Глава 25

Жанетта бросила шляпу на постель и с минуту размышляла, стоит ли захватить ее с собой. В это утро она, казалось, совершенно утратила способность к принятию решений и поздравляла себя с тем, что уложила вещи накануне. За окном стоял серенький, унылый день. Улицы были безлюдны, и в этом было что-то зловещее.

Девушка опустила штору и отвернулась от окна, подавляя невольную дрожь и утешая себя тем, что в такой ситуации никому не будет до нее дела, что никто не побеспокоит ее по дороге к дому Куинси.

Этой ночью она честно старалась уснуть, но дремота то и дело прерывалась тягостными снами. Едва забрезжил утренний свет, она поднялась и оделась. После этого осталось только ждать и надеяться на то, что побег удастся, что она в конце концов окажется вне досягаемости отчима и жениха. Слышно было, как эти двое переговариваются, спускаясь в столовую. Значит, они все еще были в доме, так как никто не пришел известить об их уходе.

Жанетта достала плащ и стояла, задумчиво вертя его в руках, и вдруг в коридоре раздались шаги. Она едва успела бросить плащ и шляпу на дно шкафа, захлопнуть дверцы и присесть в кресло. Сердце ее колотилось как безумное, и стук его, казалось, слышен был в коридоре. Невероятным усилием воли она постаралась справиться с дыханием.

К счастью, это оказалась Берта с подносом, заставленным так плотно, что она с трудом удерживала его в руках. Водрузив его на столик, она испустила шумный вздох облегчения.

– Доброе утро, мадемуазель! – громко обратилась она к Жанетте, при этом заговорщицки подмигнув ей.

– Доброе утро, Берта, – нервно откликнулась девушка. – Видите ли, я совершенно не голодна…

– Все идет по плану, – прошептала экономка, озираясь с таким видом, словно стены и в самом деле имели уши. – Те двое все еще здесь. Поешьте пока. Они собираются подняться к вам немного позже.

– Правда? – испугалась Жанетта, хотя и ожидала чего-то подобного.

Экономка кивнула и сняла вышитую салфетку с принесенных блюд.

– Мне пора, мадемуазель! – все так же громко сообщила она. – Надеюсь, завтрак вам понравится.

– Постойте! – воскликнула девушка.

– Взгляните, что я вам приготовила, – тем же тоном продолжала Берта, делая предостерегающий жест.

Девушка изумленно округлила глаза: завтрак состоял из яиц всмятку, тонко порезанных колбасы и сыра, а также хлеба и фруктов – в таком изобилии, словно есть его предстояло целой компании.

– Никогда не помешает подкрепиться, особенно в годину испытаний, – заметила экономка, понизив голос.

Покинув комнату, она заперла ее. Жанетта закусила губу, чтобы не расхохотаться при виде этой горы провизии. Впрочем, заключительное замечание Берты показалось ей разумным, а потому, хотя аппетита у нее и не было, она принялась намазывать гренки маслом. После первого же съеденного кусочка нервозная тошнота прошла. Жанетта взялась было за сладкую булочку, но в двери опять повернули ключ.

В комнату вошли Эдуард и Ален, за ними Гретхен, встревожено окинув взглядом ломящийся от яств стол. Жанетта постаралась улыбкой приободрить тетку, зная, что та быстро придумает правдоподобное объяснение. И в самом деле, Гретхен величественно уселась напротив и взялась за кофейник.

– Я хотела позавтракать в твоей компании в этот знаменательный день, малышка, но боюсь, Берта перестаралась. Здесь хватит на четверых!

– Она так добра! – подхватила девушка.

Мужчины подошли и встали по обе стороны стола, как часовые на посту. Помня о правилах игры, Жанетта протянула руку жениху. Тот схватил ее, прильнул губами и так долго не отрывался, что пришлось в конце концов отдернуть руку.

– Не хотите ли кофе? – спросила она, стараясь не терять спокойствия.

– Мы спешим, – отмахнулся отчим. – Надеюсь, ты помнишь, что сегодня венчание? Нужно отдать все необходимые распоряжения. Дамы, прошу простить за столь поспешный уход.

– Конечно-конечно, – кивнула Гретхен. Жанетта молча склонилась к чашке с кофе.

– Венчание состоится сразу после полудня, – продолжал Эдуард, не обращая на нее внимания. – Гретхен, тебе поручается забота о наряде новобрачной.

– Эдуард! Да ведь у нас совсем нет времени на подготовку! Может быть, немного отсрочить церемонию? Нужно разослать приглашения…

– Какие еще приглашения?! – вскричал он. – В такое время? Надо как можно скорее обвенчать их, и я не желаю слышать никаких возражений!

– Не кричите так, – примирительно заметила Гретхен. – У вас случится несварение желудка.

– В самом деле, сейчас не время для соблюдения всевозможных приличий, – вмешался Ален. – Поройтесь в своем плотно набитом шкафу, мадам. Там наверняка отыщется что-нибудь подходящее для невесты. За это маленькое неудобство я обещаю после свадьбы завалить Жанетту платьями.

На лице у него при этом было выражение, недвусмысленно говорившее, что он предпочитает видеть молодую жену обнаженной как можно чаще.

– Одним словом, – снова перехватил инициативу Эдуард, – к нашему возвращению извольте быть готовы, вы обе. И чтобы без капризов, без всех этих охов и ахов! Поймите же, город на грани мятежа! Нужно убираться отсюда как можно скорее!

– Как скажете, отец, – кротко произнесла Жанетта, хотя предпочла бы заскрежетать зубами от гнева.

Очевидно, Эдуард что-то почувствовал, так как начал оправдываться:

– Я понимаю, понимаю! В провинции венчание прошло бы с блеском и помпой! Однако, кроме тебя самой, винить некого! Не ты ли устроила побег и тем самым впуталась в разные неприятности? Ничего, скоро ты будешь в надежных руках, образумишься и заживешь как подобает.

– Как скажете, отец, – повторила она.

Эдуард сдвинул брови, не доверяя этой неожиданной кротости, но потом пожал плечами.

– Значит, решено, – вступил в разговор Ален. – Вся эта спешка мне тоже не по душе, однако нам и впрямь нужно поскорее отряхнуть марсельскую пыль со своих ног.

– Разумеется, – механически произнесла девушка, откусила кусочек булки и едва смогла проглотить.

– В таком случае мы уходим! – Эдуард оживленно потер руки.

Они направились к двери. Гретхен окликнула Эдуарда, напомнив, что он прихватил с собой ключ от комнаты Жанетты.

– Не думаете ли вы, мадам, что я собирался оставить его вам? – ответил тот насмешливо. – Я не так глуп! После вашего попустительства прихотям этой девчонки я не намерен больше вам доверять. Это касается и экономки.

– Как же я смогу переодеться для венчания?

– Сделаете это, когда мы вернемся, а пока займитесь Жанеттой.

– И вы будете целый час ждать, пока я оденусь? Я не привыкла спешить.

– У вас будет десять минут – и ни минутой больше!

– Однако! – воскликнула Гретхен в негодовании. Мужчины поспешно покинули комнату. Жанетта, очень бледная, откинулась на спинку кресла. Если отчим унес с собой запасной ключ, все кончено, думала она со страхом. Значит, ей придется стать женой Алена!

– Что же делать, тетя Гретхен? – в отчаянии обратилась она к тетке.

– Тише! Пусть уйдут, потом поговорим.

Теперь девушка не могла и думать о еде. Она долила себе кофе и с жадностью его выпила, испытывая сильную жажду. Гретхен невозмутимо принялась за завтрак. Прошло невероятно много времени – во всяком случае, так показалось Жанетте, прежде чем послышался отдаленный стук парадной двери.

– Так что же мы предпримем? – снова начала она.

– Не волнуйся, дорогая, – с улыбкой ответила Гретхен. – У меня в доме хватает ключей.

– Боже мой! – вырвалось у девушки. – Вы поистине чудо, тетушка! Я думала, на сей раз все кончено!

– Смотря для кого. А теперь поешь, силы тебе понадобятся.

Жанетта с аппетитом доела завтрак и улыбнулась тетке.

– Саквояж упакован? – деловито осведомилась Гретхен.

– Да, еще ночью.

– Ах, эта нетерпеливая молодость! – добродушно улыбнулась она. – Позволь взглянуть, что ты собрала.

Девушка выложила для обозрения, плащ, шляпу и раскрыла плотно набитый саквояж. Тетка пристально оглядела все вещи, зная, что очень важно правильно собраться в дорогу.

– Брать ли мне с собой шляпу? – спросила девушка неуверенным тоном.

– Разумеется! Ты должна беречь цвет лица. Его легко утратить, но трудно восстановить.

– Ах, да… сегодня я так рассеянна…

– Зато отлично выглядишь, – заметила Гретхен. – Вот что, дорогая, у меня кое-что для тебя есть. Так сказать, прощальный подарок.

Она достала из-за корсажа перстень с громадным драгоценным камнем.

– Прими это вместе с моим благословением, – мягко произнесла она, вкладывая перстень в руку племянницы. – Это одно из моих любимых украшений, но я расстаюсь с ним без сожаления. Когда понадобятся деньги, заложи его не колеблясь.

– Но это уж слишком! – запротестовала Жанетта. – Эта вещь, должно быть, бесценна! Как я могу принять ее?

– С благодарностью. Не годится отвергать подарок, сделанный от души.

– В таком случае благодарю вас! – Девушка взяла руку тетки и прильнула к ней щекой. – Я никогда не забуду вашей доброты.

– Если удастся сберечь этот перстень, тем лучше, но обещай, что в трудную минуту ты им воспользуешься. – Приподняв подол, Гретхен отцепила от пояса нижней юбки два тяжелых мешочка. – В одном золотые монеты, в другом деньги помельче. Мне известно, что до сих пор ты редко держала деньги в руках и не привыкла рассчитываться, но когда-то ведь нужно начать, не так ли?

Жанетта хотела ответить, однако горло ее сдавило, глаза заволокло слезами.

– Но, тетушка!..

– Тсс! Я ничего не желаю слушать. Учись принимать подарки, малышка, это ведь тоже своего рода искусство. Золото спрячь подальше, а мелочь положи в ридикюль. Она может вскоре пригодиться. Знаешь, ведь делать подарки ничуть не менее приятно, чем получать.

– Мне это не приходило в голову, – призналась Жанетта. – Благодарю вас, тетя Гретхен!

– Жаль, что я не могу и дальше быть рядом и помогать тебе во всем. Покинув мой дом, тебе придется надеяться только на себя.

– Вы известили Куинси?

– Да, но ответа не получила. Впрочем, в этом нет ничего странного. Бывало, что он отсутствовал по нескольку дней.

– Да, конечно… – рассеянно произнесла девушка. – Мне просто хочется поскорее увидеться с ним.

– Все будет хорошо! – Гретхен ласково потрепала ее по руке. – Жизнь сама решает большинство проблем.

– Вы так и не дали обещания, что в случае чего укроетесь у Куинси.

– Разумеется, я это сделаю, но лишь в самом крайнем случае. Видишь ли, хотя я и повидала многое, но не утратила любопытства. Эдуарда и Алена предоставь мне. Думаю, новые беспорядки тотчас прогонят их из Марселя, но даже если все будет спокойно, поместья нуждаются в присмотре, и оба они понимают это.

– Я всей душой надеюсь никогда больше не видеть ни того, ни другого!

– Да уж, мужской пол нередко преподносит нам неприятные сюрпризы, – с грустью сказала Гретхен. – Однако за Куинси Жерара я ручаюсь.

В дверь постучали, и почти сразу же послышался звук ключа. Жанетта расслабилась, увидев, что это Берта. Лицо экономки, обычно невозмутимое, было от волнения покрыто красными пятнами. – Карета ждет, мадемуазель!

Девушка порывисто поднялась и прижала руку к груди, стараясь унять неистовое биение сердца. Только теперь она поняла, что в глубине души опасалась никогда не услышать этих слов. Она бросилась к кровати, схватила шляпу и нахлобучила на голову. Через полминуты Жанетта была уже в плаще и с саквояжем в руке.

– Мадемуазель! – обратилась к ней экономка. – Я напекла вам в дорогу пирожков… Ведь никогда не знаешь, как повернется дело!

Тронутая до глубины души, девушка приняла узелок и положила его в саквояж к остальному своему имуществу.

– Вы обе так добры ко мне! – воскликнула она, не скрывая слез. – Право, я…

– Довольно, дорогая, – мягко перебила ее Гретхен, увлекая за руку к двери. – Время не ждет!

Жанетта постаралась совладать со своими чувствами, тем более что те, кого она сейчас покидала, держались с поразительным самообладанием. Лишь по глубокой грусти в глазах можно было понять, как они расстроены. Бездетные вдовы, они привязались к Жанетте как к родной дочери. Однако у нее была своя жизнь и право поступать, как она сочтет нужным.

Внизу Жанетта помедлила, чтобы бросить прощальный взгляд на обстановку дома, который успела полюбить. Она знала, что будет вспоминать его и скучать по нему. Женщины по очереди заключили ее в объятия.

– Только не беспокойтесь обо мне, ладно? Я не пропаду! И помните, если случится беда, сразу бегите в дом Куинси.

С этими словами она перешагнула порог черного хода и заторопилась через дворик к выходу на боковую улочку. Взявшись за ручку калитки, она оглянулась. В дверях стояли две неподвижные фигуры. Жанетта подумала, что они, конечно, не уйдут, в дом, пока не услышат стук колес экипажа. Острое чувство потери овладело ею, но другого пути не было: она должна была их покинуть.

Небо было затянуто тучами, и эта ненастная погода усугубляла растерянность Жанетты. Ее пугала неизвестность, и ей приходилось напоминать себе, что бежит она не куда глаза глядит, а к любимому человеку, и, значит, все будет хорошо.

За углом стояла карета со знакомой фигурой Жоржа на облучке. Жанетта ускорила шаг, кивнула кучеру и удобно разместилась на мягком сиденье. Казалось странным, что не так давно она уже ехала в обществе Жоржа, спасаясь бегством, но тогда к дому Гретхен, а не от него. Как же все изменилось с тех пор! Тогда она, избалованная девчонка, привыкшая к роскоши, еще мало что смыслила в жизни. Теперь она готова была отказаться не только от богатства, но и от близких ей людей ради новой жизни и новых целей.

Жанетта де Лафайет, дочь барона, осталась в прошлом. Новой Жанетте еще только предстояло найти свое место в жизни, построить себе совершенно иное будущее.

Впервые взглянув со стороны на все, что произошло с ней в последнее время, Жанетта ужаснулась. Она все еще не могла поверить, что именно она совершила все эти отчаянные поступки. Она вспомнила сверкающие глаза Куинси, его непокорные кудри и засмеялась от счастья.

Свободна! И на пути к любимому!

Глава 26

Жанетта бросила опасливый взгляд на черные тучи. Похоже, собиралась гроза. Она поздравляла себя с тем, что добралась до места назначения раньше, чем погода окончательно испортилась. Когда она увидит Куинси, это и вовсе будет не важно, потому что для влюбленных любая погода хороша!

Она громко постучала в ворота, выходящие в переулок, и услышала в ответ встревоженный женский голос:

– Кто там?

– Жанетта де Лафайет! Помните меня, мадам Марго? Однажды я уже была в этом доме.

– Мадемуазель!

Со скрежетом поднялся засов, тяжелая створка ворот отъехала в сторону. Высунув голову в щель, экономка окинула гостью быстрым взглядом и кивнула, приглашая войти. Как только девушка сделала шаг внутрь, засов со скрежетом встал на место. Проведя ее в дом через садик, все такой же очаровательный, Марго быстро заперла заднюю дверь и заложила ее тяжелым брусом. Все занавески в гостиной были задернуты.

– Прошу прощения за то, что заставила вас ждать, но осторожность прежде всего!

В доме было тепло и уютно. Жанетта удивленно обвела взглядом плотно зашторенные окна.

– Вы ожидаете беспорядков?

– Не то чтобы ожидаю, скорее опасаюсь. Когда хозяина нет дома, мне обычно не по себе, а в эти дни в городе неспокойно.

– Вы правы, – согласилась Жанетта, вспомнив свою утреннюю нервозность.

– Позвольте ваш плащ и шляпу, мадемуазель. Вы прибыли издалека?

– С другого конца города, – ответила девушка, избавляясь от верхней одежды.

– Навестить Куинси? – уточнила экономка, поднимая саквояж.

– Не совсем. Если честно, я бы хотела здесь остаться…

– Остаться?

– Если это удобно…

– Ну конечно, отчего же нет! Я представляю, в каком восторге будет хозяин.

– Надеюсь, – пробормотала Жанетта, внезапно усомнившись в этом.

– Осмелюсь предложить вам прежнюю комнату. Она готова, можете вселяться в любой момент.

Марго заторопилась к лестнице, словно ей не терпелось поскорее покончить со всеми этими делами. В ее комнате наверху, не медля ни секунды, экономка принялась развешивать в гардеробе платья. Чувствуя себя неловко и не в силах молчать, Жанетта решила внести ясность в сложившуюся ситуацию.

– Позвольте объяснить…

– В этом нет необходимости. Вам здесь всегда рады.

– Но должны же вы знать…

– Что ж, если считаете нужным, объясните.

– Я снова совершила побег. На этот раз отчим наверняка лишит меня наследства! Но мне все равно, потому что я люблю Куинси и хочу быть с ним!

Экономка прервала свое занятие и посмотрела на девушку взглядом, полным искреннего тепла и понимания.

– Что я могу сказать? Я счастлива за вас обоих. Куинси долго ждал и надеялся. Не то чтобы он обсуждал это со мной… женская интуиция, только и всего.

– Он знает о моем побеге?

– Еще нет. Записка графини де Жиро попала в мои руки. Я не совала в нее нос, поэтому ваш приход явился для меня неожиданностью.

– И еще, мадам Марго! Я обидела Куинси…

– Не забивайте этим свою хорошенькую головку. Куинси крепкий, он выдержит. Давайте лучше поскорее устроим вас в этом доме, а потом я выглажу вашу одежду.

Узелок с пирожками, поначалу отложенный в сторону, вызвал у экономки нескрываемое удивление. Жанетта со смехом пояснила, что это, так сказать, прощальный подарок от Берты. – Давайте выпьем с ними чаю! – предложила она.

– Что, вдвоем? – опешила Марго. – Это неловко, ведь я всего лишь служанка.

– Мне ли придерживаться мелких условностей, если я нарушила основные! К тому же нам нужно о многом поговорить.

– Что ж, я к вашим услугам. А знаете, вы приехали вовремя, – заметила экономка, когда они спускались вниз. – Грядут суровые времена. У меня мурашки шли по коже от мысли, что я тут совсем одна. С вами мне гораздо спокойнее.

– Я рада.

Расставив на столе все необходимое для чаепития, Марго, посмотрев на блюдо с пирожками, вздохнула:

– Жаль, что я не могу поделиться этим с сестрой!

– А где ваша сестра?

– Даже и не знаю. На днях у нее умер муж. От горя она немного не в себе и скитается по трущобам. Я пыталась взять ее в дом, но она наотрез отказалась.

– Отчего же вы не попросили Куинси уговорить ее? Возможно, она опасается, что он будет против, но это, конечно, не так!

– Сейчас у него хватает хлопот и без моих семейных проблем.

– Тогда я сама с ним поговорю при встрече.

Этот разговор вызвал в Жанетте воспоминания о демонстрации, о грязных, оборванных и озлобленных людях, и она вдруг задалась вопросом, так ли уж безопасно в этом доме даже за запертыми дверями.

– Есть тут какое-нибудь оружие? – обратилась она к Марго.

– Оружие? – удивилась та. – Есть пистолет в комнате хозяина, в нижнем ящике секретера.

– Хорошо! Я охотилась чуть ли не с детства и умею обращаться с огнестрельным оружием. Пистолет пригодится нам в случае нападения. Я поищу его, пока вы будете заваривать чай.

Экономка кивнула и направилась на кухню, бормоча себе под нос что-то неодобрительное: по ее мнению, женщины не должны иметь к оружию никакого отношения. А Жанетта взлетела на верхний этаж, с трудом дыша в спертом воздухе. Ей очень хотелось, чтобы Куинси был рядом, тогда она чувствовала бы себя в большей безопасности.

В дверях хозяйской комнаты она остановилась, переполненная воспоминаниями о единственной ночи любви. Как он был нежен и неистов тогда!

Пистолет в самом деле оказался в нижнем ящике секретера. Ощущение холодного металла быстро рассеяло счастливые воспоминания, и она напомнила себе, что должна быть сильной. Жанетта постаралась мысленно подготовиться к любому повороту событий и в случае необходимости защищать себя и Марго. Пистолет был хорошо вычищен, смазан и заряжен. Рядом в кожаном мешочке лежали запасные патроны. Жанетта с оружием в руках вернулась в гостиную, куда как раз входила Марго с чайным подносом. Пистолет Жанетта положила на столик у самой двери, чтобы в нужную минуту был под рукой. Экономка разлила чай. В комнате повисла напряженная тишина.

– Какое странное чувство, – заметила Марго. – Точно такое же было у меня с самого утра в тот день, когда океан разбушевался и полностью затопил, нижнюю часть города. Тогда многие в бедных кварталах погибли…

– Какой ужас! И вы все это видели?

– О, нет! Я была в верхней части города, работала в то время на одном из лучших постоялых дворов. Если бы не это, я бы сейчас не говорила с вами, мадемуазель. Ужасно это было, вот что я вам скажу. Вода сносила все подряд – не только нищенские лачуги, но и дома покрепче. И все-таки признаюсь вам: легче выдержать буйство стихии, чем человека!

– Ворота надежно заперты? – спросила Жанетта со страхом.

– Как обычно. Но я очень волнуюсь за хозяина! Что, если он постучит, а мы взаперти не услышим?

– Может быть, подождать его во дворе? Не может же он отсутствовать вечно?

– Как хотите. Я так растеряна… Делайте, что считаете нужным.

Прежде чем выйти в садик, девушка бросила взгляд на пистолет, но решила не брать его с собой. В конце концов, до сих пор ничего страшного не случилось!

Подойдя сначала к передним воротам, она обнаружила, что они надежно заперты и заложены толстым засовом. Задние ворота, состоявшие из одной тяжелой створки, тоже были в полном порядке, и не было никаких признаков того, чтобы в них кто-то ломился. Однако облегченный вздох замер на губах Жанетты, когда она посмотрела на небо: оно было окрашено в зловещий бурый цвет и пульсировало, словно где-то пылал чудовищный костер.

Резко развернувшись в противоположную сторону, Жанетта увидела на тучах багровый отсвет. Тучи двигались со стороны скопления хижин и лачуг, среди которых стоял дом Куинси. Очевидно, в кварталах бедняков бушевал пожар. Девушка живо представила себе, как люди в страхе бегут из своих жалких лачуг, как полчища крыс мечутся под ногами, – и содрогнулась •при мысли, что пожар может охватить весь город.

Она почувствовала себя маленькой и беспомощной перед этим буйством стихии, а жуткий красный отсвет все ширился и заполнял небо. Уже был слышен отдаленный рев пламени. Запах гари становился сильнее – и вдруг ударил прямо ей в лицо, принесенный неожиданным порывом ветра. Жанетта задохнулась и зажала нос.

Дом Куинси был не так уж далеко от опасного района, но хуже всего, что ветер все время менялся и невозможно было предсказать, в какую сторону распространится пожар. На дом и садик начал падать пепел. Жанетта быстро вернулась в дом. Экономка встретила ее у двери и округлила глаза при виде хлопьев пепла на ее платье.

– Что происходит? Что там? Впрочем, не важно! Главное, что беда уж у порога!

– Да, это так.

Жанетта присела к столу, поднесла к губам чашку с остывшим чаем, но не могла сделать ни глотка.

– Скажите же, что там творится? – дрожащим голосом спросила Марго.

– Трущобы в огне, и пожар, похоже, движется в нашу сторону.

– Боже милосердный! Пожар! Моя несчастная сестра! Она погибнет, если уже не погибла!

– Только бы пошел дождь!

Экономка, ломая руки, начала что-то говорить, но неожиданно замолчала: у задних ворот послышался грохот, как будто в них ломилось сразу несколько человек. Жанетта побледнела, как ни странно, она испытала облегчение: наконец-то хоть что-то случилось!