджера». – А теперь иди!
      – Сначала скажи мне кое-что. Это ведь ты приказал запереть дверь, правда?
      – Еще бы! Вы, женщины и девчонки, слишком много бегали по улицам в рабочее время!
      – Зачем ты врешь? Мы с трудом отрывались от работы. Ты прекрасно знаешь, что нам надо было заработать. Скажи честно, что просто хотел урвать у нас еще часок-другой. Вот почему ты запирал дверь. Признайся!
      – Это не имеет значения. Какая разница? Я босс и делаю то, что хочу. Мои рабочие – моя собственность. Я делаю все, что хону, и плачу сколько хочу. – Он прищурился. – Все! Иди вперед!
      – Нет.
      – Делай что сказано, и тогда твой джентльмен с Юга умрет легко. Иначе ему придется изрядно помучиться.
      Хармони опустила веки, чтобы больше не видеть это ненавистное лицо. Безнадежно. Все, за что она боролась, обратилось в пыль. До нее донесся запах гари. Снова огонь, снова крики! Ей представился мертвый Тор, зарытый в глину, и Торнбулл, из года в год, из года в год запирающий дверь. Задрожав от гнева, она неожиданно открыла глаза.
      – Ну что, девчонка со «свитшопа», ты готова?
      Хармони кивнула, медленно отступила назад и незаметно завела левую руку за спину. Вцепившись в ткань пыльника, она посмотрела Торнбуллу прямо в глаза.
      – Иди! – Он вытер лицо тыльной стороной руки, но «дерринджер» держал по-прежнему цепко. – Я не собираюсь тратить на тебя целый день!
      – Это не понадобится. Ты больше никому не причинишь вреда. Считай себя мертвецом, негодяй!
      Хармони рванула пыльник левой рукой, а правой выхватила пистолет. С мстительной радостью она поглядела в его ошеломленное лицо, повернулась боком и выстрелила ему прямо в сердце. «Дерринджер» выпалил одновременно, и девушка ощутила удар пули.
      Она упала. Мысль о собственной смерти не опечалила ее. Девочки были в безопасности, за мертвых подруг она отомстила. И Тор любил ее. Стоило ради этого покончить с Торнбуллом. Вот так же бы расправиться со всеми чикагскими акулами!
      – Хармони!
      Девушка узнала голос и объятия Тора, прижавшего ее к груди. Он тоже спасен… Все остальное неважно. Потом ей послышались другие голоса. Моника О'Салливен и мужчина в форме чикагской полиции. Что ж, полицейские всегда опаздывают. Она сделала за них всю работу.
      – Хармони, с тобой все в порядке. – Тор гладил ее по лицу. – Ты слышишь меня?
      Она попыталась кивнуть. О чем он говорит? Она сделала все, что могла, но Торнбулл успел выстрелить.
      – Черт возьми, потрясающая стрельба с ходу! – Тор крепко прижал ее к себе. – Такое удается раз в жизни!
      – Вы самая храбрая женщина на свете! – с благоговейным ужасом выдохнула Моника.
      В ушах Хармони стоял звон. Она что, умирает?
      – Пуля попала тебе в бок, – объяснил Тор, продолжая гладить ее по щеке. – Но ты такая сильная, ты непременно выкарабкаешься!
      – Торнбулл…
      Как ни странно, губы еще повиновались ей. Вот только сил говорить не было.
      – Он мертв. Ты прикончила его.
      – Мисс Харпер, пусть вас это не беспокоит.
      – Это Джонни О'Бэньон, мой жених. Моника сжала ее руку. – Мы были здесь и все слышали. Какое несчастье, что при Джонни не оказалось оружия, иначе они не успели бы и пальцем вас тронуть!
      – Все верно, мисс Харпер. Чикагская полиция слышала признание Торнбулла. Вам и девочкам больше не о чем волноваться. И я хорошо запомнил лица сбежавших наемных убийц.
      – Я немедленно сажусь за статью. Ох, и шуму будет! – Моника похлопала Хармони по руке и отступила. – Не тревожьтесь. Мы сейчас же отправим вас в больницу.
      – Я буду жить?
      – Да! – Тор нежно поцеловал ее, а потом сказал на ухо: – Теперь ты свободна. А как только ты поправишься, у нас с тобой будет долгий разговор.
      Девушка улыбнулась.
      – Так как же? Шелковые у меня шпоры или серебряные? – из последних сил прошептала она.
      – Ни то, ни другое. Они из чистого золота. Как и ты сама.