– Почему вы зовете его Блю? – спросила Розалинда. Она протянула руку и почесала борова за огромными ушами. Блю зажмурил свои маленькие глазки от удовольствия.

Хейзл переключила внимание на Розалинду.

– Когда он был маленьким, мне показалось, что у него голубоватый хвостик. Но подозреваю, что он каким-то образом окунул его в чернила.

– Но почему бы не назвать его Уайт? – спросила Розалинда.

– Разве тебе неизвестно, моя дорогая, что всем свиньям дают имена в зависимости от цвета и формы их хвостов.

Розалинда улыбнулась:

– Нет, я не знала, но теперь запомню. Хейзл пытливо оглядела Розалинду:

– Я уверена, что Блю недоумевает, кто ты.

– Я ваша новая помощница, – ответила Розалинда. – Но я вовсе не покушаюсь ни на одну из обязанностей Блю.

– А с чего ты взяла, что мне нужна ассистентка?

– Я умею ездить верхом, стрелять, читать, писать на двух языках и говорить на третьем. Мне нравится учиться. – Розалинда оглядела помещение редакции. – К тому же я обойдусь вам дешево.

Хейзл запрокинула голову и расхохоталась:

– Мэверик, она говорит точь-в-точь как ты!

– Да уж, тебя не проведешь.

– Значит, она твоя, дочь. Так вот зачем ты ездил на Юг? – Хейзл покачала головой. – Ах ты, хитрец! Пройдет несколько лет, и тебе придется палкой отбиваться от ковбоев, которые будут ее осаждать. Ты ведь знаешь, что в Вайоминге приходится одна женщина на шесть мужчин. А в северном Вайоминге, возможно, эта разница еще больше.

– Ты не сообщила мне ничего нового, – ответил Мэверик. – Но ее мать и бабушка умерли, и ей пора научиться жить на ранчо.

– Синтия приохотила меня к письму и книгам, – возразила ему Розалинда.

Хейзл обратила к Синтии внимательный взгляд. – Она приехала сюда, чтобы основать издательский дом, – пояснил Мэверик.

– Что? – подалась вперед Хейзл.

– Я редактор из Нью-Йорка, – вмешалась Синтия, решив, что теперь настал ее черед говорить. – Ищу материалы – интересные случаи, эпизоды, истории. Я собираюсь их обрабатывать и публиковать.

– А я работаю над книгой о травах, – улыбнулась Розалинда, не скрывая гордости. – В Денвере мне купили записную книжку и карандаш, и с тех пор я делаю зарисовки.

– К счастью, Синтия, кажется, отказалась от мысли опубликовать историю моей жизни, – сказал Мэверик, подмигивая Синтии.

Она только покачала головой.

Хейзл, хмурясь, оглядывала их троих, потом рассмеялась:

– Да ты просто потешаешься надо мной! Верно?

– К тому же Синтия – моя невеста. – Мэверик обнял Синтию за талию.

Хейзл сделала шаг назад:

– Рекс Далтон интересуется тобой. Мэверик нахмурился:

– При чем тут Рекс Далтон? Какое ему до меня дело?

– Этот человек охотится на тебя с того самого момента, как появился в городе пять месяцев назад. Он хочет занять твое место, но ему это не удастся. Кто его будет уважать, как тебя? Да и на индейцев он не имеет никакого влияния.

– Он дурак, – сказал Мэверик.

– Может, и так, – согласилась Хейзл, – но коварный, как койот. А теперь он будет заглядываться на твою дочь и невесту.

– Ну, это и доказывает, что он дурак, – хмуро заметил Мэверик.

– Хочешь послушать, что происходит? Мэверик вздохнул:

– Нельзя ли повременить с этим до ужина?

– Можно.

– Я приглашаю. Давай встретимся в кафе в шесть. Я не пробовал бифштекса с тех пор, как уехал из Гус-Крика.

Хейзл посмотрела на Розалинду и Синтию:

– Ты такой шустрый, Мэверик, что, боюсь, у тебя не останется времени поесть.

– Ты меня мало знаешь. И напомни мне, что никогда больше не следует покидать Вайоминг.

– Это мне по душе. – Хейзл уперла руки в бока. – А теперь пора заняться газетой. Так зачем ты заглянул ко мне?

– Хотел познакомить тебя с Розалиндой и Синтией.

– И?..

– Я подумал, что ты можешь помочь Синтии организовать свое дело.

Брови Хейзл высоко взметнулись, и на лбу прорезались морщинки.

– Так это не шутка? Мэверик усмехнулся:

– Насколько мне известно, она настоящий редактор из Нью-Йорка.

Хейзл повернулась к Синтии:

– Так что вы делаете здесь?

– Хороший вопрос. – Синтия снова оглядела комнату. – Это долгая история. Думаю, у вас сейчас было время ее выслушать.

– Давайте-ка к делу.

– Вайоминг мне нравится.

– Верно. Это хорошее место для женщины, если она хочет начать свое дело.

Хейзл погладила Блю по голове.

– 12 декабря 1869 года правительство объявило о равноправии женщин на территории штата Вайоминг. С тех пор женщины Вайоминга имеют право голоса. Принято также еще несколько законов, защищающих наши права. Я полагаю, что Сюзен Б. Энтони может нами гордиться. Так что это не самое худшее место, чтобы обосноваться.

– Но Шайенн или Шеридан больше подходят для того, чтобы начать новое дело, чем Гус-Крик.

– Почему? – спросила Хейзл, подаваясь вперед.

– Шайенн крупнее, и к востоку и западу от него проложена железная дорога.

– У вас мышление жительницы большого города! – нахмурилась Хейзл.

– Да, но...

– Что вам надо, чтобы опубликовать книгу?

– Мне нужна рукопись, ее надо будет отредактировать. И это я могу сделать сама. Но потом мне понадобятся печатный пресс, бумага, шрифты, обложки и распространитель.

– И вы полагаете, что Гус-Крик для этого не подходит?

– Я думаю...

Хейзл подалась к Синтии:

– Вы полагаете, что мы не справимся? Синтия сделала шаг назад.

– Я думаю, будет намного легче и дешевле сделать это в большом городе.

– Отлично! – Хейзл круто повернулась к своему печатному станку, положила руку на машину, потом снова обернулась к Синтии. – Моя старая «Люси» сможет напечатать вашу книгу, если мы станем работать ночами.

– Книгу, – сказала Синтия. – А как насчет обложки, переплета?

– Она решила начать дело с издания брошюр, – подала голос Розалинда.

– С брошюр! – воскликнула Хейзл. – Так это плевое дело. Легче, дешевле и быстрее делать это именно здесь. К тому же мы сможем заработать.

– Но как быть-с транспортировкой?

– Лошади. Фургоны. Поезда. Если мы печатаем книгу, то отправляем ее куда надо.

– Но где мы станем продавать книги?

– Для этого нужна реклама в газетах. Каталоги! Книжные магазины! – Хейзл сложила руки и потерла ладонь о ладонь. – Какие заманчивые перспективы! Спасибо, Мэверик. Я здесь закисла, по крайней мере прозябала до твоего отъезда.

– Но... – Синтия в смятении приложила руку ко лбу. Все завертелось слишком стремительно.

– Я люблю, когда нужно решать сложную задачу. Целая издательская империя: газеты, брошюры, книги! – убеждала ее Хейзл.„Она широко развела руки: – И все пойдет от Гус-Крика, штат Вайоминг, территории независимых женщин. – Она посмотрела на Мэверик а: – И красивых мужчин.

Мэверик хмыкнул.

Синтия почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже. Ее захватил энтузиазм Хейзл.

– Вы и вправду думаете?..

– Прекрасно! Можем поспорить, что все отлично получится. – Хейзл улыбнулась и протянула руку: – Договорились?

Синтия все еще колебалась:

– Я не уверена. Мне надо подумать, составить план и... – Это можно отложить на потом.

– Мне кажется, это хорошее предложение, – сказал Мэверик.

– Но я совсем не ожидала этого, – растерялась Синтия.

– Да где вы найдете лучшую возможность? – улыбнулась Хейзл, все еще протягивая руку.

– Лови ее на слове, – посоветовала Розалинда.

– Я хочу принять в этом участие. – Синтия посмотрела на Мэверика.

Он улыбнулся:

– Не думаю, что ты найдешь лучшее предложение во всем северном Вайоминге.

– Так, ты давно это решил, – догадалась Синтия.

– Я подумал, что вы с Хейзл поладите. Синтия глубоко вздохнула и кивнула:

– Верно, это самое лучшее, на что я могла рассчитывать. А почему бы и нет? Можем попробовать сначала издать буклет о травах, которые знает Розалинда.

Синтия пожала руку Хейзл и заметила, что испачкала пальцы чернилами. Хейзл хмыкнула:

– Должно быть, у вас всегда чистые руки, по, если станем партнершами, придется привыкнуть к любой, в том числе черной работе.

– И мне тоже придется привыкнуть к этому, – сказала Розалинда.

– Это когда ты не будешь пасти скот, – напомнил Мэверик.

Женщины недоуменно посмотрели на него. Он поднял руки вверх в знак капитуляции:

– Простите меня, но вам следует помнить, что у меня ведь ранчо, а за ним надо присматривать.

– У тебя все получится, – сказала Хейзл.

– Что ты хочешь сказать?

– Я расскажу тебе об этом за большим сочным бифштексом, которым ты обещал угостить меня. – Хейзл взяла в руки «кольт» и махнула им в сторону входной двери: – Встретимся в шесть. А пока что мы с Блю поработаем. У нас дел невпроворот.

– Мне нравится Гус-Крик, – сказала Розалинда, стоя на берегу реки.

Синтия была рядом. Мэверик грузил в свой фургон припасы, закупленные для ранчо. Они собирались отбыть на ранчо на рассвете, проведя ночь в пансионе городка Гус-Крик. Все необходимое они закупили в торговом центре. Лошадей Мэверик оставил в городских конюшнях. Он выпил виски в салуне, и им предстоял обед в кафе Гус-Крика. Название реки в этом городке непременно присутствовало на вывесках различных заведений, будь то кафе, салун или что-либо другое. Для того чтобы избежать путаницы, каждый магазин, или лавка, или кафе указывали также род деятельности. Так как каждое заведение специализировалось на чем-то одном, это отлично срабатывало.

Синтия огляделась. Ей пришлось признать, что городок Гус-Крик к северу от Шеридана, названного так в честь генерала Соединенных Штатов, был очаровательным. Его особенность заключалась в том, что он был расположен в самом красивом месте на территории Вайоминга. К западу от него находились горы Биг-Хорн, отроги горной гряды южной Монтаны. Они простирались почти до центрального Вайоминга. Далее змеилась река Биг-Хорн. К северу от городка была расположена резервация индейцев кроу. Синтия оказалась в самой сердцевине страны легенд. У нее возникло ощущение, что она в ловушке между прошлым и будущим. Синтия была на подъеме, потому что ей казалось, что мечта об издательском доме скоро воплотится в жизнь. Она догадывалась, что такое благосклонное, доброжелательное отношение к этому местечку было отчасти следствием ее привязанности к Розалинде и Мэверику. И все же нельзя было отрицать, что в Гус-Крике ее приняли тепло, а Хейзл стала живым воплощением ее мечты. Ночью Синтии снова снились привычные сны о человеке с лицом, скрытым тенью. Но она не могла сказать, был ли то Мэверик или кто-нибудь другой.

Синтия потрогала нежную ткань своей сиреневой хлопчатобумажной блузки, разгладила лиловую саржевую юбку и улыбнулась. По крайней мере на ней была чистая новая одежда. Она купила также блузку в синюю и белую клетку и темно-синюю юбку с разрезами. У нее еще оставалась шелковая шаль, столь хорошо сочетавшаяся со всеми ее туалетами, и белая блузка с зеленой юбкой, в которых она была в Денвере.

Синтия посмотрела на Розалинду, бросавшую в воду камешки. Они купили для Розалинды практичную одежду, белье, обувь, а также кое-какие книги. Мэверик приобрел два тяжелых зимних плаща и перчатки на меховой подкладке и настоял на том, чтобы упаковать их сразу. Кроме того, он позаботился о небольших подарках для всех людей, работавших на его ранчо. Синтия, конечно, волновалась перед встречей с его друзьями, но все это могло подождать до завтра, ведь путь до ранчо предстоял неблизкий.

Синтия глубоко вдыхала ароматный воздух и слушала шелест трав на берегу и звуки ночной жизни животных. И она, и Розалинда молчали. Мимо них пробежал кролик, на верхушке тополя распевал луговой жаворонок, а высоко в восходящих потоках воздуха парил сокол. Бабочка перелетела с оранжевого цветка индейской ястребинки на красный. Ястребинка тонула в густой буйволовой траве, покрывавшей оба берега реки.

Сцена была столь идиллической, что Синтии захотелось сохранить ее для потомства на фотографии или по крайней мере в своей памяти.

– Тебе здесь нравится? – спросила Розалинда.

– Да. Я и не представляла, что существует место, где животные и растения чувствуют себя комфортно.

– Интересно знать, как долго оно таким останется.

– Надеюсь, навсегда. А тебе здесь нравится?

– Красиво, но на моей родной земле лучше.

– Да, юго-запад тоже красив, но эта земля мне приглянулась.

– Могу сказать почему, – ответила Розалинда, – ты все еще носишь кристалл яки.

– Да, – Синтия снова дотронулась до кристалла, – пока он приносил мне удачу. По крайней мере я так думаю.

– Не сомневайся в силе кристалла яки. Твоя подруга почувствовала, что следует тебе прислать.

– Я послала Виктории телеграмму из Шеридана, Она должна знать, что я добралась сюда благополучно. Я послала также телеграмму Вайолет в Лордсберг.

– Как ты думаешь, когда отец Баптисте получит мое письмо, отправленное из Шеридана?

– Не могу сказать, но, уверена, оно дойдет до него.

– Надеюсь, что он скоро узнает мой новый адрес. Синтия усмехнулась:

– Уверена, что отец Баптисте тебе напишет.

– Может быть, он тоже работает над книгой.

– Надеюсь. Думаю, он сообщит нам, когда книга будет готова.

Розалинда кивнула, потом бросила в воду еще один камешек.

– Рада, что теперь ты полюбила чтение, – сказала Синтия.

– Мне и писать нравится, – ответила Розалинда, подняв голову. – А я рада, что теперь ты отлично ездишь верхом.

Синтия улыбнулась:

– У меня не было выбора. Но сейчас мне кажется, что я скучаю по верховой езде. Мне бы хотелось заниматься этим на ранчо.

– А еще мы научим тебя стрелять из «кольта» и «винчестера». На Западе такие навыки необходимы.

– Пожалуй, я вынуждена согласиться с этим после того, что мы пережили, – сказала Синтия нерешительно. – И мне хотелось бы узнать больше о растениях, которые ты собираешь в медицинских целях и для еды.

Розалинда огляделась:

– Здесь другие растения, и мне еще предстоит их изучить.

– Мэверик найдет кого-нибудь, кто знает их и сможет рассказать тебе.

– Если захочет, то найдет.

Они замолчали, наслаждаясь ласковыми предзакатными лучами солнца и любуясь ослепительно красными, оранжевыми, багровыми и лиловыми полосами на небе.

– Вот вы где, – сказал Мэверик, приближаясь к ним.

– Все сделано? – спросила Синтия. Здесь, на этой земле, Мэверик казался ей выше ростом. Он улыбался чаще, и складка озабоченности, залегавшая между его бровями, теперь исчезла.

– Да, мы можем выехать на рассвете, но я всегда что-нибудь забываю, – сказал Мэверик. – Мне все-таки надо вернуться в город и поговорить с Хейзл. Прежде чем ты появишься там одна, я должен все разведать. Я чувствую в городе большую напряженность. Хейзл сообщит мне за ужином последние новости.

– Не стоит волноваться раньше времени, – сказала Синтия.

– Владельцы ранчо живут здесь в мире с индейцами, фермерами, овцеводами и горожанами. Раньше было много насилия, но сейчас мы помогаем друг другу, а если возникают разногласия, решаемых полюбовно. Мы стремимся к мирной жизни, когда все вокруг думают только о том, как заполучить еще один золотой с орлом. Мы, старожилы, не гоняемся за деньгами, а хотим спокойной жизни.

Синтия улыбнулась:

– Мы с Розалиндой почувствовали, что здесь наш дом. Мне понравился этот городок. И Хейзл.

– А мне Блю, – вступила в разговор Розалинда.

– Я рад.

– А теперь мы готовы посмотреть на твое ранчо, – решила Розалинда.

– Завтра. – Мэверик указал рукой на город. – А теперь, леди, пошли. Я угощу нас самым толстым, самым сочным бифштексом, который вы когда-либо ели.

– Я просто умираю от голода, – сказала Розалинда и поспешила вперед.

– А я, – заметила Синтия, – съела уже столько бифштексов, что они начинают мне нравиться.

Она взяла Мэверика под руку, и они направились к Мэн-стрит. Розалинда, подпрыгивая, бежала впереди, напевая вполголоса какую-то песенку на языке яки. Они шли по тротуару к кафе «Гус-Крик».

Когда они подходили к кафе, их окликнули. Мужчина в серых брюках и рубашке, стетсоне и черных ковбойских сапогах приближался к ним на вороном коне. Разглядывая их прищуренными серыми глазами, он положил руку на рукоять «кольта» 45-го калибра.

Мэверик замер. Синтия тотчас же почувствовала изменение в его настроении и потянула Розалинду к себе.

– А я думал, мы выжили тебя из города, Монтана. – Голос незнакомца источал яд.

Мэверик пожал плечами, и рука его машинально потянулась к поясу, украшенному двумя «кольтами».

– Я слышал, что ты прихватил с собой парочку прелестных леди.

Незнакомец позволил своему взгляду прогуляться по фигурам Синтии и Розалинды.

– Они знают о твоем прошлом?

Синтия почувствовала, как в пей закипает гнев при этом ничем не спровоцированном оскорблении. Розалинда тоже оцепенела.

– Они знают все, что им требуется знать, Далтон, – ответил Мэверик.

Синтия почувствовала, как по всему ее телу пробежала дрожь, и дотронулась до кристалла яки, чтобы почерпнуть в нем силы. Значит, это и есть возмутитель спокойствия. Она теперь рассматривала его более внимательно.

– Леди следует познакомиться со мной.

Мужчина спешился, потом развязно пошел по тротуару, ведя на поводу своего великолепного коня.

Мэверик снова замер. Синтия сжала его руку.

Мужчина снял шляпу, обнажив густую седую шевелюру. Он улыбнулся, показав мелкие белые зубы. На первый взгляд ему можно было бы дать лет сорок.

– Леди, я Рекс Далтон, и я рад приветствовать вас в Гус-Крике.

– Это моя невеста Синтия Тримейн, – представил Мэверик.

На какое-то мгновение Далтона, казалось, охватило смущение, потом его серые глаза вновь прогулялись по Синтии. Он усмехнулся:

– Счастлив с вами познакомиться, мэм. Мы здесь не слишком часто встречаем красоту.

Синтия наклонила голову, но не произнесла ни слова. Далтон вызывал в ней острое раздражение и даже мгновенно вспыхнувшую ненависть.

– А это моя дочь Розалинда. – Мэверик старался контролировать свой голос, но его руки сжимали рукоятки «кольтов».

И снова Синтии показалось, что Далтон удивился.

– Я не знал, Монтана, что ты семейный человек.

– Есть много такого, чего ты не знаешь обо мне.

– Да, уж готов пари держать, что это так.

Далтон принялся бесцеремонно разглядывать Синтию и Розалинду. Потом его взгляд снова обратился к Мэверику.

– Твоя дочь?

Синтия почувствовала, как Мэверик рванулся к Далтону, но удержала его за руку.

– Похоже, что вы так долго жили в глуши, что разучились разговаривать учтиво.

Синтия вложила в свою реплику все презрение, какое испытывала к нему. Далтон, как ей показалось, был смущен.

– Вы правы, мэм. Прошу прощения, если сказал вам что-то неприятное. Я вовсе не хотел расстроить такую красивую молодую леди.

– Уверен, что не хотел, – сказал Мэверик с сарказмом. Далтон нахмурился:

– А теперь нам надо пойти и...

– Далтон!

Хейзл спешила к ним в компании с Блю. Она изо всей силы хлопнула Далтона по плечу, а Блю показал клыки и хрюкнул.

– Ты задерживаешь моих друзей. Мы торопимся на обед. Далтон вздрогнул и обернулся:

– Да неужто это моя любимая редакторша! Хейзл усмехнулась, но в смехе ее не было веселья.

– Конечно, она самая. И ты полюбишь меня еще больше, как только прочтешь мою статью в вечернем выпуске газеты.

Серьге глаза Далтона сузились.

– Жду не дождусь вечера.

Хейзл прошла мимо людей, стоявшей у дверей кафе, и толкнула дверь:

– Входите, ребята. У меня зверский аппетит. – Она посмотрела на белого борова: – Подожди здесь. Я прихвачу для тебя чего-нибудь особенного.

Блю прилег у двери.

Хейзл вошла в кафе, а Мэверик придержал дверь открытой для Синтии и Розалинды. Когда женщины оказались в помещении, Он оглянулся.

Далтон смотрел на него.

– Начнем с того, на чем остановились.

– Буду ждать с нетерпением.

Мэверик закрыл за собой дверь. Хейзл уже сидела за их столиком, накрытым для четверых. Она села спиной к стене. Мэверик тоже устроился так, чтобы видеть зал.

Синтия оглядывала кафе. Аппетит у нее пропал, как только она сюда вошла. На стенах красовались головы животных и чучела птиц, имитировавших полет, они смотрели на обедающих блестящими стеклянными глазами.

– Прекрасно, – сказала Хейзл, указывая на эти украшения. – Лучшей коллекции вы не найдете нигде. Антилопа, койот, медведь, олень, буйвол, длиннорогая корова, ястреб, орел. Какое животное вы бы ни назвали, оно здесь представлено.

– В этом я не сомневаюсь. – Синтия предпочитала изучать клеенку, прикрывавшую поцарапанный дубовый стол. На красно-белом фоне красовались пятна застывшей подливки и мясного сока. Но салфетки и посуда выглядели чистыми.

– Эй, Дейк! – Хейзл поманила официанта. Мускулистый мужчина с длинными седыми волосами, стянутыми на затылке сыромятным ремешком, поднял на них глаза. На нем был гигантских размеров белый передник, а в руках он удерживал неимоверное количество тарелок. Дейк расставил заказанные блюда на ближайшие столики и подошел к Хейзл.

– Сделай четыре особых, Дейк. А на десерт яблочный пирог. – Хейзл откинулась на спинку стула. – И не скупись. Платит Мэверик.

– Слышал, что ты снова появился в городе. – Джейк кивнул Мэверику и взглянул на Синтию и Розалинду.

Синтия заметила, что нос у этого персонажа отсутствует. Она отвела глаза, стараясь проявить такт.

– Потерял его в битве с команчами, – усмехнулся Джейк, угадав причину смущения Синтии. – Это научило меня уважать индейцев.

– Моя дочь Розалинда и невеста Синтия Тримейн, – представил Мэверик и приветливо улыбнулся: – Соскучился по твоей еде. Не пробовал ни разу ничего стоящего с тех пор, как покинул Гус-Крик.

Синтия вспомнила о чудесных ужинах в Денвере, но воздержалась от высказываний.

– Рад познакомиться с вами, леди, Добро пожаловать в Гус-Крик. Ужин не заставит себя ждать.

Джейк кивнул и отошел от их столика.

– У него один из лучших поваров, – сказала Хейзл. – Научился стряпать на большом ранчо на Юге. Но и сам Джейк – отличный повар.

Сначала Мэверик беспокойно оглядывал обеденный зал, но потом откинулся на спинку стула. Хейзл фыркнула:

– Не расслабляйся, пока не услышишь новости. Джейк принес поднос, на котором стояли кофейник, бисквиты, масло и джем, и расставил все это на столе. Затем он вынес тарелки с едой, подмигнул своим гостям и исчез.

Синтия посмотрела на свою тарелку. Огромный ломоть мяса, сочащийся соком, розовый в середине, не уступал своими размерами горе гарнира из золотистой кукурузной каши и жареного картофеля.

Хейзл разлила дымящийся кофе, взяла бисквит и принялась щедро мазать его маслом.

– Отлично, благодарю, Мэверик. Давайте-ка, ребята, принимайтесь за еду.

Мэверик тоже намазал маслом мягчайший бисквит.

– Так что ты скажешь о Далтоне?

– Не хочу портить аппетит, – нахмурилась Хейзл. – Сначала еда, потом разговоры.

Мэверик улыбнулся. Хорошо было снова оказаться дома.